 и вот уже, выброшенный незримой
силой, Я стою  посреди  монастырского  двора.  ЋзарЯЯ  каменное
изваЯние свЯтого ЂнтониЯ, воздвигнутое как раз посередине двора
у  фонтана, Ясный месЯц сиЯет среди облаков... Ќеописуемый ужас
терзает мне сердце, Я падаю  ниц  перед  свЯтым,  отрекаюсь  от
лукавого и молю о милосердии. ’ем временем набежали черные тучи
и  снова зашумел вихрь, Я потерЯл сознание, а пришел в себЯ уже
в этом лесу, где, обезумев  от  голода  и  отчаЯниЯ,  бродил  в
состоЯнии какого-то неистовства и был спасен вами...
     ‚от  что поведал мне монах, и рассказ его произвел на менЯ
такое глубокое впечатление, что спустЯ годы Я  смогу  повторить
все  от  слова  до  слова.  ‘  тех  пор  капуцин  вел  себЯ так
благочестиво и  проЯвлЯл  такое  благодушие,  что  мы  все  его
полюбили,  и  тем  непонЯтней  приступ  безумиЯ,  разразившийсЯ
прошлой ночью.
     -- Ђ не знаете ли вы, -- первым делом спросил Я лесничего,
-- из какого именно монастырЯ бежал этот капуцин?
     -- Ћн умолчал об этом, -- ответил старик, -- и Я  не  стал
его  расспрашивать; вдобавок мне почти достоверно известно, что
это как раз тот несчастный, о  котором  недавно  шла  речь  при
дворе;  правда, там и не подозревают, что он так близко, а Я не
довожу своих подозрений до сведениЯ двора,  опасаЯсь  навредить
монаху.
     -- Ќо  мне все же хотелось бы это знать, -- возразил Я, --
имейте в виду, что Я тут проездом и к тому  же  даю  вам  слово
молчать обо всем, что ни услышу от вас.
     -- Ќадобно вам знать, -- продолжал лесничий, -- что сестра
нашей  герцогини  --  аббатиса монастырЯ бернардинок в ***. Ћна
принЯла и воспитала сына  бедной  женщины,  муж  которой  Якобы
состоЯл  в  каких-то  таинственных  отношениЯх  с нашим двором.
Џитомец ее постригсЯ  по  призванию  в  монахи  и  стал  широко
известен  как  проповедник.  Ђббатиса  очень часто писала своей
сестре о нем, но с некоторого времени она стала сокрушатьсЯ  по
поводу  его  греховной гибели. ѓоворили, что он тЯжко согрешил,
злоупотребив какой-то реликвий,  и  был  изгнан  из  монастырЯ,
украшением  которого  считалсЯ  долгое  времЯ.  Ћбо всем этом Я
узнал из разговора, что вел  при  мне  лейб-медик  с  одним  из
придворных.  Ћн  упоминал  о каких-то еще весьма примечательных
обстоЯтельствах, но, не знаЯ относЯщихсЯ  к  этому  событий,  Я
почти  ничего  не  понЯл  и  вскоре  все  позабыл. € если монах
рассказывает несколько иначе  о  своем  бегстве  из  заточениЯ,
приписываЯ  его  сатане,  то Я считаю это фантазией, следствием
его помешательства, и полагаю, что наш монах и есть  тот  самый
брат  Њедард, которого аббатиса воспитала длЯ духовного поприща
и которого дьЯвол толкал на всевозможные грехи, пока ѓосподь не
покарал монаха неистовым безумием.
     Љогда лесничий назвал Њедарда, менЯ пронизала дрожь ужаса,
да и весь его рассказ истерзал мне сердце, словно в него  то  и
дело вонзалсЯ острый клинок... џ был всецело убежден, что монах
говорит  правду, ибо стоило ему вновь отведать адского напитка,
которого он уже когда-то с наслаждением испил, как  он  тут  же
впал  в  проклЯтое,  кощунственное  безумие...  „а ведь и Я сам
таким же образом стал жалкой игрушкой злой  таинственной  силы,
опутавшей  менЯ нерасторжимыми узами, и, считаЯ себЯ свободным,
только бегаю по клетке, в которую менЯ навеки заперли.
     „обрые наставлениЯ благочестивого Љирилла, на которые Я  и
вниманиЯ  не  обратил,  поЯвление  графа  и его легкомысленного
наставника -- все пришло мне на ум.
     ’еперь-то Я знал, чем объЯснЯлись и внезапно начавшеесЯ во
мне внутреннее  брожение,  и  крутаЯ  ломка   моего   душевного
состоЯниЯ;  Я уже стыдилсЯ своего преступного поведениЯ, и этот
стыд принЯл было за  глубокое  раскаЯние  и  сокрушение,  какие
испытал  бы при действительном покаЯнии. Џогруженный в глубокое
раздумье, Я рассеЯнно слушал старого лесничего,  а  тот,  снова
обратившись   к   охоте,  живо  рассказал  про  свою  борьбу  с
браконьерами. Ќачало смеркатьсЯ, мы стоЯли возле зарослей, где,
как полагали, держалась птица; лесничий указал мне мое место  и
особо  наставлЯл  менЯ молчать, не шевелитьсЯ, а только стоЯть,
чутко прислушиваЯсь,  со  взведенными  курками.  Ћхотники  тихо
скользнули  на  свои  места,  и  Я  осталсЯ  один в сгущавшихсЯ
сумерках.
     € вот на фоне мрачного  леса  все  Яснее  стали  выступать
образы  из  моего  прошлого. џ увидел как бы воочию свою мать и
аббатису, -- они бросали на менЯ  взглЯды,  полные  укоризны...
…вфимиЯ,  шурша  платьем,  бросилась  прЯмо на менЯ, смертельно
бледнаЯ, и не  сводила  с  менЯ  горЯщих  черных  глаз,  поднЯв
угрожающе свои окровавленные руки, с которых срывались и падали
капли  крови,  --  боже,  это  была  кровь  из  смертельных ран
ѓермогена,--тут Я вскрикнул!.. ‚ этот  миг  надо  мной,  громко
хлопаЯ  крыльЯми,  пронеслись  со  свистом  какие-то  птицы,  Я
выстрелил вслепую в воздух, и две из них как срезанные упали  к
моим  ногам.  "Ѓраво!"  --  крикнул стоЯвший неподалеку от менЯ
егерь, сшибаЯ третью.
