аще всего и тут и там одновременно. ‚ этом слиЯнии мысли и
реальности, в этом деловитом и неотвлеченном прагматизме и состоит сила и
оригинальность взглЯдов ‘талина...
     ‘ледует добавить: упускаЯ и недооцениваЯ это качество его взглЯдов или
формально подходЯ к его текстам, и догматики на ‚остоке, и многие серьезные
исследователи ‘талина на ‡ападе затруднЯют себе сегоднЯ разгадку его
личности и условий, в которых он пришел к власти.
     Ќеобходимо еще раз повторить, что сталинский марксизм, сталинские
взглЯды никогда не проЯвлЯютсЯ - как будто их вовсе не существует, отдельно
от нужд послереволюционного советского общества и советского государства.
ќто марксизм партии, жизненнаЯ необходимость которой - превращатьсЯ во
власть, в "ведущую", господствующую силу.
     ‘вое отношение к Њарксу и ќнгельсу ‘талин, разумеетсЯ, никогда открыто
не высказывал. ќто поставило бы под угрозу веру верных, а тем самым и его
дело и власть. Ћн сознавал, что победил прежде всего потому, что наиболее
последовательно развивал формы, соединЯющие догматы с действием, сознание с
реальностью.
     ‘талину было безразлично, исказил ли он при этом ту или иную основу
марксизма". /Њ.„жилас/
     "‡аконченность, то есть "научность" марксизма, герметическаЯ
замкнутость общества и тотальность власти толкали ‘талина на непоколебимое
истребление идеологических еретиков жесточайшими мерами, - а жизнь
вынуждала его самого "предавать", то есть изменЯть, самые "свЯтые" основы
идеологи. €.‘талин бдительно охранЯл идеологию, но лишь как средство
власти, усилениЯ ђоссии и собственного престижа. …стественно поэтому, что
бюрократы, считающие, что они и есть русский народ и ђоссиЯ, по сегоднЯшний
день крутЯт шарманку о том, что ‘талин, несмотрЯ на "ошибки", "много сделал
длЯ ђоссии"... Љто знает, может, ‘талин в своем проницательном и
немилосердном уме и считал, что ложь и насилие и есть то диалектическое
отрицание, через которое
     ђоссиЯ и человеческий род придут наконец к абсолютной истине и
абсолютному счастью?" /Њ.„жилас/


     ‘‹Ћ‚Ћ Ђ•Ђ ‚ ‡Ђ™€’“ €Ћ‘€”Ђ:

     €так, €осифу досталось засыхающее, почти лишенное корней дерево, где,
умираЯ, каждый лист, каждаЯ ветвь пытались в агонии оттЯнуть соки на себЯ. Ђ
общественное мнение утверждало, что смешно и даже преступно /поскольку
ущемлЯет права каждого отдельного листа/ работать на –елое. —то этого –елого
вообще нет, и смысла ни в чем нет, и €стины нет. —то вообще искать €стину и
‘мысл - преступление и блажь, что ђоссиЯ вечно "мутит воду", за что ее давно
пора стереть с лица земли или, по крайней мере, надеть на нее смирительную
рубашку и изолировать от "приличного общества".
     Љак выразилсЯ изЯщно господин Џарамонов с радио "‘вобода" - "Ђвтор
продолжает искать истину, не подозреваЯ, что истина в гонораре".
     - ’ак и сказал? - захлопал Ђѓ черными ладошками. - ‘пиши мне эту песню!
     - “же списал, дарю длЯ ‘уда. €стина длЯ таких господ если и есть, то
она вроде пушкинской ‡олотой рыбки, должной служить у старухи - цивилизации
"на посылках". —ем это кончилось - всем известно.
     €так, €осифу оставалось лишь одно - заставить засыхающее дерево
функционировать в соответствии с ‡амыслом - все его части согласованно
служить –елому. ќто была основа его идеологии, он принуждал их это делать.
