Роджер Макбрайд Аллен. Разбитая Сфера
-----------------------------------------------------------------------
Roger MacBride Allen. The Shattered Sphere (1994) ("Hunted Earth" #2).
Пер. - Е.Еремченко. М., "АСТ", 1996.
OCR & spellcheck by HarryFan, 5 September 2001
-----------------------------------------------------------------------
Посвящается Элеоноре Мэри Фокс.
Дом там, где она.
ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА
"Когда вы наконец закончите "Разбитую Сферу"?"
После выхода в свет "Кольца Харона" я слышу этот вопрос чаще всех
остальных. Читатели, друзья, издатели, агенты - все хотят услышать ответ.
И вот я отвечаю. Книгой, которая сейчас перед вами.
Каждому, кто терпеливо (или с нетерпением) ждал ее появления, мое
большое спасибо. Надеюсь, она оправдает ваши ожидания.
Особая благодарность моему издателю Дебби Ноткину, а также Бет Мичем,
Патрику Нильсену Хайдену, Тому Дохерти и всем сотрудникам издательства
"Тор Букс". Наконец-то мне не надо прятаться от них.
Я также очень благодарен художнице Линде Силк, нарисовавшей обложку и
сделавшей из рукописи книгу. Отдельная благодарность Элеоноре Мэри Фоке,
которой посвящается эта книга. Она прочитала ее в рукописи и сделала
немало метких замечаний. Все они учтены. Не хочу говорить здесь о том, что
у меня много других причин быть благодарным ей, - это уже совсем другая
история.
Роджер Макбрайд Аллен. Лондон, август 1993 г.
DRAMATIS PERSONAE
АВТОКРАТ ЦЕРЕРЫ. Правитель Цереры, признанный лидер всего пояса
астероидов. По традиции, новый Автократ перед вступлением в должность
изменяет свое имя и разрывает все связи со своим прошлым.
ДЖОАННА БЕДЛИ. Инженер-оператор космодрома Куру, Южная Америка. Помимо
своего желания назначена личным помощником Вольфа Бернхардта на время его
путешествия.
ДОКТОР ВОЛЬФ БЕРНХАРДТ. Глава Управления пространственных исследований
(УПИ) при ООН, директор Института исследований Мультисистемы (ИИМ).
ДОКТОР СОНДРА БЕРГХОФФ. Директор Станции гравитационных исследований
"Кольцо Харона". Точка Плутона.
КАНПОППЕР БЕСТОЛКОВЫЙ. Неповоротливый грузовой манипулятор в ОбнаПуре.
СЭЛБИ БОГСВОРТ-СТЕПЛТОН. "Пережиток", землянка. Занимаясь лунной
археологией, возглавила исследование Лунного Колеса и его Туннельной
системы.
ЖАННА КОЛЕТТ. Молодая девушка, осиротевшая после катастрофы,
сопровождавшей Похищение. В начале романа - аспирантка Института
исследований Мультисистемы, Нью-Йорк.
ДОКТОР ЛАРРИ О'ШОНЕССИ ЧАО. Бывший научный сотрудник Станции
гравитационных исследований на Плутоне. Ларри совершенно случайно вызвал к
жизни Лунное Колесо. Изложению страшных событий, последовавших за этим,
посвящен предыдущий роман. В настоящее время Ларри работает над проектом
"Гравитон".
ЛЮСЬЕН ДРЕЙФУС. Один из сотрудников Орбитальной транспортной службы на
Луне. Был захвачен харонцами во время попытки непосредственного
исследования Лунного Колеса. Предполагается, что его уже нет в живых.
ВЕЛИКАЯ ПУЧЕГЛАЗАЯ ЗАПИРАЛКА. Главный администратор Района Обнаженного
Пурпура, капризна и сильна.
ДОКТОР УРСУЛА ГРУБЕР. Руководитель отдела внешних наблюдений ИИМ,
первый советник Вольфа Бернхардта.
ДОКТОР ДЖЕРАЛЬД МАКДУГАЛ. Заместитель командира корабля "Терра Нова",
муж Марсии Макдугал, канадский экзобиолог.
ДОКТОР МАРСИЯ МАКДУГАЛ. Инженер Венерианской исходной зоны оперативных
разысканий (ВИЗОР), покинула ОбнаПур еще подростком. Возвратилась на Луну,
когда ВИЗОР была уничтожена. В настоящее время находится на Северном
полюсе Луны, изучает символический язык харонцев.
УОЛЛИ СТУРДЖИС. Специалист по компьютерному моделированию, работает в
ИИМ.
ОГАЙО ШАБЛОН ПУСТОЗВОН Лидер ОбнаПура.
ТАЙРОН ВЕСПАСИАН. Директор Исследовательского центра имени Люсьена
Дрейфуса ("Кроличья Нора") на Северном полюсе Луны.
1. ПРАВЯЩАЯ ПАРТИЯ
Некоторые называют их Противниками, но у них нет
самоназвания, оно им просто не требуется. Хотя чужому
взгляду они предстают как отдельные существа, на самом
деле они - единое целое, как вода, которую можно разливать
в разные сосуды, а потом сливать обратно. Противник всегда
один.
