, -- от Эс-Саллума до Халфайского прохода, от Капуццо до Форт-Маддалена. От этих позиций под прямым углом назад проходит наша вновь построенная железная дорога, и мы больше не занимали, как это называют, фланговых позиций, обращенных спиной к морю, как это было на первых этапах новой битвы в Ливии. Генерал Окинлек надеялся удерживать эти позиции до тех пор, пока мощные подкрепления, которые приближались и отчасти прибыли, не позволят ему предпринять гораздо более энергичную попытку захватить инициативу для контрнаступления... Когда в воскресенье утром 21 июня я вошел в комнату президента, я был очень поражен, получив сообщение о падении Тобрука. Мне трудно было поверить этому сообщению, однако через несколько минут прибыла телеграмма, адресованная мне лично из Лондона. Я надеюсь, палата поймет, какую острую боль это причинило мне. Она была усилена тем, что я в это время выполнял важную миссию в стране, являющейся одним из наших великих союзников. Некоторые люди слишком легко приходят к заключению, что если правительство сохраняет хладнокровие и имеет крепкие нервы при неудачах, то его члены не воспринимают неудачи страны так остро, как их воспринимают независимые критики. Наоборот, я сомневаюсь, чтобы кто-нибудь ощущал большее горе или боль, чем те, кто несет ответственность за общее руководство нашими делами. Я был еще более огорчен в следующие дни, когда читал искаженные сообщения о настроениях в Англии и в палате общин. Палата не имеет никакого представления о том, как изображаются ее заседания по ту сторону океана. Отдельные члены палаты или независимые, которые не представляют никакой организованной группировки политической силы, делают здесь запросы, выступают с комментариями, которые передаются по телеграфу дословно и которые часто совершенно честно воспринимаются как точка зрения палаты общин. Кулуарные сплетни, слухи из курительной комнаты и разговоры на Флит-стрит 1 превращаются в серьезные статьи, которые как будто показывают, что вся основа английской политической жизни потрясена и колеблется. 1 Улица в Лондоне, на которой расположены редакции многих английских газет. -- Прим. am. Этот парламент несет особую ответственность. Он присутствовал при зарождении бед, которые постигли мир. Палата должна быть постоянным стабилизирующим фактором в государстве, а не орудием, с помощью которого недовольные газеты могут пытаться создавать один кризис за другим. Для того чтобы демократия и парламентские институты восторжествовали в этой войне, абсолютно необходимо, чтобы опирающееся на них правительство имело возможность действовать и рисковать, чтобы слуг короны не изводили придирками и ворчанием, чтобы вражеская пропаганда без нужды не получала пищу из наших собственных рук и чтобы наша репутация не умалялась и не подрывалась во всем мире. И, наоборот, воля всей палаты должна быть проявлена в наиболее важных случаях. Важно, чтобы не только те, которые выступают с речами, но также и те, которые наблюдают, слушают и судят, также считались фактором в мировых делах. В конце концов мы все еще боремся за свою жизнь и за то, что нам дороже самой жизни. Мы не имеем права считать, что победа обеспечена. Она будет обеспечена лишь в том случае, если мы не отступим от своего долга. Трезвая и конструктивная критика, или критика на закрытых заседаниях, имеет свои большие достоинства. Однако долг палаты общин заключается в том, чтобы поддерживать правительство или сменить правительство. Если она не может сменить его, она должна поддерживать его. В военное время нет подходящего среднего курса. Я не прошу снисхождения ни к себе самому, ни к правительству его величества. Я принял посты премьер-министра и министра обороны после того, как всеми силами защищал своего предшественника, и в то время, когда жизнь империи висела на волоске. Я ваш слуга, и вы имеете право уволить меня, когда вам будет угодно. Чего вы не имеете права делать -- так это просить меня нести ответственность, не имея полномочий для эффективных действий, нести ответственность премьер-министра, но "быть зажатым с каждой стороны сильными людьми", как сказал один уважаемый член палаты. Если сегодня или в любое время в будущем палата прибегнет к своему несомненному праву, я уйду с чистой совестью и с сознанием того, что я выполнил свой долг в меру своих способностей. В этом случае я попрошу вас только об одном: предоставить моему преемнику те скромные полномочия, в которых мне было отказано... Внесение этого вотума недоверия членами парламента, представляющими все партии, является значительным событием. Я прошу, чтобы палата не допустила недооценки серьезности того, что было сделано. Об этом трубили во всем мире в ущерб нашему престижу, и когда каждая нация, как друзья, так и враги, ждет, чтобы узнать, каково подлинное решение и убеждение палаты общин, то