тей. "Этот рекорд золотыми буквами навечно вписан в таблицу мировых рекордов!" Кеттли стал чуть ли не национальным героем Америки. Его снимали в кинофильмах; его именем назвали улицу в городе, где он родился; появилась фирма "Кеттли и Кь", выпускавшая купальные костюмы; создан был даже популярный фокстрот "Порхающий Кеттли". И вот сейчас Леонид Кочетов, несмотря на три неподвижных пальца на руке и осколок мины в теле, попытается побить рекорд Кеттли. Это казалось почти невероятным. Трибуны гудели. Но вдруг шум смолк, на секунду наступила тишина, и внезапно весь бассейн взорвался грохотом аплодисментов. К месту старта неторопливо подходили два высоких стройных спортсмена, оба в алых костюмах чемпионов страны, с горевшими на груди золотыми гербами Советского Союза. Вот они, освещенные ослепительными лучами прожекторов, встали рядом на стартовые тумбочки, напряженно согнув ноги и откинув назад руки. Их мощные, молодые, загорелые тела, с продолговатыми, словно литыми мускулами на миг застыли неподвижно на белых стартовых тумбах, будто на мраморных пьедесталах. Пловцы казались отлитыми из бронзы. Это были Леонид Кочетов и Виктор Важдаев. Как всегда на старте, готовый к близкой, острой борьбе, Леонид был напряжен и как-то по-особому весел. Все его помыслы были направлены к одному! "Победить! Победить во что бы то ни стало!" Трибуны гремели, не затихая ни на секунду. Зрители хлопали Кочетову, одобряя необыкновенный жизненный подвиг пловца, и стоявшему рядом - его испытанному другу Виктору Важдаеву. Виктор и Леонид снова встретились в 1944 году. Это были первые состязания, в которых после ранения участвовал Кочетов. Важдаев тогда обогнал друга на целых три секунды. Но уже через два месяца они вновь взяли старт и пришли к финишу голова в голову. А еще через месяц Леонид снова, как встарь, опередил Виктора. .. Кочетов в конце войны перебрался в Москву. Вместе с ним переехал в Москву и Галузин. Старые друзья не хотели расставаться. Иван Сергеевич стал работать в московском институте физкультуры и по-прежнему тренировал Кочетова, который преподавал в том же институте. ...Когда Леонид по телефону строго секретно сообщил Важдаеву, что хочет поставить новый мировой рекорд в стометровке, тот сразу же примчался. Вдвоем они до поздней ночи сидели в маленькой комнатке Кочетова. Друзья составляли графики заплыва, старались учесть каждую мелочь, предвидеть все возможные случайности. И хотя будущий заплыв был уже сотни раз продуман Кочетовым с Галузиным, - Виктор не успокоился, пока сам не проверил все. Со стороны этот план казался просто мальчишеской дерзостью. График заплыва был составлен так, чтобы перекрыть мировой рекорд американца Кеттли не на 0,1, не на 0,2 и даже не на 0,5 секунды. Нет, Леонид решил обогнать американца на такой короткой дистанции сразу на 3 секунды! Много раз потом можно было встретить в бассейне Сталинского района Москвы эту троицу: Кочетова, Галузина и Важдаева. Часто с ними приходила в бассейн и Аня. Вместе они отшлифовывали каждое движение Леонида, придирались к малейшей неточности пловца. Десятки раз проводили они пробные заплывы. Виктор, превратившись на время из пловца в тренера, и притом очень сурового и требовательного тренера, давал деловые советы другу. За три дня до выступления Кочетов прекратил тренировки. Теперь надо хорошенько отдохнуть. Он был уверен в своих силах, и только одно обстоятельство тревожило его. Леонид привык ставить рекорды в напряженной борьбе с реальными, сильными противниками. Они плыли рядом, на соседних дорожках и так же, как и он, изо всех сил стремились быть первыми. А теперь он поплывет один. Единственным его противником будет маленькая резвая