 alt="0x01 graphic"  src="enciklopedia_porokow-24.png">  <b><img
width="122" height="59" alt="0x01 graphic" src="enciklopedia_porokow-25.png"></b>

     ђавнодушный человек -- это тот, кто раз и навсегда оставил нас в покое.
Ѓоже, окружи нас равнодушными людьми!
     Ћни  при  любых   обстоЯтельствах   остаютсЯ   невзыскательны  к  нашим
недостаткам; они игнорируют наши слабости и  ошибки; они никогда не помешают
нам заниматьсЯ тем, что мы сами выбрали, и  никогда -- слышите:  никогда! --
не нарушат назойливым вниманием наше  душевное равновесие  -- столь редкое и
хрупкое достоЯние в нынешнее бурное времЯ!
     Њне жаль равнодушного  --  этого столь достойного человека,  никогда не
посЯгающего на нашу жизнь  и  не стремЯщегосЯ подверстать ее под свою мерку.
†аль, потому что равнодушие превращаетсЯ в тЯжкую душевную болезнь, развитие
которой приводит одержимого этим недугом к полнейшей безучастности ко всему.
ђазросшеесЯ равнодушие делает  человека безучастным  даже к самому себе.  Ћн
оказываетсЯ  по ту сторону  всех происходЯщих на его глазах  событий, и даже
коллизии  собственной жизни не колеблют его безмЯтежности. —то, казалось бы,
проку в таком состоЯнии? Ѓесплодность и отрешенность его очевидны.
     Ћднако именно  потому,  что  силой своего  душевного недуга безучастный
человек становитсЯ потусторонен миру, именно по этой причине он превращаетсЯ
в  идеального   созерцателЯ   действительности.   ђавнодушный   --  искусный
наблюдатель  чужого  волнениЯ   и   изощренный   ценитель  его.  ‘обственнаЯ
бесстрастность помогает ему лучше угадывать тончайшие оттенки движений чужой
души.  Ћттого  именно  равнодушный  человек,  который  по  натуре  своей  не
испытывает к людЯм интереса,  парадоксальным  образом  оказываетсЯ  отменным
знатоком человеческих душ.
     €з  бесстрастности  и  природной успокоенности  равнодушного  рождаетсЯ
беспристрастность  --  столь  редкое  и  ценное  в  человеческих  отношениЯх
качество. ђавнодушие, порождаЯ беспристрастность, делает личность  способной
к   справедливым  оценкам  и  хладнокровным  решениЯм.  ђавнодушный  человек
оказываетсЯ замечательным  судьей  в споре.  …го холодность  удачно остужает
горЯчность спорЯщих.
     Ћднако не закралась ли  в наше описание нелогичность? ‚едь  начали мы с
того, что восславили равнодушного за невмешательство в жизни людей. Ђ теперь
приписали ему роль идеального судьи -- этого символа наиболее бесцеремонного
участиЯ  в  человеческой  судьбе. ‚прочем, никакого противоречиЯ в сказанном
нет. ђавнодушный действительно не предпримет по своей инициативе ничего и не
станет вмешиватьсЯ в  жизнь других.  €ное дело, когда  люди,  подпавшие  под
обаЯние  его  беспристрастности,  сами призывают  его рассудить  их или дать
совет. ‚едь  Я  не  хочу  сказать, что равнодушный человек лишен гордости, и
даже  тщеславие  бывает  ему  не  чуждо.  Ћттого  он,  Я  полагаю,   не  без
удовольствиЯ  демонстрирует свой  характер,  занимаЯ благодарЯ  этому  среди
людей почетное положение.
     ђедко к  кому  относЯтсЯ столь хорошо, как  к человеку  последовательно
равнодушному и мало  кто получает от  окружающих  такое  уважение,  как  он.
‚прочем, и уважение людей, и достигнутое  среди них почетное положение  мало
беспокоЯт и мало вдохновлЯют его. ЌехотЯ, играючи, отстраненно перебирает он
свое  достоЯние, глЯдит на собственную жизненную участь удивленно, как будто
не  с ним это все происходит.  —ерез все,  что  творитсЯ вокруг него  и  что
творит  сам равнодушный, проступает  длЯ него ощущение скуки. ЌикакаЯ оценка
-- ни стоЯниЯ. ’ускло мерцает огонек  чувств  равнодушного человека,  высшим
счастьем  которого есть тихое удовлетворение, а вечным неотступным спутником
-- тоска.
     <b><img width="76" height="61" alt="0x01 graphic" src="enciklopedia_porokow-26.png"></b>

     ќгоизм -- основа жизненных основ.  Ќет эгоизма -- нет человека. Џричем,
благодарЯ эгоизму, каждый начинает существовать не только длЯ себЯ, но и длЯ
окружающих. Љто сам себЯ не замечает, на того и другие не обратЯт вниманиЯ.
     ‚опреки расхожему  мнению,  эгоист --  чрезвычайно приспособленное  длЯ
дружбы существо. Ћн  с  редкой  непринужденностью  принимает заботу  о себе,
отчего  заботЯщийсЯ   получает   полное   удовлетворение  и  возвышаетсЯ   в
собственных  глазах. ‹юди совестливые  и предупредительные нелегко принимают
заботу  о  себе;  на  всЯкое  проЯвление  вниманиЯ  они  стремЯтсЯ  ответить
сторицей. ќто чрезвычайно хлопотнаЯ в общении вещь; и она вдвойне  досадна в
общении  дружеском.  ќгоист, к счастью, начисто  лишен подобного недостатка.
Ћн, следовательно, способствует росту чужого самоуважениЯ и гордости. ќгоист
лишен  угодливости и потому  его  отношениЯ  к  окружающим наполнены  редким
здоровьем. Ћн никогда никого не обижает, ибо никто от него ничего не ждет. ‘
полным основанием, поэтому, мы можем всех, кто упрекает эгоиста в подавлении
чужой личности, объЯвить лжецами.
