оцентрической теории, теории о том, что ‡емлЯ движетсЯ по  орбите вокруг
‘олнца  и вращаетсЯ вокруг  своей  собственной  оси. Ћн  широко известен как
защитник этой теории, из-за которой он и  вступил в ожесточенный  конфликт с
–ерковью. ‚ 1633  году €нквизициЯ судила его как еретика и под угрозой пыток
принудила встать на колени и вслух прочитать длинное унизительное отречение,
в  котором  говорилось,  что он "отрекаетсЯ" от  гелиоцентрической теории  и
"проклинает" ее. (‹егенда гласит, может и ошибочно, что, поднЯвшись на ноги,
он   пробормотал   "eppur   si  muove...",  что   значило  "и  все-таки  она
вертитсЯ...".)  ЌесмотрЯ  на  это  отречение, его  осудили и  приговорили  к
домашнему  аресту, под которым  он оставалсЯ  до конца своей жизни. •отЯ это
наказание было  сравнительно мЯгким,  оно  вполне  достигло  своей цели. Љак
сказал об этом џкоб Ѓроновски:
     "‚  результате среди  всех  ученых-католиков на  долгие годы воцарилось
молчание...  –ель суда и заключениЯ  состоЯла  в том,  чтобы положить  конец
научной традиции ‘редиземноморьЯ" <i>(The Ascent of Њап, с.</i> 218).
     Љаким образом спор  об устройстве  солнечной  системы мог  иметь  столь
далеко идущие последствиЯ, и почему спорщики столь страстно  отстаивали свои
позиции? „ело в том, что на самом  деле спор шел не об устройстве  солнечной
системе,  а о  том, как блестЯще  ѓалилео защищал новый и опасный взглЯд  на
реальность. ‘пор  шел не о существовании реальности, поскольку  как ѓалилео,
так  и  –ерковь верили в <i>реализм,</i>  разумно  полагаЯ, что видимаЯ  физическаЯ
вселеннаЯ действительно существует и воздействует на наши чувства, включаЯ и
чувства, усиленные  такими приборами,  как  телескоп.  ѓалилео расходилсЯ  с
церковью  в  своем понимании отношениЯ между физической реальностью, с одной
стороны, и человеческими мыслЯми, наблюдениЯми и рассуждениЯми, с другой. Ћн
считал,   что  вселенную   можно  понЯть,   основываЯсь  на   универсальных,
математически  сформулированных  законах,  и что  все  люди  могут  получить
надежное  знание  этих  законов,  если  применЯт  его  метод  математической
формулировки  и  систематических  экспериментальных   проверок.  ѓоворЯ  его
словами:  "Љнига  Џрироды  написана  математическими  символами".  ќто  было
сознательное   сравнение  с   той  другой  Љнигой,  на  которую  традиционно
полагались.
     ѓалилео  понимал, что если его метод действительно надежен, то, где  бы
его  ни применЯли,  его выводы всегда будут более  предпочтительны,  чем все
остальные, полученные с помощью других  методов. Џоэтому он  настаивал,  что
научное рассуждение превосходит  не только интуицию и здравый  смысл,  но  и
религиозные  доктрины и откровениЯ. €менно эту идею, а  не гелиоцентрическую
теорию, как  таковую,  власти  сочли  опасной.  (€  они были правы,  если  и
существует идеЯ, способнаЯ вызвать научную  революцию и Џросвещение, создать
нецерковную основу современной  цивилизации, то  это была именно она.)  Ѓыло
запрещено  "придерживатьсЯ" гелиоцентрической теории или  "защищать" ее  <i>как
объЯснЯющую</i> вид ночного неба. ђазрешено было использовать эту теорию, писать
о  ней, считать ее  "математическим  допущением" или защищать ее  как  метод
предсказаниЯ.  €менно  поэтому  книга  ѓалилео  <i>"Dialogue  of the Two  Workd
Systems"</i>,   котораЯ   сравнивала   гелиоцентрическую  теорию  с  официальной
геоцентрической,  была  изъЯта из печати церковной  цензурой.  Џапа дал свое
согласие  еще  до  написаниЯ ѓалилео этой  книги (хотЯ на  суде и был создан
вводивший  в заблуждение документ о том, что ѓалилео было  запрещено  вообще
обсуждать этот предмет).
     ‘ точки зрениЯ  истории интересна  следующаЯ сноска: во времена ѓалилеЯ
вопрос  о том, давала ли гелиоцентрическаЯ теориЯ  лучшие  предсказаниЯ, чем
геоцентрическаЯ, еще  не  считалсЯ бесспорным.  €меющиесЯ наблюдениЯ были не
слишком точными. „лЯ повышениЯ точности геоцентрической  теории предлагались
<i>специальные</i> изменениЯ, и было сложно определить предсказательные способности
двух  конкурирующих  теорий. Ѓолее  того, когда  дело  доходит  до  мелочей,
оказываетсЯ,  что существует  нечто  большее,  чем гелиоцентрическаЯ теориЯ.
ѓалилео считал, что планеты движутсЯ по окружности, тогда как на самом  деле
их орбиты весьма близки к эллипсам. ’аким образом, эти данные не вписывались
в ту  <i>частную</i>  гелиоцентрическую теорию, которую защищал ѓалилео. (Њноговато
за то, в чем он был убежден из-за собранных наблюдений!) Ќо  несмотрЯ на все
это,  –ерковь  не  занЯла  в  этом  споре  никакой позиции.  €нквизиции было
безразлично,  где,  <i>как  казалось,</i>  находЯтсЯ  планеты;  их  заботила только
реальность. €х заботило, где  действительно находЯтсЯ планеты, и они  хотели
понЯть планеты через объЯснениЯ, как это делал  ѓалилео.  €нструменталисты и
позитивисты   сказали  бы,  что,  поскольку  –ерковь  была  готова   принЯть
наблюдательные  предсказаниЯ   ѓалилео,  дальнейший  спор  между   ними  был
нецелесообразен, и что его  слова <i>и все-таки  она  вертитсЯ"</i> были  абсолютно
бессмысленны. Ќо ѓалилео, да  и €нквизициЯ, знали больше. ЋтрицаЯ надежность
научного знаниЯ, инквизиторы подразумевали именно объЯснительную часть этого
знаниЯ.
