е хранятся в памяти компьютеров, могут легко затеряться по прошествии нескольких лет. Вас несколько лет устроят? - Мне хватит одного года. Какой же я идиот! Трудиться несколько месяцев над тем, чтобы внедрить несколько простеньких идеек в умы этих тупых дикарей и стать послом на Бинорисе, тогда как минеральные ресурсы десятков здешних миров не идут ни в какое сравнение с курортным потенциалом Лэнгри. А я этого не видел! - А как же медицинский центр? - спросила Талита. - Да получат они твой центр! Получат прямо сейчас! Нам придется решать проблемы здравоохранения в Лэнгри сейчас, дабы охранять здоровье нашей рабочей силы и туристов, и чем скорее мы это сделаем, тем будет лучше. Ты, Хайрус, можешь лететь на ближайшем же корабле-курьере и начинать работу над Договором. Как только эта проблема будет решена, мы добьемся переклассификации статуса планеты и тут же подадим заявку на получение хартии на развитие ресурсов. - Чтобы потерять Договор, нужны время и деньги. - У тебя будет все, что нужно. - Уэмблинг вернулся к столу, придвинул кресло, сел и пристально поглядел в лицо Эйнсу. - Пока будешь работать над Договором, можешь открыть офис фирмы "Уэмблинг и Кo". Найми юридическую фирму похитрее. Ищи умелых людей в строительной промышленности и среди фирм, планирующих строительство курортов. Можно уже сейчас позаботиться о подвозе строительных материалов, чтобы развернуть работы сразу же после получения хартии. - А туземцы не станут возражать? - спросил Эйнс. - Пустяки, - Уэмблинг усмехнулся. - Я скажу, что все это материалы для медицинского центра. Часть их действительно будет для этого. Это будет проект-пилот. - Нам потребуется эксперт в области биологических исследований, - напомнила Талита. - Не эксперт. Просто опытный технарь. Мы найдем такого, как только строительство будет закончено. Он произведет все обязательные замеры и решит выявленные медицинские проблемы еще до того, как будет открыт курорт. Ведь даже парочка случаев горячки может погубить все наши курортные начинания. Обещаю тебе, Тал, все проблемы охраны здоровья туземцев будут решены. Нам пришлось бы все равно это сделать, даже против собственных желаний. Медицинский центр - отличное помещение капитала, если смотреть на дело сквозь призму рекламы и на тот случай, если история с Договором выплывет наружу. - Если курорт окажется золотым дном, тебе следует отдать туземцам часть прибыли, - сказала Талита. - Ведь ты же будешь эксплуатировать их планету. Уэмблинг склонил голову набок и поглядел на Эйнса, который еле заметно кивнул. - Десять процентов? - спросил Уэмблинг. Эйнс опять кивнул. - Хорошая мысль. Мы будем перечислять десять процентов прибыли в специальный фонд благосостояния туземцев. Если наша проделка с Договором обнаружится, эти взносы далеко перекроют все потери природы планеты. Так что мы будем выглядеть как филантропы-гуманитарии. - Он посмотрел на Талиту. - Ладно, Тал. Твои туземцы получат свой медицинский центр и высококачественное изу- чение их болезней. Они получат десять процентов прибыли курорта, и этого за глаза хватит, чтобы поддержать их существование. В дальнейшем курортное дело создаст множество рабочих мест, которыми они смогут, если захотят, воспользоваться. Мы будем щедро оплачивать их праздники, приготовление блюд из колуфа для туристов. Так что все выгоды на их стороне. Удовлетворена? Талита улыбнулась и кивнула. - Но есть еще один вопрос. - Он посмотрел на племянницу, как бы оценивая ее. - Я собираюсь распроститься с Хортом. - А от меня ждешь, чтоб я разрыдалась? - спросила она с вызовом. - Надо, так прощайся. - Мне показалось, что этот парень тебе нравится? - Он мне не противен. Вне Лэнгри он может быть даже интересным, но здесь от его лекций о тыквах и охотничьих привычках туземцев можно запросто спятить. - Если его уволить, он может что-то заподозрить, - сказал Эйнс. - Разрешите мне подыскать ему соблазнительное предложение где-нибудь в другом месте. - Прекрасная мысль. Не будем увольнять его. Я дам ему более высокий пост. Как смотришь на это, Тал? - Делайте, как считаете лучше, - ответила она. - А когда будет готов наш медицинский центр? 