     ѓлавнаЯ особенность эгоиста -- полное подчинение собственному  "Я". …го
исходный завет --  "не считаетсЯ ни  с кем,  кроме  себЯ!"  Џоэтому  эгоизм,
говорЯт,  порождает  рознь. Ђ Я  скажу: "•вала  этой  розни!" Ќе  способны к
единению  те, кто прежде  розни!" Ќе способны к единению те, кто  прежде  не
обрели  сами  себЯ.  ‹ишь  тот, кто длЯ  себЯ есть;  кто  знает,  в  чем его
собственнаЯ суть,  достоинство  и  смысл, способен ощутить нужду  в другом и
объединитьсЯ  с  ним.  Ќет единства  без  уважениЯ к достоинству каждого.  Ђ
только  тот  способен  увидеть  и  ценить  достоинство  другого,  кто  имеет
достоинство в себе: кто знает, что значит "Я" и сколь нелегкое дело  это "Я"
иметь.
     Њечтающие о славном объединении, в котором  все забудут отличиЯ друг от
друга, на самом деле мечтают либо о том, чтобы мир  танцевал под их погудку,
либо о том, чтобы нашлась рука, котораЯ распорЯдитсЯ их судьбой. ќто мечты о
массе, и выдают они человека массы, который не хочет к себе иного отношениЯ,
чем отношениЯ  к  частице, пылинке,  комочку грЯзи. …му страшно и одиноко  в
жизни, требующей от него  собственной  ответственности, собственного выбора,
своего  суждениЯ.  €нстинктивно  ищет он, кому передоверить  жизнь  и участь
свою,  а не найдЯ  --  злобствует.  Ќе найдЯ, кому  подчинитьсЯ, он начинает
повелевать. €бо  и повелением своим  он отказываетсЯ  от ответственности,  и
повелением  он возлагает  судьбу свою  на  другого.  ‹ишь  в  роли  раба или
господина  --  а  это  одна  и  та  же  роль  --  успокаиваетсЯ мечтающий  о
"единстве".
     ќгоист органически не способен к такой жизни. •орошо знаЯ  себЯ, и знаЯ
то, что  ему недостает, он ценит  качества, которых сам лишен.  …динство длЯ
него  --  восполнение  собственной ограниченности,  преодоление  ее.  ќгоист
хорошо знает,  кто ему нужен, и  потому он  объединЯетсЯ лишь с тем, кто ему
поможет.  Ћбщность, достигаемаЯ  эгоистичными людьми  --  всегда  конкретное
единство,  делающее их сильнее и не  подменЯющее сущности их самих. ќтим они
разительно  отличаютсЯ от человека массы,  длЯ которого "единство" -- способ
сохранить себЯ в своем безмЯтежном ничтожестве: в слиЯнии с тем, что превыше
его. Ќапротив, длЯ эгоиста "единство" --  всегда свободный союз. ‚о  всЯком,
самом глубоком и прочном  объединении с  другими, он сохранЯет свободу воли.
ќгоист --  вот  подлинно свободное существо.  ‘  эгоистического самоощущениЯ
начинаетсЯ обретение каждым свободы.
     ‚  эгоизме  человеческаЯ  натура  ЯвлЯетсЯ   во  всей   ее  полноте   и
содержательности  (или  бессодержательности,  если  натура  такова).  ќгоизм
противоположен лжи: он беспощадно обнажает человека. ’огда --  если личность
душевно  богата,  если в ней живет нечто, интересное людЯм,--  глазам  нашим
ЯвитсЯ  талант,  самобытный  характер,  необыкновеннаЯ  судьба. Ќе  будь  же
эгоистичности --  этого беспечного, своевольного  и безоглЯдного  следованиЯ
своей  натуре  --  люди  находились бы в  опасности навсегда остатьсЯ  среди
чужих, давно сношенных и  пустых форм существованиЯ, покорно принимаЯ  их за
свой мир.  Ќо  нет! берет свое  эгоистическое чувство  и  человек  отвергает
довлеющие над  ним формы бытиЯ, и  не боитсЯ общественных предписаний,  и не
робеет перед неисчислимыми толпами, чье существование, даже будучи  рутинным
и бессмысленным, желает представить  себЯ нормальным. €  более того: чем оно
бессмысленнее,  с тем  большим †аром желает  выдать  себЯ за образец. ’олько
эгоист  способен удержатьсЯ от  следованиЯ  ему.  ‘вЯщеннаЯ  заповедь: "Ѓыть
самим собой" --  ты осталась бы пустым суесловием, не будь мощного душевного
импульса, заключенного в эгоизме!

     <img  width="87"  height="53"  alt="0x01 graphic"  src="enciklopedia_porokow-27.png">  <b><img
width="117" height="59" alt="0x01 graphic" src="enciklopedia_porokow-28.png"></b>

     ’щеславие,  о сколь ты Ярко  и наивно!  Џодобно ребенку, ты тЯнешьсЯ  к
блестЯщим  предметам, радуЯсь безделице и  упиваЯсь сущим пустЯком.  —еловек
тщеславный  ищет  славы,  ему неможетсЯ  без  ее света  --  пусть  неЯркого,
бледного  света, или хотЯ бы отблеска.  ’ак простейший  организм оживает под
солнечным лучом и, наоборот, застывает недвижно в сумерках.
     Џод тщеславием понимают человека, увлеченного вещами пустыми. Ћднако не
торопитесь  выказывать  презрение. ќто весьма благодетельнаЯ склонность, ибо
как бы без нее  существовала  социальнаЯ жизнь, предлагающаЯ людЯм никчемные
цели и занЯтиЯ?
     ’щеславный человек обычно простодушен, и мы должны быть благодарны ему,
что он находит удовлетворение в простом и малом. Ћн  не соперник честолюбцу,
не  конкурент  мыслителю, от  него нечего ждать  подвоха  --  если, конечно,
учитывать особенность его характера. „остаточно усладить тщеславца небольшой
порцией лести -- и, право же, он превратитсЯ  в приЯтнейшего человека. ‘ ним
легко, не нужно  напрЯгатьсЯ и трудитьсЯ над установлением добрых отношений.
’щеславный человек  сохранЯет  и  оживлЯет  наши силы  -- подобно  красочной
кинокомедии;  он забавен  --  как  мыльный пузырь; он мил,  любезен и  легко
становитсЯ полезен -- спасибо ему за это!
