Еще неведомые соты,
Неизреченные красоты
Любви, которая царит
В сердцах, где чудеса творит.
Весь мир Любовь завоевала,
Повсюду восторжествовала
Она без боя и в бою,
И в ненавистницу свою
Ивайну суждено влюбиться,
И сердцу без нее не биться,
Хоть неизвестно госпоже,
Что за покойника уже
Она жестоко отомстила:
Убийцу дерзкого прельстила.
Смертельно ранит красота,
И нет надежного щита
От этой сладостной напасти.
И жизнь и смерть не в нашей власти.
Острее всякого клинка
Любовь разит наверняка.
Неизлечима эта рана.
Болит сильнее, как ни странно,
Она в присутствии врача,
Кровь молодую горяча.
Ужасней всякого гоненья
Неизлечимые раненья.
Ивэйн Любовью побежден,
Страдать навеки осужден.
Любовь могла бы, как известно,
Обосноваться повсеместно.
И как Любви не надоест
Блуждать среди различных мест,
Оказывая предпочтенье
Обителям, где запустенье?
Как бы не ведая стыда,
Она вселяется туда,
Уходит и спешит обратно
Стократно и тысячекратно,
Жилья не бросит своего.
Такое это божество:
И в запустенье обитает,
Убожество предпочитает,
Довольная своим гнездом,
Как будто в наилучший дом
Она торжественно вселилась
И всей душой возвеселилась.
С высот нисходит прямо в грязь
Любовь, нисколько не стыдясь.
Так что нельзя не изумиться:
Любовь небесная срамится,
Разбрызгивая здесь и там
В зловонном прахе свой бальзам,
Цветет на самом скверном месте,
И ей позор милее чести.
Ее стряпню изволь вкушать!
И к желчи сахар подмешать
Порою пробует и даже
Подбавить меду к черной саже.
Любовь преследует царей,
Подвластен каждый рыцарь ей,
Смиренно служат ей монахи,
И перед нею дамы в страхе.
Любовь за горло всех берет,
И знает каждый наперед
Псалтырь Любви, псалмы святые.
Читайте буквы золотые!
Мессир Ивэйн перед окном.
Он помышляет об одном,
В мечтах отрадных забываясь.
Ивэйн глядит не отрываясь
На несравненный этот лик.
Прекрасней дама что ни миг,
Идет печаль прекрасной даме.,
Владеет красота сердцами,
И можно только тосковать,
Не смея даже уповать.
Влюбленный думает, гадает
И сам с собою рассуждает:
"Нет, я, конечно, сумасброд,
Во мне безумье верх берет.
Опасней в мире нет недуга.
Смертельно ранил я супруга
И завладеть хочу вдовой.
Вот замысел мой бредовой!
Казнить она меня мечтает.
Какую ненависть питает
Она ко мне сегодня! Да,
Однако женская вражда
В один прекрасный день минует.
Мою красавицу взволнует
Иная пылкая мечта,
У каждой дамы больше ста.
Различных чувств одновременно.
Меняются они мгновенно.
Нельзя надежду мне терять,
Фортуне лучше доверять.
Не знаю, что со мной творится,
Любви готов я покориться.
Ослушник был бы заклеймен.
До самого конца времен
Все говорили бы: предатель!
Так помоги же мне, создатель!
Благословляю госпожу,
Навеки ей принадлежу.
Скорей бы мужа позабыла,
Скорей бы только полюбила
Лихого своего врага.
О, как она мне дорога!
И я врагом ее считаюсь?
Оправдываться не пытаюсь.
Ее супруг был мной сражен.
Прекрасней нет на свете жен,
Красавиц краше не бывает.
Когда Любовь повелевает,
Не подчиниться -- стыд и срам.
Мою любовь я не предам.
Любви смиренно повинуясь,
Я говорю, не обинуясь:
Ей друга не найти верней.
И пусть я ненавистен ей,
На ненависть я отвечаю
Одной любовью и не чаю
Иной награды, лишь бы мне
Служить пленительной жене.
Зачем она себя терзает
И как, безумная, дерзает
Рвать золотистые власы,
Подобной не щадя красы?
Нет, не со мной она враждует.
Она как будто негодует
На собственную красоту.
Ее счастливой предпочту
Увидеть, если так прекрасна
Она в тоске своей напрасной.
Зачем она себя казнит
И не щадит своих ланит,
Желанных, сладостных и нежных,
И персей этих белоснежных?
Мою красавицу мне жаль.
Конечно, никакой хрусталь
С прозрачной кожей не сравнится.
Натура -- божья ученица.
Однако что и говорить!
Решив однажды сотворить
Прекрасное такое тело,
Натура бы не преуспела,
Когда бы, тварь свою любя,
Не превзошла сама себя.
Бог сотворил своей рукою
Мою владычицу такою,
Чтобы Натуру поразить
И сердце мне навек пронзить.
Тут сомневаться неприлично.
Не мог бы сам господь вторично
Такое чудо сотворить.
Нельзя шедевра повторить".
Обряд кончается печальный,
Народ уходит подначальный,
Двор постепенно опустел.
Когда бы только захотел
Наш рыцарь славный на свободу,
Его внезапному уходу
Не мог бы недруг помешать.
Ему бы впору поспешать,--
Открыты двери и ворота.
Совсем, однако, неохота
Ивэйну замок покидать,
Ивэйн предпочитает ждать.
