           —то брожу, снедаем страстью,
                       „нЯми под твоим окошком,
                       “ твоих дверей ночами.

                       џ позвать тебЯ не смею,
                       €бо ты надменно скажешь:
                       "—то ж теперь стучитсЯ в двери
                       ’от, кто в сердце не стучалсЯ?"

                       Џусть порой Я притворЯюсь,
                       —то тебЯ не замечаю,
                       Ќо стоишь ты неотступно
                       “ менЯ перед глазами.

                       Ќа подарки от ”илиды,
                       ‘толь постылые когда-то,
                       Ќе могу Я наглЯдетьсЯ,
                       ‘ ними не могу расстатьсЯ.

                       ‘крыв от всех мои мученьЯ,
                       —тоб тебЯ не порицали,
                       Ѓуду Я страдать, покуда
                       ’ы мне мстить не перестанешь.

                       ‚се тебе во мне не мило,
                       „аже то, что Я лобзаю,
                       Ћт любви безумный, землю,
                       ѓде нога твоЯ ступала.

                       € сказать тебе при этом
                       џ открыто не решаюсь,
                       —то, закравшись в наше сердце,
                       ђевность дружбу охлаждает.

     ‚ерно  говорил  ”абио,  ибо,  хотЯ  и   правда,   что,   убедившись   в
основательности  ревнивых  подозрений,  позорно  продолжать   любить,   чему
множество примеров приводЯт Џлиний {23} и Ђристотель, говорЯ о животных, все
же есть люди, которые не могут полюбить, прежде чем их не оскорбили,  и  то,
что у „ругих вызывает отвращение, только разжигает их страсть. Ћб этом и пел
пастух своей горЯнке, котораЯ  слушала  его  одновременно  высокомерно  и  с
удовольствием.
     Љогда песнЯ  окончилась,  они  подошли  к  тем  самым  деревьЯм,  между
которыми лежала почти без чувств „иана, лихорадочно перебиравшаЯ в  уме  все
свои несчастьЯ: то она обвинЯла ‘елио, то  ей  казалось  невозможным,  чтобы
такой благородный, знатный, разумный и  любезный  кабальеро  забыл  о  своем
долге, то  она  винила  во  всем  свою  стремительную  любовь,  котораЯ  так
необдуманно пошла ему навстречу; и среди всех этих сомнений ее больше  всего
мучила мысль о том, что, быть может, ‘елио к ней охладел, потому что,  когда
она думала о том, что он ее по-прежнему любит, она забывала о тЯжести  своих
страданий, которые в такие минуты и не казались  ей  больше  страданиЯми.  Ђ
можно   ли   вообразить   большие   страданиЯ   длЯ   женщины   благородного
происхождениЯ, котораЯ в полном одиночестве прошла долгий путь по  скалистой
дороге, почти не имеЯ пищи  и  лишеннаЯ  надежды  найти  венец  своей  любви
раньше, чем конец своей жизни.
     Џастухи были изумлены, увидев  среди  ветвей  такую  дивную  красавицу,
лежавшую без чувств, совсем разутую и находЯщуюсЯ скорее во  власти  смерти,
чем глубокого сна. Џастушка окликнула ее два или три раза и, убедившись, что
она не отвечает, села рЯдом с ней, решив, что она мертва  или  что  жить  ей
осталось совсем немного. Ћна взЯла  ее  руки,  холодные,  белые  и  во  всем
подобные снегу, заглЯнула ей в лицо и, увидев без  чувств  такую  красавицу,
положила ее голову себе на колени, отвела в сторону ее волосы,  беспорЯдочно
струившиесЯ по ее лицу и шее; уже не было того, кто их свЯзывал и  заплетал,
и глаза ее посылали укор тому, кого они некогда взЯли в  плен.  Ќо  так  как
голова „ианы клонилась из стороны в сторону, то  пастушка,  решив,  что  она
мертва,  начала  нежно  и  жалобно  плакать.  ЋтчаЯние   пастушки   и   горе
крестьЯнина, умевшего нежно чувствовать, пробудили  „иану  и,  хотЯ  она  не
подала надежды, что будет жить, все  же  успокоила  их  своими  стонами;  на
глазах ее показались слезы, за которыми последовал  такой  горестный  вздох,
что она, положив руку на свое сердце, так как оно  у  нее  сжималось,  снова
лишилась чувств. ’огда прекраснаЯ ”илида, применив обычное средство,  решила
расшнуровать ее, чтобы дать сердцу больше простора, а  пастух  тем  временем
принес из родника воды, капли которой засверкали на ее  лице,  словно  слезы
или жемчужины, но все же по сравнению с истинными жемчужинами,  струившимисЯ
из ее Ясных глаз, они казались поддельными.
     „иана поблагодарила их, а  когда  они  спросили  о  причине  такого  ее
состоЯниЯ, она ответила, что уже три днЯ бредет одиноко,  без  всЯкой  пищи.
’огда ”илида раскрыла свою  котомку,  -  Я  думаю,  ваша  милость  знает  из
пастушеских романов о том, что крестьЯне обычно носЯт с собой котомки, -  и,
внЯв  ее  просьбам,  „иана  заставила  себЯ  поесть,  и,  когда  она  слегка
подкрепила свои силы, ее  ослабевшее  тело  почувствовало  облегчение.  Џока
„иана ела, ”илида расспрашивала ее, кто она такаЯ, откуда идет и  как  могло
случитьсЯ, что волки, которые спускались с гор и шли за  стадами  вплоть  до
ќстремадуры {24}, не напали на нее в одну из  этих  ночей.  „иана  ответила,
что, наверное, даже дикие звери избегали ее, как отравы, и,  боЯсь  за  свою
жизнь, не лишали жизни  ее.  ”илида,  видЯ  ужасное  состоЯние  духа  „ианы,
желавшей, чтобы в этом лесу окончилась ее жизнь, уговорила ее пойти вместе с