     Њилое  тщеславие!  ты  --  поплавок,  за  который  можно  ухватитьсЯ  в
жизненных  бурЯх;  ты  -- та  щепочка,  котораЯ авось,  да и  выручит.  <b><img
width="186" height="53" alt="0x01 graphic" src="enciklopedia_porokow-29.png"></b>

     —ревоугодием  называют   насыщение   плоти,   минуту   <b>ее</b>  неприкрытого
торжества. Џервое ощущение вкуса жизни мы получаем благодарЯ пище. ‡десь,  в
процессе   еды,  большой  внешний  мир  впитываетсЯ  и  усваиваетсЯ  людьми,
превращаЯсь в основу основ €х "Я" -- в телесность.
     €зысканной  пищей  человек  возбуждает  свое  тело  и  приводит  его  в
желательное длЯ себЯ расположение. ’ончайшие запахи разнообразных Яств... Ќе
только  в теле, во  всем  человеческом существе  возбуждаете  вы вожделение.
Џротивно  природе  живого  не повиноватьсЯ  зову того,  что питает  жизнь. €
потому не знает исключений закон телесного пристрастиЯ: длЯ всЯкого человека
есть  тот  вид  Яств, которому он так же покорен, как суровейшему требованию
долга, как заветной своей мечте, как желанию любимого существа.
     ‚  том,  чтобы  съесть  что-нибудь  --  первое  утешение наше  и перваЯ
поддержка в час  невзгоды. Ћ нет, Я не хочу унизить помощь преданного друга,
совет  мудрого  наставника, самоотверженность бросающегосЯ на выручку. Џеред
всЯким, даже самым скромным проЯвлением искреннего сочувствиЯ и бескорыстной
помощи Я благоговейно склонЯю голову. Ќо мне непонЯтно в то же времЯ, почему
в пренебрежении остаютсЯ многие неприметные мелочи, которые  оказывают нашей
душе столь необходимую  поддержку? …да -- одна из таких "мелочей", и роль ее
в  стабилизации  человеческой  жизни -- и не только жизни, самой судьбы!  --
трудно  переоценить. ЃлагодарЯ трапезе  наша  жизнь  вновь  входит  в  колею
привычного, размеренного существованиЯ. € пусть это только иллюзиЯ, пусть на
самом деле случилось непоправимое, пусть наша участь печальна  -- но трапеза
внушает нам надежду жить. „аже ложнаЯ, эта  надежда не  может не согреть  на
мгновение нашу душу, не может не внушить  хотЯ  бы мимолетной бодрости. „аже
приговоренный  к смерти,  быть может, благодарен  последнему  ощущению вкуса
жизни, которым дарит его незатейливаЯ пища. Ћднако не будем говорить о вещах
столь печальных...
     ‚  чревоугодии  многие  религиозные  проповедники  исстари  усматривали
греховное угождение плоти,  губЯщее  человека. ЏрезираЯ  все  телесное, они,
разумеетсЯ,   не  могли   отнестись  терпимо  к  той  изысканной  заботе   о
наслаждениЯх тела, котораЯ заключена в чревоугодии. ‘огласимсЯ, что спасение
души -- главнаЯ забота человека. Ћднако он -- существо  во плоти; тело -- не
менее существеннаЯ  его  часть. ’от, кто в этом сомневаетсЯ, пусть попробует
обменЯть свое тело на вторую  душу.  ‡абавно и грустно будет смотреть на его
существование, лишенное прелести видеть, слышать, осЯзать, впитывать запахи,
чувствовать тепло и холод,  каждой минутой бытиЯ ощущать  свою смертность, и
оттого  неистово желать жить!  Љак убога  личность того,  кто безразличен  к
наслаждениЯм любви, кто лишен  возможности кожей ощутить благосклонность или
неприЯтие окружающих. “дручающаЯ картина перед глазами!  „олой двоедушие! „а
здравствует тело и источник его силы -- здоровый желудок!
     ‡десь  мы  должны  развеЯть несколько наветов,  облыжно  возводимых  на
чревоугодие.  Џервый  -- отождествление  чревоугодиЯ и  прожорливости. ‘пору
нет,  умеющий угождать  своему желудку,  умеет ублажать его  обильно. Ћднако
важнее в  чревоугодии  -- разнообразие  Яств, умение соткать тонкое  полотно
вкусовых ощущений, не смешать их в неверных пропорциЯх и не нарушить строгих
закономерностей  сочетаниЯ  различных   блюд.  €зысканнаЯ  пища  воспитывает
умеренность  потребностей   и   утонченность   их.  Љ  сожалению,  искусство
чревоугодиЯ давно  захирело. ‚  нашем тусклом  мире от  него  осталсЯ жалкий
ублюдок  --  обжорство,  тем  отвратительнее, чем  голоднее предающийсЯ ему.
ђазве угадаешь в этом постыдном потомке изЯщного, утонченного предка?
     ‚торой  поклеп  --  в  неопрЯтности чревоугодиЯ, в  неэстетичности  его
проЯвлений. џ  убежден,  что чревоугодие  -- не менее высокое искусство, чем
живопись,  литература или музыка. €  напрасно думают,  что все имеют  к нему
способности  --  было   бы  что  есть.  Ќет,  как  и  во  всЯком  ином  виде
человеческого самоутверждениЯ, здесь необходима особаЯ одаренность; но и она
приносит  плоды   лишь  после  долгого  труда.  “гождающий  чреву,  если  он
достаточно воспитан своей страстью, весьма переборчив  в еде, и  уже поэтому
опрЯтен. „аже удовлетворЯющее  его вкус блюдо он никогда не станет есть  как
попало.  ‚едь  каждому Яству  присущ  свой  церемониал  его  отведываниЯ.  ‚
процессе  принЯтиЯ   пищи   должна   установитьсЯ  гармониЯ  между  едой   и
человеческим организмом. ‚ открытии законов этой гармонии и следовании им --
смысл  чревоугодиЯ.  €  потому  вполне  развившеесЯ  чревоугодие   порождает
гурманство -- эту искусную поэтизацию еды.
     €з изложенного Ясно,  что  чревоугодники --  вовсе не те, кто  бездумно
набивают  себе  брюхо.  ‘реди  тех,  кто  никак  не  может  быть  обвинен  в
чревоугодии, встречаютсЯ и такие,  кто  ест сверх меры, и те, что недоедают.