Когда девица возвратилась,
Она как будто спохватилась:
"Как, сударь, время провели?"
"От всяких горестей вдали,
Понравилось мне в этом зале".
"Что, господин мой, вы сказали?
Понравилось вам тосковать
И жизнью вашей рисковать?
Быть может, сударь, вам по нраву,
Когда кровавую расправу
Над вами учиняет враг?"
"Нет, милая моя, не так.
Отнюдь не смерть меня прельстила.
Надежду жизнь мне возвестила,
Как только смерти я избег.
Не разонравится вовек
То, что понравилось мне ныне".
"Конечно, толку нет в унынье.
Не так уж, сударь, я глупа
И, слава богу, не слепа,--
Ивэйну молвила девица.--
Чему тут, сударь мой, дивиться!
А впрочем, заболтались мы.
Из вашей временной тюрьмы
Вам выйти можно на свободу".
"Там во дворе толпа народу,--
Мессир Ивэйн сказал в ответ.--
Спешить сегодня смысла нет.
Еще погонятся за мною.
Грех красться мне порой ночною!"
Наш рыцарь в замке как в раю.
Девица в горенку свою
Ивэйна пригласила снова
За неимением иного
Приюта для таких гостей.
Там в ожиданье новостей
Остался рыцарь утомленный.
Была достаточно смышленой
Девица, чтобы в сей же час
Уразуметь без липших фраз,
Какая благостная сила
Ивэйна в зале покорила,
Преобразив его тюрьму,
Когда грозила смерть ему.
Девица шустрая, бывало,
Советы госпоже давала.
Не допустив ни тени лжи,
Наперсницею госпожи
Ее нередко называли.
Молчать она могла едва ли,
Когда для присных не секрет,
Что госпоже печаль во вред.
Девица наша не смутилась.
Она к хозяйке обратилась:
"Хочу, сударыня, спросить:
Вы господина воскресить
Своей надеетесь тоскою?"
"Ах, что ты! Нет, но я не скрою:
Сама хочу я умереть!"
"Зачем, скажите?" -- "Чтобы впредь
Не разлучаться с ним!" -- "О боже!
Так сокрушаться вам негоже,
Когда получше муженька
Бог вам пошлет наверняка!"
"Молчи! Не нужно мне другого!"
"Я замолчать всегда готова.
И почему не промолчать,
Чтоб госпожу не огорчать.
Я не пускаюсь в рассужденья,
Но ваши, госпожа, владенья
Какой воитель защитит?
Пусть вам замужество претит,
Пройдет еще одна седмица,
И к замку войско устремится,
По нашим рыская лесам.
Король Артур прибудет сам
В сопровожденье целой свиты.
Источник требует защиты,
Меж тем супруг скончался ваш.
Высокородная Соваж
В письме своем предупреждает,
Что короля сопровождает
Цвет рыцарства, тогда как нам
В придачу к дедовским стенам
Достались воины плохие.
Все наши рыцари лихие
Не стоят горничной одной,
Когда грозит нам враг войной.
Все наши рыцари исправны,
Однако слишком благонравны
И, что бы ни произошло,
Сесть не осмелятся в седло,
Предпочитая разбежаться,
Когда приказано сражаться".
Казалось бы, сомнений нет.
Однако правильный совет
Принять без всяких разговоров
Не позволяет женский норов.
Упрямством женщина грешит.
Отвергнуть женщина спешит
Все то, что втайне предпочла бы.
Прекраснейшие дамы слабы.
И закричала дама: "Прочь!
Меня ты больше не морочь!
Мне речь такая докучает!"
"Ну, что ж,-- девица отвечает,--
Пожалуй, замолчать не грех,
Раз вы, сударыня, из тех,
Кого советы раздражают,
Когда несчастья угрожают".
Девицу дама прогнала,
Однако быстро поняла,
Что поступает безрассудно,
Хотя признаться в этом трудно.
Впредь нужно действовать мудрей.
Узнать бы только поскорей,
Кто этот рыцарь, столь достойный,
Что не сравнится с ним покойный.
Душою лишь бы не кривить
И разговор возобновить.
Терпенья, что ли, не хватило?
Не выдержала, запретила,
Вперед желая забежать,
Она девице продолжать.
Девица вскоре, слава богу,
Пришла хозяйке на подмогу
И продолжала разговор
Как будто бы наперекор.
"Хоть не к лицу мне забываться,
По-моему, так убиваться --
Пусть госпожа меня простит --
Для знатной дамы просто стыд.
И если рыцарь погибает,
По-моему, не подобает
Весь век скорбеть, весь век рыдать.
С собою нужно совладать,
О новом помышляя муже.
Найдутся рыцари к тому же,
Чья доблесть мертвого затмит.
Напрасно вас печаль томит!"
"Ты лжешь! Всему своя граница.
Никто не мог бы с ним сравниться!
И ты скажи попробуй мне,
Кто с ним сегодня наравне!"
"Молчать мне, правда, не годится.
А вы не будете сердиться?"
"Нет, говори, я не сержусь".
"Для вас я, госпожа, тружусь.
Свою служанку не хвалите!
Вы только соблаговолите
Стать вновь счастливой в добрый час,
Облагодетельствовав нас.
Могу продолжить без запинки.
Два рыцаря на поединке.
Кто лучше? Тот, кто побежден?
По-моему, вознагражден
Всегда бывает победитель,
Хоть рядовой, хоть предводитель.
