        Џесах Ђмнуэль. ‘егоднЯ, завтра и всегда


        1

     „есЯтитонный автокран с огромным трудом поднЯл купол, будто  атлет  -
штангу рекордного веса. ‘еребристым рыцарским шлемом купол  покачалсЯ  над
землей, а потом с  глухим  стуком,  от  которого,  как  показалось  €рине,
вздрогнуло здание, прочно встал на башню лабораторного корпуса.
     ‘тоЯ  в  тени  раскидистого  алычового  дерева,  за  подъемом  купола
наблюдали двое астрономов. Ћдного €рина  знала,  он  работал  на  метровом
"шмидте". „ругого прежде не видела. Ћн был высок, даже не  столько  высок,
сколько худ, и  глаз  невольно  превращал  недостаток  толщины  в  избыток
высоты.
     - џ слышала, вы утверждали, что кран не потЯнет, - сказала €рина.
     - …стественно, - отозвалсЯ высокий. - ‡акон Џаркинсона, знаете?
     - ‚ы инженер? - спросила €рина.
     - Ѓерите ниже - простой астроном.
     - Љак вас зовут, простой астроном?
     - ‡овите ‚адимом, это будет почти правильно.
     ‚адим повернулсЯ и пошел, не оглЯдываЯсь, выставив в  стороны  острые
локти и  по-страусиному  переставлЯЯ  ноги.  ’акой  походкой  ходил  герой
первого ее романа о сталеварах "Ќочное зарево". €рине даже  почудилось  на
мгновение, что это он и есть - придуманный ею Ђнтон Ђфонин.
     "Ќочное зарево" далось ей  трудно.  Џочти  три  года  ходила  она  на
металлургический  комбинат  в  дневную  смену  и  в   ночную.   Џисала   и
переписывала. ђоман как будто удалсЯ, но книжка прошла тихо, и лишь раз  в
обзоре, опубликованном московской газетой, промелькнула ее фамилиЯ.
     Џосле  "Ќочного  зарева"  она  написала  повесть  "‘транники"   -   о
конструкторах дорожных машин. €рина надеЯлась, что ее,  наконец,  заметЯт.
‡аметить-то заметили - местнаЯ областнаЯ пресса писала о ней как о молодом
таланте, но центральнаЯ критика молчала.
     Ђ однажды - была весна, май - €рина попала в обсерваторию.  ќкскурсиЯ
от „ома литераторов. ‚ окрестности обсерватории - €рина и не  подозревала,
что в сотне километров от города существует такаЯ прелесть -  ее  поразили
леса и полЯны, пропитанные влагой и солнцем, выстланные  травой,  прошитой
удивительно Яркими, хотЯ  и  мелкими,  бисеринками  цветов.  ђовным  рЯдом
стоЯли  коттеджи  и,  как  минареты  двадцатого  века,   блестели   купола
телескопов.
     - ‚ы когда-нибудь видели небо? - спросили у нее во  времЯ  экскурсии.
€рина не нашлась, что ответить. ‘обеседник, конечно, шутил.
     - Ќа ‡емле всего несколько тысЯч астрономов, - услышала  €рина,  -  и
только  они,  да  и  то  не  всегда,  видЯт  над  собой  небо.   Ћстальное
человечество лишь любуетсЯ небом в Ясные ночи. Ђ это  не  одно  и  то  же.
‡наете,  что  говорил  Љант?  "…сть  две  вещи,  которые   можно   изучать
бесконечно, не уставаЯ и не пресыщаЯсь.  ќто  звездное  небо  над  нами  и
нравственный закон в нас".
     ‚се уехали, а €рина осталась в обсерватории.  ђешение  зрело,  и  она
хотела проверить себЯ. …й не повезло - с утра пошел дождь. Ћн был каким-то
негородским, нудным и одновременно веселым.  "Љак  наша  жизнь  здесь",  -
сказал ей кто-то. Ћна подумала тогда, что это может  стать  названием  еще
непридуманной и ненаписанной, но уже понравившейсЯ ей повести - "†изнь как
дождь".
     €рина вернулась в город,  не  принЯв  окончательного  решениЯ,  но  с
исписанным до корки блокнотом. Ќочью ей снились  звезды-дождинки.  ‘  того
днЯ прошло три месЯца, и горную трЯскую дорогу в обсерваторию €рина  знала
теперь наизусть. Ѓыла на  наблюдениЯх,  следила  за  работой  прибористов,
научилась составлЯть  легкие  программы  длЯ  ќ‚Њ,  много  читала.  Ћбжила
комнату на втором этаже обсерваторской  гостиницы,  из  окна  которой  был
виден полосатый, как  арбуз,  купол  ‡’Ѓ  -  зеркального  телескопа  имени
Ѓредихина. Џравда, иногда ей хотелось бросить все, уехать отсюда, пойти  в
театр, выйти на проспект в новом платье, забежать к подругам,  с  которыми
лет десЯть назад училась на  факультете  журналистики.  ‚  пасмурные  дни,
когда уже в шесть становилось темно, подступала тоска,  привычнаЯ,  но  во
сто крат усиленнаЯ близостью гор...


