зкий проход. Яркие лучи местного солнца - Гимельхая - пробивались через лесной полог, и весенний воздух был теплым. Атаклена радовалась неспешному движению. С измененной фигурой ходьба сама по себе становилась необычным делом. Интересно, как земные женщины всю жизнь ходят с такими широкими бедрами. Наверно, это цена, которую приходится платить за большеголовых детей. Гораздо разумнее рожать маленьких и потом выращивать их в сумке. Этот эксперимент - изменение формы тела, чтобы оно больше походило на человеческое, - стал одним из самых интересных моментов в посещении этой земной колонии. Так незаметно, как здесь, она не могла бы расхаживать среди рептилоидных соро или йофуров, с их кольцами сока. И в процессе изменения она больше узнала о психологическом контроле, чем научили ее инструкторы в школе. И все же неудобства значительны, и она подумывает об окончании эксперимента. "О, Ифни! - На кончиках ее щупалец возник глиф раздражения. - Возврат к исходному облику потребует столько усилий, что и не стоит пробовать". Есть ограничения даже у невероятно приспособительной физиологии тимбрими. Если слишком много перемен происходит в короткий срок, наступает энзимное истощение. Тем не менее лестно кеннировать смятение в сознании Роберта. "Действительно ли я его привлекаю?" - думала Атаклена. Год назад такая мысль шокировала бы ее. Даже юноши тимбрими заставляли ее нервничать, а Роберт ведь чужак! Но теперь почему-то она испытывала не отвращение, а любопытство. Есть нечто завораживающее в раскачивании рюкзака, в ритме, с которым мягкие подошвы ступают по тропе, в разогретых мышцах ног, слишком долго ограничивавших свое движение лишь улицами города. Здесь, на средних высотах, воздух влажный и теплый. В них тысячи разнообразных запахов: разлагающийся перегной, кисловатый запах человеческого пота. Атаклена шла вслед за Робертом по вершине хребта с крутыми склонами. Впереди, на некотором расстоянии, слышалось негромкое гудение. Похоже на работу мощных двигателей, на какую-то промышленную установку. Гудение стихало, потом возникало вновь и все усиливалось, по мере того как они приближались к его таинственному источнику. Очевидно, Роберт хочет удивить ее, поэтому Атаклена сдержала удивление и не задавала вопросов. Наконец Роберт остановился и подождал на повороте тропы. Он закрыл глаза, сосредоточившись, и Атаклене показалось, что на мгновение она уловила очертания примитивного эмоционального глифа. Но это не подлинный кеннинг, в сознании возникло видимое изображение - высокий ревущий фонтан в ярких расторможенных синих и зеленых цветах. "Он все совершенствуется", - подумала Атаклена. Потом подошла к повороту и удивленно ахнула. Капли, миллиарды крошечных жидких линз сверкали в солнечных лучах, прорезающих облачный лес. Гудение, которое слышалось уже с час, превратилось в громогласный рев; от него дрожали стволы справа и слева, он отражался в скалах и костях. Прямо впереди огромный водопад переливался через гладкие камни и падал в пене и брызгах в каньон, пробитый за долгие века. Падающая река - это излишество природы, она красочна и горда. Ни у одного человеческого шута нет такого бесстыдства, ни у одного поэта - такой гордости. Невозможно воспринять ее только слухом и зрением. Щупальца Атаклены напряглись, они искали, кеннировали. Это один из тех редчайших моментов, о которых иногда говорят тимбримийские мастера глифов: весь мир соединяется в эмпатической сети, тогда как обычно в ней участвуют только живые существа. И в это затянувшееся мгновение Атаклена поняла, что древний Гарт, израненный и искалеченный, еще может петь. Роберт улыбнулся. Атаклена встретилась с ним взглядом и тоже улыбнулась. Руки их соединились. Долго стояли они молча и смотрели на сверкающую, вечно изменчивую радугу, изогнувшуюся над потрясающим потоком. Странно, но Атаклена испытала печаль, пожалела, что увидела это чудо. Ей не хотелось открывать здесь красоту. От этого судьба маленькой планеты кажется еще более трагичной. Сколько раз досадовала она, что Утакалтинг принял это назначение? Но такие пожелания редко что-нибудь меняют. Как она ни любила отца, часто он казался Атаклене непостижимым. Слишком сложны причины его решений, слишком непредсказуемы действия. Например, он принял этот скромный пост, хотя мог получить гораздо более престижный. Достаточно было только сказать. Он послал ее в горы с Робертом... и она сразу поняла, что не "для безопасности". Неужели она на самом деле должна искать экзотические горные существа? Маловероятно. Наверно, Утакалтинг предложил это, чтобы отвлечь ее от беспокойных мыслей. Потом она подумала об этом с другой стороны. Неужели отец действительно считает, что она может установить связь... с _ч_е_л_о_в_е_к_о_м_? Ноздри ее раздулись при этой мысли. Сдерживая корону, чтобы не выдать своих