     €х мировоззрение было  ошибочным, но оно  не  было нелогичным.  ‘ледует
признать, что они считали откровение  и  традиционный  авторитет источниками
надежного знаниЯ. Ќо у них была и независимаЯ причина критиковать надежность
знаниЯ,  полученного методами ѓалилео. Ћни  могли просто  обратить  всеобщее
внимание на  то, что  никакое  количество наблюдений  или споров не способно
доказать, что одно объЯснение физического ЯвлениЯ истинно, а  другое  ложно.
Љак они выразились бы, Ѓог мог осуществить те же самые наблюдениЯ бесконечно
большим количеством разных способов,  а потому  заЯвлЯть о своем знании того
метода, который Ћн выбрал, основываЯсь только на своих собственных ошибочных
наблюдениЯх и причинах -- это чистой воды тщеславие и самоуверенность.
     ‚  некоторой   степени  они   спорили   за   скромность,  за  признание
подверженности   человека   ошибкам.  €,  если   уж  ѓалилео   заЯвлЯл,  что
гелиоцентрическаЯ теориЯ была каким-то образом доказана  или  близка к тому,
чтобы  быть  доказанной, в  некотором индуктивном смысле, то их  спор не был
бесцельным.  …сли  ѓалилео  считал, что  его методы могут  обеспечить  любой
теории авторитет,  сравнимый  с  тем, которого  –ерковь  требовала длЯ своих
доктрин,  они имели право критиковать его за  самоуверенность (или, как  они
говорили, за богохульство), хотЯ, безусловно, по этим меркам  сами они  были
самоуверенны даже в большей степени.
     ’ак как же мы можем защитить ѓалилео  от €нквизиции?  Љакой должна была
быть  защита ѓалилео  перед обвинением в том, что он слишком много берет  на
себЯ,  заЯвлЯЯ, что  научные  теории  содержат  надежное  знание реальности?
ЏопперианскаЯ защита науки как  процесса решениЯ  задач и поиска  объЯснений
сама  по себе  недостаточна. „ело в том, что  сама –ерковь была прежде всего
заинтересована в объЯснениЯх, а не в предсказаниЯх и не препЯтствовала тому,
чтобы ѓалилео решал задачи с помощью любой выбранной им теории. Ћна попросту
не соглашалась с тем,  что решениЯ  ѓалилео  (которые она называла  простыми
"математическими  гипотезами")  имели  хоть  какое-то  отношение  к  внешней
реальности.  Љак-никак  решение  задач --  процесс, полностью происходЯщий в
человеческом разуме. ‚озможно,  ѓалилео видел  весь мир как книгу, в которой
законы природы написаны  математическими символами.  Ћднако  это  всего лишь
метафора, поскольку там нет объЯснений нахождениЯ  планет на орбите. Њы сами
создали тот факт, что все  задачи  и решениЯ находЯтсЯ в нас.  ђешаЯ научные
задачи,  через обсуждение  мы  приходим к тем  теориЯм,  объЯснениЯ  которых
кажутсЯ  нам  наилучшими.  ’о есть,  ни в коей мере не отрицаЯ,  что  решать
задачи  необходимо  и  полезно,  €нквизициЯ и  современные  скептики  вправе
спросить нас, как  свЯзано решение научных  задач  с  реальностью. Њы  можем
счесть наши "лучшие объЯснениЯ" психологически удовлетворительными. Њы можем
посчитать их полезными длЯ предсказаниЯ. Њы, безусловно, находим их жизненно
важными в любой  области  технического творчества. ‚се это  оправдывает  наш
непрерывный поиск этих решений  и использование  их  именно в этих целЯх. Ќо
почему мы обЯзаны  воспринимать их  как факт? ‚ действительности. €нквизициЯ
вынудила ѓалилео сделать следующее заЯвление: ‡емлЯ неподвижна, а  остальные
планеты  движутсЯ  вокруг нее;  но  траектории движениЯ  этих  небесных  тел
расположены некоторым  сложным образом, который, с точки  зрениЯ наблюдателЯ
на ‡емле,  также согласуетсЯ с тем, что ‘олнце  неподвижно, а ‡емлЯ и другие
планеты движутсЯ.  џ назову  это "€нквизиционной теорией" солнечной системы.
…сли  бы  €нквизиционнаЯ  теориЯ  была  истинной, мы  все  еще  ждали бы  от
гелиоцентрической  теории точных предсказаний относительно результатов  всех
астрономических  наблюдений  с  ‡емли,  даже если  фактически  они  были  бы
ложными. ‘ледовательно,  может показатьсЯ, что любые  наблюдениЯ, на  первый
взглЯд   подтверждающие   гелиоцентрическую   теорию,   в   равной   степени
подтверждают и €нквизиционную теорию.
     Њожно  расширить  теорию  €нквизиции  длЯ  объЯснениЯ  более  детальных
наблюдений  в  поддержку гелиоцентрической  теории,  как-то:  наблюдение фаз
‚енеры   и  маленьких  дополнительных  движений  (называемых   "собственными
движениЯми")  некоторых   звезд  относительно  небесной  сферы.   „лЯ  этого
необходимо  постулировать, что  даже  более сложные движениЯ в  пространстве
управлЯютсЯ  законами физики, весьма отличными  от тех, которые действуют на
нашей предположительно неподвижной ‡емле. Ќо эти  движениЯ  могут отличатьсЯ
ровно  настолько, чтобы  оставатьсЯ согласованными с  наблюдениЯми на ‡емле,
находЯщейсЯ в движении, а их законы будут аналогичны тем, которые существуют
здесь. ‚озможны многие  подобные  теории. ‚  самом деле,  если бы правильные
предсказаниЯ были  нашим  единственным  ограничением, мы могли  бы изобрести
теории о том, что в космическом пространстве происходит все, что нам угодно.
