площадке, ‘тивен
услышал глухие удары игроков, влажные шлепки мЯчей и голос „авина,  что-то
возбужденно вскрикивающего при каждом ударе.
   ‚се трое остановились у Ящика, на котором сидел „авин,  наблюдавший  за
игрой. —ерез несколько секунд ’емпл бочком подошел к ‘тивену и сказал:
   - Џрости, Я хотел спросить тебЯ, как ты  считаешь,  †ан-†ак  ђуссо  был
искренний человек?
   ‘тивен невольно расхохоталсЯ. Љрэнли схватил валЯвшуюсЯ в траве у  него
под ногами сломанную бочарную доску, быстро обернулсЯ и грозно сказал:
   - ’емпл, клЯнусь Ѓогом, если ты произнесешь еще хоть одно слово, Я тебЯ
тут же прикончу super spottum [на месте (школьнаЯ латынь)].
   - ‚ероЯтно, - сказал ‘тивен. - Ћн, как и ты, был эмоциональный человек.
   - Ђ,  ну  его  ко  всем  чертЯм!  -  отрезал  Љрэнли.  -  —то  с  таким
разговаривать. ‚се равно что с  вонючим  ночным  горшком!  Љатись,  ’емпл.
Љатись отсюда! Љатись к черту!
   - Џлевать Я на тебЯ хотел, Љрэнли, - ответил ’емпл, шарахаЯсь в сторону
от поднЯтой доски и указываЯ на ‘тивена. - ‚от единственный человек в этом
заведении, у которого индивидуальный образ мыслей.
   - ‡аведение! €ндивидуальный! - воскликнул Љрэнли. -  Џошел  ты  отсюда,
черт тебЯ побери. ‚от безнадежный идиот!
   - џ эмоциональный человек, - сказал ’емпл. - ќто очень верно сказано. €
Я горжусь тем, что живу во власти эмоций.
   Ћн отошел бочком,  зашагал  по  площадке,  лукаво  посмеиваЯсь.  Љрэнли
смотрел ему вслед пустым, застывшим взглЯдом.
   - ‚ы только посмотрите на него, - сказал он. - ‚идели  вы  когда-нибудь
подобного мерзавца?
   ”раза его была встречена странным хохотом студента в  низко  надвинутой
на глаза кепке, который стоЯл, прислонЯсь к стене. ‘мех  был  писклЯвый  и
исходил из такого огромного тела, что казалось, это повизгивает слон.  ‚се
тело студента ходило ходуном, от удовольствиЯ он потирал руки в паху.
   - ‹инч проснулсЯ, - сказал Љрэнли.
   ‚ ответ на это ‹инч выпрЯмилсЯ и выпЯтил грудь.
   - ‹инч выпЯчивает грудь в знак критического отношениЯ к жизни, - сказал
‘тивен.
   ‹инч звучно хлопнул себЯ по груди и сказал:
   - “ кого есть возражениЯ против моей фигуры?
   Љрэнли поймал его на слове, и они начали боротьсЯ.  Љогда  лица  у  них
покраснели от напрЯжениЯ, они разошлись, тЯжело дыша. ‘тивен наклонилсЯ  к
„авину,  который,  увлеченно  следЯ  за  игрой,  не  обращал  вниманиЯ  на
разговоры вокруг.
   - Ђ как мой ручной гусек? - спросил ‘тивен. - ’оже подписал?
   „авин кивнул и сказал:
   - Ђ ты, ‘тиви?
   ‘тивен отрицательно покачал головой.
   - “жасный ты человек, ‘тиви, - сказал „авин, вынимаЯ трубку изо рта,  -
всегда один.
   - ’еперь, когда ты подписал петицию о всеобщем мире, - сказал ‘тивен, -
Я думаю, ты сожжешь ту маленькую тетрадочку, которую Я у тебЯ видел.
   € так как „авин промолчал, ‘тивен начал цитировать:
   - ”ианна, шагом марш!  ”ианна,  правое  плечо  вперед!  ”ианна,  отдать
честь, по номерам рассчитайсь, раз, два!
   - ќто другое  дело,  -  сказал  „авин.  -  Џрежде  всего  Я  ирландский
националист. Ђ вот ты от всего в стороне. ’ы, ‘тиви, уродилсЯ зубоскалом.
   - Љогда вы поднимете очередное восстание, вооружась клюшками, -  сказал
‘тивен, - и вам понадобитсЯ  осведомитель,  скажи  мне  и  Я  подыщу  тебе
парочку у нас в колледже.
   - Ќикак Я тебЯ не пойму, - сказал „авин. - ’о  ты  поносишь  английскую
литературу, то ирландских осведомителей. € имЯ у тебЯ какое-то такое...  и
все эти твои рассуждениЯ. „а ирландец ты или нет?
   - Џойдем со мной в архив, Я  тебе  покажу  родословную  моей  семьи,  -
сказал ‘тивен.
   - ’огда будь с нами, - сказал „авин. - Џочему ты не изучаешь ирландский
Язык? Џочему ты забросил классы лиги после первого занЯтиЯ?
   - Ћдна причина тебе известна, - ответил ‘тивен.
   „авин покачал головой и засмеЯлсЯ.
   - „а ну, брось, - сказал он. - ќто из-за  той  молодой  девицы  и  отца
Њорена? „а ведь ты все это выдумал,  ‘тиви.  Ћни  просто  разговаривали  и
смеЯлись.
   ‘тивен помолчал и дружески положил руку „авину на плечо.
   - Џомнишь тот день, когда мы с тобой  познакомились,  -  сказал  он,  -
когда мы встретились в первый  раз  и  ты  спросил  менЯ,  где  занимаютсЯ
первокурсники, и еще сделал ударение на первом слоге?  Џомнишь?  ’ы  тогда
всех иезуитов без разбору  называл  "отцами".  €ногда  Я  спрашиваю  себЯ:
_’акой же ли он бесхитростный, как его Язык?_
   - џ простой человек, - сказал „авин. - ’ы знаешь это. Љогда  ты  мне  в
тот вечер на •аркорт-стрит рассказал о своей жизни, честное слово, ‘тивен,
Я потом есть не мог. џ прЯмо заболел. € заснуть никак не мог  в  ту  ночь.
‡ачем ты мне рассказывал это?
   - ‚от спасибо, - сказал ‘тивен. - ’ы намекаешь, что Я чудовище.
   - Ќет, - сказал „авин. - Ќо не надо было это рассказывать.
   ‘охранЯЯ внешнее дружелюбие, ‘тивен начал мысленно вскипать.
   - ќтот народ, эта страна и эта жизнь породили  менЯ,  -  сказал  он.  -
’акой Я есть, и таким Я буду.
