ия, вы оправдаете свою благородную натуру. И... прощайте, кузен! Ивлин. Нет, подождите... вас интересует моя судьба! Быть может, я обманулся? О, почему, почему вы оттолкнули сердце, принесшее все к вашим ногам? Быть может, вы еще могли бы... могли... Но я с ума сошел... не знаю, что говорю... ведь я связан словом с другой... мы дали обет... Уезжайте, Клара, так будет лучше. Но о ком-то, возможно, вы все же станете скучать больше, чем обо мне, - о ком-то, к чьим безумствам вы были более снисходительны, о ком-то, кого вы хотели бы назвать нежнее, чем братом! Клара (в сторону). Может быть, ему от этого будет легче. ...Ну что же, верьте в это... и расстанемся друзьями! Ивлин. Друзьями! И это все! Так оно бывает в жизни: ее взгляд отгонял любые горести, от одного прикосновения ее руки трепетало сердце, своей неземной красотой она освещала, подобно лунному свету, все самое низменное, - но пройдет немного времени - год, месяц, день, - все это исчезнет... и мы будем вспоминать с усмешкой наши праздные мечты! Все сладостное очарование, постигнутое лишь однажды, никогда не вернется вновь! И тот, кто первый все забыл, кто навсегда лишил вашу жизнь солнечного света, приходит к вам и говорит небрежно: "Расстанемся друзьями!" Уезжайте, Клара, уезжайте... и будьте счастливы, если можете! Клара (плача). Как он жесток! Как он жесток до последней минуты... Да простит вас бог, Альфред! (Уходит.) Ивлин. Глупец! Что она говорила? Как она смотрела на меня? Неужели она меня любит? Она защищает свою соперницу... когда я обвинял ее в привязанности к другому, она этого не отрицала... и все же какой-то внутренний голос твердит мне, что я опрометчиво отдал себя во власть болезненной ревности. Но выбор сделан, и я должен принять все его последствия... Входят слуга и Грейвс. Слуга (Грейвсу). Леди Френклин заканчивает свой туалет, сэр. Грейвс. Я подожду. Слуга уходит. СЦЕНА ЧЕТВЕРТАЯ Грейвс и Ивлин. Грейвс. Она была бы достойна дружбы с моей навеки утраченной Марией! Она так внимательна ко мне - она пригласила меня не для того, чтобы утешать, - это невозможно! - но для того, чтобы наслаждаться скорбью вместе со мной! Да, то будет печальная картина... (Увидел Ивлина.) Вы, Ивлин? Мне только что сказали, что место депутата от Грогджинхоля наконец освободилось. Почему бы вам не выставить свою кандидатуру? Владея таким имением, вы можете пройти даже без обсуждения вашей кандидатуры. Ивлин. Я презираю эту борьбу за пустяки, эту вечную тяжбу между Властями и Человеком, - и вы хотите, чтобы я стал одним из крикливых спорщиков? Никогда! Грейвс. Вы правы, простите меня. Ивлин (в сторону). И тем не менее Клара говорила о моем честолюбии. Когда я сумею отличиться, она пожалеет, что отвергла меня. (Вслух.) Но все же, Грейвс, как бы ни было испорчено человечество, наш долг попытаться хотя бы немного исправить его. Каждый англичанин обязан чем-то своей родине. Грейвс. Безусловно! (Считает по пальцам.) Восточными ветрами, туманами, ревматизмом, легочными заболеваниями и налогами... Ивлин нервно ходит взад и вперед. Вы чем-то взволнованы? Поссорились со своей нареченной? Погодите, пройдет месяц после женитьбы, и вы уже не будете знать, куда деваться! Ивлин. Как вы умеете ободрить человека... Грейвс. А стоите ли вы того, чтобы вас ободряли? В одно прекрасное утро вы говорите мне, будто любите Клару или, по меньшей мере, ненавидите ее, что, собственно, одно и то же, - бедная Мария часто говорила, что ненавидит меня! - и в тот же вечер делаете предложение Джорджине! Ивлин. Клара быстро утешится - с помощью сэра Фредерика. Грейвс. Он слишком молод. Ивлин. Хорош собой! Грейвс. Самодовольный фат! Ивлин. И потому неотразим. Грейвс. Тем не менее Клара была настолько бестактна, что отказала ему. Мне говорила об этом леди Френклин, которой он поверял свои горести, поправляя галстук. Ивлин. Грейвс, дорогой мой, это правда? Грейвс. Но что с того? Вы должны жениться на Джорджине; она, по словам леди Френклин, искренне привязана... к вашему богатству. Идите, Ивлин, надевайте себе петлю на шею; они вас ловко провели. Ивлин. Они? Чушь! Если кто и провел меня, так это я сам! Не странно ли, что, когда дело касается разума - арифметики и логики жизни, - мы благоразумны, проницательны, осторожны; но затроньте наши сердца, пробудите наши страсти, лишите нас на мгновенье надежной брони - корыстолюбивой расчетливости, и любой философ окажется глупее дурака! Меня провели - если б только я был в этом уверен! Грейвс. Ну, конечно! Вы пробовали заполучить Клару, когда были бедны; вы правильно сделали, что попробовали заполучить Джорджину, когда стали богаты! Ивлин. Совершенно