ь высказаться. - Пускай Пип возьмет меня клювом за ворот, сказал я, - и перенесет на другой берег. Угадай, как самый сильный, метнет туда моток веревки. Только получше кидай! Чтобы не попасть в воду! Я закреплю веревку на том берегу. Угадай - на этом. Переправим вещи, а потом переберемся сами! Так мы и решили. Пип взял меня за воротник, помахал крылышками и поднялся на воздух. Когда Пип пролетал над рекой, я даже глаза зажмурил. Ведь стоит только Пипу раскрыть рот, как я очутюсь в бурлящем потоке... Кстати, как правильно писать: "очучусь" или "очутюсь?" Пока я, закрыв глаза, обдумывал этот вопрос, Пип перенес меня и бе- режно опустил на траву. Сам он сел рядом, раскрыл клюв и долго не мог отдышаться. Угадай на том берегу готовился кинуть веревку. Он стал на задние ла- пы, взял моток, один конец веревки зажал зубами, размахнулся и... "Вз-з-з-з-з-з!" - веревка понеслась по воздуху, быстро разматываясь. Конец ее немного не долетел до моего берега. Он упал совсем рядом. Но я был наготове и успел его подхватить. Потом я подтащил веревку к большому корявому пню и хорошенько закре- пил ее. Пип с такой работой, конечно, не справился бы! Угадай завязал свой конец веревки на большом камне, сделал скользящую петлю, закрепил один рюкзак с нашим багажом и... "Фью-ю-ю-ю-ю!" - мешок поехал, как вагончик канатной дороги, с одного берега на другой. Угадаев конец веревки был выше, а мой ниже. Рюкзак благополучно попал прямо мне в руки. Так переехала почти вся наша поклажа. Сорвался в воду только рюкзак, где были галеты и консервы. Я успел его выловить. Консервам ничего не сделалось. Галеты промокли. Но это было поправимо. Галеты легко сушатся на солнце. Теперь началось самое ответственное дело - переправа друзей. Я залез по колено в воду, чтобы принять их. Бррр!... Вы представить себе не можете, какая эта была холодная вода! Первым поехал по веревке обвешанный фотоаппаратами Хандрила. Свои фо- токамеры он никому не доверял и даже спал с ними. Хандрила решил, что уж если утонет в реке, то вместе с фотоаппаратами. Кот благополучно приземлился. Он лишь слегка замочил нос и лапы. Следующим должен был переправляться Фунтик. К этому времени ноги мои так замерзли, что я совсем перестал их чувствовать. Фунтик перевернулся на спину, обнял лапками веревку и, закрыв глаза, начал спускаться. До берега оставалось совсем немного. Самую малость. Но лапки профес- сора ослабли, разжались и... он полетел в воду. Поток подхватил и понес Фунтика. Случись это на середине потока, Фунтик наверняка бы погиб. Но он упал недалеко от берега. Раздумывать было некогда. Я бросился в воду и поплыл за Фунтиком. Я был легче профессора и быстро его обогнал. У поворота мне удалось зацепиться за торчавший из воды камень. Другой рукой я подхватил почти уже захлебнувшегося Фунтика. Неизвестно, что было бы дальше, если бы не Угадай. Он стремительно съехал по веревке к нашему берегу и кинулся в воду. Скоро он вытащил нас с Фунтиком на сушу. Все трое мы были мокрыми, хоть выжми! Мокрее всех был Фунтик. Из-за отсутствия пуговиц вода попала ему даже под шкурку. Пришлось нам разжечь костер и сушиться. Пока сушились, спустилась ночь. Мы решили заночевать на берегу. Наш друг погибает На другой день у Фунтика появился насморк. Вечером мы поставили ему на нос чашку с теплым чаем вместо грелки. Но это не помогло. На третий день Фунтик стал кашлять. Вечером четвертого дня он остано- вился на тропинке и тихо сказал: - Я дальше не пойду! Сначала мы решили, что Фунтик шутит. Но ему было не до шуток. Носик у Фунтика был сухой, горячий, глаза красные. Он весь дрожал и с трудом держался на лапках. Мы встревожились и решили поскорее устроить привал. Быстро нашли небольшую лужайку. Раскинули палатку, разожгли костер. Пока готовился ужин, я уложил Фунтика на надувной резиновой подушке и укрыл его кусочком фланели, которым пользовался вместо одеяла. Затем я начал рыться в медицинской сумке Фунтика, чтобы найти нужные лекарства. Плохо было то, что доктором экспедиции был сам Фунтик. Он нас перевя- зывал, мазал йодом и давал таблетки от кашля. Теперь же Фунтик лежал в бреду и лечить себя не мог. А я не знал, от какой болезни какие таблетки. Фунтика знобило. С большим трудом удалось мне напоить его горячим, сладким чаем. Мы провели тревожную ночь. После чая Фунтик задремал. Ночью он проснулся, стал бредить и звать дедушку. Потом из Фунтика посыпались всякие сведения от буквы "а" до "к", но в самом путаном виде. Под утро нашему другу стало совсем плохо. Он ослаб и лежал в забытьи. Мы не знали, что делать дальше. Я хватался за все лекарства, какие мог найти. Угадай и Хандрила бегали по лесу, пытаясь раздобыть целебные травы и коренья от лихорадки. Но все травы были какие-то незнакомые. Не те, что растут у нас. Дашь такую травку больному, а он и отправится на тот свет!.. Вдруг Угадай хлопнул себя лапой по лбу и сказал: - Ах я осел! У меня же есть замечательное лекарство. Помните, попу- гай, которого