нею на хутор, принадлежавший ее отцу; она убеждала ее так горЯчо и  с  такой
любовью,  что  „иана,  обезоруженнаЯ  ее  приветливостью  и  чистосердечием,
решила, что так будет лучше длЯ того, кого она носила под сердцем и  к  кому
она относилась с естественной заботливостью, хоть и ненавидела  свою  жизнь.
Ћна пошла вместе с пастухами и была хорошо принЯта, и  хотЯ  сначала  старый
‘ельвахио, отец ”илиды, столь же неотесанный, как его имЯ {25}, без  особого
удовольствиЯ принЯл ее  в  свой  дом,  но  потом,  тронутый  ее  красотою  и
скромностью, а также любовью к ней дочери, почувствовал  жалость  и  проЯвил
некоторое радушие.
     Њежду тем, ‘елио, выехав из славного ’оледо, не  знаЯ  никакой  дороги,
кроме той, по которой его вела любовь, огласил  своими  жалобами  первый  же
лесок; и, повторЯЯ себе, что это из-за него „иана покинула свой  дом,  мать,
брата, родных, подруг, покой и родину, он среди мук, которые испытывал, и на
счастье себе и на горе, едва не рассталсЯ с жизнью. –елых шесть дней  он  не
заезжал ни в одну деревню,  и  лошади  должны  были  расплачиватьсЯ  за  его
печаль, ибо кормились они одними полевыми травами.
     Ќаконец ”енисо увидел вдали селение, почти скрытое от  глаз  деревьЯми,
над  которыми  возвышались  две  башни,  отражавшие  своими  изразцами  игру
солнечных лучей. Ћн уговорил ‘елио заехать в это селение,  и,  прибыв  туда,
они стали расспрашивать, не найдетсЯ ли здесь  кто-нибудь,  кто  мог  бы  им
сообщить какие-либо сведениЯ о  его  потерЯнном  сокровище.  Ќо  ни  в  этом
селении, ни во многих других на расстоЯнии десЯти или даже двадцати миль  от
’оледо, которые они исколесили за месЯц, им не удалось найти никаких следов.
’огда ему пришло в голову, что, раз „иана уговорилась ехать с ним  в  €ндии,
то она, наверное, нашла человека, который довез ее до ‘евильи {26}.  €  вот,
надеЯсь найти ее там, а также желаЯ уехать подальше от родных мест, он решил
убедитьсЯ, нет ли ее в этом славном городе. ѓолод и  ночи,  проведенные  под
открытым небом, настолько изменили внешность ‘елио, что он мог бы  вернутьсЯ
в ’оледо, не боЯсь быть узнанным. Џрибыв  в  ‘евилью,  он  произвел  столько
розысков, сколько можно было ожидать от  столь  нежно  влюбленного  и  столь
верного своим обЯзательствам человека. Ќо как ни сильно был он огорчен  тем,
что не нашел там „ианы и не встретил ни одного человека, который сообщил  бы
ему о ней какие-нибудь, пусть  даже  ложные  сведениЯ,  еще  больше  он  был
опечален тем, что индийскаЯ флотилиЯ уже  отплыла,  ибо,  хорошо  знаЯ  силу
любви, храбрость и мужество „ианы, ‘елио решил. что она, наверное, отплыла с
нею.
     ‘удьбе его было угодно, чтобы  в  порту  оставалсЯ  еще  один  корабль,
зафрахтованный каким-то купцом. Ћн должен был выйти в  море  не  ранее,  чем
через десЯть или двенадцать дней. ‘елио  поговорил  с  этим  купцом,  и  они
условились, что тот доставит его в €ндии.  ‚ладелец  кораблЯ  согласилсЯ  на
это, и между ним и ‘елио установились „ружеские отношениЯ. Ќесколько раз они
обедали вместе, и судовладелец спрашивал его в подходЯщих случаЯх о  причине
его печали; однако ‘елио каждый раз уклонЯлсЯ  от  ответа,  говорЯ,  что  не
хочет рассказывать об этих грустных  вещах,  чтобы  воспоминаниЯ  о  них  не
усилили его скорбь. Ќастал день отъезда; пользуЯсь попутным ветром,  корабль
отчалил и, оставлЯЯ за собой легкий след, устремилсЯ в открытое море; и  чем
больше казалось ‘елио, что он приближаетсЯ к „иане, тем  больше  он  от  нее
отдалЯлсЯ. € все же надежда на счастье, пусть даже  обманчиваЯ,  никогда  не
причинЯет человеку зла, потому что она облегчает жизнь.
     ’ем временем Ћктавио в ’оледо не мог ни на час забыть о нанесенной  ему
обиде, и скорбь его еще увеличилась, потому что  ни  от  кого  из  тех,  кто
разыскивал „иану, будь то  родственники  или  друзьЯ,  он  не  узнал  ничего
нового, что могло бы зародить в нем хотЯ бы самую слабую надежду. ‚идЯ,  что
‘елио не возвращаетсЯ, он вообразил, что они сговорились с „ианой о том, что
она уедет перваЯ, а он последует за ней под предлогом, что  ее  разыскивает;
но он отбросил эту мысль, когда до него дошел распространившийсЯ  по  городу
слух, будто какие-то люди видели, как ‘елио, в сопровождении  одного  только
”енисо, с большим  старанием  искал  „иану  в  окрестных  деревнЯх.  Ћктавио
успокоилсЯ - отчасти по этой причине, отчасти потому, что мать его старалась
разубедить  его  в  этом,  боЯсь,  что,  если  Ћктавио  укрепитсЯ  в   своем
предположении, она может потерЯть обоих своих детей.
     „ва месЯца провела „иана в  доме  почтенных  поселЯн,  нежно  опекаемаЯ
”илидой; и вот наступило времЯ родов, которые дали ей красивого сына. ’еперь
она не могла бы  жаловатьсЯ,  как  жаловалась  у  ‚ергилиЯ  покинутаЯ  ќнеем
„идона:

                           …сли б мне дарован был
                           Њаленький ќней судьбою,
                           Џрежде чем менЯ с тобою
                           ѓнев небес не разлучил.
                           ђос бы он в моем дворце
                           €, любуЯсь им всечасно,
                           џ не стала бы напрасно
                           Џлакать о его отце {27}.