верно! Продолжайте. Грейвс. У вас будет превосходный тесть. Когда сэр Джон говорит о ваших доходах, у него буквально навертываются слезы на глаза! Ивлин. Сэр Джон? Возможно! Но Джорджина? Грейвс. Разыгрывает вечером любовь к вам, поупражнявшись в этом утром с сэром Фредериком! Ивлин. Будьте же серьезны, наконец, прошу вас! Что вы хотите этим сказать? Грейвс. Что, идя сюда, я часто встречаю ее в парке с сэром Фредериком. Ивлин. Это правда? Грейвс. Ну и что? Человек рожден, чтобы быть обманутым. Но вы, кажется, очень нервничаете... у вас дрожат руки - это все от игры. В клубах говорят, что вы играете при очень крупных ставках. Ивлин. Ха-ха-ха! Говорят? Проиграть или выиграть несколько сотен - дешевый дурман... все, что угодно, лишь бы забыться... Бедняк пьет, богач играет... а причина одна и та же! Однако вы правы, это средство слишком низко, больше я играть не буду. Грейвс. Очень приятно - ведь ваш дружок, капитан Смус, разорил половину наших юных наследников. Играть с ним - все равно что объявить себя банкротом. Даже сэр Джон обеспокоен. Я только что встретил его на Пэл-Мэл; он остановил меня и умолял поговорить с вами. Да, я совсем забыл - ваши банкиры Флэш, Бриск, Кредит и Кo? Ивлин. Ах, сэр Джон обеспокоен? (В сторону.) И этот плут и шарлатан одурачил меня? Но я могу расправиться с ним его же собственным оружием! ...Хм! Действительно ли Флэш мой банкир? Почему вы спрашиваете? Грейвс. Потому что сэру Джону сказали сейчас, что их дела очень плохи; он умоляет вас забрать оттуда все, что вы туда вложили. Ивлин. Хорошо, я этим займусь. Так сэр Джон обеспокоен моей игрой? Грейвс. Ужасно! Он даже сказал мне, что пойдет сегодня вечером в клуб понаблюдать за вами. Ивлин. Понаблюдать за мной! Отлично! Я буду там. Грейвс. Но вы обещаете больше не играть? Ивлин. Обещаю... играть. Я не могу отказаться от игры. Грейвс. Но, черт вас побери! Страдайте, пожалуйста, разбивайте себе сердце, это все чепуха! Но берегите же карман! Ивлин. Я пойду туда... будут играть с капитаном Смуссм, проиграю сколько захочу - тысячи, миллионы, миллиарды... и если сэр Джон посмеет шпионить за моим проигрышем, как бы он сам не проиграл на этом деле! (Ссбрался уйти, но вернулся.) До чего же я рассеянный! О каком это банке вы говорили? Флаш, Бриск и Кредит? Вот неудача! И сегодня уже поздно забирать деньги. Скажите сэру Джону, что я ему весьма признателен и что он найдет меня в клубе в любое время до рассвета, за картами с моим другом Смусом! (Уходит.) Грейвс. Он сошел с ума! Впрочем, в этом нет ничего удивительного. Собаки в страхе ждут летнюю жару, а человек в страхе ждет медового месяца! Входит слуга. Слуга. Леди Френклин просит вас, сэр, пройти к ней в будуар. Грейвс. В будуар? Хорошо, я сейчас приду. Слуга уходит. Как бьется сердце! Вероятно, от горя... Бедная Мария! (Ищет в карманах носовой платок.) Ну, конечно, белого нет. Не везет, как всегда. Пошел навестить даму, чтобы побеседовать о дорогой усопшей, и не взял ничего, кроме этой дурацкой, пестрой, блестящей, желто-красно-синей отвратительной индийской тряпки; просто неприлично неутешному вдовцу пользоваться таким платком! Ах, эта Фортуна, вечно она терзает чувствительные сердца! В будуар... ха-ха-ха! В будуар! (Уходит.) СЦЕНА ПЯТАЯ Будуар в том же доме. Леди Френклин. Леди Френклин. Мне так жаль этого несчастного, который твердо решил испортить себе жизнь, что я не менее твердо решила сделать его счастливым. Если только мой план удастся, он будет смеяться, будет петь, будет... Тсс! Он идет. Входит Грейвс. Грейвс (вздыхает). Ах, леди Френклин! Леди Френклин (вздыхает). Ах, мистер Грейвс! Они усаживаются. Леди Френклин. Простите, что я заставила вас так долго ждать. Какая сегодня прелестная погода! Грейвс. Дует восточный ветер, сударыня, но вам все кажется прекрасным - вы всегда в хорошем расположении духа! Бедная Мария, она тоже была так весела... Леди Френклин. Да, она была весела! Столько жизни и такой характер! Грейвс. Характер? О да... его ничто не могло сломить. Она всегда умудрялась настоять на своем. О, другой такой женщины я не встречал! Леди Френклин. И когда она была оживлена, она была так хороша! Глаза ее так и сверкали! Грейвс. Не правда ли? Ах-ах-ха-ха-ха! А помните ее милую манеру тспать ножкой - эдакой крошечной ножкой, - я снова вижу перед собой Марию! Ах, эта беседа так меня утешает! Леди Френклин. А как она хорошо играла в ваших любительских спектаклях! Грейвс. Помните ее в роли миссис Окли в "Ревнивой супруге"? Ха-ха! Как у нее это получалось! Ха-ха-ха! Леди Френклин. Ха-ха-ха! Да, да - в самом первом явлении, когда она выходила и говорила: "Ваша жестокость, ваша