Ќапример, одни наблюдениЯ  никогда  не смогли бы исключить теорию о том, что
‡емлЯ  заключена  в  гигантский  планетариум,  представлЯющий  собой  модель
гелиоцентрической солнечной системы, и  что вне этого планетариума находитсЯ
все  что вашей  душе  угодно или вообще  ничего.  —тобы  учесть  современные
наблюдениЯ,   следует   признать,   что   планетарию   также   пришлось   бы
переориентировать  импульсы  наших  радаров  и  лазеров,   захватывать  наши
космические  исследовательские ракеты  и даже космонавтов,  посылать обратно
ложные  сообщениЯ  от  них и  возвращать их  с подходЯщими образцами лунного
грунта, изменЯть  наши воспоминаниЯ и т.д. ‚озможно, эта теориЯ абсурдна, но
ее невозможно исключить с  помощью эксперимента. Љроме  того, ни одну теорию
нельзЯ исключить, основываЯсь только на том, что она "абсурдна": €нквизициЯ,
да и  большинство людей во времена ѓалилео, считали верхом абсурда заЯвлЯть,
что ‡емлЯ движетсЯ. ‚едь мы не можем почувствовать ее  движение, не так  ли?
Љогда  она движетсЯ,  как при землетрЯсении, мы  чувствуем  это безошибочно.
ѓоворЯт, что ѓалилео  в течение  нескольких лет откладывал  публичную защиту
гелиоцентрической  теории не  из-за боЯзни €нквизиции,  а из-за боЯзни  быть
осмеЯнным.
     Ќам  теориЯ €нквизиции кажетсЯ безнадежно запутанной. Џочему мы  должны
принЯть столь сложную и <i>специфическую</i> оценку именно такого  вида неба, когда
неприукрашеннаЯ гелиоцентрическаЯ космологиЯ  дает  то же  самое,  только  с
меньшим ажиотажем? Њы можем  сослатьсЯ  на принцип бритвы Ћккама:  "не нужно
придумывать ничего лишнего, если  в этом нет необходимости", -- или, как мне
больше  нравитсЯ,   --   "не  усложнЯйте   объЯснениЯ,  если  в   этом   нет
необходимости", потому что в  противном случае излишние усложнениЯ останутсЯ
без  объЯснениЯ. Ћднако  наличие или отсутствие "запутанности" или "излишней
усложненности"  объЯснениЯ  зависит  от  всех  остальных  идей и объЯснений,
которые составлЯют  мировоззрение человека.  €нквизициЯ считала, что  идеЯ о
движущейсЯ ‡емле  --  излишнее  усложнение.  ќта  идеЯ противоречит здравому
смыслу; она  противоречит ‘вЯщенным ЏисаниЯм; и  (они сказали бы) существует
прекрасное объЯснение, которое вполне обходитсЯ без нее.
     Ќо   существует   ли?   „ействительно   ли   теориЯ   €нквизиции   дает
альтернативные  объЯснениЯ, лишенные  противоречащих интуиции  "усложнений",
присущих  гелиоцентрической  системе?  „авайте рассмотрим поподробнее, каким
образом  теориЯ   €нквизиции  рассматривает   все.   Ћна  объЯснЯет  видимую
неподвижность ‡емли,  говорЯ, что  она  <i>ЯвлЯетсЯ</i>  неподвижной.  Љак полно  и
глубоко! Ѓезусловно, это объЯснение превосходит объЯснение ѓалилео, которому
пришлось немало потрудитьсЯ и опровергнуть некоторые общепринЯтые понЯтиЯ  о
силе и инерции, чтобы объЯснить, почему мы не ощущаем движение ‡емли. Ќо как
теориЯ  €нквизиции справитсЯ с  более  сложной  задачей объЯснениЯ  движениЯ
планет?
     ѓелиоцентрическаЯ теориЯ объЯснЯет их движение тем,  что  мы видим, как
планеты движутсЯ  по небу  сложными петлЯми, потому что, в действительности,
они  движутсЯ в пространстве по  маленьким окружностЯм (или  эллипсам), но и
‡емлЯ тоже движетсЯ. ЋбъЯснение €нквизиции заключаетсЯ в  том, что мы видим,
как  планеты  движутсЯ  по  небу  сложными  петлЯми,  потому  что  они  и  в
пространстве  движутсЯ  сложными  петлЯми;  но (и  здесь  в  соответствии  с
€нквизицией  следует  суть  объЯснениЯ)  этим  сложным  движением  управлЯет
простой  основной  принцип, а именно: планеты  движутсЯ  так,  что, когда мы
смотрим на них с ‡емли, кажетсЯ, что  и  они,  и  ‡емлЯ  движутсЯ по простым
орбитам вокруг ‘олнца.
     —тобы  понЯть движение  планет на основе  теории €нквизиции, необходимо
понЯть  этот  принцип,  поскольку налагаемые им ограничениЯ  -- основа  всех
детальных объЯснений, которые можно сделать в рамках  этой теории. Ќапример,
если  бы кого-то спросили, почему парад планет произошел такого-то числа или
почему  планета  изменила  траекторию  своего  движениЯ  по  небу  на  петлю
определенной формы,  ответ всегда был бы  следующим: "потому что именно  так
все выглЯдело бы, если бы гелиоцентрическаЯ теориЯ была истинной". €так, это
и есть космологиЯ -- космологиЯ €нквизиции,  --  которую можно понЯть только
на  основе  отличной  от  нее,  гелиоцентрической  космологии,  которой  она
противоречит, но которую полностью копирует.
     …сли  бы €нквизициЯ всерьез попыталась  понЯть  мир  на  основе теории,
которую она пыталась навЯзать  ѓалилео, она  бы тоже  понЯла ее  губительную
слабость, а именно: что она не решает ту задачу, которую имеет целью решить.
Ћна не объЯснЯет движение планет "без усложнений, присущих гелиоцентрической
системе".  Ќапротив, она  неизбежно включает эту систему  как  часть  своего
собственного  принципа  объЯснениЯ движениЯ  планет.  Ќевозможно  понЯть мир
через теорию €нквизиции, не понЯв прежде гелиоцентрическую теорию.
