рского атташе при японском посольстве капитан-лейтенант Ивасэ. Я видел вас один раз на приеме, - он поклонился Уайту. - Мне сказали, что вы были в Японии и хорошо знаете японский. - Да, я путешествовал по вашей стране, но японского языка не знаю. - Уайт показал на свободный стул. - Может быть, подсядете к нам? Пейдж с видом знатока спросил Ивасэ: - Какой вам коктейль? Олд фашн или том коллинз - из джина, лимона и содовой? - Здесь делают коктейль "землетрясение", - сказал Ивасэ. - Рекомендую. Смесь из пяти ликеров. Пейдж кивнул головой и заказал молоденькому гавайцу-кельнеру "землетрясение". Гаваец принес три маленьких бокала с красновато-зеленой жидкостью. Ивасэ сделал маленький глоток и скривил лицо. Потом тихо произнес: - Очень неприятные новости. Ваш ответ ставит наше правительство в исключительно тяжелое положение, почти безвыходное... Хотя мы надеемся... Пейдж вытянул губы и произнес тоном опытного, изощренного дипломата: - Я думаю, что мы все-таки договоримся... модус вивенди... приемлемая альтернатива... - Он пошевелил пальцем. - Статус-кво анте... Уайт поспешно закрыл рот рукой и отвернулся. Ивасэ покрутил головой: - Я тоже надеюсь. Японское правительство не имеет ни малейшего желания затевать войну. Весь наш флот по-прежнему находится в порту Саэги. Вчера из Иокогамы вышел наш лучший океанский пароход "Тацута-мару". Он прибудет в Сан-Франциско двенадцатого декабря, а в Лос-Анджелес - пятнадцатого. Мы твердо надеемся на мирный исход переговоров. - Судя по всему, вы... - Уайт улыбнулся и поднял бокальчик, - решительный противник войны. Ивасэ кивнул головой. - Нас разделяет огромный океан, и если начнется война - она завяжется в основном на море. Это будет очень длительная, дорогостоящая война, и она ни к чему не приведет. Бессмысленная война. - Японец сделал несколько маленьких глотков и, поставив бокальчик на стол, быстро заговорил: - В ближайшие дни немцы ворвутся в Москву; их танки примерно в тридцати километрах от ворот Кремля. Уже началось повальное бегство жителей из Москвы. Пейдж спросил: - Если падет Москва, вы, наверное, ударите с Востока? - В Сибири удобнее воевать, там суша, а не океан, - сказал Ивасэ и хихикнул. Бармен включил электрическую пианолу - джаз исполнял танго, пела японка. Ивасэ закрыл глаза и стал покачиваться на стуле в такт музыке. Потом вынул платок и вытер уголки глаз. Уайт сделал Пейджу знак глазами и показал пальцем на ручные часы. Пейдж подозвал кельнера и расплатился с ним, решительно отводя руку японца. - Вы наш гость, - сказал Пейдж, - а когда мы будем в Токио, вы нас угостите коктейлем из ваших саке. Они попрощались с японцем и вышли на улицу. Моросил холодный дождь, смешанный со снегом. Они вернулись в бюро вовремя. Из отдела Сэффорда принесли самую последнюю "магию". Уайт перевел ее. "Из Токио, от министра иностранных дел В Вашингтон послу Э867 1. Все шифры, имеющиеся в Вашем посольстве, подлежат сожжению, за исключением того, который используется для шифровальной машинки, шифра "О" (ОИТЕ) и списка условных сокращений "Эл". Все остальные шифры подлежат уничтожению. 2. Немедленно прекратить пользование одной из шифровальных машинок и уничтожить ее. 3. По осуществлении указанных выше мер надлежит прислать условную телеграмму "Харуна". 4. Уничтожить все копии входящих и исходящих телеграмм и все прочие секретные документы в момент, который вы найдете подходящим, и способом, избранным по Вашему усмотрению. 5. Уничтожить все шифры, которые привез секретарь-шифровальщик Косака. Поэтому отныне отпадает необходимость в поддержании связи с Мехико, о чем говорилось в директиве Э 860." - Донахью приезжал? - спросил Уайт у Камберленда. Камберленд открыл глаза и ответил сонным голосом: - Капитан-лейтенант Донахью звонил и просил позвонить ему домой, когда будет перевод... Я ему стал передавать содержание, но он положил трубку... Пейдж беззвучно рассмеялся: - Не положил трубку, а выронил. Он не привык к темпу вашей речи и заснул. Уайт позвонил Донахью: - Это я, Уолт. Имеется интересная штучка. - Насчет ветра? - быстро спросил Донахью. - Связана с ветром, но только не с тем, которого ты ждешь. Приедешь? Донахью явился спустя минут сорок. От него пахло вином и женскими духами. Прочитав телеграмму, он зевнул и пожал плечами. - Очевидно, одна из машинок испортилась, и пришлют новую. Посмотрим, что будет дальше. - По-твоему, снова ничего особенного? - спросил Уайт. - Директива о сожжении шифров и прочих секретных документов тебя не волнует? - Речь идет об уничтожении старых шифров и бумаг. Такие аутодафе устраиваются время от времени в любом учреждении. А шифровальная машинка остается, и "магия" будет поступать по-прежнему. И шифры "О" и "Эл" остаются в