Љак   тех,   так   и  других   объединЯет   равнодушное,  пренебрежительное,
невнимательное отношение к собственному телу и задаче установлениЯ  гармонии
между ним и средой. Ћни не  понимают, что в трапезе заключен один из высоких
смыслов человеческой жизни, и что обеденный стол способен обогатить личность
не меньше, чем самый прекрасный концерт, пейзаж или  незаурЯдный поступок. €
так же, как не  приученные к музыкальной гармонии  уши  слышат  в изысканных
мелодиЯх   лишь  шум,  так  и  за  разнообразнейшим  столом  лишенному  дара
чревоугодиЯ  дана лишь одна  скуднаЯ  возможность -- насытитьсЯ. Ћдна слепаЯ
мысль -- "наедайсЯ!"  --  придет в голову  такому  человеку. Ќо сколь бедно,
сколь ничтожно  это стремление по сравнению с  теми  возможностЯми,  которые
таит наше чрево!
     <b><img width="147" height="54" alt="0x01 graphic" src="enciklopedia_porokow-30.png"></b>

     Ќет столь черствого человека, который бы  хоть чем-то не  бывал тронут.
Ќо,  в то же времЯ, мы не можем все принимать близко к сердцу, да и немногое
того  заслуживает.  ‹ишь сентиментальный иного мнениЯ.  „уша  его  трепещет,
когда остальные равнодушны; глаза полны слез, когда у других сухи. ЌельзЯ не
порадоватьсЯ  столь редкой чуткости. Ќо вот  незадача:  во всем этом  больше
демонстраций, чем искренних переживаний.
     ‘ентиментальными порывами  стремЯтсЯ умилостивить мир --  чтобы он стал
мЯгок и уступчив. Ќо кто действительно кроток и мЯгок, тому незачем  взывать
к миру, требуЯ от него той же мЯгкости и податливости.
     ‘ентиментальный невольно ищет зрителЯ, демонстрируЯ себЯ в трогательных
качествах.  ќтим  он  выдает   в   себе  искусного  обольстителЯ.   ‚се  длЯ
сентиментальной   души   принимает   ласкательно-уменьшительный  вид;  своей
растроганностью  она  ко  всему  снисходит.  € этим,  может  быть  невольно,
унижает.
     ‘ентиментальность   кем-то  справедливо   названа   обратной   стороной
злорадства, которое, кстати сказать, также выполнЯет свою  полезную  миссию.
Џоскольку  без  зла  нельзЯ  определить,  в  чем  состоит  благо,  постольку
радующийсЯ  злу  предвещает грЯдущее добро. € потому  следует приветствовать
проЯвлениЯ злорадства  так же, как мы  радуемсЯ птичьим трелЯм,  возвещающим
весну.
     ‚  отличие  от   злорадного,  сентиментальный   человек  умилЯетсЯ.  Ћн
умилЯетсЯ всему, что не доставлЯет ему забот, и что  поэтому особенно сильно
трогает   его  чувствительное  сердце.   ‚ообще  сентиментальность   --  это
постоЯннаЯ  готовность  взволноватьсЯ  и  умилитьсЯ.   ’ак,  сентиментальный
человек  способен  растрогатьсЯ  самыми  глупыми  вещами.   ќто  чрезвычайно
полезнаЯ  длЯ  общества черта  душевного  склада.  Ѓез сентиментальности  не
возникла бы благотворительность  -- ни личнаЯ, ни государственнаЯ,  и  тогда
тысЯчи  бедствий  обрушились  бы  на   низшие   социальные  слои.   Ќе  будь
сентиментальных  людей,  кто бы  всем  сердцем  откликнулсЯ  на  мероприЯтиЯ
правительства,  кто бы млел от лицезрениЯ  знаменитостей, на  чьих бы глазах
выступали  слезы счастьЯ от воспоминаний об историческом  прошлом? Џоистине,
все   остальные   чувства   --  лишь   иссушеннаЯ  пустынЯ  по  сравнению  с
сентиментальностью, благотворно смЯгчающей климат общественной жизни.
     <b><img width="115" height="66" alt="0x01 graphic" src="enciklopedia_porokow-31.png"></b>

     ‘  мрачным предчувствием приступаю Я к оправданию этого порока. ЉажетсЯ
мне,  что негодующие читатели именно  в цинизме обвинЯт менЯ всего скорее. €
если  мое предчувствие верно, получитсЯ  тогда,  что,  оправдываЯ циника,  Я
выгораживаю себЯ. Ђ это совершенно против моих правил, и Я подумал даже,  не
оставить ли  мне циничность не освещенной, как  будто и не существующей, тем
самым даваЯ будущим критикам право наклеить на менЯ этот Ярлык.
     „а,  так думал Я,  и совсем уже было склонилсЯ  к этой  мысли, но затем
устыдилсЯ собственного малодушиЯ и  сказал себе: "„аже  если бы Я был  прав,
что ж из этого? ‚едь циничность черта столь широко распространеннаЯ,  что не
найдЯ ее благих сторон, Я невольно огорчу всех тех многих, кому она присуща.
ђазве это гражданственно?" € вот Я решаюсь. Ќачнем.
     –иничный человек -- это  нравственный  инвалид, жестоко  пострадавший в
жизненных бурЯх. ’олько люди, склонные к благородству и великодушию,  только
те, кто привыкли наивно и простодушно принимать окружающую действительность,
лишь бескорыстные и нежные натуры способны превратитьсЯ  в подлинно глубоких
и последовательных циников.
     —асто цинизм путают  с  пошлостью, и хотЯ  известное родство во внешних
выражениЯх между ними  есть,  однако  не  менее глубоко и различие. Џошлость
закономерно  присуща   чрезвычайно   самодовольному,   уверенному   в  себе,
гарантированному  существованию.  –инизм  же  всегда  характеризует   жизнь,
лишенную  основы. Ћн сам, во  многом,  есть  не что иное, как тоска  за этой
основой и протЯжный вой от ее отсутствиЯ.
     Џотому-то и сказано, что  подлинным  циником может стать  лишь человек,
глубоко и Џолнокровно принимавший жизнь, возлагавший на нее светлые надежды,
и тем самым глубоко укорененный в  ней. Љрах этого счастливого приЯтиЯ бытиЯ
и  есть  утрата  жизненной основы,  ведущаЯ  к  цинизму  --  этой  вечной  и
безысходной  тоске за  утраченным. ‹ишь знаЯ, что ты  утратил,  лишь мучимый
проклЯтыми, отвергнутыми, но бессознательно живущими воспоминаниЯми, человек
ощущает всю остроту страданиЯ, его душевнаЯ боль достигает предела, а значит
до крайней степени своей беспощадности доходит цинизм.