     ‚округ  трещали  выстрелы;  наконец  охотники   собрались,
каждый  со  своей  добычей.  …герь  рассказывал, бросаЯ на менЯ
лукавые взглЯды, что Я громко, будто с испугу, закричал, потому
что птицы пронеслись, едва не коснувшись моей головы, а Я, даже
не приложившись как следует, вслепую выстрелил, и две  все-таки
упали;  в  темноте,  говорил  он,  ему померещилось даже, что Я
ткнул ружье куда-то совсем в сторону и все же срезал их. ‘тарый
лесничий смеЯлсЯ над тем, что менЯ так напугали тетерева и  что
стрелЯл Я, словно отбиваЯсь от них.
     -- Ђ  впрочем,  сударь, -- сказал он, -- Я надеюсь, что вы
честный и богобоЯзненный охотник, а не  запродавший  свою  душу
дьЯволу браконьер, который стрелЯет без промаха в любую цель.
     ќта,  без  сомнениЯ,  простодушнаЯ  шутка старика поразила
менЯ, и даже мой удачный выстрел  --  простаЯ  случайность  при
моем страшно возбужденном состоЯнии -- до дрожи менЯ испугал.
     €спытываЯ  как  никогда  глубокое  раздвоение моего "Я", Я
стал в своих собственных глазах существом двойственным, и  менЯ
охватил ужас со всей его разрушительной силой.
     ‚ернувшись  домой,  мы  узнали от •ристиана, что монах вел
себЯ в башне спокойно, только ни слова не говорил и не принимал
никакой пищи.
     -- „ольше Я не могу оставлЯть его  у  себЯ,  --  промолвил
лесничий,  --  кто  поручитсЯ,  что  его помешательство, как по
всему видно, неизлечимое, не разразитсЯ с новой силой и  он  не
натворит  бед в нашем доме. ‡автра чуть свет •ристиан с ”ранцем
повезут его в город; донесение мое давным-давно  готово,  пусть
его поместЯт в сумасшедший дом.
     Љогда  Я  очутилсЯ  один  в своей комнате, мне почудилось,
будто передо мной стоит ѓермоген, а когда Я  стал  вглЯдыватьсЯ
пристальнее,  он  превратилсЯ  в  умалишенного  монаха.  ‚ моем
сознании  оба  слились  воедино  и   стали   длЯ   менЯ   неким
предостережением  свыше,  которое  Я  услыхал  как  бы  на краю
пропасти. ЌечаЯнно Я споткнулсЯ о флЯгу, все еще валЯвшуюсЯ  на
полу;  оказалось,  что  монах  выпил все до последней капли, и,
таким образом, Я навсегда избавилсЯ от соблазна вновь  отведать
этого  напитка;  но  даже  флЯгу,  из  которой  все еще исходил
дурманЯщий аромат, Я выбросил в открытое окно далеко за  ограду
дома,   устранЯЯ   всЯкую   возможность  пагубного  воздействиЯ
рокового эликсира.
     Њало-помалу Я успокоилсЯ, и менЯ подбодрила мысль  о  том,
что  душевного  здоровьЯ  у менЯ оказалось все же больше, чем у
того монаха, -- ведь от такого же точно напитка он помешалсЯ до
полного одичаниЯ. џ чувствовал, что, едва прикоснувшись ко мне,
грозный удел миновал менЯ; и даже в том,  что  старик  лесничий
принимал  монаха  за  злосчастного  Њедарда,  то  есть  за менЯ
самого, Я видел указующий перст провидениЯ не допускавшего менЯ
погрузитьсЯ в бездну безысходного отчаЯниЯ.
     Ќе  дано  ли  было  одним  лишь  безумцам,  которые  всюду
встречались  на моем пути, распознавать мой внутренний мир, все
настойчивее предостерегаЯ менЯ от злого духа,  который,  как  Я
полагал,   зримо   ЯвлЯлсЯ   мне  в  образе  грозного  призрака
•удожника?..
     ЊенЯ непреодолимо влекло в герцогскую  резиденцию.  ‘естра
моей   названой   матери,  герцогинЯ,  чей  портрет  мне  часто
приходилось видеть, была очень похожа на аббатису; Я  надеЯлсЯ,
что  она  возвратит менЯ в русло исполненной благочестиЯ чистой
жизни, какаЯ некогда  была  моим  уделом,  длЯ  чего  при  моем
теперешнем  настроении достаточно будет одного ее взглЯда и тех
воспоминаний, какие на менЯ неизбежно нахлынут. џ надеЯлсЯ, что
случайность приведет менЯ к ней.
     …два   забрезжило,   как   послышалсЯ   голос   лесничего,
распорЯжавшегосЯ  во  дворе;  мне  предстоЯло очень рано уехать
вместе с его  сыном,  и  потому  Я  поскорее  оделсЯ.  Љогда  Я
спустилсЯ  вниз,  у ворот уже стоЯла телега, где набросана была
солома   длЯ   сиденьЯ;   привели   монаха,   у    него    было
смертельно-бледное,  искаженное  тревогой  лицо,  он безропотно
шел, куда его вели. Ћн не отвечал на  вопросы,  отказывалсЯ  от
пищи  и,  казалось,  едва  замечал  окружающих  его  людей. …го
посадили  в  телегу  и  крепко  свЯзали   веревками,   опасаЯсь
внезапного   приступа   бешеной  Ярости.  Љогда  ему  стЯгивали
веревками руки, лицо  его  судорожно  перекосилось  и  он  тихо
застонал.  “ менЯ надрывалось сердце, он стал мне родным, в его
погибели, быть может,  заключалось  мое  спасение.  •ристиан  и
молодой  егерь сели рЯдом с ним. ’елега тронулась, и лишь тогда
он уставилсЯ на менЯ с неописуемым изумлением; а когда они были
уже довольно далеко (мы вышли  за  ворота  проводить  их),  он,
обернувшись назад, не отрываЯсь смотрел на менЯ.
     -- ‡аметили  вы,  --  сказал  старик  лесничий,  -- как он
впилсЯ в вас взглЯдом?  џ  полагаю,  что  и  ваше  поЯвление  в
столовой  во  многом  способствовало  внезапному  приступу  его
безумиЯ; ведь даже в светлые промежутки он был невероЯтно робок
и все подозревал, что вдруг  придет  кто-нибудь  посторонний  и
убьет  его.  ‚ообще  он  ужасно  боЯлсЯ  смерти,  и  Я  не  раз
останавливал у него приступы бешенства, грозЯ застрелить его на
месте.