силе. Поэтому я не волнуюсь. - Увидев, что Уайт хочет что-то сказать, Донахью поднял руку. - К твоему сведению, наша радиоразведка на Гуаме перехватила сегодня японскую радиограмму, из которой явствует, что весь объединенный флот Японии находится во Внутреннем море и в порту Саэги. А от нашего морского атташе в Токио получено сообщение о том, что командующий военно-морской базой в Иокосука разрешил увольнение на берег матросам и офицерам кораблей и они толпами шляются по улицам Токио и Иокогамы. Затем самый большой лайнер Японии "Тацута-мару" направился сегодня в Америку. Все это говорит о том, что рано поднимать панику. - Он повернулся к Пейджу и Камберленду. - Не волнуйтесь, мальчики, наверху все видят и все знают. Начальству с капитанского мостика виднее, чем вам из трюма. Спокойной ночи. Он сделал знак Уайту. Они вышли из комнаты. Донахью спросил: - Есть что-нибудь от твоей нимфы? Письмо или телеграмма? - Нет. А что? - Молчит? - Да. А что? - Очевидно, Уолш выполнил мою просьбу и установил с ней контакт. - Какой контакт? Я ведь просил тебя оградить ее от Акино, а не о том, чтобы Уолш... - Он должен был встретиться с ней и расспросить обо всем. Но коль скоро он установит с ней деловую связь, ей уже никому нельзя будет писать без его санкции. - Значит, и мои письма будут проходить через негласную военную цензуру? - Конечно. - Это безобразие! Я же тебя просил... Донахью взял Уайта под руку: - Не волнуйся. Она пришлет тебе письмо, но будет писать только о своих нежных чувствах к тебе. Для тебя это важнее. Дело в том, что я вчера получил радиограмму от Уолша. Очевидно, он заинтересовался твоей Чио-Чио-сан, и все будет великолепно, если только ее не подставила к нам токийская разведка. Уолш сообщает, что этот японец Акино в высшей степени подозрителен. И знаешь, о чем еще говорится в радиограмме? О том, что Эф-Би-Ай в Гонолулу, кажется, нащупало советскую агентуру. Вот это будет великолепно! - А к этому делу не пристегнут Марико? - Вряд ли. - Я ей напишу сегодня. Донахью приложил палец к губам. - О том, что я тебе сказал, как друг, ни слова. То, что мне сообщил Уолш, служебная тайна. Не подводи меня. Пиши ей только о любви. Уайт повернулся и пошел в бюро. Донахью окликнул его: - Можешь намекнуть ей, что скоро проиграешь паря и передашь ее мне. И что все будет великолепно! 3 декабря Кита заканчивал обед - доедал ломтики соленых овощей, запивая их чаем, - когда к нему вошел Нисина. Он был сильно взволнован, у него часто дергалась щека. - У меня срочная новость, - сказал он. - Окончательно подтверждается - "Лексингтон" выйдет послезавтра, в пятницу. Кюн говорит, что это совершенно точно. - А куда направится? - На Мидуэй. Он сопровождает транспорты, которые доставят самолеты на остров. - Значит, наши августовские сведения подтвердились. - Кита взял зубочистку в рот. - Очень хорошие новости, спасибо. Дверь открылась. Показалась голова Моримуры. Он передал Кита запечатанный конверт: - Абэ привез записку от Баллиганта. Очень срочно. - А где Абэ? - В саду. - Пусть ждет. Моримура и Нисина ушли. Кита извлек из конверта записку, написанную карандашом. "Начальник контрразведки Уолш сообщил нам, что "наколол" японца Акино и следит за ним через японку-студентку Хаями. Мне теперь стало ясно: а) студентка с самого начала действовала по заданиям Уолша; б) Акино с самого начала был вашим человеком, но вы нарочно не говорили мне, чтобы проверить его работу через меня. Я боюсь: а) студентка может вытянуть у Акино сведения насчет вашей работы и наших отношений, Акино, наверно, что-нибудь знает; б) студентка ходят в аптеку Ан Гван Су, наверное, тоже по заданиям Уолша. Значит, он нацелился и на корейца и может выхватить это дело из-под моего носа. Студентку надо немедленно вывести из игры, но сделать это чисто. Она опасна для всех нас. Если Акино провалится, он выдаст и вас, а потом и мне каюк. Надо предупредить катастрофу. ЕЕЕ" Прочитав записку, Кита сжег ее и пошел в сад. Абэ стоял у беседки за кустами магнолий. - Идэ встречается с Хаями Марико? - спросил Кита. - Да, позавчера днем заходил к ней. А вчера я опять возил к ней домой японские лекарства и книги. - А он следит за ней? Не подозревает? - Не знаю, мне ничего не говорил. - Он не заметил слежки за собой? - Кажется, нет. А то сказал бы мне. - Как у него дела вообще? - Собирается завести знакомства с японками на телефонной станции. Затем уже ездил два раза в сторону Кахуку. - Абэ усмехнулся. - Видно, торопится, хочет поскорее начать. Кита плюнул на цветы. - Начнет раньше времени и напортит. - Подумав немного, он приказал Абэ: - Передай ему сегодня же, чтобы связался со мной. Как можно скорей. - Он собирался сегодня поехать на моторке на Мауи. - На Мауи? - испуганно