грубость убьют меня!" Грейвс. Нет, нет, не так! Более энергично! "Ваша жестокость, ваша грубость убьют меня!" Ха-ха-ха! Уж я-то знаю, как она это говорила, она проверяла эту фразу на мне по два раза в день! Моя бедная крошка! (Утирает слезы.) Леди Френклин. А как она пела! Как сочиняла музыку! Напомните мне эту французскую песенку, которую она так любила... Грейвс. Ха-ха-ха! Веселая песенка, правда? Сейчас... сейчас... позвольте... Леди Френклин (напевает). Тра-ля-тра-ля-ля-ля-ля! Нет, не так. Грейвс (напевает). Тра-ля-ля-тра-ля-ля-трам-там-там! Оба. Тра-ля-ля-тра-ля-ля-трам-там-там! Ха-ха-ха! Грейвс (откинулся на спинку кресла). Ах, какие воспоминания пробуждает во мне эта песенка! Они слишком тяжелы! Леди Френклин. Разумеется, тяжелы, но все мы смертны... (Вздыхает.) А помните, как она танцевала у вас на рождество шотландскую джигу с капитаном Макнаутеном? Грейвс. Ха-ха-ха! Ну, разумеется! Разумеется! Леди Френклин. Вы помните это па? Что-то в этом роде, не так ли? (Танцует.) Грейвс. Нет, нет, не так, совсем не так! Встаньте здесь. А теперь... (Напевает мотив.) Ля-ля-ля! Ля-ля-ля! Танцуют. Превосходно! Очаровательно! Леди Френклин (в сторону). Ну, теперь я добилась... Входят сэр Джон, Блаунт и Джорджина. Все застывают в изумлении. Леди Френклин продолжает танцевать. Грейвс. Обворожительно! Восхитительно! Я словно вижу перед собой Марию! Так... так... дайте вашу ручку... О, черт! Не везет, как всегда! (Остановился напротив сэра Джона.) Леди Френклин убегает. Сэр Джен. Однако, мистер Грейвс! Джорджина | } Бис, Бис, Браво! Блаунт | Грейвс. Вы ошибаетесь! Я... я... сэр Джон... Видите ли... леди Френклин... то есть я... Моя бедная Мария! Ты по крайней мере избавлена от подобных превратностей судьбы! Джорджина. Продолжайте, пожалуйста! Блаунт. Мы не будем вам мешать! Грейвс. Мешать мне! Должен сказать вам, что это грубо... это недостойно... устраивать себе зрелище из переживаний несчастного страдальца, который ищет утешения у сочувствующего ему друга... Но такова природа человека! Джорджина. Мистер Грейвс! (Идет за ним.) Грейвс. Бессердечная! Блаунт. Д'огой мисте' Г'ейвс! (Идет за ним.) Грейвс. Легкомысленное существо! Сэр Джон. Оставайтесь обедать! (Идет за ним.) Грейвс. Бесчувственный человек. Все. Ха-ха-ха! Грейвс. Чудовища! Прощайте! (Уходит.) Все следуют за ним. СЦЕНА ШЕСТАЯ Клуб; вечер, яркие огни. Маленькие преддиванные столики с книгами, газетами, кофейными и чайными приборами. Несколько членов клуба собралось у камина; один сидит, закинув ноги на спинку стула; другой - закинув ноги на стол; третий - закинув ноги на полку камина. На переднем плане слева Старый член клуба, сидя у маленького круглого столика, читает газету. Справа - карточный столик, за которым сидит капитан Дадли Смус, потягивая лимонад. В глубине сцены еще один карточный стол. Глоссмор и Стаут. Глоссмор. Вы редко бываете в клубе, Стаут. Стаут. Да; время - деньги. Час, проведенный в клубе, - это капитал без процентов! Старый член клуба (читая газету). Официант! Табакерку! Официант приносит ему табакерку. Глоссмор. Так, значит, Ивлин пристрастился к игре? Я вижу, что губитель Смус, "мрачно притихнув, ждет вечерней добычи". Да, работа, надо полагать, предстоит серьезная - Смус пьет лимонад. Хочет сохранить ясную голову - хитрая собака! Входит Ивлин; по пути пожимает многим руки. Ивлин. Здравствуйте, Глоссмор! Хэлло, Стаут, вы ведь не играете? Политическая экономия никогда не играет в карты, да? У нее никогда нет времени на чтонибудь более легкомысленное, чем Ренты и Доходы, Оплата и Труд, Высокие Цены и Низкие Цены, Законы о хлебе, Законы о бедных, Десятинные подати, Денежное обращение и другие калеки! Нормы, Загадки, Налоги, Шарады и прочая тоска! Вот кто сыграет со мной - Смус! Послушайте, Смус! Партию в пикет? Вы должны дать мне возможность отыграться! Члены клуба многозначительно подталкивают друг друга; Стаут отходит в сторону с табакеркой. Старый член клуба свирепо смотрит на него. Смус. Альфред, дорогой мой, с превеликим удовольствием! Усаживаются за стол. Старый член клуба. Официант! Табакерку! Официант берет ее у Стаута и подает Старому члену клуба. Входит Блаунт. Блаунт. Так, так! Ивлин опять за столом, - а, Глоссмо'? Глоссмор. Да, Смус прилип к нему как пластырь. Он не дурак, этот Смус. Блаунт. Сыг'аем одну па'тию? Глоссмор. С кем? Блаунт. Флат и Г'ин. Глоссмор. Плохие игроки... Блаунт. Я взял себе за п авило - иг'ать с плохими иг'оками; пять п'оцентов в твою пользу! Ненавижу аза'тную иг'у! Но сыг'ать спокойно одну па'тию, особенно когда ты лучший иг'ок из четве ых, - от этого в'еда не будет! Глоссмор. Умница Блаунт! Блаунт берет табакерку и отходит с ней в сторону. Старый член клуба свирепо смотрит на него. Блаунт, Глоссмор, Флат и Грин усаживаются за карточный столик в глубине сцены. Смус. Тысячу извинений, мой дорогой Альфред... Девяносто... репик... десять карт... игра! Ивлин (передает ему ассигнацию). Игра! Но прежде чем продолжим, - один вопрос. Сегодня четверг - сколько вы рассчитывали выиграть у меня до будущего четверга? Смус. Ce cher Alfred {- наш милый Альфред! (Франц.)