Он укрывался в тайнике, в очень мощных гравитационных
полях, достаточно мощных, чтобы остановить время.
Противник находится где-то там в темной и холодной бездне
колодца и как будто не обращает внимания на внешнюю
Вселенную.
Но это не так. Он продолжает сознавать окружающее,
просто очень медленно реагирует.
Противник почувствовал гравитационные импульсы. Потом
последовала серия нарушений геометрии
пространства-времени. Череда вспышек осветила мрачный
ландшафт, открывая путь. Гравитационные колебания явили
ему многое из того, что раньше было скрыто. Противник
увидел новые источники энергии.
И он медленно, очень медленно незаметно для окружающей
Вселенной двинулся к ним.
"Терра Нова" была задумана как первый межзвездный
корабль. Его экипаж должны были заморозить перед стартом,
и сон его длился бы долгие годы и десятилетия до тех пор,
пока межзвездный корабль не достигнет своей цели.
Бюджетные затруднения остановили строительство корабля, а
оставалось-то всего несколько месяцев до его завершения.
Он так и не стартовал к Альфе Центавра, как планировалось,
и продолжал обращаться по орбите вокруг Земли.
Благодаря случайному стечению обстоятельств "Терра
Нова" уцелела во время Похищения Земли Мультисистемой.
Теперь корабль срочно перестраивали для изучения нового
мира, окружающего похищенную Землю.
Конструкторы корабля назвали его так в честь известного
британского исследовательского судна начала двадцатого
века. Не сказать, чтобы название было слишком удачным.
"Терра Нова" капитана Скотта, на которой он отправился в
свое последнее путешествие к Южному полюсу, была заурядной
торговой шхуной, совершенно не приспособленной для
плавания в антарктических широтах. В конце концов это и
привело к гибели членов экспедиции.
Далекий космический потомок той "Терра Новы", наоборот,
был создан для выполнения конкретной программы, но вместо
этого чем только не был - и орбитальным грузовым складом,
и военным кораблем, и спасательной шлюпкой, приобретя
славу аппарата совершенно безотказного.
Самое смешное в этой истории то, что корабль
задумывался специально для колонизации далеких миров, а
вместо этого Земле, затерянной в глубинах Космоса,
пришлось искать саму себя".
Земля в Мультисистеме: Хроника Изгнания.
Централ-Сити Пресс, 2436.
Глубокий космос. МУЛЬТИСИСТЕМА. Борт "Терра Новы". 4 июня 2431 г.
- "Рэкер" в пяти километрах от радиоизлучателя.
Голос офицера-наблюдателя был невозмутим. В полумиллионе километров
отсюда долгая погоня неумолимо приближалась к своему финалу. "Рэкер" был
запущен с борта "Терра Новы" около месяца назад, и теперь капитан Диана
Стайгер напряженно вглядывалась в экран дисплея, в скалистую глыбу ОРИ,
пытаясь разглядеть рядом с ней крошечное пятнышко "Рэкера".
Она вцепилась пальцами в подлокотники кресла, мечтая о сигарете, -
последний раз Диана курила года два назад. ОРИ и "Рэкер" находились во
многих сотнях тысяч километров от нее, но это не умаляло значения
происходящего. Если экипаж постигнет неудача, то "Терра Нову" можно будет
переименовывать в "Летучего Голландца".
Проклятые ОРИ уже пятый год не давали кораблю Дианы приблизиться ни к
одной планете. "Терра Нова" не могла даже вернуться к себе домой, на Землю
- ту ведь тоже окружало целое облако ОРИ.
Но этот ОРИ в отличие от других находился вдалеке от планет, он был
шансом Дианы Стайгер.
- "Рэкер" в трех километрах от ОРИ, - доложила наблюдатель. Диана еще
ближе придвинулась к дисплею. Она наконец увидела "Рэкер". Несмотря на
мощное увеличение, он появился на экране крошечным коричневым пятнышком.
Ее глаза заслезились от напряжения. Тут машина обвела изображение "Рэкера"
ярким желтым кольцом. Ну что же, так намного лучше.
ОРИ выделять не требовалось. Вражеские корабли достигали величины
крупных астероидов и не заметить их было трудно. Собственно, они и на
самом деле были астероидами, так что называть их кораблями было неверно.
Диана бросила быстрый взгляд на дисплейный экран слева, за которым сидел
Джеральд Макдугал.
Джеральд считал, что ОРИ управлялись по принципу взаимодействия
командира корабля и его команды. С этим трудно было спорить. Разумеется,
ОРИ искусственные образования - более или менее. Правильнее всего было бы
считать их машинами. Диана тихо вздохнула. Если бы им противостоял самый
кровожадный враг в истории человечества, только благодаря необъяснимой
невнимательности которого человечество получило шанс выжить, это было бы
менее унизительно, чем неизменное безразличие харонцев.
- Есть изменения в радарном излучении? - спросил Джеральд. В принципе
по изменению спектра и мощности излучения можно было определить, заметил
ли ОРИ "Рэкера".
- Нет, сэр. Мы не обнаружили никаких изменений в активности объекта.
Это была хорошая новость. Или по крайней мере отсутствие плохих
новостей.
Аббревиатура ОРИ означала "Орбитальный Радиоизлучатель".