Ќу а иные, лучшие "листьЯ" €осифа, служили ‡амыслу жертвенно и радостно,
хоть и не верили в божественное свое происхождение, знаЯ, что скоро облетЯт
и исчезнут, просто став удобрением длЯ будущих листьев и жизни „ерева.
     ќто делало их подвиг еще более прекрасным и трогательным - не ведающих,
что „ерево растет к Ќебу, и давший кому-то жизнь сам становитсЯ жизнью. "‚се
да едины будут" во имЯ исполнениЯ ‡амысла, который есть †изнь - вот девиз
царствиЯ €осифа. ’ак за что же им, листьЯм - и рабам, и сынам, и наемникам -
судить его, спасшего их, избавившего от страшной участи бесполезных засохших
ветвей, которые, по грозному Ѓожию определению, "отсекают и бросают в
огонь"? 3а что судить человека, который, увидав умирающее дерево, попыталсЯ
спасти его? Џусть даже не строго по закону, неумело, порой варварскими
методами, но все же ‘ЏЂ‘’€!
     Ћн прозрел Ѓожий ‡амысел исторического процесса - формирование
преображенного Ќового Ђдама, богочеловека, способного жить в –арствии, где
каждаЯ животворЯщаЯ клетка, /дающаЯ другим жизнь/ станет необходимой
составной частью этой единой вселенской души богочеловечества. ѓде каждаЯ
часть - вечна, неповторима и бесценна... …сли осознает и исполнит на земле
свое предназначение - животворить, сеЯть в жизнь.
     "Ђ в общем, надо просто помнить долг, от первого мгновеньЯ до
последнего..." - как пелось в самом популЯрном советском сериале. ‹учше не
скажешь. ’ы получил от ’ворца в долг жизнь, силы, здоровье, таланты, разум и
должен, реализовав их, исполнить то, длЯ чего призван. Џомнить „Ћ‹ѓ,
возвращать его "от первого мгновениЯ до последнего" - таков путь в –арствие.
Џуть этот индивидуален, нельзЯ сказать, что государство €осифа всех вело к
†изни. Ќо можно твердо сказать, что оно уводило от "смерти второй".
     "‚ыйди от нее, народ Њой"...
     €осиф пыталсЯ "кроить новые мехи", самому быть "инженером человеческих
душ", способных жить в "будущем веке" и отчаЯнно призывал, а то и принуждал
служителей культуры, обладающих даром слова, стать его соратниками. Ћни это
делали плохо, с кукишем в кармане, и €осиф втайне презирал и ненавидел их,
предающих не столько его лично, но „ело.


     * * *


     ‚арЯ оказалась, как всегда, права. Џосле нескольких младенчески-
светлых, беззаботных и умиротворенных дней придет предотъезднаЯ суета и
суматоха, на тридцатое августа уже была заказана машина, ‚аре надо было
готовить детей к школе, срочно что-то выкапывалось, солилось,
консервировалось, закатывалось. ‚ыдохшийсЯ в погоне за недосЯгаемым ”авором
ѓанЯ бросил кисти и то спал, то впадал в отчаЯнье, раздражалсЯ, взрываЯсь по
малейшему поводу, и бывал совершенно несносным, терпЯ только общество
€оанны. Ѓлаго свою работу она благополучно сдала. ’еперь они практически не
разлучались, спасаЯсь от непривычного разора вокруг, всех этих Ящиков,
корзин, банок, крышек, одурЯющих запахов, беготни и криков. “ходили в лес
или на озеро, захватив с собой хлеб, Яблоки и книжки, и все вроде бы было
по-прежнему, но нет. ќ’Ћ, темно-душное и жаркое, как предгрозовое дыхание,
надвигалось на них, выжидало, и оба его ощущали все острей. “же не сплетали
гулЯЯ, по-детски руки, старались не касатьсЯ друг друга, прЯтали взглЯды, но
чем более они отодвигались, тем неудержимее их тЯнуло друг к другу, и
бросало в жар, каждаЯ клетка трепетала, казалось, от случайного взглЯда или
прикосновениЯ. Љак плюс и минус. Ѓлиже, ближе... Џредвкушение огненного,
как молниЯ, соединениЯ и смертельного стремительно-блаженного падениЯ в
бездну. Ћба понимали, что это совершенно невозможно, они стали боЯтьсЯ друг
друга и самих себЯ и в глубине души радовались, что приближаетсЯ тридцатое,
когда все, кроме деда, уедут. Ђ следом и €оанна отвезет свои и ганины вещи в
Њоскву, картины- на квартиру к ‡латовым, а сам ѓанЯ поедет в ‹авру, где
начинаютсЯ занЯтиЯ. € видетьсЯ они будут крайне редко, и их отношениЯ снова
обретут неземную чистоту и бесплотность, и можно будет при слове "ѓанЯ" не
замирать в смертельно-сладкой истоме сползаниЯ в пропасть, а как прежде,
будто два крыла одной птицы, невесомо парить над этой пропастью.
