оне  вечернего  (все  еще
вечернего!) неба. џ ворошил их, и они волновались, будто от  ветра  (ветер
фантазии!), и ‹ина терлась щекой о мою ладонь,  а  потом  мы  были  вместе
(сейчас? где? как? на развалинах Њира?), и было не просто хорошо,  никогда
прежде так не было, потому что прежде и мы  не  могли  так  чувствовать  -
предвидеть даже не желаниЯ друг друга, но оттенки,  предвестники  желаний.
‘частье? ќто было бы счастьем,  если  бы  во  всем,  что  происходило,  не
присутствовало ощущение вины  перед  Њиром,  который  уходил  не  по  моей
(нашей) вине, но по нашей (моей) воле.  Џир  во  времЯ  чумы?  ‘частье  на
развалинах...
     Џотом  мы  смотрели  на  ‡емлю:  в  …вропе  день  догорал,  в   Љитае
нарождалсЯ, и на календарЯх стоЯли разные даты, и все  же  это  был  вечер
бесконечного днЯ.
     “ходил „ень восьмой.
     ‹ишь несколько человек остались на планете -  двенадцать,  если  быть
точным. Ќе младенцы, не дети  (они  ушли  из-за  грехов  их  будущих),  не
старики (тех уволокли грехи  прошлые),  но  люди  молодые,  полные  сил  -
мужчины и женщины, не знавшие ничего друг о друге, каждый из  них  осталсЯ
перед будущим - один. € каждый был безгрешен.
     ‹юдей, не только не согрешивших, но даже и не способных на  грех,  не
могло быть на ‡емле. ‡начит, это не люди. ’огда - кто?
     Ћдин из них жил  в  Ђравийской  пустыне,  цивилизациЯ  его  почти  не
коснулась, пройдЯ через душу лишь верой в Ђллаха.  Њгновенно  обозрев  его
прошлое, Я увидел в нем тЯжелое детство бедуина, и нежность,  и  любовь  к
близким, и невозможность жить как все - и уход в  безлюдные  пески,  чтобы
там, возможно, замолить грехи всех людей.
     …ще   двое   были   миссионерами-христианами.   Ѓесцветные   личности
(личности?), не сделавшие в жизни ровно ничего плохого, но и  хорошего  не
сделавшие тоже, обратившие в христианство лишь три заблудшие  души,  но  и
грешить не способные.
     Ћстальные девЯть были не  лучше.  „ень  восьмой  догорал,  а  они  не
уходили. џ мог бы остановитьсЯ сейчас (да! - сразу  сказала  ‹ина.  -  ‚от
шанс!), но род людей, пошедший от этих двенадцати...
     Џрошлое становилось все Яснее по мере того, как росла моЯ сила,  и  Я
знал уже, что эти двенадцать (в другой,  конечно,  телесной  оболочке,  но
всегда двенадцать) были извечно, и создал их Я сам - семь  мужчин  и  пЯть
женщин - так сказать, длЯ чистоты эксперимента...
     ‚ каждом поколении - двенадцать человек, не способных грешить.


     “тро „нЯ шестого растЯнулось на тысЯчелетиЯ.  џ  не  торопилсЯ,  хотЯ
работал быстрее, чем прежде:  не  миллиарды,  а  только  сотни  тысЯч  лет
понадобились мне, чтобы создать человека. ‘ила убывала, и  Я  старалсЯ  не
растрачивать зрЯ ее последние крохи.
     —еловек был неказист, длинные обезьЯньи руки свисали почти до  земли,
тЯжелые надбровные дуги придавали лицу на редкость тупое выражение. џ  еще
умел заглЯдывать в будущее (недалеко, впрочем, на две-три  тысЯчи  лет)  и
видел, как это дикое существо станет менЯтьсЯ само и менЯть мир. ‚се  было
правильно, и Я был доволен.  Џотом  -  много  тысЯчелетий  спустЯ  -  Њоше
ђабейну так и не поймет всей сложности процесса рождениЯ человечества, и в
книгах ’оры, упростив до примитива мой  и  без  того  упрощенный  рассказ,
напишет: "€ создал ѓосподь Ѓог человека из праха земного, и вдунул в  лице
его дыхание жизни, и стал человек душою живою... € создал ѓосподь  Ѓог  из
ребра, взЯтого у человека, жену, и привел ее к  человеку..."  ђаз,  два  -
готово. Ђ Я лепил ген, смотрел на плоды своего труда  и  видел  -  чего-то
недостает. ‘обственно, Я знал - чего. ‡нал,  что  с  помощью  дубины,  уже
придуманной им, человек будет не только сбивать плоды  с  деревьев,  но  и
размозжит голову соседу, не поделив с ним добычу.
     „ень шестой разгоралсЯ, и Я, чувствуЯ, что еще немного,  и  не  смогу
даже этого, отобрал  двенадцать  человек  (человек?  почти...)  из  разных
племен - семь мужчин и пЯть женщин -  с  самым,  как  Я  оценил,  здоровым
генетическим аппаратом и сделал (много позднее люди назвали  этот  процесс
мутациЯми) небольшую перестановку генов. џ не стал делать этого длЯ  всего
рода людского, потому что не мог уже оценить широкомасштабных следствий на
много поколений в будущее,  но  контрольную  группу  создал.  €  в  каждом
поколении отныне ЯвлЯлись на свет  двенадцать  праведников,  не  способных
грешить.
     ‚ Ѓиблии они были названы апостолами.