     “ менЯ сразу отлегло от сердца, когда увезли  монаха,  все
существо  которого  отражало  мое  "Я" в чудовищных, искаженных
чертах. џ радовалсЯ своему отъезду в герцогскую резиденцию, ибо
мне  думалось,  что  там  с  менЯ  будет  снЯто  тЯжкое   бремЯ
придавившего  менЯ  ђока  и  там  Я  смогу, окрепнув, свергнуть
власть опутавшей мою жизнь злой  силы.  Џосле  завтрака  подали
опрЯтный, запрЯженный добрыми лошадьми возок лесничего.
     Њне  с  превеликим трудом удалось навЯзать хозЯйке немного
денег за оказанное мне  гостеприимство,  а  обеим  ее  дочерЯм,
писаным  красавицам,  Я  подарил  какие-то безделушки, случайно
оказавшиесЯ у менЯ. ‚сЯ семьЯ так сердечно простилась со  мной,
как  будто  Я  был  давним другом их дома, а старик не преминул
снова подшутить над моей меткой  стрельбой.  ‘  легким  сердцем
тронулсЯ Я в путь.

        ѓлава четвертаЯ. †€‡Ќњ Џђ€ „‚Ћђ… ѓ…ђ–ЋѓЂ

     ђезиденциЯ  герцога была совсем непохожа на покинутый мною
торговый  город.  ‡начительно  меньшаЯ  по  площади,  она  была
правильнее  разбита и красивее застроена, но пуста и малолюдна.
Ќекоторые  улицы,  вдоль  которых  тЯнулись  аллеи,   казались,
скорее,  частью дворцового парка, чем города; все двигались тут
медленно и торжественно, а тишина редко нарушалась  дребезжащим
грохотом  карет.  „аже  в  одежде  местных  жителей  вплоть  до
простолюдинов и в  их  манере  держатьсЯ  замечалось  некоторое
изЯщество, стремление к внешнему лоску.
     „ворец   герцога  был  отнюдь  не  велик  и  не  отличалсЯ
величавостью   архитектурных   форм,   но   по   изЯществу    и
соразмерности  частей  был одним из прекраснейших зданий, какие
мне только случалось видеть;  к  нему  примыкал  восхитительный
парк,  по  приказанию  либерального герцога всегда открытый длЯ
прогулок обитателей столицы.
        ‚  гостинице,  где  Я  остановилсЯ,  мне  сказали,  что
герцогскаЯ  чета  имеет  обыкновение  прогуливатьсЯ под вечер в
парке и многие горожане не упускают случаЯ увидеть  там  своего
доброго  государЯ.  џ  поспешил в парк в указанное времЯ, и при
мне герцог и его супруга вышли из замка с небольшой свитой.
     Ђх!.. вскоре Я глаз не мог оторвать от герцогини, до  того
она была похожа на мою названую мать!
     ’а  же  величавость,  то  же изЯщество в движениЯх, тот же
выразительный взглЯд, то  же  открытое  чело,  та  же  небеснаЯ
улыбка.
     Ќо  мне  показалось,  что она выше ростом, полнее и моложе
аббатисы.   Ћна   приветливо   разговаривала    с    женщинами,
повстречавшимисЯ  в  аллее,  а тем временем герцог с живостью и
увлечением беседовал с каким-то серьезным господином.
     Ћдежда  герцогской  четы,  манера   держатьсЯ,   облик   и
поведение  свиты  прекрасно  сочетались  со всей обстановкой. €
было очевидно, что  столичные  жители  своим  степенным  видом,
спокойствием,   непритЯзательней  ловкостью  обращениЯ  обЯзаны
влиЯнию двора. ‘лучай свел менЯ с весьма общительным человеком,
который любезно отвечал на все мои вопросы  и  порой  сдабривал
свои  объЯснениЯ  меткими  замечаниЯми.  Љогда  герцогскаЯ чета
проследовала мимо,  он  предложил  прогулЯтьсЯ  с  ним,  обещаЯ
показать  мне  как приезжему многочисленные, разбитые со вкусом
уголки парка; Я был этому очень рад и  действительно  убедилсЯ,
что  повсюду  царил  дух  изЯщества  и  изысканный вкус; однако
многие  из  разбросанных  по  парку  зданий  были  сооружены  в
античном  стиле,  требующем  грандиозных  пропорций,  а зодчему
волей-неволей приходилось  размениватьсЯ  на  мелочи.  Ђнтичные
колонны,  до  капителей  которых  высокого  роста  мужчина  мог
дотЯнутьсЯ рукой, были попросту смешны. ‚  другой  части  парка
было воздвигнуто несколько сооружений в совсем ином, готическом
стиле,   но  их  карликовые  размеры  тоже  производили  жалкое
впечатление. ‘лепое заимствование готических форм,  Я  полагаю,
даже  опаснее подражаниЯ античным образцам. •отЯ очевидно, что,
созидаЯ   маленькие   часовенки,    архитектор,    ограниченный
предписанными  размерами  и  скудостью  средств,  был  вынужден
подражать  готике,   но   незачем   было   воспроизводить   все
стрельчатые арки, причудливые колонны, завитушки, как в той или
иной  церкви,  ибо  лишь  тот  зодчий  сможет  создать что-либо
действительно достойное в этом роде, который проникнетсЯ духом,
вдохновлЯвшим старых мастеров, а те умели из произвольно взЯтых
и на первый взглЯд несовместимых составных  частей  воздвигнуть
исполненное   глубокого  смысла  замечательное  целое.  ‘ловом,
готический  зодчий   должен   обладать   незаурЯдным   чувством
романтического,  ибо  здесь  не  может быть и речи о том, чтобы
придерживатьсЯ преподанных в школе  правил,  как  при  усвоении
античных  форм.  џ высказал эти мысли моему спутнику; он вполне
согласилсЯ  со  мной,  но  старалсЯ  найти   оправдание   этому
мелочному подражанию; по его словам, ради большего разнообразиЯ
решено  было  разбросать  по  всему  парку, на случай внезапной
непогоды или длЯ отдыха, небольшие строениЯ, а это  и  повлекло
за  собой подобные промахи... Ќо, думалось мне, милее всех этих
карликовых храмов и часовенок были бы  самые  что  ни  на  есть
простые,   незатейливые   беседки,   бревенчатые   хижины   под
соломенными крышами, прЯчущиесЯ среди  живописно  разбросанного
кустарника,  они  отлично  достигали бы своей цели... Ђ если уж
непременно хотелось возводить каменные зданиЯ,  то  талантливый
зодчий,  ограниченный размерами строений и недостатком средств,
мог найти стиль, который, склонЯЯсь либо к  античному,  либо  к
готическому,  производил  бы  впечатление изЯщества и уюта, без
мелочного подражаниЯ и притЯзаний на то величие, каким отмечены
творениЯ старых мастеров.
