анное  в  душе  у менЯ его
словами, которые, казалось, предвозвещали мне  какое-то  новое,
граничащее с чудом событие; сосредоточившись только на Љирилле,
Я  думал лишь о спасении его души; пытаЯсь вернуть его к жизни,
Я,  будучи  лишен  всех  других  средств,  своей  правой  рукой
неторопливо и тихо поглаживал ему голову и грудь -- так у нас в
монастыре принЯто было приводить в чувство неизлечимых больных.
Љирилл  пришел  в  себЯ и исповедалсЯ, он -- блаженный мученик,
мне --  преступному  грешнику!..  Ќо  когда  Я  отпускал  грехи
старцу,  наибольшаЯ вина которого состоЯла лишь в возникавших у
него  порой  сомнениЯх,  Я  свыше  был  осенен   благодатью   и
чувствовал  себЯ  только  обретшим  зримую  оболочку  послушным
органом предвечной силы, пожелавшей в этот миг на земном  Языке
снестись  с человеком, еще не утратившим свЯзи с землей. Љирилл
устремил к небу исполненный  молитвенного  вдохновениЯ  взор  и
промолвил:
     -- Ћ  Њедард,  брат  мой,  как ободрили менЯ твои слова!..
ђадостно мне теперь идти навстречу  смерти,  котораЯ  уготована
мне    этими    нечестивыми   злодеЯми.   џ   погибаю   жертвой
отвратительного лицемериЯ и грехов людей,  сплотившихсЯ  вокруг
престола того, кто увенчан тройной короной.
     Џослышались глухие шаги приближающихсЯ людей, заскрежетали
ключи  в  замках. ‘обрав остаток сил, Љирилл с трудом поднЯлсЯ,
схватил менЯ за руку и шепнул мне на ухо:
     -- ‚озвращайсЯ  в  наш  монастырь.   ‹еонарда   обо   всем
предупредили,  он  знает,  за  что  Я приговорен... уговори его
молчать о моей смерти... ‚едь она все равно вскоре настигла  бы
менЯ, дрЯхлого старика... Џрощай, брат мой!.. Њолись о спасении
моей  души!..  Љогда  вы  будете  отправлЯть по мне заупокойную
службу, знайте, что Я с вами. Ћбещай мне молчать обо всем,  что
ты  здесь  узнаешь,  иначе  ты  навлечешь  погибель  на  себЯ и
неисчислимые беды на нашу обитель!
     џ дал ему это  обещание.  ‚ошли  люди  в  масках,  поднЯли
старца  с его одра, и так как он, вконец изнемогший, не в силах
был  идти  самостоЯтельно,  то  его  поволокли  по  коридору  в
подземелье, где Я был прежде. Џо знаку одной маски Я последовал
за  ними.  „оминиканцы  образовали  круг,  в  который втолкнули
старца,  и  велели  ему  преклонить  колени  на  кучке   земли,
насыпанной  посредине.  ‚  руки  ему сунули распЯтие. џ вошел в
этот круг по долгу духовника  и  стал  громко  читать  молитвы.
Љакой-то  доминиканец схватил менЯ за руку и оттащил в сторону.
‚незапно в руках одного  из  замаскированных  сверкнул  меч,  и
окровавленнаЯ голова Љирилла покатилась к моим ногам...
     џ  потерЯл  сознание  и  упал. ЏридЯ в себЯ, Я увидел, что
нахожусь в маленькой, похожей на келью комнате. Љо мне  подошел
доминиканец и промолвил со злорадной улыбкой:
     -- Ќу и перепугались же вы, брат мой; а ведь по-настоЯщему
вам надлежало  бы  радоватьсЯ,  ибо вы своими глазами лицезрели
прекрасную мученическую кончину.  ’ак  ведь,  кажетсЯ,  следует
называть даже вполне заслуженную казнь одного из братьев вашего
монастырЯ  --  у  вас  ведь  все  вообще и каждый в отдельности
свЯтые?
     -- Ќет, не свЯтые мы, -- возразил Я,--но у нас в монастыре
еще никогда не умерщвлЯли  невинного!..  Ћтпустите  менЯ,  Я  с
радостью   исполнил  свой  долг.  „ух  просветленного,  в  Ѓоге
почившего брата укрепит менЯ, если Я попаду в  руки  нечестивых
убийц!
     -- Ќе  сомневаюсь, -- ответил доминиканец, -- что покойный
брат Љирилл окажет вам эту у слугу, только не следует,  дорогой
мой  брат,  называть  убийством  его  казнь!..  €бо  тЯжко было
прегрешение Љирилла против наместника •риста, и  тот  самолично
повелел  предать  его  смерти... ‚прочем, покойный, конечно, не
преминул открыть вам все на исповеди, и, значит, нечего об этом
толковать. Ћтведайте-ка лучше этого вина, оно подкрепит  вас  и
освежит, вы так бледны и расстроены!
     ‘ этими словами доминиканец подал мне хрустальный бокал, в
котором пенилось темно-красное, издававшее сильный аромат вино.
Љогда  Я  поднес  его  к  губам,  в  душе, как молниЯ, блеснуло
предчувствие, -- Я вспомнил запах того  вина,  каким  потчевала
менЯ  в  ту роковую ночь …вфимиЯ, и Я невольно, не отдаваЯ себе
отчета, вылил его в левый рукав сутаны,  поднЯв  левую  руку  к
глазам, будто менЯ ослепил висЯчий светильник.
     -- Ќа   здоровье,  --  воскликнул  доминиканец,  торопливо
подталкиваЯ менЯ к выходу.
     ЊенЯ швырнули в карету, в которой, к моему удивлению, было
пусто, и повезли. “жасы  минувшей  ночи,  душевное  напрЯжение,
скорбь  о  кончине  злосчастного  Љирилла  вызвали у менЯ некое
душевное оцепенение, и Я не сопротивлЯлсЯ, когда менЯ поволокли
вон из кареты и, не чинЯсь, бросили наземь. ‡абрезжило утро,  и
Я,  увидев, что лежу у ворот капуцинского монастырЯ, поднЯлсЯ и
потЯнул  за   ручку   звонка.   Џривратник,   пораженный   моим
расстроенным,  без кровинки, лицом, вероЯтно, доложил приору, в
каком виде Я возвратилсЯ, ибо тотчас  после  ранней  мессы  тот
вошел  ко  мне  в  келью,  озабоченный  моим состоЯнием. Ќа его
расспросы Я только и ответил, что смерть человека, которого мне
пришлось напутствовать, была  так  ужасна,  что  Я  нравственно
потрЯсен:  но  ЯростнаЯ  боль  в  левой  руке  не позволила мне
продолжать, и Я громко  закричал.  ‚ызвали  хирурга  монастырЯ,
содрали прикипевший к мЯсу рукав сутаны и увидели, что всЯ рука
разъедена и сожжена каким-то едким веществом.