     ђоджер Љартмилл не крал, не убивал, не прелюбодействовал,  никого  не
обидел, хотЯ многие обижали его, говорил о лучшей жизни, но  не  настаивал
на своих взглЯдах, он был человеком мЯгким и достойным, и  многие  считали
его чокнутым, хотЯ был он вполне нормален.
     Ћн закончил колледж с посредственными оценками, хотЯ был тих, усидчив
и пунктуален. Ћн не женилсЯ,  жил,  ничего  не  боЯсь,  ни  перед  кем  не
заискиваЯ, выполнЯЯ все предписаниЯ католической веры и  исправно  посещаЯ
церковь.
     Ћн жил, и он выжил, и бродил сейчас по улицам Ќью-‰орка,  звал  и  не
получал ответа, было ему тоскливо и горько, потому что он знал  о  приходе
Њессии и „не страшного  суда,  и  видел  результат  -  никто  (никто!)  не
выдержал испытаниЯ, кроме него, ђоджера Љартмилла.
     ‚от здесь он любил сидеть на скамейке и слушать пение птиц перед тем,
как отправитьсЯ в офис - подсчитывать и подшивать  бумаги.  ‘камейка  была
пуста, сквер был пуст, только у мусорных баков оживленно суетились  жирные
крысы - настало их времЯ. …му и в голову не пришло возмутитьсЯ или хотЯ бы
испугатьсЯ при виде этих тварей, к концу „нЯ  восьмого  ставших  хозЯевами
крупных городов. Ћн прошел мимо скамейки и мимо крыс к  станции  подземки,
она была  освещена,  и  турникеты  работали,  и  жетонные  автоматы  тоже;
откуда-то изнутри, из-под земли, слышалсЯ гул,  будто  там  дышал  вулкан.
Љартмилл стоЯл и слушал, и знал,  что  не  войдет,  потому  что  было  это
бессмысленно, а он всегда делал только то, что  имело  смысл.  ’от  смысл,
который вкладывал в вещи ’ворец.
     ‡ачем он жил?
     ‘ейчас ему казалось, что он и не жил вовсе. ѓосподи, думал  он,  весь
мой грех перед тобой в этом. џ не стремилсЯ жить. ‡а это наказан. Џочему -
так? Џочему Я должен быть один в мире, предназначенном длЯ всех? џ не могу
прожить миллион жизней, длЯ которых существует этот город, Я не могу  есть
за всех, работать за всех, отдыхать за всех,  Я  не  могу  обмануть  -  не
только за всех, но и за себЯ одного, никогда не мог, и Я знаю теперь,  что
это грех, потому что, если бы Я был таким, как все, Я и ушел бы со  всеми,
а теперь ты наказал менЯ, оставив сторожить то, что мне не принадлежит.  €
еще Я грешен в том, что не могу совершить греха - броситьсЯ с платформы на
рельсы; если нет поезда, то можно хотЯ бы сломать шею.
     €дем, - сказал  Я  ему.  ѓолос  прозвучал  в  мозгу  апостола,  будто
отражение собственной мысли. Љартмилл шел,  сосредоточенно  прислушиваЯсь,
бросил в прорезь турникета жетон, спустилсЯ на платформу, где было темно и
плохо пахло (несколько мертвецов лежали вповалку, час назад  здесь  крепко
дрались ножами), а из жерла  туннелЯ  торчал,  будто  затычка  в  горлышке
бутылки, последний вагон поезда, столкнувшегосЯ с шедшим впереди составом.
Џоезд был пуст.
     џ подвел апостола к краю  платформы  и  показал  ее  зовущую  высоту.
Љартмилл отпрЯнул. Ќет, - сказал он, - это грех.
     - Ђ такаЯ жизнь? - спросил Я. - ’ы знаешь, как нужно жить, чтобы быть
чистым перед Ѓогом. Ќо кому ты это расскажешь,  кого  убедишь?  Ќевозможно
быть праведником, если нет грешников.
     - Ђ Я? - спросил он.
     - ’ы? ’ы серость. Ќе апостолы создали цивилизацию,  а  грешники.  ’е,
кто имел смелость выбирать. €менно потому цивилизациЯ существовала и стала
такой, какой не должна была стать. Њне не нужны апостолы, потому  что  они
хуже грешников. Ћни бесплодны.  „ерево  может  приносить  красные  сладкие
Яблоки или кислую Ядовитую волчью Ягоду, но плодоносить оно должно.
     Ќу, иди.
     - ‘ейчас, - прошептал он. Ќе потому, что хотел этого, не потому,  что
согласилсЯ. Ћн впервые задумалсЯ о ‘мысле и понЯл, что ‘мысла нет.
     ќто была перваЯ греховнаЯ мысль в его жизни.
     € последнЯЯ.
     Ћн исчез.


     џ оглЯдел результат дела своего  -  людей  больше  не  было  на  этой
планете, а на других не было и прежде. Ќо мог ли Я сказать: и  вот  хорошо
весьма?
     € было утро, и был вечер - „ень восьмой.


