Хол Клемент. У критической точки ----------------------------------------------------------------------- Hal Clement. Close to Critical (1964) ("Barlennan"#2). Пер. - В.Голант. OCR & spellcheck by HarryFan, 30 July 2000 Spellcheck: Wesha the Leopard Ё http://wesha.lib.ru --------------------------------------------------------------- Пролог С расстояния в шестнадцать световых лет Сол кажется несколько менее ярким, чем звезда на острие меча Ориона. Поэтому искорку, вспыхнувшую в алмазных линзах странной машины, вряд ли зажгли его лучи. Но не одному оператору на корабле в этот момент подумалось, что робот как бы бросил прощальный взгляд на планетную систему, где его изготовили (это было бы вполне естественно для чувствительного и сентиментального создания). Робот уже начал падать на огромное темное тело, от которого его отделяло теперь всего лишь несколько тысяч миль. На этом расстоянии даже обыкновенная планета казалась бы ослепительно яркой, ибо Альтаир - мощный источник света - и в данный момент занимал наилучшее положение. Альтаир - не переменная звезда, но вращение его столь стремительно, что он значительно сплющен, Тенебра же сейчас находилась в той части своей орбиты, где она получала наибольшее количество света от самых раскаленных и ярких полярных областей Альтаира. Несмотря на это, обширная поверхность планеты казалась мутным пятном, по яркости лишь незначительно превосходящим Млечный путь, на фоне которого она наблюдалась. Казалось, планета не столько отражала белое сияние Альтаира, сколько поглощала и гасила его. Однако зрительные рецепторы аппарата при конструировании были рассчитаны именно на атмосферу Тенебры. Операторам было видно, как робот переключил свое внимание на планету, беловатый корпус из синтетического материала в металлической оправе медленно разворачивался. Батарея коротких, толстых цилиндров повернулась в направлении спуска. Струи пока еще не были видны - атмосфера была слишком разрежена, чтобы раскалиться от соприкосновения с ионным потоком, но тонны металла и пластика уже изменили ускорение. Тормозные двигатели вступили в борьбу с мощным притяжением планеты, в три раза превосходящей диаметром далекую Землю. Они сопротивлялись силе тяготения так успешно, что аппарат ничуть не пострадал, когда, наконец, вошел в плотные слои атмосферы. По мере того как робот погружался в газовую оболочку нового мира, сияние в его алмазных глазах все более тускнело. Теперь он снижался медленно и равномерно. Пожалуй, если можно так выразиться, осторожно. Альтаир все еще сверкал вверху, но другие звезды меркли по мере того, как аппарат опускался. Внезапно очертания аппарата изменились. До этого момента он напоминал ракету необычной конструкции, садящуюся на планету и тормозящую с помощью подвесных двигателей. То, что реактивные струи сверкали все ослепительней, было вполне естественно: чем ниже, тем плотнее становилась атмосфера. Однако сами тормозные двигатели не должны были светиться. А они светились. Все ярче и ярче сверкали струи, словно стремясь изо всех сил замедлить падение, ускорявшееся вопреки их усилиям. Пора было вмешаться далеким операторам. Ослепительно блеснули вспышки, но не в соплах двигателей, а на узлах металлических балок, на которых они были подвешены. Крепления двигателей были мгновенно срезаны, и аппарат перешел в свободное падение. Но только на миг. Он был оснащен еще одним устройством - не прошло и полсекунды после отбрасывания двигателей, как над падающей глыбой раскрылся гигантский парашют. Можно было ожидать, что при такой огромной силе тяжести он тут же оторвется, но его конструкторы хорошо знали свое дело. Парашют выдержал. Невероятно плотная атмосфера - даже на этой высоте в несколько раз плотнее, чем земная, - надежно поддерживала огромную поверхность парашюта. Без малейших повреждений робот опустился на грунт планеты. Через несколько мгновений яйцевидное тело робота, лежавшее нижней уплощенной частью на грунте, освободилось от легких креплений, соединявших его с парашютом, отползло на почти невидимых гусеницах в сторону от путаницы металлических строп и снопа остановилось, словно для того, чтобы осмотреться. Однако это лишь казалось, робот не осматривался. Зрение к нему еще не вернулось. Глаза, так зорко видевшие в вакууме, тоже нужно было отрегулировать, чтобы различие коэффициентов преломления алмаза и новой внешней среды не искажало изображения. Впрочем, это длилось недолго - регулирование осуществляла автоматически сама атмосфера, проникая в оптическое устройство. После оптической регулировки почти полный мрак, царивший на планете, был уже не страшен для глаз робота - их усилители улавливали каждый квант света. Далеко отсюда люди не отрывались от телевизионных экранов, воспроизводящих все увиденное роботом. Перед оператором предстал пересеченный ландшафт, на первый взгляд, не столь уж отличный от