     …сли  бы  государство лучше разбиралось в  душах своих  подданных,  оно
устроило бы пансионаты длЯ циников, где за ними ухаживали бы  так же, как за
инвалидами, потерпевшими в боЯх за отечество. ‚едь не что иное, как подлость
окружающей  жизни сломила эти  изначально чистые и склонные к  благу натуры.
„а, может быть, они оказались недостаточно сильны и упорны, однако кто смеет
упрекнуть их за это?
     „вижимый  порывом милосердиЯ, предлагаю открыть  фонд вспомоществованиЯ
циникам;    эта    мера    будет    достойным     начинанием    общественной
благотворительности. ‚ качестве ее девиза  предлагаю слова: "Ќе вы оказались
столь слабы,  а жизнь была слишком немилосердна".  Џоддерживайте мой призыв!
€,  как теперь стало  модно  завершать обращениЯ  к  общественности, вносите
деньги на счет 12345 в ЏотерЯйбанке.
     <b><img width="111" height="61" alt="0x01 graphic" src="enciklopedia_porokow-32.png"></b>

     ‘ластолюбие -- слово, несравненно беднее того смысла,  который призвано
выразить. ‘лова  живут самостоЯтельной жизнью. ‚ них  есть  своЯ плотность и
свой цвет. €ногда  звучание слова оказываетсЯ богаче содержанием, нежели его
смысл. ’огда оно само выходит  на  первый план, оставлЯЯ  значение глубоко в
тени.  ’огда речь употреблЯет музыкальность  слова, а не вкладываемое в него
точное значение. € лучше бы такие слова называть нотами, или мелодиЯми.
     ‘ластолюбие, к сожалению,  не из  их числа.  ќто слово лжет. Ћно скорее
вызывает  ассоциацию  сластей, чем напоминает о сладострастных  наслаждениЯх
жизни. Ќо, может быть, в  этом  несоответствии сказываетсЯ  умное  коварство
слова, его  нежелание выдавать свою тайну и  превращать в  публичное  и всем
доступное наиболее интимную и глубокую часть жизни? Љто знает...
     —еловеческий  Язык вообще несправедлив к любовным  наслаждениЯм. ‘ловно
нарочно,  выражающие  эту  страсть слова двусмысленны  и не заЯвлЯют  своего
значениЯ прЯмо. Ћни как будто скрываютсЯ в  тени, оставаЯсь в  ней смутными,
трудно угадываемыми силуэтами.  ЏротЯни  к ним руку,  попытайсЯ  нетерпеливо
стиснуть в кулак -- и словно тень ќвридики растают легкие видениЯ, отлетаЯ с
печальным криком в непроглЯдный мрак.
     Џрирода сделала величайший дар людЯм, разделив человеческое существо на
два  пола.  ‚  вожделении,  ухаживании,  любовной  ласке  и  соитии  кроетсЯ
величайшее наслаждение на свете. “же этого одного достаточно, чтобы понЯть и
разделить страсть тех, кто стремитсЯ к этому наслаждению. Ћднако наслаждение
--  при всей глубине и упоительности этого чувства -- слишком простое слово,
чтобы   выразить   всю   ту   наполненность   жизни,   которую   приобретает
сладострастный  человек.  ‘оединение  мужского  и женского начал  --  это  и
бесценный  стимул  существованиЯ,  это  поддержка в  скорби  и  унынии,  это
источник творческих сил, это глубочайшаЯ радость бытиЯ и  может  быть лучший
способ  его  познаниЯ. ‚се,  что есть  в жизни  красочного,  увлекательного,
трагического;  все, что  в  ней дышит,  манит, очаровывает, грозит; все, что
полно истомы, загадки, неги и торжества -- все это (загадки, прелести и силы
жизни)  оживают  и  предстают в самом  прекрасном  и  глубоком своем виде  в
моменты близости мужчины и женщины. Љто отвернетсЯ  от этого богатства,  кто
осудит эту высшую  породненность со всем сущим? Љакой  невежа  воспротивитсЯ
свЯщенному призыву жизни, порождающей жизнь!
     ‚прочем, нет другого человеческого чувства, которое вызывало бы большие
споры,  разногласиЯ  и непримиримость мнений. „еспотичные, тупые, склонные к
самодурству натуры с особой Яростью  ощущают в себе проснувшеесЯ вожделение.
Џривыкшие  над   всеми  властвовать,  всему  предписывать  свою  мерку,  они
ненавидЯт силу, котораЯ сама овладевает ими и властно увлекает их за собой.
     ‘лабый,  неуверенный  в  себе,  обделенный природой  человек  страдает,
ощущаЯ призыв своей плоти.  —ем сильнее он жаждет, тем глубже отчаиваетсЯ. €
от этой неразделенной страсти он впадает в исступление и готов проклЯсть то,
о чем мечтает сильнее всего и что наполнЯет его грезы.
     "‚зыграла похоть", --  трепещет  аскет, когда  его  протестующее против
искусственных обЯзательств  тело заЯвлЯет о себе. ђазве не такие аскеты  все
те, кто установил себе или бессознательно принЯл систему искусственных норм,
которыми он пытаетсЯ укротить то, что всего  сильнее на свете?  Ћн скрежещет
зубами в слепом напрЯжении, и творит истовые  заклинаниЯ, и надевает  тЯжкие
вериги,  дабы   изнурить  свою  плоть  и  тем   охранить   ее  от  соблазнов
сладострастиЯ. Ќо не в силах  спастись несчастный. Ќе лукавый,  не  телесный
изъЯн, не душевнаЯ извращенность заЯвлЯет себЯ в сладострастном  вожделении.
ќто требует своего жизнь; и  нет живого  существа, способного противитьсЯ ее
могучему зову.
     Џрезирающие  сластолюбие  как нечто постыдное и нечистое, не  понимают,
что наслаждение, которому предаютсЯ  со  вкусом и глубиной чувства, не менее
целомудренно,  чем  самое  суровое воздержание.  Ќе  душа  --  а тело, самаЯ
таинственнаЯ, великаЯ  и мудраЯ  часть человеческого существа. ‚ жизни плоти
скрыты  сокровеннейшие  источники  творчества, разума и  счастьЯ.  € там  же
истоки  величайших  трагедий,  печалей  и  бед.  ‚  теле  таитсЯ  уникальнаЯ
возможность ощущениЯ  жизни и открытиЯ  ее загадок. € потому сластолюбие  --
самое острое ощущение жизненности.
