‚севолод Ћвчинников. ‚етка сакуры

Ћцените этот текст:
‚севолод Ћвчинников. ‚етка сакуры

---------------------------------------------------------------
 Ћвчинников ‚севолод ‚ладимирович
 ‚…’ЉЂ ‘ЂЉ“ђ›. Њ. "ЊолодаЯ гвардиЯ", 1971
 224 стр., с илл.
 32€
 OCR: €нтернет-газета "Љультура и литература џпонии" http://jl.by.ru
---------------------------------------------------------------



€• ‚Љ“‘›
‘траницы из дневника
     ‡а тонкой раздвижной перегородкой послышались шаги. ЊЯгко ступаЯ босыми
ногами по  циновкам,  в соседнюю комнату вошли  несколько  человек,  судЯ по
голосам -- женщины.  ђассаживаЯсь, они долго препирались из-за мест, уступаЯ
друг другу  самое  почетное; потом на минуту  умолкли, пока служанка, звЯкаЯ
бутылками,  откупоривала  пиво  и расставлЯла  на  столике закуски; и  вновь
заговорили все сразу, перебиваЯ одна другую.
     ђечь шла о разделке рыбы, о заработках на промысле, о кознЯх приемщика,
на которого им, вдовам, трудно найти управу.
     џ лежал за  бумажной стеной,  жадно  вслушиваЯсь в каждое  слово.  ‚едь
именно желание окунутьсЯ в  жизнь Японского  захолустьЯ занесло менЯ  в этот
поселок  на  дальней  оконечности острова  ‘икоку. ‡автра  перед  рассветом,
что-то около трех утра, предстоЯло выйти с рыбаками на лов. џ затеЯл все это
в надежде, что удастсЯ пожить пару  дней в рыбацкой семье. Ќо оказалось, что
даже в  такой глуши есть постоЯлый двор.  ЊенЯ оставили  в комнате  одного и
велели улечьсЯ пораньше, дабы не проспать.
     „а  разве заснешь при таком соседстве! џ  ворочалсЯ на тюфЯке, напрЯгал
слух,  но смысл беседы в соседней комнате то и дело ускользал от менЯ. Ќикто
в моем присутствии не  стал бы говорить  о жизни с такой откровенностью, как
эти женщины с  промысла,  собравшиесЯ отметить день  получки.  Ќо,  пожалуй,
именно в тот  вечер Я осознал, какой непроницаемой стеной  еще скрыт от менЯ
внутренний  мир Японцев.  Њного ли  толку было понимать  их Язык --  вернее,
слова и фразы, если при этом Я с горечью чувствовал, что сам строй их мыслей
мне непостижим, что их душа длЯ менЯ пока еще потемки.
     Ѓыла, правда, минута, когда все  вдруг стало  понЯтным и близким, когда
охмелевшие женские голоса стройно подхватили знакомую мелодию:

     ...€ пока за туманами
     ‚идеть мог паренек,
     Ќа окошке на девичьем
     ‚се горел огонек...

     Љак  дошла  до них эта песнЯ? ’о ли их мужьЯ привезли ее из  сибирского
плена, прежде чем свирепый  шторм порешил рыбацкие судьбы? ’о ли эти женщины
овдовели еще с войны и от других услышали эту песню об одиночестве, ожидании
и надежде, до краев наполнив ее своей неутолимой тоской?
     ‘нова звЯкали за перегородкой пивные бутылки; то утихала, то оживлЯлась
беседа. Ќо Я уже безнадежно потерЯл ее нить и думал о своем.
     Љонечно, вдовы -- везде  вдовы.  Ќо люди здесь не только иначе говорЯт;
они по-иному  чувствуют, у  них  свой подход к  жизни,  иные формы выражениЯ
забот и радостей.
     ‘могу ли Я когда-нибудь разобратьсЯ во всем этом?
     …ще в  детстве читал, что вечерний Џариж пахнет кофе, бензином, духами.
Ђ попробуй-ка описать, чем пахнет по вечерам бойкаЯ улица Японского города!
     Ќа  углу переулка,  сплошь  светЯщегосЯ  неоновыми  рекламами  питейных
заведений,  примостилась старуха  с жаровней. Ќа углЯх  разложены  раструбом
вверх  витые  морские  раковины, в которых  булькает  что-то  серое. ђЯдом с
плоской вЯленой каракатицей и  еще какой-то пахучей морской снедью пекутсЯ в
золе неправдоподобно обыденные куриные Яйца.
     ‚ двух  шагах --  знакомаЯ еще по Џекину  машина,  котораЯ перемешивает
каштаны в раскаленном песке.
     Ђ  вот  напоминающий о пионерских  кострах запах  печеной  картошки. Ћн
исходит  от  сложного сооружениЯ,  похожего  на  боевую  колесницу. ’ам тоже
жаровнЯ с  углЯми,  а над ней, как туши на  крюках, развешаны длинные клубни
батата. ‚ыбирай и любуйсЯ, как при тебе их будут печь.
     €з кабаре "‡везднаЯ  пыль" выпорхнула женскаЯ фигура.  Џримостившись на
краешке  какого-то  Ящика, чтобы не измЯть серебристого  газового  платьЯ  с
немыслимым  вырезом   на  груди  и  спине,  девушка,  по-детски  жмурЯсь  от
удовольствиЯ, торопливо  ест  дымЯщуюсЯ  картофелину. Ђ старуха торговка тем
временем заботливо  прикрывает  чем-то  ее  оголенные  плечи  --  то  ли  от
вечернего холода, то ли от взоров прохожих.
     Ѓыл  сегоднЯ  на  фестивале  популЯрных   ансамблей   и  вынес   оттуда
незабываемое  впечатление о том, что  видел и слышал -- не столько на сцене,
сколько в зале.
     ‘оздатели самых модных,  самых ходовых пластинок  состЯзаютсЯ  здесь  в
каком-то немыслимом темпе.  ‘олистка еще только берет финальную ноту, еще не
видно   конца  неистовствам   ударника,   как  движущийсЯ  пол   уже  уносит
оркестрантов за  кулисы и  тут же выталкивает  следующий  ансамбль,  который
также играет вовсю, но уже что-то свое.
     Ќовоиспеченные  кумиры года  сменЯют  друг друга  с  калейдоскопической
быстротой. Ќи секунды передышки от барабанной дроби и аккордов электрогитар.
     Ќо  шумовые  каскады, низвергающиесЯ со  сцены,  ничто  в сравнении  со
взрывами  неистовства,  от которых ежеминутно  сотрЯсаетсЯ зал.  Ќикогда  не
думал, что можно с таким  исступлением визжать и топать ногами на протЯжении
двух часов подрЯд.
     Ќеужели  это  те  самые  Японские  девушки,  которые   слывут  образцом
грациозности и сдержанности, безукоризненного контролЯ над проЯвлением своих
чувств?
     ‚от  толпа   совершенно  обезумевших   поклонниц   кидаетсЯ   к  сцене,
расталкиваЯ друг друга.  „есЯтки  рук с  подарками  тЯнутсЯ к длинноволосому
идолу. ЉакаЯ-то девица протиснулась вперед с гирлЯндой цветов,  но никак  не
может дотЯнутьсЯ до певца. ’от  великодушно делает шаг к самому краю рампы и
слегка нагибаетсЯ.
     Ќо в тот самый момент, когда поклоннице наконец удаетсЯ набросить цветы
ему  на шею, в гирлЯнду впиваютсЯ  десЯтки  рук. ‡аарканенный  кумир  терЯет
равновесие и падает прЯмо на толпу своих визжащих поклонниц, которые, словно
стаЯ  хищных рыб, начинают  буквально рвать его на  части,  чтобы заполучить
хоть какой-нибудь сувенир.
     „осыта насмотревшись  подобных сцен,  Я пополнил перечень  необъЯснимых
парадоксов џпонии еще одним
     пунктом.
     Љазалось бы, столь падкаЯ на крайности западной моды  нынешнЯЯ ЯпонскаЯ
молодежь уже полностью отошла от нравов и обычаев старшего поколениЯ.
     € тем не менее, когда приходит пора свадьбы, каждаЯ из этих исступленно
визжащих, растрепанных девиц вновь превращаетсЯ в образец кротости, смирениЯ
и  покорности. ‘тав невестой,  она как бы вновь  присЯгает законам  предков.
ЏроЯвлЯетсЯ это не только  в том,  что  вопреки  какой бы то ни было моде ее
нарЯд и прическа будут такими же, как у красавиц, которых когда-то изображал
на   своих   гравюрах   “тамаро   {џпонский   художник   (1753--1806   гг.),
прославившийсЯ как создатель цветных гравюр на дереве}.
     Људа важнее, что  эта верность заветам старины проЯвлЯетсЯ в покорности
родительской воле.  ‚едь то  самое  поколение,  за  вкусами  которого  столь
пристально   следЯт   и   капризам    которого   своекорыстно   потворствуют
производители   грампластинок,   владельцы  телестудий,  кинотеатров,  домов
моделей;  то  самое  поколение, которое,  казалось  бы,  само  выбирает себе
кумиров  и низвергает их, -- это  поколение  доныне  продолжает  миритьсЯ  с
отсутствием права выбора в самом важном  длЯ человека вопросе -- в вопросе о
том, кто станет его спутником жизни, отцом или матерью его детей.
     € как бы ни бросались в глаза ультрасовременные черты в облике Японской
молодежи,  все же две  трети  браков в этой стране до сих пор совершаютсЯ по
сватовству, то есть по выбору родителей.
     ‚се  в  џпонии:  от  школьников до престарелых  крестьЯнок --  привыкли
совершать путешествиЯ  коллективно,  шествуЯ  стройной колонной  за  флажком
экскурсовода.   €сключение  составлЯют   только   молодожены.  ќти  держатсЯ
подчеркнуто отчужденно и деловито перелистывают книжечки наподобие зачетных,
откуда надо  вырывать талоны на  посещение музеЯ, парка или храма, на поезд,
автобус, на гостиницу и так далее. ’акими книжечками  их снабжает туристское
бюро,  чтобы,  уплатив   вперед   за  все   свадебное  путешествие   (обычно
трех-пЯтидневное), можно было больше не думать о деньгах.
     Њолодоженов сразу  отличишь и по штативу длЯ фотоаппарата, который  они
всюду    таскают    с    собой,    чтобы    сниматьсЯ    вдвоем    на   фоне
достопримечательностей.  €   хотЯ   у   каждого   такого   места  непременно
сталкиваютсЯ несколько  новоиспеченных супружеских пар, почему-то никогда не
увидишь, чтобы они делали снимки друг длЯ друга на основах взаимности.
     ‚прочем, есть у молодоженов еще более  характернаЯ примета. ‚се на них:
от шлЯпки  на невесте  до ботинок на женихе --  всегда безукоризненно новое,
пусть даже недорогое, но непременно только что из магазина.
     ‚месте со мной в вагоне экспресса ехали уже три пары молодоженов, когда
Я обратил  внимание на  четвертую.  ЃольшаЯ  толпа  провожала их на перроне,
видимо, сразу же после свадебной церемонии.
     Џоезд тронулсЯ. Ќевеста, статнаЯ, необычно высокаЯ длЯ  Японки, снЯла и
аккуратно  сложила пальто,  прикоснулась рукой к  своей  пышной  прическе  и
удобно уселась у окна.
     ђЯдом  с  нею  жених  выглЯдел  тщедушным.  Ѓагровый  после  свадебного
пиршества и  волнений, он чувствовал  себЯ  стесненно:  бесцельно  шарил  по
карманам, вертел головой, то и дело поправлЯл галстук и, наконец, закурил.
     ‘удЯ по всему,  они  вообще впервые оказались наедине друг  с другом, и
затЯнувшеесЯ молчание тЯготило обоих. ‚от она взглЯнула  на него приветливо,
и  он  ожил, расцвел и  вдруг,  словно осененный, полез наверх  за  дорожной
сумкой. Ћн извлек оттуда пачку бумажных листков, похожих на дипломы, какие у
нас  дают  победителЯм  спортивных  состЯзаний, или  на  облигации: красные,
синие, зеленые узоры обрамлЯли надпись посредине.
     ЏеребираЯ  эту пачку, молодой супруг принЯлсЯ  что-то с жаром объЯснЯть
своей  спутнице. …го  скованность  как  рукой  снЯло --  ошалелое  выражение
исчезло, лицо стало осмысленным,  даже,  пожалуй, влюбленным, когда,  достав
золотое перо, он принЯлсЯ  вписывать по нескольку слов  в  каждую  из бумаг.
Џолюбовавшись листком,  он  передавал  его жене, бралсЯ  за  другой  и снова
что-то объЯснЯл и надписывал. Ђ она, украдкой следЯ  за его движениЯми, лишь
негромко смеЯлась, прикрываЯсь тыльной стороной руки, и опускала глаза.
     ’ак  все бумаги  до одной перешли в руки молодой женщины.  Ђ он заложил
ногу  за ногу  и снова закурил,  но  уже  не  нервно,  а  удовлетворенно  и,
откинувшись на спинку кресла, наблюдал за своей соседкой.
     Ќаблюдал и Я: что же будет  дальше?  ‘корее всего это акции, полученные
ими в приданое. ’огда она их посмотрит и вернет.
     †енщина,  видимо,  тоже  была  в  нерешительности.  Ќесколько  раз  она
обмахнулась  пачкой, как  веером,  но  потом  это показалось  ей,  наверное,
непочтительным, и она стала молча перелистывать их.
     Ћн протЯнул руку -- нет, не затем, чтобы взЯть листки, а лишь длЯ того,
чтобы разыскать  среди  них  один и  чем-то  особенно выделить  его, а затем
опЯть, теперь уже демонстративно, протЯнул женщине всю пачку.
     Ћна постучала  ими  по  коленЯм,  выравниваЯ  листы, а  потом задумчиво
сложила стопку вдвое. џ слышал, как щелкнул замок ее большой черной сумки.
     —ерез  несколько  минут муж  уже  дремал, как и все молодожены  в  этом
поезде. ѓолова его  четко вырисовывалась  на белом чехле кресла  чуть повыше
плеча спутницы. …е глаза  были открыты и смотрели  вдаль. ‘лучайно поймав  в
оконном стекле свое отражение, она улыбнулась  ему и  инстинктивно поправила
волосы.
     ’ишину  токийского  переулка,  где Я  живу, по  утрам первыми  нарушают
велосипедисты. ‚от  остановилсЯ  молочник -- слышно,  как  брЯкают бутылки у
него на багажнике. —ерез несколько минут  опЯть кто-то затормозил. Џотом еще
и еще.  ‚елосипеды у всех старые,  дребезжат  отчаЯнно.  Џока прислушивалсЯ,
насчитал  семь человек.  Ќу  хорошо, разносчик  привез молоко, почтальон  --
газеты. Љто же остальные?
     Ћднажды надо было в шесть утра ехать на вокзал. ђешил захватить с собой
газеты. ‚ышел к почтовому Ящику  --  он еще пуст. Ќо как  раз тут из-за угла
лихо вырулил велосипедист, затормозил и протЯнул мне "€омиури".
     -- Ђ где же остальные газеты? -- удивилсЯ Я. --  Њы ведь выписываем еще
и "Ђсахи", и "Њайнити", и "‘анкей".
     -- Ќе  беспокойтесь, они сейчас подъедут, -- улыбнулсЯ паренек. -- ‚едь
мы все начинаем развозить газеты в одно времЯ. ђаньше нельзЯ -- соглашение!
     € действительно, в  переулке вскоре поЯвилась вереница  велосипедистов,
каждый из них бросил в мой почтовый Ящик по одной газете.
     Њне еще раньше было известно, что газету –Љ ЉЏџ -- "Ђкахату" доставлЯют
подписчикам не почтальоны, а активисты местных Ячеек. ќто было легко понЯть.
Ќе всЯкий читатель  коммунистической  газеты хочет, чтобы его  имЯ  и  адрес
сразу же  стали достоЯнием полиции. Ќо какой  смысл коммерческой  прессе  --
всем этим "Ђсахи",  "Њайнити",  "€омиури"  отказыватьсЯ  от  услуг  почты  и
дублировать друг друга?  ђади чего каждаЯ  из этих газет  предпочитает иметь
свою собственную систему распространениЯ?
     --  ‚олей-неволей  приходитсЯ  повсюду содержать  свои  конторы,  чтобы
соперничающие газеты не перехватили подписчиков, -- ответили мне.
     €так,  конкуренциЯ.  ‚от, казалось бы,  универсальный  ключ  к разгадке
необъЯснимых Явлений Японской буржуазной  прессы. Ќо так  ли это? „остаточно
лишь  несколько раз побывать  в  ’окио  на  пресс-конференциЯх длЯ  Японских
журналистов, чтобы столкнутьсЯ с еще одним парадоксом.
     •отЯ  в  зале видишь  представителей самых  различных  органов  печати,
радио,  телевидениЯ,  вопросы  всегда  задает  кто-то один.  Ћстальные  лишь
слушают  и  записывают.  ’ам,  где  представителЯм  соперничающих  редакций,
казалось  бы,  самое  времЯ  состЯзатьсЯ  в  находчивости,   оригинальности,
настырности,  многоликаЯ  пресса  неожиданно отказываетсЯ от  конкуренции  и
предпочитает вести диалог как бы от имени одного лица.
     ‚опросы согласовываютсЯ заранее и сообща принимаетсЯ решение, кто будет
задавать их  от  имени  всех. ‚ џпонии существует  система  пресс-клубов,  в
соответствии  с  которой  всЯкое  государственное  учреждение,  политическаЯ
партиЯ или  общественнаЯ организациЯ  обЯзана делать  официальные  заЯвлениЯ
лишь  всей  прессе  в  целом,  чтобы  такого рода  новость  не  могла  стать
монопольным достоЯнием какого-то одного органа печати.
     ‚едущие  газеты,   радио-   и   телевизионные  компании   имеют   своих
представителей и в  пресс-клубе при премьер-министре,  и  в  пресс-клубе при
командовании американских военных баз, и  в пресс-клубе при Љоммунистической
партии   џпонии.   “частие  определЯетсЯ   здесь  лишь   интересом,  который
представлЯет данный источник информации.
     Ќо  как  же  можно  выделитьсЯ  среди  соперников,  как  можно проЯвить
какое-то  своеобразие  при таком сознательном обобществлении материала,  при
такой стандартизации рациона, которым питаютсЯ газеты?
     -- Њы рассуждаем так, -- объЯснили мне, -- лучше в десЯти случаЯх иметь
то  же, что и  другие, чем лишь  однажды  оказатьсЯ  в  чем-то позади  всех.
Љонечно, система  пресс-клубов  обезличивает  газеты,  зато  каждаЯ  из  них
гарантирована, что никогда ничего не прозевает...
     Љак  же совместить  подобные рассуждениЯ  с  понЯтием  конкуренции  как
основного закона буржуазной прессы?
     ‡ашел незнакомый человек в комбинезоне и желтой каске строителЯ, вручил
перевЯзанную лентой коробку  и  конверт. ‚ коробке оказалсЯ подарочный набор
из  трех  разноцветных  кусков  туалетного мыла,  в  конверте  -- письменное
извинение:  в свЯзи с  заменой  водопроводных труб в переулке  придетсЯ рыть
траншею  и беспокоить  окрестных  жителей  треском  пневматических  отбойных
молотков.
     Џосле этого мы с женой опЯть целый день  спорили о Японской вежливости,
точнее -- о ее необъЯснимой оборотной стороне.
     ЏылкаЯ влюбленность,  с которой смотрит  на  џпонию  новичок, неизбежно
омрачаетсЯ первой размолвкой, как только он сталкиваетсЯ с изнанкой Японской
вежливости.  Ќичто  так  не  гипнотизирует  в  џпонии на  первых порах,  как
экзотическаЯ  учтивость.  ‚  разговорах  все  поддакивают  друг  другу,  при
встречах  отвешивают  церемоннейшие  поклоны, уместные, казалось  бы, лишь в
исторических фильмах да на театральной сцене.
     ‡релище это  поистине  незабываемое.  ‡аметив знакомого, Японец считает
долгом прежде всего замереть на месте, даже если дело происходит на середине
улицы и  прЯмо  на него движетсЯ трамвай.  ‡атем он  как бы переламываетсЯ в
поЯснице, так  что  ладони  его  вытЯнутых рук скользЯт вниз по коленЯм,  и,
застыв  еще на несколько  секунд в  согбенном положении, осторожно поднимает
вверх  одни  лишь  глаза.  ‚ыпрЯмлЯтьсЯ  первым   невежливо,  и  кланЯющимсЯ
приходитсЯ зорко следить друг за другом. ‘о стороны  же сцена эта производит
впечатление, что обоих хватил прострел и они не в силах разогнутьсЯ.
     ’окийские газеты подсчитали,  что каждый  служащий ежедневно отвешивает
таких  официальных  поклонов в  среднем  36,  агент торговой  фирмы --  123,
девушка у эскалатора в универмаге -- 2560.
     Ќо посмотрите вслед Японцу, который, только что церемонно раскланЯвшись
с вами,  вновь окунаетсЯ в уличную толпу.  ‘ ним  тут же происходит  как  бы
таинственное   превращение.   Људа    деваютсЯ   его    изысканные   манеры,
предупредительность,  учтивость!  Ћн  прокладывает  себе  дорогу  в  людском
потоке, совершенно не обращаЯ ни на кого вниманиЯ.
     „о  тех  пор  пока  прохожие на улице или пассажиры в  вагоне  остаютсЯ
незнакомцами,  Японец  считает  себЯ   вправе   относитьсЯ   к  ним  как   к
неодушевленным  предметам. ‘адЯсь  в  автобус, можно  без  зазрениЯ  совести
отпихнуть  от подножки женщину  с  младенцем за спиной. Њожно,  пустив в ход
колени и локти, обменЯтьсЯ пинками с соседом. ЏолагаетсЯ лишь обоюдно делать
вид, что делаешь это как часть толпы, а не как отдельнаЯ личность.
     …сли  вновь окликнуть знакомого, который  в толпе вдруг  преобразилсЯ в
грубиЯна,  еще  раз  видишь  такое  же  магическое перевоплощение.  Ћн опЯть
становитсЯ  улыбающимсЯ,   предупредительным,   изысканно   вежливым...   по
отношению к вам.
     џпонскаЯ учтивость ограничиваетсЯ областью личных отношений и отнюдь не
касаетсЯ  общественного  поведениЯ -- длЯ каждого,  кто  приезжает в џпонию,
легче открыть это противоречие, чем докопатьсЯ до его корней.

Ќужен путеводитель
     Ќередко  чувство   разочарованиЯ   и   даже  досады  окрашивает  первые
впечатлениЯ о џпонии. Џриезжему прежде всего кажетсЯ, что он опоздал, что он
упустил времЯ,  когда  еще можно было увидеть подлинное  лицо этой страны --
красочное, стилизованное, как театральнаЯ декорациЯ.
     „аже  сознаваЯ,  что он едет в третью промышленную державу мира, турист
рассчитывает,  что  ее  новые  черты  окажутсЯ  лишь  забавно   живописными,
экзотически парадоксальными добавлениЯми  к чертам  традиционным;  что самые
крупные  в мире танкеры,  самые маленькие  телевизоры и самые быстрые в мире
поезда будут  лишь  контрастной ретушью  на  портрете сказочной  страны с ее
церемонными поклонами, кукольными  женщинами, игрушечными бумажными домиками
и древними храмами среди прихотливо изогнутых сосен.
     ‚место этого  приезжий  видит прежде  всего самую неприглЯдную  сторону
современной цивилизации. ЉажетсЯ, что хаос заводских труб, прокопченных стен
и железнодорожных путей похоронил под собой подлинную, традиционную џпонию.
     “бедившись, что образ, сложившийсЯ по открыткам и рекламным календарЯм,
довольно далек от  реальности,  иностранец вслед за  этим задаетсЯ вопросом:
насколько  же  в самом  деле  осовременилась  џпониЯ  и  насколько живуче ее
прошлое?  ’о  есть  в  какой  именно  пропорции  сочетаютсЯ в  облике страны
сегоднЯшний день со вчерашним?
     ‚опрос этот  не  нов.  ‘опоставление  поразительной  восприимчивости  к
новому с  самобытностью  вековых  традиций  служит  лейтмотивом  всего,  что
пишетсЯ о џпонии вот уже на протЯжении целого столетиЯ.
     Џоневоле  напрашиваетсЯ  мысль,  что  кажущаЯсЯ  податливость  Японской
натуры  подобна приемам борьбы дзю-до:  уступить  натиску, чтобы устоЯть, то
есть идти на перемены, с тем чтобы оставатьсЯ самим собой.
     ‚осприимчивость Японцев больше  касаетсЯ форм жизни, чем ее содержаниЯ.
Ћни охотно и легко  заимствуют  материальную культуру, но в области культуры
духовной   им  присуща  уже  не   подражательность,   а   консерватизм,   не
восприимчивость, а замкнутость.
     ќта  "ЯпонскаЯ  џпониЯ", почти не подверженнаЯ переменам,  присутствует
везде  и  во всем. ќто как  бы  оборотнаЯ  сторона  медали.  …е олицетворЯют
сельскаЯ глушь в противовес  городу; семейный быт в противовес нравам улицы;
и  наконец, она присутствует во внутренней  жизни  любого  Японца,  сколь бы
современным ни был его облик.
     Џодобно тому как мода на мини-юбки может с неожиданной силой воскресить
престиж  кимоно,  эти  подспудные силы  влиЯют на вкусы и склонности каждого
поколениЯ,  даже каждой отдельной личности. —еловек, смолоду выступающий как
ниспровергатель устоев старины, падкий на всЯческие новинки зарубежной моды,
после  сорока лет,  как  правило, начинает  ЯпонизироватьсЯ, вновь проЯвлЯть
тЯгу к обычаЯм и привычкам своих предков.
     ‚от  почему  вывести  формулу современной  џпонии через  количественное
соотношение   сегоднЯшнего  и  вчерашнего  днЯ  в   ее   облике  практически
невозможно.
     Џока  живешь в ’окио,  кажетсЯ,  что  ЯпонскаЯ зима --  самое  сухое  и
солнечное времЯ года.  ’рудно представить  себе, что за соседними горами, на
западном  побережье  выпадают  такие  глубокие  снега,  что  многие  селениЯ
оказываютсЯ   полностью  отрезанными  от  внешнего  мира  и   им  приходитсЯ
сбрасывать продовольствие с вертолетов.
     ’акова џпониЯ во всем. Џосле  нескольких лет  изучениЯ  ее  жизни вдруг
обнаруживаешь,  что смотрел  на горы лишь с одной стороны, в то времЯ как на
их противоположном склоне климат совсем иной.
     џпонский характер очень  гибок,  податлив,  но вместе с  тем стоек, как
бамбук. ‚опреки первому  впечатлению,  что в облике џпонии сегоднЯшний  день
полностью  заслонил  вчерашний,  незримое присутствие  прошлого  сказываетсЯ
доныне.  ‘ловно  камень,  лежащий  на  дне   потока,   оно  не  выпирает  на
поверхность, но дает о себе знать завихрениЯми и водоворотами.
     —тобы постигнуть  сегоднЯшний день страны  и народа, нужен путеводитель
по Японской душе. €наче  не  понЯть, почему ультрасовременнаЯ молодежь  с ее
нарочитым бунтарством проЯвлЯет полную покорность родительской воле в выборе
спутника жизни.  €наче не понЯть, почему  в стране, где пролетариат славитсЯ
боевым духом  и  умеет противопоставить нажиму капитала единый забастовочный
фронт,  почему в этой самой стране сменить  работу -- Явление немногим более
частое, чем сменить жену. ‡десь до сих пор принЯто наниматьсЯ на всю жизнь.
     €наче не понЯть,  почему,  несмотрЯ  на  давние  традиции  общественной
жизни, люди подчас ставЯт личную преданность выше  убеждений, что  порождает
неискоренимую  семейственность  в  политическом  и  деловом  мире. €наче  не
понЯть, почему Японцы всЯчески избегают
     прЯмого соперничества,  стремЯсь прикрыть  его видимостью  компромисса;
почему  сложные  и  спорные вопросы  они предпочитают  решать  только  через
посредников.
     €наче, наконец, не понЯть, как могут  совмещатьсЯ в  Японском характере
совершенно   противоположные  черты:  церемоннейшаЯ  учтивость  в   домашней
обстановке с грубостью на улице; жесткость правил поведениЯ с распущенностью
нравов;  непритЯзательность  со  склонностью  к  показному;  отзывчивость  с
черствостью; скромность с самонадеЯнностью.
     џпонский характер можно сравнить с деревцем, над которым долго трудилсЯ
садовод, изгибаЯ, подвЯзываЯ, подпираЯ его. …сли  даже  избавить потом такое
деревце  от  пут и подпорок, дать  волю молодым  побегам, то под их свободно
разросшейсЯ  кроной все  равно сохранЯтсЯ  очертаниЯ, которые были  когда-то
приданы стволу и главным ветвЯм.
     Њоральные устои, пусть даже лежащие где-то глубоко от поверхности,--это
алгебра человеческих взаимоотношений. ‡наЯ ее формулы,  легче решать задачи,
которые ставит современнаЯ жизнь.
     џпонскаЯ мораль  коренитсЯ  в  эстетике.  Ќравственные  принципы  этого
народа тесно свЯзаны с  его представлениЯми о красоте. Ђ культ прекрасного у
Японцев, в свою очередь, во многом  сходен с религией р берет свое начало из
обожествлениЯ природы.
     Џутеводитель по  Японской  душе должен, стало  быть,  начинатьсЯ  с  ее
истоков.

     Ћстров —ипингу на востоке,  в открытом море; до него от материка тысЯча
пЯтьсот  миль. Ћстров  очень велик;  жители  белы,  красивы  и  учтивы;  они
идолопоклонники, независимы, никому не подчинЯютсЯ. ‡олота, скажу вам, у них
великое  обилие:  чрезвычайно  много его тут,  и  не вывозЯт  его отсюда:  с
материка  ни купцы, да и никто не приходит сюда, оттого-то золота у них, как
Я  вам говорил, очень много. †емчугу тут обилие; он  розовый и очень красив,
круглый,  крупный; дорог  он так  же, как  и  белый. …сть  у  них  и  „ругие
драгоценные камни. Ѓогатый остров, и не перечесть его богатства.
Њарко Џоло, ЏутешествиЯ, 1298

x x x
     ‡а  китайским  государством  на  востоце  во окиЯне  море от  китайских
рубежей верст  с семьсот лежит  остров зело велик,  именем  €апониЯ. € в том
острове большее богатство, нежели в китайском  государстве, обретаетсЯ, руды
серебрЯные и  золотые  и иные  сокровища. € хотЯ  обычай их и письмо тожде с
китайским, однакоже они  люди  свирепии суть  и того  ради  многих  езувитов
казнили, которые длЯ проповедованиЯ веры приезжали.
     €з памЯтной  записки длЯ московского  посла  в Џекине ЌиколаЯ  ‘афариЯ,
1675

x x x
     —ем   ближе   знакомЯтсЯ   европейцы  с   Японцами,   чем   пристальнее
всматриваютсЯ в них, в склад и  строй Японской жизни,  тем Яснее  становитсЯ
им,  что в  лице  џпонии они  имеют  дело со страною, проникнутою совершенно
своеобразным, вполне самостоЯтельным духом, зрелым  и глубоко разработанным.
Ћсобенно  поражает европейца,  что на  всем  протЯжении џпонии,  с  Љрайнего
‘евера и до Љрайнего ћга, он встречает совершенно одинаковую форму семейного
и  общественного  быта,  совершенно  одинаковый  строй  понЯтий,  воззрений,
наклонностей и желаний.
     ѓ.  ‚остоков, Ћбщественный,  домашний и религиозный быт  џпонии.  ‘Џб.,
1904

x x x
     ...џ думаю о старой и новой џпонии.  џ знаю: то, что создаетсЯ  веками,
не  может  исчезнуть  в  десЯтилетиЯ.   Љак   старое  и  новое   сплелось  в
џпонии¹  -- какими силами?  -- ѓоворЯт, что сердцем  џпониЯ --  в
старом, умом -- в новом. Ѓыть может, ум и сердце Японского народа идут  рука
об  руку.  Ќо, во всЯком случае,  каковы  те  силы, которые есть  в Японской
старине, силы, давшие народу уменье принЯть все новое!
     џ  смотрю  быт и  обычаи Японского народа, его этику  и эстетику. Ѓыт и
обычаи  поистине крепки, как клыки мамонта, -- тысЯчелетний быт  и обычаи, и
сознание, перешедшее уже в бытие. € то, что в џпонии все грамотны, и то, как
организована  ЯпонскаЯ  волЯ.  €  этот  тысЯчелетний  быт,  создавший   свою
особливую   мораль,   не   оказалсЯ   препЯтствием   длЯ  западноевропейской
конституции, заводов, машин и пушек.
Ѓорис ЏильнЯк, Љамни и корни. Њосква, 1935

x x x
     џпонцам  не  повезло, как  не повезло  героЯм  некоторых посредственных
романов нашей литературы; их изображали только одной краской -- или розовой,
или черной.
     ‘акура,  то есть  вишнЯ, котораЯ  украшает множество  Японских  вееров,
кимоно  и  фуросики,  цветет действительно  розовыми  цветами.  џ не  думаю,
однако,  чтобы  розовой была  жизнь  џпонии;  не верю  ни  в  умилительность
персонажей романов ‹оти, ни  в страсти "Њадам ЃаттерфлЯй". ЋписываЯ Японцев,
некоторые западные авторы улыбались растроганно  и снисходительно;  примерно
так держатсЯ с детьми холостые мужчины, желаЯ показать мамашам свою доброту.
„лЯ миллионов  западных  буржуа џпониЯ была  игрушечным миром с гейшами и  с
бумажными фонариками,  с цаплЯми  и  драконами, с ирисами  и  с  веерами,  с
хризантемами и с церемониЯми. Љонечно,  были на ‡ападе  специалисты,  хорошо
знавшие  искусство  џпонии,  были  художники,  потрЯсенные  старой  Японской
живописью, но  средний  европеец, читатель  "Њадам •ризантем", восхищалсЯ не
Японским гением, а "Японщиной" -- стилизацией, доходившей до безвкусицы.
     Ѓыли  и такие  западные авторы,  которых  џпониЯ возмущала. Ћни не  раз
писали, что Японцы лишены какой-либо индивидуальности; мелькали стереотипные
определениЯ:  "пруссаки Ђзии", "вечные  имитаторы",  "муравейник". ‚  книгах
этих  авторов џпониЯ  была  страной самураев,  жаждущих  рубить  и  крушить,
страной   харакири   и   пыток,  коварства  и  жестокости,  беспрекословного
повиновениЯ и дьЯвольской хитрости.
     Љонечно,  в  тридцатые  годы нашего  века Японские  генералы  старались
удесЯтерить  штаты  шпионов,  а  полициЯ  не  жалела  средств  на  секретных
осведомителей. Ќо ведь это  относитсЯ  к политической истории страны, а не к
характеру народа. Њежду тем авторы, рисовавшие џпонию черной, уверЯли, будто
каждый   Японец  рождаетсЯ   шпионом,  нет   длЯ  него   более  возвышенного
времЯпрепровождениЯ, нежели  добровольный сыск. „остаточно вспомнить,  как в
добродушной €талии  чернорубашечники убивали  детей,  как в  городе  четырех
революций картезианцы маршировали  под окрик фельдфебелей, как сжигали книги
в  стране  ѓутенберга,  чтобы отвести  всЯкие попытки  сделать  национальный
характер ответственным за злодеЯниЯ того или иного режима.
€. ќренбург, џпониЯ, ѓрециЯ, €ндиЯ. Њосква, 1960

Љапли с копьЯ €занаги
     Љогда  боги  €занаги  и  €занами  по  радуге спускались с небес,  чтобы
отделить земную твердь  от хлЯби, €занаги ударил своим богатырским копьем по
зыбко колыхавшейсЯ внизу  пучине.  € тогда с  его  копьЯ скатилась  вереница
капель, образовав изогнутую цепь островов.
     „ревнЯЯ  легенда о сотворении џпонии приходит на памЯть, когда смотришь
на эту страну с самолета.  €зогнутаЯ грЯда гористых островов и впрЯмь похожа
на окаменевшие капли.
     €ли,  может  быть,  это  караван гор,  прокладывающий  себе путь  через
бескрайнюю пустыню океана? "Џуть гор" -- таково  одно из толкований древнего
имени этой страны: џмато.
     „ействительно, џпониЯ -- это прежде  всего страна гор. €х всегда видишь
на  горизонте, даже находЯсь посреди  самой большой равнины. „лЯ большинства
Японцев  солнце  всегда поднимаетсЯ из-за  морЯ и  спускаетсЯ  за  горы. „лЯ
меньшей части -- наоборот. € коль уж существует  исключение из этого  общего
правила, то  лишь  длЯ глубинных  районов,  огражденных  хребтами  от  обоих
побережий. ’ам солнце всегда встает из-за гор и за горы же садитсЯ.
     „ревние  Японцы  считали  горы  промежуточной  ступенью между  небом  и
землей,  а  потому  --  свЯтым  местом,  куда  нисходЯт  с небес  боги,  где
поселЯютсЯ души умерших предков. ‹юди также поклонЯлись горам как воплощению
неведомой божественной силы,  котораЯ дремала  в их недрах,  а иногда  вдруг
вырывалась  наружу в виде пламени, грохота, каменных  дождей и  испепелЯющих
огненных рек.
     €мЯ  џмато  напоминает, что сотворение џпонии еще не  завершено. Љапли,
упавшие  с  божественного  копьЯ,  еще  не  остыли   окончательно.  ‚сЯ  эта
дугообразнаЯ вереница островов из конца в конец вздулась волдырЯми вулканов.
‚сЯ эта молодаЯ суша то и дело колышетсЯ, ходит ходуном из-за землетрЯсений.
     Ќо  ‘трана  огнедышащих  гор  больше известна  как  ‘трана  восходЯщего
солнца. € второе образное название џпонии поэтизирует уже  не времЯ, а место
ее рождениЯ.
     €менно под этим именем џпониЯ впервые  дала о себе знать западному миру
со  страниц  книги  Њарко Џоло.  ‚ главе "‡десь описываетсЯ остров  —ипингу"
путешественник   приводит  название,  которым  китайцы  обозначали  острова,
лежащие к востоку от восточного краЯ земли.
     ‘лово, которое  прозвучало  длЯ Њарко  Џоло как  —ипингу, пишетсЯ тремЯ
иероглифами "жи-бэнь-го" (каждый из которых соответственно значит: солнце --
корень -- страна).
     €ероглифы "жи-бэнь" на диалектах ћжного ЉитаЯ
     произносЯтсЯ как "Я-пон" (такое звучание и перешло  потом в европейские
Языки), а  по-Японски читаютсЯ как  Ќиппон  (как раз это слово и утвердилось
официальным названием Японского государства вместо древнего имени џмато).
     €так, ‘траной восходЯщего солнца  прозвали  џпонию  ее соседи. Ќо такое
имЯ  не прижилось бы  у  Японцев,  если  бы  не  совпало  с  их  собственным
мироощущением. Ќарод этот почитал €занаги и  €занами не только за сотворение
џпонии, но и за  то, что они  произвели на свет дочь Ђматерасу -- лучезарную
богиню солнца, культ которой составлЯет основу обожествлениЯ природы.
     €сконнаЯ ЯпонскаЯ религиЯ  синто (то есть "путь богов") утверждает, что
все в  мире одушевлено  и, стало быть, наделено свЯтостью: огнедышащаЯ гора,
лотос,  цветущий в  болотной  трЯсине,  радуга после  грозы... Ђматерасу как
светоч жизни служит главой этих восьми миллионов божеств.
     Џеред любым синтоистским храмом непременно выситсЯ торий -- нечто вроде
ворот  с  двумЯ поперечными  перекладинами.  (’орий  считаетсЯ  национальным
символом  џпонии, так  как это один из немногих  образцов подлинно Японского
зодчества, существовавшего до чужеземных влиЯний.)
     ‚  своем  первоначальном  смысле  слово  "торий"  означает  насест.  Ћн
ставитсЯ перед храмом в напоминание о легенде, рассказывающей, как Ђматерасу
обиделась на своего брата и укрылась в подземной пещере.
     „олгое  времЯ  никто  не  мог  уговорить богиню  солнца выйти  оттуда и
рассеЯть  мрак, в  который  погрузилсЯ  мир. ’огда  перед пещерой  соорудили
насест  и посадили на него петуха, а рЯдом поставили круглое  зеркало. Љогда
петух  прокукарекал,  Ђматерасу  по  привычке  решила,  что  пора  вставать.
‚ыглЯнув  наружу,  она  увидела  в  круглом  зеркале собственное отражение и
принЯла его за незнакомую красавицу.  ќто задело женское любопытство богини,
и Ђматерасу вышла из пещеры, чтобы посмотреть, кто посмел  соперничать с ней
в красоте. Њир тут же снова осветилсЯ, и жизнь на земле пошла своим чередом.
     €з подобных  легенд и состоит свЯщеннаЯ книга синто, котораЯ называетсЯ
кодзики  (что  значит  летопись).  ‚  ней,   однако,  вовсе  нет  каких-либо
нравственных заповедей, норм праведного поведениЯ или предостережений против
грехов. €з-за отсутствиЯ собственного этического учениЯ синто, пожалуй, даже
не  назовешь  религией  в  том  смысле,  в  каком  мы  привыкли  говорить  о
христианстве, исламе или буддизме.
     ‚  сущности, синто --  это обожествление природы, рожденное восхищением
ею.  џпонцы  поклонЯлись предметам и ЯвлениЯм окружающего  мира не из страха
перед непостижимыми и грозными стихийными силами, а из чувства благодарности
к природе за то,  что, несмотрЯ  на  внезапные  вспышки своего необузданного
гнева, она чаще бывает ласковой и щедрой.
     €менно синтоистскаЯ вера воспитала в Японцах чуткость к природе, умение
наслаждатьсЯ  ее   бесконечной  переменчивостью,  радоватьсЯ  ее  многоликой
красоте.
     ‘инто  не  требует  от верующего  ежедневных  молитв -- достаточно лишь
присутствиЯ на  храмовых  праздниках и  приношений за исполнение обрЯдов.  ‚
быту  же  исповедующие  синто проЯвлЯют  себЯ лишь  религиозным отношением к
чистоте. Џоскольку грЯзь  отождествлЯетсЯ  у  них со  злом,  очищение служит
основой всех обрЯдов.
     Џрисущее  Японцам  чувство общности с природой, а  также чистоплотность
имеют, стало быть, очень глубокие корни.

     ‘инто  нельзЯ  считать религией,  а его свЯтых  --  богами.  ќто  набор
поверий,  обычаев,  примет  и  обрЯдов. …динственнаЯ цель синто -- укоренить
верность издавна установившемусЯ образу
жизни.
‘идней Љларк, ‚се о џпонии. Ќью-‰орк. 1961

     Ћстровное положение способствует долговечности национальных традиций: в
этом  смысле  џпонию часто сравнивают  с Ђнглией. Ћднако  Љорейский  пролив,
отделЯющий  ‘трану восходЯщего  солнца  от  Ђзиатского материка, примерно  в
шесть раз шире,  чем  ‹а-Њанш.  „лЯ древних завоевателей это была куда более
серьезнаЯ преграда. ‡ащищеннаЯ ею, џпониЯ никогда не  подвергалась успешному
вторжению чужеземных войск.
     ‚скоре  после  походов  —ингисхана  в  …вропу  его  преемник   •убилай,
монгольский правитель ЉитаЯ, в 1274 году попыталсЯ захватить џпонию, но  был
отбит.
     ‚  1281  году  •убилай  снова  предпринЯл поход.  Ќа  этот  раз он,  по
свидетельству  летописцев,  задумал  поставить  поперек  Љорейского  пролива
десЯть тысЯч  судов,  чтобы соединить их деревЯнным  настилом и  пустить  по
этому  мосту монгольскую конницу. Ћднако этот гигантский флот был  уничтожен
внезапно  налетевшим тайфуном, который получил  в Японской  истории название
Ѓожественного ветра -- Љамикадзе.
     ‘тране  восходЯщего солнца долгое времЯ  удавалось  быть  в  стороне от
походов завоевателей и  знать лишь  междоусобные  войны.  ‚прочем, нашествие
из-за  морей  все  же произошло  -- за  четырнадцать  веков до  американской
оккупации и  за семь веков  до попыток •убилаЯ навести через пролив плавучий
мост длЯ своей конницы. Џравда, это было  нашествие идей, а не войск; причем
мостом,  по которому  на  џпонские  острова  устремилась цивилизациЯ €ндии и
ЉитаЯ,  послужил  буддизм. ‘реди  даров,  присланных правителем  Љореи в 552
году, в џпонию впервые  попали изображениЯ Ѓудды. Ѓуддийские сутры стали длЯ
Японцев  первыми учебниками иероглифической  письменности; книгами,  которые
приобщали их к древнейшим цивилизациЯм ‚остока.
     ЌоваЯ  религиЯ  требовала  углубленного  изучениЯ  чрезвычайно  сложных
текстов. €менно  этим занимались в ту пору  многие выдающиесЯ  умы  €ндии  и
ЉитаЯ. Ћднако сама по  себе  грамотность была длЯ  Японцев делом новым. ‹ишь
немногие  из них могли в ту пору посвЯтить себЯ изучению философской стороны
буддизма с его теорией круга причинности, утверждающей, что день сегоднЯшний
ЯвлЯетсЯ  следствием  днЯ  вчерашнего  и  причиной  днЯ  завтрашнего;  с его
концепцией  перевоплощениЯ  душ  (если  человек несчастлив,  стало  быть, он
расплачиваетсЯ за грехи, совершенные в своем предыдущем существовании).
     ‚  основе  учениЯ  Ѓудды  лежат  четыре  истины.  ЏерваЯ:  жизнь  полна
страданий.  ‚тораЯ:  причиной  их служат  неосуществленные желаниЯ.  ’ретьЯ:
чтобы  избежать страданий, надо подавлЯть в себе желаниЯ. —етвертаЯ: достичь
этого  можно, если идти по пути из  восьми шагов, то есть сделать праведными
свои  воззрениЯ,  намерениЯ, речь, поступки, быт,  стремлениЯ, мысли,  волю.
‹ишь тот, кто пройдет эти восемь шагов, достигнет просветлениЯ, или нирваны,
и вырветсЯ из бесконечного круга перевоплощений.
     Ѓуддизм  прижилсЯ на  Японской земле как религиЯ знати, в то  времЯ как
синто оставалсЯ религией простолюдинов. ‘казаниЯ  синто были  куда  понЯтнее
народу,  чем  буддизм  с  его туманными рассуждениЯми  о круге причинности и
переселении   души.   ‘редний  Японец  воспринЯл  лишь  поверхностный   слой
буддийской  философии,  прежде всего идею  непостоЯнства  и  недолговечности
всего  сущего  (стихийные  бедствиЯ,  которым  подвержена островнаЯ  страна,
способствовали подобному мировоззрению).
     ‘инто и буддизм  -- трудно представить себе более разительный контраст.
‘  одной  стороны,  примитивный  Языческий  культ  обожествлениЯ  природы  и
почитаниЯ  предков; с другой  --  вполне сложившеесЯ вероучение  с  глубокой
философией.  Љазалось  бы, между ними неизбежна  непримиримейшаЯ  борьба,  в
которой  чужероднаЯ  сила  либо  должна   целиком  подавить  местную,  либо,
наоборот, быть отвергнутой именно вследствие своей сложности.
     Ќе   случилось,   однако,   ни   того,  ни  другого.   џпониЯ,  как  ни
парадоксально, распахнула  свои  двери перед буддизмом.  „ве  столь несхожие
религии  мирно ужились и  продолжают  сосуществовать. Џроповедники  буддизма
сумели поладить с восемью миллионами местных свЯтых, объЯвив их воплощениЯми
Ѓудды. Ђ длЯ синто, который  одушевлЯет и наделЯет свЯтостью все, что есть в
природе,  было  еще  легче  назвать Ѓудду одним из  бесчисленных  проЯвлений
вездесущего божества.
     ‚место  религиозных  войн,  взаимных  проклЯтий  и  обвинений  в  ереси
сложилось нечто похожее  на союз двух  религий.  “  сельских  общин вошло  в
традицию строить  синтоистские и буддийские храмы в одном  и том же месте --
считалось, что  боги  синто надежнее всего  защитЯт  Ѓудду  от  местных злых
духов.
     Џодобное соседство приводит в недоумение, а то и вовсе  сбивает с толку
иностранных  туристов: какую же религию в конце концов предпочитают Японцы и
как отличить синтоистский храм от буддийского?
     ‚нешние  приметы перечислить нетрудно. „лЯ синтоистского храма  главнаЯ
из  них  --  торий;   длЯ  буддийского  ---  статуи.  Џодобно   тому  как  в
мусульманских  мечетЯх не  увидишь ничего,  кроме орнаментов, в храмах синто
нет изображений Ђматерасу. Џро  легенду о ней напоминает лишь  символический
насест  длЯ  петуха.  Ѓуддизм  же  впервые  возвеличил  в  џпонии  искусство
скульптуры.
     „ругой  приметой  могут  служить  сами  подступы к  свЯтыне.  „орога  к
синтоистскому храму всегда усыпана мелким  щебнем, в  котором  вЯзнет  нога.
ќкскурсанты  часто  удивлЯютсЯ:  неужели  аллеи  парка  Њэйдзи  нельзЯ  было
заасфальтировать?   Ќо  столь  неудобный  длЯ  пешехода   грунт  имеет  свое
религиозное значение.  ‡аставлЯЯ  человека  волей-неволей думать лишь о том,
что у него под ногами, щебень этот как бы изгонЯет из сознаниЯ верующего все
прочие  мысли, готовит его к общению  с  божеством. Љ  буддийскому  же храму
обычно ведут извилистые дорожки из плоских каменных плит.
     Ћ религии  можно, наконец, судить  по поведению самих молЯщихсЯ.  …сли,
встав перед  храмом, они хлопают в ладоши, они хотЯт привлечь внимание богов
синто. …сли же,  подобно  индийцам, они молча склонЯют  голову к соединенным
перед грудью ладонЯм, -- это обращение к Ѓудде.
     Љогда  приезжий,  постепенно  разобравшись  в  этих  различиЯх,  задает
наконец вопрос,  сколько  же  в џпонии  синтоистов и  сколько буддистов,  он
слышит в ответ  весьма странные цифры.  ‘удЯ по ним,  получаетсЯ, что  общее
число верующих в стране вдвое превышает численность населениЯ. ќто означает,
что каждый Японец причислЯет себЯ и к синтоистам и  к буддистам, участвует в
ритуалах обеих религий.
     —ем объЯснить такое  сосуществование богов? Љак могли они найти место в
душе каждого Японца, чтобы мирно ужитьсЯ  между собой? Ћтветить на это можно
так:  благодарЯ  своеобразному разделению труда. ‘инто оставил  за собой все
радостные событиЯ в человеческой жизни,  уступив буддизму событиЯ печальные.
…сли рождение ребенка  или свадьба отмечаютсЯ синтоистскими церемониЯми,  то
похороны и поминание предков проводЯтсЯ по буддийским обрЯдам.
     Ќоворожденного  Японца  первым делом несут в  синтоистский храм,  чтобы
представить его местному  божеству. Џо  истечении определенного срока, когда
считаетсЯ,  что опасность  детской смертности уже  миновала,  ребенка  снова
приводЯт туда  уже как существо, окончательно вступившее в жизнь. ЋбрЯд этот
сохранилсЯ до наших  дней как  праздник "‘емь-пЯть-три".  15  ноЯбрЯ каждого
года  семилетних,  пЯтилетних и трехлетних детей  всей  џпонии нарЯжают  как
кукол в  Яркие  кимоно  (девочкам к тому  же румЯнЯт щеки и  делают  высокие
старинные прически) и дарЯт им  леденцы в виде стрел, символизирующих долгую
жизнь.
     ЃракосочетаниЯ также монополиЯ синто.  ‚есной и осенью, особенно в  так
называемые счастливые дни, у каждого синтоистского  храма непременно увидишь
молодоженов,  сватов и родственников. Ћбычай обмахивать новобрачных  зеленой
ветвью, девЯть глотков сакэ, которые по очереди пьют жених и невеста, -- все
это очень древний ритуал.
     ‘инто оставил за собой и  все местные общинные празднества, свЯзанные с
ЯвлениЯми  природы,  а   также   церемонии,   которыми  полагаетсЯ  начинать
какое-либо важное  дело:  например,  пахоту или жатву, а  в  наше  времЯ  --
закладку зданиЯ или спуск на воду судна.
     ‘обытиЯ  и  ритуалы,  свЯзанные  со  смертью,  --  это,   так  сказать,
компетенциЯ буддизма. Џохороны, поминки, уход за кладбищами -- вот источники
дохода длЯ буддийских храмов,  если  не считать платы, которую они взимают с
экскурсантов, и случайные приношениЯ.
     …динственный народный  праздник, свЯзанный с буддизмом, это бон -- день
поминовениЯ  усопших. …го  отмечают в середине  лета, на седьмое полнолуние,
причем отмечают весело, чтобы порадовать предков, духи которых, по преданию,
возвращаютсЯ  тогда на  побывку к родственникам. ‘уществует  обычай поминать
каждого умершего свечкой, которую пускают в плавучем бумажном  фонарике вниз
по течению реки.
     Ќа  фоне мирного сосуществованиЯ богов,  присущей  Японцам  религиозной
терпимости, проповедники  христианства предстали в весьма неприглЯдном виде.
‘ама идеЯ о  том, что обрести спасение и обеспечить  себе  загробную жизнь в
человеческом образе можно  лишь взамен  за  отказ  от всЯкой  другой веры  в
пользу учениЯ €исуса  •риста, -- сама эта, идеЯ казалась Японцам торгашеской
и  унизительной.  Љогда  миссионеры  втолковывали  Японцам,  что  их  предки
обречены вечно  гореть в  огне  лишь  за  то,  что умерли некрещеными, такие
доводы скорее отталкивали, чем привлекали.
     Љ тому же  люди,  от которых местные  жители впервые  услышали о грехе,
сами  показали   себЯ  далеко  не  безгрешными.  Њиссионеры,  сопровождавшие
европейских первооткрывателей џпонии в 1540-х  годах,  рвались  к богатствам
неведомого "острова —ипингу".

     џпониЯ  стала известна европейцам  в половине  XVI века; первые открыли
сие  государство португальцы;  тогда дух  завоеваниЯ  новооткрываемых земель
господствовал над ‘ильнейшими  морскими державами  того времени в высочайшей
степени.   Џортугальцы,   принЯв  намерение  покорить  џпонию,  начали,   по
обыкновению  своему,  с торговли и  с  проповедованиЯ  мирным  жителЯм  сего
государства католической  веры. Њиссионеры  их,  прибывшие в џпонию, сначала
умели понравитьсЯ Японцам и, получив  свободный  доступ во внутренность  сей
земли,  имели  невероЯтный  успех  в   обращении   новых  своих  учеников  в
христианскую  веру;  но царствовавший в  џпонии к  исходу  XVI века светский
император  ’ейго, человек  умный, проницательный и храбрый,  скоро приметил,
что иезуиты более заботились о собирании Японского золота, нежели о спасении
душ  своей паствы, почему и  решилсЯ истребить  христианскую веру в џпонии и
выгнать миссионеров из своих владений.
     ѓлавной, или, лучше сказать, единственною, причиной гонениЯ на христиан
Японцы  полагают  нахальные  поступки  как  иезуитов,  так и  францисканцев,
присланных  после испанцами,  а  равным  образом  и  жадность  португальских
купцов, те и другие длЯ достижениЯ своей цели и длЯ обогащениЯ своего делали
всЯкие  неистовства; следовательно,  и менее  прозорливый  государь,  нежели
каков  был  ’ейго, легко мог  приметить,  что  пастырЯми сими управлЯло одно
корыстолюбие, а вера служила им  только орудием, посредством коего надеЯлись
они успеть в своих намерениЯх.
     Ќо,  несмотрЯ  на  все  это,  изгнанные  из  џпонии  миссионеры в  свое
оправдание и по ненависти к народу, не давшему им себЯ обмануть, представили
Японцев перед глазами европейцев народом хитрым, вероломным,  неблагодарным,
мстительным --  словом, описали  их такими красками,  что  твари  гнуснее  и
опаснее  Японца едва ли вообразить себе  можно. …вропейцы  все такие сказки,
дышащие  монашескою  злобою,  принЯли  за  достоверную  истину.  “веренность
европейцев в мнимых гнусных свойствах Японцев простираетсЯ до того, что даже
в пословицу вошли  выражениЯ: ЯпонскаЯ злость,  Японское коварство и прочее.
Ќо  мне судьба предназначила  в течение двадцатисемимесЯчного  заключениЯ  в
плену сего народа удостоверитьсЯ в противном.
     "‡аписки капитана ‚. Њ. ѓоловнина в плену у Японцев в 1811, 1812 и 1813
годах"

ќстетика вместо религии
     ‘осуществование богов на Японской земле отнюдь  не всегда  было мирным.
Љак и  в других странах, здесь известны попытки  власть  имущих использовать
религиозные  чувства  в  собственных  целЯх.  ‘  начала  XVII  века  военные
правители  страны  --  сегуны  династии ’окугава  стали  усиленно  насаждать
конфуцианство с его идеей покорности вышестоЯщим. €менно  с той поры влиЯние
буддизма в џпонии пошло на убыль.
     ‚ 1868  году,  как  только  правление сегунов  ’окугава было свергнуто,
сторонники   восстановлениЯ   власти   микадо   тут   же   объЯвили    синто
государственной  религией  и  узаконили  миф  о  божественном  происхождении
императора как прЯмого потомка богини Ђматерасу.
     €так, в  Японской  душе  оставили свой след три религии.  ‘инто наделил
Японцев чуткостью к природной красоте, чистоплотностью и отголосками  легенд
о   своем  божественном  происхождении.  Ѓуддизм  окрасил  своей  философией
Японское искусство, укрепил в народе  врожденную стойкость  к  превратностЯм
судьбы.  Ќаконец,  конфуцианство принесло с собой  идею о  том,  что  основа
морали  --  это  верность, понимаемаЯ как  долг  признательности  старшим  и
вышестоЯщим.
     Љогда  буддисты  из  Ѓирмы,  мусульмане из  Џакистана  или  католики  с
”илиппин  попадают  в  ’окио,  они   прежде  всего  поражаютсЯ  религиозному
безразличию  Японцев. ‡десь  не услышишь, чтобы  на Ѓудду или  других  богов
ссылались в своих речах государственные деЯтели. …сли писатели или художники
порой берутсЯ за религиозные темы,  то отнюдь не по наитию веры. ЌесмотрЯ на
обилие храмов, все обиходные молитвы сводЯтсЯ к трем фразам:
     -- „а минуют болезни.
     -- „а сохранитсЯ покой в семье.
     -- „а будет удача в делах.
     ќти три молитвы  произносЯтсЯ безотносительно к какой-либо из  религий,
просто как житейские заклинаниЯ.  ‘вЯщеннослужитель длЯ Японцев не наставник
жизни, как, скажем,  длЯ католиков,  а просто  лицо,  исполнЯющее по  заказу
положенные обрЯды.
     ‚ общем, Японцы, как и их  соседи -- китайцы, народ малорелигиозный. Ќо
если   китайцам   религию   во  многом  заменЯет  этика,   то   есть   нормы
взаимоотношений  между  людьми,  то  у  Японцев  в  подобной  роли выступает
эстетика, то есть поклонение прекрасному.
     Ќе  будет  большим преувеличением назвать национальной религией Японцев
культ красоты. €менно  эстетические  нормы  во многом  определЯют  жизненную
философию этого народа.
     џпонцам  присуще  обостренное  чувство  гармонии.  •удожественный  вкус
пронизывает весь уклад их жизни. ќстетизм Японцев основываетсЯ на убеждении,
что красота  присутствует  в  природе всюду  и  от  человека  требуетсЯ лишь
зоркость, чтобы увидеть ее.
     ‹юбовь  Японцев к прекрасному  коренитсЯ, таким образом, в их  любви  к
природе. ‚спомним, что в основу религии синто легло поклонение природе не из
страха перед ее грозными ЯвлениЯми, а из чувства восхищениЯ ею. ќта же черта
окрашивает и Японское искусство.
     Ќужно воочию увидеть џпонские острова,  чтобы понЯть, почему населЯющий
их народ обожествлЯет родную природу, делает ее  мерилом своих представлений
о прекрасном.
     џпониЯ  --  это страна зеленых гор и морских  заливов;  страна,  сплошь
состоЯщаЯ   из   живописнейших   панорам.  ‚   отличие   от   Ярких   красок
‘редиземноморьЯ,  которое лежит  примерно  на таких  же  широтах,  ландшафты
џпонии составлены из мЯгких  тонов,  приглушенных  влажностью  воздуха.  ќту
сдержанную гамму могут  временно нарушать лишь какие-нибудь сезонные краски.
Ќапример, весеннее цветение азалий или пламенеющие к осени листьЯ кленов.
     ‡десь порой думаешь, что не только художники, но и сама натура -- сосны
на  прибрежных   скалах,   зеркальнаЯ  мозаика   рисовых  полей,   сумрачные
вулканические озера -- следует одним  и тем  же общепринЯтым  в  этой стране
канонам красоты.
     Ќа сравнительно небольшой территории џпонии можно увидеть природу самых
различных климатических  поЯсов. Ѓамбук, склонившийсЯ под тЯжестью снега, --
вот символ того, что в џпонии соседствуют север и юг.
     џпонские  острова лежат  в  зоне  муссонных ветров.  ‚ конце весны и  в
начале  лета  массы  влажного  воздуха  со  стороны  ’ихого океана  приносЯт
обильные  дожди, столь  необходимые длЯ рисовой  рассады.  ‡имой же холодные
ветры  со стороны ‘ибири набираютсЯ влагой,  пролетаЯ над џпонским морем,  и
приносЯт на северо-западное побережье џпонии самое большое в мире количество
снега длЯ этих широт.
     ‘очетание муссонных ветров, теплого  морского течениЯ  и субтропических
широт сделало  џпонию  страной своеобразнейшего  климата, где  весна,  лето,
осень и  зима  очерчены чрезвычайно четко и сменЯют друг  друга на  редкость
пунктуально. „аже  перваЯ гроза,  даже  самый сильный тайфун приходЯтсЯ, как
правило, на определенный день года.
     џпонцы  находЯт  радость  в  том,  чтобы  не  только  следить  за  этой
переменой, но подчинЯть ей ритм своей жизни. “ их исследователей  существует
даже  своеобразное  определение  Японской культуры  как  "фольклора  четырех
времен года".
     ‘тав горожанином, современный человек во многом утрачивает свой контакт
с  природой.  Ћна  уже почти не влиЯет  на его повседневную жизнь. џпонец же
даже в городе остаетсЯ не только чутким, но и отзывчивым к смене
     времен года.
     ЏодчинЯЯсь  календарю,  он  стараетсЯ  есть определенную  пищу,  носить
определенную  одежду,  придавать  должный  облик  своему  жилищу.  Ћн  любит
приурочивать семейные торжества к знаменательным ЯвлениЯм природы:  цветению
сакуры   или   осеннему  полнолунию;  любит  видеть  на   праздничном  столе
напоминание о времени года: ростки бамбука весной или грибы осенью.
     †ажда общениЯ  с природой  граничит  у Японца с самозабвенной страстью.
Џричем любовь эта вовсе не обЯзательно адресуетсЯ одним только захватывающим
дух крупномасштабным красотам  --  предметом  ее может быть  и травинка,  на
которой   обосновалсЯ   кузнечик;  и  полураскрывшийсЯ   полевой  цветок;  и
причудливо изогнутый корень --  словом,  все, что служит окном в бесконечное
разнообразие и изменчивость мира.
     џпонцам присуща не столько решимость покорЯть, преобразовывать природу,
сколько стремление  жить  в  согласии  с ней.  ќтой же  чертой пронизано  их
искусство.  џпонские  архитекторы  возводЯт  свои  постройки так,  чтобы они
сливались с окружающей средой, были открыты ей.  –ель Японского садовника --
воссоздать  природу  в  миниатюре.  ђемесленник  стремитсЯ  показать фактуру
материала, повар -- сохранить вкус и вид продукта.
     ‘тремление к гармонии с природой -- главнаЯ черта Японского  искусства.
Ћна  определЯет подход художника к материалу. Љак бы ни велика была общность
культур  џпонии  и  ЉитаЯ, здесь  они  в  корне  различны. Џафос  китайского
искусства утверждает всемогущество человеческих рук. џпонский же художник не
диктует свою  волю  материалу, а лишь  выЯвлЯет  заложенную  в  нем природой
красоту.

     Џрирода  страны  влиЯет  на  человека  не   только  своими   отдельными
элементами,  но  и  всей  своей  совокупностью,  своим  общим  характером  и
колоритом. ‚ырастаЯ среди богатой и разнообразной природы, любуЯсь с детства
изЯщными очертаниЯми вулканов, уходЯщих в небо  своими конусами, и бирюзовым
морем,  усеЯнным  тучею зеленых островков, Японец всасывает с молоком матери
любовь к красотам природы и способность улавливать в ней прекрасное.
     —увство  изЯщного,  наклонность  наслаждатьсЯ  красотою  свойственны  в
џпонии всему  населению от земледельца до аристократа. “же простой  Японский
крестьЯнин  --  эстетик  и  артист  в душе,  непосредственно  воспринимающий
прекрасное  в   окружающей  природе.   Ќередко   он   совершает   отдаленные
путешествиЯ,  чтобы  полюбоватьсЯ  каким-либо  красивым  видом,  а  особенно
красивые  горы,  ручьи  или  водопады  служат  даже объектом  благоговейного
культа,  тесно переплетаЯсь в представлениЯх простолюдина с конфуцианскими и
буддийскими свЯтынЯми. €з этого культа  красоты,  основывающегосЯ на  дивном
колорите всего окружающего, возникло Японское искусство.
Џ. ћ. мидт, Џрирода џпонии. ‘Џб., 1904

x x x
     Џри  изучении  истории,  литературы  и фольклора  можно установить  два
главных источника развитиЯ Японской культуры: один  из  них --  это любовь к
природе,  и  второй  --  скудость материальных  ресурсов. ‹юбовь  Японцев  к
природе подобна  тому  чувству,  которое дети  испытывают к своим родителЯм,
восхищаЯсь ими и в то же времЯ побаиваЯсь их.
     •отЯ  культура  обычно  рассматриваетсЯ как антитезис природы,  главнаЯ
характернаЯ  черта  Японской  культуры  состоит  в  том,  что  это  культура
природоподражательнаЯ,  то есть  построеннаЯ по образцу природы, и тем самым
резко контрастирующаЯ с культурой „ругих азиатских стран, особенно ЉитаЯ.
‘юнкити Ђкимото, €зучаЯ Японский образ жизни, ’окио, 1961

Љерамисты и кулинары
     ‘  утра Я брожу  по извилистой улочке Љиото,  спускающейсЯ по склону от
храма  Љемидзу.  Ќа  ней теснитсЯ множество  гончарен  и  лавочек, торгующих
керамикой. ‡десь рождаетсЯ слава кемидзуЯки, то есть керамики Љемидзу.
     џ  брожу,  вдыхаЯ знакомый запах,  рождающий  воспоминаниЯ о только что
вытопленной  русской  печи.  ќто дым  сосновых  дров  смешиваетсЯ  с запахом
обожженной глины.
     ‡апах этот  напоминает  мне,  однако, не только русскую деревню.  Џеред
глазами  тут  же  встал  китайский город  –зиндэ  --  родина  фарфора.  Љосо
срезанные  сверху  трубы  на  фоне   голубоватых  гор.  Ѓерег   реки,  густо
облепленный джонками с каолином -- сырьем длЯ изготовлениЯ фарфора. ѓрузчики
на бамбуковых коромыслах  уносили эти белые  кирпичики наверх, к гончарнЯм и
печам. Ђ  другие  катили  навстречу им тачки с укутанными в  рисовую  солому
свЯзками готовой посуды.
     Њожно ли было без волнениЯ подъезжать к родине фарфора,  о котором  еще
тысЯчу лет назад говорили:

     Ѓелизной подобен нефриту,
     тонкостью -- бумаге.
     Ѓлеском подобен зеркалу,
     звонкостью -- цимбалам.

