й целый день, видимо, терпит бедствие. Высланные с Азорских островов патрульные самолеты обнаружили эсминец, беспомощно болтавшийся на волнах: на нем был пожар и радио его не работало. Всю команду удалось спасти, а лейтенанту Армитейджу занесли в послужной список благодарность. Однако это были редкие исключения среди бесконечных часов дежурств у экрана океаноскопа. Главное - постоянно, быть начеку и помнить, что лишь ты можешь добавить человеческую интуицию к холодным сведениям компьютера. При каждом нажатии кнопки, проецирующем на экран все новые участки океана, Армитейдж старался определить, нет ли чего-либо необычного в этом изображении. В тот день Армитейдж вел систематический обзор Южной Атлантики, обследуя участки по пятьсот квадратных миль в каждом. Неожиданно его внимание привлекли два объекта, к востоку от одинокого островка Тристан-да-Кунья. Корабли выглядели на экране круглыми пятнышками со стрелками, указывающими их курс. Рядом с каждым пятнышком стоял шифр, под которым этот корабль значился в электронной памяти компьютера. Два таких пятнышка и заметил Армитейдж восточное Тристана. Один корабль двигался на запад, другой - на юг. Судя по стрелкам, они держали курс на Тристан. Одно пятно имело шифр Х-114, другое - М-276. Через Х компьютер обозначал военные корабли, через М - торговые суда. Армитейджу показалось, что один из этих кораблей ему знаком и он уже запрашивал о нем компьютер. Но уверенности у него не было. За день он видел на экране сотни кораблей. Однако что-то засело у него в памяти. Армитейдж нажал клавишу Х на боковой панели, а затем цифровые кнопки: один, один, четыре. Таким образом, он как бы обращался к компьютеру: "Прошу сведения о корабле Х-114". Ответ почти мгновенно появился в углу экрана: "Х-114. "Дзержинский". Советский крейсер-ракетоносец класса "Свердлов". Девять шестидюймовых орудии. Сдвоенные установки для управляемых ракет. Водоизмещение 15.500 тонн. Вышел из Финского залива 18 сентября. Место назначения неизвестно. Трижды наблюдался визуально. (Далее следовали широты и долготы, в которых крейсер видели в Атлантике.) Южноатлантический курс примерно 180ь. Предполагаемая скорость 23 узла. Радио молчит". Армитейдж списал эти сведения в свой блокнот, затем набрал на панели другой шифр. И снова почти тотчас в углу серого экрана вспыхнули белые буквы: "М-276. "Хо Пинг-Хао". Торговое судно Китайской Народной Республики. Дизельный двигатель. 15000 тонн. Отплыл из Шанхая 11 сентября. Груз неизвестен. Назначение неизвестно. Одно визуальное наблюдение в Южной Атлантике (широта и долгота). Курс 269ь. Предполагаемая скорость 14 узлов. Ни одного зарегистрированного радиосигнала". Армитейдж списал все дословно и снова переключил океаноскоп на пятисотмильный квадрат восточнее Тристана. Он попытался оценить ситуацию. Только два корабля в этом районе, оба из коммунистических стран, оба слишком далеко от своих берегов, оба упорно избегают выходить в эфир и - почти наверняка - оба направляются к острову Тристан-да-Кунья, куда, кроме редких судов из Южной Африки с почтой и грузами, не заходит никто, а поблизости появляются лишь случайные траулеры и краболовы. Армитейдж оставил океаноскоп на попечение младшего лейтенанта, своего помощника, и вышел в галерею над оперативным залом, где в стеклянных кабинах работали офицеры. Перед столом дежурного офицера Армитейдж остановился и протянул капитан-лейтенанту свои выписки. Пробежав их глазами, дежурный офицер вопросительно посмотрел на Армитейджа. - Оба корабля в квадрате восточнее Тристана-да-Кунья, - сказал Армитейдж. - Похоже, направляются к острову. Может, все это чепуха, а может быть, и что-то интересное. Дежурный офицер поскреб подбородок. - Нда-а, - протянул он, - эти двое вряд ли встречаются для маневров - крейсер и торгаш. По-вашему, они хотят устроить пикник на острове? Остров, кажется, английский? Армитейдж кивнул. Дежурный офицер снял трубку и набрал номер. - Капитан Джеттер?.. Говорит Фрейзер, сэр, из оперативного. Наш "орлиный глаз" лейтенант Армитейдж заметил нечто не совсем обычное на океаноскопе. - Он объяснил суть дела и зачитал сведения с двух листков. - Да, сэр... Слушаюсь, сэр. Дежурный поднял глаза на Армитейджа. - Он запросит британского офицера связи. Побудьте здесь. Сейчас выясним. Несколько минут оба офицера говорили о том, о сем, пока на столе дежурного не зазвонил телефон. - Понятно, сэр... Разумеется, сейчас. - Он накрыл микрофон ладонью и спросил Армитейджа: - А другие корабли есть в этой зоне? Молодой офицер помотал головой. Дежурный еще некоторое время совещался со своим начальником. Наконец он сказал: - Капитан хочет, чтобы вы осмотрели все пространство вокруг Тристана. Нет ли там еще кого-нибудь поблизости? Армитейдж вернулся к своему экрану и сфокусировал изображение на обширном участке океана с Тристаном-да-Кунья в центре. На сей раз