- А ты так и не узнал, что это за План?
Доллман снова покачал головой.
- Я хочу лишь надеяться, что когда этот План провалится, что неизбежно,
то туземцы не потеряют рассудка и не бросятся в атаку. Это будет печальный
день для Флота, когда мы станем стрелять в голодающих, чтобы защитить
грязные интересы Уэмблинга.
Раздался скрипучий голос лейтенанта:
- К вам мистер Уэмблинг, сэр.
Протц пошел к двери.
- Извини, я еще не распаковался.
- Валяй, - сказал Доллман. - Как бы и мне хотелось уйти отсюда подальше
и что-нибудь такое этакое распаковать.
Протц открыл дверь и вышел. Доллман услышал голос Уэмблинга:
- О, привет, капитан! Как прошел отпуск?
И ответ Протца:
- Удовлетворительно, благодарю вас.
В комнату быстрыми шагами вошел Уэмблинг.
- Доброе утро, Эрни.
- Доброе утро, Харлоу.
Уэмблинг подошел к письменному столу Доллмана и со стуком бросил на
столешницу объемистую папку.
- Вот вам еще куча бумаг. Пойдем в столовую, выпьем?
Доллман чуть-чуть приподнял папку и опустил обратно.
- Почему бы и нет?
Верхние этажи отстроенного крыла использовались под офисы. Нижний -
служил гостиной и столовой для руководящего персонала Уэмблинга и флотских
офицеров. Уэмблинг использовал его еще и для занятий школы официантов,
поваров и барменов, которые скоро начнут работать на курорте. Обычно
Доллман держался подальше от этого места: темноватая гостиная была битком
забита свободными от работы людьми, а оглушительная музыка иногда
становилась просто невыносимой - он слышал ее даже в своем офисе двумя
этажами выше.
Когда Уэмблинг вошел в зал, музыка сразу снизила уровень громкости, а
освещение сделалось куда ярче. Одна из "хозяек" бросилась к боссу, по
дороге сигнализируя остальным, так что когда он с Доллманом подошел к
своему любимому столику, тот был уже свободен и рядом ждали официантки с
бокалами. Доллман сел, а Уэмблинг ухватил одну из официанток за руку и,
продолжая стоять, стал рассматривать ее со всех сторон.
- Эрни! - во весь голос гаркнул он. - Ты заметил? Прибыли образцы
форменной одежды. Как тебе нравится?
Он стал крутить официантку, заставляя ее позировать. Для Доллмана эта
одежда выглядела как горстка стекляруса, высыпанная на несколько оборочек.
Но он промолчал.
Уэмблинг отпустил свою жертву и тут же подпрыгнул к другой, проходившей
мимо.
- Одну минуту, Фарика! Как тебе это вот, Эрни? Никак не могу
определиться, какой лучше.
С первого взгляда этот костюм ничем не отличался от первого, разве что
оборки располагались иначе. Уэмблинг же еще долго вертел официантку, он
совершенно серьезно занимался своим делом, хотя девица откровенно
хихикала. Наконец он сел, но все еще продолжал смотреть ей вслед.
- Вы же собираетесь иметь несколько столовых и гостиных, - сказал
Доллман, - так почему бы не одеть обслуживающих их официанток в разную
форму?
- Эх! Как же это я не додумался!
В молчании они допивали свои бокалы, а Доллман в зазоре между тяжелыми
портьерами видел цветные пятнышки на горизонте - умирающие от недоедания
туземцы с величайшим терпением обшаривали морские воды, с героическим
спокойствием отыскивая добычу, которую чужестранцы давно изгнали отсюда.
Уэмблинг поставил пустой бокал и поднял два пальца. Официантка уже
давно ждала сигнала и тут же примчалась, неся новую порцию.
- Сегодня утром была неприятность на участке четыре, Эрни, - сказал
Уэмблинг. - Обычное дело. Туземец пробрался на участок и остановил работу.
Нельзя ли увеличить там число часовых?
Доллман мотнул головой.
- У меня просто больше нет людей.
- Эти вшивые туземцы изменили тактику. Они больше не ложатся и не ждут,
пока их унесут в лес, а бегают как оглашенные и заставляют рабочих
гоняться за ними. Этот тип задержал работу на полчаса. Неужели вы не
можете поставить там еще один пост?
Доллман снова покачал головой.
- Нет, не могу. Этого не могу.
- Вы работаете отлично, Эрни. Я посылаю в Штаб такие отзывы о вас -
пальчики оближешь. И все-таки прошу - пройдите на четвертый участок,
будьте хорошим парнем, подумайте, почему там просачиваются туземцы.
- А почему вы разбросали все эти дурацкие поля для гольфа на таком
расстоянии друг от друга по всей Лэнгри? - спросил Доллман. - Держали бы
их в одном месте, так я и мог бы их охранять как надо.
- Политика и закон, - ответил Уэмблинг, хитро улыбаясь и подмигивая. -
У вас отменные мозги и таланты, Эрни, но отнюдь не того качества, которое
нужно для этого дела.
Доллман благодушно пожал плечами и ничего не ответил, хотя и подумал,
что галактика была бы куда лучшим местом, если б в ней было меньше людей с
мозгами и талантами Уэмблинга. Охотничьи лодки шли к берегу, и под
цветными парусами уже можно было различить черные палочки - корпуса
суденышек.
Внезапно Уэмблинг спросил:
- А между прочим, что случилось с этим коммодором Воришем?