Радар излучателя предназначался для обнаружения объектов, достаточно
больших для того, чтобы причинить вред одной из планет. При обнаружении
таковых он менял свою траекторию и атаковал приближающееся к планете
небесное тело, чтобы если не разрушить его, то хотя бы сбить с курса.
Такая защита действительно была необходима. Мультисистема, частью
которой теперь являлась Земля, была переполнена астероидами, метеоритами и
пылевыми частицами, образовавшими столь плотные облака, что делали
невозможной лазерную связь. Благодаря им "Терра Нова" долгими неделями
оказывалась полностью отрезанной от Земли: экипаж поддерживал режим
радиомолчания, чтобы не привлекать к себе внимание ОРИ.
Лучшие из имеющихся оценок показывали, что Мультисистема больше
Солнечной системы не менее чем в пятьсот и не более чем в пять тысяч раз.
Точнее ее размеры никто пока определить не смог. Диана помрачнела. Да, все
слишком неопределенно. Даже неизвестно наверняка, уничтожена ли Солнечная
система при Похищении.
Диана заставила себя сконцентрироваться на конкретной задаче.
Вместе с Землей в Мультисистеме насчитывалось как минимум 157 планет, и
все они были окружены облаками ОРИ. ОРИ не отличали метеоритное тело
естественного происхождения от пилотируемого аппарата, уничтожая абсолютно
все, что угрожало планетам. "Терра Нова" не смогла приблизиться ни к одной
из них ближе, чем на триста тысяч километров. Экипаж, при известной
осторожности, был вне опасности - "Терра Нову" конструировали с огромным
запасом прочности, к тому же с Земли к ней посылали вспомогательные
корабли обеспечения. Как правило, ОРИ не реагировали на аппараты,
покидавшие поверхность планеты.
Да, вопрос о физическом выживании на повестке дня не стоял. Но корабль
становился бесполезным, не способным выполнить стоящую перед ним задачу -
приблизиться к интересующим людей планетам. "Терра Нова" продолжала
исследовать харонцев с расстояния в треть миллиона километров. Хороший
повод посмеяться. Или поплакать.
Последней надеждой был "Рэкер". Если этот крохотный аппарат смог
приблизиться незамеченным к ОРИ, это кое-что приоткрывает в принципах
управления излучателя. Еще немного, и - кто знает? - люди научатся
выключать орбитальную метеоритную защиту и посадят пилотируемые аппараты
на поверхность хотя бы некоторых планет. Земля построит новые космические
корабли и вернет себе утраченную способность выходить в космос. Возможно,
это станет первым шагом на пути к тому, чтобы взять свою судьбу в
собственные руки. В массивном корпусе "Терра Новы" заканчивалась
подготовка второго корабля-невидимки, "Партизана". Если первая попытка
окажется удачной, они готовы почти сразу же атаковать следующий ОРИ.
"Рэкер" изготовили с применением СТЕЛС-технологий, пытаясь сделать его
практически невидимым для радаров. Но объект, невидимый на всех частотах
сразу, в принципе невозможен, и, приблизившись столь близко к ОРИ, "Рэкер"
подвергался большой опасности. Хотя и не было известно ни одного случая,
чтобы ОРИ использовал для контроля за космосом инфракрасный и оптический
диапазоны, почему бы не допустить, что они умеют и это, - тогда борьба с
ними станет совершенно немыслимой.
Поверхность "Рэкера" была покрыта матовой черной краской, это
затрудняло его визуальное обнаружение, но невозможно было сделать ее
холоднее, чем окружающее пространство. Кроме всего прочего, если "Терра
Нова" отслеживала движение "Рэкера" в инфракрасном диапазоне на удалении в
полмиллиона километров, ничто не мешало ОРИ делать то же самое с гораздо
меньшего расстояния.
Диане чертовски хотелось знать, что же происходит сейчас на борту
"Рэкера", но тот молчал. И правильно делал. Информацию можно было получать
только с экрана и от офицера-наблюдателя.
Начиналось самое главное. "Рэкер" медленно перемещался вблизи
массивного ОРИ. Для столь осторожных маневров обычные реактивные двигатели
уже не подходили, они демаскировали бы корабль. Поэтому на "Рэкере" стояли
двигатели, работающие на сжатом газе. Инженеры "Терра Новы" потратили уйму
времени, чтобы заэкранировать от радарного излучения огромные резервуары
со сверхсжатым воздухом. Это было не самое лучшее решение, но более
приемлемого предложения не нашлось. Радар практически не способен
обнаружить реактивную струю, состоящую не из плазмы, а из обычного
холодного воздуха.
- "Рэкер" начал торможение, - невыносимо спокойным голосом произнесла
офицер-наблюдатель. - Начинает маневрировать.
Вот она, кульминация. Только теперь можно узнать, где ахиллесова пята у
ОРИ. Если, разумеется, она вообще есть.
- Радарное излучение? - вновь осведомился Джеральд.
- Без изменений, сэр. "Рэкер" продолжает торможение.
- Ну, покажи ему, "Рэкер"! - шепотом взмолилась Диана, уставившись в
изображение на экране. Секунды перетекали в минуты, повисло тягостное
молчание. Крошечное тело "Рэкера" подползало к своей цели все медленнее и
медленнее.