перед ним был огромный квадрат со сторонами в 1200 миль. Он запросил компьютер, сделал записи и доложил дежурному офицеру: - В пределах шестисот миль от Тристана еще только один корабль. Но он, по-видимому, тут ни при чем. Это маленькое моторное судно под названием "Педро Альфонсо". Держит курс, очевидно, на Рио и уже почти вышло из зоны. Часа два назад сообщило в Рио свои координаты. Сигнал очень слабый. Видимо, у них сел передатчик. Дежурный офицер передал эти сведения начальству, зажимая трубку между плечом и ухом, и одновременно что-то записывая на углу карты. "Слушаюсь, сэр", - закончил он разговор. - Задачка! - сказал он Армитейджу. - Капитан Джеттер говорит, что, по словам британского связного, радиостанция на Тристане, по-видимому, вышла из строя... Приказано не спускать глаз с этого сектора и докладывать обо всех продвижениях Х-114 и М-276. - Ясно, - сказал Армитейдж. - Только боюсь, ничего нового мы не узнаем. Эти корабли не выходят в эфир, а поблизости нет больше никого, кто бы что-нибудь сообщил о них. - Постарайтесь, Армитейдж, - сказал дежурный офицер. Весь этот разговор со вниманием слушал майор ВВС за соседним столом. Он был связным военной разведки при Центре морских передвижений. Похожий на бочонок толстый майор, видимо, вел безуспешную войну с ожирением. В принципе его должны были знакомить со всей информацией, поступавшей в Центр, но опыт показал, что быстрее и проще добывать ее самому, чем надеяться на официальные уведомления. Моряки лишь терпели его, как никчемного бюрократа, и не торопились сообщать о своих морских делах сухопутным крысам. Когда Армитейдж ушел в свою темную комнатку на очередное свидание с компьютером, майор позвонил по своему прямому телефону в РМО в Пентагоне. Он повернулся спиной к дежурному морскому офицеру и заговорил, понизив голос: - Пожалуйста, соедините меня с генералом Полфреем. - С минуту он подождал. - Генерал? Говорит майор Спиар из Центра передвижений. Моряки заметили два красных корабля, советский крейсер и китайский купец, оба, по-видимому, направляются к острову Тристан-да-Кунья в Южной Атлантике. - Он повторил, насколько мог по памяти, данные кораблей, их скорость и курс. - Морячки тут забегали, сэр. Они вызвали британского связного и узнали, что радио Тристана не работает. Все подробности я, конечно, выясню потом, но решил, чем скорее вы будете знать... Да, сэр... Займусь немедленно, сэр. А в это время внизу под галереей за стеклянной перегородкой гигантский компьютер продолжал трудиться, электрические сигналы бесконечным потоком текли через миллионы незримых дверок, открывая одни, захлопывая другие. Океаноскоп неустанно обшаривал Южную и Северную Атлантики, выслеживая и отмечая все суда в океане. Или почти все, как полагал командир авианосца "Франклин Д.Рузвельт" капитан Кулидж. Артур Ингрем внимательно и напряженно слушал своего специалиста по Китаю, костлявого профессора, говорившего четко и ясно, без всяких экивоков, свойственных арго правительственных теоретиков. Один из пяти телефонов на полке за столом Ингрема требовательно зажужжал. Ингрем узнал его по звуку. Это был зеленый аппарат прямой связи с Разведуправлением министерства обороны в Пентагоне. - Прошу извинить меня, Джефф, - сказал Ингрем. Не сказав ни слова, китаевед доктор Джеффри Пейдж вышел из кабинета и прикрыл за собой дверь. Ингрем снял трубку и услышал трубное приветствие шефа РМО генерал-лейтенанта Марвина Полфрея. - Что вы знаете о двух коммунистических кораблях, один из них советский крейсер, - спросил генерал, - идущих к острову Тристан-да-Кунья в Южной Атлантике? Тристан! Название сразу насторожило Ингрема. Он помолчал, торопливо обдумывая новость. - Ничего, Марвин, - сказал он, надеясь скрыть досаду: обидно было признаваться сопернику в том, что он не так уж всезнающ. - Пожалуйста, объясните, в чем дело. Полфрей рассказал ему о сведениях, полученных от майора-летчика. - Похоже, ребята из Центра забеспокоились, - закончил он. - Ничего удивительного, - сказал Ингрем и чуть не поперхнулся. Мысли его закружились вихрем. Стивен Грир на Тристане... Радиостанция острова либо вышла из строя, либо намеренно не отвечает на вызовы... И никаких сведений от Джона! - Что у вас известно об этих кораблях? - спросил Полфрей. - Ничего, - ответил Ингрем и подумал, что на сей раз не соврал. В ЦРУ по этому делу не было ни досье, ни подборки сведений, никаких официальных документов. Только личная переписка с Джоном и его предположения. - Давайте обменяемся информацией, - предложил Полфрей. - Я бы хотел подготовиться на случай, если позвонит президент. А он может сделать это, когда узнает, что там, в Норфолке, засуетились. Конечно, возможно, это простое совпадение. Атлантика чертовски большой океан. Но все же история с подозрительным запашком. Вы не находите, Артур? - Да, пожалуй. Вот что я вам скажу, Марвин. Я сейчас