- Последнее, что я слышал о нем, что он произведен в капитаны и ушел на
маневры на своем "Хилне".
- Вы хотите сказать, что его... не выгнали?
Теперь настала очередь Доллмана хитровато усмехнуться.
- Провели расследование и вынесли ему благодарность за достойное
поведение в сложной обстановке. Я полагаю, что открытое расследование с
обсуждением ряда обстоятельств привело бы к широкому распространению
информации, что не понравилось бы кое-каким лицам. Поэтому Вориша
погладили по головке и попросили забыть обо всем. Конечно, я могу и
ошибиться - я ведь полный профан в вопросе о законах и политике. А вы что
- хотели, чтоб его выгнали?
Уэмблинг казался очень удивленным.
- Я? Разумеется, нет. Я на него обиды не таю. Обиды, знаете ли,
прибылей не приносят. Мы оба делали дело. Но он к своей части работы
подошел с ошибочных позиций. Если бы ему дали под зад, я бы предложил ему
работу у себя. Он отличный парень и хорошо разбирается в туземцах. Так что
местечко я бы ему отыскал. Знаете, Эрни, я надеюсь создать тут крупное
дело, и мне понадобятся люди, умеющие работать. Если вы когда-нибудь
уйдете с Флота, возвращайтесь на Лэнгри. У меня и для вас найдется
кое-что.
- Спасибо. Это я запомню.
Уэмблинг допил свой бокал, хлопнул обеими ладонями по столу и поднялся
на ноги.
- Сходите со мной вечерком на четвертый участок?
- Я очень занят, но кого-нибудь пошлю.
Уэмблинг кивнул и затопал прочь. Доллман еще немного посидел над своим
бокалом, поглядывая в окно, где все еще виднелись охотничьи лодки. Музыка,
как только ушел Уэмблинг, снова взвыла, а танцы стали еще более бешеными.
Словом, Доллману вскоре пришлось спасаться в свой кабинет.
Там он опять остановился у окна, наблюдая за охотничьей флотилией.
Потом у него ушло чуть ли не полдня на то, чтобы решить, что же ему делать
с докладом, который подписали Талита Варр и Эрик Хорт. Он содержал
подробные данные о смертности среди туземцев за последний месяц,
проанализированные по каждой деревушке. Там же был анализ физического
состояния туземцев, произведенный врачом Уэмблинга. В докладе давался
мрачный прогноз грядущей смертности. Это было образцовое произведение -
детальное, объективное и основанное на бесспорных фактах. Если, как он
делал раньше, послать такой доклад Командованию со своей сопроводительной
запиской, которая подтверждала, что проект Уэмблинга уничтожает туземцев,
Командование положит его под сукно без всяких комментариев.
Командованию, безусловно, хочется, чтоб он перестал высовываться и
сидел бы тихо, но ворчать оно не решалось. Полученный Доллманом приказ
возлагал на него ответственность и за благосостояние туземцев, и за защиту
прав Уэмблинга, дарованных ему хартией. Там вовсе не учитывалась
возможность того, что эти две обязанности могут противоречить друг другу.
Где-то в верхних эшелонах власти сидели люди, которые сговорились с
Уэмблингом и порушили Договор, подписанный их правительством. Если бы они
узнали о дилемме, мучающей Доллмана, они очень испугались бы. Они бросили
бы все свое влияние на то, чтоб поглубже запрятать подобные отчеты в
архивы и держать их там вечно. Они бы охотно обрекли на смерть население
целого мира, так как спасти этих туземцев могло лишь разоблачение высших
чиновников, принявших участие в этом заговоре. Возможно, когда-нибудь
скандал все равно разразится, и все участники его будут уничтожены. Кроме
Уэмблинга.
Но все это случится слишком поздно и не поможет туземцам.
Проблема Доллмана заключалась в том, послать ли доклад туда, где его
изучат и примут меры - если, конечно, допустить, что такие места
существуют; и как это сделать так, чтобы никто из тех, с кем он консульти-
руется, не знал бы, что это за место.
Наконец он сдался и принялся за кучу бумаг, громоздившихся у него на
столе.
Была уже вторая половина дня, когда он обратил внимание на вибрирующий
рев и свист, издаваемый космическим кораблем, идущим на посадку. Сначала
Доллман просто поморщился, а затем бросился к окну. От завывающего гула
дрожало здание. Корабль шел по самой низкой траектории. Доллман его даже
не увидел, так как тот тут же скрылся за лесом. Бросив все, Доллман
кинулся к двери.
Дежурный лейтенант с меловым лицом выглядывал из-под стола.
Пристыженный, он спросил:
- Что это было, сэр?
Доллман промчался мимо, не отвечая. Выбежав из здания, он увидел
нескольких строителей, выбирающихся из-под машины. Водитель вездехода
Уэмблинга все еще прятался под кузовом. Доллман вытащил его оттуда и
приказал на полной скорости отвезти его к посадочному полю.
Капитан Протц стоял на верхней ступеньке трапа "Сполона", со злобой
глядя вдаль. Доллман крикнул ему:
- Где он приземлился?
- Где-то в лесу, - ответил Протц. Его лицо было багровым от гнева. -
Кто этот идиот?
- Не знаю. Надеюсь, скоро выясним.
- Когда мы это сделаем, я предложу отнять у капитана лицензию. Он сел
без разрешения, он нарушил все существующие правила посадки, затем он
промахнулся километров на двадцать и приземлился в лесу далеко от
посадочной площадки.