последняя должна идти до конца. Во всем мире, в разных концах Соединенных Штатов, как я это могу засвидетельствовать, в России, в далеком Китае и во всех покоренных странах, все наши друзья ждут, чтобы узнать, существует ли в Англии сильное и крепкое правительство и поставлено ли под сомнение национальное руководство Англии или нет. Каждый голос имеет значение. Если число тех, кто нападал на нас, будет сведено к такой цифре, которой можно пренебречь, и если их вотум недоверия национальному правительству будет превращен в вотум недоверия его авторам, тогда -- не заблуждайтесь в этом -- радостные возгласы послышатся от каждого друга Англии и каждого верного слуги нашего дела и похоронный звон разочарования прозвучит в ушах тиранов, которых мы стремимся свергнуть". Палата проголосовала, и резолюция недоверия, внесенная сэром Джоном Уордлоу-Милном, была провалена 475 голосами против 25. Часть вторая АФРИКА ОСВОБОЖДЕНА Глава первая 8-я АРМИЯ В БЕЗВЫХОДНОМ ПОЛОЖЕНИИ Генерал Окинлек в феврале заявил, что, хотя Тобрук имеет важное значение как база снабжения для наступательных операций, он, если мы будем вынуждены отступить, "не намерен продолжать удерживать город, если враг будет в состоянии эффективно окружать его. Если это будет казаться неизбежным, Тобрук будет эвакуирован, и в нем будут произведены максимальные разрушения". Вследствие этих приказов оборонительные сооружения не поддерживались в хорошем состоянии. Много мин было взято для использования в других местах, в проволочных заграждениях были сделаны проходы для автомашин, и многие противотанковые рвы были засыпаны песком, так что местами они уже не представляли собой препятствий. Только на западной и юго-западной сторонах плацдарма оборонительные сооружения были сильны; в других местах, и особенно на востоке, они были в плохом состоянии. В то же время в Тобруке было накоплено много запасов продовольствия, боеприпасов и горючего. * * * Командующий южноафриканской 2-й дивизией генерал Клоппер был назначен командующим крепостью. Гарнизон имел продовольствия и боеприпасов на 90 дней, и генерал Клоппер был уверен, что Тобрук сможет сыграть свою роль в плане, который включал удержание 8-й армией укрепленных пунктов Эль-Адем и Белхамед за пределами плацдарма. Гарнизон состоял из 4 пехотных бригад (14 батальонов), 1 бронетанковой бригады и 61 пехотного танка, 5 полков полевой и среднекалиберной артиллерии и имел около 70 противотанковых орудий 1. Кроме того, там было около 10 тысяч человек в снабженческих и транспортных частях, сконцентрированных вокруг порта и сооружений его базы. В общей сложности в пределах плацдарма находилось около 35 тысяч человек -- почти такие же силы, какие удерживали Тобрук, когда он был в первый раз осажден за год до этого. 1 Силы, находившиеся в Тобруке, включали: штаб южноафриканской 2-й дивизии; южноафриканские 4-ю и 6-ю пехотные бригады; два сводных южноафриканских батальона из состава южноафриканской 1-й дивизии; южноафриканский 7-й разведывательный батальон (бронемашины); индийскую 11-ю пехотную бригаду; 201-ю гвардейскую бригаду; 32-ю армейскую бронетанковую бригаду (4-й и 7-й батальоны); южноафриканские 2-й и 3-й полки полевой артиллерии; 25-й полк полевой артиллерии; 67-й и 68-й полки артиллерии среднего калибра. -- Прим. авт. * * * После затишья, продолжавшегося всего лишь два дня, Роммель 16 июня возобновил свое наступление. В результате ряда быстрых ударов он занял Эль-Адем, Белхамед и Акрому. 17 июня он разгромил нашу 4-ю бронетанковую бригаду в Сиди-Резеге, сведя ее состав всего лишь к 20 танкам. К 19 июня Тобрук был изолирован и окружен, и до прихода пополнений бронетанковых войск не было эффективных бронетанковых сил, которые могли бы поддержать или выручить гарнизон извне. В 6 часов утра 20 июня враг начал усиленный обстрел из орудий и бомбардировку юго-восточной части плацдарма Тобрука, которую удерживала индийская 11-я пехотная бригада. Через полчаса была начата атака. В первом эшелоне атакующих войск шла 21-я бронетанковая дивизия, поддержанная 15-й танковой дивизией, а также итальянской бронетанковой дивизией и моторизованной пехотной дивизией. Поскольку наши собственные бронетанковые войска за пределами Тобрука были временно отведены, Роммель мог позволить себе использовать все свои силы для этого единого удара. Он обрушился главным образом на батальон индийской бригады, расположенный в том секторе, где оборонительные сооружения были особенно слабыми. Противник скоро глубоко вклинился в оборонительные позиции. Наши войска не могли получить защиту со стороны истребителей, поскольку наши воздушные силы были отведены на отдаленные посадочные площадки. Положение было ужасным. Западная и южная стороны плацдарма сохранились в целости, и гуркхи на крайнем левом фланге держались, однако враг завладел значительной