А кто, по-вашему, в цене?"
"Постой, постой, сдается мне,
Меня ты заманила в сети".
"Ведется так на белом свете.
Извольте сами рассудить:
Дано другому победить
В сраженье вашего супруга.
Пришлось в бою сеньору туго,
И скрылся в замок наш сеньор.
Напоминанье -- не укор,
И заводить не стоит спора.
Отважней нашего сеньора
Тот, кто сеньора победил".
"Язык твой злой разбередил
Мою мучительную рану.
Нет, больше слушать я не стану;
Ты хочешь боль мне причинить.
Не смей покойника чернить,
Иначе горько пожалеешь,
Сама едва ли уцелеешь!"
"Итак, по правде говоря,
Я с вами рассуждала зря.
Я госпоже не угодила,
Хоть госпожу предупредила:
Не сладко слушать будет ей.
Конечно, впредь молчать умней".
И поскорей -- в свою светлицу,
Где ждал мессир Ивэйн девицу.
Девица гостю своему
Немного скрасила тюрьму.
Однако рыцарь наш томится,
К своей возлюбленной стремится,
Не знает пылкий наш герой,
Как в первый раз и во второй
Девица счастья попытала
И за него похлопотала.
Не может госпожа заснуть,
И ночью глаз ей не сомкнуть.
Ах, как ей нужен покровитель!
Какой неведомый воитель
Источник дивный защитит?
Несчастье кто предотвратит,
Когда несчастье угрожает?
Она девицу обижает,
На ней одной срывает зло,
Когда на сердце тяжело
И на душе не прояснилось,
А все-таки не провинилась
Девица перед госпожой.
Должно быть, рыцарь тот чужой
И впрямь герой -- на то похоже.
Девице госпожа дороже
Любых проезжих молодцов.
Совет хорош, в конце концов.
С девицей нужно помириться,
Когда девица -- мастерица
Советы мудрые давать.
А как бы рыцаря признать --
Нот, но на тайное свиданье --
На суд, в котором оправданье
Высоких доблестей таких
В глазах завистливых людских.
Отвагу каждый уважает.
Перед собой воображает
Она влюбленного врага,
До невозможности строга.
"Добиться правды постараюсь.
Убийца ты?" -- "Не отпираюсь.
Да, ваш супруг был мной сражен".
"Жестокостью вооружен,
Ты мне желал тогда худого?"
"Сударыня, даю вам слово,
Скорее умер бы я сам!"
"Благодаренье небесам!
В тебе не вижу я злодея.
Своим оружием владея,
Ты мужа моего сразил,
Который сам тебе грозил.
Отвага, стало быть,-- не злоба.
И, очевидно, правы оба.
И справедлив мой суд земной:
Ты не виновен предо мной".
Нередко в жизни так бывает:
Огня никто не раздувает,
Огонь, однако, не заснул
И сам собою полыхнул.
Неугомонная девица
Теперь могла бы убедиться
В конечном торжестве своем.
Девица с госпожой вдвоем
Наутро, как всегда, осталась
И речь продолжить попыталась
(Ей, говорливой, не впервой).
И что ж? С повинной головой,
Как проигравшая сраженье,
В благоразумном униженье
Предстала дама перед ней.
Ей, госпоже, всего важней,
Свое лелея упованье,
Происхожденье и прозванье
Чужого рыцаря узнать:
"Извольте, милая, принять
Почтительные извиненья.
Я согрешила, без сомненья.
Я как безумная была,
Простительна моя хула.
Я вам готова подчиниться,
Навек я ваша ученица.
Скажите: храбрый рыцарь тот
От предков знатных род ведет?
Тогда... Что делать, я согласна.
И я сама ему подвластна,
И вся моя земля со мной,
Спасенная такой ценой,
Чтобы меня благодарили
И за глаза не говорили:
"Убийцу мужа избрала!"
"Благому господу хвала! --
Девица даме отвечала.--
Из всех, чей род берет начало
От Авеля, он лучший!" -- "Да?
А как зовут его тогда?"
"Ивэйном".-- "Рыцарь безупречный!
Никто не скажет: первый встречный!
Мессир Ивэйн, слыхала я,
Сын Уриена-короля?"
"То, что вы слышали, не ложно".
"Когда его увидеть можно?"
"Дней через пять".-- "Чрезмерный срок!
И поспешить бы рыцарь мог,
Когда за ним я посылаю.
Ивэйна видеть я желаю
Не позже завтрашнего дня".
"Где, госпожа, найти коня,
Который устали не знает,
Небесных пташек обгоняет?
А впрочем, есть один юнец.
Он, быстроногий мой гонец,
Готов помчаться что есть мочи,
Чтобы добраться завтра к ночи
До королевского двора..."
"Ему отправиться пора
И надлежит поторопиться!
Ночами все равно не спится,
Такая полная луна!
Дорога при луне видна,
А тот, кто силы напрягает,
Все тяготы превозмогает.
При помощи ночных светил
Два дня в один бы превратил
Гонец, уверенный в награде".
"Не беспокойтесь, бога ради!
Проворному бежать не лень.
Я думаю, на третий день
Предстанет рыцарь перед вами
С почтительнейшими словами.
Но прежде чем торжествовать,
Вассалов следует созвать
(По помешает свадьбе гласность).
Какая нам грозит опасность,
Скажите без обиняков,
И убедитесь вы, каков
Народец этот малодушный.