     Ѓыл еще некто третий, заметивший перемену в их отношениЯх. Џоследние
несколько дней €оанна часто ловила на себе до неприличиЯ неотвЯзный
сумрачный взглЯд ѓлеба. ѓлеб тоже не принимал участиЯ в предотъездных
хлопотах, которые его заметно раздражали, демонстративно сидел на скамье в
глубине сада у калитки. €оанна с ѓаней вынуждены были всЯкий раз проходить
мимо, он едва откликалсЯ на приветствие, сверлил взглЯдом, а накануне
отъезда, поймав €оанну одну, жестом приказал сесть рЯдом.
     - …хала бы ты сама, €оанна. Ђ €гнатий с нами, на машине.
     - ’ам ведь кузов открытый...
     - Ќичего картинам не сделаетсЯ, погоду обещают хорошую, пленкой
прикроем. “езжай, €оанна.
     Ћна все понЯла, молчала растерЯнно.
     - Ќе обижайсЯ, ты же умница, сама все знаешь. „ай ему свободу, слышишь?
€гнатий принадлежит ѓосподу.
     - џ это знаю лучше тебЯ. € вообще... Њожет, ты позволишь нам самим...
     - Ќе позволю! - рЯвкнул ѓлеб, - ‡наю, ты на все согласишьсЯ, и мужа
бросить, и матушкой стать, и сама в монашки... Ќо нет, никогда! Џусть хоть
он вырветсЯ! Ќет, уж ты погоди, послушай... ’ы знаешь, Я люблю ‚арю, детей,
но один ѓосподь знает, как Я завидую €гнатию... —то он свободен, принадлежит
лишь Ќебу... €збранничество, царский путь... € Я бы мог... ѓосподь иначе
распорЯдилсЯ, у менЯ свой крест, жаловатьсЯ грех, но... ‘мотри, €гнатий
возненавидит тебЯ!..
     ‚озможность ганиной к ней ненависти была настолько нелепой, что €оанна
усмехнулась невольно, чего, видимо, не стоило делать, ибо ѓлеб, окончательно
рассвирепев, хотел выкрикнуть что-то совсем уж непотребное в ее адрес, но
сдержалсЯ и ринулсЯ к дому.
     Ѓедный ѓлеб в роли Џигмалиона! “ченик превзошел учителЯ. Ћ эта жажда
свободы и полета... Љак несовместима она с необходимостью "в поте лица
зарабатывать хлеб свой", выращивать детей в каждодневной суете, несовместима
с этим Ѓожьим проклЯтием - "смертию умрешь"... Џродолжить род... и исчезнуть
с лица земли. €оанна прекрасно понимала ѓлеба и не обижалась. "ЊатериЯ"
опутала его по рукам и ногам.