земного. Вдали виднелись контуры высоких холмов, размытые, возможно, покрытые лесом. Вблизи почву сплошь покрывала растительность, похожая на траву, но, судя по следу, оставленному роботом, куда более ломкая, чем земная трава. Кое-где на пригорках виднелись купы высоких растений. Мир этот казался совершенно неподвижным. Однако микрофоны, вделанные в массу пластика, время от времени регистрировали шумы и треск. И нигде не было заметно никаких признаков животной жизни. Довольно долго робот задумчиво вглядывался в окружающее пространство. Вероятно, операторы надеялись, что живые существа, спрятавшиеся при спуске робота, снова вылезут из своих укрытий. Но надежды их не оправдались. Через некоторое время робот опять подполз к парашютным креплениям и стропам, включил освещение и внимательно осмотрел груду металлических перекладин, проводов и тросов. Затем снова двинулся в сторону, на этот раз весьма целеустремленно. В последующие десять часов он тщательно исследовал район посадки, то освещая своим прожектором какое-нибудь растение, то надолго останавливаясь и без всякой видимой причины разглядывая местность. Порой он издавал звуки, разные по высоте и силе. Чаще он это проделывал в лощинах и уж, во всяком случае, не на вершинах холмов. Казалось, он изучает эхо. То и дело робот возвращался к покинутым стропам и придирчиво осматривал их, словно ждал, что с ними что-то должно произойти. И конечно, в среде с такими экстремальными условиями события не заставили себя долго ждать. Робот с большим интересом наблюдал, как коррозия пожирает металл, и не оставлял района посадки до тех пор, пока не исчез последний кусочек металла. Но гораздо интереснее было то, что на планете обнаружилась животная жизнь. Почти все живые существа были маленькие, но, судя по действиям робота, от этого их привлекательность для него ничуть не уменьшилась. Он разглядывал самым тщательным образом все, что появлялось в поле его зрения, стараясь подойти как можно ближе. Большинство этих существ имело чешуйчатый покров и восемь конечностей. Одни, очевидно, питались растениями, другие, похоже, были плотоядные. После того как коррозия окончательно разъела металлические детали парашюта, операторы всецело занялись изучением животных. Наблюдения, впрочем, неоднократно прерывались, но это объяснялось скорее неполадками связи, чем невниманием. Несколько раз корабль, перемещаясь относительно планеты, терял связь с исследуемым районом. Однако вскоре методом проб и ошибок удалось установить период вращения Тенебры, и перебои в управлении прекратились. Проект исследования планеты диаметром втрое больше земного с помощью одного-единственного аппарата мог показаться просто смехотворным. Один робот, конечно, был бы бессилен. Но робот, обслуживаемый группой мыслящих помощников, особенно принадлежащих к цивилизации, почти всесветной по своему распространению, - это уже нечто иное. Да еще, несмотря на тяжелейшие условия, в которые попал робот, операторы твердо рассчитывали на помощь разумных обитателей планеты. Это были опытные люди, кое-что знавшие о формах жизни во Вселенной. Однако прошли недели, потом месяцы, а кроме существ, обладавших зачаточной нервной системой, на планете ничего обнаружить не удалось. Если бы операторы поняли принцип действия фасеточных глаз без хрусталика, присущих местным живым существам, они, возможно, смотрели бы на будущее более оптимистично. Но они этого не могли знать, и многие из них начали смиряться с мыслью, что исследование планеты потребует труда нескольких поколений. Мыслящее существо обнаружили чисто случайно. Росту оно было добрых девять футов и, следовательно, в условиях этой планеты должно было весить значительно больше тонны. Согласно местным биологическим традициям, оно было покрыто чешуей и снабжено восемью конечностями. Однако существо это принадлежало к стопоходящим, то есть ходило на двух конечностях, следующими двумя, видимо, не пользовалось, а верхние четыре служили ему в качестве рук. Операторы убедились также, что существо это разумно: оно несло два длинных и два коротких копья с каменными наконечниками и все четыре держало наизготовку. Наконечники из камня! Пожалуй, это несколько разочаровало наблюдателей-землян. Впрочем, они, возможно, припомнили, что происходило с металлами на этой планете, и не стали поспешно судить об уровне культуры туземцев по используемому ими материалу. Так или иначе, но они принялись внимательно изучать туземца. Он шел медленно, явно стремясь оставлять поменьше следов. Вместе с тем он, видимо, учитывал, что совсем не оставлять следов просто невозможно. Время от времени он останавливался и сооружал хитроумное устройство из упругих веток довольно редко попадавшихся растений и заостренных каменных пластинок, неисчерпаемый запас которых он нес в большом кожаном мешке, закинутом за его чешуйчатую спину. Назначение этих устройств стало