Вассалы будут вам послушны.
Не только сам король Артур --
Любой придворный балагур
Их всех пугает не на шутку.
Скажите вы, что, вняв рассудку,
Замужество вы предпочли
Бесчестию своей земли.
В подобном бракосочетанье --•
Желанное предначертанье
Судьбы, спасительной для них.
Ваш непредвиденный жених
Им даст возможность не сражаться.
Им лишь бы только воздержаться
От столкновений боевых,
Оставшись как-нибудь в живых.
Тот, кто своей боится тени,
Падет пред вами на колени,
Благословляя госпожу".
"Я так же, как и вы, сужу,--
Сказала дама,-- я согласна.
Вы рассуждаете прекрасно.
Во избежанье тяжких бед
Я принимаю ваш совет.
Так что же вы? Поторопитесь!
Пожалуйста, вы не скупитесь.
Пусть будет ваш посланник скор!"
На этом кончен разговор.
Тогда девица притворилась,
Что с посланным договорилась.
Окончив срочные дела,
Девица в горницу пошла.
Она Ивэйна умывает,
Причесывает, одевает.
Идет ему багряный цвет.
Наш рыцарь в мантию одет,
И отороченная белкой,
Ткань блещет редкостной отделкой.
На мантии роскошной той
Аграф сверкает золотой
И драгоценные каменья.
Благопристойность и уменье
Такие чудеса творят.
Отлично смотрится наряд.
Ивэйну службу сослужила
И сразу даме доложила:
"Вернулся верный мой гонец".
"Ах, слава богу! Наконец!
Сам рыцарь явится когда же?"
"Он здесь".-- "Он здесь? Не надо стражи!
Не говорите никому
О том, что я его приму".
Девица торжество скрывает
И радость преодолевает.
Девица гостю говорит,
Что госпожой секрет раскрыт.
"Все госпожа уразумела.
Она кричит мне: как ты смела?
Мессир! Она меня бранит,
И упрекает, и винит.
И ваше местопребыванье,
И ваше славное прозванье
Теперь известны госпоже,
Что толку быть настороже!
При этом дама заверяет,
Что смертью вас не покарает.
Должны предстать вы перед ней.
Ведите же себя скромней!
Войдите к ней вы без боязни.
Мучительной не ждите казни,
Хотя могу предположить:
В плену придется нам пожить,
К неволе долгой приучаясь,
А главное, не отлучаясь
Душой и телом никуда".
Ответил рыцарь: "Не беда!
Я не боюсь такого плена".
"Я с вами буду неизменно.
Скорее руку дайте мне!
Поверьте, вы не в западне!
Вам, сударь, плен такой по нраву,
И заживете вы на славу.
Нетрудно мне предугадать,
Что не придется вам страдать".
Девица утешать умела,
Речистая в виду имела
Отнюдь не просто плен -- Любовь.
Разумнице не прекословь!
Любовь и плен друг с другом схожи:
Скорбит влюбленный, пленный тоже.
Тот, кто влюблен, всегда в плену.
Такого плена не кляну,
Неволя счастью не мешает.
Меж тем девица поспешает,
Ивэйна за руку держа.
В своих покоях госпожа
На пышном восседает ложе.
И неприступнее и строже
Красавица на первый взгляд,
Когда приличия велят.
Не говорит она ни слова,
Величественна и сурова.
Смельчак не то что покорен,
Решил он: "Я приговорен!"
Он с места сдвинуться не смеет,
Язык от ужаса немеет.
Девица молвила тогда:
"Достойна вечного стыда
Служанка, если в гости к даме
Ведет она (судите сами!)
Того, кто смотрит чудаком
И не владеет языком,
Кто даже рта пе раскрывает
И поклониться забывает
В смущенье, мыслей не собрав.--
Ивэйна тянет за рукав.--
Смелее подойдите к даме!
Вас, рыцарь (это между нами),
Никто не хочет укусить.
Прощенья нужно вам просить,
Пониже, сударь, поклонитесь,
Пред госпожою повинитесь,
Пал Эскладос, ее супруг.
Убийство -- дело ваших рук".
И, словно каясь в преступленье,
Упал наш рыцарь на колени:
"Пускай надеяться грешно,
Сударыня, я все равно
С решеньем вашим примиряюсь
И вам с восторгом покоряюсь".
"А вдруг я вас велю казнить?"
"И это должен я ценить.
Я все равно доволен буду".
"Как верить мне такому чуду,
Когда без боя, сударь, мне
Вы покоряетесь вполне,
Хоть вас никто не принуждает?"
"И самых сильных побеждает
Та сила, что владеет мной
И мне велит любой ценой,
Когда возможно искупленье
(Такая мысль -- не оскорбление),
Утрату вашу возместить,
Чтоб вы могли меня простить".
"Как вы сказали? Искупленье?
Вы сознаетесь в преступленье?
Супруга моего убить --
Не преступленье, может быть?"
"Так с вашего соизволенья
Самозащита -- преступленье?
По-вашему, преступник тот,
Кто недругам отпор дает?
Когда бы я не защищался,
Я сам бы с жизнью распрощался".
"Вы, сударь, правы! Решено!
Казнить вас было бы грешно.
Но только я бы вас просила
Сказать, откуда эта сила,
Которая велела вам,
По вашим собственным словам,
Моим желаньям подчиняться.
Садитесь! Хватит извиняться!
Я вас прощаю... Впрочем, нет!
