дут оставлены, должны быть
разрушены с помощью мин замедленного действия или путем разрушения
асфальтовой поверхности химическими веществами.
Должна быть подготовлена (как это следовало сделать давно) главная
линия обороны, которую будет удерживать вся армия района Дельты, с
надлежащим образом расположенными резервами. Эта линия обороны должна
проходить от Александрии по границе возделываемых земель и ирригационных
каналов в районе Дельты. Для этой цели от побережья до района возделываемых
земель и главного ирригационного канала должны быть построены прочнейшие
бетонные сооружения, а также укрепления из мешков с песком и бетонные
огневые точки.
Трубопровод впереди этой зоны должен быть продлен настолько быстро,
насколько это возможно. Зона Дельты является самым трудным препятствием для
танков всех типов, и ее легко можно будет удерживать при помощи укреплений
из мешков с песком для обороны Египта и создания весьма прочного
протяженного фланга для фронта в районе Александрии. Широкая полоса в
четыре-пять миль должна быть затоплена водами Нила, контролируемыми у
Асуана. На этой линии или за ней должен быть сооружен ряд узлов
сопротивления с артиллерией.
В таком положении армия района Дельты будет ожидать начала итальянского
вторжения. Следует ожидать, что противник будет продвигаться большими
силами, размеры которых будут ограничиваться лишь снабжением водой и
горючим, однако эти ограничения будут серьезными. Почти наверняка противник
будет обладать мощными бронетанковыми силами на правом фланге для того,
чтобы сдержать и отбросить назад наши более слабые силы, если они не будут
подкреплены вовремя бронетанковым полком из Англии. Он заблокирует, если не
сможет штурмовать, Мерса-Матрух. Однако если основная линия фронта района
Дельты будет тщательно укреплена и решительно удерживаться, противник будет
вынужден развернуть свою армию, снабжение которой водой, горючим,
продовольствием, а также боеприпасами будет затруднено. Как только армия
будет развернута и серьезно вовлечена в сражение, действия против его
коммуникаций из Мерса-Матруха в виде бомбардировок с моря и путем
перерезания коммуникаций у Саллума или даже дальше на запад явятся для него
смертельным ударом.
Таким образом, кампания по обороне района Дельты будет заключаться в
следующем: прочная оборона на левом фланге от Александрии внутрь страны и
активное воздействие военно-морских сил на коммуникации противника на правом
фланге. В то же самое время можно надеяться, что (наши) подкрепления,
оперирующие с Мальты, помешают переброске дальнейших подкреплений --
итальянских или германских -- из Европы в Африку.
18. Все это можно осуществить до 1 октября при условии, если мы будем,
иметь время. Если нет, то мы должны сделать, что сможем. Все обученные или
регулярные части -- полностью или частично оснащенные -- должны быть
использованы для обороны района Дельты. Все находящиеся под ружьем белые, а
также индийские или иностранные части должны быть использованы для
поддержания внутренней безопасности. Египетской армии должна быть отведена
роль в оказании поддержки фронту в районе Дельты, и, таким образом, в самом
Египте останется только борьба против бунтующих толп.
Прошу провести вышеуказанное в жизнь и быть готовым обсудить это в
деталях со мной в 6 часов 30 минут 16 августа".
С этой директивой генерал Уэйвелл возвратился в Каир в начале второй
половины августа.
До декабря 1939 года наша политика в войне с Италией состояла в том,
чтобы эвакуировать Сомали. Однако в декабре начальник имперского
генерального штаба генерал Айронсайд заявил о необходимости оборонять эту
территорию и в качестве последнего средства удерживать Берберу. К началу
августа 1940 года в этом районе мы уже имели один английский батальон ("Блэк
Уотч"), два индийских и два восточноафриканских батальона, сомалийский
верблюжий отряд с одной африканской легкой батареей и небольшими
подразделениями противотанковых и зенитных частей. 21 июля генерал Уэйвелл
телеграфировал в военное министерство, что отход без борьбы оказал бы
пагубное влияние на наш авторитет и что Сомали могло бы быть ценной базой
для дальнейших наступательных действий.
Итальянцы вступили в Британское Сомали 3 августа. У них было три
батальона итальянской пехоты, четырнадцать батальонов колониальной пехоты,
две группы горновьючной артиллерии и отряды средних и легких танков и
бронемашин. Эти крупные силы начали наступление 10 августа, а новый
английский командующий генерал Годвин Остин прибыл туда вечером 11 августа.
Бои шли 12 и 13 августа, и после тяжелого артиллерийского обстрела одна из
наших четырех ключевых позиций была захвачена противником. Вечером 15
августа генерал Годвин Остин принял решение отступить. "Это, -- заявил он,
-- был единственный для нас путь избежать катастрофического поражения и
уничтожения". Командующий на Среднем Востоке дал разрешение на эвакуацию, и
таковая была успешно осуществлена под сильным прикрытием батальона "Блэк
Уотч".