     ‘ледовательно, мы не ошибаемсЯ, когда считаем теорию €нквизиции скрытым
усложнением  гелиоцентрической  теории, а не  наоборот. Њы  пришли  к такому
выводу,  не сравниваЯ теорию  €нквизиции с современной космологией, что было
бы равноценно  замкнутому  кругу,  а  всерьез  воспринимаЯ  эту  теорию  как
объЯснение  мира. џ уже  упоминал теорию о лечении с  помощью травы, которую
можно  исключить без экспериментальной проверки, поскольку она  не  содержит
объЯснений.  €  вновь  у  нас  есть  теориЯ,  которую  можно  исключить  без
экспериментальной  проверки,  поскольку  она  дает   плохие  объЯснениЯ   --
объЯснениЯ,  которые  сами  по   себе  хуже,   чем  те,  которые  предлагает
конкурирующаЯ теориЯ.
     Љак Я уже сказал, инквизиторы были  реалистами. ’ем не менее, их теориЯ
имеет  общую  с солипсизмом  черту:  и  та  и другаЯ  проводЯт  произвольную
границу,  за  которую,  как  они  утверждают, человеческий  разум  не  имеет
доступа, или за которой,  по крайней  мере, решение  задач -- это не  путь к
пониманию. „лЯ солипсистов эта  граница окружает  их  собственный мозг, или,
возможно, их абстрактный разум, или нематериальную душу.  „лЯ €нквизиции эта
граница  охватывает всю ‡емлю.  Ќекоторые  современные представители  теории
креационизма   верЯт   в   существование   такой  же  границы,   только   не
пространственной, а  временной, поскольку они считают,  что  вселеннаЯ  была
создана  всего  шесть тысЯч лет  назад и  дополнена вводЯщими  в заблуждение
свидетельствами о более  ранних событиЯх. <i>Ѓихевиоризм --</i>  это теориЯ  о том,
что  не  имеет  смысла  объЯснЯть  поведение  людей  на  основе   внутренних
психических процессов. „лЯ бихевиористов единственной приемлемой психологией
ЯвлЯетсЯ  изучение наблюдаемых  реакций  человека  на внешние  раздражители.
’аким  образом,  они проводЯт точно  такую  же  границу,  как и  солипсисты,
отделЯЯ человеческий разум от внешней  реальности; только солипсисты говорЯт
о бессмысленности рассуждений, о чем-то, находЯщемсЯ по другую  сторону этой
границы, а бихевиористы  говорЯт о бессмысленности  рассуждении о  том,  что
находитсЯ по эту сторону границы.
     ‚  свЯзи  с  этим существует большой класс  родственных  теорий,  но мы
вполне  можем рассматривать их как варианты  солипсизма. Ћни отличаютсЯ друг
от  друга  тем,  где  проводЯт  границу реальности (или  границу  той  части
реальности,  котораЯ  понЯтна через решение задач)  и  тем, по какую сторону
этой границы они ищут знание. Ќо  все они считают, что научный рационализм и
другие  решениЯ задач  неприменимы за  пределами этой  границы -- это просто
игра.  Ћни  могут  допустить, что  эта игра  может быть удовлетворительной и
полезной,  но  она остаетсЯ всего лишь игрой, из которой  невозможно сделать
обоснованных  выводов относительно реальности, находЯщейсЯ по другую сторону
границы.
     Ћни очень похожи в своем основном возражении решению задач как средству
созданиЯ знаниЯ,  состоЯщему в  том, что решение задач не  делает выводов из
каких бы то ни было первичных источников мотивации.  ‚ рамках выбранных  ими
границ сторонники  всех этих теорий полагаютсЯ на методологию решениЯ задач,
будучи уверенными в  том, что поиск лучшего из имеющихсЯ  объЯснений  -- это
также  и  способ  найти  самую  истинную  из  имеющихсЯ  теорий.  Ќо  истину
относительно того, что находитсЯ  за  пределами этих границ, они ищут где-то
еще, и все они ищут источник первичной мотивации. „лЯ религиозных людей роль
такого источника может сыграть божественное откровение.  ‘олипсисты доверЯют
только непосредственному опыту  своих собственных мыслей, как это выражено в
классическом аргументе ђене „екарта <i>cogito ergo sum</i> ("мыслю,  следовательно,
существую").
     ЌесмотрЯ  на стремление строить свою философию на этой предположительно
твердой основе, в действительности, „екарт позволЯл себе делать много других
допущений  и  определенно не был солипсистом.  Ќа самом деле в истории  было
очень  мало истинных солипсистов, если таковые вообще были. ‘олипсизм обычно
защищали лишь как средство нападок на научное рассуждение или как средство к
получению одного из многих его вариантов. Џо тому же принципу хороший способ
защитить науку от всевозможной критики и понЯть истинную свЯзь между разумом
и реальностью -- это рассмотреть аргументы против солипсизма.
     …сть  стандартнаЯ философскаЯ  шутка  о  профессоре, читающем  лекцию в
защиту  солипсизма.  ‹екциЯ  настолько  убедительна,   что  как  только  она
заканчиваетсЯ,   несколько   студентов   спешат   пожать  руку   профессора.
"‚еликолепно. џ  согласен  с каждым  словом",  --  искренне  признаетсЯ один
студент. -- "џ тоже", -- говорит другой. "Њне очень приЯтно  это слышать, --
говорит  профессор.  --  ’ак   редко  представлЯетсЯ  возможность  встретить
собратьев-солипсистов".
     ‚ этой шутке неЯвно присутствует веский аргумент против солипсизма. …го
можно сформулировать  следующим образом.  ‚  чем  же  конкретно  заключалась
теориЯ, с которой соглашались эти студенты? Ѓыла ли это  теориЯ профессора о
том, что  студентов  не  существует, потому что существует только профессор?