попробую закинуть удочку, а когда что-нибудь выужу, сразу позвоню вам. - Прекрасно, - сказал Полфрей. - В половине пятого у меня партия в гольф в "Неопалимой купине", но я оставлю в клубе посыльного. Если вы позвоните, я буду у телефона через десять минут. - Не беспокойтесь! - Эта предстоящая партия в гольф была как нельзя более кстати: Ингрем хотел быстро и без помех разобраться в новой версии. - Может быть, мы найдем ответ. Во всяком случае, я посмотрю, что там есть у нас. - Спасибо, Артур, - сказал Полфрей. Повесив трубку, Ингрем подошел к двери и позвал Джеффри Пейджа, ожидавшего в приемной. Аналитический обзор специалиста по Китаю сразу приобрел новое значение. Пейдж, подумал Ингрем, один из самых блестящих его сотрудников. Ему еще нет сорока лет. Он неутомим, обладает железной логикой и поистине юношеским энтузиазмом. Ингрем сам его откопал и очень гордился, что ему удалось переманить Пейджа к себе в ЦРУ. - Итак, - быстро заговорил Пейдж, проглатывая окончания, - не оставляет сомнений, что министр обороны и генерал Фенг действуют заодно. Возможны два варианта. Первый: министр и генерал устроили демонстрацию своей военной мощи, дабы убедить одновременно и премьер-министра и народ, что сила и правота - правота в том смысле, как она определена в старом молитвеннике Мао Цзэ-дуна, - на их стороне. В этом случае предстоит длительный бурный период, пока три главных действующих персонажа будут бороться за поддержку народа... Второй вариант. Министр и генерал готовят военный переворот, который может произойти в любую минуту. - И вы склоняетесь ко второй версии? - спросил Ингрем. - Да, Артур, - ответил Пейдж. - Если проанализировать донесения наших агентов за последнюю неделю, мы увидим, что у пятерых из шести они совпадают. Что касается шестого агента, я, честно говоря, никогда ему особенно не доверял. - Я тоже. - Он хорош только для сбора очевидных фактов, - продолжал Пейдж. - Но когда дело доходит до анализа... Однако пять агентов убеждены, что новая линия, проводимая премьером с июня месяца, линия относительно дружелюбного отношения к Соединенным Штатам - а сегодня менее воинственное поведение Китая можно истолковать как дружелюбие - сбивает народ с толку. Слишком крутой поворот. Поэтому так воспряли духом генерал Фенг и министр обороны, старые маоисты до мозга костей. Кроме того, все пять агентов считают, что министр и генерал пользуются поддержкой вооруженных сил, а последние события, по их мнению, указывают, что переворот назревает. Мне остается лишь присоединиться к ним. - Вы никогда не боялись рисковать головой, Джефф, - с восхищением заметил Ингрем. - Семи смертям не бывать, а одной не миновать, - Пейдж усмехнулся. - Лучше пусть меня выгонят из ЦРУ с треском, чем с приторной улыбочкой. - Как вы думаете, почему премьер пошел на такое долгое перемирие с нами? Вот уже четвертый месяц пекинские пропагандисты нас не обстреливают, и за все время - всего одно ядерное испытание. - Я думаю, премьер Ванг Кво-пинг здравомыслящий и мудрый человек, - ответил Пейдж. - Он считает, что Китаю пора прекратить опасную игру, которая может кончиться мировой катастрофой. - Однако в прошлом месяце вы сами подготовили обзор, где сказано, что правительство Ванга пытается помочь переизбранию Роудбуша! - запротестовал Ингрем. - Совершенно верно, - сказал Пейдж. - Но и в данном случае политика премьера объясняется его искренним стремлением к миру. Как я уже сказал, он мудрый человек... А Стэнли Уолкотт для него темная лошадка, не забывайте. Ингрему хотелось посоветоваться с Пейджем о последних непонятных событиях, о китайском торговом судне и русском крейсере, которые шли к одинокому островку, где, несомненно, находился Стивен Грир. Но он сдержался. Сначала надо хорошенько все обдумать самому. - Жаль, что Фрейтаг и его колдуны до сих пор не разгадали новый китайский код, - сказал вместо этого Ингрем. - Мы бы могли проверить наши предположения. Если переворот неминуем, сейчас в эфире должно быть полно шифрованных посланий. - Согласен, - сказал Пейдж. - И могу добавить: приказ президента о свертывании "Мухоловки" сделал ЦРУ глухим на одно ухо. Мы не только не установили контакта с немногими физиками, которые бывают в Китае, но и упустили других ученых, разъезжающих по всему свету и знакомых с китайской политикой. "Мухоловка" была ценным начинанием. Мы уже получали интересные сведения. Ингрем мрачно кивнул. - Не хотелось этого говорить, однако президент Роудбуш, к сожалению, не знает азов настоящей разведки. Но что сделано, то сделано. - На мгновение он задумался. - Джефф, я считаю, нужно составить новый обзор положения в Китае, сокрушительный обзор. Можете вы со своей группой подготовить рабочий документ, скажем... завтра к полудню? - Разумеется, - с энтузиазмом согласился Пейдж. - Хорошо. Если назревает переворот, надо немедленно сообщить президенту. Но