Я был далеко не удовлетворен тактикой, применявшейся в этом деле,
которое остается единственным в истории поражением, нанесенным нам
итальянцами. Именно в этот момент, когда в Египте назревали грозные события
и когда столь многое зависело от нашего престижа, удар вызвал ущерб,
превосходивший его стратегические масштабы. В Италии торжествовали, и
Муссолини ликовал по поводу перспектив своего наступления на долину Нила.
Однако генерал Уэйвелл защищал действия генерала Остина, утверждая, что бои
были жестокими.
Поступавшие к нам в этот момент сведения свидетельствовали о быстром
увеличении итальянских вооруженных сил в Албании и возникающей в связи с
этим угрозе для Греции. По мере того как приготовления немцев для вторжения
в Англию расширялись и становились более очевидными, было бы особенно
неправильно ослаблять наши воздушные налеты на устья германских и
голландских рек и французские порты, где сосредоточивались баржи. Я не
принимал никакого решения относительно переброски эскадрилий
бомбардировщиков из Англии. Однако часто бывает разумно иметь разработанные
в деталях планы.
Премьер-министр -- начальнику штаба военно-воздушных сил и генералу
Исмею
(Для исполнения в тот же день.) 28 августа 1940 года
"Прошу представить мне предложения о переброске по крайней мере четырех
эскадрилий тяжелых бомбардировщиков в Египет, помимо тех, которые в
настоящий момент перебрасываются. Эти эскадрильи будут оперировать с
передовых баз в Греции на расстояния, которые потребуются в случае, если
Греция будет вынуждена вступить в войну с Италией. Они будут заправляться
там для полетов на Италию. Этим налетам будут подвержены многие важные
объекты, включая итальянский флот. Лучше действовать из Греции в случае,
если она вступит в войну, чем с Мальты, так как она сейчас не защищена.
Доклад должен быть кратким и просто показывать метод, трудности и цели, а
также должен содержать расчет времени".
Я не вижу лучшего способа закончить данную главу, чем привести доклад о
существовавшей в августе обстановке, который я направил премьер-министрам
Австралии и Новой Зеландии.
Этот доклад последовал за моим посланием от 16 июня.
Премьер-министр -- премьер-министрам Австралии и Новой Зеландии
11 августа 1940 года
"Штабы совместно разрабатывают документ о положении на Тихом океане, но
я попытаюсь послать вам заранее краткое к нему предисловие. Мы прилагаем все
усилия, чтобы избежать войны с Японией, идя на уступки там, где японская
военная клика может форсировать разрыв, и занимая твердую позицию там, где
обстановка менее опасна, как, например, в случае с арестами (японцами)
отдельных лиц. Лично я не думаю, что Япония объявит войну, если Германия не
сможет успешно осуществить вторжение в Англию. Если Япония увидит, что
Германия либо не смогла, либо не смеет пытаться делать этого, я предвижу
более легкие времена для района Тихого океана. Прибегая, против нашего
желания, к политике уступок в отношении японских угроз, мы всегда помним о
ваших интересах и безопасности.
Если, однако, Япония объявит нам войну, ее первой целью за пределами
Желтого моря, вероятно, будет Голландская Индия. По-видимому, это не
понравится Соединенным Штатам. Как они поступят, мы не можем сказать. Они не
дают никаких обязательств относительно поддержки, однако их основной флот на
Тихом океане должен вызывать у японского морского министерства серьезное
беспокойство. На этой первой стадии англо-японской войны мы должны, конечно,
оборонять Сингапур, который в случае нападения -- что мало вероятно --
должен выдержать длительную осаду. Мы должны быть также в состоянии
использовать Цейлон в качестве базы для линейного крейсера и быстроходного
авианосца. Эти корабли вместе со всеми австралийскими и новозеландскими
крейсерами и эсминцами, которые возвратятся к вам, будут служить мощным
сдерживающим фактором для вражеских крейсеров-рейдеров...
Возникает еще один вопрос: попытается ли Япония после объявления войны
вторгнуться в Австралию и Новую Зеландию крупными силами. Мы думаем, что это
вряд ли вероятно, во-первых, потому, что Япония увязла в Китае, во-вторых,
потому, что она получит богатую добычу в Голландской Индии, и в-третьих,
потому, что она будет очень опасаться посылать так далеко на юг значительную
часть своего флота, оставляя между собой и этой эскадрой американский флот.
Если, однако, вопреки благоразумию и собственным интересам Япония попыталась
бы осуществить в крупных масштабах вторжение в Австралию или Новую Зеландию,
я имею совершенно ясные полномочия кабинета заверить вас, что мы должны были
бы тогда, несмотря на наши потери в Средиземном море, пожертвовать всем, за
исключением лишь обороны Англии, от которой зависит все, и своевременно
послать вам на помощь такой флот, который был бы в состоянии дать сражение
любым японским силам в австралийских водах, отпарировать любые силы
вторжения и, конечно, перерезать коммуникации этих сил с Японией.