}! Такой шутник! Ивлин (записывая в книжечке). Сорок игр в вечер - пять вечеров, минус воскресенье; наши обычные ставки; кажется, я правильно подсчитал? Смус (взглянув на запись). Правильно, - если я выиграю все, что почти невозможно! Ивлин. Это будет возможно, и даже вдвое больше, при одном условии. Вы умеете хранить тайны? Смус. Уж я-то умею молчать, дорогой Альфред! Я ни от кого не получал наследства, никогда не тратил меньше четырех тысяч в год... и ни одна душа не знает, как это мне удавалось! Ивлин. Тогда слушайте... два слова. Они шепчутся. Старый член клуба. Официант! Табакерку! Официант берет табакерку у Блаунта и т. д. Входит сэр Джон. Ивлин. Вы поняли меня? Смус. Абсолютно! Я весь к вашим услугам. Ивлин (снимает карты). Вам сдавать. Они продолжают играть. Сэр Джон (стонет). Вот он, мой драгоценный зятек, то есть будущий зятек! Тратит мои будущие доходы и дает себя одурачивать! (Берет табакерку.) Старый член клуба свирепо смотрит на него. Блаунт. Я кончил. С вас двадцать пять фунтов на последнюю взятку, Флат. Неду'но, а? (Подсчитывает выигрыш.) Вы не иг'аете, сэ' Джон? Сэр Джон. Играю? О нет! Черт бы его побрал - опять он в проигрыше! Ивлин. Проклятые карты! Удвоим ставку! Смус. Как вам будет угодно. Я согласен. Сэр Джон. Вот именно! Он согласен! Старый член клуба. Официант! Табакерку! Официант берет ее у сэра Джона и т. д. Блаунт. Я выиг'ал восемь 'аз на свою масть и взял все ставки - я никогда не п'оиг'ываю, потому что никогда не иг'аю с компанией губителя Смуса. (Берет табакерку.) Старый член клуба свирепо смотрит на него. Сэр Джон (заглядывает в карты Смуса; проявляет признаки беспокойства). Боже, сжалься над нами! У Смуса семь в его масти! Какие у вас ставки? Ивлин. Не отвлекайте нас... Я сношу только четыре. - Ставки, сэр Джон? Колоссальные! Надо же, чтобы так не везло! Ни одной карты к моей масти! Отойдите, пожалуйста, сэр Джон, прошу вас... я начинаю злиться! Старый член клуба. Официант! Табакерку! Официант приносит табакерку. Блаунт. Ставлю сотню фунтов на следующую иг'у, Ивлин. Сэр Джон. Нечего, нечего! Не мешайте ему! Все рыбы сплываются к приманке. И акулы, и колюшки - все пощипывают моего зятя. Ивлин. Сотню фунтов, Блаунт? Самый безупречный джентльмен не побрезгует случайно найденной гинеей. Утроим ставки, Смус! Сэр Джон. Меня словно посадили на раскаленные уголья! (Хватает табакерку.) Спокойнее, Ивлин! Будьте осторожны, мой мальчик! Спокойнее... Спокойнее! Ивлин. Что? Что? У вас четыре дамы! Квинт от короля! Проклятые карты! Дайте новую колоду! (Бросает старую колоду назад, через плечо, на сэра Джона.) Старый член клуба. Официант! Табакерку! Несколько членов клуба собираются вокруг играющих. Первый член клуба. Я еще ни разу не видел чтобы Ивлин вышел из себя! Он, наверно, в громадном проигрыше. Второй член клуба. Да, очень интересно! Сэр Джон. Интересно! Несчастный! Первый член клуба. Бедняга, через месяц он разорится. Сэр Джон. Я весь в холодном поту. Второй член клуба. Смус - воплощенный дьявол! Сэр Джон. Дьявол - ребенок перед ним! Глоссмор (похлопывая сэра Джона по спине). Какой умница, этот Смус, а, сэр Джон? (Берет табакерку.) Старый член клуба свирепо смотрит на него. Ставлю сотню фунтов на эту игру, Ивлин. Ивлин (вполоборота). Вы? Да здравствует Конституция! Пусть будет сотня! Старый член клуба. Официант! Табакерку! Стаут. Кажется, я рискну двумя сотнями, Ивлин! Ивлин (обернулся ко всем). Ха-ха-ха! Наконец-то Просвещение и Конституция сошлись во взглядах. О Стаут! Как приятно поставить на счастливое число - самое счастливое число - главное число! По рукам, Стаут! Двести фунтов! Ха-ха-ха! Сдавайте, Смус. Браво, политическая экономия! Ха-ха-ха! Сэр Джон. Что за истерика? Он заговаривается! И не стыдно - вам? Его собственная родня - все в заговоре, настоящая банда разбойников! Члены клуба возмущены. Стаут (членам клуба). Шш! Он собирается жениться на дочери сэра Джона. Первый член клуба. Как? На дочери скупердяги Джека? О-о! Все. О-о! Старый член клуба. Официант! Табакерку! Ивлин (встает; очень взволнован). Довольно, довольно... я кончил... достаточно! Глоссмор, Стаут, Блаунт, я расплачусь с вами завтра. Я... я... будь я