Расследование заняло пять минут. Его итоги уместились в паре пунктов.
Корабль был гражданский. Начальник снабжения Уэмблинга решительно отрицал
наличие у него каких-либо сведений о нем. Никаких кораблей с грузами он не
ждал. Разведывательный вертолет долетел до места предполагаемой посадки,
почти задевая верхушки деревьев. Следов посадки летчик не обнаружил.
- Это может значить только одно, - сказал Доллман. - У туземцев гости.
- Почему ты так думаешь?
- Я считаю, что специфическая посадка этого корабля не была
случайностью. Эта продуманная попытка исключить возможность его перехвата
нашими силами. Сейчас туземцы уже успели спрятать корабль так, чтобы ни
вертолет, ни пешие поисковые группы не смогли его обнаружить.
- Что касается пеших поисковых патрулей, то они исключаются, - сказал
Протц. - Я бы не пустил своих людей в такой лес. Кроме того, я не слыхал о
существовании на Лэнгри переносного металлоискателя.
- Во всяком случае, я о таком не знаю.
- Но какие дела могут быть у посторонних лиц с туземцами?
- К примеру - торговля оружием.
Протц застонал:
- В этом случае нам придется организовывать пешие группы. Но если мы
даже найдем корабль, то оружие уже наверняка будет разгружено и
перепрятано.
- Если они атакуют нас, нам придется их раздавить, - сказал обреченно
Доллман. - А я надеялся, что пройду через это задание без единого выстрела
в голодающих туземцев. Лично я предпочел бы пристрелить Уэмблинга.
20
Широкая, ярко освещенная полоса тянулась вдоль всего периметра стройки,
а на посадочном поле каждый корабль был окружен собственным овалом яркого
света. Горбатый силуэт вертолета-разведчика - результат сочетания
маленькой кабины управления и огромного круглого помещения для турбин -
торчал на самом краю поля. Когда Доллман и Протц подошли, из кабины
выскочил пилот и, вытянувшись, отдал честь.
- Готов к полету в любую минуту после вручения приказа, - сказал он.
- Жаль, что у Лэнгри нет луны, - сказал, оглядевшись, Протц. - В лунном
свете планета смотрелась бы очаровательно.
- Скажи это Уэмблингу, - ответил Доллман, - и он ее тебе тут же
соорудит.
Они взобрались на борт, и вертолет круто пошел вверх, а затем,
продолжая подниматься, направился вдоль берега. Глядя вниз в беспросветную
мглу, Доллман вдруг увидел на горизонте свет. Когда вертолет поднялся
выше, стали видны и другие пятна и полоски света.
Доллман коснулся руки пилота.
- Мы можем поглядеть на свет с более близкого расстояния? - спросил он.
Вертолет резко пошел вниз, и тогда полоса света распалась на множество
костров, что превратило деревню в овал, окруженный точками огненных
вспышек.
Казалось, там кипит какая-то деятельность, но какая именно, Доллман
представления не имел.
- Вы в этом не видите ничего странного? - спросил он пилота.
- Очень даже странно, сэр, - ответил пилот. - Вечернюю трапезу они, как
правило, готовят часов в шесть, когда возвращаются лодки охотников. Это,
разумеется, в том случае, если у них есть что есть. А иногда бывает, что
есть нечего. Сразу же по окончании ужина вы можете облететь весь берег и
нигде не увидите света, разве что на стройплощадках.
- Какой стыд, что мы так мало знаем о туземцах, - сказал Доллман. - Я
никогда не знаю, о чем думает Форнри, и сомневаюсь, что Эрик понимает в
этом больше меня. Колониальное Бюро уже давно должно было послать сюда
группу ученых. - Он поглядел на Протца. - Что ты думаешь на сей счет?
- Это о чем-то говорит, но будь я проклят, если знаю о чем.
- А я знаю о чем, - мрачно отозвался Доллман. - Днем тут приземляется
чужой корабль, а ночью все жители планеты не спят и лихорадочно суетятся.
Они к чему-то готовятся. Тогда нам лучше вернуться и заняться собственной
подготовкой.
Пилот вновь изменил курс. Когда они достигли посадочной полосы, Доллман
направился к периметру и прошел вдоль постов около километра, всей кожей
ощущая странную тишину этой ночи. За ним молча шел Протц.
- Собираешься удвоить число караульных?
- А ты можешь предложить, как это организовать, чтобы все караульные
находились здесь с 4:00?
- Разумеется.
- Тогда давай сделаем так. Поскольку туземцы все еще сидят в своих
деревнях, то до того, как у нас может начаться заварушка, есть еще
несколько часов. Уэмблинга я сейчас же вытаскиваю из постели. Заставляю
его немедленно отдать все нужные приказы. Завтра его люди получат выходной
день, и им запрещается высовывать нос за пределы жилья до отмены этого
распоряжения. Это относится и к Уэмблингу в равной степени. Ему придется
распорядиться и о том, чтобы повара начали готовить завтраки, каковые его
рабочие будут вкушать в своих спальнях.
- Он взвоет.
- Здоровее будет, если закроет пасть. Дальше. Весь руководящий состав
строительства объявляется на военном положении. На время мы забываем о
полях для гольфа Уэмблинга и сокращаем линию постов так, чтобы наиболее
эффективно защищать рабочих и оборудование. Я прикажу создать арсеналы на
всех участках, чтобы рабочие могли быстро получить в случае необходимости
оружие.