     Џравда, по-иному говорит об этом Ћвидий в своем послании:

                           —асть себЯ, неблагодарный,
                           ‚ лоно ты мое вложил,
                           € ее приговорил
                           Ќыне к смерти рок коварный,
                           ђаз „идону ждет кончина
                           €з-за низости твоей,
                           ‡най, что ты убил, ќней,
                           ‘воего родного сына {28}.

     Њне думаетсЯ, однако, что искусство, в котором так прославилсЯ  Ћвидий,
заставило  „идону  притворитьсЯ,  будто  она  ждет  ребенка  от  ќнеЯ,  дабы
заставить его вернутьсЯ  к  ней;  впрочем,  женщины  разыгрывают  не  только
беременность, но даже и роды.
     Ќо все, что произошло с „ианой, не было притворством; напротив, все это
было настолько истинным, что Явилось причиной ее странствий и  бед.  ЉажетсЯ
непостижимым,  что  когда  люди  стремЯтсЯ  иметь   наследника,   то   из-за
какой-нибудь прихоти, в которой стыдно  признатьсЯ  или  которую  невозможно
исполнить, гибнет плод, а подчас  и  самое  дерево,  и  что  после  стольких
трудностей, всех этих дорог, пройденных босыми ногами, несчастное  это  дитЯ
все же поЯвилось на свет.
     Љогда прошел месЯц после этого, „иана позвала ”илиду и сказала ей:
     - џ должна покинуть эти краЯ; видит бог, как мне тЯжело уходить отсюда,
и мои свЯщенные обЯзанности перед  сыном  могут  тебе  сказать  об  этом.  џ
оставлЯю тебе мое дитЯ - этот драгоценный залог обЯжет менЯ вернутьсЯ. џ  не
могу идти в своем платье и вообще одетаЯ как женщина, потому что  в  женском
платье Я была несчастна. Џоэтому прошу тебЯ, дай мне  что-нибудь  из  одежды
тех крестьЯн, что служат твоему отцу или  тебе;  а  чтобы  платье  это  было
чистым, Я из плаща, в котором пришла сюда, уже сшила себе штаны, с тем малым
искусством, какому могли научить менЯ мои несчастьЯ.
     ‘казав это, она начала переодеватьсЯ, и никакие  мольбы  и  даже  слезы
”илиды не могли изменить ее твердого решениЯ.  „иана  достала  два  алмазных
ожерельЯ, которые она носила у себЯ на груди, и, отдав ”илиде одно  из  них,
более дорогое, чтобы та растила ее сына, она расплатилась  вторым  ожерельем
за  оказанное  ей  гостеприимство;  отблагодарить  же  за  любовь  она  была
бессильна.
     Ќаконец она завернулась в плотный плащ и, обрезав свои волосы,  покрыла
деревенской широкополой шлЯпой головку, привыкшую к дорогим лентам,  алмазам
и золоту. „иана была хорошо сложена, фигура у нее была высокаЯ  и  стройнаЯ,
лицо не было чрезмерно изнеженным, и благодарЯ всему  этому  ее  можно  было
теперь принЯть за красивого юношу,  похожего  на  Ђполлона,  пасущего  стада
Ђдмета {29}. Љогда она прощалась с ”илидой  и  ее  старыми  родителЯми,  все
плакали, а больше всех ‹аурино, который не спускал с  нее  глаз.  „иана  все
времЯ называла себЯ вымышленным именем ‹исиды, и потому  ‹аурино,  считавший
себЯ поэтом и музыкантом, позднее жаловалсЯ на разлуку с ней в таких стихах,
как нижеследующие, причем ”илида слушала его не без ревности, что  усиливало
страданиЯ ”абио:


                         •оть прожила у нас
                         ‚ селении ты мало.
                         ’ы мне милее стала
                         ‚сех женщин во сто раз.
                         € полон Я обиды,
                         Џри мысли, что лишусь тебЯ,
                                                 ‹исида.

                         Ћт горЯ Я б не чах,
                         Љогда б при расставанье
                         •оть проблеск состраданьЯ
                         Џрочел в твоих очах.
                         ‘ твоим исчезновеньем
                         Ќе жизнью будет жизнь моЯ,
                                                а тленьем.

                         џ б дни свои прервать
                         Ѓыл принужден тоскою,
                         Ќе верь Я, что с тобою
                         Њы свидимсЯ опЯть.
                         ‚едь смерть не постигает
                         ’ого, кто жизнь в любовь к тебе
                                                   влагает.

                         ‘мотри, в саду цветы -
                         € те грустЯт  немножко:
                         ‚едь больше белой ножкой
                         €х мЯть не будешь ты.
                         —ьи ножки так прекрасны,
                         —то им и души и цветы подвластны.

                         Љак Я мечтал о том,
                         —то здесь, в саду зеленом.
                         Њоим трудом взращенном,
                         Њы будем жить вдвоем!
                         Ќо раз тебЯ не станет,
                         †изнь ‹аурино, как цветы, увЯнет.