     ‚ начале VII века китайский купец ’ао ћй сказочно разбогател. Ћн пустил
в продажу  новый,  неизвестный дотоле  тип керамики, выдав ее  за изделиЯ из
нефрита.   Ѓелый,   блестЯщий,  чуть  просвечивающий  фарфор   действительно
напоминал  этот высоко  ценимый на ‚остоке благородный камень.  ’огда же, то
есть еще в эпоху ’ан, фарфор  проник в џпонию, затем в €ндию, €ран, арабские
страны, а оттуда -- в далекую …вропу.
     ‚первые мне  довелось попасть в –зиндэ в 1954  году. ѓород был похож на
пчелиные соты.  Ћн состоЯл из замкнутых двориков-Ячеек.  Љаждый такой дворик
действительно представлЯл  собой первичную Ячейку фарфорового  производства.
‚се  гончарни  были похожи  друг на друга:  прЯмоугольник  крытых  черепицей
навесов, а посредине -- рЯды  кадок, в которых отмучивалсЯ каолин. ‘олнечный
луч дробилсЯ в них, как в десЯтках круглых зеркал.
     —еловек  в  фартуке   осторожно   переливал  плоским   ковшиком   почти
прозрачную, чуть забеленную воду из одной кадки в  другую.  —ерез  несколько
дней  самый  светлый  слой  ее  вычерпывали  в  третью.  ’аким  многократным
отмучиванием достигалась тончайшаЯ структура сырьЯ.
     Џод  навесом работали  гончары.  Љаждый  сидел  над  большим деревЯнным
кругом, широко расставив ноги  и опустив руки между колен. Ћн то раскручивал
тЯжелый маховик круга палкой, то склонЯлсЯ к куску фарфоровой массы, нажимом
пальцев превращаЯ его в чашку или вазу.
     Ћт   гончаров  черепки  поступали   к  точильщикам.  ‚ооруженные   лишь
примитивными резцами, они доводили блюдо или чашу из хрупкой полусухой глины
до толщины Яичной скорлупы. ‚ыправленные черепки окунали в похожую на молоко
глазурь  и  отправлЯли  сушить.  Љ  полудню  серые крыши –зиндэ  становились
белыми. „оски с  черепками клали иногда  даже  между крышами соседних домов,
превращаЯ переулки в коридоры. Ќа этих же досках изделиЯ доставлЯли к печам.
     € наконец,  обжиг --  таинственный  процесс,  при котором глина  должна
обрести  свойства драгоценного  нефрита.  Ќа искусство  старшего горнового в
–зиндэ  издавна  смотрели  как на колдовство. ЏроЯвлЯлось это уже с загрузки
печи, с  умениЯ  удачно "проложить  дорогу  ветру  и  огню". Ќужно учитывать
особенности каждого вида фарфора,  качество дров, погоду  и даже направление
ветра. ‚прочем, помимо знаний и  опыта, тут играли роль чутье, риск, а порой
и просто везенье. Ќедаром среди обжигальщиков ходила  пословица:  "‡агрузить
печь -- что выткать цветок; обжечь -- что ограбить дом!"
     џ много  фотографировал  тогда  мастеров одного  из  самых ранних видов
росписи  --  цинхуа.  ‚  отличие от  других она наноситсЯ лишь одним цветом,
причем еще до того, как черепок покрыт глазурью и обожжен.
     Љисть мастера цинхуа должна двигатьсЯ со строго определенной скоростью.
Ќеобожженный фарфор  очень активно  впитывает влагу. ЌаносЯ  узор,  художник
видит  только  равномерный зеленый  тон.  Ќо  там,  где он  помедлил  лишнюю
секунду, после обжига окажетсЯ темное пЯтно. Ћднако  это же свойство черепка
открывает  перед виртуозным  мастером и  новые  возможности  -- ускорЯЯ  или
замедлЯЯ движение  кисти, он может,* располагаЯ  лишь одним  цветом, создать
узор с  целой гаммой полутонов: от бледно-голубого до густо-синего. Ћвладеть
искусством подглазурной росписи может лишь хороший каллиграф.
     ...ЃродЯ по Японской  улице перед храмом  Љемидзу,  Я  на  каждом  шагу
вспоминал мастеров китайского фарфора. ЌельзЯ  было  не  сравнивать  эти две
ветви   восточного   искусства.  Џричем   волей-неволей   чаще   приходилось
противопоставлЯть их друг другу, чем сопоставлЯть.
     Џорой можно было подумать,  что фарфор родилсЯ не в Љитае, а в џпонии и
что, перенЯв грубый примитивизм гончарен Љемидзу, китайцы развили затем этот
стиль до академических форм.
     ‘оздаваЯ  фарфор -- белый, как  нефрит,  тонкий, как бумага, блестЯщий,
как зеркало, звонкий, как цимбалы, -- китайские керамисты сумели добитьсЯ от
невзрачной глины этих, казалось бы, чуждых ей качеств.
     ЌельзЯ  было  не  поражатьсЯ совершенству  формы,  которого  добивались
мастера –зущэ  при  обработке  необожженного  черепка.  Љачество  его  перед
обжигом проверЯли каплей воды: если, сбежав  по внутренней стенке вазы, вода
проступала   снаружи   ровной   темной    полоской,   --   обточка   сделана
безукоризненно. Љитайские  мастера  были непримиримы  к каким бы то  ни было
отклонениЯм от идеально  правильных форм. Њалейшую деформацию при обжиге они
считали браком, говорЯ, что ваза в этом случае "потерЯла тень".
     Џодобно резьбе по слоновой кости,  производившей  впечатление тончайших
кружев, или вышитым из шелка панно, напоминавшим размашистые  картины тушью,
произведениЯ мастеров –зиндэ  вновь и вновь  утверждали  мысль  о всевластии
художника над материалом.
     џпонскаЯ керамика на этом фоне поначалу показалась примитивной архаикой
в  сравнении  с  блистательным   классицизмом.  ‹ишь  пропитавшись  Японским
пониманием красоты, можно было по достоинству оценить ее.
     —ем  объЯснить  такие  особенности  Японской  керамики,  как  отрицание
симметрии и геометрической правильности форм,  предпочтение к неопределенным
цветам глазури, пренебрежение к какой-либо орнаментации?
     џ беседовал об  этом в одной из гончарен Љемидзу  с мастером по фамилии
Њорино.
     --  Њне  кажетсЯ,  -- говорил Њорино, -- что суть здесь  в отношении  к
природе.  Њы, Японцы, стремимсЯ жить в согласии с ней, даже когда она сурова
к нам.  ‚ џпонии  не так уж часто бывает  снег. Ќо когда  он  идет,  в домах
нестерпимо холодно, потому что это не дома, а беседки. €  все же первый снег
длЯ Японцев -- это праздник. Њы раскрываем створки, бумажных окон и,  сидЯ у
маленьких  жаровен  с  углЯми,  попиваем  горЯчую  сакэ,  любуемсЯ  снежными
хлопьЯми, которые ложатсЯ на кусты .в саду, на ветви бамбука и сосен.
     …стественность, натуральность Японцы ценЯт  превыше  всего.  Њастер  не
стремитсЯ доказать  свою способность сделать фарфор  похожим  на  бумагу,  а
слоновую  кость  --  на  кружево.  Њежду художником  и  материалом здесь  не
существует отношений повелителЯ и раба. Ѓолее того, Японцы не считают нужным
скрывать  следы воздействиЯ человеческих рук. Ћни не  только сохранЯют черты
рукотворности, но и любуютсЯ ими, поэтизируют их.
     --  Њатериал, -- продолжал Њорино, --  это живое  существо,  и  процесс
творчества должен быть  чем-то похож на пробуждение взаимного влечениЯ между
мужчиной  и женщиной. ‹ишь если Я буду смотреть  на материал как  на любимую
женщину, мы сможем сообща произвести на свет наше общее  детище, в котором Я
воплощу самого себЯ.
     ђоль художника состоит не в том,  чтобы силой  навЯзать  материалу свой
замысел,  а  в  том,  чтобы  помочь  материалу заговорить  и  на Языке этого
ожившего материала выразить  собственные чувства.  Љогда Японцы говорЯт, что
керамист учитсЯ у глины, резчик учитсЯ у дерева, а  чеканщик у металла,  они
имеют в виду именно это.  •удожник уже в самом  выборе материала ищет именно
то, что было бы способно откликнутьсЯ на его замысел.
     -- …сли материал  отворачиваетсЯ от менЯ, Я прохожу мимо,  --  заключил
Њорино. -- ‹ишь если мы понимаем друг друга, Я прилагаю к нему руки.
     …сли  китайцы  демонстрируют   свою  искусность,  то  изделиЯ  Японских
мастеров подкупают естественностью. Џричем в этом первородном несовершенстве
отчетливо  ощущаетсЯ  созвучность  самым  современным  вкусам  --  например,
обозначившейсЯ повсюду тЯге к изделиЯм народных художественных промыслов.
     џпонские  керамисты  считают,  что  их  древние  традиции  не  случайно
сомкнулись с последним словом моды. ‚ мире  механической цивилизации, в мире
бетона и  стали, загрЯзненного воздуха  и консервированных продуктов человек
все  больше  испытывает тоску  по природе.  Џоэтому  искусство, утверждающее
близость к природе своим подходом к материалу,  подчеркивающее рукотворность
своих произведений,  искусство,  которое  поэтизирует, а не  отрицает огрехи
материала, огрехи труда, становитсЯ очень созвучным нашей современности.
     €так, красота  в  понимании  Японцев должна  не  создаватьсЯ заново,  а
отыскиватьсЯ в природе. ‚ыЯвить  скрытую в природе красоту и порадоватьсЯ ей
важнее,  чем  самому  пытатьсЯ  создать что-то прекрасное.  •удожник  должен
открыть людЯм глаза на красоту природы, помочь увидеть ее.
     "Ќе  сотвори,  а  найди  и открой" --  этому  общему  девизу  Японского
искусства следует  и такаЯ  полноправнаЯ его  область,  как кулинариЯ. Љогда
сравниваешь Японскую  кухню с  китайской,  коренное различие в  эстетических
принципах этих двух народов предстает особенно наглЯдно.
     …сли китайскаЯ кулинариЯ -- это алхимиЯ, это  магическое умение творить
неведомое из  невиданного, то  кулинариЯ ЯпонскаЯ -- это искусство создавать
натюрморты
     на тарелке.
     ЉитайскаЯ кухнЯ в  еще  большей  степени,  чем  французскаЯ, утверждает
всевластие человека над  материалом. „лЯ хорошего  повара, гласит пословица,
годитсЯ все, кроме луны и ее отражениЯ  в воде. ЏользуЯсь  огромной палитрой
красок, китайский кулинар к тому же постоЯнно  придает им самые немыслимые и
неожиданные сочетаниЯ. Љантонское блюдо "битва тигра с драконом" своеобразно
не  только  тем, что  готовитсЯ  из  мЯса  кошки  и змеи,  но  и  сложнейшей
комбинацией приправ.
     Љитайский  повар  гордитсЯ умением  приготовить рыбу  так,  что  ее  не
отличишь  от  курицы;  он  гордитсЯ  тем, что  может кормить вас  множеством
вкуснейших и разнообразных  блюд, и вы при этом  будете оставатьсЯ  в полном
неведении, из чего же именно сделано каждое из них.
     џпонскаЯ же пища  в  противоположность  китайской чрезвычайно проста, и
повар ставит  здесь перед  собой  совсем другую  цель.  Ћн стремитсЯ,  чтобы
внешний  вид  и  вкус  кушаньЯ  как  можно  больше  сохранЯли первоначальные
свойства  продукта,  чтобы  рыба  или  овощи  даже  в  приготовленном   виде
оставались самими собой.
     (’акие  блюда, как  сукиЯки и  темпура,  которыми  чаще  всего  потчуют
туристов, ЯвлЯютсЯ отнюдь  не типичными  длЯ  Японской  кухни, а  инородными
заимствованиЯми.)  џпонский  повар проЯвлЯет  свое  мастерство  тем, что  не
делает его заметным -- как садовник, который придает дереву именно ту форму,
которую оно  само  охотно  принЯло бы. Џриготовление  сырой  рыбы, например,
часто ограничиваетсЯ умелым нарезыванием ее на  ломтики.  Ћднажды вечером  Я
познакомилсЯ в закусочной  с человеком, который долго  пыталсЯ объЯснить мне
знаками свою профессию. "џ повар, повар", -- говорил он, стуча ребром ладони
по столу, как если бы резал что-то ножом.
     Џримечательно, что  повар  свЯзывает  со  своей профессией именно  этот
жест. џпонский повар --  это  резчик по рыбе  или овощам. €менно нож --  его
главный инструмент, как резец у скульптора.
     Ќикогда не забуду сельский постоЯлый  двор, где мне  подали утром чашку
супа,  в котором плавали ломтики моркови, нарезанной, как кленовые листочки.
ќто было напоминанием о  сезоне, о золотой осени, потому что достаточно было
поднЯть  голову и взглЯнуть  в окно, чтобы увидеть горы,  покрытые багрЯными
кленами.
     Џодобно  Японскому  поэту,   который   в   хайку  --  семнадцатисложном
стихотворении из одной  поэтической  мысли --  обЯзательно  должен  выразить
времЯ  года,  Японский  повар,  помимо  красоты  и  гармонии  красок, должен
обЯзательно подчеркнуть в пище ее сезонность.
     ‘оответствие сезону,  как и свежесть продукта, ценитсЯ в Японской кухне
более  высоко,  чем  само   приготовление.  €злюбленное  блюдо  праздничного
Японского  стола  --  это  сыраЯ  рыба,  причем  именно тот вид  ее, который
наиболее вкусен в данное времЯ года или  именно в данном месте. Љаждое блюдо
славитсЯ натуральными прелестЯми продукта, и подано оно должно быть именно в
лучшую длЯ данного продукта пору.
     Њногим  иностранцам  ЯпонскаЯ  кухнЯ  кажетсЯ  примитивной  и  пресной.
џпонцам  же  однообразной  кажетсЯ европейскаЯ  кухнЯ,  почти не учитывающаЯ
сезона.
     ‚ ресторане с китайской кухней  каждому из гостей  полагаетсЯ  заказать
длЯ  общего меню  по  одному  любимому им  блюду,  а хозЯин  завершает  этот
ансамбль собственным выбором.
     ‚  Японском же ресторане принЯто лишь называть  сумму, ассигнованную на
угощение. Џовар сам должен решить,  что подать к столу, ведь он лучше знает,
какие  продукты  у  него под рукой  и  какие  из них наиболее  соответствуют
сезону.
     ‚  Японской  кухне  нет места соусам  или  специЯм, которые искажали бы
присущий продукту вкус. ‚асаби,
     или  Японский хрен, который смешиваетсЯ  с соевым соусом  и подаетсЯ  к
сырой рыбе, как бы  служит ретушью. Ќе уничтожаЯ присущий рыбе вкус, он лишь
подчеркивает его. Џример  подобной комбинации  --  суси,  рисовый шарик,  на
который накладываетсЯ  ломтик  сырой  рыбы,  проложенный хреном.  ‡десь вкус
сырой рыбы оттенЯетсЯ как пресностью риса, так и остротой васаби.
     “ниверсальной приправой в Японских кушаньЯх служит  адзи-но-мото. ‘лово
это буквально означает "корень вкуса".
     Ќазначение  адзи-но-мото  --  усиливать  присущие   продуктам  вкусовые
особенности. …сли,  скажем,  бросить щепотку этого белого  порошка в куриный
бульон, он будет казатьсЯ более наваристым, то есть более "куриным". Њорковь
подобным же образом  будет  казатьсЯ  более  "морковистой", фасоль --  более
"фасолистой", а квашенаЯ редька станет еще более Ядреной.
     Њожно  сказать, что адзи-но-мото символизирует собой Японское искусство
вообще.  ‚едь  его  цель  --  доводить  камень,  дерево,  бумагу  до  такого
состоЯниЯ, в котором  материал наиболее полно раскрывал бы  свою первородную
прелесть.   ‘коль   бы   модернистскими  ни   казались  многие   современные
произведениЯ  искусства,  подход  Японского  художника  к материалу остаетсЯ
прежним.
     Њодернизм в Японском искусстве можно кое в чем уподобить  классическому
Японскому саду.  ‡а  его  кажущейсЯ безыскусственной  простотой  скрыта уйма
труда  и  уйма  традиций.  €менно  такова,  например,  современнаЯ  ЯпонскаЯ
архитектура.  Ћна  глубоко  национальна  не тем, что  перенЯла  от  прошлого
какие-то  декоративные  мотивы   или   пропорции.  Ћна  глубоко  национальна
верностью главной черте Японского искусства -- подходом к материалу.
     ‘колько  бы  ни  называли   Љэндзо  ’анге  ниспровергателем  основ,  он
одновременно верный наследник. ’анге поднЯл современную Японскую архитектуру
тем,  что впервые подошел к  бетону так  же, как древние  Японские строители
подходили  к дереву,  не закрашиваЯ  его лаком, как  китайцы, а  подчеркиваЯ
прелесть каждой его  жилки, каждого сучка. Ћтказавшись от облицовки  фасада,
архитектор нашел красоту в необработанном бетоне со  следами опалубки. ’анге
помог бетону раскрыть свою первородную красоту,  помог этому современнейшему
строительному материалу по-новому выразить себЯ.

     џпонцы  сумели  придать китайским формам  искусства  свой  национальный
характер, и не их вина,  если иностранные туристы больше  всего  восхищаютсЯ
теми памЯтниками прошлого,  которые  менее  всего показательны длЯ Японского
гениЯ.  ‚ десЯтках английских  и  французских книг  пагода-мавзолей  сегунов
’окугава  в  Ќикко  описываетсЯ как  шедевр Японского зодчества.  ќтот храм,
построенный  в XVII  веке, громоздок, пестр,  пожалуй, даже криклив. Ђ  сила
Японского искусства  в его  необычайной простоте,  наготе,  в  пренебрежении
ненужными   подробностЯми,   в   понимании   материала,   который   подаетсЯ
незамаскированным,  скажу больше--  в  лирическом, взволнованном  подходе  к
материалу. ‚ Ќикко можно найти множество искусных деталей, но искусность еще
не  означает  искусства: это,  если  угодно,  Японское  барокко.  „остаточно
сравнить  мавзолей  в  Ќикко  с пагодой •орюдзи  в Ќара,  с  более  поздними
дворцами  Љиото, чтобы понЯть,  насколько  украшательство, пышность, внешнЯЯ
эффектность чужды Японскому духу.
€. ќренбург, џпониЯ, ѓрециЯ, €ндиЯ. Њосква, 1960

x x x
     ‚   вопросах  вкуса  Японцы  очень  просты   и   превыше   всего  ценЯт
естественность,  как  и показывает их образ жизни. џпонцы любЯт жить в доме,
построенном  из простого дерева, в то времЯ как китайцы никогда не оставлЯют
куска  дерева непокрашенным, любЯт обильную разнообразную пищу.  џпонцы тоже
любЯт китайскую  кухню, но лишь длЯ разнообразиЯ. ‚рЯд ли можно найти семью,
котораЯ благодарЯ своим высоким достаткам  каждый день  имела бы  “ себЯ то,
что готовит  китайский повар. ‚  живописи  китайцы любЯт все величественное,
Ясно очерченное, что кажетсЯ  Японцам вульгарным и безвкусным. Љитайцы любЯт
пионы, розы, орхидеи --  все сильно пахнущие и Ясно очерченные цветы, что во
многом совпадает со вкусами западных народов. џпонцы же  больше  всего любЯт
такие цветы,  как сакура, котораЯ не очень ценитсЯ в Љитае,  а также  многие
полевые  цветы и  даже  безымЯнные  травы. Љогда  дело  касаетсЯ наслаждениЯ
искусством или  природой, Японцы  становЯтсЯ  заЯдлыми  консерваторами,  ибо
верны  лишь старым  критериЯм. Ћни  любЯт замшелые камни,  карликовые кривые
деревьЯ, потому что во всем этом длЯ них содержитсЯ особое очарование.
€вао Њацухара, †изнь и природа џпонии. ’окио, 1964

—етыре мерила прекрасного
     Њерилами красоты у Японцев служат четыре понЯтиЯ, три из которых (саби,
ваби, сибуй) уходЯт корнЯми  в  древнюю  религию синто, а  четвертое  (югэн)
навеЯно буддийской философией. Џопробуем же разобратьсЯ в содержании каждого
из этих терминов.
     ‘лово первое -- "саби". Љрасота и естественность длЯ Японцев -- понЯтиЯ
тождественные. ‚се, что неестественно,  не может быть  красивым. Ќо ощущение
естественности можно усилить добавлением особых качеств.
     ‘читаетсЯ,  что времЯ  способствует  выЯвлению сущности  вещей. Џоэтому
Японцы видЯт особое  очарование в следах возраста. €х привлекает Џотемневший
цвет старого дерева, замшелый камень в саду или даже  обтрепанность -- следы
многих рук, прикасавшихсЯ к краю картины.
     ‚от  эти черты давности именуютсЯ словом "саби", что буквально означает
ржавчина. ‘аби,  стало  быть,  --  это  неподдельнаЯ  ржавость,  архаическое
несовершенство, прелесть старины, печать времени.
     …сли такой элемент  красоты, как саби, воплощает свЯзь между искусством
и  природой, то за вторым словом -- "ваби" -- виден мост между искусством  и
повседневной  жизнью.  ЏонЯтие  "ваби",  подчеркивают  Японцы,  очень трудно
объЯснить словами. …го надо почувствовать.
     ‚аби  -- это отсутствие  чего-либо вычурного,  броского, нарочитого, то
есть в представлении Японцев вульгарного. ‚аби  -- это  прелесть обыденного,
мудраЯ воздержанность, красота простоты.
     ‚оспитываЯ в себе умение довольствоватьсЯ малым, Японцы находЯт и ценЯт
прекрасное  во всем, что окружает человека в  его  будничной жизни, в каждом
предмете повседневного  быта. Ќе  только картина или ваза,  а любой  предмет
домашней  утвари,  будь то  лопаточка длЯ накладываниЯ  риса  или бамбуковаЯ
подставка  длЯ  чайника, может быть произведением  искусства  и  воплощением
красоты.  Џрактичность,  утилитарнаЯ красота  предметов -- вот что свЯзано с
понЯтием ваби.
     "‚аби"  и "саби" --  слова старые.  ‘о временем они стали употреблЯтьсЯ
слитно, как одно понЯтие  -- "ваби-саби",  которое  затем  обрело еще  более
широкий смысл, превратившись в обиходное слово "сибуй".
     …сли спросить  Японца,  что такое сибуй, он ответит: то, что человек  с
хорошим  вкусом   назовет   красивым.   ‘ибуй,   таким   образом,   означает
окончательный  приговор в  оценке красоты.  Ќа  протЯжении  столетий  Японцы
развили   в  себе   способность   распознавать  и   воссоздавать   качества,
определЯемые словом  "сибуй", почти инстинктивно. ‚  буквальном смысле слова
сибуй означает терпкий, вЯжущий. Џроизошло  оно от названиЯ повидла, которое
приготовлЯют из хурмы.
     ‘ибуй  --  это  красота простоты плюс  красота  естественности.  ќто не
красота вообще,  а красота, присущаЯ назначению  данного  предмета,  а также
материалу, из которого  он сделан. Љинжал незачем украшать орнаментом. ‚ нем
должна  чувствоватьсЯ острота  лезвиЯ и добротность закалки.  —ашка  хороша,
если  из  нее удобно  и приЯтно пить  чай  и  если она  при  этом  сохранЯет
первородную  прелесть  глины,  побывавшей  в  руках гончара. Џри минимальной
обработке  материала -- максимальнаЯ практичность изделиЯ  -- сочетание этих
двух качеств Японцы считают идеалом.
     ‘лово  "сибуй"   имеет   самое   различное,   подчас  даже  неожиданное
применение. Ћднажды в метро Я слышал, как две девушки пользовались им, спорЯ
о киноактерах:
     €в  Њонтан, например, обладает  этим качеством, ибо ему присуща грубаЯ,
мужественнаЯ красота, а  вот  Ђлен „елон  -- нет. €з Японских же киноактеров
понЯтию "сибуй"  больше всего соответствует ’осиро Њифуне,  в то  времЯ  как
кумир  школьниц ћдзо  ЉаЯма,  исполнЯющий  под  гитару песенки  собственного
сочинениЯ,  вовсе  не  сибуй,  потому  что слишком  смазлив.  ‘лово  "сибуй"
воплощено  в  терпком  вкусе зеленого чаЯ, в тонком,  неопределенном аромате
хороших духов.
     ‘ибуй   --   это  первородное  несовершенство  в  сочетании  с  трезвой
сдержанностью. ‚се искусственное, вычурное несовместимо с этим понЯтием.
     Љогда  знакомишьсЯ  в музее с  историей  Японского  искусства, невольно
рождаетсЯ  вопрос: где  же  здесь  последовательное развитие  стилей?  ’акаЯ
преемственность  не сразу бросаетсЯ в глаза, ибо сказываетсЯ она не в форме,
а в содержании.
     џпонское искусство подобно напитку, который  народ  издавна готовит сам
по  собственным и  неизменным  рецептам, порой  перенимаЯ  из-за рубежа лишь
форму посуды. ‘коль  ни совершенным было  искусство, пришедшее  когда-то  из
соседнего ЉитаЯ, Японцы заимствовали  его  лишь  как сосуд. ’ак  и  нынешние
веЯниЯ с  ‡апада, вплоть  до самых  модернистских, служат длЯ  Японцев  лишь
посудой,  в  которую они по-прежнему  наливают  напиток  того  же  терпкого,
вЯжущего вкуса.
     ЏонЯтиЯ "ваби",  "саби" или "сибуй" коренЯтсЯ в умении смотреть на вещи
как  на  существа одушевленные.  …сли  мастер  смотрит  на  материал не  как
властелин на  раба, а как  мужчина на женщину, от которой он  хотел бы иметь
ребенка, похожего на себЯ, -- в этом отзвук древней религии синто.
     Њожно сказать, что  понимание красоты заложено в Японцах от природы  --
от природы в самом буквальном смысле этого слова. € здесь уже можно говорить
не  только  о влиЯнии синто, но и  о  том глубоком следе, который  оставил в
Японском искусстве буддизм.

     ’айна  искусства  состоит  в  том,  чтобы  вслушиватьсЯ  в несказанное,
любоватьсЯ невидимым.
     ‚ этой мысли  коренитсЯ  четвертый  критерий  Японского представлениЯ о
красоте.  Ћн  именуетсЯ  "югэн"  и  воплощает  собой  мастерство  намека или
подтекста, прелесть недоговоренности.
     ‡аложеннаЯ в природе џпонских островов постоЯннаЯ угроза непредвиденных
стихийных  бедствий  сформировала у народа  душу, очень чуткую к  изменениЯм
окружающей среды. Ѓуддизм добавил сюда свою излюбленную тему о непостоЯнстве
мира. Ћбе  эти  предпосылки сообща привели Японское искусство  к  воспеванию
изменчивости, бренности.
     ђадоватьсЯ или грустить по поводу перемен, которые несет с собой времЯ,
присуще всем народам. Ќо увидеть в недолговечности источник  красоты сумели,
пожалуй,  лишь Японцы. Ќе случайно  своим национальным цветком  они  избрали
именно сакуру.
     ‚есна не приносит  с  собой  на џпонские острова того  борениЯ  стихий,
когда  реки  взламывают  ледЯные  оковы  и талые воды  превращают  равнины в
безбрежные  морЯ.  „олгожданнаЯ пора пробуждениЯ  природы  начинаетсЯ  здесь
внезапной и  буйной вспышкой цветениЯ вишни. …е розовые соцветиЯ  волнуют  и
восхищают Японцев не только  своим  множеством, но и своей недолговечностью.
‹епестки  сакуры не  знают  увЯданиЯ. ‚есело кружась,  они летЯт  к земле от
легчайшего дуновениЯ ветра. Ћни предпочитают опасть еще  совсем свежими, чем
хоть сколько-нибудь поступитьсЯ своей красотой.
     ЏоэтизациЯ изменчивости, недолговечности свЯзана со взглЯдом буддийской
секты дзэн, оставившей  глубокий  след  в  Японской культуре.  ‘мысл  учениЯ
Ѓудды, проповедует дзэн, настолько глубок, что его нельзЯ выразить  словами.
…го можно постигнуть не разумом, а интуицией; не  через  изучение  свЯщенных
текстов, а  через некое  внезапное  озарение. Џричем к  таким моментам  чаще
всего ведет созерцание  природы в  ее бесконечном изменении,  умение  всегда
находить согласие с окружающей средой, видеть величие мелочей жизни.
     ‘  вечной  изменчивостью  мира,  учит  секта  дзэн,  несовместима  идеЯ
завершенности, а  потому избегать  ее  надлежит и  в  искусстве.  ‚ процессе
совершенствованиЯ  не может  быть вершины,  точки покоЯ.  ЌельзЯ  достигнуть
полного совершенства иначе, как на  мгновение, которое тут же тонет в потоке
перемен.
     ‘овершенствование  прекраснее,   чем  совершенство;  завершение  полнее
олицетворЯет  жизнь,  чем  завершенность.  Џоэтому   больше  всего  способно
поведать о красоте то произведение, в котором не все договорено до конца.
     —аще  намекать,  чем  декларировать,  -- вот  принцип,  который  делает
Японское  искусство  искусством  подтекста.  •удожник  умышленно оставлЯет в
своем  произведении   некое  свободное  пространство,  предоставлЯЯ  каждому
человеку по-своему заполнЯть его собственным воображением.
     “ Японских  живописцев есть крылатое выражение: "Џустые места на свитке
исполнены большего смысла, нежели то, что начертала на нем кисть". “ актеров
издавна существует  заповедь: "…сли хочешь выразить свои чувства  полностью,
раскрой себЯ на восемь десЯтых".
     џпонское  искусство  взЯло  на себЯ  задачу быть красноречивым на Языке
недомолвок. €  подобно тому как Японец воспринимает иероглиф  не просто  как
несколько  штрихов  кистью,  а как некую  идею, он  умеет  видеть на картине
неизмеримо больше того, что на  ней изображено. „ождь в бамбуковой роще, ива
у водопада -- любаЯ тема, дополненнаЯ фантазией зрителЯ, становитсЯ длЯ него
окном в бесконечное разнообразие и вечную изменчивость мира.
     ћгэн, или прелесть недосказанности, --  это та красота, котораЯ скромно
лежит  в глубине  вещей,  не стремЯсь  на поверхность.  …е  может  вовсе  не
заметить человек, лишенный вкуса или душевного покоЯ.
     ‘читаЯ  завершенность несовместимой с вечным  движением жизни, Японское
искусство  на том же основании отрицает и симметрию. Њы  настолько  привыкли
делить
     пространство  на  равные  части,  что,  ставЯ на полку вазу, совершенно
инстинктивно  помещаем ее посредине. џпонец столь же машинально сдвинет ее в
сторону,  ибо  видит  красоту  в  асимметричном  расположении   декоративных
элементов, в нарушенном равновесии,  которое олицетворЯет длЯ него мир живой
и подвижный.
     ‘имметриЯ  сознательно избегаетсЯ также потому, что она воплощает собой
повторение. Ђсимметричное использование пространства  исключает  парность. Ђ
какое-либо дублирование  декоративных  элементов ЯпонскаЯ  эстетика  считает
грехом.
     Џосуда  на Японском столе не имеет ничего общего с тем, что мы называем
сервизом. Џриезжие изумлЯютсЯ: что за разнобой! Ђ Японцу кажетсЯ безвкусицей
видеть одну и ту же роспись и на тарелках, и на блюдах,  и на  супнице, и на
чашках, и на кофейнике.
     €так,  наслаждатьсЯ  искусством   значит  длЯ  Японцев  вслушиватьсЯ  в
несказанное,  любоватьсЯ невидимым. ’аков жанр сумие  -- словно проступающие
сквозь  туман  картины, сделанные  черной тушью  на мокрой бумаге,  живопись
намеков и недомолвок.
     ’аковы  хайку   --  стихотворениЯ  из  единственной  фразы,  из  одного
поэтического образа.  ќта  предельно  сжатаЯ форма  способна  нести  в  себе
поистине бездонный  подтекст. ЋтождествлЯЯ себЯ  с одним из  четырех  времен
года, поэт стремитсЯ не только воспеть  свежесть летнего утра  в капле росы,
но  и  вложить в  эту каплю  нечто  от  самого себЯ, даваЯ фантазии читателЯ
толчок, чтобы ощутить и пережить это настроение по-своему.
     ’аков  театр  Ќоо,  где  все  пьесы  играютсЯ на  фоне одной  и той  же
декорации  в  виде  одинокой  сосны  и где  каждое  движение  актера  строго
предписано и стилизовано.
     ‚о  всем  этом проЯвлЯетсЯ сознательнаЯ недосказанность,  отражающаЯ не
бедность ума или  недостаток воображениЯ, а творческий прием, который уводит
человека гораздо дальше конкретного образа.
     Ќаивысшим  проЯвлением  понЯтиЯ  "югэн" можно считать  поэму из камнЯ и
песка, именуемую философским садом. Њастер чайной церемонии ‘оами создал его
в  монастыре ђеанзи  в  Љиото за  четыре  столетиЯ до  того, как современные
художники открыли Язык абстрактного искусства иными путЯми.
     ќкскурсанты  с американских военных баз  прозвали  этот  сад  теннисный
кортом.  ‹юди,  привыкшие  воспринимать  красоту  не иначе  как  в  цифровом
выражении,  видЯт  здесь  лишь  прЯмоугольную  площадку,   посыпанную  белым
гравием, среди которого в беспорЯдке разбросано полтора десЯтка камней.
     Ќо это  действительно поэзиЯ.  ѓлЯдЯ  на  сад, понимаешь, почему многие
ультрамодернистские исканиЯ ‡апада представлЯютсЯ Японцам вчерашним днем. Ќе
следует разжевывать, как в некоторых туристских путеводителЯх, версии о том,
что камни, торчащие из песчаных волн, олицетворЯют тигрицу, котораЯ со своим
выводком переплывает реку; или что здесь изображены горные вершины над морем
облаков.  —тобы ощутить  подлинный смысл такого творениЯ,  его асимметричную
гармонию,  котораЯ  выражает  всеобщую  сущность вещей, вечность  мира в его
бесконечной изменчивости, слова не нужны.

     Џри   виде  предметов  блестЯщих   мы,   Японцы,   испытываем  какое-то
неспокойное состоЯние.  …вропейцы  употреблЯют  столовую  утварь из  стекла,
стали либо никелЯ, начищают ее до ослепительного блеска, мы же такого блеска
не  выносим.  џ  не  хочу  этим  сказать,  что  мы  не  любим вообще  ничего
блестЯщего.  Ќо  мы  действительно  отдаем  предпочтение   тому,  что  имеет
глубинную тень, а  не поверхностную Ясность.  ќто  тоже блеск, но  с налетом
мути -- лоска времени, или, говорЯ точнее, "засаленности".
     …вропейцы  стремЯтсЯ  уничтожить всЯкий  след  засаленности,  подвергаЯ
предметы жестокой  чистке. Њы же, наоборот,  стремимсЯ бережно сохранить ее.
возвести ее  в  некий  эстетический  принцип. Њы действительно  любим  вещи,
носЯщие на себе следы  человеческой плоти,  маслЯной копоти, выветриваниЯ  и
дождевых  отеков.  Њы любим расцветку, блеск  и  глЯнец, вызывающие в  нашем
представлении  следы  подобных внешних  влиЯний. Њы  отдыхаем  душой, живЯ в
такого рода зданиЯх и среди таких предметов.
„зэнитиро ’анидзаки, Џохвала тени. ’окио, 1932
     *
     ‚ообще говорЯ, мы делаем вещи с расчетом  на прочность, Японцы же -- на
недолговечность. Ћчень мало обиходных предметов предназначено в  џпонии  длЯ
длительного использованиЯ. ‘оломенные сандалии, которые заменЯютсЯ на каждом
этапе  пути;  палочки   длЯ  еды,  которые  всегда  даютсЯ  новыми  и  потом
выбрасываютсЯ; раздвижные створки--седзи, которые  служат  как окна  или как
перегородки,  заново  оклеиваемые  бумагой  дважды в  год;  татами,  которые
заменЯют  каждую осень. ‚се эти примеры  множества вещей  повседневной жизни
иллюстрируют примиренность Японцев с недолговечностью.
‹афкадио •ерн, Љокоро. ‹ондон, 1934
     *
     —уткий  ко  всЯким проЯвлениЯм движениЯ жизни, Японец мало любит форму,
этот предел подвижности.  ‘имметричность  всего  живущего, форм  животных  и
растений -- это Явное выражение стремлениЯ природы к равновесию -- оставлЯет
его  совершенно   равнодушным.   Ћн   наблюдает  и   ухватывает   в  природе
асимметричное, нарушенное равновесие, подчеркивает формы в момент изменениЯ.
ѓ ‚остоков в, џпонское искусство. ‘Џб.., 1904.

Ћбучение красоте
     …два  ли не все  религии мира  считают  коллективные  обрЯды,  то  есть
совместное  приобщение людей к  какому-то догмату веры,  важнейшим средством
воздействиЯ на человеческие души.
     Ђ поскольку место религии  в џпонии в  значительной мере занЯто культом
красоты, роль таких коллективных обрЯдов  играют  тут традиции  и церемонии,
предназначенные длЯ того, чтобы  люди  сообща развивали  свой художественный
вкус.  џпонский  образ  жизни  породил   целую  систему  таких  коллективных
эстетических упражнений, к которым регулЯрно прибегает народ.
     ‘пособность  ценить  красоту и  наслаждатьсЯ  ею  --  это  не  какое-то
врожденное качество  и  не  какое-то умение, которым  можно  раз  и навсегда
овладеть.  ‘ознаваЯ  это,  Японцы  веками  вырабатывали своеобычные  методы,
которые позволЯют им развивать, поддерживать и укреплЯть свой художественный
вкус.
     ‡арубежные специалисты признают, что эстетическое воспитание в Японской
школе  поставлено  шире  и  основательнее, чем  в  других странах  мира. “же
второклассник пользуетсЯ  красками тридцати  шести цветов  и знает  названиЯ
каждого из них. ‚ погожий день директор  школы вправе отменить  все занЯтиЯ,
чтобы детвора отправилась на воздух рисовать с натуры или слушать объЯснениЯ
учителЯ о том, как распознавать красоту в природе.
     Ћднако  ведущее  место  в   эстетическом  воспитании  ребенка  занимает
обучение письму. ‘пору нет, иероглифическаЯ письменность -- тЯжкое бремЯ длЯ
Японского  школьника. Ћна отбирает у  него в  первые годы обучениЯ непомерно
много времени и сил. ‚месте с тем  нельзЯ не отметить и другое. ЉаллиграфиЯ,
или  искусство иероглифической письменности, пришла в џпонию  из ЉитаЯ в  ту
пору,  когда она уже на  протЯжении  тысЯчи  лет считалась  одним  из  видов
изобразительного искусства. Ќа иероглифы в ту пору смотрели не только как на
средство письменного общениЯ.
     „остоинства  человеческого  почерка  считались  прЯмым  отражением  его
характера.   ‹ишь   морально   совершенный   человек   мог,   по   тогдашним
представлениЯм, стать мастером каллиграфии. € наоборот,  всЯкий, кто овладел
искусством иероглифической письменности, считалсЯ человеком высоких душевных
качеств.
     Џри  обучении  иероглифике   стираетсЯ   грань  между  чистописанием  и
рисованием. Љогда  освоены необходимые механические навыки, человек  уже  не
пишет, а рисует;  причем не пером, а кистью, приводЯ ее в движение не только
рукой, но как бы всем телом.
     Џри совершенном  владении кистью и  безукоризненном  чувстве пропорций,
нужных длЯ  иероглифического письма, каждый Японец,  по существу, становитсЯ
живописцем. …му ничего не стоит несколькими мгновенными, уверенными штрихами
изобразить гнущуюсЯ ветку бамбука с мастерством профессионального художника.
‘уществование  каллиграфии как  одной из  основ  народного  просвещениЯ было
важной  причиной  того,  что  многие  традиционные черты  Японской  культуры
уцелели в обиходе современных поколений.
     ‚спомним об алтаре  красоты в  Японском  жилище -- о токонома, то  есть
нише, подле которой  садитсЯ глава семьи или гость. ќто самое почетное место
в  доме принЯто украшать свитком  с  каллиграфически написанным  изречением,
чаще всего стихотворным.
     ‡десь, где каллиграфиЯ  смыкаетсЯ  с  поэзией,  мы  видим второй пример
упражнений  в эстетизме  -- всеобщее  занЯтие стихосложением.  ЏоэзиЯ всегда
была в џпонии одним из излюбленных видов народного искусства.
     Љаждый  образованный человек непременно  должен владеть как мастерством
каллиграфии, так и мастерством стихосложениЯ. €злюбленными формами массового
поэтического  творчества служат  танка или хайку, которые можно  в  какой-то
мере сравнить с  афоризмами или  эпиграммами. ’анка состоит из пЯти строк  и
тридцати  одного  слога, чередующихсЯ как  5--7--5--7--7, а  хайку,  ставшаЯ
очень  популЯрной с XVI века, -- это танка без последнего двустишиЯ, то есть
семнадцатисложное стихотворение из трех строк.
     Ћдин  художественный  образ,  непременно адресованный  к  какому-то  из
четырех  времен  года,  плюс   определенное  настроение,  переданное   через
подтекст, -- вот что должна содержать хайку. ‚ хайку об осени говоритсЯ:

     ѓлЯжу -- опавший лист
     ЋпЯть взлетел на ветку.
     ’о бабочка была.

     Ђ вот хайку о лете:

     ’орговец веерами
     Џринес вЯзанку ветра.
     Ќу и жара!

     Ћ   месте,   которое   занимала   поэзиЯ   в  духовной   жизни  џпонии,
свидетельствует то, что одним из первых письменных памЯтников была антологиЯ
стихов, составленнаЯ в VII  веке. ЌазываетсЯ она "Њанъесю", то есть  "„есЯть
тысЯч листьев".
     „о  сих  пор  в середине  ЯнварЯ  в  џпонии  устраиваетсЯ  традиционное
поэтическое  состЯзание.  „есЯтки   тысЯч  стихотворений  на  заданную  тему
поступают  на этот общенациональный  конкурс. ‹учшие из  них зачитываютсЯ на
торжественной  церемонии  в присутствии императора,  публикуютсЯ в  газетах.
Ћбщественность  проЯвлЯет  живой интерес  к  авторам лучших  хайку не только
потому, что такой поэтический чемпионат проводитсЯ ежегодно с XIV века, но и
прежде всего потому, что он остаетсЯ неотъемлемой частью современной жизни.
     ‘тихосложение  в  џпонии  -- не  только  удел  поэтов, а Явление  очень
распространенное, если не  сказать общенародное. Ћколо  двадцати ежемесЯчных
журналов общим тиражом свыше миллиона экземплЯров целиком посвЯщены поэзии.
     …ще  задолго  до поЯвлениЯ  иероглифической письменности  как  моста  к
искусству рисовать  и слагать стихи в быту Японцев прочно укоренились обычаи
коллективно любоватьсЯ наиболее поэтическими ЯвлениЯми природы.
     ‡имой принЯто  любоватьсЯ  свежевыпавшим  снегом.  ‚есной  -- цветением
сливы, азалий,  вишни.  Ћсенью -- багрЯной листвой горных  кленов  и  полной
луной. ђечь идет не  о каком-то избранном  классе.  Њеталлургические заводы,
профсоюзы шахтеров, электротехнические фирмы, рыболовецкие артели заказывают
длЯ   этого   целые   экскурсионные   автоколонны.   ЃлагодарЯ   специальным
пассажирским  поездам  и  дополнительным  автобусным  маршрутам с  льготными
тарифами такие путешествиЯ в общем доступны длЯ  средней трудовой семьи и во
многом скрашивают ее будничную жизнь.
     Ћднажды  Я  оказалсЯ  в Љиото  в  день  девЯтого  полнолуниЯ по старому
календарю,  когда принЯто любоватьсЯ самой красивой  в году  луной. Ћдно  из
лучших мест длЯ этого -- храм „айгакудзи  в Љиото. Њне посоветовали приехать
туда еще до темноты, потому что уже в половине шестого из-за горы за  озером
поднимаетсЯ неправдоподобно большаЯ, круглаЯ, выкованнаЯ из неровного золота
луна.
     Џо  озеру  среди серебрЯщихсЯ  листьев  кувшинок двигались  две  крытые
лодки: одна с головой дракона, другаЯ -- с головой феникса. Ќа каждой из них
светились бумажные фонарики, похожие формой на луну.
     Љак и большинство посетителей, Я тоже  устремилсЯ прежде всего  к лодке
и,  лишь сделав в ней  круг по  озеру,  отправилсЯ  на  широкий помост перед
храмом.  Ћттуда было лучше  всего любоватьсЯ  луной и ее отражением в озере.
‹ишь  тут Я понЯл, что  лодки с  драконом и  фениксом длЯ того и плавали  по
озерной глади, чтобы  еще больше облагораживать эту картину, создавать у нее
передний план.
     Љонечно, было бы очень просто осмеЯть все это.  Џомню, сколь удручающее
впечатление  произвел  на  менЯ   парк  “эно,  когда  Я  впервые  отправилсЯ
посмотреть, как  любуютсЯ цветением  сакуры  жители  ’окио. Љрошечный, парк,
едва уцелевший среди огромного города, кишел народом. ’олпа сплошь заполнила
пространство  между  деревьЯми.  ‹юди  принесли с собой  циновки,  снедь  и,
конечно, выпивку.  „ети  гонЯлись  друг за  другом, женщины болтали, мужчины
пели  песни,  хлопаЯ  в  ладоши  и  раскачиваЯсь  в  такт. Ќа  первый взглЯд
казалось, что  людЯм  мало дела до розовых  соцветий, украсивших деревьЯ. Ќо
только на первый взглЯд...
     Њожно было бы теми же глазами  посмотреть  и на  сцену любованиЯ луной.
ЋсмеЯть  вереницы автобусов, которые подбрасывали к храму все новые  полчища
экскурсантов,  толпившихсЯ  на  монастырском  дворе, словно  перед входом  в
метро.
     Њожно было  бы  посмеЯтьсЯ над лодочницами, которым предстоЯло угостить
тридцать  человек за  несколько  минут,  пока  лодка совершает свой  круг по
озеру. ЉаждаЯ девушка  должна была  подойти к пассажиру, встать перед ним на
колени, сделать глубокий поклон, почти касаЯсь лбом пола, а затем предложить
ему прЯники в  виде луны  и чашу с напитком, приготовленным по всем правилам
чайной церемонии.
     Њожно было  бы посмеЯтьсЯ над стариком, который сидел  рЯдом со  мной и
все  времЯ  ревниво следил  за тем порЯдком, в  котором  девушки обслуживают
гостей. Ђ ведь им приходилось торопитьсЯ, как стюардессам в самолете, и в то
же  времЯ сохранЯть необходимую длЯ чайной церемонии степенность. Њожно было
бы посмеЯтьсЯ над тем, что  многие из пассажиров вроде  бы  и не взглЯнули в
сторону, где висела над озером луна.
     € все-таки это было бы  несправедливо. ‚се-таки увиденное  в тот  вечер
прежде  всего вызывало чувство уважениЯ. ЏолюбоватьсЯ самой красивой  в году
лупой люди пришли как на народный  праздник. ЌаслаждатьсЯ этой  картиной  из
собственной уединенной  беседки  над  озером, может  быть, и  лучше. Ќо  что
плохого  в том,  что такую возможность хотели иметь длЯ  себЯ не  единицы, а
сотни и  тысЯчи людей?  ‚се-таки  это был повод лишний  раз  приблизитьсЯ  к
природе, приникнуть душой к ее красоте.
     ’олпы людей,  собравшихсЯ  полюбоватьсЯ луной,  свидетельствовали,  что
чувство прекрасного глубоко пронизывает повседневную жизнь народа.
     €так, Японцы  не  религиозны. Ќо вместо  икон в каждом  Японском жилище
есть  как бы алтарь красоты -- ниша, где стоит ваза с цветами, висит картина
или каллиграфически  написанное стихотворение. џпонцы  не религиозны, однако
вместо коллективных богослужений они создали обычаи, помогающие людЯм сообща
развивать в себе художественный вкус.
     Љоллективное   любование   природой,   письменность,   неотличимаЯ   от
рисованиЯ;  стихосложение,  смыкающеесЯ  с  каллиграфией -- все эти традиции
доныне сохранЯют. свою силу, свое несомненное влиЯние на жизненную философию
и национальный характер Японцев.

     Џервые  века  работали  только  художники   --  они  создали  категорию
изобразительных иероглифов -- первобытную китайскую энциклопедию в рисунках.
Ќекоторые   из   этих  рисунков-иероглифов   с   их  предельно  лаконической
выразительностью, мудрой экономией линий и очаровательной изобретательностью
ЯвлЯютсЯ незабываемыми шедеврами рисовального мастерства.
     Џосмотрите,  например,  на  самую первую  редакцию  иероглифов женщины,
дракона, лошади, хамелеона, телеги, рыбы,  феникса  и  многих  других. ѓолаЯ
широкобедраЯ женщина стоит, слегка расставив ноги, и с угловатой первобытной
грацией  прикрывает одной  рукой низ  живота. Њожет быть,  русский  академик
Њарр, этот ‚елимир  •лебников  от науки, когда-нибудь  блистательно докажет,
что  поза Њилосской ‚енеры взЯта  от китайского иероглифа  женщины,  который
теперь читаетсЯ "нюй" и смело ассонируетсЯ с французским словом "ню".
     Џосмотрите  на  эти иероглифы. ‹ошадь, Яростно развеваЯ по ветру гриву,
встала на дыбы. „ракон, победоносно поднЯв голову, колыхаЯ усищами и изогнув
донельзЯ гигантское туловище, летит по сине-золотому небу.  ђыба, похожаЯ на
Ящера,  с  разинутой   пастью  и  грузным  хвостом.   ”еникс,   трактованный
чрезвычайно  дерзко: не  видно ни головы,  ни ног,  --  зато  показан зигзаг
плавного  величавого  полета   и   узор   пышных  огромных  перьев.  ’елега,
нарисованнаЯ  по всем правилам  конструктивизма  европейского XX века  и как
будто выкатившаЯсЯ  из детской  книжки,  иллюстрированной  ‚.  ‹ебедевым, --
здесь  можно вас до вечера водить  от одного  иероглифа к  другому, и вам не
будет скучно.
     Љогда  художники  сделали  свое дело и  смогли уйти, пришли  философы и
начали, во-первых, осторожно  упрощать эскизы художников,  приспосабливать к
жизни,  а  во-вторых,  конструировать  отвлеченные  иероглифы  --  создавать
понЯтиЯ, ибо философиЯ всегда была поэзией понЯтий.
     ЏоЯвились,  например,  такие  иероглифы: "смерч, вихрь"  -- изображение
трех псов; "шалить,  дразнить" -- двое мужчин  тискают женщину; "покорность"
-- человек, а перед ним собака; "отдых" -- человек, прислонившийсЯ к дереву;
"водопад" -- вода  и буйство;  "грохот" -- три телеги; "отчаЯннаЯ борьба" --
тигр, а под ним кабан; "спокойствие,  мир" -- женщина чинно сидит под крышей
дома и др.
     ‚месте  с  изменением  внешности  иероглифы  претерпевали   интенсивную
внутреннюю эволюцию -- менЯли свое  значение, сбрасывали с себЯ старые имена
и  получали  новые.  Ќапример,  иероглиф  "хамелеон" незаметно в  беге веков
обронил  где-то  свое  первое  значение и  стал означать "проворный, юркий";
иероглиф   "облака  или  клубы  пара,  поднимающиесЯ  вверх"  стал  означать
"говорить", а иероглиф "вЯленые куски мЯса" -- "старый, древний" и т. д.
     Џринципы рисовального мастерства  ‚осточной  Ђзии целиком  построены на
приемах иероглифописного  искусства.  ‚от  почему  если  на  картинах  наших
мастеров рЯдом  с извилистой  горой и водопадом  написано  четверостишие, то
этот пейзаж  и эти  письменные знаки взаимно дополнЯют друг друга, и зритель
одновременно  любуетсЯ  живописью,  внешним  обликом  иероглифов  и  смыслом
начертанного.
ђоман Љим, Ќоги к змее. ‹енинград, 1927

–веты и чай
     ЏомнитсЯ, слово "икэбана" не давало мне покоЯ, когда Я готовил репортаж
о том,  как  жены погибших в забое  горнЯков  объЯвили  голодовку  на  месте
подземной  катастрофы. Џрофсоюз шахтеров Њиике славитсЯ на всю џпонию своими
боевыми традициЯми, причем значительнаЯ долЯ его славы  принадлежит женщинам
из ‘оюза осиротевших семей.
     ‚от  эти-то  горнЯчки,  сутки  за сутками  бастовавшие в забое, ставшем
могилой их  мужей, потрЯсли џпонию своим героизмом. Џосле того как Я побывал
на месте стачки, ее участницы пригласили менЯ в контору профсоюза.
     -- Ќе беседовать же в темноте!
     Њы   подошли   к  ветхому   бараку,  над   которым  развевалсЯ  красный
забастовочный  флаг. џ  знал, что именно там  отдыхали женщины,  сменившиесЯ
после трех суток голодовки под землей. Ќо могло ли прийти мне в  голову, что
Я застану их за изучением искусства компоновать цветы? ‚ увешанной лозунгами
конторе в разгар стачки
     шло очередное занЯтие кружка икэбана.
     --  Њы  гордимсЯ нашим кружком, -- сказали мне активистки. --  Ћн помог
нам встретить горе единой семьей.  €менно занЯтиЯ икэбана  впервые  сблизили
здешних горнЯчек,  и примеру  Њиике следуют  теперь другие  профсоюзы, когда
создают у себЯ женские организации...
     џ очень хотел описать эту сцену, но так и не нашел повода вставить ее в
корреспонденцию. ‚роде бы при  чем тут цветы, если речь идет о забастовочной
борьбе  пролетариата?  Ђ  упомЯнуть  о кружке  икэбана  стоило.  ‚едь искать
красоту в сочетаниЯх тюльпанов  и сосновых  ветвей, чтобы  почерпнуть в этом
силы  после многодневной  голодовки  в  мраке забоЯ,  -- в  этом воплотилась
типичнаЯ черта Японского характера.
     €ли вот пример из совсем другой области жизни.
     џпонцы посмеиваютсЯ  над американской привычкой судить  об общественном
положении  человека по его доходу.  Ћднако порой и  этот  критерий кое о чем
говорит. Ќет причин  удивлЯтьсЯ тому, что самым богатым человеком в  џпонии,
налогоплательщиком  номер  один из  года  в  год оказывалсЯ  глава  концерна
"Ќациональ"  Љоносукэ   Њацусита  --  человек,  с  именем  которого  свЯзана
послевоеннаЯ электрификациЯ Японского быта.
     Ќо  если  отрешитьсЯ  от  дельцов  и  политиков,  от  промышленников  и
торговцев и обратитьсЯ к так называемым "лицам свободных профессий", то есть
представителЯм  культуры,  искусства,  спорта, то здесь  нас  ждет  сюрприз.
ЋкажетсЯ,  что  самые высокооплачиваемые  люди  в  этой области  --  мастера
компоновать цветы в вазе.  Ћни опережают  даже  звезд кино- и телевизионного
экрана, даже прославленных игроков профессионального бейсбола, не говорЯ уже
о писателЯх, художниках, музыкантах.
     ‘писок  налогоплательщиков среди лиц  свободных  профессий  возглавлЯет
‘офу  ’эсигахара  -- основоположник нового направлениЯ  в искусстве икэбана.
ЋснованнаЯ им в 1926 году школа ‘огецу ("’равы и луна") имеет около миллиона
последователей и сотни кружков по всей џпонии. ЏолушутЯ, полусерьезно Японцы
говорЯт,  что  такого  человека,  как  ’эсигахара,  можно  по  влиЯтельности
сравнить с руководителем политической партии, ибо он вполне мог бы проводить
своих депутатов  в парламент и, уж во всЯком  случае,  набрал  бы достаточно
голосов, чтобы попасть туда самому.
     ‚ центре ’окио красуетсЯ здание, построенное архитектором Љэндзо ’анге.
ќто штаб-квартира школы ‘огецу. ‘юда со всей страны текут конверты с зеленой
каймой --  денежные  переводы.  ‚ џпонии  врЯд ли найдешь  город, где  бы не
существовало кружка школы ‘огецу. џпонка обычно проходит там двухлетний курс
и треть платы за каждое полугодие посылает самому ’эсигахаре.
     џ встретилсЯ с основателем школы "’равы и  луна" после его  возвращениЯ
из поездки в ‘‘‘ђ. Њы долго беседовали тогда о философской основе икэбана.
     €кэбана, по словам ’эсигахара, это самостоЯтельный вид изобразительного
искусства. Ѓлиже всего к  нему  стоит,  пожалуй, ваЯние. ‘кульптор  ваЯет из
мрамора, глины, дерева. ‚ данном же случае в руках ваЯтелЯ -- цветы,
     ветки.
     –ель  икэбана  --  выражать  красоту  природы, создаваЯ  композиции  из
цветов,   керамики  и  других  предметов.  Ќо  икэбана  --  это   не  только
украшательство,  не  только один  из декоративных приемов.  ќто  и  средство
самовыражениЯ. „аже  используЯ одни  и те же материалы,  разные  люди  могут
вложить  в  них  разные  настроениЯ. Џодлинного  мастера  икэбана  не  может
удовлетворить  лишь  внешнЯЯ  красота  цветов.  Ћн  стремитсЯ  заставить  их
заговорить на понЯтном людЯм Языке.
     Љогда  в  процессе подражаниЯ  учителю ученик освоит приемы икэбана, он
сможет выражать в этом виде искусства собственные чувства и мысли.
     €кэбана, повторил  ’эсигахара, сродни ваЯнию. Љогда  скульптор хочет из
куска  мрамора изваЯть  человеческое  лицо,  он,  по  словам  —ехова, должен
удалить  с этого  куска  все, что не есть лицо.  ’акое ваЯние можно  условно
назвать  вычитательным, скульптурой  со знаком минус.  €кэбана, напротив, --
это как бы скульптура со знаком плюс, или добавлЯющее ваЯние. €сходное здесь
--  пустое  пространство,  которое  человек   начинает  заполнЯть,  насыщать
элементами красоты.
     „лЯ  Японского  понЯтиЯ  "икэбана"  в  зарубежных Языках до сих  пор не
найдено точного перевода. ЏринЯтое на ‡ападе выражение "аранжировка цветов",
так же как  и русский термин  "искусство составлениЯ букетов", не раскрывают
сути икэбана как одного из видов ваЯниЯ.
     €ногда иероглифы икэ-бана дословно переводЯт как "живые цветы" или  как
"цветы, которые  живут". Ќо  и это определение нельзЯ назвать исчерпывающим.
€бо  первый слог  "икэ"  не  только означает  "жить",  но  и ЯвлЯетсЯ формой
глагола  "икасу", который значит  "оживлЯть", "выЯвлЯть" и противоположен по
смыслу глаголу  "подавлЯть". Џоэтому выражение "икэбана" можно перевести как
"помочь цветам проЯвить себЯ".
     …сть притча о мастере  чайной церемонии ђикю, сад которого  славилсЯ на
всю џпонию цветами повилики. ‚зглЯнуть на  них решил даже сам сегун •идееси.
ЏридЯ, однако, в назначенное утро в сад,  он с удивлением обнаружил, что все
цветы срезаны. “же начавший гневатьсЯ, повелитель вошел в комнату длЯ чайной
церемонии и тут увидел икэбана из одного-единственного стеблЯ повилики. ђикю
принес в жертву все цветы своего сада, чтобы подчеркнуть их красоту в одном,
самом лучшем.
     ќту  притчу  рассказывают каждому Японцу  на первом же занЯтии икэбана.
…го приучают к тому, что выразительность скупа; что, хотЯ икэбана в целом --
это ваЯние  со знаком плюс,  с каждой  отдельной ветки с листьЯми  и цветами
надо так же безжалостно удалЯть все лишнее, как скульптор  скалывает с куска
мрамора все, что не есть лицо.
     €кэбана -- порождение Японского образа жизни. ќтот вид искусства создан
нацией, котораЯ веками  воспитывала в себе умение обращатьсЯ к природе как к
неисчерпаемой сокровищнице  прекрасного.  €скусство  икэбана  горЯчо  любимо
народом именно за его общедоступность, за то, что оно помогает человеку даже
в бедности чувствовать себЯ духовно богатым.
     Џомню,   как  в  токийском   пресс-клубе  один  заокеанский  журналист,
оказавшийсЯ  в  џпонии  проездом во ‚ьетнам,  иронизировал по поводу  своего
первого знакомства с чайной церемонией.
     --  Џредставьте себе, что парикмахер  и еще  три  или  четыре человека,
ожидающих очереди побритьсЯ,  уселись на  полу совершенно пустой, полутемной
семиметровой комнаты. „ействиЯ парикмахера  похожи на обычные: он насыпает в
чашку  мыльный  порошок, заливает его кипЯтком, взбивает  пену кисточкой длЯ
бритьЯ. Ќо  делаетсЯ  все  это  так,  словно он  верховный жрец, выполнЯющий
религиозный  обрЯд.  Ђ  все  другие молча  следЯт за этим свЯщеннодействием.
Џопробуйте  теперь  мысленно заменить  мыльный  порошок  растертым  в  пудру
зеленым чаем, который при заваривании взбивают  бамбуковой метелочкой, очень
похожей на кисточку длЯ бритьЯ, и вы получите полную картину этого Японского
чуда...
     „лЯ заезжего иностранца чайнаЯ церемониЯ -- в самом деле не больше, чем
неправдоподобно затЯнутое чаепитие, сопровождаемое непонЯтным ритуалом.
     Ќо чайный обрЯд  -- это тоже ключ к  национальному  характеру, не менее
важный, чем  бусидо  (путь воина) -- моральный кодекс самураЯ,  о котором на
‡ападе так много писали.
     "Ћн  умеет  жить"  -- это  обывательское  выражение  имеет  длЯ  Японца
диаметрально противоположный смысл:
     человек, умеющий жить,  видит радости жизни  там,  где  другие проходЯт
мимо  них.  —айнаЯ  церемониЯ  учит  находить прекрасное  в  обыденном.  ќто
соединение искусства с буднЯми жизни.
     …сли  страсти,  бушующие в человеческой  душе,  порождают  определенные
жесты, то, считают мастера  чайной  церемонии, есть и такие  жесты,  которые
способны  воздействовать  на  душу,  успокаивать  ее.  ‘трого  определенными
движениЯми,  их  красотой  и размеренностью  чайнаЯ церемониЯ создает  покой
души, приводит ее в то состоЯние, при котором она особенно чутко  отзываетсЯ
на вездесущую красоту природы.
     ‚  чайной  церемонии участвует не больше  пЯти человек. „аже если  дело
происходит днем, в комнате должен  стоЯть полумрак. Ќа каждом предмете лежит
печать времени.  …сть  только два исключениЯ -- белоснежный льнЯной платок и
ковш,  сделанный  из  спиленного  куска  бамбука, которые бывают подчеркнуто
свежими и новыми.
     Љомната  длЯ  чайной  церемонии  оформлЯетсЯ  с  изысканной  простотой,
воплощающей в  себе классическое Японское представление о прекрасном. Џричем
эта подчеркнутаЯ простота  или даже  изысканнаЯ  бедность часто очень дорого
обходитсЯ хозЯину,  потому  что какое-нибудь  крЯжистое  бревно  может  быть
сделано из очень  редкой  породы дерева и к тому же иметь  особую цену из-за
своих художественных достоинств.
     Ќе  только  большинство Японских  женщин, но  и многие  мужчины  доныне
изучают каждое движение чайной церемонии. ќто показывает, насколько живучи в
џпонии традиции.
     ‚лиЯние  чайной  церемонии  сказываетсЯ  во  многих  областЯх  Японской
культуры. €менно отсюда  берут  начало такие  понЯтиЯ,  как "ваби",  "саби",
"сибуй". Џорождением чайной церемонии Явилось и искусство  икэбана. џпонскаЯ
керамика никогда  не  достигла бы  таких  вершин, если  бы  не этот  ритуал,
который оказал также глубокое влиЯние и на правила поведениЯ Японцев.
     Њост  между искусством  и природой,  а  также  мост между искусством  и
будничной жизнью -- ключевые характеристики Японской культуры. ‚ этой стране
никогда не существовало  делениЯ искусства  на чистое  и прикладное.  џпонцы
привыкли отождествлЯть  прекрасное  с целесообразным,  и  любой  предмет  их
домашней утвари сочетает в себе красоту и практичность.
     “  западных искусствоведов существует выражение, что ЯпонскаЯ  культура
--  это цивилизациЯ  пустЯков.  ‚идимо, верно  то,  что  Японцы  преуспели в
практических мелочах больше,  чем в широких  абстрактных  идеЯх.  ‚ Японском
Языке есть термин "массе  буммей" --  "цивилизациЯ  сосновой иглы" (под этим
имеетсЯ в виду умение  наслаждатьсЯ красотой кончика сосновой хвоинки вместо
того, чтобы пытатьсЯ охватить взором целое дерево).
     Ћт   Японцев  часто   слышишь,  что  иностранцы,  особенно  американцы,
предпочитают прекрасное  в  огромных  порциЯх. Љрасоты одной капли  росы  им
недостаточно  --  нужны  километры  расписанного  полотна,  галереи  картин,
уставленные скульптурой дворцы.
     џпонцы не любЯт оценивать искусство на бегу, приемлЯ его лишь как часть
повседневной жизни.  —айнаЯ  церемониЯ,  мастерство  икэбана, стихосложение,
любование  природой  -- все это объединено у них названием "фурю", что можно
перевести несколько старомодным термином "изЯщные досуги". —еловека, который
пренебрегает ими в жизни, считают ничтожеством.
     џпонцы, побывавшие в ‘оединенных татах, поражаютсЯ тому, как много там
людей  --  и  причем  людей  богатых  --  не  имеют  никаких  художественных
интересов. ‚ противоположность этому у Японцев, особенно в пожилом возрасте,
непременно  есть  излюбленные увлечениЯ:  живопись,  выращивание  хризантем,
коллекционирование  керамики и т. д. "€зЯщные  досуги" отнюдь  не  достоЯние
одних лишь эстетов или кучки богачей.
     •ороший вкус в џпонии вполне уживаетсЯ с  бедностью.  ‡десь  сказалось,
во-первых, отсутствие делениЯ искусства на чистое и  прикладное, что привело
к  высоким  художественным  требованиЯм  ко  всем  без исключениЯ  предметам
домашнего  обихода;  а во-вторых,  регламентациЯ  быта,  котораЯ доходила  в
феодальной џпонии до поразительных размеров.
     ‡емледелец, собиравший  в год сто кулей риса, мог  строить  себе дом не
длиннее чем в шестьдесЯт ступней и крыть его соломой, но не черепицей. Ћн не
имел права  есть  рис, посеЯнный и сжатый  своими руками, как  не имел права
носить  шелк  крестьЯнин, выращивавший  шелковичных  червей.  ѓлина длЯ  его
посуды, бумага длЯ  его окон, гребень в волосах его  жены и даже кукла у его
дочери -- все это было предписано и узаконено властЯми.
     €менно  в  эпоху  жесткой  регламентации  быта  простейшаЯ утварь вроде
чугунного чайника, бумажного фонарЯ или бамбуковой ширмы обрела своеобразную
прелесть, неведомую дешевой массовой продукции ‡апада.
     ’ак  умеренность  и  сдержанность  превратились  в  национальную черту.
‘трогий вкус стал  как  бы моральной нормой, а дурной  вкус --  чем-то вроде
социального зла.
     “слышав выражение "о вкусах не спорЯт", Японец охотно согласитсЯ с ним,
хотЯ вкладывает в эти слова совсем другой смысл, чем мы. ‚  џпонии о  вкусах
не спорЯт,  но не потому, что у каждого  человека может  быть свой  вкус,  а
потому, что хороший вкус стал неписаным законом.
     ЉультивируЯ и развиваЯ в себе чувство прекрасного, Японцы в то же времЯ
четко предопределили его рамки. € здесь утонченный вкус мог идти лишь вглубь
вместо запретного стремлениЯ идти вширь, раздвигаЯ эти рамки.
     “твердив  в своем  обществе  вкус по указу,  Японцы издавна  стремились
распространить   свое  представление  о  красоте   и  гармонии   на  область
человеческих взаимоотношений. ‚ыражение  "некрасивый поступок" приобретает в
џпонии свой самый буквальный, первоначальный смысл.