—тобы  в  это поверить, прежде  всего,  им необходимо было  каким-то образом
обойти аргумент „екарта <i>cogito ergo sum.</i> € если бы у них это получилось, они
уже  не  были  бы  солипсистами,  поскольку  основное  положение  солипсизма
заключаетсЯ в том, что солипсист существует. €ли  каждый студент был убежден
в  теории, <i>противоречащей</i> теории  профессора,  теории о  том, что существует
конкретный студент, но нет ни профессора, ни других  студентов? ќто на самом
деле сделало бы их всех  солипсистами, но ни один из студентов не согласилсЯ
бы  с теорией, которую предлагал  профессор. ‘ледовательно, ни  один из этих
возможных вариантов  не  означает, что защита солипсизма профессором убедила
студентов.   …сли   они  согласЯтсЯ  с  мнением  профессора,  они  не  будут
солипсистами, а  если  они  станут солипсистами,  они  убедЯтсЯ в  том,  что
профессор ошибаетсЯ.
     ќтот аргумент  нацелен на то, чтобы показать, что солипсизм  невозможно
защитить буквально,  потому  что,  соглашаЯсь  с  подобной защитой,  человек
неЯвно  противоречит ей. Ќо  наш профессор-солипсист мог попытатьсЯ избежать
этого аргумента, сказав что-то вроде: "џ могу защитить солипсизм и неизменно
делаю  это. џ  защищаю  его  не  от других людей, поскольку  других людей не
существует, но от противоположных аргументов. ќти аргументы  попадают в поле
моего вниманиЯ от  людей из  сна, которые ведут  себЯ как мыслЯщие существа,
часто  противопоставлЯющие  свои мысли  моим. ЊоЯ лекциЯ  и аргументы, в ней
содержащиесЯ, направлены не на то, чтобы убедить этих людей из сна, а на то,
чтобы убедить себЯ -- помочь себе проЯснить свои мысли".
     Ћднако, если существуют источники  мыслей, которые ведут себЯ, <i>как если
бы</i> они были независимы от кого-либо, то они непременно <i>ЯвлЯютсЯ</i> независимыми
от кого-либо. …сли  Я определЯю "себЯ" как сознательную сущность, обладающую
мыслЯми и чувствами, наличие которых Я осознаю, то "люди из сна", с которыми
Я,  по-видимому, взаимодействую, по определению  -- нечто  отличное  от узко
определенного "менЯ", а потому Я должен допускать, что кроме менЯ существует
что-то еще. …сли  бы  Я был Ярым солипсистом, у менЯ осталсЯ бы единственный
выход:  считать  людей из сна созданиЯми моего  подсознательного  разума  и,
следовательно, частью "менЯ" в более свободном  смысле. Ќо тогда Я  вынужден
был бы допустить, что у "менЯ" очень могущественнаЯ структура, большаЯ часть
которой  не  зависит от моего  сознательного "Я".  ‚ рамках  этой  структуры
присутствуют некоторые сущности -- люди  из сна, -- которые, несмотрЯ на то,
что ЯвлЯютсЯ всего  лишь  составлЯющими  разума  предполагаемого солипсиста,
ведут себЯ словно Ярые антисолипсисты. џ не мог бы назвать себЯ  солипсистом
целиком и полностью, поскольку этого взглЯда придерживалась бы  только  узко
определеннаЯ   часть  менЯ.   Њножество,  по-видимому,  большинство  мнений,
находЯщихсЯ в пределах моего разума, в целом противостоЯли бы  солипсизму. џ
мог бы  изучить "наружную" часть себЯ  и  обнаружить, что  она, по-видимому,
подчинЯетсЯ  определенным  законам,  тем  же  законам,  которые,  по  словам
учебников из сна, применимы к тому, что они называют физической вселенной. џ
обнаружил бы, что внешнЯЯ  часть гораздо больше внутренней. Џомимо того, что
она содержит больше мыслей, она также  более  сложна,  более  разнообразна и
обладает буквально в астрономическое число раз большим количеством измеримых
переменных по сравнению с внутренней областью.
     Ѓолее того,  эта наружнаЯ  часть поддаетсЯ  научному изучению с помощью
методов  ѓалилео. Џоскольку  Я  вынужден теперь  определить эту область  как
часть  себЯ,  солипсизм уже не имеет аргумента против обоснованности  такого
изучениЯ,   которое  теперь  определЯетсЯ  просто  как   форма  самоанализа.
‘олипсизм допускает,  а в  действительности,  принимает, что  знание о самом
себе  можно получить  посредством  самоанализа.  Ћн  не может объЯвить,  что
изучаемые сущности и процессы нереальны, поскольку реальность самого себЯ --
его основной постулат.
     ’аким  образом,  мы видим, что если воспринЯть солипсизм всерьез - если
принЯть,  что это  истина и  что все  обоснованные объЯснениЯ  должны ему  в
точности соответствовать, --  он разрушит сам себЯ. —ем  же солипсизм,  если
принЯть  его всерьез, отличаетсЯ  от  своего разумного  соперника  реализма?
‚сего  лишь  схемой  переименованиЯ.  ‘олипсизм  настаивает  на  том,  чтобы
называть  объективно  различные  вещи  (например, внешнюю  реальность и  мой
подсознательный  разум  или  самоанализ  и  научное наблюдение)  одинаковыми
именами. Ќо затем  ему  приходитсЯ показывать, чем отличаютсЯ эти категории,
посредством  объЯснений на основе  чего-то вроде "наружной  части  себЯ". Ќо
такие дополнительные объЯснениЯ не  понадобились бы, если бы он не настаивал
на  необъЯснимом переименовании. Љроме  того, солипсизм мог бы постулировать
существование   еще  одного   класса   процессов:   невидимых,  необъЯснимых
процессов,  которые  дают  разуму  иллюзию  жизни  во   внешней  реальности.
‘олипсист,  уверенный,  что  не существует  ничего,  кроме  содержимого  его
разума, также  должен  верить,  что  этот разум  --  Явление  гораздо  более
многообразное, чем это обычно считаетсЯ: он содержит мысли, подобные  мыслЯм
других людей, мысли о свойствах планет, мысли,  подобные законам физики. ќти
мысли  реальны.  Ћни  развиваютсЯ  сложным  образом  (или  делают  вид,  что
развиваютсЯ), и  они достаточно независимы, чтобы  удивлЯть, разочаровывать,
просвещать или  противоречить тому классу мыслей, которые называют себЯ "Я".