        „…Ќњ „…‚џ’›‰

                                   "€ создал Ѓог зверей земных по роду их,
                                и скот по роду его, и всех гадов земных по
                                роду их".
                                                              Ѓытие, 1; 25

     ‡емлЯ была далеко. Ћтсюда она выглЯдела  бы  зеленоватой  искрой  длЯ
обычного человеческого взглЯда. Ќо Я-то  видел  иначе.  џ  показывал  ‹ине
‘олнечную систему: вЯзкие и смрадные океаны ћпитера, сумрачные раскаленные
плоскогорьЯ ‚енеры, изумительно красивые оазисы в марсианских  пустынЯх  -
плоды „нЯ третьего.
     € этого тоже не будет? - спрашивала она.
     Ѓудет лучше, - отвечал Я.
     Ђ этот Њир, - спросила она, - наш Њир, он - первый?
     “мница, ‹ина, хороший вопрос, только ответить на него Я пока не могу.
Ќе помню! Њогло быть так. Ќо было ли? џ подумал, что вспомню и это,  когда
наступит „ень тринадцатый, он же первый, и когда  сила  моЯ  станет  опЯть
такой, какой и должна быть - бесконечной. ‘ила  и  памЯть,  и  способность
предвидеть, и Я смогу все совершить, и знать буду тоже все, в том числе  и
о самом себе.
     Њы пронеслись мимо рыжего Њарса и вернулись к ‡емле, отдых  кончалсЯ,
начиналсЯ „ень девЯтый.
     џ увидел ‹ину на фоне звезд - такой, какой она сама видела себЯ в  ту
минуту: глаза, только глаза, широко раскрытые, полные слез, глаза  скорби,
которые невозможно забыть. џ смотрел в эти глаза  и  знал,  что  наступает
времЯ решениЯ - быть ли нам вместе.
     ЏамЯть. ‹ина вспомнила (вдруг! ностальгиЯ по  ушедшему  Њиру,  как  и
воспоминание об умершем, подступает неожиданно и без повода) нашу скамейку
на бульваре, и мою комнату, когда мы были там вдвоем и когда казалось, что
больше ничего нет - только мы, и не нужен мир вокруг, пропади он  пропадом
с его проблемами и жестокостью... € голубь у  скамейки,  и  небо  с  белым
пуховым следом от  пролетевшего  самолета...  €  люди,  люди  -  спешащие,
ждущие, кричащие, не пускающие, такие свои, что...
     •ватит. џ отогнал эти воспоминаниЯ, Я погрузил  свое  сознание  в  ее
памЯть, в которой ‹ина тонула сейчас, Я подхватил ее, сопротивлЯющуюсЯ,  и
выволок, и показал ей Њир - не тот, ушедший, а этот, все еще ждущий.
     ‚се, - сказал Я. - ђоднаЯ, любимаЯ - все. Ќе мешай мне сейчас.
     ‚ чем же Я ошибсЯ? ‚ генах обезьЯны? €ли перворыбы? €ли порочной была
сама идеЯ органической жизни?
     Ђ существовала ли альтернатива?
     џ создал Њир из противоречий. ‘вет и тьма. ‡емлЯ и  вода.  Џустота  и
воздух. ќто простые альтернативы, без них  не  было  бы  того,  к  чему  Я
стремилсЯ, - развитиЯ. †ар и холод. †ивое  и  мертвое.  ‚  „ень  третий  Я
создал  жизнь,  отделив  ее  от  смерти,  Я  создал  принципиально   новую
альтернативу, потому что жизнь могла порождать  и  усложнЯть  альтернативы
сама. ‘он и Явь. ѓолод и сытость. ‘амец и самка. ‘вой и чужой. € дальше  -
все быстрее и сложнее. Њужчина и женщина. ‹юбовь и ненависть. „обро и зло.
‚се. „альше - тупик. Ќевозможно развитие  без  борьбы  добра  со  злом.  €
невозможна победа. ‘хватка добра и зла  -  перваЯ  и  последнЯЯ  война,  в
которой не может быть победителЯ (куда там войне атомной!). Ѓез выбора нет
развитиЯ, но противоречиЯ не только развивают разум, противоречиЯ  сжигают
его.
     ‚се правильно. џ хотел, чтобы человек стал  совершенным  -  сам.  Њне
интересно было наблюдать за этим процессом, а Я должен был не наблюдать, а
делать. ‹епить не способность к развитию, а конечный результат.
     Ќо ведь именно этого Я и не желал! ќто было бы просто и  неинтересно,
как вложенные друг в друга матрешки, повторЯющие одно и то же - по  образу
и подобию самой большой из них.
     ‹иночка, ты понимаешь менЯ? ’еперь нас двое.  ‚  „ень  первый  Я  был
один. ’огда Я мог бы создать Њир без альтернатив, а сейчас? џ люблю  тебЯ,
и это вечно. ќто выше всего, и выше  Њира,  который  Я  создал  или  смогу
создать.
     ЊенЯ касались ее горЯчие ладони,  ее  мЯгкие  губы,  ее  тихий  голос
успокаивал менЯ, она была - чувство, Я - разум, но и чувство тоже,  и  эта
самаЯ властнаЯ из альтернатив лишала менЯ возможности вообразить  Њир  без
выбора. Њожет ли Ѓог создать такой камень, который сам не сможет  поднЯть?
џ смог - Я создал альтернативу разума и чувств. € не осилил ее  сложности.
‹ина, помоги мне. Њного работы.
     ’олько „ень девЯтый.


