        …лена •аецкаЯ. ‘вора пропащих

                                               ‡нает ѓосподь,
                                               Људа облаку плыть.
                                               Ћблако - просто плывет.
                                                  Џирс ќнтони, "Њакроскоп"


        Њ…ђ’‚…–› Ђ‰‡…ЌЃЂ•Ђ

     †елезный ђучей, Ђйзенбах - так  называлсЯ  городок,  десЯток  красных
черепичных крыш, четыре десЯтка деревЯнных строений под ненадежной защитой
низкой стены и неглубокого рва, прилепившеесЯ к  склону  виноградной  горы
человеческое обиталище. ѓустаЯ зелень виноградников поднималась все выше и
выше, к самому небу, сочащемусЯ первым осенним дождем.
     ‘ейчас  от  городка  остались  тлеющие  руины.  Ѓелый   дымок   будет
подниматьсЯ над разрушенными домами еще несколько  дней  -  долго  выходит
жизнь из старых городков, подобных этому.
     €еронимус  миновал  чудом  уцелевшие  городские  ворота  (штурмовали,
видно, с другой стороны). ЏробираЯсь через завалы, прошел по тому, что еще
недавно было главной улицей  городка.  Ќа  месте  городской  ратуши  нашел
большую кучу мусора, нелепо увенчанную разбитыми часами. € все  это  времЯ
чутко прислушивалсЯ к развалинам, знаЯ, что всЯкаЯ резнЯ  оставлЯет  после
себЯ живых. Ќо здесь, похоже, уцелевших не  было.  Ђ  может  быть,  успели
уйти.
     Ѓрать воду из здешнего колодца не решилсЯ - кто знает,  не  набросали
ли туда трупов. Ћн рассчитывал передохнуть  здесь,  выспросить  дорогу  до
монастырЯ,  расположенного  неподалеку  отсюда,  в  пЯтнадцати  милЯх   от
Ѓрейзаха. ’еперь обо всем этом можно позабыть. Ђйзенбаха больше нет, и они
не нужны друг другу - человек и город.
     €еронимус выбралсЯ из города и сел на сырую траву, спиной к пролому в
стене. ЏоглЯдел на горы, уходЯщие в небо, - вот бы идти по склону, пока не
уткнешьсЯ носом в костлЯвые  колени  свЯтого  Џетра.  Џривычным  движением
разложил на коленЯх холщовый  мешочек,  вытащил  кусок  хлеба  и  четверть
головки сыра, снЯл с поЯса флЯгу.
     ‡десь  почти  не  пахло  гарью.  ‚  воздухе   висел   стойкий   запах
свежевскопанной земли, как будто поблизости трудилсЯ  усердный  огородник.
Џрищурившись, он различил во рву у подножьЯ сторожевой башни более светлый
участок и небрежно набросанные куски дерна.  €еронимус  хорошо  знал,  что
означает эта свежаЯ землЯ. Ќе спеша перекусил, выпил  из  флЯги  несколько
глотков красного вина, разведенного родниковой водой, аккуратно прибрал  в
мешок остатки трапезы. € только после этого пошел в сторону башни.
     ’е,  кто  закапывал  в  общую  могилу  мертвецов  Ђйзенбаха,  работал
небрежно, с привычным равнодушием, набросав землю и дерн  на  сваленные  в
беспорЯдке трупы.  €еронимус  остановилсЯ  над  могилой,  чтобы  прочитать
молитву, и вдруг замер посреди слова. €з Ямы Явственно доносились голоса.
     Ќет, он не ошибсЯ. Њогила не была спокойна. …ле  слышное  бормотание,
вздохи, всхлипываниЯ.  Џотом  срывающийсЯ  юношеский  голос  перекрыл  все
остальные. €еронимус почти въЯве видел человека,  у  которого  может  быть
такой голос: очень молодого, надменного,  непривычно  растерЯнного.  ћноша
читал на латыни, сбиваЯсь через слово.
     - € пошлю на него моровую  Язву  и  кровопролитие  на  улицы  его,  -
прочитал он, судорожно перевел дыхание, глотнул, прежде чем продолжить:  -
и падут среди него убитые мечем, пожирающим его отовсюду...
     - € узнают, что Я - ѓосподь, [€езек., 28, 23] -  заключил  €еронимус,
когда юноша замолчал, словно у него перехватило горло.
     €еронимус  опустилсЯ  на  колени,  приблизил  лицо  к  свежей  земле,
набросанной на могилу.
     - ќй, - негромко позвал он, - вас закопали живыми, люди?
     ’ишина.
     - џ помогу вам, но и вы должны себе помочь, - повторил  €еронимус.  -
Њного ли в этой могиле живых?
     ѓолоса  словно  исчезли.  Џотом  юноша,  бывший,  видимо,  среди  них
признанным за главного, отозвалсЯ:
     - Ќи одного. ‚се мы мертвы.
     - Ћткуда же ты говоришь со мной?
     - €з глубин, - был тихий ответ. - ѓде червь их не умирает, и огонь не
угасает.
     - ’ы свЯщенник, сын мой?
     - џ был капелланом, - сказал юноша.
     - Љто остальные?
     € голоса из могилы заговорили - заторопились, засуетились,  перебиваЯ
друг друга:
     - Њы были жители этого города.
     - „а, мы из Ђйзенбаха, из †елезного ђучьЯ, господин.
     - ѓраф ќйтельфриц отдал нас на разграбление своим головорезам,  иначе
ему было  не  расплатитьсЯ  с  солдатами,  которые  сражались  за  него  в
Ѓрайсгау.
     - "‚се, что возьмете в Ђйзенбахе, - ваше", - так он им сказал.
     - Ќо и мы положили пЯть храбрых человек из отрЯда, покуда добыли свои
кровные денежки, - ворчливо произнес  хриплый  мужской  голос,  и  тут  же
завизжали женщины:
     - “бийцы! €роды! Ѓудьте проклЯты!
     - ‘уди нас теперь по нашим делам, - сказал тот же хриплый голос.
     €еронимус покачал головой.
     - Џусть судит вас тот, кто выше менЯ, - сказал он.
     - ‚сех нас, не разбираЯ, сунули в одну могилу, - жалобно  проговорила
какаЯ-то женщина.
     - Ќи одной молитвы не прочитали над нами, - добавила другаЯ.
     - ‚се мы попадем в ад, - заключила третьЯ. - Ђ Я  каждое  воскресенье
ходила в церковь - и все без толку из-за проклЯтых ландскнехтов.
     - Џотому что их капеллан тоже был убит.
     - ‘унулсЯ грабить, а Я пальнул ему прЯмо  в  харю  из  пистолетов,  -
похвалилсЯ низкий мужской голос. -  џ  был  булочником,  но  мог  за  себЯ
постоЯть. ‘кажите, господин, теперь Я проклЯт, как все эти убийцы?
     - ђаскаЯние убивает грех, - ответил €еронимус, - исповедь выносит его
из дома, а епитимьЯ погребает.
     Ѓулочник шумно вздохнул.
     - Ћни  выбросили  своего  капеллана  в  ров  вместе  с  его  библией,
облатками и распЯтием.
     - Љапеллан наемников - такой же проклЯтый богом еретик, как они сами,
- осуждающе  произнесла  женщина,  котораЯ  каждое  воскресенье  ходила  в
церковь.
     €еронимус уселсЯ поудобнее на мЯгкой земле, склонил голову набок.
     ‘олнце уже высоко стоЯло над горизонтом. „ень  был  серый,  и  облака
обещали скорый дождь.
     - џ хочу говорить с капелланом, - сказал, наконец, €еронимус.
     ћноша сокрушенно отозвалсЯ:
     - џ недостойный пастырь.
     - ‘ейчас ты делаешь длЯ своей  паствы  все,  что  в  твоих  силах,  -
возразил €еронимус.
     - Ќе таков Я был при жизни.
     - €ногда длЯ покаЯниЯ довольно и секунды, - сказал €еронимус.
     - Љто ты? - спросил, помолчав, убитый капеллан.
     - ”ранцисканец, - был ответ. - Њое имЯ €еронимус. —то Я могу  сделать
длЯ тебЯ?
     - …сли ты действительно монах, то помоги моим ландскнехтам, - донессЯ
еле слышно голос юноши. - џ оставил их погибать в грЯзи  и  безверии.  …ще
сегоднЯ многие из них умрут в грехе.
     - ‚ какую сторону они пошли?
     - Љ ‘трасбургу. ’ы догонишь их,  даже  если  пойдешь  пешком.  “  них
тЯжелаЯ телега и только одна хвораЯ клЯча.
     €еронимус поднЯлсЯ на ноги, отрЯхнул колени. ‡а спиной он слышал, как
перешептываютсЯ в братской могиле Ђйзенбахские мертвецы.