     Ћстрой, чуткой, проЯсненной  становитсЯ впечатлительность человека. ‚се
его существо,  каждаЯ  клеточка дышит окружающим миром: вдыхаЯ  его  краски,
событиЯ,  запахи, звуки, вкус. ЋпьЯнение жизнью делает невозможным  расчет и
заставлЯет каждого повиноватьсЯ  лишь самому себе. €  если суждены смертному
мгновениЯ счастьЯ  и упоениЯ, они  наступают  в тот миг,  когда мы поглощены
стихией сладострастиЯ.
     <b><img width="121" height="65" alt="0x01 graphic" src="enciklopedia_porokow-33.png"></b>

     Ѓезвольный подобен снулой рыбе, котораЯ судорожно открывает рот и, не в
силах удержатьсЯ в естественном положении, то и дело переворачиваетсЯ кверху
брюхом, беспомощно пошевеливаЯ плавниками.
     †елание  безвольного  человека  угасает  раньше,   чем  превратитсЯ   в
определенное  намерение,  подкрепленное  действием.  Џодобно  слабым   огнЯм
зажигаютсЯ  и тут же гаснут побуждениЯ, в  самый ответственный  момент  дела
душой  овладевают  колебаниЯ и  сомнениЯ, принЯтое  решение так  и  остаетсЯ
навсегда  лишь  мыслью,  а  когда  результат  все  же   случайно  достигнут,
безвольного  охватывает  апатиЯ  и  отвращение  к  обретенному.  Љогда  надо
действовать -- безвольный  уклонЯетсЯ. Љогда  же событие свершилось,  принЯв
нежелательный поворот  -- он сетует  на нерасторопность  других и выставлЯет
себЯ  провидцем. ’от, в ком волЯ слаба,  любит также  угрожать  и поучать, и
делает  это тем охотнее,  чем решительнее требуетсЯ  действовать. Ѓезвольный
человек  находитсЯ  в  вечном  смЯтении,  постоЯнно одолевают  его  тревоги,
неуверенность и покорность, и чаще всего чувствует он себЯ обреченным.
     Ћднако эти  же состоЯниЯ, тЯжко обременЯющие душевную жизнь безвольного
человека, делают  его неспособным к активному  злу. …му  попросту не хватает
необходимой  длЯ  злого дела  целеустремленности.  —асто безвольный  человек
вообще отрешаетсЯ  от всех  дел  мира  и, неспособный  к  деЯниЯм,  отдаетсЯ
движению   жизненной  стихии  и  лишь  созерцает  происходЯщее.   Џостепенно
увиденное откладываетсЯ в нем слой  за слоем и  так -- нежданно-негаданно --
складываютсЯ в душе  наслоениЯ богатого жизненного опыта. €менно потому, что
безвольный не  склонен к предприимчивости, самоутверждению и вмешательству в
ход  дел, он становитсЯ  великолепным и внимательным  свидетелем.  ‘лучайный
собеседник,  с  удивлением  открывающий  в  другом  кладезь Ярких  жизненных
впечатлений  и мудрых  наблюдений,  редко  догадаетсЯ, что источником  этого
сокровища Явилось прежде всего бессилие воли.
     €з безвольных людей  вырастают осторожные, мудрые, надежные  советчики.
‹юди  любЯт  давать советы, но обычно они совершенно бездарны, ибо  выражают
индивидуальный  опыт,  не  облагороженный  размышлением.  ’акие  советы  еще
бессмысленнее, чем  могли  бы быть,  поскольку люди дают их  с той  степенью
уверенности и безапеллЯционности, с какой они никогда не  поступали  в своей
жизни. ‚едь советуЯ, они ни за что в конечном свете не отвечают.
     Ѓезвольный человек -- счастливое исключение в  рЯду ретивых советчиков.
‚о-первых, потому что опыт его -- след вершившийсЯ вокруг  него  жизни, а не
результат собственного  самоутверждениЯ, которое делает личность чрезвычайно
предвзЯтой.  ‚о-вторых,  советы ЯвлЯютсЯ  длЯ  него чуть ли  не единственным
жизненным действием -- в них он  проЯвлЯет  себЯ и к ним, поэтому, относитсЯ
предельно ответственно.  ‚ообще грустно думать  о безвольном человеке. ‚ нем
живет самое печальное  одиночество. € лучшим оправданием безволию служит  то
естественное  чувство  сожалениЯ,  которое  охватывает  душу   при  мысли  о
безвольной натуре.  ‚едь  все,  что вызывает  жалость, достойно  нежности  и
любви.
     <b><img width="163" height="60" alt="0x01 graphic" src="enciklopedia_porokow-34.png"></b>

     ‚ угоднике  каждый находит себЯ. Ќет, не поймите менЯ в том смысле, что
Я каждого обвинЯю  в угодничестве. ђечь  о том, что угодник  продолжает наше
собственное "Я". Џослушно следуЯ прихотливым изгибам нашего нрава, он ЯвлЯет
полную  картину  собственного  характера  каждого. ‚еликаЯ  ценность  такого
изображениЯ  состоит  в  том,  что  оно  поставлено перед нашими  глазами  и
требуетсЯ  лишь   небольшое  желание,   чтобы  рассмотреть   себЯ   во  всех
подробностЯх.
     Ќапрасно  думают,  что  угодничество  рождаетсЯ   лишь  из  безволиЯ  и
трусости.  Ќет,  длЯ  искусного  угождениЯ  требуютсЯ  решительность,  ум  и
мужество.  ‚едь  натуры  людей  чрезвычайно  разнообразны  и  распознать  их
нелегко.  “годнику  необходимо  точно  определить,  в  чем  таитсЯ  душевнаЯ
склонность  избранной   персоны.  €   тут  уж,   определив,  угодник  должен
действовать смело  и без  колебаний -- иначе выгодный  момент будет  упущен.
„остичь успеха в угождении способен лишь тот, кто умеет быстро и безошибочно
распознавать свойства людей.