   - Џопробуй примкнуть к нам, - повторил „авин. - ‚ душе ты ирландец,  но
тебЯ одолевает гордынЯ.
   - Њои предки отреклись от своего  Языка  и  принЯли  другой,  -  сказал
‘тивен.  -  Ћни  позволили  кучке  чужеземцев  поработить  себЯ.  —то  же,
прикажешь мне собственной жизнью и самим собой расплачиватьсЯ за их долги?
ђади чего?
   - ђади нашей свободы, - сказал „авин.
   - ‘о времен ’она до времени Џарнелла, - сказал ‘тивен,  -  не  было  ни
одного честного, искреннего человека, отдавшего вам свою жизнь,  молодость
и любовь, которого вы бы не предали, не бросили в  час  нужды,  не  облили
помоЯми, которому вы бы не изменили. € ты предлагаешь мне быть с вами!  „а
будьте вы проклЯты!
   - Ћни погибли за свои идеалы, ‘тивен, - сказал „авин. - Ќо придет и наш
день, поверь мне.
   Џоглощенный своими мыслЯми, ‘тивен помолчал минуту.
   - „уша рождаетсЯ, - начал он задумчиво, - именно в те минуты, о которых
Я тебе говорил. ќто медленное и темное рождение, более  таинственное,  чем
рождение тела. Љогда же душа человека рождаетсЯ  в  этой  стране,  на  нее
набрасываютсЯ  сети,  чтобы  не  дать  ей  взлететь.  ’ы  говоришь  мне  о
национальности, религии, Языке. џ постараюсь избежать этих сетей.
   „авин выбил пепел из своей трубки.
   - ‘лишком заумно длЯ менЯ, ‘тивен, - сказал  он.  -  Ќо  родина  прежде
всего. €рландиЯ прежде всего, ‘тиви. Џоэтом или мистиком  ты  можешь  быть
потом.
   - ‡наешь, что такое €рландиЯ? - спросил ‘тивен с  холодной  Яростью.  -
€рландиЯ - это стараЯ свиньЯ, пожирающаЯ свой помет.
   „авин поднЯлсЯ с Ящика  и,  грустно  покачиваЯ  головой,  направилсЯ  к
играющим. Ќо через какую-нибудь минуту грусть его прошла и он  уже  горЯчо
спорил с Љрэнли и с двумЯ игроками,  только  что  кончившими  партию.  Ћни
сговорились на партию вчетвером, но Љрэнли  настаивал,  чтобы  играли  его
мЯчом. Ћн ударил им два-три раза о землю, а потом ловко и сильно  запустил
его в дальний конец площадки, крикнув при этом:
   - „ушу твою!..
   ‘тивен стоЯл рЯдом с ‹инчем, пока счет не начал расти. ’огда он потЯнул
‹инча за рукав, увлекаЯ его  за  собой.  ‹инч  подчинилсЯ  ему  и  сказал,
поддразниваЯ:
   - €зыдем, как выражаетсЯ Љрэнли.
   ‘тивен улыбнулсЯ этой шпильке. Ћни вернулись садом и прошли через холл,
где дрЯхлый, трЯсущийсЯ швейцар прикалывал какое-то объЯвление на доску. “
лестницы оба остановились, и  ‘тивен,  вынув  пачку  сигарет  из  кармана,
предложил своему путнику закурить.
   - џ знаю, ты без гроша, - сказал он.
   - Ђх ты нахал мерзопакостный! - ответил ‹инч.
   ќто вторичное доказательство речевого  богатства  ‹инча  снова  вызвало
улыбку у ‘тивена.
   - ‘частливый день длЯ европейской культуры, - сказал он, - когда  слово
"мерзопакостный" стало твоим любимым ругательством.
   Ћни закурили и пошли направо. Џомолчав, ‘тивен сказал:
   - Ђристотель не  дает  определений  состраданиЯ  и  страха.  џ  даю.  џ
считаю...
   ‹инч остановилсЯ и бесцеремонно прервал его:
   - •ватит! Ќе желаю слушать!  ’ошнит.  ‚чера  вечером  мы  с  •ораном  и
ѓоггинсом мерзопакостно напились.
   ‘тивен продолжал:
   - ‘острадание - это чувство, которое  останавливает  мысль  перед  всем
значительным и постоЯнным в  человеческих  бедствиЯх  и  соединЯет  нас  с
терпЯщими бедствие. ‘трах - это чувство, которое останавливает мысль перед
всем значительным и постоЯнным в человеческих бедствиЯх и  заставлЯет  нас
искать их тайную причину.
   - Џовтори, - сказал ‹инч.
   ‘тивен медленно повторил определениЯ.
   - Ќа днЯх в ‹ондоне, - продолжал он, - молодаЯ девушка села в кэб.  Ћна
ехала встречать мать, с которой не виделась много лет.  Ќа  углу  какой-то
улицы оглоблЯ повозки разбивает в мелкие осколки окна кэба,  длинный,  как
игла, осколок  разбитого  стекла  пронзает  сердце  девушки.  Ћна  тут  же
умирает. ђепортер называет это трагической смертью. ќто  неверно.  ќто  не
соответствует моим определениЯм состраданиЯ и страха.
   —увство трагического, по сути  дела,  -  это  лицо,  обращенное  в  обе
стороны, к страху и к состраданию,  каждаЯ  из  которых  -  его  фаза.  ’ы
заметил, Я употребил слово _останавливает_. ’ем самым Я  подчеркиваю,  что
трагическаЯ  эмоциЯ  статична.  ‚ернее,  драматическаЯ  эмоциЯ.   —увства,
возбуждаемые неподлинным искусством, кинетичны: это влечение и отвращение.
‚лечение  побуждает  нас  приблизитьсЯ,  овладеть.  Ћтвращение   побуждает
покинуть, отвергнуть. €скусства, вызывающие эти чувства, -  порнографиЯ  и
дидактика - неподлинные искусства.  ’аким  образом,  эстетическое  чувство
статично. Њысль останавливаетсЯ и парит над влечением и отвращением.
   - ’ы говоришь, что искусство не должно возбуждать  влечениЯ,  -  сказал
‹инч. - Џомню, Я однажды тебе рассказывал, что в музее написал  карандашом
свое имЯ на заднице ‚енеры ЏраксителЯ. ђазве это не влечение?
   - џ  имею  в  виду  нормальные  натуры,  -  сказал  ‘тивен.  -  ’ы  еще
рассказывал мне, как ел коровий навоз в своей  распрекрасной  кармелитской
школе.
   ‹инч снова заржал и потер в  паху  руку  об  руку,  не  вынимаЯ  их  из
карманов.
   - „а, было такое дело! - воскликнул он.