Мы надеемся, однако, что события примут иной оборот. Выиграв у Японии
время, мы сможем пережить нынешнюю опасную обстановку. В Англии мы сейчас
гораздо сильнее, чем в мае...
Мощь военно-морского флота усиливается с каждым месяцем, и мы сейчас
начинаем получать корабли, начатые постройкой в соответствии с огромной
программой в начале войны. В период между июнем и декабрем 1940 года в строй
вступят более пятисот больших и малых кораблей, а многие из них имеют
чрезвычайно важное значение. Германский военно-морской флот сейчас слабее,
чем когда бы то ни было. "Шарнхорст" и "Гнейзенау" повреждены и находятся в
доках, "Бисмарк" еще не проходил испытаний, "Тирпиц" вступит в строй на три
месяца позже "Бисмарка". Сейчас в эти две критические недели, после которых
будет уже поздно осуществлять вторжение, они имеют в своем распоряжении лишь
один карманный линкор, пару тяжелых крейсеров типа "Хиппер", вооруженных
восьмидюймовыми орудиями, два легких крейсера и, возможно, с десяток
эсминцев. Поэтому мы здраво и все в большей степени чувствуем уверенность в
нашей способности успешно обороняться и выдержать в течение года или двух
лет, которые, возможно, потребуются для того, чтобы добиться победы".
Глава седьмая
СРЕДИЗЕМНОМОРСКИЙ ПУТЬ
До падения Франции контроль над Средиземным морем осуществлялся
совместно английским и французским флотами. В Гибралтаре мы держали
небольшое соединение крейсеров и эсминцев, которые охраняли пролив. В
Восточном бассейне находилась наша средиземноморская эскадра с базой в
Александрии. В начале года, когда позиция Италии стала угрожающей, состав
эскадры был доведен до четырех линкоров, семи крейсеров, двадцати двух
эсминцев, одного авианосца и двенадцати подводных лодок. Французский
средиземноморский флот состоял из пяти крупных боевых кораблей, одного
авианосца, четырнадцати крейсеров и многих мелких судов. Теперь Франция
отпала, а Италия вступила в войну. Численно мощный итальянский флот
насчитывал шесть линкоров, включая два линкора новейшего образца (класса
"Литторио"), вооруженных 15-дюймовыми орудиями, но два более старых корабля
реконструировались и не могли немедленно войти в строй. Итальянский флот
включал также девятнадцать современных крейсеров, из которых семь были
вооружены 8-дюймовыми орудиями, сто двадцать эсминцев и торпедных катеров и
более ста подводных лодок.
Кроме того, нам противостояла сильная итальянская авиация. Обстановка к
концу июня представлялась настолько опасной, что в военно-морском
министерстве начали подумывать об уходе из восточной части Средиземного моря
и сосредоточении сил в Гибралтаре. Я выступил против такой тактики, которая
хотя и оправдывалась теоретически мощью итальянского флота, но не
соответствовала моему мнению о боевой ценности сторон и, кроме того,
обрекала на гибель Мальту. Было решено сражаться до конца и в том, и в
другом районе. 3 июля начальники штабов подготовили докладную записку о
районе Средиземного моря, в которой подчеркивали важное значение Среднего
Востока как театра военных действий, но признавали, что пока наша тактика
должна быть в общем оборонительной. Следовало серьезно отнестись к
возможности нападения Германии на Египет, но до тех пор, пока удается
держать эскадру в восточной части Средиземного моря, наших наличных сил
достаточно, чтобы справиться с чисто местными боевыми акциями.
В конце июня в Гибралтаре было создано "соединение Эйч" под
командованием адмирала Сомервелла. Оно состояло из линейных кораблей "Худ",
"Резолюшн" и "Вэлиант", авианосца "Арк Ройал", двух крейсеров и одиннадцати
эсминцев. При помощи этого соединения кораблей мы провели операцию в Оране.
В Восточном Средиземноморье мы нашли в лице адмирала Эндрью Кэннингхэма
выдающегося, бесстрашного офицера. Сразу же после объявления войны Италией
он вышел в море на поиски противника. Английские военно-воздушные силы
совершили налет на Тобрук и потопили старый итальянский крейсер
"Сан-Джорджио". Корабли обстреляли Бардию с моря. С обеих сторон действовали
подводные лодки, и до конца июня мы уничтожили десять вражеских лодок,
потеряв три своих лодки от глубинных бомб.
8 июля, прикрывая переход морского каравана, направлявшегося с Мальты в
Александрию, адмирал Кэннингхэм обнаружил крупные силы итальянцев.
