й,  и  Я,  снабженный  всем
необходимым длЯ дальнего пути, очутилсЯ на воле.

        ѓлава втораЯ. ‚‘’“Џ‹…Ќ€… ‚ Њ€ђ

     ѓлубоко в долине сквозь голубую дымку виднелсЯ  монастырь;
порыв   свежего  утреннего  ветерка  донес  до  менЯ  свЯщенные
песнопениЯ  братьев.  Ќевольно  Я  начал  вторить  им.  †аркое,
пышущее пламенем солнце поднималось над городскими строениЯми и
золотом  искр  загоралось на деревьЯх, а капли росы переливаЯсь
алмазами,  падали  с  радостным  шорохом  на  мириады   пестрых
букашек,  с  жужжаньем  и стрекотаньем поднимавшихсЯ на воздух.
ЏроснувшиесЯ птицы порхали в лесу, перелетаЯ с ветки на  ветку,
и как же они пели и ликовали в своих веселых любовных играх!
     ’олпа  деревенских  парней  и празднично разодетых девушек
поднималась в гору. Ћни проходили мимо менЯ, восклицаЯ:  "‘лава
€исусу  •ристу!"  "‚о веки веков!" --отвечал Я, и мне чудилось,
будто новаЯ жизнь, свободнаЯ и радостнаЯ, с вереницей  радужных
картин, распахнулась передо мной!.. Ќикогда еще Я не чувствовал
себЯ  так  хорошо,  Я  самому  себе казалсЯ совсем другим, и, с
воспрЯнувшими силами, окрыленный, вдохновленный, Я стремительно
спускалсЯ с поросшей лесом горы. Њне повстречалсЯ крестьЯнин, и
Я спросил его, как пройти к месту,  которое  в  моем  путевнике
было  указано  длЯ первого ночлега; он обстоЯтельно растолковал
мне, где надо  свернуть  с  большой  дороги  на  крутую  тропу,
пересекающую горы.
     џ   прошел   в   одиночестве   уже  довольно  значительное
расстоЯние, когда впервые за времЯ  пути  вспомнилась  мне  моЯ
Ќезнакомка  и  мой  фантастический  план,  как  ее отыскать. Ќо
какаЯ-то неведомаЯ, чуждаЯ сила стерла в моей памЯти ее  образ,
и  Я  с трудом мог узнать ее искаженные, померкшие черты; и чем
настойчивее стремилсЯ Я восстановить их  перед  своим  духовным
взором,  тем более расплывались они во мгле. ‡ато перед глазами
отчетливо вставали картины моего разнузданного поведениЯ  после
той, овеЯнной тайною, встречи. Њне самому было теперь непонЯтно
долготерпение, с каким наш приор все это перенес, да еще вместо
заслуженной  мною  кары  послал  менЯ  в мир. ‚скоре Я пришел к
мысли, что моЯ Ќезнакомка была всего лишь видением,  следствием
чрезмерного   душевного   напрЯжениЯ;  но  вместо  того,  чтобы
приписать, как  Я  сделал  бы  прежде,  это  соблазнительное  и
сулЯщее  гибель  наваждение  упорному  преследованию дьЯвола, Я
счел его обманом моих чересчур возбужденных чувств;  Ќезнакомка
была одета точь-в-точь как свЯтаЯ ђозалиЯ, и мне представилось,
что  немалую  роль  тут  сыграла икона свЯтой, хотЯ со скамьи в
исповедальне Я видел ее со значительного  расстоЯниЯ  и  притом
сбоку.  ЊенЯ  восхищала мудрость приора, нашедшего верную стезю
длЯ  моего  исправлениЯ;  ибо  в   стенах   монастырЯ,   всегда
окруженный  одними  и теми же предметами, вечно копаЯсь в своей
душе и ее растравлЯЯ, Я мог  бы  дойти  до  помешательства  под
впечатлением  видениЯ,  которому в своем одиночестве Я придавал
бы  все  более  жгучие  и  соблазнительные  краски.  Џостепенно
проникаЯсь  мыслью,  что  то  была лишь игра воображениЯ, Я еле
удерживалсЯ от насмешки над самим собой и даже с несвойственной
мне игривостью потешалсЯ  над  безумной  идеей,  будто  в  менЯ
влюбилась  свЯтаЯ;  при  этом Я тотчас же вспоминал, что ведь и
сам-то успел побывать в роли свЯтого ЂнтониЯ...
     “же   несколько   дней   скиталсЯ   Я   среди   чудовищных
нагромождений  скал,  между  которыми  вилась  узкаЯ  тропа,  а
глубоко  внизу  бушевали  окаймленные  лесом  потоки,  --   все
пустынней,  все  тЯгостней становилсЯ путь. Ѓыл полдень, солнце
жгло мою непокрытую  голову,  жажда  томила  менЯ,  но  мне  не
встретилось  даже  родника,  и  Я  никак  не  мог  добратьсЯ до
деревни, котораЯ должна была лежать на моем пути. ‚ изнеможении
присел Я на обломок скалы и, не устоЯв перед соблазном, немного
отхлебнул из флЯги, хотЯ  и  собиралсЯ  по  возможности  беречь
диковинный  напиток.  Ќовые  силы жарко хлынули мне в кровь, и,
освеженный, обновленный, Я зашагал к моей, уже  Явно  недалекой
цели.  Ќо  все  гуще и гуще становилсЯ пихтовый лес; вот что-то
зашуршало в темной чаще, и вдруг заржала лошадь, как видно  там
привЯзаннаЯ.  џ сделал еще несколько шагов и оцепенел, внезапно
очутившись на краю зиЯвшей подо мной ужасной пропасти,  на  дне
которой  между крутыми и острыми скалами мчалсЯ вниз с Яростным
шипением и ревом  лесной  поток,  громовой  грохот  которого  Я
слышал еще издали.
     Ђ  на  самом  краю обрыва, на выступе нависшей над бездной
скалы, сидел молодой человек в  офицерской  форме;  возле  него
лежали шлЯпа с высоким султаном, шпага и бумажник. Љазалось, он
спал, свесившись над пропастью и сползаЯ все ниже и ниже.
     …го  падение  было  неотвратимо.  џ  отважилсЯ подвинутьсЯ
вперед и, пытаЯсь  удержать,  схватил  его  за  руку  и  громко
воскликнул:
     -- ђади Ѓога, проснитесь... ђади Ѓога!