     Њногие из лужинцев с многочисленными детьми, грЯдками, вареньЯми и
соленьЯми, многословными обЯзательными, зачастую формальными холодными
молитвами и бухгалтерским подсчетом грехов, - они придавлены к земле, -
думала €оанна. ‚от почему ее не влекло к ним. ‘уровый приговор: в поте лица
хлеб, в муках дети, терние и волчцы... “годнаЯ Ѓогу жизнь - терпеливое
несение креста. ‚ этом послушании родовой необходимости - их путь к
спасению, к вечности.
     Џотому что там, в миру - игры. Ѓудь то "чистое искусство" или игры
политические, где вместо карт и шахматных фигурок - судьбы людские. €ли
примитивные утехи плоти, Ярмарка тщеславиЯ, обладаниЯ - все это дерзкие
опасные игры, ведущие в никуда.
     "€ вырвал грешный мой Язык, и празднословный, и лукавый...". "€ если
глаз твой соблазнЯет тебЯ - вырви его"... ‚ырви! …сли не можешь быть сыном,
будь рабом, но не ослушником... ‡емнаЯ жизнь с ее страданиЯми и неизбежной
смертью имеет смысл лишь как некаЯ исправительнаЯ темница, иначе был бы
правомерен бунт €вана Љарамазова против замкнутой злой темницы, не имеющей
выхода в Ќебо. ‚се правильно. Љто не в послушании Ѓогу, тот служит дьЯволу,
- говорЯт свЯтые отцы, - "Љто не с нами, тот против нас", ибо человеческаЯ
волЯ - волЯ бесовскаЯ.
     …сть рабы, есть сыны, подобные ѓане... Ђ она? Љто теперь ты, €оанна?
“же не "внешнЯЯ", как они называли чужих, но еще даже не раба. ’еплохладнаЯ
и бескрылаЯ, умершаЯ /как ей самой казалось/ длЯ земли, но не родившаЯсЯ длЯ
Ќеба. € поэтому ѓлеб всерьез думает, что она способна причинить вред ѓане...
Ќеужели он не понимает, что это немыслимо, что она скорее умрет? Ћднако
паника ѓлеба передалась и ей. Њожет, он действительно прав и им грозит
опасность? Њожет, в самом деле, лучше мигом собратьсЯ, завести машину и
удрать? ѓанЯ все поймет и будет благодарен, наверное... Ќо Ѓоже, какой
позор! Ќеужели она и вправду собой не управлЯет? € потом - это, скорее
всего, их последние часы вдвоем - вечер, ночь и завтрашнЯЯ поездка вместе в
Њоскву, о которой она так мечтала... Љартины на заднем сиденье, все прочее в
багажнике, а впереди - они с ѓаней, плечом к плечу. € скорость - не более
семидесЯти, а лучше вообще шестьдесЯт, чтоб, не дай Ѓог, не трЯхнуло
картины. Ќесколько лужинских пейзажей, этюдов, портретов, включаЯ
замечательный портрет …горки, где тот ей особенно кого-то напоминал. €
ѓанину муку - так и не завершенный "‘вет ”аворский". Ћна будет ехать еле-
еле, и остановитсЯ времЯ...
     € теперь от всего этого отказатьсЯ из-за каких-то глупых глебовых
фантазий? Ќи за что!
     € она отправилась помогать паковать вещи, которых со всЯкими банками-
склЯнками оказалось неправдоподобно много. Џотом наскоро поужинали, потом
таскали тюки и коробки в машину, и все помогали, и ѓанЯ помогал, и стал
накрапывать дождик /"‚от видишь, ѓлеб, а ты хотел картины везти, да и куда
бы ты их поставил?"/. € ѓлеб кивнул, соглашаЯсь, отмахнулсЯ, ему уже было не
до них с ѓаней, он рассаживал в кузове детей, совал кому кусок пленки, кому
брезент. Џотом что-то забыли, потом, наконец, тронулись, перекрестившись на
дорожку, замахали весело из-под пленки и брезента, хлопнула дверца кабины
и... ‹овушка захлопнулась.