переспросил Кита. - Постарайся захватить его до отъезда. И сообщай мне все о нем и о Хаями Марико. Действуй. Абэ поклонился, повернулся по-военному и побежал по дорожке к задней калитке сада. 4 декабря После ужина в закусочной отеля Уайт поднялся в холл первого этажа и направился к портье, чтобы взять ключ от номера. Старичок портье подошел к полке с письмами. - Мистер Уайт, только что одна дама оставила вам письмо, - сказал он. - Судя по всему, она приехала откуда-то. Уайт прочитал на конверте надпись: "Марико просила доставить Вам в отель это письмо. Я выполняю ее поручение. К.". Письмо Марико было очень коротко - она, очевидно, торопилась. "Дорогой Ник! Пересылаю с приятельницей мамы письмо, она жена военного, летит в Вашингтон. Мне запрещено писать Вам. Меня вызывал к себе капитан Уолш. Он стал меня довольно грубо расспрашивать о характере моего знакомства с Акино, сделал циничный намек, я рассердилась. Тогда он заявил, что я, вероятно, работаю в пользу других стран. Я ему надерзила и ушла. Акино тоже подозревает меня. За мной начали следить - только не знаю кто: Уолш или Акино. Вчера ночью, когда я подъезжала домой на велосипеде, вдруг из-за поворота выскочила машина с потушенными фарами, чуть не сбила меня. Мне страшно. Может быть, меня хотят убить. Посоветуйте, Ник, как быть. Ваша М." Уайт поднялся в номер и позвонил Донахью домой. Но там ответили, что его только что вызвали куда-то. Уайт нашел Донахью на работе. Выслушав Уайта, Донахью сказал: - Я читал телеграмму Уолша. Там очень любопытное дело - нащупали гнездо русских агентов, и твоя девица, кажется, связана с главарем. - Это дикая чушь! Уолш набитый дурак! - Не ори. Я ответил Уолшу, чтобы он хорошенько проверил. Но я все-таки думаю... - Я полечу туда сегодня же ночью. - Не сходи с ума. Тебе не разрешат. Приезжай ко мне. От армейцев поступила интересная штука. Хлопнешься в обморок. Начинается новая глава истории! - А что такое? - По телефону нельзя. Лети сюда. В кабинете Донахью, несмотря на поздний час, собрались почти все работники Т-бюро и дешифровального отдела Сэффорда. Все были очень возбуждены. Пейдж, Камберленд и Гейша сидели на диване в углу и спорили. Пейдж вскакивал и размахивал руками. Около них толпились дешифровщики. - Получается великолепно! - Донахью ударил обеими руками по столу. - Час тому назад армейцы поймали японский сигнал, тот самый, о котором говорилось в "магии" от восемнадцатого. После передачи последних известий на японском языке для заграницы был дан вот этот сигнал. Он протянул Уайту листок со штампом в верхнем углу: "Совершенно секретно. Чрезвычайно срочно". Уайт прочитал: "4.1241 22.00 по Гринвичу Токио, станция ГVЗW Сводка погоды В районе Токио сегодня ветер северный, постепенно будет усиливаться, возможна облачность. В районе префектуры Канагава сегодня ветер северный, облачно. В районе префектуры Тиба ветер северный, ясно, ожидается появление облаков, на море спокойно*." (* Этот текст японской радиопередачи фигурирует в материалах Объединенной комиссии палаты представителей и сената США по расследованию событий в Перл-Харборе, работавшей с 15 ноября 1945 г, по 31 мая 1946г.) - Ну, как? - спросил Донахью, играя золотым карандашиком. - Нокаутирован? Ты проиграл пари. К Уайту подошел Пейдж и стал рассказывать. Как только радиоразведка армейцев перехватила эту сводку погоды, полковник Сатлер сейчас же сообщил Крамеру, а тот известил Донахью и Макколла, и все, кроме Макколла, помчались к Уилкинсону. Тот потащил всех к Тернеру - дальше пошло по цепочке вверх. Генерал Маршалл и адмирал Старк прибыли в Белый дом почти одновременно для доклада президенту и, узнав, что он за городом, поехали в Уорм-Спрингс. Еще не вернулись. - А почему Макколла не побежал к начальству? - спросил Уайт. Гейша скорчил гримасу: - Он считает, что надо еще подождать, проверить как следует. В общем, сомневается. Он из породы тех, кто до сих пор сомневается в том, что земля круглая. Уайт нахмурился и стал кусать губы. Гейша посмотрел в сторону Пейджа и Камберленда и усмехнулся: - Эти тоже не верят. - Никки, у тебя очень кислая физиономия. - Донахью рассмеялся. - Жалеешь, что проиграл свою наяду? Придется проститься с ней. - Я считаю, что все это ерунда, - громко произнес Уайт. Голос его слегка дрожал. В кабинете вдруг стало тихо. Уайт продолжал: - Просто сводка погоды в обычной токийской радиопередаче, а не условный сигнал. Офицер из отдела Сэффорда прыснул и махнул рукой. Кое-кто засмеялся. Донахью покачал головой: - Увы, Никки, на этот раз ты просто упрямишься. Не ставь себя в смешное положение. И боже упаси, не говори об этом начальникам. Я-то знаю тебя и твои чудачества, а они решат, что ты... что у тебя... Он