     ‚  Японце  мы  находим  мало  понЯтное длЯ нас  сочетание артистичности
натуры с отсутствием чувства личности. “ нас артистическаЯ натура неразрывно
свЯзана с сознанием своей индивидуальности, своей личной особенности и своей
личной  самоценности, но у  Японцев сознание особенности  и мерило  ценности
прилагаютсЯ,  по-видимому,  к  индивидуальности  не личной, а собирательной,
каковою
ЯвлЯетсЯ нациЯ.
ѓ. ‚остоков в, Ћбщественный, домашний
и религиозный быт џпонии. ‘Џб.., 1904.

x x x
     €ностранный обыватель  в своем  самодовольстве видит в чайной церемонии
лишь  еще  один  пример  тысЯчи  и  одной  странности,  которые   составлЯют
непостижимость и ребЯчливость ‚остока. Џрежде чем смеЯтьсЯ над этим обрЯдом,
стоит подумать,  как,  в  сущности,  мала чаша  человеческих радостей исколь
мудры те, кто  умеет  ее  заполнить.  —айнаЯ  церемониЯ длЯ  Японца  --  это
религиЯ. ќто обожествление искусства жить.
Љакудзо Ћкакура, Љнига о чае. ’окио, 1906

x x x
     ђожденные  в  стране,  изобилующей  теми  элементами  природы,  которые
стимулируют  поэтическую  практику и  формирование  чувствительной  души,  а
именно горами, морЯми,  а  также четкой сменой четырех времен  года,  Японцы
усовершенствовали  методы  дистиллированиЯ   красоты  из  этих  богатств  до
степени,  неведомой  нам.  Ћбычай любоватьсЯ цветущими  деревьЯми,  падающим
снегом или полной луной выдает  некоторые  главные черты  Японского вкуса. ‚
целом этот вкус  скорее строгий, чем необузданный, скорее  коллективный, чем
индивидуальный,  и  сверх того -- в  высшей степени избирательный. Џоскольку
вкус  в џпонии  находитсЯ в общественном пользовании, он никогда не носит на
себе личного клейма. Ћбразцы красоты обретают поэтому силу закона.
Ѓернард ђудофски, Њир кимоно. ‹ондон, 1966

x x x
     Њинувшие  века  сделали Японца  человеком, который  относитсЯ  к  жизни
прежде  всего  как  художник, эстет.  Ћн  не  ЯвлЯетсЯ  человеком  принципа.
Ћсновным законом его общественной  и личной жизни  служит не столько мораль,
религиЯ или политика, сколько  нормы  прекрасного. "ќстетическое  объЯснение
џпонии"  --  вот  хороший   заголовок  длЯ  книги,   которую  следовало   бы
когда-нибудь написать.
ђобер ѓиллен, џпониЯ. Џариж, 1961

€• ЊЋђЂ‹њ

‚сему свое место
     "‚сему свое место" -- эти слова можно назвать девизом Японцев, ключом к
пониманию многих сильных  и слабых сторон их  национального характера. „евиз
этот  воплощает  в  себе,  во-первых,  своеобразную  теорию  относительности
применительно к морали; а во-вторых, утверждает субординацию как незыблемый,
абсолютный закон семейной и общественной жизни.
     џпонцы избегают  судить о поступках и  характере  человека  в целом,  а
делЯт  его поведение на  изолированные области,  в каждой из  которых как бы
существуют  свои  законы,  собственный  моральный  кодекс.  ‚от  излюбленное
сравнение, которое они приводЯт на этот счет:
     -- ЌельзЯ  утверждать, что ехать на автомашине по правой  стороне улицы
всегда правильно, а  по  левой --  всегда ошибочно.  „ело  лишь  в  правилах
уличного движениЯ, которые в ’окио и Њоскве различны.
     џпонцам несвойственно обвинЯть человека в том, что он не прав вообще. ‚
их суждениЯх прежде  всего четко обозначаетсЯ область, в которой он совершил
ту или  иную  погрешность, то есть нарушил предписанные  длЯ  данной области
правила.  “ниверсальных  мерок не существует:  поведение, допустимое в одном
случае, не может быть оправдано в другом.
     ‚место того чтобы делить поступки на правильные и неправильные,  Японец
оценивает их как подобающие и неподобающие: "‚сему свое место".
     ‚торое значение  этого девиза также дает о  себе знать на  каждом шагу.
Љогда несколько Японцев собираютсЯ у  стола, все они  точно  знают,  кто где
должен сесть: кто у ниши с картиной, то есть на самом почетном месте, кто по
левую  руку от него, кто  еще левее и кто, наконец, у  входа. ‹юбаЯ  попытка
проЯвить  тут  какой-то демократизм вызовет лишь всеобщее  смЯтение  -- ведь
тогда  никто  из присутствующих не будет знать, что ему  делать. (€менно это
происходит,  когда  заезжий  иностранец,  желаЯ  прослыть  скромным,  упрЯмо
отказываетсЯ от предназначенного ему места.)
     Љогда  Японец  говорит  о  неразберихе,  он  выражает ее  словами:  "ни
старшего, ни  младшего".  Ѓез четкой субординации он не мыслит себе гармонии
общественных отношений.
     ЌесмотрЯ на всю свою модернизацию, џпониЯ до сих  пор в немалой степени
остаетсЯ иерархическим обществом. Љаждый контакт,  в который  вступают между
собой  люди, тут  же  указывает на  род и степень социальной дистанции между
ними. Ќе  только  обращениЯ, но  и местоимениЯ:  Я, ты,  он и  даже глаголы,
обозначающие  простейшие  житейские  действиЯ,  в   разных   случаЯх  звучат
по-разному.
     џпонскаЯ домохозЯйка  ежедневно  обмениваетсЯ  бесчисленным количеством
церемонных приветствий и  пустопорожних  фраз  о  погоде  с  разносчиками  и
мелкими торговцами, которые,  как  правило, живут тут  же,  по  соседству, в
задних  комнатах или на вторых этажах своих лавочек. Ќо домохозЯйка, котораЯ
знакома с этими людьми много лет (нередко -- с детства) и котораЯ общаетсЯ с
ними буквально каждый день, не знает не только их имен, но даже фамилий.
     Ћвощи  ей  приносит  зеленщик-сан,  рыбу  --  рыбник-сан.  Љогда  нужно
подстричь  куст  азалий  перед  крыльцом,  приглашаетсЯ  садовник-сан.  …сли
сломалсЯ  телевизор   "Њацусита",   звонЯт   Њацусита-сан   (разумеетсЯ,  не
президенту крупнейшего  электротехнического концерна,  а владельцу  соседней
лавочки,  торгующей  изделиЯми  этой  фирмы,  у  которого  и  был приобретен
телевизор).
     ‚елосипедиста,  который развозит  по утрам  газеты,  женщины в переулке
зовут "Ђсахи-сан", хотЯ паренек этот  известен им с младенческих лет как сын
молочника-сан.
     —ем же объЯснить, что, несмотрЯ на  присущую  Японцам учтивость, доныне
есть люди, которые вынуждены  всю  жизнь оставатьсЯ безымЯнными длЯ  других?
ќто  наследие феодальных времен, когда  Японское общество строго делилось на
четыре сословиЯ: воины, земледельцы, ремесленники, торговцы.
     Ќосить фамилии  (а стало  быть, и  родовые гербы на кимоно) могли тогда
лишь  воины.  ’орговцы же, как самое низкое среди последующих трех сословий,
то  есть  среди простолюдинов,  оказались  даже  и  без  имен.  Љ  ним  было
предписано обращатьсЯ по названию их дела.
     „омохозЯйка   называет   теперь   своего   соседа   Њэйдзи-сан   вместо
молочник-сан не  потому,  что  сословные  пережитки наконец утратили силу, а
потому,  что знакомому лавочнику пришлось сменить вывеску и пойти в кабалу к
фирме "Њэйдзи", котораЯ монополизировала торговлю молоком.
     Ќа  протЯжении  столетий сословные разграничениЯ  дополнЯлись в  џпонии
подробнейшей регламентацией быта. Ћдежда, которую человек мог носить,  пища,
которую он  мог  есть,  размеры дома,  в котором  он  мог жить,  -- все  это
определЯлось его унаследованным от роду положением.
     Њы привыкли к тому, что в  семейном кругу  люди относЯтсЯ друг к  другу
без  особых  церемоний.  ‚  џпонии  же  именно  внутри  семьи  постигаютсЯ и
скрупулезно соблюдаютсЯ правила почитаниЯ старших и вышестоЯщих.
     ‚ этой домашней иерархии каждый имеет четко определенное место и как бы
свой титул. Џочести воздаютсЯ не только главе семьи, но и всЯкому, кто стоит
хоть  ступенькой  выше.  Љогда  сестры обращаютсЯ  к  братьЯм,  они  обЯзаны
употреблЯть  иные,  более  учтивые  выражениЯ,  чем  те,  с которыми  братьЯ
обращаютсЯ к сестрам.
     …ще когда мать по Японскому обычаю носит младенца у себЯ за спиной, она
при каждом поклоне  заставлЯет кланЯтьсЯ и его, даваЯ ему тем  самым  первые
уроки почитаниЯ старших. —увство субординации укоренЯетсЯ  в душе  Японца не
из нравоучений, а из жизненной практики. Ћн видит, что мать кланЯетсЯ  отцу,
средний  брат -- старшему  брату,  сестра  --  всем  братьЯм  независимо  от
возраста. Џричем это не пустой жест. ќто признание своего места и готовность
выполнЯть вытекающие из этого обЯзанности.
     Џривилегии   главы  семьи  при   любых  обстоЯтельствах  подчеркиваютсЯ
каждодневно. €менно его все домашние провожают и  встречают у порога. €менно
он первым окунаетсЯ в нагретую  длЯ всей семьи  воду фуро -- Японской ванны.
€менно его первым угощают за семейным столом.
     Њало найдетсЯ на  земле  стран, где  детвора была бы  окружена  большей
любовью,  чем  в џпонии. Ќо печать субординации  лежит даже  на родительских
чувствах.  ‘таршего  сына  заметно выделЯют  среди остальных  детей.  Љ нему
относЯтсЯ   буквально  как  к  наследника  престола,   хотЯ   престол   этот
всего-навсего родительский дом.
     ‘  малолетства  такой малыш часто бывает самым  несносным в  доме.  …го
приучают воспринимать  поблажки как должное, ибо именно на  него лЯжет потом
не  только забота о престарелых родителЯх, но и ответственность за  семью  в
целом, за продолжение  рода, за  отчий  дом. Џо  мере того  как старший  сын
подрастает, он вместе с  отцом  начинает  решать, что хорошо и что плохо длЯ
его младших братьев, сестер.
     џпонец  с  детских лет привыкает  к  тому, что  определенные привилегии
влекут за собой  определенные обЯзанности. Ћн  понимает подобающее место как
рамки дозволенного, то есть, с одной стороны, как известные ограничениЯ, а с
другой стороны, как гарантию известных прав.
     Џримером этой своеобразной диалектики служит положение женщины в семье.
”еодальный домострой прославлЯл покорность и  готовность к самопожертвованию
как  идеал женственности.  Џоныне сильны взглЯды,  что Японка до  замужества
должна подчинЯтьсЯ отцу, после свадьбы -- мужу, а став вдовой -- сыну. € тем
не менее она имеет куда больше прав, чем женщины в других азиатских странах.
Џричем  права эти  не результат  каких-то  современных  веЯний, а  следствие
отведенного женщине "подобающего места".
     €менно на плечи женщины возложены заботы о домашнем хозЯйстве. Ќо ей же
полностью доверен и семейный кошелек. Ћ сбережениЯх на будущее должен думать
глава семьи. Ћн решает, какую долю  заработка потратить на текущие нужды. Ќо
выделенными длЯ  этого деньгами Японка вправе  распорЯжатьсЯ по собственному
усмотрению. €менно  она вершит дела  внутри семьи,  и  мужчине не полагаетсЯ
вмешиватьсЯ в эту область.
     ‘имволом  положениЯ  хозЯйки  издавна  считаетсЯ самодзи  -- деревЯннаЯ
лопаточка,   которой   она   раскладывает  домочадцам   рис.   „ень,   когда
состарившаЯсЯ   свекровь  передает  самодзи  своей  невестке,  принЯто  было
отмечать торжественной церемонией.
     Ћбычай этот забыт, но  суть  его сохранилась. Ћт Японцев часто слышишь,
что  после  войны  становитсЯ все  больше семей, где  женщины верховодЯт  не
только домашним хозЯйством, но и самими мужчинами.
     ‘о стороны это, впрочем, незаметно, да по Японским понЯтиЯм и не должно
быть заметно. …сли пройтись по токийскому переулку в утренний час,  у каждой
двери увидишь одну и ту же  картину:  жена провожает мужа  до порога, подает
ему  пальто, кланЯетсЯ ему вслед.  ‡наки почтениЯ  и покорности  оказываютсЯ
главе семьи независимо от того, главенствует ли он дома фактически.
     ќто   важнаЯ  черта   Японского  пониманиЯ  субординации.  ЌачинаЯ   от
императоров,  вместо  которых   страной   столетиЯми  правили  военачальники
(сегуны),  и кончаЯ  общиной  или  даже семьей, молчаливо признавалось,  что
номинальный глава  иерархии отнюдь  не  всегда обладает фактической властью.
’ем  не менее  положенные почести  должны адресоватьсЯ  именно ему. Љакие бы
силы  ни  заправлЯли делами  из-за кулис, на сцене длЯ  видимости ничего  не
менЯетсЯ.
     ‘жившись  с  субординацией еще в  собственной семье, человек  привыкает
следовать ее принципам и в  общественных отношениЯх. Ќеобходимость постоЯнно
подчеркивать  престиж  вышестоЯщих  сковывает  в   Японцах   чувство  личной
инициативы.
     "Ќе  прогуливай,  не опаздывай,  не  усердствуй",  -- гласит  заповедь,
которую слышит Японский служащий,  впервые переступаЯ порог фирмы. € пока он
будет оставатьсЯ в роли исполнителЯ,  он действительно постараетсЯ не делать
ничего,   что   выходило  бы   за   пределы  его   прЯмых   обЯзанностей   и
ответственности.   Ћсобую  склонность   избегать   самостоЯтельных   решений
проЯвлЯют  в Японском деловом мире люди, только что повышенные  в ранге. ќто
одинаково  присуще и  столоначальнику,  и  вновь  назначенному члену  совета
директоров.
     џпонскаЯ  мораль не  стимулирует  поЯвление выдающихсЯ личностей.  Ћна,
словно  молоток, тут же  бьет по гвоздю,  шлЯпка которого  слишком торчит из
доски. Џри  всей кажущейсЯ предприимчивости  Японцы слабо  наделены чувством
личной  инициативы.   €   этот  недостаток   творческого  начала  во  многом
объЯснЯетсЯ  их врожденным  стремлением ни  на  шаг  не  переступать  границ
подобающего места.
     ‡авет "делай что положено" понимаетсЯ в двоЯком смысле. ‚ысовыватьсЯ из
шеренги,   забегать  вперед  старших   недопустимо;  братьсЯ   же  за  дела,
предназначенные  длЯ подчиненных,  --  унизительно.  ‚от характерный пример.
€ностранец, работающий переводчиком в  редакции  Японской  газеты,  закончил
срочную статью и понес ее в типографию. “ входа на  лестницу он столкнулсЯ с
Японским коллегой, который также направлЯлсЯ вниз.
     --  ђаз  вы  идете в  типографию, то не передадите ли заодно этот текст
линотипистам? -- попросил переводчик.
     џпонец остолбенел, словно ему предложили броситьсЯ в лестничный пролет.
Њолча взЯв  текст,  он с трудом  превозмог себЯ  и зашагал вниз. ‹ишь  когда
Японские  сослуживцы  принЯлись  корить  иностранца,  он  понЯл,  что  нанес
оскорбление.
     -- Љак можно было  обращатьсЯ с такой просьбой к  отцу двух  детей? …му
пришлось  нести  вашу  статью вниз,  словно  простому курьеру.  ќто в его-то
возрасте, в его-то положении...
     ЉонцепциЯ  подобающего места требует: не  берись не. за свое дело.  ќто
лишает людей самостоЯтельности во множестве практических мелочей, из которых
складываетсЯ повседневнаЯ  жизнь. Џочти никогда  не увидишь Японца,  который
мастерил бы что-нибудь дома своими руками.
     ‘борщик  телевизоров не имеет представлениЯ о том,  как отремонтировать
электрический утюг. …сли в конторе радиотехнической фирмы перегорЯт  пробки,
никто из служащих не вздумает заменить их сам.
     Љогда  нужно  что-нибудь починить  или  приладить, по  всЯкому  пустЯку
принЯто  вызывать  мастерового.  Џричем   каждый  такой  мастеровой  глубоко
убежден, что лучше заказчика  разбираетсЯ в своем деле, и потому  философски
относитсЯ ко всЯкого рода пожеланиЯм и советам,  попросту  пропускаЯ их мимо
ушей.
     Ѓессмысленно,  например,  доказывать  Японскому  портному,  что  костюм
должен  сидеть  не так, а иначе. ѓорничнаЯ в Японской  гостинице  может чуть
свет  зайти в  комнату и раздвинуть оконные  створки,  даже  если  на  улице
холодно  и постоЯльцу  вообще  хотелось  бы поспать еще часок-другой.  Џо ее
мнению, она лучше знает, когда надо вставать.
     ‡най свое место; веди себЯ как подобает; делай что тебе положено -- вот
неписаные правила, регулирующие жизнь и поведение Японцев.

     џпонцы строЯт свои взаимоотношениЯ, постоЯнно оглЯдываЯсь на  иерархию.
‚  семье надлежащее поведение определЯетсЯ возрастом, поколением,  полом,  в
общественных  отношениЯх  --  рангом.  „о  тех  пор  пока  подобающее  место
сохранено,   человек   миритсЯ  с   ним.   џпонцев   удивлЯло,   что  народы
оккупированных ими  стран отнюдь не встречали их с распростертыми объЯтиЯми.
ђазве џпониЯ не  предлагала им подобающего места -- пусть более  низкого, но
определенного -- в иерархии азиатских народов! џпонцы считают свою концепцию
подобающего  места настолько бесспорной, что даже не поЯснЯют ее. Ћднако без
пониманиЯ   этой   концепции  нельзЯ  понЯть   сложную  механику   личных  и
общественных взаимоотношений Японцев.
ђут Ѓенедикт, •ризантема и меч. Ќью-‰орк, 1946

x x x
     Џоначалу у вас  создаетсЯ впечатление, что Японки  --  это  угнетенные,
робкие,  неспособные  принимать  самостоЯтельные решениЯ  созданиЯ,  которые
ловЯт каждое  слово своего мужа. Ќо во  многих  случаЯх  это только иллюзиЯ,
внешнЯЯ сторона привычки. Ћт женщин всегда требовалось, чтобы они именно так
себЯ вели. € по  всей вероЯтности, даже в прошлом подчинение Японских женщин
никогда  не  было столь  безусловным.  џпонки  старшего  поколениЯ,  хотЯ  и
выглЯдЯт  покорными  и  послушными,  в  большинстве  своем обладают  сильным
характером   и  волей.  Ћни   умеют   прекрасно   владеть   собой  и   своей
дипломатичностью  и  настойчивостью добиваютсЯ от мужей намного больше,  чем
энергичные европейки и  американки. —то касаетсЯ повседневной жизни,  то все
хозЯйственные  вопросы  Японки решают сами. ‘оздаетсЯ даже впечатление,  что
многие мужчины скрывают за маской хозЯина положениЯ нерешительность, неверие
в себЯ, неспособность чего-либо добитьсЯ и стремление оперетьсЯ на кого-либо
другого,  то  есть  те  качества,  которые  у  большинства  Японских  женщин
полностью  отсутствуют.  Њужчины  любЯт  делать вид,  что  они все понимают,
женщины,  наоборот, стремЯтсЯ свои способности скрыть и показывают, что все,
что они  делают  и говорЯт, -- свидетельство мудрости главы  семьи  и что их
успехи -- это прежде всего успехи мужа.
     Ћднажды  мы  были  свидетелЯми  торга в крестьЯнской семье,  у  которой
хотели снЯть в аренду небольшой домик  у морЯ. ‚се переговоры,  естественно,
велись  с  главой семьи.  Њужчина  сидел на татами  у  большого  хибати и  с
серьезным  видом  дымил сигаретой в длинном мундштуке. ‡а  ним  на корточках
сидела  его супруга  -- ничего не значащаЯ тень  великого мужчины. Ќо она  с
большим вниманием  следила за  тем,  что  говорит глава семьи, и,  когда  ей
что-то не нравилось, она начинала очень вежливо  шептать ему на ухо. Њужчина
кашлЯл, некоторое  времЯ курил  и затем высказывал  новую  мысль, словно она
только что  пришла ему в голову.  ’ень  за  его спиной удовлетворенно кивала
головой и продолжала почтительно слушать.
џн и ‚ласта ‚инкельхофер, ‘то взглЯдов на џпонию. Њосква, 1965

‚ерность -- долг признательности
     ‘уществуют  невидимые  нити,  которые  накрепко  привЯзывают  Японца  к
подобающему месту. ќто узы долга.
     Љраеугольным камнем Японской морали  служит  верность,  понимаемаЯ  как
долг признательности старшим. "‹ишь сам став отцом или  матерью, человек  до
конца  постигает, чем  он  обЯзан  своим  родителЯм",  -- гласит излюбленнаЯ
пословица. Џочитание  родителей, а в  более  широком смысле  покорность воле
старших -- вот в представлении Японцев  самаЯ  важнаЯ  моральнаЯ обЯзанность
человека. Џреданность, основаннаЯ на долге признательности, ЯвлЯетсЯ длЯ них
первейшей из добродетелей.
     Џреданность семье,  клану,  государству  должна  быть  беспредельной  и
безоговорочной,   то   есть   человек  обЯзан  подчинЯтьсЯ  воле  старших  и
вышестоЯщих,  даже если  они  не  правы,  даже  если они  поступают  вопреки
справедливости.
     ‚  этом  наиболее  существенное  изменение,  которое  Японцы  внесли  в
заимствованную ими  древнекитайскую  мораль. “чение ЉонфуциЯ основывалось на
том, что сын должен быть  сыном,  а  отец--отцом; подданный -- подданным,  а
повелитель --  повелителем. ќто значит, что сыновней почтительности  достоин
лишь  хороший отец,  что  на  преданность  младших  или  нижестоЯщих  вправе
рассчитывать лишь  тот,  кто  сам человеколюбив  и милосерден по отношению к
ним.
     џпонцы,   стало   быть,   выхолостили   принцип   "жэнь"   (гуманность,
человечность), служивший  в  древнекитайской  морали  стержнем  человеческих
взаимоотношений.  ‚  Японской трактовке  принцип  этот  низведен  до  уровнЯ
благотворительности,   то   есть   черты   пусть  даже  похвальной,   но  не
обЯзательной;  черты, котораЯ  воплощает  добрую волю человека, выходЯщую за
рамки его прЯмых обЯзанностей.
     ‘колько бы ни изменилась  натура Японца под влиЯнием современности, ему
доныне   присуща   покорность  родительской   воле   как   выражение   долга
признательности. Љонечно, в наши дни умножились примеры,  когда молодежь так
или иначе выходит из повиновениЯ старшим, когда сын отказываетсЯ женитьсЯ на
сосватанной невесте или наследовать семейную  профессию.  ‚идЯ, как  молодые
пары  гулЯют по улицам обнЯвшись,  можно подумать, что жизнь не оставила  от
феодального домостроЯ камнЯ на камне. Ђ между тем это заблуждение.
     Џусть  Японский Язык заимствовал английское  слово "дейт" --  свидание,
без которого он прежде обходилсЯ. Џусть самостоЯтельные знакомства и встречи
между юношами и девушками все  больше входЯт в обиход. ѓлавное не изменилось
-- свадьба  в џпонии до  сих пор остаетсЯ делом  не  столько личным, сколько
семейным.  € хотЯ  о  браках  по  любви сейчас  много говорЯт,  они все-таки
остаютсЯ скорее исключением, чем правилом.
     ‚ 1960  году родители были инициаторами 85 процентов  свадеб. ‚ течение
последующего  десЯтилетиЯ  число   браков   по  сватовству  сократилось,  но
по-прежнему составлЯет большинство.
     ќто значит, что молодые Японцы все  еще не обладают  самостоЯтельностью
при  решении важнейшего из жизненных вопросов.  ‘читаетсЯ, что лишь  старшие
могут найти молодежи достойных спутников жизни.
     „олг сына -- женитьсЯ на девушке, избранной родителЯми, даже если он не
чувствует к  ней влечениЯ. •ороший сын выплачивает долг признательности отцу
и матери тем, что не ставит под вопрос их решение на этот счет.
     …сли мужчина последовал родительской воле и обеспечил продолжение рода,
он  может  иметь  сколько угодно внебрачных свЯзей,  не испытываЯ  угрызений
совести и не посЯгаЯ, как ему кажетсЯ, на устои собственной семьи.
     Џомимо многочисленности  браков по сватовству,  есть  еще один  признак
того, что старинный семейный уклад все еще сохранилсЯ в  џпонии.  ќто широко
распространеннаЯ практика  усыновлениЯ. ”еодальный домострой строго требовал
от каждого  обеспечить  продолжение  рода  по  мужской  линии. ‘обственность
семьи,  оказавшейсЯ  без  такого  наследника,  немедленно  конфисковывалась,
невзираЯ на остальных родственников.
     ‘тарые законы  давно отменены, однако  стремление непременно иметь сына
по-прежнему присуще  в  џпонии любой супружеской паре. „ело тут  не только в
продолжении рода. Ќе иметь сына -- значит длЯ Японца обречь себЯ на одинокую
старость.
     „оживать свой век под  одной крышей с замужней дочерью здесь до сих пор
не  принЯто.  (‘уществует  множество  Японских  пословиц о  взаимоотношениЯх
невестки и свекрови, но нет ни одной о зЯте и  теще.) ‘ына оттого и почитают
с рождениЯ словно наследника престола, что именно на него ложитсЯ потом долг
заботитьсЯ о престарелых родителЯх.
     …сли в семье  есть лишь  дочери, отец  и  мать подыскивают одной из них
жениха, согласного на усыновление. Џри такой свадьбе муж  берет себе фамилию
жены вместе с сыновними обЯзанностЯми по отношению к приемным родителЯм.
     “стои  патриархальной семьи  -- это устои  Японского образа жизни.  …го
столпы  -- субординациЯ и семейственность.  Џравота и неправота определЯютсЯ
здесь  не абстрактными понЯтиЯми  добра и зла, а  признанием своего места  в
сложном переплетении взаимных  обЯзанностей. €злюбленнаЯ американцами фраза:
"џ никому ничего не должен" -- немыслима в устах Японцев.
     —еловек в џпонии постоЯнно чувствует себЯ частью  какой-то группы -- то
ли семьи,  то ли  общины,  то ли фирмы. Ћн  приучен  подчинЯтьсЯ мнению этой
группы  и  вести  себЯ  соответственно  своему положению  в  ней.  Ћн  готов
выплачивать долг признательности своему  покровителю столь же безоговорочно,
как собственному отцу.
     ‚  этом-то  и коренЯтсЯ  причины  неистребимой  фракционности,  а проще
говорЯ -- групповщины  или семейственности, которые пронизывают общественную
и политическую жизнь џпонии, проникаЯ даже в деловой мир.
     џпонцы  не  упускают случаЯ подчеркнуть  свою принадлежность к тому или
другому клану, а также свое положение в нем,  --  без знаниЯ этого им трудно
общатьсЯ  друг с другом.  ‚от почему столь важной считаетсЯ  здесь процедура
взаимного представлениЯ.
     ‚ прежние времена представлЯтьсЯ друг другу обЯзаны были  даже воины на
поле брани. ЋписываЯ попытку монгольского  вторжениЯ  в џпонию в 1274  году,
историк Ѓринклей замечает, что  учтивые самураи были поражены, когда в ответ
на их заЯвлениЯ  об  именах и  титулах,  заморские  варвары кинулись  на них
беспорЯдочной ордой, не проЯвлЯЯ интереса к выбору достойных противников.
     Ќа  свадебных церемониЯх и сейчас  еще  можно  видеть  старинный нарЯд,
предназначенный  длЯ  самых  торжественных случаев:  черные кимоно с  белыми
родовыми  гербами. ‚  современной  жизни  место соперничающих  родов  занЯли
конкурирующие фирмы, а роль гербов на кимоно унаследовали  значки этих фирм,
которые обычно носЯтсЯ служащими на лацканах пиджаков.
     …ще  шире  вошли  в  Японский  обиход  визитные   карточки,  сразу   же
позволЯющие  судить,  кого  представлЯет человек и каков  его  ранг.  џпонцы
сейчас  совершенно не могут  обходитьсЯ  без визитных карточек, и  не только
потому, что они упростили ритуал представлениЯ друг другу.
     Љак  прежде родовым  гербом,  Японец  демонстрирует значком  фирмы  или
визитной  карточкой  свою   принадлежность  к   определенной  группе,   свою
готовность   ставить  личную   преданность  выше  личных   убеждений.  ’акаЯ
беспредельнаЯ и безоговорочнаЯ верность, основаннаЯ на долге признательности
семье, общине  или какой-то  другой группе, считаетсЯ у Японцев краеугольным
камнем морали.

     ‘емейный   строй   в   џпонии  выполнЯет,  помимо  своего  специального
назначениЯ,  еще  одну   социальную  функцию  чрезвычайной  важности:  семьЯ
ЯвлЯетсЯ  институтом  страхованиЯ  на  случай старости. ѓлава Японской семьи
воспитывает  старшего  сына-наследника,  выделЯЯ его  из  всех прочих членов
семьи,  и несет всю  тЯжесть семейных обЯзанностей до 50-летнего возраста. ‘
этого времени он  сдает  свою власть и  всю деловую  сторону  семейной жизни
своему старшему сыну, а сам больше ни во что активно не входит; остаток дней
своих  он и его жена  проводЯт без всЯких забот, сохранЯЯ при этом в семье в
высшей степени достойное положение.  ’аким  образом,  строй  Японской  семьи
парализует в громадном  большинстве случаев  одно из  крупнейших и  наиболее
вопиющих  зол, свойственных …вропе: необеспеченность рабочих людей на случай
старости.
     ѓ. ‚остоков,  Ћбщественный, домашний и  религиозный быт џпонии.  ‘Џб..,
1904

x x x
     Џокорность  воле  старших и  вышестоЯщих  подавлЯет  в  Японцах  личную
инициативу, рождает привычку  мыслить  и  действовать сообща. ђешение любого
вопроса в Японской конторе начинаетсЯ  с поисков прецедента. Ћбсудив на этой
основе возможный курс действий, его выносЯт на одобрение вышестоЯщих. ‚место
личного решениЯ налицо, стало  быть, общее анонимное  согласие поступать как
прежде.
€тиро Љавасаки, џпониЯ без маски. ’окио, 1969

x x x
     џпонские политики,  дельцы, кинорежиссеры и даже спортсмены чрезвычайно
безлики и бесцветны как индивидуальности, и никакие трюки пишущей машинки не
способны  оживить их  настолько, чтобы средний читатель мог заинтересоватьсЯ
ими.
     џпонское общество не  признает  выдающихсЯ  личностей, оно  тЯнет назад
всЯкого, кто стремитсЯ  опередить остальных.  ‘амые  умные и  рассудительные
Японцы постигают это раньше  других. Џоэтому именно люди, талант которых мог
бы   сделать   их  Яркими  индивидуальностЯми,  превращаютсЯ  в   наибольших
приспособленцев  и  делают свою карьеру  именно Японским  путем,  как  почти
анонимные члены какой-то группы.
     „аже  в мире  искусства  индивидуальность  ЯвлЯетсЯ крамольным  словом.
€звестна историЯ  дирижера ‘ейдзи  Ћдзава. Љогда он  вернулсЯ в џпонию после
шумного  успеха  за  границей,  ведущие  Японские  оркестры отказались с ним
играть. €звестна также историЯ  с первой красавицей џпонии актрисой  ”удзико
џмамото, котораЯ не захотела продлевать свой контракт  с кинокомпанией и тут
же  была  практически отстранена  от  Японского  экрана, ибо  нарушила  долг
верности нанимателю.
     ‚  деловом мире человек известен  просто по фирме, в которой он служит,
но не по своим способностЯм. Ѓез визитной карточки он ничего не представлЯет
как  личность, а с  визитной карточкой и со  значком  на  лацкане пиджака он
разделЯет славу своей фирмы, независимо от того, как бы ни был мал его пост.
Љак бы бездарно он ни работал, его не уволЯт, какими бы Яркими способностЯми
он  ни  обладал,  он  почти не имеет  возможности  продвигатьсЯ быстрее, чем
другие люди его возрастной группы.
ђафаэл тейнберг, Џочему трудно писать о џпонии. Ќью-‰орк, 1966

‘овесть и самолюбие -- долг чести
     …сть две скрытые  пружины, которые исподволь  движут сложным механизмом
поведениЯ Японцев. Ћ первой из них уже шла речь -- это долг признательности.
Ќо есть и втораЯ: долг чести.
     Ќа  протЯжении  всей  Японской  истории  люди  рубили  чужие  головы  и
вспарывали собственные животы во имЯ "гири", или долга чести. € хотЯ самураи
с их  обычаем совершать  харакири  сохранились  сейчас лишь  в  кинофильмах,
понЯтие  "гири"  по-прежнему  незримо  присутствует  в поступках современных
Японцев.
     …сли такаЯ первейшаЯ длЯ Японцев добродетель, как долг признательности,
уходит корнЯми в  древнекитайскую  мораль,  то  долг  чести  --  это  сугубо
Японское понЯтие, которое не имеет ничего общего ни с учением ЉонфуциЯ, ни с
учением  Ѓудды. ђаскрыть смысл гири трудно, ибо даже  сами Японцы  не  могут
дать ему достаточно Ясного толкованиЯ.
     ѓири -- это некаЯ моральнаЯ необходимость, заставлЯющаЯ человека делать
что-то порой  против собственного желаниЯ или  вопреки  собственной  выгоде.
„овольно  близко   к  этому  термину  стоит  старый  французский  оборот  --
"положение обЯзывает".
     ѓири можно  было  бы  назвать совестью.  Ћднако  бывают обстоЯтельства,
когда  гири заставлЯет Японца действовать вопреки великодушию и даже вопреки
справедливости.  ќто   "совесть",   котораЯ,  однако,   может   толкнуть  на
бессовестный  поступок,  это  "честь",  котораЯ порой  заставлЯет  поступать
бесчестно.
     ѓири -- это долг чести,  основанный не на  абстрактных понЯтиЯх добра и
зла, а  на  строго  предписанном  регламенте  человеческих  взаимоотношений,
требующем подобающих поступков в подобающих обстоЯтельствах.
     ‚от типичный  пример.  ‘читаетсЯ,  что особенно  тЯжек  долг  чести длЯ
жениха,  принЯтого  в чужую семью  и взЯвшего себе фамилию  тестЯ  и тещи. ‚
прежние  времена  приемный  сын  должен  был  блюсти  долг чести тем,  чтобы
безоговорочно вставать на сторону своих приемных родителей, даже если бы это
требовало убить собственного отца или мать.
     ‚ отличие от неоплатного долга признательности Японцы  смотрЯт  на долг
чести как на  некое  добавочное бремЯ, неосмотрительного увеличениЯ которого
следует остерегатьсЯ.
     Џоскольку любаЯ  услуга вплоть до предложенной кем-то на улице сигареты
требует взаимности, должна быть как-то  вознаграждена, Японцы подсознательно
стараютсЯ избегать случайных одолжений со стороны незнакомцев.
     ќто  отразилось даже в том,  что  речевые обороты,  предназначенные длЯ
выражениЯ  благодарности, несут  в себе,  как  ни  странно, оттенок  некоего
сожалениЯ. Ќапример, наиболее широко известное иностранцам  слово "аригато",
которое мы привыкли переводить  как "спасибо", буквально значит  "вы ставите
менЯ в трудное положение".  „ругой близкий ему оборот  "сумимасен" означает:
"ах,  это  никогда  не  кончитсЯ" или  "ах,  мне  теперь  вовек  с  вами  не
рассчитатьсЯ".
     ’аким образом, уже выражаЯ благодарность,  Японец как  бы  с сожалением
признает, что осталсЯ перед кем-то в долгу.
     ‘тихийное стремление избегать случайных одолжений со стороны незнакомых
людей  порой  производит  впечатление,   что  Японцы  --  люди   черствые  и
неотзывчивые. Џрохожий может  даже  не замедлить шага  на улице,  видЯ,  как
кому-то  рЯдом  стало  плохо. Ќо  тот  же человек  способен  проЯвить чудеса
отзывчивости к соседу, у которого сгорел дом, или к жертвам землетрЯсениЯ на
другом конце страны.
     ђечь, стало быть, идет не о черствости, а о своеобразии норм поведениЯ.
‘делать что-то длЯ  незнакомца  без  его  просьбы --  значит поставить его в
положение морального  должника,  значит воспользоватьсЯ  его затруднением  в
свою пользу -- вот к какому абсурдному парадоксу приводит Японцев их понЯтие
о долге чести.
     ѓири подчас  вынуждает человека  уподоблЯтьсЯ  роботу, который слепо  и
механически  выполнЯет  заложенную в  него  программу подобающего поведениЯ,
который не рассуждает, а поступает так, как принЯто, чтобы окружающие его не
осудили.
     "‘тыд  служит  почвой,  на  которой  произрастают все  добродетели", --
распространенность  этого  изречениЯ   выдает  обостренную  чувствительность
Японцев  к суждениЯм  других  людей  об  их поступках. ‘  детства  поведение
человека регулируетсЯ не только семьей, но и ближайшим окружением. ’ому, кто
не соблюдает  общепризнанных  обычаев,  кто  не считаетсЯ с мнением  общины,
соседи или односельчане грозЯт отчуждением.
     Џоступай как принЯто, иначе люди осудЯт и отвернутсЯ -- вот что требует
от  Японца долг чести. ‘мысл гири, стало быть, лучше выразить не французским
оборотом "положение обЯзывает", а словами "традициЯ обЯзывает".
     ѓири, или долг чести, проЯвлЯетсЯ, во-первых, по отношению к окружающим
(как разновидность  нашего  понЯтиЯ "совесть"), а  во-вторых, по отношению к
самому себе,  к собственной репутации (что во многом соответствует тому, что
мы называем самолюбием).
     Ќеверно полагать, что одна сторона этой добродетели требует от человека
быть благодарным, а другаЯ -- мстительным.
     „олг  чести  по  отношению  к  самому  себе  отнюдь  не  ограничиваетсЯ
необходимостью  мстить  за нанесенное  оскорбление.  ѓири  побуждает  Японца
избегать  положений,  в  которых как  он  сам,  так и  кто-то  другой  может
оказатьсЯ униженным или оскорбленным.
     џпонцы  с поразительной  изобретательностью  стремЯтсЯ  обходить случаи
прЯмого соперничества, где выбор в пользу одной из сторон означал бы "потерю
лица" длЯ другой. €менно обоюднаЯ боЯзнь "потерЯть лицо" рождает потребность
в третьем лице,  то есть в посреднике, без которого  Японцы  не  мыслЯт себе
никаких  переговоров,  начинаЯ  от сватовства и  кончаЯ заключением торговой
сделки.
     ‚о времЯ сватовства считаетсЯ очень важным так обставить первую встречу
жениха  и  невесты,  чтобы в  случае отказа какой-либо из сторон не  унизить
другую. Џоэтому такие смотрины  чаще всего устраиваютсЯ как Якобы  случайнаЯ
встреча в  каком-нибудь общественном  месте, например  на ежегодной выставке
хризантем или во  времЯ любованиЯ  весенним цветением  вишен в  каком-нибудь
парке. ’акаЯ встреча, никого ни к чему  не  обЯзываЯ, позволЯет молодым и их
родителЯм познакомитьсЯ друг с другом.
     џпонский школьник врЯд ли ответит, кто из его сверстников первый ученик
и кто, наоборот, тЯнет класс назад. …сли  педагог хвалит  или журит кого-то,
он всегда исходит из способностей и  прилежаниЯ данного  ребенка,  сравниваЯ
его  нынешнюю   успеваемость  с  его  же   прежней   и  старательно  избегаЯ
противопоставлениЯ одних учеников другим.
     џпонские рикши  в прежние  времена строго блюли неписаный закон о  том,
что  молодой  возчик мог  обгонЯть  старого, лишь изменив маршрут, чтобы его
превосходство в силе и выносливости не бросалось людЯм в глаза.
     ќто стремление хотЯ бы внешне  свести  до минимума прЯмое соперничество
доныне пронизывает  Японскую  жизнь. „аже  проЯвлениЯм  острой  конкурентной
борьбы Японские  дельцы ухитрЯютсЯ придавать видимость компромисса на основе
"подобающего места" фирмы в данной отрасли промышленности или торговли.
     „олг чести по  отношению  к  собственной  репутации не позволЯет Японцу
проЯвлЯть  свою неспособность в том, к  чему он  по  своему положению обЯзан
быть  способен.  Ќежелание  "потерЯть  лицо"  подчас мешает Японскому  врачу
отказатьсЯ от ошибочного диагноза. Џо той же причине преподаватели не любЯт,
когда ученики обращаютсЯ к ним с вопросами.
     Ѓывалый  иностранец,  остановленный  за нарушение правил езды на улицах
’окио,  прикидываетсЯ,  что  не.  знает  Японского   Языка.  €  регулировщик
отпускает его,  так как, в свою очередь, не хочет признать, что  не силен  в
английском, то есть ронЯть престиж столичного полицейского.
     €менно  из-за  такого  представлениЯ  о  "потере  лица" Японцы  считают
правилом   никогда   не   говорить  человеку   чего-либо   касающегосЯ   его
профессиональных ошибок.
     Ќаслышавшись   об    учтивости    Японцев,   нельзЯ   преуменьшать   их
чувствительность  к  обидам.  џпонцы  болезненно  реагируют  на  иронические
реплики личного характера, которые никто из нас не принЯл бы всерьез.
     ‘казать, что Японцы очень самолюбивы, что они высоко ставЯт свою честь,
--  значит  показать  лишь  одну  сторону  их  характера.  Ќепримиримость  к
оскорблениЯм, болезненнаЯ чуткость к любому  унижению их личного достоинства
не привели к тому, что  месть стала у них главенствующей чертой человеческих
взаимоотношений.  ЏонЯтие  "гири" обрело как  бы  возвратное  значение. „олг
чести по  отношению  к  самому себе  с  малолетства приучает  Японцев щадить
самолюбие и достоинство других.
     ‹ишь прожив в стране  несколько лет, начинаешь  понимать,  что ЯпонскаЯ
вежливость  --  это не  низкие  поклоны,  которые выглЯдЯт  весьма  нелепо в
современной уличной  толпе  или  на перроне  метро;  и  не  обычай  начинать
разговор с множества  ничего  не  значащих фраз. џпонскаЯ  вежливость -- это
умение щадить  как собственное самолюбие,  так и достоинство окружающих, это
искусство избегать ситуаций, способных кого-либо унизить.
     ђаз  мораль требует от  человека хранить свою репутацию незапЯтнанной и
мстить за  нанесенные  оскорблениЯ,  он, по логике Японцев, должен  всЯчески
остерегатьсЯ случаев, когда в этом может возникнуть необходимость.
     €так,  ЯпонскаЯ  вежливость  --  это  прежде всего  проЯвление  высокой
культуры человеческих  взаимоотношений, взаимное  стремление людей при любых
контактах не задевать самолюбиЯ друг друга.

     Џолагаю, что в  мире  нет народа,  который  относилсЯ  бы к собственной
чести более щепетильно, чем Японцы. Ћни  не терпЯт ни малейшего оскорблениЯ,
даже грубо  сказанного  слова. ’ак  что  вы обращаетесь  (и поистине  должны
обращатьсЯ) со всей учтивостью даже к мусорщику или землекопу. €бо иначе они
тут же бросЯт работу, ни секунды не задумываЯсь, какие потери это  им сулит,
а то и совершат что-нибудь похуже.
     Ћни  весьма осмотрительны  в своем  поведении и  никогда  не  утруждают
других жалобами и перечислениЯми собственных бед. Ћни  с детства выучиваютсЯ
не раскрывать  своих  чувств, считаЯ  это глупым.  ‚ажные  и  трудные  дела,
которые могут вызвать гнев, возражение или спор,  у них  принЯто решать не с
глазу на глаз, а только через третье лицо. Ћбычай этот настолько в ходу, что
применЯетсЯ  между  отцами  и детьми, между хозЯевами и слугами и даже между
мужьЯми и женами.
     Ђлессандро ‚алиньЯно, €сториЯ деЯтельности ордена  иезуитов в ‚осточной
Ђзии. ‚атикан, 1642

x x x
     Љогда два  американца должны  решить  между  собой сложный вопрос,  они
инстинктивно стараютсЯ исключить третьих лиц и переговорить с глазу на глаз.
Љогда  такаЯ проблема  возникает  между Японцами, они  столь же инстинктивно
стремЯтсЯ разойтись на почтительное расстоЯние и призывают посредника.

x x x
     Џопав в  неприЯтную историю на улице ’окио, имейте  в виду: чем хуже вы
знаете Японский Язык, тем лучше.
     ‘екс в џпонии так же легко доступен, как в ‘оединенных татах получение
шоферских прав. € наоборот.
„жон ђандольф, Ђфоризмы о џпонии. ’окио, 1965

Ћбласть ограничений и область послаблений
     џпонскаЯ    мораль    постоЯнно    требует   от    человека   огромного
самопожертвованиЯ  ради  выполнениЯ  долга  признательности  и долга  чести.
‹огично  было  бы  предположить,  что  та же мораль  насаждает  аскетическую
строгость   нравов,   считаЯ   грехом   физические   удовольствиЯ,  плотские
наслаждениЯ. €менно такую позицию, кстати  говорЯ, занимает в данном вопросе
буддизм.
     Џоэтому  вдвойне неожидан факт,  что Японцы не только терпимо, но  даже
благожелательно относЯтсЯ  ко  всему  тому, что христианскаЯ мораль называет
человеческими слабостЯми.  •отЯ џпониЯ  --  буддийскаЯ  страна, ее жизненнаЯ
практика вступает здесь в резкое противоречие с учением Ѓудды.
     ‚оздержанность, строгий вкус, умение  довольствоватьсЯ  малым  вовсе не
означают, что Японцам присущ аскетизм.  Ќа них давит тЯжкое  бремЯ моральных
обЯзанностей.  €х  свЯзывают  по  рукам  и  ногам путы  бесчисленных  правил
поведениЯ. Ќо нарЯду с жесткими ограничениЯми Японский образ жизни сохранЯет
и  лазейки,  которые ведут  к  распущенности нравов.  џпонскаЯ  мораль  лишь
подчеркивает, что плотским наслаждениЯм следует  отводить подобающее, причем
второстепенное, место.
     „войственность Японской натуры проЯвлЯетсЯ в  контрасте  между суровым,
бескомпромиссным  подавлением личных порывов во  имЯ долга  и  поразительной
терпимостью  к человеческим слабостЯм, на которые  Японцы смотрЯт скорее как
на человеческие радости.
     „раматизм   жизни  длЯ  Японцев  в   том  и   состоит,  что  физические
удовольствиЯ  сами по себе не заслуживают осуждениЯ, не составлЯют греха, но
человек в определенных случаЯх вынужден сам отказыватьсЯ от них ради чего-то
более важного.
     €злюбленный афоризм  американцев о том, что  людьми прежде всего движет
стремление  к счастью, представлЯетсЯ  Японцам  аморальным.  ‘частье, на  их
взглЯд,  -- это лишь приЯтный  момент отдыха,  как бы перекур  на пашне,  но
никак не движущаЯ сила и не цель жизни.
     "€збегай излюбленных удовольствий, обращайсЯ к неприЯтным обЯзанностЯм"
--  эта  строка,  завершавшаЯ когда-то  сто  законов €еЯсу  {€еЯсу  ’окугава
(1542--1616) -- основатель  третьей  династии  военных правителей  џпонии --
сегунов, котораЯ находилась  у власти с 1600 до 1867 года}, доныне живет как
пословица.  ‘ила  воли,  способность  ради  высшего   долга  отвернутьсЯ  от
наслаждений, которые вовсе не считаютсЯ злом,  --  вот  что Японцы  почитают
добродетелью.
     ‚  противоречивом сочетании  требовательности и  терпимости  опЯть-таки
проЯвлЯетсЯ идеЯ подобающего места. †изнь разграничена  на круг обЯзанностей
и круг  удовольствий, на область главную и область второстепенную,  в каждой
из которых действуют свои мерки, свои нормы поведениЯ.
     Џри  всем  том,  что Японскому  образу жизни присуще суровое подавление
личных порывов,  секс  в этой  стране никогда не  осуждалсЯ  ни религией, ни
моралью. џпонцы никогда не смотрели  на секс  как на  некое социальное  зло,
никогда  не отождествлЯли  его  с  понЯтием греха,  не видели  необходимости
окружать  его  завесой  тайны,   скрывать  от  посторонних  глаз  как  нечто
предосудительное.
     џпонец  как бы  ограждает  в своей жизни  область, котораЯ  принадлежит
семье и составлЯет круг его главных обЯзанностей, от развлечений на  стороне
-- области тоже легальной, но второстепенной.
     †ена Японского служащего привыкла к тому, что, как  правило, видит мужа
лишь два-три  вечера в неделю. •отЯ в ’окио насчитываетсЯ восемьдесЯт  тысЯч
баров  и  обойти  их все (по вечеру на каждый) можно лишь за  219 лет, порой
начинает казатьсЯ, что многие дельцы одержимы именно этой идеей.
     †ены   безропотно   терпЯт   подобные  отлучки.  ‘уществует  выражение:
"‚ернутьсЯ домой  на тройке", весьма своеобразно  введшее  русское  слово  в
Японский  обиход.  ЏриведеннаЯ  фраза означает,  что пьЯный глава  семейства
вваливаетсЯ  в дверь среди  ночи, поддерживаемый под руки  двумЯ девицами из
бара.  †ена обЯзана в  таком  случае пригласить спутниц  в дом, угостить  их
чаем, осведомитьсЯ, рассчиталсЯ  ли муж  по  всем счетам, и с благодарностью
проводить их.
     Ќе  забавы мужа на стороне,  а проЯвление ревности  жены --  вот что  в
глазах Японцев  выглЯдит  аморальным. (’ерпимость к такого  рода похождением
касаетсЯ, впрочем, лишь  женатых  мужчин, но отнюдь  не  распространЯетсЯ на
замужних женщин.)
     Џри этом необходимо подчеркнуть, что восточные традиции многоженства не
имели широкого распространениЯ в џпонии. „аже система наложниц, процветавшаЯ
в  феодальном  Љитае,  не  оказалась  в  числе  других  привившихсЯ   оттуда
заимствований.  (•отЯ  по  законам  €еЯсу наложница допускалась  как  особаЯ
привилегиЯ высшего сословиЯ, вовсе запрещеннаЯ  длЯ простолюдинов, -- мораль
в целом смотрела на это отрицательно.)
     ‘ точки  зрениЯ Японца ввести любовницу  в семью -- значило бы нарушить
границы двух областей жизни, которые всегда должны быть  изолированы друг от
друга; нанести ущерб главному ради второстепенного;  короче говорЯ, нарушить
заповедь "всему свое место".
     €так, ЯпонскаЯ мораль весьма снисходительна к  человеческим  слабостЯм.
‘читаЯ их  чем-то  естественным,  она отводит им  хотЯ и второстепенное,  но
вполне узаконенное  место в жизни. ќто никак  не вЯжетсЯ  с укоренившимсЯ на
‡ападе взглЯдом относительно духа  и плоти как враждующих в  человеке силах,
перваЯ из которых олицетворЯет добро, а втораЯ -- зло.
     „войственность  человеческой  натуры   Японцы  толкуют   по-иному.  Ћни
считают,  что  у всЯкой  души  есть  как бы две  стороны: мЯгкаЯ и  жесткаЯ,
подобно тому  как  одна  и та же рука может разить врага  и ласкать ребенка.
ЌельзЯ ценить лишь душевную  мЯгкость,  порицаЯ жесткость,  или наоборот.  Љ
жизни надо всЯкий раз обращатьсЯ именно той стороной души, какой надлежит.
     Џоскольку Японцы не видЯт в людской натуре противоборства духа и плоти,
им также не присуще смотреть на жизнь лишь как на столкновение добра и зла.
     ‡ападнаЯ  цивилизациЯ с  детских сказок приучает  людей  к тому, что  в
конце концов всЯкое добро вознаграждаетсЯ. €менно  из-за отсутствиЯ подобных
концовок   многие  произведениЯ   Японской  литературы  кажутсЯ  иностранцам
незавершенными.  џпонцев  же   куда  больше,  чем  формула  "порок  наказан,
добродетель  вознаграждена",  волнует в  искусстве  тема  человека,  который
жертвует чем-то  дорогим ради  чего-то  более важного.  Џоэтому  излюбленный
сюжет  у  них  --  столкновение  долга  признательности с долгом  чести  или
верности государству с верностью семье.  ‘частливые концовки в таких случаЯх
вовсе  не  обЯзательны,  а  трагические  воспринимаютсЯ  как  светлые,   ибо
утверждают силу воли людей, которые выполнЯют свой долг любой ценой.
     Љогда после капитулЯции американцы конфисковали Японские фильмы военных
лет,  представители  оккупационных  властей с  удивлением  отмечали, что  им
никогда не доводилось видеть более Явной антивоенной пропаганды. ќти картины
редко  заканчивались  чествованием  победителей. “пор  в  них  делалсЯ не на
парадную сторону войны, а  на ее  тЯготы:  изнурительность  маршей,  окопную
грЯзь, слепой  случай, от которого зависит  солдатскаЯ жизнь в бою. Ћни куда
чаще  показывали  семьи,  только что получившие  с  фронта  весть  о  гибели
кормильца, чем выздоровление раненых воинов.
     ќто  было  полной  противоположностью  батальным  лентам  ѓолливуда. Ќо
именно  фильмы,  превозносившие  меру  солдатского  самопожертвованиЯ, лучше
всего служили  тогда  интересам  милитаристской  клики.  ‘оздатели их хорошо
знали это.
     Ќечто подобное ощущаешь сейчас у телевизионного экрана.  Џорой кажетсЯ,
что многосерийные бытовые  драмы задуманы как  протест против  закостенелого
семейного уклада, как призыв жить, повинуЯсь голосу сердца. џпонцы же отнюдь
не обЯзательно воспринимают эти фильмы именно так.
     ‚от типичный  сюжет. ђодители требуют, чтобы сын разошелсЯ с невесткой,
котораЯ пришлась им не по нраву. € сын вынужден сделать это, хотЯ любит свою
жену.  ‘ила его  характера  проЯвлЯетсЯ, на взглЯд  Японцев, не в том, чтобы
воспротивитьсЯ родительской воле, а в том, чтобы смиритьсЯ с нею.
     €так,  есть времЯ, когда человек  руководствуетсЯ обЯзанностЯми,  когда
над   ним   довлеют  ограничениЯ;  и  есть  времЯ,   когда  наступает  черед
удовольствий, когда  можно свернуть в  область послаблений. Ќо там,  где эти
две стороны жизни вступают  в противоречие, выбор бывает  лишь один: человек
должен  поступать не так,  как  ему  хочетсЯ,  а так,  как  в  его положении
надлежит.
     „еление  жизни  на  область  ограничений  и  область  послаблений,  где
действуют разные законы, объЯснЯет присущую Японцам склонность  к "зигзагу".
Ќарод этот на редкость непритЯзателен ко  всему, что  касаетсЯ повседневных,
будничных  нужд, но может быть  безудержно расточительным, когда речь идет о
каких-то праздниках или торжественных случаЯх.
     Ћбычай осуждать сверхмерное потребление доныне сохранилсЯ у Японцев. Ќо
требование умеренности касаетсЯ лишь будней.  Ѓыть  скаредным,  прижимистым,
даже  разумно расчетливым  в  таких  случаЯх,  как,  например,  свадьба  или
похороны, так же аморально, как быть невоздержанным в повседневном быту.

     џпонцы употреблЯют  крепкие напитки; многие из них, а особенно  простой
народ, даже  любЯт их и часто, по праздникам, напиваютсЯ допьЯна; но со всем
тем склонность к сему  пороку не столь велика  между ними, как между многими
европейскими  народами;  быть   пьЯным  днем  почитаетсЯ  у  них  величайшим
бесчестием  даже   между  простолюдинами;  и  потому  пристрастные  к   вину
напиваютсЯ вечером,  после всех  работ  и занЯтий, и  притом пьют понемногу,
разговариваЯ между собой дружески, а не так, как у нас простой народ делает:
"тЯпнул вдруг, да и с ног долой".
     €з  пороков  сластолюбие,   кажетсЯ,  сильнее  всех  владычествует  над
Японцами.  •отЯ  они не  могут иметь  более  одной  законной жены, но вправе
содержать  любовниц,  и   сим  правом  все  люди  с  достатком  не  упускают
пользоватьсЯ, часто даже чрез меру.
     "‡аписки капитана ‚. Њ. ѓоловнина в плену у Японцев в 1811, 1812 и 1813
годах".

x x x
     џпонцы быстро напиваютсЯ, но зато  так же быстро трезвеют. Џохоже,  что
они упражнЯют  силу воли умением то целиком распускать,  то вновь натЯгивать
вожжи. ‚ компании Японцев иностранец чувствует себЯ на  первых порах слишком
трезвым: ему кажетсЯ, что собутыльники вот-вот свалЯтсЯ под стол. ‡ато потом
он не может сразу взЯть себЯ в руки, как остальные.
„. €нрайт, Њир росы. ‹ондон, 1954

x x x
     џпонцы   --   загадка  нашего  века,  это   самый  непостижимый,  самый
парадоксальный  из  народов.  ‚месте  с  их  внешним  окружением  они  столь
живописны,  театральны и артистичны, что  временами кажутсЯ  нацией позеров;
весь  их  мир  --  как  бы сцена,  на  которой они  играют.  ‹егкомысленный,
поверхностный,  фантастичный  народ, думающий лишь о том, чтобы понравитьсЯ,
произвести эффект.  ‡десь  невозможны  обобщениЯ, ибо  они столь  различны и
противоречивы, столь  непохожи на  все другие  азиатские народы, что  всЯкие
аналогии отпадают. ќто натуры  самые  чуткие, живые, артистичные и в  то  же
времЯ самые невозмутимые, тупые, примитивные;
     самые   рассудочные,  глубокие,  совестливые   и  самые   непрактичные,
поверхностные, безразличные; самые сдержанные, молчаливые, чопорные и  самые
эксцентричные,  болтливые,  игривые. ‚ то  времЯ  как  историЯ объЯвлЯет  их
агрессивными, жестокими,  мстительными,  опыт  показывает  их  покладистыми,
добрыми,  мЯгкими.  ‚   те  самые  времена,  когда  складывалась  изысканнаЯ
утонченность чайного обрЯда, проЯвлЯли ни с  чем не сравнимую жестокость. ’е
самые  люди, которые  провели  половину  жизни  в отрешенном  созерцании,  в
сочинении  стихов  и в  наслаждении  искусством, посвЯтили  другую  половину
разрубанию своих врагов на куски и любованию обрЯдом харакири.
ќлиза ‘кидмор, „ни рикши в џпонии, ‹ондон, 1891

Љорни двойственности
     Ќам  кажетсЯ   естественным,   что   самое   сильное   дисциплинирующее
воздействие  на  человека  оказывают  в  детские  и  юные годы, а  затем ему
предоставлЯетсЯ  все больше личной инициативы.  џпонец  же именно  в среднем
возрасте меньше  всего  хозЯин  сам  себе. Ќо,  как  ни странно, к этому его
приучают подчеркнутой, даже чрезмерной свободой в ранние годы жизни.
     Њногих  иностранцев  поражает, что  Японские  дети вроде  бы никогда не
плачут. Љое-кто  даже относит  это  за счет  знаменитой Японской вежливости,
проЯвлЯющейсЯ чуть ли не с младенчества.
     Џричина тут, разумеетсЯ, инаЯ. Њалыш плачет, когда ему хочетсЯ пить или
есть, когда он испытывает  какие-то неудобства или оставлен без присмотра и,
наконец,  когда  его  к  чему-то  принуждают.  џпонскаЯ  система  воспитаниЯ
стремитсЯ избегать всего этого.
     Џервые два года младенец как  бы  остаетсЯ  частью тела матери, котораЯ
целыми  днЯми  носит его привЯзанным  за спиной, по ночам кладет  его  спать
рЯдом с собой и дает ему грудь в любой момент, как только он этого пожелает.
„аже когда малыш начинает ходить,  его почти не спускают с  рук, не пытаютсЯ
приучать  его  к какому-то  распорЯдку, как-то ограничивать  его порывы.  Ћт
матери, бабушки,  сестер, которые  постоЯнно возЯтсЯ с  ним,  он слышит лишь
предостережениЯ: "опасно",  "грЯзно", "плохо". € эти три слова входЯт  в его
сознание как нечто однозначное.
     Љороче говорЯ, детей в џпонии, с нашей точки зрениЯ, неимоверно балуют.
Њожно сказать, им  просто стараютсЯ не давать повода плакать.  €м,  особенно
мальчикам, почти никогда ничего не запрещают. „о школьных лет ребенок делает
все,  что  ему  заблагорассудитсЯ. ЏрЯмо-таки с молоком матери  впитывает он
уверенность, что его самолюбиЯ не заденут даже родители.
     џпонцы умудрЯютсЯ совершенно не реагировать на  плохое поведение детей,
словно бы не замечаЯ его. ЏЯтилетний карапуз,  которому наскучило дожидатьсЯ
мать в парикмахерской,  может раскрыть банки с кремами, вымазать ими зеркало
или собственную физиономию, причем ни  мастер, ни сидЯщие  рЯдом женщины, ни
даже мать не скажут ему ни единого слова.
     ‚  разгар  международного  конкурса исполнительниц  партии  —ио-—ио-‘ан
несколько таких малышей затеЯли возню в проходе перед самой сценой, а потом,
надуваЯ  щеки, принЯлись  подражать певицам,  -- в переполненном зале  никто
даже глазом не повел.
     ‚оспитание Японского ребенка начинаетсЯ с приема, который можно было бы
назвать угрозой отчуждениЯ. "…сли ты будешь вести себЯ неподобающим образом,
все  станут  над  тобой смеЯтьсЯ, все отвернутсЯ  от тебЯ" --  вот  типичный
пример родительских поучений.
     ЃоЯзнь быть осмеЯнным,  униженным, отлученным  от  родни  или  общины с
ранних  лет  западает  в  душу Японца.  Џоскольку образ  его жизни  почти не
оставлЯет места длЯ  каких-то личных дел, скрытых от окружающих, и поскольку
даже характер Японского дома таков, что человек  все  времЯ живет  на глазах
других, -- угроза отчуждениЯ действует серьезно.
     кольные годы  --  это  период,  когда  детскаЯ  натура  познает первые
ограничениЯ.   ‚   ребенке  воспитывают   осмотрительность:   его   приучают
остерегатьсЯ  положений,  при  которых  он  сам или  кто-либо  другой  может
"потерЯть лицо".
     ђебенок  начинает  подавлЯть  в  себе порывы,  которые  прежде  выражал
свободно, -- не потому, что видит теперь в них некое зло,  а потому, что они
становЯтсЯ неподобающими.
     Ћднако  полнаЯ свобода,  которой  Японец пользуетсЯ в  раннем  детстве,
оставлЯет неизгладимый след  на его жизненной философии. €менно воспоминаниЯ
о беззаботных днЯх, когда было неведомо чувство стыда, и порождают взглЯд на
жизнь  как   на  область  ограничений   и   область  послаблений;  порождают
необъЯснимую на первый взглЯд противоречивость Японского характера.
     ‚от почему Японцы столь снисходительны к человеческим слабостЯм, будучи
чрезвычайно требовательными  к  себе при выполнении многочисленных моральных
обЯзательств. ‚сЯкий раз, когда они сворачивают с  главной жизненной колеи в
"область послаблений", свободную от жестких предписаний и  норм, они как  бы
возвращаютсЯ к днЯм своего детства.
     ЂнтичнаЯ  цивилизациЯ ‡апада совершенствовала  человека, подавлЯЯ в нем
животные инстинкты и возвеличиваЯ духовное начало. —то же  касаетсЯ Японцев,
то они и в своей этике всегда следовали  тому же принципу, что и в эстетике:
сохранЯть  первородную сущность материала. џпонскаЯ  мораль не  ставит целью
переделать  человека  заново, а  стремитсЯ  лишь обуздать  его сетью  правил
подобающего поведениЯ.
     €нстинктивные  склонности  и  порывы  остаютсЯ  в   неизменности,  лишь
свЯзанные до  поры  до времени этой  сетью.  Ћтсюда противоречивость  и даже
взрывчатость Японской натуры.

     ‘ тех  пор как  џпониЯ открыла свои двери перед внешним  миром, врЯд ли
был  еще  какой-нибудь народ,  при описании характера которого  столько  раз
повторЯлись бы слова: "Ќо так же..."
     Љогда серьезный наблюдатель пишет о людЯх какого-либо народа и говорит,
что они несравненно учтивы, врЯд ли он станет добавлЯть: "Ќо так же дерзки и
навЯзчивы".  Љогда он говорит, что эти люди  чрезвычайно неподатливы, он  не
присовокупит:  "Ќо так  же восприимчивы ко всему новому".  Љогда он говорит,
что  люди  эти  послушны, он  не  станет тут же объЯснЯть, почему их  нельзЯ
подталкивать.  Љогда он говорит,  что эти люди преданны и великодушны, он не
предостережет:  "Ќо так же  коварны и подозрительны". Љогда он говорит,  что
эти люди поистине  храбры,  он  не станет расписывать  их робость. Љогда  он
ведет речь  о людЯх, которые охотно отдаютсЯ изучению всего, что  приходит с
‡апада, он не станет также подчеркивать их непоколебимый консерватизм. Љогда
он  пишет  книгу о  народе,  который поклонЯетсЯ  красоте,  славит  актеров,
художников и возводит в ранг искусства  выращивание хризантем,  такаЯ  книга
обычно не  требует  приложениЯ,  посвЯщенного  культу меча  и непререкаемому
престижу, который принадлежит воинам.
     ‚се эти противоречиЯ составлЯют, однако, начало  и конец книг о џпонии,
все они действительно существуют. Љак меч, так и  хризантема ЯвлЯютсЯ частью
картины.  џпонцы в одно  и то  же времЯ напористы и сдержанны; воинственны и
эстетичны;  дерзки   и  вежливы;  неподатливы  и  восприимчивы;  послушны  и
непокорны;  преданны  и коварны; отважны и робки; консервативны  и  жадны до
нового.
ђут Ѓенедикт, •ризантема и меч. Ќью-‰орк, 1946

Љульт поклонов и извинений
     …сли сравнивать разные  народы или разные эпохи по их приверженности  к
этикету, то меркой здесь может служить энергиЯ, которую люди  затрачивают на
взаимные приветствиЯ.  Ќа ‡ападе, например,  после средних  веков показатель
этот неуклонно уменьшаетсЯ. Ѓыли  времена, когда людЯм приходилось совершать
при  встрече чуть  ли не целый ритуальный  танец.  Џотом  от  церемоннейшего
поклона  с расшаркиванием осталсЯ  лишь обычай  обнажать голову, который,  в
свою очередь, свелсЯ до условного прикосновениЯ  рукой к шлЯпе  и,  наконец,
просто до кивка.
     Ќе  удивительно, что на  подобном  фоне учтивость  современных  Японцев
выглЯдит  как   экзотика.   ‹егкий  кивок,  который  осталсЯ  в  нашем  быту
единственным напоминанием о давно отживших поклонах, в  џпонии распространен
так, словно он заменЯет собой знаки препинаниЯ. ‘обеседники то и дело кивают
друг другу, даже когда разговаривают по телефону, хотЯ видеоэкран еще только
начинает входить в быт.
     “же  говорилось,  что,  встретив знакомого, Японец  способен  замереть,
согнувшись пополам, даже посреди улицы.
     Ќо еще больше  поражает приезжего поклон, которым его встречает хозЯйка
Японского дома или гостиницы. †енщина опускаетсЯ  на колени, кладет руки  на
пол  перед  собой  и  затем  прижимаетсЯ  к  ним  лбом,  то  есть  буквально
простираетсЯ ниц перед гостем.
     “ порога гостЯ встречает лишь хозЯйка, а обмен приветствиЯми с хозЯином
совершаетсЯ уже в комнате, после того как посетитель снЯл обувь и уселсЯ  на
татами в необходимой длЯ поклонов позе.  •озЯин  помещаетсЯ напротив и ведет
беседу, хозЯйка молчаливо выполнЯет  роль служанки,  а  все остальные  члены
семьи в знак почтениЯ вообще не показываютсЯ на глаза.
     Џравила поведениЯ в Японском жилище слишком сложны, чтобы их можно было
освоить сразу. ѓлавное поначалу --ни на  что  не наступать, ни  через что не
перешагивать и садитьсЯ где укажут. ‘уществуют предписанные позы длЯ сидениЯ
на татами.  ‘амаЯ церемоннаЯ  из них -- опустившись  на  колени, усестьсЯ на
собственные пЯтки. ‚ таком же положении совершаютсЯ поклоны. Ќадо лишь иметь
в виду, что кланЯтьсЯ,  сидЯ  на подушке, которою  обычно предлагают  гостю,
неучтиво  --  сначала  надо  переместитьсЯ  на  пол.  Ѓывает, что  в комнате
беседуют  десЯть человек.  Ќо  стоит  поЯвитьсЯ одиннадцатому,  как все они,
словно крабы с камней, тут же сползают с подушек.
     ‘идеть  скрестив  ноги  считаетсЯ  у  Японцев  развЯзной  позой,  а  уж
вытЯгивать их в сторону собеседника  -- верх неприличиЯ.  Џоэтому провести в
Японской комнате несколько часов длЯ  иностранца с непривычки сущее мучение.
“ него  тут же затекают ноги, начинает  ломить  поЯсницу, поЯвлЯетсЯ желание
привалитьсЯ к стене или лечь.
     Њногократно  пыталсЯ Я поселитьсЯ на несколько  дней в  Японской семье,
чтобы  непосредственно вникнуть  в ее быт. Ќо этикет всЯкий раз  отгораживал
менЯ от  семейных будней словно ширмой. ЊенЯ держали в почетном одиночестве,
будто гостиничного постоЯльца.  •озЯйка приносила на подносе завтрак, обед и
ужин.  •озЯин  заходил  по  вечерам  обменЯтьсЯ парой вежливых фраз и выпить
сакэ. Ќо посадить  менЯ за общий  стол с детьми и домочадцами,  сделать менЯ
участником  общих  разговоров  им  представлЯлось  совершенно  недопустимыми
нарушениЯми правил гостеприимства.
     Џри  всем  обновлении  форм жизни домашний  очаг по-прежнему остаетсЯ у
Японцев крепостью старого этикета. Ќе говорЯ уже о семейных торжествах, даже
в будни рассадка за столом следует незыблемому порЯдку. Љаждого,  кто уходит
из   дому   или   возвращаетсЯ,  принЯто  хором  приветствовать  возгласами:
"‘частливого пути!" или "„обро пожаловать!" Њне часто доводилось видеть, как
Японцы встречают  в  ’окийском  аэропорту родственников,  возвращающихсЯ  из
далеких заграничных поездок. Љогда  муж сходит с самолета, жена приветствует
его глубоким поклоном. Ќикакие объЯтиЯ  или поцелуи на людЯх  немыслимы. Њуж
отвечает  жене кивком,  гладит по  голове  сына  или дочь  и  почтительнейше
склонЯетсЯ перед родителЯми, если те соблаговолили его встречать.
     Њы   привыкли  подчас   больше   следить  за  своим  поведением   среди
посторонних, чем в кругу семьи. —еловек, который  дома преспокойно возьмет в
руки кусок  жареной курицы,  часто  постеснЯетсЯ сделать это  в гостЯх или в
ресторане. џпонец же за домашним  столом ведет себЯ гораздо более церемонно,
чем где-либо.
     Ћн преспокойно разденетсЯ до нижнего бельЯ перед незнакомцами в поезде,
но, если кто-то  из родственников придет к  нему домой с  визитом, он станет
поспешно переодеватьсЯ,  чтобы принЯть его в подобающем виде. Ќеважно,  если
делать это приходитсЯ в той же самой комнате: считаетсЯ, что до официального
обмена приветствиЯми ни хозЯин, ни гость не видЯт друг друга.
     €ностранца, пожалуй, в равной степени поражает как церемонность Японцев
в домашней обстановке, так и их  бесцеремонность в общественных местах.  “же
говорилось, что человек, который безукоризненно ведет  себЯ с родственниками
и  друзьЯми,  перевоплощаетсЯ  в собственную  противоположность  среди людей
незнакомых.
     ‚след за вежливостью рано  или поздно раскрывает приезжему свою изнанку
и ЯпонскаЯ чистоплотность. ‘лов нет, Японцы поистине боготворЯт  чистоту. Ќо
всегда ли это качество проЯвлЯетсЯ в одинаковой мере?
     Њожно  сказать, что  Японцы  чистоплотны  в  том  смысле,  в каком  это
касаетсЯ чистоты их плоти, подобно  тому как их учтивость проЯвлЯетсЯ лишь в
личных отношениЯх и не распространЯетсЯ на область общественного поведениЯ.
     Ќа  иностранца,  который  разгуливает  в шлепанцах по  своей комнате  в
Японской  гостинице, смотрЯт с изумлением  и  ужасом, как мы  глЯдели  бы на
человека,  шагающего  в  галошах  по  постели.  Ћднако   Японец  просто   не
представлЯет себе,  чтобы какое-то помещение, где не нужно разуватьсЯ, могло
быть чистым. ‚ кинотеатре,  в вагоне, в конторе люди преспокойно швырЯют  на
пол окурки, пустые бутылки, банановую кожуру,  обертки от  конфет  и  прочий
мусор.  Ќасколько  опрЯтность присуща Японскому жилищу, настолько нерЯшливой
выглЯдит ЯпонскаЯ контора.
     ‚ажно понЯть, что изнанка Японской учтивости  и Японской чистоплотности
порождена все той же двойственностью взглЯдов на жизнь.
     џпонскаЯ вежливость -- это отнюдь не верность определенным нравственным
принципам  уважениЯ  к  окружающим.   ќто   нормы   подобающего   поведениЯ,
выдрессированные в народе острием меча.
     …сли на ‡ападе вежливость в значительной степени выросла на религиозной
почве, отталкиваЯсь от понЯтиЯ  греха, то в џпонии она  сложилась  на основе
феодального этикета,  нарушение которого  считалось тЯгчайшим преступлением.
—ерты   этой   древней   дисциплины  доныне  видны   в  поведении   Японцев.
ѓрациозность, с  которой  они садЯтсЯ на  циновки или встают,  принимают или
передают что-нибудь, -- все это доведенные  до рефлекса  предписанные  жесты
учтивости.
     ЋтношениЯ по вертикали -- между повелителем и подданным, между  отцом и
сыном, между старшим и младшим -- были четко определены, и мельчайшие детали
их  общеизвестны. Ћднако ЯпонскаЯ мораль почти не касалась того,  как должен
вести себЯ человек по отношению к людЯм незнакомым,  что на ‡ападе считаетсЯ
одной из основ подобающего поведениЯ.
     џпонскаЯ вежливость -- это, если можно так выразитьсЯ, вежливость не по
горизонтали (человек --  общество), а по  вертикали.  Ћна как бы предписание
устава,  который  обЯзывает  солдата  отдавать  честь  офицеру, но вовсе  не
каждому встречному.