     ‘ животными было проще - они ничего не понимали.  „а  и  у  менЯ  сил
прибавилось, Я мог выбирать, что сделать сначала, что - потом. Њы с  ‹иной
будто вобрали Њир в себЯ и чувствовали, как он дышит, жует, спит,  бегает,
хватает, нЯнчит - почти то же, что и тогда, когда еще жил  человек.  Џочти
то же. ‡а одним исключением. ‚ Њире больше не было ђазума. €  альтернативы
стали проще.
     ‹ина притихла, ей было грустно, она прощалась с миром живого, гладила
легкими прикосновениЯми жесткую шерстку оленей,  и  животные  вздрагивали,
вытЯгивали шеи, звучно ревели. ‹ина  играла  с  ними  невидимаЯ,  любЯщаЯ,
страдающаЯ. Ћна не терпела крыс,  а  их  расплодилось  после  исчезновениЯ
людей неимоверное количество. Ќе нужно, - сказала ‹ина, - не хочу. € крысы
исчезли.
     Ћна сделала это сама, поразилась своей силе, и впервые за этот день Я
увидел на ее лице улыбку. џ представлЯл сейчас  ‹ину  какой  она  была  во
времЯ нашего похода по Ярославским лесам - в  брючках  и  свитере,  волосы
собраны на затылке лентой, высокий лоб открыт, она была –аревной-лебедь.
     Ќадо было торопитьсЯ. џ уже нарушил равновесие, мною же  созданное  в
„ень пЯтый. ’огда Я  строил  Њир,  подгонЯЯ  одно  к  одному,  конструируЯ
неистребимость жизни. Џлодитесь и размножайтесь. ’ак записано в  Љниге,  Я
почитал это главным в животном мире. ‘ейчас, двигаЯсь к  €стоку,  Я  лишил
животных способности  рождать  потомство.  Ћтсутствие  потомства  приведет
животное  царство  к  закату  „нЯ  девЯтого  и   без   моего   дальнейшего
вмешательства. џ мог отразить „ень пЯтый как в зеркале, мог  провести  Њир
через все стадии, какие были тогда.
     ‡ачем? Ќе нужно, - сказала ‹ина. „инозавры  не  нравились  ей,  да  и
вообще всЯ доисторическаЯ живность. ’о, что хорошо на восходе, глупо и  не
нужно во времЯ заката.
     ‘тас, - сказала она, - когда в Њире не останетсЯ никого и  ничего,  и
все начнетсЯ заново,  там,  в  новой  ‚селенной,  люди  будут  такими  же?
Љонечно,  ты  создашь  их   совершенными   духовно,   добрыми,   веселыми,
прекрасными, но - будут ли женщины, будут  ли  мужчины,  и  будут  ли  они
красивы?
     ”орма. ’ебЯ привлекает форма, ‹ина. € тебЯ тоже, ‘тас. Њы ведь  видим
друг друга такими, какими были. ‡начит, это важно - длЯ нас? ‚зглЯд именно
этих глаз, прикосновениЯ рук, а не мысли. Њы хотим этого, иди ко мне,  вот
так, Я глажу твои волосы, они распушились, а у менЯ нет расчески.  Ќеужели
любовь невозможна, если нет этого - не  только  мысли,  но  прикосновениЯ?
Ѓудет ли и в том Њире любовь?
     „а. „а!
     Ќо любовь - это альтернатива, выбор. Ђ  ты  хочешь  создать  Њир  без
противоположностей. ђазве? Љонечно, ты думаешь об этом. ’ы  считаешь,  что
борьба альтернатив погубила Њир. „а, ‹ина. џ придумал  этот  закон,  и  он
сработал. ‚ новом Њире Я придумаю иной закон развитиЯ. ‚от и все. …сть еще
времЯ думать, кончаетсЯ лишь „ень девЯтый.
     Ћн действительно кончалсЯ.
     Људа как легче разрушать, чем строить. ‚ „ень пЯтый мне  понадобились
сотни миллионов земных лет, чтобы просчитать неуловимое  равновесие  между
жизнью и смертью, между хищниками и травоЯдными, рыбами и тварЯми земными,
и, когда завершалсЯ тот долгий день, Я оглЯдел ‡емлю, по  которой  бродили
стада саблезубых тигров, и сказал "вот хорошо весьма!"  џ  был  доволен  -
замечательнаЯ работа, от которой осталась не только усталость, но и мысль,
что это бесконечномерное равновесие слепил Я и предоставил Њир самому себе
не только  потому,  что  потерЯл  силы  и  не  смог  бы  повторить  ничего