     Ќо  едва Я до него дотронулсЯ, как он очнулсЯ от глубокого
сна и, потерЯв равновесие, рухнул в  мгновение  ока  в  бездну;
тело  его  покатилось  со  скалы  на  скалу;  послышалсЯ  треск
размозженных костей, раздирающий вопль донессЯ  из  неизмеримой
глубины;  потом  почудились  глухие стоны, но наконец замерли и
они. ‚ смертельном испуге Я застыл, затем схватил шлЯпу, шпагу,
бумажник и уже двинулсЯ было прочь от злополучного  места,  как
навстречу  мне из лесу вышел одетый егерем парень и, пристально
вглЯдевшись  в  менЯ,  начал  так  безудержно   хохотать,   что
леденЯщий ужас обуЯл менЯ.
     -- Ќу,  ваше  сиЯтельство граф,--проговорил он наконец, --
маскарад и впрЯмь получилсЯ отменный,  и  если  бы  ее  милость
баронесса  ничего о нем наперед не знала, то, по правде говорЯ,
ей не признать бы своего любезного.  Ќо  куда  вы  девали  свой
костюм, ваше сиЯтельство?
     -- џ  швырнул  его  в  пропасть,--  как-то  пусто  и глухо
прозвучало в ответ, ибо не Я произнес эти слова, они сами собой
сорвались с моих уст.
     џ стоЯл в  раздумье  и  упорно  глЯдел  в  бездну,  словно
ожидаЯ,  что  над ней вот-вот грозно встанет окровавленный труп
графа... Њне казалось, что Я его убийца, Я  все  еще  судорожно
сжимал в руке его шпагу, шлЯпу и бумажник.
     Ђ егерь между тем продолжал:
     -- Ќу, ваша милость, пора, Я спущусь по тропинке в городок
и буду  там скрыватьсЯ в доме, что слева у самой заставы, а вы,
конечно, отправитесь в замок, где вас уже  поджидают;  шпагу  и
шлЯпу Я заберу с собой.
     џ подал ему и то и другое.
     -- Џрощайте,  ваше  сиЯтельство!  †елаю вам доброй удачи в
замке!  --воскликнул  егерь  и  тотчас  же  скрылсЯ   в   чаще,
насвистываЯ и напеваЯ. џ услыхал, как он отвЯзал лошадь и повел
ее за собой.
     Љогда  столбнЯк у менЯ прошел и Я обдумал все происшедшее,
то вынужден был сознатьсЯ, что поддалсЯ прихоти  случаЯ,  одним
рывком   швырнувшего   менЯ  в  какое-то  загадочное  сплетение
обстоЯтельств. Љак видно, разительное сходство  в  фигуре  и  в
чертах   моего   лица  со  злосчастным  графом  ввело  егерЯ  в
заблуждение, а граф, должно быть, как раз собиралсЯ переодетьсЯ
капуцином ради амурных похождений в близлежащем замке.  Ќо  его
настигла  смерть,  а дивнаЯ судьба в тот же миг подставила менЯ
на его место. Њною овладело неудержимое желание подхватить роль
графа, навЯзанную мне судьбой, и оно подавило в моей  душе  все
сомнениЯ,   заглушило   внутренний  голос,  обвинЯвший  менЯ  в
убийстве и в дерзком преступлении. џ открыл оставшийсЯ  у  менЯ
бумажник,  в  нем  оказались  письма  и вексель на значительную
сумму. Њне хотелось пробежать глазами  бумаги,  ознакомитьсЯ  с
письмами,  чтобы  разузнать  побольше  об обстоЯтельствах жизни
графа,  но  этому  помешали  мое  душевное  смЯтение  и   вихрь
противоречивых мыслей, бурно проносившихсЯ у менЯ в голове.
     ‘делав  несколько  шагов,  Я вновь остановилсЯ и присел на
обломок скалы, чтобы как следует успокоитьсЯ,--ведь Я  понимал,
до  чего  опасно вступать совершенно не подготовленным в чуждую
мне среду; но тут по всему лесу разнеслись веселые звуки рогов,
и все ближе  и  ближе  наплывали  радостные,  ликующие  голоса.
‘ердце  мое  забилось  сильнее, дух перехватило, ах, наконец-то
распахнетсЯ передо мной новый мир, новаЯ жизнь!
     џ свернул на узенькую тропинку,  извивавшуюсЯ  по  крутому
склону,  и, выйдЯ из кустов, увидел в глубине долины прекрасный
величественный замок... ’ак вот  оно,  место  загадочной  затеи
графа,  навстречу  которой  так  отважно шел теперь Я! ‚скоре Я
очутилсЯ в парке, окружавшем замок, по  его  сумрачной  боковой
аллее гулЯли двое мужчин, один из них был в одеЯнии послушника.
Џриблизившись ко мне, они прошли мимо, за разговором не заметив
менЯ.  Џослушник  был  юноша, на его красивом мертвенно-бледном
лице лежала печать точившей  его  скорби;  второй,  просто,  но
прилично  одетый,  казалсЯ  уже  человеком пожилым. Ћни уселись
спиной  ко  мне  на  каменную  скамью,  и  до  менЯ   Явственно
доносилось каждое произносимое ими слово.
     -- ѓермоген, -- сказал пожилой, -- всЯ семьЯ в отчаЯнии от
вашего  упорного молчаниЯ; мрачнаЯ тоска с каждым днем забирает
над вами все большую власть; подорваны ваши юношеские силы,  вы
блекнете,  а  ваше  решение  постричьсЯ в монахи идет наперекор
всем надеждам,  всем  желаниЯм  вашего  отца!..  Ќо  он  охотно
отрексЯ  бы  и  от  своих  надежд,  если бы истинное внутреннее
призвание, неодолимаЯ  с  юных  лет  склонность  к  одиночеству
привели   вас  к  такому  решению,  о,  тогда  он  не  стал  бы
препЯтствовать тому, что предопределено судьбой.  Ќо  внезапнаЯ
перемена во всем вашем существе слишком Ясно говорит о том, что
какое-то  из  рЯда  вон  выходЯщее событие, о котором вы упорно
молчите, безмерно вас потрЯсло и  его  разрушительное  действие
все  еще  продолжаетсЯ...  Ђ  ведь совсем недавно вы были таким
веселым, беспечным, жизнерадостным юношей!.. ’ак чем же вызвано
подобное  отчуждение  от  всего  рода  людского,--  неужели  вы
усомнились   в   самой  возможности  найти  в  другом  человеке
поддержку  вашей  больной,  помраченной  душе?  ‚ы   молчите?..
‘мотрите   застывшим   взглЯдом   перед  собой?..  ‚здыхаете?..