мыслей, она отпустила руку Роберта и почувствовала облегчение, когда он не стал ее удерживать. Атаклена скрестила руки и вздрогнула. Дома она несколько раз вступала в пробные отношения с юношами, в основном с одноклассниками. В семье это вызывало немало споров до смерти матери. Матиклуанна очень беспокоилась о своей замкнутой и отчужденной дочери. Но отец не настаивал, чтобы Атаклена делала то, чего ей не хочется. "Может, только до настоящего времени?" Роберт, несомненно, очарователен и привлекателен. У него плоские скулы, широко расставленные глаза; он красив, каким только может быть красив человек. Но сам факт, что она может думать о нем в таких выражениях, шокировал Атаклену. Щупальца ее дернулись. Она покачала головой и уничтожила нарождающийся глиф, прежде чем осознала, каков он. Эту проблему она не желает обдумывать, особенно накануне предстоящей войны. - Водопад прекрасен, Роберт, - тщательно произнесла она на англике. - Но если мы останемся здесь дольше, совсем промокнем. Он, казалось, очнулся от глубокой задумчивости. - О, да, Кленни. Пошли. - С легкой улыбкой он повернулся и пошел, испуская смутные далекие волны человеческой эмпатии. Тропический лес полосами тянулся меж холмов; дорога поднималась, и идти становилось все труднее. Небольшие гартианские животные, редкие и робкие внизу, здесь постоянно шуршали за буйной листвой и иногда даже издавали вызывающие крики. Вскоре путники поднялись на вершину хребта, где торчала цепь камней, голых и серых, как костные пластины древних ящеров, которых как-то показывал Атаклене Утакалтинг в одной из книг по истории Земли. Сняли рюкзаки и расположились на отдых. Роберт рассказал, что никто не может объяснить происхождение этих цепей, которые постоянно встречаются в Мулунских горах. - Даже в отраслевой Библиотеке на Земле нет ссылки, - сказал он и провел рукой по неровной поверхности камня. - Мы направили запрос малой срочности в ветвь Библиотеки на Таците. Может, через столетие компьютеры Библиотеки найдут отчет какой-нибудь давно исчезнувшей расы, и тогда мы узнаем ответ. - Но ты надеешься, что и там не будет ответа, - сказала Атаклена. Роберт пожал плечами. - Я бы предпочел, чтобы это осталось тайной. И тогда, может, мы первые ее раскроем. - И он задумчиво посмотрел на камни. Большинство тимбрими рассуждает так же. Они предпочитают хорошую головоломку готовому ответу. Но не Атаклена. Такое отношение к Библиотеке она считала нелепым. Без Библиотеки и других галактических Институтов кислородом дышащие существа, преобладающие в пяти галактиках, давно пришли бы в упадок и, может, истребили друг друга в свирепой тотальной войне. Правда, большинство космических рас слишком полагается на Библиотеку. А Институты только смягчают ссоры наиболее ограниченных и злобных старших патронов. Нынешний кризис самый последний в их цепи, которая уходит в прошлое, когда еще не существовала ни одна из нынешних рас. Но именно эта планета показывает, что может произойти, если будут сброшены узы древней традиции. Атаклена прислушалась к звукам леса. Прикрыв глаза, она наблюдала за стайкой маленьких пушистых существ, которые перелетали с ветви на ветвь в направлении полуденного солнца. - По внешнему виду никогда не догадаешься, что это планета после катастрофы, - негромко сказала она. Роберт положил рюкзаки в тень камня и начал нарезать соевую салями и хлеб. - Прошло пятьдесят тысяч лет, с тех пор как буруралли устроили катастрофу на Гарте, Атаклена. Достаточно времени, чтобы немногие выжившие виды распространились и заполнили образовавшиеся ниши. Теперь, вероятно, нужно быть зоологом, чтобы заметить, сколько видов отсутствует. Корона Атаклены вытянулась во всю длину, кеннируя слабые волны эмоций в окружающем лесу. - Я заметила, Роберт, - сказала она. - Я могу это чувствовать. Водораздел жив, но нет того многообразия жизни, какая должна быть в диком лесу. И никаких следов Потенциала. Роберт серьезно кивнул. Но Атаклена понимала, что он далек от этого. Катастрофа буруралли произошла очень давно с точки зрения землянина. Буруралли тогда только что освободились от своей службы нагалли, расы патронов, которая возвысила их до разума. Наступало особенное время для буруралли, потому что, только выполнив свои обязательства, раса клиентов становилась патроном и могла организовывать свои колонии. И когда наступило время, галактический Институт Миграции решил, что невозделанная планета Гарт пригодна для ограниченного возделывания. Как обычно, Институт ожидал, что туземные формы жизни, особенно те, у которых может развиться Потенциал возвышения, будут всесторонне оберегаться новыми обитателями. Нагалли хвастали, что буруралли из предразумных неуживчивых хищников превратились в совершенных галактических граждан, ответственных и надежных, достойных такого доверия. Как