я не хочу с этим лезть к нему, пока не буду уверен. - Он улыбнулся. - Вы ведь тоже могли ошибиться, Джефф, не правда ли? Во всяком случае, мне нужна официальная оценка положения со всей документацией от наших агентов. Итак, завтра в полдень? - Справлюсь. И доктор Джеффри Пейдж со счастливой улыбкой отправился в свое темное царство картотек, документов, компьютеров и расшифрованных донесений от тайных агентов ЦРУ из Китая. Ингрем поручил своей секретарше обзвонить всех членов Штаба разведок США и сообщить, что на завтра, на 13:00, назначено экстренное совещание. - Не звоните только Фрейтагу, - добавил он, спохватившись. - С ним я поговорю сам. Ингрем связался по прямому проводу с Управлением национальной безопасности. - Фрейтаг слушает, - ответил через секунду знакомый насмешливый голос. - Опять скверные новости, Артур? - Добрый день, Джером, - Ингрем ясно представил себе его лисью мордочку, ехидную улыбку. - Я назначил на завтра, на 13:00, совещание штаба. Снова Китай. - Я не опоздаю. Что-нибудь еще? - Удалось вам разобраться в китайских цветочках? - Фрейтаг ответил не сразу, и Ингрем поспешил уточнить: - Я говорю о новом коде. - О да, - сказал Фрейтаг. - Прогресс, Артур, прогресс. Кое-что уже начинает проясняться. Собираемся порадовать вас в ближайшее время. - Лучше бы сегодня, - сказал Ингрем. - Нам это нужно позарез, Джером. - Делаю все, что могу, Артур... У меня тут слишком многие заражены вирусом гениальности, а гениев нельзя подгонять пинками. Я это знаю. Уже пробовал... Ладно, увидимся завтра в час. Ингрем сидел за столом еще некоторое время, размышляя, сопоставляя, строя догадки. Грир на Тристане... Радио Тристана молчит... Где Джон?.. Русский крейсер и китайский торгаш идут к Тристану-да-Кунья. Затем он начал дозваниваться до сенатора Оуэна Моффата и отыскал его через несколько минут в Метрополитен-клубе. Сегодня утром конгресс наконец-то отложил заседания до следующего года. - Оуэн, - сказал Ингрем, - нам надо немедленно еще раз поговорить. Я изменил свое решение относительно мотивировки... Получены новые сведения. Оуэн, я думаю, Грир собирается переметнуться. В это же время директор Управления национальной безопасности Джером сидел в своей цитадели из колючей проволоки близ Форта Мид в штате Мэриленд и внимательно изучал стопку радиограмм. Фрейтаг солгал Артуру Ингрему. Он сказал ему о "прогрессе" в дешифровке нового китайского кода. На самом деле это был не прогресс, а успех, великолепный, полный, блистательный триумф. После долгих недель работы дешифровщики и компьютеры Фрейтага наконец раскололи китайский код. Удручающее богатство флоры - замысловатые сообщения, где цвели дельфиниумы, фиалки, ноготки, нарциссы, лютики и розы, превратились теперь в стройные колонки понятных китайских слов. Специалисты УНБ отныне точно знали, что сообщает Пекин, а сообщал он настолько поразительные вещи, что Фрейтаг все еще не мог до конца поверить содержанию радиограмм. Найти ключ помог далекий остров в Южной Атлантике, Тристан-да-Кунья. Всем дешифровщикам давно известно: если хочешь расколоть новый код, узнать, что именно старается скрыть в словесной мешанине твой противник, надо сузить поиски до одной какой-нибудь темы или объекта. Например, если подводная лодка всплывает по ночам и сообщает одним и тем же кодом свои координаты, специалист дешифровщик в конечном счете выделит слова "широта" и "долгота", сопровождаемые цифрами, и это станет ключом ко всему коду. Или, другой случай, - если шифрованные сообщения передаются на какой-нибудь склад боеприпасов, а оттуда шлют ответы, и если об этом складе уже кое-что известно - имена офицеров, род войск, местоположение или тип запросов, - дешифровщик, пустив в ход таран интуиции, может разрушить стену таинственности. Так было и с Тристаном. Прежде всего обнаружилось загадочное явление: радио Тристана, которое годами разговаривало с Кейптауном на нормальном английском языке, начало вдруг через центр связи ВМФ в Пентагоне обмениваться шифрованными радиограммами с кем-то в Вашингтоне. Понять эти послания было невозможно, потому что в них код содержался в коде. Затем последовала одна не менее таинственная радиограмма, явно предназначенная не Вашингтону. Затем, всем на удивление, Тристан отправил два сообщения русским дипломатическим шифром. И наконец последовал обмен кодированными радиограммами между Тристаном и Пекином. Общим для всех посланий было использование кода внутри кода. Первый свет забрезжил в этой путанице, когда удалось предположительно определить "Башню", "Утес" и "Альфу". Все это разворачивалось рывками и скачками в течение воскресенья и понедельника. Но только сегодня утром главный криптоаналитик Фрейтага пришел к нему с рядом своих соображений и предположений, тут же переваренных и проверенных компьютером. И внезапно китайский код рассыпался, как глиняный горшок от сильного удара. Когда Артур Ингрем позвонил, Фрейтаг как раз раскладывал перед собой все расшифрованные радиограммы на Тристан и с Тристана-да-Кунья, перехваченные за последний месяц. Их было немного, всего девятнадцать, но содержание их оказалось настолько поразительным, что Фрейтаг решил сообщить о своем открытии только одному человеку из правительства Соединенных Штатов, и этим человеком не был Артур Ингрем. Ибо Джером Фрейтаг пришел к неопровержимому выводу, что "Башня", к которой обращался Тристан, это не кто иной, как президент Пол Роудбуш. 