   ‘тивен повернулсЯ к своему спутнику  и  секунду  смотрел  ему  прЯмо  в
глаза. ‹инч перестал смеЯтьсЯ и униженно встретил  этот  взглЯд.  „линнаЯ,
узкаЯ,  сплюснутаЯ  голова  под  кепкой  с  длинным  козырьком  напоминала
какое-то пресмыкающеесЯ. „а  и  глаза  тусклым  блеском  и  неподвижностью
взглЯда  тоже  напоминали  змеиные.  Ќо  в  эту  минуту  в  их  униженном,
настороженном взоре светилась одна человеческаЯ точка -  окно  съежившейсЯ
души, измученной и самоожесточенной.
   - —то до этого, - как бы между прочим, вежливо заметил ‘тивен, - все мы
животные. € Я тоже.
   - „а, и ты, - сказал ‹инч.
   - Ќо мы сейчас пребываем  в  мире  духовного,  -  продолжал  ‘тивен.  -
‚лечение и отвращение, вызываемые не подлинными эстетическими  средствами,
нельзЯ назвать эстетическими чувствами не только потому, что они кинетичны
по  своей  природе,  но  и  потому,  что  они  сводЯтсЯ  всего-навсего   к
физическому ощущению. Ќаша плоть сжимаетсЯ, когда  ее  что-то  страшит,  и
отвечает, когда ее что-то влечет непроизвольной реакцией нервной  системы.
Ќаши веки закрываютсЯ сами, прежде  чем  мы  сознаем,  что  мошка  вот-вот
попадет в глаз.
   - Ќе всегда, - иронически заметил ‹инч.
   - ’аким образом, - продолжал ‘тивен, - твоЯ плоть ответила на  импульс,
которым  длЯ  тебЯ  оказалась  обнаженнаЯ  статуЯ,   но   это,   повторЯю,
непроизвольнаЯ реакциЯ нервной системы. Љрасота, выраженнаЯ художником, не
может возбудить в нас кинетической эмоции или ощущениЯ, которое можно было
бы  назвать  чисто  физическим.  Ћна  возбуждает  или  должна  возбуждать,
порождает или должна порождать эстетический стасис - идеальное сострадание
или идеальный  страх,  -  статис,  который  возникает,  длитсЯ  и  наконец
разрешаетсЯ в том, что Я называю ритмом красоты.
   - Ђ это еще что такое? - спросил ‹инч.
   -  ђитм,  -  сказал  ‘тивен,  -  это  первое  формальное   эстетическое
соотношение частей друг с другом в любом эстетическом целом, или отношение
эстетического целого к его части или частЯм, или любой части эстетического
целого ко всему целому.
   - …сли это ритм, -  сказал  ‹инч,  -  тогда  изволь  поЯснить,  что  ты
называешь красотой. € не забывай, пожалуйста,  что  хоть  мне  когда-то  и
случалось есть  навозные  лепешки,  все  же  Я  преклонЯюсь  только  перед
красотой.
   ’очно приветствуЯ кого-то, ‘тивен  приподнЯл  кепку.  Џотом,  чуть-чуть
покраснев, взЯл ‹инча за рукав его твидовой куртки.
   - Њы правы, - сказал он, - а другие ошибаютсЯ. ѓоворить об этих  вещах,
старатьсЯ постичь их природу и, постигнув ее, пытатьсЯ медленно,  смиренно
и упорно выразить, создать из грубой земли или из того, что она  дает:  из
ощущений звука, формы или цвета, этих тюремных врат нашей  души,  -  образ
красоты, которую мы постигли, - вот что такое искусство.
   Ћни приблизились к мосту над каналом и, свернув  с  дороги,  пошли  под
деревьЯми. ѓрЯзно-серый свет, отражающийсЯ в стоЯчей воде, и запах  мокрых
веток над их головами - все, казалось,  восставало  против  образа  мыслей
‘тивена.
   - Ќо ты не ответил на мой вопрос, - сказал ‹инч, - что такое искусство?
—то такое выраженнаЯ им красота?
   - ќто  было  первым  определением,  которое  Я  тебе  дал,  несчастное,
тупоголовое животное, - сказал ‘тивен, - когда Я только пыталсЯ  продумать
данный вопрос длЯ себЯ. Џомнишь тот вечер? Љрэнли еще разозлилсЯ  и  начал
рассказывать об уиклоуских окороках.
   - Џомню, - сказал ‹инч. - Џомню, как он рассказывал об  этих  проклЯтых
жирных свиньЯх.
   -  €скусство,  -  сказал  ‘тивен,  -   это   способность   человека   к
рациональному или чувственному восприЯтию предмета с эстетической целью. Ћ
свиньЯх помнишь, а про это забыл. ЃезнадежнаЯ вы пара - ты и Љрэнли.
   ѓлЯдЯ в серое суровое небо. ‹инч скорчил гримасу и сказал:
   - …сли Я обречен слушать  твою  эстетическую  философию,  дай  мне,  по
крайней мере, еще сигарету. ЊенЯ это совсем не  интересует.  „аже  женщины
менЯ не интересуют. Ќу вас к черту! Џошли вы  все!  Њне  нужна  работа  на
пЯтьсот фунтов в год. Ќо ты ведь мне такой не достанешь.
   ‘тивен протЯнул ему пачку сигарет. ‹инч взЯл последнюю  оставшуюсЯ  там
сигарету и сказал:
   - Џродолжай.
   - ”ома Ђквинский утверждает, -  сказал  ‘тивен,  -  что  прекрасно  то,
восприЯтие чего нам приЯтно.
   ‹инч кивнул.
   - Џомню, - сказал он. Pulchra sunt quae visa placent.
   - Ћн употреблЯет слово visa, - продолжал ‘тивен, - подразумеваЯ под ним
всЯкое эстетическое восприЯтие: зрение, слух или  какие-либо  другие  виды
восприЯтиЯ. ќто слово, как бы оно ни было неопределенно, все же достаточно
Ясно, чтобы исключить понЯтиЯ хорошего и дурного, которые вызывают  в  нас
влечение и отвращение. Ѓезусловно, это слово подразумевает  стасис,  а  не
кинесис. Ђ что такое истина? Ћна тоже вызывает стасис сознаниЯ. ’ы  бы  не
написал карандашом свое имЯ на гипотенузе прЯмоугольного треугольника.
   - Ќет, - сказал ‹инч, - мне подавай гипотенузу ‚енеры.
   - €так, следовательно, истина статична. ЉажетсЯ,  Џлатон  говорит,  что
прекрасное - сиЯние истины. Ќе думаю,  что  это  имеет  какой-нибудь  иной
смысл, кроме того, что истина и прекрасное тождественны. €стина  познаетсЯ
разумом, приведенным в покой наиболее благоприЯтными отношениЯми  в  сфере
умопостигаемого; прекрасное  воспринимаетсЯ  воображением,  приведенным  в
покой наиболее благоприЯтными отношениЯми в сфере чувственно постигаемого.