выяснилось, нагалли ужасно ошиблись. - Ну, чего можно ждать, если вся раса сходит с ума и начинает уничтожать все с первого взгляда? - спросил Роберт. - Что-то случилось, и все буруралли превратились в безумцев. Они разрывали на части планету, о которой должны были заботиться. Неудивительно, что ты не чувствуешь никакого Потенциала в лесу Гарта, Кленни. Только крошечные существа, которые могут закапываться в землю и прятаться, скрылись от безумных буруралли. А большие и умные животные теперь там же, где прошлогодний снег. Атаклена моргнула. Ей казалось, что она уже хорошо владеет англиком, а Роберт опять проявил странную склонность людей к метафорам. В отличие от сравнений, которые сопоставляют похожее, метафоры, вопреки всяким законам логики, утверждают, что непохожее похоже! Ни один галактический язык не подчиняется такой логике. Обычно она как-то справлялась с такими лингвистическими трудностями, но эта смутила ее. Над дрожащей короной на мгновение возник малый глиф тив'нус - обозначение нестыковки произведенной коммуникации. - Я слышала только краткий отчет об этом времени. А что случилось с самими убийцами буруралли? Роберт пожал плечами. - Чиновники из Институтов возвышения и Миграции появились тут через сто лет после катастрофы. Конечно, инспектора пришли в ужас. - Они обнаружили, что буруралли выродились до неузнаваемости, бродили по планете, истребляя все, что могли поймать. Но к этому времени они уже забыли современную технологию и оружие и вернулись почти на уровень когтей и клыков. Наверно, именно поэтому выжили маленькие существа. - Экологические катастрофы не так редки, как пытаются представить Институты, но тут разразился большой скандал. Вся галактика испытала отвращение. Большинство старших рас отрядило свои боевые флоты, которые действовали под единым командованием. И вскоре буруралли перестали существовать. Атаклена кивнула. - Я думаю, их патроны, нагалли, тоже были наказаны. - Верно. Они утратили статус и теперь чьи-то клиенты. Такова плата за небрежность. Мы проходим эту историю в школах. Несколько раз. Роберт протянул ей салями, но Атаклена покачала головой. Ее аппетит пропал. - И вы, люди, унаследовали подлежащий восстановлению мир. Роберт отложил еду. - Да. Поскольку у нас две расы клиентов, нам положены колонии, но Институты нам всегда предлагают остатки чужих катастроф. Нам приходится напряженно работать, чтобы восстановить экосистему этой планеты, но Гарт еще очень хорош, если сравнивать с другими. Тебе следовало бы взглянуть на Дими или Хорст в скоплении Канаан. - Я слышала о них. - Атаклена вздрогнула. - Не думаю, что мне хочется их увидеть... Она смолкла на середине предложения. - Я не... - Веки ее затрепетали, она оглядывалась, ощутив неожиданное смятение. - Ту'ун дан! - Ее шлем встопорщился. Атаклена быстро встала и пошла - в полутрансе - туда, где камни возвышались над вершинами дождевого облачного леса. Роберт пошел за ней. - В чем дело? Она негромко ответила: - Я что-то почувствовала. - Гм. Это меня не удивляет. У вас такая нервная система. Ты изменила форму тела, чтобы мне было приятно. Неудивительно, что ты улавливаешь статику. Атаклена нетерпеливо покачала головой. - Я делала это не для того, чтобы доставить тебе удовольствие, ты, высокомерный человеческий самец! И я уже просила тебя осторожнее обращаться с этими ужасными метафорами. Корона тимбрими не радиоприемник! - Она сделала нетерпеливый жест рукой. - А теперь, пожалуйста, помолчи. Роберт смолк. Атаклена снова сосредоточилась, пытаясь кеннировать... Корона не может ловить статическое электричество, как радиоприемник, но помехи и для нее существуют. Атаклена искала слабую ауру, которую ощутила на мгновение, но тщетно. Все затоплял грубый и энергичный эмпатический поток Роберта. - Что это было, Кленни? - негромко спросил он. - Не знаю. Что-то не очень далекое, на юго-востоке. Похоже на разумные существа, на людей и неошимпанзе вместе, но было еще что-то. Роберт нахмурился. - Наверно, одна из экологических станций. Тут есть еще удаленные поселения, как правило в высокогорных местах, где растет сейсин. Она быстро обернулась. - Роберт, я почувствовала Потенциал! На краткий миг я ощутила присутствие предразумного существа! Лицо Роберта оставалось невыразительным, но испытал он бурные и смутные чувства. - Что ты имеешь в виду? - Отец рассказывал мне кое-что, перед тем как мы отправились в горы. Тогда я не обратила на это внимание. Это казалось невозможным. Как волшебные сказки ваших человеческих писателей, от которых у нас, тимбрими, такие странные сны. - Ну, вы их закупаете целыми кораблями, - вставил Роберт. - Романы, старые фильмы, три-ви, стихотворения... Атаклена игнорировала его замечание. - Утакалтинг упомянул о туземном существе с высоким Потенциалом... которое пережило катастрофу