‚ обхождении Японцы всЯкого состоЯниЯ чрезвычайно учтивы:
     вежливость,  с  какою  они  обращаютсЯ между собою, показывает истинное
просвещение сего народа. Њы  жили  с Японцами,  которые были  не  из лучшего
состоЯниЯ,  но никогда  не видали, чтоб  они  бранились или ссорились  между
собой. ѓорЯчо  спорить почитаетсЯ у Японцев за великую неблагопристойность и
грубость;  мнениЯ свои  они  всегда предлагают  учтивым  образом  со многими
извинениЯми и  с знаками недоверчивости  к  своим собственным  суждениЯм,  а
возражений никогда  ни на что  открыто не делают, но  всегда обинЯками и  по
большей части примерами и сравнениЯми.
     "‡аписки капитана ‚. Њ. ѓоловнина в плену у Японцев в 1811, 1812 и 1813
годах"

x x x
     Ќаш этикет начинаетсЯ с изучениЯ того, как предлагать человеку веер,  и
заканчиваетсЯ правильными жестами длЯ совершениЯ самоубийства.
Љакудзо Ћкакура, Љнига о чае. ’окио, 1906

x x x
     џпонцы  по праву слывут чистоплотным  народом, о чем свидетельствует их
привычка ежедневно мытьсЯ в  бане, содержать полы в безукоризненной чистоте.
Ќо чистоплотность  эта  резко обрываетсЯ за порогом  их  жилищ, за пределами
непосредственно окружающей их среды.
€тиро Љавасаки, џпониЯ без маски. ’окио, 1969

x x x
     џпонцы вовсе не  ожидают  от  иностранца,  что  он будет  вести  себЯ в
соответствии с  их правилами. Ћднако, даже предоставленный самому  себе,  он
скоро почувствует, что ослепительнаЯ  улыбка,  атлетическое  рукопожатие или
проникновенный голос, которые делали его неотразимым  дома,  в џпонии отнюдь
не  приносЯт  ему  лавров. —то  станет он делать, когда,  придЯ  с визитом в
Японский  дом,   он   увидит   перед   собой   прекрасно   одетую   женщину,
распростершуюсЯ у его ног! Џоскольку ее коленопреклоненнаЯ поза не позволЯет
ей  смотреть  наверх,  улыбка гостЯ  остаетсЯ  незамеченной.  ‹адони  Японки
касаютсЯ пола, так что его протЯнутую руку никто  не пожимает. Љак же должен
иностранец, спрашивает он себЯ, поступать  в  такой ситуации!  „олжен  ли он
принЯть этот чрезвычайный знак почтениЯ!  Ђ  если  да, то как! ‚едь не  тем,
чтобы наступить ногой на ее шею!  „олжен  ли  он отвергнуть это  архаическое
приветствие, встать на колени и нежно поднЯть  женщину с пола! Ђ если да, то
что  сделать  потом:   наделить  ли  ее  своими   приветствиЯми,  улыбкой  и
рукопожатием!  ‚о всЯком  случае,  Ясно, что  при первом же  столкновении  с
Японским  этикетом  его   неуклюжесть  была  очевидной.  Џричем  отчаЯнность
положениЯ  усугублЯетсЯ неразрешимой загадкой: кто эта  женщина  -- служанка
или хозЯйка дома?
Ѓернард ђудофски, Њир кимоно. ‹ондон, 1966

Џочему молчание красноречивее слов
     Џомните детскую  игру:  "да" и "нет" не  говорите, черного  и белого не
покупайте...  Џрежде  чем ехать  в џпонию, весьма  полезно потренироватьсЯ в
ней.
     Љазалось бы, знакомство с любым Языком начинаетсЯ со слов "да" и "нет",
как самых простых и ходовых.
     ЋказываетсЯ, однако, освоить слова "да" и "нет" в Японском Языке отнюдь
не такое легкое дело. ‘лово "да" каверзно  тем, что вовсе не всегда означает
"да". Ђ слова "нет"  надо остерегатьсЯ еще больше,  потому  что его положено
обходить стороной, как в упомЯнутой выше игре.
     “знать  и  запомнить  первое из  этих  двух ключевых слов легче  всего.
„остаточно хоть  раз  оказатьсЯ  рЯдом с Японцем, который  разговаривает  по
телефону: непрерывно киваЯ  головой невидимому собеседнику  на другом  конце
провода, он без конца твердит: "хай", "хай", "хай".
     …сли  вы   спросите,  что  значит  это  слово,  всЯкий  ответит:  "хай"
по-Японски "да". Ћднако  со временем вы убедитесь, что считать всЯкое "хай",
сказанное Японцем, за утверждение, то есть  за слово "да",  значит проЯвлЯть
непростительный оптимизм.
     Љ  примеру,  вы  остановились в  Японской  гостинице.  €  наутро вместо
традиционного  Японского  завтрака  --  сушеных  водорослей, риса и  супа из
перебродившей бобовой пасты с мелкими раковинами -- вы попросили сварить вам
пару Яиц.
     Ќа все это вам ответили "хай" и утром действительно принесли Яйца, хлеб
и термос с  кипЯтком.  Ђ поскольку  баночка с растворимым кофе лежит у вас в
чемодане, вы предвкушаете завтрак по-домашнему.
     Ќо  тут оказываетсЯ, что  Яйца нечем посолить.  ‚ы  просите по телефону
принести вам соли, на что снизу бодро отвечают "хай".
     Џроходит   пЯть,   десЯть,   двадцать   минут,   полчаса...   ‚ы  давно
позавтракали, спускаетесь вниз, чтобы расплатитьсЯ. € только тут выЯснЯетсЯ,
что соль  не поЯвилась, ибо ее  вовсе не было, да и не могло быть в Японской
гостинице (вместо того чтобы солить кушаньЯ, Японцы добавлЯют к ним по вкусу
соевый соус).
     Ќикто не хотел "терЯть  лицо", объЯснЯЯ иностранцу  такие  сложности. Ђ
когда вам говорили "хай", имелось в виду совсем другое.
     ‘лово  это  гораздо чаще, чем "да", означает: "слышу,  понЯл". Џожалуй,
ближе всего соответствует  ему флотское "есть",  происшедшее от  английского
слова  "йес".  џпонец,  который на  каждую фразу  откликаетсЯ  словом "хай",
отнюдь не всегда выражает согласие с вашими словами, а просто говорит: "’ак,
так, продолжайте, Я вас слышу".
     …ще  больше сложностей таит в  себе слово "нет". Ќачать с  бесчисленных
казусов,  которые  происходЯт  на чисто  грамматической  почве,  потому  что
двойное отрицание, весьма обиходное в русском Языке, совершенно невозможно в
Японском.
     ‚ы возвращаетесь домой и спрашиваете переводчика:
     -- Њне никто не звонил?
     -- „а, -- отвечает он.
     -- Љто же?
     -- Ќикто.
     ‚ разговорах люди всЯчески избегают слов  "нет", "не могу",  "не знаю",
словно  это какие-то ругательства; нечто  такое, что  никак нельзЯ высказать
прЯмо, а  только иносказательно, обинЯком. „аже отказываЯсь от  второй чашки
чаЯ, гость вместо "нет, спасибо" употреблЯет выражение, дословно означающее:
"мне уже и так прекрасно".
     „ругой житейский случай -- ответить на  приглашение: "Ќет, к сожалению,
не смогу". —тобы избежать этих запретных слов, Японцы  рассылают открытки, в
которых  вас   просЯт  обвести  чертой  одно  из   слов:  "присутствую"  или
"отсутствую", и вновь бросить такую открытку с оплаченным обратным адресом в
почтовый Ящик.
     …сли  токийский  знакомый   говорит:   "Џрежде  чем  ответить  на  ваше
предложение, Я должен посоветоватьсЯ с женой", -- не нужно думать, что перед
вами  оказалсЯ поборник  женского равноправиЯ.  ќто лишь  один из  множества
способов  не  произносить слова  "нет".  Љ  примеру,  вы  звоните  Японцу  и
говорите, что хотели бы встретитьсЯ с ним в шесть вечера в пресс-клубе. …сли
он  в  ответ  начнет переспрашивать: "Ђх,  в  шесть? Ђх,  в пресс-клубе?", и
произносить  какие-то  ничего  не  значащие звуки, следует  тут  же сказать:
"‚прочем, если вам  это  неудобно, можно побеседовать в  другое  времЯ  и  в
другом месте".
     € вот тут собеседник вместо "нет" с превеликой радостью скажет  "да"  и
ухватитсЯ за первое же предложение, которое ему подходит.
     ‘вой  обычай во  что  бы  то  ни  стало  избегать  слова  "нет"  Японцы
распространЯют и на область деловых отношений. ќто доводит до белого калениЯ
американцев  с  их  представлением   о  деловитости  как  о  безукоризненной
четкости, прЯмоте, пунктуальности.
     Џредставим себе, что американский торговец  обувью  прибывает в џпонию,
желаЯ заказать  партию сандалет. Ћн  выЯснЯет, кто  именно  ЯвлЯетсЯ ведущим
производителем данного товара, и вступает с ним в контакт.
     Џерво-наперво он излагает свои рекомендации о том, как приспособить эти
сандалеты  к  запросам  американского  потребителЯ.  Ќу,  скажем,  увеличить
максимальный  мужской размер  с 38-го до 44-го или, к примеру,  сделать так,
чтобы ремешки  не  продевались между пальцами, как  у  Японцев, а  крепились
каким-нибудь другим способом.
     Џроизводитель  сандалет имеет  вполне достаточный  внутренний рынок длЯ
этого  сугубо  Японского  вида  обуви,  и ему  нет  никакого расчета  менЯть
технологию  производства  ради экспортного заказа.  Ќо  напрЯмик ответить на
предложение  словом "нет"  у  Японца  не  поворачиваетсЯ  Язык.  Ћн  считает
непременным долгом  проЯвить  видимость интереса к заЯвке  из-за океана и от
имени своей фирмы приглашает американца поразвлечьсЯ.
     ‘начала гостЯ потчуют обедом в самом дорогом ресторане, потом обходЯт с
ним  два-три кабаре  и  завершают  кутеж  в  Японской  гостинице  с  большим
количеством псевдогейш.
     ™едрость представительских затрат убеждает американского импортера, что
ЯпонскаЯ фирма весьма заинтересована  в сделке с ним, и он на другой же день
приступает к деловым переговорам.
     Ћбувщик с  самого  начала уверен,  что братьсЯ за заказ  не  будет,  но
предпочитает,  чтобы американец  догадалсЯ  об  этом сам. џпонец внимательно
прислушиваетсЯ   ко  всем   пожеланиЯм   и  разъЯснениЯм,  даже  приказывает
подчиненным делать необходимые  заметки, но как  только американец уходит из
конторы, он разом забывает о  нем, списывает расходы за предыдущий вечер как
неоправданные издержки производства и начинает заниматьсЯ текущими делами.
     Љогда  иностранный  заказчик  назавтра  напоминает  о себе, его  просЯт
подождать пару дней, и тут  же снова о  нем  забывают. …сли импортер  звонит
опЯть, ему сочинЯют  невероЯтную историю, что на фирме произошла забастовка,
пожар, наводнение или еще какое-нибудь другое стихийное бедствие.
     …сли американец даже  после  этого  не  понимает,  что  к  чему,  и  не
отвЯзываетсЯ, его успокаивают,  что  фабричные  образцы  товара  только  что
отправлены  ему с  курьером.  Ѓесплодно прождав их до вечера, он узнает, что
посыльный попал в автомобильную катастрофу, образцы сгорели вместе с машиной
и придетсЯ подождать еще неделю, пока изготовЯт новые.
     Џокупатель партии сандалет, который  все это времЯ ежедневно оплачивает
гостиничный счет долларов на пЯтьдесЯт, помогаЯ тем самым Японской экономике
создавать  валютные  запасы, в конце  концов  терЯет  терпение и  улетает  в
ѓонконг, чтобы совершить свою сделку там.
     Ђ ведущий Японский производитель сандалет блистательно завершает, таким
образом,  сложные  переговоры, уклонившись от заказа  без произнесениЯ слова
"нет".
     ‚ежливость Японцев подобна  смирительной рубашке,  стеснЯющей словесное
общение между людьми.
     …сли не  считать хайку --  пожалуй, самой  сжатой  и емкой  поэтической
формы в мире, -- Японцы отнюдь не кратки в выражении своих мыслей. ’ам,  где
вполне можно  обойтись  одним словом, они  обрушивают на  собеседника  целые
каскады ничего не значащих фраз.  Љаждое предложение нарезаетсЯ на тоненькие
ломтики  и сдабриваетсЯ  огромным количеством  приправы из  вводных вежливых
оборотов.
     “мение Ясно, четко, а  тем более  прЯмолинейно выражать свои мысли мало
совместимо с Японским представлением об учтивости. ‘мысл  фраз преднамеренно
затуманиваетсЯ оговорками, в которых заложены неопределенность,  сомнение  в
правоте  сказанного,  готовность  согласитьсЯ  с  возражениЯми.  џпонцев  из
поколениЯ  в поколение приучали  говорить  обинЯками,  чтобы  уклонЯтьсЯ  от
открытого столкновениЯ мнений, избегать прЯмых утверждений, способных задеть
чье-либо самолюбие.
     ‘ами Японцы подметили,  что иностранцы, овладевшие  их Языком, способны
выражать на нем свои мысли куда более стройно и точно, так  как над ними  не
тЯготеет обычай изъЯснЯтьсЯ только обинЯками.
     Ќечто  подобное  ощущают и Японцы,  в совершенстве изучившие зарубежные
Языки. Ћдин из выпускников  “ниверситета дружбы народов в Њоскве признавалсЯ
мне  после  возвращениЯ  в  ’окио,  что  многие  вещи  ему  легче  высказать
по-русски, чем по-Японски.
     џпонский этикет считает невежливым перелагать  бремЯ  собственных забот
на собеседника или высказывать  избыток радости, тогда  как  другой  человек
может быть в данный  момент  чем-нибудь расстроен. Ѓыть учтивым -- значит не
только  скрывать  свое  душевное  состоЯние,  но  порой даже  выражать прЯмо
противоположные чувства.
     …сли фразу "у менЯ серьезно заболела жена" Японец произносит с улыбкой,
дело тут не в каких-то загадках восточной души. Ћн просто хочет подчеркнуть,
что  его  личные  горести   не  должны  беспокоить  окружающих.  Ћбуздывать,
подавлЯть свои эмоции ради  учтивости Японцы считают логичным. Ќо именно эта
черта чаще всего навлекает на них обвинение в коварстве.
     ‚ ’окио мне часто приходилось слышать, как  то иностранные, то Японские
коммерсанты сетовали на недостаток искренности друг  у друга, однако  каждый
по-своему.  …сли  обычно  под  этим  словом понимаетсЯ честность и  прЯмота,
отсутствие притворства  или обмана, то  длЯ Японца быть искренним --  значит
всей душой  стремитьсЯ к тому, чтобы никто из партнеров  не "потерЯл  лица".
ќто,   стало  быть,  не  столько  правдивость,  сколько  осмотрительность  и
тактичность.
     џпонцы сами признают, что им трудно общатьсЯ друг с другом из-за правил
поведениЯ  и  жестких  норм  "подобающего места".  Ќе случайно  в деловом  и
политическом  мире  џпонии принЯто решать  наиболее  сложные  вопросы не  на
заседаниЯх,  а  за  выпивкой,  когда  опьЯнение  позволЯет  людЯм  на  времЯ
сбрасывать с себЯ эти путы.
     ‚озможно, такой добровольный отказ Японцев от откровенной беседы привел
к тому, что у. них, словно осЯзание у слепцов, развита интуициЯ.
     Ќа  ‡ападе много  писали о  загадочной улыбке Японцев,  об их искусстве
скрывать свои  мысли. Ќадо,  однако, отметить и  другое.  —асто поражаешьсЯ,
как, обменЯвшись с иностранцем лишь несколькими неуклюжими  фразами,  Японец
чутко  улавливает  настроение  собеседника,   его   невысказанные  мысли.  ‚
условиЯх, когда Язык как средство  общениЯ  оказалсЯ скован этикетом, Японцы
преуспели в умении понимать друг друга без слов.

     ќти дни -- очень странные  дни. џпонцы, даже мои друзьЯ, не  говорЯт --
нет, этого не допускают их традиции, -- и когда надо сказать  -- нет, они не
понимают и не слышат менЯ.
Ѓорис ЏильнЯк, Љорни Японского солнца. ‹енинград, 1927.

x x x
     Ќа ‡ападе  люди  либо говорЯт  вам правду,  либо лгут. џпонцы же  почти
никогда не лгут, однако им никогда не придет в голову говорить вам правду.
Ѓоб „анхэм. €скусство быть Японцем. ’окио, 1964

x x x
     џпонцы довели  свой  Язык  до  уровнЯ  абстрактного  искусства.  €м  не
нравЯтсЯ поэтому неуклюжие иностранцы, которые добиваютсЯ от них разъЯснений
и уточнений,  хотЯт докопатьсЯ до  сути дела, пока не вскроют  его до конца.
џпонец же считает,  что не беда, если  мысли не  высказаны или если слова не
переведены.  Ќюансы  этикета длЯ него куда  важнее тонкостей  синтаксиса или
грамматики. ‚ежливость речи ценитсЯ выше ее доходчивости.  € не удивительно,
что высшим средством общениЯ становитсЯ, таким образом, молчание.
Ѓернард ђудофски, Њир кимоно. ‹ондон, 1966

€• Ѓ›’
‚ тени под навесом
     џпонский  дом -- настолько  самобытное сооружение,  что трудно сказать,
кто на кого повлиЯл: то  ли обитатель этого жилища выразил через  него  свою
жизненную  философию; то ли, наоборот, Японский дом сформировал своеобразные
привычки тех, кто в нем живет.
     -- ‘троЯ себе жилище, -- говорЯт Японцы, --  мы прежде всего раскрываем
зонт в  виде кровли, чтобы на землю  упала тень, а  потом поселЯемсЯ  в этой
тени...
     „ействительно,  Японский дом  --  это  навес, причем навес  над  пустым
пространством. ‚ жаркий день может  показатьсЯ, что  человек в такой комнате
просто уселсЯ посреди своего сада на небольшом затененном возвышении.
     џпонский  дом  -- это  прежде всего крыша,  опирающаЯсЯ  на  каркас  из
деревЯнных стропил и опор; это  кровлЯ, возведеннаЯ над пустотой. ‡десь  нет
ни  окон,  ни дверей в  нашем понимании, ибо  в  каждой комнате три стены из
четырех можно в любой момент раздвинуть, можно и вовсе снЯть.
     Љогда  такие  легко  вынимающиесЯ  из пазов раздвижные  створки  служат
наружными  стенами,  то есть  выполнЯют  роль  окон, они  оклеиваютсЯ  белой
рисовой  бумагой, похожей  на папиросную, и  называютсЯ седзи. ’е раздвижные
створки, что делЯт собой внутренние помещениЯ ц одновременно служат дверьми,
оклеиваютсЯ плотной раскрашенной бумагой и именуютсЯ фусума.
     Њало,  однако, сказать, что стены Японского дома способны раскрыватьсЯ,
превращаЯ его в  подобие  беседки.  ќто действительно  навес  над  пустотой,
потому что такие раздвижные створки ограждают одно лишь пустое пространство.
     Љогда  впервые  видишь  внутренность  Японского  жилища,  больше  всего
поражаешьсЯ полному  отсутствию какой бы то  ни  было  мебели. ‡десь  нет ни
диванов, ни кресел, ни стульев, ни столов, ни буфетов с посудой, ни шкафов с
одеждой, ни книжных полок, нет даже кроватей.
     ‚ы видите лишь обнаженное дерево опорных столбов  и стропил, потолок из
выструганных досок, решетчатые переплеты седзи, рисоваЯ бумага которых мЯгко
рассеивает пробивающийсЯ снаружи свет.  Џод разутой  ногой  слегка  пружинЯт
татами --  жесткие,  пальца в три толщиной маты из  простеганных  соломенных
циновок. Џол,  составленный  из этих  золотистых прЯмоугольников, совершенно
пуст. Џусты и стены. Ќигде никаких украшений, за исключением ниши, где висит
свиток  с  каким-нибудь изображением (какэмоно), а под ним поставлена ваза с
цветами.
     Џоначалу рождаетсЯ вопрос:  что это? ’о  ли  декорации длЯ самурайского
фильма,  воссоздающие   атмосферу  средневековьЯ,  то   ли  сверхсовременный
интерьер?
     ЌачинаЯ  от  презрительных отзывов  миссионеров  в  XVI веке  и  кончаЯ
восторгами  многих  архитекторов ‡апада  в  наши дни,  Японский  дом  всегда
вызывал самые противоположные толки. Ћдни считали его  самым целесообразным,
другие -- наиболее далеким от здравого смысла видом человеческого жильЯ.
     Ѓесспорно  одно:  традиционный  Японский  дом  во  многом  предвосхитил
новинки  современной архитектуры.  ЉаркаснаЯ основа,  раздвижные  стены лишь
недавно  получили  признание  наших  строителей,  в  то  времЯ  как  съемные
перегородки и заменЯемые полы пока еще удел будущего.
     ‡а четыре столетиЯ  до того, как Љорбюзье впервые  заговорил о минимуме
пространства, необходимого длЯ жизни человека, такаЯ мера уже прочно вошла в
обиход строителей  Японских жилищ.  ’атами есть не что иное,  как наименьшаЯ
площадь,  на  которой  взрослый  человек  может сидеть,  работать, отдыхать,
спать.  Ђ поскольку маты  эти имеют раз и  навсегда установленный  размер --
немногим более полутора квадратных метров, -- комнаты в Японских домах также
бывают  лишь определенной площади: три, четыре с половиной, шесть или восемь
татами.
     ‘тало  быть, и весь каркас зданиЯ: стропила,  опорные столбы, балки  --
должен  приноравливатьсЯ  к  этим   установившимсЯ  традиционным  габаритам.
‡адолго  до  того,  как  мы  начали думать  о стандартизации,  префабрикации
строительных деталей, она уже существовала у Японцев в быту.
     ђазумеетсЯ,  как  конструктивные  особенности  Японского  дома,  так  и
традиционнаЯ  стандартизациЯ  его   составных  частей  порождены  постоЯнной
угрозой  землетрЯсений. •отЯ  деревЯнный  каркас ходит ходуном при подземных
толчках, он,  как  правило, оказываетсЯ даже  более  стойким,  чем кирпичные
стены. Ђ уж если крыша все-таки обрушилась, дом можно  без  особого  труда и
затрат  собрать  заново.  ‚сегда  поражаешьсЯ  быстроте,  с  которой  Японцы
восстанавливают свои жилища, разрушенные стихийным бедствием.
     Ђ  вот  квартал  современных  многоэтажных  жилых  домов, которыми  так
гордилсЯ   муниципалитет   города   Ќиигата,   надолго  осталсЯ   памЯтником
землетрЯсениЯ  1964 года.  Њногоэтажные  корпуса  не  обрушились, нет  -- их
железобетонный  каркас  оказалсЯ достаточно прочным.  Љак деревьЯ, с  корнем
вырванные бурей, они  завалились набок вместе с фундаментами. џ видел людей,
которые ходили по стенам этих домов и словно из трюмов вынимали из окон свою
домашнюю утварь.
     Ќа особенностЯх Японского дома заметно сказалась натура его обитателей.
ђаздвижные стены отражают стремление  слитьсЯ с природой, вместо того  чтобы
отгораживатьсЯ  от  нее.  ЏервороднаЯ красота  некрашеного  дерева,  рисовой
бумаги,  соломенных матов, а  также сама сезонность  этих материалов  (седзи
полагаетсЯ заново  оклеивать каждый год, а  татами  менЯть раз  в  два года)
также напоминают о близости к природе.
     Ќе только  домашний  быт, но и прикладное  искусство Японцев  свЯзано с
татами.  ‚се  внутреннее убранство Японского  жилища складывалось так, чтобы
соответствовать цвету  и текстуре  этих соломенных  матов.  €менно  жизнь на
татами привела к миниатюризации  изобразительного искусства,  так как Японец
привык любоватьсЯ картиной или вазой, сидЯ на полу.
     …вропейскаЯ мебель со  своими башенными формами нарушила этот привычный
эстетический  горизонт. ‚зЯть хотЯ бы  стул. ‘лучайно ли, что  Японцы в свое
времЯ не включили его в число своих  заимствований из ЉитаЯ? ‹ишь тысЯчу лет
спустЯ они принЯли его  вместе с волной европейской цивилизации, да и то  не
как домашнюю мебель, а как  оборудование длЯ школьных классов и контор. „аже
правители  џпонии издревле предпочитали  обходитьсЯ без тронов, восседаЯ  на
подушках, положенных на те же татами.
     —то  же  касаетсЯ кроватей, то их  первыми  покупателЯми в џпонии  были
владельцы борделей.  „о сих пор  кровать  чаще  всего служит Японцу  лишь во
времЯ  его  свадебного путешествиЯ, когда  он останавливаетсЯ  в  туристских
отелЯх,  а в дальнейшем --  во  времЯ его любовных  похождений вне семейного
очага,  потому что дешевые  гостиницы, сдающие комнаты на  два часа с платой
вперед, также обставлены в џпонии кроватЯми.
     Ћбзавестись  кроватью  --  значит использовать целую комнату  лишь  под
спальню, что абсолютно  неприемлемо длЯ  большинства Японских семей. Ќо даже
богатые люди, которым по карману выстроить  себе особнЯк, все-таки оборудуют
спальни в виде традиционных комнат с татами и спЯт так же, как и их деды.
     ’атами -- это  как бы  основа  Японского  образа жизни. …два коснувшись
этой   золотистой  циновки,  едва  вдохнув   ее  своеобразный  запах,   люди
инстинктивно перевоплощаютсЯ.  Џозы,  жесты,  слова  -- все  это  само собой
наполнЯетсЯ духом традиционной џпонии.

     џ  смотрю направо  и налево. € Я  вижу удивительнейшее,  до  сих пор не
знаемое  мною. џ вижу,  как Японцы освободились от  вещей,  освободились  от
зависимости перед вещью.  Ќарод создал свою  архитектуру, котораЯ определена
бытом  неостывшей  земли;  грибообразные  дома   без  единого  гвоздЯ   и  с
бамбуковыми стенами, когда  Японский домик строитсЯ в два  днЯ  и в Японском
домике  нет  ни одной  лишней вещи,  вообще  нет вещей в европейском понЯтии
"вещь": ни стула, ни шкафа, ни кровати -- одно хибати. Ѓудда, пара какэмоно:
весь свой скарб Японец может снести на плечах.
Ѓорис ЏильнЯк, Љорни Японского солнца. ‹енинград, 1927

x x x
     €х любовь к  переменам проЯвлЯет  себЯ  в изменчивости домов, где стены
подвижны и комнаты способны менЯть назначение. Ќикакие украшениЯ не ЯвлЯютсЯ
постоЯнными, будь то картина  или  цветы в нише.  Џеремены  --  да. Ќо  суть
всегда остаетсЯ неизменной. ‚от, пожалуй, ключ к Японскому характеру.
Џерл Ѓак, Ќарод џпонии. Ќью-‰орк, 1964

x x x
     Џозади  седзи,  которые  даже  сегоднЯ  неохотно   раздвигаютсЯ,  чтобы
допустить туда иностранца,  лежит  одна из свЯтынь подлинно Японской  жизни.
’ам мы оказываемсЯ в  самобытнейшем окружении,  которое состоит не только из
струганого дерева, соломенных матов и  бумажных  перегородок, но и  включает
вдобавок некое невидимое сочетание из привычек, чувств и мыслей.
ђобер ѓиллен, џпониЯ. Џариж, 1961

     џпонцы  считают, что  особенности  их  домашнего  быта унаследованы  от
далеких  предков  -- обитателей  стран южных  морей.  Ћни  подчеркивают, что
Японский  дом сохранил до наших дней стремление  древнего островитЯнина жить
на полу -- вернее, на раскрытом помосте, защищенном лишь сверху.
     ‡амечено,  что если  китайский крестьЯнин в  знойный день прежде  всего
снимет  рубаху, обнажитсЯ до поЯса,  но  никогда  не станет  разуватьсЯ,  то
Японец  в  этом  случае поступит наоборот. ‚место сухой  жары континента  на
островах донимает влажнаЯ  духота, поэтому человек здесь предпочитает, чтобы
ему прежде всего обдувало ноги.
     џпонский дом рассчитан на  лето. …го внутренние помещениЯ действительно
хорошо вентилируютсЯ во времЯ влажной жары. Ћднако достоинство традиционного
Японского  жилища  обращаетсЯ  в свою  противоположность, когда его столь же
отчаЯнно  продувает  зимой.  Ђ  холода здесь  дают  о себе  знать целых пЯть
месЯцев в году -- от ноЯбрЯ до марта.
     Љазалось  бы,  что   џпонские   острова,   которые   лежат  на  широтах
‘редиземноморьЯ  да к  тому  же омываютсЯ теплым течением, должны иметь даже
более  мЯгкий климат,  чем южнаЯ €спаниЯ или  Њарокко.  Џричина относительно
суровой  зимы  -- господствующие здесь  ветры с Ђзиатского материка, которые
приносЯт холодный воздух ‘ибири. ќти метели засыпают побережье, обращенное к
џпонскому морю, глубокими снегами.
     ѓорные  хребты  защищают  противоположное,  тихоокеанское  побережье от
снегопадов, однако и там погода зимой стоит хоть ЯснаЯ, но ветренаЯ. Џоэтому
крестьЯнские усадьбы  чаще  всего стоЯт в  џпонии  спиной к  ветру и лицом к
солнцу:  вдоль всей  южной стороны сельского  дома  тЯнетсЯ узкий деревЯнный
помост, на котором в солнечные зимние дни обогреваютсЯ старые и малые.
     Џо   вечерам  или  в  пасмурную   погоду  единственной  заменой  такому
солнечному обогреву еще  недавно была лишь хибати -- керамическаЯ  корчага с
горстью  тлеющего  древесного   углЯ,   которую  иностранцы  метко  прозвали
"призраком  очага". ‚озле этого  гибрида  пепельницы и печки в лучшем случае
можно погреть руки.
     …сли ту же самую корчагу  с древесным  углем накрыть сеткой и поставить
под низенький столик, на который потом сверху кладетсЯ ватное одеЯло, то это
уже будет другаЯ традиционнаЯ отопительнаЯ система, именуемаЯ ко-тацу. —лены
семьи сидЯт вокруг  котацу  за  ужином или вечерней беседой,  держа ноги под
одеЯлом Џосле войны в Японский быт  вошли  электрические котацу, где тлеющий
уголь заменен инфракрасной лампой.
     Ћднако  общаЯ  концепциЯ  отоплениЯ осталась  прежней. џпонцы словно бы
смирились с  тем, что зимой их жилища нестерпимо холодны. Ћни довольствуютсЯ
тем, чтобы согреть себе руки или ноги, не помышлЯЯ отопить саму комнату, где
они находЯтсЯ. ‡имним  утром в ’окио нередко можно  видеть, как соседи перед
уходом на работу разводЯт на дворе костер из каких-нибудь старых  Ящиков или
коробок  и греют возле  него  спины. Њожно сказать, что в традиции Японского
жилища нет отоплениЯ, а есть обогревание.
     ‹ишь своей кожей почувствовав в Японском  доме,  чем  оборачиваетсЯ его
близость к  природе  в зимние дни, по-настоЯщему осознаешь значение Японской
бани --  фуро: это главный  вид самоотоплениЯ. ‚ повседневной жизни  каждого
Японца независимо от его  положениЯ  и  достатка нет  большей  радости,  чем
нежитьсЯ  в глубоком деревЯнном  чане,  наполненном немыслимо горЯчей водой.
‡имой это нередко единственнаЯ возможность по-настоЯщему согретьсЯ за  целые
сутки.
     ‡алезать в фуро полагаетсЯ, предварительно вымывшись  из  шайки, как  в
русской бане, и тщательно сполоснувшись. ‹ишь после этого Японцы погружаютсЯ
по шею в горЯчую воду, подтЯгивают колени к подбородку и блаженствуют в этой
позе как можно дольше, распариваЯ  тело  до малиновой красноты.  ‡имой после
такой  бани целый  вечер не чувствуешь сквознЯка, от которого колышетсЯ даже
картина на стене.  ‹етом фуро приносит облегчение от  изнурительной  влажной
жары.
     ‘уществует  множество  юмористических  рассказов   о   нецивилизованных
иностранцах,  которые  совершали  тЯгчайший  грех: намыливались  в  ванне  и
загрЯзнЯли драгоценную  горЯчую воду длЯ всех тех, кто  должен  был сидеть в
ней потом.
     Ћднако, если присмотретьсЯ к Японцам в общественной бане или где-нибудь
у  горЯчих  источников,  убеждаешьсЯ,  что  и  они не всегда  ведут себЯ как
предписано. —еловек подходит с шайкой к крану или прЯмо к ванне, окатываетсЯ
раз-другой и  тут  же залезает в горЯчую воду,  чтобы согретьсЯ и к  тому же
отмочить грЯзь.  Џотом  он  вылезает, моетсЯ мочалкой, споласкиваетсЯ и  уже
после  этого  вновь погружаетсЯ в воду, чтобы насладитьсЯ  пребыванием в ней
как можно дольше.
     ‚осхищение  Японской  баней  несколько  остывает  после  более близкого
знакомства  с   ней.  Џрикосновение  к  дереву,  может  быть,  действительно
приЯтнее, чем к  эмали или кафелю нашей ванны, а глубина фуро  действительно
позволЯет погружатьсЯ по самую шею.  Ќо главный  недостаток  фуро состоит  в
том, что к дереву неизбежно прилипают клочки  волос,  хлопьЯ мыльной пены  и
что из-за глубины, а также формы деревЯнного чана его практически невозможно
начисто вымыть  и хорошо  высушить. Џо  утрам  Японские  домохозЯйки нередко
используют оставшуюсЯ с  вечера теплую воду,  чтобы  прЯмо  в фуро полоскать
белье.
     € горожанин и  сельский житель в џпонии привыкли бывать в бане  если не
ежедневно, то через день, во всЯком случае. Ќапасти  столько горЯчей воды на
каждого человека было бы недоступной  роскошью длЯ подавлЯющего  большинства
семей. Ћтсюда и обычай мытьсЯ из  шайки, чтобы чан оставалсЯ чистым длЯ всей
семьи.  ‚  деревнЯх доныне сохранилсЯ  обычай, когда соседки топЯт  фуро  по
очереди, чтобы сэкономить на дровах и воде. Џо  той же причине в городах еще
с  прошлого  века  существуют  общественные  бани.  ‚  ’окио, например,  ими
ежедневно пользуетсЯ около двух миллионов человек.
     Ѓассейн  такой бани,  в котором к вечеру бывает  больше голых тел,  чем
горЯчей   воды,  служит  главным  местом  общениЯ   длЯ   жителей  околотка.
ЋбменЯвшись  новостЯми  и  набравшись  тепла,  соседи  расходЯтсЯ  по  своим
нетопленным жилищам.

Џогоды тут такие же, что и в €спании, только зимой куда холоднее.
ђодриго де ђиверо и ‚еласко, „невники. Њадрид, 1609

x x x
     Љлимат здесь так себе: летом в ’окио влажно и жарко, как в  ‚ашингтоне,
а  зимой  --  если  живешь в Японском  доме  -- мерзнешь  не  меньше,  чем в
‹апландии. ‹ когда не жарко и не холодно, то обычно идет дождь.
“олт элдон, Ќаслаждайтесь џпонией. ’окио, 1961

x x x
     Ћфициальные  туристские справочники избегают распространЯтьсЯ о погоде.
Ћни  упоминают  лишь, что џпониЯ  имеет  умеренный  климат, приводЯт среднюю
температуру  зимы  и  лета,  а  также годовое  количество  осадков.  ќто  не
случайно,  так  как  в  целом  ЯпонскаЯ  погода мало  радует.  Ќа  весь  год
приходитсЯ примерно  лишь тридцать дней отличной  погоды, когда не холодно и
не  жарко, безветренно  и  безоблачно.  ‘верх  того  найдетсЯ, пожалуй,  еще
примерно  тридцать  хороших дней,  когда  один  из  этих  четырех  признаков
отсутствует. ‹учшие месЯцы  --  это  апрель и май,  октЯбрь  и ноЯбрь. Ђ длЯ
других сезонов на один хороший день  в неделю  приходитсЯ  три средних и три
плохих.
Ѓ. Њэнт. ’урист и подлиннаЯ џпониЯ. ’окио, 1963

„верь в подлинную џпонию
     ‹ичное  знакомство  с  домашним  бытом  Японцев  безнадежно  начинать с
попыток  пожить  в какой-нибудь  семье.  Џриглашать  гостей  к себе  домой у
Японцев не  принЯто. „аже  длЯ семейных торжеств обычно  снимают специальное
помещение.
     ЏогрузитьсЯ  в атмосферу подлинной џпонии очень  трудно и вместе с  тем
очень легко.  „лЯ этого  достаточно  переступить  порог рекана  --  Японской
гостиницы. Џотому что рекан по  своему назначению --  это  улучшеннаЯ модель
домашнего  очага;  заведение,  которое как бы монополизирует  в  этой стране
функции гостеприимства.
     ђеканов в  џпонии так же много, как храмов. € поскольку ночлег в рекане
-- это,  пожалуй,  самое  глубокое проникновение в Японскую жизнь, о котором
может мечтать иностранец, настоЯтельно советую не упускать такого случаЯ.
     „авно отмечено, что  современнаЯ цивилизациЯ  стирает местный  колорит,
ради которого путешественник  пересекает континенты и океаны; что туристские
отели  столь  же похожи друг на друга, как и аэропорты.  Љонечно, в одном из
них  вас  будут  обогревать,  а в  другом охлаждать.  “ниформа  лифтера  или
горничной, возможно,  будет отмечена каким-нибудь  национальным мотивом.  Ќо
кровать всегда останетсЯ кроватью, а ванна  и унитаз останутсЯ самими  собой
на любой широте и  долготе, так  же как столики в ресторане, где завтракают,
обедают и ужинают, как кресла в холле, где курЯт, листают журналы или просто
дремлют. Џри любых вариациЯх тема везде будет одна и та же.
     џпонскаЯ  гостиница  в   этом  смысле  представлЯет  собой  исключение.
ЋбъЯснить, что такое рекан, легче всего от противного: это отель наоборот.
     ‚ отеле турист  перед ужином надевает пиджак и галстук и отправлЯетсЯ в
ресторан.  ЏитаетсЯ  он  в общем зале, а принимает душ или бреетсЯ у  себЯ в
номере. ‚ рекане же  постоЯльцы моютсЯ все  вместе, даже  в  одной и той  же
воде,  а ужинать расходЯтсЯ по  своим комнатам. Џричем  к столу  принЯто  не
одеватьсЯ, а раздеватьсЯ, чтобы чувствовать себЯ как можно непринужденнее.
     џпонскаЯ  гостиница,  подобно "машине  времени", уносит вас  куда-то  в
прошлые века.  “же сам  вход в нее выглЯдит так, словно это частный дом, где
вы будете не постоЯльцем, а желанным гостем. —аще всего это садоваЯ  ограда,
почти  не освещеннаЯ, за которую  ведет извилистаЯ  дорожка между деревьев и
каменных фонарей. ЏодойдЯ, наконец, к зданию, вы видите чуть приподнЯтый над
порогом навощенный деревЯнный пол и выстроившуюсЯ на  нем шеренгу шлепанцев.
‚нутри лишь низкаЯ ширма -- ни конторки, ни Ячеек с ключами.
     Џомните: вы здесь в гостЯх! Ђ раз так,  не надо удивлЯтьсЯ, что комнаты
в реканах не  запираютсЯ и не нумеруютсЯ,  а носЯт всЯкого рода  поэтические
названиЯ -- цветов, гор или рек.
     ‘тоит вам выговорить магическую фразу, с которой вы  стучитесь в џпонии
в любую дверь, а  именно: "Џрошу прощениЯм,  как хор женских голосов со всех
сторон ответит вам: "„обро пожаловать!"
     €  тут вы почувствуете себЯ то ли зрителем, то ли соучастником балетной
сцены. €з-за  кулис выпорхнут  несколько женщин в кимоно, каждаЯ из  которых
прежде всего отвесит вам церемоннейший  поклон,  распростершись ниц на полу.
Џотом  они,  весело  щебеча, помогают вам  разутьсЯ, разбирают ваши вещи  и,
топоча крохотными шажками но коридорам, куда-то вас ведут.
     ‘ этого момента вы должны  полностью положитьсЯ на волю  судьбы. ‚ас не
спрашивают, какую комнату вы хотите -- с ванной или без, с выходом в сад или
без  такового.  €  уж  тем  более  никто не  поинтересуетсЯ,  в  какую сумму
квартирных вы должны уложитьсЯ. ‚ам  тоже не полагаетсЯ спрашивать: "‘колько
это стоит?" Љак  гость, вы не имеете права  выбора, вы лишь с благодарностью
получаете то, что вам предлагают. ЏринЯто делать  вид, что  хозЯин оказывает
постоЯльцу  все возможное  гостеприимство  в  обмен на добровольное денежное
пожертвование с его стороны.
     ќто касаетсЯ  не только комнаты, но и еды.  ‡десь нет меню, из которого
вы могли бы  заказать  что-то по своему вкусу. ‚ас просто накормЯт  ужином и
завтраком,   по-прежнему  оставлЯЯ   в  неведении   относительно   цен  этих
непременных приложений  к ночлегу. …динственное,  что зависит от вас самого,
-- это  количество сакэ, которое будет  согрето  к вашему ужину  и подано за
отдельную плату.
     €так,  вас  подводЯт к  двери,  на которой мастерски  выписан иероглиф:
сосна, слива или что-нибудь  в этом роде.  ‘лужанка, опустившись  на колени,
грациозно   отодвигает   створку,   и  вы,   оставив  в  коридоре  шлепанцы,
благоговейно шагаете  внутрь. Љомната  в первую минуту буквально ошарашивает
своей пустотой,  полной обнаженностью  всех своих плоскостей. ‘разу даже  не
решишь:  то  ли это  предел утонченного  вкуса, то  ли своего рода сени,  за
которыми находитсЯ само жилое помещение.
     Џока вы раздумываете над этим, одна из служанок, в то  времЯ как другие
вышли, снимает с вас пиджак и столь же проворно  принимаетсЯ стаскивать ваши
брюки.  Џрежде  чем  вы сообразите, как вести себЯ  в  такой  ситуации,  она
наденет  на  вас полотнЯное кимоно, обвЯжет  поЯсом и  пригласит следовать в
фуро.
     ђекан -- это не просто гостиница, то есть место длЯ временного ночлега.
ђекан  задуман как  заведение, которое  давало бы человеку  идеал  домашнего
уюта, о котором  он может лишь мечтать в  повседневной  жизни. Ђ  идеал этот
выражаетсЯ  не во внутреннем  убранстве,  потому что все  комнаты в Японских
домах выглЯдЯт одинаково;  и даже не в угощении, так как  Японцы в  общем-то
равнодушны к пище.
     €деал  длЯ них, во-первых,  уединение, поскольку  это самаЯ недоступнаЯ
роскошь  в  џпонии,  а  во-вторых,   возможность  окунутьсЯ  вместо  тесного
деревЯнного   чана   в  какой-нибудь   необыкновенный   мраморный   бассейн,
соединенный с горЯчими источниками.
     •отЯ џпониЯ --  островнаЯ страна,  здесь до недавнего времени  не  было
обычаЯ проводить отдых  у морЯ. Ѓолее того, море никогда  не  было свЯзано с
романтикой, оно олицетворЯло лишь тЯжелый, будничный труд.
     Ћтдохнуть и развлечьсЯ ездЯт не к морю,  а в горы, где есть минеральные
источники, чтобы пЯть-семь раз за день окунатьсЯ в горЯчую воду.
     Џоэтому  во  всем, что  касаетсЯ  фуро, фантазиЯ владельцев  реканов не
знает предела.  ‚ Ђтами  есть  гостиница "”удзиЯ", где банЯ имеет стеклЯнные
стены, за которыми плавают разноцветные рыбки и колышутсЯ водоросли.
     џ  никогда  не  забуду  рекан  в приморском городке  €то, куда Я  попал
промокший и иззЯбший после целого днЯ, проведенного под дождем.  ЊенЯ  сразу
же проводили в фуро, и Я с наслаждением забралсЯ в бассейн.
     ’ам уже  сидели два  Японца. ‚скоре  Я заметил,  что  их  головы  стали
перемещатьсЯ  к  противоположному краю  бассейна и вовсе  скрылись в  клубах
пара. „винувшись за  ними, Я попал в какой-то тоннель, а потом рЯдом со мной
вдруг оказались ветки с листьЯми, которые дрожали от падавших сверху капель.
џ  поднЯл лицо,  увидел  чуть  в  стороне  мокрый  каменный  фонарь,  сосну,
качавшуюсЯ под ветром, и только тут понЯл, что нахожусь в саду.
     ‹ежать в горЯчей воде, видеть над собой темноту ночи и даже чувствовать
на своем лице холод дождевых капель -- можно ли более контрастно подчеркнуть
прелесть домашнего уюта на фоне ненастьЯ?!

есть татами
     Џостигать  достоинства традиционного Японского дома, вникать в их смысл
лучше всего  в  рекане. Ќе только  •  потому, что  врЯд  ли  кто-нибудь
пригласит  вас  к  себе  с  ночевкой,  но  и  потому,  что длЯ  подавлЯющего
большинства Японцев подобный идеал  жилища существует скорее в мечтах, чем в
реальной действительности.
     Ћсобенности Японского дома порождены не  только  угрозой землетрЯсений,
влажностью климата и художественными наклонностЯми Японцев.  ‘воеобразнейшее
назначение  пола, который  одновременно служит  постелью  и  заменЯет  собой
прочую мебель, как и раздвижные перегородки вместо окон и дверей, -- все это
стремление избавитьсЯ от тесноты.
     џпонскаЯ  комната  пуста  именно  потому, что  при  своих  ограниченных
размерах  (чаще всего  -- шесть  татами,  то есть  около  десЯти  квадратных
метров)  она должна одновременно служить длЯ семьи и спальней, и столовой, и
всем,  чем угодно.  …динственный  ставЯщийсЯ  на татами предмет -- низенький
столик -- после  ужина боком  прислонЯют к стене, достают из  стенного шкафа
тюфЯки,  свернутые   одеЯла"  и   всЯ   комната   становитсЯ  постелью   длЯ
соответствующего числа людей.
     „умаю,  что  обычай   жить  на  татами  укоренилсЯ  прежде  всего   как
оригинальный способ сберегать пространство.
     Њожет ли выглЯдеть воплощением  художественного вкуса комната  из шести
татами,  если  в ней живет целаЯ  семьЯ?! Њалыши, ползающие по  полу,  имеют
обыкновение протыкать пальцами рисовую бумагу на седзи, опрокидывать миски с
едой, отчего на татами остаютсЯ несмываемые пЯтна.
     Џри всей изобретательности Японцев по части экономии места такое жилище
неизбежно выглЯдит захламленным, тесным и даже грЯзноватым. ‘тудент, который
обычно снимает комнату из трех татами,  сидит там как  на дне колодца, стены
которого -- штабелЯ книг.
     —то  же  касаетсЯ близости  к  природе, то она  дает о себе  знать лишь
сквознЯками  из всех щелей. Љогда горожанин раздвигает седзи,  он чаще всего
видит перед собой  не сад, а находЯщуюсЯ на расстоЯнии вытЯнутой руки  стену
соседнего дома или гирлЯнды развешанного бельЯ.
     †илье сейчас  самое  больное  место в Японском  быту.  "‘редний  Японец
обеспечен электротехникой лучше,  чем одеждой; одеждой лучше, чем едой; едой
лучше,  чем жильем" -- эта ходкаЯ фраза точно выражает суть образовавшихсЯ в
послевоенные годы диспропорций.
     Ќа взглЯд  иностранца, особенно человека  с русской натурой,  Японцы  в
своем семейном бюджете проЯвлЯют преувеличенное внимание к одежде, оставаЯсь
поразительно равнодушными  к повседневной  пище. Љонечно, здесь  сказываетсЯ
сложившеесЯ в стране соотношение цен. ‘интетическаЯ нить и другие заменители
позволили сделать дешевыми и потому доступными  товары широкого потреблениЯ:
одежду и обувь. ‚ то же времЯ продукты питаниЯ, особенно  выходЯщие за рамки
традиционного рациона, остаютсЯ  непомерно  дорогими. (‘тоимость  килограмма
мЯса и пары туфель примерно одинакова.)
     Ћднако присущее Японцам отношение к будничной, повседневной  пище как к
чему-то  сугубо  второстепенному  в  значительной мере  коренитсЯ в  глубине
веков. Ћдежда  человека служила в  старой џпонии символом его  общественного
положениЯ,  а  невзыскательность  к еде  культивировалась  как  добродетель.
”еодальнаЯ  мораль заставлЯла семью больше заботитьсЯ о том, в чем поЯвитьсЯ
на улице, чем думать, что будет у нее к столу.
     Ќичто не создает  столь приукрашенного представлениЯ об общем жизненном
уровне  Японцев,  как внешний  вид толпы, котораЯ выплескиваетсЯ по утрам из
станций метро и электрички. ‹юди одеты хорошо  -- во всЯком случае, не хуже,
чем в любой из европейских столиц.
     Ќужно дождатьсЯ полуднЯ, чтобы  посмотреть, чем питаетсЯ этот горожанин
в отутюженном сером костюме  и крахмальной  рубашке. Љ  этому часу в деловых
кварталах  ’окио поЯвлЯютсЯ велосипедисты. Љаждый рулит  лишь одной рукой, а
другой  держит  поднос,  на  котором  в несколько  этажей наставлены  миски.
Џосыльные   из   харчевен    доставлЯют   обед   тем,    кто   трудитсЯ   за
ультрасовременными фасадами из алюминиЯ и зеленого стекла.
     ‘лужащие,  что  сидЯт  в  огромном  банковском  зале,  получают  разное
жалованье.   Ќо   чаще   всего   и   курьеры  и  столоначальники   одинаково
довольствуютсЯ миской горЯчей лапши.  ђазница лишь в том,  что одни запивают
ее бесплатным учрежденческим чаем, а другие ради престижа отправлЯютсЯ потом
в соседнее заведение выпить чашку кофе за ту же цену, что и съеденный обед.
     ЏровожаЯ мужа на  завод, домохозЯйка дает ему с собой бенто  -- плоскую
лубЯную  или алюминиевую  коробку. ђис, положенный  туда  вместе  с кусочком
жареной   камбалы  и  несколькими  ломтиками   соленых   овощей,  сварен   в
электрической  кастрюле. ‚  остальном же  содержимое  бенто не  так уж много
изменилось  с  военных  лет,  когда патриотическим  обедом называли "флаг  с
восходЯщим  солнцем" -- кружок красной моркови,  одиноко положенный на белый
рис.
     Џоказательно,  что даже  теперь на солдатский паек  отпускаетсЯ лишь  4
тысЯчи йен  (то  есть  10 рублей)  в  месЯц, хотЯ армиЯ, укомплектованнаЯ из
добровольцев, питаетсЯ лучше, чем народ в целом.
     ‘татистика  отметило рост потреблениЯ мЯса в  стране: не  так давно оно
составлЯло два килограмма на  душу населениЯ в год. Ќынче Японец съедает  за
год семь килограммов, то есть столько же, сколько англичанин или  француз за
месЯц.  •олодильники,  как   видно,   вошли  в  Японский  быт  раньше,   чем
мЯсо-молочные продукты.
     Џри нынешних доходах  среднего Японца питание его могло  бы куда больше
изменитьсЯ к лучшему. Ќо хоть какие-то перемены в этом направлении налицо. Ђ
вот  жилищные  условиЯ  если  и  изменились,  то  в худшую сторону.  ЉажетсЯ
невероЯтным,  но  это  так: трудоваЯ семьЯ  вынуждена  тратить па жилье, как
правило, не меньше, чем на питание, а иногда и больше.
     †итель  Японского города знает,  что сильнее  самой изощренной  рекламы
действуют  на  воображение  простые  листки  бумаги,  белеющие  на  фонарных
столбах. Ќа них лишь номер телефона  и несколько цифр: "—етыре  с  половиной
татами -- 6000", "есть татами -- 9000"...
     –ифры  на  листках   означают  размеры  и  месЯчную  стоимость  комнат.
ЏодавлЯющее   большинство   горожан   арендуют  жилье  у  домовладельцев,  а
шестьдесЯт процентов сдающихсЯ жилищ  --  это  комната  из  шести татами. ‡а
такое более чем скромное обиталище  длЯ небольшой семьи надо  платить третью
часть зарплаты да еще внести при въезде трех-шестимесЯчный залог.
     Џри этом, как ни парадоксально,  жилище горожанина, поглощающее  у него
более  трети  заработка,   отличаетсЯ  от  крестьЯнского  отнюдь  не  своими
удобствами,  а,  наоборот, неудобствами: оно и дорого, и  тесно, и далеко от
работы.
     ‚ џпонии у восьмидесЯти  процентов городских семей есть телевизоры.  Ќо
восемьдесЯт же процентов жилищ  не  имеют канализации. Љран с горЯчей  водой
или  центральное  отопление --  редкость  вовсе  неведомаЯ  длЯ подавлЯющего
большинства  горожан. „ома  их,  как  и  в деревне,  обогреваютсЯ  солнцем и
дыханием, а  вентилируютсЯ сквознЯком. Ћт раздвижных окон и перегородок дует
так, что от керосиновых  или  газовых печек немногим  больше  толку, чем  от
стародавних жаровен с углем.
     ‚  любом городе,  а особенно в предместьЯх,  куда  ни глЯнь,  как грибы
вырастают  новые  жилища.  Ќо  на  девЯть  десЯтых это такие же  примитивные
деревЯнные постройки, как и  крестьЯнские дома, лишенные современных бытовых
удобств.
     ‘амое худшее во всем этом -- бесперспективность. ‚ џпонии умеют строить
быстро  и добротно. Ќо  тут  не увидишь, чтобы на пустыре  разом  поднималсЯ
целый жилой массив.
     ѓородские  управы  ведут  кое-где  постройку  современных  многоэтажных
домов.  Ќо  главный   тормоз  в  решении   жилищной  проблемы   --   частнаЯ
собственность на землю. …сть в џпонии стараЯ пословица: "•урма плодоносит на
восьмой год, слива на третий". ’орговцы недвижимостью  переиначили  ее нынче
на свой лад: "Ћт сливы ждать доходов три года, землЯ окупаетсЯ в первый же".
     -- Њы научились боротьсЯ с таким опасным Явлением природы, как оседание
суши, -- говорЯт Японские строители.  -- Ќо  мы  ничего не  можем поделать с
другим стихийным  бедствием  -- когда  землЯ ползет вверх в своей  цене. ќто
поистине бич наших городов...

     ‘прос  на землю  немыслим. Џо  мере  того  как  город  расползаетсЯ  на
окружающие его крестьЯнские полЯ, труженикам приходитсЯ ездить  все дальше и
дальше (многие из них  тратЯт  по пЯть и даже  по шесть часов в  день, чтобы
добратьсЯ на работу и вернутьсЯ обратно). ‚ладелец участка близ центра ’окио
может и  пальцем не  шевелить, ожидаЯ, пока  его  землЯ удваиваетсЯ  в  цене
каждые два или три года, в то времЯ как у квартиросъемщика нет иного выхода,
кроме как платить все больше и больше.
ќдвард ‡ейденштикер, џпониЯ. Ќью-‰орк, 1962

x x x
     ‹ишь шесть Японцев из ста спЯт сейчас "по-иностранному" -- на кроватЯх,
остальные  же девЯносто  четыре,  как  и их  предки, проводЯт ночь на  полу,
состоЯщем из татами. ‘то тридцать фирм, выпускающих ежегодно  около миллиона
кроватей, всЯчески рекламируют их удобство и гигиеничность, утверждаЯ, что в
тридцати  сантиметрах  от   пола   воздух  наиболее  насыщен  пылью.  Ћднако
мастеровые, что ходЯт из дома в дом заменЯть и  подновлЯть старые татами, не
беспокоЯтсЯ  за  будущее  своего древнего ремесла.  Ћни знают, пока с жильем
туго, люди не откажутсЯ от пола, способного служить постелью.
"Џравда", сентЯбрь 1967

x x x
     ‘емьдесЯт процентов квартиросъемщиков в Японской столице имеют по одной
комнате на семью. Џричем 43 процента из них живут на площади в шесть татами,
а остальные  27  процентов  имеют  лишь  по четыре с  половиной татами.  ќти
данные, собранные федерацией домохозЯек, показали остроту  жилищного кризиса
в  ’окио,  где  три  четверти  съемщиков  теснЯтсЯ  на  площади  семь-десЯть
квадратных метров на семью.
"Џравда", октЯбрь 1968

Џолутораэтажный ’окио
     €злюбленный прием описаниЯ  больших  городов:  Њосквы  с ‹енинских гор,
Џарижа  с  ќйфелевой  башни  или Ќью-‰орка с ќмпайр  стэйтс билдинг  -- мало
подходит длЯ ’окио. Ќе потому,  что  границы одиннадцатимиллионного  гиганта
терЯютсЯ за горизонтом, а потому, что в его панораме нет таких черт, которые
могли бы олицетворЯть  Японскую столицу, как Љремль Њоскву, как ’ауэр ‹ондон
или  как  ворота  ’Яньаньмынь  Џекин.  „аже  географический  центр ’окио  --
императорский  дворец   --   не  доминирует   над  городом   и   со  стороны
воспринимаетсЯ лишь как опоЯсанный рвом парк.
     ’окио не  может похвастать ни гармонией горизонтальных линий,  присущей
европейским  столицам,  ни  поражающими  вертикалЯми  американских  городов.
џпонскую столицу совершенно не затронул  спор современных  градостроителей о
том, какаЯ  планировка лучше -- линейнаЯ  или  свободнаЯ,  потому  что ей  в
равной степени неведомо как то, так и другое.
     ’окио -- это море деревЯнных домов, преимущественно  в один-два  этажа,
сгрудившихсЯ так  беспорЯдочно и тесно, словно  это мебель,  которую кое-как
сдвинули  в угол  комнаты  на  времЯ, пока  красЯт пол,  сдвинули  и  забыли
поставить на место.
     џпонцы  говорЯт, что ’окио  дважды имел  и  дважды  упустил возможность
покончить со своей хаотичностью и заново построитьсЯ по плану. Џервый раз --
после землетрЯсениЯ 1923 года, разрушившего половину города. ‚торой  раз  --
после американских  налетов 1945  года, когда ’окио выгорел  на две трети  и
погибло уже не сто тысЯч, а четверть миллиона горожан.
     Џравда,    муниципалитет    предпринЯл    энергичнейшие   меры,   чтобы
воспользоватьсЯ  третьим  поводом  длЯ  коренной  реконструкции столицы,  --
подготовкой  к  Ћлимпийским  играм  1964  года.  ‘  тех  пор  ’окио  заметно
похорошел. ‚ыросло много новых зданий, радующих глаз смелостью архитектурной
мысли,  безукоризненным   качеством   строительства,   применением  новейших
отделочных  материалов.  Ќовой  чертой  в облике  столицы  стали  эстакадные
автострады.
     Ћднако многое в  намеченных планах  пришлось уже по ходу  урезать из-за
вздорожаниЯ земли  --  той, что надо  было  выкупать  у владельцев  вместе с
домами,  намеченными  к  сносу. ’рехкилометровый  проспект  ЂоЯма, например,
обошелсЯ в три миллиона иен за  каждый погонный  метр. …го можно было  бы во
всю длину и ширину оклеить деньгами, ибо заплаченный выкуп составил здесь 85
процентов расходов на реконструкцию.
     Ѓольно видеть и другое: застройка этой лучшей магистрали столицы велась
без   всЯкого  архитектурного  надзора.  ‚ладельцы  крохотных   участков   в
тридцать-пЯтьдесЯт квадратных  метров не пожелали уходить с передней линии и
понаставили  уродливые вытЯнутые дома  по принципу  "четыре комнаты одна над
другой", а монументальные многоэтажные зданиЯ оказались позади.
     џпониЯ ныне  вправе гордитьсЯ талантом своих архитекторов,  мастерством
своих строителей.  Џри  том  множестве замечательных  зданий,  которые  были
возведены  в ’окио за последнее десЯтилетие, лицо  Японской столицы могло бы
неузнаваемо  преобразитьсЯ  к  лучшему.  Ќо  попробуйте   найти  точку   длЯ
панорамного снимка, чтобы каждый увидевший его сказал: какой красивый город!
„аже совершенство Японской фотоаппаратуры бессильно здесь помочь.
     —тобы  сделать удачный снимок  первого  в  городе  высотного зданиЯ  --
тридцатишестиэтажного небоскреба концерна  "Њицуи", нужен  не  штатив,  а ни
более  и  ни менее  как  вертолет.  ‘колько бы вы  ни  ходили по прилегающим
улицам, здание  это  ниоткуда  не смотритсЯ "во весь  рост" -- оно не служит
центром ансамблЯ, как, впрочем, и ’окийскаЯ башнЯ, котораЯ, будучи даже выше
ќйфелевой,  отнюдь  не  способна украшать  город  в  такой степени,  как  ее
парижскаЯ сестра.
     Њожно   по  пальцам  перечесть  архитектурные  новинки,  которые  стоЯт
действительно  на  виду: олимпийский  комплекс  ‰ойоги,  гостиница  "Ћтани",
газетный  трест  "Њайнити",  Ќациональный  театр.  ‚  то   же  времЯ  тысЯчи
монументальных зданий затерЯлись, подобно  рассыпанной в беспорЯдке мозаике,
из  которой можно было бы составить великолепное панно, если  бы архитекторы
работали в содружестве с градостроителЯми.
     €так,  ’окио  осталсЯ городом  без  главной  темы,  без  определившихсЯ
архитектурных черт, которые придавали бы индивидуальность его портрету. ‹ицо
’окио  -- это не улицы и не зданиЯ, это прежде  всего люди.  ’окио  волнует,
поражает  и удручает  прежде  всего  как  самое  большое  в  мире  скопление
человеческих существ.
     Ћдиннадцать миллионов  жителей! Џричем девЯть  миллионов из них обитают
на территории в  570 квадратных  километров. ќто все  равно что сселить  всю
‚енгрию в  Ѓудапешт. Џлотность  населениЯ на  этом клочке земли  из  понЯтиЯ
статистического перерастает в осЯзаемое.
     …два  на каком-нибудь из  центральных перекрестков  загораетсЯ  зеленый
свет, как с обеих сторон  улицы лавиной устремлЯютсЯ встречные потоки людей.
Љаждый поток  неудержимо катитсЯ  во всю ширину пешеходной дорожки,  не имеЯ
возможности ни  отступить, ни свернуть, потому что по краЯм  этого  коридора
нетерпеливо   дожидаютсЯ  своей  очереди  рЯды   замерших   автомашин.  Ћдна
человеческаЯ   стена  с  размаху  сталкиваетсЯ  с  другой,  посредине  улицы
возникают  завихрениЯ,   как  при  рождении  тайфуна.  Ђвтомашины  с  трудом
ликвидируют эту  преграду,  котораЯ сразу же  возникает  на  противоположной
стороне перекрестка.
     џпонской  столице  принадлежит мировое  первенство  не  только по числу
жителей,  но и  по остроте проблем, присущих большим городам. ѓлавнаЯ из них
-- это неудержимый  рост города-гиганта. Љазалось бы,  одиннадцать миллионов
человек  и  полтора миллиона автомашин и так уже до  предела заполнили собой
этот клочок земли.  Ќо каждый год к  ним  добавлЯетсЯ еще  четверть миллиона
жителей и сто тысЯч автомашин.
     —исло последних растет особенно бурно  и внушает  наибольшую тревогу. ‚
1950 году в городе было зарегистрировано всего  шестьдесЯт пЯть тысЯч машин.
Ќо едва  Японское автомобилестроение  встало на  ноги, его продукциЯ  прежде
всего  хлынула  в  столицу. ‡а  двадцать последующих лет число  машин  на ее
улицах возросло в двадцать раз.
     ‘копление  транспорта  с  включенными  двигателЯми  создает  сейчас  па
перекрестках  такой  смрад,   что  во  многих  полицейских  будках  пришлось
установить кислородные приборы: регулировщики времЯ от времени забегают туда
отдышатьсЯ, чтобы не потерЯть сознание.
     „аже деревьЯ на  центральных улицах не  выдерживают и чахнут,  и каждый
год приходитсЯ  подсаживать новые. ‚ этом  городе-гиганте, как  нигде, много
копоти и, как  нигде, мало зелени:  на каждого жителЯ приходитсЯ лишь по 0,6
квадратного метра парков (в Џариже -- 8,9; в ‹ондоне -- 9,2).
     ‚   часы  "пик"  над  городом   кружат   полицейские  вертолеты,  чтобы
специальнаЯ   радиостанциЯ   могла   информировать   водителей  о   наиболее
безнадежных  пробках и заблаговременно подсказывать  пути объезда.  ‚прочем,
эта  втораЯ задача все  больше  становитсЯ  невыполнимой  даже  при отличной
технической оснащенности  токийской  полиции.  “личное  движение, как мрачно
шутЯт токиосцы, превращаетсЯ в "уличное стоЯние".
     ‚се большие  города  мира  в  той  или иной  степени страдают  ныне  от
перенапрЯжениЯ,  а порой и закупорки своих  транспортных  артерий.  Ќо нигде
болезнь  эта не ощущаетсЯ так мучительно, как в ’окио. €бо  если сопоставить
проезжую площадь улиц  со  всей городской  территорией, то  в Ќью-‰орке  она
составит тридцать пЯть процентов, в Џариже --  двадцать шесть, в ‹ондоне  --
двадцать три, а в ’окио -- всего лишь десЯть процентов.
     Џривычный  образ  современного  города  --   это  ансамбли  площадей  и
проспектов, образованные  кварталами  многоэтажных  зданий.  Џарадокс  ’окио
состоит  в  том, что  крупнейший город  мира  в основе своей  --  потерЯвшее
границы захолустье.
     ‹ишь  три  процента  токийских  улиц имеют тротуары, лишь  три процента
домов представлЯют собой современные многоэтажные зданиЯ. ‘редний длЯ города
коэффициент этажности  -- 1,6. „аже в центральных районах, где сосредоточено
большинство  "билдингов",  то есть  банков, универмагов, отелей,  показатель
этот не превышает 3,5.
     Љое-где  близ  станции  подземки  или   электрички  в  эту  неразбериху
одноэтажных  деревЯнных домов вкраплены  торгово-увеселительные кварталы. Џо
вечерам там щедро полыхает неон, а в соседних переулках самаЯ что ни на есть
сельскаЯ глушь:  ни  фонарей, ни пешеходов.  Џричем речь идет не  о каких-то
окраинах: такова  ЯпонскаЯ столица и в пЯтнадцати минутах и в полутора часах
езды от центра.
     …сли  можно  говорить о "чувстве  ’окио", то им  ЯвлЯетсЯ стихиЯ толпы,
воплощеннаЯ и  в потоках людей, и в столь же  беспорЯдочно теснЯщихсЯ толпах
домов.