     ‹овушка захлопнулась. €оанна осознала это как-то сразу, глЯдЯ на
неестественно застывшую ганину улыбку вслед удалЯющейсЯ машине. € откровенно
облегченный зевок дЯди †ени, означающий, что он сейчас посмотрит "‚ремЯ" и
отправитсЯ спать с одним из подаренных €оанной детективов - несколько
обЯзательных страничек перед сном. Ђ может, и сразу заснет после трудного
днЯ.
     „ЯдЯ †енЯ любил пору, когда все уезжали, и задерживалсЯ иной раз до
морозов.
     „ождик, слава Ѓогу, продолжал капать, что исключало прогулку. ѓанЯ
пробормотал, что идет паковать картины, а €оанна с дедом пошли к дому,
скучному и непривычно пустынному на фоне серого промокшего неба и голого
обобранного сада.
     - ‘покойной ночи, дЯдЯ †енЯ, завтра рано вставать.
     - ‘покойной ночи.
     Ћна пошла к себе наверх, тоскливо осознаваЯ, что ее твердо-
благоразумное намерение сейчас же лечь спать абсолютно неосуществимо, что
стук захлопывающейсЯ дверцы кабины, ладошки и мордашки из-под брезента,
деревЯннаЯ ганина улыбка, голый сад, голый парник, трепещущий обрывками
пленки в такт колдовскому бормотанию дождЯ, - все это означает лишь одно -
они с ѓаней только вдвоем. Њожет, в последний раз в земной жизни, на клочке
вселенной в 15 соток, огороженном дощатым забором. €м дарована ночь с
тридцатого на тридцать первое августа, в последней четверти двадцатого века,
и невыносимо провести ее врозь. Ќо еще невозможнее - вместе, потому что
проклЯтаЯ памЯть упорно увлекала ее в ту ночь между Њосквой и ‹енинградом, в
пропахшее мандаринами и винными парами купе. €х когда-то рассеченные и
спустЯ вечность вновь соприкоснувшиесЯ тела в блаженно-смертельной агонии
иллюзорного соединениЯ, ее пальцы в спутанной ганиной гриве, его аспидно-
черные зрачки в разорвавшем тьму свете проносЯщейсЯ станции, зажавшаЯ ей рот
рука, запрокинутое лицо в белесом ореоле видавшей виды эмпээсовской
подушки... € нещадно чавкающаЯ лЯзгающаЯ качка - будто сама преисподнЯЯ
заглатывает жадно, дробит, молотит зубами их одну на двоих плоть, гибнущую в
последней муке вселенской катастрофы. Ќачала конца и конца начала...
     Ћна помнила только это, все отчетливее и Ярче, каждое мгновение, каждую
деталь, и колдовское бормотание дождЯ внушало ей, что сейчас все повторитсЯ
и никуда от этого не уйти. ’от крик летЯщей в бездну, воссоединившейсЯ на
миг и снова рвущейсЯ надвое плоти, встречи жизни со смертью, муки с
блаженством, благословениЯ с проклЯтием. ‘нова испытать это и умереть. Ќет,
не умереть, смерть - это слишком легко, если под этим понимать небытие. ‚
ад, в пекло... "Ѓудто ты знаешь, что такое пекло!" - пробовала она себе
возражать, тут же отметаЯ возражение, потому что пеклом - всепожирающим,
нестерпимым, адским был терзающий ее сейчас огонь, от которого корчилось в
муках тело, рвущеесЯ к ѓане.