     Џод проливным дождем  дороги  совсем  раскисли,  и  тЯжелые  тележные
колеса увЯзали по самые оси. ‘тоЯл конец августа.
     - ‘мотри, сынок, это госпожа Ћсень  коснулась  пальцем  листа,  и  он
пожелтел.
     - ѓоспожа Ћсень дружит с деревьЯми, да, мама?
     - „а.
     - Ђ кто ей враг?
     - Ќикто. Љак остановишь госпожу Ћсень, ежели в один  прекрасный  день
она просто приходит? Џриходит и все.
     ѓрЯзь хватает за ноги, налипает на подошвы свинцовой тЯжестью. Њокрые
юбки облеплЯют ноги женщин, сумки и флЯги бьют их по бедрам. ‚  обозе  две
молодые бабы, но кому дело до грудей, выпирающих из корсажа,  когда  нужно
помогать бедной клЯче, бьющейсЯ в очередной луже.
     ‚ телеге осталсЯ один только Њартин - и то лишь потому,  что  умирал.
Ћстальные раненые брели пешком. Њартин давно служил  в  отрЯде,  в  "‘воре
Џропащих". Љогда Њартин умрет, капитану Ђгильберту больше не с  кем  будет
разделить свои воспоминаниЯ.
     ЋтрЯд слыл отчаЯнным  даже  среди  наемнических  банд,  бродивших  во
множестве по этой злосчастной стране, которую опустошила долгаЯ  война.  “
них был кровавый флаг, Blutfahne, - грЯзнаЯ краснаЯ трЯпка  на  обломанном
древке, и они гордились этим. „евЯть лет назад,  когда  нынешний  командир
отрЯда, рыжий Ђгильберт, был еще простым пехотинцем, грозный €зенбард сжег
женский монастырь. Џростыню с кровавыми  пЯтнами,  на  которой  насиловали
монахинь, он сделал своим знаменем. € когда  кровь  на  ткани  становилась
коричневой,  ландскнехты  обновлЯли  алый  цвет,  обмакиваЯ  полотнище   в
кровавые раны новых жертв.
     Ќо €зенбард мертв, и со днЯ его смерти минуло уже пЯть лет.  €  почти
все солдаты, помнившие его бородатое лицо с грозно вывороченными ноздрЯми,
тоже в могиле. Ђ сейчас умирает предпоследний.
     - Џлохо, что Њартин отойдет  без  причастиЯ,  -  говорит  ќркенбальда
солдату, налегающему плечом на телегу. Џод дождем подружка Њартина  похожа
на драную кошку. Ћстренький носик синий от холода,  светлые  глаза  глЯдЯт
безумно, длинные белые волосы уныло  свисают  из-под  насквозь  промокшего
капюшона.
     €мЯ  солдата  -  ђемедий.  Ћн  высок,  широкоплеч  и   очень   силен.
’емно-русые волосы липнут ко  лбу,  где  не  перестает  кровоточить  рана.
’ЯжелаЯ  аркебуза  горбатит  серый  плащ  на  его  спине.  ‘олдат  обвешан
боеприпасами, как дерево идолопоклонников греховными подношениЯми:  с  шеи
свисает плотный кожаный  мешочек  с  пулЯми;  потертаЯ  перевЯзь  отЯгчена
патронташем,   который   безбожники-ландскнехты    именуют    "одиннадцать
апостолов"; на поЯсе болтаютсЯ прочие нехитрые причиндалы, которые  важнее
хлеба.  Ѓез  хлеба  не  живет  только  солдат;  без  шомпола  длЯ  чистки,
оловЯнного пузырька  длЯ  смазки,  ветошки,  запальных  фитилей  не  живет
аркебуза, а она куда важнее солдата. ‚ другом  мешочке  -  деньги:  четыре
гульдена жалованье, пара  золотых  женских  сережек  -  добыча,  взЯтаЯ  в
Ђйзенбахе.
     ђемедий был уверен:  хрупкаЯ  ќркенбальда  ухитрилась  взЯть  гораздо
больше. ЃесстрашнаЯ баба, прет прЯмо в пролом, пока еще не  рассеЯлсЯ  дым
от выстрелов, - скорее, покуда всю добычу не расхватали другие. „вужильнаЯ
ќркенбальда, подумал солдат с неприЯзнью, поглЯдываЯ на длинноносую фею со
впалыми щеками. …е дружок Њартин, который сейчас отдает концы в  проклЯтой
телеге, был Doppelsoldner, а она - Doppelfrau. Џока солдат получал двойное
жалованье, его подстилка брала двойную добычу.
     - Њартин умрет, как жил, - сказал  ђемедий.  -  ЏолагаЯсь  только  на
себЯ. Џри жизни он не слишком нуждалсЯ в Ѓоге  и  его  служителЯх.  „умаю,
после смерти в раю ему не обрадуютсЯ.
     - Ќадеюсь, черти обдерут хрен нашему капеллану, - сказала  женщина  и
грЯзно выругалась. - ‘унулсЯ грабить, скажи, какой храбрец.  ’еперь  гниет
во рву вместе с проклЯтым булочником.
     - ‘учий  выродок,  -  равнодушно  согласилсЯ  ђемедий.  -  Љто-нибудь
подобрал библию?
     †енщина махнула рукой. Љогда в ров сбрасывали  трупы,  она  вместе  с
остальными бегло обыскивала тех, кто казалсЯ одет побогаче. ‡абрали  пули,
снЯли кольца, серьги, цепи. Ђ книгу никто даже искать не  стал.  Љому  она
сдалась, книга-то? ‚ отрЯде грамотных не было.  „а  и  крест  на  покойном
капеллане был железный, плохонький.
     - Љ вечеру доберемсЯ до деревни, - крикнул капитан Ђгильберт, проходЯ
мимо широким шагом. €з-за завесы дождЯ сквозь хлюпанье ног и  копыт  снова
донеслось: - Љ вечеру будем в деревне.
     - Њартин не дотЯнет до вечера,  -  сказала  женщина,  невидЯще  глЯдЯ
капитану в спину. Ћна прошла  немного  вперед,  задрала  юбки  и  на  ходу
полезла в телегу.
     - ‘ука, - сквозь зубы вымолвил ђемедий, вытер каплю крови, попавшую в
глаз и посильнее налег плечом.
     Њартин лежал головой ко входу, и его закаченные белесые  глаза  слепо
уставились на ќркенбальду. Ћн был еще жив. ѓубы  умирающего  шевельнулись,
широкаЯ борода задергалась.
     - Џришла, - хрипло вымолвил он и перекатил голову  -  слева  направо,
справа налево.
     †енщина молча устроилась рЯдом, уставилась в сторону.
     - —то приперлась? - повторил умирающий. - ЏолюбоватьсЯ, как Я сдохну?
     - „а, - не поворачиваЯсь, сказала ќркенбальда.
     ’елега  несколько  раз  дернулась  и  остановилась.  Џохоже,  завЯзла
всерьез. „онеслась брань ђемедиЯ, который часто поминал "проклЯтую бабу".
     Ќа  мгновение  ќркенбальда  высунулась  из-под  навеса,  гаркнула  на
солдата, окатив его проклЯтиЯми, и снова вернулась к Њартину.
     Ћн тЯжело дышал, широко открыв рот и блестЯ зубами.
     - „авит, - выговорил он, наконец.
     -  ќто  бесы  у  тебЯ  на  груди  сидЯт,  -  отозвалась  женщина,  но
перекреститьсЯ поленилась.
     - Њонаха не нашли? - спросил Њартин и  осторожно  перевел  дыхание  -
боЯлсЯ закашлЯтьсЯ.
     ќркенбальда расхохоталась ему в лицо.
     - Њонаха тебе! Њонах тебЯ благословит, пожалуй... прЯмо в ад!
     Њартин хрипло вздохнул.
     - “стал Я, - сказал он.
     ‘наружи опЯть загалдели голоса. Џотом кожаные занавески отодвинулись,
и показалось незнакомое лицо мужчины лет сорока. ‡а  ним  маЯчила  сиЯющаЯ
физиономиЯ ђемедиЯ - как будто невесть какой алмаз в грЯзи отыскал.
     - Ђ еще говорЯт, что молитвы не помогают! - сказал он. - ѓлЯди, что Я
выудил в луже! Њонах!
     - ’ьфу! - от души плюнула ќркенбальда.
     Њонах в темной мокрой рЯсе пристально посмотрел на нее.
     - ’ы  действительно  веришь,  что  из  встречи  со  мной  тебе  может
приключитьсЯ дурное? - с интересом спросил он.
     ќркенбальда проворчала:
     - Ђ то, крапивное семЯ.
     ‚нимательные светлые глаза монаха разглЯдывали ее так, будто пытались
прочесть что-то сокровенное в простой душе маркитантки.
     - „а сбудетсЯ тебе по вере твоей, женщина, - сказал монах и, протЯнув
руку, с неожиданным проворством схватил ее за волосы и вышвырнул из телеги
в жидкую грЯзь. ‹ошадка испуганно  шарахнулась  назад,  но  телега  ее  не
пускала. ЃеднаЯ клЯча заржала, и ђемедий подхватил ее под уздцы.
     Ќе обращаЯ ни на кого вниманиЯ, монах запрыгнул в телегу и опустил за
собой занавески.
     Њартин рассматривал неожиданного исповедника  без  всЯкого  интереса.
ѓлаза его уже туманились.
     - “ нас с тобой мало времени, - сказал ему монах.
     - €з какой задницы ты вылез, свЯтоша? - осведомилсЯ умирающий.
     - ЉакаЯ разница?
     - € то верно. - Њартин опустил ресницы. - ‘кажи, это правда,  что  на
груди у менЯ сидЯт бесы?
     - Ќет, - тут же ответил монах. - ‚о всЯком случае, Я их не вижу.
     - ’ак и думал, что проклЯтаЯ сука все врет.
     - ’ы умираешь, - сказал монах негромко. - ’ебе  лучше  примиритьсЯ  с
небом и с самим собой.
     - џ ландскнехт, - проворчал Њартин. - Њы все тут проклЯты.  ’ы  видел
наше знамЯ?
     - „а, - сказал монах.
     - џ сам купал его в крови. - Њартин  открыл  глаза,  Яростно  блеснул
белками.
     - џ отпущу тебе грехи, - спокойно произнес монах. - „лЯ того  менЯ  и
позвали.
     - Ќу, спрашивай, только учти: Я перезабыл все молитвы. ’ы уж подскажи
мне, какие слова принЯто говорить на исповеди.
     - Ќе надо  слов,  какие  принЯто  говорить.  ’ы  еще  помнишь  десЯть
заповедей?
     -  џ  убивал,  -  заговорил  Њартин,  прикрыв  веки.  -  џ  крал.   џ
лжесвидетельствовал. џ прелюбодействовал...
     - ‡начит, госпожа Ћсень приходит к деревьЯм, а не к людЯм, так, мама?
     - „а, сынок. Љ людЯм приходит только ‘мерть.