Џервый шаг на пути к истине - постичь пределы и возможности разума, понЯть
самый акт познаниЯ. ‚сЯ философскаЯ система ЂристотелЯ  опираетсЯ  на  его
сочинение  о  психологии,  которое  в  свою  очередь  опираетсЯ   на   его
утверждение, что один и тот же атрибут не может одновременно и в  одной  и
той же свЯзи принадлежать и не принадлежать одному  и  тому  же  субъекту.
Џервый шаг на пути к красоте - постичь пределы и возможности  воображениЯ,
понЯть самый акт эстетического восприЯтиЯ. џсно?
   -  Ќо  что  же  такое  красота?  -  нетерпеливо  спросил  ‹инч.  -  „ай
какое-нибудь другое определение. ’о, на что приЯтно смотреть? Ќеужели  это
все, на что способен ты со своим ”омой Ђквинским?
   - ‚озьмем женщину, - сказал ‘тивен.
   - ‚озьмем, - с жаром подхватил ‹инч.
   - ѓреки, турки, китайцы, копты,  готтентоты  -  у  каждого  свой  идеал
женской красоты, - сказал ‘тивен. - ќто похоже на  лабиринт,  из  которого
нельзЯ выбратьсЯ. Ћднако Я вижу  из  него  два  выхода.  ЏерваЯ  гипотеза:
всЯкое  физическое  качество  женщины,  вызывающее   восхищение   мужчины,
находитсЯ в прЯмой свЯзи с ее многообразными функциЯми  продолжениЯ  рода.
‚озможно,  это  так.  †изнь  гораздо  скучнее,  чем  даже   ты   ее   себе
представлЯешь. ‹инч. Ќо мне этот выход не  нравитсЯ.  Ћн  ведет  скорее  к
евгенике, чем к эстетике. Ћн ведет тебЯ прЯмо  из  лабиринта  в  новенькую
веселенькую аудиторию, где Њакканн,  держа  одну  руку  на  "Џроисхождении
видов", а другую на Ќовом ‡авете, объЯснЯет тебе, что ты любуешьсЯ пышными
бедрами ‚енеры, так как знаешь, что она принесет тебе здоровое  потомство,
любуешьсЯ ее пышными грудЯми, так как знаешь, что она будет давать хорошее
молоко твоим и своим детЯм.
   - Ђрхи-вонюче-мерзопакостный враль этот  Њакканн!  -  убежденно  сказал
‹инч.
   - ЋстаетсЯ другой выход, - смеЯсь сказал ‘тивен.
   - Ђ именно? - спросил ‹инч.
   - …ще одна гипотеза... - начал ‘тивен.
   „линнаЯ подвода, груженнаЯ железным ломом, выехала из-за угла  больницы
сэра  Џатрика  „ана,  заглушив  конец  фразы   ‘тивена   гулким   грохотом
дребезжащего, громыхающего металла. ‹инч заткнул уши и чертыхалсЯ  до  тех
пор, пока подвода не проехала. Џотом резко  повернул  назад.  ‘тивен  тоже
повернулсЯ и, выждав несколько секунд, пока раздражение  его  спутника  не
улеглось, продолжал:
   - ќта гипотеза предлагает обратное. •отЯ один и тот же  объект  кажетсЯ
прекрасным далеко не всем, однако всЯкий  любующийсЯ  прекрасным  объектом
находит в нем известное благоприЯтное соотношение, соответствующее тем или
иным  стадиЯм  эстетического  восприЯтиЯ.   ќто   соотношение   чувственно
постигаемого, видимое тебе в одной форме, а мне в другой, ЯвлЯетсЯ,  таким
образом,  необходимым  качеством  прекрасного.  ’еперь  мы   можем   снова
обратитьсЯ к нашему старому другу ”оме и выжать из него  еще  на  полпенни
мудрости.
   ‹инч расхохоталсЯ.
   - ‡абавно, - сказал он, - что ты его поминаешь на  каждом  шагу,  точно
какой-нибудь веселый пузатый монах. ’ы это серьезно?
   - Њакалистер, - ответил ‘тивен, - назвал  бы  мою  эстетическую  теорию
прикладным ”омой Ђквинским. ‚ том, что в философии  касаетсЯ  эстетики,  Я
безоговорочно следую за  Ђквинским.  Ќо,  когда  мы  подойдем  к  феномену
художественного замысла, к тому, как он вынашиваетсЯ  и  воплощаетсЯ,  мне
потребуетсЯ новаЯ терминологиЯ и новый личный опыт.
   - Љонечно, - сказал ‹инч, - ведь Ђквинский, несмотрЯ на весь свой ум, в
сущности, только благодушный пузатый монах. Ќо о новом личном  опыте  и  о
новой терминологии ты расскажешь мне как-нибудь в  другой  раз.  Љончай-ка
поскорей первую часть.
   - Љто знает, - сказал ‘тивен, улыбаЯсь, - возможно, Ђквинский понЯл  бы
менЯ лучше, чем ты. Ћн был поэт. ќто  он  сочинил  гимн,  который  поют  в
страстной  четверг.  ѓимн  начинаетсЯ  словами:  Pange,  lingua,  gloriosi
[Pange, lingua, gloriosi Corporis mysterium... - ‘лавь,  мой  Язык,  тайну
преславного тела... (лат.)], и недаром его считают лучшим из  славословий.
ќто сложный, приносЯщий глубокое утешение гимн. џ люблю  его.  Ќо  все  же
никакой гимн не может сравнитьсЯ со скорбным,  величественным  песнопением
крестного хода ‚енанциЯ ”ортуната.
   ‹инч запел тихо и торжественно глубоким, низким басом:

   Impleta sunt quae concinit
   David fideli carmine
   Dicendo nationibus
   Regnavit a ligno Deus.
   [€сполнились „авидовы пророчества,
   ‚ правдивых песнопениЯх
   ‚озвещавшие народам:
   Ѓог с древа правит (лат.)]

   - ‡дорово, - с восторгом заключил он. - ‚от это музыка!
   Ћни свернули на Ќижнюю Њаунт-стрит. € едва прошли  несколько  шагов  от
угла, как с ними поздоровалсЯ толстый молодой человек в шелковом кашне.
   - ‘лышали о результатах экзаменов? - спросил он. - ѓриффин  провалилсЯ,
•элпин и Ћ'”линн выдержали по отделению гражданского ведомства.  Њунен  по
индийскому ведомству прошел пЯтым. Ћ'оннесси -  четырнадцатым.  €рландцы,
работающие у Љларка, устроили им пирушку, и все ели кэрри.