ѓермоген! Џрежде вы так искренне любили отца, а  ныне  вам  уже
невозможно  открыть  ему  свое  сердце,--пусть так, но зачем вы
терзаете его уже одним  видом  своего  одеЯниЯ,  разве  оно  не
напоминает  ему  о  вашем  решении, длЯ него столь прискорбном?
‡аклинаю вас, ѓермоген, сбросьте это нелепое одеЯние! Џоверьте,
есть сокровеннаЯ сила в  подобного  рода  внешних  вещах;  и  Я
полагаю,  вы  не  посетуете на менЯ и даже вполне менЯ поймете,
если Я сейчас,  пусть  и  некстати,  напомню  вам  об  актерах,
которые,  одеваЯсь  в тот или иной костюм, чувствуют, будто ими
овладевает некий чужой дух, и легче  становитсЯ  им  изобразить
тот или иной характер. Џозвольте же мне, сообразно натуре моей,
высказатьсЯ  об  этом  предмете  более  шутливо,  чем, пожалуй,
пристало о нем говорить... Ќе правда ли,  если  б  это  длинное
одеЯние,  стеснЯЯ  ваши  движениЯ,  не принуждало вас к угрюмой
торжественности, вы стали бы двигатьсЯ быстро и весело  и  даже
бегали  бы  и прыгали, как бывало? Ђ отблеск эполет, что прежде
сверкали у вас на плечах, возможно, зажег бы  жарким  юношеским
огнем  ваши  побледневшие  щеки,  и  звенЯщие  шпоры  призывной
музыкой зазвучали бы длЯ вашего боевого конЯ, и он  заржал  бы,
завидев  вас,  и заплЯсал от радости, склонЯЯ шею перед любимым
своим господином. ‚оспрЯньте духом, барон!..  Ќе  одевайтесь  в
эти  темные  одежды... они вам вовсе не к лицу!.. џ велю сейчас
”ридриху достать ваш мундир... ну как?
     ‘тарик встал и хотел было уйти, но юноша  бросилсЯ  в  его
объЯтиЯ.
     -- Ђх, как вы менЯ мучаете, милый ђайнхольд! -- воскликнул
он угасшим  голосом,  -- как несказанно мучаете менЯ!.. Ђх, чем
упорнее стараетесь вы задеть во мне  те  струны  души,  которые
прежде  звучали  в  ней столь согласно, тем горестнее ощущаю Я,
как железнаЯ десница ђока схватила менЯ и так сдавила, что душа
моЯ, точно разбитаЯ лютнЯ, издает лишь неверные звуки!
     -- ќто  вам  так  кажетсЯ,   милый   барон,   --   перебил
старик,--вы  говорите  о  постигшей  вас  чудовищной  судьбе  и
умалчиваете о том, что же с вами произошло;  но  долг  молодого
человека,  который  подобно  вам  одарен незаурЯдной внутренней
силой и юной отвагой, восстать против  железной  десницы  ђока.
Ѓолее  того,  он  должен  как  бы  в озарении присущей человеку
божественной природы возвыситьсЯ над своей  судьбой;  постоЯнно
пробуждать  и поддерживать в себе пламень более высокого бытиЯ,
дабы воспарить над скорбЯми нашей ничтожной жизни! € Я не знаю,
барон, какаЯ судьба могла бы сокрушить столь могучую,  питаемую
изнутри волю.
     ѓермоген  отступил  на  один  шаг  и,  пристально глЯдЯ на
старика сверкающим, будто  загоревшимсЯ  от  еле  сдерживаемого
гнева  взглЯдом,  в  котором  было  что-то страшное, воскликнул
глухим, подавленным голосом:
     -- ’ак знайте же, что Я сам -- погибельнаЯ судьба моЯ, что
менЯ придавило бремЯ тЯгчайшего преступлениЯ, чудовищной  вины,
которую  Я  обЯзан  искупить  в  горе  и  отчаЯнии... Ѓудьте же
милосердны и упросите отца, пусть он отпустит менЯ в монастырь!
     -- Ѓарон, -- перебил его старик,  --  вы  сейчас  в  таком
состоЯнии, какое свойственно только вконец расстроенной душе, и
потому  вы  не должны покидать нас, ни в коем случае не должны.
Ќа днЯх возвращаетсЯ баронесса  с  Ђврелией,  оставайтесь,  вам
надо непременно повидатьсЯ с ними.
     ћноша  расхохоталсЯ  с какой-то ужасающей Язвительностью и
воскликнул голосом, потрЯсшим мне душу:
     -- Њне?.. ЋстатьсЯ здесь?..  „а,  это  правда,  старик,  Я
действительно  должен  остатьсЯ,  ведь  тут менЯ ждет кара куда
страшней, чем за глухими стенами монастырЯ.
     ‘ этими словами  ѓермоген  сорвалсЯ  с  места  и  исчез  в
кустарнике,  а  старик  продолжал  стоЯть,  подперев склоненную
голову рукой и, как видно, всецело предаваЯсь своему горю.
     -- ‘лава €исусу •ристу! --  произнес  Я,  поЯвлЯЯсь  перед
ним.
     Ћн  вздрогнул,  потом  с  изумлением  поглЯдел на менЯ, но
быстро опомнилсЯ, словно мое поЯвление было не совсем длЯ  него
неожиданным.
     -- Ђх,--произнес    он,--наверное,    вы    и   есть   тот
достопочтенный  отец,  о  скором  прибытии   которого   недавно
сообщила баронесса в утешение подавленной горем семье?..
     џ  ответил утвердительно, и ђайнхольд вскоре повеселел, он
и  вообще-то  казалсЯ  жизнерадостным  человеком.   ЏройдЯ   по
прекрасному  парку,  мы  очутились  в  маленькой  беседке возле
самого замка, -- из нее открывалсЯ восхитительный вид на  горы.
ђайнхольд  подозвал  слугу,  как  раз  показавшегосЯ  у входа в
замок, и вскоре нам был сервирован отличный завтрак. —окаЯсь  с
ђайнхольдом, Я заметил, что он все внимательнее всматриваетсЯ в
менЯ,  словно  с  великим  трудом  пытаетсЯ воскресить в памЯти
нечто в ней угасшее. Ќаконец у него вырвалось:
     -- Ѓоже  мой,  ваше  преподобие!  …сли  только   менЯ   не
обманывает  зрение,  вы  патер  Њедард из монастырЯ капуцинов в
...р! Ќо как же это так?.. € все же!..  „а,  точно,  это  вы...
конечно, вы... —то вы на это скажете?..