Интенсивность налетов итальянской авиации свидетельствовала о том, что
противник также проводил важную операцию. Теперь нам известно, что противник
намеревался завлечь эскадру английского адмирала в район, где ее можно было
бы подвергнуть сосредоточенным атакам всех сил итальянской авиации и
подводного флота. Адмирал Кэннингхэм сразу же захватил инициативу и,
несмотря на численное превосходство противника, смело вклинил свою эскадру
между противником и его базой.
На следующий день он вступил в соприкосновение с противником, и
завязался бой с дальней дистанции, в ходе которого были повреждены один
вражеский линкор и два крейсера, тогда как английский флот не понес урона.
Противник не выдержал, отказался от боя и благодаря своей большей скорости
сумел уйти, преследуемый адмиралом Кэннингхэмом, до зоны, находящейся в 25
милях от итальянского побережья. В течение всего этого и двух последующих
дней непрерывно продолжались усиленные, но безуспешные воздушные атаки, и
морской караван, хотя и подвергался частым бомбардировкам, благополучно
прибыл в Александрию. Эта смелая операция утвердила господство английского
флота в Средиземном море, а престижу итальянцев был нанесен такой урон, от
которого они уже не оправились. 10 дней спустя австралийский крейсер
"Сидней", входивший в состав соединения английских эсминцев, потопил
итальянский крейсер. Таким образом, наши первые схватки с новым противником
отнюдь не были неудачными.
Однако бремя, лежавшее в этот период на военно-морском министерстве, бы
по крайне тяжелым. Опасность вторжения требовала сосредоточения флотилий
эсминцев и мелких судов в Ла-Манше и в Северном море. Подводные лодки,
которые к августу начали действовать из портов Бискайского залива, наносили
тяжелые потери нашим морским караванам в Атлантическом океане без большого
для себя урона. В то время силы итальянского флота были еще не изведаны.
Нельзя было не учитывать возможности объявления войны Японией и всех
последствий этого для нашей восточной империи. Неудивительно поэтому, что
адмиралтейство с глубокой тревогой взирало на тот риск, которому
подвергались наши корабли в Средиземном море, и у него был большой соблазн
избрать строго оборонительную тактику в Гибралтаре и Александрии. Я,
напротив, не мог понять, почему большое число кораблей, сосредоточенных в
Средиземном море, не должно было с самого начала играть активную роль.
Мальту надо было укрепить как авиаэскадрильями, так и войсками. Хотя всякое
коммерческое судоходство было прекращено, а это я считаю совершенно
правильной акцией, и все крупные переброски войск в Египет производились
вокруг мыса Доброй Надежды, я не мог согласиться с полным закрытием этого
внутреннего моря. Я даже надеялся, что, организовав несколько специальных
караванов, мы сумеем вызвать на бой итальянский флот и помериться с
ним силами. Я рассчитывал, что сделать это и обеспечить Мальту надлежащим
гарнизоном, самолетами и зенитными орудиями удастся до появления немцев на
этом театре военных действий, чего я уже тогда опасался.
* * *
Тем временем тактика военно-морского министерства вновь подверглась
тщательному обсуждению, и 15 июля главнокомандующему английскими
вооруженными силами на Средиземноморском театре военных действий было
сообщено телеграммой, что намерение сохранить крупную эскадру в восточной
части Средиземного моря остается в силе. В телеграмме говорилось, что в
восточном районе главная задача англичан будет состоять в уничтожении
военно-морских сил противника, хотя он и обладает численным превосходством.
В западном районе "соединение Эйч" будет контролировать западный выход из
Средиземного моря и проводить наступательные операции против побережья
Италии. Я был полностью согласен с этой решительной тактикой.
Главнокомандующего запросили о том, какие тяжелые корабли, по его мнению,
необходимы для этих двух соединений и желательна ли перегруппировка сил, а
также о том, следует ли перебрасывать корабли через Средиземное море или
вокруг мыса Доброй Надежды.
В ответ на это он попросил, чтобы как "Вэлиант", так и "Бархэм"
присоединились к его силам. Тогда он располагал бы четырьмя линкорами с
самыми дальнобойными орудиями и наибольшей скоростью. Кроме того, он
требовал два авианосца, в том числе "Илластриес", и два крейсера с
8-дюймовыми орудиями. Он соглашался с начальником военно-морского штаба, что
в западной части Средиземного моря соединение кораблей, включающее "Худ",
"Арк Ройал" и один-два линкора класса "Р", вполне справилось бы с задачей.
Он считал, что с помощью этих кораблей можно господствовать в Средиземном
море и твердо удерживать его восточную часть при условии, что Мальта будет
надлежащим образом защищена истребителями и что его запасы военного
снаряжения в Александрии будут умножены. В заключение он заявлял:
"Посредством точно согласованного движения судов и кораблей можно
перебросить подкрепления через Средиземное море, но, пожалуй, было бы
желательно сделать все это в ходе одной операции".