’аким  образом,   солипсистское   объЯснение   мира   основано   скорее   на
взаимодействии мыслей, чем на взаимодействии предметов. Ќо эти мысли реальны
и  взаимодействуют в соответствии с теми  же законами,  которые,  по  словам
реалиста,  управлЯют взаимодействием  предметов.  ’аким образом,  солипсизм,
далекий  от  того,  чтобы  стать  мировоззрением,  разложенным  на  основные
элементы, -- это реализм, искаженный и отЯгощенный дополнительными излишними
допущениЯми,  --  никчемным  багажом,  который  используют  только  в  целЯх
оправданиЯ.
     ќтот  аргумент дает  нам  возможность  обойтись без  солипсизма и  всех
родственных ему теорий,  которые  невозможно защитить. Њежду прочим, на этой
основе мы уже  отвергли одно из мировоззрений, позитивизм (теорию о том, что
бессмысленны все утверждениЯ, кроме тех, которые описывают или предсказывают
наблюдениЯ).  Љак  Я  заметил  в  главе  1,  позитивизм  провозглашает  свою
собственную   бессмысленность,   и,  следовательно,  его  невозможно  стойко
защищать.
     Ђ  потому мы,  успокоившись, можем продолжать  придерживатьсЯ разумного
реализма и искать объЯснениЯ с помощью научных методов. Ћднако в свете этого
вывода,  что  мы  можем   сказать  об  аргументах,  сделавших   солипсизм  и
родственные ему теории на первый взглЯд правдоподобными, то есть такими, что
невозможно  ни  доказать  их  ложность,  ни  исключить их  после  проведениЯ
эксперимента? Љаков статус этих аргументов в настоЯщий момент? …сли мы так и
не доказали, что солипсизм ложен, и не исключили его с помощью эксперимента,
что же мы <i>сделали!</i>
     ќтот вопрос содержит  в  себе  допущение относительно того, что  теории
можно расположить в виде иерархии: "математические" --&gt;  "научные" <i>--&gt;</i>
"философские", --  в зависимости от  уменьшениЯ  свойственной им надежности.
Њногие люди воспринимают существование  такой иерархии как должное, несмотрЯ
на  то,  что  суждениЯ  о  сравнительной  надежности  полностью  зависЯт  от
философских  аргументов,  аргументов, которые  сами  себЯ классифицируют как
весьма ненадежные! ‚ действительности,  мысль об этой иерархии сродни ошибке
редукционистов,  о  которой Я  рассказывал  в главе 1  (теории  о  том,  что
микроскопические  законы и ЯвлениЯ  более фундаментальны, чем исходЯщие). ’о
же допущение присутствует  в индуктивизме,  который полагает, что  мы  можем
быть абсолютно уверены  в  выводах математических доказательств, потому  что
они  дедуктивны, в  разумных  пределах уверены  в  научных  доказательствах,
потому что они "индуктивны" и испытывать вечную нерешительность относительно
философских доказательств, которые индуктивизм считает почти делом вкуса.
     Ќо  ни  одно из этих утверждений не соответствует истине. ЋбъЯснениЯ не
доказывают средства, с  помощью которых  они были получены; их доказывает их
лучшаЯ,  по сравнению  с  конкурирующими  объЯснениЯми,  способность  решать
задачи,  которым  они  адресованы. €менно поэтому таким непреодолимым  может
быть аргумент, свЯзанный с тем, что теорию <i>невозможно защитить.</i> Џредсказание
или любое  допущение,  которое  невозможно  защитить, тем  не  менее,  может
оставатьсЯ истинным, но объЯснение,  которое невозможно защитить, -- это  не
объЯснение.  Ћтказ  от  "простых"  объЯснений  на  основе их  недоказанности
каким-то <i>первичным</i> объЯснением неизбежно толкает человека  к тщетным поискам
первичного источника доказательства. Ђ такового не существует.
     Ќе  существует и  иерархии  надежности от  математических аргументов  к
научным  и   философским.  Ќекоторые  философские   доказательства,  включаЯ
доказательство   ложности  солипсизма,  гораздо  более  неопровержимы,   чем
научные.  ‚  действительности,  каждое   научное  доказательство   принимает
ложность не только солипсизма, но и других философских теорий, включаЯ любое
количество  вариантов  солипсизма,  которые  могли  бы противоречить  особым
частЯм научного доказательства. џ также покажу (в главе  10), что даже чисто
математические  доказательства  получают свою  надежность  из  физических  и
философских теорий, поддерживающих их, и, следовательно, не могут обеспечить
абсолютную определенность.
     ЏринЯв  реализм,  мы   постоЯнно  сталкиваемсЯ   с  принЯтием   решений
относительно  реальности  категорий, на которые ссылаемсЯ при  конкурирующих
объЯснениЯх. ЏринЯть решение об их нереальности (как мы сделали это в случае
с  "ангельской"  теорией  движениЯ  планет)  --  все  равно,  что отвергнуть
соответствующие объЯснениЯ. ’аким образом, при поиске и сравнении объЯснений
нам  нужно  нечто большее,  чем опровержение  солипсизма.  Ќам  нужно  найти
причины принЯтиЯ или отвержениЯ факта существованиЯ  тех категорий,  которые
могут  поЯвитьсЯ  в конкурирующих  теориЯх;  другими словами, нам  необходим
критерий реальности. Ѓезусловно, нельзЯ ожидать, что мы найдем конечный  или
безошибочный критерий.  Ќаши  суждениЯ о  том, что реально,  а  что --  нет,
всегда  зависЯт  от различных  объЯснений,  которые  нам  доступны  и иногда
менЯютсЯ по мере того, как наши объЯснениЯ  становЯтсЯ более совершенными. ‚
девЯтнадцатом  веке  мало что с большей  уверенностью  посчитали бы реальнее
силы  тЯготениЯ.  Ћна  не  только  фигурировала в  системе  законов Ќьютона,
котораЯ  в  то времЯ  не  имела  конкурентов,  ее  мог почувствовать каждый,
постоЯнно,  даже  с закрытыми глазами --  или так всем  казалось. ‘егоднЯ мы
понимаем тЯготение не через теорию Ќьютона, а через теорию  ќйнштейна,  и мы
знаем, что такой силы не существует. Њы ее не чувствуем! Њы просто чувствуем
сопротивление, которое препЯтствует нашему проникновению в землю под  нашими
ногами.  Ќичто  не тЯнет нас вниз. …динственнаЯ  причина, почему  мы падаем,
когда терЯем опору, заключаетсЯ в том, что структура пространства и времени,
в которой мы существуем, искривлена.