постучал согнутым пальцем по лбу, встал из-за стола и, высоко подняв голову, вышел из комнаты. Следом за ним поднялся Гейша. Пейдж и Камберленд подошли к Уайту. - Капитан третьего ранга Макколла сегодня утром, - начал Камберленд, - предложил послать командующему тихоокеанским флотом адмиралу Киммелу предупреждение. - Потерев подбородок, Камберленд продолжал: - Предупреждение насчет возможности нападения японцев. Но... знаете, что получилось? - Ну? - Представьте себе... - Что? - Уайт топнул ногой. - Я вас когда-нибудь убью! Камберленд потер подбородок и улыбнулся: - Уилкинсон вежливо выслушал Макколла и отверг его предложение. Тогда Макколла пошел к контр-адмиралу Тернеру, но тот тоже сказал, что для тревоги нет оснований. - Наши начальники будут всю ночь ждать сообщений о начале войны между Японией и Россией, - сказал сквозь зубы Пейдж. - Теперь они думают только об этом. Они вышли в коридор. У лифтов толпились флотские и армейские офицеры, вызванные в неурочное время. За дверью одной из комнат послышались звуки, похожие на револьверные выстрелы. Дверь открылась, на пороге показался раскрасневшийся Гейша. Он махнул рукой Уайту: - Идите сюда и проходите прямо в кабинет контр-адмирала Ингерсола. Там выставлено шампанское из банкетного фонда. С разрешения Хозяина. Там все собрались - Тернер, Уилкинсон, Сэффорд... Идите! Кто-то втащил Гейшу в комнату и закрыл дверь. - Уже начали праздновать, - усмехнулся Уайт. - По-моему, рановато. Пейдж посмотрел на Уайта. - Пойти выпить, что ли? - Он чмокнул губами. - Даровое шампанское. Хочу выпить за то, чтобы наши начальники поумнели и перестали бы дурачить самих себя. Хлопанье пробок за дверью продолжалось. 5 декабря Кита назначил Идэ встречу на втором этаже китайского ресторанчика на Ривер-стрит. Идэ явился точно в двенадцать. Он чинно поклонился, принес извинение за совершенную в прошлый раз бесцеремонность и поблагодарил за все заботы - был безукоризненно учтив. Но, закончив этикетную часть, резким тоном произнес: - Вы передали мне Абэ, но все время вызываете его и даете разные поручения. Прошу больше не отвлекать его. Он должен находиться у меня под рукой. - Он мне тоже нужен, - сухо сказал Кита. - Я в порядке любезности представил вам возможность пользоваться иногда услугами Абэ. Но он мой человек, и я могу распоряжаться им... - Он уже посвящен в мои дела, следовательно, стал моим работником, - тихо произнес Идэ. - Я ему запретил являться к вам и предупредил: если ослушается, будет уничтожен. - Как вы смеете! - крикнул Кита. - Я решительно... - Тише, - прошипел Идэ, - услышат внизу. Держите себя в руках. Абэ больше к вам не придет. С этим вопросом покончено. - Он вежливо поклонился. - Большое спасибо, я получил через Абэ японские консервы, очень тронут. Что вы хотели мне сообщить? Кита взял себя в руки. - А я благодарю за коралловое ожерелье для моей жены, большое спасибо. Должен вам сообщить неприятную новость. Эта студентка, Хаями Марико, с которой вы встречаетесь, связана с начальником контрразведки Уолшем. - В отеле "Хавайан кинг", - сказал Идэ, скривив рот. - Вы знаете? - Я не такой уж разиня. Я приказал Абэ следить за ней, и он выследил. Значит, там явка контрразведки? - Да. Девяносто девятый номер на втором этаже. Идэ наклонил голову, как будто к чему-то прислушивался. Потом спокойно сказал: - Придется ее немедленно зачеркнуть. - Боюсь, что она уже сказала о вас и за вами установлено наблюдение. - Я ее еще не вербовал и никаких секретных разговоров с ней не вел. Вряд ли простое знакомство холостого мужчины с девицей может показаться американской контрразведке подозрительным. Но все равно ее надо убрать. - Идэ пристально посмотрел на Кита. - Выходит, что вы подсунули мне американскую шпионку? - Я не подсовывал ее. Вы сами просили. - Вы должны были проверить ее. - Ее завербовали после того, как она стала встречаться с вами. Это вы должны были проверить ее и раскусить. А вы с непростительной... Идэ перебил его: - Во всяком случае, я благодарен вам за предупреждение, приму меры. - И как можно скорее. Проверяйте, нет ли слежки за вами. Берегите себя. - Спасибо. И вы берегите себя. Идэ откланялся и быстро ушел. Кита вызвал хозяина ресторанчика - японца и стал расспрашивать о том, что ему сказал Кюн при последней встрече. Разговор их прервал Моримура. Взглянув на него, Кита торопливо буркнул хозяину ресторанчика: - Мы поговорим после. Идите. Как только хозяин вышел из каморки, Кита опросил Моримуру: - Началось? У вас такой вид... - Я торопился. Идэ скоро придет? Узнав о том, что Идэ уже был, Моримура с досады махнул рукой. Он только что с пристани, где виделся со связным - капитан-лейтенантом Томии, который заезжал в Гонолулу на пароходе, идущем