частью крепости Тобрук. Все наши резервные войска были скованы. Было приказано разрушить сооружения базы, находившиеся под непосредственной угрозой. В самом Тобруке резервный транспорт, необходимый на тот случай, если бы пришлось эвакуировать остатки гарнизона, был обречен на бездействие, и скоро предстояло его уничтожить. * * * 20 июня в 8 часов вечера генерал Клоппер докладывал штабу 8-й армии: "Мой штаб окружен. Пехота на плацдарме все еще упорно сражается. Я держусь, но не знаю, сколько времени смогу продержаться". Он просил дать инструкции, и ему было сказано: "Прорывайтесь, желательно завтра ночью, если не сегодня ночью". Он созвал своих старших офицеров на совещание и спросил их мнение. Некоторые сказали, что эффективное сопротивление больше невозможно. Поскольку основные запасы находились в руках врага, начинал ощущаться недостаток боеприпасов; продолжать бой означало бы бесцельно нести большие потери. Пусть все, кто может, прорываются. Однако другие офицеры стояли за то, чтобы продолжать сражаться. Транспорт, без которого нельзя было спастись, был захвачен. * * * На заре 21 июня генерал Клоппер выслал парламентера с предложением капитулировать. В 7 часов 45 минут утра германские офицеры прибыли в его штаб и приняли капитуляцию. * * * Немцы захватили большие запасы. Вот что сообщал начальник штаба Роммеля: "Трофеи были огромны. Они состояли из предметов снабжения для 30 тысяч человек на 3 месяца и более 10 тысяч кубических метров бензина. Без этой добычи нельзя было бы в предстоящие месяцы обеспечить достаточными рационами и одеждой танковые дивизии. Предметы снабжения, прибывавшие по морю, только в одном случае -- в апреле 1942 года -- были достаточными для обеспечения армии в течение одного полного месяца" 1. 1 Heer in Fesseln, by Westphal. S. 180. 490 Сообщение о захвате Тобрука без длительной осады привело к коренной ломке планов стран оси. До этого намечалось, что после взятия Тобрука Роммель должен остановиться на египетской границе и что следующей крупной операцией должен быть захват Мальты воздушными и морскими десантными частями. Еще 21 июня Муссолини вновь повторил этот приказ. На следующий день после падения Тобрука Роммель сообщил, что он намечает разгромить незначительные английские войска, оставшиеся на границе, и этим открыть путь в Египет. Состояние и настроение его войск, захват большого количества боеприпасов и материалов и слабость английских позиций побуждали его преследовать противника вплоть до "самого сердца Египта". Он просил одобрения его планов. Пришло также письмо от Гитлера, который настаивал, чтобы Муссолини принял предложение Роммеля. Дуче не нуждался в убеждениях. Возбужденный перспективой завоевания Египта, он отложил штурм Маллы до начала сентября, и Роммелю -- теперь фельдмаршалу, к удивлению итальянцев, -- было разрешено занять сравнительно узкий проход между Эль-Аламейном и впадиной Каттара в качестве плацдарма для будущих операций, конечной целью которых был Суэцкий канал. * * * Остатки 8-й армии были теперь отброшены за границу. В телеграмме от 21 июня комитет обороны Среднего Востока, находившийся в Каире, описывал два различных курса, которые были открыты перед ним: "Во-первых, сражаться с врагом на оборонительных сооружениях на границе. Без достаточных бронетанковых сил это связано с риском потери всей нашей пехоты, удерживающей позиции на границе. Второй курс -- задерживать врага на границе силами, которые сохраняют полную мобильность, в то же время отводя основную массу 8-й армии на оборонительные позиции в Мерса-Матрухе. Это в сочетании с активными действиями нашей авиации дает нам наилучшую возможность выиграть время, в течение которого мы сможем реорганизовать свои силы и создать ударные силы для контрнаступления... Мы решили придерживаться второго курса". Мне не понравилось это решение, и я послал телеграмму из Вашингтона. Премьер-министр -- генералу Окинлеку 22 июня 1942 года "Начальник имперского генерального штаба Дилл и я очень надеемся, что на пограничной линии Эс-Саллум будет оказано упорное сопротивление. Несомненно, враг испытал серьезное напряжение. В пути находятся очень крупные подкрепления. Выигрыш недели может оказаться решающим. Я уверен, что если Вы проявите настойчивость и решимость и постоянно будете готовы идти на риск, положение может быть исправлено, особенно если учитывать приближение крупных подкреплений. Основное сейчас заключается в том, чтобы Вы вдохнули в свои войска настойчивую волю к сопротивлению и борьбе и чтобы они не примирились с непрочными результатами, достигнутыми горсткой тяжелых танков Роммеля. Обеспечьте, чтобы все людские ресурсы были максимально использованы в эти критические дни". * * * Роммель быстро организовал преследование и 24 июня пересек границу Египта. Ему оказывали сопротивление только наши