     ‚  протЯжении  веков  мудрецы бились над  проблемой того, как  человеку
выЯвить  собственную  сущность:  как сделать Ясным то, что  всегда скрыто от
нашего  взора, но  что неизменно  присутствует  во  всЯком движении души и в
любом действии. Ћднако до сих пор вполне однозначного и совершенно надежного
способа не  выработано, и потому каждый может лишь догадыватьсЯ о своем "Я",
бесконечно обманываЯсь на  свой  счет.  …сли  же  счастливец  и  узнает свой
истинный   облик,   то  достигает  этого  тЯжким  трудом   и   малоприЯтными
испытаниЯми. € ох как часто достигнутое его не радует
     “годник  избавлЯет  нас  от  всех этих забот.  Ћн  просто замечательное
открытие -- нежданнаЯ находка длЯ всех, кто хочет узнать себЯ и к тому же не
очень этим огорчитьсЯ. “годливый избавлЯет нас от всех трудов  самопознаниЯ;
благодарЯ ему можно  не корпеть годами над мудростью веков, покрываЯсь пылью
и  под конец -- о горесть -- узнаваЯ в себе  нечто малолестное. „аже  самому
глупому не составлЯет труда узнать себЯ и свои черты в том портрете, который
составлЯет угодник. Ћн -- наше  правдивое зеркало; готовое скорее  разбитьсЯ
на  куски,  чем  солгать. ‹юбаЯ прихоть угождаемого --  закон длЯ  него;  он
никогда  не  преступит  его,  чтобы  взамен следовать  собственным повадкам.
ђедкий подвиг самоотречениЯ ЯвлЯет нам искусчый угодник!
     <b><img width="183" height="61" alt="0x01 graphic" src="enciklopedia_porokow-35.png"></b>

     Ќизшей, презренной формой угодничества считаетсЯ подхалимство. ЉажетсЯ,
нет  той  степени пренебрежениЯ  собственным  достоинством,  до  которой  не
опуститсЯ  подхалим.   ‡аискиванием  перед  вышестоЯщим  пронизано  все  его
поведение, каждый шаг и жест, слово и взглЯд.
     ‚опреки распространенному мнению, подхалим вовсе не бездарность, только
и способнаЯ тешить самолюбие того, перед кем пресмыкаетсЯ. “мение вести себЯ
подобострастно -- немалое искусство, заключающее в себе своеобразный  талант
угодливого человека.
     Џодхалим подобен  некоторым  рыбам южных  морей.  ќти  рыбы  ухитрЯютсЯ
менЯть пол  в зависимости  от  перемены ситуации.  …сли,  например,  умирает
самец,  возглавлЯвший  рыбий  гарем,  то  одна  из  наиболее активных  самок
превращаетсЯ в самца  и начинает верховодить над своими бывшими подругами. “
нее  изменЯютсЯ половые органы, она распорЯжаетсЯ самками  и приобретает все
мужские повадки.  ’ак  и подхалим готов  занЯть  место того, чьи достоинства
превозносит. ‘воей лестью он заранее осваиваетсЯ с положением  и привыкает к
тем качествам, которые этому положению приличествуют.
     ’ак что каждый, кто видит умелого подхалима, пусть знает: перед вами --
тайный властелин.  Ќе упускайте случаЯ заручитьсЯ его благосклонностью. •отЯ
снискать искреннее  расположение подхалима почти  невозможно. ’аков парадокс
этой натуры. Њногое обещаЯ, она ничего не отдает.
     <b><img width="83" height="65" alt="0x01 graphic" src="enciklopedia_porokow-36.png"></b>

     ѓрубый   --   значит  необработанный,  необтертый,  не  пригнанный  под
определенную  мерку. …сли так, то всЯкое проЯвление талантливости,  и других
человеческих качеств, неминуемо выходЯщее за рамки  обычного, следует счесть
грубостью. ‚едь все выдающеесЯ невольно  унижает заурЯдность и  пренебрегает
ее  обыкновением. ђазве  не  оскорблением  заурЯдной  натуры  выглЯдит любое
проЯвление самобытной, Яркой, оригинальной способности?
     ѓрубиЯн  поневоле стеснЯет окружающих.  Ћн  не  стремитсЯ причинить  им
вред,  не  желает  унизить или  оскорбить. ѓрубость  отнюдь не  тождественна
наглости или жестокости, хотЯ нередко приводит к бесцеремонным и  уЯзвлЯющим
поступкам. ѓрубиЯн не стремитсЯ  к злу,  хотЯ  часто его  причинЯет.  ѓрубый
человек  просто  остаетсЯ  самим  собой,  он  поступает  в  соответствии  со
свойствами своей личности, он не умеет брать в расчет ни особенностей людей,
ни реальных обстоЯтельств. …динственный  недостаток грубиЯна состоит  в этой
простоте: в наивной неотесанной уверенности, что  кроме  него  в мире никого
нет; или, по крайней мере, никого и ничего, с чем стоило бы сообразоватьсЯ.
     ѓрубость,  следовательно, проЯвление своего рода душевной близорукости.
‚ ней заключено безразличное  отношение, не отличающее одно от  другого,  не
способное  учесть  своеобразиЯ действительности.  Ћднако эта  же особенность
грубости  выдает и своеобразное обаЯние  грубиЯна.  ѓрубый  человек --  сама
непосредственность  (хотЯ  нередко и  обременительнаЯ).  Ћн  не  умеет  быть
приспособленцем. ‚ нашем  мире  людей,  поднаторевших в использовании масок,
безыскусность грубиЯна производит странное, но выгодное впечатление.
     Љто  груб,  тот беспечен. Ђ  может  быть и  храбр.  ‚едь всЯкий человек
относитсЯ  к  жизни  с вполне  понЯтной осторожностью и даже опаской. ’олько
грубиЯн  не  замечает  непростого норова окружающей реальности и  совершенно
игнорирует его. ЌеудержимаЯ  схваченность собственной натурой,  у которой он
оказываетсЯ в плену  -- вот главное, что отличает грубого человека.  Џритом,
как следует из данного определениЯ,  подлинным грубиЯном может  быть и  тот,
кто не произнес ни одного бранного слова.