понятным, когда туземец отошел достаточно далеко, и их можно было получше рассмотреть. Эти ловушки, сделанные так, чтобы вогнать острие камня в тело любого, кто попытался бы идти по следу, вероятно, предназначались скорее для животных, чем для туземцев, - любое разумное существо могло легко избежать их, идя не по следу, а параллельно ему. Однако интересно было уже и то, что предпринимались такие меры предосторожности. Роботу дали команду следовать за туземцем, соблюдая максимальную осторожность. Туземец прошел пять-шесть миль и поставил за это время около сорока ловушек. Робот легко обходил их, но несколько раз натыкался на другие, поставленные, видимо, раньше. Острые пластинки не причинили вреда аппарату, некоторые даже сломались о его пластиковую оболочку. Похоже было, что вся местность в округе "заминирована". Идя по следу, робот подполз к холму с округлой вершиной. Туземец быстро взобрался на него и остановился у края узкой расщелины близ вершины. Он оглянулся, казалось, чтобы убедиться, не преследуют ли его, хотя к тому времени наблюдатели-земляне еще не обнаружили у него органов зрения. Решив, видимо, что опасности нет, туземец вытащил из своего мешка какой-то овальный предмет величиной примерно с грейпфрут, ощупал его своими тонкими пальцами и исчез в расщелине. Через две-три минуты он вылез из нее уже без этого предмета. Спускаясь с холма, он тщательно обходил ловушки, и свои, и поставленные другими, и пошел уже в другом направлении. Операторам пришлось быстро решить: следовать ли роботу за туземцем или сначала выяснить, что он делал на холме. Первое казалось более разумным - туземец уходил, а холм оставался стоять на месте. Однако они сочли, что туземца будет легко найти по следам. К тому же близилась ночь: весьма вероятно, что туземцу, как и другим животным Тенебры, было присуще особое свойство - через несколько часов после наступления ночи впадать в состояние анабиоза. Робот подождал, пока туземец исчез из виду, и начал подниматься по склону холма к расщелине. Она вела к неглубокому кратеру, на дне которого лежало около сотни овальных предметов, в точности похожих на только что оставленный там. Все они были аккуратно уложены в один ряд. Истинная природа этих предметов казалась столь очевидной, что роботу даже не приказано было рассечь один из них. Это были яйца. Тут, вероятно, возникла длительная и оживленная дискуссия. Поэтому робот долго бездействовал. Затем он покинул кратер, спустился по склону холма, с большой осторожностью прошел по "минному полю" и последовал за туземцем. Это было не так просто, как днем, - пошел дождь, и видимость ухудшилась. Земляне еще не решили, как лучше передвигаться роботу в ночное время: придерживаться лощин и долинок и мало что при этом видеть или выбирать возвышенности и вершины холмов, чтобы хоть иногда иметь широкий обзор. Впрочем, в данном случае эта проблема не имела значения. Туземец выбирал путь, максимально приближенный к прямой, пренебрегая рельефом. Робот шел по его следу миль десять и очутился на поляне возле утеса, изъеденного гротами и пещерами. В пещерах стояли туземцы, но они никак не реагировали на свет прожекторов робота. Либо это был сон, более или менее похожий на человеческий, либо ночное оцепенение, типичное для животных Тенебры. Никаких признаков цивилизации, которая была бы выше уровня каменного века, робот не обнаружил и через несколько минут, выключив большую часть своих фар, отправился обратно к холму с кратером. Он полз непрерывно и целеустремленно. Когда он взобрался на верхушку холма, в его боках открылось несколько отверстий, из которых высунулись механические подобия рук. Робот осторожно взял десять овальных предметов с одного конца ряда, не оставляя промежутков, и спрятал их внутри своего корпуса. Затем снова спустился по склону холма и принялся разыскивать и изучать ловушки. Он вынимал из них каменные лезвия, отбирая те, что были в хорошем состоянии, и прятал их в гнездах пластикового корпуса. Покончив с этим, робот на максимальной скорости двинулся прочь. К тому времени, когда взошел Альтаир, робот с образцами местного оружия и похищенными яйцами был уже далеко от кратера и еще дальше от пещерного селения. 