     Ћна шагнула на балкон, но дождь не принес облегчениЯ, он казалсЯ
горЯчим. Ќевидимые капли обжигали и без того раскаленное тело, казалось,
превращаЯсь в кипЯток, в пар. € было лишь одно спасение - смутное пЯтно
света в глубине сада, окно ганиной мастерской. •уже всего было знание, что
на том же огне сейчас сгорает ѓанЯ, глЯдЯ сквозь колдовскую дождевую стену
на застекленную дверь балкона. €ли не глЯдЯ, но все равно видЯ лишь ее
запрокинутое лицо в ореоле эмпээсовской подушки, в плЯске огней проносЯщейсЯ
станции, вдыхаЯ запах мандаринов и слыша лишь ее крик под своей ладонью. Ћни
были одно, она не только рвалась к нему, но и желала себЯ его глазами,
желала первозданной полноты бытиЯ, сознаваЯ одновременно, что это искус,
обман. € горела, как и он, обоюдным огнем. Ќевозможно было преодолеть этот
безудержный порыв к воссоединению предназначенных "в предвечном совете" друг
другу половинок некогда рассеченной плоти. Ћна тщетно попробовала молитьсЯ,
от слов молитвы пламЯ лишь на мгновение утихало, чтоб тут же снова
взметнутьсЯ до небес, терзаЯ взбесившеесЯ тело. € она знала, что так же
тщетно пытаетсЯ молитьсЯ ѓанЯ, и так же не в силах вырватьсЯ из адского
плена.
     - €ди же ко мне, иди! - неотступно звал ганиным голосом, кажетсЯ,
зарЯдивший на всю ночь дождь. …й стало совершенно Ясно, что не в
человеческих силах выстоЯть. Ќо еще невозможнее было не выстоЯть.
     € тогда подвернулось решение совершенно экстравагантное и дикое,
вернее, не решение, а инстинкт отравленного зверЯ, находЯщего вслепую и
ползком нужную травку.
     Ќа одном дыхании она кинулась вниз на кухню к дЯди жениному заветному
шкафчику, достала литровую бутыль с настоенным на калгановом корне
самогоном, плеснула в стоЯщую на столе немытую чашку золотистую жидкость и
стараЯсь не смотреть на входную дверь, глотнула залпом вместе со всплывшими
чаинками. ‡апила прЯмо из чайника заваркой, прислушалась к себе, плеснула
еще. „опила заварку и плюхнулась на табуретку, откусив от почему-то
оказавшегосЯ в руке неправдоподобно кислого Яблока. ‚се.
     €з-за двери дЯди жениной комнаты доносилсЯ, слава Ѓогу, храп. Ђ ведь он
мог и не спать с очередным детективом и выйти на шум... Ћна представила себе
ту еще сценку, но улыбнутьсЯ не получилось - лицо одеревенело, стены
комнаты, все предметы вокруг и сама €оанна сдвинулись с мест, словно
катастрофически пьЯнеЯ вместе с ней.
     ’еперь скорее наверх! ’олько б не упасть. ’ак, молодец... ’еперь дверь
изнутри на ключ. Ђ ключ вниз с балкона на дорожку. Ћна услыхала, как он
звЯкнул о бетонную плитку. ‚се.
     ‡олотое ганино окно медленно уплывало в вечность, покачиваЯсь на волнах
мирозданиЯ, и качалась вместе с балконом комната, и одураченный колдовской
дождь в бессильной Ярости плевал в стекло балконной двери.
     - ‚се! - неизвестно кому в третий раз сказала €оанна и рассмеЯлась.
Џлатье, лицо были мокрыми - то ли от слез, то ли от дождЯ. Ѓоже, какаЯ она
пьЯнаЯ, никогда столько не пила... Џочему-то в комнате уже не было света -
может, она сама и выключила, но до койки теперь не добратьсЯ. ‘лавный
самогон у дЯди †ени! € опЯть, как зверь, она слонЯлась по темной комнате,
борЯсь с дурнотой, пока не ткнулась носом в свЯзку засушенной мЯты. ‚дох,
еще, еще... € отступила дурнота, постепенно угомонилась вселенскаЯ качка,
наконец-то проступили в кромешной тьме очертаниЯ койки-пристани, на которой
так и проспала она до утра мертвецким сном. ЋдетаЯ, в обнимку с колючим
мЯтным снопом из лужинского леса.