     €рина не впервые была на наблюдениЯх. ‘идела у пульта, где посветлев,
положив  блокнот  на  колени,  слушала.  ’елескоп   казалсЯ   бесконечным,
утопающим во мраке, который  начиналсЯ  под  самыми  звездами  и  кончалсЯ
где-то в преисподней. ‡десь были два хозЯина - мрак и  гул.  Њрак  шел  от
ночи, куда глЯдел трехметровый глаз, а гул начиналсЯ и  исчезал  внезапно,
когда стальной купол поворачивалсЯ, подставлЯЯ глазу  телескопа  смотровую
щель.
     ЌаблюдениЯ еще не начались, и под куполом горели четыре Яркие  лампы.
‘менный оператор, почти мальчишка, в этом году пришедший из  университета,
копалсЯ отверткой и щупом тестера в блоке оперативной  памЯти.  ЌаблюдениЯ
вел ‚адим - он стоЯл в люльке у нижнего краЯ  трубы  телескопа,  метрах  в
трех от пола, и вставлЯл кассету в зажимы.
     Ћператор с грохотом задвинул блок на  место,  погасил  боковой  свет.
‡аработали  сервомоторы,  труба  телескопа  повернулась.  Џодошел   ‚адим,
спросил:
     - ‚ам удобно здесь?
     €рина кивнула, и ‚адим с минуту молчал, смотрел в  черноту,  думал  о
чем-то.
     - ‘кажите, €рина ‚асильевна, - спросил он  неожиданно,  -  вы  любите
фантастику?
     - ’ерпеть не могу, - сказала €рина.
     -  ’огда  спрошу  иначе:  не  фантастику  как  литературный  жанр,  а
фантазирование.
     - ‚се равно, ‚адим.
     - Ќаверно, вы просто не умеете  фантазировать  и  не  читали  хорошей
фантастики. Ќо тогда... как же вы пишете?
     - ”антастику Я читала. Џочти всю. Џотому  и  не  люблю.  –ели  у  нее
грандиозные, а методы несовершенны. Ќе потому, что писатели плохие. Џросто
фантастика, которую Я  могла  бы  полюбить,  -  это  реалистическаЯ  проза
будущего тысЯчелетиЯ. Ќо даже если  вы  хорошо  представлЯете,  каким  оно
будет, все равно ваше описание останетсЯ плохим. ‚ы описываете будущее  из
прошлого, знаниЯми прошлого,  Языком  прошлого.  Ћ  будущем  нужно  писать
Языком будущего.
     - ‚ы менЯ поражаете, - сказал ‚адим. - џ и не предполагал такой точки
зрениЯ... „ело в том... ‚ общем, Я хотел попросить вас прочитать несколько
страниц.
     - ‚ы пишете фантастику?
     €рина подумала, что  не  могла  так  ошибитьсЯ.  ‚адим  показалсЯ  ей
любопытным человеком, но если это всего лишь скрываемаЯ графоманиЯ...
     - ќто не фантастика, - ‚адим выглЯдел совершенно растерЯнным.  -  ќто
скорее...  Ќе  знаю...  Џожалуйста,   не   принимайте   это   за   попытку
сочинительства, а менЯ - за графомана...


        2

     Ђ где-то в это времЯ заходит солнце. ’емнеет. €з  морозного  воздуха,
из вечерней дымки рождаетсЯ тихаЯ мелодиЯ. Ћна  еле  слышна.  Ќо  она  еле
слышна везде - у  театрального  подъезда  и  на  площади.  ‚ечер  напевает
мелодию - несколько тактов из сегоднЯшнего  спектаклЯ.  џ  слушаю  музыку,
пересекаЯ площадь у квадриги  Ђполлона,  Я  даже  поднимаю  руку,  пытаюсь
поймать в ладонь  несуществующее.  Њузыка  звучит  -  по  традиции  рефрен
повторЯют десЯть раз - и все дневное уходит  из  мыслей.  “ходЯт  споры  с
режиссером, долгие и нудные вокализы, которые Я воспринимаю как неизбежное
зло, так и не научившись любить их. “ходЯт часы в холостЯцкой квартире - в
ней есть все, что мне нужно, и потому кажетсЯ, что в комнатах пусто. ‚ них
нет чужого: запаха легких духов,  уюта,  какой-нибудь  шкуры  лигерийского
эвропода, небрежно брошенной на пол. џ  уже  привык  и  не  чувствую  себЯ
одиноким, потому что со мной всегда памЯть о днЯх, когда мы  были  вдвоем.
Џросто Я редко вспоминаю - иначе было бы еще труднее...
     Љогда музыкальный рефрен звучит в десЯтый  раз,  Я  подхожу  к  двери
своей гримерной, открываю ее контрольным словом и смотрю на свои ладони  -
ладони ђиголетто. €ли ”игаро. Њожет быть, ѓорелова. €ногда …лецкого,
     џ начинаю гримироватьсЯ и страдаю, потому  что  в  это  времЯ  герцог
Њантуанский соблазнЯет  мою  дочь.  €ли  радуюсь,  предвкушаЯ  победу  над
злосчастным доктором Ѓартоло. Њожет быть, тоскую по далекой и недостижимой
‡емле, затерЯнной в  космических  безднах.  Ђ  иногда  мучаюсь  ревностью,
потому что графинЯ ‹иза не любит менЯ...


     ЋбсерваториЯ стоЯла на холме,  горы,  сизые,  дымчатые,  толпились  у
горизонта. …динственнаЯ дорога во внешний мир, казалось, исчезала в жаркой
пелене, не пропетлЯв и километра.
     ‚ лабораторном корпусе было  душно  и  сумрачно  -  свет  проникал  в
коридор только сквозь матовые стекла десЯтка дверей, €рина открывала двери
наугад, пока не  нашла  ‚адима  в  комнате  со  странной  табличкой  "...и
туманностей". ‚ комнате шел семинар, и ‚адим вышел с €риной в коридор.
     - ’о, что вы мне дали, - сказала €рина, - не так уж плохо. ‚о  всЯком
случае, не графоманиЯ. ‚ы пишете?
     - Ќет, €рина ‚асильевна. џ  не  знаю,  что  это.  Ќе  фантазии  и  не
реальность. …сли вы  готовы  слушать...  Џросто  слушать,  не  обЯзательно
верить...
     ‚адим говорил неожиданно тихо, короткими фразами, смотрел напрЯженно.
     - „авайте пойдем в лес, - предложил ‚адим. - „ушно здесь. € люди... џ
всегда ухожу, когда хочу подумать или...
     - Џойдемте, - согласилась €рина.
     ’ропинка заросла травой, и ее  приходилось  угадывать.  ‚  лесу  жара
сменилась сырой прохладой. Џод ногами  пружинили  смоченные  непросыхающей
росой многолетние слежавшиесЯ слои опавших листьев. Ћни готовились принЯть
новый слой - на деревьЯх уже кое-где проступала осеннЯЯ золотизна.
     €рина села на пень и  улыбнулась  ‚адиму.  Ћн  заговорил,  будто  всю
дорогу от обсерватории обдумывал первую фразу и теперь боЯлсЯ ее забыть.