                         ‘ажал Я птиц лесных
                         ‚ темницу золотую
                         € ждал, что угожу Я
                         ’ебе напевом их,
                         Ќо самому, как птице,
                         Њне у тебЯ в плену пришлось
                                                  томитьсЯ.

                         ђучей запружен мной,
                         —тоб ты в воде купалась,
                         —тобы в нее вливалась
                         ’воЯ слеза порой,
                         Ќо буду у потока
                         Ќе ты, а Я лить слезы одиноко.

     Џосле нескольких дней пути мужественнаЯ и  несчастнаЯ  „иана  пришла  в
одно селение, лежащее неподалеку от  Ѓехара  (заходить  в  Џласенсию  ей  не
хотелось, так как она боЯлась встретить  своих  родственников,  которые  там
жили). Ћна вышла на площадь и, став посреди нее,  объЯвила,  что  ищет  себе
хозЯина. Ћдин богатый  крестьЯнин  заметил  ее  и,  восхищенный  ее  изЯщной
осанкой и красивым лицом, решил, что этот парень не пот,  за  кого  он  себЯ
выдает, как это и было на  самом  деле.  Ћн  подошел  к  „иане  и  задал  ей
несколько вопросов; она ответила на  них,  выдумав  себе  имЯ  и  родину,  и
кончилось тем, что он повел ее  с  собой.  ЉрестьЯнин  этот  был  знаком  со
старшим пастухом герцога  и  знал,  что  тот  искал  работника,  который  бы
заботилсЯ о пропитании  пастухов  и  присматривал  за  разными  необходимыми
вещами, какие те берут с собою в поле, где пасутсЯ большие  стада,  так  как
прежний его работник недавно женилсЯ. Ћн дал „иане поесть, написал ей письмо
длЯ старшего пастуха и отправил ее в путь, объЯснив дорогу и  снабдив  пищей
на два днЯ.
     …ще не увидев „ианы, старший пастух принЯлсЯ смеЯтьсЯ над письмом,  над
своим другом и над нею; он позвал других работников и  все  они  сговорились
подшутить над мнимым юношей. ‘тарший пастух спросил у нее, откуда она родом,
и „иана ответила, что из Ђндалусии, а если кожа у нее не смуглаЯ, как бывает
обычно, то потому, что она долго находилась в лесу, где она  могла  загорать
ровно столько, сколько хотела. ‚ конце концов „иана сумела  дать  ему  такие
ответы и проЯвить столько веселости и бойкости, защищаЯсь от острот и хитрых
вопросов крестьЯн, что старший пастух осталсЯ доволен и повел ее в свой дом.
     ‚ тот же вечер, услышав,  как  она  напевает  вполголоса,  доставаЯ  из
колодца воду, чтобы наполнить корыто, предназначенное длЯ  домашнего  скота,
он спросил, не умеет ли она играть  на  каком-нибудь  инструменте,  как  это
обычно водитсЯ среди андалусских пастухов. „иана  ответила,  что  играет  на
лютне, разгонЯЯ этим иногда свою грусть, к которой  она  предрасположена  от
рождениЯ. ‹исандро - так звали старшего пастуха, - удивленный тем,  что  она
играет на инструменте, так редко встречающемсЯ в деревне, несколько  изменил
к ней свое отношение.
     ‘ неменьшим вниманием смотрела на мнимого юношу  ‘ильвериЯ,  дочь  его,
котораЯ не отрывала глаз от „ианы с тех пор, как та поЯвилась в их доме.
     Њне кажетсЯ, что ваша милость найдет, что это само собой разумеетсЯ,  и
скажет: раз у старшего пастуха была дочь,  то  она  должна  была  непременно
влюбитьсЯ в переодетую девушку.
     Ќе знаю, было ли это на самом деле  так,  но  Я  повинуюсь  нити  моего
рассказа, и пусть ваша милость запасетсЯ терпением и узнает,  что  ‘ильверии
было семнадцать или  восемнадцать  лет,  а  возраст  этот  требует  подобных
чувств. Ќеподалеку жил один студент, который поглЯдывал на нее и изучал курс
права больше по своим  фантазиЯм,  нежели  по  всЯким  Ѓартуло  и  Ѓальдозр,
которых он привез с собой из ‘аламанки.
     ‹исандро послал к нему за музыкальным инструментом, который, хоть он  и
не был лютней, можно было настроить и приспособить к голосу  певца.  ‘тудент
принес его и имел полную возможность послушать с улицы, как „иана пела:

                         _Ѓесконечные гоненьЯ
                         ‡а обман претерпеваЯ
                         € тоски не избываЯ,
                         џ забыл про наслажденьЯ_.

                         Љто полюбит всей душой,
                         Ќо взаимности лишитсЯ,
                         ’от напрасно будет тщитьсЯ
                         ‘нова обрести покой.
                         —то мне в радости былой,
                         …сли горе и волненьЯ,
                         Ќедоверьем упоенье
                         Ћтравили с давних пор
                         € сломили мой отпор
                         _Ѓесконечные гоненьЯ_?

                         …сли ты любви своей
                         ‘ердце отдал безоглЯдно,
                         € ловил признаньЯ жадно,
                         € не устоЯл пред ней.
                         ’о в безумстве юных дней
                         ’ы раскаешьсЯ, рыдаЯ.
                         ђаз ошибка роковаЯ
                         Њной была совершена,
                         џ страдаю, стыд сполна
                         _‡а обман претерпеваЯ_.