буруралли. - Корона Атаклены образовала редкий для нее глиф - сиулф-та, предвкушение радости от разгаданной головоломки. - И теперь я думаю, не окажутся ли эти легенды правдой. Почувствовал ли Роберт мгновенное облегчение? Атаклена ощущала его грубую, но эффективную эмоциональную защиту. - Гм. Ну, это легенда, - сказал он. - Просто рассказ волчат. Образованному галакту он вряд ли интересен. Атаклена внимательно посмотрела на него и мягко коснулась руки. - Ты хочешь, чтобы я подождала, пока ты с драматическим видом раскроешь эту тайну? Или хочешь избежать синяков и сразу расскажешь, что тебе известно? Роберт рассмеялся. - Ты очень убедительна. Может, действительно приняла волны эмпатии гартлинга? Широко расставленные, с золотыми точками глаза Атаклены мигнули. - Именно это слово произносил мой отец! - Так. Значит, Утакалтинг слушал байки старых охотников за сейсином... Только представить себе: они продержались здесь больше ста земных лет!.. В них говорится, что крупное животное благодаря своей хитрости, уму, свирепости и большому Потенциалу спаслось от буруралли. Горные охотники и шимпы рассказывают об ограбленных ловушках, о том, как крадут развешанное для просушки белье, о необычных следах на неприступных утесах. - Ну, это все, вероятно, выдумки и краснобайство. - Роберт улыбнулся. - Но я помню, что эти легенды рассказывала мне мать, когда мы должны были лететь сюда. Так что я решил, что вполне можно прихватить с собой тимбрими. Не сможет ли она поймать гартлинга в свою эмпатическую сеть? Кое-какие метафоры Атаклена понимала легко. Она сжала руку Роберта. - И что же? - спросила она. - Только поэтому я нахожусь в этой дикой местности? Должна вынюхивать для тебя легенды? - Конечно, - подшучивал Роберт. - Иначе зачем бы я оказался здесь с чужаком из далекого космоса? Атаклена со свистом процедила воздух сквозь сжатые зубы. Но в глубине души была довольна. Эта людская язвительность напоминает ей обращенный разговор тимбрими. И когда Роберт рассмеялся, она обнаружила, что смеется вместе с ним. И на мгновение они забыли тревоги предстоящей войны и опасности. Для обоих это оказалось приятным и необходимым расслаблением. - Если такое животное существует, мы должны найти его, ты и я, - сказала Атаклена. - Да, Кленни. Мы найдем его вместе. 8. ФИБЕН И все-таки разведывательный корабль "Проконсул" не пережил своего пилота. Он участвовал в последнем боевом вылете и погиб в космосе, но защитная оболочка сохранила жизнь. Достаточно жизни, чтобы вдыхать острый запах шесть дней не мывшейся обезьяны и выдыхать непрерывный поток проклятий и непристойностей. Наконец, обнаружив, что ругательства иссякают, Фибен выдохся. Он уже произвел все мыслимые и немыслимые перестановки, комбинации, противопоставления телесных, духовных и наследственных свойств, реальных и воображаемых, какими только может обладать враг. Это помогло ему выдержать собственное участие в битве, когда он пытался применить свое оружие, подобное пугачу, и избежать ответных ударов, как комар увертывается от ударов молота. После контузии от близких попаданий, после визга разрываемого металла, после потрясений и замешательства он, оказывается, еще жив. Пока. Убедившись, что капсула жизнеобеспечения исправна и не собирается расколоться, как остальные части корабля, Фибен выбрался из своего костюма и воспользовался первой за много дней возможностью почесаться. Он чесался не только пальцами рук, но и пальцами левой ноги. И, наконец, откинулся на спину, приходя в себя от переживаний. Его главной задачей было подойти как можно ближе и собрать данные для защитников. Фибен решил пройти прямо через вражеский флот. И так и поступил. Похоже, захватчики не оценили его комментарии, когда "Проконсул" пролетал через центр их построения. Фибен сбился со счета, сколько раз он чуть не сварился от близких разрывов. К тому времени, как он вылетел за пределы строя наступающих, вся корма "Проконсула" превратилась в застывший расплав металла. Главный двигатель вышел из строя, конечно. Вернуться и помочь товарищам в их отчаянной схватке не было никакой возможности. Улетая все дальше от разворачивающейся битвы, Фибен мог только слушать. Это даже не сражение. Избиение продолжалось меньше одного дня. Фибен помнил последний удар корвета "Дарвин" в сопровождении двух переоборудованных фрайтеров и группы разведчиков. Эта маленькая группа ударила во фланг наступающему флоту, пробила его, привела в смятение строй крейсеров в облаках дыма и в ужасных волнах вероятности. Из этого водоворота не вышел ни один земной корабль. Фибен понял, что "Бонабо" и его друг Саймон погибли. В данный момент, преследуя несколько уцелевших кораблей, враг уходил за ними Ифни знает куда. Нападающие не торопились, расчищали пространство, прежде чем устремиться к ждущему Гарту. Теперь