стрелка секундомера, неумолимо отсчитывающая секунды. Хорошо, если бы рядом, на соседней дорожке плыл Кеттли! Тогда Леонид наверняка опередил бы его! Но мистер Кеттли в час заплыва, вероятно, будет спокойно спать у себя в коттедже в жаркой Калифорнии. Ведь у американцев все наоборот: когда у нас день, у них - ночь. "Как неудачно все сложилось!" - думал Кочетов, безостановочно меряя шагами свою маленькую комнату. Видно, придется плыть одному. Вано Циклаури, который должен был плыть вместе с ним и упорно в течение полугода готовился к этому заплыву, как назло, вдруг за четыре дня до выступления заболел. Вано был достойным противником, с ним пришлось бы напрячь все силы и бороться до самого финиша. Пловцы недаром говорили про настойчивого Циклаури, что он не сдается до последнего вздоха. А теперь предстояло плыть одному. Только однажды у Леонида мелькнула мысль: "А что, если бы рядом со мной встал на старт Виктор Важдаев?!" Вот было бы чудесно! Виктор сильный, опытный пловец, его достижения стоят на грани мировых рекордов. Победить его - значит поставить новый рекорд! Да, было бы чудесно, если бы рядом плыл Важдаев! Но Кочетов сразу же отогнал эту мысль. Ведь Виктор, как и он, - чемпион страны. Ему тоже дорого свое доброе имя отличного пловца. Леонид специально тренировался на побитие мирового рекорда в заплыве на сто метров и, конечно, обгонит на этой дистанции Важдаева. Какой пловец, тем более чемпион, захочет добровольно быть битым, и притом перед столькими зрителями. Нет, это невозможно! Неожиданная болезнь Циклаури сильно обеспокоила и Галузина. Он ничего не говорил об этом Леониду, чтобы не нервировать пловца перед заплывом, но целыми днями трубка Ивана Сергеевича тяжко сопела. Он снова и снова перебирал в уме всех пловцов: кто из них может стать на старт рядом с Кочетовым и быть ему достойным соперником? Кроме Важдаева и Циклаури, Иван Сергеевич не находил подходящей кандидатуры. Одни - слабы, другие не тренированы специально на стометровку. И Галузин снова погружался в тяжелое раздумье. Иногда у него даже возникали сомнения. Вдруг он поступает неправильно? Может быть, следовало подождать первенства СССР, когда противники обязательно будут, и не один, не два, а много сильных противников? "Нет, - твердо решил Галузин. - Откладывать нельзя. Леонид сейчас в прекрасной форме. Куй железо, пока горячо!" Тревожилась за мужа и Аня, целыми днями теперь пропадавшая на стадионе, где она готовилась к первенству Москвы по многоборью. Неожиданно за два дня до заплыва в квартиру Кочетова влетел возбужденный Виктор Важдаев. Не снимая пальто и шляпы, он пробежал мимо Клавдии Тимофеевны и, не здороваясь, прямо в коридоре взволнованно закричал Леониду: - Вано заболел! Кочетов спокойно кивнул. Это было не ново. - А кто с тобой плывет? - спросил Виктор. Леонид пожал плечами. - Ах ты, свинья, свинья! - разозлился Важдаев. - Почему мне не сказал? Ведь я только сейчас случайно узнал, что у Вано в горле вскочили какие-то проклятые волдыри! Он тут же подбежал к телефону и заявил главному судье, что будет плыть вместе с Кочетовым. - Да, да, - сердито кричал он в трубку. - Что вы удивляетесь? Я тоже решил побить мировой рекорд! ...Все это знали болельщики. И сейчас, глядя на атлетические фигуры Леонида и Виктора, застывших на стартовых тумбочках, трибуны рукоплескали двум хорошим друзьям, двум упрямым соперникам, двум настоящим советским спортсменам. Видя, что зрители не успокаиваются, главный судья с улыбкой что-то сказал пловцам. Те тоже улыбнулись и выпрямились. Подняв .