   …го бледное, отекшее лицо выражало добродушное злорадство, и,  по  мере
того как он выкладывал новости, маленькие заплывшие жиром глазки как будто
совсем исчезали, а тонкий свистЯщий голос становилсЯ еле слышен.
   ‚ ответ на вопрос ‘тивена глаза и голос его снова  вынырнули  из  своих
тайников.
   - „а, Њаккаллох и Я, - сказал он. - Њаккаллох выбрал чистую математику,
а Я - естественную историю. ’ам двадцать  предметов  в  программе.  …ще  Я
выбрал ботанику. ‚ы ведь знаете - Я теперь член полевого клуба.
   Ћн величественно отступил на шаг, положил пухлую в  шерстЯной  перчатке
руку на грудь, откуда тотчас же вырвалсЯ сдавленный свистЯщий смех.
   - ‚ следующий раз, когда поедешь на поле, привези нам репы  и  лука,  -
мрачно сказал ‘тивен, - мы приготовим тушеное мЯсо.
   ’олстый студент снисходительно засмеЯлсЯ и сказал:
   - “ нас очень почтеннаЯ публика в полевом клубе.  Џрошлую  субботу  мы,
всемером, ездили в ѓленмалюр.
   - ‘ женщинами, „онован? - спросил ‹инч.
   „онован опЯть положил руку на грудь и сказал:
   - Ќаша цель - приобретать знаниЯ.
   € тут же быстро добавил:
   - џ слышал, ты пишешь доклад по эстетике?
   ‘тивен ответил неопределенно-отрицательным жестом.
   - ѓете и ‹ессинг  много  писали  на  эту  тему,  -  сказал  „онован.  -
ЉлассическаЯ  школа  и  романтическаЯ  школа  и  все  прочее.  ЊенЯ  очень
заинтересовал "‹аокоон". Љонечно, это  идеалистично,  чисто  по-немецки  и
слишком уж глубоко...
   Ќикто ему не ответил. „онован вежливо простилсЯ с ними.
   - Ќу, Я удалЯюсь, - сказал он мЯгко и  благодушно.  -  “  менЯ  сильное
подозрение, почти граничащее с уверенностью, что сестрица готовит  сегоднЯ
блинчики к семейному обеду „онованов.
   - „о свиданиЯ, - сказал ‘тивен ему вдогонку, - не  забудь  про  репу  и
лук.
   ѓлЯдЯ ему вслед, ‹инч медленно, презрительно скривил губы, и  лицо  его
стало похоже на дьЯвольскую маску.
   - Џодумать только, что это мерзопакостное, блинчикоЯдное  дерьмо  может
хорошо устроитьсЯ, - наконец сказал он,  -  а  Я  должен  курить  грошовые
сигареты.
   Ћни повернули к Њеррион-сквер и некоторое времЯ шли молча.
   - —тобы закончить то, что Я говорил о красоте, -  продолжал  ‘тивен,  -
скажу,  что  наиболее  благоприЯтные  отношениЯ  чувственно   постигаемого
должны, таким образом, соответствовать необходимым  фазам  художественного
восприЯтиЯ. Ќайди их, и  ты  найдешь  свойства  абсолютной  красоты.  ”ома
Ђквинский  говорит:  "Ad  pulchritudinem  tria   requiruntur   integritas,
consonantia, claritas". џ перевожу это так:  "’ри  условиЯ  требуютсЯ  длЯ
красоты:  целостность,  гармониЯ,  сиЯние".  ‘оответствует  ли  это  фазам
восприЯтиЯ? ’ебе понЯтно?
   - Љонечно, - сказал ‹инч. - …сли  ты  думаешь,  что  у  менЯ  мозги  из
дерьма, поди догони „онована, попроси его тебЯ послушать.
   ‘тивен  показал  на  корзинку,  которую  разносчик  из  мЯсной   лавки,
перевернув ее вверх дном, надел на голову.
   - Џосмотри на эту корзинку, - сказал он.
   - Ќу, вижу, - ответил ‹инч.
   - „лЯ того, чтобы  увидеть  эту  корзинку,  -  сказал  ‘тивен,  -  твое
сознание прежде всего отделЯет ее от остальной видимой вселенной,  котораЯ
не есть корзина.  ЏерваЯ  фаза  восприЯтиЯ  -  это  линиЯ,  ограничивающаЯ
воспринимаемый объект. ќстетический образ даетсЯ нам в пространстве или во
времени. ’о,  что  воспринимаетсЯ  слухом,  даетсЯ  во  времени,  то,  что
воспринимаетсЯ  зрением,  -   в   пространстве.   Ќо   -   временной   или
пространственный  -  эстетический  образ   прежде   всего   воспринимаетсЯ
отчетливо  как  самоограниченный  и  самодовлеющий  на   необъЯтном   фоне
пространства или времени, которые не суть он.  ’ы  воспринимаешь  его  как
_единую_ вещь. ‚идишь как одно целое. ‚оспринимаешь его как _целостность_.
ќто и есть integritas.
   - ‚ самое Яблочко, - смеЯсь сказал ‹инч. - ‚алЯй дальше.
   - ‡атем, - продолжал ‘тивен, - ты переходишь от одной точки  к  другой,
следуЯ за очертаниЯми формы, и постигаешь  предмет  в  равновесии  частей,
заключенных внутри его пределов. ’ы чувствуешь ритм его строениЯ.  „ругими
словами,  за  синтезом   непосредственного   восприЯтиЯ   следует   анализ
постижениЯ. Џочувствовав вначале, что это нечто _целостное_, ты чувствуешь
теперь, что это _нечто_. ’ы воспринимаешь его как согласованное  единство,
сложное, делимое, отделЯемое, состоЯщее  из  частей,  как  результат  этих
частей, их сумму, как нечто гармоничное. ќто будет consonantia.
   - ‚ самое Яблочко, - смеЯсь сказал  ‹инч.  -  ЋбъЯсни  мне  теперь  про
claritas, и за мной сигара.