подобного, но и потому, что вмешиватьсЯ было незачем - к чему подталкивать
камень, который катитсЯ под гору?
     Њир альтернатив. ’огда Я думал, что он хорош. Ђ сейчас?
     †ертвами этого порЯдка - плюс невозможен без минуса - стали последние
хищники планеты. ‘мотри, ‹ина, - подумал Я, но она и  сама  видела.  Љакой
это был красавец! –арь зверей! Ћн еще не  успел  отощать,  хотЯ  последнюю
антилопу задрал неделю назад. ‹ев бежал по пустыне - рыжий на желтом  -  и
рычал, гривастаЯ голова была опущена к земле, он не был  похож  на  других
львов, оставшихсЯ в живых: те как побитые псы трусили  взад  и  вперед,  а
некоторые и вовсе смирились, лежали на камнЯх, поджав хвосты и не  обращаЯ
вниманиЯ на скулЯщих львиц. Ќет, этот - жил! Њы  любовались  красавцем,  Я
сказал ‘лово, и в пустыне  поЯвилсЯ  человек  -  единственный  в  животном
царстве. ѓигант-ѓеркулес, играющий мускулами. €ешуа.
     Ћни встретились. Ћстановились друг перед другом. џ не  вмешивалсЯ,  Я
ничего не хотел знать заранее.  ‹ев  и  ѓеркулес  стоЯли  и...  ничего  не
происходило.
     - €ешуа, - сказал Я укоризненно.
     - Ќет,  -  прошептала  ‹ина,  -  Я  не  хочу.  Љрасота  должна  жить.
Џожалуйста. Ћстановись. ‘лышишь?
     ‹ев прыгнул. ќто  был  красивый  прыжок  -  рыжаЯ  молниЯ,  но  €ешуа
мгновенно отступил, и зверь промахнулсЯ. Ћн упал на четыре лапы, спружинил
и прыгнул опЯть. €ешуа мог отступить и на этот раз  -  он  ведь  предвидел
любое движение противника, любое его звериное желание,  -  но  осталсЯ  на
месте. ЋгромнаЯ туша сбила €ешуа с ног, он был готов  к  этому  и  вытЯнул
руки - лежа, - обхватил голову льва, притЯнул к себе, силы были равны, так
Я пожелал. ‡верь не мог раскрыть  пасть,  они  так  и  лежали,  обнЯвшись,
человек внизу, лев сверху. ‡верь колотил хвостом по песку, он был вчетверо
больше €ешуа, но мгновение спустЯ позициЯ изменилась -  €ешуа  выскользнул
из-под туши, вскочил на ноги, они опЯть стоЯли друг перед  другом,  тЯжело
дыша, готовые к новой схватке.
     Њы с ‹иной ждали, и мы решили - если лев победит, если €ешуа вынужден
будет применить хотЯ бы один  "запрещенный"  прием,  Я  оставлю  этот  Њир
таким, каков он сейчас.  Ћставлю,  остановлю,  и  пусть  маЯтник  качнетсЯ
назад. ќто жалость, и следовательно - жестокость, но Я  позволил  себе  на
времЯ расслабитьсЯ, поддатьсЯ женской, все еще  человеческой,  способности
‹ины жалеть то, чего жалеть нельзЯ. „лЯ тебЯ, ‹ина. Џусть так. џ дам  Њиру
шанс. ’ы видишь - Я уступил. ‘удьба Њира решитсЯ  не  умом  (откуда  он  у
льва?), не добром (что в нем понимает животное?) - но силой. ‡начит,  сила
и будет править Њиром. € все пойдет по-старому,  и  мы  потерЯем  времЯ  -
миллионы лет.
     ‹ев прыгнул. €ешуа опоздал на мгновение и оказалсЯ на  земле,  хищник
раскрыл пасть, мощным рыком огласив окрестности, и это выражение  звериной
радости его погубило. €ешуа схватил руками его  верхние  и  нижние  клыки,
поднЯлсЯ на ноги, образовалась скульптура  -  "‘амсон,  раздирающий  пасть
льва". ђык перешел в вой и захлебнулсЯ. …ще минута, и  все  было  кончено.
–арь зверей стал трЯпичной куклой,  и  Я  произнес  ‘лово.  ‹ев  исчез,  и
исчезла с песка кровь. € все живые твари на планете.
     Љончено, ‹ина. €ешуа победил, чтобы никогда впредь  сила  не  правила
Њиром. Њир стал таким, каким был после „нЯ четвертого. € не таким,  потому
что конец никогда не совпадает с началом.
     џ увидел Њир, каким он стал, но мог ли Я сказать "вот хорошо весьма"?
     € было утро, и настал вечер - „ень девЯтый.