мы выпустили, подарил бутылочку? Его друг, волнистый попу- гайчик, привез это лекарство из Явстралии. На самом дне Угадаева рюкзака мы разыскали бутылочку с явкалиптовым маслом. Масло немного выдохлось, но полпузырька осталось. - А как им лечить? Внутрь давать? - спросил я У гадая. - Что ты, внутрь! Это масло наружное. От простуды. Его надо покрепче втирать больному в грудь. Так, чтобы пар шел! - От кого? - спросил я. - От больного или от доктора? - Наверное, от обоих! - сказал, подумав, Угадай. Угадай перевернул Фунтика на спину и стал втирать ему масло в грудку. Фунтик только кряхтел и попискивал. Когда Угадай уморился, сменил его я. Теперь Фунтик лежал на животе, а я втирал ему масло в спину. Пот лил с меня градом, такая это была нелег- кая работа. Фунтик сделался еще горячее, чем был. Он еле дышал. Сердечко его би- лось совсем слабо. Вдруг Фунтик пошевелился и тихо сказал: - Очки отдайте дедушке... Ему подходят!.. Потом Фунтик закрыл глаза, вздрогнул и вытянулся. Очки свалились с его носа и, жалобно звякнув, упали в траву. - Умер! - воскликнул я. - Умер... - тихо повторили мои товарищи. А я бы морковку съел! Мы замолчали и опустили головы. Глубокое горе охватило нас. Так мы просидели часа три около своего друга, вспоминая, каким он был верным товарищем, как всегда помогал нам своими советами в трудную мину- ту. А теперь рядом с нами лишь его бездыханное тело... - А я бы морковку съел! - вдруг сказало тело. Сначала я решил, что Фунтиков голос мне почудился. Или, быть может, это Хандрила, любивший всех передразнивать, загово- рил голосом Фунтика? - Какая морковка? - сказал я, обращаясь к Хандриле. - Зачем она тебе? Но Хандрила сидел с таким удивленным видом, что мне стало ясно: это говорил не он. - Это ты сказал? - обратился ко мне Угадай. - Нет, не я!.. Это, наверное, он... - ответил я. - Кто "он"? - спросил Хандрила. - Он!.. Покойник... - дрожа от страха, сказал я и показал на безды- ханного Фунтика. - Нет, я серьезно хочу морковку! - повторил покойник и приоткрыл пра- вый глаз. - Он разговаривает! Он живой! - закричали мы и кинулись друг другу в объятия. Фунтик был жив. Явкалиптовое масло и глубокий сон спасли его. Мы были без ума от радости. Морковку мы, правда, не нашли и заменили ее бананом. Фунтик сжевал банан и снова заснул. Он спал без перерыва десять часов. На следующее утро Фунтик чувствовал себя лучше. Но был еще очень слаб. Пока Фунтик не окреп, мы не могли двигаться дальше. Время шло, а перья чудесного попугая не были найдены... Носорог и его брат Риноцерос Через пять дней мы снова тронулись в путь. Чем выше мы поднимались, тем труднее становилось дышать. Пока мы добрались лишь до подножия горных вершин. Самое трудное было впереди. Мы шли по тропинке между скал. Вдруг за скалой, на повороте тропы, раздался шум и треск. Мы остановились. Из-за поворота появился большой серый Носорог. Он шел напролом через кусты и напевал, надувая щеки: Ррым, ррым, ррым-пам-пам! Ррым, ррым, ррым-пам-пам! Ррум, ррум, рум-пум-пум! Ррум, ррум, рум-пум-пум! Мы еще не знали, что этот Носорог не нападает на людей, и немного оробели. Известно ведь, какой противный, задиристый характер у носоро- гов! Выручил, как всегда, вежливый Фунтик. Он вышел вперед, остановился под самым носом носорога и выпалил: - Добрый вечер, многоуважаемый, высокочтимый Носорог! Носорог был пожилой и добродушный и очень любил, чтобы его уважали. Поэтому Фунтик попал в самую точку. Именно такое обращение нравилось Но- сорогу больше всего. Он оглядел Фунтика своими подслеповатыми глазками и одобрительно хмыкнул. Фунтик повторил еще учтивее: - Глубокоуважаемый, достопочтенный Носорог! Как вы поживаете? - Поживаю ничего себе! - добродушно промолвил Носорог. - Вот только мозоли беспокоят! Ходишь по этой чаще - все ноги себе сотрешь! Как это Носорога беспокоили мозоли, я не понял. На мой взгляд, весь он состоял из одних мозолей. Но спрашивать о таких вещах было неловко. Фунтик пошарил в медицинской сумке и вынул оттуда маленький пузырек. - Дорогой, глубокочтимый Носорог! - торжественно сказал Фунтик. - Разрешите подарить вам мозольную жидкость. Она помогла нашему Угадаю. Он теперь всю жизнь ходит без ботинок, и хоть бы что! Носорог был тронут подарком. Он понюхал мозольную жидкость, лизнул ее языком и спрятал пузырек в карман на коже. - Вы куда шествуете? - спросил Носорог. Мы объяснили, куда и зачем идем. Угадай добавил: - Боюсь только, что не сумеем перебраться через горы! Мы к такому по- ходу не готовились. Альпинистов среди нас нет. Снаряжения тоже нет. Ни ботинок, ни ледорубов, ни синих очков от горного солнца. - Да!.. - грустно заключил я, только сейчас по-настоящему сообразив, какая трудная задача нам предстоит. - Мы можем в горах замерзнуть, ос- лепнуть от солнца и свалиться в пропасть! После таких, неосмотрительно сказанных мною слов, мои друзья совсем приуныли. Носорог с участием поглядел на нас. Он подумал, посопел носом