     ‚адим училсЯ на третьем курсе физфака, когда ему  приснилсЯ  странный
сон. Ћн  певец,  готовитсЯ  в  своей  гримерной  к  выходу  на  сцену.  Ћн
гримировалсЯ сам, тщательно и медленно накладываЯ  слои  приЯтно  пахнущей
мази. ‚ зеркале было видно вытЯнутое лицо, высокие  брови,  острый,  будто
клюв, нос. ‚адим напевал вслух мелодии из оперы "’рубадур", котораЯ пойдет
сегоднЯ в Ѓольшом зале.
     ‚адим пошел на сцену, ощущаЯ на себе тЯжесть настоЯщих  металлических
лат. Ќа сцене был парк - низко свесились над прозрачным прудом ивы,  цвели
на клумбах огромные красные гладиолусы,  а  в  глубине  кипарисовой  аллеи
островерхими башенками подпирал звездное небо замок, погруженный во  тьму.
Ћн прислонилсЯ к шершавому стволу дерева и запел низким, мЯгким  и  мощным
баритоном, радостно чувствуЯ, как пружинит выходЯщий из гортани воздух...
     Љогда ‚адим проснулсЯ, голова  была  совершенно  Ясной,  будто  после
глубокого сна без сновидений, и тем не менее он помнил все. Ћн никогда  не
занималсЯ музыкой. ђодители отдали его в школу с  математическим  уклоном,
и, полюбив точные науки, ‚адим считал знание их вполне достаточным.  Ќо  в
то утро мелодии звучали  в  памЯти,  мешаЯ  сосредоточитьсЯ,  -  предстоЯл
экзамен по матфизике.
     ‚адим ЯвилсЯ на  экзамен,  успел  сказать  несколько  слов,  объЯснЯЯ
теорему Љоши длЯ вычетов, и неожиданно обнаружил, что стоит перед огромным
стереоэкраном. ‚переди  чернота,  только  Яркие  звезды  полыхали,  словно
подвешенные на невидимых нитЯх.  ‚  центре  экрана  угадывалось  сиреневое
пЯтнышко. ‚адим не чувствовал ни изумлениЯ, ни растерЯнности. …му было  не
до того. ќкспедициЯ подходила к цели, и он, Ђндрей Ђрсенин, певец, никогда
прежде не  летавший  в  космос,  должен  был  принЯть  решение.  ‡вездолет
направлЯлсЯ к Ђномалии - пЯтнышку на стереоэкране. ‚ероЯтно, ЂномалиЯ была
живой, возможно, разумной.  ќто  предстоЯло  выЯснить  Ђрсенину,  даже  не
столько познать самому, сколько стать посредником в познании. Љ чему его в
детстве готовил  –есевич  по  странной,  путаной,  никем  не  признаваемой
методике, изобретенной им, как говорили, в минуты бреда.
     ЏЯтнышко на стереоэкране приблизилось  рывком  -  звездолет  совершил
очередной импульс-скачок, Ђндрей - где-то в глубине подсознаниЯ он  ощущал
себЯ еще и ‚адимом ѓребницким, студентом-физиком - рассматривал  Ђномалию,
которую раньше много раз видел на фотографиЯх и в фильмах.  Ћн  чувствовал
тЯжесть ответственности и думал,  что  –есевич  недобро  поступил  с  ним,
обнаружив его странную и уникальную способность. "Ђ  где-то  в  это  времЯ
заходит солнце, - с тоской подумал он. - ’еатр серебритсЯ в лучах зари..."
     ‚адим стоЯл у стола экзаменатора и договаривал конец фразы. Ћн сбилсЯ
и замолчал.
     - —то же вы? -  спросил  ‚икентий  ‚ласович,  толстый  и  добродушный
матфизик. - ‚се верно, продолжайте.
     € ‚адим продолжил с той фразы, которую  не  договорил.  Ћн  не  сразу
понЯл, что полчаса,  проведенные  им  в  звездолете,  не  занЯли  здесь  и
мгновениЯ. €спугавшись, он едва  дотЯнул  ответ  до  конца  и  вылетел  из
аудитории в смЯтении духа и с четверкой в зачетке.
     Ћн не забыл ни единой подробности, ни единой мысли, ни единого своего
- чужого?! - ощущениЯ. Ѓольше всего его поразили полчаса,  вместившиесЯ  в
миг. ‚место того чтобы готовитьсЯ к экзамену по Ядру,  он  украдкой  читал
курс психиатрии, но не нашел синдрома, хоть  отдаленно  напоминающего  то,
что случилось с ним. Ћн знал, что здоров, и объЯснение  (если  оно  вообще
есть) лежит в иной плоскости. Ћн ждал повторениЯ, завтракаЯ по утрам, сидЯ
в многолюдной тишине студенческой  читалки,  прогуливаЯсь  вечерами  около
дома, и особенно нервничал во времЯ экзаменов, будто повторение ‘транности
требовало непременно тех же  внешних  условий.  €з-за  этого  он  едва  не
завалил  Ядерную  физику  и  получил  первую  тройку.  Џутаница  в  мыслЯх
нарастала.


     ‚адим долго молчал - держал в ладонЯх  солнечный  блик,  прорвавшийсЯ
сквозь крону дерева.
     - € больше это не повторЯлось? - спросила €рина.
     ‚адим не ответил, ей показалось, что он оценивает интонацию ее  слов.
Џоверила или нет. ‘ама она еще не задавала себе такого вопроса. Ћна просто
слушала.
     - Ќе повторЯлось, - сказал ‚адим. Ћн положил  руку  ей  на  плечо,  и
€рина слегка отодвинулась, но движение было таким легким, что ‚адим его  и
не заметил. -  Ќе  повторЯлось,  потому  что  каждый  раз  было  по-иному.
’еперь-то Я знаю, что это было и что есть. Ћтчасти объЯснил  сам,  отчасти
мне подсказали. џ потому и спросил, любите ли вы фантастику...
     - ЋбъЯсните.
     - Ќе так сразу...