проклят, это подлинное разорение! (Хватает табакерку.) Старый член клуба свирепо смотрит на него. Сэр Джон. Разорение? Еще бы! Сколько он проиграл? Сколько он проиграл, Смус? Не очень много? А? а? Все собираются вокруг Смуса. Смус. Безделицу, дорогой Джон... Прошу извинить меня. Мы никогда не оглашаем своих выигрышей. (Блаунту.) Как поживаете, Фред? (Глоссмору.) Кстати, Чарльз, вы кажется, продаете свой дом на Гросвенор-сквер? За двенадцать тысяч, да? Глоссмор. Совершенно верно, и всю обстановку по сходной цене. Примерно тысячи на три. Смус (заглянув в свою записную книжку). Хм! Что ж, мы еще поговорим об этом. Сэр Джон. Двенадцать и три - пятнадцать тысяч! Какой хладнокровный мерзавец! Пятнадцать тысяч, Смус? Смус. Да, сам дом - это безделица, но содержание его ...не знаю, хватит ли у меня на это денег, мой дорогой Джон! Старый член клуба. Официант! Табакерку! (Повертел ее в руках, яростно.) Ничего не осталось! (Дает табакерку официанту, чтобы тот наполнил ее.) Сэр Джон (обернулся). Ничего не осталось! Ивлин (истерически смеясь). Ха-ха-ха! Ничего не осталось? Как бы не так! Слушайте, Смус! Здесь в клубе слишком шумно. Сэр Джон, вы вечно торчите под носом. Поедем ко мне, поедем! Шампанское и жаркое на вертеле! Попытка - не пытка. Счастье еще может перемениться, у нас впереди целая ночь, клянусь Юпитером! Сэр Джон. Целая ночь??? Бога ради, Ивлин! Ивлин!! Опомнитесь! Подумайте о Джорджине, о ее чувствах! Подумайте о своей покойной матушке! Подумайте о еще не родившихся детях! Подумайте о... Ивлин. Ни о чем я думать не буду! Наплевать! Вы и не знаете, сколько я проиграл; это все вы виноваты, вы то и дело отвлекали меня! Пшш! Прочь с дороги! Поехали, Смус! Ха-ха-ха! Целая ночь, мой милый, целая ночь! Смус и Ивлин уходят. Сэр Джон (уходя вслед за Ивлиным). Вы не должны играть, вы не смеете!.. Ивлин, дорогой мой!.. Он пьян! Он сошел с ума! Почему никто не посылает за полицией? Все. Ха-ха-ха! Бедный скупердяга Джек! Старый член клуба (впервые за все время встал; он окончательно рассвирепел). Официант! Табакерку!! ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ СЦЕНА ПЕРВАЯ Та же прихожая в доме Ивлина, что в первой сцене второго действия. Тебурийт, Макфинч, Франц и другие поставщики. Тебурийт (вполголоса). Говорят, мистер Ивлин стал играть. Сегодня прошел довольно странный слух... не знаю, что и думать! Нам, бедным торговцам, надо смотреть в оба, мистер Макфинч, и ковать железо, пока горячо! Макфинч. Черт бы побрал эти икорные дома! Стыд и срам, что джентльмены разоряются сами, кохда мы, честные торховцы, мохли бы помочь им в этом, да еще поддержать наше родное искусство и коммерцию! Все одобрительно кивают. Из комнат выходит Смус; в руках у него карандаш и записная книжка. Смус (осматривается). Хм! Хм! Превосходные картины! (Пощупал портьеру.) Новомодный вельвет, хм! Прекрасная планировка комнат! Да, этот дом получше, чем у Глоссмора! О, мистер Тебурийт, сбойщик. Вы обставляли эти комнаты? Все самое лучшее, а? Тебурийт. Самое наилучшее! Мистер Ивлин не из тех людей, что скупятся на расходы. Смус. Ваша правда. Вам уже, вероятно, заплатили, Тебурийт? Тебурийт. О, нет, сэр. Богатым заказчикам я никогда не посылаю счетов. (В сторону.) Счета, что деревья: не прикасайся к ним, они и разрастутся! Смус. Хм! Не уплатили? Хм! Все поставщики жмутся друг к другу. Maкфинч. Не нравится мне его "хм"! Весьма подозрительно! Тебурийт (торговцам). Это величайший картежник, капитан Смус - лучший игрок в Европе... обчистил герцога Силливеля. Очень ловкий человек! Смус (ходит взад и вперед). Тридцать шесть на тридцать восемь футов... Хм! Пожалуй, там лучше бы сделать фонарь, больше света, - это очень сложно, Тебурийт? Maкфинч. Если мистер Ивлин хочет перестраивать дом, ему надо обратиться к моему друху, мистеру Макстакко! Смус. Ивлин! Я говорил о себе. Мистер Макстакко? Хм! Тебурийт. О себг? Вы купили этот дом, сэр? Смус. Купил? Хм! Ха! Как сказать... Значит, вам еще не уплатили? Хм! И вам? И вам? И вам? Хм! Ха! Тебурийт. Нет, сэр. Ну и что же? За мистера Ивлина нечего опасаться! Ха-ха! Все (с беспокойством). Ха-ха! Ну и что же? Maкфинч. Ну и что же, сэр? Я человек бедный, у меня семья; прошу вас сюда, капитан! На вас в книхах есть маленький счетец; мы его, так и быть, перечеркнем, если вы скажете, что значат эти "хм!", "ха!". Смус. Макфинч, дорогой мой, не вынуждайте меня испробовать на вас палку; я ни за что не позволю расстраивать мистера Ивлина. Бедняга! Ему ужас как не везет в карты. Значит, вам еще не платили? Не посылайте счетов, ни в коем случае, - поняли? Да, этот дом весьма неплох, переделки понадобятся незначительные. До