в Чили. Связной поделился самыми свежими новостями, просил передать их генконсулу Кита и Идэ. Главные силы флота во Внутреннем море и части базовой авиации в районе Кюсю проводят с середины ноября ложный обмен радиограммами, чтобы создать у американцев и англичан впечатление, будто авианосное оперативное соединение вице-адмирала Нагумо находится в японских водах, а соединение тем временем на всех парах идет к Гавайям. Второго декабря из Иокогамы вышел пароход "Тацута-мару". Объявлено, что он направился в Сан-Франциско, с заходом в Гонолулу. Но капитану парохода вручили пакет, в котором содержался приказ: выйти в океан и начать делать петли с таким расчетом, чтобы к восьмому декабря оказаться у берегов Японии. В Токио и Иокогаме в последние дни появилось много матросов, якобы получивших увольнительные из военно-морской базы Иокосука. Матросы - переодетые солдаты гвардейской дивизии. Все эти мероприятия должны дезориентировать американцев. - Судя по местному командованию, - усмехнулся Кита, - они не ждут гостей. Моримура сказал: - Связной просил сегодня и завтра ночью давать предельно точную информацию о гавани с помощью береговой сигнализации. И затем просил вручить Идэ вот эту зашифрованную записку - он знает шифр. Но записку нужно передать только после того, как вы получите приказ о сожжении шифров. Кита взял записку. Текст ее состоял из цифр и кончался тремя латинскими буквами QQQ. 6 декабря Незадолго до полудня армейские дешифровшики перехватили телеграмму из Токио за Э 901 на имя посла Номура. Копия перевода "магии" была переслана для сведения в Т-бюро. "Магия" гласила: "1. Правительство тщательно рассмотрело предложения Америки от 26 ноября и в результате рассмотрения составило меморандум, являющийся нашим ответом Америке. Он будет послан телеграммой на английском языке. 2. Текст меморандума весьма большой. Будет разбит на 14 частей. В полном виде текст вы будете иметь завтра, но точно пока сказать нельзя. Ситуация сейчас крайне деликатная. Прошу по получении текста меморандума не оглашать его сразу. 3. Относительно времени вручения меморандума Америке вы будете извещены отдельной телеграммой. За это время просим переписать текст начисто и подготовиться к тому, чтобы передать меморандум американской стороне сразу же после получения от нас указания." Затем стали поступать телеграммы с текстом меморандума - в нем подводились итоги японо-американских переговоров. Текст меморандума был на английском языке, перевода не требовалось. Поэтому армейские и флотские дешифровщики закончили обработку всех тринадцати частей довольно быстро - к девяти часам вечера. Но четырнадцатой части с окончанием меморандума еще не было. Эта часть могла поступить в любой момент. Поэтому всем работникам бюро было приказано от имени Уилкинсона сидеть на месте, никуда не уходить. Субботний вечер был испорчен. Приказание Уилкинсона передал всем Гейша. Он добавил: - Придется, вероятно, сидеть до утра. Всем рекомендуется позвонить, куда надо, и отложить любовные свидания, назначенные на сегодняшний вечер. Уайт дважды перечитал текст телеграммы Э 901 и сказал Пейджу: - Все ясно. Завтра из Токио пришлют телеграмму с точным указанием часа, когда следует вручить этот меморандум Хэллу. И в момент вручения будет объявлено о начале войны. Камберленд что-то промычал. Пейдж смотрел на него и ждал. Наконец Камберленд изрек: - Они сперва нападут, а потом провозгласят состояние войны. - Это вошло у них в традицию, - согласился Пейдж. Гейша наклонился к Уайту. - А я сейчас был в секретариате Нокса. Ходят слухи, что японский объединенный флот под командованием адмирала Ямамото идет к Владивостоку. Уже прошел пролив Цугару. Уайт покачал головой: - Наверху ждут не дождутся... Sit pro ratione voluntas. - А что это значит? - спросил Гейша. - Из Ювенала, - объяснил Пейдж. - "Да будет воля моя вместо всяких резонов". - Позвольте, сигнал же был, - сказал Гейша. - Мы перехватили его четвертого и вчера. И оба раза была сводка погоды насчет "северного ветра". Вошел с папкой лейтенант из отдела Сэффорда. - Какие новости? - спросил у него Пейдж. - Из Лондона получено сообщение: крупное соединение японских крейсеров и транспортов направляется к Малайе, - сказал лейтенант и вышел из комнаты. - Эти сведения более правдоподобны, - Камберленд кивнул в сторону Гейши, - чем его. Гейша пожал плечами: - Но разведывательная сводка, выпущенная штабом сухопутных войск неделю назад, остается в силе. Официальную установку армейцев разделяет и наше командование. И это теперь подтверждено перехваченными сигналами. Японцы нападут на русских. Пейдж потянулся и громко зевнул: - Неужели придется вот так сидеть всю ночь и ждать окончания меморандума? А что