     ‘лавный был самогон у дЯди †ени, славнаЯ мЯта в ‹ужине... Ќаутро у нее
совсем не болела голова, только слегка пошатывало, и тело казалось уЯзвимо-
хрупким, будто из тонкого стекла. „ождЯ как не бывало, сверкал каплЯми,
греЯсь на последнем летнем солнце, умытый сад. „ед внизу гремел ведрами,
таскаЯ дождевую воду из полных бочек в дом. €оанна крикнула, что уронила
ключ, и он ничуть не удивилсЯ, освободил пленницу, сказав, что поставил
чайник и чтоб она сходила за ѓаней.
     ѓанЯ крепко спал на диване среди упакованных вещей, тоже одетый, и
€оанна подумала, какое счастье, что можно просто сесть рЯдом, провести рукой
по волосам, по щеке и позвать пить чай, потому что все прошло... € услышать
его светлое, как солнце из-за туч:
     - €оанна...
     € содрогнулась, что все могло быть иначе.
     Ќикогда они не расскажут друг другу, как преодолели последнюю свою
лужинскую ночь. Џоследнюю, они оба знали, что она - последнЯЯ. Ћни победили,
наваждение прошло.
     Љ Њоскве, как и мечталось, она старалась ехать как можно медленнее,
ѓанЯ дремал у нее на плече. €, дивнаЯ награда - райскаЯ первозданность
единениЯ, будто чьЯ-то невидимаЯ рука перенесла их в тот самый незакатный
сад. Ћстановилось времЯ, остановилсЯ ее жигуленок, остановились и облака над
подмосковной трассой и поток машин. ђабски-греховнаЯ, тЯжко придавленнаЯ к
земле плоть уже не довлела над ними. Ћни преодолели ее, они были свободны -
два крыла птицы, соединенные в свободном полете друг с другом и с Ќебом. €
если верно, что браки совершаютсЯ на небесах, то в то прекрасное мгновение
между ‹ужиным и Њосквой само Ќебо благословило их.


        Џђ…„„‚…ђ€… 50


     "...џвление ‘талина весьма сложно и касаетсЯ не только
коммунистического движениЯ и тогдашних внешних и внутренних возможностей
‘оветского ‘оюза. ’ут поднимаетсЯ проблема отношений идеи и человека, вождЯ
и движениЯ, роли насилиЯ в обществе, значениЯ мифов в жизни человека,
условий сближениЯ людей и народов. ‘талин принадлежит прошлому, а споры по
этим и схожим вопросам если и начались, то совсем недавно.
     „обавлю еще, что ‘талин был, насколько Я заметил - живой, страстной,
порывистой, но и высокоорганизованной и контролирующей себЯ личностью.
ђазве, в противном случае, он смог бы управлЯть таким громадным современным
государством и руководить такими страшными и сложными военными действиЯми?
     Џоэтому мне кажетсЯ, что такие понЯтиЯ, как преступник, маньЯк и тому
подобное, второстепенны и призрачны, когда идет спор вокруг политической
личности. Џри этом следует опасатьсЯ ошибки, в реальной жизни нет и не может
быть политики, свободной от так называемых низких страстей и побуждений. “же
тем самым, что она есть, сумма человеческих устремлений, политика не может
быть очищена ни от преступных, ни от маниакальных элементов. Џоэтому трудно,
если не невозможно, найти общеобЯзательную границу между преступлением и
политическим насилием. ‘ поЯвлениЯ каждого нового тирана мыслители вынуждены
наново производить свои исследованиЯ, анализы и обобщениЯ.
     Џри разговоре со ‘талиным изначальное впечатление о нем как о мудрой и
отважной личности не только не тускнело, но и, наоборот, углублЯлось. ќффект
усиливала его вечнаЯ, пугающаЯ настороженность. Љлубок ощетинившихсЯ нервов,
он никому не прощал в беседе мало-мальски рискованного намека, даже смена
выражениЯ глаз любого из присутствующих не ускользала от его вниманиЯ...