свиданья. Хм! Ха! (Уходит, разглядывая все по пути.) Тебурийт. Ясно как день! Отдал свой собственный дом на последнюю взятку! СЦЕНА ВТОРАЯ Те же; из комнат торопливо выбегает взволнованный Шарп. Шарп. Боже мой! Боже мой! Кто бы мог подумать! Эти карты - орудие самого дьявола. Джон! Томас! Харрис! (Звонит.) Входят двое слуг. Том! Отнеси это письмо сэру Джону Веси. Если его нет дома, разыщи его! Он даст тебе чек. Сходи в его банк и получи по чеку деньги, немедленно. Живо! Живо! Марш! Тебурийт (хватая слугу за рукав). Что случилось? Что случилось? Что с мистером Ивлиным? Слуга. Плохо, очень плохо! Всю ночь просидел с капитаном Смусем! (Убегает.) Шарп (другому слуге). Да, Харрис! Ваш несчастный хозяин! О боже мой! Боже мой! Отнеси это письмо бельгийскому посланнику в Портленд-Плейс. Паспорт в Остенде! И держи наготове дорожную коляску! Макфинч (хватая слугу за рукав). Паспорт! Слушай-ка, дружочек, зачем он собирается за тридевять земель? Слуга. Не задерживайте меня! У него какая-то боль в груди... нужна перемена воздуха - поздние часы и капитан Смус! (Убегает.) Шарп (расхаживая взад и вперед). А если банк лопнет? Если банк уже лопнул и он не сможет взять деньги... Он кругом должен Смусу! Тебурийт. Банк? Какой банк? Шарп. Банк Флаша! Флэша, зятя капитана Смуса! А что вы слыхали? Что? Тебурийт. Народ валом валит, требуют обратно вклады. Шарп. Мне надо идти! Ступайте! Ступайте! Вам не удастся сегодня повидать мистера Ивлина. Тебурийт. Мой счет, сэр! Maкфинч. У меня куча ребят и маленький счетец! Франц. Настоящий тшентльмен в первый ошередь тумай о портной, сэр. Шарп. Зайдите еще раз, зайдите еще раз на рождество. Банк... карты... банк! О боже! (Уходит.) Тебурийт. Банк! Maкфинч. Паспорт! Франц. И от фрака фасона Ивлин увидят одну только спину! Donner und Hagel! {- тысяча чертей! (Нем.)} Нато остановил его! Нато насыпать ему соль на фалды! Тебурийт (в сторону). Надо сбегать в Сити и узнать, что слышно с банком. Макфинч (в сторону). Схожу-ка я к кузену-стряпчему. Терпение, нам остается только терпение, мистер Тебурийт! Тебурийт. Да... Да... Один за всех, все за одного... на равных правах. Такой мой обычай, сэр! Все. На равных правах! Уходят. СЦЕНА ТРЕТЬЯ Входят слуга, Глоссмор и Блаунт. Слуга. Мистер Ивлин не совсем здоров, милорд, но я доложу ему! (Уходит.) Глоссмор. Очень любопытно узнать о результате этой партии наедине. Блаунт. О, он так ужасно богат, он даже может позволить себе остаться наедине с губителем Смусом! Глоссмор. Бедный скупердяга Джек! И ведь Джорджина была, кажется, вашей нареченной? Блаунт. Она действительно н'авилась мне, хотя я и сделал в отместку п'едложение ее кузине. Но человек бессилен пе'ед деньгами. Входит Ивлин. Если бы все было по-честному, вы бы узнали, кого п'едпочитает Джо'джина: но отец п'инес ее в же'тву! Она сама намекнула на это. Ивлин. Итак, джентльмены, за мной есть должок, по сотне каждому из вас. Оба. Не будем говорить об этом! Ивлин (пряча записную книжку). Что ж, не будем говорить об этом. (Отводит Блаунта в сторону.) Ха-ха-ха! Вы не поверите, но мне бы не хотелось расплачиваться с вами сейчас: мои деньги под замком, и я должен ждать ренту из Грогджинхоля. Поэтому будем считать, что я вам должен не сто фунтов, а, предположим, пятьсот, хорошо? Вы можете дать мне чек на остальные четыреста. Но, смотрите, ни слова Глоссмору. Блаунт. Глоссмо'у? Величайшему сплетнику во всем Лондоне? С удовольствием! С удовольствием! (В сторону.) Дать взаймы богачу - это никогда не может п'инести в'еда; так или иначе, их получишь об'атно. Кстати, Ивлин, если вы хотите моего се'ого уп'яжного, можете получить его за двести фунтов; всего будет семьсот. Ивлин (в сторону). Вот вам светские ростовщики - ваш друг не берет процентов, он продает вам лошадь. (Вслух.) По рукам, Блаунт. Блаунт (пишет чек; задумчиво). Нет, мне здесь ничто не пов'едит; эта исто'ия с п'авой ногой обязательно кончится костным шпатом. Ивлин (Глоссмору). Мне не совсем удобно отдавать вам сейчас эти сто фунтов; и мне надо набрать крупную сумму для Грогджинхольского поместья. Быть может, вы дадите мне взаймы еще пятьсот или шестьсот фунтов... на текущие расходы. Глоссмор. Разумеется! Хопкинс умер; ваша заинтересованность в Сайфере... Ивлин. Этого я в данный момент не могу обещать. Но, в знак моей дружбы и благодарности-весьма ничтожный знак, - я буду счастлив, если вы примете от меня в подарок прекрасного серого упряжного, которого я купил сегодня, - он стоит двести фунтов. Глоссмор. Купил сегодня! Тогда я могу быть спокоен. Друг мой, вы всегда так по-княжески щедры! Ивлин. Ерунда! Напишите просто чек; но, смотрите, ни