     Љак   пораженный   громом   среди   Ясного  неба,  Я  весь
содрогнулсЯ при этих словах ђайнхольда. Њне уже  чудилось,  что
менЯ  разоблачили,  поймали с поличным, обвинили в убийстве, но
отчаЯние прибавило мне сил, -- дело шло о жизни и смерти!
     -- „а, Я действительно патер Њедард из монастырЯ капуцинов
в ...р и держу путь в ђим по поручению нашей  обители  и  с  ее
полномочиЯми.
     џ  произнес  это столь хладнокровно и спокойно, как только
мог, призвав на помощь самое искусное притворство.
     -- €так, это, быть может, чистаЯ  случайность,  --  сказал
ђайнхольд, -- и вы попали к нам, сбившись с пути. Ђ все же, как
это  получилось,  что  госпожа баронесса познакомилась с вами и
направила вас сюда?
     џ ответил, не задумываЯсь, наобум, повторЯЯ лишь  то,  что
нашептывал мне чей-то чужой голос:
     -- „орогой  Я  повстречалсЯ  с  духовником баронессы, и он
попросил менЯ исполнить его поручение в этом доме.
     -- „а, это верно,  --  подхватил  ђайнхольд,  --  так  нам
писала  и  госпожа  баронесса; слава ѓосподу, который путеводил
вами ради блага этого  дома  и  внушил  вам,  благочестивому  и
достойному мужу, мысль прервать свой путь, дабы совершить здесь
доброе дело. Ќесколько лет тому назад Я по какому-то случаю был
в  ...р  и  слышал  вашу  изливавшую  бальзам  речь, которую вы
держали с  кафедры  словно  по  наитию  свыше.  Џо  благочестию
вашему,  по  дивному  искусству  с  рвением  и  жаром  уловлЯть
закоснелые   в   грехах   души,   по   вашему    великолепному,
вдохновенному  дару  слова Я сужу, что вам дано будет совершить
здесь то, чего не смогли сделать все мы, вместе взЯтые. џ  рад,
что  мы  с  вами  встретились до вашей беседы с бароном, и хочу
воспользоватьсЯ этим, чтобы рассказать вам  о  тех  отношениЯх,
какие  сложились  в  семье,  и сделаю это с той откровенностью,
преподобный  отец,  какую  обЯзан  проЯвить  к  вам,   человеку
свЯтому,  посланному  сюда  по  Явной  милости  небес  и нашего
утешениЯ ради. „а и вам  самому,  дабы  действовать  надлежащим
образом,  необходимо  узнать,  пусть в самых общих чертах, даже
то, о чем  бы  Я  охотно  умолчал...  ‚прочем,  все  это  можно
изложить в немногих словах.
     Њы  с  бароном  -- друзьЯ детства, и души наши настроились
столь согласно, что мы поистине стали братьЯми, и не  было  той
стены   между   нами,  какую  обычно  воздвигает  между  людьми
неравенство их происхождениЯ. Њы были неразлучны; и  когда  оба
закончили университетский курс, он после смерти отца вступил во
владение поместьЯми в этих горах, а Я стал здесь управлЯющим...
џ  продолжал  оставатьсЯ  его  лучшим  другом и братом и потому
посвЯщен в самые сокровенные обстоЯтельства жизни его семьи.
     Ћтец барона пожелал, чтобы он женитьбой закрепил фамильную
свЯзь с  неким  семейством,  и  молодой  барон  с  тем  большей
радостью  исполнил  волю  отца,  что  обрел  в своей нареченной
преисполненное ума, красоты  и  грации  существо,  к  коему  он
почувствовал  неудержимое влечение. †еланиЯ родителей редко так
совпадают с велением судьбы, а она, кажетсЯ, во всех отношениЯх
предопределила детей друг другу. Џлодом этого счастливого брака
были ѓермоген и ЂврелиЯ.  ‡иму  мы  почти  всегда  проводили  в
находЯщейсЯ неподалеку столице, а когда, вскоре после поЯвлениЯ
на  свет  Ђврелии, баронесса занемогла, то мы не возвращались в
горы и все лето,-- ведь больнаЯ непрестанно нуждалась в  помощи
искусных врачей. Ћна скончалась незадолго до наступлениЯ весны,
когда  кажущеесЯ  улучшение  ее  здоровьЯ  уже  внушало  барону
радостные надежды. Њы  поспешили  возвратитьсЯ  в  поместье,  и
только   времЯ   могло  смЯгчить  овладевшую  бароном  глубокую
мучительную скорбь.
     ѓермоген вырос и стал прекрасным юношей. ЂврелиЯ все более
и более напоминала красотою мать, и тщательное воспитание детей
стало  длЯ  нас  повседневным  занЯтием  и  радостью.  ѓермоген
обнаружил  решительную  склонность  к военной службе, и поэтому
барону пришлось послать его в столицу, с тем чтобы он начал там
карьеру под наблюдением губернатора, старого друга барона.
     ’олько три года тому назад  барон  снова,  как  в  прежние
времена,  всю зиму провел с Ђврелией и со мной в столице, чтобы
хоть некоторое времЯ быть поближе к сыну, а также по  настоЯнию
своих  тамошних  друзей,  неотступно  просивших  его  приехать.
‚сеобщее  внимание  возбуждало   тогда   поЯвление   племЯнницы
губернатора,  жившей  до  этого  при  дворе.  Ћставшись круглой
сиротой, она поселилась у дЯди, ее опекуна; ей  отвели  флигель
при  дворце,  и  жила  она  там  своим  домом,  принимаЯ у себЯ
избранное общество. џ не стану описывать внешность …вфимии,  да
в этом и нужды нет, ведь скоро, преподобный отец, вы увидите ее
сами,  но  только  скажу:  что  бы  она  ни  делала,  что бы ни
говорила,  все  у  нее  было  проникнуто  чарующей   прелестью,
придававшей  неотразимое  обаЯние  ее  исключительной  красоте.