и ска- зал: - Вам нужно, значит, перебраться через горы? И побыстрей? Этому делу, я думаю, можно помочь! Носорог повернулся к вершинам, надул щеки и три раза громко крикнул: Ри-но-це-рос! Ри-но-це-рос! Ри-но-це-рос! Раздался шум и свист. С гор спустилось легкое белое облачко. Оно лег- ло прямо у ног Носорога. Затем облако рассеялось. Из него появился невысокий старичок с большим носом, на котором красовалась бородавка. - Познакомьтесь! - представил пришельца Носорог. - Это мой брат, Ри- ноцерос. Он - Волшебный Носорог. Может превращаться, если захочет, в об- лако, человека. Вообще во что угодно! Риноцерос почесал бородавку на носу и вежливо поклонился. Мы тоже поклонились Риноцеросу. Как полагается всякому уважающему себя волшебнику, Риноцерос носил длинную бороду, очки, синий халат с нашитыми на нем серебряными звездами и высокую остроконечную шапку. Чтобы борода не мешала, Риноцерос прятал ее в карман халата. Когда Волшебник лез в карман за носовым платком, а это случалось часто, борода вываливалась. Риноцерос наступал на бороду ногой, вскрикивал и снова за- пихивал бороду в карман. - Риноцерушка! - обратился первый Носорог к брату. - Не поможешь ли ты молодым людям? Им надо быстро перебраться через горы. А у них ничего с собой нет. Никакого аль... аль... пийского снаряжения. И заблудятся они, чего доброго, без проводника! - Это, пожалуй, бождо! - задумчиво сказал Риноцерос насморочным голо- сом. Увидев, что мы не очень-то хорошо понимаем, что он говорит, волшебник извинился: - Прошу просдидь бедя! Я просдужен! В горах такой холодище! - Риноце- рос посопел немного и сказал: - Сейчас попробуем! Не пугайтесь! Я произ- десу коекакие заклидадия! Волшебник высморкался, засунул бороду в карман, сделал страшные глаза и закричал: Фаррада! Баррада! Ча! Ша! Ща! Э! Ю!Я? И стукнул каблуком по лежавшему на земле камню. Что-то грохнуло. Все вокруг заволокло синим дымом. Запахло порохом. Фокус был нетрудный. Я заметил, что Риноцерос раздавил ногой коробку с пистонами. Когда дым рассеялся, перед нами на камне сидел горный орел. Вот это было здорово! Я и в цирке ничего подобного не видел. Орел из Риноцероса вышел хоть куда! Меня он не испугал. Но Пип и Хандрила попя- тились. Они не особенно любили хищных птиц. - Садитесь ко бде да спиду! - сказал Риноцерос в орлином облике. - Да держитесь покрепче! Носорог, брат Риноцероса, помог нам забраться на спину Волшебника. Потом он поддел рогом наш багаж и подал его нам. Один из рюкзаков он случайно пропорол, и ему на спину посыпался зубной поро- шок. Над горными вершинами - Счастливого пути! - сказал Носорог. - за лекарство! Заходите в гос- ти! Мы от души поблагодарили Носорога. И стали поудобнее устраиваться на спине Риноцероса. Мои приятели забрались глубоко в перья, где было удобно, тепло и бе- зопасно. Я оделся потеплее, оседлал шею Волшебника и крепко обнял ее ру- ками. Было страшновато, но зато все видно. Ко мне присоединился Хандрила, которому хотелось сделать несколько выдающихся снимков гор. Риноцерос потоптался на камне, тяжело взмахнул огромными крыльями и отделился от земли. - Прямо как вертолет! - восхищенно воскликнул Хандрила. - Даже взлет- ной дорожки не нужно! Дальше Хандриле некогда было со мной разговаривать. Как и всякий фо- тограф, он, рискуя свалиться, щелкал своим аппаратом. А снимать было что! В жизни я не видел ничего подобного... Спасибо Ослепительные, покрытые вечными снегами, вершины... Голубые ледники с расходящимися во все стороны глубокими синими трещинами... Хрустальные горные потоки. Суровые черные скалы, торчащие среди снежных полей, слов- но зубы сказочного дракона... Как все это было красиво! Еще красивее, чем я написал. Нам оставалось поблагодарить судьбу за то, что мы встретились с доб- рым Риноцеросом. Космические лучи Угадая Риноцерос повернул к нам голову и объявил: - Летим да высоте пиесть тысяч бетров! Тембература за хвостом - бидус двадцать градусов. - Уже действует! - вдруг таинственно сказал Угадай, высунув нос из орлиных перьев. - Что действует? - не понял Хандрила. - Это... эти... как их... комичесие лучи! - ответил Угадай. - Не комические, а космические! - поправил Фунтик. - А что ты чувствуешь? - заинтересовался я. Сам я ничего не ощущал. - Чувствуя какие-то болезненные уколы. Вот в хвост укололо! Теперь в спину... А сейчас в нос! Я взглянул на Угадаев нос. На самом кончике носа виднелось что-то ма- ленькое и черное. Пригляделся к собачьему носу и Хандрила, прекративший на время фотог- рафировать. - Какие лучи? Это обыкновенные блохи! - фыркнул Хандрила. И поскорее отодвинулся от Угадая, чтобы блохи на него не перескочили. - Разве? - сказал Угадай. - Вот так история! А я думал - лучи... Угадай был ужасно сконфужен. Мы принялись его утешать. - Не расстраивайся, Угадаюшка! Блохи с Волшебного Носорога. Значит, они тоже волшебные! - Но кусаются-то они как настоящие! - сердито сказал Угадай. И начал рыться в медицинской сумке