проклятия Фибена обратились на другое. В духе конструктивной критики, разумеется, он перечислял характерные недостатки расы, которую его собственное племя имело несчастье получить в качестве патронов. "Почему? - вопрошал он Вселенную. - Почему люди, эти злополучные безволосые несчастные волчата, с их невероятно дурным вкусом, возвысили неошимпанзе и ввели в галактику, которой управляют откровенные идиоты?" Иногда он засыпал. К нему приходили тревожные сны. Фибену снилось, что он пытается заговорить, но не может произнести ни слова. Кошмарная перспектива для существа, чьи прапрадеды говорили только с помощью специальных приборов, а еще более отдаленные предки за всю жизнь не сказали ни слова. Фибен потел. Нет большего стыда. Во сне он почему-то искал "речь" - словно это предмет, вещь, которую можно потерять, случайно положив не на то место. Глядя вниз, он увидел сверкающую жемчужину. Может, это дар миров, подумал Фибен и наклонился, чтобы поднять ее. Но он такой неуклюжий! Пальцы не сгибаются, и он не смог поднять сокровище из пыли. Больше того, от его усилий она зарылась в пыль еще глубже. Отчаявшись, он присел на корточки и подобрал ее губами. Она _о_б_ж_и_г_а_е_т_! Во сне он закричал, когда в горло устремился жидкий огонь. Но в то же время он понимал, что это странный кошмар: можно испытывать ужас и в то же время оставаться посторонним наблюдателем. Одна его половина дергалась от боли, а другая с интересом следила за первой. И тут же сцена изменилась. Фибен обнаружил, что стоит в толпе бородатых людей в черных плащах и мягких шляпах. Это все старики; перелистывая древние рукописи, они спорят друг с другом. Древний совет талмудистов, подумал он. Ему приходилось читать о таких во время изучения религии в университете. Раввины сидят кружком и обсуждают символизм и его библейскую интерпретацию. Один поднимает высохшую руку и указывает на Фибена. "Кто лакает, как животное, - такого, Гидеон, не следует брать..." - А что это значит? - спрашивает Фибен. Боль прошла. Теперь он не испуган, а заинтересован. Его приятель, Саймон, был иудеем. Это отчасти объясняет безумную сцену. Совершенно очевидно, что эти человеческие ученые пытаются растолковать его перепуганной части смысл сна. "Нет, нет, - возражает второй мудрец. - Символы имеют отношение к суду над ребенком Моисеем. Ангел, ты помнишь, направил его руку к раскаленным углям, а не к сверкающим драгоценностям, и рот его был обожжен..." - Но я не понимаю, что это говорит мне, - возразил Фибен. Старейший раввин поднял руку, и все замолчали. "Сон не означает ни того, ни другого. Символизм его очевиден", - сказал он. "Смысл его исходит от старейшей книги..." Густые брови мудреца сосредоточенно сошлись. "...и Адам тоже вкусил плода от древа познания добра и зла..." - Уф! - вслух застонал Фибен, просыпаясь, мокрый от пота. Вокруг грязная душная капсула, но сохранялось и видение сна, и на мгновение Фибен усомнился в реальности. Наконец пожал плечами. "Должно быть, старина "Проконсул" пролетел сквозь волны вероятностной мины ити, пока я спал. Да. Так, наверно, и было. Никогда не буду больше смеяться над рассказами в баре астронавтов". Сверившись с разбитыми приборами, Фибен убедился, что битва сместилась в сторону солнца. Его собственный корабль находится точно на орбите пересечения с планетой. - Гм, - пробормотал он, работая с компьютером. Действительно, какая ирония. Компьютер утверждает, что это планета Гарт. В гравитационной системе еще сохранялась небольшая возможность для маневра. Может, достаточно, чтобы сбросить скорость до безопасных пределов. И - о чудо из чудес! - если его эфемериды верны, он сможет даже добраться до района Западного моря... к востоку от Порт-Хелении. Фибен в течение нескольких минут немелодично насвистывал. Он гадал, каковы шансы, что так и получится. Один к миллиону? Скорее к триллиону. А может, Вселенная заманивает его очередной надеждой, прежде чем нанести новый удар? Все же есть какое-то утешение в том, что под этими звездами кто-то думает и о нем лично. Он достал сумку с инструментами и занялся необходимым ремонтом. 