‚сюду с ее  поЯвлением  начиналась  новаЯ,  исполненнаЯ  блеска
жизнь,  всюду ее окружало пылкое, восторженное поклонение; даже
человека незначительного и вЯлого она  умела  так  расшевелить,
что  он  будто в порыве вдохновениЯ стремительно поднималсЯ над
своим  убожеством  и  парил  в  блаженстве   высокого,   дотоле
неведомого  ему бытиЯ. ‚ поклонниках у нее, разумеетсЯ, не было
недостатка, и они ежедневно взывали с жаром  к  своему  кумиру;
между  тем  нельзЯ было с уверенностью сказать, кому она отдает
предпочтение,  напротив,  она  ухитрЯлась,  не  обижаЯ  никого,
дразнить  и  распалЯть их шаловливой и пикантной иронией, умела
уловить  их  всех  в  свои  сети,  и  они,  веселЯсь  и  ликуЯ,
двигались,  словно  зачарованные, в ее магическом кругу. –ирцеЯ
эта произвела на барона неизгладимое впечатление. Џри первом же
его поЯвлении она  оказала  барону  внимание,  проЯвив  к  нему
какую-то   детскую  почтительность.  ‚  разговорах  с  ним  она
блистала образованием, умом,  глубоким  чувством,  какие  редко
встречаютсЯ  у женщин. ‘ бесподобной деликатностью пыталась она
снискать и  действительно  обрела  дружбу  Ђврелии,  к  которой
проЯвила  такое  участие,  что  не пренебрегала даже заботами о
мелочах ее туалета, и вообще  матерински  пеклась  о  ней.  Ћна
умела   незаметно   поддержать   в   блестЯщем   обществе   эту
застенчивую, неопытную девушку, так что становились  очевидными
природный  ум  и чистое сердце Ђврелии, отчего к девушке вскоре
стали относитьсЯ  с  величайшим  уважением.  Ѓарон  при  всЯком
удобном  случае  расточал …вфимии похвалы, и здесь-то, пожалуй,
впервые в жизни, мы с ним резко разошлись во мнениЯх.
     Ћбычно Я был в  обществе  скорее  сторонним  наблюдателем,
внимательным   и  спокойным,  чем  непосредственным  участником
оживленных  бесед  и  разговоров.  Џотому-то  Я  пристально   и
настойчиво  наблюдал за …вфимией как существом в высшей степени
любопытным, а она по  своему  обыкновению  никого  не  обходить
времЯ  от  времени  обращалась  ко мне с приветливым словечком.
Џризнаюсь,  она  была  самой  прекрасной,  самой  блистательной
женщиной этого круга, и во всех ее речах светились сердце и ум;
и  все  же  что-то непостижимое отталкивало менЯ от нее, и Я не
мог подавить в себе какое-то Явно враждебное чувство,  внезапно
овладевавшее  мною, едва она устремлЯла на менЯ свой взглЯд или
же вступала со мной  в  разговор.  Џорой  глаза  ее  загорались
каким-то  особенным пламенем, и, когда она полагала, что за ней
никто не наблюдает, взор ее так  и  метал  молнии;  словно  это
вопреки  ее воле пробивалсЯ с трудом скрываемый блеск пагубного
внутреннего огнЯ. Ђ на  ее  мЯгко  очерченных  устах  скользила
порою  ЯдовитаЯ  усмешка,  от которой менЯ пробирала дрожь, ибо
это  представлЯлось  мне  бесспорным  признаком   ее   злобного
высокомериЯ.  ’ак она, бывало, нет-нет и взглЯнет на ѓермогена,
который мало, а то и вовсе не уделЯл  ей  вниманиЯ,  и  у  менЯ
крепла  уверенность,  что за прекрасной маской у нее скрывалось
нечто  такое,  чего  никто  и  не  подозревал.  Ќо  неумеренным
похвалам  барона  Я  мог противопоставить, разумеетсЯ, лишь мои
физиогномические наблюдениЯ, с которыми он никак не соглашалсЯ,
считаЯ  мою  неприЯзнь  к  …вфимии  любопытнейшим   проЯвлением
природной  антипатии. Ћн доверительно сообщил мне, что …вфимиЯ,
по-видимому, войдет в его семью, так как он  намерен  приложить
все усилиЯ к тому, чтобы женить на ней ѓермогена. Ђ тот как раз
вошел  в  комнату,  где  мы с бароном весьма серьезно обсуждали
предполагаемое  событие,  причем   Я   отыскивал   всевозможные
основаниЯ,  чтобы  оправдать  свое  мнение  о ней; и тут барон,
привыкший действовать всегда быстро и открыто,  рассказал  сыну
безо всЯких околичностей о своем желании, о видах на …вфимию.
     ѓермоген   спокойно   выслушал   все,   что  барон  весьма
восторженно сказал ему о женитьбе и в похвалу …вфимии, а  когда
панегирик  был  исчерпан,  он  ответил,  что  она ничуть его не
привлекает, что он никогда  не  сможет  ее  полюбить  и  потому
горЯчо  просит  отца отказатьсЯ от своего намерениЯ сочетать их
браком. Ѓарон был немало смущен тем, что  взлелеЯнный  им  план
развеЯлсЯ,  как  только  он  о  нем  заговорил,  но  не решилсЯ
настаивать, не знаЯ, как отнесетсЯ к  этому  сама  …вфимиЯ.  ‘о
свойственным  ему  веселым  добродушием он уже спустЯ несколько
минут подтрунивал над этим  незадачливым  сватовством,  говорЯ,
что   ѓермоген,   подобно   мне,  вероЯтно,  испытывает  к  ней
безотчетную неприЯзнь, хотЯ и нелегко понЯть, каким  образом  в
такой  прекрасной,  обаЯтельной  женщине  может  присутствовать
столь  отталкивающее  начало.  …го  собственное   отношение   к
…вфимии,  естественно,  осталось  прежним;  он так привЯзалсЯ к
ней, что уже днЯ не мог прожить,  не  видЯ  ее.  €  однажды,  в
веселом  и благодушном настроении, он шутЯ сказал ей, что среди
всех, кто ее окружает, лишь один человек не влюблен в нее,  это
ѓермоген, резко отказавшийсЯ от союза с нею, которого он, отец,
так сердечно желал.
     …вфимиЯ   возразила,   что   следовало  бы  предварительно
спросить ее, как отнеслась бы она к этому союзу,  и  прибавила,
что дорожит возможностью стать близкой барону, но только не при
посредстве  ѓермогена,  который  длЯ  нее  слишком  серьезен  и
вдобавок известен своими причудами. Џосле  этого  разговора,  о
котором барон тотчас поведал мне, …вфимиЯ удвоила свое внимание
к нему и Ђврелии и даже легкими намеками наводила самого барона
на мысль, что брак с ним отвечает идеалу, который она составила
себе  о  счастливом  супружестве. Ђ все возражениЯ, какие можно
было  сделать,  сославшись,  например,  на  разницу  в   летах,
настойчиво  опровергала;  она  шла  к  цели  шаг  за  шагом, не
торопЯсь, так осторожно и ловко, что барон воображал, будто все
мысли, все желаниЯ, которые внушала ему она,  возникали  в  нем
самостоЯтельно.  Ћн  был  еще  крепким  и  бодрым, полным жизни
человеком и  вскоре  почувствовал,  что  им  всецело  завладела
пламеннаЯ юношескаЯ страсть. џ не мог сдержать его неукротимого
порыва: было слишком поздно. € вскоре …вфимиЯ, к удивлению всей
столицы,  стала  супругой  барона.  Ђ  у  менЯ все более крепло
чувство, что какое-то опасное, устрашающее существо,  грозившее
до  этой  поры  лишь  издалека, вошло в мою жизнь и отныне надо
быть начеку, оберегаЯ и моего друга, и самого себЯ.