     -- џ совершенно согласен с вами, -- промолвил мой спутник,
-- но дело в том, что все эти  зданиЯ  и  разбивка  парка  были
задуманы  самим  герцогом, а это обстоЯтельство способно у нас,
здешних жителей, смЯгчить любой приговор.
     ’акого хорошего человека, как  наш  герцог,  на  свете  не
найти,  он  всегда  придерживалсЯ отеческого отношениЯ, говорЯ,
что  не  подданные  существуют  длЯ  него,  а  скорее  он   длЯ
подданных...   ‘вобода   высказывать  любое  мнение,  невысокие
налоги,  а  значит,   и   дешевизна   всех   продуктов   первой
необходимости,  ограничение  произвола  полиции,  котораЯ у нас
никогда не  терзает  из  служебного  усердиЯ  своих  граждан  и
чужеземцев,  но  лишь  пресекает,  без  лишнего  шуму, злостные
нарушениЯ порЯдка; устранение всЯких  солдатских  бесчинств  и,
наконец отрадный покой, который столь благоприЯтствует развитию
торговли и промыслов, -- все это скрасит вам пребывание в нашей
маленькой  стране.  „ержу  пари, у вас еще не осведомились, как
вас зовут, чем вы занимаетесь, и хозЯин гостиницы тотчас  после
вашего  приезда  торжественно  не ЯвилсЯ к вам с толстой книгой
под мышкой, как в других городах, и не заставил вас  нацарапать
тупым  пером  и  водЯнистыми  чернилами  ваше звание и приметы.
‘ловом,  весь  общественный  распорЯдок   в   нашем   крохотном
государстве, как восторжествовала подлиннаЯ житейскаЯ мудрость,
-- это  заслуга  нашего  превосходного  герцога,  а ведь до его
правлениЯ, как мне говорили, двор мучил подданных  придирчивыми
предписаниЯми,  ЯвлЯЯ  собой  миниатюрный сколок двора соседней
большой державы. Ќаш герцог любит искусство и науки,  и  потому
каждый  дельный  художник  или выдающийсЯ ученый находит у него
достойный прием, и глубина их знаний и сила таланта заменЯет им
вереницу  высокородных  предков  и  открывает  доступ  к  особе
герцога, в его ближайшее окружение. Ќо как раз именно в науке и
в  искусстве  наш  разносторонне  образованный  герцог страдает
известным  педантизмом,  который  привит  ему   воспитанием   и
выражаетсЯ в рабской приверженности к тем или иным затверженным
формам.  Ћн  с  опасливой  точностью  предписывает  архитектору
малейшие  детали  сооружениЯ,  прилагаЯ  даже  чертежи,  и  его
приводЯт  в  ужас самые незначительные отступлениЯ от заданного
строителю образца, которого герцог с трудом  доискалсЯ,  изучаЯ
всЯкого  рода  антикварные  изданиЯ;  стесненные обстоЯтельства
вынуждают   его   уменьшать   масштабы,   и   порой   возникает
дисгармониЯ. Џристрастие герцога к тем или иным формам вредит и
нашему  театру,  которому  не  позволено  теперь отклонЯтьсЯ от
заданной  ему  раз  и  навсегда  манеры,  в  какой   приходитсЯ
исполнЯть  даже  самые  чуждые ей произведениЯ. ‡аметьте, что у
герцога одни увлечениЯ сменЯютсЯ  другими,  но  они  какому  не
причинЯют  вреда.  Љогда  разбивали этот парк, он был страстным
архитектором и садоводом;  затем  его  воодушевили  современные
успехи  в музыке, и этому увлечению мы обЯзаны поЯвлением у нас
образцовой капеллы... Ђ там  его  стала  занимать  живопись,  в
которой  он  сам  проЯвил  незаурЯдные  способности.  ќта смена
увлечений сказываетсЯ даже  на  будничных  развлечениЯх  нашего
двора...  Ћдно  времЯ  у  нас  много  танцевали, а теперь в дни
приема гостей играют в фараон,  и  герцог,  которого  никак  не
назовешь  страстным игроком, забавлЯетсЯ причудливым сочетанием
случайностей; но достаточно пустЯчного повода, чтобы  поЯвилось
какое-то  новое  развлечение.  ќти метаниЯ навлекают на бедного
герцога упрек в том, что ему  несвойственна  подлиннаЯ  глубина
духа,  котораЯ,  как  ЯснаЯ поверхность залитого солнцем озера,
правдиво отражала бы все богатство красок действительной жизни;
но,  по  моему  мнению,  это  несправедливо,   так   как   лишь
исключительнаЯ  духовнаЯ  подвижность  побуждает  его  страстно
следовать то одному, то другому увлечению, причем он отнюдь  не
забывает  о  прежних,  столь  же благородных, и не пренебрегает
ими. Џоэтому-то, как видите, парк отлично  содержитсЯ,  капелла
наша  и  театр  получают необходимую поддержку, не прекращаютсЯ
заботы об их совершенствовании, а  картиннаЯ  галереЯ,  в  меру
наших  возможностей,  продолжает  пополнЯтьсЯ.  —то же касаетсЯ
смены придворных развлечений, то  она  носЯт  характер  веселой
игры,  котораЯ  служит любЯщему разнообразие герцогу отдыхом от
серьезных, а порой и тЯгостных занЯтий, и никто его за  это  не
осуждает.
     ‚  это  времЯ  мы  как раз проходили мимо купы прекрасных,
живописно сгруппированных деревьев и кустов, и Я с  восхищением
отозвалсЯ о них, а спутник мой сказал:
     -- ќти  уголки парка, насаждениЯ, цветочные клумбы созданы
заботами нашей  превосходной  герцогини,  она  сама  выдающаЯсЯ
пейзажистка,  а  естественнаЯ  историЯ--излюбленнаЯ  ею отрасль
науки. ‚от почему вы найдете у нас  заморские  деревьЯ,  редкие
растениЯ и цветы, но не выставленные напоказ, а сгруппированные
с  таким  глубоким  пониманием  и  так  свободно, будто они без
малейшего  содействиЯ  искусства  выросли  на  родной  земле...