И вдруг!
- Изменения в рассеянном излучении! - выкрикнула офицер-наблюдатель. -
Параметры передаваемого пучка прежние, но появилось еще одно
интерференционное изображение! Повторяю, новое интерференционное
изображение!
- Что именно, дайте всю информацию! - потребовала Диана. Появление
новой интерференционной картины могло значить только одно: произошли
какие-то изменения в пространственной области между ОРИ и "Терра Новой".
- Просмотреть архивные изображения! - скомандовала офицер. - О Господи!
- Невозмутимости как не бывало, страх сквозил в ее словах. - Пыль, мадам.
Мы наблюдаем отражение пучка от облака пылевых частиц. И оно расширяется.
Диана окаменела. Теперь она знала, что произошло. Более того, она
знала, что произойдет дальше. Струи тормозных двигателей "Рэкера" ударили
по поверхности ОРИ, сдувая с нее толстый слой пыли. Если появление
пылевого облака видно с "Терра Новы", то тем более его обнаружили радары
ОРИ.
Стало ясно, что конструкторы "Рэкера" допустили ошибку. Законы
Вселенной не прощают таких ошибок, и теперь противник будет бить пенальти.
ОРИ наверняка зарегистрирует узконаправленное излучение, посылаемое с
"Терра Новы" на "Рэкер" и рассеянное на поднявшейся пыли. Итак, пути к
отступлению перекрыты.
"Рэкер" молчал, ничего не предпринимая. Но это молчание говорило громче
любых слов.
Самое обидное, что предотвратить катастрофу уже нельзя. ОРИ начал
медленно поворачиваться, обращая свою носовую часть на "Рэкера". Крошечное
коричневатое пятнышко застыло на экране. Легко сказать, пятнышко. На самом
деле там десять человек, друзей и коллег, а вместе с ними годы трудов и
надежд, которым суждено пойти прахом.
ОРИ рванул с места, и через пять секунд коричневатого пятнышка не
стало, словно и не было никогда. Оно, словно резинкой, было стерто с
экрана громадиной ОРИ. Слабая вспышка - и все. Бортовой компьютер убрал с
экрана обозначавший положение "Рэкера" ярко-желтый кружок, теперь там в
одиночестве висел ОРИ.
В пятистах тысячах километров отсюда в облаке пыли застыли раздавленные
тела друзей в разорванных скафандрах, искореженные остатки корпуса, блоки
уничтоженного оборудования. Возможно, кто-то еще жив, возможно, жестокая
судьба обрекла кого-то из членов экипажа на смерть гораздо более
мучительную, чем смерть их товарищей. Когда сердце еще бьется в груди, но
надежд на спасение не осталось, можно ли представить исход страшнее?
Капитан Диана Стайгер невидяще уставилась в экран, глаза ее
затуманились.
- Все остается по-прежнему, - сказала наконец она, - этот ОРИ - наш
единственный шанс. Либо мы выполним задание, одолев его, либо все погибнем
в поисках другого.
Почувствовав на себе пристальный взгляд, она резко повернулась к
Джеральду Макдугалу. Пять лет они работали вместе, плечом к плечу. Этого
достаточно, чтобы без слов понимать друг друга. Она ответила Макдугалу до
того, как он успел раскрыть рот.
- Да, я знаю, Джеральд. Они погибли. Но сейчас не время для траура.
Если мы не найдем способа бороться с ОРИ, нам всем конец.
Диана откинулась на спинку своего командирского кресла, не спуская
взгляда с темного экрана, словно там была скрыта разгадка этой чертовой
загадки. На экране уже не было "Рэкера", и оттого тьма казалась особенно
зловещей.
- Мы были недалеки от правильного решения, - сказала она, - и мы должны
найти его. У нас в запасе еще одна попытка. Нужно запускать "Партизана"...
Диана заставила себя не думать о тех, кто полетит на "Партизане".
Вероятность выжить у них невелика, но другого выхода нет. Капитан "Терра
Новы" почувствовала в себе силы отдать приказ.
- Старт "Партизана" - через неделю, - отчеканила она.
- Диана, это бред! Мы только напрасно потеряем людей, - закричал
Макдугал.
- Ваше предложение, Джеральд? - холодно спросила она, глядя ему прямо в
глаза. Джеральд, схватившись за голову, отвернулся.
- Позвольте мне хотя бы нарушить режим радиомолчания и выйти на связь с
Землей до того, как стартует "Партизан", - сказал он спустя минуту. Вряд
ли они смогут нам что-нибудь посоветовать, и все-таки... Все равно
скрываться больше нет смысла, мы уже обнаружены. Уничтоженный "Рэкер"
находился прямо между нами и ОРИ. Он видит отраженный от нас радиосигнал.
- Нас обнаружили? - удивленно переспросила Диана.
- Доктор Макдугал прав, капитан, - подтвердила офицер-наблюдатель.
Надеяться в таких вопросах на Землю - безумие, Диана понимала это.
Тамошние исследователи признавали, что оказались в тупике. Диана понимала
и другое: даже краткого обращения к Земле при помощи узконаправленного
лучевого передатчика вполне достаточно, чтобы инициировать атаку ОРИ,
который теперь следит за ними. К черту здравый смысл! Вряд ли стоит
оттягивать неизбежное.