Сперва извольте дать ответ!"
"Не скрою, сердце мне велело,
Как только вами заболело,
Подобных не предвидя мук".
"А сердцу кто велел, мой друг?"
"Мои глаза!" -- "Они болели?"
"Нет, просто не преодолели
Той красоты, что так чиста".
"А что велела красота?"
"Мне красота любить велела".
"Кого же?" -- "Вас!" -- "Ах, вот в чем дело!
Любить меня! А как?" -- "Да так,
Что мне других не нужно благ.
Не может сердце излечиться,
Не в силах с вами разлучиться,
Приверженное вам одной.
Навек вы завладели мной.
Меня доверием почтите!
Хотите, буду жить, хотите,
Умру, как жил, умру, любя.
Люблю вас больше, чем себя!"
"Я верю, сударь, но, простите,
Источник мой вы защитите?"
"От всех воителей земли!"
"К согласью, значит, мы пришли".
А в зале между тем бароны
Надежной просят обороны,
Своим покоем дорожа.
Проговорила госпожа:
"Там, в зале, видеть вас желают.
Меня вассалы умоляю
Скорее замуж выходить,
Беде дорогу преградить.
Я поневоле соглашаюсь.
Нет, отказать я не решаюсь
Герою, сыну короля.
Ивэйна знает вся земля".
Девица молча торжествует.
Достойных слов не существует.
Не знаю, как повествовать!
Мог рыцарь сам торжествовать.
Ивэйн в блаженстве утопает.
Он с госпожою в зал вступает.
Там в ожиданье госпожи
Бароны, рыцари, пажи.
Своей наружностью счастливой,
Своей осанкой горделивой
Наш рыцарь всех приворожил
И всех к себе расположил.
Почтительно вассалы встали
И торопливо зашептали:
"По всем статьям достойный муж!
Изъян попробуй обнаружь!
Вот это дама! Скажем смело,
Найти защитника сумела.
Кому претит подобный брак,
Тот государству лютый враг.
И римская императрица
Такому гостю покорится.
Не будем даму огорчать.
Их можно было бы венчать
Хоть нынче, рассуждая здраво".
Садится дама величаво.
Почел бы рыцарь наш за честь
У ног ее смиренно сесть.
Но госпожа не позволяет,
Сесть рядом с нею заставляет.
Когда замолк обширный зал,
Вассалам сенешаль сказал:
"Король идет на нас войною,
И этой новостью дурною
Делюсь я с вами, господа.
Вот-вот нагрянет он сюда,
Наш край родной опустошая
И самых смелых устрашая.
Защитник нам необходим,
Иначе мы не устоим.
Шесть лет не знали мы печали,
Шесть лет назад перевенчали
Сеньора с нашей госпожой.
Всегда выигрывал он бой
И не боялся нападенья.
И что ж! Теперь его владенье --
Тот крохотный клочок земли,
Где мы сеньора погребли.
Сражаться даме не пристало.
Кровопролитный блеск металла
Не для прекрасных женских рук.
Хороший нужен ей супруг,
И возместятся все потери.
Лет шестьдесят, по крайней мере,
Такой обычай здесь царил,
И нас пришелец не корил".
"Спасите",-- дружно все взмолились
И в ноги даме повалились.
Вздохнув, красавица сдалась.
Подождала и дождалась.
Она бы вышла замуж, впрочем
(Мы вас нимало не морочим),
И всем советам вопреки.
"Вот кто просил моей руки,--
Сказала дама,-- рыцарь славный,
В любом сраженье воин главный.
Желает рыцарь мне служить,
И следует нам дорожить
Великодушным предложеньем,
Особенно перед сраженьем.
Он был мне прежде незнаком.
О смелом рыцаре таком
Я только слышала, не скрою
Нет, не вредит молва герою,
И за глаза его хваля.
Сын Уриена-короля,
Ивэйн отважный перед вами.
Теперь вы посудите сами,
Насколько знатен мой жених,
Но только женихов иных
Всех без изъятья презираю,
Из всех Ивэйна выбираю".
В ответ вассалы говорят:
"Благому делу каждый рад!
Сегодня лучше повенчаться,
Пора венчанию начаться.
Грех потерять единый час,
Поторопитесь ради нас!"
И снова дама притворилась,
Что поневоле покорилась
Советам, просьбам и мольбам.
Я думаю, понятно вам:
Когда Любовь поторопила,
Покорно дама уступила
Самой Любви, не людям, нет,
Хоть настоятельный совет
И просьбы всей придворной знати
Пришлись, конечно, тоже кстати.
Известно было с давних пор:
Чтобы скакать во весь опор,
Нередко требуются шпоры.
Подхлестывают уговоры.
Итак, разумный сделан шаг.
Вступила дама в новый брак
С благословенья капеллана.
Ей ложе брачное желанно.
Мессир Ивэйн -- теперь супруг
Самой Лодины де Ландюк,
Той гордой дамы, чей родитель,
Когда-то славный предводитель,
Великий герцог Лодюнет
В поэмах и в стихах воспет.
На свадьбу прибыли прелаты.
Не только здешние аббаты,
Сюда со всех концов страны
Епископы приглашены.
Ивэйна люди прославляют,
Сеньором новым объявляют.
Тот, кто Ивэйном был сражен,
Уже в забвенье погружен.
На свадьбу мертвые не вхожи,
И победитель делит ложе
С благоразумною вдовой.