Фунтика, чтобы найти порошок от насекомых. Риноцерос летел долго. Я уже порядком продрог. Пришлось прижаться к Хандриле, у которого была мягкая, густая шерстка. - Иду да посадку! - объявил Риноцерос. - До полдой моей остадовки из кабиды не выходить! Приземление Волшебник снижался быстро: он пикировал, как заправский боевой само- лет. У нас с Хандрилой даже голова закружилась. Мы вцепились что было силы в шею орла. Как себя чувствовали Фунтик, Угадай и Пип - я просто себе не предс- тавляю. Еще несколько минут полета над равниной - и орел приземлился на опуш- ке негустого леса. Перед нами была тропинка, уходящая в лесную чащу. - Все! Приехали! - сказал Риноцерос. - Вылезайте! Легко сказать - вылезайте! У нас кружилась голова и подгибались ноги. Кое-как мы спустились со спины орла и стащили вниз пожитки. Я! Ю!Э! Ща! Ша!Ча! Баррада! Фаррада! - произнес орел свое заклинание. И вновь превратился в доб- рого старичка в синем халате, с бородавкой на носу. - Дальше, ребята, я вас де повезу! Здесь кодчаются мои владедия, - сказал Риноцерос. - Дачидается Страда Шумдых Гамадрилов. Я их дедолюбли- ваю. Оди бедя тоже! - Что это за гамадрилы? - спросил Пип. - Собакоголовые обезьяны! - ответил за Волшебника Фунтик, которому страшно хотелось похвастать перед Риноцеросом своей ученостью. - Собакоголовые? Значит, я могу с ними подраться, - радостно сказал Угадай. - Я так давно уже не дрался! - Драться? Боже упаси! - замахал на Угадая рукой Риноцерос. - Посда- райтесь лучше договориться с дими. Иначе вы де увидите Волшебдых Перьев, как своих ушей! - Я и сейчас не вижу своих ушей! - сказал Фунтик, у которого ушки бы- ли очень маленькие. - Это образдое выражедие! - объяснил Риноцерос. - Ду, бде декогда! Прощайте, ребятки! Желаю удачи! В последних четырех словах не было ни одной буквы "н", и Риноцерос произнес их очень хорошо. Прокричав заклинания, Волшебник опять превратился в орла, взмахнул крыльями и стал медленно подниматься в горы. А мы двинулись к лесу, где нас ждали новые приключения. Глава 22 ПЛЕМЯ ШУМНЫХ ГАМАДРИЛО. Отставший каблукВ Впрочем, довольно долго никаких приключений не было. Я шел позади всех. Вдруг я почувствовал, что захромал на правую ногу. Я остановился. Постучал по колену. Не болит! Пошевелил пальцами. Двигаются! Сел я на пенек и стал раздумывать, что бы это такое могло быть? - Ты что уселся? - невежливо спросил меня Угадай. - Да вот, Угадаюшка, захромал я... - грустно сказал я. - Наверное, идти дальше не смогу! - Ты, может быть, ушибся? - участливо спросил меня Фунтик. - Давай, я тебя полечу! - Рано его лечить! Ну-ка, подними ногу! - скомандовал Угадай. Я поднял ногу и подержал ее на весу. Угадай осмотрел и обнюхал боти- нок. - Все ясно! - сказал Угадай. - Каблук отваливается! Он зацепляет за сучки и камни на дороге. Вот ты и хромаешь! - Как это я сам не догадался! - сконфузился я. - Ребята, оставьте мне несколько гвоздиков, а сами идите вперед. Я починю ботинок и догоню вас. - Ладно, - ответил Угадай. - Не опасно ли тебя тут оставлять? Может, одному из нас задержаться? - Ну вот еще! - храбро сказал я. - Никаких опасностей нет. Здесь ни людей, ни зверей не видно. Идите, идите! Я догоню! Так как я был самый старший в группе, никто из друзей не стал со мной спорить. Через минуту они скрылись в чаще леса. Я остался сидеть на пеньке. Во рту у меня был десяток гвоздиков. Я положил их туда, чтобы не растерять в густой траве. Я снял с правой ноги ботинок и надел его на другой пенек подошвой вверх. Потом, напевая песенку, стал приколачивать камнем отставший каб- лук. Напевал я недолго, так как чуть было не поперхнулся гвоздиками. Вот все уже готово. Можно надевать сапог. Во рту у меня осталось два лишних гвоздика. Спасение Петугая - Караул! Помогите! Пппогибаю! - раздался неподалеку птичий крик. - Счас побобу! - пробормотал я сквозь зубы, боясь, как бы снова не подавиться гвоздиками. И стал оглядываться по сторонам. Сначала я ничего не увидел. Во всяком случае, на земле никого не бы- ло. Тогда я поднял глаза кверху... Вокруг невысокого дерева, неподалеку от меня, обвилось серо-зеленое чудовище. Это была толстая змея со злющими глазами навыкате и длинными ушами. Голова змеи грозно покачивалась над одной из верхних веток. В первый раз в жизни я видел змею с ушами! Но решил этому не удив- ляться. Змея держала за ногу какую-то растрепанную птицу, похожую одновремен- но на петуха и на попугая. Птица отчаянно билась и взывала о помощи. Для того чтобы проглотить птицу, змее нужно было пошире раскрыть рот. В это время птица могла вырваться и улететь. Змея, должно быть, ожидала, когда птица выбьется из сил. Вот тогда она ее и слопает! Птица снова забилась, потом взглянула в широко раскрытые глаза ушас- того чудовища и затихла... Еще минутка - и она исчезнет в жадной пас- ти... - Нет! - сказал я себе. - Так не годится! Надо спасать петугая! "Петугаем" я назвал птицу потому, что не знал точно - петух она или попугай. Спрашивать