Они вернулись на посадочное поле, и Доллман подошел к уже ожидавшей его
машине Уэмблинга.
- Утром я первым делом повидаюсь с Хортом, - сказал Доллман. - И с
племянницей Уэмблинга - тоже. - Скажи мне, если б ты был туземцем и хотел
бы остановить работы Уэмблинга, с чего бы ты начал?
- Ну, это просто. Пристрелил бы Уэмблинга.
- Вот именно, - сказал Доллман без всякого удовольствия. - Придется
приставить к нему охрану.
Доллман спал прямо за письменным столом. Время от времени он
просыпался, чтобы получить рапорты, но постам не о чем было рапортовать,
разве что о том, что все спокойно. Все большие деревни туземцев, как и
раньше, были залиты светом костров, но если туземцы и собирались толпами
где-то еще, никто этого не видел. Наконец Доллман решил плюнуть на доклады
и рапорты и уснул.
Скрипучий голос из интеркома разбудил Доллмана и напомнил ему, что он
еще вчера твердо решил сменить адъютанта.
- К вам капитан Протц, сэр, а с ним мисс Варр и мистер Хорт.
Доллман с удовольствием потянулся, зевнул и спустил ноги со стола.
- Пропустите их.
Он встал, чтобы встретить своих ранних гостей. Потом, они с Протцем
расставляли стулья, на которых и уселись пришедшие.
- Как хорошо, что вы пришли, - сказал Доллман, усаживаясь в свое
кресло. - Мне срочно нужен ответ на один вопрос. Что тут происходит?
Хорт и мисс Варр обменялись удивленными взглядами, а затем уставились
на него непонимающими глазами. Протц вмешался:
- Они мало чем могут нам помочь. Об огнях ничего не знают. Даже не
заметили, что вчера здесь сел чужой корабль.
- А туземцы ничего не говорили и не упоминали о посадке корабля? -
спросил Доллман.
И тот, и другая покачали головой.
- И вы ничего не заметили в поведении туземцев, что можно было бы
назвать необычным?
- Они были голоднее, чем накануне, но ничего необычного в этом нет, -
ответил Хорт. - А что это за история с кораблем?
- Ничего не знаю, кроме того, что он прилетел, - сказал Доллман.
- Он сел где-то в лесу, километрах в двадцати от берега. - Задумавшись,
Доллман встал и подошел к окну. - Но как получилось, что вы не знаете об
огнях?! Разве вы оба не проводите в деревнях целые дни, вплоть до самого
вечера?
- Обычно так, - сказал Хорт. - Но вчера... впрочем, это показалось нам
вполне естественным... хотя, если подумать... нас вроде как понудили уйти
вчера... еще до полудня...
- Попросили уйти?
- Нет, совсем не то. Форнри собирался посетить другую деревню. И
предложил прогуляться с ним к пляжу. Если он хотел отделаться от нас, то,
надо признать, сделал это удивительно тонко. А что за огни?
Доллман опять вернулся к окну. Некоторое время он молча обшаривал
глазами горизонт. Затем громко позвал:
- Смотрите!
Остальные вскочили со своих мест.
- В чем дело? - спросил Протц.
- Глядите... там, за мысом...
Все посмотрели в указанном направлении.
- Там ничего нет, - отозвался Протц.
- Верно. - После нескольких часов неопределенности, тревога Доллмана
наконец получила новое подтверждение. - Каждый день с момента моего
прибытия сюда там - за мысом - стояли охотничьи лодки ловцов колуфа.
Теперь их нет.
- Именно об этом я и собирался тебе сказать, - недовольно вмешался
Протц. - Пилот вертолета только что сообщил. Ни одна лодка охотников
сегодня не вышла в море.
- Понятно. Вчера прилетел чужой корабль. Сегодня все туземцы Лэнгри
отдыхают. И чем же они заняты?
- Все, что мне мог рассказать пилот, это то, что они собираются в
больших хижинах, - ответил Протц.
- Тогда нам остается только одно. Мы должны откровенно поговорить с
Форнри.
- Сколько людей возьмешь с собой?
- Нисколько. Мисс Варр и мистера Хорта, если они захотят. Мы не
собираемся запугивать туземцев. Просто попросим сделать нам одолжение и
дать кое-какую информацию.
Они сделали большой круг, чтобы зайти с моря, и совершили тихую посадку
на пляже чуть ниже деревни. Пилот остался сторожить вертолет. Доллман,
Протц, Хорт и мисс Варр, медленно преодолевая подъем, направились к
хижинам. Когда они достигли точки, где первая круговая дорожка пересекает
главную улицу, Доллман остановился и недоуменно поглядел вокруг.
Туземцы разодеты в праздничные одежды, да и вообще вся атмосфера
какая-то праздничная. Они приветливо улыбаются гостям и почтительно
уступают им дорогу, пока те медленно шагают к центру деревни. Туземцы
дружелюбны, оживленны. Больше того, у них счастливый вид.
На широкой овальной площади горят кухонные очаги. Когда гости вышли на
самую площадь, Доллман опять остановился и втянул ноздрями воздух.
- Странная все-таки у них манера помирать с голодухи. Пахнет-то
роскошно!
- Верно, запах отличный, - с горечью ответил Хорт. - Это все, что у них
осталось. И туземцы получат то же, что получаем сейчас мы. Только запах.