18 Джером Фрейтаг ехал на заднем сиденье своего служебного лимузина, прижимая правым локтем плоский чемоданчик с замочком. Впереди сидели шофер и охранник из Управления национальной безопасности, оба вооруженные полицейскими пистолетами в кобурах под мышкой, - под пиджаками их было незаметно. Утренний час пик уже миновал, и автострада Балтимор - Вашингтон по мере приближения к столице становилась все свободнее. Фрейтаг покинул свою крепость за колючей проволокой в четверть десятого, потому что обещал прибыть в Белый дом к десяти. Солнце, скрытое в дымке от первых заморозков, зажигало сполохи в осенней листве вдоль шоссе. Однообразные зеленые тона уже уступали место желтым, коричневым и рыжим, а через несколько дней весь этот отрезок пути от Форта Мид до Вашингтона зальет медная река листопада. Холода наступили в этом году неожиданно, и Фрейтаг радовался теплу от автомобильного обогревателя. Если бы кто-нибудь сейчас заговорил с Фрейтагом, он отделался бы ядовитой репликой и саркастической остротой - сработала бы защитная реакция. Но на самом деле Фрейтагу было не до острот, в душе его боролись противоречивые чувства. Тут были, разумеется, и гордость, и глубокое удовлетворение профессионала, готовые перейти в эйфорию, если бы их не заглушали другие чувства: смятение перед лицом неведомого и чувство вины. Странным было это чувство. Оно шло откуда-то из глубины, как подземная река, подмывая его гордость и самоуверенность. Да, вот так-то оно выходит, думал Фрейтаг, усмехаясь. Иконоборец, ниспровергатель авторитетов, человек, который вечно издевался над слоновьей неповоротливостью правительства и высмеивал в издевательских куплетах его учреждения, законы и правила, сегодня чувствовал себя виноватым, потому что обошел одно из этих правил, нарушил чиновничью иерархию. Вместо того чтобы доложить о своем открытии Артуру Ингрему, как он это должен был сделать по закону и установленному обычаю, Фрейтаг через голову Ингрема обратился прямо к президенту. Почему же он пошел по этому пути? Перед ним не было ни карты, ни схемы, ни дорожных знаков, которые бы ему этот путь указывали. Он знал, что Ингрем невзлюбил его, как любой директор ЦРУ невзлюбил бы человека, который вечно прерывает литургию разведки фривольными или еретическими замечаниями. Однако они работали с Ингремом без особых трений, несмотря на взаимную антипатию. Насколько Фрейтаг помнил, в деловых отношениях с Ингремом ему до сих пор не приходилось прибегать ко лжи. До вчерашнего вечера. Вчера он обманул Артура Ингрема, сказав, будто они достигли "прогресса", в то время как дешифрованный китайский код уже лежал у него на столе. В этот самый час благодаря ключу, найденному в посланиях с Тристана, вся группа фрейтаговских криптографов составляла программу для компьютера, вводя в него тысячи усыпанных цветами депеш, внутренних и внешних, дипломатических. Фрейтаг знал, что к ночи затрещит печатающий аппарат компьютера и выдаст полмили китайских посланий на простом английском языке. И тогда они заглянут в душу официального Китая. Фрейтаг был восхищен этим подвигом и горд своими специалистами. И все же он ничего не сказал Артуру Ингрему, главе всех разведывательных служб. Это вышло инстинктивно, однако теперь, анализируя свой поступок, Фрейтаг уже мог выделить и определить мотивы. Все началось на совещании в Штабе разведслужб США. Сначала та сцена, более месяца назад, когда Пит Дескович отказался сообщить Ингрему или кому-либо еще из членов штаба, как идет следствие по делу Стивена Грира. Затем на двух последующих совещаниях из желчных замечаний Ингрема стало ясно, что президент категорически запретил ЦРУ участвовать в поисках Грира. Однако вчера Фрейтаг убедился, что Грир находится на острове Тристан под кодовым обозначением "Флаг" и что об этом знает президент, или "Башня" по коду Тристана. И тогда Фрейтаг принял решение. Он представит самому президенту пачку расшифрованных депеш и попросит инструкций, что с ними делать дальше. Когда он позвонил вчера в Белый дом, Роудбуш назначил ему встречу на десять утра и приказал пока ни с кем не говорить на эту тему. Лимузин въехал через восточные служебные ворота, подкатил к заднему входу в Белый дом и остановился под балконом. Едва Фрейтаг вышел из машины, два секретных агента охраны подошли к нему с двух