- Отлично, - сказала она. - Выходите на связь, мистер Макдугал.
И повернулась к экрану. В конце концов почему бы не отложить на
день-два верную смерть второго экипажа?
2. АНАХРОНИЗМ
"Мы с Люсьеном Дрейфусом были друзьями. Мало кто еще
может похвастаться этим.
Многие будут говорить вам, что у него был ужасный
характер, и это, к сожалению, правда. Он легко
раздражался. Но этому была своя причина, и она крылась в
его вечной неудовлетворенности самим собой. Ему всегда
казалось, что то, что он делает, он делает недостаточно
хорошо. Он был удивительный человек, и это лучше всего
видно по его отношению к харонцам. Когда все вокруг были
потрясены их могуществом и опустили руки от сознания
собственной слабости и бессилия, Люсьен ничуть не
испугался. Он ненавидел и хотел бороться...
...Сперва многие старались думать, что постигшие Землю
с приходом харонцев бедствия - это стихийная катастрофа,
что-то вроде землетрясения. Божественная кара, понимаете?
Он с самого начала воспринимал их как врага, которого
следует победить. Потом такой подход получил всеобщее
признание.
...Его последней работой стал спуск в Кроличью Нору.
Так мы назвали шахту, пробуренную от лунной поверхности к
Лунному Колесу. Он спустился вниз в сопровождении
телеуправляемого виртуала Ларри Чао. Они должны были
разместить на Колесе сенсорные датчики. Эта часть задания
была успешно выполнена, и мы получили множество ценной
информации. Но внезапно появившиеся харонцы напали на них.
Мы следили за ними, пока работала видеоаппаратура. Больше
мы Люсьена не видели, он навсегда исчез в проклятой Норе.
...До сих пор по ночам я просыпаюсь от его крика. Это
кошмар. По-моему, этот парень заслуживал лучшего конца".
Цитаты из рукописи "Год после Похищения: устная
история Катастрофы". Центральный городской архив. 2427.
СОЛНЕЧНАЯ СИСТЕМА. Луна. Город Центральный
Марсия Макдугал уже в который раз посматривала на часы. Нет, это просто
невыносимо. Конечно, вести себя так не очень прилично, особенно сейчас,
когда на трибуне Университета Армстронга сам канцлер Долтри. С этим
"человеком нужно быть вдвойне осторожной.
Черт побери, да когда же он наконец закончит пережевывать свою жвачку?
Больше всего Макдугал хотела сейчас смыться и все-таки знала, что
обязательно высидит до конца церемонии.
Но больше ноги ее здесь не будет! Хорошенькое дело - вкалывать
приходится на Полюсе, а отмечать годовщину Похищения - в Городе. Ее здесь
называли Шишкарем - следует признать, что сленг граждан Лунной Республики
невыразимо пошл. Впрочем, как и другие иммигранты, Марсия гордилась своим
гражданством. Иметь его было почетно, а получить - достаточно трудно.
Как же ей узнать, что сейчас происходит там, на Полюсе? Сэлби сказала,
что совершен какой-то прорыв. А подробнее рассказать не захотела.
- Сегодня мы с новой силой переживаем постигшую нас утрату, - бубнил
канцлер Долтри. - Мы вновь вспоминаем прекрасную Землю, сохраняя в глубине
наших сердец надежду на то, что она не потеряна навсегда. Мы вспоминаем
всех погибших, вспоминаем разрушенные планеты Солнечной системы... Мы
обращаемся...
"Симпатичный старикашка, - подумала Марсия, - но до чего же болтливый".
Она зааплодировала - негромко, но так, чтобы ее услышали, - окружающие ее
не поддержали, окаменев в своих креслах. Терпению Марсии наступал конец.
Хуже всего, что выскользнуть отсюда незаметно не удастся. Она, к
сожалению, слишком эффектная женщина, высокая и стройная, с красивой
загорелой кожей бронзового оттенка. Большие карие глаза выделяются на
выразительном лице. Уже несколько лет ее пышные черные волосы не знают
ножниц. Нет, удрать незаметно и думать нечего, придется терпеть до конца.
Марсия немного поерзала на неудобном сиденье, и даже этого оказалось
достаточно, чтобы обратить на себя общее внимание.
Наконец канцлер замолчал. Раздались хлопки, Марсия поспешила со сцены
и, с большим трудом пробившись сквозь плотную толпу, направилась к выходу.
В этот день народу на улице было очень много, и поневоле приходилось
идти медленно. Хватало времени, чтобы осмотреться. Центр города был
разрушен гравитационным ударом, сопровождавшим Похищение. И даже теперь,
многие годы спустя, следы этих разрушений бросались в глаза на каждом
шагу. Город всегда гордился своими садами и парками с живыми деревьями,
которые росли под высоким каменным сводом, выкрашенным в голубой цвет. Во
время катастрофы почти все деревья погибли. Часть их была вырвана с
корнем, но большинство засохло, лишившись воды. Впрочем, пострадавшую
водопроводную систему быстро привели в порядок, часть парков была уже
восстановлена, и живая зелень вселяла в людей чувство надежды, но
восстановление продвигалось страшно медленно, и даже теперь, спустя пять
лет, тут и там валялись полусгнившие стволы деревьев. Постепенно их
убирали и на их месте появлялись живые саженцы. Ускорить же этот процесс
было невозможно, потому что одновременная утилизация всех погибших
деревьев привела бы к нарушению углеродного цикла, чреватому тяжелыми
последствиями.