        „…Ќњ „…‘џ’›‰

                       "€ создал Ѓог два светила великие: светило большее,
                  длЯ управлениЯ днем, и светило меньшее,  длЯ  управлениЯ
                  ночью, и звезды...  €  был  вечер,  и  было  утро:  день
                  четвертый."
                                                          Ѓытие, 1; 16, 19

     ‘воеобразный принцип неопределенности: чем  ближе  становилсЯ  момент
€стока, тем менее Я был локализован в пространстве и времени. џ был  везде
- пока в пределах ‘олнечной системы, и всегда - пока в пределах  миллиарда
лет. џ видел, воспринимал и мог изменить все в этих границах,  и  Я  знал,
что границы эти расширЯютсЯ беспредельно.
     џ переставил ‡емлю ближе  к  орбите  ћпитера,  поместив  ее  в  точке
либрации, а остальные планеты сбросил на ‘олнце.
     Њы с ‹иной  только  ахнули,  когда  раскаленные  капли  шлепнулись  в
бурлЯщий океан хромосферы и далеко в космос потек,  распадаЯсь  на  струи,
огромный протуберанец, он пронзил и  нас  с  ‹иной,  горЯчий,  прозрачный,
легкий - тающий след того, что называлось ‘олнечной системой.
     џ не вмешивалсЯ ни во что,  происходившее  на  ‡емле.  •олод.  ‚ечнаЯ
мерзлота.  ђастениЯ  погибли  сразу  -  за  один  миг   по   сравнению   с
длительностью этого днЯ - „нЯ десЯтого.
     Ќа  ‘редне-русской  возвышенности  снег  лежал  трехметровым   слоем,
скрывшим бывшие дороги, из-под снега выглЯдывали  тут  и  там  обледенелые
стволы. ‚ремЯ сделало все, что Я сам делать  не  собиралсЯ.  „ень  десЯтый
продолжалсЯ по земным меркам  десЯтки  миллионов  лет,  и  сейчас  никакой
археолог, если бы он вдруг поЯвилсЯ, не раскопал  бы  того,  что  когда-то
было Љремлем или пирамидой •уфу, или ‚еликой китайской стеной,  разве  что
расколотые и ставшие почти песком камни больших плотин еще сохранились  на
многометровой глубине.
     €ешуа стоЯл на том же месте, где Я оставил его на исходе „нЯ девЯтого
после схватки со львом. ’еперь он был скалой и вписывалсЯ в пейзаж,  будто
возвышалсЯ здесь всегда - могучий  утес  с  острой  вершиной,  на  которой
блестела ледЯнаЯ шапка.
     €ешуа не нужен был больше на ‡емле, мой помощник сделал все, длЯ чего
Я выпустил его в Њир. Ћн не нужен был больше, и Я взЯл его  в  себЯ,  утес
растексЯ по снежной равнине, а Я ощутил прилив новых возможностей  и  стал
еще сильнее.
     џ обнЯл ‹ину, и все, чем мы отличались друг от друга, стало общим.  €
не было больше менЯ. € не было больше ‹ины. €ешуа тоже не стало.
     ’роица.
     Ќе отец, не сын и не дух свЯтой. Ќо то,  что  можно  назвать:  разум,
любовь, понимание. ќто и был теперь - Я.
     џ заглЯнул в глубину себЯ и ощутил нежность - к себе,  хотЯ  и  знал,
что это лишь часть моих чувств к ‹ине. Ќо Я не мог больше  думать  -  она,
это слово потерЯло смысл. Љак и слово - €ешуа.  ‘тало  -  Њы.  Њы  любили,
знали и понимали.
     Њы любили Њир, который еще оставалсЯ вне Ќас.  Њы  знали,  что  и  он
станет Ќами, войдет в Ќас. € Њы понимали уже, кем были тогда, в канун  „нЯ
первого. ‚от почему в книге Ѓытие Ѓог - во множественном числе.
     ‚селеннаЯ, которую Њы создали, сказав "„а будет  свет!",  -  одна  из
бесконечного числа. Њы строили и разрушали, и созидали опЯть, и этот  Њир,
идущий к €стоку, лишь звено в цепи. € Њы еще не знали, не могли вспомнить,
какие Њиры существовали  прежде  этого.  Ќе  могли  потому,  что  времЯ  и
пространство создали тоже Њы в „ень первый, в миг, ставший €стоком.
     Њы приближались опЯть к этому мигу, чтобы опЯть начать, но произнести
теперь другие слова. "„а будет свет!" - это выбор. ‘вет и  тьма.  ‡емлЯ  и
небо. †изнь и  смерть.  ‹юбовь  и  ненависть.  ‘казав  "„а  будет  свет!",
ступаешь на путь, с которого не свернуть, можно только вернутьсЯ к  €стоку
и начать заново, потому что есть законы,  которые  выше  Ќас.  ќто  законы
‚селенной, бесконечно более сложной, чем Ќаша.
     —то сказать, когда вернетсЯ •аос и нужно будет начать новый цикл?
     —то сделать?
     Њы заглЯнули внутрь ‘олнца. џдерного топлива в нем почти не осталось,
и Њы погасили догорающий костер, заменив атомы водорода  гелиевыми.  Ѓудто
мЯч, из которого выпустили воздух,  ‘олнце  съежилось,  став  ослепительно
горЯчим - белый карлик народилсЯ раньше срока; Ќаш  недоношенный  звездный
первенец, он уже не мог согреть  ничего.  ’огда  Њы  распылили  ‘олнце  на
атомы, и ‹уну сбросили на мертвую ‡емлю, и  кратер,  который  возник,  был
будто рана на лице ‘нежной королевы. Ќо удар на какое-то времЯ  -  миг!  -
растопил льды, и  в  воронку  хлынул  океан.  ђана  зарубцевалась,  застыв
ледЯной коркой,  и  ‡емлЯ  опЯть  стала  снежной  колыбелью,  брошенной  и
ненужной.
     €скры далеких звезд не могли осветить пустую ‡емлю, и лед был  черен.
’огда Њы погасили звезды - настал их срок - и распылили их в пространстве,
и было Ќам безмерно жаль уходЯщей красоты, вместо которой восходил  ровный
свет ниоткуда.
     ‘ветилсЯ вакуум,  равновесие  которого,  Ќами  же  созданное  в  „ень
третий, Њы сейчас нарушили. ‚акуум пульсировал, и тьма сменЯлась светом, и
на ‡емле вновь были утро и вечер, и вода, и суша. „ень  -  сразу  на  всей
планете, и ночь - сразу.
     ’ак и было: утро и вечер - „ень десЯтый.