11 Форнри бежал. Он оставил далеко за собой свою деревню, где сейчас лежало крошечное тельце Дабби, окруженное плакальщицами, и на предельной скорости мчался по лесной тропе, преодолевая усталость, не обращая внимания на ноющие мышцы и на острую боль в легких, заставляя усилием воли тело повиноваться и выполнять единственный приказ, требующий одного - быстроты. Там, где несколько лесных тропинок пересекались, Форнри, задыхаясь, остановился, осторожно огляделся, раздвинул ветви кустов, казалось, образовывавших непроницаемую стену, и нырнул в нее. Теперь он оказался на крошечной расчистке. Два туземных юноши лениво раскинулись на земле у входа в небольшую хижину. Юноши явно тосковали - они все время ожидали чего-то, но оно не происходило. Поодаль на корточках сидел Бану с опущенной головой и закрытыми глазами, непрерывно "перебирающий" зарубки своей памяти. Чуть в стороне висел гамак, в котором раскинулся Старейшина. Все подскочили в испуге, когда из кустов без предупреждения вышел Форнри. Они нетерпеливо ждали, пока он переводил дыхание. Наконец он обрел способность говорить и выдавил из себя: - Посол наш враг. Секретный штаб был одной из многих деталей Плана, которых никто не понимал. Это было место встреч тех, кто отвечал за выполнение Плана. Кроме того, это был центр, управлявший секретной организацией, которая следила за каждым инопланетянином, проживавшим на Лэнгри. Дети были объединены в армию, состоявшую из небольших патрулей, и в тот момент, когда посол или кто-либо из его штата собирались выйти из дома, один из ребятишек тут же мчался на полной скорости к секретному штабу, чтобы доложить об этом важном факте. В низинке перед хижиной, прямо на влажной земле была начерчена карта округи, и на ней с помощью камешков изображалось местоположение каждого чужака на данный момент и их передвижение по территории. Туземцы делали это точно и добросовестно, хотя и не понимали зачем. Просто так гласил План. Первоначально штат посольства был больше, и его сотрудники бродили где попало без всякого дела, но потом посол решил, что столько людей ему не нужно, и отправил их куда-то. Из четырех оставшихся трое всегда сопровождали посла. Кроме того, посол попросил туземцев, чтобы они давали ему всю нужную информацию, так что теперь он редко выходил без многочисленного туземного эскорта. Руководящий Совет нередко гадал, почему именно дети должны доставлять ему информацию о передвижениях посла, когда его почти ежедневно окружали взрослые туземцы. Кроме того, был еще Эрик Хорт, который быстро стал одним из них - настоящим другом, охотно помогавшим туземцам во время их стычек с послом. Им казалось, что тайная слежка за другом оскорбляет его, ведь, все, что он делал, он делал открыто. Но План требовал, чтобы они постоянно знали, кто из чужеземцев где именно находится, а Плану было необходимо следовать неуклонно. Альтернативы у них не было. Трудности создавала и дочка сестры посла, но они были более понятны. Все ее действия казались непредсказуемыми. Хуже того, некоторые люди реагировали на нее тоже странно. Эрик Хорт, который говорил, что он собирается пойти туда-то или сделать то-то, встретив ее на дороге, шел совсем в другое место или делал что-то противоположное тому, что он собирался сделать. Это было плохо само по себе, но неожиданный бросок посла в лес, чтобы показать дочке сестры паромы, а затем такой же бросок Хорта за ними обоими, оставил Совет в полном недоумении. После недель и месяцев, затраченных на то, чтобы держать дурацкие паромы в готовности, когда посол шел их инспектировать, неожиданно оказалось, что их секрет раскрыт мисс Варр. Эрик-то Хорт все это и раньше знал, но они инстинктивно понимали, что Эрик никогда их послу не выдаст. А вот как будет с мисс Варр - этого не знал никто. Этот эпизод вызвал ожесточенные дебаты. Форнри сел на землю возле карты, мрачно глядя на камни, изображавшие посла, мисс Варр и Хорта, и пытаясь понять значение этой череды событий, развивавшихся так скоро и неожиданно на отрезке пути от посольства до леса. Старейшина, который обычно присутствовал на их совещаниях, но редко выступал, спокойно смотрел на происходившее, пока остальные яростно спорили о возможных последствиях того, что мисс Варр видела, как Рарнт и Мано переходят реку вброд, вместо того чтобы воспользоваться паромом. Наконец Форнри сказал: - Бану? Бану сидел в обычной позе - ноги скрещены, голова опущена. Он ответил, даже не пошевелившись: - Пустяки. На нее можно не обращать внимания. - А я думаю, что дочь сестры поела для нас очень важна, - возразил Форнри. Нарриф, частенько споривший с Форнри, бросил легкомысленно: - Она смеется над нами и над нашим миром. И скоро уедет. Она сама об этом говорит. Чем она может быть важна для нас? А Далла спросила: - А каковы брачные обычаи у народа посла? Эрик привязан к ней, а он наш друг. Что, если они поженятся?.. - А она привязана к нему? - спросил Толоф. - Потребуется ли Эрику ее согласие или согласие посла? Все замолчали. Форнри дружески шлепнул мальчишку, принесшего весть, и отправил его отдыхать. А сам сказал: - В следующий раз, когда Эрик спросит нас о каких-нибудь наших обычаях, его следует спросить об их собственных брачных порядках. В конце концов они не стали делать ничего. Если дочь сестры рассказала послу о переправах вброд, то он по этому поводу смолчал. Но снова им явилась во всей своей красе мудрость Плана Лэнгри. И уже никто и никогда не подвергал сомнению необходимость всегда знать, где именно кто находится. Форнри всегда беспокоило, что они могут ответить лишь на небольшую часть возникающих вопросов