     ’окио  -- наиболее  Японский  город из всех, какие Я  до  сего  времени
видел.  …вропейское   влиЯние  совсем  незаметно  в  этом  огромном  центре,
насчитывающем  у себЯ свыше полутора миллионов жителей и превосходЯщем своей
территорией ‹ондон, Њоскву, Ќью-‰орк и все прочие главные города мира. –ентр
города занимает  дворец  императора.  ’орговаЯ часть ’окио  тЯнетсЯ дальше к
востоку. Љто не был здесь, тому трудно представить себе, что такое ѓиндза --
этот  Ќевский  проспект Японской  столицы.  Љогда с  наступлением вечера всЯ
ѓиндза, рынки  и лавки освещаютсЯ разноцветными бумажными фонариками, то всЯ
эта часть города принимает почти сказочный вид. ‡а ѓиндзой тЯнутсЯ уже жилые
улицы  города. Ћни до  невероЯтного узки и кривы. ђазобратьсЯ  в этом крайне
запутанном   лабиринте  однообразных  двухэтажных,  почерневших  от  времени
деревЯнных домов почти невозможно.
„. нейдер, џпониЯ и Японцы. ‘Џб.., 1895

x x x
     …сли посетитель подлетает к  ’окио со стороны  ’ихого океана ночью,  он
будет  поражен  внезапной   вспышкой  света,  космическим  взрывом  на  краю
безбрежной мглы. …сли  он прилетает днем, он увидит под собой огромное пЯтно
серого и коричневого цвета,  характерное почти полным  отсутствием зелени, а
также каких-либо ориентиров, если не  считать нескольких башен, напоминающих
о важности радиоэлектроники в современной џпонии.
ќдвард ‡ейденштикер, џпониЯ. Ќью-‰орк, 1962

     Ќет ничего хуже,  чем сбитьсЯ с пути в  путанице  токийских переулков и
тупиков.  „аже  длЯ   коренных  жителей   этот  город   остаетсЯ  загадочным
лабиринтом. Њало сказать, что его улицы  не признают никакого плана -- они к
тому же анонимны.
     ‚ первые  дни своей жизни в ’окио Я  заметил на перекрестках оставшиесЯ
еще со времени американской оккупации столбы с указателЯми: "Ђвеню „", "20-Я
стрит".  ’ут  же  захотелось  дать  гневную  отповедь  бесцеремонным   Янки,
посмевшим переиначить на свой лад исконные Японские названиЯ.
     Ћднако все мои попытки выЯснить у  прохожих подлинные имена  улиц  были
тщетны:  Я  слышал  в  ответ  названиЯ  трамвайных  остановок.  ЋказываетсЯ,
Њакартур ничего не переименовывал, а лишь предпринЯл первую и, надо сказать,
безуспешную попытку окрестить безымЯнные токийские улицы.
     ‹ишь  накануне ’окийской олимпиады 1964 года сорока четырем магистралЯм
Японской  столицы  были  даны официальные  названиЯ, но  при  этом  возникло
множество почти непреодолимых трудностей.
     ’ак,   например,    ѓиндза    (‘еребрЯный    рЯд)    --    это    целый
торгово-увеселительный район, прилегающий к самому оживленному перекрестку в
центре ’окио. ‚ладельцы здешних магазинов, ресторанов,  кинотеатров  наотрез
отказались менЯть  свой респектабельный  адрес. Ќо ведь нельзЯ же  было дать
одно  название  двум  перпендикулЯрно  идущим  улицам!  ’ак  и  осталась  на
пересечении •аруми-дори и ’юо-дори некаЯ нейтральнаЯ зона: ѓиндза западнаЯ и
ѓиндза восточнаЯ, ѓиндза пЯтый квартал и ѓиндза второй квартал.
     ‚ этом городе без плана, в  городе анонимных улиц к тому же отсутствует
еще  и порЯдковаЯ нумерациЯ домов. Љаждый адрес содержит какие-то цифры.  Ќо
если  вы  ознакомитесь  с  картой в ближайшей полицейской будке, вы поймете,
что, во-первых, номера эти идут не по порЯдку, а отражают последовательность
застройки  земельных  участков,  а  во-вторых,  нумеруютсЯ не сами  дома,  а
кварталы и околотки.
     ‚ переулке,  где Я поначалу  жил в ’окио, через несколько домов от менЯ
помещалсЯ  портной, а за углом к нему примыкало  здание профсоюза медсестер.
Џервое  времЯ Я  никак не мог понЯть, почему  мои  бандероли  с  московскими
газетами нередко попадают в этот профсоюз.
     Љогда Я воспользовалсЯ близостью  портного,  то был поражен, увидев  на
подкладке костюма этикетку с моим собственным адресом.
     Ћказалось, что  и у менЯ, и у моих соседей, и у портного, и у профсоюза
медсестер -- словом,  у  всех  тех,  чьи участки смыкаютсЯ  друг  с  другом,
образуЯ околоток, который можно обойти по периметру, один и тот же адрес.
     Љогда   находишьсЯ  в  счастливом  неведении   подобных  сложностей  и,
знакомЯсь  с  Японцем, получаешь от  него  визитную  карточку  с телефоном и
адресом,  кажетсЯ, что разыскать и встретить этого  человека в нужный момент
-- дело простое.
     ‚ конце  концов, если не  сумеешь  проехать сам, возьмешь  такси и дашь
карточку с адресом шоферу. Ќо, увы, даже эти профессиональные знатоки города
могут ориентироватьсЯ в  нем лишь зонально. ‚место  адреса они в переводе на
московские  понЯтиЯ  привыкли  слышать  примерно  следующее:  ‡амоскворечье,
‘ерпуховка, направо по трамвайным путЯм до остановки "кола".
     Ђ  дальше уже  никакой адрес сам по себе ничего не дает. „альше шофером
такси  надо  править как запрЯженной  лошадью, говорЯ ему  в  нужных местах:
"направо", "налево", "прЯмо".
     ќти три  Японских  слова  приезжий запоминает относительно быстро.  „лЯ
четвертой команды вполне годитсЯ международное слово "стоп". Ѓеда, однако, в
том, что, помимо этих терминов, надо знать, куда ехать.
     € тут  уже никак не обойтись без карты. ‚от почему каждый житель ’окио,
сговариваЯсь о встрече, тут же непременно чертит на  листке бумаги план: как
добратьсЯ до условленного места.
     ‹юди,  часто  принимающие  посетителей  дома,  обычно  оставлЯют  пачку
отпечатанных  на  ротаторе схем где-нибудь  в  табачном  киоске у  ближайшей
трамвайной  остановки.  Љарты своего  местоположениЯ печатают  на  рекламных
спичечных  коробках  гостиницы,  кинотеатры, бары, кафе.  ’акие  графические
дополнениЯ к адресу прилагаютсЯ даже к приглашениЯм на официальные приемы.
     Ќо даже листок, собственноручно начертанный адресатом, не избавлЯет вас
от  блужданий.  Ћн приоткрывает тайну  не  больше, чем  зашифрованнаЯ  схема
подступов к кладу,  спрЯтанному  на необитаемом  острове, и  сулит столь  же
богатые приключениЯми поиски.
     Љогда  ведешь  машину сам,  благоразумнее всего  передать роль штурмана
жене, чтобы ответственность за толкование карты лежала на ней. …сли же такаЯ
схема попадает в руки шофера такси, он никогда не утруждает  дополнительными
расспросами  ни  своего пассажира,  ни  пешеходов  на  улице, а  с  завидной
уверенностью мчитсЯ куда-то вперед, пока не заедет в тупик.
     Љогда  машина делает отчаЯнные попытки  развернутьсЯ,  сшибаЯ цветочные
горшки и  пластмассовые  урны длЯ  мусора,  вас вдруг осенЯет:  ведь,  кроме
исполненного тайн чертежа и бесполезного  адреса, на  визитной карточке есть
еще и телефон. “ж тут-то не может быть загадок!
     ‚ы  отыскиваете в  ближайшей лавочке автомат,  с  облегчением слышите в
трубке голос  вашего знакомого, извинЯетесь за опоздание и просите, чтобы он
сам,  как  Японец Японцу, в двух  словах объЯснил дорогу шоферу. €нструктаж,
однако, затЯгиваетсЯ на целых полчаса,  а потом  вам  приходитсЯ звонить  из
разных мест еще, и еще, и еще, ибо  объЯснить, где в данный момент находитсЯ
машина, так же трудно, как, понЯть, куда надо ехать.
     ‹ишь после опросов  местных жителей и  посещениЯ двух-трех  полицейских
будок выЯснЯетсЯ, что  вместо бензоколонки фирмы  "€демицу",  возле  которой
живет  ваш знакомый и котораЯ фигурировала в качестве  главного ориентира на
его схеме, вы сделали правый поворот у другой,  точно такой же  бензоколонки
той же самой фирмы.
     „обравшись в  конце концов  до  места,  вы  испытываете  даже некоторое
удивление. Ќаслушавшись тут же  множество  куда более страшных историй, вы в
назидание  рассказываете  токийским  друзьЯм  о  чудесах  древней планировки
Џекина,  где все  улицы пересекаютсЯ  только под прЯмыми углами и направлены
строго по странам света.
     €з-за  этого у  коренных жителей  китайской столицы настолько развилось
чувство направлениЯ,  что вместо слов  "направо" или "налево"  они  говорЯт:
"€дите на  север, а на третьем  перекрестке поверните на  запад". “тверждают
даже,  что  если  пекинца  с  головой  накрыть  простыней, провезти  его  по
госпитальным  коридорам и  лифтам  и положить  на  операционный стол,  то на
вопрос  хирурга: "ѓде  болит?",  он, не задумываЯсь,  ответит: "Ќа  западной
стороне живота".
     џпонцы  в  таких  случаЯх отшучиваютсЯ тем,  что  их  адреснаЯ  система
выдумана длЯ того, чтобы сбивать с толку кредиторов.

     ’окио настолько перенаселен, что  кажетсЯ,  даже собакам тут приходитсЯ
махать  хвостом не  из  стороны  в  сторону,  а  вверх и вниз. ’окио  -- это
лабиринт без  путеводной нити.  ЏользоватьсЯ здесь  городским транспортом --
значит обрекать себЯ на казнь;
     садитьсЯ за  руль -- значит отправлЯтьсЯ в бой; ходить пешком -- значит
совершать самоубийство.
“олт элдон, Ќаслаждайтесь џпонией. ’окио, 1961

x x x
     Џобывайте на  токийском вокзале  ‘индзюку  в  половине  девЯтого  утра.
Љаждые сорок секунд к платформе прибывает десЯтивагонный  состав пригородной
электрички,   набитой  втрое  сверх   его   официальной  вместимости.  Љогда
распахиваютсЯ двери и на место сошедших устремлЯютсЯ новые толпы, вступают в
действие  бригады "толкачей". €х специально  нанимают  из  крепких мускулами
студентов, чтобы  запрессовывать  пассажиров в вагоны. Џосле  отхода  поезда
платформа  бывает  усеЯна  оторванными   пуговицами,  сломанными  каблуками,
оброненными в давке шлЯпами, перчатками,  сумочками.  Ќа узловых станциЯх --
таких, как  ‘индзюку, “эно, €кебукуро,  --  имеютсЯ специальные киоски,  где
женщина,  вытолкнутаЯ  из  вагона  без  одной  туфли,  может  взЯть напрокат
шлепанцы.  Ћколо пЯти миллионов  человек  ежедневно ездЯт из  предместий  на
работу в ’окио. ‡имой транспортнаЯ проблема обострЯетсЯ до предела: пассажир
в пальто занимает на 10 процентов больше  места. ’аким "толкачам" уже не под
силу справитьсЯ с этой прибавкой.
‘ообщение агентства Љиодо, Январь 1969

†изнь на колесах
     Ќе  следует думать,  что ’окио  единственный в  џпонии  город-лабиринт.
•аотичнаЯ застройка населенных  пунктов, узкие улицы и плохие дороги типичны
длЯ страны  в  целом. ќто имеет  свою историческую подоплеку. ‚плоть до 1868
года џпониЯ  не  ведала  колес.  ‡нать передвигалась из  города  в город  на
носилках, воины и гонцы  -- верхом, земледельцы, ремесленники,  торговцы, то
есть люди низших сословий, могли путешествовать лишь как пешеходы.
     „олгое времЯ в џпонии вовсе не было дорог, по которым могла бы проехать
даже простаЯ повозка, и совершенно отсутствовало пассажирское сообщение. ’ем
любопытнее, что  Японцы  были одним из  первых  народов, учредивших  правила
движениЯ.  ‚рач ‘амберг,  который посетил ‘трану восходЯщего  солнца в  1770
году, писал:
     "Ћни очень заботЯтсЯ о порЯдке на дорогах. Ћни додумались даже до того,
что люди, следующие в столицу,  всегда придерживаютсЯ левого краЯ дороги,  а
длЯ  тех,  кто  движетсЯ  им  навстречу,  предназначена праваЯ сторона.  ‚от
правило, которое очень пригодилось бы в …вропе".
     Џравда, нынче, то есть двести лет спустЯ, џпонию уже, пожалуй, никто не
назовет образцом порЯдка на дорогах.  …сли что и соблюдаетсЯ неукоснительно,
так это  лишь сама  идеЯ  левостороннего движениЯ.  ‚ остальном  же Японский
водитель  настолько  привык  двигатьсЯ  в  потоке,  что  обращает очень мало
вниманиЯ на какие-либо правила. Љогда  вместо впереди идущих машин перед ним
оказываетсЯ  пустое пространство,  он  способен  проскочить  перекресток  не
только на желтый, но даже на красный свет.
     Џолицейские  же  относЯтсЯ  к  нарушителЯм  с  совершенно  необъЯснимой
снисходительностью,  хотЯ  всего  столетие  назад  любое нарушение  дорожных
правил немедленно каралось  ударом меча.  ‡а десЯть  лет до  того, как между
’окио и €окогамой  была открыта перваЯ в џпонии железнаЯ дорога, англичанин,
ехавший верхом по  этому маршруту, был насмерть зарублен за то,  что вовремЯ
не сошел с конЯ при поЯвлении Японского вельможи.
     Љолеса  впервые  вошли  в  Японский обиход как  часть отнюдь  не самого
славного длЯ мировой цивилизации  изобретениЯ: одноосной повозки, в  которую
впрЯгалсЯ  человек. €  хотЯ слово "рикша", так же как слово "кули", привычно
ассоциируетсЯ с образом  старого ЉитаЯ, обычай  ездить  на  людЯх  отнюдь не
относитсЯ к числу многочисленных  Японских  заимствований  у  их  азиатского
соседа. ‘омнительнаЯ честь этого изобретениЯ принадлежит американцу ѓобле.
     Ћн  попал  на џпонские  острова как один  из матросов  коммодора Џерри,
"черные  корабли"  которого  были  первой  попыткой  колонизаторов  взломать
запертые  двери феодальной  џпонии. Ћзнакомившись  со средствами сообщениЯ в
‘тране  восходЯщего   солнца,  предприимчивый  американец   первым   наладил
производство    двухколесных    колЯсок,   получивших    Японское   название
"дзин-рики-сЯ",  что  при  переводе  каждого  из  трех  иероглифов  означает
"человек-сила-повозка".  ‚ английском  Языке слово это трансформировалось  в
"джин-рикша" и уже потом вошло в обиход иностранцев не только в џпонии, но и
в других азиатских ‘транах просто как "рикша".
     €сториЯ Японских  железных дорог началась 12 сентЯбрЯ 1872  года, когда
из  ’окио в  €окогаму отправилсЯ первый пассажирский  поезд. Џриглашенные на
это торжество  высокопоставленные  лица поднимались  в вагоны  так  же,  как
Японец  привык входить в дом: прежде  чем ступить на подножку, каждый из них
машинально разувалсЯ. Љогда через пЯтьдесЯт семь минут восхищенные сановники
сошли в €окогаме, они  с удивлением и  раздражением обнаружили, что никто не
позаботилсЯ заранее перевезти и расставить на перроне их обувь.
     ‚идимо,  именно  этот случай  на целое  столетие вперед  отучил Японцев
отождествлЯть вагон с жилым  помещением. ‘тоит пассажирам занЯть свои места,
как на пол тут же летЯт обертки от конфет, кожура мандаринов, газеты, пустые
консервные банки...
     †елезные дороги  быстро и  прочно вошли в  быт  Японцев. Џоезда  всегда
полны, причем, по крайней мере, треть пассажиров едет не по необходимости, а
ради  удовольствиЯ.  Ћб  утренних  приливах рабочей  силы  из  пригородов --
разговор особый. Ќо и  в часы затишьЯ циркулируют специальные поезда, битком
набитые детворой.  ЉаждаЯ  школа организует по две экскурсии в год, планируЯ
их так, чтобы до девЯтого  класса каждый учащийсЯ своими  глазами увидел все
достопримечательности  страны -- размеры  џпонии, а  также  льготный  проезд
делают это возможным.
     Џервое времЯ  мне казалось, что, кроме  немногочисленных экспрессов  со
спальными  вагонами (расстоЯниЯ здесь  такие,  что  редко  приходитсЯ  ехать
больше  восьми  часов), ночью  в  џпонии  курсируют  лишь  товарные  поезда.
Ћказалось, что это не так. Џригородные составы, освободившиесЯ  от вечернего
"пика",  используютсЯ  в  ночные  часы,  чтобы  перевозить  крестьЯнские   и
студенческие экскурсии  по самому низкому тарифу. Ћсенью, в  сезон свадебных
путешествий,  билеты на  скорые  поезда можно  достать  только  заранее:  их
разбирают молодожены.
     Људа болезненней  входит  в жизнь џпонии автомобиль.  Ќикому  не  могло
прийти  в  голову плодить  в  стране  паровозы  и вагоны  раньше,  чем будут
проложены рельсы. Њежду  тем с автомашинами получилось  именно так: поток их
хлынул с конвейера и уперсЯ в бездорожье.
     ‚  1960 году џпониЯ  по производству автомашин  вышла на пЯтое  место в
мире, перегнав €талию, в 1964 году -- на четвертое, перегнав ”ранцию, в 1966
году  -- на третье, перегнав  Ђнглию.  ‚  1967  году  џпониЯ  выпустила  три
миллиона двести тысЯч автомашин, опередив ‡ападную ѓерманию и уступаЯ отныне
лишь ‘оединенным татам Ђмерики.
     Џри  двадцати миллионах зарегистрированных в стране  автомашин иметь на
душу населениЯ всего  лишь по  полметра дорог с покрытием, -- такой парадокс
не мог остатьсЯ  безнаказанным. Ћколо пЯтнадцати тысЯч  убитых,  полмиллиона
раненых -- вот ежегодный счет жертв уличного движениЯ.
     †изнь  на колесах стала нынче уделом народа, который еще столетие назад
вовсе  не  знал  колес. „ороговизна  жильЯ вытеснЯет  горожан  все дальше  в
предместьЯ. …сли раньше окраины из  тесно сгрудившихсЯ деревЯнных  домиков в
один-два этажа  тЯнулись на полчаса, то теперь тЯнутсЯ на два. ‚се понимают,
что в  условиЯх џпонии это вопиющее расточительство  земельной  площади, что
куда  целесообразнее было  бы  строить  многоэтажные комплексы --  стало  бы
просторнее  жить, легче  наладить  коммунальное  хозЯйство. Ќо из-за частной
собственности на землю, из-за непрерывного роста цен на нее об этом остаетсЯ
только мечтать.
     џпонскаЯ  жизнь  издавна  подчинЯлась круговороту четырех времен  года.
’еперь она пульсирует в суточном цикле приливов к городам.

€• ’ђ“„
‘кученность и простор
     ЏроселочнаЯ дорога взбираетсЯ вверх, огибаЯ  выступы  лесистых гор. Љак
непривычно  ощущать  величие  и покой  нетронутой  природы,  вглЯдыватьсЯ  в
пестреющие маками  луга, в лесистые взгорьЯ,  что, все гуще лиловеЯ,  уходЯт
вдаль к снежной цепи.  Љак странно  шагать одному и слышать одно лишь птичье
пение!
     Ћт  единственного  попутчика   --  крохотного  мальчугана  с   огромным
скрипучим ранцем  -- удаетсЯ  узнать, что автобус ходит  здесь лишь дважды в
день: ранним утром  и поздним вечером (отчего и  приходитсЯ возвращатьсЯ  из
школы пешком).
     „ействительно,  проехал почтальон на  своем красном мотоцикле, и больше
никого. агаешь по безлюдному  проселку  и не перестаешь удивлЯтьсЯ: неужели
это  џпониЯ?  ’а самаЯ страна,  где города  и поселки срослись воедино,  где
борозды  полей  и  огородные  грЯдки  упираютсЯ  в заводские корпуса;  где о
тесноте напоминают  даже сиденьЯ  в  автобусе или  кресла в кинотеатре, даже
окна и двери, которые не отворЯютсЯ, а раздвигаютсЯ...
     Њало кому  из  приезжих раскрывает џпониЯ  свое другое лицо. ‘уществует
представление, что  необжитые  просторы остались  лишь на •оккайдо --  самом
северном  из  џпонских  островов,  где  на  пЯтую  часть  территории  страны
приходитсЯ лишь двадцатаЯ часть ее населениЯ. Ќа •оккайдо Японцы смотрЯт так
же, как русские на „альний ‚осток или американцы на „альний ‡апад.
     •мурый  берег  Ћхотского  морЯ.  Ѓудто  кости  на  поле  брани,  белеют
выброшенные волнами корЯги плавника. “ходЯт к горизонту пологие взгорьЯ, над
которыми   тЯжело  громоздЯтсЯ  облака.   Ќа   бескрайних  пустошах  желтеют
одуванчики  и лениво пасутсЯ коровы.  Ћвраги,  поросшие  лопухом.  Ѓерезовые
рощицы. ‘тога сена. Њолочные бидоны на дощатых помостах.  ђедко разбросанные
усадьбы с силосными башнЯми и длинными крытыми поленницами. ’аков •оккайдо.
     Ќо  ЯпонскаЯ  ‘ибирь  не  только  там.  Ћна всюду.  —тобы  увидеть  ее,
достаточно лишь отклонитьсЯ от традиционного туристского маршрута. ‚след  за
’окио он обычно пролегает через семь Японских  городов, население каждого из
которых перевалило за миллион, --  это €окогама, ЌагоЯ, Љиото,  Ћсака, Љобе,
Љитакюсю и ”укуока. (Ќапомним  длЯ сравнениЯ, что во ”ранции,  кроме Џарижа,
нет ни одного города с миллионным населением.)
     ќта  цепочка  перенаселенных  человеческих  муравейников,  беспорЯдочно
разросшихсЯ   вокруг   портов,   образует   так   называемый   ’ихоокеанский
промышленный поЯс.
     Ќо стоит лишь свернуть в сторона от этого продымленного скопища машин и
людей,  как глазам откроютсЯ лесистые  горы,  реки с  пенЯщимисЯ водопадами,
альпийские луга,  тихие вулканические озера,  дремлющие среди  вековых елей.
’акова северо-восточнаЯ  и центральнаЯ  часть  •онсю, таков  юг ‘икоку  и юг
Љюсю.
     Ћднако границы этой малознакомой нам џпонии очень запутаны и извилисты.
‚  отличие  от €талии  с ее четким  разделением  на индустриальный  север  и
аграрный  юг  экономические  зоны  в  џпонии  как  бы  перемешаны,  создаваЯ
своеобразный контраст скученности и простора.
     Џлотность населениЯ в џпонии лишь  немногим больше, чем  в ѓермании или
Ђнглии, и  меньше, чем в  Ѓельгии или  ѓолландии. ’еснота  здесь бросаетсЯ в
глаза прежде всего потому,  что половина населениЯ страны  сгрудилась  менее
чем на полутора процентах ее территории.
     Љогда в 1868 году  џпониЯ вступила на путь  промышленного развитиЯ, она
насчитывала тридцать миллионов жителей. ‡атем население ее выросло до сорока
миллионов в 1891 году, до пЯтидесЯти -- в 1912, до шестидесЯти -- в 1926, до
семидесЯти -- в 1937, до восьмидесЯти -- в 1948 году, до девЯноста -- в 1960
и до  ста миллионов -- в 1967  году. Ќыне џпониЯ  уступает по числу  жителей
лишь  шести  государствам   мира:  Љитаю,  €ндии,  ‘‘‘ђ,  ‘Ђ,  Џакистану  и
€ндонезии.
     ’ерриториЯ џпонии не  так уж мала  -- триста семьдесЯт тысЯч квадратных
километров.  ќто полторы  Ђнглии.  Ћднако  ЯпонскаЯ землЯ  на шесть  седьмых
состоит из  почти  не  освоенных  человеком  горных  склонов.  Џри  рельефе,
подобном швейцарскому, плотность населениЯ здесь в пЯть раз выше.
     ‚  џпонии  по  сей  день наблюдаешь  поразительное  соседство безлюдной
нетронутой природы и  перенаселенных равнин,  где города  и заводские зданиЯ
теснЯт и без того крохотные пашни.
     Љазалось  бы, бурное индустриальное  развитие после-военных десЯтилетий
должно было привести к более равномерному размещению производительных сил, к
освоению необжитых мест. Ћднако  произошло  обратное. ’ам, где  людей много,
население растет быстрее всего. ’ам, где их мало, оно уменьшаетсЯ.
     €з пЯтидесЯти  миллионов человек, сбившихсЯ ныне  на площади в четыре с
половиной  тысЯчи  квадратных  километров,  то  есть  на полутора  процентах
Японской  земли,  двадцать пЯть миллионов приходитсЯ на  долю ’окио, Ћсаки и
Ќагои с их болезненно разбухшими предместьЯми.
     ’аково новое длЯ џпонии стихийное бедствие, именуемое словом "перекос".
Џромышленное развитие однобоко  тЯготеет к  тихоокеанскому побережью.  € это
стало в  современной џпонии причиной  многих  зол. ђедкаЯ фирма отваживаетсЯ
проникать в  глубинные районы.  Ќужны крупные капиталовложениЯ, нужно времЯ,
чтобы  их  окупить.  Ѓольшинство  новых  предприЯтий предпочитает  теснитьсЯ
вблизи портов -- сырье ведь поступает из-за морей.  ђабочаЯ же сила придет к
нанимателю  куда угодно.  Ђ  где  будут селитьсЯ, как будут жить  эти  люди,
промышленнику нет дела.
     ’от  же пресловутый закон  тЯготениЯ  расщеплЯет молекулу  крестьЯнской
семьи. ‡емледелец сознает, что и в родных местах многое можно сделать, чтобы
поднЯть доходы.
     Ќо  чтобы  осваивать  горные  склоны,  создавать  сады,  -виноградники,
парниковые хозЯйства, разводить свиней или птицу, нужны деньги. Ђ когда весь
капитал состоит из  пары мозолистых рук, приходитсЯ исходить из того, что  в
цехе или  на стройке этими руками можно заработать  вчетверо больше,  чем на
поле. ‚ысадив рассаду  или  убрав рис, из деревень почти  на полгода  уходЯт
вереницы  сезонников.   €   оттого,  что  малообжитые  районы  находЯтсЯ   в
каких-нибудь четырех-шести  часах  езды от ’окио, они  становЯтсЯ  еще более
безлюдными.
     Ќизкие  доходы -- отток  населениЯ  -- сокращение урожайности  -- новое
падение  доходов:  вот  заколдованный  круг,  в  котором оказалась  ЯпонскаЯ
деревнЯ.  ЌарЯду  с немыслимой  теснотой ’ихоокеанского  поЯса  в  глубинных
районах,  на  которые приходитсЯ  около трети сельскохозЯйственных  ресурсов
страны, все больше обострЯетсЯ проблема недонаселенности.
     •отЯ на  хозЯйство в среднем приходитсЯ лишь по гектару пашни, Японское
крестьЯнство почти не  осваивает новых  земель. Њало того,  даже возделанные
поколениЯми предков полЯ часто оказываютсЯ заброшенными.
     †енщины надрывают  здоровье,  пытаЯсь заменить ушедших в  города мужей.
ЏриходЯт в  упадок  оросительные и паводкозащитные сооружениЯ  --  их некому
ремонтировать.  Ћрганы  местного  самоуправлениЯ  не  могут  свести  концы с
концами  из-за  сокращениЯ налоговых поступлений.  Ћни не в  силах  удержать
врачей,  учителей, и в глубинных  районах учащаютсЯ заболеваниЯ,  становитсЯ
все больше школ, где несколько классов размещаютсЯ в одной комнате и слушают
одного учителЯ. „аже сельские пожарные дружины приходитсЯ, как в годы войны,
формировать из пожилых крестьЯнок.
     џпонскаЯ  деревнЯ  --  это  шесть  миллионов  гектаров  пашни на  шесть
миллионов крестьЯнских дворов. ‚ старину здесь говорили: горы да море теснЯт
земледельца. ’еперь к этому следует добавить еще одно слово: город.
     Ѓывало,  заберешьсЯ подальше  в  глушь  с  фотоаппаратом  и  все  времЯ
чувствуешь, будто что-то мешает взЯть в кадр подлинный сельский колорит:  то
Яркие пластмассовые  ведра на  пороге  дома, то штабель бумажных  пакетов  с
химическими удобрениЯми, то мотороллер, прислоненный к бамбуковой изгороди.
     ‚се кажетсЯ, что ты еще не выбралсЯ из пригорода, -- так много в облике
села  инородного, купленного, фабричного, -- пока не начинаешь понимать, что
это и есть характернаЯ черта современной Японской деревни.
     ‚нешние приметы отражают суть. ‡десь нелегко  найти нетронутый сельский
пейзаж,  но  еще  труднее  найти семью,  котораЯ  была  бы на  сто процентов
крестьЯнской.  ‚осемь  десЯтых земледельцев не могут прокормитьсЯ  со своего
надела  и подрабатывают  на стороне.  …сли  взЯть крестьЯнство в  целом,  то
земледелие дает нынче менее половины его доходов.
     џпонским  крестьЯнам  издавна  вбивали  в  голову, что  растить  рис --
занЯтие более почетное, чем быть ремесленником или торговцем. €з поколениЯ в
поколение   здесь   передавалсЯ  завет   предков:   "‡емледелие  --   основа
государства". ‘ам император  считаетсЯ первым  из земледельцев и по традиции
каждый  год собственноручно засевает  крохотное  рисовое  поле  возле своего
дворца.
     € вот  оказалось, что  две трети  этого "почетного  сословиЯ" -- лишние
люди. Њучительный процесс расслоениЯ крестьЯнства в џпонии  уже  не назовешь
стихийным.  Ћн   подхлестываетсЯ  искусственно,  он  стал  правительственным
курсом. ‘уть этой политики состоит в том, чтобы сократить сельское население
на две трети -- с 36 до 12 миллионов человек.
     -- ќто  позволило бы, как говорЯт у нас  в џпонии, "одним  камнем убить
двух  птиц",  --  поЯснЯют  чиновники министерства земледелиЯ.  --  ‘  одной
стороны,  дало бы индустрии необходимую  ей рабочую  силу,  а  с  другой  --
помогло бы укрупнить хозЯйства, сделать их более товарными, переместить упор
с зерновых культур  на животноводство, выращивание овощей и фруктов. ‘ловом,
речь идет о рационализации сельской экономики, котораЯ все больше отстает от
промышленного развитиЯ џпонии.
     Љто  станет оспаривать  преимущества крупного  хозЯйства? Ћни очевидны.
Љак  бесспорно  разумен,  особенно в  условиЯх  џпонии,  переход от зерна  к
высокодоходным товарным отраслЯм. (Џри этом имеетсЯ  в виду,  что рис  будет
закупатьсЯ в азиатских странах взамен на Японские промышленные товары.)
     „ело  в том, что суть  процесса, который сам по  себе отвечает развитию
производительных сил, находитсЯ в противоречии с формами его осуществлениЯ.
     ‘ельское население хотЯт сократить на две трети. ’акаЯ цифра взЯлась не
случайно.  ќто не что иное, как удельный  вес бедноты  среди крестьЯн. Љурс,
следовательно, взЯт на то, чтобы дать простор длЯ роста кулацких хозЯйств за
счет ускоренного разорениЯ их маломощных соседей,  которые частью пошли бы к
ним в батраки, а частью вовсе покинули деревню.
     --  Ќужна свежаЯ струЯ,  котораЯ отмыла  бы гравий, снесЯ прочь  пыль и
песок, -- философствуют столичные экономисты.
     Ќо подлинные цели правительственной политики разглЯдеть  нетрудно. ќто,
во-первых, расчет на  то, чтобы окулачить  село, вырастить фермерский класс,
который стал бы  надежной  политической опорой правЯщих кругов, --  Японский
вариант "столыпинской реформы".  € это, во-вторых, расчет  на то,  что волна
разорившихсЯ  выходцев  из деревни разбавит собой рЯды пролетариата,  собьет
цены на городской труд и подорвет силы организованного рабочего движениЯ...
     Џолитика "американизации сельского  хозЯйства", как ее  порой называют,
была  провозглашена  в  1960  году.   ‚   течение  последующего  десЯтилетиЯ
крестьЯнское  население џпонии  сократилось  с 36  до 24 миллионов  человек.
Ћднако  утечка  лучшей   части  рабочей  силы  в  города  не  сопровождаетсЯ
соответствующим    сокращением    числа    хозЯйств.    ‘ельскохозЯйственное
производство осталось таким же раздробленным.
     --  ‡емледелие становитсЯ у  нас уделом матушек, дедушек и бабушек,  --
сетовал однажды один из министров.
     Ђвторов "новой аграрной политики" заботЯт, разумеетсЯ, вовсе  не мозоли
на женских и стариковских руках. ‡амысел укрупнить земельные владениЯ, чтобы
окулачить   село,  натолкнулсЯ  на  преграду,  коренЯщуюсЯ  в   национальном
характере Японцев.
     „аже став "кочевником XX века", крестьЯнин проЯвил поразительно стойкую
приверженность к своему родовому  наделу.  ‘казалось представление  о  долге
потомков перед предками  как  краеугольном камне морали.  ‚ Японской деревне
исстари  господствует право первородства. Ћтцовскую землю  нельзЯ делить. …е
целиком наследует старший  сын.  ‚замен  же  он должен не  только обеспечить
спокойную старость родителЯм,  но и  принимает  па себЯ обЯзанности отца  по
отношению  к  остальным  членам семьи. Ћкажись кто-то  из  младших братьев в
трудном  положении,  он всегда  может  рассчитывать  на  отчий  дом  как  на
временный  приют хотЯ  бы длЯ своих  детей: худо-бедно,  а с  голоду они  не
помрут.
     Џрежде  отхожие  промыслы  были уделом  младших сыновей. €м  надо  было
где-то на стороне завоевывать себе место в жизни. „лЯ них всегда было трудно
сосватать невест.  Џроблема  младшего сына была  излюбленной  темой Японской
литературы.  ’еперь жизнь все  перевернула: печать шумит о проблеме старшего
сына, ныне уже  его сторонЯтсЯ невесты. ЉрестьЯнские девушки  понимают,  что
теперь  и глава семьи  будет пропадать в отходе большую часть года, а участь
его  жены  --  быть  пожизненной  батрачкой  у  свекрови  на  наследственном
земельном наделе.
     „аже фактически перестав быть  земледельцем, Японский  крестьЯнин ни за
что не хочет расставатьсЯ со своим отчим домом и предпочитает кочевать между
селом и городом.
     ‚ысокие  темпы промышленного  развитиЯ  не  сгладили, а  лишь усугубили
контраст скученности и простора. Ќа  тех полутора процентах  территории, где
послевоенные перемены очевиднее всего, они не сделали жизнь людей удобнее, а
страну краше.
     џ  не  хочу сказать, что  џпониЯ  живописна  лишь там, где  природа  ее
осталась нетронутой. ђазве не волнуют  душу созданные поколениЯми уступчатые
террасы  рисовых  полей,  шелковый  блеск  воды  между   шеренгами   молодых
стебельков?   €ли   чайные   плантации,   где   слившиесЯ   кроны  аккуратно
подстриженных  кустов спускаютсЯ  по  склонам,  словно  гигантские змеи? €ли
похожие  на шеренги солдат  мандариновые рощи, где возделаны и засажены даже
междурЯдьЯ?
     “хоженность, отношение к полю как  к  грЯдке или клумбе --  характернаЯ
черта џпонии,  один  из элементов ее живописности.  Ђ разве не красЯт пейзаж
бетоннаЯ лента  Њэйсинской  автострады между Ќагоей  и Љобе или гордый изгиб
моста перекинувшегосЯ через озеро Ѓива?
     —еловеческий труд  способен приумножать красоту природы пропорционально
разумности  его  приложениЯ. Ќо именно там, где  облик  џпонии в  наибольшей
степени изменилсЯ, бросаетсЯ в  глаза надругательство над красотой, особенно
вопиющее там, где ее так умеют ценить.
     ‘овременнаЯ џпониЯ ЯвлЯет собой как бы двоЯкий пример длЯ человечества:
и положительный и отрицательный. ‘ одной  стороны,  своим жизненным  укладом
Японцы опровергают домыслы  о том, будто  механическаЯ цивилизациЯ заслонЯет
от человека  мир  прекрасного  --  ив  природе  и в искусстве.  Ќо с  другой
стороны,   облик   џпонских   островов   тревожнее  других   уголков   ‡емли
предостерегает  в   наш   век  против  губительных  последствий  неразумного
природопользованиЯ.

     џпонскаЯ  землЯ очень красива, еще  не остывшаЯ от вулканов, та  землЯ,
котораЯ человеческому труду  отдала только одну седьмую часть себЯ, -- пусть
так.  Ќа  самом деле чудесны  глазу Японские пейзажи  вулканов;  бухт,  гор,
островов,  озер,  закатов,  сосен,  пагод.  Џрирода џпонии -- нищаЯ природа,
жестокаЯ  природа,  такаЯ,  котораЯ дана  человеку назло. €  с  тем  большим
уважением следует относитьсЯ к народу, сумевшему обработать и  возделать эти
злые камни, землю вулканов, землю плесени и дождей.
     џ  смотрел  кругом   и  кланЯлсЯ  человеческому   труду,  нечеловечески
человеческому... џ видел, что каждый камень, каждое дерево охолены, отроганы
руками.  ‹еса  на  обрывах  посажены  --  человеческими  руками  --  точными
шахматами,  по  ниточке.  ќто  только  столетний  громадный  труд может  так
боротьсЯ с природой, бороть природу, чтобы охолить, перетрогать,  перекопать
все ее скалы и  долины. ‚се, куда ни кинь  глазом,  где  ни прислушайсЯ, все
говорит об этом труде, об этом организованнейшем труде.  есть седьмых земли
џпонского  архипелага выкинуты из  человеческого  обихода  горами,  скалами,
обрывами,  камнЯми, и только одна седьмаЯ отдана природой человеку длЯ того,
чтобы он садил рис.
Ѓорис ЏильнЯк, Љамни и корни. Њосква, 1935

x x x
     …сли  бы  в Џариже  построили  виадук  над  папертью  собора  Џарижской
богоматери; в  ‚ерсале -- маленькую ќйфелеву башню, чтобы смотреть на дворец
сверху;  если  бы  металлургические  предприЯтиЯ  компании  "ћзинор" избрали
‹азурный берег местом строительства своих доменных печей; если бы за римским
Љолизеем поЯвилсЯ завод,  а на  афинском Ђкрополе -- ‹уна-парк, мы  имели бы
нечто  сходное с тем ущербом, который наносит џпонии неистоваЯ модернизациЯ.
џпонский  капитализм,  порой  жестокий с людьми,  еще  меньше церемонитсЯ  с
природой: он слишком спешит. ‡аконы, дающие ему всЯкого рода права, налагают
на него мало обЯзанностей в отношении общества...
ђобер ѓиллен, ‘толетие џпонии. Џариж, 1967

Њаршрутом художника •иросиге
     „лЯ  полной  иллюзии  не  хватает  лишь  светового  табло:  "‡астегнуть
привЯзные ремни". ‚ остальном все напоминает кабину современного реактивного
самолета: рЯды  мЯгких кресел  --  по  три справа  и  два слева  от прохода;
удобнаЯ откиднаЯ спинка,  к  подлокотнику можно приладить  складной  столик;
наверху  плафоны  дневного света; сбоку  -- индивидуальнаЯ лампочка  с узким
лучом;   звонок,    возле   которого    нарисована    девушка   в   пилотке;
кондиционированный воздух; а главное --  ощущение  той  предельной скорости,
когда стальнаЯ птица должна вот-вот оторватьсЯ от земли.
     Ќо разбег все длитсЯ  и длитсЯ,  так и не переходЯ в полет. ‚едь мчимсЯ
мы не  по бетону аэродрома, а по рельсам, мчимсЯ в вагоне экспресса "•икари"
по Ќовой ’окайдо.
     ‘верхскоростнаЯ железнодорожнаЯ магистраль унаследовала  имЯ старинного
тракта. ’окайдо  --  „орога у восточного морЯ -- шла  от ќдо {’ак  называлсЯ
’окио, когда был столицей сегунов -- военных правителей џпонии.} до  древней
императорской столицы Љиото.  ’ракт имел пЯтьдесЯт три станции. Ќа каждой из
них верховые менЯли лошадей, через одну останавливались на ночлег.
     ЌоваЯ ’окайдо  протЯнулась еще  дальше,  до Ћсаки. Ќо все  расстоЯние в
пЯтьсот пЯтнадцать километров  "•икари" пробегает за три часа. Њежду ’окио и
Љиото поезд делает теперь лишь одну минутную остановку в Ќагое.
     ѓлЯдишь  в  окно  на  проносЯщиесЯ мимо  города  и вспоминаешь великого
живописца •иросиге.  ‚ 1832  году  он провел этой  дорогой конЯ,  посланного
сегуном  в  подарок  императору.  ‚печатлениЯ  многодневного  пути  художник
воплотил  в  серии картин  "ЏЯтьдесЯт три  станции  ’окайдо",  увековечившей
портрет џпонии того времени.
     Љак  бы соперничаЯ  с этим  замыслом,  экспресс  "•икари" стремительной
кинолентой раскручивает перед глазами  панораму џпонии наших дней. ‘охранила
ли она сходство с портретом •иросиге?
     ’ой же суровой недоступностью  веет  от гор, теснЯщих к  морю лоскутные
полЯ. ‘  той же  покорностью кланЯютсЯ  земле согнутые пополам  крестьЯнские
фигуры.  Џрирода,  кажетсЯ,  по-прежнему  свысока  смотрит  здесь на  своего
пасынка  --   человека.   Њногое  ли  менЯют   шагающие  по   кручам   линии
высоковольтных   электропередач   или   торчащие   над   сельскими   крышами
телевизионные антенны?
     Ќо вон там,  слева, где дорога издавна жалась  к пенной кромке морского
прибоЯ, экскаваторы грызут седой замшелый  утес.  ѓордо и стойко  отбивал он
извечное нашествие воли. Ђ  теперь половина  его уже лежит внизу, где дерзко
выдвинулсЯ в море насыпанный, намытый прЯмоугольник земли. Ќа нем,  словно в
фантастическом  городе,  высЯтсЯ   серебристые  башни,  резервуары,  сложные
переплетениЯ труб -- нефтехимический комбинат  на клочке  отвоеванной людьми
суши.
     Љогда-то €льф и Џетров  писали о ‘оединенных татах как о  стране,  где
человек и природа состЯзаютсЯ в рекордах. ‚ џпонии впечатлЯет другое: размах
там, где, казалось  бы,  негде да  и  нечем  развернутьсЯ. ‚ стране, котораЯ
вынуждена ввозить  восемьдесЯт процентов необходимого  ей  сырьЯ  и двадцать
процентов  продовольствиЯ,  природные  возможности  служат скорее контрастом
тому, что творит человеческий труд.
     ‚едь џпониЯ, котораЯ спускает на воду половину  всех строЯщихсЯ  в мире
судов  и   держит   первенство  по   выпуску  телевизоров,  радиоприемников,
фотоаппаратов;  котораЯ  вышла  на  второе  место  в  мире  по  производству
автомашин,  синтетического  волокна  и на  третье место по  выплавке  стали,
создала  свой промышленный  потенциал почти  целиком  на привозных ресурсах.
…динственное, чем она наделена в  достатке,  -- это  спорые  руки  и дельные
головы.
     …ще в 1955 году зарубежные конкуренты могли вовсе не принимать Японскую
металлургию в  расчет -- она едва  достигла  тогда своего довоенного уровнЯ:
семи-восьми миллионов  тонн  стали в год.  Ќо  в  1956  году выплавка  стали
перевалила за десЯть  миллионов тонн, в 1960 -- за двадцать,  в  1965  -- за
сорок,  в  1968 --  за шестьдесЯт, в 1969 -- за восемьдесЯт  и  в начавшемсЯ
десЯтилетии приблизитсЯ к ста миллионам тонн, то есть к нынешнему уровню ‘Ђ
и ‘‘‘ђ.
     ‘  середины пЯтидесЯтых  годов џпониЯ опережает  по темпам развитиЯ все
другие капиталистические страны.
     …жегодно  увеличиваЯ  объем промышленного  производства  более  чем  на
десЯть процентов, она вырвалась в тройку ведущих индустриальных держав мира,
уступаЯ лишь ‘оединенным татам и ‘оветскому ‘оюзу.
     ЊчитсЯ поезд  --  двести  километров  в  час,  и  мысли теснЯтсЯ, спеша
поспеть за ним. ‘о времен •иросиге иными  стали не только  формы жизни, но и
ее ритм. "ЏЯтьдесЯт три станции  ’окайдо" донесли  до нас  панораму  страны,
наглухо  закрытой  от  внешнего  мира,  дремлющей  накануне  пробуждениЯ  от
феодального  сна.  ‚  противоположность  замкнутости,  статичности  экспресс
"•икари" уже сам по себе воплощает высокие скорости, стремительные перемены.
Ћб этом и шел разговор в вагоне.
     --  Љак  удалось  вам,  Японцам,  взЯть после войны такой  разгон?  ѓде
разгадка ваших высоких темпов? -- допытывалсЯ английский журналист.
     Ћтвечал  наш  попутчик, крупный  судостроитель из Ћсаки. ‚ойна, по  его
словам, ничего в џпонии не пощадила,  но зато  расчистила  место.  ‘тарье не
путалось под ногами. ’ак  что,  воспользовавшись  плодами научно-технической
революции, можно было  заново  переориентироватьсЯ на наиболее перспективные
отрасли: нефтехимию,  радиоэлектронику, автомобилестроение,  модернизировать
металлургию  и  судостроение. ‘ловом,  целиком  переоснастить промышленность
новинками  мировой  техники.  ‚от  производительность  труда и  пошла  круто
вверх...
     --  „обавьте,  что  заработнаЯ плата  при  этом если  и повышалась,  то
гораздо  медленнее, оставаЯсь куда  ниже^\западноевропейской,  --
напомнил Я.
     --   ‚ы  говорите,  --  снова   обратилсЯ   к  осакскому  промышленнику
англичанин, -- что на  пустом месте было легче создавать  все заново. Ќо как
же начинать с нулЯ? —тобы делать деньги, говорЯт бизнесмены, надо их иметь.
     Ћтвет был тот же, что Я слышал от  Японцев  уже не раз:  встать на ноги
помогла  война в  Љорее. —ерез  пЯть. лет  после капитулЯции еще  лежавшаЯ в
руинах џпониЯ вдруг стала прифронтовой полосой.
     Ђмериканцам  надо  было  срочно  организовать  снабжение  войск, ремонт
боевой  техники.  Џосыпались интендантские  заказы.  Ѓольше двух  миллиардов
долларов  было  впрыснуто  в  организм частного  предпринимательства.  ’акаЯ
инъекциЯ послужила изначальным толчком послевоенной деловой активности.
     „оллары,  заработанные  на  корейской  войне,  были  к  тому  же удачно
использованы: массовые  закупки  новейшего  оборудованиЯ  сопровождались еще
более  широким  импортом  зарубежной  технической  мысли в  форме  лицензий,
патентов  и   соглашений   о  техническом  сотрудничестве.  –енные   новинки
выискивались и покупались всюду, где только возможно,  в  том числе и в ‘‘‘ђ
(например,  метод непрерывной  разливки  стали). ‚ 1950-- 1963 годах  џпониЯ
потратила на эти  цели почти шестьсот пЯтьдесЯт миллионов долларов, зато  на
основе приобретенной технологии получила продукции на тринадцать  миллиардов
долларов. €мпорт  зарубежной технической мысли дал стране огромную  экономию
времени  и средств как на научные исследованиЯ, так и  на внедрение новейших
изобретений и открытий в производство.
     -- Љ тому же  вы, Японцы,  сравнительно  мало  тратите  пока на военные
нужды,  всего около одного процента  совокупного общественного продукта,  --
вставил  англичанин.   --  Ђмериканцы   уже  жалеют,  что   поначалу   почти
безвозмездно вооружали  ваши "войска самообороны".  ’еперь они спохватились,
что без такого бремени  џпониЯ быстрее  набрала  силы, чтобы  теснить их  на
мировом рынке.
     -- Ќезначительность военных  расходов  дает  нам  примерно пЯтую  часть
ежегодного прироста производства, -- согласилсЯ осакский промышленник. -- Ќо
это только прЯмой эффект, а ведь есть еще и косвенный.
     Ќаш  собеседник  поЯснил свою  мысль.  ЏокупаЯ  больше,  чем  кто-либо,
лицензий и патентов, џпониЯ меньше, чем  кто-либо, тратит средств на научные
исследованиЯ.  „ругие развитые страны  не могут позволить себе  этого прежде
всего  по  военным соображениЯм. €менно  заботы о боеспособности вооруженных
сил  толкают  великие державы к  самостоЯтельным поискам последнего  слова в
науке. џпониЯ  же могла пока довольствоватьсЯ последним словом в технике, то
есть открытиЯми вчерашнего днЯ, которые уже перестают быть военным секретом.
     џпонские  предприниматели  смело  сделали   ставку  на  то,  чтобы,  не
застреваЯ на изобретательстве уже изобретенного, сразу вырватьсЯ к переднему
краю технического прогресса. Љогда расчет оправдалсЯ, они пошли по тому пути
и  дальше: перенимаЯ  достижениЯ зарубежной  мысли,  стали  искать  им  иное
применение и вышли на мировой рынок с новой продукцией...

‚ чем причины стремительного развитиЯ Японской индустрии!
     Њожет  быть, секрет состоит в  том, что внедрение новой техники привело
за последнее десЯтилетие к росту  производительности труда в  промышленности
более  чем на  8  процентов в год! €ли, может быть,  секрет в том, что  долЯ
накоплениЯ  составлЯет здесь 32 процента  совокупного общественного продукта
(почти вдвое  больше, чем  в ‘Ђ)?  Њожет быть, секрет  в быстром  повышении
квалификации рабочей силы, в том, что при всеобщем обЯзательном девЯтилетнем
образовании трое из четырех детей  стремЯтсЯ окончить  двенадцать классов, а
один из  четырех  -- продолжает учитьсЯ в техникуме или в вузе!  €ли,  может
быть, секрет в том, что стране удалось ежегодно расширЯть свой экспорт на 14
процентов -- в  два раза быстрее  общего  прироста мировой торговли, и что в
основном   экспортируетсЯ    продукциЯ   ведущих   отраслей   индустрии   --
машиностроениЯ и химии!
†урнал "”орчун" (‘Ђ), 1967

x x x
     Џроизводительность  труда  в  обрабатывающей  промышленности  џпонии  в
последние годы была на  97,3 процента выше, чем  в Ђнглии,  на 87,5 процента
выше, чем  в ”ђѓ, и на  59,6  процента выше,  чем во ”ранции. ‚ то  же времЯ
среднЯЯ  заработнаЯ плата составлЯла  всего  80  процентов английской,  88,8
процента  западногерманской и  66,6  процента  французской. …сли сравнить  с
‘оединенными татами, то производительность труда в  џпонии оказываетсЯ ниже
всего на 20 процентов, а заработнаЯ плата -- на 73,3 процента. ‚  результате
этого долЯ зарплаты в издержках производства в џпонии в два  с половиной  --
три раза меньше, чем в других капиталистических странах.
†урнал "Ќовое времЯ" (‘‘‘ђ), 1968

x x x
     Џромышленность  џпонии  более современна,  чем  у  ее  конкурентов.  77
процентов всех Японских машин создано менее  шести  лет  назад. Ќи  в  одной
индустриальной стране крупные  фирмы не имеют, однако, такой  задолженности,
как  в  џпонии.  Ѓолее  80  процентов их  капитала (в  ‘Ђ  -- 35 процентов)
составлЯют   банковские  кредиты.  ѓотовность   предпринимателей   обновлЯть
оборудование  и  расширЯть  производство  ценой  больших  долгов  обеспечила
длительный бум в экономике.
     …сть еще одна причина успехов џпонии: большаЯ разница между крупными  и
мелкими предприЯтиЯми. Џервые -- это носители технического прогресса, вторые
--  их  рабы. Њелкие производители за  бесценок  выполнЯют длЯ  крупных фирм
самую тЯжелую и трудоемкую работу. ‡а их счет џпониЯ часто могла выбрасывать
на мировой  рынок товары  по таким низким ценам,  что  они  оказывались  вне
конкуренции.  ‚  то  времЯ  как  в  ”ђѓ  труженики  самых мелких предприЯтий
получают около трех четвертей дохода  их коллег,  работающих в  концернах, в
џпонии эти  люди  едва  зарабатывают  одну  треть,  не  имеЯ  к тому  же  ни
единовременных  вознаграждений,  ни  льгот  по  социальному  страхованию, ни
оплачиваемых отпусков, ни пенсий.  џпонскаЯ официальнаЯ статистика  сообщает
лишь о нескольких  сотнЯх тысЯч безработных, однако  на  мелких предприЯтиЯх
влачит жалкое существование целаЯ резервнаЯ  армиЯ, насчитывающаЯ около трех
миллионов  человек,  котораЯ обеспечивает  себе прожиточный  минимум лишь за
счет  дополнительных  приработков в  сельском  хозЯйстве, преимущественно  у
родителей-крестьЯн.
†урнал "пигель" (”ђѓ), 1969

x x x
     ‚от  уже  пЯтнадцать лет  џпониЯ  неизменно выделЯет в фонд  накоплениЯ
30--35  процентов своего  совокупного общественного продукта, в то времЯ как
другие индустриальные  страны лишь 18--  20 процентов. ‚  числе причин этого
отметим, что военные расходы џпонки  составлЯют одну  шестую  или одну пЯтую
часть  английских,  французских  и  западногерманских,  одну  десЯтую  часть
американских  и лишь  одну  треть итальЯнских. Љроме того, здесь сказываетсЯ
поразительнаЯ  бережливость  Японцев,  котораЯ,  в  свою  очередь,  ЯвлЯетсЯ
следствием  различных   индивидуальных   и  коллективных  факторов   --   от
традиционной умеренности в быту до дороговизны образованиЯ.
     џпониЯ ЯвлЯет собой едва ли не самый разительный пример данного Њарксом
определениЯ   роли   правительства,  как  "комитета,   управлЯющего   делами
буржуазии". ђазвитие экономики тут изучаетсЯ,  контролируетсЯ и направлЯетсЯ
столь интенсивно, как редко еще где в мире. „остигаетсЯ это тесным контактом
монополий  с  правительством,  а  исполнителЯми  их директив  служат  банки,
играющие  в  џпонии  более значительную  роль,  чем в любой  другой развитой
стране. „остаточно лишь  как-то ограничить или обусловить банковские кредиты
(из  которых на три  четверти  состоит  капитал даже у  крупных фирм], чтобы
деловаЯ активность тут же пошла на убыль.
     ‘пецифика  Японской  действительности  заключаетсЯ  также  в  сочетании
высокосовременной  организации  производства с  традиционным  --  порой даже
феодальным -- образом  мышлениЯ.  Ќа  Японском  предприЯтии странным образом
сохранилсЯ дух семейственности  и цеховщины. Џожилые  рабочие получают вдвое
больше  молодых  за ту  же  самую  работу  (даже  если  они  трудЯтсЯ  менее
эффективно  по причине  своего  возраста). ’ам,  где  людей принЯто нанимать
пожизненно,  у  трудЯщихсЯ меньше  причин противитьсЯ  быстрому техническому
обновлению предприЯтиЯ.
†урнал "ќкспрессе" (€талиЯ), 1969

x x x
     Џриезжий англичанин  бывает шокирован,  узнав, что  џпониЯ сейчас более
образованное  общество, чем  ‚еликобританиЯ.  џпонцев, посещающих английские
предприЯтиЯ,  поражает  там недостаток инженеров. Ќа Японских же  заводах их
обычно больше, чем  нужно.  Џоэтому, как только туда поступает  какаЯ-нибудь
зарубежнаЯ новинка, эти недогруженные специалисты жадно накидываютсЯ на нее,
вносЯ уйму предложений о том, что в ней можно улучшить. ’ак очень  несложные
усовершенствованиЯ подчас позволЯют существенно поднЯть производительность.
†урнал "ќкономист" (ЂнглиЯ), 1967

x x x
     Њы в …вропе  еще часто думаем, что  Японцы  нас догонЯют. Ќо это уже не
так: они нас перегонЯют. ќто  мы, если смотреть на  нас  из ’окио, тащимсЯ в
темпе XIX века, тогда как они куда резвее устремились в 2000 год.
     …ще  задолго до  конца  столетиЯ тихоокеанское  побережье џпонии станет
сплошной  городской  зоной протЯженностью  в  шестьсот  километров. ќкспресс
"•икари"  --  это предвестник  будущего, это метро  сверхгорода  2000  года,
рождающегосЯ в ‘тране восходЯщего солнца.
ѓазета "Њонд" (”ранциЯ), 1967

x x x
     џпонскому  национальному  характеру  присуща  как  замкнутость,  так  и
восприимчивость. ‘осуществование этих двух противоположных тенденций -- ключ
к пониманию образа жизни Японцев.
џпониЯ: землЯ, народ, культура. „оклад Японской комиссии ћЌ…‘ЉЋ, 1958

x x x
     Ќаиболее  врожденной чертой  Японцев мне представлЯетсЯ  их  чуткость к
окружающей  среде.  Ћни  умеют  приноравливатьсЯ   к  изменившимсЯ  условиЯм
быстрее, чем большинство  других  наций.  ‘  чуткостью  к  окружающей  среде
свЯзаны   такие   качества   Японцев,   как   гибкость,   приспособлЯемость,
проворность,  а также  острота вниманиЯ к деталЯм  и способность  к  точному
подражанию.
‘. ‹. ѓ а л и к, ќволюциЯ Японцев. ‹ондон, 1903

x x x
     џпонское  слово "джиу-джитсу" знакомо, наверное, очень немногим. Ќо это
ключ  к уразумению  характера  Японского народа  в  его отношениЯх  к  чужим
странам, в  этом  слове тайна успеха этой удаленной за тысЯчи миль от …вропы
страны.  „жиу-джитсу  представлЯет  собою  целую  науку  длЯ слабого  против
сильного. Ћна учит, что  силе нужно  противопоставить не силу, а нужно ловко
направлЯть чужую силу длЯ своей пользы. Љак каждый самурай прибегал в нужных
случаЯх к джиу-джитсу, так и все Японцы, вместе взЯтые, прибегают к нему: их
отношение к иностранцам не что иное, как джиу-джитсу.
     џпониЯ усвоила себе все наши новейшие изобретениЯ  и открытиЯ, испытала
все системы,  какие  она нашла  в …вропе, и применила их  у себЯ не точно  в
таком виде, нет, -- она применила их настолько, насколько это нужно было длЯ
укреплениЯ ее  сил. Ћна воспользовалась …вропой как лестницей, по ступенькам
которой она взобралась на вершину „альнего ‚остока.
ќрнст фон ѓессе-‚артег, џпониЯ и Японцы. Ѓерлин, 1904

     Њы говорили, а  экспресс  "•икари" иллюстрировал нашу беседу примерами,
которые  сменЯли   друг  друга  как  кадры  широкоэкранной   киноленты.  ‚от
пронеслась  мимо  ‘инагава.  ‚о  времена  •иросиге  здесь  была  перваЯ   из
пЯтидесЯти трех станций  ’окайдо.  ’ам, где художник рисовал харчевни южного
предместьЯ  ќдо,  теперь выситсЯ бетоннаЯ  громада, далеко разнесшаЯ молву о
современной џпонии.
     „линный фасад облит лучами прожекторов. Ћн светитсЯ в сумерках,  словно
шкала радиоприемника.  ‚прочем, именно к такому сравнению, возможно, толкают
пылающие на крыше неоновые буквы -- "‘они".
     --  Љак вы умудрились  обойти  столь  сильных  конкурентов  на  мировом
радиотехническом  рынке?  --  спросил  Я однажды президента  этого  концерна
господина Њасару €бука.
     -- Ќе столько нашей изобретательностью, сколько
     уменьем схватывать и развивать неиспользованные возможности изобретений
других  стран, --  усмехнулсЯ он. ‚ этой шутке была, однако, не  только долЯ
правды;
     в ней была сама суть. Њысль заменить радиолампы  транзисторами родилась
не  в  џпонии. Ќо именно концерн  "‘они" первым  заинтересовал мир "Японской
новинкой" --  создал  карманный транзисторный приемник, доступный  массовому
потребителю.
     Њасару €бука любит повторЯть, что терЯет всЯкий интерес к продукту, как
только он перестает быть новинкой.
     …два  выпуск  миниатюрных  радиоприемников   освоили  другие   Японские
компании, "‘они"  сделала  ставку  на  портативный  транзисторный телевизор,
который  имеет экран с  коробку сигарет, умещаетсЯ в дамской сумочке, ”ирма,
котораЯ   до  конца  пЯтидесЯтых  годов  вообще   не   прикладывала   рук  к
телевизионной  технике,  сумела  буквально заполонить этим  новым  продуктом
американский рынок; нашла оружие,  чтобы победить конкурентов  в стране, где
голубые экраны вошли в быт задолго до войны.
     "Њикротелевизор" еще  только входит в  моду, а Њасару €бука уже готовит
ему смену:  домашний видеотайп  -- аппарат вроде  кинокамеры,  которым можно
снимать  на   магнитную  ленту,   а   потом  воспроизводить  изображение  на
телевизионном  экране.  ‚сЯ  техника,  что  на  американских  и  европейских
телестудиЯх занимает целую комнату, втиснута в размеры обычного магнитофона.
‡адуманы также  видеопластинки, которые  позволЯт не  только  слышать,  но и
видеть исполнителей.
     —то же  дальше? „альше  в  мечтах  конструкторов  "‘они"  -- настольные
электронновычислительные машины, доступные, как соробан -- Японские костЯные
счеты. Љонцерн ведет исследованиЯ в этой области.  Љак движутсЯ они? Ћб этом
рассказывают  неохотно.  Ѓольше  стараютсЯ   узнать,  в  каком   направлении
действуют зарубежные фирмы, чтобы воспользоватьсЯ их находками.
     ‚ целом расчет  Японских дельцов  оправдалсЯ. Ќо их подход имел и  свои
отрицательные последствиЯ. ЏоглощеннаЯ больше тем, где  найти и как перенЯть
что-то готовое, ЯпонскаЯ инженернаЯ мысль в немалой  степени утрачивала вкус
к  дальней  перспективе.  Ќежелание  частных  фирм самим тратить  деньги  на
научные  исследованиЯ  привело  к  тому,  что   многих   талантливых  ученых
переманили американцы.
     “влечение   импортом   зарубежного   технического    опыта   обернулось
отставанием фундаментальных наук. Ћно все больше дает о себе знать. Ќаиболее
дальновидные фирмы понимают, что пора уже  самим прокладывать  новые пути --
без этого не выиграешь в конкурентной борьбе.
     Ѓудто  подсказываЯ  наглЯдный пример, экспресс  "•икари" замедлил  ход,
чтобы  сделать первую  остановку на своем пути. ‚низу под эстакадой проплыли
улицы  Ќагои.  Џотом  потЯнулись  корпуса  цехов  со знакомой каждому Японцу
маркой "’орэй". ќто был завод фирмы "’ойо рэйон"  --  главного производителЯ
искусственного волокна и изделий из него.
     ”ирма первой  в џпонии начала выпускать нейлон, купив патенты в Ђмерике
у концерна "„юпон". Ћна хорошо нажилась на этом, будучи первой, но понимала,
что не  останетсЯ  единственной.  ‘интетическаЯ нить  произвела  переворот в
текстильной промышленности. ‘прос на  нее увеличивалсЯ из года в год. Ћднако
число желающих погреть  руки  на этом прибыльном деле росло еще быстрее. ‚се
новые  компании  вкладывали  туда  свои   капиталы   и,  несмотрЯ  на   Явно
обозначившуюсЯ угрозу перепроизводства, вводили в действие завод за заводом.
     —тобы   сохранить   за   собой  лидерство   в   условиЯх  обострЯющейсЯ
конкуренции,  фирма  "’ойо  рэйон"  выделила   солидную  долю   прибылей  на
разработку    принципиально    новой   технологии.   Ѓыл   создан   институт
фундаментальных исследований, нацеленный работать на десЯтилетиЯ вперед.
     Ћдин из результатов этих усилий можно увидеть на заводе в Ќагое.
     Џри изготовлении капролактама  -- сырьЯ  длЯ нейлона-6 -- здесь впервые
освоено  промышленное  применение  реакции фотосинтеза. —еловек  воспроизвел
нечто подобное тому, что  творит солнечный луч  в зеленом листе.  „а  и сама
установка похожа на живой организм, на печень великана, опутанную сосудами и
капиллЯрами, по которым таинственными процессами струитсЯ жизнь.
     ‚осемнадцать реакторов  длЯ фотосинтеза  --  восемнадцать  котлов,  где
бушует  ослепительнаЯ  зеленоватаЯ  стихиЯ.  ‘илу  ее  постигаешь  только  у
испытательного стенда, где пробуют ртутную лампу в сорок тысЯч ватт. Ђ  ведь
там  их множество. ‚ каждом из реакторов заключено  вдвое  больше света, чем
бывает на Ярко освещенном стадионе во времЯ вечернего матча.
     "’ойо  рэйон"   намерена  предложить  покупателЯм  лицензию  на   новый
производственный  процесс  вместе  с полным  комплектом оборудованиЯ.  ’акой
сдвиг  в  торговле  знаменателен длЯ  џпонии.  ‘тране, живущей на  привозном
сырье, несравненно выгоднее продавать оборудование вместе с технологией, чем
готовые изделиЯ.
     Љорпус фотосинтеза на заводе в Ќагое  показывает, что девиз  "ЏеренимаЯ
-- опережай" воплощает все более широкий смысл...
     -- —уткость  к  новому -- откуда взЯлось у  Японцев  это  качество?  Ќе
считаете ли  вы, что оно родилось в  ответ на принудительную изолЯцию времен
сегунов   ’окугава,  которые  триста  лет  продержали  страну  взаперти?  --
философски заметил англичанин.
     --  ‘лучилось  так,  что   прежде  всех  начали  перенимать  чужое  мы,
судостроители, -- усмехнулсЯ Японец. -- Џричем первым толчком здесь послужил
эпизод с русским фрегатом "„иана"...
     Џроизошло  это еще во времена  •иросиге,  в  последние  годы его жизни.
‘ильное  землетрЯсение 1855  года застало у  берегов  џпонии русский фрегат.
ѓигантской волной "„иана" была разбита и затонула. Љоманде удалось спастись.
ђусские  морЯки  попросили  разрешить  им   приобрести  материал   и  нанЯть
плотников,  чтобы построить  небольшую шхуну длЯ  возвращениЯ на  родину.  ‚
благодарность за помощь судно потом передали в дар џпонии.
     ‚незапный  ингерес   к  опыту  чужеземцев  был  следствием  происшедших
незадолго до  того  событий.  ‚  серии "ЏЯтьдесЯт три станции  ’окайдо" есть
картина под  названием "Љанагава". •иросиге  изобразил тихую бухту,  рыбачьи
паруса, задумчивые зеленые холмы --  место нынешней €окогамы. €менно здесь в
1854 году поЯвилась  американскаЯ эскадра коммодора Џерри. "—ерные корабли",
как  их  прозвали  в  народе,  возвестили  об   угрозе  вторжениЯ  заморских
колонизаторов.  Џеред  страной  встала   срочнаЯ   необходимость   создавать
современный флот.
     ‘удьба "„ианы"  давала удобный  случай  поучитьсЯ. —ертежи,  по которым
строилось  первое  в  џпонии  килевое  судно,  были  сделаны  рукой русского
морского офицера Њожайского -- будущего изобретателЯ самолета.
     ђовно  сто  лет спустЯ  џпониЯ стала первым  кораблестроителем  мира. €
кстати говорЯ, именно в этой отрасли Японцы раньше  всего завоевали  мировое
первенство.
     ‚  бухте  Љанагава,  которую  когда-то  рисовал  •иросиге  и где Японцы
впервые  увидели "черные  корабли",  были  спущены на воду  морские  гиганты
водоизмещением свыше ста, а затем и более трехсот тысЯч тонн. ‡десь, как и в
рЯде  других  отраслей,  Японцам  удалось  чутко  уловить   тенденцию.   Ћни
предугадали  переход  к строительству огромных танкеров  и  встретили его во
всеоружии.
     Џервыми перешагнули  за  рубеж ста тысЯч тонн  греческие судовладельцы.
ќкономическаЯ  целесообразность такого пути еще казалась спорной. џпониЯ  же
решительно пошла по нему, взЯв  в расчет  бурный рост  потреблениЯ нефти при
удаленности большинства индустриальных стран от мест нефтедобычи.
     Ќа примере судостроениЯ можно увидеть  еще  одну  примечательную  черту
Японской   экономики:   осознанное   чувство   отрасли.   „аже   в  условиЯх
капиталистической  конкуренции  однородные  фирмы  ощущают   потребность  во
взаимной координации, сознают необходимость выступать как  единое целое  при
решении многих вопросов.
     “  предпринимателей есть  секреты друг от друга, но,  соперничаЯ  между
собой, они стремЯтсЯ к повышению общей конкурентоспособности всей отрасли на
мировом рынке.
     ‚ этом видит свою главную заботу џпонскаЯ ассоциациЯ судостроителей, по
существу выполнЯющаЯ роль министерства, или, точнее, картелЯ: она регулирует
цены,  загруженность  заказами,  ориентирует  компании  во  всем новом,  что
делаетсЯ  в стране  и за  рубежом.  Ќа  вопрос,  что  дает  ему  членство  в
ассоциации судостроителей, осакский промышленник, не колеблЯсь, ответил:
     --  Џрежде  всего  кругозор.  ‚  наш  век  нельзЯ быть  лЯгушкой на дне
колодца.
     Њы  снова  молча глЯдим  на широкий  экран вагонного  окна,  за которым
стремительно развертываетсЯ панорама современной џпонии. Љакую же из черт ее
портрета прежде всего оставлЯет теперь в памЯти путешествие по ’окайдо?
     —уткость  к  новому?  Љонечно, џпониЯ  сейчас  не  та,  что  во времена
•иросиге.  Ќо  сколь  бы разительными ни были эти перемены,  џпониЯ  все  же
менЯетсЯ  по-своему, по-Японски. —уткость к окружающей среде издавна присуща
Японскому  характеру, стойкому именно  благодарЯ своей  гибкости. ‘тремление
приспособитьсЯ  к современности  отнюдь не означает готовности отказатьсЯ от
своих национальных черт. Ќапротив: приспособитьсЯ всегда означало длЯ Японца
уцелеть.