ѓерцогинЯ  была  в ужасе от грубо изваЯнных из песчаника статуй
богов и богинь,  наЯд  и  дриад,  которыми  кишмЯ  кишел  парк.
€стуканы  эти  изгнаны, но вы найдете здесь несколько искусных,
дорогих герцогу по воспоминаниЯм, копий с  античных  скульптур,
которые  ему  хотелось  бы  сохранить; герцогинЯ, идЯ навстречу
невысказанному желанию герцога, так  прекрасно  их  расставила,
что  на всЯкого, даже не посвЯщенного в личную жизнь герцогской
семьи, они производЯт удивительное впечатление.
     Њы покинули парк поздно вечером, и спутник мой принЯл  мое
предложение  поужинать  вместе  с  ним в гостинице, назвавшись,
наконец, хранителем герцогской картинной галереи.
     ‡а столом,  когда  мы  с  ним  уже  несколько  сошлись,  Я
высказал  ему  свое  горЯчее  желание приблизитьсЯ к герцогской
чете, и он заверил менЯ, что это очень просто,  ибо  каждый  не
лишенный  дарований  чужеземец  вправе рассчитывать на радушный
прием при дворе.  Њне  только  следует  побывать  с  визитом  у
гофмаршала  и  попросить  его  представить  менЯ  герцогу. ќтот
дипломатический способ завЯзать отношениЯ с герцогом был мне не
по  душе,  ибо  Я   опасалсЯ,   что   гофмаршал   станет   менЯ
расспрашивать, откуда Я, к какому принадлежу сословию и какое у
менЯ звание; поэтому Я предпочел выждать случаЯ, который указал
бы  путь  более  короткий,  и  вскоре  так оно и вышло. Ћднажды
утром, прогуливаЯсь по совершенно безлюдному в эти часы  парку,
Я  повстречалсЯ  с  герцогом,  который был в простом сюртуке. џ
поклонилсЯ  ему,  словно  человеку,   вовсе   незнакомому,   он
остановилсЯ  и  начал  разговор  вопросом,  не  приезжий  ли Я.
Ћтветив утвердительно, Я прибавил, что на этих днЯх остановилсЯ
тут проездом, но прелесть местоположениЯ,  а  главное,  царЯщий
вокруг   безмЯтежный   покой  побуждают  менЯ  на  времЯ  здесь
остатьсЯ. —еловек совершенно независимый, Я посвЯтил себЯ науке
и  искусству,  а   так   как   все   тут   в   высшей   степени
благоприЯтствует  моим  занЯтиЯм  и очень менЯ привлекает, то Я
подумываю, не пожить ли мне в резиденции подольше. ѓерцог,  как
видно,  рад был это слышать и предложил мне стать моим чичероне
и ознакомить с парком. џ благоразумно умолчал о  том,  что  все
уже  видел,  и он показал мне гроты, храмы, готические часовни,
павильоны, а  Я  терпеливо  выслушивал  пространные  объЯснениЯ
герцога  по  поводу  каждого  сооружениЯ. ѓерцог сообщал всЯкий
раз, по какому образцу оно было выстроено, обращал мое внимание
на  то,  как  точно  все  воспроизведено,  в   соответствии   с
поставленной  задачей,  и  особенно распространЯлсЯ об основном
замысле, какому следовали при разбивке  этого  парка  и  какого
вообще  надлежит придерживатьсЯ при любой планировке парков. Ћн
поинтересовалсЯ  моим  мнением;  Я  с  похвалой   отозвалсЯ   о
живописном   местоположении  парка,  о  прекрасных,  так  пышно
разросшихсЯ насаждениЯх и не преминул высказатьсЯ  относительно
архитектурных  сооружений  так же, как в разговоре с хранителем
галереи. Ћн внимательно выслушал менЯ и, казалось,  не  решалсЯ
прЯмо  опровергнуть  некоторые  мои  суждениЯ, однако прекратил
дальнейший разговор об  этом  предмете,  заметив,  что  хотЯ  в
отвлеченном  смысле  Я,  быть может, и прав, но мне, как видно,
недостает  практического  умениЯ  воплощать  идеалы  красоты  в
жизнь.  ђазговор коснулсЯ искусства, и Я, выказав себЯ недурным
знатоком живописи и музыки, осмеливалсЯ порой возражать  против
его  суждений,  в  которых он остроумно и точно высказывал свои
взглЯды; ибо видно было, что  его  художественное  образование,
хотЯ  и  несравненно  основательнее того, какое обычно получают
высокопоставленные особы, все же слишком поверхностно и он даже
не  представлЯет  себе  тех  глубин,  где  зарождаетсЯ   дивное
искусство   настоЯщего   художника,  который,  воспринЯв  искру
божественного огнЯ, загораетсЯ стремлением  к  правде.  Ќо  мои
возражениЯ и взглЯды он счел лишь доказательством дилетантизма,
характерного  длЯ  людей,  не обладающих подлинным практическим
знанием искусства. Ћн стал поучать менЯ, каковы истинные задачи
живописи и музыки и каким условиЯм должны  отвечать  картины  и
оперы.
     Њне   пришлось   много  узнать  о  колорите,  драпировках,
пирамидальных группах,  о  серьезной  и  комической  операх,  о
партиЯх   примадонны,   о   хорах,   всевозможных  эффектах,  о
светотени, освещении и т. д. џ слушал  все  это,  не  перебиваЯ
герцога,   которому,   кажетсЯ,   нравилось   обо   всем   этом
разглагольствовать. Ќо вот он прервал свою речь и задал вопрос:
     --Ђ вы не играете в фараон?
     џ ответил отрицательно.
        -- ќто изумительнаЯ игра, -- продолжал он, -- при  всей
своей простоте она как бы предназначена длЯ людей с выдающимисЯ
способностЯми.  Џриступив  к  ней, человек словно отрешаетсЯ от
своего "Я", вернее сказать, становитсЯ на такую точку зрениЯ, с
которой   он   может   наблюдать   за   непостижимо   странными
переплетениЯми  и  сцеплениЯми,  незримые  нити  которых прЯдет
некаЯ таинственнаЯ сила,  называемаЯ  нами  ‘лучай.  ‚ыигрыш  и
проигрыш  --  как  бы два полюса, а между ними снует загадочный
механизм, который мы только приводим в движение,  но  действует
он  по  своему  собственному  произволу...  ‚ам непременно надо
выучитьсЯ игре в фараон, Я сам ознакомлю вас с ее правилами.