у нее самой было некогда, да и неудобно... Я подбежал к дереву. Кончик змеиного хвоста подергивался около самого моего носа. И тут мне пришла в голову гениальная мысль! Даже Фунтик похвалил бы меня за нее. Я вытащил изо рта гвоздик и приставил его к змеиному хвосту. Потом сильно ударил по гвоздю камнем. Змеиный хвост был прочно прибит к дереву. Змея отчаянно зашипела и открыла пасть. - Лети! Лети скорей! - закричал я петугаю. Но бедная птица была так измучена, что только дернулась и беспомощно опустила крылья. Оправившись от боли и испуга, змея потянулась к птице и снова схвати- ла ее за лапу. Петугай слабо пискнул. Я понял, что у него больше нет сил сопротив- ляться. Никакого оружия у меня не было. Разве только камень, который я поло- жил в карман курточки. Раздумывать было некогда. Я сбросил с левой ноги второй ботинок. За- тем подпрыгнул, ухватился за нижний сук дерева и, перебирая босыми нога- ми, полез кверху. Змея угрожающе шипела, стараясь меня испугать. Еще мгновение - и я уже на ветке, над которой покачивается голова змеи. Какие у нее ужасные глаза! Если бы не петугай - никогда бы не стал связываться с такой страшилой... Ползу по ветке. Все ближе, ближе к змеиной голове... Вот я ухватился за птичью лапу и тяну ее к себе. А змея тянет за другую. - Ой, ой, ой! - закричала в ужасе птица. - Вы так меня пополам разор- вете! "Фу, как глупо получается! - подумал я. - Что же делать?" Я выпустил петугаеву ногу, обхватил птицу обеими руками и снова стал тянуть. Силенок у меня не хватало. Я начал уставать. Еще немного - и змея проглотит птицу. Да и меня в придачу!.. От волнения во рту у меня пересохло. Я пошевелил языком и вдруг... Из-за щеки на язык выпал последний оставшийся у меня гвоздик. Тут мне в голову пришла вторая гениальная мысль. Я отпустил птицу, поудобнее уселся на суку, вынул из кармана камень, а изо рта гвоздик, и... Вы уже догадались! Я прибил ухо змеи к дереву. Змея даже ахнула от неожиданности. А я схватил петугая и дернул его к себе. Но не сумел сохранить равно- весие. Мы оба, петугай и я, кубарем покатились с дерева. - Взззз! Хлоп! Хорошо еще, что под деревом земля была мягкая. Все-таки не так больно! Хотя синяков и шишек появилось порядочно... Разговор со змеей Змея, прибитая к дереву, рассвирепела. - Безобра- зие! Отдай назад птицу! - закричала она. Вот так штука! А я думал, змеи умеют только шипеть. Я сел, отдышался и показал ей нос. Пока мы таким образом объяснялись со змеей, петугай попрыгал, попры- гал и, крикнув мне: "Благодарю, уважаемый спаситель!" - полетел в глубь леса. Тут я сообразил, что не спросил у птицы, кто она такая и как ее зо- вут. И не знает ли она случайно, где найти попугая Арарахиса? Вот обида! Я встал на ноги и отряхнул со штанов и курточки сухие листья. Потом надел ботинки, завязал шнурки и пошел по тропинке. На опушке леса я обернулся и показал ушастой змее язык. - Вот догоню, скверный мальчишка! Будешь знать, как язык показывать! - крикнула змея. - Догони, попробуй! - ответил я. - Интересно знать, как ты отце- пишься? - Возмутительно! У меня, наконец, живот чешется! Немедленно почеши мне живот! Мне стало смешно. Ничего сделать не может, а еще приказывает! - Тоже выдумала! Стану я чесать животы всяким птицеедам! - отмахнулся я. - Ну, некогда мне с тобой разговаривать! Я повернулся на одной ножке и побежал в лес. Я ликовал. Подумать только - спас петугая! Победил змею! Вот какой я хороший, смелый и сообразительный! Пока я бежал, мой пыл стал понемногу остывать. Я вспомнил, что дедуш- ка больше всего на свете не любит хвастунов. А я больше всех на свете любил дедушку! Если я расхвастаюсь, друзья расскажут ему об этом. Что же будет тогда, когда?.. От подобных мыслей желание хвастаться у меня пропало. - Что это ты задержался? - спросил Угадай, когда я, сильно запыхав- шись, догнал товарищей. - Да так как-то!.. - промямлил я. - Ботинок плохо починялся. Потом я сидел на камушке, слушал, как птички поют... - Нашел время! - строго заметил Хандрила. - Мы торопимся, а он, изво- лите ли видеть, птичек уселся слушать! Где это ты, кстати, так испачкал- ся? И шишка у тебя на лбу откуда? - Видишь ли... Я полез на дерево - посмотреть, где дорога... И упал... - совсем сконфузился я. Врать я не умел и поэтому чувствовал себя прескверно. - Раз у него шишка, нужно приложить свинцовую примочку! - сказал за- ботливый Фунтик. - Пип, принеси немножко воды! Ребята, остановитесь! Я полечу Михрютку! Примочка помогла. Но еще больше помог хороший завтрак, который мы устроили на лужайке, под деревом. Нам не пройти! В лесу было сухо и не очень знойно. По дороге попадались фруктовые деревья. Мы срывали сочные плоды и на ходу утоляли голод и жажду. Судя по тому, что рассказал Риноцерос, оставалось еще часов пять пути до океана. Лес стал редеть. Мы вышли на поляну. - Здесь устраиваем привал на два часа! - объявил я. - Хандрила! Го- товь обед! Угадай и Фунтик! Идемте за хворостом! Пип