делает начальство? Тоже сидит и ждет? Гейша сказал, что все начальники: капитан первого ранга Уилкинсон, контр-адмирал Ингерсол и контрадмирал Тернер - разъехались по домам. Первым уехал адмирал Старк; он сегодня пойдет с супругой в театр "Националь". - А меморандум, над которым ребята Крамера корпели целый день, кто-нибудь из начальников читал? - спросил Уайт, - Нет, - ответил Гейша, - Крамер отнес его Уилкинсону, но на нем все застопорилось. У армейцев тоже дальше начальника дальневосточного отдела полковника Банди не пошло. Ни Маршалл, ни Стимсон не читали. Все ждут новостей по другой линии. - А где Донахью? - удивился Пейдж, - Сегодня ни разу не заходил к нам. Камберленд фыркнул: - Ему не до нас. Все время торчит в отделе дешифровки у капитана второго ранга Сэффорда. Оба ждут сообщений... о Владивостоке или Чите. Хотят узнать первыми. - Час назад мне звонил корреспондент "Чикаго трибюн", - сказал Гейша. - Он узнал, что началось восстание в Сибири, повстанцы захватили Тюмень. В Москве идут уличные бои, город горит... Раздался телефонный звонок. Уайт взял трубку. Звонили от Сэффорда - расшифрована новая "магия". Уайт попросил Гейшу сходить за ней. В телеграмме, датированной пятым декабря и отправленной генконсулом из Гонолулу министру иностранных дел в Токио, говорилось: "1. 5-го прибыли три линкора, о которых сообщалось в нашей телеграмме за Э 239, посланной в пятницу утром. Предполагается, что эти линкоры 8-го выйдут из гавани. 2. 5-го "Лексингтон" и пять тяжелых крейсеров вышли из гавани. 3. 5-го пополудни в гавани находилось: 8 линкоров, 3 легких крейсера и 16 эсминцев." Пейдж свистнул: - "Лексингтон" вышел из Перл-Харбора! А до этого ушел "Энтерпрайз". Там не осталось ни одного авианосца. - И ни одного тяжелого крейсера нового типа, - сказал Камберленд. Уайт захлопнул японскую книжку с яркой матерчатой обложкой и возмущенно произнес: - Все начальники разъехались по домам и театрам, а нас держат. - Он кивнул головой Гейше. - Пойдите на рекогносцировку, узнайте, как дела. Гейша вскоре вернулся с видом победителя. Он доложил, что флагманский адъютант Хозяина Уэллборн сперва вообще не хотел разговаривать. Но Гейша показал ему фокус с канцелярскими скрепками, очень смешной и не совсем приличный, специально для дам. Потом рассказал сногсшибательный анекдот насчет римского папы и Греты Гарбо. Уэллборн совершенно размяк от смеха и разрешил всем идти домой. А те, кто будут ночевать вне дома, должны оставить номера телефонов своих возлюбленных. Уайт и Пейдж поехали в отель. Уайт прошел к себе и, приняв ванну, завалился спать. Его разбудил телефонный звонок. Снизу звонил портье: на имя Уайта пришла телеграмма. - Откуда? - спросил сердито Уайт. - Из Гонолулу. - Скорей принесите. Большое спасибо! Негр-лифтер доставил телеграмму и получил два доллара. Отправитель - Айун Хаями. Уайт не сразу сообразил, что это мать Марико. Она сообщала, что вчера за Марико пришел молодой японец, она отправилась с ним проведать подругу и с тех пор не возвращалась. Мать просила выяснить, не арестована ли Марико. А может быть, стряслось более страшное. Необходимо принять срочные меры. Уайт позвонил Донахью на квартиру. Тот еще не спал. Узнав, что это звонит Уайт, Донахью быстро спросил: - Есть что-нибудь? Напали? - Кто напал? - Начали против русских? - Нет, не об этом. Марико исчезла. Получил телеграмму от ее матери. - А я думал, что звонишь из бюро... Насчет твоей девицы говорил с Уолшем, он прилетел сегодня докладывать очень интересное дело. Обнаружена русская агентура во главе с хорошо замаскированным корейцем. А с твоей пассией Уолш порвал связь: подозревает ее. - Он безмозглый идиот. Ее не могли арестовать? Может быть, Эф-Би-Ай? Надо срочно выяснить. - Знаешь что?.. Там сейчас Шривер, он замещает Уолша. Вот это идея! Я позвоню ему и попрошу от твоего имени разыскать ее. И скажу ему, что она твоя... - Скажи, что она - моя невеста! - крикнул Уайт. Помолчав немного, Донахью сказал серьезным тоном: - Не думал, что дело зайдет так далеко... Ну что же, поздравляю, очень рад. Сейчас же закажу радиотелефонную связь и вызову Шривера. Можешь положиться на меня. - Большое спасибо, Уолт. Ты - настоящий друг. - Не волнуйся, Ник. Твою наяду найдем живой или ме... то есть найдем непременно. Спокойной ночи. - А сегодняшнюю "магию" читал? Она означает, что разговоры закончены, дальше - "восточный ветер", "ураган". - Не торопись с выводами. Сегодняшняя штука - изложение их позиции, подведение итогов перед новым этапом переговоров. Не пугай себя, Никки. Прими бром. 7 декабря Начинался рассвет. Небо над океаном постепенно розовело и синело. Кита вытер лицо рукавом. Он был в фуфайке и холщовых штанах. Все остальные чины генконсульства