Городу явно не хватало сил и средств. В любом другом месте все раны
были бы давно залечены, но не на Луне, куда практически все приходилось
ввозить с Земли. Земли рядом теперь не было, а остальные обитаемые миры
находились невероятно далеко. Обитатели Центрального Города, напрягая все
свои силы, боролись с последствиями катастрофы, и каждый втайне мечтал,
что каким-нибудь чудесным способом удастся вернуть Землю на свое место.
Это был не просто косметический ремонт. Восстановление привычной среды
обитания было жизненно необходимо горожанам. Тротуары без деревьев
казались непривычно голыми, разбитые окна зияли, как пустые глазницы.
Краска, штукатурка и декоративные покрытия были сильно повреждены, а
сквозь трещины на ярко-голубом небе кое-где проглядывали темно-коричневые
гранитные глыбы. Грозящие обвалом стены домов укрепили скобами и
подпорками - полностью восстановленных зданий найти было нельзя. Ничто не
радовало глаз.
По замершему еще пять лет назад эскалатору Марсия сбежала на два этажа
вниз. Тут рядом находился транспортный центр. Ежедневный транспорт на
Северный полюс отправлялся через двадцать минут, и ей нужно было во что бы
то ни стало успеть на него. Приборы, днем и ночью неусыпно следившие за
поведением огромного Лунного Колеса, явно обнаружили что-то новое.
Марсия быстро взглянула на часы. Она может опоздать, если не прибавит
шагу.
Марсия Макдугал была одним из крупнейших, а точнее, единственным
настоящим специалистом по образно-зрительному языку харонцев. Работа
интересная и важная, если бы не слишком частые полеты на внутрилунных
каботажниках. Марсия постоянно сновала между Центральным Городом и
станцией имени Дрейфуса на Северном полюсе, и не было ничего неприятнее
этих поездок.
Допотопные корабли, обслуживавшие внутрилунные линии, не отличались
изысканным комфортом. Путешественников нещадно трясло в тесных креслах, а
непривычно большие стартовые перегрузки сменялись внезапной невесомостью
на основном участке полета. Пассажиры нервничали и зажмуривали глаза,
когда буквально на расстоянии вытянутой руки мимо проносились острые как
бритва гребни скалистых хребтов или когда все вокруг полыхало от вспышек
тормозных ракетных двигателей. К тому же эти корабли славились плохой
кормежкой, а ощущение остановившегося времени часто бывало невыносимым.
Казалось, что вы попали в капкан и теперь навечно запаяны в этой тесной
консервной банке. А потом полет заканчивался, путешественники проходили
через шлюзовую камеру и, вновь оказавшись в объятиях цивилизации, могли
дышать хорошим воздухом, есть вполне приличную пищу и, самое главное,
находиться в просторных помещениях, где можно не только встать в полный
рост, но и прогуляться взад и вперед.
Никаких особенных изменений, пока Марсия отсутствовала, не произошло.
Атмосфера на станции имени Дрейфуса оставалась по-прежнему зловещей.
Путешествие ничем не отличалось от прежних, если не считать того, что
по недавно принятым правилам безопасности его пришлось провести, в
скафандре. С этим Марсия спорить не стала. Она лучше других знала
состояние каботажного флота, но это не делало скафандры удобнее. Ходьба в
таком костюме - сплошное мучение.
Не питая иллюзий насчет надежности корабля, Марсия провела весь полет в
напряжении и расслабилась, лишь когда почувствовала удар транспорта о
причальный портал Северного космопорта.
Корабль пришвартовался не прямо к шлюзу, и Марсии вместе с другими
пассажирами пришлось ждать, когда за ними пришлют колесный вездеход. Самые
нетерпеливые выбрались через люк сами, остальные не тронулись с места. Не
было смысла толпиться в низком и тесном шлюзовом отсеке, дожидаясь
устаревших неповоротливых транспортеров. Марсия закрыла глаза и попыталась
думать о приятном. Это было не так-то просто.
Наконец люк, протяжно скрипнув, медленно отодвинулся, Марсия открыла
глаза, с трудом выбралась из кресла и собрала легкий багаж.
Пассажиры набились в транспортер, и люк корабля закрылся за ними. Самые
торопливые совершили большую ошибку, оказавшись теперь оттесненными от
единственного выхода. Марсия, закинув большую походную сумку на плечо,
расставила ноги на металлическом полу. Так меньше трясло.
Взревели моторы, и старая рухлядь с черепашьей скоростью потащилась по
полю. Со времени предыдущей поездки состояние транспортера явно не
улучшилось, так что пока рано было чувствовать себя в полной безопасности.
После первых метров пути новички, впервые прибывшие на Полюс, проворно
выпрыгивали из жестких кресел. Остальные в них и не садились.
Транспортер благополучно достиг станции и въехал в ее шлюзовую камеру.