остается сторожить лагерь! Пип уселся на ветку дерева и приготовился наблюдать за лесом. Только мы отошли немного, как услышали его тревожные призывы: - Чиви! Чиви! Пинь-пинь-пинь! Таррарах! С противоположной стороны опушки доносились вой и грохот. В нас полетели камни, орехи, шишки и незрелые яблоки. Мы кинулись к ближайшему дереву и укрылись за его стволом. Пип благоразумно перелетел к нам и тоже спрятался. - Везет нам на всякие встречи! - ворчливо заметил Хандрила. - Но ведь они всегда сходили благополучно! - возразил Угадай. - Лев нес нам поклажу! Риноцерос переправил через горы! - Так то были приличные звери! - сказал Хандрила. - А здесь какие-то хулиганы! - Зачем обижаешь незнакомцев! Может быть, это недоразумение? - про- молвил Угадай и высунул голову из-за дерева. Тут же об Угадаев лоб ударился колючий орех. - Ай! - вскрикнул пес и поспешно добавил: - Да, ты прав! Это действи- тельно хулиганы! - Кто там? - крикнул я. - Выходите! Град камней, шишек и орехов продолжался еще несколько секунд и затих. Воцарилась тишина. Но ненадолго. Из-за деревьев с шумом и гиканьем выскочила ватага обезьян. Это и бы- ли гамадрилы. Морды у них длинные, вроде собачьих. Зубы острые. Шерсть серая и гус- тая. Бегали они на четырех лапах. На спине у мам-гамадрилих сидели ма- ленькие гамадрильчики. Они строили нам рожи и показывали носы. Видно бы- ло, что дома их совсем не воспитывают. Вперед выступил важный гамадрил с пышным седым воротником на шее. Очевидно, это был Вожак стада. Вожак тявкнул на своих товарищей, чтобы они замолчали, и грозно обра- тился к нам: - Вы зачем пришли? Разве не знаете, что в этот лес вход посторонним воспрещен? Здесь могут находиться только Шумные Гамадрилы! - Мы этого не знали! Тут нигде нет объявления! - сказал я. - Немедленно убирайтесь отсюда! - крикнул Вожак. - Чтобы духу вашего тут не было! - Мы должны выйти к океану! Пропустите нас, пожалуйста! - настойчиво повторил я. - Об этом не может быть и речи! - ответил непреклонный гамадрил. - Хандрила! Может быть, ты объяснишь ему?! удивился Вожак. - Как ты сказал? Хамадрила? Откуда у вас Хамадрила? - Из далекой Северной Страны! - сказал Хандрила, надеясь, что ему удастся провести Вожака так же, как и льва в пустыне. - Я пушистый се- верный гамадрил. А это мои товарищи! - Совсем ты не гамадрил! - презрительно сказал Вожак. - Ты просто мелкий жулик. У тебя и воротника-то нет! И хвост не тот! И мордой ты не вышел! Похоже было на то, что надуть Вожака не удастся... Но хитрющий Ханд- рила всегда имел про запас какуюнибудь увертку. - Вы хотите, чтобы морда была гамадрилья? - промолвил кот. - Тогда у нас найдется еще один гамадрил! Угадай! Иди-ка сюда! Из-за дерева вылез Угадай, потирая лапой шишку на лбу. - Нда!.. - озадаченно сказал Вожак стада. - Этот похож на гамадрила. Такой же хвост. Та же обезьянья голова... Одной половиной морды, обращенной к Вожаку, Угадай выразил любез- ность. Другой половиной, обращенной к озорному гамадрильчику, дернувшему его за хвост, Угадай изобразил ярость. Выражения Угадаева лица произвели должное впечатление. Вожаку стада понравилась честная, открытая морда Угадая. А испуганный гамадрильчик проворно отскочил в сторону. - Нам ничего от вас не нужно! - сказал я, ободренный замешательством Вожака. - Разрешите только пройти через лес к океану! И, если можно, дайте проводника, чтобы побыстрее дойти до места! - Я должен подумать! - заявил Вожак стада, которому неудобно было так вдруг сразу согласиться. - Оставайтесь здесь и никуда не двигайтесь. Де- вять дней я буду думать. На десятый сообщу свое решение! Такое предложение нас не устраивало. Продукты подходили к концу. Их оставалось еще дня на два-три. Что же нам - умирать с голоду? Главный ученый фотограф Пока я разговаривал с Вожаком, Хандрила успел кое-что придумать. - Дорогой Вожак стада! - вкрадчиво замурлыкал Хандрила. - Какое у вас умное, благородное лицо! То есть извините, морда! Повернитесь немного в профиль! Я вас сейчас сфотографирую! Больше всего на свете Вожак любил фотографироваться. Он часами мог любоваться на свое изображение. Но из Страны Шумных Гамадрилов год назад уехал единственный фотограф. Старые же фотографии Вожака от частого разглядывания истрепались. - Ну да? - оживился Вожак. - Вот это здорово! Да не верю я вам! Сфо- тографируете, а карточек не дождешься... Фотографы-любители всегда только щелкают, а снимков не присылают! - Я вам немедленно выдам карточки! - сказал Хандрила. - У меня момен- тальная фотография. Я сниму, если хотите, и вашу уважаемую супругу, и симпатичных детей! - Конечно, конечно! - торопливо согласился Вожак, боявшийся, как бы Хандрила не передумал. - И меня, и жену, и детей! Только меня, пожалуйс- та, во всех видах: когда я сержусь, когда улыбаюсь, когда задумался и когда я ем! - Во всех, во всех! Не сомневайтесь! - сказал Хандрила и приготовился к съемке. - Спокойно! Снимаю! - предупредил Хандрила. Главный гамадрил сел на