легкие подвижные части и упорные, великолепные эскадрильи истребителей английских военно-воздушных сил, которые в действительности прикрывали отступление 8-й армии к Мерса-Матруху. Ее позиция здесь не была сильной. Около самого города была организованная система обороны, но к югу от нее было только несколько линий не связанных между собой минных полей, которые недостаточно охранялись. Генерал Окинлек быстро пришел к выводу, что невозможно окончательно закрепиться в Мерса-Матрухе. Уже осуществлялись мероприятия для подготовки и занятия позиций у Эль-Аламейна, в 120 милях дальше в тылу. Новозеландская дивизия, которая прибыла в Мерса-Матрух из Сирии 21 июня, была наконец двинута в бой 26 июня на возвышенности у Минка-Каима. В этот вечер враг прорвался через фронт индийской 29-й пехотной бригады, где минирование не было закончено. На следующее утро противник устремился через брешь и затем, зайдя в тыл новозеландцам, окружил их и атаковал с трех сторон. Отчаянный бой продолжался весь день, и под конец создалось впечатление, что дивизия обречена. Вскоре после полуночи новозеландская 4-я бригада двинулась прямо на восток, причем все ее батальоны были развернуты и шли с примкнутыми штыками. Пройдя тысячу ярдов, они не встретили противника. Затем началась стрельба. Вся бригада атаковала развернутым строем. Немцы были захвачены врасплох и разгромлены в рукопашном бою, происходившем при свете луны. Остаток новозеландской дивизии двинулся на юг окольными путями. Таким образом, новозеландцы прорвались, и вся дивизия вновь была собрана около позиций у Эль-Аламейна на расстоянии 80 миль, сохранив при этом высокую дисциплину и боевой дух. Дивизия была настолько мало дезорганизована, что она была немедленно использована для укрепления обороны у Эль-Аламейна. * * * Две дивизии 10-го корпуса, стоявшие вокруг Мерса-Матруха, тоже были отведены назад в безопасное место, хотя и с трудом, 27 июня они нанесли удар в южном направлении по прорвавшимся частям противника, но не смогли задержать врага. Враг продолжал оказывать давление и угрожал прибрежной дороге. Корпусу было приказано отступить на восток. Они пробивали себе путь по дороге до тех пор, пока она не была преграждена вражескими силами. Тогда они пошли на юг через Пустыню в Эль-Аламейн. 30-й корпус был отведен к Эль-Аламейну еще раньше. Когда к нему присоединились 10-й и 13-й корпуса, вся армия 30 июня была развернута на новых позициях или позади них. * * * Позиции у Эль-Аламейна тянулись от железнодорожной станции того же названия до непроходимой впадины Каттара, расположенной в 35 милях к югу. Это была слишком растянутая линия для тех войск, которые имелись в наличии, чтобы ее удержать. Была проделана большая работа, однако если не говорить об усиленных полевых укреплениях вокруг самого Эль-Аламейна, то эта линия состояла главным образом из несвязанных между собой сооружений. Однако фланги были надежными, и 8-я армия получила сильные подкрепления. Реорганизация 8-й армии не заняла много времени благодаря существовавшим преимуществам -- коротким коммуникациям и близости Александрии, находившейся на расстоянии всего лишь 40 миль. Окинлек, приняв непосредственное командование, сразу же попытался вновь завладеть тактической инициативой. Уже 2 июля он предпринял первую из целого ряда контратак, которые продолжались до середины месяца. Эти контратаки ставили под угрозу непрочное превосходство Роммеля. * * * Коммуникации Роммеля были действительно напряжены до предела, и его войска были истощены. Лишь дюжина германских танков все еще была пригодна для боя, а превосходство английской авиации, особенно истребителей, опять становилось подавляющим. 4 июля Роммель сообщал, что он откладывает свои атаки и переходит на время к обороне с целью перегруппировки и пополнения своих войск. Однако он все еще был уверен, что возьмет Египет, и такого же мнения придерживались Муссолини и Гитлер. Фюрер, не спрашивая ни итальянцев, ни свое собственное военно-морское командование, отложил атаку на Мальту, пока завоевание Египта не будет завершено. Контратаки Окинлека оказывали очень сильное давление на Роммеля в течение первых двух недель июля. Затем он принял вызов и с 15 по 20 июля возобновил свои попытки прорвать английскую линию. 21 июля ему пришлось доложить, что он был остановлен: "Кризис все еще существует". 26 июля он предусматривал отступление к границе. Он жаловался, что получил мало подкреплений; ему не хватало людей, танков и артиллерии; английская авиация проявляла чрезвычайно большую активность. Так битва шла с переменным успехом до конца месяца, пока обе стороны не измотались в боях и не остановились. 