†енщина в кимоно
     ‚ чужой стране люди  чаще, чем  у  себЯ дома,  сетуют на то, что многие
самобытные,  национальные  черты  стираютсЯ,  исчезают   в  общем   процессе
обновлениЯ форм жизни.
     Џомню, как наш коллега  --  французский  коммунист Џьер Љуртад горевал,
что  напротив гостиницы "‘оветскаЯ" сносЯт старые бревенчатые дома с резными
наличниками,  которые,  по  его  убеждению,  украшали  этот  уголок   Њосквы
неизмеримо  больше,  чем  кварталы  типовых  многоэтажных  зданий. Ќо  люди,
селившиесЯ  в  этих живописных приземистых  срубах, --  те, кому приходилось
колоть  на морозе дрова  и  до рассвета растапливать печи; кто был  вынужден
ходить в  баню вместо  того, чтобы мытьсЯ  в собственной ванне, -- эти  люди
врЯд ли сожалели о переезде в новые благоустроенные квартиры.
     ‘ облегчением  обнаружив,  что в  уличной толпе современного  Японского
города все еще можно  порой  видеть женщин в кимоно, приезжий радуетсЯ,  что
успел застать хоть одну из  исчезающих черт "подлинной џпонии", и следом тут
же принимаетсЯ сетовать:
     --   Љак  жаль,   что  большинство   Японок  отказываютсЯ   от   своего
национального костюма! Ќеужели они сами не видЯт, что западные платьЯ и юбки
им  не  идут, делают их коротконогими  и нескладными, лишают их своеобразной
грации...
     џпонки, разумеетсЯ, знают  все  это.  Љонторщицы не  ходЯт  на работу в
кимоно прежде всего  потому, что в нем нельзЯ спешить: нельзЯ  нестись сломЯ
голову по  подземным переходам  метро, втискиватьсЯ в переполненный вагон --
словом, выдерживать лихорадочный темп современной жизни.
     €ностранец, негодующий по  поводу того, что  кимоно носЯт сейчас не все
Японки,  должен  был  бы  вместо  этого  поражатьсЯ их  преданности древнему
нарЯду,  хотЯ он  стеснЯет движениЯ, холоден зимой, дорог и непрактичен, так
как его нельзЯ стирать и приходитсЯ распарывать при каждой чистке.
     џпонскаЯ девушка вполне может пройтись по улице в кимоно своей прабабки
-- и нарЯд этот никому не покажетсЯ  архаичным или даже старомодным,  причем
он будет  выглЯдеть как  раз впору, даже если девушка эта  на  голову выше и
вдвое тоньше прежней хозЯйки кимоно.
     Њожно лишь дивитьсЯ тому, что  Японский  национальный костюм не зависит
ни от мод  сезона,  ни от вкусов поколений, ни даже  от роста или комплекции
человека.
     Љимоно  кроитсЯ  по  геометрическим  линиЯм,  не  свЯзанным  с  чьей-то
конкретной  фигурой,  и шьетсЯ по единому образцу, который вошел в обиход за
много  веков  до поЯвлениЯ  стандартного  готового  платьЯ.  Џолы  здесь  не
застегиваютсЯ,  а запахиваютсЯ, длина всегда имеет большой запас,  так  что,
надеваЯ кимоно, Японка всЯкий раз как бы заново подгонЯет его по себе.
     Џокрой  Японского кимоно в основном  сложилсЯ в VII веке и за  минувшие
тринадцать столетий лишилсЯ своих свободных линий. Ћднако даже в современном
виде кимоно облегает женскую фигуру  не длЯ того, чтобы выЯвить, а длЯ того,
чтобы  скрыть ее  естественные  очертаниЯ.  ирокий  поЯс  с бантом на спине
носитсЯ  значительно выше талии, делаЯ  Японку  плоской  спереди  и горбатой
сзади.
     ‚ старом Љитае девочкам  с малолетства бинтовали  ноги, не даваЯ  расти
ступне. ‚ средневековой  …вропе женщины добровольно истЯзали себЯ корсетами.
џпонка же стЯгивает себе не только талию, но и торс, обрекаЯ грудь на участь
цветка, сжатого страницами гербариЯ.
     Ћбычай  этот  ведет  к  тому,  что  если  в  западных  странах  женщина
декольтируетсЯ  спереди,  то  Японка   --   сзади.  „аже  после  того,   как
американскаЯ  оккупациЯ  принесла  на  Японскую  почву  стриптиз  и  сделала
обнаженное женское тело  объектом  коммерческой спекулЯции, Японцы во многом
остались верны своим прежним представлениЯм и вкусам.
     Ћлицетворением  женских прелестей у них принЯто считать затылок, точнее
-- место, где спина смыкаетсЯ с шеей. ‚от почему нарЯд гейши с давних времен
примечателен тем, что ворот ее кимоно спущен сзади ниже обычного.
     ’рудно сказать,  служит  ли бинтование  груди  причиной  или, напротив,
следствием обычаЯ привлекать внимание  к  женской спине. Ќесомненно, однако,
другое:  привычка  подпоЯсыватьсЯ выше  талии выгодна  Японкам  с их длинным
.туловищем при сравнительно коротких ногах.
     Ќе только внешний облик, но и поведение Японской женщины резко менЯетсЯ
в зависимости от того, в чем она одета. ‚  кимоно она  всегда строго следует
старинному этикету. ‚ платье же  она  будет  держать  себЯ сугубо по-Японски
лишь при очень официальных обстоЯтельствах.
     € если кимоно  мало подходит длЯ современной улицы  с  ее  толкотней  и
спешкой, то западнаЯ одежда  кажетсЯ столь  же неуместной на  Японке,  когда
видишь  ее в  окружении традиционного домашнего  быта.  Ќасколько  грациозен
каждый ее жест  в национальном костюме,  когда,  опустившись на  колени, она
раздвигает седзи, настолько  неуклюжей  выглЯдит  она на татами  в  короткой
юбке.
     Џредсказание,  что  после войны,  оккупации,  разрухи  Японские женщины
никогда уже не  наденут  кимоно, не  сбылось. Џараллельно  обновлению многих
форм  жизни  в  послевоенной џпонии шел,  казалось бы, необъЯснимый  процесс
возрождениЯ национального  костюма.  Ћн  вернул  свои  права как  нарЯд  длЯ
праздников и торжественных случаев. Њожно с уверенностью сказать, что кимоно
не скоро еще поселитсЯ в музеЯх, по-прежнему  оставаЯсь  неотъемлемой частью
повседневного быта Японцев.

     Ћные  Японцы  росту  среднего  и малого,  платье  у  них много схоже  с
татарским; ходЯт босые, штанов  и портков никаких не имеют; с полуголовы  по
лбу волосы стрижены и подклеены клеем, назади завЯзываютсЯ кустиком, который
торчит кверху, шлЯпы у них великие, травЯные, плоские.
€з донесениЯ капитана бригантины "Ђрхангел Њихаил" панбарга, 1739

x x x
     ‘амое чудесное  эстетическое творение  џпонии -- не изделиЯ из слоновой
кости,  бронзы  или керамики  и не  мечи, а женщины из  этой  страны... ‹ишь
жестко  регламентированное общество, где  собственное мнение  подавлЯлось, а
самопожертвование провозглашалось всеобщей обЯзанностью;  где личность могла
расцветать лишь изнутри, но никогда не снаружи, -- лишь такое общество могло
воспитать подобный тип женщины.
‹афкадио •ерн, џпониЯ: попытка интерпретации. ’окио, 1904

x x x
     Џо данным министерства здравоохранениЯ, в џпонии зарегистрировано более
трехсот  частных  клиник пластической хирургии, которые  занимаютсЯ  главным
образом  увеличением  женских  бюстов и  подрезанием век, с  тем чтобы глаза
Японок   выглЯдели   крупнее.   ‚  ’окио   есть  клиника,  котораЯ  ежегодно
"европеизирует" 18  тысЯч пар  глаз и накачивает  жидкий  парафин в 5  тысЯч
бюстов. Ћ доходности подобного бизнеса можно судить по тому, что один хирург
был  недавно привлечен  к  судебной  ответственности за уклонение от  уплаты
налогов на сумму в сто миллионов иен.
‘ообщение агентства Љиодо, сентЯбрь 1968

ѓейша
     …сть ли в Японском Языке слово,  которое было бы так же хорошо известно
за  пределами страны и рождало бы образ столь же типичный длЯ  представлений
иностранного обывателЯ о џпонии, как слово "кимоно"?
     …сть. € слово это -- "гейша".
     Ћбщеизвестность этою термина,  однако, отнюдь  не рассеивает  множества
неправильных представлений о его существе.
     ‚ буквальном переводе слово "гейша" означает "человек искусства". ѓейша
-- это искусница; искусница развлекать мужчин, причем не только уменьем петь
и  танцевать, но  и  своей  образованностью.  Џриравнивать гейш к  продажным
женщинам  было бы так  же неправомерно, как отождествлЯть с  таковыми актрис
вообще; хотЯ, с другой стороны,  звание гейши само по себе но  может служить
удостоверением добродетельного нрава.
     ‘ледуЯ девизу "всему свое место", Японцы с незапамЯтных времен привыкли
делить женщин на три категории: длЯ домашнего очага, длЯ продолжениЯ рода --
жена; длЯ души -- гейша с ее образованностью и, наконец, длЯ плоти -- ойран,
роль которых  после  запрещениЯ открытой проституции  взЯли  на себЯ  теперь
девицы из баров и кабаре.
     ‚ечер, проведенный с  гейшами, -- это, конечно, памЯтное событие, хотЯ,
как правило,  оставлЯет иностранца несколько  разочарованным.  €менно  такое
чувство  осталось и  у менЯ,  хотЯ впервые  познакомил  менЯ с  гейшами  мэр
города, который славитсЯ на всю џпонию своими красавицами.
     ‚ конце  ужина  поЯвились три "искусницы", две из которых были чересчур
молоды, а  третьЯ  чересчур стара.  џркость  их  нарЯда,  старинные  сложные
прически,  а особенно  толстый  слой грима, превращавший лица в безжизненные
белые  маски,  --  все  это  резало  глаза, казалось  нарочито  театральным,
неестественным.
     „евушки  рассказали, что им пошел  шестнадцатый год и что  обе они лишь
несколько месЯцев назад внесены в официальный список гейш, который ведетсЯ в
каждом Японском городе, где есть чайные дома.  Ћдна из  них грациозно налила
мне  сакэ и не  менее поэтично разъЯснила изречение, написанное на  фарфоре.
—тобы  не остатьсЯ в  долгу,  Я  написал  начало  одного из четверостиший Ѓо
–зюй-и, и она тут же добавила  две  недостающих строки с такой уверенностью,
будто  этот  китайский  поэт,   живший  более  тысЯчи  лет  назад,   был  ее
соотечественником и современником.
     Џродолжить  поэтическое  состЯзание  нам не удалось, так  как  из  угла
забренчал  семисен   {‘емисен  --  трехструнный   музыкальный   инструмент}.
ЏовинуЯсь этому  сигналу пожилой  гейши,  девушки вспорхнули  из-за  стола и
исполнили церемонный танец, наверное, еще более древний, чем строфы, которые
мы только  что  писали. Џосле этого  все  трое  встали  на  колени, отвесили
поклон,  почти  касаЯсь лбами пола, и  скрылись за дверью, пробыв с  нами  в
общей сложности не более получаса.
     -- Љак,  и  это все? -- …сли Я  не выразил  свое недоумение вслух, оно,
наверное, было написано у менЯ на лице, потому что хозЯин его заметил.
     --  „аже многие Японцы,  -- сказал он, -- шутЯт  сейчас, что приглашать
гейш так же глупо, как заказывать шампанское в баре. ЏьЯн  с него не будешь,
но зато дашь понЯть гостю, что готов ради него на любые расходы.
     -- ‚ечер с гейшами, -- любил повторЯть знакомый журналист-итальЯнец, --
это не более как церковный ужин, приправленный парой анекдотов.  ‚се, что вы
там увидите, можно было бы назвать "стриптизом наоборот"...
     „ействительно, в своем парике и гриме  гейша воспринимаетсЯ  скорее как
ожившаЯ кукла, чем как живой человек. ’урист, который воображает, что увидит
в  танцах гейш  что-то  пикантное,  глубоко заблуждаетсЯ.  ђисунок  их очень
строг,  почти  лишен   женственности,  потому   что  танцы  эти  ведут  свою
родословную из старинного театра Ќоо.
     €ногда гейши поют вместе с гостЯми, иногда играют в невинные застольные
игры.  ‚се это времЯ они не забывают подливать мужчинам пива и сакэ, шутЯт с
ними, а главное, смеютсЯ их шуткам. Ќа этом какой-либо контакт кончаетсЯ.
     €зучать мир гейш лучше всего в Љиото. ’ам, в районе ѓион, сосредоточено
большинство  чайных домов, а также заведений, которые  можно было бы назвать
школами гейш или их поставщиками.
     •озЯйка  такого  заведениЯ  выплачивает  определенную  сумму  родителЯм
девочки, котораЯ поступает к ней в  ученицы с шести-семи лет. Џомимо занЯтий
в  обычной школе, будущаЯ  гейша учитсЯ пению, танцам,  игре на  семисене  и
другим необходимым ей искусствам. Ћна безотлучно живет в доме своей хозЯйки,
котораЯ не  только  учит ее  ремеслу, но и кормит, одевает ее и, разумеетсЯ,
ведет счет всем расходам.
     ‚   џпонии  теперь  запрещено  работать  до  завершениЯ   обЯзательного
девЯтиклассного образованиЯ, так что затраты  начинают окупатьсЯ  лишь после
того, как девушке исполнилось пЯтнадцать лет.
     —тобы воспитать "искусницу", нужно много времени, а спрос  на нее велик
лишь  в первые  годы  после дебюта.  ‚рЯд  ли хозЯйка заведениЯ получала  бы
прибыль, лишь  посылаЯ  своих воспитанниц в качестве  опытных развлекателей.
ѓлавный  источник ее дохода лежит  не  в этом. ЉаждаЯ гейша рано или  поздно
обретает  покровителЯ,  который за  право вызывать ее  в любое времЯ  платит
хозЯйке заведениЯ очень крупную сумму.
     „евушка остаетсЯ  в списке гейш  данного города,  ее могут пригласить в
любой чайный дом, однако покровитель всегда вправе отменить принЯтую заЯвку.
     —аще всего в такой  роли выступает какой-нибудь престарелый  делец, длЯ
которого  это   важно  прежде  всего  по  соображениЯм  престижа.  Џоскольку
присутствие гейш символизирует в џпонии гостеприимство на высшем уровне (все
знают, что удовольствие это стоит непомерно дорого), наиболее важные деловые
встречи как в  коммерческом,  так и  в политическом мире происходЯт в чайных
домах.  ѓейша,  которой  покровительствует  какой-нибудь президент фирмы или
министр, выступает в таких случаЯх в роли хозЯйки.
     “же говорилось,  что у  Японцев  не в обычае принимать гостей  дома или
ходить  в  гости  с  женой.  ‚ результате не только женщины лишены  мужского
общества, но и мужчинам  редко доводитсЯ бывать  в обществе женском, если не
считать гейш или девиц из баров.
     Џоэтому тот самый Японец, который четыре-пЯть вечеров в неделю проводит
в  увеселительных кварталах, проЯвлЯЯ  себЯ  там общительным  и  остроумным,
превращаетсЯ  в  собственную  противоположность,  встречаЯ женщину  в  любой
другой жизненной ситуации.
     €зданный  в  ‘Ђ  путеводитель   длЯ  туристов  предупреждает   молодых
американок: имейте в  виду, что в ‘тране восходЯщего солнца вам нечего ждать
неожиданных знакомств.
     „остаточно раз-другой проехать в поезде, чтобы  убедитьсЯ в этом. Љогда
девушка  оказываетсЯ  в  купе с  тремЯ попутчиками, трудно представить себе,
чтобы  они  так или  иначе не проЯвили своего отношениЯ к ней как к существу
иного пола. Џусть это  не  будет  ухаживанием, даже шутливым.  Џо  случайной
спутнице все же окажут какие-то знаки вниманиЯ, позволЯющие ей почувствовать
себЯ в мужском обществе.
     ‚  џпонии  же  делец, едущий на сверхскоростном  экспрессе из  ’окио  в
Ћсаку,  даже не попытаетсЯ  заговорить с  женщиной, сидЯщей рЯдом. Ћн так  и
будет молчать  все три часа из боЯзни, что его перваЯ реплика  останетсЯ без
ответа; из боЯзни попасть в положение, в котором можно "потерЯть лицо".
     ‚ стране "искусниц"  мужчин отнюдь не назовешь искусниками вести себЯ в
женском обществе, ибо над ними довлеет вездесущий девиз: "всему свое место".

     …сли вам хочетсЯ  провести времЯ в живой  остроумной беседе, пригласите
гейшу. ‚сегда  красавица, молодаЯ, не старше двадцати лет, изысканно одетаЯ,
она  составит  вам  очаровательное  общество.  ѓейши  --  самые образованные
женщины в џпонии. Ћстроумные, превосходно знающие свою литературу, веселые и
находчивые, они расточат  перед вами  все  свое очарование.  ‘  классическим
искусством гейша пропоет вам и продекламирует лучшие стихотворениЯ и отрывки
из  лучших драматических  произведений.  € все времЯ  непринужденно веселаЯ,
остроумнаЯ и кокетливаЯ, она  не потерЯет своего женского достоинства. ѓейша
вовсе не непременно продажнаЯ женщина; это, во всЯком случае, не входит в ее
обЯзанности;  скорее  всего это  артистка, которую  приглашают за  известную
часовую   плату   длЯ   развлечениЯ  и  удовольствиЯ  художественного.  ‚ас,
европейца,  не  знающего  по-Японски,   она  может  очаровать  только  своею
молодостью,  своею  чарующей кокетливостью,  своею неизменною  живостью,  но
Японцы  ценЯт  в   гейшах  именно   художественно  образованных  собеседниц,
незаменимых
в обществе.
ѓ. ‚остоков, џпониЯ и ее обитатели. ‘Џб.., 1904

x x x
     —еловеку, приехавшему  в џпонию, чаще всего доведетсЯ глЯдеть  на  гейш
издалека, например, когда они  выходЯт из  чайного дома или садЯтсЯ в крытую
колЯску рикши  (последние рикши в џпонии  возЯт главным образом их), или  же
видеть гейш на  сцене, в  кино,  по телевидению (многие из них подрабатывают
такими выступлениЯми). ‚ы можете также увидеть  гейшу, сопровождающую своего
покровителЯ в вечернем ресторане. € тут  вы  будете поражены выражением лица
этой  женщины:  одновременно  невинным  и  чарующим,   дерзким  и  скромным.
ЋтточеннаЯ  грациЯ  танцовщицы  будет  в  каждом  ее  движении.  €  поистине
апофеозом  женственности будет выглЯдеть ее беспредельное внимание  к своему
спутнику, ’ак что  даже если вы узнали о ней все, гейша остаетсЯ экзотичной,
загадочной, дразнЯщей, желанной. Ћна женщина, но лишь в большей степени, чем
мы порой вкладываем в это слово.
“олт элдон, Ќаслаждайтесь џпонией. ’окио, 1961

„евичьи руки
     ’емные от времени столбы  уходили  вверх  и терЯлись  в  величественном
полумраке.
     -- ‚зглЯните на эти опоры и стропила, -- говорил гид. -- •рам •онгандзи
-- самое  большое деревЯнное сооружение в Љиото, одно из крупнейших в  мире.
‘лучись пожар  -- в џпонии уже не найти таких  вековых стволов. „а и  прежде
отобрать  их было нелегко. Ђ когда свезли, строителЯм  оказалось не под силу
поднЯть такую тЯжесть. Љак же удалось сделать это? ЃлагодарЯ женщинам. ‘орок
тысЯч Японок  остригли  волосы  и  сплели  из них  канат  невиданной  дотоле
прочности. ‘ его помощью восемьдесЯт опорных столбов были установлены, балки
поднЯты и закреплены. ‚от он, этот  канат. Ћбратите внимание на длину волос.
†енщины укладывали их тогда в высокие сложные прически,  какие теперь  носЯт
только гейши...
     ѓида  слушали  рассеЯнно,  но стоило  ему упомЯнуть  слово "гейша", как
посыпались вопросы.
     ’уристы из-за океана --  табуны  великовозрастных бодрЯчков и горластых
пестрых  старух  --  кочуют по џпонии,  спеша  лицезреть  оплаченную  порцию
"восточной экзотики", непременным элементом которой служит женщина в кимоно.
     ‚ Ќагасаки их ведут к "домику —ио-—ио-‘ан". ‚ Љиото им показывают гейш.
‚  ”укуока они запасаютсЯ большими разрЯженными куклами -- чем не  наглЯдное
пособие к рассказам о Японках!
     --  Џодумать только,  такие  куколки!  -- удивлЯетсЯ  седаЯ американка,
услышав притчу о строительстве •онгандзи.
     €зумлЯЯсь тем, что косы сорока  тысЯч Японок помогли когда-то построить
самый большой в Љиото  храм, искатель "восточной экзотики"  и не вспомнит  о
сорока  миллионах женских рук, что составлЯют  ныне две  пЯтых  рабочей силы
џпонии.
     -- Љупите эти шелка  на памЯть  о красавицах древнего Љиото! -- говорЯт
иностранцам, насмотревшимсЯ на кимоно гейш.
     Ђ  ведь  кроме  чайных  домов,  кроме  памЯтников  старины, куда  возЯт
туристов,  не  меньшей достопримечательностью  Љиото  может  считатьсЯ целый
городской район.
     ќто  Ќисидзин, где на  сонных с  виду  улочках от зари до зари слышитсЯ
стук  кустарных ткацких  станков. Њеханический привод здесь  пока  такое  же
неведомое понЯтие,  как и профсоюз.  Ћднако места в музее достойны не только
домодельные станки, но и то, что создают на них руки сорока тысЯч ткачих.
     -- ‘кажите, что труднее всего даетсЯ в вашем ремесле? -- спросил Я одну
из них.
     -- ’руднее всего ткать  туман, -- подумав, ответила девушка. -- ‡наете,
утреннюю дымку над водой, и еще бамбук под ветром, когда  каждый  листочек в
движении.
     ‘тало  совестно,  что  Я  назвал  ремеслом  то,  чему по праву  следует
именоватьсЯ искусством.
     Љазалось  бы,  что  общего между тесными  каморками  кустарей и  цехами
ультрасовременного радиозавода, до  которого от Ќисидзина несколько веков  и
несколько  минут? ‚ысокие пролеты, лампы дневного света, музыка, заглушающаЯ
мерное гудение вентилЯторов...
     Ќо на  бесшумно  пульсирующем конвейере, как и  на примитивном  ткацком
станке, те  же  виртуозные пальцы творЯт славу џпонии, не менее заслуженную,
чем слава киотских шелков.
     Ќа девушке сераЯ форменнаЯ блуза,  волосы убраны под таким же чепцом. Љ
груди  приколот жетон  с именем  и  личным  номером -- он же пропуск в  цех.
‘осредоточенно склонившеесЯ  лицо полуосвещено,  потому что Яркое и холодное
сиЯние люминесцентных ламп направлено прежде всего на ее руки.
     „линные  чуткие  пальцы шлифуют  линзы  длЯ фото-  и киноаппаратов, они
паЯют крохотные  проводочки на сборке цветных телевизоров.  Ћни колдуют  над
шелковой  и  синтетической  нитью.  €  красота их  столь  же  достойна  быть
воспетой,  как  и их  умелость. „аже огрубев с годами от  крестьЯнского  или
рыбацкого  труда,  с глубокими шрамами  и узловатыми суставами, руки  Японок
сохранЯют артистическую утонченность.  Љонвейер же забирает  себе их  лучшую
пору, требуЯ точности движениЯ, граничащей с искусством.
     „евичьи руки -- именно они утвердили  нынче за  џпонией  славу "царства
транзисторов",  именно  благодарЯ  им  ЯпонскаЯ  радиотехника,  электроника,
оптика, Японский текстиль пробили себе дорогу на мировые рынки.
     ‘ельские  девушки,  которые  на  пЯть-семь  лет уходЯт в  город,  чтобы
заработать  себе  на   приданое,   --   это  целый  общественный  слой,  это
немаловажный фактор  и в  социальном  и  в экономическом  бытии  современной
џпонии.
     “ходить до свадьбы  на текстильные фабрики  вошло у крестьЯнок в обычай
еще  с конца  прошлого  века. ’ут и крылсЯ секрет дешевизны Японских тканей,
наводнивших  и  Ђзию,  и  …вропу,  и Ђмерику  в  период между двумЯ мировыми
войнами.
     ЂвтоматизациЯ  производства,  переход  на конвейер позволили  расширить
сферу применениЯ этого "секретного оружиЯ".
     ‘  пЯтнадцати  лет,  после  обЯзательного девЯтиклассного  образованиЯ,
закон   официально   разрешает   молодежи   наниматьсЯ   на   работу.   ќтим
пЯтнадцатилетним  девушкам  нет  нужды  ехать  куда  глаза  глЯдЯт. ЋтчаЯнно
конкурирующие между собой вербовщики сами атакуют сельские школы.
     —тобы  понЯть, чем так прельщают нанимателей девичьи руки,  взглЯнем на
труд у конвейера глазами молодых крестьЯнок. ‚сех их, как правило, толкает в
город одно и то  же. —тобы справить свадьбу, надо  истратить в  двадцать раз
больше денег, чем девушка может заработать за месЯц.
     ’акова незыблемаЯ традициЯ, которую хочешь не хочешь надо блюсти.
     „анные  Японской  статистики гласЯт, что в  стране ежегодно  происходит
около миллиона  свадеб,  каждаЯ из которых  обходитсЯ в  среднем по  пЯтьсот
тысЯч иен.  €з  этой  суммы  сто  пЯтьдесЯт  тысЯч  идет непосредственно  на
церемонию   и  угощение,  пЯтьдесЯт   тысЯч  --  на  непременное,   хотЯ  бы
трех-пЯтидневное свадебное путешествие,  двести пЯтьдесЯт тысЯч -- на мебель
и  домашнюю  утварь,  которую  целиком  должна  приобрести  невеста,  и  еще
пЯтьдесЯт тысЯч на другие расходы.
     Ќе  будем  говорить  здесь   о   достоинствах  и  недостатках   обычаЯ,
свЯзывающего со свадьбой самые большие затраты  в жизни человека. Џодчеркнем
лишь, что  он  существует  как  немаловажный социологический фактор, который
нельзЯ сбрасывать со счетов.
     •арактерно длЯ џпонии еще и другое.  ‘ельские  девушки  не считают годы
работы  на фабрике ступенькой, чтобы навсегда  остатьсЯ в  городе, выйти там
замуж.  Ѓольшинство  до сих пор полагаютсЯ на  то,  что жениха  им сосватают
родители. ‘вадьба  на  скопленные в городе  деньги играетсЯ, как  правило, в
деревне.  ‚  этом  еще один пример  подспудного влиЯниЯ  вековых традиций на
образ жизни Японцев. (Љ тому же молодой семье попросту трудно обосноватьсЯ в
городе из-за непомерной дороговизны жильЯ.)
     „евушка уходит из села, чтобы  вновь туда же вернутьсЯ. ѓоды на фабрике
длЯ нее заведомо преходЯщаЯ полоса в жизни. ќтот обычай работать у конвейера
до замужества  в сочетании  с Японской  системой  платить  при найме  крайне
низкую ставку, увеличиваЯ  ее в зависимости от стажа, и сделал девичьи  руки
наиболее прибыльными  длЯ нанимателей.  Љ тому  же работницу легко уговорить
даже эти деньги наполовину оставлЯть в кассе предприЯтиЯ, если предложить ей
более высокий процент, чем в обычной сберкассе.
     Њолодую крестьЯнку ошеломлЯют расчетом:  если она  согласитсЯ подписать
подобное обЯзательство, через пЯть-семь лет у  нее сложитсЯ желаннаЯ  сумма,
по сельским  понЯтиЯм казавшаЯсЯ недосЯгаемой. Џричем  не надо беспокоитьсЯ:
скоплю или не скоплю? •ватит ли денег дожить до получки?
     ‡а место  в общежитии, за рис и миску  супа в заводской столовой  -- за
все  вычтут при  расчете, так что на руки достаютсЯ лишь какие-то пустЯки на
карманные расходы.
     Љазарменное положение,  котловое  довольствие  -- все  это задумано  не
только длЯ  того, чтобы  девушкам было легче скопить свое приданое, но и длЯ
того,  чтобы  проще было  держать  их  в  повиновении.  Џока  познакомились,
сжились, оглЯделись  --  три года  прошло;  чего уж  тут  требовать каких-то
перемен и идти против течениЯ, когда осталось полсрока?
     „ругое   дело  мастера,   наладчики,  квалификациЯ  которых  нужна  длЯ
бесперебойной  работы  поточных  линий.  ќто  своего  рода  унтер-офицерский
костЯк,  который  задабривают высокой  зарплатой,  искусственно  поддерживаЯ
отчужденность между "постоЯнным"  и "переменным" составом. Ќа  предприЯтиЯх,
где  используютсЯ  девичьи руки, работницам стараютсЯ внушить, что профсоюзы
вообще дело не женское.
     ‚от расчет, построенный на  официальной правительственной статистике. ‚
џпонии трудЯтсЯ двадцать  миллионов женщин, в  том числе девЯть миллионов по
найму,  причем шесть миллионов  из них  не объединены ни в  какие профсоюзы.
…сли вспомнить,  что в стране ежегодно бывает миллион свадеб  и  что молодые
Японки  трудЯтсЯ у конвейера  в среднем шесть лет, вполне обоснованным будет
вывод, что именно шесть миллионов будущих невест дают предпринимателЯм самые
дешевые и ловкие рабочие руки.
     Љонечно, большинство Японок ищут заработка и после замужества. Ћни лишь
переходЯт  в  другой разрЯд  тружениц, в  числе  тех  одиннадцати  миллионов
женщин, что занЯты в "семейном производстве".
     ЏокупаЯ цветные гравюры великих мастеров прошлого •окусаи или •иросиге,
иностранные туристы любЯт  философствовать о  неизменности лица џпонии.  ‚се
так же оттенЯют синеву весеннего неба  снега ”удзи и первые розовые соцветьЯ
сакуры. ‘толь же колоритны согбенные фигуры в соломенных шлЯпах среди блеска
залитых водой  рисовых полей. ‚едь  все  еще  нет машины,  котораЯ  могла бы
заменить чуткость человеческой руки, способной глубоко посадить куст рассады
в  холодную  жидкую  грЯзь  и не  повредить  при  этом ни  одного из  нежных
стебельков.
     ‚се так  же расшивают  серебрЯщуюсЯ гладь полей  ровным зеленым узором.
—тобы заметить  перемену, надо подойти  и вглЯдетьсЯ:  чьими руками? €з села
ушла молодежь. Њужчины, вспахав землю, тоже отправлЯютсЯ в отход до жатвы.
     ЋстаютсЯ  женщины. €м  ЏриходитсЯ брать  на  себЯ  самое тЯжкое звено в
древней цепи сельскохозЯйственных работ.
     Ќу,  а  девушки из городских  семей? €х  тоже  под  разными  предлогами
переводЯт после замужества в разрЯд "повременных"  или "внештатных" работниц
с очевидной  целью: привЯзать женщин к низкому заработку, лишить их надбавок
за стаж, а также других благ, отвоеванных профсоюзами в упорной борьбе.
     ‚от достаточно  красноречиваЯ  цифра. ‘реднЯЯ зарплата  женщин в стране
вдвое меньше, чем  у мужчин. ‘орок  тысЯч Японок,  что помогли возвести храм
•онгандзи,  стали  легендой.  Ќо  справедливо  ли  оценена тЯжесть,  которую
поднимают сорок миллионов женских рук в наши дни?

ђождение жемчужины
     Љак человеческое воображение  издавна  рисовало  себе  самые  несметные
богатства? ‚ народных сказках  это  чаще всего драгоценный ларец или сундук,
полный  жемчужин,  которые можно,  как  горох, пересыпать  горстЯми. Ќо даже
фантазиЯ волшебных  сказок  не  могла  бы  представить  тридцать  трехтонных
грузовиков, кузов каждого из которых был бы до краев засыпан жемчугом...
     „евЯносто тонн  отборных жемчужин -- вот урожай, который  ежегодно дают
џпонии ее прибрежные воды. €сториЯ взращенного жемчуга -- это рассказ о том,
как человек раскрыл еще одну загадку природы; подчинил своей воле, превратил
в домашнее животное такое капризнейшее существо, как устрица. ќто  рассказ о
поразительной  способности  Японцев  находить все новое и  новое  применение
людскому труду, чтобы возместить бедность страны природными ресурсами.
     †емчуг -- болезненное отклонение от естества, которое присуще организму
устрицы не больше, чем  камень  в  печени присущ человеку.  „лЯ  того  чтобы
внутри моллюска образовалась жемчужина, необходима целаЯ цепь случайностей.
     ќто происходит,  во-первых, лишь  когда под створки  раковины  попадает
песчинка; когда, во-вторых, посторонний предмет целиком войдет в студенистое
тело устрицы, не поранив при этом ее внутренних органов; наконец, в-третьих,
когда  песчинка  эта затащит  вместе  с  собой кусочек  поверхностной  ткани
моллюска,   способной   вырабатывать  перламутр.   ’акие   клетки   начинают
обволакивать инородное тело радужными слоЯми, постепенно образуЯ перл.
     ‚оспроизвести все это с помощью человеческих рук -- значит тысЯчекратно
увеличить вероЯтность некогда редкого стечениЯ обстоЯтельств,  сохранЯЯ  при
этом сущность естественного процесса.
     †емчуг, выращенный при участии человека, в такой же степени  настоЯщий,
как  и  природный,  то  есть  образовавшийсЯ  в  раковинах  случайно.  ђазве
усомнитсЯ кто-нибудь в  том, что  Яблоки, выросшие на дичке  после  прививки
побега от  культурной  Яблони, не настоЯщие? Љому  придет  в голову  считать
Ягненка, родившегосЯ в результате искусственного осеменениЯ, не Ягненком?
     Џредставьте  себе горную страну,  котораЯ поначалу дерзко  вклинилась в
океан, оттеснила его, а потом  словно сникла, устала от борьбы,  смирилась с
соседством водной стихии и даже породнилась с ней. ’акова родина взращенного
жемчуга  -- полуостров ‘има,  где море заполнило долины  между опустившимисЯ
горами.
     ‡еленые  склоны  встают прЯмо  из  морской  лазури.  “единенные  бухты,
острова, заливы, похожие на горные озера, -- им нет числа.
     ЏрислушаешьсЯ -- какой-то  странный  посвист  разноситсЯ над дремлющими
лагунами. Ќет, это не птицы, ‚он вдали, возле плавающей кадушки, вынырнула и
опЯть скрылась  человеческаЯ голова. ќто ама --  морские девы, нырЯльщицы за
раковинами и всЯкой съедобной живностью.
     ‚ыработать в себе способность находитьсЯ под водой по сорок-восемьдесЯт
секунд,  повторЯЯ  такие нырки по  нескольку  сот раз  в  день, --  лишь азы
ремесла морских дев.  ’ут нужно еще и умение ориентироватьсЯ на дне. ЋпытнаЯ
ама отличаетсЯ от неопытной тем,  что нырЯет  не куда попало, а по множеству
примет разыскивает излюбленные раковинами места.  €, уж наткнувшись на такой
участок дна, ощупывает его, как знаток леса знакомую грибную полЯнку.
     ‘уть  многолетней  тренировки,  помноженной  на  вековые  традиции,  --
правильно  поставить дыхание.  ‚ажно привыкнуть очень осторожно брать воздух
после  того, как пробудешь  под водой  эти  сорок  или  восемьдесЯт  секунд.
Њорские девы делают  вдох только ртом, почти не разжимаЯ губ. ’ак родилсЯ их
посвист, прозванный "песней морЯ".
     ЉолышутсЯ водоросли, порхают стаи быстрых рыб, и среди них в  сумрачной
глубине ищут  женщины свою добычу. Џротарахтит где-то вдали моторка, и снова
тишину над заливом нарушает лишь посвист морских дев -- странный, берущий за
душу звук.
     Џеремешав  в этом краю горы и воды, природа порадовала художника, но не
позаботилась о земледельце. Њужчинам тут негде пахать, и они издавна уходили
рыбачить. Џодводный  же промысел  во внутренних заливах стал уделом  женщин.
Џочему  так получилось?  ѓоворЯт,  что  женщина  может дольше находитьсЯ под
водой, что жировые ткани лучше защищают ее от  холода. Џусть так, но главное
все-таки не в этом.
     Ћкеан требовал мужской работы, порой надо было оставлЯть дом чуть ли не
на полгода.  Ќа  женщинах  же  оставалась  забота  о домашнем хозЯйстве.  €м
приходилось искать пропитание  где-то поблизости. €  они отправлЯлись на дно
внутренних заливов так, как у нас уходЯт в лес по грибы или Ягоды.
     ђемесло ама существует  в  џпонии с незапамЯтных  времен. "†емчугу  тут
обилие",  -- писал когда-то Њарко Џоло о  стране —ипингу.  Ќо добравшиесЯ до
нее в XVI веке португальские и голландские мореплаватели  были разочарованы.
‚место золотых крыш  и усыпанных перлами -нарЯдов  они увидели край  суровых
воинских нравов и  принудительной организованной бедности. ЌепонЯтнаЯ страна
к  тому  же  оставалась  закрытой,  не  допускаЯ иностранцев  никуда,  кроме
Ќагасаки.
     ‹ишь  три  века  спустЯ,  когда  џпониЯ  вынуждена  была   покончить  с
затворничеством  и  распахнуть  свои  двери перед внешним  миром,  когда  из
феодальных  пут  вырвалась  коммерциЯ, когда тЯга  к приобретению  сокровищ,
которыми  дотоле  владели лишь  монархи,  охватила буржуазию -- именно тогда
волна  стремительных  перемен  в  вековом укладе  вознесла  на  своем гребне
человека, ставшего основателем жемчуговодства.
     €деЯ выращивать жемчужины на  подводных плантациЯх впервые пришла  сыну
торговца  лапшой по  фамилии  Њикимото.  ‚ 1907 году, после девЯтнадцати лет
безуспешных опытов, ему наконец удалось  получить сферические перлы, вводЯ в
тело  акоЯ  (вид двустворчатых раковин) кусочки перламутра,  обернутые живой
тканью другой устрицы.
     ѓлавной  рабочей силой  в  этих опытах были  морские  девы.  Ћни рЯдами
раскладывали  оперированные  раковины  по  дну  тихих бухт,  как  высаживают
рисовую рассаду.
     ‚скоре, однако, Њикимото понЯл, что при резком расширении промыслов ему
не хватит ама длЯ обработки плантаций на  дне. ’огда раковины стали помещать
в  проволочные  корзины,  подвЯзанные  к  плотам из  деревЯнных жердей.  ќто
позволило ухаживать за устрицами с поверхности воды.
     Џоначалу  морские девы действительно  были искателЯми жемчуга.  ‡атем в
течение  полувека -- поставщиками  раковин  длЯ его  выращиваниЯ.  Ћднако  с
середины  пЯтидесЯтых  годов  ручнаЯ добыча  акоЯ  с морского  дна стала все
больше  отставать  от  спроса. Џришлось  сделать  завершающий  шаг  на  пути
превращениЯ акоЯ в домашнее животное:  выращивать не  только жемчужину, но и
саму раковину.
     ‚ конце  июлЯ  вода  во  внутренних заливах  полуострова  ‘има  мутнеет
оттого, что моллюски разом начинают метать икру.  ‚ эту пору со  специальных
плотов опускают сосновые ветки. €кринки прилеплЯютсЯ к хвое, и  к октЯбрю на
ней уже можно разглЯдеть крохотные ракушки. Њного раз перемещают их потом из
одних  садков  в  другие:  подкармливают, оберегают  от  болезней.  Ќаконец,
здоровых, полновесных трехлеток продают на жемчужные промыслы.
     ‹ишь  этот  путь,  подобный выращиванию  цыплЯт в инкубаторе,  позволил
обеспечивать нужное  промыслам  количество  раковин. Ђ  их сейчас  требуетсЯ
ежегодно около пЯтисот миллионов штук!
     Џомощь  морских  дев  бывает  теперь  нужна  лишь  в  случае  стихийных
бедствий. …сли  с океана налетит  тайфун, сорвет  с Якорей  плоты,  размечет
корзины, лишь ама могут уменьшить ущерб, собрав со дна драгоценные раковины.

     †емчуг  был первым из драгоценных украшений, известных людЯм. ЏоселениЯ
первобытных  племен  поЯвились  в  устьЯх  больших рек, на  берегах  морских
заливов.  ‘бор  водорослей  и раковин был ведь  более древним  занЯтием, чем
охота и рыболовство. Љогда наш далекий предок вдруг обнаруживал в невзрачном
теле  устрицы  лучистый   сверкающий   перл,  сокровище   это  казалось  ему
порождением неких сверхъестественных сил.
     ѓде  и  когда именно произошло  первое знакомство человека с  жемчугом,
сказать  трудно.  ‚  истории  сохранилось  описание  случаЯ,  который  Якобы
произошел во времЯ пира, устроенного Љлеопатрой в честь Њарка ЂнтониЯ. ‘реди
сокровищ египетской царицы больше всего славились  в ту пору  серьги из двух
огромных грушевидных жемчужин. †елаЯ поразить римского гостЯ, Љлеопатра, как
утверждает  историк  Џлиний,  на глазах у ЂнтониЯ растворила  одну  из  этих
жемчужин в  кубке  с вином  и  выпила  эту  бесценную чашу  за его здоровье.
(Џравда,  специалисты  утверждают,  что столь  крупнаЯ  жемчужина  могла  бы
растворитьсЯ не быстрее чем за двое суток, да и  то не в вине, а  в уксусе.)
ќксцентричную  выходку  Љлеопатры  отнюдь  нельзЯ считать первым  письменным
упоминанием  о жемчуге. …сть  исторические записи о том, что жители „ревнего
‚авилона занимались добычей жемчуга в Џерсидском заливе двадцать  семь веков
назад.
     Ћчень  давно  знали о  жемчуге и китайцы.  €менно  они  положили начало
традиции, котораЯ  перешла и  в џпонию,  --  придавать форму  жемчужины всем
другим  драгоценным  камнЯм.  ђанг  каждого  сановника  в  феодальном  Љитае
обозначалсЯ  шариком  на  его  головном  уборе.  ’акие шарики вытачивали  из
нефрита, бирюзы, коралла, и, разумеетсЯ, высшим среди всех их считалсЯ шарик
жемчужный. €ероглиф  "юй", который встречаетсЯ еще в самых ранних письменных
памЯтниках   и   обозначает   понЯтие  "сокровище",  "драгоценный   камень",
образуетсЯ путем добавлениЯ точки  к иероглифу  "ван", то есть "повелитель",
"владыка". ЏонЯтие "драгоценность", таким образом, графически выражалось как
"шарик", принадлежащий повелителю".

     Ќедостаток земли поневоле заставлЯет Японцев становитьсЯ пахарЯми морЯ.
Ќе случайно,  кроме  слова "рыболовство",  у  них  бытует  и  более  широкое
понЯтие:  "добыча морепродуктов".  †емчуговодство лишь  одно из ветвей  этой
отрасли Японской экономики.
     ѓлавное  действующее лицо  в  жемчуговодстве  теперь  не нырЯлыцица,  а
оператор, совершающий над раковиной  таинство зарождениЯ драгоценного перла.
‚прочем,  в  таинстве  этом нет ничего потайного. …сть лишь чудо виртуозного
мастерства,  повторенное  пЯтьсот  миллионов раз  в  год.  …сть  лишь  сплав
дерзкого  медицинского  эксперимента  и  циркового трюка,  поставленного  на
конвейер. —тобы  ежегодно получать девЯносто  тонн  драгоценных жемчужин как
будто  бы из  ничего,  нужна, во-первых, џпониЯ  с ее природой, а во-вторых,
нужны Японцы с  их умением создавать ценности из  мелочей,  вкладываЯ в  них
бездну терпениЯ и труда.
     Ћператоров,  то есть людей, умеющих вводить Ядрышко в тело моллюска,  в
џпонии  насчитываетсЯ  двенадцать тысЯч (среди  которых  около десЯти  тысЯч
женщин). Џоначалу число показалось мне небольшим. Ќо  ведь если вдуматьсЯ --
это двенадцать тысЯч опытных хирургов, каждый из которых ежедневно делает по
четыреста-восемьсот операций, и в то же времЯ это двенадцать тысЯч ювелиров,
от  которых требуетсЯ куда более  филигранное мастерство,  чем  от умельцев,
оправлЯющих готовые жемчужины в золото и серебро.
     Ћперационный  цех:  продолговатаЯ  постройка,   стены   которой  сплошь
застеклены, как у дачной веранды.  ’акие оконные  переплеты  бывают в џпонии
лишь у школ. ЊенЯ привели туда и сказали
     -- ‘мотрите, спрашивайте, а потом  попробуйте сделать  все сами.  ’огда
лучше поймете, что  к  чему. †ертвуем  вам сто раковин. ‚ыживет хоть пара --
сделаете из них запонки.
     ‚нутри операционнаЯ похожа на светлый  школьный класс, точнее,  даже на
университетскую  лабораторию, где все студенты делают один и тот же опыт. Џо
обе стороны от прохода,  словно парты, расставлены деревЯнные столы. †енщины
сидЯт поодиночке.  Џеред каждой из них -- лоток с раковинами, зажим, коробки
с Ядрышками  разных  размеров,  набор  хирургических инструментов, смоченный
морской водой брусок с присадками.
     —тобы Ядрышко стало жемчужиной, надо ввести его именно в то место,  где
моллюск терпел  бы внутри себЯ этот посторонний предмет. Ќадо добитьсЯ еще и
того,  чтобы  раковина впредь откладывала перламутр не на  своих створках, а
именно  вокруг  этого  инородного  тела. ‚от почему  приходитсЯ делать нечто
похожее на  прививку  плодовых деревьев --  вводить вслед  за Ядром  кусочек
живой ткани от другого моллюска.
     ‚  объЯснениЯх, которые  Я слышу, нет  ничего  непонЯтного. Ќадо ввести
Ядро и  присадку в  нужное место.  Џри этом нельзЯ  ни повредить,  ни задеть
внутренних органов моллюска. ‚ первом случае устрица погибнет,  во втором --
жемчужина не  будет  иметь  правильной формы.  €  наконец,  присадка  должна
непременно касатьсЯ  Ядра, иначе  ее  клетки, вырабатывающие  перламутр,  не
смогут образовать вокруг Ядра "жемчужный мешок".
     Џосле  всех  этих  разъЯснений   и  указаний  еще  большим  волшебством
представлЯетсЯ работа операторов. ‡онд и  скальпель  мелькают  у операторов,
как вЯзальные спицы.
     Ќо вот приходит  черед испробовать все самому. Ѓеру раковину, закреплЯю
ее  на зажиме.  ‚место  деревЯнного  клинышка вставлЯю  пружинистый  распор.
‘творки,  обращенные ко мне своими краЯми, раскрыты  меньше чем на сантиметр
-- в этой щелке и надо манипулировать.
     ‹евой  рукой беру  зонд, похожий на вЯзальный крючок,  и  оттЯгиваю  им
"ногу" --  темный присосок,  с помощью  которого  моллюск  передвигаетсЯ  по
камнЯм. Ѓеру в  правую руку скальпель и  делаю разрез вдоль границы темной и
мутно-серой массы, то есть несколько выше основаниЯ "ноги".
     ’еперь надо  перевернуть скальпель другим, раздвоенным концом, наколоть
на эту крохотную вилку кусочек  присадочной ткани и сквозь надрез ввести его
в тело моллюска. Џотом таким же движением за присадкой вводитсЯ Ядро.
     ‚прочем, до этого завершающего  этапа Я добираюсь не скоро. ‡адерживает
самаЯ распространеннаЯ среди новичков  ошибка. …сли  вонзить  скальпель чуть
глубже, чем следует, створки раковины безжизненно распахиваютсЯ. ќто значит,
поврежден соединительный мускул и устрица обречена на гибель...
     ‚став  из-за стола  совершенно  разбитым,  Я  убедилсЯ, что оперировать
раковину без подготовки -- все  равно  что вырезать  самому  себе аппендикс,
добросовестно  выслушав  объЯснениЯ  врача,  как это  делаетсЯ. €  когда мне
рассказали, что  подготовка  операторов  похожа не столько  на краткосрочные
курсы, сколько на многолетний университет, это целиком совпало с моим личным
опытом.
     „евушек обычно набирают к весне. ‡а первые месЯцы они  должны выучитьсЯ
только заготовлЯть  присадки, чтобы снабжать ими операторов в разгар сезона.
‘ осени новички начинают тренироватьсЯ на бракованных раковинах.
     ‚  конце каждого днЯ инструктор вскрывает всех оперированных моллюсков,
чтобы проверить, правильно ли были введены  в  них Ядра, и объЯснЯет причины
ошибок.  Џотом  ставить  оценку предоставлЯют уже  самой  природе.  ђаковины
возвращают  в  море  и через  две  недели подсчитывают  число погибших. …сли
выжило  шестьдесЯт-семьдесЯт  процентов акоЯ,  значит  человек уже  приобрел
необходимый навык.
     ‘читаетсЯ,  что нужно  сделать, по крайней мере, десЯть тысЯч операций,
чтобы научитьсЯ вводить хотЯ бы мелкие Ядрышки. ‚водить  же крупные доверЯют
лишь операторам, имеющим более чем трехлетний стаж.
     ‚ каждую сетку вместе с оперированными раковинами обЯзательно  кладетсЯ
керамическаЯ плитка  с номером. Џо  нему  в  специальной  книге можно  точно
определить, кто именно оперировал данную партию жемчужин, когда и какие Ядра
в них  были  введены. ‚едь мастерство можно  в  полной мере  оценить лишь  в
период  сбора  урожаЯ.   Њелкий  жемчуг  (диаметром   от  четырех  до  шести
миллиметров) вызревает за год,  средний  (шесть-семь миллиметров)  -- за два
года, крупный (свыше семи миллиметров) -- за три.
     Љонечно, чем крупнее  Ядро, тем  более дорогую жемчужину  можно из него
вырастить.  ‘уществует, однако,  известный  биологический предел, за которым
даже при самой искусной операции организм раковины не может сохранить внутри
себЯ столь  большое инородное тело.  „лЯ  акоЯ  таким пределом ЯвлЯетсЯ Ядро
диаметром в семь  миллиметров.  —тобы  стать жемчужиной, оно  должно обрасти
перламутровым  слоем   толщиной   не   менее  миллиметра.  Џоэтому  наиболее
распространенным  размером  крупного  жемчуга ЯвлЯетсЯ  девЯтимиллиметровый.
„альше  каждаЯ десЯтаЯ  долЯ миллиметра дает очень существенную  прибавку  в
цене.
     Ћпыт показал, что держать семимиллиметровое  Ядро  в организме моллюска
дольше трех лет нецелесообразно.
     ‚озрастает вероЯтность всЯкого  рода наростов. †емчужина если и растет,
то становитсЯ все  менее лучистой.  “чащаетсЯ  опасность  отторжениЯ,  когда
моллюск даже ценой собственной гибели выталкивает это разросшеесЯ  инородное
тело из себЯ.
     €з сотни раковин, которые были  положены в  проволочную сетку  под моим
именем, через два года уцелели одиннадцать. Џричем девЯть  из них совершенно
не соответствовали стандартам, и лишь две голубые, неправильной формы, имели
незначительную  коммерческую  ценность.   —то  ж,  предсказание  сбылось:  Я
действительно вырастил себе лишь пару жемчужин на запонки!

     Ќад  загадкой  рождениЯ жемчуга  люди задумывались  очень  давно.  …сть
персидскаЯ легенда  о дождевой  капле,  котораЯ  своим  смирением растрогала
океан. ђасставшись с тучей вдали от берегов, над которыми она  родилась, эта
перваЯ каплЯ взглЯнула вниз и воскликнула:
     -- Љак  короток  мой век  в сравнении с  вечностью! € как ничтожна  Я в
сравнении с безбрежным океаном!
     -- ‚ твоей скромности большаЯ мудрость, -- ответил океан.  -- џ сохраню
тебЯ, дождеваЯ каплЯ. џ даже сберегу таЯщийсЯ в тебе блеск радуги. ’ы будешь
самым драгоценным из сокровищ. ’ы будешь повелевать миром, и даже больше: ты
будешь повелевать женщиной.
     Љитайцы не сочинЯли сказок  о том, как рождаютсЯ перлы, зато именно они
первыми в мире практически взЯлись за их выращивание. …ще в VIII веке жители
провинции —жэцзЯн вставлЯли под створки больших пресноводных раковин плоские
изображениЯ Ѓудды. ќти фигурки обволакивались слоем перламутра и становились
жемчужными  барельефами.  ’акие изделиЯ продавались  потом как  божественные
реликвии.
     —ерез  множество  легенд, сложенных разными народами, проходит  мысль о
некой таинственной свЯзи  между  жемчугом и его владельцем. ЏреданиЯ гласЯт,
что знатоки тибетской  медицины  по  одному лишь  изменению блеска жемчужных
украшений могли предсказывать смерть  могущественных повелителей  задолго до
того, как те сами узнавали о своем недуге.
     ‹юди давно замечали, что жемчуг тускнеет, как  бы умирает, если его  не
носить,  что ему необходимы близость и  тепло  человеческого  тела.  Њудрецы
„ревней €ндии знали способ оживлЯть тусклые жемчужины, даваЯ  склевывать  их
петухам с Яркими,  радужными хвостами. —ерез два часа такого петуха резали и
извлекали из его желудка воскресший перл. „ело здесь, конечно, не в радужных
перьЯх, а в  том, что  желудочный сок, растворЯЯ верхние слои, улучшал блеск
жемчужины.

     ‡аливы полуострова ‘има встречают рассвет мЯгкими  переливами  радужных
красок -- тех  самых,  которыми славитсЯ жемчуг.  ЉажетсЯ,  черпай  ковшом и
отливай  по капле  драгоценные  перлы.  Ќе это ли  серебристо-розовое сиЯние
вбирают в себЯ раковины на подводных плантациЯх?
     Џочти  всюду  гладь  заливов  заштрихована  темными полосами. Џлоты  из
жердей, к  которым под  водой  привЯзаны  корзины с  раковинами,  напоминают
борозды рисовых  полей.  „а,  человек  сумел  возделать  даже залитые  морем
долины. ‡ато нивы  эти требуют куда  больше  ухода, чем  трудоемкий  рис. Ќа
зеленых боках гор, обступивших залив,  тут и там  пестреют  рыжие рубцы. ќто
жемчужные  промыслы.  Љаждый из  них похож  на  маленькую  пристань.  ’еснаЯ
площадка,  вырубленнаЯ в  береговой  круче.  „омик,  где трудЯтсЯ операторы.
‚округ сложены жерди и бочки длЯ плотов, проволочные корзины.
     Љруглый  год  не  прекращаетсЯ  здесь  работа,  особенно напрЯженнаЯ  в
ненастье.  ‹юди холЯт, пестуют,  лелеют  самое  прихотливое  из  прирученных
человеком живых существ -- даже более капризное, чем шелковичный червь.
     ‘колько  забот   требует  этот   слизнЯк,  обитающий   в  грЯзно-бурой,
невзрачной  на  вид  ракушке! …му  нравЯтсЯ  только самые  живописные места,
словно  длЯ  того, чтобы воплотить  в жемчужине  красоту окружающей природы.
ЂкоЯ любит  тихие,  спокойные  заливы с песчаным дном,  куда  не заходил  бы
прибой, где не могли бы буйствовать тайфуны.
     Ћднако  неподвижные, застойные воды ему не по нраву. ЂкоЯ любит,  чтобы
впадающаЯ  где-то  поблизости  река  смЯгчала  соленость  морЯ  и  создавала
постоЯнный приток свежей пищи -- планктона.
     Џроволочные  корзины  защитили жемчужниц  от их  давних  врагов: угрей,
осьминогов,  морских   звезд,   омаров.  Ћднако  они  же  породили  нужду  в
"прополке". Ќа  проволочную  сетку  да и  на створки  самих  раковин  быстро
налипает  всЯкаЯ  морскаЯ   живность.  ‚одоросли,  губки,  мелкие   моллюски
затруднЯют доступ  воды и планктона, мешают питанию  и  росту  акоЯ. Џоэтому
четыре-пЯть раз за сезон корзины вынимают из воды и тщательно очищают каждую
раковину от приросших к ней паразитов.
     ‘  раннего утра до  позднего вечера кочует  от плота к  плоту маленький
паром с навесом.  †енщины в резиновых фартуках, сапогах и  перчатках скребут
кривыми ножами и металлическими  щетками раковину за раковиной. ‡вучит тихаЯ
песнЯ. ѓотова одна корзина -- на смену ей тут же поЯвлЯетсЯ другаЯ.
     ќто  очень  утомительное, трудоемкое  дело.  ‡а  день  человек успевает
очистить  около тысЯчи раковин.  "Џрополка" продолжаетсЯ непрерывно с апрелЯ
до ноЯбрЯ. ‚есной и осенью у работниц коченеют руки. ‹етом донимает зной.
     -- •орошо хоть, что вам тут сделали навес, -- сказал Я поденщицам.
     -- ђазве о нас забота? -- усмехнулась одна из  них. --  ќто  слизнЯк не
любит солнечных лучей.
     ЂкоЯ  очень  чувствителен  к изменениЯм  температуры и  солености воды.
‘тоит разразитьсЯ ливню, подуть холодному ветру, как люди кидаютсЯ к плотам,
чтобы опустить корзины поглубже ко дну.
     •орошо поставленнаЯ  служба  погоды,  умение  чутко реагировать  на  ее
внезапные перемены -- длЯ жемчужных промыслов первейшее дело.  ‡десь, словно
на санаторном плЯже, повсюду видишь щиты, на которых трижды в день аккуратно
выписываютсЯ температура воздуха и воды, сила и направление ветра.
     ЂкоЯ  любит  именно такое  же  море,  в каком  приЯтнее всего  купатьсЯ
человеку. Ќиже  пЯтнадцати  градусов -- длЯ  моллюска слишком  холодно, выше
двадцати восьми  --  слишком жарко.  ‚ обоих  случаЯх он  становитсЯ  вЯлым,
терЯет  аппетит и значительно  менее старательно  обволакивает сидЯщее в нем
Ядрышко перламутровыми слоЯми. ‚ знойную августовскую пору плоты  приходитсЯ
отводить  дальше от берегов и опускать корзины  в более глубокие, прохладные
слои.
     Људа  сложнее,  однако,  уберечь раковины  от  холода.  Џри  двенадцати
градусах у  моллюсков резко  замедлЯютсЯ все  жизненные процессы, при восьми
они погибают. Џоэтому, чтобы не рисковать жемчужницами, их перевозЯт на зиму
в теплые краЯ.
     Џатент, выданный Њикимото в 1907 году, предоставил ему право монопольно
заниматьсЯ выращиванием перлов на двадцать лет.  Џосле истечениЯ этого срока
на  полуострове ‘има  возникло множество  новых жемчужных промыслов, главным
образом мелких, основанных на семейном труде.
     Ќо  где такому предпринимателю припасти денег  на жерди длЯ  плотов, на
проволочные  корзины  длЯ раковин,  на  Ядра  и  инструменты длЯ операторов,
наконец, на покупку  самих акоЯ-трехлеток? ‚се приходитсЯ втридорога брать в
кредит у  крупных фирм с обЯзательством расплатитьсЯ лучшей частью  будущего
урожаЯ.
     Љогда  видишь,  какой  мертвой хваткой держат  мелких  предпринимателей
"жемчужные короли", поневоле задаешьсЯ вопросом: как  они до  сих пор вообще
не придушили своих многочисленных и слабых конкурентов и не монополизировали
жемчуговодство целиком в своих руках?
     Ћтвет может  быть  только один. Џромыслы, основанные на семейном труде,
существуют  доныне лишь потому,  что  это выгодно крупным  фирмам.  џпонский
капиталист всегда считает за  благо длЯ себЯ иметь как можно больше дочерних
предприЯтий.  ‚о-первых, благодарЯ этому рабочаЯ сила остаетсЯ раздробленной
(а  стало быть,  не могут быть  многочисленными профсоюзы), а  во-вторых, за
счет таких зависимых подрЯдчиков можно наживатьсЯ на дешевом труде.
     ЏодобнаЯ  черта присуща в џпонии даже  современному заводу, с конвейера
которого  сходЯт   автомашины   или   телевизоры.   Ђ  поскольку  технологиЯ
выращиваниЯ жемчуга на крупном и на  мелком промысле  совершенно  одинакова,
эксплуатировать зависимых поставщиков особенно просто.
     ќто  заметнее  всего  на  завершающих  стадиЯх жемчуговодства.  ѓотоваЯ
продукциЯ идет на экспорт  главным  образом в виде ожерелий. Ђ  здесь прежде
всего ценитсЯ подбор. —тобы хорошо подобрать  нитку  из пЯтидесЯти жемчужин,
нужно, по  крайней мере, в пЯтьдесЯт раз  больше  перлов  той же лучистости,
формы и оттенка.
     ‘емейным промыслам заниматьсЯ этим не под силу. Ћни  могут сбывать свои
урожаи   лишь   за   полцены:    в   виде   рассыпного   жемчуга,   примерно
рассортированного по величине и цвету. „обавлЯЯ к собственному лучший жемчуг
сотен  семейных  промыслов,  крупные  фирмы  наживаютсЯ  не  только за  счет
высококачественного  подбора  ожерелий,  но  и  за  счет  своей  сложившейсЯ
репутации на мировом рынке.
     ‚ыручка  от  экспорта взращенного жемчуга  в  пЯтьдесЯт  с  лишним  раз
превышает доходы  людей,  непосредственно  занЯтых в  жемчуговодстве.  ‘тало
быть, труд, вложенный в целое ожерелье, оплачиваетсЯ ценой лишь одной из его
жемчужин.  ‚от  эти  ожерельЯ  красуютсЯ  в  роскошных  витринах  Ќью-‰орка,
‹ондона, Џарижа, ђима. …сли  бы, как  в  сказке  о  нарЯде принцессы, каждаЯ
жемчужина могла поведать о  том, чего стоило людЯм ее рождение! ђассказать о
хлопотах, с  какими из крохотной  личинки,  прилепившейсЯ  к сосновой  хвое,
вырастили ра-ковину-трехлетку;  о том, как  бережно готовили ее к  операции,
как  ухаживали за ней  последующие три года.  ‚едь  только  ради  "прополки"
раковина побывала в человеческих руках полтора десЯтка раз!
     …сли бы она могла рассказать о трехкратном переселении в теплые  краЯ и
о последнем, самом приЯтном из путешествий -- когда буксир медленно тЯнет по
морю  караваны  плотов  с опущенными  корзинами  и  моллюски получают  самое
обильное   и  разнообразное   питание,  чтобы   наружный,  завершающий  слой
перламутра был наиболее лучист и Ярок.
     ”ранцузы говорЯт
     -- Љак прекрасен был бы человек, если бы он совершенствовал самого себЯ
так же вдохновенно и упорно, как виноградную лозу!
     ‚зращенный жемчуг -- это одаренность умельца и  мастерство хирурга, это
упрЯмаЯ стойкость крестьЯнина и терпеливаЯ целеустремленность селекционера.
     Љлеопатра хотела когда-то прославитьсЯ  тем, что растворила жемчужину в
кубке с вином и выпила его. Ќо куда  более достойна славы историЯ о том, как
человек  раскрыл секрет  рождениЯ  жемчужины;  как  он приручил  и  заставил
служить себе одно из капризнейших живых существ!
     …жегодный урожай  подводных  плантаций -- девЯносто  тонн  драгоценного
жемчуга --  олицетворЯет  умение  Японцев находчиво возмещать скудость  недр
своей страны.  ’ак  же  как  крохотный транзисторный  приемник или карманный
телевизор,  взращенный  жемчуг  --  это,  по  существу,  не  что  иное,  как
овеществленный труд и разум.
     Љогда Я  впервые увидел  горы  и  воды полуострова  ‘има,  Я  подумал о
жемчужинах  как о  перлах  природной  красоты.  Њне  казалось,  что раковины
вбирают  в  себЯ  здесь   неповторимую  прелесть  породнениЯ  морЯ  и  суши,
бесчисленных зеленых островов, тихих лагун, лазурных небес.
     Ќо чем ближе знакомишьсЯ с участием людских  рук в  рождении жемчужины,
тем Яснее видишь в ней  воплощение красоты  и творческой силы  человеческого
труда. …сть  выражение "перлы премудрости". ‚зращенный жемчуг можно  в самом
прЯмом и высоком смысле этих слов назвать "перлом труда".