камушек, подпер лапой подбородок и изобразил задумчивость. Вид у него при этом был такой глупый, что я чуть не фыркнул. Но Пип вовремя заметил это, ущипнул меня за ухо, и я удержался. Через десять минут съемка была закончена. Еще час пришлось потратить на жену, детей и многочисленных родственников Вожака, обступивших нас со всех сторон. Хандрила закрыл объектив крышкой, повесил аппарат на шею и удалился в глубь леса, чтобы в темноте проявить снимки. - А он не сбежит от нас с фотографиями? - спросил подозрительный Во- жак стада. - За кого вы нас принимаете? - обиделся я за Хандрилу. - Это самый надежный фотограф в Стране Северных Гамадрилов! - Хорошо! - сказал успокоенный Вожак. - Если снимки получатся удачны- ми, я пропущу вас к океану. А вашему Хан... Хам... Хамадриле присвою ти- тул Главного Ученого Фотографа. Из леса показался Хандрила с пачкой фотографий под мышкой. - Получите! - гордо сказал кот и высыпал карточки на траву перед Во- жаком. Снимки вышли на редкость удачные. Вожак стада выглядел на них таким же глупым, как в жизни. Его жена получилась такой же сварливой, а люби- мые детки такими же отпетыми хулиганами. Фотографии понравились Вожаку. Он взял в лапу самую большую из них и не отрываясь глядел на свое изображение. Так он просидел около получаса. - А как же с вашим обещанием? - спросил я, начиная терять терпение. - Что? Где? - вздрогнул Вожак и с неудовольствием отвел глаза от фо- тографии. - Ах, да! Одну минуту! Вожак вынул из-за щеки недоеденный банан в кожуре, продел через него желтую ленту и повесил банан на шею Хандриле. - Отныне вы - кавалер ордена Банана Первой Степени! Одновременно присваиваю вам высокое звание Главного Ученого Фотографа! Указ об этом получите позднее. Гамадрилы захлопали в ладоши и загалдели. Мы тоже из вежливости пох- лопали Хандриле, хотя вряд ли ему был нужен наполовину съеденный банан. Даже на желтой ленте. - Джарик! Подойди ко мне! - позвал Вожак стада. Старший сын Вожака бойко прискакал на четырех лапах, отсалютовал отцу хвостом и замер в ожидании. - Проводишь путешественников до океана самым коротким путем. К завт- рашнему утру вернешься! - скомандовал папа-Вожак. - Слушаю, папочка! - ответил Джарик, оказавшийся послушнее, чем мы думали. Вожак еще раз полюбовался на свою фотографию. Потом сунул всю пачку фотоснимков за щеку, тявкнул на своих гамадрилов и убежал в лес, забыв с нами попрощаться. Стадо с ревом поскакало за Вожаком. С нами остался только Джарик. Он прищелкнул языком и, задрав хвост, помчался по тропинке, указывая дорогу. Мы двинулись за Джариком. Глава 23. ВОЛШЕБНЫЕ ПЕРЬЯ АРАРАХИСА Здравствуй, океан! Джарик был редким пакостником. За то время, что он вел нас по лесу, он ухитрился всех обидеть. Раза три он больно ущипнул Фунтика, кинул палку в голову Угадая, выдернул перышко из крыла Пипа. И утащил пачку пиленого сахара из моего рюкзака. Но... ничего не поделаешь! Джарик знал самую короткую дорогу к океа- ну. Только поэтому мы терпели его проделки. Деревья стали редеть. Океан еще не был виден. Но мы его хорошо слыша- ли. Шум прибоя заглушал наши голоса. Еще двести... еще сто шагов (я считал их про себя), и мы, миновав стройную шеренгу кокосовых пальм, вышли на берег, залитый лучами вечер- него солнца. Море мы уже видели раньше. И даже пересекли его на "Тарарабумбии". Но там, по дороге к Яфрике, попадались острова и островки. Все время была видна какаянибудь суша. А здесь расстилался огромный, величественный океан, без конца и края. Один пенистый вал катился за другим. Волны разбивались о песок и с шумом откатывались. - Поздравляю вас! - торжественно сказал я своим спутникам. - Мы у це- ли! Завтра пойдем искать синекрасного попугая Арарахиса. А сейчас раски- нем палатку и устроимся на ночлег. Эй! Где же Джарик? Пока я поздравлял друзей, Джарик убежал в лес. Как и его невежливый папаша, он забыл попрощаться с нами. Но зато не забыл прихватить мой би- нокль! Как достать кокосовые орехи Ночь прошла спокойно. Мы спали как убитые под шум прибоя. Даже охрану на ночь я не выста- вил. Утром, после завтрака, мы послали Пипа на разведку - расспросить местных птиц, где искать попугая Арарахиса. Пип улетел, а мы отправились к роще кокосовых пальм, надеясь набрать орехов. Надежды мои не оправдались. Под пальмами, правда, лежало много оре- хов. Но все они были расколоты и пустые внутри. Целые орехи висели только на верхушке пальмы. Фунтик, при всех своих познаниях, не мог ничего придумать. Я попытался было влезть на пальму, но тут же съехал по гладкому ство- лу вниз. Хандрила после долгих раздумий сказал Угадаю: - Угадайчик! Разозлись и цапни меня как следует за хвост! - Зачем? - искренне удивился Угадай. - Разве ты сделал мне что-нибудь плохое? - Неважно! - ответил Хандрила. - Если не можешь сразу разозлиться - вспомни какую-нибудь старую обиду! Угадай усердно принялся вспоминать. Он припомнил, как Хандрила утащил у него охотничью сосиску. Чем больше Угадай