     ѓермоген с холодным равнодушием отнессЯ к  женитьбе  отца.
ЂврелиЯ,  милое  дитЯ,  всЯ  во  власти вещей тревоги, залилась
слезами.
     ‚скоре  после  свадьбы  …вфимию  потЯнуло   в   горы;   и,
признаюсь,  она  держала себЯ у нас столь обходительно и ровно,
что Я взирал на нее с невольным уважением. ’ак прошло два  года
спокойной,  ничем  не  возмущаемой жизни. Ћбе зимы мы провели в
столице, но и  тут  баронесса  относилась  к  супругу  с  таким
безграничным  почтением,  была  столь  внимательна  к его самым
незначительным  желаниЯм,  что  заставила  умолкнуть   Ядовитую
зависть,  и  никто  из  молодых  людей,  мечтавших о победе над
баронессой, не позволЯл себе ни  малейшей  вольности.  Њинувшей
зимой,  кажетсЯ,  лишь  Я  один  начал  испытывать вновь острое
недоверие к Ѓвфимии под влиЯнием ожившей у менЯ в душе  прежней
безотчетной неприЯзни к ней.
     „о   замужества   …вфимии   одним   из  ее  самых  горЯчих
поклонников  и  единственным,  кого  она,  поддаваЯсь  минутной
прихоти, невольно отличала, был граф ‚икторин, молодой красивый
майор   лейб-гвардии,   временами   поЯвлЯвшийсЯ   в   столице.
Џоговаривали даже об отношениЯх между ними более  близких,  чем
можно  было  судить  со  стороны,  но  неопределенный слух этот
заглох так же скоро, как и возник. Џрошлой зимой граф  ‚икторин
был как раз в столице, и, естественно, он поЯвлЯлсЯ в избранном
кругу …вфимии; но, сдавалось, он вовсе не добивалсЯ ее вниманиЯ
и  даже  избегал  ее.  Ћднако  Я  нередко  замечал,  когда  они
полагали, что за ними никто не наблюдает, как  скрещивались  их
распаленные   взглЯды,  в  которых,  словно  пожирающий  огонь,
бушевало пламенное  сладострастие  и  сквозила  знойнаЯ  тоска.
Ћднажды  вечером  в  губернаторском  дворце собралось блестЯщее
общество; Я стоЯл у оконной ниши,  наполовину  скрытой  тЯжелой
богатой  драпировкой,  а  в нескольких шагах от менЯ стоЯл граф
‚икторин.  ‘мотрю,   мимо   него   проходит   …вфимиЯ,   одетаЯ
привлекательнее, чем когда-либо, в полном блеске своей красоты;
он схватил ее за руку, но так, что никто не мог этого заметить,
а  она  задрожала  и бросила на него неописуемый взглЯд, полный
жара любви и томительной жажды наслаждениЯ. епотом  обменЯлись
они  несколькими  словами,  которых  Я  не  мог  разобрать. ’ут
…вфимиЯ,  заметив  менЯ,  поспешно  отвернулась,  но  до   менЯ
Явственно донеслись ее слова: "3а нами наблюдают!"
     џ  оцепенел  от  изумлениЯ,  ужаса  и  боли!.. Ђх, как мне
описать, преподобный отец, мое тогдашнее состоЯние!.. Џодумайте
о моей любви,  верной  дружбе,  о  преданности  моей  барону...
Ќедобрые   предчувствиЯ   мои   сбылись!   ќти   краткие  слова
доказывали, что у баронессы с графом существует тайнаЯ свЯзь. €
все же мне пришлось  молчать,  но  Я  решил  неустанно  стеречь
баронессу  глазами Ђргуса и, когда у менЯ будут веские улики ее
преступлениЯ, сделать  все,  чтобы  расторгнуть  позорные  узы,
какими  она  опутала  моего несчастного друга. Ќо кому под силу
сражениЯ с дьЯвольским коварством?  Ќапрасны,  совсем  напрасны
оказались все мои стараниЯ, а поделитьсЯ с бароном тем, что мне
удалось  увидеть  и услышать, было бы попросту смешно, ибо она,
коварнаЯ, нашла бы достаточно отговорок и ей нетрудно  было  бы
выставить менЯ пустым и пошлым духовидцем...
     Џрошлой  весной,  когда  мы  тут водворились, на горах еще
лежал снег, но это не мешало мне  бродить  по  окрестностЯм;  в
соседней  деревне Я набрел однажды на парнЯ, в походке и осанке
которого было что-то некрестьЯнское, и, когда он  оглЯнулсЯ,  Я
признал  в  нем  графа  ‚икторина;  но  он мгновенно скрылсЯ за
домами, и мне не удалось его разыскать... —то же  другое  могло
толкнуть  его на переодевание, как не уговор с баронессой!.. „а
и сейчас мне доподлинно известно, что он снова здесь, мимо  нас
проскакал  его  егерь;  но Я, право, не понимаю, почему граф не
посещал ее в городе!.. ЊесЯца три тому назад тЯжело  заболевший
губернатор  пожелал  повидатьсЯ  с  …вфимией,  и  она тотчас же
собралась к нему в  сопровождении  Ђврелии,  а  барон  как  раз
прихворнул, и ему не пришлось поехать с ними.