1 Раздвигая высокие растения, Ник вышел на открытое пространство, остановился и произнес несколько слов из тех, которые Феджин неизменно отказывался перевести. Он не был ни удивлен, ни раздосадован тем, что впереди увидел воду - ведь стояло еще раннее утро, - но его огорчило, что справа и слева тоже была вода. Проклятое невезение загнало его на полуостров, а возвращаться уже поздно. Строго говоря, он не знал, что его преследуют, но ни минуты не сомневался в этом. После бегства он затратил два дня на то, чтобы максимально запутать свой след, и дал большой крюк к западу, прежде чем повернуть к своему селению. Правда, он не заметил никаких признаков преследования. Его задерживали в пути обычные препятствия - непроходимые участки местности да дикие звери; однако те, кто держал Ника в плену, пока его не догнали. Не случайно летающие животные и растения, которых нужно всегда остерегаться, не проявляли никакого интереса к местности позади него. Между тем в плену Ник убедился, что его похитители - превосходные охотники и следопыты, однако он надеялся, что они потеряли его след. Искушение было велико, но он не мог заставить себя поверить этому. Ведь им так хотелось, чтобы он привел их к Феджину! Ник сделал над собой усилие и вернулся в мир действительности. Рассуждать нечего - надо решать, возвращаться ли назад или ждать, пока озеро высохнет; и в том, и в другом случае они могут его настигнуть. Решить, где риск больше, было нелегко, но Ник мог кое-что проверить. Он подошел к воде, внимательно посмотрел на ее поверхность и энергично ударил по ней ладонью. Круги, медленно расходящиеся по озеру, его не интересовали, иное дело - брызги, поднятые ударом. Он смотрел, как они летели в его сторону, медленно опускаясь, и с радостью увидел, что даже самые крупные из них испарились, не долетев до поверхности. Озеру оставалось жить недолго; Ник сел и принялся терпеливо ждать. Подул легкий ветерок, растения просыпались, встречая новый день. Ник чуял это ноздрями. Он знал, что будет: ветер усилится, на озере появятся... нет, не волны, а вихревые воронки под более теплыми потоками воздуха. С этого момента уровень воды в озере начнет снижаться даже быстрее, чем это будет нужно Нику. Ветерок позволит ему не задохнуться, если он не станет слишком приближаться к убывающей воде - да, теперь уже ждать недолго. Он хорошо видел поверхность озера. Вода отступала, исчезая, словно мираж. Ник осторожно двинулся вперед, с обеих сторон его окружала вода. Значит, этот полуостров действительно завершался мысом, рассекающим все озеро. Что ж, тем лучше. Однако мыс не доходил до противоположного берега. Опять задержка! Добрых четверть часа ему пришлось ждать на его оконечности, пока озеро не высохло совсем. У Ника не хватило терпения, и он пошел вперед, вдыхая еще не рассеявшиеся пары. К счастью, с ним не случилось ничего дурного. Через несколько минут он уже взбирался на склон противоположного, восточного берега, пробираясь сквозь гущу высоких растений. Погони не было видно. Только два летающих хищника преследовали его. Он схватился за нож и с огорчением подумал о потерянных копьях. Впрочем, если он пойдет достаточно быстро, его не догонят. Он без колебаний нырнул в густые заросли. Идти оказалось не очень трудно. Растения были гибкие, и он просто раздвигал их. Иногда, однако, приходилось прорубать себе путь, и это было не очень приятно, не столько потому, что требовало труда, сколько из-за ножа - воздух разрушал его. Ножей и так не хватало, а Феджин выдавал новые не слишком щедро. Утро проходило, а преследователи все не появлялись. Большую часть дороги он двигался быстро, без задержек на схватки с дикими зверями. Ему на редкость повезло - обычно на сорокамильный переход приходилось четыре или пять схваток с хищниками, сегодня же на его долю выпало лишь одно сражение. Проходили часы. Ник продолжал идти с такой скоростью, на какую только был способен. Единственное столкновение почти не задержало его. Это был летающий хищник, он плыл навстречу Нику и спикировал почти до самого грунта, ему наперерез. По счастью, хищник был небольшой, и рука Ника оказалась подлинней его щупалец. Выхватив нож, Ник проткнул газовые пузыри хищника так удачно, что тот начал беспомощно барахтаться. Ник вложил оружие в ножны и пошел дальше, почти не замедлив шага и потирая руку, которой все же коснулось ядовитое щупальце. Когда он, наконец, очутился в знакомых местах, рука уже перестала болеть, а Альтаир стоял высоко в небе. Ник немного изменил направление и прибавил шагу. Ему было неясно, что он будет говорить. Рассказывать обо всем происшедшем в подробностях, по порядку, пожалуй, отнимет много времени; важно, чтобы Феджин и остальные успели уйти. С другой стороны, придется все объяснить, иначе ему не убедить Учителя в реальности происшедших событий. Размышляя над этой проблемой, Ник невольно замедлил шаг. Вдруг чей-то голос окликнул его по имени: - Ник! Да неужели?! Где ты был? Уж больно ты часто дома не ночуешь! Ник, потянувшийся было за ножом, узнал голос и опустил руку. - Джонни! Как приятно снова услышать настоящую речь! Что ты делаешь так далеко от дома? Неужели овцам больше негде пастись? - Я охочусь, а не пасу стадо. Продравшись сквозь подлесок, Джон Дулиттл вышел на открытое место. - Но где ты был? Уже несколько недель, как ты ушел, мы даже перестали искать тебя. - Вы меня искали? Это плохо. А, впрочем, толку от этого было мало, иначе я узнал бы о ваших поисках раньше. - Как, как? Не пойму, что ты мелешь. И что это значит: приятно услышать "настоящую речь"? Какая