- Мне этого вполне достаточно, чтобы вспомнить о пропущенном завтраке,
- сказал Доллман. На противоположной стороне площади он снова замедлил
шаги и воскликнул: - Что за черт!
Они все остановились и с изумлением смотрели на происходящее. На
вершине холма, перед входом в одну из самых больших хижин стояла длинная
очередь туземцев. Очередь чего-то ждала.
Тут их увидел Форнри. Он быстро зашагал к ним, но Доллман так и не
понял, что было причиной его взволнованности: то ли его встревожил их
приход, то ли он просто чем-то обеспокоен.
- Почему вы здесь? - спросил Форнри.
- Чтобы посмотреть, - ответил Доллман.
- В прошлом вы не вмешивались в жизнь нашего народа. Что-то изменилось?
- Разумеется, нет, - ответил Доллман. - У меня нет намерения
вмешиваться в ваши дела.
- Тогда ваше присутствие здесь излишне. То, что тут происходит,
касается только нас.
- Все, происходящее на этой планете, касается и меня, - твердо заявил
Доллман. - И я намерен выяснить, что же это такое.
Они стояли друг против друга - адмирал Космического Флота и туземец
Лэнгри, но Доллман ощущал, что он волнуется сейчас гораздо больше туземца.
Казалось, ничто не сможет нарушить такую глубокую тишину. Наконец Форнри
спокойно произнес:
- Я знаю, что вы всегда были добрым другом нашего народа. Вы наши
друзья, но у вас есть и другие обязанности, и долг по отношению к другим
людям. Сегодня мы опасаемся того, что мистер Уэмблинг может попытаться
вмешаться в наши дела.
- Он этого не сделает, - пообещал адмирал. - Я запретил Уэмблингу и
всем его служащим покидать их жилища. Если то, чем вы заняты, касается
только вас, никто не посмеет вам помешать.
- Хорошо, - сказал Форнри, а затем с гордостью произнес: - У нас идут
выборы.
- Вы... выборы? - Доллман почувствовал, как пальцы Протца сжали ему
руку. Он повернул голову и встретил недоумевающий взгляд капитана. Такими
же взглядами обменялись и Талита с Эриком.
- Мы избираем делегатов в Конституционный Конвент, - продолжал Форнри.
Доллман взглянул на очередь ожидающих туземцев. Он подумал: "Какое
идиллическое место для выборов - атмосфера праздника, дивный вид на море,
готовится праздничная трапеза, граждане стоят в очереди, чтобы опустить
свои бюллетени. Никогда еще принципы демократии не были спародированы
столь блистательно".
Все молчали. Возможно, никто не знал, что надо сказать. Доллман, во
всяком случае, не знал.
- Когда конституция будет одобрена, мы изберем правительство. А затем
потребуем от Галактической Федерации Независимых Миров членства в этой
организации.
- Это законно? - спросил Протц.
- Вполне законно. Нас консультирует наш адвокат.
- Это и есть План? - с огромным интересом спросил Хорт.
- Это часть Плана, - ответил Форнри. - Мы бы завершили ее раньше, если
бы знали, что требуется грамотность только шестидесяти процентов
населения. Мы довели ее до девяноста процентов.
Доллман, понимая важность и торжественность этого момента, щелкнул
каблуками и вытянулся.
- Я имею честь поздравить вас с этим событием. Уверен, что
правительство галактики присоединится ко мне. И клянусь, что ни один
человек не посмеет вмешаться в ваши дела, касающиеся самоуправления. Если
же кто-то попробует, известите меня немедленно.
Форнри поклонился так, как всегда кланялся, говоря с чужестранцами.
- От имени народа Лэнгри приношу вам благодарность, сэр.
- Я думаю, первым официальным решением вашего правительства будет
изгнание Уэмблинга? - легкомысленно пошутил Протц.
Спокойное и вежливое выражение лица Форнри не изменилось.
- Разумеется, мы будем руководствоваться законом, - ответил он.
Бросив последний взгляд на избирательный участок, они повернули назад и
пошли к вертолету. Пилот ждал их, чтобы помочь взобраться на борт, но они
снова поглядели на деревню.
- И это, - пробормотал Протц, - конец Уэмблинга.
- Что ж, мы по крайней мере решили загадку чужого корабля, - заметил
Доллман. - Там был их адвокат, который прилетел, чтобы консультировать их
и помочь написать текст конституции. Что же до "конца" Уэмблинга, то тут
ты ошибаешься. Уэмблингов в этой галактике прикончить не так-то легко. К
такому исходу он давно готов. Можно сказать, он его ожидает с нетерпением.
- Да что он может такого сделать! - вскричал Протц.
- Ни один суд не заставит его отдать то, что он уже загреб. Взятки и
продажность политиканов уже добыли ему ту поддельную хартию,
происхождением которой никто не станет открыто заниматься, так что Суд
всегда будет с ней считаться как с законной. Суд решит, что Уэмблинг
действовал согласно своей хартии и из самых лучших побуждений. Теперь мы
знаем, зачем он заложил все эти гольфовые поля невероятных размеров. Эта
земля совершенно легально "освоена" им, согласно федеральной хартии, и
любой Суд присудит ее ему.
Хорт и мисс Варр смотрели на Доллмана, не в силах поверить услышанному.
- Этого быть не может! - воскликнул Хорт.