     -- ЊенЯ  принудили  пить  какое-то  вино. .. Я вылил его в
рукав, -- простонал Я, терЯЯ сознание от жесточайшей муки.
     -- џд,  разъедающий  Яд   был   подмешан   в   это   вино!
--воскликнул  врач  и пустил в ход все средства, которые вскоре
несколько смЯгчили Яростную боль. ЃлагодарЯ искусству  врача  и
заботам распорЯдительного приора мне спасли руку, а ведь сперва
ее хотели отнЯть--она всЯ до кости иссохла от проклЯтого Яда, и
Я не мог ею шевельнуть.
     -- џ   теперь   Ясно  вину,  --  сказал  приор,  --  свЯзь
приключившегосЯ  с  вами   событиЯ   и   потерей   вами   руки.
Ѓлагочестивый  брат Љирилл непостижимым образом исчез из нашего
монастырЯ и из ђима, и вы, любезный брат Њедард, погибнете  так
же,  как  погиб  он,  если  как  можно  скорее не покинете ђим.
Џодозрительно, что о вас уже справлЯлись, когда  вы  лежали  на
одре   болезни,   и   только  бдительности  моей  и  единодушию
благочестивой   братии   обЯзаны   вы    тем,    что    смерть,
подкрадывавшаЯсЯ  к  вашей  келье,  не смогла в нее проникнуть.
‚ообще-то вы  кажетесь  мне  удивительным  человеком,  которого
всюду  опутывают  какие-то  роковые узы, и, как видно, за времЯ
вашего краткого пребываниЯ в ђиме вы помимо вашей воли стали до
того примечательны, что некоторым высокопоставленным особам  не
терпитсЯ  поскорее  убрать  вас  с  дороги. ‚озвращайтесь же на
родину, в свой монастырь!.. Њир вам!..
     џ и сам прекрасно понимал, что, пока Я в ђиме,  жизнь  моЯ
подвергаетсЯ    постоЯнной    опасности,   но   к   мучительным
воспоминаниЯм  обо  всех  совершенных   мною   злодеЯниЯх,   не
покидавшим   менЯ   и   после   строжайшего   покаЯниЯ,  теперь
присоединилась еще и телеснаЯ боль в отмиравшей  руке;  Я  стал
калекой,  и  мучительнаЯ  жизнь так обесценилась в моих глазах,
что внезапнаЯ смерть только  избавила  бы  менЯ  от  тЯгостного
бремени.  џ все более свыкалсЯ с мыслью о насильственной смерти
котораЯ  казалась  мне   даже   преславным   венцом   мученика,
заслуженным  подвигами  покаЯниЯ.  Њне  все  чудилось,  будто Я
выхожу за стены монастырЯ и вдруг какой-то  мрачный  незнакомец
мгновенно  пронзает  менЯ  кинжалом. ‚округ окровавленного тела
сгрудилсЯ  народ...  "“бит  Њедард,   благочестивый,   кающийсЯ
Њедард!"  -- несутсЯ по улицам крики, и вот уже громко ропщущаЯ
толпа обступила умершего.
     †енщины  становЯтсЯ  на  колени  и  вытирают  мне   белыми
платками  все  набегающую кровь. Ћдна из них замечает у менЯ на
шее рубец в виде креста и громко восклицает: "ќто мученик,  это
свЯтой...  взглЯните, у него на шее знак ѓосподень!" -- тут все
бросаютсЯ на  колени,  ибо  счастлив  тот,  кто  коснетсЯ  тела
свЯтого или даже краЯ его одежды!
     ’отчас  же  приносЯт носилки, кладут на них тело, украшают
цветами, и под громкое пение псалмов и молитв  юноши  поднимают
менЯ,  и  торжественнаЯ  процессиЯ направлЯетсЯ в собор ‘вЯтого
Џетра!
     ’ак работало  мое  воображение,  создаваЯ  сиЯющую  Яркими
красками  картину моего апофеоза еще в этой, земной юдоли, и не
подозревал Я, не догадывалсЯ, что это злой  дух  снова,  но  на
иной   лад  пытаетсЯ  менЯ  обольстить,  внушаЯ  мне  греховную
гордыню, -- да, Я решил после полного выздоровлениЯ остатьсЯ  в
ђиме  и  продолжать  свой  прежний  образ жизни, чтобы умереть,
снискав себе мученический венец, или же, вырвавшись  с  помощью
папы  из  рук  моих  врагов,  поднЯтьсЯ  в сонм высших иерархов
церкви.
     ЊоЯ  живучаЯ,  крепкаЯ  натура  позволила  мне  претерпеть
невыносимые  боли  и  справитьсЯ  с действием дьЯвольского Яда,
который, разрушаЯ менЯ извне, подрывал  и  мои  духовные  силы.
‚рач  сулил мне скорое выздоровление, и, в самом деле, Я лишь в
минуты разброда мыслей и чувств, какой обычно  наступает  перед
сном, подвергалсЯ приступам лихорадки, во времЯ которых ледЯнаЯ
дрожь  мгновенно  сменЯлась жаром. €менно в такие минуты Я, как
это уже часто случалось со мной, весь под  впечатлением  картин
моего  собственного  мученичества увидел себЯ однажды сраженным
ударом кинжала в сердце. Ќо на сей раз, как представлЯлось мне,
случилось это не на  €спанской  площади,  где  Я,  поверженный,
лежал  среди  тьмы народа, прославлЯвшего менЯ как свЯтого, а в
аллее монастырского парка близ Ѓ. и в полном одиночестве.
     € не кровь, а какаЯ-то отвратительнаЯ бесцветнаЯ  жидкость
текла  из  моих  широко отверстых ран, и чей-то голос вопрошал:
"„а разве это--пролитаЯ  кровь  мученика?..  Ќо  Я  эту  мутную
жидкость  очищу и придам ей надлежащий цвет, и тогда его осиЯет
пламЯ, которое победит свет". ќто Я сам произнес эти слова,  но
когда  Я  почувствовал  себЯ  окончательно  разобщенным  с моим
умершим "Я", то убедилсЯ, что Я всего лишь несущественнаЯ мысль
моего собственного "Я", и вслед за тем Я осознал себЯ как некую
реющую в эфире алость. џ вознессЯ на лучезарные вершины  гор  и
хотел  чрез врата золотистых утренних облаков вступить в родной
мой град, но молнии  скрестились  на  небосводе,  словно  змеи,
вспыхивающие  в  пламени,  и  Я пал на землю влажным бесцветным
туманом. "ќто Я -- "џ", --  вещала  мысль,  --  окрашиваю  ваши
цветы...  вашу кровь... Љровь и цветы--это ваш брачный нарЯд, и
готовлю его Я!"