Милее мертвого живой.
Ночь миновала. Рассветает.
Наутро в замок долетает
Не слишком радостная весть.
В лесной глуши гостей не счесть.
Над родником король со свитой,
С ним Кей, насмешник ядовитый,
Готовый сбить с придворных спесь.
Двор королевский тоже здесь.
Промолвил Кей: "Куда девался
И вэйн, который вызывался
Источник первым навестить
И за кузена отомстить?
Известно всем, что страх неведом
Тому, кто выпьет за обедом.
Наш рыцарь выпил, закусил
И, как ведется, зафорсил.
Ивэйну показаться стыдно,
Вот почему его не видно.
Ивэйн в припадке хвастовства,
Конечно, жаждал торжества,
Однако преуспел едва ли,
Другие восторжествовали.
Кто храбрым сам себя назвал,
Тот незадачливый бахвал.
Других считая дураками,
Бахвалы треплют языками,
О подвигах своих кричат,
Тогда как храбрые молчат,
Тем, кто в сраженьях побеждает,
Хвала людская досаждает.
Зато бахвал готов приврать,
Чтобы в героя поиграть.
Герольды смелых прославляли
И без вниманья оставляют,
Как никудышную труху,
Бахвалов, преданных греху".
Гавэйн друзей не забывает,
Он сенешаля прерывает:
"Вы остроумны, как всегда.
Не ведаете вы стыда.
Однако, сударь, извините!
Зачем вы рыцаря черните,
Который неизвестно где?
Быть может, он теперь в беде!"
"Нет, сударь, вас я уверяю:
Впустую слов я не теряю,
А то бы я весь век молчал",--
Насмешник дерзкий отвечал.
Король при этом не зевает,
Водой студеной обливает
Чудесный камень под сосной.
И сразу же в глуши лесной
Дождь, град и снег одновременно,
И появляется мгновенно
Могучий рыцарь на коне,
Готовый к яростной войне.
С врагом сразиться Кей желает.
Король охотно позволяет
И говорит ему в ответ:
"Немыслим был бы мой запрет!"
Намереваясь отличиться,
В седле заранее кичится
Кей, столь воинственный на вид.
При нем копье, и меч, и щит.
Кровь перед битвою взыграла.
Когда бы только в щель забрала
Кей мог противника узнать,
Он был бы счастлив доконать
Ивэйна в этом столкновенье.
Бой закипел в одно мгновенье.
Как рыцарский велит закон,
Берут противники разгон,
Чтобы не тратить время даром
И все решить одним ударом.
Когда столкнулся копь с конем,
Нанес Ивэйн удар копьем.
Кей в воздухе перевернулся
И, полумертвый, растянулся.
Ивэйн берет себе коня.
Обычай рыцарский храня,
Лежачего не добивает
И не корит -- увещевает
"Скажу я первый: поделом!
При вашем, сударь, нраве злом
Вы всех бессовестно чернили.
Урон себе вы причинили.
Надеюсь, нынешний урок
Вам образумиться помог".
Ведя спокойно за собою
Коня, захваченного с бою,
Ивэйн промолвил королю:
"Я, государь, коня хвалю,
Однако вы коня возьмите,
Свое добро назад примите!"
"А как вас, рыцарь, величать?"
"Я не посмею промолчать.
Как подобает, вам отвечу,
Благословляя нашу встречу".
Мессир Ивэйн себя назвал
И вновь сердца завоевал.
Кей над придворными глумился
И сам сегодня осрамился.
Ивэйн разделал в пух и прах
Того, кто всем внушает страх.
Кей-сенешаль один тоскует,
Весь королевский двор ликует.
Мессир Гавэйн счастливей всех.
Гавэйна радует успех,
Которого Ивэйн добился.
Ивэйн Гавэйну полюбился.
Известно всем давным-давно:
Ивэйн с Гавэйном заодно.
Наш рыцарь сроду не был скрытным.
Поведал рыцарь любопытным
О том, как в битве победил,
О том, как в замок угодил,
Как помогла ему девица
(Весь королевский двор дивится),
Как в замке с некоторых пор
Он повелитель, он сеньор,
Плоды сладчайшие вкушает,
И в заключенье приглашает
Он государя погостить,
Поскольку можно разместить
Всех рыцарей и всех придворных
В покоях светлых и просторных.
Король Артур отнюдь не прочь.
Не только нынешнюю ночь
Он в замке проведет охотно,
В гостях пируя беззаботно.
Неделю можно погостить.
Ивэйн супругу известить
Заблаговременно желает,
Сокольничего посылает
Он прямо в замок, чтобы там
Обрадовались новостям.
Ивэйном госпожа гордилась,
Счастливая, распорядилась
Гостей торжественно встречать,
Монарха в замке привечать.
Встречали короля Бретани
Благонадежные дворяне,
И на испанских скакунах
Бароны, стоя в стременах,
С почетом короля встречали.
Вассалы радостно кричали:
"Добро пожаловать, король!
Тебя приветствовать позволь!
Гостям желанным честь и слава!
Народ повсюду, слева, справа,
Народ шумит, народ кричит,
Навстречу музыка звучит.
Дорога застлана шелками,
Как будто небо облаками,
И под копытами ковры,
И, защищая от жары,
Висят повсюду покрывала.
Подобных празднеств но бывало.
Когда, прогнав заботу вон,
Певучий колокольный звон
Все закоулки оглашает,
Он гром небесный заглушает,
Пускаются девицы в пляс.