и что все возрастающее число членов Совета начинают требовать быстрых действий или даже действий, которые Планом не предусмотрены. Он знал, что в скором времени может даже потерять лидерство, так как буквально каждое его мнение встречало сопротивление со стороны Наррифа. Это его беспокоило: не потому, что Нарриф был неспособен - он был деятелен и умен, - а потому, что Форнри боялся, что тот станет действовать не по Плану. Все, что Лэнгри предвидел, все это осуществилось. Все инструкции, которым они следовали, дали предсказанные результаты, и Форнри не требовалось никаких других доказательств абсолютной правильности суждений Лэнгри. Или они будут точно следовать Плану, или они потеряют и этот мир, и собственные жизни. Сейчас от лидерства Форнри зависела судьба всего его народа, а между тем руководить становилось все труднее и труднее. Даже когда План явно указывал на то, что надо делать, было почти невозможно установить, когда именно это действие надо пустить в ход. Почти ежедневно, например, Нарриф спрашивал Форнри: - А ты говорил с Эриком насчет обращения к адвокатам? А Форнри отвечал: - Я по очереди задаю ему те вопросы, на которые нам указывал Лэнгри. - Ты все еще проверяешь его дружбу? - восклицал Нарриф. - Ведь он, бесспорно, тот человек, которому можно доверять. Форнри оставалось лишь говорить, что он с этим совершенно согласен, но когда это возможно, он предпочитает следовать мудрости Лэнгри, а не собственной, а затем заставлял Бану вытаскивать из своих сбивчивых воспоминаний что-нибудь вроде: "Лэнгри сказал: друг, достойный доверия, - это тот, кто никогда не возражает против проверки своей верности". А еще спорили о кристаллах. Лэнгри говорил, что они должны быть обращены в денежные единицы - кредиты, причем как можно скорее, но они боялись даже говорить об этом с кем-либо до тех пор, пока полностью не поймут, что именно надо сделать, и пока у них не будет друзей, чья верность проверена временем. Сам Лэнгри говорил им - и не раз, - как набросятся на них хищники, если они не будут осторожны. Однако самая большая трудность вытекала из того, что они понятия не имели, против кого обращен их План. Они не могли определить, кто же их враг. Кое-кто думал, что это посол, но доказательств этого не имели, а посол, казалось, вполне искренне старался помочь чем мог. Далее, сам Лэнгри говорил, что враг может появиться и не сразу после прилета первого корабля, а даже через несколько лет после этого. Форнри живо ощущал, как он отдаляется от других членов Совета. Видел, как даже Далла начинает переходить на сторону его оппонентов, и это обстоятельство особенно сильно ранило его. Прошло уже много времени с тех пор, как они с Даллой в последний раз разделяли радость, а бремя лидерства становилось все более и более тяжелым. И вот теперь они знали, кто их враг. Они сидели и слушали, как Бану монотонно повторяет им слова Лэнгри о том, что первый человек, у которого возникнет идея создать в их мире курорт для туристов, это и есть враг. И, подавляя сомнения, принимали истину этих слов. - Что же нам делать? - повторяла Далла. Форнри не имел точного ответа на этот вопрос. Медленно он сказал: - Лэнгри велел сделать так много, а мы понимаем так мало... - Так что же может сделать посол? Что он может сделать? - спросила Далла. Этого никто не знал. - Мы должны продолжать тщательно следить за ним, - предложил Форнри, и на этот раз никто не стал с ним спорить. Они следили, они ждали, но ничего не происходило. Один работник посольства - Хайрус Эйнс - покинул Лэнгри на корабле-курьере, чтобы повидаться со своей семьей. Их друг Эрик Хорт был очень занят, но когда Форнри спросил его, в чем причина его беспокойства, тот ответил лишь: "Происходит что-то непонятное, но я не могу понять, что именно". Казалось, все как обычно. Посол прогуливался ежедневно, выдвигал предложения, которые неизменно отвергались с благодарностями. Дочка сестры посла проводила целые дни на пляже, что тоже казалось странным. То, что Хорт скучал, удивляло их только до тех пор, пока Далла не заметила, что его больше никто не видит в обществе мисс Варр. Форнри шел по лесу, решив срезать дорогу возле посольства, как вдруг услышал еще удаленный, но все же резкий свист космического корабля, идущего на посадку. Удивленный, он остановился и вслушался. Корабль-курьер ожидался еще только через несколько недель, а другие корабли на Лэнгри не садились. Еще несколько минут, и Форнри услышал новый свист, а там и третий, после чего тут же кинулся бежать сломя голову. К тому времени, когда он добежал до опушки и увидел посадочную площадку, два корабля уже сели, а третий заходил на посадку. С минуту он удивленно рассматривал их, ибо это были самые большие суда из всех виденных им, если не считать боевого крейсера. Затем он медленно направился к ним. Человек, с которым разговаривал посол, носил