слова Блаунту! Глоссмор. Блаунту! Это же городской глашатай! (Идет к столу писать чек.) Блаунт (дает Ивлину чек), 'энсом, Пэл-Мэл, Ист-Энд. Ивлин. Благодарю вас. Так вы делали предложение мисс Дуглас? Блаунт. Да, че'т побе'и! Я готов был поклясться, что н'авлюсь ей; вы помните, нап'име', как она вела себя в тот день, когда вы сделали п'едложение мисс Веси? А ведь Джо'джина... Ивлин. Имеет лишь половину того, что есть у мисс Дуглас. Блаунт. Вы забываете, сколько должен был накопить скупе'дяга Джек! П'ошу п'ощения... Ивлин. Ничего, ничего; только ни слова сэру Джону, не то он еще вообразит, что я разорился! Глоссмор (дает Ивлину чек). Рэнсом, Пэл-Мэл, Ист-Энд. Скажите, вы вчера проиграли или выиграли? Ивлин. Проиграл! Выиграл! О! Забудем об этом, если вы мне друг. Я должен сейчас же послать в банк! (Разглядывает чеки.) Глоссмор (в сторону). Как, он занял деньги и у Блаунта? Блаунт (в сторону). Это чек ло'да Глоссмо'а. Ивлин. Прошу меня извинить; мне надо одеваться; я не могу терять ни минуты. Не забудьте, что вы сегодня обедаете у меня, в семь часов. Вы встретитесь со Смусом. (Со слезами в голосе.) Быть может, я в последний раз буду приветствовать вас в этом доме! Но... что я говорю? О, это шутка! Шутка! До свиданья. До свиданья. (Уходит, сердечно пожав обоим руки.) Блаунт. Глоссмо'! Глоссмор. Блаунт! Блаунт. Тут, кажется, что-то неладно! Глоссмор. Совершенно с вами согласен. Блаунт. Но я п'одал своего се'ого же'ебца. Глоссмор. Серого жеребца? Вы? А сколько он стоит, говоря откровенно? Блаунт. Поскольку он п'одан, я вам скажу - г'ош ему цена! Глоссмор. Грош? Он подарил его мне! Излил в дверях неслышно отдает слугам приказания. Блаунт. Как это нек'асиво! Вы знаете, я начинаю не'вничать... Глоссмор. Нервничать! Нам надо бежать - мы должны приостановить платежи по нашим чекам. Ивлин закрывает дверь, слуга пробегает по сцене. Блаунт: Хэлло, Джон! Куда это вы так спешите? Джон (очень торопится). Прошу прощения, сэр Фредерик, - в Пэл-Мэл, к Рэнсому. (Убегает.) Блаунт (торжественно). Глоссмо', мы поте'пели по'ажение! Глоссмор. Весь город узнает об этом, будьте спокойны! Уходят. СЦЕНА ЧЕТВЕРТАЯ Входят Ток и другие слуги. Ток. Живей, живей поворачивайтесь! Время не терпит. Эта комната будет гардеробной. Миссис Крамп и все наши дамы будут здесь прислуживать женщинам до того, как те поднимутся в гостиную. Уберите конторку, да пошевеливайтесь! И дайте мне газету. (Усаживается с газетой.) Слуги суетятся вокруг. Странные слухи ходят о моем хозяине! А пучеглазый побежал за паспортом. Входит Франц со свертком. Франц. Мистер Ток, милейший мистер Ток, я принес вам маленький потарошек. Ток. Джон, Чарльз, - брысь отсюда! Слуги исчезают. Нельзя развращать низшие классы. Франц (вынул пару панталон; Ток рассматривает их). Ваш хозяин прошелига. Он хочет спешать - мы все, как это говорится, сел в галошу, мистер Ток! Прошу только пустить в дом мой друг, мистер Клатш. Я сегодня же, как это говорится, налошу арест на все пошитки! Ток. Панталоны я возьму, но вы забыли положить что-нибудь в карманы. Франц. Ну, конешно, забил! (Дает ему деньги.) Ток. Калитка во дворе останется незапертой. Только, пожалуйста, без шума! Не показывать коготки, как говорят французы. Франц. Милейший мистер Ток, завтра я потлошу кое-што и в тругой карман. (Уходит.) Ток. Мой хозяин меня не удовлетворяет. Входит слуга. Слуга. Мистер Ток, какие зажечь канделябры? Уже поздно. Ток. Не мешай мне, теперь я разммышляю! Да, да, безусловно! Чарльз, калитка во дворе открыта. Слуга. А в буфетной все серебро! Я сейчас сбегаю! Ток. Ни с места! Пусть она будет открыта. Слуга. Но... Ток (с достоинством). Надо же впускать свежий воздух. Они уходят. СЦЕНА ПЯТАЯ Пышная гостиная в доме Ивлина. Ивлин и Грейвс. Грейвс. Вы вынули свои деньги из банка Флэша и Бриска? Ивлин. Нет. Грейвс. Нет! Значит... Входят сэр Джон, леди Френклин, Джорджина и Стаут. Сэр Джон. Вы получили чек на пятьсот фунтов? Очень рад, что... Ивлин (прерывая его). Сердечно благодарю! Бесконечно признателен! Вы так добры - они пришлись как раз вовремя, эти пятьсот фунтов. Вы даже не знаете цены этим пятистам фунтам. Я никогда не забуду вашего благородства. Сэр Джон. Признательность! Благородство! (В сторону.) Неужели меня провели? Ивлин. И в минуту такого отчаяния... Сэр Джон (в сторону). Такого отчаяния! Он выбирает самые безобразные слова во всем лексиконе! Ивлин. Я покончил со Смусом. Но тем не менее мои дела не совсем в порядке, и вы должны оказать мне еще одну любезность. Я внес пока только десять процентов залога за Грогджинхольское поместье. Остальное мне надо внести на этой неделе, нет, боюсь, что завтра. Я