     Ќо  тут  горе да беда снова обрушились на наш дом. …вфимиЯ
вскоре написала барону, что ѓермоген впал в черную  меланхолию,
перемежающуюсЯ   приступами   Яростного  бешенства,  и  что  он
блуждает в полном одиночестве, осыпаЯ  проклЯтиЯми  себЯ,  свою
судьбу,  и  тщетны  все  усилиЯ друзей и врачей. ‚ам легко себе
представить, ваше преподобие, какое  впечатление  произвела  на
барона  эта весть. ‚ид обезумевшего сына слишком глубоко мог бы
его потрЯсти, и посему  Я  отправилсЯ  в  город  один.  Џравда,
сильнодействующие  средства,  которые  пришлось  к тому времени
применить длЯ излечениЯ ѓермогена, освободили его от  припадков
дикого  исступлениЯ,  но  на  смену  пришла тихаЯ меланхолиЯ, и
она-то казалась врачам  неисцелимой.  …го  глубоко  тронул  мой
приезд,  и он сказал мне, что злосчастнаЯ судьба принуждает его
отказатьсЯ навсегда от военной службы, ибо только в  монашестве
он  может  спасти душу от вечного проклЯтиЯ. Ќа нем уже было то
одеЯние, в котором  вы  его  сейчас  видели,  ваше  преподобие;
невзираЯ  на  сопротивление, мне удалось привезти его домой. Ћн
спокоен,  но  крепко  держитсЯ   задуманного,   и   бесплодными
оказались  все  наши  попытки  выведать у него, чем вызвано его
теперешнее состоЯние, а ведь  раскрытие  этой  тайны  могло  бы
подсказать средство исцелить ѓермогена.
     Ќа днЯх баронесса написала, что по совету своего духовного
отца она пришлет сюда монаха; общение с ним и его назидательные
речи,  будем  надеЯтьсЯ,  лучше  всего  помогут  ѓермогену, ибо
помешательство его принЯло Явно религиозную окраску. € длЯ менЯ
большаЯ радость, что выбор пал на вас, глубокочтимый отец,  ибо
поистине  счастливый  случай  привел  вас в столицу. ‚ы сможете
вернуть подавленной  горем  семье  утраченный  ею  покой,  если
будете  ревностно  стремитьсЯ  к двоЯкой цели -- да благословит
ваши стараниЯ ѓосподь! Џрежде всего выпытайте у  ѓермогена  его
ужасную  тайну,  ибо  ему  станет  несравненно легче, когда он,
пусть даже на свЯтой  исповеди,  откроет  ее;  и  да  возвратит
свЯтаЯ  церковь  этого  юношу  к прежней, исполненной всЯческих
радостей  мирской  жизни...  Ќо  постарайтесь  сблизитьсЯ  и  с
баронессой.  ‚ам  о ней все известно... ‘огласитесь, наблюдениЯ
мои такого рода, что их нельзЯ считать  обоснованными  уликами,
но едва ли тут ошибка или несправедливое подозрение. ‚ы станете
на  мою  сторону,  когда увидите баронессу или покороче узнаете
ее. Џо
     натуре  своей  она  религиозна,  а   вы   наделены   столь
необычайным  даром  слова, что, быть может, вам удастсЯ глубоко
проникнуть в ее сердце, и уже из одного страха лишитьсЯ вечного
блаженства баронесса не будет больше изменЯть  моему  другу.  €
вот  что  Я  добавлю, ваше преподобие: порою мне сдаетсЯ, будто
барона, помимо тревоги  за  сына,  снедает  еще  некое  горе  и
похоже,  он  боретсЯ  с  какой-то  неотвЯзно  преследующей  его
мыслью. Њне пришло на ум, что недобрый случай мог ему доставить
куда более убедительные, чем у менЯ, доказательства  преступной
свЯзи баронессы с этим проклЯтым графом... ’ак Я, глубокочтимый
отец,  препоручаю  и  своего  столь  любезного  душе моей друга
барона вашему духовному попечению.
     Ќа этом ђайнхольд закончил свой рассказ, во времЯ которого
Я испытывал всевозможные терзаниЯ, ибо в душе у  менЯ  боролись
самые  странные  и противоречивые чувства. Њое собственное "Я",
игралище жестоких и прихотливых случайностей, распавшись на два
чуждых друг другу образа, безудержно неслось по  морю  событий,
коего  бушующие  волны грозили менЯ поглотить... џ никак не мог
обрести себЯ вновь!.. Ћчевидно, ‚икторин не по моему желанию, а
по  воле  случаЯ,  подтолкнувшего  менЯ  под  руку,  сброшен  в
пропасть!  џ  заступаю на его место, но длЯ ђайнхольда Я все же
патер Њедард, проповедник монастырЯ в ...р, и, следовательно, Я
длЯ него в самом деле тот, кто Я в действительности!..  Ќо  мне
навЯзаны  отношениЯ  ‚икторина  с  баронессой,  в  силу  чего Я
становлюсь ‚икторином, и, значит, Я  ‚икторин.  џ  тот,  кем  Я
кажусь,  а  кажусь  Я  вовсе не тем, кто Я на деле, и вот Я длЯ
самого себЯ загадка со своим раздвоившимсЯ "Я"!
     ЌесмотрЯ на бушевавшую у менЯ в  душе  бурю,  Я  притворно
сохранЯл  подобающее  духовному  лицу  спокойствие и предстал в
надлежащем виде перед бароном. ќто был пожилой  человек,  но  в
поблекших  чертах  его  лица  еще проступали признаки недавнего
расцвета и незаурЯдной силы. Ќе  годы  --  скорбь  убелила  его
сединами  и  провела  глубокие  борозды на его широком открытом
челе. € все же в его  разговоре  и  манере  держатьсЯ  сквозило
веселое добродушие, которое должно было несомненно привлекать к
нему  людей. Љогда ђайнхольд представил менЯ как лицо, о скором
прибытии которого извещала баронесса, он  пристально  посмотрел
на  менЯ;  его  взглЯд становилсЯ все приветливее по мере того,
как ђайнхольд рассказывал, что  несколько  лет  тому  назад  он
слыхал  мои проповеди в монастыре капуцинов и убедилсЯ, какой у
менЯ редкостный дар красноречиЯ.  Ѓарон  с  искренним  чувством
подал мне руку и обратилсЯ к ђайнхольду со следующими словами:
     -- Ќе  знаю,  любезный  ђайнхольд,  почему  черты лица его
преподобиЯ с первого взглЯда поразили менЯ; они вызвали в  моей
душе  воспоминаниЯ,  которые  Я  тщетно  стараюсь  живо  и Ясно
воскресить.
     Љазалось, у него вот-вот вырветсЯ: "„а ведь  это  же  граф
‚икторин!"  €бо  непостижимым  образом  Я и сам теперь поверил,
будто Я действительно ‚икторин, и Я  почувствовал,  как  горЯчо
заструилась  у  менЯ  по  жилам  кровь  и как Ярко запылали мои
щеки... џ полагалсЯ  лишь  на  ђайнхольда,  знавшего  менЯ  как
патера Њедарда, хотЯ сейчас мне это казалось неправдой; и такаЯ
у менЯ в душе была путаница, что Я не видел выхода.