- Увы, к сожалению, это правда. И как только Суд утвердит его права на
эти земли, он сможет их использовать по собственному желанию. Он сможет
построить дюжину курортов и затопить пляжи туристами. Если же туземцы
попробуют остановить Уэмблинга, суды Федерации поддержат его компанию,
если нужно - то даже силой.
Доллман показал на очередь избирателей, толпившихся у входа в хижину.
- Но вы понимаете, как много они свершили? Девяносто процентов
грамотности! И это от нуля! Как они работали... Вы двое... - Он обернулся
к Хорту и Талите. - Вы-то хоть знали, что все население материка учится
писать и читать?
- Мы сами обучили только детей, - сказал Хорт. - И то из деревень,
расположенных вблизи от нас.
- Значит, дети учили взрослых, а близкие деревни - дальние. И они все
это сделали сами, сохраняя глубочайшую тайну, и вряд ли во всей истории
человечества найдется другой народ, который достиг бы столь многого и
работал бы так упорно. Девяносто процентов грамотности! Но они потерпели
поражение, еще не успев начать. Разнесчастные бедолаги!
21
На протяжении своей карьеры юриста субмастер Джарвис Джарнес частенько
испытывал уныние. Любой адвокат, проигравший дело в суде, испытывает
уныние, но то, что он испытывал сейчас, более всего походило на отчаяние.
Сладенькая физиономия мастера Хана Хорвица - знаменитого советника
"Уэмблинг и Кo", которая поглядывала на него через консоль судебного
компьютера, только добавляла горечи и рождала желание напиться в стельку.
Хорвиц спокойно ожидал, заложив руки за голову, его мантия была
откинута в сторону, а на губах порхала почти незаметная улыбка. Время от
времени он бросал скорбные взгляды на Джарнеса, который перекладывал с
места на место свои диски с записями прецедентов и приводил в порядок
заметки. Как и большинство мастеров старой школы, Хорвиц презирал вот
такие, сделанные в последний момент, записи. Готовь дело у себя в офисе, а
разыгрывай его в судебном зале. Было совершенно ясно, что его дело
подготовлено заранее до самой последней ссылки, а сам он полностью уверен
в себе и в своей грядущей победе. Точно так же, как Джарнес - в своем
поражении.
С точки зрения Джарнеса, его дело тоже было хорошо подготовлено,
обсосано со всех сторон и превосходно обоснованно, во всяком случае,
насколько это в человеческих силах. И тем не менее все, на что он мог
надеяться, это на то, что вдруг Хорвиц зарвется и окажется слишком
самонадеянным. В этом маловероятном случае Джарнес мог бы получить
удовольствие нанести ему парочку неожиданных ударов. Однако иллюзий, что
это повлияет на конечный исход дела, Джарнес не питал.
Он не мог даже представить себе адвоката, не говоря уж о мастере
Хорвице, который защищал бы такое сильное дело, как дело "Уэмблинг и Кo" и
вдруг проиграл бы его по дурацкой оплошности. Единственный шанс Джарнеса
заключался в том, чтобы обмануть компьютер - подобные хитроумные гамбиты
широко обсуждались среди юных адвокатов, хотя, насколько он знал, они
никогда не добивались успеха. Но поскольку дело все равно было проиграно,
ему ничего не оставалось, кроме как блефовать и Джарнес был готов пойти на
это.
Его отчаяние не объяснялось одной лишь перспективой поражения.
Подумаешь, еще одно поражение, мало ли их было! Всякому адвокату известно,
что иногда приходится делать выбор между выигрышем первого дела или
проигрышем его с тем, чтобы одержать победу впоследствии. Но если он
проиграет это дело, это будет еще один шаг к полному краху надежд народа
Лэнгри. Он протестовал, он спорил с ними изо всех сил, но туземцы
настаивали, а они его клиенты. Так что выбора у Джарнеса не осталось. Это
часть их Плана, заявили они.
А что за План - сказать не пожелали.
"СУДЕБНОЕ ЗАСЕДАНИЕ ОТКРЫТО" - зажегся сигнал в дальнем конце зала, а
через несколько мгновений на экране возникло мрачное изображение Судьи
Фигоуна в яркой мантии. Клерк Вайленд принял позу величайшего внимания, а
оба адвоката встали и поклонились. Судья Фигоун склонил голову в знак
того, что принял знаки их уважения, но его мрачная гримаса не исчезла. Как
только все сели, он поглядел на Джарнеса и высказал с большей
откровенностью, чем обычно, то, что было у него на душе.
- Мы опять сталкиваемся с делом "Народ Лэнгри против "Уэмблинг и Кo"?"
Субмастер Джарнес, мое терпение, которое я, кстати, никогда не считал
бесконечным, уже давно исчерпано вашими нескончаемыми жалобами и
петициями. Еще раз выражая свои сожаления бедным голодным туземцам, я,
однако...
Тут Судья перевел раздраженный взгляд на Хорвица, который встал, ожидая
вопроса.
- Итак, мастер Хорвиц?
- Могу ли я начать, Ваша Светлость?
- Разумеется, мастер Хорвиц.
- Ваша Светлость, я имею честь представить петицию "Уэмблинг и Кo"
против народа Лэнгри".
Судья уставился на него, а затем перевел недоумевающий взгляд на клерка
Вайленда.
- "Уэмблинг и Кo" вчиняют иск туземцам?
- Именно так, Ваша Светлость, - пробормотал клерк.
- Наконец-то хоть какое-то разнообразие. Докладывайте, мастер Хорвиц.