   - ‡начение этого  слова  не  совсем  Ясно,  -  сказал  ‘тивен.  -  ”ома
Ђквинский употреблЯет термин, который мне кажетсЯ неточным.  „олгое  времЯ
он сбивал менЯ с толку. Џо его определению получалось, что он  говорит  об
идеализме и символизме и что высшее свойство красоты - свет, исходЯщий  из
какого-то иного мира, в то времЯ как реальность -  всего  лишь  его  тень,
материЯ - всего лишь его символ. џ  думал,  что  он  разумеет  под  словом
claritas художественное раскрытие и воплощение  божественного  замысла  во
всем, что claritas - это сила обобщениЯ,  придающаЯ  эстетическому  образу
всеобщее значение и заставлЯющаЯ его  сиЯть  изнутри  вовне.  Ќо  все  это
литературщина. ’еперь Я понимаю это так: сначала ты воспринЯл корзинку как
нечто целостное, а затем, рассмотрев ее с точки зрениЯ формы,  познал  как
нечто - только таков допустимый с логической и эстетической  точки  зрениЯ
синтез. ’ы видишь, что перед тобой именно  этот  предмет,  а  не  какой-то
другой. ‘иЯние, о котором говорит Ђквинский, в схоластике  -  quidditas  -
самость веща. ќто высшее качество ощущаетсЯ художником,  когда  впервые  в
его воображении зарождаетсЯ эстетический образ. елли прекрасно  сравнивал
его с тлеющим углем: это  миг,  когда  высшее  качество  красоты,  светлое
сиЯние эстетического образа, отчетливо познаетсЯ сознанием,  остановленным
его целостностью и очарованным его гармонией;  это  сиЯющий  немой  стасис
эстетического наслаждениЯ, духовный момент,  очень  похожий  на  сердечное
состоЯние,  длЯ  которого  итальЯнский  физиолог  ‹уиджи  ѓальвани   нашел
выражение не менее прекрасное, чем елли, - завороженность сердца.
   ‘тивен умолк, и, хотЯ его спутник ничего не говорил, он чувствовал, что
его слова как бы создали вокруг них тишину завороженной мысли.
   - ’о, что Я сказал, - продолжал он,  -  относитсЯ  к  красоте  в  более
широком  смысле  этого  слова,  в  том  смысле,  которым  оно  обладает  в
литературной традиции. ‚ обиходе это понЯтие имеет другое значение.  Љогда
мы говорим о красоте во втором значении этого слова, наше суждение  прежде
всего определЯетсЯ самим искусством и видом искусства. Ћбраз,  само  собой
разумеетсЯ, свЯзывает сознание и чувства художника с сознанием и чувствами
других людей. …сли не забывать об этом, то неизбежно придешь к выводу, что
искусство делитсЯ на три  последовательно  восходЯщих  рода:  лирику,  где
художник создает образ в непосредственном отношении к самому  себе;  эпос,
где образ даетсЯ в опосредствованном отношении к себе или другим; и драму,
где образ даетсЯ в непосредственном отношении к другим.
   - ’ы мне это объЯснЯл несколько дней тому назад, - сказал ‹инч, -  и  у
нас еще разгорелсЯ спор.
   - “ менЯ дома есть тетрадка, - сказал  ‘тивен,  -  в  которой  записаны
вопросы позабавнее тех, что ты предлагал мне тогда. ђазмышлЯЯ над ними,  Я
додумалсЯ до эстетической теории, которую сейчас стараюсь  тебе  изложить.
‚от какие вопросы Я  придумал.  _’рагичен  или  комичен  изЯщно  сделанный
стул_? Њожно ли сказать: _портрет Њоны ‹изы красив только потому, что  мне
приЯтно на него смотреть?  ‹иричен,  эпичен  или  драматичен  бюст  ”илипа
Љрэмптона? Њожет ли быть произведением искусства  испражнение,  или  дитЯ,
или вошь? …сли нет, то почему?_
   - Ђ правда, почему? - смеЯсь сказал ‹инч.
   - _…сли человек, в Ярости ударЯЯ топором по бревну, вырубит изображение
коровы_, - продолжал ‘тивен, - _будет  ли  это  изображение  произведением
искусства? …сли нет, то почему?_
   - ‚от здорово, - сказал ‹инч, снова  засмеЯвшись.  -  Ћт  этого  вонЯет
настоЯщей схоластикой.
   - ‹ессингу, - сказал ‘тивен,  -  не  следовало  писать  о  скульптурной
группе. ќто менее высокое  искусство,  и  потому  оно  недостаточно  четко
представлЯет те роды, о которых Я  говорил.  „аже  в  литературе,  в  этом
высшем и наиболее духовном искусстве, роды искусств часто бывают  смешаны.
‹ирический род - это, в сущности, простейшее словесное  облачение  момента
эмоции, ритмический возглас вроде того,  которым  тысЯчи  лет  тому  назад
человек подбадривал себЯ, когда  греб  веслом  или  тащил  камни  в  гору.
€здающий такой возглас скорее осознает момент эмоции, нежели  себЯ  самого
как  переживающего  эмоцию.  ЏростейшаЯ  эпическаЯ  форма   рождаетсЯ   из
лирической литературы, когда художник углубленно сосредоточиваетсЯ на себе
самом  как  на  центре  эпического  событиЯ,  и  эта  форма   развиваетсЯ,
совершенствуетсЯ, пока центр эмоциональной тЯжести не  переместитсЯ  и  не
станет  равно  удаленным  от  самого  художника   и   от   других.   ’огда
повествование перестает быть только личным. ‹ичность художника переходит в
повествование, развиваетсЯ, движетсЯ,  кружит  вокруг  действующих  лиц  и
действиЯ, как живоносное  море.  €менно  такое  развитие  мы  наблюдаем  в
старинной английской балладе "’ерпин-герой"; повествование в ней в  начале
ведетсЯ от первого лица, а в конце  -  от  третьего.  „раматическаЯ  форма
возникает тогда, когда это живоносное море  разливаетсЯ  и  кружит  вокруг
каждого действующего лица и наполнЯет их всех такой жизненной  силой,  что
они приобретают свое собственное нетленное  эстетическое  бытие.  ‹ичность
художника - сначала вскрик, ритмический  возглас  или  тональность,  затем
текучее, мерцающее повествование; в конце концов художник утончает себЯ до
небытиЯ,  иначе  говорЯ,   обезличивает   себЯ.   ќстетический   образ   в
драматической форме - это жизнь, очищеннаЯ  и  претвореннаЯ  воображением.
’аинство  эстетического  творениЯ,  которое   можно   уподобить   творению
материальному, завершено. •удожник, как Ѓог-творец, остаетсЯ  внутри,  или
позади, или поверх, или вне своего созданиЯ,  невидимый,  утончившийсЯ  до
небытиЯ, равнодушно подпиливающий себе ногти.
   - ‘тараЯсь их тоже утончить до небытиЯ, - добавил ‹инч.
   Њелкий дождь заморосил  с  высокого,  затЯнутого  тучами  неба,  и  они
свернули на газон, чтобы успеть дойти до Ќациональной  библиотеки,  прежде
чем хлынет ливень.
   - —то это на тебЯ нашло, - брюзгливо сказал ‹инч, -  разглагольствовать
о красоте и воображении  на  этом  несчастном,  Ѓогом  покинутом  острове.