     ЋпускаЯсь все ниже и ниже, Я увидал свой труп с зиЯющей на
груди  раной,  из  которой  ручьем  лилась  все  та  же  мутнаЯ
жидкость.   Џод   моим   дыханием   жидкость  эта  должна  была
превратитьсЯ в кровь, но этого не случилось, труп мой  внезапно
поднЯлсЯ и вперил в менЯ глубоко запавшие, страшные-престрашные
глаза и завыл, будто северный ветер в глубоком ущелье: "‘лепаЯ,
нелепаЯ  мысль,  нет никакой борьбы между светом и пламенем, но
свет -- это огненное крещение той  самой  алостью,  которую  ты
замыслила  отравить".  ’руп снова опустилсЯ на землю; все цветы
на лугу поникли блеклыми головками, а какие-то  люди,  подобные
бледным призракам, пали ниц, и в воздухе пронессЯ тысЯчеголосый
безутешный  вопль:  "Ћ  ѓосподи,  ѓосподи!  Ќеужели столь тЯжко
бремЯ наших грехов, что твоим попущением ‚раг обращает в  ничто
искупительную  жертву  нашей  крови?"  ќта  жалоба  звучала все
громче и громче, вздымаЯсь ввысь, будто волны бушующего морЯ!..
     Њысль   уже   готова   была   растворитьсЯ    в    могучем
безысходно-горестном  стенании,  но Я внезапно проснулсЯ, будто
менЯ пронзил электрический разрЯд.
     Ќа   монастырской   колокольне   пробило   двенадцать,   и
ослепительный  свет,  вырывавшийсЯ  из  окон церкви, озарил мою
комнату. ",ќто мертвецы восстали из гробов и служат заупокойную
мессу",-- послышалсЯ во мне  внутренний  голос,  и  Я  принЯлсЯ
читать  молитву. Ќо вот раздалсЯ тихий стук. џ подумал, что это
пришел ко мне какой-то монах, но тут  же,  потрЯсенный  ужасом,
услыхал  жуткое  хихиканье  и  смех моего призрачного двойника,
который звал менЯ, издеваЯсь и дразнЯ: "Ѓратец... братец...  ’ы
видишь,  Я  снова  с  тобой... рана кровоточит... кровоточит...
алаЯ...алаЯ... Џойдем со  мной,  братец  Њедард!  Џойдем-ка  со
мной!"
     џ  готов был сорватьсЯ с постели, но ужас ледЯным покровом
придавил менЯ, и любое  движение  вызывало  страшную  судорогу,
разрывавшую  мне  мускулы.  ’олько одна звучала во мне мысль, и
она вылилась в горЯчую молитву: "ѓосподи, спаси менЯ от  темных
сил,  готовых  ринутьсЯ  на  менЯ  из  отверстых  врат  ада!" €
случилось так, что  эту  молитву,  которую  Я  твердил  лишь  в
глубине  души, Я отчетливо слышал как произносимую вслух, и она
заглушала    постукивание,    хихиканье,    жуткую     болтовню
страшилища-двойника;  ослабеваЯ, звуки эти превратились наконец
в какое-то странное жужжание, словно это южный ветер  поднЯл  в
воздух тысЯчи зловредных насекомых, и они, опустившись на поле,
высасывали  своими  Ядовитыми  хоботками  сок  из  наливавшихсЯ
злаков. ‚незапно это жужжание перешло в безутешную человеческую
жалобу, и вот уже душа моЯ вопрошала: "Ќе вещий ли это сон, что
прольет целительный, умиротворЯющий елей на  твои  кровоточащие
раны?"
     ‚ это мгновение сквозь угрюмый бесцветный туман прорвалось
пурпурное сиЯние вечерней зари и на фоне ее обозначилась чьЯ-то
высокаЯ фигура.
     ќто был •ристос--у него из каждой раны капельками сочилась
кровь,  и  землЯ  празднично расцвечивалась алым, и стоны людей
сменились ликующим гимном, ибо алое означало милосердие  Ѓожие,
которое  всех  осенило!  ’олько кровь Њедарда бесцветным ручьем
лилась из раны, и он истово  молил:  "Ќеужели  на  всем  земном
просторе  лишь  Я  один  лишен надежды и обречен на вечные муки
проклЯтиЯ?" Ќо вот в кустах что-то зашевелилось, и  роза,  Ярко
окрашеннаЯ  огнистым  пурпуром  зари,  поднЯла  свою  головку и
взглЯнула на  Њедарда  с  ангельски-нежной  улыбкой,  и  тонкое
благоухание  разлилось  вокруг  него,  и  было  это благоухание
волшебным свечением чистейшего  весеннего  эфира.  "Џобедил  не
огонь,  ибо  нет  борьбы  между  светом и огнем... Ћгонь -- это
слово, озарившее грешника"... Љазалось, это произнесла роза, но
роза исчезла, а на ее месте была неизъЯснимо милаЯ девушка.
     ‚ делом одеЯнии, с розами, вплетенными  в  темные  волосы,
она   шла   мне   навстречу...   "ЂврелиЯ!"  --  воскликнул  Я,
просыпаЯсь. —удесное благоухание розы наполнЯло  келью,  и  что
это,  не  обман  ли  возбужденных  чувств?  --  наЯву  мне Ясно
представилась ЂврелиЯ; она устремила на  менЯ  свой  задумчивый
взор,  а затем, с первыми лучами утреннего солнца, заглЯнувшими
в келью, растворилась в них, рассеЯлась, как легкий аромат.
     Ћтныне Ясны стали мне все искушениЯ сатаны и моЯ греховнаЯ
слабость. џ поспешно спустилсЯ вниз и, придЯ  к  алтарю  свЯтой
ђозалии, пламенно молилсЯ перед ее образом.
     €   больше   никаких   бичеваний,   никакого   покаЯниЯ  в
монастырском духе. Ђ когда полуденное солнце бросало  на  землю
отвесные  лучи,  Я  находилсЯ  уже в нескольких часах ходьбы от
ђима.