Послышался резкий свист наполняющего камеру воздуха. Корпус транспортера
отозвался легким постаныванием. Вскоре шум прекратился, раскрылся люк, и
Марсия оказалась на свободе. Почти бегом она направилась к местной
транспортной секции. В нос ударил неистребимый запах гнили, которым
пропахло все на станции Дрейфуса. Вернулась!
Транспортная секция занимала половину Первого строения станции - полой
сферы диаметром примерно сто метров. В ней царила привычная бестолковая
суета. Обстановка на станции не менялась со дня ее основания, но из-за
регулярного сокращения бюджетных ассигнований на полярные исследования
здесь чувствовалась зловещая атмосфера упадка. Воздух на станции Дрейфуса
был невыносимо сух. Неподготовленного гостя сбивал с ног запах озона,
выделяемого работающими с перегрузкой энергосистемами. Большинство
осветительных приборов не горело. На всем лежал толстый слой пыли и потому
господствовал серый цвет. Каждый раз при возвращении на Полюс Марсию
охватывала грусть. Станции Дрейфуса не было еще и пяти лет, но выглядела
она уже безнадежно постаревшей. Дух разрушения витал над ней.
Возможно, они все-таки смогут получить средства, необходимые для
восстановления станции. Но люди как будто привыкли к беспорядку, не
замечали его, словно заранее смирились с тем, что у станции нет будущего.
А это плохой симптом.
Станция Дрейфуса состояла из нескольких куполообразных, построенных на
поверхности, домов, соединенных между собой пробитыми в скальном грунте
туннелями. Некоторые из них сообщались с многочисленными вспомогательными
камерами. Еще недавно это была не просто одна из обитаемых станций. Здесь
решалась судьба человечества, и персонал станции очень хорошо это
сознавал. Здесь был передний край исследований таинственных харонцев, от
которых осталось бездействующее Лунное Колесо. Вернуть бы то время дружной
целеустремленной работы!
Впрочем, несмотря на всеобщую поддержку, реального прогресса достичь
так и не удалось. Исследователи накопили гигантские объемы информации, и
благодаря им человечество узнало много нового о харонцах, их биологии и
социальном устройстве. Но это ни на йоту не приблизило людей к разрешению
главной задачи - как вернуть обратно Землю? А что еще, кроме нее, могло
быть по-настоящему важно?
У Марсии были и личные причины заниматься Лунным Колесом. Ее муж,
Джеральд Макдугал, служил на "Терра Нове". Она потеряла его в момент
Похищения, но с мыслью о вечной разлуке не смирилась. Спасение мужа стало
целью ее жизни. Само по себе овладение языком харонцев для нее ничего не
значило.
Где Сэлби? Она окинула быстрым взором помещение. Сэлби сообщила, что
встретит Марсию. Промелькнула мысль, что неплохо бы удрать к себе домой и
немного передохнуть, и тут Марсия увидела Сэлби. Та неистово махала ей
рукой. Марсия махнула в ответ.
Вообще-то Сэлби Богсворт-Степлтон была археологом. И очень странным
человеком. Марсии нравилось работать в обществе женщин. В небольших дозах,
разумеется. Но Сэлби слишком уж отличалась от других людей. Сегодня, в
день государственного траура, она смеялась, растянув рот до ушей, и
радостно подпрыгивала на месте.
Ей было около пятидесяти. Среднего роста, с коротко подстриженными
каштановыми волосами, которые уже тронула седина, с огромными голубыми
глазами и удивительно ровными рядами белоснежных зубов, Сэлби была
беспечна, как девчонка, и с огромным воодушевлением хваталась за любое
дело. Ее подчеркнутая аккуратность и внимание к туалету компенсировали
излишнюю коренастость фигуры.
- Эй, Марсия, давай скорее сюда! - завопила она, как будто между ними
были материки и океаны, а не каких-то пять метров лунной лаборатории.
- Хелло, Сэлби, - сказала Марсия, протянув руку.
- Хелло, доктор Макдугал, - с обычной преувеличенной пылкостью
прощебетала Сэлби. Она уклонилась от рукопожатия и без всяких объяснений
чмокнула Марсию в щеку.
- Рада вас видеть, - сказала она. - Долго же вас не было с нами...
- Что-нибудь случилось?
Сэлби засмеялась и потянула ее за руку.
- С возвращением, - поздравила она, словно не слыша вопроса. - Тут без
вас была такая скука, до тех пор, конечно, пока кое-что не началось. Все
прекрасно!
Марсия быстро уставала от речей Сэлби, которые приходилось разгадывать,
как какой-нибудь ребус.
- Все было отлично, да вы и сами видите. Работаем круглосуточно. Но
черт побери, все так сложно, что я даже не знаю, сколько мне еще
потребуется времени.
Сэлби всегда говорила на своем собственном, одной ей понятном языке,
только внешне напоминавшем нормальный человеческий. С пурпуристами
общаться было легче, чем с Сэлби, но она не обращала внимания на смущение
собеседников.
- Считай, что ты меня заинтриговала, - сказала Марсия.
- В принципе не так уж все хорошо, - с деланным безразличием опровергла
Сэлби саму себя. - Вы рады, что приехали? - вдруг спросила она невпопад.