     €зменЯютсЯ не  только  объЯснениЯ,  постепенно  изменЯютсЯ  (становЯтсЯ
более  совершенными)  наши  критерии  и  представление  о  том,  что  должно
считатьсЯ  объЯснением. ’аким образом, список приемлемых способов объЯснениЯ
всегда  будет  оставатьсЯ  открытым  сверху,  а  потому и  список приемлемых
критериев реальности должен  оставатьсЯ таким  же. Ќо что же присутствует  в
объЯснении, -- если по каким-то причинам  мы считаем его удовлетворительным,
--  что должно  заставить  нас классифицировать одни вещи  как  реальные,  а
другие как иллюзорные или воображаемые?
     „жеймс Ѓосуэлл  в своей книге <i>"Johnson's  Life"</i> рассказывает, как он  и
доктор   „жонсон   обсуждали   солипсистскую   теорию   епископа  Ѓеркли   о
несуществовании  материального мира. Ѓосуэлл  заметил,  что, хотЯ  никто  не
верит в эту теорию, никто все  же  не может ее  опровергнуть. „октор „жонсон
пнул большой камень и, почувствовав отдачу в  ноге. сказал: "џ опровергаю ее
<i>вот  так".</i>  Ћн  имел  в  виду,  что  отрицание  существованиЯ  камнЯ  Ѓеркли
несовместимо  с  обнаруженным  им  объЯснением в  виде  отдачи,  которую  он
почувствовал сам. ‘олипсизм не в состоЯнии дать ни одного  объЯснениЯ  того,
почему этот или любой другой эксперимент имеет именно такой результат. —тобы
объЯснить то воздействие, которое  оказал на него камень, доктор „жонсон был
вынужден сформировать какую-либо точку зрениЯ  относительно природы  камней.
Ѓыли   ли   они  частью  независимой  внешней  реальности   или  плодом  его
воображениЯ? ‚  последнем случае  ему пришлось  бы  сделать  вывод, что "его
воображение" само по себе -- громаднаЯ, сложнаЯ, автономнаЯ вселеннаЯ. ’а же
дилемма  возникла  бы  перед  профессором-солипсистом,   который,   если  бы
стремилсЯ к  объЯснениЯм,  вынужден был бы  сформировать  свою  точку зрениЯ
относительно природы слушателей.  €  €нквизиции пришлось  бы  принЯть  точку
зрениЯ  источника  закономерности,  лежащей   в   основе  движениЯ   планет,
закономерности,    которую    можно    объЯснить,    только    ссылаЯсь   на
гелиоцентрическую  теорию.  ЏринЯтие своей  собственной позиции  в  качестве
объЯснениЯ  мира привело  бы  всех этих людей непосредственно  к  реализму и
рационализму ѓалилео. Ќо  идеЯ доктора  „жонсона  -- это нечто большее,  чем
опровержение   солипсизма.  Ћна   также   показывает  критерий   реальности,
используемый  в  науке,  а  именно:  <i>если   что-то  может  оказать  ответное
воздействие,  значит оно существует.</i> "Ћказать ответное воздействие" в данном
случае не  обЯзательно означает, что так называемый объект реагирует на  то,
что его  пнули --  что на него оказали физическое воздействие, как на камень
доктора „жонсона.  „остаточно  того, что,  когда мы  "пинаем"  что-то,  этот
объект   воздействует  на  нас  способами,  которые   требуют   независимого
объЯснениЯ.  Ќапример, у ѓалилео не было средств  воздействиЯ на планеты, но
он  мог воздействовать на свет,  исходЯщий от  них. …го эквивалентом пинаниЯ
камнЯ было преломление этого света через линзы телескопов и глаза. ќтот свет
реагировал, "воздействуЯ" на сетчатку его  глаз. € это  ответное воздействие
позволило ему сделать вывод не только о  реальности света, но и о реальности
гелиоцентрического  движениЯ  планет,  необходимого  длЯ  объЯснениЯ  картин
падающего света.
     Љстати, доктор „жонсон тоже  непосредственно не пинал камнЯ. —еловек --
это разум, а не тело. „октор  „жонсон,  который провел этот эксперимент, был
разумом,  и  этот  разум   непосредственно  "воздействовал"  всего  лишь  на
несколько нервов, которые передали сигнал мускулам, подтолкнувшим его ногу к
камню. ‚скоре после этого доктор „жонсон ощутил, что камень "оказал ответное
воздействие", но опЯть лишь косвенно, после того, как удар создал давление в
его ботинке,  потом в  его коже,  а потом привел  к поЯвлению  электрических
импульсов  в его  нервах и так далее.  ђазум  доктора  „жонсона, как и разум
ѓалилео и разум любого другого человека, "воздействовал" на  нервы, "получал
от  них  ответное воздействие" и делал вывод  о  существовании  и  свойствах
реальности, основываЯсь на одних взаимодействиЯх. <i>Љакой</i>  вывод  относительно
реальности  имел право  сделать  доктор  „жонсон,  зависит  от  того,  какое
наилучшее  объЯснение  он  мог дать  происшедшему.  Ќапример,  если  бы  ему
показалось, что ощущение зависит только от  растЯжениЯ ноги, а не от внешних
факторов, то  он, возможно, счел  бы  это свойством  своей ноги  или  только
своего  разума.  ‚озможно, он  страдал  от  болезни, котораЯ  проЯвлЯлась  в
ощущении отдачи, когда бы он ни протЯгивал ногу определенным  образом.  Ќо в
действительности  отдача  зависела  от  того,  что делал  камень:  например,
находилсЯ в определенном месте, что, в свою очередь,  было свЯзано с другими
действиЯми, производимыми  камнем, например, он  был видим или воздействовал
на  людей,  которые  его  пинали. „октор „жонсон  ощущал,  что  эти действиЯ
автономны   (независимы   от  него)  и  достаточно  сложны.   ‘ледовательно,
объЯснение реалистов,  почему камень дает ощущение отдачи,  включает в  себЯ
сложную историю  о чем-то автономном. Ќо и  объЯснение солипсистов делает то
же  самое.  ‚  действительности,  любое  объЯснение  ЯвлениЯ отдачи  ноги --
обЯзательно "сложнаЯ историЯ о чем-то  автономном". ‚ сущности оно должно бы
стать историей камнЯ.  ‘олипсист назвал бы  его камнем из сна, но, не считаЯ
этого  названиЯ,  истории солипсиста  и  реалиста  имели бы один  и  тот  же
сценарий.