     Ќеспособность    грубиЯна    прибегать   к    искусственным   средствам
самоутверждениЯ,   которые   давно   стали   обиходными   длЯ   подавлЯющего
большинства,  способна  растрогать  самого  равнодушного.   ѓрубиЯну  претит
переступать  через себЯ,  прибегать  к  хитрости и лицемерию.  Ћн стеснЯетсЯ
"делать вид", он органически  не способен выражать  то,  что не ЯвлЯетсЯ длЯ
него  естественным.  ‡амечательное  и  длЯ   многих  удивительное  сочетание
грубости и застенчивости  отнюдь не ЯвлЯетсЯ случайным, а составлЯет, как мы
видим,  закономерность жизни грубиЯна. ‚едь грубиЯн, это тот, кто "не  умеет
себЯ вести", кто может быть только самим собой, а не соблюдать установленный
порЯдок и следовать  общепринЯтым  манерам.  —увствуЯ  эту свою  неумелость,
грубиЯн,  естественно,  смущаетсЯ;  и  тогда,  чтобы не показатьсЯ  смешным,
становитсЯ резок. Ќаиболее отчаЯнные вспышки грубости как раз и возникают из
ощущениЯ нескладности  собственного поведениЯ  и возникшего отсюда душевного
смЯтениЯ.
     €з приведенной  характеристики  грубости  вытекают  многие  особенности
поведениЯ грубиЯна. ’ак, грубый  человек  нетерпим  к фальши  и лицемерию. “
него  чрезвычайно  своеобразное отношение к "хорошему". Ћн считает,  что обо
всем  хорошем, проникновенном, нежном не говорЯт,  ибо слово -- публично,  а
все лучшее в  человеке  -- глубоко интимно. ‚се достойное  находитсЯ  внутри
нас, и там,  не извлеченное на свет, не потревоженное словами, сокрытое, оно
и должно оставатьсЯ. ѓоворить можно лишь о повседневном, будничном, внешнем,
нежность же  следует хранить в  душе,  полагает  грубиЯн. Ќесомненно, грубой
натуре присуще в чем-то очень романтическое видение мира!
     €з   грубиЯнов   нередко   получаютсЯ   прекрасные  друзьЯ.   ‚ежливый,
предупредительный  человек имеет  очевидное  преимущество  перед  грубым.  €
все-таки:  кого Ѓог  хочет  лишить  друзей, того  он  наделЯет  неистребимой
вежливостью. Ѓолее  всего вежливый  человек  боитсЯ  побеспокоить  и уЯзвить
другого,  отчего  он  редко  бывает  вполне  искренним.  Ћн  подчинЯет  свое
поведение требованиЯм хороших манер, а не собственным побуждениЯм и порывам.
‚следствие этого  дружеские  отношениЯ лишаютсЯ  непосредственности  и столь
необходимых  в  дружбе  искренности  и  самоотверженности. Ќапротив, грубиЯн
скорее готов разрушить сами дружеские отношениЯ, чем изменить идее дружбы, в
основе  которой  лежит  самоотверженнаЯ  и  бескорыстнаЯ  забота  о  другом.
„руг-грубиЯн  блюдет  лучшее в нас вернее, чем мы сами. „ружески принЯв наше
"Я", он  отстаивает его  самоотверженно и  упорно  перед всем миром --  даже
перед нашими попытками изменить себе. Ћттого грубиЯн весьма  ценен в дружбе.
Ѓерите грубиЯнов в друзьЯ!
     ѓрубости  нельзЯ  поддаватьсЯ,  но к  ней  можно снисходить. ‘нисходить
очень простым способом: не  обращаЯ  на нее вниманиЯ, не замечаЯ ее вопиющей
бесцеремонности.  Џринимайте в  расчет только чистое  содержание  того,  что
предлагает грубаЯ натура, игнорируЯ оскорбительную форму. ѓрубиЯн тЯготеет к
демонстративности.  ‚аше  же  воздержанное  поведение  его  обескуражит   и,
лишенный противодействиЯ, необходимого длЯ возрастаниЯ грубости, он сникнет.
‘покойнаЯ независимость другого человека укрощает грубиЯна лучше всего.
     ЌеприЯтнаЯ  сторона  грубости  выражаетсЯ в том,  что природный грубиЯн
всегда  чувствует  свое  превосходство  над  окружающим.  €з  этого ощущениЯ
рождаетсЯ  пренебрежение  ко  всему,  что   попадаетсЯ  на  глаза.  Љто  раз
подчинилсЯ  грубости, тот подпал под  отношениЯ  превосходства и подчинениЯ.
’огда грубые  наклонности диктуют  свое все безудержнее,  в  результате чего
поступки  грубиЯна  давЯт  и  уничтожают  достоинство  личности.   €з  этого
неизбежно  возникает отчаЯнный протест живого существа, желающего  сохранить
себЯ.  „оведенные до предельного  напрЯжениЯ, отношениЯ рвутсЯ со скандалом,
горем, нередко  завершаЯсь трагедией. ‘ловом,  безудержнаЯ грубость ведет  к
беде. € оттого  относитесь к  грубиЯну терпимо, сдержанно -- но непреклонно.
Ќе пасуйте перед  ним,  и не  отвечайте резкостью,  примите его грубость как
бессмыслицу, как  абсурдный поступок невменЯемого  существа.  Џоверьте,  сам
грубиЯн будет ‚ам благодарен за столь нежное отношение, и отзоветсЯ  на него
грубоватой, несколько бесцеремонной, но искренней преданностью.
     <b><img width="117" height="57" alt="0x01 graphic" src="enciklopedia_porokow-37.png"></b>

     •итрец подобен канатоходцу, шагающему по проволоке высоко  над  толпой.
‹овкость  его  вызывает  естественное  восхищение,  к которому примешиваетсЯ
немалаЯ  долЯ страха от  действиЯ, происходЯщего в  высоте.  ’олпа замирает,
трепещет, ужасаетсЯ,  она  всЯ  в напрЯжении, и при  каждом  удачном  прыжке
гимнаста разражаетсЯ восторженными криками.
     •итрец точно  так  же  балансирует на острых  и  непредсказуемых гранЯх
жизненных событий, отважно и бестрепетно  вступаЯ в рискованное состЯзание с
обстоЯтельствами, людьми  и различными могущественными силами (историЯ знает
хитрецов, пытавшихсЯ провести даже смерть). “же одной  этой отвагой и  силой
духа он не може