                         ‚ споре с чувством прав всегда
                         ђазум, людЯм данный богом.
                         Џотому по всем дорогам
                         € летит за мной беда,
                         —то в прошедшие года,
                         ѓлас рассудка побеждаЯ,
                         ‘трасть и пылкость молодаЯ
                         Њне не позволЯли жить,
                         ‡апретив себе любить
                         _€ тоски не избываЯ_.

                         ‘ердце мне печаль грызет
                         € терзает страх ревнивый.
                         џ - как грешник боЯзливый,
                         —то небесной кары ждет.
                         Ђх! Џускай любовь пройдет,
                         €бо если увлеченьЯ,
                         ‚ душу заронив сомненьЯ
                         € вселив в нее боЯзнь,
                         Ћбрекли менЯ на казнь,
                         _џ забыл про наслажденьЯ_.

     ќту песню „иана пела потому, что ни одна из тех, что были ей  известны,
не подходили так к ее несчастьЯм, и спела она  ее  так  хорошо,  что  ни  по
голосу никак нельзЯ было принЯть ее за женщину, ни  по  нарЯду  нельзЯ  было
угадать, что она не мужчина. ‘ильвериЯ совсем потерЯла голову, увидев, что к
внешним достоинствам „ианы еще добавлЯетсЯ такое дарование.
     Њне кажетсЯ, что  этот  рассказ  представлЯетсЯ  вашей  милости  скорее
пастушеским романом, чем новеллой, но Я  полагаю,  что  происходЯщие  в  ней
событиЯ не потерЯют из-за этого своей прелести, и  признаюсь  вам,  что  нет
большего удовольствиЯ, чем излагать их.
     Џрошло несколько дней, и  ‘ильвериЯ  стала  добиватьсЯ  благосклонности
„ианы и беспрерывно старалась сделать ей что-либо приЯтное. Ќаконец однажды,
во времЯ праздника, оказавшись наедине с нею  в  небольшом  саду,  где  было
больше деревьев, чем цветов, как это  обычно  бывает  в  деревне,  ‘ильвериЯ
принЯлась расспрашивать „иану о ее родине, о причине, побудившей ее покинуть
свой край, а также - не была ли она уже  влюблена,  несмотрЯ  на  свой  юный
возраст, - в противном случае намереваЯсь  предложить  ей  свое  собственное
сердце.
     Ќа все эти вопросы „иана отвечала  умно  и  весьма  осмотрительно;  она
сказала, что женитьба отца заставила ее уйти из родного дома, - тут  она  не
поскупилась на слова, описываЯ жестокость своей мачехи. Ќо в  эту  минуту  в
саду  поЯвились  гулЯющие,  и  разговор  оборвалсЯ,  к  большому   огорчению
‘ильверии, котораЯ не отрывала от „ианы своего завороженного взглЯда.
     ЉрестьЯне втихомолку посмеивались над робостью „ианы; поэтому, чтобы не
навлекать на себЯ подозрений, она стала ухаживать  за  поселЯнками,  которые
приходили в дом ее хозЯина, и поскольку дом этот был большой и  в  нем  было
много слуг и служанок, там постоЯнно бывали танцы. „иана вышла танцевать,  и
застенчивость ее  сразу  же  прошла,  к  большому  удовольствию  деревенских
девушек, а в особенности сестры  того  самого  студента,  о  котором  Я  уже
упомЯнул, - надо сказать, что она была  ученой  красоткой  и  охотно  читала
книги о рыцарЯх и о любви.
     Ћднако  все  это  огорчало  ‘ильверию,  и  как-то  вечером,   сжигаемаЯ
ревностью, она со слезами на глазах стала говорить  „иане  о  том,  как  она
несчастна оттого, что не заслужила ее расположениЯ, подобно другим девушкам;
обиднее всего то, что, не любЯ ее, самую несчастную из всех, она  заставлЯет
ее умирать от ревности своей благосклонностью к сестре студента.  ‚идЯ,  что
дочь хозЯина влюбилась в нее, „иана настолько прониклась к ней состраданием,
что чуть было не призналась ей, что  она  женщина,  как  и  сама  ‘ильвериЯ;
однако, опасаЯсь, что сразу же может обнаружитьсЯ, кто она такаЯ, и что  это
приведет, пожалуй, к большим неприЯтностЯм,  она  притворилась,  будто  рада
слышать все это, и немного успокоила ревность ‘ильверии, уверив  ее,  что  у
нее хватало смелости заглЯдыватьсЯ на других девушек, но не на  нее,  потому
что ее останавливало должное почтение к ней, как к дочери своего хозЯина, но
что теперь она  загладит  свою  вину  перед  нею.  ‘ильвериЯ  поверила  этим
обещаниЯм и была очень довольна. Ћна взЯла руку „ианы и, хотЯ та противилась
этому, поцеловала ее два раза, охладив пламЯ своего сердца снегом  ее  руки,
если только можно назвать  охлаждением  то,  что  лишь  усиливало  сердечное
пламЯ.
     ‹юбовь ‘ильверии стали  уже  замечать  в  доме;  недаром  говорЯт,  что
любовь, деньги и заботы скрыть невозможно: любовь - потому, что она  говорит
глазами, деньги - потому, что они сказываютсЯ в роскоши  того,  у  кого  они
водЯтсЯ, а заботы - потому, что они написаны на челе человека.
     „иана, очень этим обеспокоеннаЯ, ждала случаЯ, чтобы расстатьсЯ с домом
старшего пастуха, но все ее здесь так любили, что ее больше стало  тревожить
опасение показать себЯ неблагодарной, нежели мысль об опасности,  угрожавшей
ее жизни. Ќо судьбе ее было угодно, чтобы произошло то, что редко  случаетсЯ
и чего не могла ожидать „иана, привыкшаЯ к тому, что  судьба  к  ней  всегда
враждебна. Ћднажды герцог де Ѓехар, охотЯсь в этих местах, заночевал в  доме
своего старшего пастуха, о котором он слышал от своего майордома, и  знал  о
нем еще потому, что тот посылал ему часто подарки,  которыми  герцог  всегда
был очень доволен, ибо деревенские лакомства радуют вельмож больше, чем  всЯ
роскошь и великолепие их дворцов.
     †елаЯ развлечь  герцога,  старший  пастух  послал,  понЯтное  дело,  за
„ианой,  котораЯ  понравилась  герцогу,  и  попросил  ее  спеть  что-нибудь.
Џришлось студенту принести свою лютню, хотЯ и сделал он это весьма неохотно,
так как ревность терзала его невыносимо. „иана настроила лютню и, при  общем
внимании, спела следующее:

                        ‡еленеющие рощи,
                        ‹ес, любви немой свидетель,
                        ‚аши Ясени и вЯзы
                        ЏомнЯт пастуха, как прежде.

                        •оть за то, что Я когда-то
                        ‘ вами дружен был, деревьЯ,
                        ‚ас молю Я внЯть с участьем
                        †алобам моим и пенЯм.

                        ‚ы услышите, дубравы,
                        Љак Я буду лютне нежной
                        ‚торить не стихом, а вздохом
                        € стенаньем, а не песней.

                        Ѓолен Я. Ќет, лгу Я, выбрав
                        ‘лово робко и неверно:
                        џ погиб, терЯЯ больше,
                        —ем приносит мне победа.

                        џ погиб, хоть побеждаю.
                        €бо к столь высокой цели
                        џ стремлюсь, что жизни стоит
                        Њне триумф моих стремлений.

                        ‹ес и рощи, умираЯ
                        Ћт любви к очам прелестным,
                        ђад Я смерти, ибо вижу
                        ‚ них свое изображенье.

                        џ хочу, но не решаюсь
                        Ћписать вам их приметы;
                        ‚ них, хоть смею обожать их,
                        џ глЯдеть еще не смею.

                        €х любЯ, Я жизнь терЯю,
                        €бо жить, чтоб в них смотретьсЯ,
                        Њне не позволЯет робость,
                        Њне препЯтствует смущенье.

                        …сли б цвет их описал Я,
                        ‘разу догадались все бы:
                        "ѓибнет он из-за •асинты,
                        —ьи глаза ночей чернее".

                        ‚ы мне скажете: "‚ долине
                        —ерные глаза нередки".
                        „а, но ни одним такую
                        Џрелесть не дарует небо.

                        ‚ерьте мне, густые рощи,
                        џ бы близок не был к смерти,
                        …сли б предо мной так живо
                        ќти очи не блестели.

                        ‹ес, не одинок Я, ибо
                        Њногим выпал тот же жребий,
                        Њногих через те же очи
                        Ћзарила жизнь надеждой.

                        €бо Я благодеЯньем
                        ‘чел бы гибель, став их жертвой.
                        ѓорько лишь, что уж недолго
                        ‚ эти очи мне глЯдетьсЯ,

                        Џусть в огонь очей •асинты
                        ѓлЯнут те, кем Я осмеЯн;
                        ђастопить два эти солнца
                        Њогут даже гору снега.

                        Ѓыл до первой встречи с ними
                        ‘ам Я льдины холоднее,
                        Ќо растаЯло покорно
                        ‘ердце в их лучах победных.

                        ќти очи не жестоки,
                        „оброта их беспредельна,
                        …сли даже, лес и рощи,
                        џ достоин этой чести!

                        џ надеждою и страхом
                        „о того уже истерзан,
                        —то и днЯ прожить не в силах,
                        ѓлаз - убийц  моих - не  встретив.

                        €х заметив, прихожу Я,
                        Њалодушный, в дрожь и трепет,
                        Ќо никто так упоенно
                        Ќе дрожал еще вовеки.

                        ’о, что больше нам знакомо,
                        Њы обычно меньше ценим;
                        џ ж, чем больше узнаю их,
                        ’ем влюблЯюсь в них сильнее.

                        ‚ честь их громко оглашаю
                        џ полЯ хвалой столь лестной,
                        —то журчанье вод смолкает
                        € стихают вздохи ветра.

                        ‘тановлюсь Я, их увидев,
                        € безмолвней, и слабее,
                        —ем родник, чей бег сковали
                        ‚ полночь ледЯные цепи.

                        џ такою страстью полон,
                        —то не раз, когда согретьсЯ
                        Њог Я зноем глаз •асинты,
                        Њерз Я, робкий, в отдаленье.

                        …сли б меньше Я любил их,
                        Ѓыл бы с ними Я смелее,
                        €бо чем сильнее чувство,
                        ’ем во мне отваги меньше.

                        Ќо клЯнусь вам, лес и рощи,
                        Њне милей мои мученьЯ
                        „аже той нетленной славы,
                        —то дарует людЯм небо.

                        џ признаюсь, что туманит
                        ђевность разум мой нередко.
                        €бо нет любви, с которой
                        Ќе взЯла бы дани ревность.

                        џ ревную - и не только
                        Љ пастухам, моим соседЯм,
                        Ќо и к камню, на который
                        Ѓросит взглЯд •асинта мельком.

                        „аже на себЯ взираю
                        џ с ревнивым подозреньем:
                        …сли Я ей мил - то значит,
                        ‡а другого принЯт ею.

                        џ слежу за ней повсюду,
                        €бо Я прикован крепко
                        Љ ножкам девушки - глазами,
                        Љ сердцу - каждым помышленьем.

                        Џо пЯтам за ней хожу Я
                        € молю с тоскою небо,
                        —тоб оно одних уродов
                        Џосылало ей навстречу.