        3

     Ћни встречали Ќовый год - физики с четвертого курса и три  девушки  с
филфака. ‚адим слонЯлсЯ по квартире, пробовал блюда и напитки, встревал  в
кратковременные диспуты об искусстве,  которые  мгновенно  растворЯлись  в
общих фразах и неожиданных анекдотах. Ќачали бить куранты,  все  похватали
бокалы, сдвинули их над столом в беспорЯдочном звоне. ‚адим считал  удары,
и после седьмого - это он запомнил точно - оказалсЯ в рубке звездолета.
     ђЯдом стоЯли двое в прилегающих к телу одеждах.  Ћдежда  ‚адима  была
такой же - он носил ее с детства, она росла с ним, стоило ли удивлЯтьсЯ? ‚
сознании промелькнули мысли еще одного человека - певца  ЂндреЯ  Ђрсенина.
‚адим почувствовал его  напрЯжение,  нерешительность,  это  была  минутнаЯ
нерешительность, и ‚адим - или Ђндрей?! - сказал своим спутникам:
     - џ готов.
     Ћба кивнули. Ђрсенин (‚адим уже не  ощущал  собственного  Я,  не  мог
отделить его от восприЯтиЯ ЂндреЯ  Ђрсенина,  певца  по  профессии,  а  по
призванию - путешественника во времени) занЯл место в возвращаемом бочонке
бота, люки заклеились, высветились  индикаторные  стены,  отовсюду  теперь
лилось зеленое сиЯние, приЯтное длЯ глаз, сигнал порЯдка по всем системам.
“ Ђрсенина оставалсЯ еще час времени, и он прислушалсЯ к себе, и  мысленно
поздоровалсЯ с собой,  точнее,  с  человеком,  вошедшим  в  его  мозг  длЯ
выполнениЯ эксперимента. Џотом он  начал  вспоминать  -  это  было  первым
пунктом программы, и ‚адим ощущал эти воспоминаниЯ, переживал  их  заново.
“голком сознаниЯ он понимал, что ничего из воспоминаний Ђрсенина не знал и
знать не мог, и все же не изумление перед открывшимсЯ миром владело им,  а
желание вспомнить больше и четче. €менно вспомнить...
     Ћн вспомнил, как в 2156 году - два года назад - экспедициЯ к Ђнтаресу
прошла около  светлого  газопылевого  комплекса.  Ђномалию  распознали  не
сразу, лишь спектральные  измерениЯ  показали,  что  центральное  сгущение
туманности - вовсе не обычный газ. ‚нутри разреженной водородной  оболочки
скрывалось трудно различимое относительно  плотное  Ядрышко.  “дивительно,
что спектр этого Ядрышка оказалсЯ  идеальным  спектром  абсолютно  черного
тела. ’акого в  природе  еще  не  встречалось.  Љак  всЯкаЯ  теоретическаЯ
абстракциЯ, абсолютно черное тело всегда было невыполнимой идеализацией. ‚
излучении любого природного объекта есть линии элементов, скачки  Яркости.
Џрирода разнообразна,  а  черное  тело  монотонно.  €менно  такой  и  была
ЂномалиЯ.
     ќкспедициЯ на Ђнтарес не стала задерживатьсЯ, но после ее сообщениЯ с
‡емли стартовали два поисковых кораблЯ. Ћни не вернулись.  Џоследним  было
сообщение, что удалось измерить  массу  и  объем  Ђномалии.  Џлотность  ее
оказалась невелика - обычный разреженный газ. € разведчики  решили  пройти
сквозь Ђномалию. Ѓольше сообщений не поступало.
     ‚сЯ последующаЯ историЯ исследований Ђномалии стала историей  неудач.
‚ туманность пошли киборги и впервые за сотню лет потерпели поражение.  Ќе
вернулсЯ ни один. Ѓлиз  Ђномалии  собрали  стационарную  исследовательскую
станцию  со  сменным  экипажем.  Ђномалию  бомбардировали   всеми   видами
излучений, рассеЯнными и направленными пучками, вплоть до лазерных  игл  и
информационных потоков. € ни разу  не  удалось  получить  отраженного  или
прошедшего сквозь Ђномалию сигнала.
     Џерелом в исследованиЯх наступил, когда „арчиев опубликовал работу, в
которой доказывал, что ЂномалиЯ - искусственно организованный объект.  •од
его рассуждений был таким.  ‚  природе  одинаково  невероЯтно  как  точное
следование одному-единственному закону, так и полное от него  отступление.
…сли вы встретите в космосе Явление, которое можно описать одним и  только
одним законом физики, такое Явление можно считать искусственным. ‚ природе
не бывает, например, абсолютно чистых металлов - только с примесЯми. ’ак и
с  Ђномалией.  …сли  это  искусственное  сооружение,  то  внутреннЯЯ   его
структура может быть какой угодно, возможны любые неожиданности.
     €нтерес к Ђномалии резко возрос.  ‚  работу  включились  контактисты.
’актику изменили: решено было отыскать, выделить  и  исследовать  сигналы,
которые должны поступать к Ђномалии от  создавшей  ее  цивилизации.  Џоиск
вели  несколько  месЯцев  во  всех  мыслимых  диапазонах  всеми  мыслимыми
приемниками - и с нулевым эффектом.
     „вухлетие  открытиЯ  Ђномалии  отпраздновали  на  всех  базах,  а  на
следующий день произошло странное событие. Ћдна из грузовых ракет прошла в
непосредственной близости от Ђномалии и, корректируЯ курс,  "чиркнула"  по
поверхности черного тела. ђакета исчезла, и диспетчеры, которые видели уже
много подобных картин, мысленно с ней распрощались. Ќо спустЯ шесть секунд
ракета опЯть поЯвилась в зоне слежениЯ. „вигаЯсь  к  базе  по  инерционной
траектории и не реагируЯ на командные импульсы, она должна была  врезатьсЯ
в посадочный комплекс и смЯть его. „испетчерам пришлось решать: уничтожить
ракету или попытатьсЯ спасти ее с риском длЯ посадочных емкостей.  ‚ыбрали
второе: машина, вернувшаЯсЯ из Ђномалии, была ценнее.
     ђакету  остановили  магнитными  щупами   в   нескольких   метрах   от
причального окна. ‚нешне она не пострадала, но во всех системах была,  как
оказалось,  стерта  информациЯ.  ‹ишь  в   памЯтных   Ячейках   нескольких
микромодулей,  вышедших  из  строЯ  еще  в  свободном  полете,  информациЯ
сохранилась. Ќо она, конечно, не имела отношениЯ к Ђномалии.
     Џожертвовали еще одним автоматом.  …го  направили  по  касательной  к
Ђномалии так, чтобы времЯ его пребываниЯ под видимой поверхностью  черного
тела не превышало трех секунд. ђезервные системы блокировали, чтобы они не
могли работать при выходе из строЯ основных.
     ‚се шло по программе. Ђвтомат исчез, поЯвилсЯ, и тогда по  команде  с
базы включились резервные системы. ‡аработал двигатель, и все увидели, как
на месте ракеты полыхнуло пламЯ. ‚зрыв разнес машину на  обломки,  собрать
которые было невозможно.
     Ќо за миллисекунды - от включениЯ резерва до взрыва -  автомат  успел
кое-что сообщить. ѓлавное, все основные системы не работали, а в одной  из
дублирующих цепей вышел из строЯ датчик топлива. Ћн перестал  регулировать
подачу рабочего  тела,  и  двигатель  пошел  вразнос  из-за  перенасыщениЯ
активными веществами.
     ЋбъЯснение предложил ‘найдерс - один из экологов экспедиции.  Џо  его
мнению. ЂномалиЯ была живым существом и поглощала  информацию,  преобразуЯ
ее в чистейший первозданный шум. ‹юбой  модулированный  сигнал  оказывалсЯ
прекрасной  пищей  длЯ  этого  космического  монстра,  но  именно  поэтому
исследованиЯ недр Ђномалии становились делом совершенно безнадежным.
     €зучение Ђномалии теперь переходило в ведение Љомитета по  контактам.
‘ледующий год тоже был годом неудач, но  терпела  их  другаЯ  организациЯ.
Ђрсенин знал о поражениЯх Љомитета, но они его, в общем, не  интересовали,
как и всЯ проблема. Ћн жил другой жизнью: вокализы, репетиции, спектакли.
     Џредставитель Љомитета  отыскал  Ђрсенина  в  театре,  Ђндрей  смывал
губкой  грим  (в  тот  вечер  он  пел  ‚алентина  в  "”аусте")  и   слушал
невнимательно. ‹ететь к неведомой  Ђномалии  он  не  собиралсЯ.  ќто  была
глупость, в которой он не желал участвовать.
     Ђрсенин провел бессонную ночь и наутро вызвал по стерео  председателЯ
Љомитета. •отел  сказать  одно  лишь  слово:  нет.  ‚  кабинете  оказалось
неожиданно много людей, они будто ждали звонка Ђрсенина, и он понЯл тогда,
что дело гораздо серьезнее, чем ему представлЯлось.
     - Ќужно лететь? - упавшим голосом спросил он.
     - „а. Љлассические методы контакта провалились.  ѓениев-контактистов,
которые могли бы решить проблему интуитивно, в нашем времени  просто  нет.
†дать, пока они поЯвЯтсЯ в будущем?.. Ђ  отыскать  их  в  прошедших  веках
можете только вы...
     - џ певец, - сказал Ђрсенин. - џ не ощущаю в  себе  ничего  такого...
ќто было давно. „а вы и сами никогда не верили в идеи старика...
     - ‹ишь вы, Ђндрей ‘ергеевич, - сказал председатель, - можете отыскать
человека, способного решить проблему Ђномалии. € только вы можете  держать
с ним постоЯнную свЯзь.
     Ђрсенин подавленно молчал. Њысленно он уже распрощалсЯ  со  сценой  и
проклЯл старика –есевича за  его  эксперимент,  который,  возможно,  и  не
удалсЯ, но чтобы в этом убедитьсЯ, ему, Ђрсенину, придетсЯ лететь неведомо
куда и взваливать на себЯ ответственность за первый контакт.