уже продал процентные бумаги; деньги лежат в банке, и я, разумеется, не вправе их трогать; но если я не заплачу в срок, я потеряю и залог и поместье. Сэр Джон. К чему это он клонит? Ивлин. Состояние Джорджины - десять тысяч фунтов. Я все время собирался преподнести эту безделицу вам, дорогой сэр Джон. Сэр Джон. Ах, Ивлин, ваша щедрость поистине трогательна. (Вытирает глаза.) Ивлин. Но слухи о моих проигрышах напугали моих поставщиков. В данную минуту у меня столько крупных долгов, что... что... что... Но Джорджина, кажется, слушает нас, и я сам скажу ей все. Сэр Джон. Нет, нет... Нет, нет! Девушки ничего не понимают в делах. Ивлин. Вот поэтому я и хочу поговорить с ней. Тут речь идет не о делах, а о чувствах. Стаут, покажите сэру Джону моего Корреджо. Сэр Джон (в сторону). К черту Корреджо! Этот человек рожден, чтобы терзать меня. Ивлин. Дорогая Джорджина, льщу себя надеждой, что, несмотря на все слухи, которые ходят обо мне, вы сохранили веру в мою честь. Джорджина. Неужели вы можете сомневаться в этом? Ивлин. Должен признаться, что в настоящую минуту я нахожусь в несколько стесненных обстоятельствах: я был настолько слабохарактерным, что проиграл много денег; ко мне предъявляют и другие требования. Обещаю вам не играть больше, пока я жив. Мои дела могут поправиться; но первые несколько лет после нашей свадьбы нам, возможно, придется урезывать себя. Джорджина. Урезывать! Ивлин. Быть может, даже жить в деревне. Джорджина. Жить в деревне! Ивлин. Умерить свои расходы. Джорджина. Умерить расходы! Я знала - произойдет нечто ужасное. Ивлин. А теперь, Джорджина, в вашей власти спасти меня от тревог и унижений. Мои деньги в банке и недоступны для меня; мои долги чести должны быть уплачены. Вы совершеннолетняя - вы можете распоряжаться своими десятью тысячами... Сэр Джон прислушивается. Стаут тоже. Сэр Джон. Я стою, как на горячих угольях. Ивлин. Если бы вы могли дать мне их взаймы месяца на два... вы колеблетесь! Неужели вы способны считать бесчестным человека, которого вы назовете своим супругом перед лицом всех клеветников и глупцов, зовущихся "светом"! Можете вы дать мне это доказательство вашего доверия? Какая цена браку без доверия, Джорджина? Сэр Джон (в сторону, Джорджине). Нет! (Указывая на Корреджо.) Да, краски недурны! Стаут. Но вам не нравится сюжет? Джорджина (в сторону). Может быть, он только испытывает меня? Пусть лучше папа сам займется этим! Ивлин. Итак?.. Входит Блаунт. Джорджина. Я... я дам вам ответ завтра. (В сторону.) А вот и милый сэр Фредерик! (Идет к нему.) Входят Глоссмор и Смус; Ивлин приветствует их, особо подобострастно кланяясь Смусу. Леди Френклин (Грейвсу). Ха-ха-ха! Не забавно ли это было - как нам помешали вчера? Грейвс. Прошу вас не возвращаться более к этой унизительной теме. Глоссмор (Стауту). Смотрите, как Ивлин увивается вокруг Смуса. Стаут. Что за низость? Смус - профессиональный игрок, человек, который живет своей ловкостью! В жизни не завел бы такого знакомства! Смус (Глоссмору). Итак, Хопкине умер - вам, наверно, хочется провести от Грогджинхоля Сайфера, а? Глоссмор. Что? Вы могли бы этому помочь? Смус. Ce cher Charles {- наш милый Чарльз! (Франц.)}! Для него - с удовольствием! Стаут. Грогджинхоль! Какое он имеет отношение к Грогджинхолю? Глоссмср, представьте меня Смусу. Глоссмор. Как? Игроку? Человеку, живущему своей ловкостью? Стаут. Но ведь его ловкость - капитал, который приносит большие доходы! Я сам представляюсь ему. Здравствуйте, капитан Смус. Мы, кажется, встречались в клубе - очень приятно познакомиться с вами в приватном доме. Каково ваше мнение о делах нации? Дела плохи, очень плохи! Просвещение в загоне! Доходы падают катастрофически! В финансах никто ничего не смыслит! Только один человек может спасти страну - и это Попкинс! Смус. Он в парламенте, мистер Стаут? Кстати, как ваше имя? Стаут. Бенджамен. Нет - избиратели так невежественны; они не могут оценить его по достоинству. Он, конечно, не оратор... По правде говоря, он порядком заикается... но необыкновенно глубокий ум. Не могли бы мы выдвинуть его от Грогджинхоля? Смус. Надо, надо подумать об этом, милый Бенджамен. Ивлин (подходит к ним). Дорогие друзья, прошу садиться. Я хочу посоветоваться с вами. Ровно год тому назад я получил огромное состояние, и так как, по счастливому стечению обстоятельств, в тот же день я снискал и ваше уважение, я хочу спросить у вас, не находите ли вы, что я мог бы истратить эти деньги иным способом, который оправдал бы ваше расположение ко мне? Глоссмор. О, нет, это невозможно! У вас такой изумительный вкус... Прекраснейший дом... Блаунт. П'екрасные лошади! (В сторону, Гл