8-я армия под командованием Окинлека выдержала штурм и во время своей упорной обороны взяла несколько тысяч пленных. Египет все еще был в безопасности. Глава вторая РЕШЕНИЕ ОБ ОПЕРАЦИИ "ТОРЧ" В течение июля, когда в политическом отношении мои позиции были особенно слабы и когда не было ни проблеска военного успеха, мне надо было добиться от Соединенных Штатов решения, которое -- хорошо ли, плохо ли -- имело решающее значение в течение следующих двух лет войны. Это был отказ от всех планов вторжения через Ла-Манш в 1942 году и оккупации Французской Северной Африки в течение осени или зимы крупными англо-американскими экспедиционными силами. На протяжении некоторого времени я тщательно изучал настроение президента и его реакцию, и я был уверен, что североафриканский план имел для него большую притягательную силу. Этот план всегда был моей целью, как это было сказано в моих документах от декабря 1941 года. В нашем английском кругу все были теперь убеждены, что вторжение через Ла-Манш в 1942 году окончится неудачей, и ни один военный человек по обе стороны океана не был готов рекомендовать такой план или взять ответственность за него. К этому времени на английской стороне существовало общее согласие по поводу того, что никакая крупная операция вторжения через Ла-Манш не может состояться до 1943 года, но что все подготовительные меры для осуществления этой операции максимальными силами надо продолжать с величайшим усердием. 11 июня военный кабинет пришел к выводу, что подготовка к операции "Следжхэммер" (атака на Брест и Шербур) должна энергично продолжаться "исходя из того, что операция не будет начата, если не будет условий, которые дают хорошую перспективу на успех". В начале следующего месяца положение было вновь изучено начальниками штабов. 2 июля они составили меморандум, комментирующий происходившее ранее обсуждение вопроса в военном кабинете. Они заявили, что "11 июня премьер-министр доложил военному кабинету и военный кабинет в общем одобрил, что операции в 1942 году должны определяться следующими двумя принципами: 1) не будет существенной высадки во Франции в 1942 году, если только мы не собираемся там остаться, и 2) не будет существенной высадки во Франции, если только немцы не будут деморализованы неудачей в борьбе против России. Нам кажется, что вышеуказанные условия вряд ли будут выполнены и что поэтому шансы на начало операции "Следжхэммер" в этом году являются отдаленными". Поэтому было необходимо упростить нашу политику. Наступил момент похоронить "Следжхэммер", который был уже мертв в течение некоторого времени. С общего согласия всех моих коллег и начальников штабов я изложил этот вопрос со всей силой, которой я располагал, и в самых откровенных выражениях в важной телеграмме президенту. Бывший военный моряк -- президенту Рузвельту 8 июля 1942 года "1. Ни один ответственный английский генерал, адмирал или маршал авиации не в состоянии рекомендовать "Следжхэммер" в качестве операции, осуществимой в 1942 году. Начальники штабов доложили, что "очень маловероятно, чтобы возникли условия, которые сделали бы "Следжхэммер" надежным и разумным предприятием". Они теперь направляют свой документ Вашим начальникам штабов. Мы продолжаем с целью маскировки собирать суда, хотя это связано с потерей для английского импорта, возможно, 250 тысяч тонн. Но гораздо более серьезен тот факт, что, по мнению Маунтбэттена, если мы прервем обучение войск, то должны будем, не говоря о потере десантных судов и т. д., отложить "Раунд-aп" или "Болеро" 1943 года, по крайней мере, на два или три месяца, даже если предприятие не окажется успешным и если войска придется отвести после кратковременного пребывания. В случае если мы закрепимся и удержимся, надо будет снабжать войска и придется сильно сократить бомбардировку Германии. Вся наша энергия будет затрачена на оборону захваченного плацдарма. Возможность подготовки крупной операции в 1943 году была бы ухудшена, если не уничтожена. Все наши ресурсы были бы поглощены по частям на очень узком фронте, который окажется единственно открытым. Поэтому можно сказать, что преждевременная операция в 1942 году, которая, вероятно, окончится катастрофой, решающим образом ухудшит перспективы хорошо организованной операции крупного масштаба в 1943 году. Сам я уверен, что Французская Северная Африка ("Джимнаст") является гораздо лучшей возможностью оказать помощь русскому фронту в 1942 году. Это всегда находилось в соответствии с Вашими идеями. Действительно, это Ваша основная идея. Здесь находится подлинный второй фронт 1942 года. Я консультировался с кабинетом и с комитетом обороны, и мы все согласны. Здесь может быть нанесен этой осенью самый надежный и самый плодотворный удар. Мы, конечно, можем помогать всеми способами, путем переброски либо американских, либо английских десантных сил из Соединенного Королевства для "Джимнаста", а также десантными судами, торговыми судами и т. д. Вы можете, если хотите, нанести удар частично отсюда, а частично прямо через