сторон и проводили через розарий до длинной галереи. Президент Роудбуш вышел из своего кабинета, поежился от утреннего холодка и протянул Фрейтагу руку. Через несколько секунд оба уже сидели в кабинете Роудбуша. - Я должен поздравить вас с расшифровкой китайского кода, - сказал президент. Фрейтаг обратил внимание, что Роудбуш, который обычно начинал с разговоров о всяких посторонних пустяках, сегодня перешел прямо к делу. - Благодарю, - сказал он. - Это удалось главным образом благодаря серии радиограмм с Тристана-да-Кунья и ответов на них. Учитывая их поразительное содержание, господин президент, я решил обойти обычные каналы и представить документы прямо вам. - Я рад, что вы так поступили. Фрейтаг отпер свой чемоданчик и положил на стол президента папку в манильском переплете с расшифрованными депешами. Роудбуш начал их читать одну за другой. Он не был удивлен. Скорее, как показалось Фрейтагу, он лишь просматривал уже знакомый материал. Он был серьезен и сосредоточен, и только один раз улыбка промелькнула на его лице. Закончив, президент аккуратно подровнял листы и спрятал их в папку. - Что еще интересного дала расшифровка кода? - спросил он. - К вечеру начнем получать отпечатанный текст с компьютера, - ответил Фрейтаг. - Сейчас мои люди заново программируют его. Скоро мы будем в курсе всех последних новостей. - Как вы обычно расшифровываете код? - спросил Роудбуш. - С чего начинаете? - Видите ли, сэр, наши специалисты по шифрам просто взломщики. Они взламывают код и проникают в него. По правилам все расшифрованные материалы мы передали бы сегодня Артуру Ингрему, как главе наших разведок. После предварительной оценки и сортировки в ЦРУ копии этих телеграмм были бы розданы различным разведуправлениям в зависимости от их специфики - Пентагону, Атомной комиссии и так далее. Немного подумав, президент сказал: - В данном случае, Джерри, я прошу все тристанские депеши, равно как и все китайские материалы, хранить у себя в УНБ, пока не получите новых инструкций. - Насколько я понимаю, - сказал Фрейтаг, - я не должен обсуждать этот вопрос с мистером Ингремом. - И ни с кем другим до поры, - подтвердил Роудбуш. Он помедлил мгновение, наблюдая за Фрейтагом, - Джерри, я думаю, вы понимаете, что обмен посланиями с Тристаном связан с событием необычайной важности. Фрейтаг кивнул. - Конечно, я догадался, хотя и не представляю, о чем, собственно, идет речь. - Обстоятельства складываются так, - сказал Роудбуш, - что некоторое время придется соблюдать абсолютную секретность. Поэтому я прошу вас на этот срок не прибегать к обычной процедуре. - Понятно, - сказал Фрейтаг. - Все недавно расшифрованные сообщения будут храниться как сверхсекретные в УНБ до получения новых инструкций от... скажем, от "Башни". Роудбуш улыбнулся. - Джерри, вы не могли бы мне объяснить механизм дешифровки? Признаюсь, я имею об этом самое смутное представление. Фрейтаг попытался его просветить. Президент слушал, откинувшись в кресле. Фрейтаг заметил его неподдельный интерес и углубился в такие подробности, что не каждый мог бы в них разобраться. Он трещал без перерыва минут десять. Внезапно в кабинет без стука вошла Грейс Лаллей, приблизилась к президенту и что-то спросила шепотом. - Нет, мы будем говорить по-китайски, - громко ответил Роудбуш. - Не прерывайте связь. Объясните, что через несколько минут у нас будет переводчик. Пришлите Неда прямо сюда. Мисс Лаллей торопливо вышла. - Премьер Ванг звонит из Пекина, - объяснил Роудбуш Фрейтагу. - Нет, можете оставаться. Вы уже достаточно много знаете... Продолжайте свой рассказ, Джерри, пока не будет все готово. Фрейтаг, пытаясь сохранить невозмутимый вид, снова начал объяснять тонкости криптографии с того места, на котором остановился, но почти тотчас Роудбуш прервал его: - Скажите, Джерри, как вы справились с внутренним кодом американских радиограмм? - Понимаете ли, у меня было всего несколько депеш. Однако я почти сразу догадался, что "Башня" это несомненно вы. - Я это сам придумал, - признался Роудбуш. - Конечно, в таких делах я только любитель, и мне было интересно, сколько времени понадобится директору УНБ, чтобы догадаться. - Кроме того, - продолжал Фрейтаг, - я почти точно знаю, кто такой "Флаг", но меня смущают "Баржа" и "Душитель". Роудбуш улыбнулся. - Надеюсь, скоро узнаете. Грейс Лаллей открыла дверь и впустила худощавого молодого человека. Он был очень деловит я держался официально. Роудбуш представил его как Неда Янга, и Фрейтаг подумал, что он, наверное, из американских китайцев. - Пожалуйста, Нед, располагайтесь возле этого телефона, - сказал президент. Янг придвинул кресло к столу Роудбуша и сел. Президент подал ему трубку, затем крикнул: - Все в порядке, Грейс! Мы готовы! Переводчику он сказал: - Прошу вас, Нед, сначала поблагодарите премьера за его звонок и скажите, я надеюсь, что он и его супруга в