вспоминал про эту сосиску, тем ему становилось обиднее. Пес зарычал и кинулся на Хандрилу. Тот помчался прочь от Угадая. Так они и бегали кругами по песчаному берегу. Вдруг Хандрила понесся к ближайшей пальме. С непостижимой ловкостью, перебирая цепкими лапами, Хандрила забрался на самую макушку дерева. Мы только ахнули... Угадай бестолково скакал под пальмой и лаял. Он сильно огорчился, что не смог догнать приятеля и задать ему хорошую трепку. Кот тем временем отдышался и промяукал сверху: - Вот я и придумал, как достать орехи! В спокойном состоянии я не мог залезть на дерево. Когда Угадай меня как следует напугал - я забрался! Что, здорово? Мы хором согласились, что действительно здорово. После своей речи кот перегрыз зубами несколько стебельков, удерживав- ших орехи. Орехи попадали вниз, в мягкий песок. Так Хандрила сбросил нам с десяток орехов. По одному на брата и пять про запас. Мы приготовились уже попробовать орехи, как с пальмы раздался жалоб- ный голос: - Ребята! Как же я теперь слезу? Пока Хандрила сидел на верхушке пальмы, он успокоился. И теперь не мог найти в себе достаточно смелости, чтобы спуститься. Угадай попытался еще раз напугать Хандрилу. Но на таком расстоянии кот чувствовал себя в полной безопасности. Пришлось мне самому принимать меры. Мы растянули большое полотенце. Я взялся за один его конец. Фунтик и Угадай - за другой. - Прыгай! - скомандовал я коту. - Боюсь! - храбро отвечал Хандрила. - Прыгай, тебе говорят! - повторил я. - Ну! Раз!.. Два!.. Три!.. Хандрила зажмурил глаза и разжал лапы. Хлоп! Все мы попадали в разные стороны. - Давайте скорей пробовать орехи! - торопил повеселевший Хандрила. - Даром я, что ли, затратил столько энергии! Пробовать оказалось нелегко. Кожура у орехов была претвердая. Все же мне удалось провертеть ножом большие дырки. Мы вдоволь напились прохладного кокосового молока. Сердцевина ореха мне не понравилась. Она имела привкус хозяйственного мыла. Впрочем, Фунтик ел ее с удовольствием. Живот у него вскоре раздулся как барабан. Волшебные Перья Арарахиса Закусив орехами, я улегся на песок около пальмы, подложил себе под голову курточку и не заметил, как уснул. Пока я спал, произошли важные события. Так как я их не видел и не слышал, о них расскажет Фунтик. Это пишу я, Фунтик. А Михрютка пусть немного отдохнет. В ожидании Пипа я решил разобрать лекарства в своей медицинской сум- ке. Лекарства сильно отсырели, когда мы переправлялись через Ледяной по- ток. Их надо было просушить на солнышке. Пока я копался в сумке, друзья отдыхали. Угадай, щелкая зубами, ловил пролетавших мух. Хандрила мурлыкал песенку. Вдруг неподалеку раздались знакомые звуки. - Пинь-пинь! Тарррарах! А мне что-нибудь оставили? - Оставили, оставили, - успокоил Пипа Угадай. - Ну, как? Узнал что-нибудь? - Не только узнал, - прощебетал Пип, - но и разыскал Арарахиса! Не только разыскал, но привел сюда. Вот он! Тут только мы заметили, что на ветке, неподалеку от Пипа, сидит до- вольно облезлое существо, похожее на попугая. Но не сине-красное, а ка- кое-то сине-коричневое. Существо сидело боком и лукаво глядело на нас блестящим глазом. - Это и есть Арарахис? - разочарованно спросили мы. - Да, это я! - ответило существо. - А что? Может быть, я вам не нрав- люсь? Тогда я могу улететь обратно! - Нет, нет! Что ты! - испугался я. - Мы вовсе тебя не хотели обидеть. Но нам рассказали, что ты красивейший в мире сине-красный попугай. - Я и есть красивейший! - гордо сказал Арарахис. - То, что я сейчас такой невзрачный, не имеет значения. Просто я линяю! Вы, когда линяете, тоже не становитесь красивее! Все мы, кроме Михрютки, хорошо знали, что значит "линять". И поэтому утвердительно закивали головами. - Знаешь, зачем ты нам нужен? - спросил я у Арарахиса. - Знаю, Пип мне уже рассказывал! - ответил попугай. - В принципе я не возражаю. Однако есть непредвиденные обстоятельства, которые мешают мне выполнить вашу просьбу. Я с самого начала заметил, что Арарахис выражается несколько туманно. Это был, очевидно, страшно ученый попугай. От учености у него голова немножко закружилась. - А что за обстоятельства? - спросил я. - Это длинная история! - разъяснил попугай. - У моих родственников тоже есть дети. Большинство из них плохо рисует, и родственники выпраши- вают у меня падающие перья. Ведь таких перьев нет ни у кого на всем бе- лом свете! Беда в том, что после сражения со змеей у меня осталось только шесть перьев. А родственников десять! Если отдать все перья, останется четыре обиженных родственника. Вы разве не знаете, что такое обиженные родственники? Мы сказали, что не знаем, но можем себе представить. - Ну, то-то же! Знаете что? Приезжайте через годик. Я линяю два раза в году. Вот и припасу к тому времени перьев. Мы приуныли. Неужели наш нелегкий поход через Яфрику был впустую? С чем мы вернемся к дедушке? Мы так свыклись с мыслью, что привезем ему этот подарок. И тут Угадай совершил непростительную ошибку.