     „лЯ   человека,   который  никогда  не  бывал  в   џпонии,  она  обычно
представлЯетсЯ сказочной страной  красочно одетых женщин, загадочных храмов,
живописных  восточных  пейзажей.   ’ут  потрудились  и  туристские  бюро,  и
ѓолливуд, все любители расписывать экзотику. Љ тому же  џпониЯ действительно
экзотична, действительно загадочна и действительно живописна. € все-таки это
не только "открыточнаЯ страна".
     ЏодлиннаЯ  џпониЯ --  это  бессчетные  часы,  а  иногда  и  десЯтилетиЯ
тЯжелого  труда, нужного, чтобы Японский сад выглЯдел воплощением  простоты.
ќто холод, от которого зимой содрогаютсЯ обитатели картинных Японских жилищ.
ќто обреченность всю жизнь  есть рис и соленые овощи. ќто крестьЯне, которые
из  года в год гнут  спины на полЯх и не могут потом  распрЯмитьсЯ,  доживаЯ
свой век сгорбленными  карикатурами  на человеческие существа. ќто студенты,
стоЯщие в очереди, чтобы продать собственную кровь и купить себе книги.
Ѓ Њэнт. ’урист и подлиннаЯ џпониЯ. ’окио, 1963

Њиллион миллионеров
     …сли бы  из  всех  присущих  Японцам  черт потребовалось  назвать одну,
наиболее приметную,  вернее  всего было бы сказать: они много читают, многим
интересуютсЯ.
     ‚ давке  метро, за раздвижными стенами сельского домика -- всюду видишь
людей  за  чтением  Џо  тиражам  печатной  продукции  џпониЯ  уступает  лишь
‘оветскому   ‘оюзу  и  ‘оединенным  татам.   ‘томиллионный  народ  ежегодно
раскупает  около  полумиллиарда  книг и  более полутора  миллиардов журналов
(одних лишь ежемесЯчников выходит почти полторы тысЯчи).
     Ћбщий  разовый тираж Японских газет  перешагнул за  пЯтьдесЯт миллионов
экземплЯров,  также  приближаЯсь к мировому  первенству.  Џричем  здесь надо
отметить  любопытную  особенность. ‚ капиталистической прессе принЯто делить
газеты  на  "качественные"  и  "массовые".  Џервые  из  них,  то  есть самые
солидные,  авторитетные,  влиЯтельные, вроде  "’аймс"  в Ђнглии,  "Њонд"  во
”ранции, "Ќью-‰орк таймс" в ‘Ђ, имеют куда более узкий  круг читателей, чем
бульварные изданиЯ, выходЯщие многомиллионными тиражами.
     ‚  џпонии   же   именно  "качественные"  газеты  ("Ђсахи",   "Њайнити",
"€омиури")   одновременно   ЯвлЯютсЯ  и   "массовыми",   то  есть   наиболее
популЯрными.  „ело  здесь,  разумеетсЯ, не в издателЯх, а  в  читателЯх -- в
уровне их запросов, которые приходитсЯ брать в расчет.
     Џро  Японцев можно  сказать,  что  народ  этот  интеллигентен  в массе.
Џричина тут не  в одной лишь  поголовной грамотности  Љругозор Японца --  не
только  начитанность,  но и умение людей в любом возрасте сохранЯть поистине
детскую любознательность.  Ќа всЯкого  рода курсы,  выставки,  лекции  валом
валЯт  и молодежь и  старики.  "Ћбщество  рабочих  -- любителей  музыки"  --
многотысЯчнаЯ  организациЯ,  численности  которой  могут  позавидовать  иные
политические партии.
     Џричем широта интересов, прорывающаЯ рутину повседневной жизни, страсть
к постижению  непознанного  чаще всего  столь же  бескорыстны, как  присущаЯ
Японцам тЯга к красоте. ‹юди не разучились ставить духовные ценности превыше
материальных благ.
     Ѓыло   бы   нетрудно,   набрав   десЯток-другой  примеров,   нарисовать
разительную картину  американизации духовной жизни џпонии.  ЏрисущаЯ Японцам
восприимчивость к  новому  проЯвлЯетсЯ  и  в том, что  они  легко  поддаютсЯ
зарубежной   моде.  Ќо,   широко  растекаЯсь  по  поверхности,  голливудские
стандарты вкуса остаютсЯ  "детской болезнью", неспособной  изменить сущность
национального характера.
     ћный житель ’окио, увлекающийсЯ очередным поветрием вроде электрогитар,
не  станет читать переложениЯ  "‚оины и  мира"  на пЯтидесЯти  страницах. Ћн
приемлет  стандартизацию  мод,  но  инстинктивно  противитсЯ  стандартизации
мыслей  и чувств ‘реди Японской печатной продукции есть  немало бульварщины,
но "дайджесты" здесь не в почете.
     “слышав,   что  Японским   студентам   нередко   приходитсЯ   продавать
собственную   кровь,  чтобы   заплатить  за  учебники,   заезжий  американец
удивлЯетсЯ: "Љак можно идти на такие жертвы ради диплома?"
     Ђвтофургоны  со  скупщиками крови, которые поджидают свою клиентуру  за
университетскими воротами,  -- это  ли  не двойной  символ  -- и того, сколь
велика  у  Японской молодежи  тЯга  к науке,  и  того,  сколь дорогой  ценой
приходитсЯ за нее платить?
     -- ‡наете, как  мы  теперь  называем свидетельство  об окончании  вуза?
"„иплом  миллионера".  ‚едь чтобы получить  его, надо  выложить  из  кармана
миллион иен.  Љак видите, џпонии есть чем гордитьсЯ: ее студенчество --  это
миллион миллионеров...
     утка, услышаннаЯ как-то на университетском вечере, напомнила о горьком
парадоксе   культурного,   высокоразвитого  капиталистического  государства.
—астные  вузы  џпонии,  в  которых обучаетсЯ  миллион  человек  (то есть три
четверти всей высшей школы  страны), вынуждены существовать почти целиком за
счет студентов, получаЯ из государственного бюджета  в двадцать раз  меньше,
чем приходитсЯ  брать  с молодежи (за  последние  пЯтнадцать  лет  плата  за
обучение в частных вузах возросла в шесть раз).
     ‘   новоиспеченного   первокурсника   берут   вступительный   взнос   в
двести-триста  тысЯч  иен  (почти  полу тора-годоваЯ зарплата длЯ выпускника
средней  школы). —ем больше практических занЯтий требует специальность,  тем
дороже плата. ’ак  что в технических вузах она выше, чем в гуманитарных, а в
медицинских достигает  шестисот  тысЯч  иен  (зато,  острЯт  студенты,  если
провалишьсЯ на экзаменах, можно с горЯ купить автомашину).
     Ђ ведь вступительным взносом дело не ограничиваетсЯ. Љроме него, надо и
в  последующие  годы  платить  за  обучение,  за  пользование  библиотеками,
лабораториЯми. ‘ловом, пЯтилетний курс наук  обходитсЯ больше миллиона. „аже
став обладателем желанного  диплома, молодой специалист обычно  зарабатывает
меньше, чем ему обходЯтсЯ студенческие годы.
     ‘ тех, кому удалось попасть в государственные вузы, за обучение берут в
несколько  раз  меньше.  Ќо   и  им   волей-неволей  приходитсЯ  становитьсЯ
"миллионерами". Ѓыть  принЯтым -- значит  получить право  посещать лекции  и
сдавать  экзамены.  Ђ уж  где  жить,  на  что  питатьсЯ  --  студент  должен
заботитьсЯ сам.
     ’ак называемаЯ  ЂссоциациЯ  по  выдаче  стипендий  (фонд, созданный  на
общественные  и  личные  пожертвованиЯ),  по  существу,  представлЯет  собой
ссудную кассу.  „аже ничтожное пособие (его едва хватает на сезонный билет),
которым  эта ассоциациЯ  обеспечивает четверть  вузовской  молодежи,  каждый
выпускник  обЯзан  потом  полностью  выплатить   назад.  ’ак   что,  покидаЯ
университет, молодой специалист, кроме "диплома миллионера", зачастую уносит
с собой еще и долг в четыре-шесть будущих зарплат.
     Ћдно  из  самых  ходких   в  университетской   среде  слово  "арбайто",
занесенное из  немецкого Языка еще в  довоенные времена, означает не  работу
вообще,  а   именно  приработок  на   стороне,  без   которого  не  мыслитсЯ
студенческаЯ жизнь.
     „лЯ  абсолютного  большинства  Японской  молодежи   учитьсЯ  --  значит
одновременно подрабатывать себе на жизнь. ђазличие может быть  лишь  в  том,
что длЯ одних "арбайто" -- это  дополнение  к помощи родителей, а длЯ других
-- единственный источник средств к существованию.
     ‘амый  старый,  можно  сказать,  классический  вид  "арбайто"  --  быть
репетитором.  ‘прос на  них  в  џпонии есть всегда.  —тобы  поступить  после
девЯтилетки  в  среднюю школу  второй ступени, надо  пройти  по конкурсу,  и
родители заблаговременно нанимают студентов готовить детей к экзаменам.
     Џравда, одним репетиторством, даже если давать уроки ежедневно,  теперь
не проживешь. Љроме основной "арбайто", приходитсЯ подыскивать еще и другие.
Џарни   покрепче  нанимаютсЯ   заталкивать  пассажиров  в   вагоны  метро  и
электрички.  ђабота  тЯжелаЯ, но студенческий юмор уподоблЯет ее физзарЯдке:
"пик" приходитсЯ на утренние часы и длитсЯ сравнительно недолго.
     Љогда начинаетсЯ пора  экзаменов, в ’окио можно увидеть странные  вещи.
ѓрузчики на причале спорЯт о теории относительности. ‘удомойка в закусочной,
улучив  свободную минутку, перелистывает учебник анатомии. „олговЯзый парень
в  цилиндре,  таскающий  ночью   рекламный  плакат  какого-то  сомнительного
заведениЯ, при свете неоновых реклам читает "Њеждународное право".
     —ем только не приходитсЯ заниматьсЯ будущим юристам, инженерам, врачам!
Ћни моют автомашины на заправочных станциЯх, упаковывают товары в магазинах,
обходЯт дома, разыскиваЯ неплательщиков по счетам за воду или газ.
     ’рудно  бывает  в  пору  экзаменов,  когда  длЯ  "арбайто" не  остаетсЯ
времени.  ’рудно  в апреле и октЯбре,  когда,  кроме текущих  расходов, надо
вносить полугодовую плату за обучение. Ћднако длЯ студента, который сам себе
зарабатывает на  жизнь, нет  ничего хуже, чем  заболеть.  Ќе  говорЯ  уже  о
дороговизне лечениЯ, это попросту грозит голодом, если друзьЯ не помогут.
     „алеко  не всЯкий  организм  выдерживает  перенапрЯжение  умственных  и
физических  сил,  с которым свЯзаны  длЯ Японца университетские годы.  ‘амое
печальное, что многие узнают об этом слишком поздно.
     Њиллион  студенческих лиц --  сколько  самопожертвованиЯ, даже героизма
требует их трудноутолимаЯ  жажда  знаний! џпониЯ вправе гордитьсЯ  этим.  Ќо
необходимы ли  подобные жертвы?  Ќеужто и  впрЯмь  в  стране нельзЯ изыскать
средств, чтобы помочь молодежи, поддержать ее порыв?
     Џеред  Ќовым годом  Японский студент нанимаетсЯ в универмаг разносчиком
праздничных  покупок.  ‘умму, которую он  с  превеликим трудом заработает за
трехнедельные каникулы, любой делец пускает на  ветер за час,  проведенный в
баре на ѓиндзе.
     Џо   официальным  данным  налогового  управлениЯ,  частные   корпорации
ежегодно  расходуют на  "представительство"  или на так называемые  "деловые
кутежи" шестьсот миллиардов иен.  ”ирмачи, которые списывают друг  на  друга
расходы по принципу  "сегоднЯ угощаю Я, завтра -- ты", дают  почти две трети
оборота всех Японских ресторанов, баров и других заведений, где едЯт и пьют.
     —ем же  объЯснить такое  расточительство  со  стороны капиталистических
предприЯтий,  которые отлично знают счет деньгам и зрЯ не потратЯт ни  иены?
Ћтвет прост,  хотЯ  и  циничен:  лучше  промотать, чем  отдать  государству.
„еньги, которые облагались  бы  налогом  как  прибыль, под  видом  умышленно
раздутых представительских расходов включаютсЯ в издержки производства.
     ’ак транжирЯтсЯ баснословные средства -- больше половины суммы, котораЯ
взимаетсЯ с корпораций в государственный бюджет.
     …ще пЯтьсот сорок  миллиардов иен в год (больше,  чем ”ранциЯ и €талиЯ,
вместо   взЯтые)    тратит   џпониЯ    на   восхваление   капиталистического
благоденствиЯ, то есть на коммерческую рекламу.
     ‚ обществе, где ради  коммерции можно прокутить шестьсот миллиардов  да
еще  пЯтьсот  сорок  сжечь  в неоновом  пожарище,  не  находитсЯ шестидесЯти
миллиардов  иен,  чтобы  освободить  студенчество  от изнурительных  поисков
побочного заработка.
     Ќе  служи г  ли сам  подобный  факт  достаточно  впечатлЯющей  рекламой
капиталистического  строЯ?  Љогда  сопоставлЯешь  приведенные  цифры,  перед
глазами встает образ Японского  юноши,  который  отдает  за книгу  несколько
монет, только что полученных за стакан собственной крови.

     —то касаетсЯ до народного просвещениЯ  в џпонии,  то, сравниваЯ  массою
один целый народ с  другим, Японцы, по моему мнению, суть самый просвещенный
народ во всей подсолнечной. ‚ џпонии нет человека, который бы не умел читать
и писать.
     "‡аписки капитана  ‚.  Њ. ѓоловнина в  плену Японцев в 1811, 1812, 1813
годах"

x x x
     Љому  хоть мимоходом случалось побывать  в  ‘тране восходЯщего  солнца,
тому, без сомнениЯ, не могла не  броситьсЯ в глаза поголовнаЯ грамотность ее
обитателей  и обилие  школ, рассеЯнных  по всему  лицу Японской земли.  „аже
рикши  поражают  иностранца  знанием  недоступных  длЯ  него  тайн  мудреной
Японской письменности.
„. нейдер, џпониЯ и Японцы. ‘Џб.., 1895

€• ЏЋЊ›‘‹›
Љупите счастливый сон
     ђассекаЯ  тихоокеанскую волну,  корабль мчалсЯ  к Японским берегам. …го
квадратный парус казалсЯ алым от заходЯщего солнца, за которым он настойчиво
гналсЯ.
     ‘емеро на  борту парусника очень  спешили. Ќо ветер народной  фантазии,
как всегда, доставил их  к сроку  --  когда гулкие раскаты старых  бронзовых
колоколов начали отбивать новогоднюю полночь.
     џпониЯ замерла, отсчитываЯ эти сто восемь ударов. ‚едь Ќовый год тут не
просто  праздник  из  праздников,  а  как бы  общий длЯ  всего  народа  день
рождениЯ. “ Японцев до недавнего  времени не  было обычаЯ  праздновать  дату
своего поЯвлениЯ  на  свет. ‘то восьмой удар  новогоднего колокола добавлЯет
единицу сразу ко всем возрастам. „аже младенца,  родившеюсЯ накануне, наутро
считают годовалым.
     ‚  новогоднюю  полночь человек становитсЯ на  гад  старше  и  к тому же
переступает некий  порог, за  которым его ждет совершенно новаЯ судьба „вери
жилищ  принЯто  украшать  в эту  пору ветвЯми сосны, бамбука и сливы.  ‘осна
олицетворЯет  длЯ  Японцев долголетие, бамбук -- стойкость, а расцветающаЯ в
разгар зимы слива -- жизнерадостность среди невзгод.
     Љ  этим общим пожеланиЯм каждый вправе  добавлЯть свои личные  надежды.
‚от почему в канун  праздника  по всей џпонии бойко раскупаютсЯ  картинки  с
изображением  сказочного парусника. €х кладут под  подушку, чтобы  увидеть в
новогоднюю ночь самый желанный сон:
     семь  богов счастьЯ  на  „рагоценном  корабле. ‘он  же  этот предвещает
человеку исполнение его самой заветной мечты.
     €так, парусник мчалсЯ к Японским берегам. —еловек непосвЯщенный заметил
бы на борту трех толстЯков, двух старцев,  воина и женщину. Ћднако каждый из
семерых вполне заслуживает того, чтобы познакомитьсЯ с ним поближе.
     Ѓога удачи ќбису  сразу отличишь  от двух других толстЯков по удилищу в
руке и  окуню под  мышкой. €ным и  не может быть бог удачи в стране, где все
жители  заЯдлые  рыболовы и  даже  сам император  пристрастен к рыбалке.  ‡а
помощью к ќбису обращаютсЯ те, кому, помимо снасти и сноровки, требуетсЯ еще
и везение рыбаки, мореходы, торговцы. €зображение толстЯка с удочкой найдешь
почти  в  каждой лавке. ќбису,  однако, вместе с удачей  олицетворЯет еще  и
честность.  ’ак  что один  день в  году торговцы  обЯзаны  пускать  товары в
полцены, как бы извинЯЯсь за полученные сверх меры барыши.
     Њожет быть,  именно  поэтому в деловом мире больше, чем  ќбису, уважают
„айкоку  --  дородного деревенского бородача, восседающего на куле  с рисом.
Љогда-то  его  почитали  лишь  крестьЯне  как  бога  плодородиЯ,  способного
вознаградить за труд урожаем сам-сто.  Ќо  с тех пор как  в руках у бородача
оказалсЯ короткий  деревЯнный молоток,  „айкоку стал к  тому же покровителем
всех   тех,  кому   требуетсЯ   искусство  выколачивать   деньги  торговцев,
биржевиков, банкиров; словом, из бога плодородиЯ превратилсЯ в бога наживы.
     Ќаконец,  третий толстЯк -- улыбчивый и  круглолицый бог  судьбы •отэй.
…го  приметы:  бритаЯ  голова  и  круглый живот,  выпирающий из  монашеского
одеЯниЯ.  Ќрава он  беззаботного, даже  непутового,  что  при его  служебном
положении довольно рискованно, ибо не кто иной, как •отэй, таскает за спиной
большущий  мешок с людскими судьбами. Ѓогу судьбы поклонЯютсЯ прорицатели  и
гадалки, а также политики и повара (те и другие иной  раз заварЯт такое, что
сами не ведают, что у них получитсЯ).
     ‚прочем,  как   торговцы   вывешивают  в  лавке  ќбису,  чтобы  убедить
покупателей  в своей честности (хотЯ сами бьют челом  богу наживы  „айкоку),
так  и  политики  вместо  •отэЯ  любЯт  публично называть своим кумиром бога
мудрости „зюродзина.
     ќто ученого вида старец с длиннейшей бородой, который держит в руке еще
более длинный свиток знаниЯ,  то  и дело  дополнЯЯ  его.  ’рудитсЯ он в поте
лица, ибо человечество  теперь чуть ли не каждые восемь лет удваивает  объем
познанного. „зюродзин слывет к тому же любителем выпивки и женщин,  без чего
он попросту  не  был  бы достаточно мудрым  в понимании  Японцев.  ”илософы,
судьи, изобретатели,  учителЯ, журналисты, как и упоминавшиесЯ уже политики,
считают „зюродзина своим покровителем.
     Ѓог  долголетиЯ  ”уку-року-дзю  --  это  маленький   лысый  старичок  с
непомерно высоким лбом (считаетсЯ, что с годами череп вытЯгиваетсЯ в длину).
…го неразлучные спутники  --  журавль, олень  и черепаха. Ќе  в  пример богу
мудрости бог долголетиЯ отличаетсЯ тихим нравом, он любит играть в шахматы и
считает  превеликой добродетелью  умение  зрителей молча  следить  за  чужой
партией.  ’аких  людей  встречаетсЯ,  впрочем, так  же мало,  как  достойных
бессмертиЯ,  которое  он  может  даровать.  ‚  силу  личного пристрастиЯ бог
долголетиЯ  опекает шахматистов, а также  часовщиков, антикваров, садовников
--  людей труда тихого, имеющего отношение ко времени настоЯщему, прошедшему
или будущему.
     ЋсобнЯком стоит на палубе Ѓишамон --  рослый воин с секирой, в шлеме  и
доспехах, на которых написано:  "‚ерность, долг, честь".  Ѓишамон не  любит,
когда  его  называют  богом войны,  доказываЯ, что  он не воитель,  а страж,
отчего и наречен покровителем полицейских и лекарей (военных, кстати, тоже).
     €  наконец,  единственнаЯ  женщина   в   обществе  семи  богов  --  это
покровительница искусств Ѓентен со своей неизменной лютней в руках. „евушки,
игравшие на такой лютне, не решались выходить замуж, боЯсь, что разгневаннаЯ
богинЯ лишит их музыкального дара. Ѓентен действительно не в меру ревнива --
к  чужим  талантам, к  чужой  славе, к  чужим  почитателЯм -- что,  впрочем,
отличает служителей искусства отнюдь не только в џпонии.
     ‘  какими же  мыслЯми хотели Японцы  увидеть  в  новогоднюю  ночь  этих
семерых на „рагоценном корабле?
     ‘амаЯ, казалось бы, бесхитростнаЯ  мечта была у мальчугана  из  горного
селениЯ   к  префектуре  €ватэ.  …му  хотелось,  чтобы  на  праздники  домой
непременно  вернулсЯ отец  и помог ему сделать большущего новогоднего змеЯ с
лицом сегуна €еЯсу.
     Ћтец  еще с жатвы уехал в ’окио на какую-то стройку. Њальчугана послали
на  почту получить  от него  очередной перевод, а  заодно узнать,  ходЯт  ли
автобусы  после  вчерашней  метели. Ќа беду  оказалось,  что  из-за  заносов
сообщение  опЯть прервано. агаЯ назад  по глубокому снегу, мальчуган думал:
почему бы отцу не проложить через здешние горы такую же диковинную дорогу на
столбах, какую он строит над токийскими улицами?
     „ома мать с бабкой смотрели по телевизору новогодний концерт. Ќа экране
отплЯсывали девицы в немыслимо коротких юбочках. € тут, как всегда, начались
сетованиЯ, что вот хоть и нет войны, а жить приходитсЯ как солдатке; что муж
больше в отходе, чем дома, а в городе, мол, на каждом шагу соблазн.
     Ќо  не  только крестьЯнки занесенного снегами  северо-востока хмурились
при виде  мини-юбок на телевизионном экране. ‘  таким же враждебным чувством
смотрел на них и глава ассоциации торговцев жемчугом.
     -- ‚сему  виной эта нелепаЯ мода, этот подростковый стиль, это поветрие
на  все броское.  ’реть  взращенных жемчужин не  находит  сбыта.  ЏриходитсЯ
свертывать  промыслы.  Ќе  заставишь же раковины  вместо  благородных перлов
плодить какие-нибудь светЯщиесЯ шарики длЯ серег величиной с голубиное Яйцо!
…сли уж чего  и желать в Ќовом году, так чтобы у Японок вновь пробудилось их
врожденное чувство меры и художественного вкуса...
     ’орговец   жемчугом   был   несправедлив,    огульно    обвинЯЯ   своих
соотечественниц в забвении  национальных  традиций, в  том,  что у  молодого
поколениЯ притупилась присущаЯ народу тЯга к прекрасному.
     …сли  бы  он  мог  видеть тех самых девушек, руками  которых был собран
стоЯщий перед ним цветной  телевизор! Ќеделю назад начальник сборочного цеха
не  узнал  своих  работниц, когда  они  повЯзали  головы  красными  лентами,
остановили конвейер и завели речь о прибавке наградных в таких повелительных
выражениЯх, которые на Японском Языке прЯмо-таки немыслимы в  устах  женщин.
Ќо он  тем более  не узнал бы  их в новогодний вечер.  ‚  комнате заводского
общежитиЯ, украшенной ветками сосны, бамбука  и  сливы, чинно сидели кружком
ожившие красавицы  с картин “тамаро. Џусть не  черепаховые,  а пластмассовые
гребни украшали их сложные прически; пусть узорные праздничные  кимоно  были
не из тканного вручную  шелка, а  из нейлона. ‚ каждом жесте  молодых Японок
была  та  же изысканнаЯ  женственность, которую прославил  когда-то  великий
художник.
     Ќа  первый взглЯд могло показатьсЯ,  что в  руках  у девушек две колоды
карт.  Ќо это  были не  просто карты. ђабочее общежитие состЯзалось в знании
древней поэзии. ‘емьсот лет назад были отобраны сто лучших стихов ста лучших
поэтов за семьсот предыдущих лет. Ћни  обрели такую популЯрность, что доныне
остались  у молодежи  темой излюбленной новогодней  игры. Ќа одной колоде из
ста  карт целиком  напечатано  каждое четверостишие, имЯ и портрет поэта; на
другой, котораЯ раскладываетсЯ на столе, лишь завершающие строфы. ‚ыигрывает
тот, кто, услышав начало стиха, первым найдет и прочтет его окончание.
     …ще сто лет назад  игра в  сто четверостиший была единственным случаем,
когда  юношам  и  девушкам  приличествовало  находитьсЯ  вместе. Ќынче таких
возможностей куда  больше. Ћднако  картину с  „рагоценным  кораблем  все  же
положила себе  под  подушку  каждаЯ обитательница рабочего общежитиЯ. € хотЯ
девичьи  мечты  легко угадать, ибо  они  очень  схожи во все века  и  у всех
народов, рассказывать о них было бы нескромно.
     Ђ поэтому  обратим лучше  взглЯд на ту  из подруг,  котораЯ  год  назад
встречала праздник в общежитии, а минувшим летом вышла замуж.
     ЊолодаЯ пара, о которой  пойдет  речь, медленно двигалась по тротуару в
потоке  гулЯющих.  ѓиндза  сверкала  в  новогодний  вечер  куда Ярче  своего
старинного имени. „аже слова "‘емицветный рЯд" были бы слишком  тусклыми длЯ
этого  безумства  огней.  Ћдни витрины ЯвлЯли собой бездну вкуса, другие  --
бездну безвкусицы. Ќо все  вместе взЯтое  рождало ощущение неизъЯснимой,  но
несомненной красоты.
     Њолодожены  шли, искренне восхищенные неоновым  сиЯнием. Ћба  они редко
бывали здесь с тех пор, как снЯли комнатку на окраине, в полутора часах езды
на электричке.
     ‚озле  прозрачной  цилиндрической   башни  все  останавливались,  чтобы
посмотреть, какими огнЯми  светитсЯ ее  вершина: сочетание цветов менЯлось в
зависимости от завтрашней погоды.  Ќо всегда неизменно горели  среди них три
красных ромба, которые видЯтсЯ в џпонии чаще, чем хризантема  с шестнадцатью
лепестками  --  официальный герб  императорского двора.  ќмблема  "Њицубиси"
словно давала  понЯть, что  именно  эти три  красных ромба  делают погоду  в
стране.
     Њолодой  муж   с  увлечением  рассказывал,   чем  объЯснЯетсЯ  страннаЯ
конструкциЯ зданиЯ без этажей, с  полом, спускающимсЯ  по  спирали. ЃашнЯ из
стекла и металла построена на самом дорогом в џпонии куске земли. “часток на
перекрестке  двух оживленнейших улиц  ’окио обошелсЯ владельцам  по миллиону
триста тысЯч иен за квадратный метр.
     --  ‡аплатили  по  миллиону триста, так  хоть  владеют. Ђ мы  отдаем по
тысЯче триста иен в  месЯц  за  циновку,  с которой  нас в любое времЯ могут
согнать,  -- грустно  пошутила жена, нарушив зарок  не касатьсЯ под праздник
этой темы.
     „ело  в том,  что  молодаЯ пара без гадалок  и  прорицателей знала, что
Ќовый  год сулит им  прибавление  семейства. Ђ домовладелец, у  которого они
снимали комнату из четырех с половиной татами, включил в двухлетний контракт
условие: пока не будет ребенка.  Џугали не только поиски, но и необходимость
вновь платить при въезде две месЯчные  ставки в качестве "благодарственных",
да еще четыре -- как залог.
     Џод  праздник хотелось гнать  от себЯ заботы. ‚переди было три выходных
днЯ. Ћни  взЯли в  рассрочку  экскурсионный тур на остров Љюсю  с заездом на
вулкан Ђсо -- место паломничества молодоженов и самоубийц.
     "Џусть  все будет  как есть, лишь бы не стало хуже",  -- думала молодаЯ
женщина, покупаЯ картину, сулЯщую счастливый сон.
     ‚озле кратера вулкана  Ђсо коротал новогоднюю ночь полицейский патруль.
Ћдин из  полицейских  попал сюда  впервые и, как  большинство  людей, увидел
совсем не то, что ожидал. ‚место огнедышащей горы, вместо вздувшегосЯ нарыва
перед ним была болезненнаЯ Язва на теле ‡емли. ‚округ громоздились пепельные
груды  шлака. Ћни напоминали лунный пейзаж. €  это сходство усиливалось тем,
что большие пористые глыбы были неожиданно легки -- их можно было в одиночку
сдвинуть, даже поднЯть.
     Џатруль у кратера был выставлен на  этот  раз не затем, чтобы  в случае
извержениЯ сгонЯть экскурсантов под бетонные колпаки с надписЯми "“крытие на
60 человек"  (будет ли кто-нибудь тогда считать: 59-й он  или 61-й?). ‚улкан
был безлюден. Ќо охранЯть  его в новогоднюю ночь приходилось от тех, кто  не
хочет класть себе под подушку картинку с „рагоценным кораблем.
     ‚збалмошный  толстЯк •отэй  -- бог судьбы,  поступки которого настолько
непредсказуемы, что заставлЯют ошибатьсЯ даже профессиональных гадалок, лишь
перед Ќовым годом как бы  раскрывает карты. ‡а  365  дней  у людей на улицах
могут  быть разные поводы радоватьсЯ или горевать, нестись сломЯ  голову или
брести  в задумчивости. Ќо  заранее известно,  что  из всех пЯтидесЯти  двух
недель  года  именно  две  предпраздничные  оставлЯют наибольшее число жертв
уличного движениЯ. Ќикакие меры не в  силах повлиЯть на подобную статистику,
которую иногда хочетсЯ назвать мистикой.
     ’аков  уж  неотвратимый  рок  этой  лихорадочной поры. ‚едь  Ќовый  год
приносит не только надежды, но  и  заботы. ‡аново  раскрываЯ в  книге  жизни
чистую  страницу,  он  в  то  же  времЯ служит порогом,  за  который  нельзЯ
переносить  невыполненных  обещаний, неоплаченных  долгов.  ‹юдЯм приходитсЯ
спешить,  отчего  и  множитсЯ в  предновогоднюю  пору  число  катастроф  как
дорожных, так и жизненных.
     Ќо  вот  и  подошла новогоднЯЯ  полночь. ‡атаив  дыхание прислушиваютсЯ
Японцы  к  раскатистому басу бронзовых  колоколов. ‘читаетсЯ,  что каждый из
этих ударов изгонЯет одну из  ста восьми бед, которые  омрачают человеческую
жизнь.
     —то, если это  было бы действительно  так! “дар --  и колючаЯ проволока
американских военных баз  превращаетсЯ  в ветки зацветающей сливы. “дар -- и
хищные  силуэты  "фантомов"  уступают  Японское  небо  белокрылым  журавлЯм,
символизирующим покой и долгую  жизнь. “дар -- и вместо американских атомных
подводных  лодок  у берегов  џпонии поЯвлЯетсЯ  „рагоценный корабль  с семью
богами счастьЯ...
     Љаких только чудес не  сотворила  бы тогда в џпонии  народнаЯ фантазиЯ!
ѓлЯдь --  с каким-то из ста восьми ударов господам  капиталистам пришло бы в
голову хоть Ќа десЯтую часть сократить "деловые кутежи": тогда можно было бы
освободить  от платы за обучение всех студентов  страны. Ќу,  а  если  бы со
следующим   ударом  колокола  бизнесмены  образумились   вовсе  и   порешили
обходитьсЯ  при  сделках  одним  лишь  чаем,   то  на  сбереженные  шестьсот
миллиардов иен  можно  было  бы  обеспечить  жильем семьсот  пЯтьдесЯт тысЯч
семей, то есть ежегодно делать счастливыми три четверти молодоженов.
     …сли  бы  торжественно-неторопливый  звон  действительно  был  способен
изгонЯть из жизни Японцев беду за бедой! Џодобные чудеса происходЯт, однако,
лишь в новогодних сказках...

‚ласть голубых теней
     ќта картина, увиденнаЯ как-то под вечер из окна вагона, накрепко запала
в памЯть.
     Џоезд мчалсЯ по бесконечным предместьЯм  слившихсЯ  воедино городов. Ћн
словно взрезал собой плотный пласт человеческих  жилищ. „омики  теснились  к
самым путЯм. €х оконные створки были раздвинуты, как бы открываЯ взору жизнь
в разрезе.
     —ас за часом стучали колеса, проносились мимо названиЯ станций. Ђ перед
глазами  было  все  то  же:  в  густеющих   сумерках  голубели  бесчисленные
прЯмоугольники телевизионных экранов.
     Ћни  были вездесущи,  как иконы. €  порой начинало казатьсЯ, что фигуры
людей перед ними молЯтсЯ какому-то новому, неведомому божеству.
     ‡римо оживала, наводила на раздумьЯ знакомаЯ цифра. —исло телевизоров в
џпонии перевалило  за двадцать миллионов. Љакое место  занЯл голубой экран в
жизни Японской семьи? —то нового внес он своим поЯвлением?
     ‘пору нет,  жилище обрело  еще одно  окно  в окружающий  мир. Њногое  в
Японском  телевидении  заслуживает  доброго  слова.  ќто  прежде  всего  его
оперативность, стремление не только рассказать  о  событиЯх  днЯ,  но и пока
зать их.  —то бы  и  где бы  ни происходило, автомашины с  телекамерами  или
репортерские вертолеты  неизменно  оказываютсЯ  в  числе  свидетелей.  —асто
бывает: едва успеешь  вернутьсЯ домой  с какой-нибудь бурной демонстрации, а
ее уже показывают на  экране. ’ут  сказываетсЯ и техническаЯ оснащенность, и
высокаЯ профессиональнаЯ выучка людей.
     Њожно  согласитьсЯ с  мнением Японских журналистов, что по  сравнению с
газетами телевидение  как источник новостей не только более оперативно, но и
менее  тенденциозно.  ”акт,  поданный зрительно,  уже тем  самым  становитсЯ
объективнее. …му труднее дать превратное толкование.
     Ѓесспорной похвалы заслуживают образовательные передачи, документальные
телевизионные фильмы в форме лирических репортажей с мест. ‚ладельцы  студий
не  могут  не  считатьсЯ  с  такими  чертами  национального  характера,  как
любознательность Японцев,  их  чуткость  к ЯвлениЯм  природы.  ‡а  тем,  как
движетсЯ по Японской земле цветение  сакуры, когда ложитсЯ  на вершину ”удзи
первый снег, телевидение  следит столь  же  внимательно,  как за  важнейшими
политическими событиЯми.
     €так,  голубой  экран  расширЯет кругозор людей.  Џочему же тогда стали
крылатыми слова видного публициста ‘иоити ЋЯ:
     -- ђазвитие  телевидениЯ  превращает  џпонию  в  страну  ста  миллионов
дураков...
     Њысль  умышленно  заострена слишком резко.  Ќо  в  ней  звучит тревога,
вызваннаЯ  подоплекой этого бума, движущие  силы которого лежат в стороне от
положительной, прогрессивной роли современного телевидениЯ.
     „енежный  мешок сразу же оценил  всепроникающую  силу голубого  экрана,
меру его воздействиЯ на человеческие умы и сердца.
     ‚лиЯние этого  порой дает  о себе знать совершенно неожиданным образом.
Џожалуй,  лишь при выборе новогодних подарков и обращаютсЯ теперь в џпонии к
древнему  календарю, где  года  имеют названиЯ  двенадцати животных  и  пЯти
стихии,  образуЯ шестидесЯтилетний цикл. Ќекогда бытовало поверье, что в год
‹ошади и ЋгнЯ лучше не иметь детей, ибо рожденнаЯ в этом году женщина  Якобы
сулит несчастье своему мужу и никто не станет за нее свататьсЯ.
     Љазалось бы: кому  теперь дело до средневековых предрассудков?  Ђ между
тем  статистика засвидетельствовала,  что Японские женщины стали даже  более
суеверными,  чем  шестьдесЯт  лет назад.  Џричем не  только  пожилые,  но  и
молодые; не только в сельской глуши, но и в городах 1966 год ознаменовалсЯ в
џпонии самым  резким  после войны падением рождаемости: почти на полмиллиона
младенцев, или на двадцать  пЯть процентов, тогда как в 1906-м,  то  есть  в
предыдущем  году  ‹ошади  и  ЋгнЯ,  рождаемость  снизилась  лишь  на  четыре
процента.  Ћпрос, проведенный министерством здравоохранениЯ, показал,  что о
"роковом" годе ‹ошади и  ЋгнЯ  подавлЯющее большинство женщин впервые узнало
из телевизионных передач, высмеивавших это суеверие.
     „лЯ  жителЯ ’окио предназначено около  ста двадцати часов телевизионных
передач в сутки. Ћни начинаютсЯ  в шесть  утра и продолжаютсЯ за полночь  по
семи каналам. —етыре из  них принадлежат частным компаниЯм, которые все свое
времЯ вплоть до секунды распродают "спонсорам", или "попечителЯм".
     Љ  примеру,  фирма,  выпускающаЯ  часы,  оплачивает   поверку  времени,
кофейный трест --  утренний  выпуск новостей,  компаниЯ  по продаже лечебных
препаратов -- эстрадный концерт и так далее.
     ‡акупив шестьдесЯт  минут эфира, "попечитель"  может использовать шесть
из них на рекламу, нашпиговав ею передачу по своему усмотрению ‚торжениЯ эти
настолько назойливы, что владелец одного из токийских отелей задумал создать
свою  домашнюю  телестудию, чтобы соответствующей  прибавкой к  счету  гости
могли оградить себЯ от рекламы.
     Ќо главный порок коммерческого телевидениЯ даже  не в том, что  вставки
эти  мешают смотреть. Људа  опаснее, что и  содержание остальных  пЯтидесЯти
четырех минут  за вычетом  шести рекламных оказалось в зависимости от выбора
"спонсоров".
     Џусть даже драматург или публицист встретили на телестудии талантливых,
честных прогрессивных  людей, чтобы передача попала в  эфир,  должен найтись
"попечитель", который согласилсЯ бы оплатить ее как подходЯщий фон длЯ своей
рекламы.
     ЉомпаниЯ,  выпускающаЯ  автомобили,  охотно  возьмет  фильм  о  гонках.
’орговцы  косметикой -- сцены с балами и красавицами. Ќо  кто заинтересуетсЯ
серьезной социальной темой?
     ЉаждаЯ секунда рекламы на  голубом экране стоит более ста  долларов, то
есть близко к месЯчному заработку квалифицированного рабочего или служащего.
Ќи один капиталист не станет зрЯ  швырЯть  деньги в эфир, то  есть, попросту
говорЯ, на ветер. € если  уж выкидывает,  то хочет, чтобы эффект от этого во
что бы то ни стало был максимальным.
     "‘понсора"  прежде  всего  интересует:  сколько  людей  будут  смотреть
купленную им передачу? Ќе перехватЯт ли телезрителей конкуренты?
     —тобы  поставить  этот  вопрос  на  научную основу,  не поскупились  на
расходы.   Ѓыл   сконструирован   специальный   видеотайпный   счетчик.   Ћн
подключаетсЯ к телевизору и  записывает все передачи,  которые семьЯ смотрит
за  неделю.   Ќа  основании  этих  выборочных  данных   рекламные  агентства
рассчитывают "коэффициент зрительности" длЯ каждого канала в различные часы.
     ‚ыЯснилось,  что  в будничный день  средний  Японец  32  минуты  читает
газеты, 35 минут слушает радио и 2 часа 40 минут смотрит телепередачи.
     „нем телевизор включаетсЯ лишь урывками, и редко бывает, чтобы какаЯ-то
программа привлекла более двадцати процентов зрителей.  Ќо с семи  до девЯти
вечера,  в  так   называемые  "золотые   часы",  голубой   экран  становитсЯ
олицетворением   домашнего  очага.   Џеред   ним  собираетсЯ  всЯ  семьЯ,  и
"коэффициент зрительности" поднимаетсЯ за пЯтьдесЯт процентов.
     Љак ни странно, именно в "золотые часы" передачи больше всего  поражают
однообразием. Људа ни  поверни переключатель --  всюду блеск и звон клинков,
стоны и хрип, искаженные Яростью  лица. ќто зримое воплощение битвы в эфире,
котораЯ именно в эту пору доходит до предельного ожесточениЯ.
     Ќи одна компаниЯ не желает пускать тут дело на  самотек, чтобы  человек
пошарил наугад  по каналам и  выбрал что-то понравившеесЯ на этот раз. Џочти
по всем программам в "золотые часы" идут многосерийные передачи в расчете на
то,  чтобы  семьЯ  привыкла  смотреть  их  постоЯнно,  как  читают  роман  с
продолжением.
     ’орговцы  лечебными препаратами,  кстати сказать,  подозрительно  рьЯно
рвущиесЯ в эфир, наперебой ухватились за жанр, который можно определить  как
"самурайский детектив". ‘ерии типа "’аинственный  воин  с мечом" прославлЯют
ниндзЯ -- средневековых лазутчиков, умевших виртуозно владеть любым оружием,
причем не на поле боЯ, а в стане врага.
     ‡а выбором этим стоит целый стратегический замысел.
     -- Њы  исходили из того, -- поЯснЯет представитель фирмы  "’анабэ",  --
что в  ранние вечерние часы выбор  программы  обычно предоставлЯют детЯм. Ќо
мало  захватить детское воображение. Ќужно, чтобы передача была  интересна и
длЯ  взрослых,  то  есть  покупателей,  длЯ  которых  предназначена  реклама
лекарств.  Њы  сделали  ставку  на  "’аинственного  воина  с   мечом"  и  не
ошиблись...
     ѓоворЯт,  что  бусидо  --  старинный  кодекс самурайской  чести  --  не
распространЯлсЯ на лазутчиков в  тылу. ‘удЯ по всему, не распространЯетсЯ он
и на тех, кто ведет нынешнюю  войну  в эфире. ‹юбые  приемы считаютсЯ  в ней
дозволенными -- лишь бы рос "коэффициент зрительности".
     --  Ќет  лучше  клева, чем  на  приманку с  гнильцой!  --  двусмысленно
подмигивают  коммерсанты  экрана,  наводнЯЯ  эфир  эротическими   сценами  в
послеполуденные "женские" часы.  Ђ  потом сами же кивают на  счетчик: как ни
странно,  куда  больше  домохозЯек  смотрЯт  драмы  о  неверных  женах,  чем
образовательные передачи, идущие в ту же пору днЯ...
     "Љоэффициент   зрительности"  подменил   собою   все;   художественную,
познавательную,  воспитательную  ценность  передач, все критерии  искусства,
всЯкую меру добра и зла.
     …сть нечто символичное, выражающее самую суть коммерческого телевидениЯ
в  том, что  следом за крупнейшими  электротехническими концернами в  списке
наиболее щедрых "спонсоров" идут фармацевтические фирмы.
     ђасходы на рекламу составлЯют львиную долю непомерно раздутой стоимости
медикаментов.  Џричем   рекламируютсЯ,  так  сказать,  лекарства   массового
потреблениЯ:  всЯкого  рода  эликсиры бодрости, средства  от  переутомлениЯ,
нервного расстройства, бессонницы.
     Ћдурманить  человека,  вбить ему в голову,  что от житейских тЯгот  его
могут  избавить некие  сомнительные панацеи, --  не такую  ли  роль  отводит
голубому экрану денежный мешок?
     Њного труда и таланта вложил Японский народ,  создав двадцать миллионов
голубых  экранов. Ќо чем больше  подпадает телевидение под власть коммерции,
тем Явственнее обращаетсЯ  в  свою противоположность. Ћно начинает оглуплЯть
человека,  вместо того чтобы просвещать его; оно  насаждает  пороки,  вместо
того чтобы утверждать добродетели.
     €менно об этом и предостерегает крылатаЯ фраза ‘иоити ЋЯ.

‘лезы экрана
     ’рудно было поверить глазам: знакомый кинотеатр на перекрестке выглЯдел
как разоренное  гнездо.  ‚ыломали  рЯды  стульев в зрительном  зале, сорвали
витрины  в  фойе, поснимали  двери.  ђабочие долбили в стенах  новые проемы,
бетонировали пол. ‘лучайно уцелел только рекламный щит  наверху: то ли о нем
забыли, то ли еще не дошла очередь.
     Љапли дождЯ  сбегали  по  нарисованному на фанере женскому лицу, словно
оказавшаЯсЯ бездомной кинозвезда ”удзико џмамото оплакивала свою участь.
     —то здесь теперь будет?
     "Џачинко",   зал   игральных   машин,  где   люди   часами   следЯт  за
зигзагообразным падением стального шарика по доске, утыканной гвоздЯми.
     --  —ерез  неделю открытие,  приходитсЯ  спешить, -- говорит  прораб  в
желтой каске. -- Ќо ничего, управимсЯ, дело привычное.
     „а, подобные заказы давно не в  новинку, ибо  поступают не десЯтками  и
даже не сотнЯми. ‚ џпонии пущено на слом и переоборудовано под "пачинко" три
с  лишним тысЯчи  кинотеатров,  то  есть больше  половины всех  имевшихсЯ  в
стране.  Џокровительница  искусств Ѓентен вынуждена уступать  свои  владениЯ
богу наживы „айкоку.
     Љ  концу  пЯтидесЯтых годов  џпониЯ  вышла на первое  место в  мире  по
производству фильмов, выпускаЯ по 600 полнометражных картин ежегодно. Џричем
в  отличие  от  ѓолливуда  ЯпонскаЯ  кинематографиЯ  могла не заботитьсЯ  об
экспорте. ‚месте с ее развитием неуклонно увеличивалось число кинозрителей в
стране. ‚ 1958 году  оно  достигло  1130 миллионов  человек. џпонцы показали
себЯ  заЯдлыми любителЯми ходить  в кино: на каждого жителЯ  пришлось  по 12
посещений в год!
     Ќо  в ту же пору, когда  кинематографиЯ џпонии стала самой плодовитой в
мире,  криваЯ  посещений  вдруг поползла  вниз. ‡а  шестидесЯтые годы  число
кинозрителей сократилось вчетверо. Џочему?
     —аще  всего  пытаютсЯ  объЯснить  это конкуренцией других видов досуга:
если  в   первом  послевоенном  десЯтилетии   кинематограф   служил  главным
развлечением,  то  потом  поЯвились телевизоры,  получил небывалое  развитие
туризм.  ‚рЯд  ли, однако, это единственнаЯ и  даже основнаЯ причина  упадка
Японского  кино. Ћно стало терЯть  зрителей по  мере того,  как  уменьшалось
количество подлинно художественных фильмов, по мере  того как творческий дух
все больше подавлЯлсЯ засильем монополий.
     „вижущей  силой кинематографического бума была конкуренциЯ. ђазвивалось
не киноискусство, а киноиндустриЯ,  где „айкоку своевольно  навЯзывал Ѓентел
свои законы.
     Ћжесточенную  битву  за  Японский  экран  выиграли  пЯть киноконцернов:
"’охо",  "‘етику",  "„айэй", "’оэй", "Ќиккацу".  Ћни прибрали к своим  рукам
студии,  фабрики, театры -- все, начинаЯ с производства фильмов и  кончаЯ их
прокатом. Ђ потом  пожелали столь же монопольной, деспотической власти и над
работниками  кино.  Ћни  опутали  режиссеров,   артистов,  операторов  такой
системой долгосрочных контрактов, котораЯ, по существу, лишила их творческой
свободы, утвердив в кинематографии нечто вроде крепостного права.
     „ождевые  капли  текут  по  лицу  ”удзико  џмамото  на  рекламном  щите
обреченного на слом  кинотеатра. Ћни  словно напоминают,  что  у  популЯрной
киноактрисы и  впрЯмь  есть  повод  оплакивать свою  участь:  после того как
”удзико џмамото  решила стать независимой и отказалась продлить  контракт  с
концерном  "„айэй",  ей нигде  не  стали  давать ролей:  ни  в фильмах, ни в
пьесах.
     "Ћтлучение"  ”удзико џмамото  было  задумано как  назидательный пример:
пусть никто не вздумает рватьсЯ из сетей "большой пЯтерки".
     Ћднако  законы искусства  мстЯт тем, кто их  попирает.  ЏоднЯв Японское
кино  на уровень  ѓолливуда  с точки зрениЯ технической,  "большаЯ  пЯтерка"
одновременно   низвела   его   на  подобный   же  уровень   с  точки  зрениЯ
художественной.
     „оверие  зрителей  было  подорвано,  а  вместе  с   ним  и  способность
конкурировать с  новым серьезным  соперником  -- голубым  экраном. ‚едь если
телевидение  живет  доходами  от рекламы, кино  может  полагатьсЯ  только на
кассовый сбор.
     € вот тут, когда в Японском кино  обозначилсЯ  застой, вдруг хлынула на
поверхность  так  называемаЯ   "розоваЯ  волна".  —тобы  не  определЯть  это
эпидемическое заболевание столь благозвучным словом, применим другой, к тому
же более ходовой термин: "эрокартины".
     ќротические,  или,  точнее  говорЯ,  порнографические, фильмы и  прежде
штамповали  где-то  на  задворках. Ќо  к  середине  шестидесЯтых годов  этот
полулегальный бизнес наводнил страну почти  таким же количеством  эрокартин,
сколько фильмов выпустила на экраны "большаЯ пЯтерка".
     --  —тобы  заработать  сейчас  в  џпонии на поприще  кино,  --  цинично
рассуждают дельцы, -- нужно два условиЯ: во-первых, снимать фильмы предельно
дешевые в  производстве;  и, во-вторых,  о  том,  чего  нельзЯ  показать  на
телевизионном экране.
     Љогда "розоваЯ волна"  захлестнула Японский  кинорынок,  а  телевидение
сделало  главную  ставку  на многосерийные гангстерско-самурайские  боевики,
"большаЯ пЯтерка" испугалась конкуренции и спасовала. Ћна стала оглЯдыватьсЯ
на тех и на других соперников, трусливо подражать им. †анры "эро" и "Якудза"
оказались на переднем плане.
     "џкудза"  -- это  как раз  те  фильмы из  бандитского  быта,  о которых
упоминали  когда-то   €льф   и  Џетров,  рассказываЯ  о  четырех  стандартах
ѓолливуда:
     "ѓоворЯт, фильмы эти очень похожи на жизнь, с той только  особенностью,
что   настоЯщие  гангстеры,   совершающие  налеты  на  банки   и  похищающие
миллионерских детей,  не  могут и  мечтать о таких  доходах,  какие приносЯт
фильмы из их жизни".
     Њожно   подумать,  что  именно  эти  слова   из  "Ћдноэтажной  Ђмерики"
вдохновили одного из  заправил  Японского преступного  мира на  сенсационное
решение  переменить профессию.  ‚от  фотографиЯ,  обошедшаЯ газеты. ѓости  в
визитках с фалдами  и  в полосатых  брюках  с почтительной  скорбью  слушают
патетические слова хозЯина:
     -- џ прощаюсь с делом, которому посвЯтил двадцать лет жизни.
     Њожет  быть, это уходит  со сцены  знаменитый  трагик? ‘ветЯт  юпитеры,
трещат киноаппараты, и никак не подумаешь, что столь торжественную церемонию
затеЯл Ќобору Ђндо, чьЯ банда доставила уйму  хлопот токийской полиции. ‹ишь
потом  стало Ясно, что театральное прощание с бандитским прошлым служило длЯ
Ђндо дебютом в другой области -- кинематографии. ѓлаварь гангстеров подписал
контракт с компанией "‘етику", чтобы играть самого себЯ.

     Џреступный мир џпонии устремилсЯ на новую стезю. ‘ыскное бюро токийской
полиции  опубликовало  предостережение  о том,  что  все  больше  гангстеров
нанимаютсЯ  охранниками в  частные фирмы. Ќесколько главарей бандитских шаек
занимают даже должности начальников заводской охраны.
     ‘оздавать "частную" полицию стало модным у Японских предпринимателей. ‚
’окио есть компаниЯ, котораЯ содержит 220 собственных патрульных автомашин с
радиосвЯзью и 1600  охранников в форме, каждый из которых снабжен дубинкой и
наручниками, как настоЯщий полицейский.
     ‘ыскное  бюро  вежливо порекомендовало заводчикам быть разборчивее  при
подборе таких стражей. ’олько в  беспечности ли тут дело! ‹етопись Японского
рабочего  движениЯ  насчитывает  множество  примеров, когда  предприниматели
нанимали  банды  громил длЯ  расправ над забастовщиками. ѓангстер,  одетый в
форму охранника,  -- это  лишь новаЯ  форма  давних свЯзей между  деловым  и
преступным миром.
"Џравда", июнь 1968

x x x
     џпониЯ принадлежит  к числу  тех стран мира, которым  в наименьшей мере
присуще  воровство,  а ЯпонскаЯ полициЯ претендует на мировое первенство  по
части  задержаниЯ виновников краж-- таковы официальные  данные Њеждународной
организации уголовного розыска (€нтерпол), котораЯ  провела свою 36-ю сессию
в Љиото.
     Џо статистике €нтерпола, на 100 тысЯч жителей  в џпонии приходитсЯ лишь
4 кражи  в год, на ”илиппинах  -- 18, в  ќфиопии -- 19,  в Ќигерии  -- 21, в
Њарокко --  23, в ѓонконге -- 33, в €ндии --36, на –ейлоне -- 58. Љоличество
же краж в развитых капиталистических странах ‡апада в  десЯтки и даже  сотни
раз выше. Џервое место в мире занимают  здесь ‘оединенные таты Ђмерики: 662
кражи  на  сто  тысЯч   жителей.  „алее   следуют:  €зраиль--553,  ”ђѓ--526,
ЂнглиЯ--501, €талиЯ--413, ”ранциЯ--115.
     Џо  данным  €нтерпола,  полициЯ  задерживает  в  џпонии   48  процентов
виновников краж  и 83 процента виновников ограблений,  в то времЯ как  в ‘Ђ
эти цифры составлЯют соответственно  23  и 38 процентов, в Ђнглии -- 33 и 37
процентов. ‚ысокий процент задержанных воров и грабителей в џпонии объЯснЯют
отсутствием  у  страны  сухопутных  границ,  монолитностью ее  национального
состава  и,  что всего  важнее,  активным  содействием населениЯ  уголовному
розыску.
ѓазета "€омиури", сентЯбрь 1967

     ‘тавка  на  низменные  стороны  человеческой натуры  не помогла дельцам
экрана     поправить     пошатнувшиесЯ     финансовые    дела.     Ќапротив,
эротическо-гангстерскаЯ  волна  еще  более  дискредитировала  кино в  глазах
общественности.
     Ѓыло бы  упрощением сказать, что  шестидесЯтые годы вовсе не оставили в
Японском  кино  светлого следа.  Ќо  фильмы,  которые  заслуженно  привлекли
внимание   советского   зрителЯ  на  международных  фестивалЯх   ("’окийскаЯ
олимпиада" Љон €тикава,  "ђыжаЯ борода"  Ђкира Љуросава, "ђис" ’адаси  €маи,
"ѓолый остров" Љането ‘индо), были редкими исключениЯми, которые родились не
благодарЯ, а вопреки сложившемусЯ в Японской кинематографии порЯдку вещей.
     Ћт художника,  не желающего поступитьсЯ своими  творческими принципами,
требуетсЯ поистине  подвиг, чтобы  в условиЯх  всевластиЯ  "большой пЯтерки"
ставить фильм самому.  ’ак, в частности, создавалась картина "ѓолый остров",
удостоеннаЯ  Ѓольшого  приза на фестивале  в  Њоскве.  ѓруппа из  тринадцати
энтузиастов  во  главе с режиссером Љането ‘индо  вела съемки на своп личные
средства, знаЯ,  что главные  трудности еще впереди, ибо единственнаЯ фирма,
занимавшаЯсЯ прокатом "независимых  картин", разорилась.  —тобы  показать  у
себЯ на  родине  фильм,  получивший мировое признание, пришлось обращатьсЯ к
помощи общественных организаций, профсоюзов, переснимать его на узкую пленку
длЯ сельских кинопередвижек.
     „ве-три   самодельные   "независимые"   картины    в   год   на    фоне
четырехсот-шестисот, снЯтых во всеоружии самой современной техники. Љакой же
убийственный длЯ  буржуазного искусства парадокс  заключен в том, что именно
эти полпроцента дают произведениЯ, которыми Японское кино вправе гордитьсЯ!
     Њы беседовали об этом в кафе, где обычно собираютсЯ писатели, режиссеры
и артисты. ЌарисованнаЯ на  стене Ѓентен  с лютней в руках тоже была в числе
собеседников,  ибо речь  у нас то  и дело заходила об участи покровительницы
искусств.
     ѓоворили,  в частности,  вот о  чем. џпонию  относЯт  к числу  наиболее
демократических стран буржуазного мира. „о какой же степени пользуетсЯ здесь
человек искусства творческой свободой?
     Џисатель сформулировал  свой вывод в  виде шутки, от которой,  впрочем,
никто не засмеЯлсЯ.
     -- “ нас нет ножниц, которые на ‡ападе символизируют цензуру. Ќо вместо
них существует  такой  атрибут "Японской экзотики", как нож. €  режут  им не
статью, а того, кто ее написал или напечатал...
     - Ћн напомнил о "деле ‘иманака": правые учинили расправу над редактором
журнала  "’юо корон"  лишь  за  то, что он  опубликовал  произведение, герою
которого  во  сне  привиделось  падение  императорского   режима.  ’еррорист
ворвалсЯ  в квартиру  ‘иманака, убил его жену, а  сам  редактор уцелел  лишь
потому, что случайно задержалсЯ в типографии.
     ”акт этот вовсе не единичный. Њолодой писатель Љендзабуро ЋЯ поднЯл так
называемую  "проблему семнадцатилетних":  можно ли  допускать,  чтобы правые
вкладывали   нож   в   руки  подростков,   подбивали  несовершеннолетних  на
осуществление террористических актов? ‚едь именно  одним из семнадцатилетних
был убит председатель социалистической партии Ђсанума.
     …два, однако, слова Љендзабуро ЋЯ были напечатаны, как журналу пришлось
приносить за это публичные извинениЯ.
     --  ‚ы,  может быть,  думаете,  что  подобные репрессии  угрожают  лишь
произведениЯм,  которые так или иначе направлены против  существующего строЯ
или  содержат  какие-то  радикальные  идеи?  --  с жаром вступил в  разговор
драматург. -- Ќичего подобного! “дар направлен против самых основ искусства,
против его гуманистической сердцевины.
     ‘обеседник привел в пример историю со спектаклем "…динственный сын".
     €  телевизионнаЯ компаниЯ, и крупнаЯ электротехническаЯ фирма "’осиба",
котораЯ согласилась закупить передачу  как  фон длЯ своей рекламы,  одобрили
текст, представленный драматургами  ‘еки и ’арада. Џриступили к постановке и
съемкам.  ‘пектакль  уже  был  готов  к  передаче  в  эфир,  когда  "’осиба"
неожиданно и без объЯснений  причин отказалась от данного  ею  слова. Џрошел
лишь слух, что за этим стоЯт какие-то весьма влиЯтельные круги. —то же могло
не понравитьсЯ им в пьесе?
     ‚  центре  спектаклЯ  "…динственный  сын"  --  судьба семнадцатилетнего
юноши, который  оказалсЯ на ответственном перекрестке при  выборе жизненного
пути. …го тЯнет к технике, к машинам. Ќо поступить в институт нелегко, а еще
труднее сразу учитьсЯ и зарабатывать себе на  жизнь. ЏриЯтель предлагает: не
пойти ли в военное училище?  Ѓудешь  жить  на  всем  готовом, да  к тому  же
получать такое же техническое образование. Ђ дальше видно будет...
     Ћтец,  к  которому  юноша  обращаетсЯ  за  советом,  воспринимает  этот
наивный,  сугубо  практический расчет как возвышенный  долг памЯти  старшего
брата, погибшего на войне в числе камикадзе -- летчиков-смертников.
     Ќо тут вдруг  раздаетсЯ голос всегда тихой и кроткой матери.  Ќет!  Ћна
скорее  умрет,  чем  согласитсЯ  увидеть  и  второго  сына в  военной форме.
‘таршему  тоже было семнадцать, когда она проводила его в первый и последний
боевой вылет...
     ‘емьЯ,  показаннаЯ   в  пьесе,  подчеркнуто  далека   от  политики.  Ќо
вспыхнувший  в  ней  спор  наводит  на  раздумьЯ   о  судьбах  послевоенного
поколениЯ.
     -- „лЯ ответа на вопрос,  что и как стеснЯет у нас  свободу творчества,
мало  перечислить  запретные  темы,  -- задумчиво произнес кинорежиссер.  --
Љроме  формального  права сказать  свое слово  в искусстве, нужно, чтобы это
слово было услышано, дошло  до сердец. ‚ам могут и не затыкать рта. Ќо какой
толк, если ваш голос будет длЯ окружающих беззвучным шевелением губ? Ѓентен,
-- он кивнул  головой в сторону изображениЯ на  стене, --  носит лютню еще с
тех времен, когда  сказители  бродили по дорогам: собрал толпу -- сочинЯй  и
пой. Ќо кто расслышит звуки струн в  грохоте современной цивилизации? ’еперь
между  тем,  кто  творит,  и  теми,  длЯ  кого  творЯт,  всегда  есть  некое
промежуточное   звено.   Ќадо,  чтобы  книга   была  издана,   фильм   снЯт,
телевизионный спектакль прошел в эфир. € вот  это-то звено вырвано из нежных
рук Ѓентен.  …го заграбастал бородач „айкоку. ’ак и стала свобода творчества
тонкой  былинкой, котораЯ  хиреет  в зарослЯх  чертополоха, имЯ  которому --
свобода коммерции.
     ђасставаЯсь  с  моими  собеседниками,  Я  бросил  прощальный взглЯд  на
Ѓентен.  …е глаза  были  печальны.  Ќет, не  легко  покровительнице искусств
терпеть деспотию бородатого бога наживы!

„зимму верхом на коне
     ЌарЯду  с  современным  в џпонии  продолжает  бытовать  и  традиционное
летосчисление.  ‘ ним  пусть  нечасто,  но  сталкиваешьсЯ,  и  в  нем  почти
неизбежно путаешьсЯ.
     ‚ самой системе вроде бы  нет  ничего сложного: счет  годам ведетсЯ  по
эрам  правлениЯ  и  возобновлЯетсЯ  заново, как только  очередной  наследник
вступает на престол.  Џока правил  дед нынешнего императора, шла эра Њэйдзи,
потом -- эра ’айсе, а теперь идет  эра ‘ева, сто двадцать четвертого потомка
основателЯ династии.
     ’руднее  всего приходитсЯ Японским школьникам, которые должны заучивать
наиболее важные  даты отечественной  истории в  старом  летосчислении.  ‚едь
чтобы ориентироватьсЯ  в  хронологии,  надо  помнить  последовательность ста
двадцати четырех эр правлениЯ, продолжительность которых неодинакова.
     ‚ повседневной жизни пересчет выглЯдит проще. …сли на фотопленке указан
срок  годности  до  45-го  года,  имеетсЯ  в  виду  1970-й.  Љогда  Японские
спортсмены  говорЯт о рекордах 39-го года, речь  идет  о ’окийской олимпиаде
1964-го. “поминаниЯ о  бурных  демонстрациЯх 35-го года подразумевают борьбу
против ратификации "договора безопасности" в 1960-м.
     Џо аналогии напрашиваетсЯ вывод, что первым годом эры ‘ева должен вроде
бы  быть  1926-й.  ‚  хронологических  таблицах  он  значитсЯ,  однако,  как
последний год эры ’айсе. „ело в том, что отец нынешнего  императора умер  25
декабрЯ  1926  года.  Ќазавтра  началась  новаЯ эра  правлениЯ, но ее первый
календарный год продолжалсЯ меньше недели, ибо с 1 ЯнварЯ 1927 года пошел...
второй год эры ‘ева.
     Џоначалу Я не особенно стремилсЯ вникать в подобные тонкости,  полагаЯ,
что   в  корреспонденциЯх   из  џпонии   традиционное   летосчисление  может
пригодитьсЯ разве лишь длЯ колорита. Ћказалось, однако, что вопрос этот стал
темой политического репортажа.
     €мператор  „зимму  предстал  перед жителЯми  города  Љасивара верхом на
белом  коне,  в  том  самом одеЯнии  и доспехах, в  которых  он, как  гласит
легенда, вступил  там  на  престол в 660 году до  нашей эры.  „ержа  в  руке
булаву, увенчанную птицей  с  распростертыми  крыльЯми, он  медленно ехал во
главе воинов древнего племени Ямато.
     Њожно было  подумать, что это оживший  памЯтник. Ќо когда „зимму к тому
же заговорил, горожанам  было  еще  труднее поверить  собственным  ушам, чем
глазам.
     Њифический  правитель  выразил  радость,  что  дата его  восшествиЯ  на
престол  отныне   вновь  будет  ежегодно  отмечатьсЯ   как  "„ень  основаниЯ
государства".
     --  ќто,  --  изрек он, -- знаменательное  событие,  которое,  надеюсь,
откроет пору пробуждениЯ  национального духа в џпонии. ‘ демократией дело на
лад  не  пойдет.  џ  считаю,  что  страной должен  править  император.  Ќадо
расширить его полномочиЯ, отменить антивоенную конституцию. џ за то, чтобы у
нас была  армиЯ  как армиЯ;  за  то,  чтобы  молодежь  воспитывалась  в духе
бусидо...
     ‚се   описанное  выше   отнюдь  не  литературный   прием,   не  вымысел
фельетониста.  ‚се  это произошло наЯву  11  февралЯ 1967  года. ђоль „зимму
исполнил бывший полковник императорской армии  ‘абуро €осикава --  тогдашний
мэр города Љасивара, ассигновавший два миллиона иен, чтобы обрЯдить служащих
муниципалитета в древние доспехи племени Ямато.
     Џока мэр,  загримированный под „зимму,  излагал свое политическое кредо
перед толпой,  в которой живописно выделЯлись  военные мундиры более поздних
эпох  (один старик  ЯвилсЯ в  полной  парадной  форме и при  орденах  времен
русско-Японской   войны),    воспитание   в   духе   бусидо   по   соседству
демонстрировалось  на  практике.  ‚ыкормыши   ультраправых  террористических
организаций на шестнадцати  грузовиках подъехали к зданию,  где  шел рабочий
митинг против "„нЯ основаниЯ государства", и учинили там драку.
     ‚ столице сочли рвение мэра города Љасивара чрезмерным. …ще бы! ‚едь он
не столько устроил маскарад, сколько сорвал маску с  нового праздника, из-за
которого в политической жизни џпонии почти десЯть лет бушевали страсти.
     Ќа  первый  взглЯд может показатьсЯ  странным,  что  тема  ожесточенных
столкновений между  прогрессивными и консервативными силами касалась области
преданий  и мифов;  даты,  отстоЯщей от современности более чем на 26 веков.
’ем не менее  это  так.  „емократическаЯ  общественность  в  течение  целого
десЯтилетиЯ   упорно   сопротивлЯлась   попыткам   объЯвить  государственным
праздником  день  восшествиЯ  на  престол  мифического  императора  „зимму и
считать  11  февралЯ  660   года  до  нашей  эры  днем  основаниЯ  Японского
государства.

     Џо поводу этой даты заслуженный профессор Японской литературы и филолог
Ѓ. —емберлен замечает, что с  такою  же самой  степенью достоверности  можно
указать времЯ вступлениЯ  на  престол  царЯ ѓороха  или  же  истинный  объем
скорлупки,   которую   волшебница  мановением  чародейского   своего   жезла
превратила в парадную карету длЯ своей крестницы ‡олушки.
‚, ђанцов, Ћчерки истории џпонии, ‘Џб.., 1904

x x x
     ‚плоть до  конца войны  Японских детей учили не историческим фактам,  а
мифам. €х  учили,  что џпониЯ  -- свЯщеннаЯ  землЯ,  управлЯемаЯ непрерывной
династией  потомков „зимму. €х заставлЯли заучивать  девиз  „зимму:  "‚осемь
углов  мира  под  одной крышей". €деЯ, заложеннаЯ в этом  девизе, как и  сам
праздник  основаниЯ  государства  (Љигенсецу),  составлЯла  духовную  основу
агрессивной,   империалистической,  воинствующей,   ультранационалистической
џпонии.
ѓазета "€омиури", февраль 1964

     „ело, стало быть,  не  только в  том, что заимствованный из легенд факт
лишен  научной  основы. Џраздник, отмечавшийсЯ вплоть до  капитулЯции џпонии
под именем Љигенсецу, оставил о себе недобрую памЯть.
     Ќароду  внушали, что  божественное  предназначение  ‘траны  восходЯщего
солнца  --  собрать "восемь углов  мира под одной  крышей". €менно  так  был
назван  37-метровый  каменный  монумент, воздвигнутый  на юге џпонии в  1940
году, когда шумно отмечалось  "2600-летие восшествиЯ „зимму на  престол". (‚
том же самом  году правители џпонии подписали "тройственный пакт" с ѓитлером
и Њуссолини, объЯвили о роспуске всех политических партий и профсоюзов).
     ‘олдаты  уходЯт на войну. ’от,  кто  шагает  во  главе  колонны, вместо
винтовки  несет   на   плече   двухметровую   деревЯнную  ложку,  исписанную
иероглифами. ќто  увеличеннаЯ  до  гигантских размеров  самодзи  --  круглаЯ
лопаточка,  какими  в  Японских семьЯх  раскладывают  рис  из котла в миски.
Џодарить большую самодзи -- значит выразить пожелание: греби добычу лопатой.
‘ таким напутствием провожали войска.
     Ђ вот встреча. ’от же строй, та же походнаЯ форма, только без винтовок.
Ѓережно,  словно  только  что полученную награду,  каждый  прижимает к груди
аккуратный белый Ящичек. Љолонна  награжденных? Ќет, это возвращаютсЯ  домой
останки  тех,  кто погиб на  заморских фронтах. ’ри  миллиона урн, обтЯнутых
белым траурным  крепом,  -- вот трофей,  который  принесла Японскому  народу
война.
     Ћба эти  снимка  помещены в  альбоме "€сториЯ џпонии в  войне". ‘борник
ценен тем, что целиком состоит из документальных фотографий,  которые в свое
времЯ были изъЯты военной цензурой.
     ђасправы  над  чужими  пленными  и  брустверы  из трупов  своих солдат.
ђазграбление анхаЯ, ѓонконга,  Њанилы, ‘ингапура и горЯщие после  воздушных
налетов Японские города. Љогда видишь сейчас эти снимки, поставленное на них
когда-то  клеймо "запрещено"  воспринимаетсЯ уже в совсем ином смысле -- как
выражение воли  народа, в конституции которого провозглашен навечно отказ от
войны.
     ‡а шовинистический угар, за  алчные планы господства над Ђзией пришлось
расплачиватьсЯ  дорогой  ценой.  ‚ойна, начатаЯ на  Ђзиатском  континенте  и
тихоокеанских просторах, приблизилась к берегам самой џпонии.
     Џришлось делать ставку на пилотов-смертников, камикадзе, в надежде, что
они, подобно "божественному ветру", разметавшему  флот •убилаЯ в XIII  веке,
избавЯт страну от угрозы вторжениЯ.  Џодобным же оружием были  и управлЯемые
человеком торпеды. €х назвали  "Љайтен", что значит "повернуть  судьбу". ’ак
от культа „зимму с  его девизом: "‚осемь углов  мира  под  одной  крышей" --
военщина довела страну до культа самоубийств.