добром здравии. Нед Янг заговорил по-китайски. Фрейтагу его поющая речь показалась слишком длинной для приветствия. Послушав немного, Янг сказал президенту: - Премьер Ванг говорит, что самочувствие его и его жены хорошее и он надеется, что вы и миссис Роудбуш тоже чувствуете себя превосходно. Последовал довольно длинный обмен банальными любезностями. Президент спрашивал о погоде в Пекине. У них моросит, отвечал премьер, но он надеется, что в Вашингтоне погода лучше. Премьер также надеялся, что его звонок не причинит неудобств президенту. Напротив, отвечал президент, он в любое время считает за честь беседовать с премьером. Фрейтаг про себя соображал, во сколько же долларов за минуту обходится этот светский разговор Китаю. - Премьер говорит, - голос Янга стал резче, - что в Народной Республике создалось напряженное положение. Министр обороны и генерал Фенг неправильно оценили политику премьера, политику доброй воли и взаимопонимания, и пытаются запугать народ. Ситуация может стать критической. Поэтому премьер просит, если только возможно, изменить ранее намеченную программу. Роудбуш с минуту подумал. - Скажите, что я с удовольствием приму любые предложения премьера при условии, что цель останется прежней... Что имеет в виду премьер?.. Только, Нед, пожалуйста, сформулируйте мой вопрос как можно вежливее. Янг заговорил по-китайски, выслушал ответ и сказал: - Премьер полагает, что сейчас самое главное - быстрота, - такова его точка зрения. Он спрашивает, можно ли ускорить программу, не затруднит ли это президента, не обеспокоит ли его. - Никоим образом, - быстро ответил Роудбуш. - Скажите ему, чем скорее, тем лучше, насколько это возможно. Янг перевел ответ, затем долго слушал, делая пометки в блокноте. - В таком случае, - сказал он, - премьер предлагает, чтобы пекинская фаза осуществлялась согласно первоначальному плану, а Вашингтон по возможности ускорил свою программу. Он отмечает, что Вашингтон может действовать быстрее благодаря более простой системе транспортировки. Если вы согласны, сэр, он хочет знать, когда Вашингтон сможет осуществить свою часть программы. - Скажите ему, если не возникнет препятствий, вашингтонская фаза начнется завтра в полдень по вашингтонскому времени. Спросите, удовлетворен ли он? Янг перевел, выслушал ответ, затем сказал: - Премьер вполне удовлетворен. Но договоренность о том, что это не означает официального одобрения со стороны Китайской Народной Республики, остается в силе. - Понятно, - Роудбуш кивнул. - Скажите ему: об этом мы условились с самого начала. В заявлении будет указано, что премьер Ванг Кво-пинг благожелательно относится к нашей конечной цели, однако не может предвосхищать решения китайского правительства, точно так же, как я - американского. Спросите, достаточно ли это ясно и убедительно? - Достаточно ясно и убедительно, - сообщил Янг после короткого обмена репликами по-китайски. - Со своей стороны, премьер постарается в срок осуществить китайскую часть плана. Он надеется, что президент позволит "Меркурию" прибыть в Пекин на "Хо Пинг-Хао" и далее самолетом, как было условлено. - Да, - сказал президент. - Это будет превосходно... А теперь, Нед, чтоб уж не оставалось никаких сомнений, спросите премьера, значит ли это, что он согласен, чтобы вся программа была осуществлена, как договорено, за единственным исключением - вашингтонская фаза будет ускорена. Янг перевел вопрос, довольно долго слушал ответ, несколько раз переспросил премьера и сделал много стенографических записей. - Премьер согласен, - сказал он. - Остается только одно затруднение. Премьер опасается, как бы в Москве не оскорбились, узнав о вашей частной договоренности. С другой стороны, он боится, что сейчас ему будет трудно разговаривать с Кремлем из-за разногласий по другим вопросам. - Янг помолчал, разбирая свои записи. - Поэтому не будет ли президент любезен взять на себя объяснения с Москвой? - Нед, дайте мне секунду поразмыслить, - сказал Роудбуш. Он развернул свое кресло к окну и некоторое время смотрел на осенний сад. - Да! - наконец проговорил он. - Значит, так, Нед... Скажите ему, я буду рад взять на себя... хм... переговоры с Москвой относительно изменения наших планов. Однако спросите его, желает ли он, чтобы я изложил Москве истинные причины или чтобы я прибег к дипломатическому языку? Янг перевел, затем улыбнулся Роудбушу. - Премьер смеется, - объяснил он. - Он говорит, что восхищается вашими дипломатическими способностями, а потому предпочитает, чтобы вы прибегли к дипломатическому языку, которым так хорошо владеете. Роудбуш посмотрел на Янга, затем на Фрейтага и тоже улыбнулся. - Скажите ему, что я не совсем понимаю, это комплимент или... какой-то намек? - Это комплимент, - ответил Янг после короткого обмена китайскими фразами. - В таком случае поблагодарите его за доверие, - сказал Роудбуш. - Выразите мои надежды, что