Какое пиршество для глаз!
Кругом веселые погудки,
Литавры, барабаны, дудки,
Прыжки забавников-шутов.
Возликовать весь мир готов,
Сияют радостные лица.
Одета дама, как царица.
Нарядов не сыскать пышней.
Сегодня мантия на ней,
Мех драгоценный горностая.
Венец, рубинами блистая,
Красуется на белом лбу.
Благословить могли судьбу
Все те, кто даму видел ныне.
Она прекраснее богини.
Когда приблизился король,
Свою ответственную роль
Сыграть красавица старалась,
Гостеприимно собиралась
Монарху стремя подержать.
Услуг подобных избежать
Король галантный не преминул,
Поспешно сам седло покинул.
Сказала дама: "Государь --
Здесь гость желанный, как и встарь.
Наш замок удостойте чести
Вы, государь, и с вами вместе
Мессир Гавэйн, племянник ваш,
Владений ваших верный страж".
Красавице король ответил:
"Да будет неизменно светел
Ваш, госпожа, прекрасный лик,
Чей свет я только что постиг.
Дай бог, чтобы осталось цело
Прекрасное такое тело".
Он праздника не омрачил,
В объятья даму заключил
По предписаньям этикета,
И дама оценила это.
И продолжались торжества.
Что делать! Все мои слова
В подобных случаях бледнеют
И, недостойные, тускнеют.
Повествованье жаль бросать.
Я постараюсь описать
Благоразумным в назиданье
Не просто встречу,-- нет, свиданье
(Все краски в мире мне нужны),--
Свиданье солнца и луны.
Повествованью не прерваться.
Достоин солнцем называться
Тот, кто над рыцарством царит,
Чистейшим пламенем горит.
Я продолжаю, как умею.
Гавэйна я в виду имею.
Он солнцем рыцарству светил,
Все добродетели вместил.
Всю землю солнце освещает,
Святую правду возвещает.
И полуночница лупа
От солнца по удалена.
Однажды солнцем восхитилась
И тем же скотом засветилась,
Согрелась, если не зажглась.
Луна Люнеттою звалась.
Красивая девица эта,
Темноволосая Люнетта,
Была любезна и умна,
И без труда к себе она
Гавэйна вмиг расположила.
Гавэйна с ней судьба сдружила.
И, но сводя с девицы глаз,
Он выслушал ее рассказ,
Правдивый с самого начала.
Разумница не умолчала
О том, как с помощью кольца
Отчаянного храбреца
От лютой гибели спасала.
Все достоверно описала:
И как задумала, и как
Ускорила счастливый брак,
Значенья не придав помехам.
Гавэйн смеялся громким смехом.
Ему понравился рассказ.
"На все готов я ради нас,--
Он молвил,-- если вы не против,
Гавэйна к службе приохотив,
Считайте рыцарем своим
Того, кто был непобедим,
Как я считаю вас моею.
Помыслить о других не смею".
Разумница благодарит.
"Спасибо, сударь",-- говорит.
Одну из всех избрать не просто,
Когда прелестниц девяносто.
Ничуть не меньше было там
Предупредительнейших дам
Знатнейшего происхожденья,
И все сулили наслажденье.
Одну Гавэйн своей назвал,
Гавэйн других не целовал.
Он всем одну предпочитает
И с нею время коротает,
Покуда в замке пир горой
И в первый день, и во второй.
Уже кончается седмица,
Но разве можно утомиться,
Когда нельзя не пировать?
Сумела всех очаровать
Очаровательная дама,
Хотя сказать я должен прямо:
Напрасно в них кипела кровь.
Любезность -- это не любовь.
Однако время распрощаться
И восвояси возвращаться.
В гостях годами не живут.
Король и рыцари зовут
С собой Ивэйна в путь обратный,
Его прельщая жизнью ратной.
"Неужто, сударь, вы из тех,
Кто слишком падок до утех,--
Гавэйн промолвил,-- кто женился
И раздобрел и облепился?
И вы -- супруг, и вы -- сеньор!
Не что иное, как позор
В покое брачном затвориться!
Сама небесная царица
Подобных рыцарей стыдит.
Блаженство, сударь, вам вредит.
Вам рыцарствовать недосужно?
Нет, совершенствоваться нужно,
Красавицу завоевав.
Скажите, разве я не прав?
На помощь разум призовите
И недоуздок ваш порвите!
Проститься лучше вам с женой
И снова странствовать со мной.
Свою же славу защищайте!
Турниры, друг мой, посещайте!
Силен в науке боевой
Тот, кто рискует головой.
Слывет изнеженность виною.
Вам надлежит любой ценою
Себя в турнирах закалить,
Чтоб слишком нежным не прослыть.
Былую приумножьте славу!
Затеем бранную забаву,
Потешим смелые сердца!
Останьтесь нашим до конца!
Извольте внять предупрежденью:
Вредит привычка наслажденью.
Мой друг, в придачу к торжествам
Разлука -- вот что нужно вам.
Подобный опыт пригодится,
Чтобы полнее насладиться.
Рассудок здравый говорит:
Тем жарче дерево горит,
Чем долее не разгоралось
И сохранить себя старалось.
Гораздо жарче будет впредь
Любовь законная гореть,
Когда разумный срок промчится.
Советую вам разлучиться!