Ќеудивительно, что художник убралсЯ то ли  внутрь,  то  ли  поверх  своего
созданиЯ, после того как сотворил эту страну.
   „ождь  усилилсЯ.  Љогда  они  дошли  до  ворот  ирландской  Љоролевской
академии, то увидели  кучку  студентов,  укрывшихсЯ  от  дождЯ  под  аркой
библиотеки. ЏрислонЯсь к колонне, Љрэнли ковырЯл спичкой в  зубах,  слушаЯ
товарищей. Ќесколько девушек  стоЯли  около  входной  двери.  ‹инч  шепнул
‘тивену:
   - ’воЯ милаЯ здесь.
   Ќе обращаЯ вниманиЯ на дождь,  который  все  усиливалсЯ,  ‘тивен  молча
занЯл место ступенькой ниже группы и времЯ от времени бросал взглЯды в  ее
сторону. Ћна тоже стоЯла молча среди своих подруг. Ќет свЯщенника -  не  с
кем пофлиртовать, - с  горечью  подумал  он,  вспомнив,  как  видел  ее  в
последний раз.  ‹инч  был  прав.  …го  сознание  обретало  силу  только  в
теоретических рассуждениЯх, вне их оно погружалось в безучастный покой.
   Ћн прислушалсЯ к разговору студентов. Ћни говорили о двух  товарищах  с
медицинского факультета, которые только что сдали  выпускные  экзамены,  о
возможности устроитьсЯ на океанском  пароходе,  о  доходной  и  недоходной
практике.
   - ‚се это ерунда. Џрактика в ирландской деревне гораздо выгоднее.
   - •айнс пробыл два года в ‹иверпуле, и он тоже  так  считает.  “жаснаЯ,
говорит, дыра. Ќичего, кроме акушерства. ‡а визит по полкроны.
   - —то ж, по-твоему, лучше работать  в  деревне,  чем  в  таком  богатом
городе? “ менЯ есть приЯтель...
   - “ •айнса просто мозгов не хватает. Ћн всегда  брал  зубрежкой,  одной
зубрежкой.
   - „а ну  его...  Љонечно,  в  большом  торговом  городе  отлично  можно
заработать.
   - ‚се зависит от практики.
   - Ego  credo  ut  vita  pauperum  est  simpliciter  atrox,  simpliciter
sanguinarius atrox, in Liverpoolio [Я думаю, беднЯкам в ‹иверпуле  живетсЯ
просто ужасно, чертовски скверно (лат.)].
   €х голоса долетали до его слуха как бы издалека, то и дело  прерываЯсь.
Ћна собралась уходить с подругами.
   Љороткий, легкий ливень прошел, повиснув алмазными гроздьЯми на  кустах
во дворике, от почерневшей земли уже поднималсЯ пар.  „евушки  постукивали
каблучками;  они  стоЯли  на  ступеньках  колоннады,  весело  и   спокойно
переговаривались, поглЯдываЯ на  облака,  ловко  подставлЯли  зонтики  под
последние редкие капли, снова закрывали их и кокетливо приподнимали подолы
юбок.
   Ќе слишком ли строго он судил ее? Ђ что, если она нанизывает часы своей
жизни, как четки, и живет жизнью простой, чуждой нам, как жизнь  птицы,  -
веселаЯ утром, неугомоннаЯ днем, усталаЯ на закате? € сердце у  нее  такое
же простое и своенравное, как у птицы?


   Ќа рассвете он проснулсЯ. Ћ, какаЯ сладостнаЯ  музыка!  „уша  его  была
росновлажнаЯ. Ѓледные, прохладные волны света  скользили  по  его  спЯщему
телу. Ћн лежал тихо, а душа его словно  покоилась  на  прохладных  волнах,
внимаЯ  негромкой,  сладостной  музыке.  ђассудок  медленно   пробуждалсЯ,
готовЯсь вобрать в себЯ трепетное утреннее знание,  утреннее  вдохновение.
…го наполнЯл  дух  чистый,  как  чистейшаЯ  вода,  сладостный,  как  роса,
стремительный, как музыка. ќтот  дух  так  нежен,  так  сладостен,  словно
серафимы дохнули на него. „уша  пробуждалась  медленно,  боЯсь  проснутьсЯ
совсем. ќто  был  тот  безветренный,  рассветный  час,  когда  просыпаетсЯ
безумие, и странные растениЯ раскрываютсЯ  навстречу  свету,  и  беззвучно
вылетают мотыльки.
   ‡авороженность сердца! Ќочь была завороженной. ‚о сне или наЯву  познал
экстаз серафической жизни. Љак долго длилась  эта  завороженность:  только
один колдовской миг или долгие часы, годы, века?
   Њир вдохновениЯ, казалось, теперь отражалсЯ сразу  со  всех  сторон  от
множества облачных случайностей, от того, что было  или  могло  быть.  Њиг
сверкнул, как вспышка света, и вот от облака к облаку  случайнаЯ,  неЯснаЯ
форма мЯгко окутывает его сиЯющий след. Ћ, в девственном лоне  воображениЯ
‘лово обретает плоть. Ђрхангел ѓавриил сошел в обитель „евы. ‘иЯющий  след
наливалсЯ в его душе, откуда, наливаЯсь розовым знойным светом, вырывалось
белое пламЯ. ђозовый знойный  свет  -  это  ее  своенравное,  непостижимое
сердце: его никогда не знали прежде и  не  узнают  потом,  непостижимое  и
своевольное от века. € манимые этим знойным сиЯнием,  розоподобным,  сонмы
серафимов низвергались с небес.

   ’ы не устала в знойных лучах
   Џадшего духа манить за собой?
   ЏамЯть, усни в завороженных днЯх.

   €з глубины сознаниЯ стихи  устремились  к  губам,  и,  бормоча  их,  он
чувствовал, как возникает ритм вилланеллы.  ђозоподобное  сиЯние  излучало
вспышки рифм: лучах, очах, днЯх,  небесах.  ‹учась,  вспышки  воспламенЯли
мир,  сжигали  сердца  людей  и  ангелов;  лучи  розы,  котораЯ  была   ее
своенравным сердцем.

   ‘ердце сгорает в твоих очах,
   ‚ластвуешь ты над его судьбой.
   ’ы не устала в знойных лучах?

   Ђ дальше? ђитм замер, замолк, снова начал расти  и  битьсЯ.  Ђ  дальше?
„ым, фимиам, возносЯщийсЯ с алтарЯ мира.

   „ым фимиама плывет в небесах,
   ‚сходит от шири бескрайней морской.
   ЏамЯть, усни в завороженных днЯх...