Атлантику. Необходимо ясно понять, что мы не можем рассчитывать на приглашение или на гарантию от Виши. Но любое сопротивление нельзя будет сравнить с тем, которое было бы оказано немецкой армией в Па-де-Кале. Действительно, оно может оказаться лишь символическим сопротивлением. Чем сильнее Вы будете, тем меньше будет сопротивление и тем больше будет сил для его преодоления. Это скорее политический, чем военный вопрос. Мне кажется, что мы не должны отказываться от единственного большого стратегического удара, который мы имеем возможность нанести на Западном театре в течение этого решающего года. Помимо вышеуказанного, мы очень настойчиво изучаем возможность операции в Северной Норвегии или, если это окажется неосуществимым, в каком-либо другом месте Норвегии. Трудности велики вследствие опасности нападения на наши суда самолетов, базирующихся на берегу. Мы испытываем ужасающие трудности с конвоями для России. Тем более необходимо попытаться расчистить путь и поддерживать контакт с Россией". * * * Но прежде чем могло быть достигнуто окончательное решение о действиях, наступила пауза. В верховном американском военном руководстве возникли серьезные трения. Генерал Маршалл расходился во мнениях с адмиралом Кингом по вопросу о Европе и Тихом океане. Ни один из них не был склонен к рискованному предприятию в Северной Африке. В условиях этого тупика склонность президента к Северной Африке становилась все сильнее. Высокие личные качества фельдмаршала Дилла обеспечили последнему доверие представителей всех соперничающих точек зрения, а его такт позволил сохранить их доброжелательство. Моя переписка с ним позволяет близко ознакомиться с происходившим процессом. Премьер-министр -- фельдмаршалу Диллу, Вашингтон 12 июля 1942 года "... 2. "Джимнаст" представляет единственную возможность для американских войск нанести удар Гитлеру в 1942 году. Если бы операция "Джимнаст" была успешной, то возникшая в результате угроза с нашей стороны Италии отвлекла бы значительные германские воздушные силы от России. "Джимнаст" не прервет происходящие здесь обширные подготовительные мероприятия и подготовку войск для "Раунд-aп". Он только означает, что шесть американских дивизий будут взяты без урона от "Раунд-aп". Их, несомненно, можно будет заменить новыми американскими дивизиями, которые будут готовы прежде, чем будет закончен план перевозок. Однако если президент примет решение против операции "Джимнаст", то вопрос исчерпан. Эта операция может быть выполнена лишь войсками под американским флагом. Эту возможность тогда надо будет окончательно отбросить. Обе страны тогда ничего не предпримут в 1942 году, и все будет сконцентрировано на "Раунд-ап" в 1943 году. В этих условиях не может быть оправдания для переключения усилий США (на Тихий океан), и я не допускаю, чтобы была занята такая позиция". Все те, кто встречался в Белом доме для решения этих вопросов, полагали, что поездка в Англию дает единственную надежду достигнуть согласия. Я узнал, что президент наметил послать своих самых доверенных друзей и офицеров для встречи с нами. Фельдмаршал Дилл -- премьер-министру 15 июля 1942 года "Завтра вечером Маршалл выезжает в Англию вместе с Гарри Гопкинсом и Кингом. В общих чертах возражения против плана "Джимнаст" таковы: а) он потребует отвлечь морские силы с Тихого океана, в частности авианосцы, чрезвычайно необходимые для операций, которые США намечают провести там и о которых вы знаете; б) для него потребуется новая линия морских коммуникаций, которую американцам будет трудно поддерживать одновременно с выполнением других обязательств; в) если нанести удар только в Касабланке, где высадка трудна и имеется мало возможностей для обеспечения снабжения, то это не отвлечет никаких сил с русского фронта; если же нанести удар внутри Средиземноморского бассейна, скажем, в Алжире или даже Бизерте, то это было бы слишком рискованно, особенно если учитывать, как легко страны оси могли бы перерезать коммуникации через Гибралтарский пролив; г) "Джимнаст" превратится в такое большое обязательство, что уничтожит всякую возможность осуществления "Раунд-ап" в 1943 году. Президенту были предложены неопределенные планы действий на Тихом океане. Вся эта деятельность поглотила бы суда, намеченные сейчас для "Болеро", и сократила бы примерно на две трети американские воздушные силы, направленные в Англию... Совершенно ясно, что действия на Тихом океане не могут обеспечить немедленного облегчения России, и потребуется много времени, чтобы добиться чего-либо решающего в борьбе против Японии. Нет сомнения, что Маршалл верен своей первой любви, но он убежден, что европейский проект не пользуется реальной поддержкой. Созываются совещания, происходят дискуссии, а время уходит. Германия никогда больше не будет так занята на Востоке, как сейчас, и если мы