     џ стал его уверЯть, что никогда не  испытывал  интереса  к
игре  в  карты,  котораЯ,  как  мне  говорили,  весьма опасна и
разорительна.
     ѓерцог рассмеЯлсЯ и продолжал, зорко  вглЯдываЯсь  в  менЯ
своими живыми и Ясными глазами:
     -- Ќу,  это  ребЯчество  со  стороны  тех,  кто вас в этом
уверЯл. Ќо чтобы вы  в  конце  концов  не  заподозрили  во  мне
игрока, заманивающего вас в сети, Я должен назвать себЯ... џ --
герцог,  и если вам нравитсЯ в моей резиденции, оставайтесь тут
и  посещайте  мой  кружок,  где  подчас  играют  в  фараон,  не
подвергаЯсь  опасности  разорениЯ,  ибо Я этого не допущу, хотЯ
игра и должна быть крупной, чтобы возбуждать интерес, ведь если
ставки мизерны, ‘лучай становитсЯ ленивым.
     ѓерцог   совсем   было   собралсЯ   уходить,   но   снова,
повернувшись ко мне, спросил:
     -- Ћднако с кем Я разговариваю?
     џ  назвалсЯ  ‹еонардом  и  сказал, что занимаюсь науками и
живу на свои частные средства, что не принадлежу  к  дворЯнству
и,  следовательно, едва ли смогу воспользоватьсЯ его милостивым
приглашением бывать при дворе.
     --„а что там дворЯнство, дворЯнство! -- горЯчо  воскликнул
герцог.  --  ‚ы, как Я лично убедилсЯ, образованный и одаренный
человек... Ќаука -- вот ваша дворЯнскаЯ грамота, и она дает вам
право ЯвлЯтьсЯ к  моему  двору.  Adieu,  господин  ‹еонард,  до
свиданиЯ!
     ’аким образом, желание мое исполнилось скорее и легче, чем
Я мог ожидать.
     ‚первые  в  жизни мне предстоЯло поЯвитьсЯ при дворе, даже
войти  в  придворный  круг.  €  мне  вспоминались  всевозможные
истории  о  придворном  коварстве,  кознЯх  и интригах, которые
столь   изобретательно   измышлЯютсЯ   нашими   романистами   и
драматургами.  Џо  словам  этих  сочинителей,  государЯ  обычно
окружают злодеи и проходимцы, которые все  представлЯют  ему  в
ложном свете, а среди них особенно отличаютсЯ гофмаршал, гордый
своим  происхождением  пошлый  глупец,  затем  первый  министр,
коварный  и  алчный  злодей,  да  еще  камер-юнкеры,  беспутные
совратители   невинных   дев...   Ќа   всех   лицах  притворнаЯ
приветливаЯ  улыбка,  а  в  сердце  обман   и   ложь.   Ћни   в
приторно-нежных  словах  расточают  уверениЯ  в своих дружеских
чувствах,  угодничают  и  извиваютсЯ,  но  каждый  из  них   --
непримиримый  враг  всех  остальных  и норовит подставить ножку
лицу, стоЯщему выше его, а самому занЯть его  место,  чтобы  со
временем   подвергнутьсЯ   той   же   участи.  Џридворные  дамы
некрасивы, горды, злоЯзычны и влюбчивы,  они  расставлЯют  свои
сети и силки, которых надо беречьсЯ как огнЯ.
     ’ак Я представлЯл себе жизнь двора по многим прочитанным в
семинарии   книгам;   мне   всегда  казалось,  что  там  сатана
невозбранно ведет свою  игру,  и  хотЯ  ‹еонард  рассказывал  о
дворах,  при  которых  он  бывал,  много  такого,  что никак не
вЯзалось с моими понЯтиЯми о жизни в этой высокой сфере, все же
в душе у менЯ оставалась  известнаЯ  настороженность  ко  всему
придворному, и она-то проЯвилась теперь, когда мне предстоЯло у
видеть  двор.  Ћднако  менЯ непреодолимо тЯнуло ко двору, чтобы
поближе  стать  к  герцогине,  ибо  какой-то  внутренний  голос
смутно, но неустанно твердил мне, что здесь должна решитьсЯ моЯ
судьба;  потому-то  в назначенный час Я не без тревоги ЯвилсЯ в
аудиенц-залу дворца.
     Џрожив  достаточно  долгое  времЯ  в  имперском   торговом
городе,  Я  совершенно  освободилсЯ  от  неловкости, косности и
угловатых манер, приобретенных в монастыре. џ  был  превосходно
сложен  и,  обладаЯ  гибким  станом,  легко  усвоил  свободные,
непринужденные движениЯ светского человека. €счезла  бледность,
котораЯ  портит  даже  красивые  лица  молодых монахов, Я был в
расцвете сил, здоровый румЯнец пылал у  менЯ  на  щеках,  глаза
сверкали;   малейшие  следы  монашеской  тонзуры  скрылись  под
волнами каштановых кудрей. Љ тому же на мне был  тонкого  сукна
изЯщный  черный  костюм,  сшитый  по последней моде в имперском
городе, и потому Я  произвел  на  присутствующих  благоприЯтное
впечатление,  как  можно  было судить по любезному обращению со
мною некоторых лиц,  впрочем,  в  высшей  степени  деликатному,
свободному  от малейшей навЯзчивости. Џодобно тому, как герцог,
по  моим  представлениЯм,  почерпнутым  из  романов   и   пьес,
встретившись  со  мной  и  проговорив:  "џ герцог!", должен был
быстро  расстегнуть  сюртук,  чтобы   из-под   него   сверкнула
орденскаЯ  звезда,  так  и  господам, окружавшим его, следовало
красоватьсЯ в шитых золотом кафтанах, чопорных париках и т. п.,
и Я немало удивилсЯ, видЯ на них лишь простую, со вкусом сшитую
одежду.  џсно  было,  что  мои  представлениЯ  о   дворе   были
ребЯческим  предрассудком,  смущение  мое  начало  проходить  и
совершенно рассеЯлось, когда герцог подошел ко мне со  словами:
"Ђ  вот  и  господин ‹еонард" и стал подшучивать над строгостью
моих художественных взглЯдов, выразившейсЯ в критике его парка.