Таким образом, в результате наших переговоров в военно-морском
министерстве мы достигли значительной степени согласия. Мы договорились о
том, чтобы укрепить эскадру адмирала Кэннингхэма одним линкором, одним
авианосцем и двумя крейсерами, причем одновременно следовало попытаться
провести караван грузовых судов на Мальту из Александрии.
Мне не удалось уговорить военно-морское министерство отправить танковую
бригаду или хотя бы только одни танки без личного состава через Средиземное
море. Это опечалило и рассердило меня. 15 августа я окончательно поставил
вопрос перед кабинетом. Я сказал, что надеялся убедить руководство
военно-морского министерства включить два танковых полка в план операции
"Хэтс" 1. Если танковые части направить через Средиземное море,
они прибудут в Александрию примерно 5 сентября; если вокруг мыса Доброй
Надежды, то они будут там на три недели позднее.
1 Кодовое название операции по переброске танков через
Средиземное море.
Операция "Хэтс" была проведена успешно и без потерь между 30 августа и
5 сентября. Адмирал Кэннингхэм вышел из Александрии 30 августа, вечером
31-го его самолеты сообщили о приближении вражеского соединения в составе
двух линкоров и семи крейсеров. Появилась надежда на то, что завяжется бой;
но итальянцы, очевидно, избегали неприятностей, и ничего не произошло.
Вечером следующего дня наши самолеты снова обнаружили противника, который
теперь отходил к Таранто. С этого момента корабли адмирала Кэннингхэма
двигались совершенно свободно к востоку и югу от Мальты, и вражеская авиация
не особенно им досаждала. Караван благополучно достиг Мальты; только один
корабль получил повреждение во время воздушного налета. Тем временем
подкрепления, включавшие "Вэлиант" (корабль того же класса "Бархэм" еще не
был реконструирован), авианосец "Илластриес" и два крейсера ПВО, в
сопровождении "соединения Эйч" адмирала Сомервелла приближались со стороны
Гибралтара. "Вэлиант" и крейсера беспрепятственно выгрузили крайне
необходимые орудия и боеприпасы на Мальте и 3 сентября присоединились к
силам адмирала Кэннингхэма, двинувшимся на восток. На обратном пути в
Александрию эскадра обстреляла острова Родос и Скарпанто и без труда
отразила атаку торпедных катеров противника. Отряд адмирала Сомервелла
вернулся в Гибралтар без всяких помех.
Все это убедило меня в том, что риск переброски танковой бригады через
Мальтийский пролив был бы целесообразным. В конце ноября адмирал Сомервелл с
"соединением Эйч" успешно провел караван с запада к Мальте и по пути вступил
в короткий бой близ Сардинии с той частью итальянского флота, которая
избежала повреждений в бою у Таранто.
Удивительно, что английское правительство и его советники-специалисты
до войны не представляли себе отчетливо, как ужасно могут отразиться
действия авиации на нашем господствующем положении в Средиземном море. Так
или иначе, мы настолько отстали от Германии в области военно-воздушных сил,
что оборона Англии поглощала большую часть наших самолетов, которые и без
того уступали противнику по численности. До тех пор пока битва за Англию не
была определенно выиграна, всякая отправка самолетов в район Средиземного
моря и в Египет была актом, налагавшим огромную ответственность. Даже зимой,
когда в дневное время над своей территорией мы господствовали в воздухе,
опасно было в условиях яростных вражеских налетов посылать истребители на
Мальту или в Египет. Мучительно было также отнимать у английских городов,
подвергавшихся бомбардировке, у важнейших портов и военных заводов зенитные
орудия и снаряды, остро необходимые для их защиты, и посылать их вокруг мыса
Доброй Надежды в Египет или с огромным риском прямо на Мальту.
Несмотря на потери и неудачи, настойчиво продолжалось укрепление
противовоздушной обороны Мальты. В задачи эскадры адмирала Сомервелла в
Гибралтаре входило сопровождение авианосцев с истребителями до такого
пункта, от которого самолеты могли долетать до Мальты. Первая такая попытка
была предпринята в начале августа, когда двенадцать самолетов "харрикейн"
были переброшены на остров с авианосца "Аргус". До их прибытия
противовоздушные силы Мальты состояли из трех самолетов "гладиатор", которые
на месте получили ласковые прозвища "Вера", "Надежда" и "Милосердие". Вторую
попытку мы предприняли в ноябре; но произошла трагедия. У девяти из
четырнадцати самолетов, поднявшихся в воздух с "Аргуса" в четырехстах милях
к западу от острова, в пути в результате перемены ветра кончилось горючее, и
они погибли в море вместе с доблестными летчиками.
* * *
Возникла также необходимость найти такой путь посылки самолетов на
Средний Восток, который позволил бы избежать опасностей средиземноморского
маршрута и огромной задержки, связанной с путем вокруг мыса Доброй Надежды.