     Љогда тело Њартина, завернутое в старую  мешковину,  забросали  сырой
землей и воткнули в свежую  могилу  две  палки,  свЯзанные  крестообразно,
капитан жестом подозвал к себе монаха. ’от подошел, почти не оскальзываЯсь
на мокрой глине, остановилсЯ в двух шагах, откинул с лица капюшон.
     Ќехорошее лицо у монаха. “грюмое,  с  тЯжелым  подбородком,  рубленым
носом. € губы сложены надменно, изогнуты, как сарацинский  лук.  Џри  виде
таких служителей божьих суеверные бабы спешат обмахнутьсЯ крестом.
     - “ж очень  вовремЯ  ты  поЯвилсЯ,  -  сказал  ему  Ђгильберт  вместо
благодарности. - Њои люди впали  бы  в  уныние,  если  бы  знали,  что  им
предстоит умереть без исповеди.
     - €исус сказал: "€споведуйтесь друг другу", - напомнил  монах,  глЯдЯ
на капитана своими странными, очень светлыми глазами.
     -  ‚сегда  лучше,  когда  работу  делает  профессионал,  -   возразил
Ђгильберт. - Њои ландскнехты обучены  убивать.  ‘мею  тебЯ  заверить,  они
делают это добросовестно. Ђ ты обучен отпускать  им  грехи.  Џусть  каждый
будет занЯт своим делом, и в мире воцаритсЯ госпожа ѓармониЯ.
     Њонах шевельнул бровЯми и  еле  заметно  раздвинул  губы  в  усмешке,
котораЯ была и не усмешкой вовсе.
     - ’ы что-то хотел мне сказать.
     - „а. ЋставайсЯ с нами, - прЯмо предложил Ђгильберт.  -  ’ы  бродЯга,
как мы, привык к походной жизни. € ума  у  тебЯ  побольше,  чем  у  нашего
‚алентина. Ќе станешь соватьсЯ под пули.
     - ‚алентин? - переспросил монах. - ’ак звали вашего капеллана?
     Ђгильберт кивнул.
     - •рабрец был, - добавил капитан, желаЯ  показать  этому  незнакомому
монаху, как велика  понесеннаЯ  отрЯдом  потерЯ  и  как  мало  надежды  ее
возместить.
     - ‚алентина застрелил булочник в Ђйзенбахе, когда свЯтой  отец  полез
грабить, - сказал монах.
     Ђгильберт ошеломленно замолчал. Ќо пауза длилась не дольше нескольких
секунд, после чего капитан громко расхохоталсЯ.
     - Ђй да свЯтоша! - сказал он. - €  это  ты  вызнал.  Ќе  зрЯ  столько
времени торчал у Њартина... ’ак  останешьсЯ?  џ  буду  платить  тебе  пЯть
гульденов в месЯц.
     - “ ќйтельфрица капеллан получал тридцать пЯть, - заметил монах.
     - ’ебе-то что?
     Њонах пожал плечами.
     - џ останусь с вами, пока во мне будет нужда.
     € повернулсЯ, чтобы уйти.
     - Џогоди ты, - окликнул его капитан. - ‡вать-то тебЯ как?
     Њонах повернулсЯ, глЯнул - высокомерно, точно с папского престола,  и
ответил чуть не сквозь зубы:
     - €еронимус фон пейер.
     ’ак "‘вора Џропащих" обрела нового духовного наставника  взамен  отца
‚алентина, который большинству годилсЯ в сыновьЯ.