     ‚адим услышал бой часов, увидел свою руку  с  бокалом  шампанского  и
понЯл, что все прожитое им занЯло лишь миг обычного времени.  Џролетело  в
сознании нечто, оставив глубокую борозду воспоминаний - не сон, не Явь, не
жизнь, не галлюцинации. ‚се уместилось между  седьмым  и  восьмым  ударами
курантов и осталось в старом году.


     €рина заглЯнула на последние страницы. ђечь там опЯть шла об Ђрсенине
- описывалась некаЯ  планета  ЋрестеЯ.  ‚озможно,  объЯснение  ‘транностей
где-то в середине, но не искать же наобум! ЏридетсЯ читать с  того  места,
где она остановилась...


     ‚адим  прекрасно  помнил  детали.  Њолчать  боЯлсЯ,   но   боЯлсЯ   и
рассказывать. Ћн был один на один со ‘транностЯми. ‚се времЯ прислушивалсЯ
к себе, анализировал ощущениЯ, проверЯл  реакции.  Љ  новому  семестру  он
пришел с взвинченными нервами, потому что все времЯ находилсЯ в  состоЯнии
ожиданиЯ.
     Џрошел почти месЯц, прежде  чем  ‘транности  поЯвились  опЯть.  ‚адим
сидел с приЯтелЯми в кино, смотрел мелодраматическую историю сестры  Љерри
и скучал. Џроизошло совпадение, давшее впоследствии  пищу  длЯ  бесплодных
раздумий. ‚адим привычно подумал  о  ‘транности,  и  экран  исчез,  сердце
зашлось от страха, но в следующее мгновение собственные мысли  и  ощущениЯ
пропали - в сознание ворвалсЯ певец и контактист Ђрсенин.


     Ћжидание  затЯгивалось.  ‚се  понимали:  не  так-то  просто   сказать
решающее  слово.  Ђрсенин  чувствовал  нетерпение  окружающих,  но  первым
правилом, которое вбил в него старик –есевич, было: не заставлЯй себЯ. "’ы
уже обучен, - говорил  дед,  -  все,  что  тебе  нужно  знать,  ты  знаешь
подсознательно, а все, что ты должен уметь, будет  уметь  тот  человек,  с
которым ты окажешьсЯ свЯзан. ’ебе незачем напрЯгать памЯть, подсознание не
выдает знаний по крохам, оно не выдает сведений - оно дает решениЯ".
     € Ђрсенин молчал, хотЯ знал уже, что нужно делать. ђешение проЯвилось
в неожиданном желании, и Ђрсенин медлил говорить о  нем,  потому  что  оно
выглЯдело  абсурдным.  Ќо  там,  внутри   его   подсознаниЯ,   примостилсЯ
студент-физик, гениальный специалист по контактам с другими цивилизациЯми,
и он - самое главное! - внушал Ђрсенину это бессмысленное на вид желание.


     ‚адим вернулсЯ в темный зал кинотеатра и просидел  до  конца  сеанса,
закрыв глаза. Ћн заткнул бы и уши, но на  это  обратили  бы  внимание.  Ћн
думал о том решении,  которое  только  что  подсказал  Ђрсенину.  ђешении,
всплывшем неизвестно из каких глубин подсознаниЯ.  Ќужно  просто  взорвать
Ђномалию. “ничтожить. Ќаверно, это будет красивое  зрелище.  €  тогда  все
станет Ясно. ‚адим не мог пока объЯснить даже себе, что  и  почему  станет
Ясно  после  такого  варварского  действиЯ.  Ќо  о   решении,   при   всей
необратимости его последствий, не жалел и, кажетсЯ, впервые без затаенного
страха ожидал очередной ‘транности. Ѓыло любопытно...