еще бывает речь? Ну-ка, рассказывай. - Это длинная история, и мне все равно придется рассказать ее всем, так что пошли домой. Нет смысла повторять ее дважды. Не дожидаясь ответа, он направился к долине, туда, где они жили. Феджин был на своем обычном месте в центре круга, образованного хижинами. Подойдя поближе, Ник окликнул Учителя. - Феджин! Нам грозит беда! Есть у тебя еще какое-нибудь оружие, о котором мы не знаем? Как обычно, прошло несколько секунд, прежде чем раздался ответ. - Да это Ник! А мы уж не надеялись увидеть тебя! Что это за разговор об оружии? Ты собираешься с кем-то драться? - Боюсь, что да. - С кем же? - С теми, кто похож на нас. Но они не разводят скот, не умеют пользоваться огнем и называют вещи по-другому. - Где ты встретился с ними? Почему мы должны драться? - Это длинная история. Пожалуй, лучше мне рассказать ее с самого начала. Но нам не следует терять времени. - Начинай. И рассказывай поподробнее. - Как и было решено, я не торопясь пошел на юг, нанося местность на карту. В районе, где мы обычно охотимся и пасем скот, больших перемен не произошло. А про те места, что находятся за его пределами, трудно сказать, изменилось ли там что-либо за последнее время и как именно. К концу первого дня я заметил отличный ориентир - гору правильной конической формы, гораздо более высокую, чем все виденные мною прежде. На второй день, вскоре после восхода солнца, я прошел вдоль восточного подножия этой горы. Ветер в тех местах очень сильный, поэтому на карте я дал ей название "Гора бурь". Там должно быть много трав и деревьев, растущих ночью. Разведку нужно планировать так, чтобы спускаться с горы до наступления темноты. В остальном все шло как обычно. Защищаясь, я убил достаточно зверей, чтобы прокормиться. Однако на третий день, когда гора уже скрылась из виду, какой-то зверь, сидевший в норе, высунул из нее лапу и схватил меня за ноги. Мои копья, видимо, не причиняли ему большого вреда. Я не вырвался бы, наверно, если бы меня не выручили. - Выручили? - этот вопрос задал не Феджин, а Джим. - Кто мог тебя выручить? Нас же там не было. - Так это и был не наш - во всяком случае, не совсем наш. Выглядел он точно так, как мы, и копья у него были такие же. Но когда нам удалось, наконец, прикончить зверя в норе и мы попытались заговорить друг с другом, оказалось, что у него совсем иные слова, чем у нас. Я даже не сразу понял, что он обращается ко мне. Я решил пойти с ним и разведать побольше. Это показалось мне важнее, чем просто съемка местности. В пути я стал понимать некоторые из его слов. Это было нелегко, потому что он соединял их как-то по-чудному. Однако мы охотились вместе и все время учились разговаривать друг с другом. Хотя шли мы не по прямой, я хорошо запомнил наш маршрут и могу нанести его селение на карту. - Селение? - опять спросил Джим. Феджин промолчал. - Другого названия я не знаю. Оно совсем не похоже на наше, это место у подножия крутой скалы. На склоне этой скалы много отверстий, среди них есть очень большие. Там-то и поселились пещерные жители. Мой спутник и был одним из них. Ник рассказал о том, как встретили его эти существа. Он не сразу сообразил, что они живут в пещерах, и решил ночевать под открытым небом. Набрав валежника, он развел костер, приведя своих хозяев в крайнее изумление. Они обступили костер и не уходили, хотя начался дождь, несущий с собой вредные, ядовитые испарения. Ник прожил с пещерными жителями несколько недель, ознакомился с их бытом и научился сносно объясняться на их языке. Больше всего его удивило то, что они были неодинакового роста, от огромных девятифутовых до совсем маленьких, самых любопытных и дружелюбных. Слушатели Ника встретили это сообщение откровенным недоумением. Ник рассказал пещерным жителям и их вождю по имени Быстрый о жизни в своем селении, обо всем, чему их научил Феджин: как возделывать почву, как добывать огонь. И вот что за этим последовало. Вождь, властный и грубый повелитель своего племени, потребовал, чтобы Ник отправился к Феджину и привел его к пещерам - пускай Феджин научит пещерных жителей всему, что он знает. Ник с готовностью согласился передать просьбу Быстрого Феджину и выразил надежду, что Феджин поможет им. Но Быстрый привык к беспрекословному повиновению, и Ник из гостя превратился в пленника. Быстрый под угрозой зверской расправы потребовал доставить к нему Феджина. Ник понял, что допустил роковую ошибку, и теперь опасность грозит не только ему, но и Феджину и всем его друзьям. Дождавшись ночи, он решил бежать. Его стража была уверена, что он никуда не уйдет до рассвета - слишком много опасностей грозило всякому, кто осмелится ночью углубиться в чащу леса. Ник, понимая, на какой риск он идет, все же отважился на ночной побег. Набрав сухих палок, он зажег одну из них и с факелом, хоть немного отпугивавшим ночных хищников, тронулся в путь. Шел он несколько