форму, напоминавшую ту, что носил капитан Доллман. Оба просматривали толстую пачку легких пластмассовых листков, которые чужаки использовали для своих писем. Форнри, тяжело дыша после трудной пробежки по лесу, перешел с бега на шаг и, стараясь преодолеть одышку, подошел к разговаривающим. Посол приветствовал его своей обычной широкой улыбкой. - Капитан, - сказал он, - это Форнри - председатель правительства Лэнгри. - Приветствую вас, - сказал капитан и отдал честь. Форнри по всем правилам ответил на приветствие и повернулся к послу. - Могу я узнать, почему эти корабли сели без официального разрешения? Посол, казалось, очень удивился. - Но вы же сами дали нам разрешение сажать корабли с обычными грузами в любое время. - Это разрешение относилось только к кораблям-курьерам, - сказал Форнри. Он колебался. То, что он собирался сделать, его беспокоило, но План не предоставлял альтернативы. - Я должен просить вас немедленно поднять корабли, пусть они покинут нашу планету. Посол опять улыбнулся. - Откровенно говоря, я хотел сделать вам сюрприз, но теперь, видимо, придется признаться в этом. Впрочем, вы, если захотите, можете сохранить его в тайне от своих людей. Эти корабли привезли в Лэнгри новый медицинский центр. - Новый медицинский центр? - эхом откликнулся Форнри. - Я выписал и врача, чтобы изучать болезни Лэнгри и чтобы больше никогда дети не разделяли судьбу маленькой Дабби. Это подарок народу Лэнгри от "Уэмблинг и Кo". Форнри не сводил с него глаз. - От "Уэмблинг и Кo"? Все разозлились. Члены Совета нередко сердились на Форнри, но сейчас они прямо взбесились. - Не могу поверить, чтобы враг стал дарить нам медицинский центр, - восклицал Нарриф. Бану сидел как всегда, поджав ноги и склонив голову. Он выискивал в памяти что-либо относящееся к высказываниям Лэнгри по данному вопросу. - Лэнгри ничего не говорил о медицинских центрах, - сказал он наконец. Форнри же упорно стоял на своем: - Мы должны отвергнуть этот дар и потребовать, чтобы корабли улетели туда, откуда прибыли. Далла с гневом накинулась на него: - Какой вред может быть от медицинского центра? Как может повредить нам то, что призвано спасать жизнь людям? - Лэнгри всегда говорил нам, что за дары всегда приходится платить большую цену, - медленно ответил Форнри. - Он велел нам опасаться их, так как иначе, когда мы опомнимся, может оказаться, что мы продали и свой мир, и свои жизни. - Как может иметь цену то, что тебе отдают даром? - спорила Далла. - Или ты так горд и стыдишься признать, что мы остро нуждаемся в медицинском центре? Неужели же мы должны смотреть, как умирают наши дети, только потому, что Форнри не может смирить свою гордость? Форнри устало сказал: - Я прошу вашей поддержки. Мы должны отказаться от медицинского центра и потребовать, чтобы корабли улетели немедленно. Он оглядел круг молчащих враждебных лиц. - Что ж, - сказал он. - Согласно Плану, в таком случае вы должны выбрать нового лидера. Форнри думал, что он передаст лидерство другому, а сам останется членом Совета, но когда он сел возле Даллы, она повернулась к нему спиной. Медленно, чувствуя себя бесконечно усталым, он с трудом пробрался сквозь кустарники и скрылся в лесу. Позже Старейшина нашел его, и после долгого разговора вдвоем они направились к посольству, чтобы разыскать Эрика Хорта. Его они нашли возле посадочной площадки за разговором с Талитой Варр. Услышав резкие, громкие голоса, пришедшие решили пока не показываться и остановились понаблюдать под прикрытием весьма подходящих для этого кустов. - Есть такая штука, как слишком высокая цена! - кричал Хорт. - Слишком высокая для чего? - возражала ему мисс Варр. - Для Дабби? Кто-то, видимо, должен нарушить права туземцев для того, чтобы спасти их же жизни. - Это не так просто! Ты должна понять... - Я поняла, что ты можешь смотреть, как умирает ребенок, и ничего при этом не ощущать! - кричала она в бешенстве. - А я так не могу! Она убежала, оставив Хорта смотреть ей вслед. Постояв, он подошел к группе валунов и сел возле них, всматриваясь в суету у разгружаемых кораблей. Когда Форнри и Старейшина вышли к нему из-за кустов, он приветствовал их смущенной улыбкой. - Друзья мои, - сказал он, - мне нужна ваша помощь. Посол собирается отправить меня на другую планету. Я же решил остаться здесь, а потому пришлось оказаться пока без работы. Могу ли я получить ваше разрешение на то, чтобы жить на Лэнгри? - Мы просим тебя остаться, - сказал Старейшина. - Я очень боюсь, что наш народ попал в большую беду. - И я боюсь того же, - хмуро откликнулся Хорт. - Мы приветствуем твое пребывание здесь в качестве нашего друга, и мы нуждаемся в твоем совете, - сказал Форнри. - Сейчас он нам нужен даже больше, чем обычно. Нашел ли ты способ отправить наше послание адвокатам? - Проблема заключается в том, чтобы найти надежный способ переслать ваше письмо, - ответил Хорт. - Пока что - нет, не нашел. С этой минуты здесь будут садиться только корабли, принадлежащие фирме "Уэмблинг и Кo" или зафрахтованные ею. У меня есть серьезное подозрение, что кораблей-курьеров мы больше не увидим. Если же мы заплатим кому-нибудь из команды за то, чтобы он тайком переправил наше письмо, он тут же сообразит, что посол заплатит ему больше. И будет прав. Проблема трудная. - А если кто-нибудь из нас отправится; чтобы повидаться с адвокатами лично? - спросил Старейшина. Хорт улыбнулся. - Вы спрашиваете, не легче ли отправить контрабандой человека, нежели письмо? Думаю, нет. Но вполне возможно, что кто-то сможет уехать отсюда открыто, в качестве пассажира. Когда пассажир оплачивает свой проезд, он оказывается под защитой определенных правил и вовсе не обязан сообщать капитану свой конечный пункт назначения и причину, которая заставляет его лететь туда. Но тот, кто полетит, скоро поймет, что само путешествие ему удовольствия не доставляет. И кого же вы хотите послать? - Форнри, - ответил Старейшина. - Поскольку он потерял свое место лидера... - Что такое?! Хорт внимательно всматривался в их лица. - Вот, значит, как обстоят дела! - сказал он наконец. - Ты хотел заставить их отказаться от дара, да? А они взбунтовались. Впрочем, не думаю, что это сильно изменило бы ситуацию. Я не знаю - пока что, - как Уэмблинг собирается провернуть это дело и как он думает замести следы, но совершенно очевидно, что он откроет курорт - хотите вы этого или нет. Приняв от него медицинский центр, вы лишь облегчаете ему задачу. Именно по этому вопросу вы хотите повидаться с юристами? - Если это возможно, - сказал Форнри. - Свидание с ними может оказаться даже худшим испытанием, нежели сам полет в космосе. Куда хуже. - Если ты расскажешь мне, чего надо ожидать и что я должен делать, я буду лучше подготовлен и смогу разобраться. - Трудностей с полетом быть не должно, - сказал Хорт. - Я скажу Уэмблингу, что уезжаю, и он так обрадуется, что лично все организует. А перед самым отлетом ты поднимешься на борт вместо меня. Тебе понадобится одежда. Посмотрим, нельзя ли купить кое-что у команды. - И как скоро это будет? - спросил Форнри. - Первый корабль отправляется сегодня, но это слишком рано. Я думаю, что лучше рассчитывать на последний из трех кораблей, если у нас получится. Нам потребуется время. Сначала я направлю тебя к одному моему другу - он тоже антрополог. Он с удовольствием даст тебе несколько уроков, как следует себя держать в цивилизованном обществе. А также поможет найти тех юристов. Или если той фирмы уже нет, то найти другую. - Еще один вопрос, - сказал Форнри. - У нас есть кристаллы ретрона. - Вот как! - воскликнул Хорт. - Значит, у вас действительно есть кристаллический ретрон! Как интересно! Вот это новость! - Мы хотим обратить их в деньги. Мне взять их с собой? - Конечно, нет! Кристаллы эти следует перевозить в специальных контейнерах, иначе их излучение перепортит все приборы на корабле. Тебя немедленно высадят из корабля - еще до вылета. Возможно, в их реализации вам помогут юристы. Некоторое время все молчали, глядя на корабли. Наконец Хорт сказал Старейшине: - Нет ли на Лэнгри каких-нибудь изречений о женском непостоянстве? - Множество, - ответил тот. - Но я полагаю, что лучше называть это "чувством противоречия". Хорт кивнул. - Верно. Точное слово. 12 На заднем плане виднелись огромные щиты-транспаранты с изображением ажурных каркасов небольших куполов, из которых и будет состоять медицинский центр. Землеройная машина занималась выравниванием вершины скалы, на которой должно было вырасти это здание. По строительной площадке сновала Талита Варр, отдавая указания. За ней тащился подрядчик, а за ним вприпрыжку - Далла, пытавшаяся как можно лучше усвоить существо указаний. - Здесь должна быть высокая и крепкая стена, - говорила Талита. - Мы не хотим, чтобы кто-нибудь из наших гостей свалился со скалы. Пациенты будут приходить сюда, чтобы наслаждаться морским бризом и видом на море. Подрядчик набычился и почесал голову. - В планах нет ничего, кроме сооружений чисто больничного характера. - Больница расположится позади медицинского центра. Мы хотим, чтобы пациенты как можно дольше находились в жилищах туземного типа. Там они будут чувствовать себя в привычной домашней обстановке. А в Центре расположатся различные процедурные кабинеты, лаборатории, хирургическая клиника и так далее. - Понятно. - А вон там, - показала Талита, - предусматривается игровая площадка для детей. А еще я хочу разбить сквер с фонтанами и самыми красивыми здешними цветами и кустарниками, которые нам удастся разыскать. Теперь насчет дороги на пляж. Я хочу, чтобы она была сделана с самыми малыми уклонами. Ведь по ней будут спускаться больные люди, а в некоторых случаях их будут сносить прямо на руках. Я подумывала о лифте, но потом решила, что это слишком дорого. - Да нет, не так