        Ђ‹њЉ

     Ќеуживчив  был  тогдашний  правитель  ‘трасбурга  ‹отар.  ‘   городом
обращалсЯ как бог на душу положит, а что взгромоздит всевышний на лотарову
душу, и без того отЯгченную, - о том лучше не задумыватьсЯ. Џеред соседЯми
же охотно выставлЯл ‹отар свой драчливый нрав: если ни с кем и не  воевал,
значит, готовилсЯ к новому героическому походу. ‚ечнаЯ  нужда  в  солдатах
превратила ‹отара в благосклонное божество длЯ ландскнехтов.
     Љ  ‘трасбургу  и  двигалась  "‘вора   Џропащих"   после   того,   как
победоносный ќйтельфриц был разбит у  Ѓрейзаха.  €  кем?  ќтим  юбочником,
раменсбургским маркграфом, который только одно и умеет -  отсиживатьсЯ  за
крепкими стенами. € ведь отсиделсЯ.
     “дача отвернулась от ќйтельфрица, а он  все  не  хотел  тому  верить,
бесновалсЯ,  искал  виноватых.  Ќо  ђаменсбургскаЯ  марка  устоЯла   перед
натиском его солдат, даром что разграбили половину деревень  в  округе.  €
когда под стенами Ѓрейзаха полегли две трети воинства,  набранного  сплошь
из отпетых головорезов, неистовый ќйтельфриц впал в Ярость.
     Џовелел отрубить головы двум своим капитанам.
     Љолесовал шанцмейстера.
     ‚ыстроил длинный рЯд виселиц длЯ "дезертиров",  как  именовал  теперь
уцелевших после бойни солдат.
     Ђ под конец переломал, истоптав ногами, все павлиньи перьЯ  на  своем
берете...
     ‘ловом,  от  души  лютовал  граф   ќйтельфриц,   доселе   прозываемый
"Ќепобедимым".
     Ђгильберту одного взглЯда на это достало, чтобы подхватить в обоз то,
что еще оставалось от добычи, и той же ночью, не дожидаЯсь  худого  слова,
двинутьсЯ прочь, к Ђйзенбаху - взЯть свою плату за пролитую под  Ѓрейзахом
кровь.
     Ќа полпути к отрЯду присоединилсЯ артиллерист альк, и Ђгильберт взЯл
его. •оть и славилсЯ пушкарь поганым нравом и в карты передергивал, за что
бывал жестоко бит, но одно то, что уцелел от расправы, о многом говорило.
     Ѓыл альк человеком неопределенного возраста - лет сорок  можно  было
ему дать. Ќевысокий, юркий, с острым проницательным взглЯдом из-под  копны
светлых волос, вечно немытых и потому серых, как стараЯ солома. Ђ одевалсЯ
так вызывающе, что коробило даже  покойного  отца  ‚алентина.  “ж  на  что
духовный пастырь привык к ландскнехтам, и то повторЯл вслед за преподобным
Њускулусом, прославленным в Ѓерлине обличениЯми нечестивой моды:  дескать,
штаны подобного покроЯ более подчеркивают нечто, надлежащее быть  сокрыту,
нежели скрадывают оное. альк не соглашалсЯ, выдвигаЯ  контртезис:  "…жели
ѓосподу угодно было оснастить менЯ  должным  образом,  то  почему  мне  не
восславить щедрость  его?"  €  продолжал  таскать  свое  непотребство,  на
радость обозным девицам.
     Џосле брейзахского разгрома ќйтельфриц действительно обвинил алька в
дезертирстве и потащил на виселицу. утка сказать: один из  всего  расчета
осталсЯ  в  живых.  ‡аливаЯсь  слезами,  висел  альк  на  руках  графских
телохранителей,  оплакиваЯ  свою  молодую  жизнь  и   вечную   разлуку   с
ненаглЯдной Њеткой люхой. € вдруг вывернулсЯ и бросилсЯ бежать  во  двор,
где еще раньше приметил разбитый пушечный ствол.
     Љак к возлюбленной, метнулсЯ альк к тЯжелому стволу.  Џал  на  него,
обхватив обеими руками.
     ќйтельфриц позеленел от досады - едва не проглотил собственный берет,
который в Ярости грыз зубами, собираЯсь вынести приговор мерзавцу-пушкарю.
‘ досады плюнул себе под ноги.
     „аже самые злостные дезертиры  из  проклЯтого  племени  артиллеристов
пользовались правом убежища возле своей пушки. ‚место алтарЯ  им  все  эти
Њетки люхи и Ѓезумные Њаргариты.
     ќйтельфриц вышел  во  двор,  не  спеша  обошел  пушку  кругом.  альк
продолжал лежать плашмЯ, прижимаЯсь всем телом  к  стволу.  €з-под  густой
прЯди, упавшей на глаза, поглЯдывал за ќйтельфрицем  -  что  еще  надумает
сумасшедший военачальник.
     Ђ  ќйтельфриц  все  ходил  вокруг,  как  кот  вокруг  мышеловки,  все
раздумывал, сунуть ли лапу, не прищемит ли и его.
     - “морить бы тебЯ, подлеца, голодом на этой железке,  да  некогда,  -
гласил оправдательный приговор ќйтельфрица.
     € альк улыбнулсЯ.
     Ќа всЯкий случай дождалсЯ ночи и только тогда, с опаской,  отошел  от
Њеткой люхи.
     Ћсторожно  выбралсЯ  из  расположениЯ  ќйтельфрица  и  со  всех   ног
припустил бежать в темную ночь, примечаЯ по колесному следу, куда двинулсЯ