Переброска их по суше из Западной Африки позволила бы сэкономить много
драгоценных дней и некоторое количество судов. Самолеты надо было либо
перегонять своим ходом на берег с авианосца, либо разбирать и упаковывать
для транспортировки и затем собирать в каком-нибудь порту для дальнейшего
перелета. Выбирать надо было между Лагосом и Такоради.
После тщательного рассмотрения выбор пал на Такоради, и уже 21 августа
1940 года туда прибыла оперативная группа. Путь лежал через Кано в Хартум и
затем в Каир -- в общей сложности 3700 миль. В Такоради надо было построить
довольно обширные мастерские и жилые помещения, а вдоль всего пути --
различные стоянки и заправочные станции. 5 сентября морским путем была
доставлена дюжина самолетов "харрикейн" и "бленхейм" в разобранном виде, а
на следующий день 30 "харрикейнов" приземлились с авианосца "Аргус". Первая
партия самолетов вылетела из Такоради 20 сентября и прибыла в Хартум четыре
дня спустя. К концу года, таким образом, постепенно было доставлено в Египет
107 самолетов.
* * *
К концу 1940 года английский флот вновь более прочно утвердился в
Средиземном море. Оборона Мальты была значительно укреплена благодаря
действиям адмирала Сомервелла, доставившего зенитные орудия и другое
снаряжение. Наступательная тактика адмирала Кэннингхэма в восточной части
Средиземного моря также дала блестящие результаты. Повсюду, несмотря на мощь
итальянской авиации, мы удерживали инициативу, и Мальта оставалась на первом
плане событий как передовая база для наступательных действий против
коммуникаций, связывавших итальянцев с их войсками в Африке.
Глава восьмая
СЕНТЯБРЬСКИЕ ЗАТРУДНЕНИЯ
Сентябрь, так же как и июнь, был месяцем крайнего напряжения для тех,
кто нес ответственность за военные усилия Англии. Воздушная битва, о которой
уже упоминалось и от которой все зависело, протекала с величайшей
ожесточенностью и неуклонно приближалась к кульминационному моменту. Теперь,
оглядываясь назад, можно сказать, что победа английских военно-воздушных сил
15 сентября ознаменовала собой решающий поворот. Но в то время это было
неясно, и мы не могли предугадать, не предстоят ли еще более ожесточенные
налеты и сколько времени они будут продолжаться.
Из моих бесед с маршалом авиации Даудингом, который обычно приезжал на
машине в конце недели из Аксбриджа в Чекере, я понял, что командование
истребительной авиации испытывает крайнее напряжение. Еженедельные данные,
которые я просматривал, свидетельствовали о том, что мы располагаем
достаточной численностью, при условии, что налеты противника не усилятся. Но
в сводках не было отражено напряжение всех физических и духовных сил
летчиков. При всей их бесконечной преданности долгу в условиях, когда им
зачастую приходилось сталкиваться с противником, превосходящим их по
численности в пять-шесть раз, при всем сознании превосходства, которое
порождалось их непрерывными успехами и тяжелыми потерями противника, все же
существовали пределы выносливости человека.
Тем временем множились признаки надвигающегося германского вторжения.
Наши аэрофотосъемки показывали, что в голландских, бельгийских и французских
портах и устьях рек сосредоточено свыше трех тысяч самоходных барж. Мы не
могли точно определить, какие резервы более крупных кораблей сосредоточены в
устье Рейна или в Балтийском море, из которого все еще был открыт путь через
Кильский канал.
Рассматривая проблему вторжения, я выдвигал доводы, на которых
зиждилась моя уверенность, что мы. разобьем врага, если он придет, и,
следовательно, что он не придет; я продолжал пристально следить за
событиями. В то же время невозможно было, не испытывая чувства страха,
наблюдать, опираясь на данные аэрофотосъемки и донесения агентов, как с
каждой неделей усиливаются приготовления. Это чувство подкрадывается
незаметно. Грозный противник не придет, если не будет твердо уверен в победе
и не подготовит планы с немецкой тщательностью. Но не может ли произойти
какая-либо неожиданность? Не пустит ли он в ход десантные баржи для танков
или какое-либо удачное импровизированное средство вместо этого? Какие еще
возможны сюрпризы? Вся наша ночная бомбардировка была сосредоточена на
портах, откуда могло начаться вторжение и где каждую ночь, как видно, немцы
репетировали погрузку и разгрузку барж и других судов. Результаты
проводившихся нами бомбардировок скоплений барж в бухтах или у причалов,
судя по данным аэрофотосъемки, неоднократно разочаровывали меня.
Начальники штабов в целом придерживались мнения, что вторжение
неизбежно, тогда как я относился к этому скептически и выражал
противоположную точку зрения. Тем не менее невозможно было подавить то
внутреннее волнение, которое порождается длительным балансированием над
бездной. Конечно, нам приходилось напрягать каждый нерв, чтобы быть
наготове. Не была упущена из виду ни одна мера, которая могла быть принята
благодаря стараниям и изобретательности наших командиров, бдительности наших
грозных армий и стойкости и бесстрашию всего нашего народа.