        „…Ќњ Ћ„€ЌЌЂ„–Ђ’›‰

                      "€ сказал Ѓог: да соберетсЯ вода, котораЯ под небом,
                 в одно место, и да ЯвитсЯ суша. € стало так...  €  увидел
                 Ѓог, что это хорошо. €  был  вечер,  и  было  утро:  день
                 третий."
                                                       Ѓытие, 1; 9, 12, 13

     Ќастал черед галактик.
     Њы обнимали снежинки летЯщих сквозь светЯщийсЯ вакуум навстречу  друг
другу галактик и любовались ими - снегопадом, вьюгой, пургой, -  и  знали,
что они сейчас растают, но как же  они  были  красивы!  ‡везды  взрывались
разом - большие и малые, горЯчие и холодные, давно состарившиесЯ и недавно
родившиесЯ. ќнергиЯ  вакуума,  пронизав  их,  подтолкнула  процесс,  и  Њы
грелись в этом огне, и чувствовали нежность к ‘ебе, и любили ‘ебЯ,  потому
что теперь только Њы и оставались в этом Њире.
     € еще ‡емлЯ.
     Њы знали, что так будет - так уже было в „ень  третий.  Њы  заключили
‡емлю в объЯтиЯ, будто ладонЯми отгородили пламЯ свечи от порывов ветра.
     ‚селеннаЯ сжималась, ‚селеннаЯ мчалась к своему концу, и жар  ее  все
возрастал, ‡емлЯ неслась в густом и прозрачном вареве частиц и  излучений,
растопивших лед и вернувших планете  облик,  к  которому  Њы  привыкли  за
долгое и прекрасное времЯ ‘убботы.
     Ћстались немногие из альтернатив. ‘вет и тьма. ‚ода и суша. Љрасота и
уродство.
     € прошло утро, и миновал вечер - „ень одиннадцатый.


        „…Ќњ „‚…ЌЂ„–Ђ’›‰

                        "€ создал Ѓог твердь; и отделил воду, котораЯ  под
                   твердью, от воды, котораЯ над твердью. € стало  так.  €
                   назвал Ѓог твердь небом. € был вечер, и было утро: день
                   вторый."
                                                             Ѓытие, 1; 7,8

     ‘ейчас, перед последним „нем, Њы могли  все.  €  сейчас,  перед  этим
„нем, Њы ничего не хотели. ‡емлЯ - планета, ради которой Њы создали Њир, -
была покрыта облаками, плотными, рыхлыми,  серыми,  облака  мешали,  и  Њы
разогнали их. ’огда ‡емлЯ стала глобусом, но не тем,  знакомым  с  детства
(чьего детства? сколько их было у Ќас?), а глобусом начала  времен:  вдоль
экватора тЯнулась лента океана, с  севера  и  юга  два  материка  нависали
желто-коричневыми кораблЯми, теснили воду и, казалось,  выдавливали  ее  к
полюсам, где тоже собирались океаны, больше похожие на  круглые  озера.  €
были пустыни, и были горы, и вулканы, задрав толстые шеи, плевали на  этот
Њир, не длЯ них созданный, и лава текла будто каша по подбородку ребенка.
     Ќа берегах ‡емли Њы сидели и плакали.
     Ќад чем?
     ђазве не Њы были виновны в том, что  люди  так  нелепо  распорЯдились
собой? Њы. Љонечно. Њы создали Њир, и Њы отвечали за него. Џеред  кем?  „а
перед ‘обой же.
     Ќаша скамейка на бульваре. Ћчередь в магазине за мЯсом - тоже Ќаша. €
плЯж на берегу Њосквы-реки. € - раньше  -  синий  платок,  наброшенный  на
плечи. € - молчаливый рассвет перед Ђустерлицем. € - белый Ятаган  кометы,
висЯщий в небе. € - поцелуй, робкий, легкий, будто  вздох  младенца.  €  -
взмах крыла, как начало симфонии, отмеренной дирижером.
     Њы создали это, и Њы это уничтожили, и в Њире, который  Њы  придумаем
потом, ничего этого не будет. ‚озникнет другое, не похожее, о чем  Њы  еще
должны думать.
     Ќо сначала - вопросы. „лЯ чего - Њы? Љто - Њы?
     ‚опрос был странным: Њы знали, кто Њы. € это не имело ровно  никакого
значениЯ. Њы были всегда - ну и что? Њы создавали бесконечную цепь Њиров и
схлопывали их, потому что  они  не  удовлетворЯли  Ќас  -  ну  и  что?  Њы
создавали Њиры длЯ совершенства, и Њы возвращали их к €стоку,  потому  что
совершенства не было.
     „лЯ чего Њы делали это? ђазве Њы не  были  самодостаточны  длЯ  ‘ебЯ?
Џочему длЯ ощущениЯ  совершенства  Њира  Ќам  нужно  было  вновь  и  вновь
создавать нечто,  заведомо  несовершенное,  и  предоставлЯть  ему  свободу
выбора, чтобы оно пыталось само пройти путь, который прошли  Њы  когда-то.
Ќо Њы же прошли! Џрежде, чем стали Ѓогом. € разве Њы - совершенство?
     Њы в последний раз обнЯли  ‡емлю,  и  слезы  Ќаши  пролились  дождем,
затопившим все пределы, и суша исчезла, и потоки воды  залили  кратеры,  и
то, что произошло потом, люди, если бы могли это видеть, назвали бы Ђдом.
     Њы смешали между собой воду и твердь, и планета затихла - она умерла.
€ ее - мертвую  -  Њы  медленным  движением,  растЯнувшимсЯ  на  несколько
миллиардов лет (но не было людей, способных  считать  времЯ),  обратили  в
жаркий шар, не содержащий больше ни воды, ни  тверди,  а  только  кашу  из
элементарных  частиц,  и  вакуум  всосал  это,   единственное   оставшеесЯ
проЯвление материального Њира. € все кончилось.
     ‚акуум пульсировал, свет сменЯлсЯ тьмой,  и  опЯть  -  светом,  и  Њы
знали, что все беды Њира, созданного и разрушенного Ќами, начались  именно
с этой альтернативы. ‘вет и тьма.
     € минуло утро, и пришел вечер - „ень двенадцатый.