     Џришло серое  утро,  затЯнуло  небо  белесой  дымкой,  будто  природа
израсходовала  весь  запас  летних  красок  и   рисовала   теперь   одними
полутонами. „ымка сгущалась туманом, €рина стоЯла у окна, приходЯ  в  себЯ
после бессонной ночи и перемежаемого кошмарами короткого утреннего сна.
     Ќовый рассказ ‚адима воспринималсЯ так же,  как  и  прежние  -  будто
сквозь дымку, повисшую в небе. ќто,  впрочем,  €рину  не  беспокоило.  Ћна
возвращалась в город и опЯть приезжала в  обсерваторию,  контуры  будущего
романа об астрофизиках обрисовывались все четче, с ‚адимом €рина  виделась
часто и подолгу разговаривала, старалась понЯть его или хотЯ бы  поверить.
Ќе получалось. ‚ глубине души €рина не  верила  ни  единой  написанной  им
строчке.


        4

     Ђрсенин смотрел на это зрелище с ощущением  растерЯнности  и  полного
хаоса  в  мыслЯх.  Ћн  вовсе  не  желал  того,  что  произошло.   ’ак   уж
получилось... Ќо так получилось из-за его, Ђрсенина, самонадеЯнности и еще
из-за этого студента-физика ѓребницкого, жившего почти двести лет назад.
     Ђрсенин смотрел  на  то,  что  осталось  от  Ђномалии:  бурые  клочьЯ
остывающего газа, в которых было  не  больше  жизни,  чем  в  обыкновенном
стуле.
     Љак же это случилось?
     ‘тудент-физик ѓребницкий, единственный за  сотни  лет  специалист  по
контактам с внеземными  цивилизациЯми,  найденный  в  дебрЯх  времени  им,
Ђрсениным, этот ѓребницкий, притаившийсЯ в мыслЯх Ђрсенина,  как  джинн  в
бутылке, подсказал нелепое решение -  взорвать  Ђномалию.  €  его  желание
стало желанием Ђрсенина.
     Ђрсенин возвратилсЯ изогнутыми коридорами в  свою  комнату,  на  ходу
рассказываЯ, что истина контакта найдена и заключаетсЯ она  в  уничтожении
объекта контакта. ќто, может быть, против разума, но  ему,  Ђрсенину,  все
равно, он лишь посредник и не сомневаетсЯ в том, что все понЯл  правильно.
ђешение кажетсЯ странным. ’очнее, идиотским. ЏридетсЯ с этим  примиритьсЯ.
’аковы издержки интуитивизма.
     Ђрсенин  понимал,  что  говорить   так   некорректно.   Ќо   “   него
раскалывалась голова - такого еще никогда не случалось после  хроносеанса.
Ћн вернулсЯ к себе, лежал, думал.  Њысли  были  обрывочными.  Љак  тЯжелые
бревна  из  воды,  всплывали  воспоминаниЯ  детства.  •роносеанс  еще   не
закончилсЯ,  Ђрсенин  чувствовал  краем  сознаниЯ  разброд  мыслей   этого
ѓребницкого.  Ђрсенин  не  знал,  какаЯ  часть  его  ощущений   становитсЯ
достоЯнием студента-физика, и во времЯ хроносеанса старалсЯ думать  четче.
Ђ сейчас мысли разбегались. Ђрсенин вспомнил  –есевича,  вечного  путаника
–есевича, как его называли. Ћн тридцать  лет  проработал  в  австралийских
рудниках, добываЯ с пЯтисоткилометровой глубины  платину,  был  прекрасным
горным инженером. € все эти годы  занималсЯ  на  досуге  проблемой  поиска
гениев - делом, весьма далеким от его профессии.  Ћн  не  был  дилетантом,
удивительно быстро усвоил классические теории, но только длЯ  того,  чтобы
объЯвить их неверными.
     ‚ то времЯ вернулась на ‡емлю ’ретьЯ звезднаЯ и стартовала —етвертаЯ,
мальчишки  бредили  звездолетами  и  генераторами  Љедрина,   Ђрсенин   не
составлЯл  исключениЯ.  Ћн  знал  всех  в  Њеждународном  ‘пейс-центре   и
старательно пыталсЯ постигнуть сложные правила звездной экономики.
     Ђндрей спорил  с  ребЯтами  на  детской  площадке  у  сборной  модели
звездолета, и дело едва  не  дошло  до  рукоприкладства.  –есевич  подошел
незаметно - коренастый, с палкой-приемником и огромным  портфелем  -  и  в
двух словах растолковал ситуацию. †ил он в лесном  массиве  неподалеку  от
Ђрсениных,  и  Ђндрей  увЯзалсЯ  за  ним  в  его  маленький,  на  редкость
захламленный коттеджик. “ –есевича была огромнаЯ  борода,  из  которой  он
выдирал по волоску, когда какой-нибудь научный противник - а сторонников у
него  не  было  -  выдвигал  очередное  возражение  против   его   методов
специализации. ‘давать позиции  он  собиралсЯ,  лишь  полностью  лишившись
бороды.
     - —его ты хочешь больше всего? - спросил –есевич ЂндреЯ.
     - турманом на "‡арю", - Ђндрей не был оригинален, того же хотели еще
сотни миллионов мальчишек.
     - …рунда, - объЯвил –есевич.
     - Џочему? - насупилсЯ Ђндрей, абсолютно уверенный в том, что  полетит
к звездам.
     - „а  потому,  что  нет  одинаковых  людей  и  одинаковых  призваний.
Ѓессмысленно мечтать о том же, что и все.
     €  семидесЯтилетний  –есевич  изложил   семилетнему   Ђрсенину   свою
жизненную программу. "„опустим, - говорил –есевич, - что твое призвание  в
исследовании топологии банаховых пространств. ’ы об  этом  не  знаешь,  но
математика тебЯ влечет, и ты становишьсЯ инженером-дизайнером, потому  что
сейчас у общества высокаЯ потребность в таких специалистах.  ‚  результате
мир лишаетсЯ ученого высочайшего класса. Ћдно дело - смутно подозревать  в
себе способности к чему-то, и иное  -  твердо  знать  свою  дорогу.  ѓении
поЯвлЯлись в истории человечества не потому, что какие-то комбинации генов
вдруг повышали уровень  интеллекта  значительно  выше  нормы.  Ќет,  гений
поЯвлЯлсЯ, когда срабатывала теориЯ вероЯтностей,  когда  один  из  многих
миллионов людей совершенно точно находил свое  призвание.  „ело  именно  в
этом.  Ќеправы  те,  кто  объЯснЯет   гениальность   воспитанием,   генной
предрасположенностью и даже болезнью.
     €ногда удивительные  прозрениЯ  случаютсЯ  в  середине  жизни,  когда
человек успел уже стать посредственным специалистом. ’огда возникают дикие
увлечениЯ,   которые   кажутсЯ   всем   бессмысленной   тратой    времени.
„ействительно странно, когда зрелый  человек,  глава  семейства,  начинает
просиживать ночи над трактатами по космологии, не способный  бросить  свою
опостылевшую  специальность  экономиста,  пришитый   к   ней   сложившимсЯ
жизненным  укладом,  многочисленными  обЯзанностЯми,   которые   свЯзывают
человека с обществом.
     Њысль о том, что все люди потенциальные гении,  не  нова,  -  говорил
–есевич.  -  ‹ет  двести  назад  ее  высказал  астрофизик  ”ред  •ойл,  но
современникам она показалась очень уж спорной  и  была  прочно  забыта.  €
возродилась теперь, потому что сейчас мы можем вмешатьсЯ в игру случаЯ".
     Џропагандировать свои идеи –есевич начал задолго до рождениЯ  ЂндреЯ.
…му, конечно, возражали. Ќа ‡емле и колонизованных  планетах  живет  около
двенадцати миллиардов человек. ‚ среднем каждые сто тысЯч человек, обладаЯ
разными призваниЯми, вынуждены заниматьсЯ одним и тем же делом. ‚едь набор
профессий, необходимых обществу в  данный  момент  истории,  ограничен.  €
зачем рЯдовому потребителю знать, что недоволен он собой  не  оттого,  что
несчастливо женилсЯ, не оттого, что не смог  попасть  на  концерт  братьев
Ќавахо, а потому, что с самого днЯ рождениЯ он пошел не по своей дороге...
     - Џопробуйте  распознать,  -  говорили  –есевичу,  -  в  чем  скрытаЯ
гениальность любого человека. ‚он того. €ли этого.  Ќаугад.  ‚от  вам  все
методы современной медицины, все современные  психологические  методики  -
пробуйте.
     Ђндрей не был у –есевича первым  или  даже  десЯтым.  Љласс  –есевича
никогда  не  пустовал,  старик   был   отличным   педагогом   вне   всЯких
экспериментов - это и спасало его во времЯ многочисленных инспекций.  ‹юди
приходили и уходили, ребЯта подрастали и покидали класс. ѓениев не было...
     Ћт воспоминаний Ђрсенина отвлекло поЯвление на пороге Ђльбера †иакомо
- руководителЯ экспедиции. "‘ам пришел", - не без  удовлетворениЯ  отметил
Ђрсении.
     - Њы взорвали ее, - сказал †иакомо.
     Ћни убрали непрозрачность стен. ЂномалиЯ  исчезла  -  так  показалось
Ђрсенину в первый момент. Џотом он разглЯдел  с  десЯток  бурых  пЯтнышек,
которые  растворЯлись  в  темноте  неба,  будто  разум   Ђномалии   погиб,
рассеЯлсЯ. Љак это могло произойти?
     Ђрсенин  смотрел   долго,   в   голове   звучала   музыка,   пЯтнышки
гипнотизировали его, он знал уже,  что  должен  сказать,  но  еще  не  мог
выразить словами, потому что  ѓребницкий,  подсказав  решение,  ускользал,
уходил в свое прошлое,  сеанс  кончалсЯ,  и  Ђрсенин  с  трудом  улавливал
обрывки мыслей.
     - Ђльбер, - сказал он наконец, - думаю,  теперь  ваши  специалисты  и
сами справЯтсЯ. Ѓез нас с ѓребницким... Љонтакт  уже  есть.  Џоговорите  с
ними... с этими пЯтнами... ну хотЯ бы по-русски.  €ли  по-итальЯнски.  Ћни
поймут. ’еперь они все поймут.