* * *
Все наше военное производство и его первоочередные задачи надо было
теперь пересмотреть в свете нашей изоляции от континента. Я консультировался
по этим вопросам с министром снабжения и другими заинтересованными лицами. В
начале месяца после большой подготовки, проведенной в моем узком кругу, и
тщательной проверки я подготовил для кабинета общую директиву относительно
снабжения военными материалами, которая должна была служить руководством в
1941 году.
Положение с военными материалами
Меморандум премьер-министра 3 сентября 1940 года
"1. Флот может проиграть войну, но только авиация может ее выиграть.
Поэтому наши главные усилия должны быть направлены на то, чтобы добиться
решающего превосходства в воздухе. Истребители -- это наше спасение, но
только бомбардировщики могут послужить средством одержания победы. Мы
поэтому должны увеличивать способность сбрасывать над Германией все большее
количество бомб с тем, чтобы сокрушить всю промышленную и научную базу, от
которой зависят военные усилия и экономическая жизнь противника, и в то же
время держать его на расстоянии от нашего острова. Никаким другим способом,
доступным в настоящее время, мы не можем рассчитывать одолеть огромную
военную мощь Германии и свести на нет дальнейшие победы Германии, которых
можно опасаться, когда все силы противника будут переключены на Африканский
и Восточный театры военных действий. Таким образом, авиация и ее действия в
самых широких масштабах должны, с учетом всего сказанного ниже, пользоваться
приоритетом перед военно-морским флотом или армией.
Такое орудие войны, как блокада, уже притупилось и, поскольку речь идет
о Германии, стало менее действенным ввиду территориальных завоеваний немцев
и их возможности грабить в своих интересах оккупированные или запуганные
народы. Уже нет таких особо важных материалов, лишение которых помешало бы
их военным усилиям. Военно-морской флот в настоящее время с известным
напряжением выполняет свою задачу -- сохранение коммуникаций, но поскольку
эти трудности устраняются благодаря новым мерам военно-морского
министерства, прибытию американских эсминцев и увеличению строительства
истребителей подводных лодок на наших собственных верфях, мы можем ожидать
заметного улучшения. Чрезвычайно важно, чтобы военно-морское министерство
сосредоточило свое внимание на наступательных военных планах и на
бомбардировке неприятельского и оккупированного врагом побережья, особенно в
районе Средиземного моря. Строительство истребителей подводных лодок должно
продолжаться впредь до дальнейших указаний в максимальных масштабах, чтобы
каждый стапель заполнялся, как только освобождается. Программа
военно-морского строительства не отражается заметно на авиации; часть
броневых листов, выделенных для этой программы, должна быть отдана для
строительства танков.
Решение увеличить возможно скорее численность армии до 55 дивизий,
по-видимому, не требует пересмотра. В том числе мы должны поставить своей
целью создание десяти бронетанковых дивизий к концу 1941 года. Выполнение
этих программ вооружения потребует полной загрузки наших военных заводов.
Следует приложить усилия, чтобы завершить оснащение нашей армии в самой
Англии и нашей армии на Среднем Востоке. Наиболее слабым местом являются
танки и боеприпасы для стрелкового оружия, особенно специального;
противотанковые пушки и ружья и в еще большей степени боеприпасы к ним;
минометы и особенно боеприпасы к ним; винтовки. Мы рассчитываем получить
дополнительно 250 тысяч винтовок из Соединенных Штатов, но печально, что,
как нам заявили, здесь, в Англии, до конца 1941 года может быть выпущено не
больше полумиллиона винтовок. Необходимо значительно увеличить выпуск
винтовок.
5. Фактически вторжение следует считать постоянной угрозой, но она вряд
ли осуществится, пока на нашем острове размещены крупные силы. Помимо этого,
единственным важным театром военных действий в 1940/41 году, насколько можно
предвидеть, будет Средний Восток. Там мы должны постараться ввести в
действие английские, австралийские и индийские войска в масштабах, которые
могут быть ограничены только морским транспортом и местными средствами
обслуживания и ремонта. Мы должны рассчитывать, что нам придется воевать в
Египте и Судане, в Турции, Сирии или Палестине и, возможно, в Ираке и
Персии. Для этих театров надо дополнительно подготовить пятнадцать
английских дивизий, шесть австралийских и по меньшей мере шесть индийских
дивизий. Решающими факторами будут авиация и механизированные войска.
По-прежнему существует возможность десантных наступательных операций
против неприятеля или оккупированной противником территории в Европе или
Северной Африке. Но оружие и материалы, необходимые для этих операций, будут
выделены из числа тех, о которых уже упоминалось в общих положениях.