     Ќе только увещаниЯ  Љирилла,  но  и  неудержимое  духовное
томление по родине гнало менЯ по той же самой тропе, по какой Я
совершил свое странствование в ђим. ’ак, задумав бежать от того
места,  где  Я  свЯзал  себЯ  обетом, Я, помимо своей воли, шел
кратчайшим путем к поставленной мне приором ‹еонардом цели...
     џ прошел стороной герцогскую резиденцию, но  вовсе  не  из
страха,  что  менЯ узнают и предадут суду, а потому, что не мог
же Я без душераздирающих воспоминаний возвратитьсЯ туда, где, в
греховной извращенности, Я  стремилсЯ  к  земному  счастью,  от
которого  еще в юности отрексЯ, посвЯтив себЯ Ѓогу... ах, туда,
где, отвратившись от вечного и непорочного духа любви,  Я  счел
высшим  озарением  жизни,  в  котором в едином пламени сольютсЯ
чувственное и сверхчувственное, -- миг удовлетворениЯ  плотской
страсти...  туда,  где кипучаЯ полнота бытиЯ, питаемаЯ своим же
собственным  избытком  и  богатством,  казалась  мне   началом,
враждебным  тому  стремлению  к  небесному,  которое  Я  мог бы
назвать   тогда   лишь    противоестественным    самоотрицанием
человеческой природы!
     Ѓолее  того!.. в глубине души Я опасалсЯ, что, несмотрЯ на
крепость  духа,   достигнутую   благодарЯ   моему   теперешнему
безупречному  образу жизни и продолжительному тЯжкому покаЯнию,
Я не смогу стать победителем в той борьбе,  на  какую  внезапно
могла  вызвать  менЯ  вновь  та сумрачнаЯ, наводЯщаЯ ужас сила,
воздействие которой Я столь часто и столь мучительно  испытывал
на себе.
     “видеть  Ђврелию!..  быть  может,  во  всем  блистательном
могуществе ее красоты и грации!.. „а мог ли Я подвергнуть  себЯ
такому  испытанию,  не  опасаЯсь,  что  снова  победит дух зла,
который все еще распалЯл адским пламенем мою кровь, --  и  она,
кипЯ и бурлЯ, неслась по моим жилам.
     Љак часто ЯвлЯлсЯ мне образ Ђврелии, но и до чего же часто
в душе  зарождались  чувства,  греховность которых Я сознавал и
тщилсЯ подавить их всею силою моей воли. ’олько  это  сознание,
заставлЯвшее  менЯ  бдительно  присматриватьсЯ к самому себе, а
также  ощущение   собственного   бессилиЯ,   повелевавшее   мне
уклонЯтьсЯ   от   борьбы,   подтверждали,   как  мне  казалось,
искренность моего покаЯниЯ, и Я черпал утешение в том,  что  по
крайней  мере  дух  гордыни,  самонадеЯнно  толкавший  менЯ  на
дерзкую схватку с темными силами, покинул менЯ.
     ‚скоре Я очутилсЯ в  горах,  и  однажды  утром  из  тумана
расстилавшейсЯ  передо  мной  долины  выплыл  замок, который Я,
подойдЯ ближе, сразу же узнал. џ находилсЯ в поместье барона ”.
Џарк одичал и запустел, аллеи заросли травой и бурьЯном;  перед
самым  замком,  на  том  месте, где прежде был такой прекрасный
газон, паслись в высокой траве коровы; в  окнах  замка  местами
недоставало стекол, лестница обрушилась.
     € кругом ни души.
     Њолча,  неподвижно  стоЯл  Я,  переживаЯ  чувство полного,
навевающего ужас одиночества. ‚друг до менЯ донессЯ слабый стон
из рощицы перед замком -- за нею, как видно, еще присматривали,
-- и Я увидел старика в белоснежной седине,  он  сидел  в  этой
рощице  и,  казалось,  вовсе  менЯ  не  замечал, хотЯ Я и стоЯл
довольно близко от него. ЏодойдЯ к нему еще ближе,  Я  разобрал
слова:
     -- “мерли...  умерли все, кого Я так любил!.. Ђх, ЂврелиЯ,
ЂврелиЯ... и ты!.. последнЯЯ!.. ты умерла... умерла  длЯ  этого
мира!
     џ узнал престарелого ђайнхольда и на миг замер на месте.
     --ЂврелиЯ  умерла?  Ќет-нет,  ты заблуждаешьсЯ, старик, ее
как раз и уберег Џредвечный от ножа преступного убийцы...
     “слыхав  мой  голос,  старик  вздрогнул,   словно   громом
пораженный, и громко воскликнул:
     -- Љто это?.. Љто?.. ‹еопольд!.. ‹еопольд!
     Џрибежал  мальчик.  Ћн  низко  поклонилсЯ, заметив менЯ, и
произнес:
     -- Laudetur Jesus Christus! / ‘лава €исусу •ристу!  (лат.)
/
     -- In omnia saecula saeculorum, / ‚о веки веков! (лат.)/--
ответил Я.
     ‘тарик вскочил и спросил еще громче:
     -- Љто тут?.. Љто?..
     ’олько теперь Я догадалсЯ, что он слеп.
     -- ’ут  его преподобие, монах ордена капуцинов,-- объЯснил
мальчик.
     Ќа старика напал такой страх, такой ужас, что он закричал:
     -- Џрочь... прочь... Њальчик, уведи менЯ прочь... „омой...
домой... запри двери... пусть Џетер сторожит у входа...  ‘корей
отсюда, скорей!
     ‘обрав  все свои силы, старик пустилсЯ бежать от менЯ, как
от  хищного  зверЯ.  Ћпешив  от  изумлениЯ,  мальчик  испуганно
смотрел  то  на  менЯ,  то  на старика, а тот, не дожидаЯсь его
помощи, потащил подростка прочь; они исчезли  в  дверЯх,  и  до
менЯ донессЯ только лЯзг запоров.
     Ѓежал  и  Я  прочь  от  поприща моих ужаснейших злодеЯний,
которые с еще небывалой живостью встали передо  мной  во  времЯ
этой  сцены, и вскоре Я очутилсЯ в самой чаще леса. €змученный,
Я сел под деревом на мху; неподалеку был насыпан холмик,  а  на
нем  водружен  крест.  “сталость  взЯла  свое, Я уснул, а когда
открыл  глаза,  то  увидел,  что  возле   менЯ   сидит   старик
крестьЯнин; заметив, что Я проснулсЯ, он почтительно снЯл шапку
и промолвил сердечно и простодушно:
     -- ќх,  ваше  преподобие, вы, как видно, пришли издалека и
очень, должно быть, устали, а не  то  вы  не  уснули  бы  таким
глубоким сном, да еще в таком жутком месте. Џожалуй, вы даже не
знаете, какаЯ тут приключилась беда?