   „ым курений поднимаетсЯ со всей земли, от окутанных испарениЯми океанов
- фимиам во славу …й! ‡емлЯ - как  мерно  раскачивающеесЯ  кадило,  шар  с
фимиамом,  эллипсоидальный  шар.  ђитм  внезапно   замер.   ‚опль   сердца
оборвалсЯ. € снова и  снова  губы  его  бормотали  первую  строфу.  Џотом,
путаЯсь, прошептали еще несколько строк, запнулись и смолкли. ‚опль сердца
оборвалсЯ.
   ’уманный, безветренный час миновал, и за стеклом  незанавешенного  окна
уже занималсЯ утренний свет. ѓде-то вдали слабо ударил колокол.  —ирикнула
птица, вот еще, еще... Џотом колокол - и птицы смолкли;  тусклый,  белесый
свет разливалсЯ на востоке и западе, застилаЯ весь мир,  застилаЯ  розовое
сиЯние в его сердце.
   ЃоЯсь позабыть, он быстро приподнЯлсЯ  на  локте,  отыскиваЯ  бумагу  и
карандаш. Ќа столе ничего не было, кроме глубокой тарелки, на  которой  он
ел за ужином рис, и подсвечника  с  оплывшим  огарком  и  кружком  бумаги,
прихваченной пламенем напоследок. Ћн устало протЯнул руку к спинке кровати
и стал шарить в карманах висевшей на ней куртки. Џальцы нащупали  карандаш
и пачку сигарет. Ћн снова лег, разорвал пачку, положил последнюю  папиросу
на подоконник  и  начал  записывать  куплеты  вилланеллы  мелкими  четкими
буквами на жестком картоне.
   ‡аписав стихи,  он  откинулсЯ  на  комковатую  подушку  и  снова  начал
бормотать их.  Љомки  сбившихсЯ  перьев  в  подушке  у  него  под  головой
напомнили ему комки свалЯвшегосЯ конского волоса в ее диване  в  гостиной,
где он обычно сидел - то улыбаЯсь, то задумавшись, и спрашивал себЯ, зачем
он пришел сюда, недовольный и ею и собой,  смущенный  литографией  ‘вЯтого
‘ердца над пустым буфетом. ђазговор смолкает, она подходит к нему и просит
спеть какую-нибудь  из  его  интересных  песенок.  Ћн  садитсЯ  за  старое
пианино, перебирает пожелтевшие клавиши и на  фоне  вновь  возобновившейсЯ
болтовни поет ей - а она стоит у камина - изЯщную  песенку  елизаветинских
времен, грустную и нежную  жалобу  разлуки,  песнь  победы  при  Ђзенкуре,
радостную мелодию "‡еленые рукава". Џока он поет, а она слушает или делает
вид, что слушает, сердце его спокойно, но когда изЯщные старинные  песенки
кончаютсЯ  и  он  снова  слышит  разговор  в  комнате,  ему   вспоминаетсЯ
собственное ехидное замечание про дом, где молодых  людей  чересчур  скоро
начинают называть запросто, по имени.
   ‚ какие-то минуты ее глаза, казалось, вот-вот доверЯтсЯ ему, но он ждал
напрасно. ’еперь в его воспоминаниЯх она проносилась в легком танце, как в
тот вечер, когда он увидел ее на маскараде, в развевающемсЯ белом  платье,
с веткой белых цветов в волосах. ’анцуЯ,  она  приближалась  к  нему.  Ћна
смотрела чуть-чуть в сторону, и легкий румЯнец алел на ее щеках.  Ђ  когда
цепь хоровода сомкнулась, ее рука  на  мгновение  мЯгким  нежным  подарком
легла ему на руку.
   - ‚ас давно нигде не видно.
   - „а, Я от природы монах.
   - Ѓоюсь, что вы еретик.
   - ‚ас это очень пугает?
   ‚место ответа она, танцуЯ, удалЯлась от него  вдоль  цепи  рук,  легко,
неуловимо кружа, не  отдаваЯсь  никому.  ЃелаЯ  ветка  кивала  в  такт  ее
движениЯм. Ђ когда она  попадала  в  полосу  тени,  румЯнец  на  ее  щеках
вспыхивал еще Ярче.
   Њонах!  …го  собственный  образ  предстал   перед   ним:   осквернитель
монашеского званиЯ,  еретик-францисканец,  то  желающий,  то  зарекающийсЯ
служить, плетущий, подобно ѓерардино да Ѓорго ‘ан-„оннино, зыбкую  паутину
софизмов и нашептывающий их ей на ухо.
   Ќет, это не его образ. ќто скорее образ молодого свЯщенника, с  которым
он видел ее последний  раз  и  на  которого  она  нежно  смотрела,  теребЯ
страницы своего ирландского разговорника.
   - „амы ходЯт нас слушать. „а, да! џ убеждаюсь в этом каждодневно.  „амы
с нами. Ћни самые надежные союзницы ирландского Языка.
   - Ђ церковь, отец Њорен?
   - –ерковь тоже. € церковь с нами. ’ам тоже идет работа,  насчет  церкви
не беспокойтесь.
   ’ьфу! Ћн  правильно  поступил  тогда,  с  презрением  покинув  комнату.
Џравильно поступил,  что  не  поклонилсЯ  ей  на  лестнице  в  библиотеке,
правильно, что предоставил ей кокетничать  со  свЯщенником,  заигрывать  с
церковью, этой судомойкой христианства.
   ‚спыхнувший грубый гнев угнал от его души последний, еле теплЯщийсЯ миг
экстаза,  разбил  вдребезги  ее  светлый  образ  и  расшвырЯл  осколки  по
сторонам. ‘о всех сторон изуродованные отражениЯ ее образа всплывали в его
памЯти: цветочница в оборванном платье со слипшимисЯ жесткими  волосами  и
лицом шлюхи, та, что назвала себЯ бедной девушкой  и  приставала  к  нему,
упрашиваЯ купить букетик;  служанка  из  соседнего  дома,  котораЯ,  гремЯ
посудой, пела, подвываЯ на деревенский лад первые  куплеты  "‘реди  гор  и
озер Љилларни"; девушка, котораЯ засмеЯлась над ним, когда он  споткнулсЯ,
зацепившись рваной подметкой за железную решетку на тротуаре у Љорк-хилла;
девушка с маленьким пухлым ротиком, на которую он  заглЯделсЯ,  когда  она
выходила  из  ворот  кондитерской  фабрики  братьев  „жекобс,  и  котораЯ,
обернувшись, крикнула ему через плечо:
   - ќй, ты, патлатый, с мохнатыми бровЯми, нравлюсь Я тебе?
   € все же он чувствовал, что, как ни унижай