уж, - сказал подрядчик. - Мы могли бы соорудить что-нибудь простенькое. Талита отрицательно покачала головой. - Дядя предлагал мне платформу, которая будет подниматься с помощью канатов, блоков и прочего, но я отказалась. Не хочу, чтобы мои больные вываливались из лифтов. Лучше уж соорудим эту дорогу с минимальными уклонами. Эрик Хорт и Старейшина стояли на опушке леса и рассматривали строительную площадку медицинского центра, берег прекраснейшей бухты и зелень океана за ней. Хорт опустил бинокль. - Мисс Варр, - сказал он, - как всегда деятельна. Мне кажется, дела у них тут идут неплохо. Весьма импозантное здание получается. Я даже успокоился - все боялся, что они тут воспользуются теми безобразными сборными стационарными блоками. Старейшина промолчал. Хорт подождал ответа, потом снова поднес бинокль к глазам. - Итак, Далла собирается стать медицинской сестрой, - заметил он. - Мисс Варр намерена сама ее обучать, - отозвался Старейшина. - Это хорошо, как ты думаешь? - Конечно. А что плохого вообще можно сказать о медицинском центре, о лечении больных и обо всем таком прочем? Другое дело, что Уэмблинг импортировал сюда материалов в тысячу раз больше, чем надо для строительства этого комплекса. Скажи, Совет занимался последнее время посадочной площадкой? По всему периметру поля стоят контейнеры восемь футов в высоту и восемь в глубину. - Нарриф говорит, что ему надоели бессмысленные жалобы на посла. - Вот это уже плохо. Должны же в Совете знать, сколько и каких именно материалов требуется для строительства столь небольшого здания, как медицинский центр. Для этого за глаза хватит десяти больших контейнеров, а потому у посла следовало бы спросить, для чего ему остальные шесть сотен? Будем надеяться, что Форнри и юристы будут готовы действовать к тому моменту, когда глаза у Совета откроются. - Нарриф считает, что юристы вообще не нужны. Он против того, чтобы выбрасывать на них деньги, принадлежащие народу Лэнгри. - Меня беспокоит дружба Наррифа с послом, - сказал Хорт. - Я заметил, что он наносит визиты в посольство не меньше раза в день. - Я тоже это заметил. Оба беседующих сидели на толстом стволе упавшего дерева. Хорт все еще продолжал изучать с помощью бинокля суету на строительной площадке медицинского центра. - Я еще заметил, что Нарриф стал ухаживать за Даллой, - сказал Хорт. - Она изменила своей былой привязанности? Старейшина ответил: - Я думаю, Форнри останется для нее желанным навсегда. - Плохо, что она не поняла этого до дня его отъезда. То, что она была резка с ним, доставляло Форнри сильное огорчение. - Она поняла это, - сказал Старейшина. - Она даже пришла к кораблю. Возможно, она даже поговорила бы с ним, если б он был один, но так как с ним были мы, она сдерживалась, пока не стало поздно. Я видел, как она рыдала в лесу, что над посадочной площадкой. Это когда корабль уже улетел. - Он помолчал. - А вчера она спрашивала о нем. - По странному совпадению, то же самое сделал и Уэмблинг. Он явно еще не понимает, что происходит, но что-то подозревает и боится. Мы мудро поступили, запретив Форнри связываться с нами по открытым каналам. Уэмблинг передает мне мою почту, но я знаю, что перед этим он ее читает. - А тебе удобно жить одному в лесу? - спросил Старейшина с тревогой. - Любая деревня почтет за честь принять тебя у себя. - Спасибо, но мне здесь хорошо. У меня возникает ощущение, что я добился чего-то собственными силами. Живу в доме, который построил своими руками, хотя еще и не научился правильно плести стены. - Мог бы с тем же успехом построить себе дом в деревне. - Верно. Но мне кажется, что там, где я нахожусь, я приношу больше пользы. Здесь я территориально близок к начинаниям Уэмблинга, но в то же время не мозолю ему глаза, и он не считает меня опасным. Ты можешь сказать Далле, что мы помогаем Форнри. Мой друг присматривает там за ним. А меня беспокоит вот что: Уэмблинг может успеть построить свой курорт и запустить его еще до того, как Форнри вступит в контакт со своими адвокатами. Хайрус Эйнс прилетел на одном из грузовых кораблей фирмы "Уэмблинг и Кo" и, когда он стал спускаться по трапу, Уэмблинг уже ждал его внизу. Он с тревогой схватил Хайруса за руку и спросил: - Ну? - Нет проблем, - ответил тот. - Ваша хартия у меня в кармане. - А я уже начал было волноваться. - Я же вам говорил, что потребуется время, а вы приказали мне не пользоваться открытыми каналами связи. - Я помню. Любая утечка информации могла разрушить все наши начинания. Я уже вложил в здешние дела немалые средства. Мне грозила бы потеря целого состояния, если бы туземцы решились конфисковать то, что уже завезено. А ведь юридически они имели право на это. Так ты и в самом деле получил хартию? Эйнс усмехнулся и протянул ему документ. Уэмблинг внимательно изучил его. Затем повернулся спиной к Эйнсу и закричал рабочим: - Все в порядке! Заводите машины и