     џ  подтвердил,  что и в самом деле ничего об этом не знаю,
ибо Я паломник и возвращаюсь из чужой земли, €талии.
     -- Ђ ведь это, -- молвил крестьЯнин, -- касаетсЯ близко  и
вас  и всех ваших братьев по ордену. Џо правде сказать, увидев,
как вы тут сладко спите, Я сел  возле,  чтобы  уберечь  вас  от
беды. Ќесколько лет назад здесь, говорЯт, зарезали капуцина. ‚о
всЯком  случае  некий капуцин пришел однажды к нам в деревню и,
переночевав, отправилсЯ дальше в горы.  ‚  тот  же  самый  день
сосед  мой  пошел  в  глубокую лощину, что немного в стороне от
—ертовой ‘камьи, и  вдруг  услыхал  пронзительный  крик,  чудно
пронесшийсЯ в воздухе. Ћн будто бы даже видел, но это уж нимало
не  похоже  на  правду,  что  некий  человек  сорвалсЯ  вниз, в
пропасть. Љак бы то ни было, все мы, деревенские, сами не  знаЯ
почему,  подумали,  уж  не  сбросил  ли  кто-нибудь  в пропасть
капуцина,  и  вот  некоторые  из  нас  отправились   на   место
разыскивать  тело  беднЯги  и  спускались как только можно было
ниже, стараЯсь, однако, не очень-то рисковать.  Ќам  ничего  не
удалось  обнаружить, и мы посмеЯлись над соседом, когда он стал
нас уверЯть, будто лунной ночью шел он по той же лощине и  чуть
не  умер  со  страху, увидав нагого человека, что карабкалсЯ из
—ертовой пропасти наверх. џсное дело, это ему  привиделось.  Ќо
потом  до нас дошло, что тут, Ѓог весть почему, каким-то важным
лицом убит капуцин и его труп сброшен в пропасть. “били его вот
на этом самом месте. ќто Я твердо знаю, и вот почему.  ‘идел  Я
как-то  тут, ваше преподобие, задумавшись и почему-то уставилсЯ
вон на то дуплистое дерево. Љак вдруг мне стало мерещитьсЯ, что
из дупла торчит клок бурого сукна. џ так и подпрыгнул,  кинулсЯ
туда  и  вытащил  новехонькую капуцинскую рЯсу. Ќа одном рукаве
запеклось несколько капель крови, а  на  подкладке  внизу  было
вышито имЯ "Њедард". ‚ простоте сердечной Я решил продать рЯсу,
а  деньги  истратить  на  помин  души покойника, ведь у беднЯги
капуцина не было времени приготовитьсЯ к смерти и отдать  отчет
ѓосподу  Ѓогу.  Ќо  когда  Я пришел на городской рынок, ни один
старьевщик  не  брал  рЯсы,  и  вблизи  не  было   капуцинского
монастырЯ;  но  вот  наконец  пришел  человек,  судЯ по одежде,
лесник или охотник, и  сказал,  что  ему  как  раз  нужна  рЯса
капуцина,  и  он  щедро  заплатил мне за мою находку. џ заказал
почтенному нашему свЯщеннику отменную заупокойную обедню, а  на
этом вот месте, в памЯть злой погибели его преподобиЯ, поставил
крест,  не в пропасть же было его тащить. ‘мекаю, покойник этот
вовсе не был праведником, иначе призрак его не бродил бы тут по
временам; и вышло, что заупокойнаЯ обеднЯ, которую отслужил наш
деревенский свЯщенник, не больно-то помогла. Џоэтому прошу вас,
преподобный отец, как вернетесь вы в добром здравии  с  дороги,
так  отслужите  мессу  за  упокой  души брата вашего по ордену,
Њедарда. Ћбещайте мне это!..
     -- ‚ы ошибаетесь, мой друг,  --  возразил  Я,  --  капуцин
Њедард,  несколько  лет  назад  по  дороге в €талию проходивший
через вашу деревню, вовсе не убит. € заупокойной обедни по  нем
служить  не  надо,  он  жив  и  еще в состоЯнии потрудитьсЯ длЯ
спасениЯ своей души!.. џ сам и есть этот Њедард!
     ‘ этими словами Я распахнул свою сутану и показал  вышитое
на  подкладке  имЯ "Њедард". Ќо едва крестьЯнин взглЯнул на это
имЯ, как побледнел и вытаращил  на  менЯ  полные  ужаса  глаза.
‡атем  он вскочил и опрометью, с истошным криком кинулсЯ в лес.
џсно было, что он принЯл менЯ за бродЯчий  призрак  зарезанного
Њедарда, и тщетны были бы все мои усилиЯ его разубедить.
     “единенность   и  тишина  места,  нарушаемаЯ  лишь  глухим
ропотом   пробегавшего   невдалеке   лесного   ручьЯ,    волнуЯ
воображение,  навевали  исполненные  ужаса  картины;  Я думал о
своем отвратительном двойнике и, зараженный  страхом,  обуЯвшим
крестьЯнина, чувствовал, что внутренне содрогаюсь, и напрЯженно
ожидал,  что  двойник мой вот-вот выскочит не из этого, так вон
из того угрюмо черневшего куста.
     Џересилив страх, Я пошел дальше, и только когда  избавилсЯ
от  закравшейсЯ  в  душу  ужасной мысли, что Я--лишь призрачнаЯ
тень Њедарда, за которую менЯ и принЯл крестьЯнин, мне пришло в
голову, что наконец нашла  объЯснение  загадка,  каким  образом
досталась   безумному   монаху   моЯ  сутана,  подброшеннаЯ  им
впоследствии мне и  без  колебаний  признаннаЯ  мною  за  свою.
Џриютивший  его  лесничий,  которого он попросил приобрести ему
новую одежду, купил сутану  в  городе  у  крестьЯнина.  ѓлубоко
запало  мне  в  душу,  как  удивительно  исказила молва роковое
событие у —ертовой пропасти, ибо Я теперь  отлично  видел,  что
все   обстоЯтельства   соединились   длЯ   того,  чтобы,  менЯ,
злополучного,  все  стали  смешивать  с   ‚икторином.   Ѓольшое
значение придавал Я и таинственному видению трусливого соседа и
надеЯлсЯ   получить   более   определенные   разъЯснениЯ  всего
происшедшего со мной, не предчувствуЯ, однако, где  и  как  все
это осуществитсЯ.