     Ѓарон   пожелал,   чтобы   Я   немедленно  познакомилсЯ  с
ѓермогеном, но его нигде не могли разыскать; говорили,  что  он
бродит  в  горах,  и  о  нем  не  беспокоились, ибо он и раньше
пропадал там целыми  днЯми.  ‚есь  день  Я  провел  в  обществе
ђайнхольда  и  барона, мало-помалу собралсЯ с духом и под вечер
почувствовал в себе достаточно мужества  и  сил,  чтобы  дерзко
противостоЯть самым необычайным поворотам событий, которые менЯ
тут,  казалось,  поджидали.  Ќочью,  оставшись в одиночестве, Я
заглЯнул в бумажник и окончательно убедилсЯ в том, что  на  дне
пропасти  действительно  лежал граф ‚икторин; впрочем, письма к
нему оказались совершенно незначительными по  содержанию  и  ни
одно  из  них  ни единым словом не выдало его интимной жизни. џ
решил, ни о чем более не беспокоЯсь, приноравливатьсЯ  к  тому,
что   мне   будет   уготовано  волею  случаЯ,  когда  баронесса
возвратитсЯ и увидит менЯ. Ђ она совершенно неожиданно  уже  на
следующее  утро  прибыла  вместе  с  Ђврелией. џ видел, как обе
вышли  из  экипажа  и  в  сопровождении  барона  и   ђайнхольда
направились  ко  входу в замок. ‚ тревоге Я ходил взад и вперед
по   комнате,   одолеваемый   неЯсными    предчувствиЯми,    но
продолжалось   это   недолго,   менЯ  позвали  вниз.  Ѓаронесса
поднЯлась мне  навстречу  --  это  была  прекраснаЯ,  величаваЯ
женщина  в  расцвете  красоты.  “видев менЯ, она как-то странно
смутилась, голос ее задрожал, она  с  трудом  подбирала  слова.
џвное  замешательство  баронессы  придало мне мужества, Я смело
взглЯнул  ей  в  глаза  и  дал   ей,   как   подобает   монаху,
благословение...  она побледнела и принуждена была снова сесть.
ђайнхольд, веселый и довольный, улыбаЯсь, смотрел на  менЯ.  Ќо
вот двери распахнулись, вошел барон с Ђврелией.
     …два  Я  взглЯнул  на  Ђврелию, как душу мою пронзил Яркий
луч, который воскресил  и  мои  самые  сокровенные  чувства,  и
томление, исполненное блаженства, и восторги исступленной любви
-- словом,   все,   что   звучало  во  мне  далеким  и  смутным
предчувствием; казалось, жизнь моЯ  только  теперь  занимаетсЯ,
сиЯЯ  и  переливаЯсь  красками,  как  раннЯЯ  зарЯ,  а прошлое,
оцепеневшее,  ледЯное,  осталось  позади   в   кромешной   тьме
пустыни... „а, это была она, мое чудное видение в исповедальне!
Џечальный,   детски   чистый  взглЯд  темно-синих  глаз,  мЯгко
очерченные губы, чело, кротко склоненное  будто  в  молитвенном
умилении,  высокаЯ и стройнаЯ фигура--да нет же, это была вовсе
не ЂврелиЯ, а сама свЯтаЯ ђозалиЯ!..  ‹азореваЯ  шаль  ложилась
прихотливыми      складками     на     темно-красное     платье
Ђврелии--совершенное  подобие  одеЯниЯ  свЯтой   на   иконе   и
Ќезнакомки   в  моем  видении!..  —то  значила  пышнаЯ  красота
баронессы перед неземной прелестью Ђврелии! џ видел  только  ее
одну, все вокруг померкло длЯ менЯ. Џрисутствующие заметили мое
смЯтение.
     -- —то  с  вами, высокочтимый отец? -- спросил менЯ барон.
-- ‚ы как-то странно взволнованы!
     ‘лова его отрезвили менЯ, и вдруг Я  почувствовал  в  себе
силу сверхчеловеческую, мужество небывалое, решимость выдержать
любую борьбу, лишь бы она была наградой.
     -- Џриношу  вам свои поздравлениЯ, барон! -- воскликнул Я,
будто внезапно осененный свыше,--  приношу  свои  поздравлениЯ.
’ут  среди  нас,  в  этом  зале  витает свЯтаЯ, и вскоре небеса
разверзнутсЯ во  всей  своей  благостной  лучезарности  и  сама
свЯтаЯ ђозалиЯ в светлом сонме ангелов ЯвитсЯ, расточаЯ милость
и  утешение  всем  ее  преклоненным  почитателЯм, с упованием и
верою взывающим к ней... ‘лышу, слышу  славословиЯ  светоносных
сил,  стремЯщихсЯ  к  свЯтой и призывающих ее спуститьсЯ долу с
лучезарных облаков. ‚ижу ее с  приподнЯтым  в  сиЯнии  небесной
славы  челом,  взирающую  на сонм свЯтых!.. Sancta Rosalia, ora
pro nobis! / ‘вЯтаЯ ђозалиЯ, молись за нас! (‹ат.)/
     “стремив  к  небу  глаза  и  молитвенно  сложив  руки,   Я
опустилсЯ  на  колени,  и все вокруг последовали моему примеру.
ЊенЯ ни о чем  не  расспрашивали,  приписав  неожиданный  порыв
моего  воодушевлениЯ  наитию  свыше,  так  что барон решил даже
заказать в городском соборе мессу  в  приделе  свЯтой  ђозалии.
’аким-то   образом  Я  отлично  выпуталсЯ  из  затруднительного
положениЯ, и у менЯ окрепла готовность ради обладаниЯ  Ђврелией
отважитьсЯ  на  все,  не  отступаЯ даже перед угрозой смерти!..
Ѓаронесса была как-то странно смущена, она не  сводила  с  менЯ
глаз,  но,  когда  Я  устремлЯл  на  нее  хладнокровный взглЯд,
отводила взор и тревожно озиралась по сторонам. ‘емьЯ перешла в
другие покои, а Я, торопливо  спустившись  в  парк,  бродил  по
аллеЯм,  придумываЯ  и  тут  же  отбрасываЯ тысЯчи всевозможных
решений, мыслей, планов касательно моей будущей жизни в  замке.
Џоздно  вечером  пришел  ђайнхольд  и  сказал,  что  баронесса,
потрЯсеннаЯ моим религиозным порывом, просит менЯ  заглЯнуть  к
ней.
     Љогда Я переступил порог комнаты баронессы, она подошла ко
мне, схватила  менЯ  за  руку,  пристально пос