Задача, стоящая перед нами, как справедливо напоминает министр
снабжения, поистине внушительна, если учесть гигантские размеры военных и
авиационных средств немцев. Однако это не такая война, в которой массы людей
осыпают друг друга массой снарядов. Скорее всего, мы сможем справиться с
превосходящими силами противника путем изобретения нового оружия, и прежде
всего при помощи передовой науки. Если, например, оправдаются надежды,
возлагаемые на ряд новых изобретений, которые должны помочь обнаружить и
поразить самолеты противника как с воздуха, так и с земли независимо от
видимости, то тогда в корне изменится не только стратегическое положение, но
и положение с военными материалами. И если такое оружие, как невращающиеся
снаряды, сможет быть обеспечено боеприпасами, приборами управления огнем и
другими вспомогательными приспособлениями, которые увеличивают точность
попадания в три или четыре раза по сравнению с существующей ныне, то земля
сделает огромный шаг на пути к завоеванию воздуха. Военно-морской флот вновь
обретет значительную долю прежней свободы передвижения и способность вести
наступательные действия. А армия будет в состоянии высаживаться во многих
пунктах, не рискуя оказаться беззащитной от воздушного нападения. Увеличение
численности высококвалифицированного научного персонала, а также подготовка
людей, которые будут ведать новым оружием и научно-исследовательской
работой, связанной с ним, должны быть в центре нашего внимания и усилий.
Можно ожидать, что положение с зенитными орудиями и боеприпасами станет
намного легче, хотя в настоящее время еще слишком рано изменять нынешние
планы.
8. Если не считать возможности вторжения в больших масштабах, что
невероятно, то до весны 1941 года не предстоит расходовать или растрачивать
большое количество военных материалов. Таким образом, нам предстоит
восьмимесячный период, если он не будет прерван, в течение которого мы
должны в огромной мере увеличить выпуск военных материалов и можем
рассчитывать на неуклонное и быстрое накопление запасов. Именно для
выполнения этой цели должны быть использованы все наши ресурсы в отношении
кредитов, материалов и прежде всего квалифицированной рабочей силы".
Эта политика была в целом принята моими коллегами, и действия всех
ведомств сообразовывались с нею.
13 сентября главные силы итальянской армии начали давно ожидавшееся
продвижение через границу Египта. Они насчитывали шесть пехотных дивизий и
восемь бронетанковых батальонов.
Наши войска прикрытия состояли из трех пехотных батальонов, одного
бронетанкового батальона, трех батарей и двух рот бронеавтомобилей. Им было
приказано отходить с боями -- операция, для которой они подходили по своим
качествам и в силу приспособленности к действиям в пустыне. Итальянцы начали
атаку сильным обстрелом наших позиций близ пограничного города Саллум. Когда
пыль и дым рассеялись, стало видно, что итальянские войска выстроены в
замечательном боевом порядке. В авангарде находились мотоциклисты, четко
выстроенные от фланга к флангу и от фронта к тылу. За ними стояли легкие
танки и многочисленные ряды автомашин. По словам одного английского
полковника, это зрелище напоминало "празднование дня рождения в Лонг Вэлли в
Олдершотском лагере". Батальон 3-го Колдстримского гвардейского пехотного
полка, который противостоял этому внушительному строю, медленно отошел, и
наша артиллерия широко воспользовалась щедро предоставленными ей мишенями,
находившимися перед ней.
Южнее две крупные колонны противника двигались по открытой пустыне к
югу от длинного горного кряжа, который тянется параллельно морю и который
можно перейти только в Халфайя. Это был "перевал Халфайя" ("адский огонь"),
игравший роль во всех наших позднейших битвах. Каждая итальянская колонна
состояла из многих сотен автомашин, причем в авангарде находились танки,
противотанковые пушки и артиллерия, а в центре -- пехота, посаженная на
грузовики. Такое построение, которое применялось несколько раз, мы прозвали
"ежом". Наши войска отступили перед превосходящей численностью противника,
пользуясь каждой возможностью тревожить неприятеля, движения которого
казались беспорядочными и нерешительными. Грациани позднее объяснил, что в
последний момент он решил отменить свой план охватывающего движения через
пустыню и "сосредоточить все свои войска на левом фланге с тем, чтобы
предпринять молниеносный бросок вдоль побережья к Сиди-Баррани". В
соответствии с этим огромные массы итальянских войск медленно продвигались
вдоль побережья по двум параллельным дорогам. Они атаковали эшелонами
пехоты, посаженной на грузовики, по 50 машин в эшелоне. Солдаты
Колдстримского гвардейского батальона умело отступали по своему усмотрению
от Саллума на последующие позиции в течение четырех дней, нанося противнику
жестокие потери.
17 сентября итальянская армия достигла Сиди-Баррани. Мы потеряли за это
время 40 человек убитыми и ранеными, а противник примерно в пять раз больше,
а также 150 танков и автомашин. Здесь, удлинив свои коммуникации на 60 миль,
итальянцы закрепились и простояли следующие три месяца. Наши мелкие