9. УТАКАЛТИНГ Утакалтинг знал, что неразумно ждать дольше. Но оставался с библиотекарями, глядя, как они стараются добыть больше сведений, прежде чем наступит время уходить. Он разглядывал техников, людей и неошимпанзе, которые суетились под высоким куполом здания отраслевой Библиотеки планеты. У всех были задания, и все выполняли их напряженно и эффективно. Но все же чувствовался под самой поверхностью еле сдерживаемый страх. Непрошенный, на короне Утакалтинга образовался неярко светящийся р_и_т_т_и_т_и_с_. С помощью этого глифа тимбрими обычно успокаивают испуганных детей. "Они тебя не видят", - сказал Утакалтинг своему глифу. Однако р_и_т_т_и_т_и_с_ упрямо висел, пытаясь смягчить тревогу молодых. Но это не дети. Люди знакомы с Великой Библиотекой всего два земных столетия. Однако у них есть тысячи лет собственной истории. Им не хватает галактического блеска и образованности, но иногда этот недостаток оборачивается преимуществом. "Редко". _Р_и_т_т_и_т_и_с_ сомневался. Утакалтинг пресек спор, убрав глиф туда, где ему полагается находиться, - в глубь своего существа. Под сводчатым каменным потолком висит пятиметровый серый монолит, увенчанный изображением крылатой спирали; в течение трех миллиардов лет это символ Великой Библиотеки. Поблизости накопители информации заполняли кристаллические кубы памяти. Жужжали принтеры, выбрасывая толстые отчеты, которые кратко аннотировались и увозились. Библиотечное отделение класса К, конечно, очень маленькое. В нем содержится эквивалент, всего в тысячу раз больший, чем во всех книгах, созданных человечеством до Контакта. Безусловно, это капля в море по сравнению с полной отраслевой Библиотекой на Земле или общей секторной библиотекой на Таците. Но когда Гарт падет, эта Библиотека тоже перейдет к захватчикам. Согласно традиции, это ничего не меняет. Библиотека всегда должна действовать и быть открытой для всех, даже для воюющих, на территории которых находится. Но в такие времена, как сейчас, нельзя рассчитывать на благородство. Силы сопротивления колонистов хотели захватить с собой всю информацию, которую смогут использовать позже. Ничтожная часть ничтожно малого. Конечно, они делают это по его предложению, но Утакалтинг был искренне изумлен, когда люди так энергично стали осуществлять его идею. К чему беспокоиться? Чего можно достичь с помощью такой ничтожной информации? Посещение Планетарной Библиотеки служило его целям, но одновременно укрепило его мнение о землянах. Они никогда не сдаются. И это еще одна причина, по которой он находит эти создания изумительными. Тайная пружина всего этого хаоса - его собственная шутка: ему нужно незаметно переместить несколько специфических метафайлов, что легко сделать сейчас под шумок. Никто даже не заметил, когда он приложил свой собственный приемопередающий куб к массивной Библиотеке, подождал несколько секунд и снова спрятал свое маленькое приспособление для саботажа. Готово. Теперь в ожидании машины оставалось только наблюдать за волчатами. Вдали раздался и пропал воющий звук. Это сирена космопорта через залив: еще один искалеченный участник схватки в космосе начал экстренную посадку. Слишком часто в последнее время раздается этот звук. Все и так знают, что выжило очень немного. Сутолоку создавали отлетающие воздушные корабли. Многие жители континента уже бежали на цепь островов в Западном море, где до сих пор живет большая часть землян. Готовится эвакуация правительства. Когда завыла сирена, все люди и шимпы на мгновение подняли головы. Утакалтинг почти ощутил короной вкус сложной фуги тревоги. "Почти ощутил вкус? О, какая прекрасная, поразительная штука - эти метафоры! - подумал Утакалтинг. - Можно ли ощущать вкус с помощью короны? Можно ли осязать глазами? Англик - такой примитивный язык, но иногда вызывает удивительные мысли. И разве дельфины не "видят" ушами?" Над раскачивающимися щупальцами сформировался новый глиф - з_у_н_у_р_'_т_з_у_н_, резонирующий со страхом людей и шимпов. Да, мы все надеемся выжить, потому что хотим еще так много сделать, вкусить, увидеть, кеннировать... Утакалтинг пожалел, что дипломатия требует в роли послов самых скучных тимбрими. Он стал послом еще и потому, что он _с_к_у_ч_е_н_, по крайней мере по мнению тех, кто остался дома. А бедная Атаклена еще хуже, она так серьезна и сдержанна. Он охотно признавал, что отчасти это его вина. Поэтому он привез с собой отцовскую коллекцию доконтактных комедий землян. Ему особенно нравятся программы "Три комика". Увы, Атаклена, кажется, не способна воспринять тонкую иронию этих древних гениев буффонады. С помощью _с_и_л_т_а_ - посыльного мертвых, которых помнят, - его давно покойная жена все еще поддразнивает его, она говорит, что их дочь должна быть дома, где жизнерадостные сверстники могли бы нарушить ее уединение. Может быть, думал он. Но Матиклуанна свою попытку предприняла. А он верит в свои собственные методы. Маленькая самка-неошимпанзе в мундире - шимми - остановилась перед Утакалтингом и поклонилась, уважительно сложив перед собой руки. - Да, мисс? - Утакалтинг заговорил первым, как требует протокол. И хотя патрон говорил с клиентом, он великодушно включил старинное почтительное обращение. - Ваше превосходительство. - Хриплый голос шимми слегка дрожал. Наверное, она впервые говорила не с землянином. - Ваше превосходительство, планетарный координатор Онигл передает, что подготовка закончена. Можно зажигать огни. - Она спрашивает, хотите ли вы присутствовать при начале осуществления вашей... программы. Глаза Утакалтинга