     „вери распахнулись, и в приемный  зал  вошла  герцогинЯ  в
сопровождении  всего  лишь  двух дам. Џри взглЯде на нее Я весь
затрепетал, ибо при  свечах  она  еще  разительнее,  чем  днем,
походила на мою названую мать.
     „амы обступили ее, менЯ представили, она устремила на менЯ
взглЯд,  выражающий  изумление,  внезапную  взволнованность,  и
невнЯтно произнесла несколько слов,  а  затем,  повернувшись  к
пожилой   даме,   что-то   потихоньку  ей  сказала,  отчего  та
встревожилась  и  пристально  посмотрела  на  менЯ.   ‚се   это
продолжалось какую-нибудь минуту.
     ‡атем  общество  распалось  на  отдельные  кружки и мелкие
группы,  и  в  каждой  завЯзалсЯ  оживленный  разговор;   всюду
господствовал   свободный,   непринужденный   тон,   и  все  же
чувствовалось, что находишьсЯ в  придворном  кругу,  при  особе
герцога, хотЯ это чувство ничуть не было стеснительным. џ никак
не   мог   подыскать   фигуру,   сколько-нибудь   подходЯщую  к
составившейсЯ у менЯ прежде картине двора.  ѓофмаршал  оказалсЯ
жизнерадостным  стариком со свежим умом, камер-юнкеры--веселыми
молодыми  людьми,  которых  никак  нельзЯ  было  заподозрить  в
злокозненности. „ве придворные дамы казались сестрами, они были
еще  и  очень  молоды,  и  довольно  бесцветны, но одевались, к
счастью, весьма просто и непритЯзательно.  Ћсобенное  оживление
повсюду вносил маленький человечек со вздернутым носом и живыми
сверкающими  глазами,  весь в черном, с длинной стальной шпагой
на  боку;  он  проскальзывал  в  толпе,  как  уж,  стремительно
перебегаЯ  от одной группы к другой; нигде не задерживаЯсь и не
даваЯ вовлечь себЯ в разговор, он искрами  рассылал  остроумные
саркастические   замечаниЯ,  всюду  вносЯ  оживление.  ќто  был
лейб-медик.
     ЏожилаЯ  дама,  к  которой  обращалась  герцогинЯ,   столь
незаметно  и  ловко  подобралась  ко мне, что Я и оглЯнутьсЯ не
успел, как очутилсЯ наедине с нею у окна. Ћна  тотчас  вступила
со  мною в разговор, и, как ни хитро она его начала, было Ясно,
что единственнаЯ цель ее -- побольше выведать обо мне.
     Ќо заранее подготовившись к вопросам, Я был убежден, что в
подобных  случаЯх  простой,   непритЯзательный   рассказ--самый
надежный   и  безопасный  выход  из  положениЯ,  и  ограничилсЯ
признанием, что некогда изучал  теологию,  но  теперь,  получив
богатое   наследство   после   отца,   путешествую  длЯ  своего
удовольствиЯ.  џ  назвал  местом  своего  рождениЯ  селение   в
прусской  Џольше и дал ему такое скуло- и зубо- дробительное --
Язык сломаешь! --название, что оно поразило слух старой дамы  и
у нее пропала охота переспрашивать.
     -- Ђх,   сударь,   --  сказала  она,  --  ваша  наружность
пробуждает в нас печальные воспоминаниЯ, и вы, быть может, лицо
более значительное, чем хотите казатьсЯ, ибо манеры ваши  никак
не вЯжутсЯ с представлением о студенте-теологе.
     Џосле   прохладительных   напитков   и   десерта  общество
направилось в залу, где уже были приготовлены столы длЯ игры  в
фараон.  Ѓанк  держал  гофмаршал,  причем  между ним и герцогом
существовало соглашение, по которому он удерживал в банке  весь
законный  приход,  но  получал от герцога поддержку, когда банк
опустошалсЯ.   Њужчины   собрались   вокруг   стола,   исключаЯ
лейб-медика,  который  никогда не играл, но оставалсЯ с дамами,
тоже не принимавшими участиЯ в игре.  ѓерцог  подозвал  менЯ  к
себе,  и  мне  пришлось стоЯть возле него, а он сам выбирал длЯ
менЯ карты, коротко объЯснЯЯ мне весь механизм игры. Ќо все его
карты были биты,  и,  покамест  Я  следовал  его  указаниЯм,  Я
оставалсЯ  в  проигрыше, причем весьма значительном, ибо низшей
ставкой был луидор.  Њой  кошелек  быстро  тощал,  Я  все  чаще
задумывалсЯ  о том, что будет, когда уйдут последние луидоры; а
тем временем игра становилась длЯ менЯ все  фатальней,  угрожаЯ
пустить  менЯ  по  миру.  Ќачалась новаЯ тальЯ, и Я обратилсЯ к
герцогу с просьбой предоставить менЯ самому себе, ибо, как  мне
кажетсЯ,  столь  незадачливый  игрок  может  и  его  втЯнуть  в
проигрыш. “лыбнувшись, герцог возразил, что Я смог бы, пожалуй,
отыгратьсЯ, следуЯ советам  опытного  игрока,  но  ему  все  же
интересно посмотреть, как Я поведу игру, надеЯсь на свои силы.
     Ќе  глЯдЯ,  вслепую,  выдернул Я из своих карт одну -- она
оказалась дамой. ‘мешно сказать, но в ее бледном и безжизненном
лице Я уловил, как мне показалось, какое-то смутное сходство  с
Ђврелией. џ уставилсЯ на эту карту, с трудом скрываЯ охватившее
менЯ  волнение;  громкий вопрос банкомета, намерен ли Я ставить
на эту карту, вывел менЯ из оцепенениЯ. Ќепроизвольно  Я  сунул
руку  в  карман, вынул последние пЯть луидоров и поставил их на
карту. „ама выиграла, и Я продолжал все ставить  и  ставить  на
нее,  увеличиваЯ  ставки по мере того, как возрастал выигрыш. €
всЯкий раз, как Я ставил на даму, игроки кричали:
     -- Љонечно, теперь-то она вам изменит! -- но карты  прочих
игроков оказывались битыми.
        -- „а  это  неслыханное  чудо!  --  слышалось  со  всех
сторон, а Я, не произносЯ лишнего слова, углубившись в  себЯ  и
направив  все  помыслы  на  Ђврелию,  едва  обращал внимание на
золото, которое банкомет неизменно придвигал ко мне.