     Ќо  вот  наконец,  пространствовав  без  отдыха  несколько
недель, Я стал приближатьсЯ к родине; сердце  забилось  у  менЯ
сильнее,   когда  Я  увидел  возвышавшиесЯ  передо  мной  башни
женского  монастырЯ  бернардинок.  џ  пришел  на  незастроенную
деревенскую площадь перед монастырским храмом. €здалека до менЯ
донеслись звуки мужских голосов, исполнЯвших церковные гимны.
     ‚от   заколыхалсЯ  крест...  следом  за  ним  шли  монахи,
выступавшие попарно, как на процессии.
     Ђх, это  были  мои  братьЯ  по  обители,  а  во  главе  их
престарелый ‹еонард, которого вел молодой, незнакомый мне брат.
     Ќе  замечаЯ  менЯ,  они  с  пением  прошли мимо в открытые
ворота женского монастырЯ. ‚скоре последовали также доминиканцы
и францисканцы из Ѓ., и, наконец, в монастырский двор въехали в
наглухо закрытых каретах монахини ордена свЯтой Љлариссы из  Ѓ.
‚се это навело менЯ на мысль, что в монастыре будет справлЯтьсЯ
какое-то необыкновенное торжество.
     „вери монастырской церкви были распахнуты настежь, Я вошел
и заметил,  что все было тщательно убрано и подметено. ѓирлЯнды
цветов украшали главный алтарь и  приделы,  какой-то  церковный
служка  разглагольствовал  о свежераспустившихсЯ розах, которые
завтра поутру  непременно  должны  быть  доставлены  сюда,  ибо
госпожа  аббатиса  настойчиво приказывала, чтобы главный алтарь
был украшен именно розами.
     џ  решил  скорее  присоединитьсЯ  к  братьЯм   и   потому,
предварительно  укрепив  себЯ  молитвой,  вошел  в  монастырь и
попросил проводить менЯ к приору  ‹еонарду;  сестра-привратница
ввела  менЯ  в  зал,  где  сидел  в  кресле  окруженный братией
‹еонард; рыдаЯ, с сокрушенным сердцем, не в силах произнести ни
слова, Я бросилсЯ к его ногам.
     --Њедард! --воскликнул он, глухой ропот побежал  по  рЯдам
братьев:  --  "Њедард...  брат  Њедард наконец с нами!"..--ЊенЯ
поднЯли, братьЯ обнимали менЯ.
     -- Ѓлагословенны  силы  небес,  вырвавшие  тебЯ  из  сетей
коварного   света...   но   рассказывай...   рассказывай,  брат
Њедард!.. -- Љричали монахи наперебой.
     Џриор встал, и по его знаку  Я  последовал  за  ним  в  ту
келью,  которую  обычно  ему  отводили,  когда  он посещал этот
монастырь.
     --Њедард,--начал он,--ты преступно нарушил свой  обет,  ты
позорно   бежал,   вместо  того  чтобы  выполнить  данное  тебе
поручение, ты недостойно обманул монастырь... и, если поступать
по всей строгости устава, Я вправе тебЯ замуровать!
     -- ‘удите менЯ, высокочтимый отец мой, по  всей  строгости
устава.  Ђх,  с  какой  радостью Я сбросил бы с себЯ бремЯ этой
жалкой, мучительной жизни!.. ‚едь Я  чувствую,  что  строжайшее
покаЯние,  которому  Я  предавалсЯ,  не  дало  мне ни малейшего
утешениЯ здесь, на земле.
     -- ЊужайсЯ, -- продолжал ‹еонард, -- приор  высказалсЯ,  а
сейчас  заговорит  друг  и отец!.. ’ы поистине чудесным образом
спассЯ от смерти, угрожавшей тебе в ђиме...  †ертвой  пал  один
Љирилл.
     -- ’ак, значит, вы все знаете? -- спросил Я, пораженный.
     -- ‚се,   --  ответил  приор.  --  ‡наю,  ты  напутствовал
беднЯгу.  ‡наю,  там  искали  и  твоей  смерти  и,  Якобы   длЯ
подкреплениЯ  твоих  сил,  поднесли тебе отравленного вина. Љак
видно, ты сумел его выплеснуть, хотЯ монахи  следили  за  тобой
глазами Ђргуса, ибо стоило тебе выпить одну-единственную каплю,
и ты не прожил бы и десЯти минут...
     -- ‚зглЯните  же, -- воскликнул Я и, засучив рукав сутаны,
показал приору свою иссохшую до кости руку, присовокупив,  что,
почуЯв  недоброе, Я вылил вино себе в рукав. ‹еонард отшатнулсЯ
при виде высохшей, как у мумии, конечности и глухо,  про  себЯ,
произнес:
     -- Џусть  ты  понес заслуженную кару, ведь ты в чем только
не согрешил, но Љирилл... о праведный старец!
     џ сказал, что мне до сих пор неизвестна  истиннаЯ  причина
совершившейсЯ втайне казни злополучного Љирилла.
     -- ‚озможно,  --  молвил  приор, -- что и тебЯ постигла бы
такаЯ  же  участь,   Явись   ты   в   ђим,   подобно   Љириллу,
уполномоченным  нашего  монастырЯ. ’ы ведь знаешь, наша обитель
своими притЯзаниЯми  сильно  урезывает  доходы  кардинала  ***,
незаконно  им  извлекаемые;  по  этой причине кардинал внезапно
подружилсЯ с папским  духовником,  с  которым  он  до  тех  пор
враждовал,  и,  таким  образом,  приобрел  в  лице  доминиканца
сильного союзника и сумел натравить его  на  Љирилла.  Љоварный
монах вскоре придумал способ погубить старца. Ћн сам привел его
к папе и так расхвалил, что тот оставил его при своем дворе как
личность  замечательную,  и  Љирилл вступил в рЯды духовенства,
непосредственно его окружавшего. Љирилл вскоре  обнаружил,  что
наместник  •ристов  слишком  предан дольнему миру, именно в нем
ищет утех и обретает их; что он  игрушка  в  руках  лицемерного
негодЯЯ,  который,  поработив  самыми низменными средствами его
некогда могучий дух, побуждает папу устремлЯтьсЯ  то  в  горний
мир,  то в преисподнюю. Џраведный муж, как и следовало ожидать,
был этим смертельно удручен и  решил,  что  призван  пламенными
боговдохновенными  речами потрЯсти душу папы и отвратить его от
земных помыслов. Џапа, как человек слабый и изнеженный был и  в
самом   деле   поражен  увещаниЯми  богобоЯзненного  старца,  и
доминиканец,    пользуЯсь    возбужденным    состоЯнием     его
свЯтейшества,  без  особого  труда  исподволь  подготовил удар,
предназначенный сразить Љирилла. Ћн внушил папе, что ему грозит
беда -- тайный заговор с целью выЯвить перед лицом церкви,  что
он   недостоин  тройственной  короны;  Љириллу  Якобы  поручено
добитьсЯ публичного покаЯниЯ папы, а оно-де послужит  знаком  к
открытому  возмущению кардиналов, которое уже готовитсЯ втайне.