- Сегодня утром, Ваша Светлость, Конгресс Федерации утвердил статус
планеты Лэнгри как суверенного государства и его полноправное членство в
Федерации. Естественно, это меняет статус компании "Уэмблинг и Кo".
Тень улыбки скользнула по тонким губам Судьи.
- Вряд ли кто-нибудь сможет обвинить вас в драматизации событий, мастер
Хорвиц. В самом деле "статус Компании меняется". Действие хартии "Уэмблинг
и Кo" автоматически прекращается.
- "Уэмблинг и Кo" требует утверждения права ее собственности на земли,
которые были законно освоены в соответствии с хартией, - торжествующе
произнес Хорвиц. - Для удовлетворения нашей петиции должна быть проведена
соответствующая правовая процедура. Что, Ваша Светлость, мы и готовы
доказать.
Он уселся на свое место, бросив насмешливый взгляд на Джарнеса. Судья
Фигоун обернулся:
- У вас есть возражения, субмастер Джарнес?
Наступила очередь вставать Джарнесу.
- Ваша Светлость, разумеется, мы отвергаем попытку "Уэмблинг и Кo"
присвоить себе земли, которые компания захватила с помощью незаконной,
полученной нечестным путем хартии.
Вскочил с места Хорвиц:
- Требую исключить из протокола...
- Тишина! - проревел Судья. Он повернулся к Джарнесу. - Я уверен, мне
не придется еще раз напоминать вам, субмастер Джарнес, что данный Суд не
обладает юрисдикцией по вопросу о статусе указанной хартии. Можете
начинать прения, джентльмены.
Юристы заняли свои места, а клерк Вайленд спросил:
- Готова ли сторона "Уэмблинг и Кo" обосновать свою петицию?
Хорвиц низко поклонился.
- Готов ли народ Лэнгри к ответу на эту петицию?
Джарнес тоже поклонился. Клерк Вайленд включил компьютер. Джарнес
повернулся к монитору, готовясь вникнуть в каждую строчку информации
противника. Его рука лежала на клавиатуре, ожидая появления на экране
первого же прецедента Хорвица.
Он появился в верхней части левого экрана с резким звуком "пинг".
Джарнес вник в суть прецедента одним взглядом и тут же вывел на экран
встречный прецедент из своей довольно скудной стопки дисков. Раздался
новый "пинг", и его мотивировка загорелась в верхней части правого экрана
(экран ответчика). Тут же последовал третий "пинг", и обе надписи исчезли
- компьютер счел их равными по силе.
Джарнес взглянул на Хорвица и увидел, что адвокат Уэмблинга сам
наблюдает за ним со слабой улыбкой. Возможно, эта улыбка была своеобразным
отражением удовольствия, испытываемого старым адвокатом, который
разыгрывает беспроигрышную игру. В своей собственной карьере Джарнесу
никогда еще не приходилось испытывать подобного наслаждения.
Хорвиц быстро вывел три новых прецедента, один за другим, после чего
откинулся в кресле, ожидая, сумеет ли Джарнес разделаться с ними.
Оттопырив щеку языком, Джарнес отобрал из своей стопки "сомнительных"
дисков один и послал его. Прецедент появился на экране и тут же отправил
все три прецедента Хорвица в небытие, так что левый экран остался пустым.
Но почти сейчас же раздался звук гонга и все три прецедента Хорвица
восстановились во всей красе, а хлипкое обоснование Джарнеса исчезло.
Клерк Вайленд сказал:
- Компьютер отвел ваш прецедент, субмастер Джарнес. Это решение было
отвергнуто постановлением Верховного Суда.
Джарнес кивнул, как бы извиняясь за свою ошибку. Короткая напряженность
Хорвица была хоть какой-то компенсацией за унизительное ощущение
неизбежного проигрыша при наличии столь слабой поддержки. Он снова положил
руки на клавиатуру, введя в игру сразу несколько дисков из своей тощей
стопки. Ему пришлось отдать пять прецедентов, чтобы уравновесить те три
прецедента Хорвица, а потом выставить еще два за очередной прецедент
противника.
Он бросил грустный взгляд на свой сильно уменьшившийся запас дисков, а
затем опять прибег к одному из "сомнительных". И снова гонг, и снова клерк
Вайленд говорит: "Отменен актом законодательного собрания, субмастер
Джарнес". Еще один "сомнительный", снова гонг, снова голос Вайленда:
"Компьютер счел это не относящимся к данному делу, субмастер Джарнес".
Хорвиц, чувствуя, что победа дается ему даже легче, чем он ожидал,
снова вызвал на экран несколько ссылок, а так как Джарнес на них не
ответил, то их общее число достигло восемнадцати. И в тот момент, когда
толстое довольное лицо Хорвица уже начало излучать торжество победителя,
пальцы субмастера стремительно побежали по клавишам.
Раздалось "пинг", на правом экране возникли символы ссылки, затем еще
"пинг", и все прецеденты Хорвица исчезли.
Все. На какое-то мгновение мастер так обалдел, что забыл даже о
протесте. Но он тут же оправился, вскочил и заорал:
- Возражаю! Возражаю! Что это еще за ссылка?
Джарнес спокойно ответил:
- Государственная комиссия, 5/19/F/349/K.
- Это не прецедент! - в бешенстве вопил Хорвиц.
- Может быть, мы предоставим решать этот вопрос Суду? - вежливо спросил
его Джарнес.
Судья Фигоун послал запрос собственному компьютеру. Через несколько
мгновений он обратился к обоим юристам.