удивленно раздвинулись, взъерошенная шерсть между бровями на мгновение пригладилась. Его "программа" вряд ли заслуживает такого названия. Скорее это остроумный розыгрыш, нацеленный на захватчиков. В лучшем случае рискованная попытка. Даже Меган Онигл не знает, что он на самом деле задумал. Конечно, жаль, но это необходимо. Даже если не удастся - а скорее всего так и будет, - все равно раз-другой можно будет усмехнуться. А смех поможет его другу в предстоящих тяжелых испытаниях. - Спасибо, капрал, - кивнул Утакалтинг. - Пожалуйста, проводите меня. Идя вслед за маленьким клиентом, Утакалтинг слегка сожалел о том, что многого не сделал. Хорошая шутка требует большой подготовки, и у него просто не было времени. "Если бы только у меня было настоящее чувство юмора! Ну, ладно. Где не проходят тонкие шутки, приходится обходиться тортом с кремом". Два часа спустя он возвращался в город от Правительственного здания. Встреча была краткой: боевые флоты подходили к планете, и вскоре ожидалась высадка. Меган Онигл уже перевела правительство и большую часть оставшихся сил в безопасное место. Утакалтинг понимал, что еще какое-то время есть. Захватчики не высадятся, пока не провозгласят свой манифест. Этого требуют правила Института Цивилизованных Войн. Конечно, сейчас, когда пять галактик в смятении, многие космические кланы вольно обращаются с традициями. Но в данном случае соблюдение правил ничего не стоит врагу. Он уже победил. И теперь нужно лишь захватить территорию. К тому же битва в космосе прояснила одно обстоятельство. Стало несомненным, что захватчики - губру. Людям и шимпам на планете предстоят нелегкие времена. Клан губру с самого Контакта злейший враг Земли. Впрочем, птицеподобные галакты строго придерживаются правил. В собственной интерпретации, разумеется. Меган была разочарована, когда он отклонил ее предложение переместиться в безопасное место. Но у Утакалтинга есть собственный корабль. И остаются дела в городе. Он попрощался с координатором, пообещав, что скоро они встретятся вновь. "Скоро" - удивительная двусмысленность. Одна из многих причин, по которым он ценит англик, - поразительная неточность этого языка волчат. В лунном свете Порт-Хеления казалась еще меньше и заброшеннее, чем днем. Впрочем, и днем это всего лишь небольшой поселок, которому угрожает опасность. Зима уже кончилась, но с востока дует сильный ветер, гонит листву по опустевшим улицам. Машина Утакалтинга направлялась к архиву посольства. Воздух был влажный, и Утакалтингу показалось, что он ощущает запах гор, в которых ищут убежища его дочь и сын Меган. За это решение дети не поблагодарили своих родителей. На пути к посольству тимбрими машина снова прошла мимо здания отраслевой Библиотеки. Водитель сбросил скорость, объезжая другую машину. И поэтому Утакалтинг увидел редкое зрелище - разъяренного теннанинца высокой касты, стоящего под уличным фонарем. - Тормози, - неожиданно сказал Утакалтинг. Перед каменным зданием Библиотеки негромко гудел большой воздушный катер. Из-под его приподнятого купола лился свет, отбрасывая на широкие ступени темные тени. Пять из этих теней принадлежали неошимпанзе, их длинные конечности подчеркивали темные силуэты. Две еще более длинные тени отбрасывали стройные фигуры, стоящие у самого катера. Два дисциплинированных иннина, похожих на высоких кенгуру в броне, неподвижно стояли, словно высеченные из камня. Их наниматель и патрон, обладатель самой большой тени, нависал над маленькими землянами. Клинообразные плечи этого угловатого и могучего существа, казалось, сразу переходят в голову в форме пули. На голове высокий волнующийся, гребень, подобный шлему греческих воинов. Выходя из машины, Утакалтинг услышал громкий гортанный голос: - Ната'ки гхумф? Верайч'щ хуман'влеч! Ниттаро К'Англи! Шимпанзе, смущенные и явно испуганные, качали головами. Очевидно, никто из них не владел галактическим-шесть. Но когда огромный теннанинец попытался пройти вперед, маленькие земляне преградили ему дорогу; они низко кланялись, но упорно не давали пройти. Это еще больше рассердило говорившего. - Идатесс! Ниттари коллунта... Рослый галакт замолчал, неожиданно заметив Утакалтинга. Его кожистый клювоподобный рот оставался закрытым. Перейдя на галактический-семь, он заговорил через дыхательные щели. - А! Утакалтинг, аб-Калтмур аб-Брма аб-Краллнит ул-Титлал! Я тебя вижу! Даже в городе, заполненном теннанинцами, Утакалтинг узнал бы Каулта. Громадный напыщенный самец из высшей касты знает, что протокол не требует полных видовых имен в обычном разговоре. Но сейчас у Утакалтинга нет выбора. Придется отвечать тем же. - Каулт, аб-Вортл аб-Кош аб-Рош аб-Тоттун ул-Паймин ул-Раммин ул-Пинии ул-Олюмимин, я тоже тебя вижу. Каждое "аб" в этом длинном имени обозначает расу патронов, от которой происходит клан