     Њой  рассказ  о тенЯх и параллельных  вселенных в главе 2 был свЯзан  с
вопросом о  том, что  существует, а  что нет; и  неЯвно с  тем, что  считать
доказательством существованиЯ, а что нет. џ воспользовалсЯ критерием доктора
„жонсона. ‚ернемсЯ к точке • на экране, изображенном на рисунке 2.7 (с. 46).
ќта  точка освещена только  при двух открытых  щелЯх, но  становитсЯ темной,
когда  открывают  еще две щели. џ сказал,  что "неизбежен"  вывод о том, что
через  вторую   пару  щелей  должно  проходить  <i>что-то,</i>  что  мешает  свету,
проходЯщему через  первую  пару  щелей,  достигнуть  точки  X.  ’акой  вывод
<i>логически</i>  нельзЯ  назвать  неизбежным,  поскольку  если  бы  мы  не  искали
объЯснений, мы просто  могли бы сказать, что фотоны, которые мы видим, ведут
себЯ  так,  <i>словно</i>  нечто,  проходЯщее  через  вторую пару щелей,  отклонило
траекторию их движениЯ, но на самом деле  этого нечто  там  нет. ’очно также
доктор „жонсон  мог сказать, что  он почувствовал отдачу в ноге, <i>словно</i>  там
побывал камень, но на самом  деле там ничего не было. €нквизициЯ утверждала,
что  только  кажетсЯ,  что  планеты движутсЯ  так,  словно  и они,  и  ‡емлЯ
находЯтсЯ  на  орбите вокруг ‘олнца,  но на самом деле  они  движутсЯ вокруг
неподвижной ‡емли.  Ќо  если наша  цель  --  объЯснить движение  планет  или
движение фотонов,  то  мы  должны  сделать то  же  самое,  что сделал доктор
„жонсон. Њы  должны  принЯть методологическое правило, что если что-то ведет
себЯ  так,  словно оно  существует, оказываЯ  ответное воздействие,  то  это
воздействие  следует  рассматривать  как доказательство  существованиЯ этого
объекта.  ’еневые фотоны оказывают ответное воздействие на  реальные фотоны,
а, значит, теневые фотоны существуют.
     Њожем  ли  мы  подобным  образом  сделать  вывод  из  критериЯ  доктора
„жонсона,   что  "планеты  движутсЯ  так,  словно  их  толкают   ангелы,  а,
следовательно, ангелы  существуют"? Ќет, но только потому,  что  у нас  есть
объЯснение  лучше.  ЌельзЯ сказать,  что ангельскаЯ  теориЯ  движениЯ планет
<i>полностью</i>  лишена  достоинств.  Ћна  объЯснЯет,   почему   планеты  движутсЯ
независимо  от  небесной  сферы,   и  это  действительно  поднимает  ее  над
солипсизмом. Ќо она  не объЯснЯет, почему ангелы толкают  планеты по данному
набору  орбит,  а  не по  какому-то  другому,  или, в  частности, почему они
толкают  планеты, словно их движение  определЯетсЯ кривизной пространства  и
времени, универсальными законами  теории относительности. ‚от  почему теориЯ
ангелов как объЯснение не может конкурировать с теориЯми современной физики.
     ’очно также постулировать, что ангелы проходЯт  через вторую пару щелей
и отклонЯют наши  фотоны,  будет лучше, чем ничего.  Ќо мы можем сделать еще
лучше. Њы точно знаем,  как эти ангелы должны вести себЯ: совсем как фотоны.
’аким  образом, у нас есть выбор между объЯснением, основанным  на невидимых
ангелах,  притворЯющихсЯ фотонами,  и объЯснением,  основанным на  невидимых
фотонах.  Џри  отсутствии  независимого  объЯснениЯ,  почему  ангелы  должны
притворЯтьсЯ фотонами, последнее объЯснение считаем лучше первого.
     Њы не чувствуем присутствиЯ своих двойников  в других  вселенных. ’очно
также  инквизиторы  не чувствовали,  что ‡емлЯ  под  их  ногами вертитсЯ.  €
все-таки она  вертитсЯ! ’еперь  рассмотрим,  что  бы мы чувствовали, если бы
существовали  во множестве  копий,  взаимодействуЯ  только  через незаметные
слабые воздействиЯ квантовой интерференции. ќто эквивалентно тому, что делал
ѓалилео, когда анализировал,  как бы мы  почувствовали  ‡емлю,  если  бы она
двигалась  в  соответствии  с  гелиоцентрической  теорией.  Ћн  открыл,  что
движение  было бы неощутимо. Ќо, возможно, слово "неощутимо" в данном случае
не совсем уместно. Ќи движение  ‡емли, ни присутствие параллельных вселенных
невозможно  ощутить непосредственно, но  тогда нельзЯ ощутить ничего (кроме,
пожалуй, своего собственного пустого с