     Љороче говорЯ, в  продолжение  последних  талий  дама  все
выигрывала  и  выигрывала,  и карманы у менЯ были полны золота.
Џри посредстве этой дамы  мне  посчастливилось  выиграть  около
двух  тысЯч  луидоров,  и,  хотЯ Я отныне избавилсЯ от денежных
затруднений, Я не мог преодолеть охватившей менЯ жути.
     Љаким-то непостижимым образом  Я  улавливал  тайную  свЯзь
между  недавней удачной стрельбой, когда Я вслепую сшибал птиц,
и моей сегоднЯшней удачей. Њне было Ясно, что отнюдь не  Я,  но
овладевшаЯ мной чужаЯ сила вызвала все эти необычайные ЯвлениЯ,
а Я был лишь безвольным орудием длЯ ее неизвестных мне целей. џ
сознавал  эту  раздвоенность,  зловещий  раскол в моей душе, но
утешал себЯ тем, что  это  пробуждение  моих  собственных  сил,
которые, постепенно возрастаЯ, помогут мне сразитьсЯ с ‚рагом и
победить его.
     Ћбраз   Ђврелии,  всюду  возникавший  на  моем  пути,  без
сомнениЯ,  был  не  чем  иным,  как  дьЯвольским   наваждением,
толкавшим  менЯ  на недобрые дела, и именно это злоупотребление
милым мне образом кроткой девушки наполнЯло душу отвращением  и
ужасом.
     “тром  Я  в  самом мрачном настроении бродил по парку, как
вдруг мне повстречалсЯ герцог, имевший обыкновение совершать  в
это времЯ свою прогулку.
     -- Ќу, господин ‹еонард, как вам нравитсЯ игра в фараон?..
€ что  вы  скажете  о  капризе ‘лучаЯ, который вам простил ваше
сумасбродство и закидал вас золотом? ‚ам повезло со  счастливой
картой, но и счастливой карте не следует слепо доверЯть.
     Ћн   начал   пространно   рассуждать   о  том,  что  такое
"счастливаЯ карта", надавал мне глубокомысленных  советов,  как
овладеть  ‘лучаем,  и под конец выразил убеждение, что отныне Я
буду неустанно искать счастьЯ в игре. Ќо  Я  откровенно  сказал
ему,  что,  напротив, твердо решил никогда более карт в руки не
брать. Ћзадаченный герцог вопросительно взглЯнул на менЯ.
     -- €менно вчерашнее  непостижимое  счастье,  --  продолжал
Я,--побуждает  менЯ принЯть это решение, ибо подтвердилось все,
что  мне  довелось  слышать  об  опасном  и  даже   губительном
характере  этой  азартной  игры.  Ќа менЯ повеЯло ужасом, когда
выдернутаЯ наобум, перваЯ попавшаЯсЯ  карта  пробудила  во  мне
мучительные,  душераздирающие  воспоминаниЯ  и  неведомаЯ  сила
овладела  мною,  швырЯЯ  мне  в  руки  выигрыш  за   выигрышем;
казалось, это счастье в игре было проЯвлением моего внутреннего
дара  и  будто  Я,  помышлЯЯ о существе, которое с безжизненной
карты сиЯло  навстречу  мне  всеми  красками  бытиЯ,  повелеваю
‘лучаем и предугадываю его таинственные хитросплетениЯ.
     -- џ  понимаю  вас,  --  перебил  менЯ  герцог, -- вы были
несчастливы в любви, и у вас в  душе  возник  образ  утраченной
возлюбленной,  хотЯ,  с вашего позволениЯ, менЯ разбирает смех,
когда  Я  пытаюсь  живо  представить  себе  широкое,   бледное,
комичное лицо червонной дамы, выдернутой вами из колоды. Љак бы
там  ни  было,  вы упорно думали о своей возлюбленной, и в игре
она была, по-видимому, преданнее вам и добрее, чем в жизни;  но
Я  не  понимаю,  что  же в этом страшного, наводЯщего ужас, вам
скорее следовало бы радоватьсЯ столь Явному расположению к  вам
фортуны. Ђ впрочем, если вам кажетсЯ такой зловещей свЯзь между
везением  в  игре  и  вашей  возлюбленной, то здесь виновата не
игра, а ваше личное настроение.
     -- Њожет быть, это и так, ваше высочество, --  ответил  Я,
-- но  все же Я слишком живо чувствую, что пагубность этой игры
заключаетсЯ не столько в опасности оказатьсЯ в случае проигрыша
в безвыходном положении, сколько в  дерзком  вызове,  бросаемом
некой  таинственной  силой,  котораЯ,  Ярко  выступаЯ из мрака,
завлекает нас, точно коварный  мираж,  в  такие  сферы,  где  с
глумливым  хохотом  она  раздавит нас и сокрушит. € быть может,
именно этот поединок с таинственной  силой  так  увлекает,  что
человек, ребЯчески полагаЯсь на себЯ, очертЯ голову бросаетсЯ в
борьбу  и,  раз  начав  ее,  не  прекращает, даже в смертельной
схватке надеЯсь на победу. Ћтсюда,  думаетсЯ  мне,  проистекает
безумнаЯ  страсть  игроков в фараон и грозЯщее гибелью душевное
расстройство, не объЯснимое лишь потерей денег. Ќо и не  заходЯ
так  далеко,  сама  потерЯ  денег  может и не азартному игроку,
такому,  которым  еще  не  овладела  недобраЯ  сила,  причинить
великое  множество  неприЯтностей,  ввергнуть в отчаЯнную нужду
человека, лишь случайно втЯнутого в игру. Ћсмелюсь  признатьсЯ,
ваше  высочество,  что  вчера Я и сам чуть было не проиграл все
свои дорожные деньги.
     -- џ тотчас же узнал бы  об  этом,  --  поспешил  заверить
герцог,  --  и вдвойне, втройне возместил бы ваш проигрыш, Я не
хочу, чтобы ради моей прихоти люди разорЯлись; да это у менЯ  и
невозможно,  ведь  Я  знаю  своих  игроков и пристально за ними
слежу.
     -- Ќо подобное ограничение, ваше высочество,  --  возразил
Я,  --  стеснЯет  свободу  игры и ставит предел хитросплетениЯм
случайностей,  которые  делают   эту   игру   длЯ   вас   ст