€ папа в благочестивых увещаниЯх нашего брата стал  усматривать
некий  скрытый умысел; он страстно возненавидел старца и только
до времени терпел его в своей свите, дабы опала его не  вызвала
слишком  уж много толков. Љириллу как-то вновь удалось остатьсЯ
с папой наедине, и старец напрЯмик сказал ему, что тот, кто  не
отрексЯ  от  земных  соблазнов,  кто не ведет праведного образа
жизни, недостоин сана  наместника  •риста  и  представлЯет  длЯ
церкви  постыдное  и  неудобоносимое бремЯ, которое она обЯзана
сбросить. ‚скоре обнаружилось, что  отравлена  вода  со  льдом,
которую  папа  имел  обыкновение  пить, и случилось это как раз
после  того,  как  видели  Љирилла  выходЯщим  из  покоев   его
свЯтейшества.  ’ы  хорошо  знал старца-праведника, и мне нечего
тебЯ уверЯть, что Љирилл был  тут  ни  при  чем.  Ќо  папа  был
убежден,  что  вина  лежит  на Љирилле, почему и было приказано
тайно казнить пришлого монаха в  подземельЯх  доминиканцев.  ’ы
был   в   ђиме  Явлением  незаурЯдным;  отвага,  с  которой  ты
высказалсЯ   перед   папой,   особенно   же   твое    правдивое
повествование  о  своем  жизненном  пути,  внушили  ему мысль о
некоем духовном сродстве между  вами;  папа  полагал,  что  при
твоем  содействии  он  возвыситсЯ над заурЯдной моралью и будет
черпать отраду и силу  в  греховных  мудрствованиЯх  о  вере  и
добродетели, чтобы, как Я сказал бы, с подлинным воодушевлением
грешить ради самого греха. Ђ твои молитвы и покаЯниЯ показались
ему  лишь  искусным  лицедейством,  и он был уверен, что у тебЯ
какаЯ-то тайнаЯ цель.
     Ћн восторгалсЯ тобой и  был  в  упоении  от  блистательных
похвал,   на  какие  ты  не  поскупилсЯ.  €  прежде  чем  успел
спохватитьсЯ доминиканец, ты уже возвысилсЯ и стал куда опаснее
длЯ этой клики, чем Љирилл. ‡аметь, Њедард,  что  мне  известно
все  о  твоем  поЯвлении  в ђиме, каждое слово, сказанное тобою
папе, и в этом нет ничего таинственного:  открою  тебе,  что  у
нашего  монастырЯ  есть  вблизи  особы  его  свЯтейшества друг,
обстоЯтельно уведомлЯвший менЯ обо всем. „аже когда ты полагал,
что находишьсЯ наедине с папой, он был так близко, что до  него
доносилось  каждое  твое слово. Љогда ты нес суровую епитимью в
монастыре капуцинов, приор которого мой близкий родственник,  Я
считал искренним твое раскаЯние. ’ак оно и было, но в ђиме тебЯ
снова  обуЯл злой дух греховной гордыни, который прельстил тебЯ
у нас. Ќо зачем ты  в  разговоре  с  папой  взваливал  на  себЯ
преступлениЯ, которых на самом деле не совершал? ђазве ты бывал
в замке барона ”.?
     -- Ђх,   глубокочтимый   отец   мой,  --  воскликнул  Я  в
несказанном сердечном сокрушении, -- да ведь это и  есть  место
моих  ужаснейших  бесчинств!..  € Я усматриваю жесточайшую кару
неисповедимого Џромысла в том, что здесь, на земле,  Я  никогда
не  смогу  очиститьсЯ  от  злодеЯний, какие совершил в безумной
слепоте!.. Ќеужели и вы, глубокочтимый отец мой, считаете  менЯ
грешным лицемером?
     -- Љонечно  нет,  --  продолжал  приор,  -- когда Я вижу и
слышу тебЯ, Я убеждаюсь, что после своего покаЯниЯ  ты  уже  не
способен  лгать,  но  тогда вот еще одна, пока необъЯснимаЯ длЯ
менЯ тайна. ‚скоре после твоего бегства из  резиденции  (небеса
не  допустили преступлениЯ, которое ты собиралсЯ совершить, они
спасли богобоЯзненную Ђврелию), повторЯю, вскоре  после  твоего
бегства  и  после  того,  как  бежал  каким-то  чудом  и монах,
которого даже Љирилл принЯл было за тебЯ, стало известно, что в
замке был вовсе не ты, а переодетый  капуцином  граф  ‚икторин.
…ще  раньше  это  обнаружилось  из  писем,  найденных в бумагах
…вфимии, но только полагали, что ошибалась  сама  …вфимиЯ,  ибо
ђайнхольд  уверЯл,  будто  знает тебЯ слишком хорошо, чтобы его
могло обмануть твое невероЯтное сходство с ‚икторином. Ќо тогда
непонЯтно, отчего же …вфимиЯ  была  столь  ослеплена.  ‚незапно
поЯвившийсЯ   егерь  графа  открыл,  что  господин  его  прожил
несколько месЯцев  один  в  горах,  отращиваЯ  себе  бороду,  и
однажды,  переодетый капуцином, словно из-под земли вырос перед
ним в лесу возле так называемой —ертовой пропасти. €  хотЯ  ему
неизвестно,  где  граф раздобыл сутану, переодевание это его не
удивило, ибо он знал  о  намерении  графа  проникнуть  в  замок
барона  ”.  в  монашеском  одеЯнии, которое он собиралсЯ носить
целый  год,  замышлЯЯ   совершить   там   еще   немало   других
удивительных  дел.  Ћн догадывалсЯ, как граф обзавелсЯ сутаной,
ибо накануне господин его сказал, что видел в деревне капуцина,
и если тот пойдет лесом, то он надеетсЯ так или иначе завладеть
его одеждой. ‘амого монаха егерь так и не  видел,  но  до  него
Явственно  донессЯ чей-то вопль, а вскоре ему рассказали, будто
в деревне поговаривают, что в  лесу  зарезали  капуцина.  …герь
слишком хорошо знал графа, слишком много с ним говорил во времЯ
бегства из замка, и обознатьсЯ он никак не мог.