не воспользуемся преимуществом того, что она сейчас так занята, то мы столкнемся с настолько сильной Германией на Западе, что невозможно будет никакое вторжение на континент. Мы сможем тогда наносить друг другу удары с воздуха, но возможность решения будет упущена". * * * Президент Рузвельт понимал, насколько сильны аргументы против "Следжхэммера". Если он ставил его на первое место в своей переписке с нами, то это делалось для того, чтобы убедить генерала Маршалла, что этой операции необходимо предоставить все возможности. Но если никто не воспользуется ими, что произойдет тогда? В американских штабах существовали сторонники такого мнения: "Если в этом году ничего не может быть предпринято в Европе, то сосредоточим свои усилия против Японии и, таким образом, согласуем точки зрения американской армии и американского флота и объединим генерала Маршалла с адмиралом Кингом". 15 июля, когда в палате общин обсуждался вотум недоверия и когда сражение, которое вел Окинлек за оборону Каира, оставалось нерешенным, -- этот день был также "очень напряженным днем в Белом доме". Нам сообщали, что начальники штабов США были в настроении "либо уди рыбу, либо сматывай удочки" и что президент сказал, что это означало бы "уйти из-за стола". Значение этого домашнего выражения было, конечно, таково: "Если Англия не захочет или не сможет осуществить "Следжхэммер" в 1942 году, то уйдем с Европейского театра и сосредоточим свои силы на Японии". Это, сказал президент, в действительности было бы равносильно выходу из войны в Европе. Нет доказательств того, что генерал Маршалл или адмирал Кинг имели подобные идеи. Однако такого рода сильные тенденции существовали среди влиятельных офицеров второго ранга американского штаба. Президент отверг это роковое направление мыслей. Его второе убеждение заключалось в том, что американская армия должна сражаться против немцев в 1942 году. Где же это могло произойти, если не во Французской Северной Африке? "Это был, -- говорит г-н Стимсон, -- его тайный военный ребенок". Сила аргументов неотступно вела ум президента к этому выводу. Целью моей поездки в Вашингтон за три недели до этого было добиться такого решения. Падение Тобрука, политическая шумиха в Англии и несомненная потеря престижа, которую потерпели в результате этой катастрофы наша страна и я в качестве ее представителя, сделали для меня невозможным добиться удовлетворительных результатов. Тем не менее надо было ответить на эти мрачные вопросы. Я был уверен, что ясность и единство наших мнений будут вознаграждены. Наши американские гости прибыли в Престуик в субботу 18 июня и направились поездом в Лондон. Здесь они немедленно начали совещаться с начальниками американских вооруженных сил, находившимися теперь в столице, -- с Эйзенхауэром, Кларком, Старком и Спаатсом. Обсуждение "Следжхэммера" было возобновлено. Американские руководители все еще придерживались настойчивого мнения в пользу того, чтобы сосредоточить внимание исключительно на этой операции. В тот же вечер я созвал заседание комитета начальников штабов в Чекерсе. Существенная часть протокола гласит: "Обсуждение показало, что существует полное согласие между премьер-министром, с одной стороны, и начальниками штабов -- с другой. Что касается действий в 1942 году, то единственным осуществимым предложением, по-видимому, является "Джимнаст". Нам будет очень выгодно получить опорную точку в Северной Африке дешевой ценой таким же путем, как немцы дешевой ценой овладели Норвегией, прибыв туда первыми. "Джимнаст" будет, по существу, правым крылом нашего второго фронта. Американская оккупация Касабланки и ее района не будет достаточной. Операции надо будет распространить на Алжир, Оран и возможно дальше на восток. Если американцы не смогут обеспечить войска для всех этих операций, то мы могли бы предпринять дальше на восток операции с помощью английских войск вместе с небольшими американскими контингентами. Вероятно, Соединенные Штаты не будут в состоянии обеспечить все морские силы, необходимые для операции "Джимнаст", в дополнение к тем, которые необходимы их конвоям для операции "Болеро". В таком случае нам придется помочь им". Я, конечно, понимал, что собравшихся сейчас в Лондоне американских военных руководителей еще предстоит убедить в том, что наше предложение является единственно осуществимым предложением. В конце недели Гопкинс приехал в Чекерс, и мы неофициально обсудили имеющиеся между нами расхождения. Утром в понедельник 20 июля в зале заседаний кабинета состоялось первое совещание с американскими делегатами. Имеется запись моего резюме позиции английского правительства. Заметки премьер-министра к совещанию 20 июля 1942 года "Я не хочу обсуждать этим утром достоинства различных важных основных предложений, которые нам представлены, а скорее хочу дать обзор общего