                        Њне всегда разбить на части
                        ‡еркало ее хотелось,
                        —тобы двух •асинт не видеть -
                        € одной не устеречь мне.

                        Ќо менЯ вы, как ни плачу,
                        ‹ес и рощи, не жалейте:
                        ‚едь о всех своих терзаньЯх
                        ‡абываю Я пред нею.

     Ќаружность „ианы весьма понравилась герцогу, ко когда он  услышал,  как
ее нежный голос с таким изЯществом и искусством  пропел  стихи,  которые  мы
здесь уже привели, восхищение его еще усилилось. Ћн спросил ее обо  всем,  о
чем в подобных случаЯх спрашивают сеньоры, ибо сеньоры всегда  задают  много
вопросов и именно поэтому так мало знают о жизни беднЯков. Ќа вопрос, откуда
она родом и кто ее родители, - а это больше всего  интересовало  герцога,  -
„иана ответила, что  ее  воспитал  в  ‘евилье  один  человек,  которого  она
называла отцом, и что раз в два месЯца к нему ЯвлЯлсЯ  какой-то  незнакомец;
он приносил с собою деньги и письма и передавал ему то и другое. ќто  навело
ее на мысль, что отцом ее был другой человек, более знатного рода и  живущий
далеко от ‘евильи. € вот однажды, когда  ее  названый  отец  был  в  хорошем
расположении духа, она попросила его сказать ей, кто ее настоЯщий отец,  так
как знала уже, что она не его дитЯ, но что ни в тот раз, ни впоследствии  ей
не удалось ни лаской, ни услужливостью заставить его ей ответить, хотЯ он  и
обещал всЯкий раз сделать это завтра, клЯнЯсь, что не может открыть  ей  это
без разрешениЯ того незнакомца. ’ак, продолжаЯ каждый день давать  обещаниЯ,
он заболел и когда наконец захотел открыть ей тайну, то уже не мог  говорить
и вскоре умер.
     Ћставшись одинокой  и  беспомощной,  она  не  смогла  овладеть  никаким
ремеслом, хотЯ готовности к этому у нее было достаточно.
     ’огда она решила сделатьсЯ пастухом и навсегда  поселитьсЯ  в  деревне,
чтобы проводить времЯ в уединении,  ибо,  не  знаЯ,  кто  ее  родители,  она
пребывала в большой печали. ЌикакаЯ другаЯ причина не могла  склонить  ее  к
этому: ведь она хорошо понимала, что этот путь не сулит ей  никаких  благ  в
будущем.
     - ‚ этом ты ошибалсЯ, - возразил герцог, - потому  что  Я  желаю  взЯть
тебЯ с собою туда, где тебЯ будут уважать так, как ты того заслуживаешь, ибо
большаЯ  жестокость  твоей  звезды  заставлЯть  тебЯ,  одаренного  столькими
талантами, жить среди этих темных людей, и с твоей стороны было  бы  большой
неблагодарностью по отношению к  небу,  если  бы  твои  дарованиЯ  не  нашли
должного применениЯ или были бы вовсе скрыты.
     „иана поцеловала руки герцога с учтивостью и торжественностью,  которым
она научилась в лучшие времена, и принЯла оказанную ей милость  со  словами,
полными скромности и благоразумиЯ, еще увеличившими расположение к ней этого
вельможи, который, приказав снабдить ее всем необходимым, увез ее  вместе  с
собой. ’рудно было бы сравнить с чем-нибудь отчаЯние ‘ильверии, если  бы  не
было  совершенно  обратного  ему  чувства  радости,  охватившего   ревнивого
студента, который, увидев, что „иана уезжает, был столь же  счастлив,  сколь
несчастны были ‘ильвериЯ  и  его  сестра,  отметившие  ее  отъезд  обильными
слезами.
     Њожно ли сомневатьсЯ, сеньора ‹еонарда, в том,  что  ваша  милость  уже
давно желает узнать, что стало с нашим ‘елио, о котором, с тех  пор  как  он
отплыл в €ндии, наша новелла, кажетсЯ, совсем позабыла.  „а  будет  известно
вашей милости, что то же  самое  делал  неоднократно  и  ѓелиодор  со  своим
”еагеном, а иной раз и с •ариклеей {31},  длЯ  большего  удовольствиЯ  своих
слушателей скрываЯ от них до поры до времени то, что ожидает его героев.
     ‘елио,  когда  он  плыл  в  €ндии,  постигла  большаЯ  беда:  во  времЯ
разыгравшейсЯ бури, несмотрЯ на искусство морЯков, были сорваны все  канаты,
тросы и прочие корабельные снасти, и сам он едва не погиб среди неумолимых и
жестоких волн.
     ‚ообразите себе общую суматоху, крики: "‚зЯть рифы!", "ЏоднЯть  флаг!",
"‚переди мель!",  попытки  наладить  порЯдок,  обезумевший  ветер,  корабль,
потерЯвший управление, и ‘елио, который, как и корабль,  потерЯл  управление
своими чувствами. …го страшила лишь мысль о потере  „ианы,  представлЯвшейсЯ
ему солнцем Ђнтарктики,  и  он  повторЯл,  словно  подражаЯ  Њарциалу  {32},
римскому  поэту,  из-за  которого  вашей  милости  лучше  совсем  не   знать
латинского Языка:

                      ‚олны, дайте мне дорогу,
                      Ђ когда вернусь, убейте.

     “ божественного ѓарсиласо {33} есть подражание этим строкам:

                      ‚ам не проститсЯ смерть моЯ, о волны.
                      „орогу дайте мне, и пусть погубит
                      ЊенЯ при возвращении торнадо {34}.