приступайте к работе! - И, обратившись к Эйнсу, добавил: - А как там моя рабочая сила? - Корабль с ней прибудет послезавтра. - Отлично. Ну, теперь мы перестанем валять дурака и займемся работой по-настоящему. Рабочие уже стаскивали брезенты с рядов огромных контейнеров, последними они убрали огромные щиты-транспаранты, маскировавшие мощную строительную технику. Взревели моторы, и первый гигантский скрепер пополз по посадочной площадке. За ним уже перли другие. Суетились геодезисты, отыскивая свои замаскированные вешки и реперы и заменяя их хорошо видными новыми знаками. Уэмблинг с довольной ухмылкой наблюдал, как первая землеройная машина выхватывает огромный пласт из почвы Лэнгри. Далла ходила из деревни в деревню, рассказывая о медицинском центре и рекрутируя молодежь для обучения профессии медсестер. Мисс Варр выдвинула идею, что каждая деревня должна иметь своих квалифицированных медицинских сестер. Нарриф предложил Далле заняться этим. Он подобрал для нее команду мальчишек-гребцов, и они отправились в плавание вдоль берега, останавливаясь в каждой прибрежной деревушке. Затем, уже в сумерках, добравшись до последней, намеченной на сегодня деревни, Нарриф отправил лодку с гребцами домой, а Далле предложил прогуляться. Она знала, чего он добивается. Чтобы они вместе отправились провести ночь на Холме Приюта. И наотрез отказалась. Он ведь предлагал ей это не в первый раз с тех пор, как Форнри уехал, но если бы у нее даже и возникло такое желание, она не могла согласиться, ибо еще не вручила Форнри сломанную ветвь. Да и намерения сделать такой жест у нее не было - ведь если бы между ними и легла сломанная ветвь, это должно было случиться по его предложению. А Нарриф считал, что Далла не сделала этого только потому, что Форнри уехал так неожиданно. Поэтому он и старался убедить ее, что ждать, пока Форнри вернется, вовсе не обязательно. И вот теперь он плелся за ней по лесу, очень сердитый, уверяя, что Форнри бежал как трус и только потому, что Совет отверг его лидерство. Он все еще бормотал свои несправедливые и жестокие обвинения, когда они вышли в полосу леса, прилегающую к посольству, и вдруг услышали странные звуки, которые заставили замолчать даже Наррифа и насторожили обоих. Они очень осторожно свернули в сторону, так как звуки были пугающие и незнакомые. Вышли на опушку, отвели ветки кустарника и выглянули. Между ними и морем лежала земля, испещренная глубокими страшными шрамами. Там стояли невиданные ужасные машины, которые рвали ее, и другие, которые ломали деревья и пожирали их. Вблизи берега грудились маленькие домишки, похожие на дома посольства. Пока они с ужасом смотрели на это, какой-то странный плоский предмет выкинул вверх стены и крышу и превратился в еще одно здание. Глядя на это страшное искоренение и уничтожение, Далла со злобой выкрикнула: - Форнри был прав во всем! Посол - наш враг! 13 Одежды, которые теперь носил Форнри, мешали ему жить даже спустя несколько недель после того срока, когда, по словам здешних людей, Форнри должен был бы перестать чувствовать неудобство от новых костюмов. Чудеса, которые ему обещали показать, вызвали у него водоворот ощущений, некоторые из которых он просто предпочел бы не переживать. Он очень беспокоился о том, что сейчас происходит в его мире, в том, где чудесами были цвета леса, нежное тепло песчаных пляжей и свежий душистый бриз, дующий с моря. А самое главное - Форнри тосковал без Даллы. Его давило одиночество, непонимание, усталость и страх перед решениями, которые ему приходилось принимать, решениями, которые могли коренным образом изменить судьбу его мира и его народа, и мысль о том, что каждая его ошибка может быть роковой, ужасала Форнри. Это было еще одно здание из камня, который вовсе не был камнем. Над сводчатым входом в этот дом были высечены слова, смысла которых он не понял, даже когда ему их перевели: ДВОРЕЦ ПРАВОСУДИЯ. МЕЖПЛАНЕТНОЕ УПРАВЛЕНИЕ. Форнри прибыл сюда в одном из странных, похожих на пузырь, воздушных кораблей, которые виднелись повсюду на просторах небесного свода города. Его спутником был Джарвис Джарнес из фирмы "Маклиндорфер, Клароучез, Храанл, Пикроуи, Веблустон и Джарнес". Как и предполагал Лэнгри, название фирмы изменилось. Внутри огромного холла они увидели пол-который-двигался. Это была одна из вещей, из-за которых, как считали Джарнес и его друзья, Форнри будет сходить с ума. Однако он лишь удивился - почему они пешком не ходят? Ведь так было бы куда быстрее. В этот день Джарнес почему-то сначала отправился в комнату, которая называлась Межпланетная Библиотека Права. Он даже объяснил Форнри зачем: спросить странную машину-которая-помнит о других правовых действиях, применявшихся в ситуациях, сходных с ситуацией на Лэн- гри. В записной книжке Джарнеса был длинный список вопросов, которые, как он надеялся, могли бы встряхнуть память машины. Но