суток. Он спешил домой, но, чтобы запутать преследователей, сделал длинный крюк на запад и лишь потом свернул на север, к родной долине... Закончив свой рассказ, Ник добавил: - Они меня так и не догнали. Но рано или поздно они найдут наше селение. Нам нужно уходить отсюда как можно скорее. Наступило молчание. Потом все загалдели разом. Один только Ник молча ждал, что скажет Феджин. Наконец робот заговорил. - Ты, конечно, прав, пещерные жители отыщут наше селение. Они, вероятно, уже знают, где мы живем. Было бы крайне глупо с их стороны схватить тебя в пути. Они понимали, что ты идешь домой. Но я не вижу никакого проку в том, чтобы уходить отсюда: они будут преследовать нас везде. Очень скоро нам предстоит встреча с ними. Но я не хочу, чтобы вы вступали в бой. Я очень люблю всех вас, потратил немало времени на ваше воспитание, и мне будет горько видеть, как вы погибнете в резне. Вы никогда не дрались - этому я не учил вас - и не устоите против воинственного племени. Поэтому, Ник, я хочу, чтобы ты и еще кто-нибудь из вас вышли им навстречу. Когда вы встретите Быстрого, скажите ему, что мы с удовольствием придем в его селение или пусть он приходит в наше, и я научу его людей всему, чему он захочет. Если ты сумеешь объяснить ему, что я не знаю его языка и что он сможет говорить со мной только через тебя, у него, должно быть, хватит ума не причинить вреда кому-либо из вас. - Когда нам выходить? Сейчас? - Так было бы всего лучше, но ты долго шел и заслужил отдых. К тому же приближается вечер, и мы, вероятно, ничего не потеряем, если ты спокойно проспишь ночь. Отправляйтесь завтра утром. - Хорошо, Учитель. Ник ничем не проявил тревоги, которую вызывала в нем перспектива новой встречи с Быстрым. За те несколько недель, что Ник пробыл у скалы, он понял, что представляет собой этот дикарь, а Феджин никогда даже не видел Быстрого. Но Учитель так мудр; он научил Ника почти всему, что тот знал, и на протяжении жизни целого поколения - по крайней мере, жизни Ника - был в селении высшим авторитетом. Наверно, все будет так, как предсказал Феджин. Вероятно, так оно и было бы, если б люди, управлявшие роботом, сумели сколько-нибудь правильно оценить необычайные способности пещерных жителей как следопытов. Когда пошел дождь, Ник разжег сторожевой костер, но не успел даже задремать, как услышал испуганный крик Нэнси и в то же мгновение увидел самого Быстрого, а бок о бок с ним шеренгу его отборных воинов. Они молча окружали холм и поднимались по склону. 2 - Что теперь будете делать? Рекер не ответил. Ему было некогда болтать попусту даже со столь значительной персоной, задававшей этот вопрос. Нужно было действовать. Телевизионные экраны, связывающие его с Феджином, занимали всю стену перед ним, и на всех было видно одно: толпа похожих на еловые шишки существ, осаждавшая селение. Микрофон был выключен, чтобы ученики робота не слышали посторонних разговоров в пункте управления. Палец Рекера блуждал над тумблером включения, но не касался его. Рекер не мог придумать, что ответить. Все, что он передал Нику через робота, было правильно. Никакой пользы от схватки быть не могло, но, к сожалению, она уже началась. Если бы Рекер и мог дать полезные советы по обороне селения, все равно было поздно. Человеческий глаз не в силах был отличить атакующих от обороняющихся. Копья мелькали в воздухе с потрясающей быстротой. В свете костров сверкали топоры и ножи. - Во всяком случае, зрелище любопытное, - послышался тот же пронзительный голос, минутой раньше задавший вопрос. - От костров там светлее, чем днем. Спокойный тон привел Рекера в бешенство: он-то не мог равнодушно относиться к беде, в которую попали его друзья. Однако он не потерял самообладания и не ответил резкостью, причем отнюдь не по соображениям престижа. Посторонний наблюдатель случайно подал ему одну мысль. Палец Рекера нажал тумблер микрофона. - Ник! Ты меня слышишь? - Да, Учитель! На голосе Ника не отразилось чудовищное физическое напряжение, которое он испытывал в этот момент; у тенебрийцев органы речи не так тесно связаны с дыхательным аппаратом, как у землян. - Хорошо. Пробивайтесь поскорее к ближайшей хижине. Спрячьтесь так, чтоб меня не было видно. Не удастся добраться до хижины - укройтесь за поленницей или где-нибудь еще - например, за склоном холма, если не найдете ничего лучше. Крикните мне, как только спрячетесь. - Постараемся. У Ника не было времени добавить еще хоть одно слово. А те, кто находился в пункте управления, могли только наблюдать, хотя пальцы Рекера уже нависли над другой группой тумблеров на сложной приборной панели перед ним. - Один из них добрался, - произнес тот же высокий голос, и на этот раз Рекеру пришлось ответить. - Я знаю их уже шестнадцать лет, но сейчас не могу отличить своих от нападающих. Как вам это удается? Он быстро перевел взгляд с экрана на двух неземлян, высившихся над