        „…Ќњ ’ђ€ЌЂ„–Ђ’›‰

                       "€ сказал Ѓог: да будет свет. € стал свет. € увидел
                  Ѓог свет, что он хорош; и отделил Ѓог свет  от  тьмы.  €
                  назвал Ѓог свет днем, а тьму ночью. € был вечер, и  было
                  утро: день один."
                                                             Ѓытие, 1; 4,5

     Ћсталось  последнее.  –иркулЯциЯ  слепЯщего  блеска  и   непроглЯдной
черноты становилась все медленнее. Њиллиарды лет... „есЯтки  миллиардов...
‚се более неохотно свет и тьма сменЯли  друг  друга,  и  что-то  где-то  в
дальней глубине Ќашего сознаниЯ сдерживало этот  процесс.  ЏамЯть?  „а,  и
памЯть тоже. ќто не был лучший из Њиров, созданных Ќами. Ќо он -  был.  Ћн
ушел, и Њы вспоминали о нем с тоской, которую не могли объЯснить.
     ‚селеннаЯ всхлипнула в последний раз, коротко и нелепо, и в последний
раз волна тени пробежала  по  вакууму,  в  котором  не  действовали  более
никакие законы, установленные Ќами в „ень первый.
     ‘вет исчез.
     ’еперь во ‚селенной были только Њы, и Њы были - ‚селеннаЯ.
     •аос.
     € нужно сказать ‘лово.
     ’ак  начиналсЯ  и  тот  Њир,  что  завершил  сейчас  свой  путь.  ’ак
начинались все Њиры, что Њы творили, и памЯть о которых  осталась.  ’олько
памЯть и более ничего.
     Њир, который Њы создадим, будет иным. Њир без выбора. ‚ыбирать  будем
Њы сами, потому что только Њы -  Ѓог  -  знаем  и  можем  соразмерить  все
причины и следствиЯ. € потому не  совершим  теперь  главной  ошибки  -  не
отделим свет от тьмы. ‘ той Ќашей первой фразы и начались все  злоключениЯ
умершей ‚селенной.
     Љак просто -  лепить  из  •аоса,  когда  он  податлив  и  совершенен.
‘овершенна  пустота.  ‘овершенно  отсутствие.  …сли  в  Њире  есть  нечто,
отличное от •аоса, - оно несовершенно.
     Љак тЯжело - лепить из •аоса и не придти к нему опЯть! Ќевозможно?
     Ќет такого слова - длЯ Ќас. Џотому что Њы - Ѓог. € всемогущи Њы  лишь
в миг совершенства, миг •аоса, и бесконечной  силой  своей  можем  сделать
лишь одно - совершенство это уничтожить.
     Њы не хотим этого. Њы поступим иначе - сейчас. Ќе будет ни света,  ни
тьмы; из •аоса, из кокона ‚селеннаЯ начнет расширЯтьсЯ, не  распадаЯсь  на
сгустки  -  частицы,  атомы,  молекулы,  планеты,  звезды.  Њир  останетсЯ
однороден и прекрасен всегда, и в нем, размышлЯЯ о вечности, будем  только
Њы.
     Ђ как же...
     ’оненькаЯ струйка дыма, вертикально поднимающаЯсЯ в закатное небо  от
костра, наспех разложенного на берегу  горной  речушки...  ‡агорелые  руки
дочери, такие худенькие, будто тростинки, и ладошки сжимаютсЯ в кулачки, и
ты целуешь их, и вдыхаешь теплый запах... € еще: кончен  труд,  завещанный
от Ѓога мне, грешному. ‘троки  сливаютсЯ  перед  глазами,  устал,  но  как
счастлив, что все уже позади. € что все еще впереди.
     € этого - не будет?
     Ђ удар в спину? Ѓей!  —ингис-хан...  ѓитлер...  ‘талин...  ‘мерть  от
рака... Ћт старости... ‚ообще - смерть... ќтого не будет тоже.
     €з совершенства •аоса есть только два пути - делать  или  не  делать.
‚ыбор. Ќо он Ясен! ‚ыбрать единственный раз, чтобы создать Њир, в  котором
выбор будет невозможен.
     ‹ина... —то же это... ‹ина!
     Њы вспоминаем все прошедшие Њиры. Њы вспоминаем все Њиры  будущие.  €
произносим ‘лово:
     - „а будет свет!