когда он задавал эти вопросы, темно-зеленый экран, на котором должны были появиться ответы, только изредка вспыхивал, показывая, что этого машина не знает. При выходе они остановились, чтобы заплатить служителю за пользование машиной. Джарнес передал ему круглый металлический значок, который служитель опустил в прорезь машины, а та жадно заурчала. - Опять не повезло? - спросил служитель. - Но не может же существовать такая правовая проблема, у которой не было бы прецедентов? Джарнес слегка усмехнулся и спросил: "Вы так думаете?" Они снова вступили на двигающийся пол и доехали до помещения с названием "Регистратура. Межпланетные пакты и соглашения", где Джарнес опять советовался со служителем. Тот в свою очередь запросил свою собственную машину-которая-помнит и покачал головой. Поехали дальше. Следующая комната имела табличку "Регистратура. Внефедеративная". Результат был тот же самый. Наконец они прибыли к АРЕНЕ ПРАВОСУДИЯ, покинули движущийся пол и пошли по широкому коридору, в который выходили расположенные по кругу залы судебных заседаний. Внешняя выпуклая стена каждого зала была прозрачной, а две боковые постепенно сходились у помоста, где адвокаты-оппоненты глядели друг на друга через консоли своих машин-которые-помнят. Над ними сидел клерк, а над ним (и чуть позади) восседал Судья. Правда, во плоти Судьи, конечно, не было. Его изображение появлялось, лишь когда заседание открывалось, и исчезало после закрытия прений сторон. Никакие объяснения Джарнеса не могли помочь Форнри понять, почему это чудо называется трехмерным проецированием. Остальную часть помещения занимали ряды стульев. В некоторых залах все они были заняты, кое-кто даже стоял, в других процедура происходила без зрителей. Форнри заглядывал в каждый зал, мимо которого проходил. Когда-нибудь именно в таком зале будет решаться судьба его мира и его народа. Джарнес старался объяснить ему эту процедуру как можно более понятно. В каждом зале занимались собственным кругом вопросов. Дублирования не было. В одном оба адвоката стояли, у обоих был раздраженный вид, клерк тоже стоял, стараясь призвать их к порядку. В другом зале оба адвоката казались измученными и скучными, а Судья - вообще спал. В третьем - пантомима судебной драмы разворачивалась так увлекательно, что Форнри даже остановился поглазеть. Джарнесу пришлось вернуться и, улыбаясь, поторопить его. Наконец они достигли своей цели. Ждать им пришлось недолго, так как юридическое действо в зале явно подходило к концу. Вскоре потускнело и слиняло изображение Судьи, надпись над дверью "ИДЕТ СУДЕБНОЕ ЗАСЕДАНИЕ" погасла. Джарнес тронул Форнри за руку, и они вошли. Оба адвоката собирали и укладывали в кейсы свои диски со справками и ссылками на прецеденты. Форнри смотрел на диски с большим удивлением. Эти странные предметы передавали сообщения машинам-которые-помнят, и если записанная на них информация в большей степени соответствовала сведениям, хранящимся в памяти компьютера Судьи, нежели информация с дисков другого адвоката, то первый выигрывал дело. Форнри считал все это диким и непонятным, но Джарнес объяснил суть соревнования адвокатов именно так и, стало быть, этому надлежало верить. Клерк уже направлялся к своему личному выходу, расположенному позади его стола, неся в руках рулоны перфорированных лент, принадлежавших машинам-которые-помнят. Джарнес рванулся, чтобы остановить клерка, который, заметив их, улыбкой показал, что узнал Джарнеса. - А, субмастер Джарнес! - Клерк Вайленд! - ответил тот и тут же представил Форнри. Клерк был слишком обременен отчетами машин, чтобы пожать руку Форнри, а потому только улыбнулся и кивнул головой. - Я получил письмо от вашего мастера Маклиндорфера, - сказал клерк. - Пройдемте со мной. За дверью находилось чудо, которое произвело на Форнри наибольшее впечатление. ШВП - шахты вертикального передвижения. Одна из них мягко поднимала желающих до самого последнего этажа, другая - опускала их к нижним уровням. Когда Форнри впервые познакомился с ними, он провел целый час, наслаждаясь взлетом вверх и спуском вниз, пока забавлявшийся его изумлением Джарнес не поманил его рукой. На этот раз они опустились только на один этаж. Форнри, следуя за своими спутниками, выставил руку. За нее его и вытащило в коридор. Они прошли еще немного вперед, и клерк Вайленд открыл им дверь своего кабинета и сделал знак войти. Затем положил ролики протоколов на стол, подставил стулья гостям и сел в кресло. - Значит, это и есть тот юноша с Лэнгри? - спросил клерк. Это был очень забавный человечек. Совершенно лысый, но со славной, привлекательной улыб- кой. Форнри он сразу понравился, несмотря на свой довольно смешной вид. - Есть прогресс? - спросил он Джарнеса. - Ни малейшего, - ответил тот. Клерк Вайленд задумчиво почесал нос. - Было бы исключительно трудно стереть упоминания о Договоре из всех хранилищ информа