ним. - У нападающих нет топоров, они вооружены только ножами и копьями, - спокойно сказал голос. Человек поспешно повернулся к экрану. Да, не было оснований сомневаться в том, что дроммианин разглядел, как они вооружены. Он пожалел, что плохо знает Дромм и его обитателей. Рекер ничего не ответил тощему гиганту, но не стал следить за топорами, сверкавшими в свете костров. Действительно, те, кто держал их в руках, пробивались к хижинам на вершине холма. Это удалось не всем. И все же кое-кто добрался до вершины. С полминуты четырехрукое, покрытое чешуей существо стояло в дверях одной из хижин, нанося удары тем, кто решался к нему приблизиться. Трое других, видимо раненые, подползли к нему и под защитой его могучих рук укрылись в хижине. Один из троих остался в дверях и, орудуя двумя копьями, оборонял от ударов снизу того, кто действовал топором. Вот еще один обороняющийся пробился к первому, и оба отступили в глубь хижины. Никто из пещерных жителей не решился последовать за ними. - Вы все в хижине, Ник? - спросил Рекер. - Нас здесь пятеро. Не знаю, что с остальными. Алиса и Том, наверно, погибли. В начале боя они держались поблизости от меня, но я давно их не видел. - Позови тех, кто не с тобой. Мне скоро придется кое-что сделать, и я не хочу, чтобы вы от этого пострадали. - Они либо спрятались, либо мертвы. Бой затих. Теперь вас гораздо лучше слышно, чем прежде. Делайте, что задумали, за нас не беспокойтесь. Воины Быстрого, кажется, идут к вам. У хижины осталось только двое. Все остальные окружают место, где я видел вас недавно. Вы ведь не ушли оттуда? - Нет, - согласился Рекер, - и ты прав, они меня окружают. Один из самых рослых воинов идет прямо на меня. Спрячьтесь все в хижине, постарайтесь, чтоб свет не попадал вам в глаза. Даю вам десять секунд. - Хорошо, - ответил Ник. - Мы заберемся под столы. Рекер медленно сосчитал до десяти, следя на экранах за приближением нападающих. На счете "десять" пальцы его коснулись рубильника, который одновременно включил двадцать тумблеров. И, как позднее рассказывал Ник, "весь мир вспыхнул". На самом же деле вспыхнули только мощные прожекторы робота, которые не включались уже много лет, но были вполне исправны. По замыслу Рекера, вспышка должна была мгновенно ослепить пещерных жителей, выросших в вечной мгле Тенебры. Однако он был вынужден с огорчением признать, что этого не произошло. Пещерные жители были несомненно очень удивлены. На мгновение они даже остановились и принялись громко переговариваться. Затем гигант, шедший впереди, направился прямо к роботу, нагнулся и принялся разглядывать одну из фар. Земляне давно уже поняли, что у жителей Тенебры органы зрения каким-то образом связаны с колючими гребнями на их голове, и существо, которое, как подозревал Рекер, было самим вождем Быстрым, приблизило именно эту часть черепа к одному из небольших отверстий, излучавших свет. Землянин вздохнул и выключил прожекторы. - Ник, - позвал он. - Боюсь, моя выдумка провалилась, попробуй заговорить с этим, как его, Быстрым. Может, он как раз пытается побеседовать со мной, кто его знает. - Попробую, - голос Ника был едва слышен. Затем послышалось какое-то невнятное щебетание с фантастическим диапазоном звуков, от самых высоких до самых низких. Нельзя было понять, кто говорит, а тем более - о чем идет речь. Рекер раздраженно откинулся на спинку кресла. - Нельзя ли использовать для боя манипуляторы робота? - прервал размышления Рекера резкий голос дроммианина. - Можно, но в других условиях, - ответил Рекер. - Мы находимся слишком далеко от него. Вы, вероятно, заметили паузы между вопросами и ответами, когда мы переговариваемся с Ником. Мы на орбите Тенебры, но слишком далеко от ее поверхности, чтобы держаться все время над одним меридианом. Сутки на Тенебре равны примерно четырем земным; таким образом, разделяющее нас расстояние превышает сто шестьдесят тысяч миль. Двухсекундная задержка с передачей команд делает робота не очень-то хорошим бойцом. - Несомненно. Я должен был сам догадаться. Извините, что отнял у вас время в такой трудный момент. Сделав над собой усилие, Рекер оторвался от сцены, разыгравшейся внизу, и повернулся к дроммианам. - Боюсь, что извиняться нужно мне, - сказал он. - Я ведь знал о вашем предстоящем визите и о его целях. Разумеется, я должен был хотя бы поручить кому-нибудь показать вам все, раз уж я не мог сделать этого сам. Единственное мне оправдание - чрезвычайные обстоятельства, свидетелем которых вы являетесь. Позвольте мне хоть сейчас загладить свою вину. Вы, полагаю, хотели бы осмотреть "Виндемиатрикс". - Ни в коем случае. Мне и в голову не пришло бы увести вас сейчас из пункта управления. К тому же сам корабль по сравнению с той увлекательной программой, которую вы осуществляете на планете, не представляет большого интереса. Вы вполне можете рассказать нам о нем здесь, пока ожидаете ответа