премьер сумеет преодолеть внутренние затруднения и окажет поддержку нашим действиям в Вашингтоне. Переговорив с премьером, Янг улыбнулся. - Премьер говорит, что, если вы справитесь с губернатором Стэнли Уолкоттом, он тоже справится со своим министром обороны и генералом Фенгом... В заключение он выражает свою искреннюю благодарность за вашу доброжелательность, сочувствие и понимание его трудностей. Еще несколько минут ушло на взаимные комплименты и прощание. - Спасибо, Нед! - Роудбуш пожал переводчику руку. - Это была чистая работа. Когда Янг вышел из кабинета, Роудбуш с облегчением откинулся на спинку кресла и чуть застенчиво усмехнулся. - Я рад, что вы были здесь, Джерри. Мне может понадобиться свидетель этого разговора в случае каких-нибудь осложнений. - Мне кажется, господин президент, я начинаю кое-что понимать. - Прошу вас, держите это про себя, - попросил Роудбуш. - Я сказал премьеру: завтра в полдень, но все зависит от стольких обстоятельств... Теперь вот еще русские. Я должен связаться с ними немедленно. - Вот что еще я хотел сказать, господин президент, - сказал Фрейтаг. - Артур Ингрем назначил экстренное совещание Штаба разведки США. Оно должно состояться завтра в час пополудни. Меня попросят доложить, как обстоят дела с китайским кодом, и... - Завтра экстренное совещание? - президент был поражен. - По какому поводу? - Ингрем сказал, что нам представят сенсационный обзор по Китаю. Судя по последним событиям, видимо, предполагается сделать сообщение о нажиме военных властей на премьера Ванга. - Этого нельзя допустить. Никаких совещаний. Я займусь этим немедленно... Джерри, что бы ни случилось, не спускайте глаз с этих китайских шифровок, а особенно с тристанских радиограмм. Ни одно слово не должно просочиться за стены вашего кабинета. - Понятно, сэр. Когда Фрейтаг шел к двери, президент уже взял трубку телефона. На обратном пути к Форту Мид Фрейтаг вкратце записал беседу президента с премьером Вангом. Придя к себе в кабинет, он вызвал программистов и приказал снять с печатающего устройства компьютера только один экземпляр расшифрованных китайских депеш и немедленно доставить Фрейтагу, никому больше не показывая. Затем он заперся на ключ и целый час дополнял и перепечатывал свои записи на машинке. Закончив, он поставил внизу свою подпись, время и дату: Дж.Фрейтаг, 6.10. 13:51. Фрейтаг вложил меморандум в свой вашингтонский дневник и спрятал его в особое отделение сейфа, где хранил свои личные бумаги. Затем из стопки тристанских сообщений он отобрал восемь радиограмм, принятых центром связи ВМФ в Пентагоне. Из телефонного разговора президента с премьером Вангом он заключил, что все разъяснится уже завтра. Однако его профессиональное любопытство было слишком велико, чтобы терпеть еще двадцать четыре часа. Подобно любителю ребусов, осененному очередной догадкой, он снова разложил депеши в хронологическом порядке: БАШНЕ ОТ АНГЕЛА. ПРЕДВАРИТЕЛЬНО АЛЬФА ПРИБЫВАЕТ 10:00 БЕЗ МЕРКУРИЯ УТЕС БЕЗОПАСЕН. ФЛАГ ТРЕБУЕТ ОБЕСПЕЧИТЬ СТРАДАЛЬЦА. 8.9 18:08. АНГЕЛУ ОТ БАШНИ. УВЕДОМИТЬ ФЛАГ. СТРАДАЛЕЦ ВЫЛЕТАЕТ ПОСЛЕ БЕСЕДЫ С БАШНЕЙ. ЖЕЛАЮ УДАЧИ. 9.9 04:12. БАШНЕ ОТ АНГЕЛА. МЕРКУРИЙ ПРИБЫЛ БЛАГОПОЛУЧНО. С АЛЬФОЙ ВСЕ В ПОРЯДКЕ ВОПРОС: МЕРКУРИЮ ОТПРАВЛЯТЬСЯ НА БАРЖЕ? ЗДЕСЬ НЕУВЕРЕННОСТЬ. 17.9 12:00. АНГЕЛУ ОТ БАШНИ. ДА, МЕРКУРИЮ НА БАРЖЕ. ПРОШУ КРАЙНИЙ СРОК АЛЬФЫ. 17.6 13:14. БАШНЕ ОТ АНГЕЛА. СРОК АЛЬФЫ ПРИМЕРНО 8.10 - 10.10. 17.9 15:24. Фрейтаг отметил далее перерыв между радиограммами в десять дней. БАШНЕ ОТ АНГЕЛА. СРОК АЛЬФЫ ТЕПЕРЬ 7.10. 27.9 17:05. АНГЕЛУ ОТ БАШНИ. ХОРОШО. ЧУДОВИЩЕ ДОСТИГАЕТ УТЕСА 6.10. 28.9 20:18. Далее следовал перерыв еще в шесть дней и последнее сообщение: БАШНЕ ОТ АНГЕЛА. ДУШИТЕЛЬ ПРИБЫЛ НА "ПЕДРО АЛЬФОНСО" ИЗ УСТЬЯ БОЛЬШОЙ РЕКИ. ПЛАН N_4. СРОК АЛЬФЫ ТЕПЕРЬ 6.10. 4.10 13:20. Уже ближе к вечеру, когда Джером Фрейтаг все еще ломал голову над загадкой Тристана-да-Кунья, в кабинет вошел его помощник. - Вот еще три послания из тристанской серии. БАШНЕ ОТ АНГЕЛА. ЧУДОВИЩЕ БЛИЗ УТЕСА. ПРОШУ ИНСТРУКЦИИ. 6.10 15:07. АНГЕЛУ ОТ БАШНИ. ВСЮ АЛЬФУ НЕМЕДЛЕННО ЭВАКУИРОВАТЬ НА ЧУДОВИЩЕ. ИЗМЕНЕНИЙ ПОТРЕБОВАЛА ГОРА, БАШНЯ СОГЛАСНА. ПЛАН ВЕРХНИЙ. МАКСИМАЛЬНО УСКОРИТЬ. ОДНО ИСКЛЮЧЕНИЕ. МЕРКУРИИ НА БАРЖЕ, КАК УСЛОВЛЕНО. ДАЙТЕ ТОЧНОЕ ВРЕМЯ ОТПРАВЛЕНИЯ. 6.10 16:22. БАШНЕ ОТ АНГЕЛА. ОТПРАВЛЯЕМСЯ НА ЧУДОВИЩЕ В 16:22 ВАШЕГО ВРЕМЕНИ. ПРИБУДЕМ К БАШНЕ РАНО УТРОМ 7.10. МЕРКУРИИ ЖДЕТ БАРЖУ. С УТЕСА ВСЕ. 6.10 17:40. Фрейтаг прибавил новые листки к уже разложенным на столе. Сумерки уже заползали в кабинет директора УНБ, а Фрейтаг все еще продолжал разбирать эти послания. Он уже знал многое, однако полной ясности все еще не было. Постукивая себя карандашом по лбу, он хмуро смотрел на последние три депеши. Совершенно очевидно, что некая группа "Альфа" покидала остров Тристан-да-Кунья, чтобы вылететь по приказу Роудбуша в Вашингтон. Планы были ус