теннанинцев до самой древней еще живущей. "Ул" предшествует названию каждого вида клиентов, которых сами теннанинцы возвысили до космического статуса. Последний мегагод народ Каулта был очень занят. И непрестанно хвастается своим длинным родовым именем. Теннанинцы - идиоты. - Утакалтинг! Ты хорошо владеешь этим жалким языком землян. Пожалуйста, объясни этим несчастным полувозвышенным существам, что я желаю пройти! Мне нужно воспользоваться отраслевой Библиотекой, и если они не дадут мне пройти, я попрошу их патронов наказать их! Утакалтинг пожал плечами - расхожий жест сожаления о невозможности помочь. - Они только выполняют свою работу, посол Каулт. Когда Библиотека занята защитой планеты, позволительно на короткий период закрыть в нее доступ всем, кроме обладателей лицензии. Каулт не мигая смотрел на Утакалтинга. Его дыхательные щели раздувались. - Младенцы, - негромко произнес он на малоизвестном диалекте галактического-двенадцать. Вероятно, он считал, что Утакалтинг не понимает. - Дети, которыми правят непослушные подростки, воспитанные малолетними правонарушителями. Глаза Утакалтинга раздвинулись, щупальца иронично запульсировали. Они создали _ф_с_у_'_у_с_т_у_р_а_т_у_, глиф, соответствующий смеху. "Как хорошо, что теннанинцы толстокожи, как слоны, к эмпатии", - подумал Утакалтинг на англике, торопливо стирая глиф. Из всех галактических кланов, втянутых в нынешний разгул фанатизма, теннанинцы самые приемлемые. Они искренне верят, что действуют в интересах тех, кого завоевывают. Было совершенно очевидно, кого имеет в виду Каулт под "малолетними правонарушителями", неверно руководящими землянами. Но Утакалтинг не оскорбился. - Эти _п_о_д_р_о_с_т_к_и_ летают в космических кораблях, Каулт, - ответил он на том же диалекте, к явному удивлению теннанинца. - Лучших клиентов, чем неошимпанзе, не было уже полмегагода... за исключением их двоюродных братьев неодельфинов. Разве не достойно уважения их искреннее стремление выполнить свой долг? Гребень Каулта застыл при упоминании второй расы клиентов землян. - Мой друг тимбрими, не хочешь ли ты сказать, что у тебя есть новости о корабле дельфинов? Его нашли? Утакалтинг испытывал легкое чувство вины из-за того, что играет с Каултом. Учитывая все, он не так уж плох. Он принадлежит к той политический фракции теннанинцев, которая поговаривает о возможном мире с тимбрими. Тем не менее у Утакалтинга есть причины подогревать интерес коллеги, и он заранее подготовился к такой возможности. - Наверно, я сказал больше, чем должен. Пожалуйста, забудь об этом. Мне искренне жаль, но я должен идти. Опаздываю на встречу. Желаю тебе удачи и благополучия в эти нелегкие дни, Каулт. Он поклонился, как положено при встрече одного патрона с другим, и повернулся, собираясь уходить. Но про себя Утакалтинг смеялся. Он знал, почему Каулт оказался в Библиотеке. Теннанинец пришел в поисках его самого. - Подожди! - окликнул его Каулт на англике. Утакалтинг оглянулся. - Да, уважаемый коллега? - Я... - Каулт снова перешел на гал-семь. - Я должен поговорить с тобой относительно эвакуации. Ты, наверно, слышал, что мой корабль вышел из строя. И в данный момент я лишен транспорта. Теннанинец в замешательстве прижал гребень. Протокол и дипломатический этикет - одно дело, но этот парень явно не хочет оставаться в городе, когда высадятся губру. - Поэтому я должен обсудить с тобой - можем ли мы рассчитывать на взаимопомощь? - торопливо закончил рослый теннанинец. Утакалтинг сделал вид, что серьезно задумался. В конце концов, официально в настоящее время тимбрими и теннанинцы - враги. Но, подумав, он кивнул. - Будь на моей территории завтра к полуночи. И ни на миктаар позже, запомни. И прихвати минимум багажа. Мой корабль невелик. Если ты с этим согласен, с радостью предлагаю тебе совместный полет в безопасное место. Он повернулся к своему водителю-неошимпанзе. - Это вежливо и достойно, не правда ли, капрал? Бедная шимми смущенно замигала. Ее назначили на эту должность потому, что она владеет галактическим-семь. Но она, конечно, не поняла сути происходящего. - Да, сэр. Мне кажется, это добрый поступок. Утакалтинг кивнул и улыбнулся Каулту. - Вот как, дорогой коллега. Не просто правильный, но _д_о_б_р_ы_й_. Неплохо бы нам поучиться у этих быстро развивающихся детей и кое-что позаимствовать. Верно? Впервые он увидел, как теннанинец мигнул. Все его существо излучало смятение. Но наконец он решил, что его не разыгрывают. Каулт поклонился Утакалтингу. И, поскольку Утакалтинг включил ее в разговор, добавил легкий поклон в сторону маленькой шимми. - От сссвоих клиентов и от сссебя благодарю тебя, - неловко сказал он на англике. Каулт щелкнул своими локтевыми шипами, и его клиенты-иннины вслед за ним забрались в катер. Закрывшийся купол перерезал яркий свет. Шимпы из Библиотеки благодар