Это был глупый вопрос, и Марсия не ответила бы, однако нужно было
как-то перейти к делу.
- В общем-то нет, - ответила она. - Сегодня не слишком удачный день. Но
ты сказала, что у тебя есть какая-то новая информация. Это о?..
Как по мановению волшебной палочки голос Сэлби мгновенно посерьезнел.
Она даже остановилась.
- Да. Это настоящий прорыв. Мы, кажется, справились с нашим Розеттским
камнем. Но осталась масса вопросов. Знаете, что? Поедем-ка туда прямо
сейчас. Увидите все собственными глазами и, быть может, что-нибудь
придумаете...
Только теперь Марсия поняла, почему Сэлби, страстно ненавидевшая все
скафандры на свете, одета в скафандр. Если она уже столько времени не
пытается его снять, значит, определенно произошло что-то чрезвычайное.
Сэлби была очень взволнована, и это волнение передалось Марсии. Однако
Марсия взяла себя в руки.
- Отлично, Сэлби, - твердо сказала она. - Поехали посмотрим, что вам
удалось раскопать.
Система входа в Кроличью Нору занимала большую часть Первого дома. Они
прошли через совершенно излишнюю здесь шлюзовую камеру, отделявшую Центр
вертикальных перемещений от остальных сооружений. По другую сторону люка
было нормальное давление, и можно было бы оставлять все люки открытыми.
Если бы не постоянная опасность: любая мелочь могла мгновенно вывести
систему из равновесия, поэтому перестраховка была оправданной.
- Пора посмотреть все, что мы хотеть, - произнесла дежурную шутку
Сэлби, однако голос ее оставался серьезным.
- Все, - подтвердила Марсия, пытаясь разобраться в оттенках интонации
собеседницы. Переговорное устройство затрудняло эту задачу.
Макдугал вслед за Сэлби прошла в лифт и уселась напротив нее. Повисло
молчание.
Итак, Туннель. Когда-то в древности харонцы вырыли на
сорокакилометровой глубине обширную полость, в которой было размещено
Лунное Колесо. В процессе строительства были пробурены скважины на
Северном и Южном полюсах Луны. Они практически выходили на поверхность,
однако в целях маскировки тонкий пограничный слой скального грунта был
оставлен неповрежденным. Как и многие другие следы пребывания харонцев в
Солнечной системе, эти шахты по-прежнему оставались неразгаданной
загадкой, хотя по поводу их возможного назначения высказывалось немало
интересных гипотез.
Пять лет назад, в самые тяжелые для человечества дни, поисковая
бригада, используя гравиприемник, исследовала северную Шахту, которая была
непосредственно связана с Туннелем. Работа Люсьена Дрейфуса и виртуального
телеоператора Ларри Чао окончилась трагически.
Теперь по этой трассе курсировали четыре вертикальных автотранспортера,
рассчитанных на двадцать человек каждый.
Когда к транспортеру подошли Марсия и Сэлби, до отправления вниз
оставалось пять минут, и транспортер был абсолютно пуст. Перед самым
отправлением в салон вошли еще двое и молча уселись в кресла. Отлично.
Теперь гораздо проще будет избежать болтовни Сэлби. В принципе они могли
бы настроить свои рации на частный канал и говорить о чем вздумается. Но
Сэлби, обычно страдающая словоизвержением, сейчас явно предпочитала
помалкивать.
Сэлби Богсворт-Степлтон, доктор философии, была Анахронизмом. Так с
некоторых пор называли коренных землян, оставшихся в Солнечной системе
после Похищения. Большинство обитающих нынче на Луне Анахронизмов в свое
время приехали сюда в качестве туристов. В общем-то турпоездку на Луну
могли себе позволить только сравнительно богатые люди, но Сэлби была не из
их числа - она приехала на Луну заниматься наукой. Анахронизмы довольно
быстро адаптировались на Луне и включились в общую работу.
Но даже самые удачливые и невозмутимые из них так и не смирились со
страшной утратой. Для Марсии, как и для многих других. Земля была самым
любимым островом ближнего Космоса, местом, откуда приходят и куда вновь
возвращаются люди и вещи. Но родиной Марсия Землю никогда не ощущала,
равно как и себя землянкой. Она чрезвычайно ею гордилась, горько
оплакивала ее похищение, но Земля не была для нее домом. Вообще для
большинства обитателей Луны это была скорее умозрительная абстракция, в
которую каждый вкладывал свой собственный смысл, а уж потом миллионы таких
частных смыслов сливались в одно общее понятие "Земля".
Анахронизмы никогда не говорили о себе, как просто о землянах. Они были
родом из Лондона и Гринвич-Виллидж, из Кембриджа или Фриско, Киева или
Монтевидео, Бангкока или Варшавы. У каждого из них имелся свой дом, свои
родные места, своя семья. И вот все это внезапно исчезло. Они больше
ничего не могли узнать о своих мужьях и бабушках, сестрах и дочерях. Никто
не мог даже сказать, погибли они или еще живы. Анахронизмы без
преувеличения потеряли свои души, в той мере, в какой они были привязаны к
своим родным, к своей родине.
Сама Марсия в этой катастр