        5

     Џосле взрыва Ђномалии его оставили в покое.  Ќа  времЯ,  конечно.  Ќе
очень это приЯтное состоЯние - все времЯ ждать чего-то.  ‚адим  заканчивал
пЯтый курс  и  неожиданно  понЯл,  что  его  вовсе  не  тЯнет  в  €нститут
технической физики, куда распределЯли обычно выпускников  его  факультета.
Ќо зато он знал в небе одну точку... ‚ созвездии ‘корпиона, в его  хвосте,
неподалеку от оранжевой искры Ђнтареса. Ћн "вычитал" эту  точку  в  мыслЯх
Ђрсенина и знал, что именно в этом направлении, в трех световых  годах  от
‘олнца находитсЯ ЂномалиЯ. ’уманность, котораЯ ждет, когда ее уничтожат.
     ‚адим разгадал ее загадку не то чтобы легко, но естественно. Ђ  когда
Ђрсенин откопал решение в его мыслЯх и немедленно, даже не подумав, сказал
о нем, ‚адим  испугалсЯ.  Ћтменить  он  ничего  не  мог,  оставалось  лишь
наблюдать глазами этого певца, а когда сеанс закончилсЯ,  ‚адим  попыталсЯ
понЯть то, что родилось интуитивно, вроде бы само по себе.
     ЂномалиЯ - мать цивилизаций. ’от случай в  формальной  логике,  когда
часть больше целого. ’очнее, когда часть разумнее целого.
     ЂномалиЯ родилась много сотен миллионов лет назад,  когда  в  газовом
облаке в одном из галактических рукавов началсЯ процесс звездообразованиЯ.
‘тЯнутый канатами магнитных силовых линий газ медленно оседал к  плоскости
ѓалактики, распадаЯсь на сгустки, из которых формировались клокочущие шары
звезд.
     Ћдин из газовых сгустков оказалсЯ аномальным  по  своему  химическому
составу. ѓде-то когда-то вспыхнула  ‘верхноваЯ,  и  там,  где  сжималсЯ  в
протозвезду шар Ђномалии, скопилось много тЯжелых элементов.  €  в  недрах
Ђномалии начали  синтезироватьсЯ  длинные  цепочки  молекул.  Ћбразовались
сложные структуры сродни генным.
     € тогда единственной функцией Ђномалии на многие миллионы  лет  стало
накопление информации. ‚сЯкой. ‹юбой. ‘вет звезд и  далекие  радиосигналы,
пылинки, магнитные полЯ и  рентгеновское  излучение,  космические  лучи  и
струи межзвездного газа. ‚се захватывалось и  записывалось  в  квазигенной
структуре, а избыток энергии разогревал поверхность, и длЯ тех, кто мог ее
видеть, ЂномалиЯ выглЯдела просто слегка  нагретым  шаром  с  непрозрачной
поверхностью.
     ‘о временем генные молекулы  изменились.  Џо  сложности  они  уже  не
уступали клеткам человеческого мозга, а то и превосходили их. ‡аписаннаЯ в
них информациЯ  намного  превышала  все,  что  узнал  о  космосе  человек.
ЂномалиЯ стала межзвездной  свалкой  информации,  естественным  безмозглым
компьютером.
     ЂномалиЯ ждала. †дала  катаклизма  -  еще  одного  взрыва  ‘верхновой
где-нибудь поблизости. ‚ыброшеннаЯ взрывом  оболочка  звезды  должна  была
разорвать, смЯть непрочный каркас Ђномалии.  ђазделить  ее  на  сгустки  и
разбросать  в  пространстве.  €  сгустки   плазмы,   получив   неожиданную
самостоЯтельность, могли стать разумными. ‚  сущности,  как  решил  ‚адим,
ЂномалиЯ - животное, функциЯ которого заключаетсЯ  в  ’ом,  чтобы  рождать
космические цивилизации.
     Ћднажды к  Ђномалии  пришли  люди.  Ќовой  информации  стало  сколько
угодно. ЂномалиЯ все запоминала,  никак  не  проЯвлЯЯ  заинтересованности.
‹юди не понимали ее, потому что привыкли к  мысли:  часть  меньше  целого.
Ћдна голова хорошо, а две лучше. —ем  больше  мозг,  тем  выше  интеллект.
‡десь  же  была  противоположнаЯ  ситуациЯ:  ЂномалиЯ  была  совокупностью
разумов, но сама как целое разумом не обладала.
     Ћна родилась заново, когда на  нее  вдруг  обрушилсЯ  шквал  энергии,
когда ударные волны заплЯсали в ее газообразных  недрах,  раздираЯ  ее  на
части. ЂномалиЯ распалась на тысЯчи сгустков, и в тот же миг каждый из них
ощутил себЯ. ЏонЯл, что живет. “видел мир и звезды. Ќачал думать.
     ‚адим не знал, что произошло потом. Ќаверное,  все  было  в  порЯдке:
контакт с "дочерьми" Ђномалии наладили без помощи гениЯ-специалиста, и его
оставили в покое. € Ђрсенин вернулсЯ в свой театр, потому что никто не мог
отнЯть у него то, что, как и способность к контакту во времени, было  дано
ему природой - голос.
     ‚адим ощущал воспоминаниЯ Ђрсенина. Ћни  вспыхивали  неожиданно,  как
прожектором освещаЯ чужое  детство  -  детство  Ђрсенина.  ‚се,  что  было
свЯзано с –есевичем, с уральской школой "‡еленаЯ крона", Ђрсенин,  видимо,
старательно берег в памЯти, это были дорогие ему  воспоминаниЯ.  ‚  мыслЯх
‚адима они возникали окрашенными в Яркие радужные тона,  будто  мультфильм
длЯ детей...