’айна „Ћсенних вод"
     ЏригороднаЯ электричка вырвалась из-за  поворота, когда  машинист вдруг
увидел  впереди  человека,  распластавшегосЯ  на   рельсах.  ‘работал  рычаг
экстренного торможениЯ, но было поздно.
     ’ак  при  загадочных  обстоЯтельствах   оборвалась   жизнь   начальника
управлениЯ   вооружений    Њорита.   Џод   колесами    оказалсЯ    один   из
высокопоставленных чинов военного ведомства, который именно в ту пору должен
был решить,  кому  передать  заказ  на два  дивизиона  ракет "Ќика-ѓеркулес"
стоимостью в 50 миллиардов иен и  на два дивизиона ракет  "•ок" стоимостью в
40  миллиардов  иен. "‘ражение за 90 миллиардов" развернулось между  давними
соперниками -- монополистическими группами "Њицубиси" и "Њицуи" -- как раз в
том  самом году, когда  мифическаЯ дата восшествиЯ  „зимму на престол  вновь
была объЯвлена государственным праздником.
     —ерез  три  недели  после гибели  Њорита заказ  на "Ќика-ѓеркулес"  был
передан фирме "Њицубиси дзюкогио", а подрЯд на "•ок" был поделен в пропорции
7 : 3 между фирмами "Њицубиси дэнки" и "’осиба" (группа "Њицуи").
     ‡агадочнаЯ смерть начальника управлениЯ вооружений, казалось бы, давала
отменный материал длЯ падкой на сенсации буржуазной  прессы. Ќикакой шумихи,
однако, не  последовало.  ѓазеты  вопреки  обыкновению отмолчались, и данный
пример можно было  бы  считать  исключением,  если бы  ему не  предшествовал
другой.
     Ќезадолго  до таинственной гибели Њорита  в токийских газетах  вскользь
промелькнуло первое -- и единственное -- упоминание  о том,  что перед самым
концом войны џпониЯ стоЯла на  пороге созданиЯ секретного оружиЯ, на которое
возлагались   последние  надежды:   пилотируемого  самолета-снарЯда  "‘юсуй"
("Ћсенние воды"). Ђ между тем сообщение это  было поистине сенсационным хотЯ
бы потому, что о работах  над "‘юсуй" за все послевоенные  годы  в џпонии не
говорилось ни слова.
     Џришлось отправитьсЯ по следам вроде бы случайной газетной заметки.
     --  ‚от здесь, на  этом  школьном дворе,  размещалсЯ  наш засекреченный
исследовательский центр. Љое-что напоминает о нем и сейчас.  ’от бронеколпак
в углу  -- не дот,  а подземный склад  ракетного топлива. Ђ эти прокопченные
бетонные   плиты  у  спортплощадки  --  следы  испытательного  полигона,  --
рассказывает  ’адахиро џмада,  житель города  Њацумото,  затерЯвшегосЯ среди
заснеженных гор  префектуры  Ќагано.  Ћн  преподает математику  в  той самой
школе, где когда-то втайне рождалсЯ проект "‘юсуй".
     Ќадежно укрытый горными  крЯжами от обоих побережий,  городок  Њацумото
знал о войне  лишь понаслышке.  Ќо с конца лета 1944 года оклеенные  бумагой
оконные  створки  все чаще стали  вздрагивать по  ночам  от  каких-то глухих
взрывов.
     ‘начала  думали,  что  это  американские  бомбы,  --   хотЯ  что  могло
понадобитьсЯ  "летающим  крепостЯм"  в  этакой  глуши?  Ќо  вскоре  старики,
выжигавшие уголь в окрестных горах, заметили, что  ночному громыханию вторЯт
вспышки пламени на школьном дворе.
     кола,  расположеннаЯ на  отшибе, была  реквизирована длЯ военных нужд.
‘таршеклассников  отправили   отбывать   трудовую   повинность,   а  малышей
распустили  по домам. Ћднако даже  они не  могли полюбопытствовать, длЯ кого
потребовалось освободить  место:  не  только территориЯ  школы, но и дороги,
ведущие к ней, были оцеплены и строго охранЯлись.
     Џрошел слух,  что в  школе  испытывают  какое-то  новое оружие. Ѓудущее
показало, что разговоры эти отнюдь не были беспочвенными.
     Џосле ‘талинграда банкротство  доктрины молниеносной  войны становилось
все  очевиднее не  только  на ‡ападе,  но  и на  ‚остоке. Ђвантюра,  начатаЯ
внезапной атакой на Џирл-•арбор, Явно оборачивалась  длЯ џпонии катастрофой.
Љак в Ѓерлине,  так  и в ’окио в ту пору все больше мечтали  о чуде в образе
какого-то  секретного  оружиЯ, способного  изменить ход войны. Ќа фоне того,
как в  ѓермании был создан самолет-снарЯд "фау",  а в џпонии человек-торпеда
"Љайтен", возникла идеЯ создать некий гибрид того и другого. ‚ императорской
ставке  сочли,  что  если   самолет-снарЯд  типа   "фау"  будет  управлЯтьсЯ
пилотом-смертником, его боеваЯ эффективность резко возрастет.
     Љак  и на каких  условиЯх согласилсЯ ѓитлер представить своим союзникам
чертежи  нового оружиЯ,  остаетсЯ неизвестным.  Ћдной истории о том, как эта
техническаЯ  документациЯ  была  через €спанию  доставлена  на борт Японской
подводной лодки, хватило  бы на целый детективный фильм. ѓлавные приключениЯ
были, однако,  еще впереди.  ‚ июле 1944  года подводнаЯ  лодка при  неЯсных
обстоЯтельствах затонула близ  ‘ингапура. —асть секретных документов удалось
спасти, но некоторые чертежи были безнадежно испорчены морской водой.
     Џришлось посылать в Ѓерлин дополнительные запросы. Ћднако, не дожидаЯсь
ответа на  них, в горах  префектуры  Ќагано начались работы по осуществлению
проекта "‘юсуй".
     --  Љак раз в ту  пору, -- рассказывает ’адахиро џмада, --  Я  в  числе
других специалистов управлениЯ  военного  производства при  фирме  "Њицубиси
дзюкогио" был  откомандирован в  город Њацумото. ’ам  к  нам  присоединилась
группа офицеров из штаба ‚‚‘ императорской армии.
     Ќа десЯтом месЯце работ стало Ясно, что на дополна-тельные поЯснениЯ из
Ѓерлина  рассчитывать   нечего:  в  мае   1945  года  гитлеровскаЯ  ѓерманиЯ
капитулировала.   ‚озможно,  именно   поэтому  первые   испытаниЯ  Японского
пилотируемого самолета-снарЯда, проведенные  7 июлЯ  в €окосука,  окончились
неудачей.  ђакетный  двигатель  заглох  вскоре же  после взлета, и  "‘юсуй",
потерЯв  управление,  врезалсЯ  в  одну  из  аэродромных  построек.   Џилот,
катапультирование  которого не  предусматривалось проектом, стал  смертником
еще до первого боевого вылета.
     ЌесмотрЯ  на  срыв, работы над  проектом  "Ћсенние воды" продолжались в
лихорадочном  темпе. ’еперь  уже никто не  помышлЯл  об использовании нового
оружиЯ  длЯ  ударов  с подводных лодок по  западному  побережью  ‘оединенных
татов. "‘юсуй" нужен был  прежде всего длЯ перехвата бомбардировщиков Ѓ-29.
Ћни   обрушивали  свой  смертоносный  груз  на  Японские  города,  оставаЯсь
неуЯзвимыми,   ибо  летали  на  высоте  десЯти  тысЯч   метров,  а  Японские
истребители могли поднЯтьсЯ лишь до восьми с половиной тысЯч.
     15  августа  с  целью  подчеркнуть участникам  проекта  "Ћсенние  воды"
первостепенную   важность  и   срочность   их  миссии,   в  Њацумото  прибыл
флигель-адъютант  императорской  ставки. Ћднако по иронии судьбы всего через
час  после его  приезда радио передало  речь  императора о капитулЯции.  ‚сю
последующую  неделю на  школьном  дворе  полыхали костры  из  бумажных  кип.
"Ћсенние воды"  так  и остались  тайной,  неведомым понЯтием длЯ большинства
Японцев.
     Џочему же об этой драматической истории вдруг вспомнили, когда в џпонии
вновь зашла  речь об освоении отечественного производства боевых ракет -- на
этот раз уже по американским лицензиЯм?
     Њного воды утекло со времени секретных работ  в городе Њацумото. ‡а это
времЯ обрел новых  хозЯев за океаном создатель гитлеровских "фау" ‚ернер фон
Ѓраун.  €ной стала  џпониЯ,  иными стали  Японцы.  Ќо на  этом фоне особенно
заметна  черта,  оставшаЯсЯ неизменной: фирма "Њицубиси  дзюкогио",  котораЯ
когда-то  строила человеко-торпеды "Љайтен" и которой было поручено создание
пилотируемого  самолета-снарЯда  "‘юсуй",  по-прежнему  претендует  на  роль
главного производителЯ новинок военной техники.
     "ЋтчаЯннаЯ попытка создать пилотируемый самолет-снарЯд  была  последней
конвульсией императорской армии. Ќо ее можно также  рассматривать как начало
эры  ракетного  оружиЯ  в  џпонии"  --  эти  слова,  напечатанные  в  газете
"€омиури", проливают некоторый свет на поставленный выше вопрос.
     ‚  момент,  когда  за  право  получить  подрЯд  на  производство  ракет
"Ќика-ѓеркулес", "•ок" Яростно  сшиблись  лбами  ведущие Японские монополии,
напоминание о  проекте  "‘юсуй"  прозвучало  как  заЯвка  одной  из  них  на
приоритет в данной области.

     Ќарод  в массе имеет весьма  ошибочное  представление о том,  что такое
патриотизм.  џ  встречал  немало  людей,  считающих,  что  любовь  к  џпонии
предопределЯет  ненависть ко  всем другим странам, что нельзЯ быть преданным
родине и в то же времЯ восхищатьсЯ зарубежными государствами.
Џреподобный ђ. Ѓ. Џир и. ‘ущность џпонии. ‹ондон, 1867

x x x
     •арактер  Японцев   отмечен   двумЯ  дисгармонирующими  качества"   ми:
скромностью  и  самонадеЯнностью.  €х  Язык,  нразы,  обычаи воплощают  идею
самоуничижениЯ, в то времЯ как  их умы полны чрезмерным тщеславием -- личным
и национальным.
€. Љлемент, ‘правочник современной џпонии. Ќью-‰орк, 1903
     *
     Џереход к тоталитаризму был  бы менее болезненным  длЯ Японцев, чем длЯ
любого  западного народа. …сть  большое искушение подозревать, что  покойный
основатель сегуната ’окугава может возродитьсЯ вновь.
ќдвард ‡ейденштикер, џпониЯ. Ќью-‰орк, 1962

‡ачем воскрешают богов
     Џока   вчерашние   производители   пилотируемых  человеком   торпед   и
самолетов-снарЯдов  спешат  приобщитьсЯ  к  выпуску  современного  ракетного
оружиЯ,  на другом, идеологическом фланге идет ожесточенное сражение  за умы
молодежи.
     Џослевоенному  поколению свойственно  задаватьсЯ вопросами:  каково  же
место џпонии в послевоенном мире? Љакова ее новаЯ роль? Ќа этих естественных
раздумьЯх кое-кто пытаетсЯ спекулировать. Њолодежи  вбивают  в головы, будто
џпониЯ все еще  не  обрела  положениЯ великой державы из-за отсутствиЯ неких
"национальных целей". „ескать, выкорчевали из умов милитаризм и шовинизм, но
ничего другого взамен не вложили. ‚от и возникла  "духовнаЯ пустота", помеха
национальному самосознанию.
     ‡доровое   чувство   национальной    гордости   расцветает   на   почве
доброжелательства  и  уважениЯ  к другим народам. Ќо  у тех,  кто  кричит об
"идейном вакууме", на уме другое. €дет перекройка школьных программ, которую
прогрессивнаЯ печать метко охарактеризовала как "воскрешение богов".
     …два  восстановили  в  календаре  "„ень   основаниЯ  государства",  как
император „зимму вновь вернулсЯ на страницы учебников.
     Џрофессор  ‘абуро  €енага,  автор  книги  "ЌоваЯ  историЯ  џпонии"  длЯ
старшеклассников, демонстративно подал в  суд на министерство просвещениЯ за
то, что оно вносит в текст все новые и новые поправки. ‘уть их-- постепенный
отход от оценки минувшей  войны как преступного  акта со  стороны  тогдашних
правителей џпонии -- милитаристской клики.
     ‹иниЯ  эта  видна  даже в замене иллюстраций.  ‚ разделе "‚ойна и жизнь
населениЯ",   например,    вместо   женщин,   томЯщихсЯ   в    очереди    за
продовольственным  пайком,  поЯвилась  фотографиЯ  генерала ’одзио,  который
отечески утешает детей павших воинов.
     ‡ато   урезано  описание  трагедии  •иросимы  и  Ќагасаки,  иным  стало
разъЯснение  девЯтой  статьи   послевоенной   конституции.   ђаньше  о   ней
говорилось:
     "џпонскаЯ   конституциЯ  выражает  стремление   народа  к   миру.   Ћна
провозглашает, что џпониЯ навечно отказываетсЯ от войны как средства решениЯ
международных споров и не будет создавать какие-либо вооруженные силы".
     ‚место этого теперь в учебнике написано лишь следующее:
     "ЉонституциЯ  гласит, что, желаЯ  всеобщего мира, џпониЯ не будет вести
войн, приносЯщих народу несчастьЯ".
     Џерестройка  школьных  программ  сопровождаетсЯ Яростными нападками  на
‚сеЯпонский профсоюз учителей.

     ‚се шестьсот тысЯч,
     Љак один, верны клЯтве.
     ќто мы, это мы -- "Ќиккиосо".

     ѓде только не услышишь в џпонии эту песню! Ќа товарищеской пирушке и на
массовом митинге ее поют стоЯ, взЯвшись за руки и раскачиваЯсь в такт.
     €  всЯкий   раз,  когда  звучит  учительский  гимн,  до  глубины   души
чувствуешь:   какаЯ  это  могучаЯ  общественнаЯ  сила   --   шестьсот  тысЯч
наставников молодежи,  объединенных клЯтвой: "Ќикогда больше не пошлем наших
учеников на поле боЯ!"
     €менно  под  таким  девизом родилсЯ  после  войны  ‚сеЯпонский профсоюз
учителей  ("Ќиккиосо").  ‹юди, воспитавшие поколение  пилотов-смертников,  с
болью  осознали  трагизм своей  причастности  к  превращению  школы в слепое
орудие милитаристских сил, которые довели страну до национальной катастрофы.
‚едь именно раздуванию шовинистического угара служил пресловутый рескрипт "о
верности трону,  созданному вместе с  небом  и землей",  идеЯ о божественном
предназначении  џпонии,  Якобы завещаннаЯ  самим „зимму --  потомком  богини
солнца и основателем императорской династии.
     Џосле капитулЯции по требованию союзных держав устои  старой школы были
разрушены, а учителЯм была предоставлена свобода политической  деЯтельности.
Љогда несколько лет  спустЯ, с началом войны в Љорее, американские оккупанты
сбросили   маску  "поборников   демократизации   џпонии"   и  открыто  взЯли
реакционный  курс  в  народном  просвещении,  им  уже  противостоЯла  мощнаЯ
организованнаЯ сила в лице ‚сеЯпонского профсоюза учителей.
     Ќе раз предпринимались  с  тех пор попытки  внести раскол  в  его рЯды,
сколотить  в  противовес  ему  некую  педагогическую  лигу.  Ќо  "Ќиккиосо",
объединЯющий  в  своих  рЯдах  около  восьмидесЯти процентов  преподавателей
первого-девЯтого    классов    и   пЯтидесЯти    процентов    преподавателей
десЯтого-двенадцатого  классов,   доныне  остаетсЯ  влиЯтельнейшей  силой  в
народном образовании;  силой, котораЯ формирует умы  и сердца почти двадцати
миллионов школьников.
     …сли  Японским реваншистам приходитсЯ  пока лишь завидовать многому,  в
чем  их  западногерманские  собратьЯ давно  преуспели,  несомненнаЯ  заслуга
принадлежит здесь тем, кто хранит верность клЯтве: "Ќикогда больше не пошлем
наших учеников на поле боЯ".
     ѓоворить  о  "божественном  предназначении" ‘траны  восходЯщего  солнца
теперь  никто  не решитсЯ. Ќо  все  чаще  стали  заводить речь,  что  џпонии
надлежит  стать  "третьим  столпом  свободного  мира"  нарЯду  с  ‘Ђ  и  их
натовскими союзниками в …вропе. —то же сулила бы стране подобнаЯ роль?  Ѓыть
костылем длЯ прогнивших реакционных режимов в Ђзии?  Ќеужели южновьетнамские
марионетки или  южнокорейскаЯ  клика и  есть олицетворение  того "свободного
мира", который џпониЯ должна подпирать, дабы обрести "национальную цель"?
     ‚ сознании нации произошел глубокий сдвиг. ЌельзЯ его недооценивать, но
было бы неверно  и переоценивать его. „ерево милитаризма  срублено, но и  не
все его корни вырваны до конца.
     …сть силы,  которые стремЯтсЯ  возродить фанатический ореол вокруг слов
"камикадзе" и "Љайтен". Ќа эту тему пишутсЯ  книги, снимаютсЯ кинофильмы.  ‚
военном  училище  близ  •иросимы открыт монумент,  на котором написаны имена
2624 смертников, взорвавшихсЯ вместе со своими самолетами или торпедами.
     ђазумеетсЯ, длЯ ракетно-Ядерного века человек-торпеда или человек-бомба
--  вчерашний  день.  …сли  прежде  Японские  фабриканты  оружиЯ  ухитрЯлись
наживатьсЯ  на  механизации  индивидуальных  самоубийств,  то   вернутьсЯ  к
прежнему  делу теперь  значило  бы  уготовить  подобную  участь сразу целому
народу.
     Љак знать, может  быть, монументы с именами смертников сослужат службу.
Џусть смотрит  на  них молодое поколение, поднЯвшеесЯ за  послевоенные годы;
поколение, которому кое-кто мысленно примерЯет военный мундир.
     ’рудно придумать более наглЯдное  выражение мысли,  к которой  приходит
каждый  Японский   патриот,  задумываЯсь  над  судьбами  своей  родины,  над
проблемами войны  и  мира:  путь милитаризма и реваншизма  может в  наш  век
означать длЯ џпонии лишь путь национального самоубийства.

‚осхождение на ”удзи
     Ѓуду  откровенным:  когда служитель поднебесного храма  выжигал на моем
посохе последнее, десЯтое клеймо "‚ершина ”удзи, 3776 метров", -- в голове у
менЯ была  лишь далекаЯ  от поэтического пафоса ЯпонскаЯ  пословица: "Љто ни
разу не взобралсЯ на эту гору, тот дурак; но кто вздумал сделать это дважды,
тот дважды дурак".
     •отЯ из десЯти этапов древней паломничьей тропы  Я прошел лишь половину
(восхождение  начинают  теперь  с  пЯтой  станции,  куда  проложена  платнаЯ
автодорога), пеший подъем с трех часов днЯ до трех часов ночи нельзЯ назвать
пустЯковой прогулкой.  ’ем более когда  весь опыт альпинизма  ограничиваетсЯ
детскими  воспоминаниЯми  о  груде  шлака  у   котельной  во  дворе  старого
ленинградского дома.
     Љстати,  именно  эта  груда вставала  в памЯти,  когда  Я карабкалсЯ по
бесконечному склону свЯщенной Японской горы, увЯзаЯ ногами в пористых острых
осколках и въедливом вулканическом пепле.
     ”удзи -- это тысЯчекратно увеличенный  отвал шлака:  та же фактура, тот
же цвет от темно-серого до буроватого, та же крутизна. ‚прочем, точнее будет
сказать: чем  выше, тем  круче.  „ает  о  себе  знать чуть  заметный  прогиб
склонов,  который  так любил подчеркивать художник •окусаи в своих  картинах
"‘то лиц ”удзи".
     ‡а пЯтой станцией  осталсЯ шум сосновых лесов. ‡а шестой исчезли всЯкие
следы растительности.  ’ропа, по словам Японцев, пересекает  здесь  "границу
земли  и  неба". Ќо чем безжизненней  становитсЯ  склон, тем он многолюднее.
Џопутчиков столько, что вполне можно обойтись и без проводника.
     Њежду седьмой и восьмой станциЯми назначен ночлег. ‚ приземистой хижине
из лавовых глыб постоЯльцу  дают  миску  горЯчего  риса, несколько  ломтиков
соленой редьки, сырое Яйцо, место на нарах, пару одеЯл.
     ‘  восьми вечера до часу ночи полагаетсЯ  спать. Ќо где  там!  Ћщущение
такое, будто  ты  улегсЯ  не  в горном приюте на  высоте 3300  метров, а  на
перроне вокзала или у дороги, по которой гонЯт гурты скота.  ‘ловно  копыта,
цокают по камнЯм сотни посохов, звЯкают бубенчики, привЯзанные к  каждому из
них,  чтобы  путник  не  отстал  в тумане.  Ќи на минуту  не стихают  топот,
свистки, крики  лоточников.  Љак  из вокзального  громкоговорителЯ доносЯтсЯ
голоса проводников, перекликающихсЯ с помощью карманных раций.
     „авно стемнело, а люди  все идут  и идут. Џоистине армиЯ на марше через
перевал.
     Џора двигатьсЯ дальше. ‚клиниваюсь в строй, и в  глазах начинает рЯбить
от плЯшущих  по камнЯм лучей  карманных  фонариков. ‹учше уж смотреть не под
ноги, а по  сторонам, тем более что зрелище того заслуживает. Ќочное шествие
выглЯдит  как сплошнаЯ вереница огней, котораЯ начинаетсЯ где-то  у подножьЯ
и, извиваЯсь зигзагами, уходит в немыслимую высь, к звездам.
     Ќачинает светать. ЏрибавлЯю шагу: не пропустить бы восход! Ћднако общий
темп движениЯ, наоборот, замедлЯетсЯ. ’оропить впереди идущих бесполезно: им
некуда ступить.  ‚ предрассветных сумерках  видно,  что  оставшийсЯ  отрезок
тропы сплошь забит  людьми, которые движутсЯ  к вершине со скоростью очереди
за газетами.
     ‘амое времЯ присмотретьсЯ к попутчикам.  €дут целые семьи со старыми  и
малыми  ("Ќу  что ты  хнычешь!  Ћсталось  совсем  немного.  Џомоги-ка  лучше
бабушке.  ‚идишь,  она  и то не  жалуетсЯ!")  Њодно подстриженные  девушки в
джинсах с бахромой несут гитару и проигрыватель с пластинками.
     Ќестройный  хор  седовласых  мужчин   юношески-задорно  поет  по-латыни
студенческую песню: врачи-однокурсники  дали зарок совершить это восхождение
тридцать  лет  назад.  “читель  рассказывает  в  мегафон  колонне  заспанных
школьников  о  природе  вулканов. Љ  словам его  почтительно  прислушиваетсЯ
экскурсиЯ крестьЯнок с •оккайдо.
     „лЯ  двух   молодых  пар  восхождение  на  ”удзи   заменЯет   свадебное
путешествие. ("Њы оба работаем в шахте, вот и решили: не все же лазать вниз,
надо хоть раз забратьсЯ и наверх. Џо крайней мере, будет что вспомнить и нам
и невестам...")
     ЏЯть миллионов  экскурсантов  приезжают  каждый год  к подножию  ”удзи.
—етверть миллиона  человек ежегодно совершают восхождение на вершину. ‚ этом
пестром  потоке  совершенно  терЯютсЯ белые  одежды  пилигримов,  бормочущих
старинные заклинаниЯ: "„а очистЯтсЯ шесть чувств".
     ‡десь,  как  нигде,  постигаешь  меру  народной  любви  к  ”удзи. ‡десь
убеждаешьсЯ,  что восхищение ее  красотой воплощает тот  самый культ  родной
природы, который сидит в душе Японца прочнее всех религий.
     ‹егко понЯть, какое смЯтение  вызвала в стране  весть, что  безупречные
очертаниЯ  горы --  излюбленный образ  Японского  искусства -- находЯтсЯ под
угрозой!
     ѓора-свЯтынЯ,  гора-символ разрушаетсЯ.  „аже издали, из окна экспресса
’окио -- Ћсака, на темном конусе ”удзи видна вертикальнаЯ белаЯ  полоса. ќто
остатки  снега  на  теневой  стороне  Ѓольшого  провала,  который  глубоким,
трехкилометровым шрамом прорезает западный склон.
     Ђ  уж  взобравшись на ”удзи, можно обследовать ее  рану почти вплотную.
…сли пройти  на запад по кольцевой  тропе, опоЯсывающей гору на уровне пЯтой
станции, выше по склону видишь ущелье, похожее на разинутую пасть. ЌачинаЯсь
у вершины, у кромки кратера, оно постепенно расширЯетсЯ до пЯтисот метров, а
перед чертой лесов сужаетсЯ вновь, уходЯ оврагом вплоть до подножьЯ.
     ‘равнение ”удзи с  гигантским отвалом  шлака можно  отнести не только к
поверхности, но и к структуре этой вулканической горы. ‚ Японских  летописЯх
упоминаютсЯ  восемнадцать ее извержений, последние из  которых  произошли  в
800-м, 864-м и, наконец, в 1707 году, когда даже удаленный на сто километров
’окио был засыпан слоем пепла в пЯтнадцать сантиметров толщиной.
     €з этой  же бурой  пыли  и пористых  осколков, то есть  грунтов рыхлых,
непрочных, и сложены склоны  горы,  если не  считать  нескольких окаменевших
лавовых потоков.  Љогда стоишь перед Ѓольшим провалом, кажетсЯ, что его  дно
поминутно  простреливают  пулеметные  очереди:  то  тут,  то там  взметаютсЯ
облачка вулканической пыли от падающих камней.
     Ћползни  и обвалы учащаютсЯ  весной, когда из-под  снеговой  шапки горы
сочатсЯ талые воды, а также  в пору  осенних тайфунов, когда ливневые потоки
катЯт вниз глыбы застывшей лавы, загромождаЯ ими речные долины у подножьЯ.
     ‘пециалисты  утверждают,  что,  если  не принЯть  срочных  мер, Ѓольшой
провал вскоре прорежет кромку кратера. Џроцесс эрозии тогда резко  усилитсЯ,
и  через  несколько  десЯтилетий  ”удзи  станет  похожа  на  половину  зуба,
выщербленного огромным дуплом. Ћ разрушении ”удзи заговорили даже в Японском
парламенте.  ќто  вызвало  взрыв  страстей  от   причитаний,   что   свЯтынЯ
прогневалась  на  осквернивших  ее  людей,  до  самых  неожиданных  проектов
спасениЯ горы.
     “ченые,  например,  считают,  что куда  большим кощунством,  чем  толпы
экскурсантов, ЯвлЯетсЯ  спекулЯциЯ на народной любви к  горе. ‚осемь страниц
телефонной книги занимают названиЯ коммерческих фирм, начинающихсЯ со  слова
"”удзи".  „ельцы знают, что внутри страны такаЯ марка  рождает доверие, а на
мировом  рынке  служит  олицетворением  џпонии.  “ченые  предложили  взимать
специальный  налог с  корпораций, носЯщих имЯ  свЯщенной горы,  чтобы на эти
деньги вести борьбу с эрозией.
     ‘транный путь? Ќо более реального  нет. ‘поры выЯвили  лишь неЯсность в
главном: кто же в џпонии  должен взЯть на себЯ это  неотложное дело? Њестные
власти? Ќо  Ѓольшой  провал  как  раз  служит  границей префектур  џманаси и
‘идзуока.  ѓосударство?  Ќо   оно,  сколь  ни  парадоксально,  ЯвлЯетсЯ  тут
ответчиком в многолетней тЯжбе. ‘лужители неба через суд  пытаютсЯ доказать,
что  национальнаЯ свЯтынЯ џпонии не ЯвлЯетсЯ государственной собственностью,
а принадлежит находЯщемусЯ на горе храму.
     Џока, однако,  могу  засвидетельствовать, что  споры о  завтрашнем  дне
исчезающей горы лишь подхлестнули  интерес  к ней. Џусть  альпинисты считают
”удзи недостойной  своего  вниманиЯ. ЉилометроваЯ очередь у  первой в стране
вершины -- это уже само по себе достопримечательность, которую не забудешь!

Љому принадлежит свЯтынЯ?
     …ще десЯть шагов. …ще пЯть.  ‚ершина! Ќаконец-то удалось  ступить ногой
на  высшую точку џпонских островов,  чтобы увидеть оттуда восход над ‘траной
восходЯщего солнца.
     ‚низу  в  волнах розового  света  плавают  горные  цепи  --  еще  более
невесомые,  чем грЯды облаков над океаном. ‚се зыбко, все фантастично, как в
древней  легенде о богатыре  €занаги,  который сотворил џпонию  из  вереницы
капель, сбежавших с его копьЯ.
     Ќа  высоте  3776 метров  сами собой приходЯт возвышенные  мысли. Ќо вот
совет: взобравшись на ”удзи, любуйтесь далЯми и  не приглЯдывайтесь  к самой
вершине, не смотрите себе под  ноги. ‘огласен  с Японцами,  что традиционное
паломничество делает человека чище. Ќо  четверть миллиона восхождений  в год
отнюдь не очищают саму свЯтыню.
     ‚ершина ”удзи похожа уже не столько на отвал шлака, сколько на  свалку.
Џовсюду разбросаны консервные банки, пестрые обертки, пустые бутылки.
     „ревнее    заклинание   паломников   "„а   очистЯтсЯ    шесть   чувств"
перефразировано: "„а очистЯтсЯ шесть троп к вершине". ‚ конце каждого сезона
длЯ  уборки  горы  приходитсЯ  вызывать воинские  части.  Љратер  дремлющего
вулкана из года  в год становитсЯ все мельче, обреченный на участь  мусорной
Ямы.
     Ќа гребне кратера как раз друг против друга расположились храм, похожий
на Ярмарку, и купол метеостанции, похожий на храм. •рам  обращен на север, к
Японской земле, к полукружьЯм дуги окаменевших капель с копьЯ €занаги. ђадар
метеостанции -- на юг, к тихоокеанским просторам.
     € если служба погоды  устремлена к небесам, то служителей храма волнуют
дела  сугубо  земные.  Ќе  следует  думать,  что  они  негодуют  по   поводу
осквернениЯ  свЯтыни.   •рам  боитсЯ  потерЯть  возможность  наживатьсЯ   на
человеческом потоке, который делает ”удзи золотоносной горой, пусть даже она
при этом становитсЯ похожей на свалку.
     ‚осхождение начинаетсЯ покупкой посоха с бубенцами. ‡а каждое выжженное
клеймо нужно доплачивать, так что в итоге он обходитсЯ владельцу в четыреста
иен.  …сли вспомнить, что на гору поднимаютсЯ двести пЯтьдесЯт тысЯч человек
в год, уже  одно  это дает сто  миллионов!  Ќа  вершине храм  бойко  торгует
сувенирами,  открытками,  кока-колой  по  шестикратной   цене.  Ќа  станциЯх
путникам предлагают пиво ("€мейте в виду: чем выше, тем дороже").
     Ќо,  подсчитываЯ барыши, храм с  растущим беспокойством оглЯдываетсЯ на
бурную активность туристских фирм.  —его только не предпринимают они,  чтобы
вывернуть  карманы экскурсантов  еще у подножьЯ! ‚озле автобусных  остановок
выстроили  целый  городок  аттракционов  и  макет   ”удзи  в  одну  тысЯчную
натуральной величины. ‘вЯщеннаЯ гора не любит показыватьсЯ  людЯм (из ’окио,
например, она бывает видна в среднем лишь двадцать два днЯ в году). ’е, кому
не повезло с погодой, могут снЯтьсЯ на фоне макета -- никто не отличит.
     ‚едущие  фирмы соревнуютсЯ  в строительстве платных автомобильных дорог
по нижней, более пологой части склона. …сли следом поЯвЯтсЯ фуникулеры, храм
с его бизнесом окажетсЯ вытесненным на небеса.
     ‘удебное  дело на  право  владениЯ вершиной ”удзи  как раз и возбуждено
храмом  с  целью оградить  себЯ  от  конкуренции  свЯщенным  правом  частной
собственности (уповать на  него, видимо, надежнее,  чем на  силу религиозных
чувств).
     Ћкружной суд решил дело в пользу храма, оставив во владении государства
лишь один процент  территории выше восьмой  станции.  Џравительство, однако,
тут же обратилось в  верховный суд, и, надо  полагать, добьетсЯ своего.  €бо
вершина  номер  один, помимо всего прочего, имеет  в наш век  еще и  военное
значение.
     Ѓелый   купол  метеостанции   делает  ее  похожей  на   астрономическую
обсерваторию. Ќо стоит там не телескоп, а  параболическаЯ антенна одного  из
самых  высоких  в  мире  радаров.  Ћтсюда  смотрЯт  не  на  звезды,  а шарЯт
восьмисоткилометровым  лучом   по   тихоокеанским  просторам.  Ћтсюда  можно
обнаружить око  очередного тайфуна за двадцать  часов до того,  как бедствие
обрушитсЯ на побережье.
     ђадар, смонтированный на вершине ”удзи, стал  центром всех метеостанций
страны. Ђ служба погоды в џпонии  --  почетнейшее дело. Џоэтому  за трудом и
бытом шести человек, посменно зимующих на горе, следили с теми же чувствами,
что  у  нас за  полЯрниками на дрейфующей  льдине. ’ридцатиградусные морозы,
разреженный  воздух, снежные бураны, из-за  которых врач вынужден  по  радио
лечить тЯжелобольного, -- всЯ эта героика стала темой множества репортажей и
очерков.
     Ќо вот  о куполе на  гребне вулканического кратера  заговорили совсем с
другим  чувством.  ‚ыЯснилось, что  управлЯемый  из  ’окио  по  радио  радар
передает копию изображениЯ со своего экрана на американскую базу в €окосуке,
котораЯ   обслуживает   метеосводками   корабли   7-го   флота   и   дальние
бомбардировщики Ѓ-52, участвующие в боевых действиЯх против ‚ьетнама.
     Љогда-то вершина  ”удзи  служила главным  ориентиром  длЯ  американских
"летающих   крепостей",   бомбивших   Японские  города.  ’еперь  ей   выпало
ориентировать убийц другого азиатского народа.
     Њестные  старожилы помнЯт со слов своих дедов  приметы  приближающегосЯ
извержениЯ.  Ќо нынешнее  поколение окрестных жителей научилось распознавать
приближение бедствий иного рода.
     ЉореЯ,  ‹аос, ‚ьетнам -- каждой кровавой авантюре американской военщины
в  Ђзии предшествовали репетиции  на восточном склоне ”удзи. Џеред корейской
войной  именно  здесь  испытывалась  эффективность  напалмовых  бомб.  Џотом
заповедные   леса   и   взгорьЯ  облюбовали   длЯ   себЯ   "специалисты   по
антипартизанским  операциЯм"  из  3-й  дивизии  морской пехоты  ‘Ђ.  ‘клоны
свЯщенной  горы  стали  местом,   где   совершенствуютсЯ  в  своем   ремесле
профессиональные каратели.
     Ќе  забуду  искру тревоги,  метнувшуюсЯ  по тропе еще  в  самом  начале
восхождениЯ, когда  со стороны  восточного склона вдруг  послышалсЯ  тЯжелый
грохот.
     --  Ќет,  это  не   обвал,  это  стрелЯют  американцы,  --  успокаивали
проводники.
     Ќо  бесконечнаЯ вереница  людей,  словно по команде, остановилась.  ‚се
разом обернулись к подножью, всматриваЯсь в облачка разрывов. ‘колько боли и
гнева было в этих взглЯдах!
     ‘езон восхождений  длитсЯ всего два месЯца -- июль и август. Ќо как раз
летом  восточнаЯ  тропа  к вершине  то и  дело оказываетсЯ перекрытой  из-за
стрельб.  „а что там тропа! Ђмериканские военные  власти наложили  запрет на
реконструкцию   шоссе,   огибающего  ”удзи  с  востока,   --   нечего,  мол,
экскурсантам   смотреть,   как   поблизости  тренируютсЯ   "специалисты   по
антипартизанским операциЯм".
     Љак-то осенью  мне довелось проехать  по  этому  шоссе. Ћно  опоЯсывает
гору, соединЯЯ, как жемчужины ожерельЯ, пЯть озер, лежащих у ее подножьЯ.
     Ђвтобус  мчитсЯ среди  просвеченных солнцем  лесов.  Ѓархатные  бабочки
кружатсЯ над нетронутой  травой опушек. ЏрЯмо к бетону дороги клонит колосьЯ
дозревающий рис. †енщины срезают и укладывают в корзины тугие мутные гроздьЯ
винограда.
     Ќо все это лишь первый план, лишь рамка, за которой глаз все времЯ ищет
главное -- ”удзи.  €  все ее сто лиц, раскрывающиесЯ  одно за другим, как на
картинах •окусаи, действительно неповторимы.
     ’о она  предстает перед глазами,  как  серый призрак, плавающий в дымке
утреннего тумана,  то щедро удваивает свою красоту в глади озер, то -- после
заката -- докрасна раскалЯет краЯ своего кратера отблесками ушедшего днЯ.
     -- ”удзи  --  это  вулкан правильной конической формы,  самаЯ высокаЯ и
самаЯ красиваЯ гора в џпонии...
     „евушка-экскурсовод   смущенно   опускает  на  колени   микрофон.   „а,
человеческие  слова здесь слишком бедны. Ќо  легко ли найти другие, легко ли
объЯснить, почему столь знакомаЯ, даже примелькавшаЯсЯ на открытках, веерах,
вазах, картинах гора,  представ  перед  глазами, заставлЯет сердце  учащенно
битьсЯ?
     —ем же  больше всего  впечатлЯет ”удзи? Њожет  быть,  сочетанием своего
величиЯ с гордым одиночеством? ЏерваЯ  вершина џпонии возвышаетсЯ  как бы на
ровном  месте. ѓоры  вокруг  есть,  но  небольшие  и  стоЯт  на почтительном
расстоЯнии, не решаЯсь заслонить, исказить ее безупречных очертаний.
     ”удзи  волнует  своей  картинностью в благородном  смысле  этого слова.
ЉажетсЯ, перед тобой не Явление природы, а произведение искусства...
     Ђвтобус  вдруг резко тормозит,  прижимаЯсь к  обочине.  €з-за  поворота
вырываетсЯ колонна буро-зеленых  грузовиков с зажженными фарами. Ћни  вихрем
проносЯтсЯ по оцепеневшему шоссе.  ‚ глазах остаютсЯ  только огромные  белые
буквы, написанные на каждой машине: "Ѓоеприпасы".
     •очетсЯ зажмурить глаза, хочетсЯ убедить себЯ в том, что это могло лишь
привидетьсЯ   на  дороге,  проложенной  ради  того,   чтобы  свЯщеннаЯ  гора
раскрывала перед человеком свои сто лиц.
     ”удзи  --  она по-прежнему передо мной, но как раз к  ней-то и свернули
грузовики со  снарЯдами. ’ам, на фоне воспетых поэтами склонов, колышетсЯ на
шесте звездно-полосатый  флаг. “  поворота на проселок, где еще  не улеглась
пыль, белеет щит: "ЂмериканскаЯ зона. ‚ход воспрещен Японским законом".
     Џарни с нашивками "ЊорскаЯ пехота ‘Ђ" в такой же степени символизируют
политику американской военщины  в Ђзии, в какой  ”удзи -- џпонию.  —то толку
вести  многолетнюю  тЯжбу, кому  принадлежит народнаЯ  свЯтынЯ --  храму или
государству,  если как раз она  стала  местом, где  беззастенчиво попираютсЯ
суверенные права нации? Љак бы ни больно было Японцу видеть рану, все глубже
рассекающую  западный  склон  ”удзи, терпеть  бесчинства Янки  на  восточном
склоне еще тЯжелее. Џридет времЯ, и другой суд -- суд истории вынесет на сей
счет свой приговор.
     џ  был на  ”удзи  в  день, когда местные жители сорвали назначенные там
американцами ракетные стрельбы. Ќа полицейские цепи, преграждавшие доступ на
полигон, двинулась колонна крестьЯнок.  †енщины запели песню  о  всенародной
любви к свЯщенной горе -- песню, которую каждый Японец еще в колыбели слышит
от своей матери. € строй вооруженных людей в касках, которым по  роду службы
меньше всего свойственно поддаватьсЯ чувствам, дрогнул и отступил.
     Ћкрестные земледельцы, проникшие к мишенЯм с плакатами: "”удзи не будет
полигоном вьетнамской войны", стали таким же воплощением национального духа,
как и сама гора.
     ‡аморские туристы, что приезжают развлечьсЯ в ’окио, жадно накидываютсЯ
на  сувениры с контуром ”удзи.  „лЯ  них  это марка  местной экзотики, вроде
наклейки на чемодан.
     „а, ”удзи и  сегоднЯ  остаетсЯ национальным символом џпонии. € будь жив
•окусаи, он написал бы ее сто первый лик. Ћн изобразил бы не только  воронки
на  теле  горы,  но  и  крестьЯнок, бесстрашно  усевшихсЯ на  стрельбище. Ћн
напомнил бы, что  израненнаЯ, но не попраннаЯ свЯтынЯ, символизирующаЯ собой
Японский  народ,  --  вулкан дремлющий,  но  не  потухший;  вулкан,  который
способен показать свою могучую силу.

     џ  закрываю  глаза  и   восстанавливаю  образ   индустриальной  џпонии,
"европейской",   колонизаторской  џпонии:   Я  вижу  первомайские  токийские
манифестации  рабочих,  слышу  поступь  рабочих союзов  в  красных  и  белых
плакатах;  Я вижу этих маленьких людей, имеющих -- на глаз европейца -- одно
лицо;  Я  слышу  гудки  пароходов,  фабрик,  заводов,  паровозов;  Я  обонЯю
каракатический запах туши в банкирских и заводских конторах; мне кажетсЯ,  Я
вижу голые нервы; страна маленьких, черных  людей, крепких, как муравьи, эта
страна   живет  очень  крепко,  очень  упорно  --  тем,  чем   живет  всЯкаЯ
капиталистическаЯ  страна,  --  и как в каждой капиталистически  феодальной,
империалистической, колонизаторской стране, слышны  хрЯски рабочих мышц, сип
машин и  видны зори  революций,  -- слышны крЯки  феодальных осыпей,  шепоты
преданий старых замков.
Ѓ. ЏильнЯк, Љорни Японского солнца. ‹енинград, 1927

x x x
     џпонцы  странный  народ.  Ћни  падки  до нового  в  деловой  жизни,  но
консервативны  во вкусах и  привычках. Ћни пытливы  и скрупулезны в  области
своей профессии,  но  небрежны к назначенным встречам,  так  как мало  ценЯт
времЯ. Ћни прилежны в работе, но очень легко относЯтсЯ к деньгам и транжирЯт
свои  трудовые  заработки  на   какие-то  ребЯческие  забавы.  Џод   личиной
современной   цивилизации    Японцы   остались    теми    же   простодушными
сентиментальными  людьми,  какими  были  всегда.  €м  присущ   артистический
темперамент, и они доныне готовы ставить искусство прежде науки.
€вао Њацухара, †изнь и природа џпонии. ’окио, 1964

x x x
     Ћтносительно  душевных   качеств   Японцев   мнениЯ  европейцев  широко
расходЯтсЯ.  —еловек, путешествующий ради собственного удовольствиЯ, проведЯ
среди Японцев  несколько счастливых месЯцев, врЯд ли скажет о них что-нибудь
плохое.   Ќо   старожил-коммерсант,  у  которого  за   плечами  столько   же
десЯтилетий, сколько  у туриста месЯцев,  врЯд ли  помЯнет их  только добрым
словом.
     ‚ообще говорЯ, наиболее  выпуклые  черты  Японского  характера  --  это
верность,   преданность,   стойкость,   самоуверенность,   предприимчивость,
невозмутимость,  любовь   к   природной  красоте,  учтивость,  выносливость,
чистоплотность и  счастливаЯ  способность извлекать  все лучшее из  радостей
жизни.  ’еневые  же  стороны  --  тщеславие,  мстительность, безжалостность,
недостаток  искренности, правдивости,  а также целомудренной  воздержанности
(последнее касаетсЯ лишь мужчин).
„жозеф ‹онгфорд, џпониЯ и Японцы. ‹ондон, 1912

x x x
     Ћдной  из поразивших  менЯ вещей было  сходство џпонии  с €талией. …сли
китайцев  можно  сравнить  с немцами, то  Японцы  --  это итальЯнцы ‚остока.
Ќалицо тот же контраст расчетливости и  безалаберности. Џодобно  итальЯнцам,
Японцы  смешливый, легкомысленный народ, длЯ которого  жизнь стоит так мало,
что  смерти нечего  страшитьсЯ. Ћни  тоже дети природы по своим  манерам, но
коварны,  мстительны  и хитры в сделках.  Ћни тоже  прирожденные артисты,  с
присущей художественному темпераменту леностью. €х  беднЯки, если не считать
одежды, чем-то напоминают итальЯнских.
Љ. ђ. ‘трэттон, †ивописнаЯ џпониЯ, 1910

x x x
     Ќе  касаЯсь  того,  что  после  войны  между  американцами  и  Японцами
существовали  взаимоотношениЯ   победителей  и   побежденных,   что   всегда
затруднЯет взаимопонимание, есть много причин,  по которым даже  в  наиболее
благоприЯтных  обстоЯтельствах Японо-американское  сближение  имело  бы мало
шансов на  успех.  ‘ одной стороны  перед нами Ђмерика,  страна  пуританских
традиций;  прЯмых,  практических  людей,  лишенных  подлинного,  постоЯнного
интереса  к  искусству и духовным  ценностЯм вообще;  людей, всегда  готовых
разрубить  гордиев  узел.  ‘  другой стороны  перед нами џпониЯ,  чей  народ
ЯвлЯетсЯ столь же Языческим, как  древние обитатели ‘редиземного морЯ; люди,
которые  всегда  склонны  рассуждать  терминами  настроениЯ  и  повиноватьсЯ
обстоЯтельствам;  чрезвычайно сложный народ, полный  древнего страха и новой
амбиции,  обостренно чуткий ко  всем  формам красоты,  духовным ценностЯм  и
эмоциональным  порывам;  люди, которые, оказавшись  перед  гордиевым  узлом,
всегда  предпочтут  не разрубать его, но  завЯзать  вокруг него новый, более
крупный, и таким образом скрыть его  из виду. Џеред  нами, по существу,  два
подхода к жизни, которые столь глубоко несхожи, что  трудно даже представить
себе более разительный контраст.
”оско Њараини, ‚стреча с џпонией. ђим, 1959

x x x
     ‡а  последние  сто лет  дважды считалось,  что  стараЯ  џпониЯ  исчезла
бесследно и дважды  ‡апад ошибалсЯ в этом:  как во времена революции Њэйдзи,
так и после второй мировой войны. Њногим  в ‘Ђ казалось, что годы оккупации
полностью переделали џпонию на американский лад. ‘коль наивной оказалась эта
иллюзиЯ!
     џ  не  хочу  сказать,  что  стараЯ   џпониЯ   сохранилась   неизменной.
ђазумеетсЯ, нет.  „ело  обстоит  гораздо сложнее.  ‘тарую џпонию уже  нельзЯ
найти в чистом виде, так же, как никогда  не будет  новой џпонии,  полностью
отрезанной от прошлого.
ђобер ѓиллен, џпониЯ. Џариж, 1961

x x x
     Џод  воздействием внешних влиЯний оказались стертыми такие традиционные
черты Японского характера, как стремление подавлЯть личные интересы; считать
личную выгоду социальным  злом. Ћслаблены  и продолжают слабеть такие черты,
как  покорность  вышестоЯщим;   нежелание  брать   на   себЯ  дополнительную
ответственность; привычка видеть  в потреблении  сверх насущных  нужд  нечто
греховное; неоправданное преклонение перед  всем подлинно Японским; наконец,
эмоциональный взглЯд на мир, оценивающий красоту и  гармонию превыше функции
и этики.
     Љ  старым  чертам,  которые   остались  более  или  менее  неизменными,
относЯтсЯ прилежание, честолюбие и способность стойко переносить трудности.
Ѓ. Њэнт, ”. Џерри, џпонцы как потребители. Ќью-‰орк, 1968

„олг перед вишнЯми
     ‡а  годы  журналистской  работы в  ’окио мне часто  вспоминались  слова
ЊаЯковского, который считал себЯ в долгу

     ...перед вишнЯми џпонии,
     перед всем,
     о чем не успел написать.

     ЏостоЯннаЯ гонка  за  текущими событиЯми  политической  и  общественной
жизни   почти  не   оставлЯет   зарубежному   корреспонденту   времени   длЯ
обстоЯтельного   рассказа  о   самом  народе,   о   чертах   его   портрета.
Џерелистываешь  потом  объемистые папки переданных материалов  и  с  горечью
убеждаешьсЯ: за шесть с лишним лет так и не успел толком ответить на вопрос:
что же они за люди -- Японцы?
     Ћб этом соседнем  народе  наша  страна с начала  нынешнего  века  знала
больше плохого, чем хорошего. ’ому были свои причины. „а и то плохое, что мы
привыкли  слышать  о  Японцах,  в  целом  соответствует  действительности  и
нуждаетсЯ скорее в объЯснении, чем в опровержении. Ћднако если отрицательные
черты Японской натуры известны  нам процентов на девЯносто, то положительные
лишь процентов на десЯть.
     ЏриходитсЯ  признать, что мы в  долгу перед  цветущей сакурой,  которую
Японцы избрали символом своего национального характера.
     Љаково подлинное  лицо народа, длЯ портрета которого иностранные авторы
часто  использовали лишь две краски:  либо розовую,  либо черную; расписываЯ
либо гейш в кимоно, либо самураев, делающих харакири?
     ђазумеетсЯ, положительнаЯ или отрицательнаЯ оценка той или иной черты в
какой-то степени относительна, субъективна.
     Ђмериканец, к примеру, скажет:
     -- џпонцы предприимчивы, но непрактичны. Џри своих скромных доходах они
слишком беспечно относЯтсЯ к деньгам.
     Ќемец добавит:
     -- € ко времени тоже. ‚ работе они умеют быть четкими, но в быту отнюдь
не пунктуальны. €м как-то не хватает собранности, умениЯ вести себЯ в рамках
разумного.
     Џротив этого трудно возразить. •отЯ русской натуре  импонирует как  раз
то, что  Японцы даже при бедности  не  мелочны,  при  организованности -- не
педантичны; что они не любЯт подчинЯть душевные порывы голосу рассудка.
     џпонцам  присуща  широта  натуры  в сочетании  с  обостренным  чувством
собственного достоинства. Џожалуй, наиболее заметно это в  отношении людей к
деньгам. џпонец  всегда стараетсЯ  подчеркнуть,  что равнодушен к ним (может
быть,  даже больше, чем на  самом деле). „аже дотошные домохозЯйки не станут
пересчитывать сдачу: это не принЯто. …сли пЯтеро рабочих зайдут выпить пива,
расплатитсЯ кто-нибудь один, и никто не будет всучивать ему потом свою долю:
"немецкий  счет"  здесь немыслим.  Њелочность,  а тем  более  скаредность  в
представлении Японцев -- едва ли не главный из пороков.
     Ќароду  чужды угодливость  и подобострастие. џпонец  замрет в  глубоком
поклоне там, где, по его представлению, того требует этикет. Ќо он не станет
пресмыкатьсЯ перед обладателем тугого кошелька.  ‡аезжих иностранцев  џпониЯ
больше  всего поражает как  единственнаЯ капиталистическаЯ страна  (и притом
страна азиатскаЯ), где  не берут  чаевых.  офер такси, разносчик  из  лавки
вручит  сдачу  до  последней  монетки  и  поблагодарит.  џпонским дельцам не
занимать алчности у зарубежных конкурентов. Ћднако если взЯть народ в целом,
то   его  отличает   даже  не   просто  честность,  а   какаЯ-то   моральнаЯ
чистоплотность в отношении к деньгам.
     ‚ разговоре об отрицательных чертах Японцев русский человек  чаще всего
посетует на  их непрЯмоту, на недостаточную  искренность  в нашем  понимании
этого  слова.  Ќо,  узнав народ ближе, вникнув в  своеобразие его  моральных
норм,  приходишь к убеждению, что у Японцев можно поучитьсЯ именно  культуре
человеческих  взаимоотношений, умению людей  взаимно  оберегать  самолюбие и
достоинство друг друга.
     ‚ своих поступках  Японец чаще  руководствуетсЯ интуицией, чем логикой.
‘воеобразие   его   противоречивого   характера  легче  почувствовать,   чем
объЯснить. ‘ учетом этого Я и старалсЯ вести рассказ о нашем дальневосточном
соседе.
     џпониЯ  длЯ советских людей не просто  одна из многих зарубежных стран.
Џрирода  поселила нас бок  о бок. Ђ  кому  неизвестна истина: у соседа могут
быть свои взглЯды, склонности, привычки, но, чтобы ужитьсЯ с ним, надо знать
его характер.
     ЏостараемсЯ  же  ближе  познакомитьсЯ  с   народом,  который  свЯзывает
собственные душевные черты с образом цветущей вишни.


—…‹Ћ‚…Љ ‘ ‚Ќ€ЊЂ’…‹њЌ›Њ ‚‡ѓ‹џ„ЋЊ
     (Џослесловие)
     €так,  вы  прочли эту увлекательную  книгу и,  Я  уверен, с  сожалением
перевернули  ее  последнюю  страницу; ее  автор  не  только пробудил  у  вас
неистребимый  интерес к џпонии  и  Японцам, к их образу  жизни, складу ума и
характеру -- он сам  вызвал у  вас симпатию. џ уверен,  что отныне вы не раз
будете  спрашивать в книжном  магазине  или  в библиотеке, что  еще  написал
‚севолод Ћвчинников.
     „ружески беседуЯ  с  вами,  он  поведал  о  множестве вещей, не  только
рассказал  о  них,  но и  показал их;  перед  вами  прошли  разнообразнейшие
картины, отразившие самые  различные аспекты и  нынешней,  ультрасовременной
џпонии, и џпонии старинной, но прежде всего "Японской џпонии", как выразилсЯ
автор, -- той, что почти не подвержена  переменам и присутствует всегда и во
всем, сохранЯЯ свое своеобразие и индивидуальность.
     ‚ы знаете теперь и о жизни Японцев, об их заработках; о том, чем пахнут
по вечерам улицы их городов; о том, как эти люди работают, любЯт, дружат; об
их утонченной вежливости; о технологическом прогрессе промышленности џпонии;
о ее искусстве, древнем, как мир, и современном, как электроника; о Японской
кулинарии,  следующей  девизу "Ќе  сотвори, а найди и открой"; о  том, какую
роль  в  жизни этих  людей играют цветы и чай;  о неприхотливости и в  то же
времЯ изысканности Японского быта; о культе поклонов и извинений; о Японской
верности как долге признательности; о совести и самолюбии как долге чести, о
том,  как  Японец ограничивает себЯ,  и  о том, какие  неожиданные  и  порой
отвратительные послаблениЯ допускает его мораль.
     €  все это не какаЯ-либо дань этнографии или экзотике,  какую  иной раз
платЯт литераторы в  погоне за  занимательностью  или оригинальностью.  Ќет.
ђазглЯдываЯ своим внимательным  взором сложные  переплетениЯ жизни, обычаев,
человеческих   отношений  в  этой   древней   и   вместе   с   тем   молодой
капиталистической стране ‚остока, ‚севолод Ћвчинников ищет и находит  ответы
на  многие  сложные  вопросы,  которые  живо  интересуют его  как  политика,
международника: почему так, а не иначе сложилась современнаЯ историЯ џпонии,
правЯщий класс которой  претендует  на господствующее положение в Ђзии, да и
не только в Ђзии.
     € еще:  не будем забывать,  что џпониЯ, как и  всЯкаЯ капиталистическаЯ
страна,  делитсЯ на  противоборствующие  классы и что  марксисты никогда  не
отождествлЯли с  жестокой  и коварной правЯщей верхушкой  империалистических
держав  широкие  народные массы, угнетаемые ими,  -- именно им, этим массам,
принадлежит  будущее,  и  именно они воплощают  в  себе  черты национального
первородства,  хотЯ  и  на  их  сознание,  на   их  психику  оказывает  свое
губительное, уродующее воздействие строй эксплуатации и угнетениЯ.
     ‚севолод Ћвчинников,  публицист правдистской  выучки, всегда помнит  об
этом.  ‚от почему  его  книга  проникнута  глубоким  интересом  и  подлинной
симпатией к десЯткам миллионов Японцев.
     —тобы глубже проникнуть в самую  суть сложных процессов, происходЯщих в
џпонии, нужно постигнуть не только то, что  происходит в  сфере  экономики и
политики, но и  национальный  характер  Японца--тот  характер, который,  как
образно  сказал автор этой  книги,  "можно  сравнить с деревцем, над которым
долго  трудилсЯ  садовод,  изгибаЯ,  подвЯзываЯ, подпираЯ его...  …сли  даже
избавить потом такое деревце от пут  и  подпорок, дать волю молодым побегам,
то под  их  свободно  разросшейсЯ  кроной все  равно  сохранЯтсЯ  очертаниЯ,
которые были когда-то приданы стволу и главным ветвЯм".
     ‚ том, что дело обстоит именно так, автор убеждает нас не только своими
собственными рассуждениЯми и собранным  им обильным фактическим  материалом;
он подкреплЯет их огромным количеством свидетельств многих  людей с таким же
внимательным взглЯдом, извлекаЯ доныне звучащие свежо и современно  мысли  и
утверждениЯ из произведений, подчас написанных столетиЯ тому назад.
     ’ак, сообщениЯ "Џравды" шестидесЯтых годов двадцатого  века органически
сплавлЯютсЯ с высказываниЯми легендарного Њарко Џоло из его "ЏутешествиЯ" --
а  это год одна тысЯча  двести девЯносто восьмой, -- с памЯтной запиской длЯ
московского  посла  в Џекине  ЌиколаЯ  ‘афариЯ,  сочиненной  в  одна  тысЯча
шестьсот семьдесЯт пЯтом году, с необычайно  интересными "‡аписками капитана
‚. Њ. ѓоловнина в плену  у Японцев в 1811, 1812 и 1813 годах"--кто из нас не
зачитывалсЯ  в  молодости  ими?  --  и  с  великим   множеством  стародавних
манускриптов, и с  более  близкими  к нашей  эпохе  трудами,  и  с несметным
богатством  свидетельств  наших современников, выдержки  из коих столь щедро
рассыпаны по страницам "‚етки сакуры".
     ‹егко себе  представить,  какой  огромный  труд потребовалсЯ длЯ  того,
чтобы  на свет  поЯвилась эта книга.  ’акой  труд  по силам  не  каждому, он
требует особого  творческого склада,  требует  одержимости  в лучшем  смысле
этого слова -- подлинной увлеченности замыслом. Ќу что ж, Ћвчинникову это по
плечу.
     Џоразительно  жаден до  жизни этот человек!  џ, пожалуй, еще ни разу не
встречал  столь трудолюбивого журналиста. Џодумать  только: за годы работы в
"Џравде" он сумел,  как  никто другой, изучить Љитай, потом џпонию, а затем,
когда неисповедимые  редакционные  пути привели его на европейский плацдарм,
он начал с той же методичностью и упорством вгрызатьсЯ в совершенно новый --
уже третий по счету! -- каменный слой познаниЯ. Џравда, главные интересы его
остались все же на ‚остоке.
     ‚первые  Я увидел ‚севолода Ћвчинникова без малого два десЯтилетиЯ тому
назад,  когда  он,  будучи  совсем молодым  человеком, с  группой  стажеров,
набранных нами из  выпускников московских учебных заведений, впервые вошел в
наш редакционный  зал совещаний. ‘тажерам предстоЯло начинать с  азов, и мы,
старшие  их  товарищи, в меру  своих сил  и  возможностей помогали им делать
первые шаги в журналистике.
     Њолодые  люди, что называетсЯ, пришлись ко двору. ‘егоднЯ почти все они
в строю правдистов; у каждого свой почерк, свой характер, свои  литературные
вкусы  и  привЯзанности. Ќо уменье  и  вера в себЯ  пришли  не  сразу.  Ѓыли
раздумьЯ; какой путь избрать, как  и о чем писать, к берегу какой страны или
континента держать курс. Ђ вот у  ‚севолода все  определилось сразу:  прежде
всего -- ‚осток!
     …му  было  в ту пору  всего двадцать шесть лет. Ќо жизнь  его сложилась
сурово.  Ћн прошел трудную  школу.  Ћвчинников принадлежит к тому поколению,
которое  вступало в сознательную  жизнь под грохот  артиллерийских  залпов и
бомбовых  ударов второй мировой войны. Ћн был школьником в ‹енинграде, когда
началась эта война. ‘трашнаЯ  блокаднаЯ зима 1941/42 года, потом эвакуациЯ с
семьей  в далекую ‘ибирь. ђабота в сочетании со школой, учеба в армии -- вот
только повоевать  не пришлось!  -- и, наконец,  институт,  изучение трудного
китайского Языка, диплом с отличием и сразу же -- "Џравда".
     Љак уже было сказано, главное направление  в творчестве  этого будущего
журналиста-международника определилось сразу. —то же касаетсЯ манеры письма,
которую он избрал,  то  вот она: сплав публицистики  и художественной прозы,
органическое соединение точности мысли и образности Языка.
     Ћвчинникова послали в Љитай. ’ам он почувствовал себЯ как  рыба в воде.
‘разу ушел на большую  глубину. Љопил драгоценный  груз наблюдений, испещрЯЯ
десЯтки  записных  книжек  своим  аккуратным  почерком.  џ  с  удовольствием
вспоминаю,  как он  водил  менЯ в  1956  и  1957  годах по  улицам Џекина  и
рассказывал десЯтки интереснейших историй, каких не прочтешь в книгах.
     Ђ  потом была џпониЯ. ‚ы представлЯете  себе, как это  было  трудно: из
одного  сложнейшего азиатского мира перейти в другой, не  менее  сложный. џ,
честно  говорЯ, даже  опасалсЯ тогда:  удастсЯ ли  ‚севолоду этот искус;  по
собственному опыту знаю, каким трудным бывает такое переключение после того,
как ты свыксЯ со своей  первой зарубежной страной. Ќо вот прилетаю в ’окио и
вижу,  что  Ћвчинников  снова на коне.  Њы бродим с ним по ѓиндзе,  летим  в
Ћсаку, он водит менЯ по •иросиме, и Я убеждаюсь, что и џпониЯ стала длЯ него
открытой книгой. ’еперь он возмужал, набралсЯ  опыта. …го  работы и  с точки
зрениЯ литературной формы приобрели большую значительность.
     ѓлавы из "‚етки сакуры"  были опубликованы в журнале "Ќовый мир". ’огда
всЯ  читающаЯ  Њосква --  без  преувеличений -- увлеклась  ею. „есЯтки людей
расспрашивали  менЯ: "Љто этот автор?", "Ќаверное,  он  всю  жизнь  прожил в
џпонии?",  "Љак ему удалось так  глубоко  изучить духовный  склад  Японского
народа?"  €  мне  доставлЯет  большое  удовольствие рассказывать,  что автор
"‚етки сакуры",  не какой-нибудь  специалист-этнограф,  и  вовсе не  книжный
червь, и даже  не токийский старожил, а просто-напросто  толковый  советский
журналист,  человек  с внимательным  взглЯдом  и  великий  труженик, умеющий
собирать  камушек за камушком, чтобы потом  творить из них свою великолепную
мозаику.
     •очу  добавить,  к  сведению  любителей  овчинниковского  литературного
почерка, что в  "„етгизе"  совсем  недавно  вышла еще  одна --  небольшаЯ по
объему,  но какаЯ емкаЯ  по содержанию! -- работа Ћвчинникова "’ени на мосту
Ђйои" -- о •иросиме. ‚ ней они найдут еще одно свидетельство того, как важно
длЯ  журналиста это мастерство собирать камушек за камушком. Љазалось бы,  о
•иросиме уже написано и рассказано столько, что невозможно  добавить к этому
что-то новое. Ќо вот вы раскрываете эту тоненькую книжечку в черной обложке,
начинаете  читать, и  вас  сразу же,  словно  магнитом,  притЯгивают десЯтки
поразительных, совершенно новых длЯ вас деталей, из которых складываетсЯ это
лаконичное и в то же времЯ очень глубокое повествование. Ќи грана  патетики,
ни капли литературного глицерина. ’олько детали. ’олько факты.
     ...“  Ћвчинникова уже засеребрились  виски -- на газетной  работе времЯ
летит стрелой. Ћн уже стал ветераном "Џравды", Ќо перо его остаетсЯ молодым,
оно  стало  даже острее, чем было раньше.  € Я уверен,  что он еще много раз
порадует читателей своими отличными выступлениЯми.
     ћђ€‰ †“ЉЋ‚

Last-modified: Tue, 08 Oct 2002 18:46:31 GMT
Ћцените этот текст:
‚севолод Ћвчинников. ‚етка сакуры

€• ‚Љ“‘›

‘траницы из дневника

Ќужен путеводитель

Њарко Џоло, ЏутешествиЯ, 1298

x x x

x x x

x x x

Ѓорис ЏильнЯк, Љамни и корни. Њосква, 1935

x x x

€. ќренбург, џпониЯ, ѓрециЯ, €ндиЯ. Њосква, 1960

Љапли с копьЯ €занаги

жизни.

‘идней Љларк, ‚се о џпонии. Ќью-‰орк. 1961

ќстетика вместо религии

Џ. ћ. мидт, Џрирода џпонии. ‘Џб., 1904

x x x

‘юнкити Ђкимото, €зучаЯ Японский образ жизни, ’окио, 1961

Љерамисты и кулинары

€. ќренбург, џпониЯ, ѓрециЯ, €ндиЯ. Њосква, 1960

x x x

€вао Њацухара, †изнь и природа џпонии. ’окио, 1964

—етыре мерила прекрасного

„зэнитиро ’анидзаки, Џохвала тени. ’окио, 1932

‹афкадио •ерн, Љокоро. ‹ондон, 1934

ѓ ‚остоков в, џпонское искусство. ‘Џб.., 1904.

Ћбучение красоте

ђоман Љим, Ќоги к змее. ‹енинград, 1927

–веты и чай

ЯвлЯетсЯ нациЯ.

ѓ. ‚остоков в, Ћбщественный, домашний

и религиозный быт џпонии. ‘Џб.., 1904.

x x x

Љакудзо Ћкакура, Љнига о чае. ’окио, 1906

x x x

Ѓернард ђудофски, Њир кимоно. ‹ондон, 1966

x x x

ђобер ѓиллен, џпониЯ. Џариж, 1961

€• ЊЋђЂ‹њ

‚сему свое место

ђут Ѓенедикт, •ризантема и меч. Ќью-‰орк, 1946

x x x

џн и ‚ласта ‚инкельхофер, ‘то взглЯдов на џпонию. Њосква, 1965

‚ерность -- долг признательности

x x x

€тиро Љавасаки, џпониЯ без маски. ’окио, 1969

x x x

ђафаэл тейнберг, Џочему трудно писать о џпонии. Ќью-‰орк, 1966

‘овесть и самолюбие -- долг чести

x x x

x x x

„жон ђандольф, Ђфоризмы о џпонии. ’окио, 1965

Ћбласть ограничений и область послаблений

x x x

„. €нрайт, Њир росы. ‹ондон, 1954

x x x

ќлиза ‘кидмор, „ни рикши в џпонии, ‹ондон, 1891

Љорни двойственности

ђут Ѓенедикт, •ризантема и меч. Ќью-‰орк, 1946

Љульт поклонов и извинений

‚ обхождении Японцы всЯкого состоЯниЯ чрезвычайно учтивы:

x x x

Љакудзо Ћкакура, Љнига о чае. ’окио, 1906

x x x

€тиро Љавасаки, џпониЯ без маски. ’окио, 1969

x x x

Ѓернард ђудофски, Њир кимоно. ‹ондон, 1966

Џочему молчание красноречивее слов

Ѓорис ЏильнЯк, Љорни Японского солнца. ‹енинград, 1927.

x x x

Ѓоб „анхэм. €скусство быть Японцем. ’окио, 1964

x x x

Ѓернард ђудофски, Њир кимоно. ‹ондон, 1966

€• Ѓ›’

‚ тени под навесом

Ѓорис ЏильнЯк, Љорни Японского солнца. ‹енинград, 1927

x x x

Џерл Ѓак, Ќарод џпонии. Ќью-‰орк, 1964

x x x

ђобер ѓиллен, џпониЯ. Џариж, 1961

Џ. ћ. мидт, Џрирода џпонии. ‘Џб., 1904

ђафаэл тейнберг, Џочему трудно писать о џпонии. Ќью-‰орк, 1966

“олт элдон, Ќаслаждайтесь џпонией. ’окио, 1961

есть татами

„. нейдер, џпониЯ и Японцы. ‘Џб.., 1895

“олт элдон, Ќаслаждайтесь џпонией. ’окио, 1961

†урнал "”орчун" (‘Ђ), 1967

†урнал "пигель" (”ђѓ), 1969

€з донесениЯ капитана бригантины "Ђрхангел Њихаил" панбарга, 1739

“олт элдон, Ќаслаждайтесь џпонией. ’окио, 1961

„. нейдер, џпониЯ и Японцы. ‘Џб.., 1895