обоз Ђгильберта.
     Ћт ќйтельфрица альк получал десЯть гульденов в месЯц, о чем в первый
же день сообщил Ђгильберту.
     ’от предложил четыре.
     - ‘ука, - сказал альк своему новому командиру, - дай хотЯ бы восемь.
     - †адность задушит тебЯ, альк, - сказал Ђгильберт. - Џравду  говорЯт
об артиллеристах, что свои деньги рЯдом с ихними не клади.
     альк заинтересовалсЯ.
     - ќто почему еще?
     - Џожрут, - ответил капитан. - •рум-хрум - и нет солдатских денежек.
     альк призадумалсЯ, потом улыбнулсЯ, покачал головой.
     - ‡агибаешь, - сказал  он.  -  џ  слышал  эту  историю.  Ћна  не  про
артиллеристов вовсе, а про тех, кто дает деньги в рост.
     - ЉакаЯ разница? - Ђгильберт пожал  плечами  и  встал,  даваЯ  альку
понЯть, что разговор окончен. - ‚се равно больше четырех не получишь.
     - Ђ Њартину, ђадульфу и ѓеварду платишь восемь, - крикнул альк ему в
спину. Љапитан даже не обернулсЯ. альк выругалсЯ и тут же забыл  о  своей
неудаче.
     ’ак поЯвилсЯ в отрЯде альк.


     „ожди  зарЯдили  надолго.  „ень  сменЯлсЯ  днем,  деревнЯ   сменЯлась
деревней. Љак в Ярмарочном вертепе, мелькали перед глазами лесистые  горы,
крестьЯнские  дома,  островерхие  церкви,  замки  мелких  землевладельцев,
ощетинившиесЯ башнЯми. Џри виде солдат крестьЯне бросали работу  и  бежали
куда глаза глЯдЯт.
     Ќарод в этих краЯх  простоватый  и  работЯщий,  на  солдат  глЯдит  в
смЯтении, со страхом, как глЯдел бы на чертей, вздумай те строем выйти  из
ада и промаршировать по их пашнЯм. ‘колько таких отрЯдов прошло через  эти
деревни - бог весть. € врЯд ли скоро конец войне и грабежу.
     ‘олдаты тоже не обременЯли себЯ  раздумьЯми  о  будущем.  Ќа  их  век
хватит крестьЯнских кур и перепуганных девок.


     альк сразу же невзлюбил нового капеллана. Љроме него,  по-настоЯщему
ненавидела €еронимуса ќркенбальда. †енщина злилась на монаха за то, что он
посмеЯлсЯ над ней, мужчина - за то, что не дал посмеЯтьсЯ над собой.
     альк считал себЯ богохульником, чем чрезвычайно гордилсЯ,  а  новому
капеллану не было до  этого,  похоже,  никакого  дела.  Љак  ни  изощрЯлсЯ
пушкарь, ему не удавалось вывести из себЯ этого €еронимуса фон пейера.
     Ќаконец, он ЯвилсЯ к тому вечером и, обдаваЯ  монаха  кислым  запахом
пивного перегара, попросил отпустить грехи. „ескать, пора - накопилось.
     €еронимус без улыбки посмотрел на солдата, сел рЯдом.  ЋгромнаЯ  луна
висела над ними в черном небе, река  плескала  внизу.  ‹агерь  разбили  на
склоне виноградной горы, и в дневном переходе отсюда  были  видны  поздние
огни в деревне.
     - џ грешник, - вымолвил альк заплетающимсЯ Языком.
     Ќикакой реакции. Њонах продолжал сидеть неподвижно.
     —етверть часа альк, путаЯсь в словах и жарко вздыхаЯ, каЯлсЯ в  том,
что свою сумасшедшую Љати любит более спасениЯ души своей.  ђасписывал  ее
дивную дырку, чудную пустоту ее лона.
     - —то только не совал Я туда,  и  руками  лазил,  и  заглЯдывал...  -
бормотал альк.
     €еронимус слушал, не перебиваЯ и не менЯЯ  выражениЯ  лица.  Ќаконец,
альку стало скучно.
     - Ќичем тебЯ не проймешь, - с досадой сказал артиллерист.  -  —тоб  в
аду тебе сгореть, свЯтой отец.
     € призналсЯ - говорил о своей пушке.
     - џ понЯл, - спокойно отозвалсЯ €еронимус. - „ругих грехов  за  тобой
нет?
     - Ђ как же, - с готовностью ответил альк.
     Њонах молча глЯдел на него. †дал.
     - Ѓабий грех один за мной, -  таинственно  заговорил  альк,  понижаЯ
голос. - €звел младенца во чреве.
     ‹уна немного сместилась. Ќочь шествовала над рекой, и так неинтересно
было €еронимусу слушать пьЯного солдата, так хотелось остатьсЯ  наедине  с
тишиной и звездами.
     - Љак это - извел младенца? - нехотЯ спросил €еронимус.
     альк взмахнул рукой, как будто хотел пырнуть ножом.
     - ‚спорол брюхо беременной бабе. “бил и ее, и ребенка.
     „аже в темноте было видно, как победоносно сверкнули его глаза.
     Њонах дернул углом рта.
     - Ќаговариваешь на себЯ, - сказал он точно через силу.  -  Ђ  что  по
пушке скучаешь, так это не грех. €  в  пушечный  ствол  руками  лазить  не
возбранЯетсЯ ни человечьим законом, ни божеским. €ди, дитЯ мое,  и  больше
не греши.
     —увствуЯ себЯ последним дураком, альк  Яростно  выругалсЯ  и  с  той
минуты возненавидел монаха лютой ненавистью.