тоже в грязных рубашках и штанах, испачканных землей и копотью, напоминали дорожных рабочих или рыбаков, ремонтирующих шлюпки. Жгли бумаги, папки, тетради и использованные копирки на кострах, разложенных вокруг маленького пруда недалеко от задней веранды главного здания. Работу начали после полуночи - как только получили из Вашингтона телеграмму с открытым текстом: "Сообщите, на какие торговые и географические журналы подписаться на будущий год, список пришлите в трех экземплярах". Это означало: "Жгите все шифры и документы, переходим на коротковолновую связь". Пятилетний сынишка старшего шофера схватил папку-скоросшиватель с красной кожаной обложкой и побежал к гаражу. Его догнал сын делопроизводителя - однолеток - и стал отнимать папку. Мальчишки упали на траву, завизжали. К ним подбежала машинистка, отняла папку и бросила ее в костер. На папке было выведено тушью: "Секретные расходы за третий квартал". На веранду вышел вице-консул Моримура и спросил у Кита: - А как будет с портретом государя? - Подождем. Все соберемся и совершим церемонию поклонения. - Кита показал на себя и на других. - В таком виде нельзя. Портрет будем предавать огню вместе с флагом. Кита приказал всем чинам проверить личные архивы - письма от родных и знакомых из Японии и записные книжки. Если там содержатся какие-либо сведения о положении в Японии - все уничтожить. Ничто не должно достаться противнику. Нисина, сев на корточки, тщательно размешивал пепел потухшего костра. Он сказал подошедшей машинистке: - Я думал, что американцам покажутся подозрительными наши костры. А они совсем не обращают внимания. - Полицейский, гаваец, спрашивал у привратника, а тот сказал, что жжет мусор и хворост. Полицейскому дали коробку сигар и альбом с эротическими гравюрами, и он ушел. К Кита подошел Моримура: - Там, у задней калитки, человек от Идэ. Говорит: Идэ не может прийти - просит передать, что надо. - Кто этот посланец? Абэ? - Нет, молодой японец. Сделал все три парольных жеста. Кита вытер руки о штаны и передал Моримуре связку ключей: - Возьмите из стенного сейфа в моем кабинете маленькую зеленую папку, там шифрованная записка на имя Идэ, которую привез позавчера связной. Дайте посланцу, пусть немедленно вручит Идэ. - Что еще сказать Идэ? - Пусть уничтожит все записи и бумаги. За каждый клочок, который попадется в руки врага, он отвечает головой. 7 декабря Уайт заснул только под утро, но вскоре его разбудил Пейдж. Он звонил из бюро: - Я не хотел тебя будить и поехал сначала на работу. Пришло окончание вчерашнего. Я уже вызвал всех, кроме Гейши - он не ночевал дома и оставил телефон своей бабушки. Заеду за тобой через полчаса. Уайт принял холодный душ и, наскоро позавтракав, вышел на улицу. Его ждал Пейдж в машине. Они поехали по совершенно пустынным улицам. У кафетерия около католической церкви выстроилась очередь желающих получить бесплатный воскресный завтрак. На лужайке сквера Лафайета резвились коричневые белки. Негры-расклейщики, вооруженные щетками на длинных шестах, мазали клеем стены домов и вывешивали новые объявления. На столе Уайта лежали две переведенные телеграммы. Обе из Токио. Первая - окончание меморандума, 14-я часть. В ней говорилось, что императорское правительство, убедившись в том, что дальнейшие переговоры бесполезны из-за позиции, занятой Америкой, прекращает таковые, о чем с сожалением извещает правительство Америки. Вторая телеграмма гласила: "Послу в Вашингтоне Э907 Чрезвычайно важная директива. Обоим послам надлежит передать наш ответ американскому правительству (желательно государственному секретарю) седьмого декабря в час дня по вашингтонскому времени." Все столпились вокруг Уайта. Вошел Гейша с заспанным лицом и длинными узкими полосками пластыря на щеке. Уайт проверил переведенные телеграммы и поставил на них свой гриф. - В час дня будет объявлена война, - хриплым от волнения голосом произнес Пейдж и вытер платком голову. - Они вручат Хэллу длиннущий меморандум и скажут: почитайте, сэр, эту писанину на досуге, и разрешите объявить вам войну. Камберленд покачал головой и хотел что-то сказать, но Гейша опередил его: - Позвольте, в этой директиве сказано только: передать в час дня меморандум. А насчет объявления войны ничего нет. Пейдж явно фантазирует. - Точное указание часа вручения меморандума, - заговорил Камберленд, - означает... знаете что? Что в этот момент японцы начнут военные действия. - Войны всегда начинаются в воскресные утра, - торжественно проговорил Пейдж. - Как же они начнут военные действия здесь? - развел руками Гейша. - Адмирал Номура и его подчиненные выедут на лодках в Тайдл-бассейн и, гаркнув "банзай", дадут залп по Белому дому? Так? Уайт хлопнул ладонью по телеграммам: - Все ясно. В тот момент, когда в Вашингтоне будет ровно час дня, они нападут где-нибудь. Но где? Пейдж открыл атлас и нашел карту поясного времени. - Линия перемены дат... а это линия Гринвича... - Нападение будет совершено там, - сказал Камберленд, - где в момент вручения меморандума в Вашингтоне будет раннее утро. - Где будет уже достаточно светло, - заметил Пейдж, - чтобы было удобнее провести бомбежку. - Когда у нас час дня, на Филиппинах час ночи, - сказал Камберленд. - Значит, не подходит. На Уэйке и Мидуэе тоже слишком рано, еще темно. Уайт ткнул пальцем в карту: - Вот тут будет семь тридцать утра - на Гавайях. Как раз подходит. Пейдж кивнул: - Правильно! В момент вручения меморандума они трахнут по Перл-Харбору. - Если японцы и начнут военные действия против нас, - сказал Гейша, - то сперва разорвут дипломатические отношения и лишь после этого объявят войну. Пейдж показал на Гейшу: - На него будут падать бомбы, а он будет твердить: не беспокойтесь, нам никто еще не объявлял войну. Уайт взял обе "магии" и пошел к Донахью, но тот еще не явился на работу. Макколла был у себя - он не уезжал домой, ночевал в кабинете. Прочитав обе телеграммы, Макколла сдавленным голосом произнес: - Все ясно: война. Уайт посмотрел на стенные часы: - В час дня по местному времени, а в Перл-Харборе будет семь тридцать. - Я тоже об этом подумал, - сказал Макколла и стал тереть виски. Потом медленно встал, положил обе телеграммы в папку и взял под руку Уайта: - Пойду искать кого-нибудь из командования. Надо скорей дать знать на Гавайи. Уайт вернулся в бюро. Спустя некоторое время Гейша сходил к адъютантам Старка и сообщил, что никого из начальства еще нет. Уилкинсон и Ингерсол поехали в Маунт-Вернон играть в гольф, Тернер в церкви, а Хозяин ответил Макколла, что приедет в 9.30, после прогулки. Он, оказывается, еще совсем не читал вчерашние сводки и не знал ничего о меморандуме. Макколла побежал к армейцам. Там застал такую же картину - Майлс, Джероу и Банди в церкви, оттуда все поедут на стадион "Грифис", где будет интересный футбольный матч. А генерал Маршалл поехал кататься на лошади. Приедет на работу не раньше одиннадцати. Он тоже не читал вчерашних телеграмм. - Как будто сговорились, - простонал Пейдж. - Через несколько часов начнется война, а начальство прохлаждается. Чудовищно! - Их интересует одно: подтверждение той самой сводки погоды, - сказал Уайт. - Массовое помешательство. Из дешифровального сектора поступили еще три новые "магии". Уайт спросил: - Насчет часа вручения меморандума была девятьсот седьмая? - Да, - ответил Пейдж. - Есть продолжение? - Девятьсот восьмая, девятая и десятая. - Может быть, новые директивы? Гейша вскочил и всплеснул руками: - А вдруг насчет... - Наверное, японцы захватили с воздуха Омск, - громко сказал Камберленд. Все засмеялись. Телеграммы были короткие: их перевели быстро. В телеграммах Э 908 и Э 909 министр иностранных дел Того благодарил послов Номура и Курусу и всех чинов посольства за их усердную и самоотверженную работу. А в телеграмме Э 910 говорилось: "После дешифровки наших телеграмм Э 902, часть 14-я, 907, 908 909 и Э 910 немедленно уничтожьте остающуюся у вас шифровальную машинку и все шифры. Ликвидируйте также все без исключения секретные документы." Уайт передал телеграмму Пейджу. - Отнеси это Макколла. Надо сейчас же сообщить адмиралу Киммелу и генералу Шорту. Еще есть время. Сейчас десять, а на Гавайях половина пятого утра. Пейдж выбежал из комнаты, за ним Гейша. Уайт стал звонить Донахью домой. Донахью только что вернулся - после церкви был на теннисном корте. - Уолт, скорей приезжай. "Восточный ветер". Совершенно точно. - Сейчас приеду. Только не паникуй. - Звонил в Гонолулу Шриверу? - Да. Поднял его с постели. Он обещал принять срочные меры и просил позвонить ему позже. - Когда? - В восемь утра. Здесь будет половина второго дня. Сейчас приеду. Уайт положил трубку. Вошел Пейдж, сел за свой стол и протяжно вздохнул. - Послали предупреждение? - спросил Уайт. Пейдж подпер голову руками и стал докладывать. Хозяин наконец-то прибыл на работу. Сейчас же к нему явился Макколла и предложил послать предупреждение на Гавайи. Но Старк сказал, что если и будет нападение, то только на Манилу или Гуам, а там уже предупреждены. В общем, Макколла ничего не добился. Уилкинсон и Ингерсол еще не приехали в штаб. У армейцев тоже царит спокойствие. Генерал Маршалл еще не закончил прогулку, он приедет не раньше половины двенадцатого. Ближайших помощников Маршалла тоже нет. Военный министр Стимсон и морской министр Нокс - дома, собираются к Хэллу, затем направятся вместе на стадион. Уайт ударил кулаком по столу: - Опоздаем! Не успеем предупредить Киммела и Шорта!