     ЏоказаниЯ  егерЯ  сводили на нет утверждениЯ ђайнхольда, и
оставалось непонЯтным лишь одно, почему вдруг  бесследно  исчез
‚икторин.   ѓерцогинЯ   высказала   предположение,  что  мнимый
господин фон Љрчинский из Љвечичева -- это граф  ‚икторин.  Ћна
ссылалась  при  этом на его разительное сходство с ”ранческо, в
виновности которого давно уже  не  сомневалась,  а  на  чувство
тревожного  беспокойства,  которое овладевало ею при встречах с
ним. Њногие поддерживали ее, говорЯ, что  и  они,  в  сущности,
находили   много   графского   достоинства   в   этом  искателе
приключений, и забавно, как это другие могли принимать  его  за
переодетого  монаха.  ђассказ  лесничего  о  скитавшемсЯ в лесу
безумном монахе, которого он под конец приютил у  себЯ,  как-то
уж  очень  естественно,  если  разобратьсЯ  в  обстоЯтельствах,
свЯзывалсЯ со злодеЯниЯми ‚икторина.
     ѓоворили, что один из братьев того монастырЯ, откуда бежал
Њедард,  решительно  признал  в  безумном  монахе  Њедарда   и,
конечно,  он  не  ошибсЯ.  ‚икторин столкнул его в пропасть; по
странной случайности, как иной раз бывает, Њедард осталсЯ жив.
     ѓолова у него была разбита, он потерЯл сознание, но  потом
очнулсЯ  и  ему удалось ползком выбратьсЯ из своей могилы. Ѓоль
от ран, голод и жажда довели его до буйного помешательства!
     Ћн все  бежал,  еле  прикрытый  лохмотьЯми,  и,  вероЯтно,
крестьЯне кое-где кормили его, пока он не очутилсЯ по соседству
с  домом  лесничего.  Ќо  два  обстоЯтельства  остаютсЯ  все же
неЯсными: как это Њедарда не задержали и ему удалось так далеко
уйти от гор и как  он,  даже  в  засвидетельствованные  врачами
минуты   совершенно  Ясного  сознаниЯ,  мог  взвалить  на  себЯ
преступлениЯ, которых он заведомо не совершал.  ‡ащитники  этой
гипотезы  ссылались на отсутствие достоверных сведений о судьбе
спасшегосЯ из —ертовой пропасти Њедарда; возможно, что  безумие
впервые  овладело  им  еще в то времЯ, когда он, направлЯЯсь на
богомолье, очутилсЯ неподалеку от дома лесничего. Ћн созналсЯ в
преступлениЯх,  в  каких  его  обвинЯли,  и  это  как   раз   и
доказывает,  что  он  был  помешан;  хотЯ  он и казалсЯ порою в
здравом уме, но в действительности он никогда не выздоравливал;
у него поЯвилась  навЯзчиваЯ  идеЯ,  что  он  и  в  самом  деле
совершил те злодеЯниЯ, в каких его подозревали.
     ‘удебный следователь, на проницательность которого все так
рассчитывали, отвечал, когда его попросили высказатьсЯ: "Њнимый
господин  фон Љрчинский не был ни полЯком, ни графом, тем более
графом  ‚икторином,  но  и  невиновным  его  тоже  не   следует
считать...  монах  же  был  не  в  своем  уме и, следовательно,
невменЯем, отчего уголовный суд и  настаивал  в  качестве  меры
пресечениЯ на его заключении в доме умалишенных".
     Ќо герцог, глубоко потрЯсенный злодеЯниЯми, совершенными в
замке барона ”., ни за что не хотел утверждать этот приговор, и
он один  своею  властью  заменил  приговор  суда  о  содержании
преступника в доме умалишенных смертной казнью.
     Ћднако все событиЯ в нашей суетной,  быстротекущей  жизни,
какими  бы  чудовищными  ни  казались  они  на первый взглЯд, в
скором  времени  меркнут  и   терЯют   свою   остроту,--так   и
преступлениЯ,  вызвавшие  страх  и  поражавшие  ужасом  всех  в
столице  и  особенно  при  дворе,  постепенно  стали  предметом
досужих  сплетен.  ‚се  же  предположение,  что  бежавший жених
Ђврелии был граф ‚икторин, вызвало в памЯти историю итальЯнской
принцессы; и даже люди, до тех пор ничего не слыхавшие об этом,
разузнали о давнишних событиЯх от посвЯщенных, которые,  по  их
убеждению,  уже  не  обЯзаны  были  молчать,  и  все, кто видел
Њедарда, вовсе не удивлЯлись его сходству с графом  ‚икторином,
ведь  они  были  сыновьЯми  одного  отца. ‹ейб-медик был в этом
вполне  убежден  и  сказал  герцогу:  "Ќадо  радоватьсЯ,   ваше
высочество,  что оба беспокойных молодчика исчезли, и раз уж их
не удалось настигнуть, то  пусть  все  останетсЯ  по-прежнему".
ѓерцогу  пришлись  по  душе слова доктора, и он присоединилсЯ к
этому мнению, ибо  сознавал,  что  из-за  этого  раздвоившегосЯ
Њедарда  совершил  немало  ошибок. "ќти событиЯ так и останутсЯ
неразгаданными... -- сказал он, -- и  незачем  срывать  покров,
который  с  благою целью набросила на них удивительнаЯ судьба".
’олько ЂврелиЯ. ..
     -- ЂврелиЯ, -- с жаром перебил Я  приора.  --  Ѓога  ради,
глубокочтимый отец, что сталось с Ђврелией?
     -- Ђх,  брат  Њедард,  --  промолвил  с  улыбкой приор, --
неужели у тебЯ в сердце еще не погасло роковое пламЯ?..  €  оно
вспыхивает  при малейшем дуновении?.. ‡начит, ты еще несвободен
от греховных соблазнов... Љак же  мне  поверить  в  искренность
твоего покаЯниЯ?.. Љак же мне удостоверитьсЯ в том, что дух лжи
отступилсЯ  от  тебЯ?.. ‡най, Њедард, Я лишь в том случае сочту
искренним  твое  раскаЯние,  если  ты  действительно   совершил
преступлениЯ, какие себе приписываешь. €бо только тогда Я смогу
поверить,  что эти злодеЯниЯ сломили тебЯ и ты, позабыв все мои
назиданиЯ, стремЯсь искупить  свои  смертные  грехи,  стал  как
утопающий за соломинку хвататьсЯ за лживые средства и не только
развратному  папе, но и всЯкому искренне верующему человеку мог
п