руку, главный судья водворил, наконец, тишину. И снова напряженно, как стальные пружины, готовые вот-вот с силой распрямиться, застыли пловцы. Сигнал! Прыжок! На секунду пловцы скрылись под водой, но сразу же вынырнули и вот по бассейну полетели две алые стремительные бабочки. Взмахи рук пловцов широки и сильны, движения плавны и быстры. Голова к голове подходят они к концу первой двадцатипятиметровки. Поворот - и пловцы уже мчатся обратно. Кончена вторая двадцатипятиметровка. В руках у судей, хронометристов и многих зрителей секундомеры. 15,3 секунды - результат Кочетова на первой двадцатипятиметровке. Ровно на одну секунду больше отняла у него вторая двадцатипятиметровка. Эту секунду в начале пути Кочетов выиграл за счет сильного прыжка со старта. Трибуны гудят. Болельщики вскакивают с мест. Если Кочетов выдержит такой темп, мировой рекорд наверняка будет бит. Впрочем, не чувствуется, чтобы пловец намеревался сдать темп. Он все так же неутомимо летит вперед. Руки движутся точно и резко, интервалы между взмахами рук совершенно одинаковы, Иногда даже начинает невольно казаться, что не сердце, а безукоризненный мотор движет этим пловцом. Кочетов уже на полметра обошел Виктора Важдаева. Кончается третья двадцатипятиметровка - самый .трудный участок пути. Именно здесь недостаточно сильный, неопытный пловец обычно выдыхается, "садится", как говорят пловцы. Восторженный гул проходит по трибунам. Кочетов показал 17 секунд. Такая удивительная точность, выверенность каждого гребка кажется почти невероятной. Но секундомеры - весьма точные и убедительные механизмы, и все они показывают одно и то же время. Три двадцатипятиметровки пройдены, и все вместе отняли всего 48,6 секунды. Остался последний, четвертый отрезок пути. На финише уже приготовились "принять" пловца три хронометриста и судьи. Галузин, сидящий у воды, вскакивает с места. Его туфли стоят в луже, но он не замечает этого. Не отрываясь следит за пловцом. Рядом с ним нервно теребит платок Аня. Одна мысль владеет всеми. Только бы не сдал темпа! Нет, пусть даже немного сдаст. Пусть пройдет последний участок за 17,5-18 секунд. Даже в этом случае мировой рекорд побит. Но что такое? Пловец и не думает уменьшать скорость! Наоборот, движения его еще убыстряются. И вот руки Кочетова коснулись стенки. Разом щелкнули пружинки всех секундомеров. Стремительные стрелки замерли, вместе с пловцом прекратили свой бег. За 16,5 секунды прошел Леонид последнюю двадцатипятиметровку. На полсекунды быстрее, чем предшествовавший отрезок пути! Одна минута 5,1 секунды - в такой неслыханно короткий срок закончил он всю дистанцию, больше чем на 3 секунды обогнав прославленного американца. Завтра телеграф разнесет во все концы света это известие и во всех таблицах мировых рекордов зачеркнут имя Кеттли и поставят имя советского пловца. "Вечного" рекорда Кеттли больше не существует. ...В раздевалке Кочетова окружили ликующие болельщики. Они не хотели отпускать пловца, обнимали и поздравляли его. - Замочу! - смеясь, кричал Леонид, отбиваясь от объятий. Но его не слушали. Наконец, с помощью Галузина, Кочетов пробрался к своей кабинке. Она была полна цветов. Леонид переоделся и вышел в зал. Тут его ждал новый сюрприз. Как только Кочетов появился, грянули аплодисменты. К нему торжественно подошла целая делегация: впереди шли Николай Александрович, Виктор Важдаев и главный судья, который нес большой лист плотной бумаги в золотой рамке. Под овации болельщиков он передал его Кочетову. "Таблица мировых рекордов по брассу", - прочитал Леонид наверху листа. Дальше перечислялись все четыре официальные дистанции: 100, 200, 400 и 500 метров. В левой колонке значилось: 100 м - 1 мин. 8,2 сек. - Кеттли (США) 200 м - 1 мин. 31,6 сек. - Ванвейн (Голландия) 400 м - 5 мин. 44 сек. - Хайм (Германия) 500 м - 7 мин. 13,6 