     Њимоходом Я замечу вашей милости, что многие  невежды,  считающие  себЯ
людьми знающими, приходЯт в ужас оттого, что ѓарсиласо,  в  стихах  которого
встречаютсЯ подобные слова, называют королем испанских поэтов. Ќо торнадо  и
другие слова, которые встречаютсЯ в его творениЯх, в то времЯ были  в  ходу,
и, значит, люди нашего века не должны столько мудрствовать и  говорить,  что
если бы ѓарсиласо родилсЯ сейчас, то он не смог  бы  свободно  обращатьсЯ  с
нашим обогатившимсЯ Языком.
     Ќо, может быть, вашей милости безразлично, что говорЯт о ѓарсиласо? ’ак
сказано было в одной песне, которую пели  на  музыкальном  вечере  у  одного
вельможи:

                      ‹юбой ваш том, Ѓоскан {36} и ѓарсиласо,
                      Ќыне стоит два реала,
                      —то совсем не так уж мало,
                      •отЯ б вы к нам сошли с высот Џарнаса.

     џ осмеливаюсь писать вашей милости обо всем, что мне подвертываетсЯ под
перо, так как мне известно, что вы не обучались риторике и потому не знаете,
как осуждает она длинные отступлениЯ.
     Џотерпев крушение, ‘елио на своем корабле после столь  длительной  бури
достиг одного острова где-то у берега Ђфрики, куда некоторые суда заходЯт за
пресной водой, хотЯ идти за  ней  должен  целый  хорошо  вооруженный  отрЯд,
которому не следует забывать об опасности, потому что остров этот охранЯетсЯ
маврами, видавшими много зла от испанских галер и прочих кораблей.  Љорабль,
на котором  находилсЯ  ‘елио,  настолько  пострадал  от  бури,  что  не  мог
продолжать свой путь, и его решили починить. Џутешественники и хозЯин  сошли
на землю, и сделали они это не без радости, потому что во все времена  землЯ
была человеку родной матерью, а вода злою мачехой.
     Ћни пообедали на траве, котораЯ служила им  скатертью,  и  после  этого
обеда, самого спокойного за все путешествие, потому что  сейчас  у  них  был
устойчивый стол, хозЯин кораблЯ, знаЯ о печали ‘елио,  стал  его  упрашивать
поведать ему о ее причине. ‘елио, обладаЯ характером  мЯгким  и  уступчивым,
рассказал ему, кто он, что с ним произошло и кого он разыскивает, - так, как
обычно рассказываетсЯ в комедиЯх, - ведь существует же  один  поэт,  пишущий
комедии, который одним махом успевает настрочить три листа романса.
     - ‚ том краю, - сказал ему хозЯин кораблЯ, - живет мой дЯдЯ,  владеющий
большей частью того богатства, которое Я  везу  на  своем  корабле.  Ћднажды
вечером Я зашел к нему, чтобы дать отчет в  барышах  от  прошлого  плаваниЯ.
Џолучив указаниЯ касательно того, что делать дальше, Я распрощалсЯ с ним,  и
когда почти в полночь проходил по одной из улиц, менЯ  окликнула  с  балкона
незнакомаЯ мне дама и спросила, настал ли час, на что Я ей ответил, что  длЯ
этого любой час  хорош.  ’огда  она  спустила  мне  ларец,  полный  денег  и
драгоценностей, и сказала, чтобы Я подождал ее у ворот. Ќе знаю,  какой  бес
толкнул менЯ на столь бесчестный поступок, но Я пустилсЯ во всю мочь  бежать
по улице, не дожидаЯсь продолжениЯ этого приключениЯ, потому что есть  такие
истории, которые развиваютсЯ благополучно до второго действиЯ, а  в  третьем
неожиданно кончаютсЯ очень плохо. ‚ ‘евилье Я заложил эти драгоценности  длЯ
покупки нужных мне вещей, твердо решив при этом, что, если бог  поможет  мне
вернутьсЯ из путешествиЯ, то Я возвращу их хозЯину. Ќо  если  вам,  судЯ  по
вашему рассказу, знакома эта дама, то вот ее алмаз; взглЯните, может быть вы
его узнаете.
     “ ‘елио, который сразу же узнал перстень, подаренный им „иане вместе  с
первым его письмом, перехватило дыхание; он не мог и даже не знал,  что  ему
ответить, особенно,, когда морЯк добавил, что если бы он рассказал  ему  обо
всем в ‘евилье, то ему незачем было бы отправлЯтьсЯ на поиски
     „ианы, так как он знал достоверно, что она не отплыла вместе с армадой.
‘елио, узнавший всю правду и убитый ею, сказал этому человеку, что  перстень
этот был его первым подарком  „иане  и  что  незачем  думать  о  возвращении
драгоценностей, потому что дама эта была благородной  особой,  и  его  могут
обвинить в грабеже, а это будет стоить  ему  жизни,  так  что  пусть  он  не
говорит никому об этом и пользуетсЯ ими, вернув ему один лишь перстень,  ибо
ничто другое не может его утешить. Ќо никакие усилиЯ ‘елио - ни его просьбы,
ни угрозы - не могли заставить этого варвара отдать ему перстень.
     ‘лова разжигают ссору не меньше, чем  действиЯ;  ‘елио  и  судовладелец
переходили от слов к оскорблениЯм,  пока  не  вышли  окончательно  из  себЯ,
потому что крайнЯЯ противоположность любви вовсе не разлука, не ревность, не
забвение, не корысть или знатность, а ссора. „ело дошло до того,  что  ‘елио
нанес хозЯину кораблЯ два удара кинжалом, которые стоили тому жизни. ‹юди  с
кораблЯ сбежал