положения и предложить наиболее удобный метод и порядок наших совещаний. Мы должны принять решения, и, хотя они касаются всего будущего хода войны, нет причин, в силу которых следует затянуть этот процесс. Первый вопрос -- это "Следжхэммер". Должны ли мы осуществить эту операцию или нет? Однако здесь сразу же возникает также вопрос -- в какой форме? Наши гости, возможно, думают об одном, тогда как мы работали в основном над другим. Если мы сами не были в состоянии разработать удовлетворительный план, то мы отнесемся с самым серьезным и сочувственным вниманием к любому американскому плану. Очень важно, чтобы никто из нас не приходил на эти совещания с предвзятым мнением в пользу какого-нибудь отдельного проекта или против него. Конечно, необходимо обсудить, может ли быть осуществлено какое-либо предложение, а также рассмотреть, будет ли это предложение в конечном счете представлять собой выгодное использование наших ресурсов в настоящее время. Мы должны обсудить, какое влияние окажет осуществление или отказ от осуществления "Следжхэммера" на будущее операции "Раунд-ап", для которой производятся все подготовительные мероприятия "Болеро". Мы являемся горячими сторонниками "Раунд-aп". Но опять-таки, что представляет собой "Раунд-aп"? Обязательно ли эта операция ограничивается атакой на западное побережье Франции? Разве идея второго фронта обязательно ограничивается этими пределами? Разве он не может быть распространен еще более широко и притом с выгодой? Мы склонны были думать, что "Следжхэммер" может задержать или даже помешать осуществлению "Раунд-ап". С другой стороны, можно утверждать, что будущие шансы "Раунд-ап" не зависят в сколько-нибудь большой степени от того, что мы делаем, а зависят от того, что происходит в России. Мы до сих пор обсуждали "Следжхэммер" исходя из того, что Россия либо восторжествует, либо будет сокрушена. Более вероятно, что мы столкнемся с промежуточным положением. Русская битва может в течение длительного времени оставаться незавершенной или опять-таки результат может быть нерешающим, и русский фронт сохранится, хотя линия фронта будет проходить несколько дальше на восток". * * * Следующее заседание состоялось днем 22 июля. Генерал Маршалл открыл обсуждение, заявив, что он и его коллеги зашли в тупик в их переговорах с английскими начальниками штабов и что поэтому им надо будет сообщить об этом президенту для получения инструкций. Поэтому было решено, что американские начальники штабов сообщат президенту, что англичане не проявляют готовности продолжать подготовку "Следжхэммера", и попросят инструкций. Президент Рузвельт сейчас же ответил, что он не удивлен разочаровывающими результатами лондонских переговоров. Он согласился, что нет смысла продолжать настаивать на "Следжхэммере", если англичане возражают против него, и дал указание своей делегации достигнуть вместе с нами решения о какой-либо операции, которая будет включать ввод в действие американских сухопутных сил против врага в 1942 году. Таким образом, "Следжхэммер" был отодвинут в сторону, а "Джимнаст" вышел на сцену. Маршалл и Кинг, хотя они, понятно, были разочарованы, покорились решению своего главнокомандующего, и в отношениях между ними опять стало преобладать величайшее благожелательство. Теперь я поторопился окрестить заново своего фаворита. "Джим-наст", "Сьюперджимнаст" и "Хафджимнаст" исчезли из наших условных наименований. 24 июля в инструкции, которую я направил начальникам штабов, новым и главным термином стал "Торч". 25 июля президент телеграфировал Гопкинсу, что надо немедленно приступить к осуществлению планов высадки в Северной Африке, которая должна состояться "не позднее 30 октября". Теперь надо было решить вопрос о командующих. Бывший военный моряк -- президенту Рузвельту 31 июля 1942 года "Мы были бы рады, если бы генерал Маршалл был назначен верховным командующим "Раунд-aп" и если бы тем временем генерал Эйзенхауэр действовал здесь в качестве его заместителя. Мы назначили бы генерала Александера в первую очередь в качестве командующего оперативной группой войск, чтобы он работал вместе с генералом Эйзенхауэром и под его руководством. Оба эти человека работали бы над "Торч", а генерал Эйзенхауэр пока что наблюдал бы также за подготовкой "Болеро" -- "Следжхэммер". Таким образом, он мог бы выделить для "Торч" необходимые силы с минимальным ущербом для "Болеро" и "Раунд-aп". Как только "Торч" оформится, Эйзенхауэр будет командовать этой операцией вместе с Александером и американским командующим, которые являлись бы командующими оперативными группами войск и в ведении которых находились бы две армии, выступающие из Соединенного Королевства и из Соединенных Штатов. Когда эта группа приступит к работе, мы были бы рады, если бы Вы назначили либо генерала Маршалла, либо кого-нибудь еще в качестве заменяющег