Друг-рыцарь! Я не стану лгать:
Любовь свою превозмогать,
Как вам, пришлось бы мне с тоскою,
Когда красавицей такою
Мне довелось бы обладать.
Красавиц трудно покидать.
Господь -- свидетель! Может статься,
В безумье легче мне скитаться.
Но лучше рыцарь-сумасброд,
Чем проповедник жалкий тот,
Который сразу нарушает
Все то, что сам провозглашает".
Гавэйн Ивэйна пристыдил
И наконец-то победил.
Готов наш рыцарь согласиться.
Он только хочет отпроситься
Перед отъездом у жены,
Как поступать мужья должны.
Волнение превозмогая,
Ивэйн промолвил:
"Дорогая! Вы -- жизнь моя, моя душа.
Ни в чем пред вами не греша,
Рискуя честью поплатиться,
Я вынужден к вам обратиться!"
"Извольте, сударь, продолжать!
Не смею вам я возражать,
Похвальны ваши устремленья".
И просит рыцарь позволенья
Уехать на короткий срок,
Тогда бы доказать он мог
На всяком рыцарском турнире,
Кто самый лучший рыцарь в мире.
Честь нужно рыцарю хранить.
Иначе неженкой дразнить
Начнут счастливого супруга,
Как жертву вечного досуга.
Сказала дама: "Так и быть!
Но вас могу я разлюбить.
Когда вы в срок не возвратитесь,
Навек со мной вы распроститесь.
Вы поняли меня? Так вот:
В распоряженье вашем год.
Во избежание обмана
Ко дню Святого Иоанна
Седмицу присовокупим
И клятвой договор скрепим.
Год проведу я в ожиданье.
Однако, сударь, опозданье
(Я говорю в последний раз)
Моей любви лишает вас".
Ивэйна скорбь одолевает.
Наш рыцарь слезы проливает.
Вздыхает он: "Ужасный срок!
Как жаль, что я не голубок.
Я прилетал бы то и дело,
Тогда бы сердце не болело.
Нельзя мне в небесах летать,
О крыльях можно лишь мечтать.
Извилисты пути мирские.
Бог весть, опасности какие
В дороге могут угрожать.
Скитальца могут задержать
Болезнь, ранение, леченье,
Безжалостное заключенье
В жестоком вражеском плену.
К вам в сердце я не загляну,
Но где же наше состраданье?
И это -- просто опозданье?"
Сказала дама: "В добрый час!
Могу заверить, сударь, вас:
Невзгоды бог предотвращает.
Влюбленных, тех, кто обещает
И обещание хранит,
В дороге бог оборонит.
Свои сомнения уймите!
Кольцо мое с собой возьмите!'
Но забывайте обо мне
И победите на войне!
Кто не забыл своей супруги,
Тот не нуждается в кольчуге.
Кто дышит верностью одной,
Тот сам железный, сам стальной.
Какой там плен, какая рана!
Любовь -- надежная охрана!"
Ивэйн в слезах простился с ней.
Пора садиться на коней.
Попробуйте не разрыдаться!
Но может больше дожидаться
Столь снисходительный король.
Рассказ мне причиняет боль,
Как будто сам я, повествуя,
Вкушаю горечь поцелуя,
Когда к непрошеным слезам
Примешан гибельный бальзам.
Копыта конские стучали.
Ивэйн в тоске, Иэйн в печали.
Год безотрадный впереди.
Какая пустота в груди!
Отправилось в дорогу тело,
А сердце в путь не захотело.
Не избежавшее тенет,
К другому сердцу сердце льнет.
Все это любящим знакомо.
Ивэйн оставил сердце дома.
Своих тенет оно не рвет,
И тело кое-как живет,
Пока душою обладает,
Томится, бедствует, страдает.
Кого угодно удивит
Невероятный этот вид:
Без сердца двигается тело.
Несчастное осиротело.
Не повинуется уму,
Влечется к сердцу своему,
Блуждает, бренное, в надежде
Соединиться с ним, как прежде.
Разлука сердце бередит,
На свет отчаянье родит.
Отчаянье беду пророчит,
Сбивает с толку и морочит
На перепутиях дорог,
И позабыт предельный срок.
Пропущен срок, и нет возврата:
Непоправимая утрата!
Я полагаю, дело в том,
Что, странствуя своим путем,
На бой отважных вызывая
И состязанья затевая,
Гавэйн Ивэйна развлекал
И никуда не отпускал.
На всех турнирах побеждая,
Свою отвагу подтверждая,
Ивэйн сподобился похвал.
Год незаметно миновал,
Прошло гораздо больше года.
Когда бы мысль такого рода
Ивэйну в голову пришла!
Нет! Закусил он удила.
Роскошный август наступает,
Весельем душу подкупает.
Назначен праздник при дворе.
Пируют рыцари в шатре.
Король Артур пирует с ними,
Как будто с братьями родными.
Ивэйн со всеми пировал,
От рыцарей не отставал.
Внезапно память в нем проснулась,
Воспоминанье шевельнулось.
Свою провинность осознал,
Чуть было вслух не застонал.
Преступнику нет оправданья.
Он подавлял с трудом рыданья,
Он слезы сдерживал с трудом,
Охвачен скорбью и стыдом.
Безумьем горе угрожает.
Как вдруг девица приезжает
На иноходце вороном,
Казалось, ночь настала днем.
Дорога всаднице открыта.
Угрюмо цокают копыта,
Как будто в небо слышен гром.
Зловещий ко