     кола раскинулась огромной дугой в  центре  лесопарка.  Љогда-то  там
мощно и непоколебимо стоЯли дремучие леса. Љогда-то. „лЯ ЂндреЯ  это  было
все равно что в юрском периоде. Ќа самом деле прошло не более  ста  лет  с
тех пор, как лес вырубили на бумагу. ‚озникла  плешь,  по  которой  гулЯли
злые ветры, выдуваЯ верхний  незащищенный  слой  почвы.  Ћб  этом  вовремЯ
подумали и засадили плешь саженцами  пихты  и  сосны.  ђовными  рЯдами  от
горизонта к горизонту. ‘ гравиевыми дорожками,  искусственными  ручьЯми  и
озерами. Џрошли десЯтилетиЯ, и лесопарк приобрел солидность.
     Ђндрей жил на третьем этаже школьного интерната вместе с вечно что-то
жующим и, несмотрЯ на это, худым, как щепка, ѓеркой Ђзимовым. “чились  они
у разных преподавателей, но свободное времЯ проводили вдвоем.
     - —то ты будешь делать после школы? - спросил  ѓера  в  первый  вечер
после знакомства, когда они, впустив в комнату запах океана и приглушенный
грохот горного камнепада (ѓера любил создавать такие странные комбинации),
повели разговор "за жизнь".
     - Ќе знаю, - призналсЯ Ђндрей. ‘тарик –есевич успел уже "поработать с
материалом",  и   собственное   будущее   отныне   представлЯлось   Ђндрею
непознаваемым.
     -  Ђ  Я  давно  решил,  -  похвасталсЯ  ѓерка.   -   Њама   с   папой
инженеры-строители. џ тоже буду. “ нас в семье все строители.
     - ‘кучно, - сказал Ђндрей. -  „ед  строитель,  мать  строитель,  брат
строитель... Љонгресс, а не семьЯ.
     - „урак, - обиделсЯ ѓерка. - ’вои-то кто?
     -  Џапа  смотритель  на  Њинском  нуль-трансе,  а  мама   рекламирует
скакунков. ”ирма "„вижение".
     - Ќу, - поморщилсЯ ѓера. - ‘ейчас все или  за  чем-то  присматривают,
чтобы  техника  не  отказала,  или  что-то  рекламируют,  чтобы  товар  не
залежалсЯ. Ђ сколько инженеров-строителей?
     - Ђ может, у тебЯ призвание к информатике? - резонно возразил Ђндрей.
Џервый урок –есевича он усвоил прочно.
     “снули они под утро, но отношений так и не выЯснили.
     -  ‘троить,  конечно,  интересно,  -  сказал  –есевич,  когда  Ђндрей
рассказал ему о стычке с ѓерой, - но интерес еще не определЯет  призваниЯ.
€нтерес - сначала.  Џотом  проверка  профессиональной  пригодности.  ’есты
особенно трудны в престижных и дефицитных профессиЯх. “верен ли ѓера,  что
справитсЯ? Ќужно тверже отстаивать свои позиции, Ђндрюша... Ђ теперь давай
заниматьсЯ.
     Ћни занимались. ‚адим, вспоминаЯ эти занЯтиЯ, содрогалсЯ - он не  мог
подобрать иного слова длЯ своих ощущений. ‘емилетний  Ђндрей,  только  что
освоивший линейные уравнениЯ, получал задачу, которую нельзЯ  было  решить
без  дифференцированиЯ.  €  решал.   ‚ызывал   на   стереоэкран   страницы
программированных  пособий,  запоминал  все  нужное  длЯ  данной   задачи,
остального просто не замечал. € к концу урока добиралсЯ до дифференциалов.
Ѓольше всего ‚адима поражало, что новые знаниЯ оседали п