вашего агента. Насколько я понимаю, ваш робот уже давно находится на Тенебре. Не расскажете ли мне, как вы завербовали там своих сторонников? А моему сыну, возможно, захочется осмотреть корабль, если кто-нибудь другой покажет его без ущерба для дела. - О, конечно. Я не знал, что это ваш сын. В сообщении о вашем прибытии не упоминалось о нем, и я решил, что это ваш помощник. - Все это пустяки. Познакомься, сын. Это доктор Хелвен Рекер. Доктор Рекер, это Аминадорнелдо. - Очень рад познакомиться с вами, сэр, - пропищал младший из дроммиан. - Я также весьма рад. Подождите минутку, и вам покажут "Виндемиатрикс", если только вы не предпочтете остаться здесь и присоединиться к нашей беседе. - Спасибо. Мне больше хочется посмотреть корабль. Рекер кивнул и ненадолго умолк. Он нажал кнопку и вызвал в пункт управления одного из членов экипажа. Его немного удивляло, зачем дроммианин захватил своего сына; уж наверно это было не без умысла. Впрочем, разговаривать без него будет легче, потому что Рекер совершенно не мог отличить одного от другого, а путать их было неловко. С точки зрения землян, оба были гиганты; встав на задние конечности - поза для них совершенно неестественная - они смотрели бы на землян с высоты в девять футов. Они напоминали ласку или, вернее, бобра, поскольку тонкие пальцы, которыми заканчивались пять пар их конечностей, были снабжены перепонками. Сами конечности - короткие и сильные, а перепонки на двух передних парах превратились в узенькие бахромки вдоль пальцев - совершенно естественное эволюционное развитие разумных амфибий, живущих на планете, где сила тяжести вчетверо превышает земную. На теле у обоих на специальных лямках висели баллончики, от которых к углам рта отходили почти незаметные трубки. Дроммиане привыкли к кислородному давлению, примерно на одну треть превышавшему привычное для землян. Волосяного покрова на них не было, но кожа блестела, как мокрая шкура тюленя. Дроммиане растянулись на полу в позах блаженного покоя, задрав головы повыше, чтобы видеть экран. Когда дверь отодвинулась в сторону и в помещение вошел член экипажа, один из них легко поднялся. Рекер представил их друг другу, и оба покинули пункт управления. - Вы хотели узнать о наших агентах на планете, - обратился он к старшему дроммианину, продолжая разговор. - Что ж, попробую рассказать. Наибольшая трудность состояла в установлении контакта с поверхностью планеты. Отправленный туда робот - выдающееся достижение техники. Температура окружающей среды там близка к критической точке, а атмосферное давление почти в восемьсот раз превышает земное. В этих условиях легко распадается даже кварц, а потому прошло немало времени, прежде чем удалось сконструировать аппарат, способный выдержать такую среду. В конце концов с этим справились; робот находится там уже больше шестнадцати лет. Я биолог и в технике разбираюсь слабо. Если она вас интересует, здесь найдутся специалисты. Первый год мы вели разведку и наконец обнаружили разумных туземцев. Они кладут яйца, и нам удалось добыть несколько штук. Наши агенты на Тенебре - выводок из этих яиц. Мы начали их учить с детства. И вот теперь, когда мы наконец приступили к настоящей разведке планеты, приключилась такая беда. Он показал на экраны. Быстрый перестал разглядывать робота; похоже было, что он слушал кого-то; видимо, Нику удалось его заинтересовать. - Если вы сумели сделать машину, которая так долго действует в подобной среде, вы, вероятно, можете создать корабль, который доставит на планету живых людей, - сказал дроммианин. Рекер горько усмехнулся. - Вы совершенно правы. Самое обидное, что такой корабль у нас есть, он почти готов к спуску. Да, мы рассчитывали уже через несколько дней установить непосредственный контакт с нашими воспитанниками внизу. - Вот как! Наверное, вам пришлось долго повозиться с проектированием и постройкой. - Так и было. Главная трудность не в спуске: робота мы посадили отлично с помощью парашютов. Все дело в другом - как потом взлететь... - Почему? Насколько я понимаю, гравитация на поверхности Тенебры слабее, чем в моем мире. Любой ракетный двигатель может вас поднять. - Конечно, если он будет работать. К сожалению, никто еще не изобрел ракетный двигатель, реактивная струя которого способна преодолеть давление в восемьсот атмосфер. Двигатели плавятся - не взрываются они только потому, что наружное давление слишком велико. Дроммианин на мгновение призадумался, но потом мотнул головой совсем по-человечески. - Понял. Но как же вы решили эту проблему? Какой-нибудь принципиально новый тип реактора? - Ничего нового. Все известно уже сотни лет. В принципе это тот же тип корабля, который издавна применялся в моем мире для глубоководных исследований - так называемый батискаф. Ну, своего рода управляемый аэростат. Я могу описать его, если хотите, но вам лучше обратиться к... - Учитель! - раздался