сек. - Роббин (США) Вся эта колонка была крест-накрест перечеркнута красным карандашом, и рядом, справа, жирными большими буквами кто-то написал: 100 м - 1 мин. 5,1 сек. - Кочетов (СССР) 200 м - 2 мин. 29,8 сек. - Кочетов (СССР) 400 м - 5 мин. 38,4 сек. - Кочетов (СССР) 500 м - 7 мин. 10,6 сек. - Кочетов (СССР) - Больше дистанций нет! - с притворным сожалением развел руками главный судья, под громкий смех и аплодисменты зрителей. - Все рекорды по брассу отныне принадлежат советским спортсменам. Ни один человек в мире теперь не смеет сказать, что он плавает лучше пловцов нашей великой Родины! Все присутствующие снова, еще громче, захлопали в ладоши. Но Кочетов поднял руку, призывая к тишине. - Не согласен! - заявил он. - Не согласен я с вами, товарищ главный судья. Советские пловцы-брассисты, конечно, сильнее всех в мире. Это верно. Но ведь кроме брасса есть, например, и вольный стиль. А в нем наши пловцы - ой, как отстают! И от американцев, и от венгров, и от французов... И женщины наши тоже не блещут успехами... Надо нажимать, догонять, а не хвастать! И еще... Зачем вы мне памятник при жизни ставите? Завоевал, мол, Кочетов все рекорды, больше дистанций нет. Теперь пусть, значит, сидит сложа руки, отдыхает да на эту вот табличку гордо поглядывает? Рекорды бьют! Я сам бил их не раз! И мои рекорды побьют, если я не буду все время улучшать их. Вот Важдаев рассказывал - в киевском "Динамо" появился паренек - стометровку за одну минуту девять секунд проходит. Почти как достопочтенный мистер Кеттли, рекордсмен мира... - Бывший рекордсмен! - весело закричали сразу несколько человек. - Ну, бывший! - согласился Кочетов и улыбнулся, но сразу же лицо его опять стало серьезным. - Да разве один этот киевский паренек штурмует рекорды? Сколько у нас растет новой талантливой молодежи! В Севастополе два моряка неделю назад в честь Дня Победы повторили всесоюзные рекорды. В Минске выступала недавно девушка, совсем мало известная, плыла на спине. Быстрее чемпионки Италии закончила стометровку. В Ленинграде мой ученик, Алексей Совков, вплотную к чемпионам подошел. Да и "старички" не дремлют. Скажу вам по секрету: Важдаев сообщил мне, что он тренируется изо всех сил - хочет побить мой мировой рекорд на четыреста метров. Нет, друзья, мне надо держать ухо востро. Я завтра денек отдохну, а послезавтра - снова за тренировки! - Правильно! - сказал Гаев. - Не останавливайся, Леонид. Мы, коммунисты, народ беспокойный - всегда вперед стремимся. Только вперед! Примечания 1. Тише, тише! (Англ.) 2. Ты понимаешь по-английски? (Англ.) 3. Знаменитые бегуны. 4. Платон - древнегреческий философ-идеалист, ученик Сократа. 5. Говори по-английски. Что ты сказал? (Англ.) 6. Ничего. (Англ.) 7. Тренируемся. (Англ.) 8. Хочешь присоединиться к нам? (Англ.) 9. Опоздаем. (Англ.) 10. Дайте мне, пожалуйста, два... (Англ.) 11. Спринтер-кролист - пловец на короткие дистанции, плывущий стилем кроль. 12. Гульден - голландская монета. Примерно равна рублю. 13. Бой боксеров подразделяется на раунды. Каждый раунд длится 3 минуты. 14. Букмекеры - дельцы, организующие пари между зрителями во время состязаний. 15. Клинкер - особый сорт кирпича. 16. В те годы брасс и баттерфляй считались разновидностями одного стиля. На соревнованиях пловец мог чередовать их. Теперь это запрещено. 17. Боксеры по своему весу делятся на несколько категорий. Тяжеловес - боксер с весом более 81 кг. 18. Болезнь, возникающая от постоянного недоедания, истощения. 19. Пятиборье - одно из труднейших спортивных состязаний. Участница женского пятиборья должна толкнуть ядро, метнуть копье, прыгнуть в дли- ну и высоту и пробежать стометровку. За каждое упражнение засчитываются очки.