- Я не нашел подтверждения, что Комиссия намеревалась учредить свое
решение в качестве прецедента. Ссылка отклоняется, так как решение было
только одноразовым.
Со звуком "пинг" ссылка Джарнеса исчезла с экрана, а список Хорвица из
восемнадцати пунктов вернулся обратно. Джарнес философски пожал плечами -
игра с ненадежными ссылками была простительна лишь в одном случае: если
все равно терять нечего.
Он расчетливо повел игру с оставшимися у него скудными ресурсами,
выводя на экран не больше одной ссылки за раз. Когда он свел список
Хорвица к шести пунктам, тот небрежно подсыпал ему еще двенадцать новых!
Наконец запас прецедентов у Джарнеса иссяк и он снова вернулся к самым
многообещающим из своих "ненадежных". Компьютер встречал каждый из них
звуком гонга, а голос клерка Вайленда, который уже успел приобрести
оттенок раздражения, вполне соответствующий мрачному выражению лица Судьи,
заявлял: "Компьютер находит это не относящимся к делу, субмастер Джарнес".
Хорвиц презрительно скалился.
Джарнес встал и посмотрел на Судью.
- Мне больше нечего сказать, Ваша Светлость.
Судья Фигоун вежливо наклонил голову.
- Суд утверждает за "Уэмблинг и Кo" право собственности на земли
планеты Лэнгри, освоенные им согласно хартии. Ваша петиция включает в себя
требуемое законом описание каждого участка, мастер Хорвиц?
Хорвиц вскочил:
- Да, Ваша Светлость.
- Вот как? Ах да, вот оно... - Судья быстро перелистал приложение. -
Мастер Хорвиц, - спросил он очень вежливо, - а сколько полей для гольфа
нужно иметь курорту?
Хорвиц не смог ответить на этот сложный вопрос.
Судья снова обратился к Джарнесу:
- Могу я выслушать ваши возражения, субмастер Джарнес?
- У меня их нет, Ваша Светлость, - ответил тихо Джарнес.
Фигоун удивленно воззрился на него.
- Вы хотите сказать, что принимаете эти претензии в их нынешнем виде?
- Такова воля моих клиентов, Ваша Светлость.
- Кто угодно, разве за исключением самого распоследнего недоумка,
сказал бы, что эти претензии чудовищны, - объявил Судья Фигоун.
- Ваша Светлость! - завопил Хорвиц.
- Но я уверен, вы не примете эту петицию без протеста, - продолжал
Фигоун.
- У меня нет иного выбора, как подчиниться указаниям моих клиентов,
Ваша Светлость. Они, однако, требуют, чтобы "Уэмблинг и Кo" представили
точные сведения о вложениях в освоение каждого участка земли, на который
она претендует, для того чтобы продемонстрировать справедливость своих
оценок в глазах Суда. Я настаиваю, чтобы затраты "Уэмблинг и Кo" на каждый
участок земли были проверены оценщиками.
Судья Фигоун мрачно созерцал Джарнеса.
- Конечно, я понимаю, что вы связаны желаниями клиентов. - Он
повернулся к Хорвицу. - Выношу постановление. "Уэмблинг и Кo" обязуются
приготовить испрашиваемый подтвержденный список своих инвестиций, а затем
я лично выполню пожелания народа Лэнгри и прослежу, чтобы в списке были
указаны все инвестиции по заявленным Компанией участкам земли. В
соответствии с законной процедурой, конечно. Есть дальнейшие замечания?
Нет? Да свершится правосудие!
Его изображение исчезло. Надпись "ИДЕТ СУДЕБНОЕ ЗАСЕДАНИЕ" - тоже.
Хорвиц быстро собрал свои диски и ушел, хищно усмехаясь. Джарнес тоже стал
собирать свои диски с прецедентами.
Клерк Вайленд наклонился со своего места и сказал:
- Субмастер Джарнес, одно слово, если можно. Как я понимаю, даже один
курорт на Лэнгри серьезно подрывает снабжение населения продовольствием?
- Это так, сэр.
- Конечно, народ Лэнгри должен понимать, что "Уэмблинг и Кo" использует
этот щедрый земельный дар для строительства множества курортов?
- Я уверен в этом, - спокойно сказал Джарнес. - Фактически, именно к
этой стороне вопроса я специально привлек их внимание. Однако они не
только потребовали от меня этих действий, они категорически настаивали на
них, и у меня не осталось иного выбора, как выполнить требования моих
клиентов.
- Но ведь если бы вы объяснили им...
- Я им объяснил, - ответил Джарнес.
- И продемонстрировали бы им...
- Я продемонстрировал.
- И описали неизбежные результаты...
- Я описал неизбежные результаты, и не один раз, а несколько.
- Что ж... - Клерк Вайленд выпрямился и с негодованием взглянул на
Джарнеса. - Не хотелось бы мне видеть, что произойдет дальше, так как
прекрасно знаю, чем это закончится. Народ Лэнгри скоро заявится сюда и
будет требовать помощи. К сожалению, их петиция появится слишком, слишком
поздно.
Он ушел, громко и недовольно топая каблуками. Джарнес чувствовал, что
еще немного, и он разрыдается. Ему пришлось отвернуться, чтобы потом без
помех продолжать собирать свои диски. Соленые капли на дисках адвоката
были явным доказательством его молодости.
22
Деревня была мертвенно-тихой. Остановившись на у