        •€‹њ„…ѓ“Ќ„Ђ

     „орога  вошла  в  деревеньку,  но  почти  не  стала   лучше,   только
прибавились отбросы, плавающие в мутных лужах. ’ощий  пес,  ребра  наружу,
увЯзалсЯ  было  за  солдатами,   да   ќркенбальда   пристрелила   его   из
длинноствольного пистолета, чтобы не своровал чего-нибудь из еды.
     Ѓросив телегу там, где завЯзла по самые оси, ђемедий выпрЯг лошадь и,
оставив  отрЯдное  добро  на  попечение  ќркенбальды,  повел  животное   к
деревенскому трактиру. Ћстальные потЯнулись следом.
     ЏроходЯ мимо убитой  собаки,  альк  вдруг  с  сожалением  оглЯнулсЯ,
дернул носом, но тут подловил  на  себе  пристальный  взглЯд  монаха  и  с
сердцем пнул жалкий труп ногой.
     •озЯин трактира уныло  глЯдел,  как  к  нему,  радостно  скалЯ  зубы,
приближаютсЯ головорезы. ‡аранее подсчитывал убытки, наученный многолетним
опытом. ‡аодно опытным глазом определил в этой пестрой толпе главарЯ - вон
тот, рыжий, слева идет. Ћх, и противнаЯ же рожа. “ такого снега  зимой  не
допросишьсЯ, а довод один - двуручный меч, который несет, положив на  шею.
Ќожны бедные, зато меч богатый - это издалека видать.
     Ќет, очень не понравилсЯ капитан наемников деревенскому  трактирщику.
Ћт рыжего, да еще с обильной  проседью  добра  не  жди.  Ќос  крюком,  рот
прЯмой, от веснушек кожи не видать, глаза серые с желтыми точками,  как  у
зверЯ.
     ђыжий жестом подозвал к себе трактирщика, сунул всего  один  гульден,
зато гонору проЯвил потом на все сорок.
     ђемедий отвел лошадь на конюшню, самовластно забрал  сено  из  других
Яслей и все отдал солдатской клЯче. •озЯин даже заглЯдывать туда побоЯлсЯ.
“ ђемедиЯ косаЯ сажень в плечах, морда угрюмаЯ, туповатаЯ -  сразу  видно,
что парень деревенский и умом не изобилен. Ћбтер ђемедий руки от навоза  и
ЯвилсЯ в дом, туда, где у остальных уже трещало за ушами.
     •озЯйка на кухне только успевала поворачиватьсЯ, когда ее  размашисто
хлопнули по увесистому заду. †енщина так и замерла с  половником  в  руке.
ѓреховодники, ей уж под  пЯтьдесЯт,  сыновей  вырастила.  Џотом  осторожно
обернулась и  увидела  прЯмо  перед  собой  солдатскую  рожу.  Ћстроносую,
хитрую.
     - ‡ажарь-ка, матушка, - ухмылЯЯсь, сказал альк и сунул ей поросенка.
     ‘ розовой тушки тЯжко капала кровь.
     - ‘вЯтые угодники, - охнула женщина, приседаЯ.
     - ‘о свЯтыми - к нашему капеллану, матушка, - заЯвил альк.
     - ќто же господина ульца свинка, - запричитала женщина.
     - „елай лучше, что говорЯт.
     - ’ак... постный день нынче,  -  глупо  сказал  хозЯйка,  не  решаЯсь
дотронутьсЯ до краденого.
     ‘олдат ткнул ей убитым поросенком в  лицо,  так  что  она  машинально
подхватила тушку.
     - џ и по постным краду, -  сообщил  альк  и  вышел,  хлопнув  дверью
кухни.
     ‘ беленой стены сорвалсЯ и  упал  медный  тазик  длЯ  варки  вареньЯ.
†енщина беспомощно всхлипнула и взЯлась за нож.
     Ќизкий дощатый потолок  у  трактира.  ‹авки  до  блеска  отполированы
задницами - еще  дед  нынешнего  владельца  содержал  заведение.  Ђ  тогда
строили не то, что сейчас. Ќа века строили.
     ЋтчаЯнно коптили  толстые  сальные  свечи,  галдели  голоса.  ‘егоднЯ
деревенские старались обходить трактир стороной. ‚есь  о  прибытии  отрЯда
наемников облетела деревню за полчаса до того, как телега увЯзла  в  грЯзи
перед домом почтенного Ћттона Њейнера.
     Џод поросенка хорошо пошло светлое пиво. ‡ашлепали о скамью игральные
карты. Ћт засаленных кожаных карт пахнет костерным  дымом.  ђемедий  опЯть
проигралсЯ, простаЯ душа, хотЯ даже капеллан видит, что  альк  и  ђадульф
безбожно жульничают. € Ђгильберт, конечно, видит. Ќо молчит,  только  зубы
скалит. Џлюнув, ђемедий отдал последний гульден, залпом допил свое пиво  и
ушел спать в телегу, брошенную на улице.
     Љапитан жестом подозвал к себе хозЯина, велел сесть.  ’от  присел  на
краешек скамьи, обреченно уставилсЯ в волчьи глаза Ђгильберта.
     - Ќу, и как называетсЯ эта чертова дыра? - спросил капитан,  помолчав
- длЯ острастки.
     - “нтерайзесхайм...
     - „алеко ли до ‘трасбурга?
     - ‚ы погостите у нас, господин? -  очень  осторожно  полюбопытствовал
трактирщик.
     Љапитан захохотал, сверкаЯ зубами.
     - ’ы уж обосралсЯ от страха, что мы засЯдем тут на целую зиму, а?
     ’рактирщик тихонечко улыбнулсЯ, но видно было, что он воспрЯл  духом.
Ќачал подробно описывать дорогу до ‘трасбурга. ‚ыходило, что отсюда  ведет
в город ‹отара прЯмой тракт, наезженный и укатанный, так что даже  осеннЯЯ
распутица оному тракту нипочем.
     Љапитан, хоть и выпил  изрЯдно,  трезвости  ума  не  утратил.  ‘лушал
внимательно, кивал. ђазлил на столе пиво и, макаЯ палец, принЯлсЯ рисовать
карту.  ’рактирщик  вносил  поправки.  Ћба  увлеклись.  ‚  конце   концов,
Ђгильберт размазал карту  ладонью,  обтер  руку  о  рубаху  трактирщика  и
угостил пивом. ’от выпил, шумно рыгнул и с заметным облечением удалилсЯ.
     Џрибавилось девиц. џвились  две  из  местных,  пришла  ќркенбальда  -
острый нос, острый взглЯд, растрепанные белые волосы. Ѓросила злой  взглЯд
на  монаха.  €еронимус  сидел  в  углу,  сутулЯсь  над  кружкой  пива,  но
ќркенбальда была уверена - вот уж кто не пропускает ни взглЯда,  ни  слова
из всего, что происходит вокруг. €наче зачем ему здесь  торчать,  трезвому
среди пьЯных?
     Ђ солдаты уже  порЯдочно  набрались.  ђасплескиваЯ  пену  из  кружек,
стучали ими по столам и протЯжно распевали во всю мощь солдатских глоток:

                    Di-i-ich, mein Heimatsta-a-a-l
                    Kuss ich ta-ausendma-a-al...

     Џри последнем слове капитан вдруг обеими руками схватил сидЯщую рЯдом
тощую деревенскую девицу и жадно поцеловал в губы.  „евица  облизнулась  и
победоносно оглЯдела собравшихсЯ.
     ђаздалсЯ громовой хохот. ‘меЯлись все, даже кислое личико ќркенбальды
сморщилось в улыбке. ’олько •ильдегунда не пошевелилась. ‘идела и молчала.
„линнаЯ чернаЯ прЯдь попала в кружку с пивом, но женщина  не  обращала  на
это вниманиЯ.
     •ильдегунда была подружкой капитана.  Ѓольше  двух  лет  таскалась  с
отрЯдом, исходила пешком  все  дороги  между  Ќеккаром  и  ђейном,  нажила
немного денег, но еще больше потратила. ђодилсЯ у нее ребенок, но умер, не
прожив шести месЯцев.
     Ѓыла •ильдегунда рослой, широкой в кости и плохо  кормленой.  ‹ицо  у
нее простое, скулы такие широкие, что  на  глаза  наезжают.  Ќе  глаза,  а
щелки. „ва богатых дара у  •ильдегунды:  голос  и  густые  черные  волосы.
Ѓлагочестивые люди говорЯт, что красивые волосы - верный  признак  ведьмы,
ведь любуЯсь своей красотой, женщина  поддаетсЯ  суетным  мыслЯм  и  легко
становитсЯ добычей дьЯвола.
     •ильдегунда не была уверена в том, что не проклЯта на веки веков,  но
обсуждать это боЯлась даже с отцом  ‚алентином,  хотЯ  вот  уж  кто  легко
прощал женщинам все их грехи. €еронимус фон пейер вызывал у нее  ужас,  и
нового капеллана •ильдегунда тщательно обходила стороной. ‘ейчас он  сидел
почти напротив нее, и она не решалась поднЯть на него глаз.
     ‘идела неподвижно, приоткрыв рот, и глЯдела на капитана. Ђ  тот  снЯл
со своего плеча руку соседки, бухнул кружкой о стол  и  запел,  перекрываЯ
застольный шум. ѓрустно запел, как будто оплакивал что-то:

                    Lasst uns trinken, lasst uns lachen
                    Konig Karl kommt nach Aachen...

     •ильдегунда вскинула голову, подхватила.
     Џостепенно все прочие голоса смолкли. ’олько  эти  два  остались.  ’о
сливались, то расходились они: мужской  -  высокий  и  сиплый,  как  будто
пропыленный, и женский - низкий, из глубины души исходЯщий.
     Џлатье на •ильдегунде сбилось, открыв плечо, худое,  слегка  загнутое
вперед. Џоет, наматывает на  палец  черный  локон,  а  узкие  глаза  стали
наглыми. € красива была  •ильдегунда  в  те  минуты  так,  что  взглЯд  не
отвести.

                    Lasst uns kampfen, lasst uns sterben,

     -  речитативом  проговорила  женщина.  €  вместе  с   капитаном   они
заключили:

                    Konig Karl nennt seinen Erben..

     Њгновение висела ошеломленнаЯ тишина. Ђ потом капитан уперсЯ  кулаком
в бедро и расхохоталсЯ. „о  слез,  оглушительно.  €  остальные,  точно  по
команде, ожили, заерзали, загалдели.
     Ќа скулах девицы проступили красные пЯтна,  рот  растЯнулсЯ,  и  лицо
сразу стало уродливым.
     - ’ы всегда менЯ брала пением, - сказал Ђгильберт.  -  €  как  это  у
солдатской подстилки может быть такой дивный голос?
     -  Ђ  может,  дьЯвол  ее  телом  владеет?  -  спросила   ќркенбальда,
наклонЯЯсь через стол. - …сли беса изгнать, она тут же и падет мертваЯ. Ќе
дано человеку петь так сладостно.
     - „ано, - сказал €еронимус из своего угла.
     ќркенбальда метнула на него взглЯд.
     - ’ебе почем знать?
     €еронимус пожал плечами.
     - ‡наю и все.
     - ’ы могла бы зарабатывать на жизнь пением,  -  сказала  ќркенбальда,
обернувшись к черноволосой.
     - ’огда платите! - пьЯно  крикнула  •ильдегунда.  -  Џлатите  за  мой
голос, вы!..
     - ‚озьми, - забавлЯЯсь, сказал капитан  и  пустил  по  столу  монету.
†енщина прихлопнула  монету  ладонью,  сунула  в  кошель,  спрЯтанный  под
юбками, мелькнула на мгновение ослепительными белыми ногами.
     - „урак ты, Ђгильберт, - равнодушно отозвалась она, одергиваЯ на себе
платье. - ‚от соберу себе приданое и выйду замуж.
     •охот грЯнул со всех сторон. ѓромче всех смеЯлись  женщины.  Ћдна  из
деревенских поперхнулась и кашлЯла, покуда альк  не  огрел  ее  по  спине
кулаком.
     •ильдегунда покраснела еще гуще, упрЯмо нагнула голову.
     - Ђ что вы думали? - повторила она. - Ќе век же мне с такими, как вы,
путатьсЯ.
     - ЃлЯдей замуж не берут, - выкрикнул альк.
     †енщина повернулась к нему.
     - џ не всегда буду блЯдью.
     - ЊилаЯ, - раздельно проговорил капитан, - не все быльем порастает.
     - Ђ вот и нет, - запальчиво сказала женщина. -  џ  знаю  способ.  Њне
тетка говорила.
     - ‡ашьешь ты свою дырку, что ли? - спросил ђадульф.
     - Њожно вернуть девственность, если... - начала женщина и  запнулась,
чувствуЯ, что все глаза обратились к ней.
     альк уже не смеЯлсЯ - тихо всхлипывал.
     - ѓовори, - приказал капитан.
     - ’рудно вымолвить, - призналась •ильдегунда, багроваЯ, как свекла.
     - „елать не стыдно, а говорить боишьсЯ?
     - ’ак говорить - не делать... Ќужно... переспать с монахом.
     ‘казала - и страх охватил ее.
     ‚ трактире стало тихо. € в этой тишине слышно было,  как  под  столом
храпит кто-то из солдат, упившись насмерть.
     ђыжий капитан внимательно поглЯдел на женщину, медленно растЯнул губы
в нехорошей улыбке.
     -  •орошо,  •ильдегунда.  џ  отдам  тебе  кошелек,   тут   шестьдесЯт
гульденов, все мои сбережениЯ...  -  Ћн  снЯл  с  поЯса  увесистую  мошну,
вытрЯхнул на стол. Ќесколько монет упало на пол, и рыжий  пренебрежительно
толкнул их ногой. - ‚се будет твоим, забирай хоть сейчас.
     ’емные глаза женщины вспыхнули, в них загорелсЯ золотистый свет.  Ћна
встала. ѓлубоко вздохнула. Ћт ее дыханиЯ колыхнулсЯ огонек  свечи.  Ћбошла
стол, наклонилась над деньгами, провела по ним кончиками пальцев.
     Љапитан накрыл ее руку своей широкой ладонью.
     - Ќо сначала верни себе невинность, - сказал он.
     - ’ы обещаешь? - € вскинула глаза.
     - „а. …сли ты действительно переспишь со служителем божьим.
     Љапитан   повернулсЯ   к   €еронимусу,   которого   все   это   времЯ
демонстративно не замечал, и впервые за вечер посмотрел ему в глаза.
     - Ќаш капеллан тебе подойдет?
     †енщина наконец решилась взглЯнуть на монаха.
     - „а... если у него есть все, что у других мужчин.
     - ‚ы ведь не откажете бедной  девушке,  свЯтой  отец?  -  чрезвычайно
вежливо спросил капитан у монаха. € надвинувшись всем  своим  внушительным
телом, прибавил угрожающе: - ’ебе ведь еще не оторвали Яйца, свЯтоша?
     - Ќе оторвали, - сказал €еронимус, еле заметно улыбнувшись.
     - Ќу так сделай любезность •ильдегунде. Џосмотри, какаЯ  она  славнаЯ
да хорошенькаЯ. € безотказнаЯ, можешь поверить.
     Љапитан взЯл женщину за  плечо  и  сильно  дернул  за  ворот  платьЯ,
открываЯ маленькие острые груди. €еронимус протЯнул  руку  и  коснулсЯ  их
ладонью - осторожно, как будто боЯлсЯ уколотьсЯ.
     Ђгильберт следил за ним, едва не облизываЯсь.
     - ‘колько на тебЯ глЯжу, свЯтой отец, столько  удивлЯюсь,  -  заметил
он. - ‚первые встречаю такого монаха.
     - Њне нравитсЯ твоЯ подружка, - сказал монах. -  Ћна  благочестива  и
набожна. Џочему бы не помочь ей ступить на путь добродетели?
     ‚се  присутствующие  снова  захохотали,  но  Ђгильберт  заметил,  что
€еронимус говорит вполне серьезно, и потому даже не улыбнулсЯ.
     Њонах неторопливо снЯл рЯсу и осталсЯ в чем мать родила. ЋказалсЯ  он
крепкого тЯжеловесного сложениЯ, с намечающимсЯ брюшком.
     Љапитан смерил его взглЯдом с ног до головы, одобрительно  хмыкнул  и
сдернул с девицы юбку одним быстрым движением.
     †енщина тихо ахнула, прикрылась рукой.
     - —то... прЯмо здесь? - спросила она в ужасе.
     - Џочему бы нет? џ должен видеть, что свЯтой отец выебал тебЯ по всем
правилам. Ќет ничего проще, чем поболтать наедине, а  потом  сказать,  что
дело сделано. ‡а что Я отдаю денежки? ‡а то, чтобы ты почитала "отче  наш"
в компании отца €еронимуса? Ќет, пусть уж все по-честному.
     Ћстальные одобрительно загудели.
     - Ќо... увидЯт, - пролепетала •ильдегунда.
     Љапитан рассмеЯлсЯ.
     - Љогда ты валишьсЯ на солому  со  мной  или  с  кем-нибудь  из  моих
молодцов, бог все равно видит тебЯ, куда бы ты ни скрылась,  -  сказал  он
назидательно, точно цитируЯ проповедь. - ’ак какаЯ разница, увидЯт ли тебЯ
при этом люди?
     ‘ этими словами он подхватил •ильдегунду на руки и  уложил  на  стол,
голой спиной в пенные пивные лужи.
     †енщина уставилась в низкий потолок, неподвижнаЯ,  как  доска.  †ивот
ввалилсЯ так, точно приклеилсЯ к спине,  подбородок  и  груди  выставились
наверх.
     Ќа мгновение  €еронимусу  показалось,  что  сейчас  пирующие  солдаты
начнут откусывать от нее по кусочку, но тут  Ђгильберт  подтолкнул  его  к
девушке.
     - ‚ пизде зубы не растут, - сказал он, - не бойсЯ, отец €еронимус.
     Њонах встал ногами на скамью, перебралсЯ на стол. ЏостоЯл на  коленЯх
над распростертой женщиной, вздохнул и осторожно  лег  на  нее.  Ћна  была
холодной и очень костлЯвой.
     ‚ трактире загремели пивные кружки. ‚ такт орали солдаты:

                    Eins, zwei - Plunderei

     Љогда они в пЯтый раз дошли до:

                    Sieben, acht - gute Nacht...

     женщина глубоко вздохнула и обнЯла монаха за шею. €еронимус поцеловал
ее в лоб, как ни в