     Ќо ‘талин - это призрак, который бродит и долго еще будет бродить по
свету. Ћт его наследиЯ отреклись все, хотЯ немало осталось тех, кто черпает
оттуда силы. Њногие и помимо собственной воли подражают ‘талину. •рущев,
отрицаЯ его, одновременно им восторгалсЯ. ‘егоднЯшние вожди не восторгаютсЯ,
но зато нежатсЯ в лучах его солнца. € у ’ито, спустЯ пЯтнадцать лет после
разрыва со ‘талиным, ожило уважительное отношение к его государственной
мудрости.
     Ђ сам Я разве не мучаюсь, пытаЯсь понЯть, что же это такое мое
"раздумье" о ‘талине? Ќе вызвано ли и оно живучим его присутствием во мне?
     —то такое ‘талин? ‚еликий государственный муж, "демонический гений",
жертва догмы или маньЯк и бандит, дорвавшиесЯ до власти? —ем была длЯ него
марксистскаЯ идеологиЯ, в качестве чего использовал он идеи? —то думал он о
деЯниЯх своих, о себе, своем месте в истории?
     ‚от лишь некоторые вопросы, искать ответы на которые понуждает его
личность. Ћбращаюсь к ним как к задевающим судьбы современного мира,
особенно коммунистического, так и ввиду их, Я бы сказал, расширенного
вневременного значениЯ." /Њ.„жилас/
     "„о сих пор выглЯдит несколько фантастическим, что - в дополнение к
другим своим заботам и постам - ‘талин возложил на себЯ обЯзанности
‚ерховного ‹итературного Љритика. Ќо он и на самом деле читал рукописи
большинства известных писателей до их публикации, частью по соображениЯм
политическим, но, очевидно, и из чистого интереса тоже. “дивительно, где он
времЯ находил? € тем не менее достоверных свидетельств - не перечесть.
‘талин аккуратно вносил в рукописи исправлениЯ зеленым и красным карандашом.
     ...Ќам, на ‡ападе, нелегко уЯснить, что писатели - и слово письменное -
в ђоссии имеют куда более важное значение. € это одна из причин, по которой
‘талин взЯл на себЯ роль верховного цензора: если вы считаете, что
письменное слово воздействует на поведение людей, то упускать его из виду не
станете. –ена нашей полной литературной свободы на ‡ападе та, что в
реальности, коль скоро доходит до дела, никто не верит, будто литература
имеет какое-то значение. ђусские же со времен Џушкина убеждены, что
литература непосредствен но сопрЯжена с делом, поэтому место и функциЯ их
писателей в обществе разительно отличаетсЯ от того, что выпадает на долю
западных коллег. ‡а свое место и за свое значение советским писателЯм
приходитсЯ расплачиватьсЯ: частенько- ущемлением гражданских прав, порой -
жизнью. Џисатель у них - это глас народа до такой степени, какую мы чаще
всего абсолютно не способны ни постичь, ни оценить.
     ‚ царской ђоссии, где не существовало никаких иных легальных средств
оппозиции, многие писатели возложили ее функции на себЯ, сделалась средством
протеста. Ѓелинский, —ернышевский, ’олстой, ѓорький - все они занЯлись
делом, которое в нашем обществе творилось бы политиками". /—арльз Џ. ‘ноу/
     "Њы не можем сказать, что его поступки были поступками безумного
деспота. Ћн считал, что так нужно было поступать в интересах партии,
трудЯщихсЯ масс, во имЯ защиты революционных завоеваний. ‚ этом - то и
заключаетсЯ трагедиЯ!" /Ќ.•рущев/
     "’огда —ерчилль подробно раскрыл секретный план англо-американокого
наступлениЯ в районе ‘редиземноморьЯ под кодовым названием "”акел". ‘талин
слушал внимательно, с растущим интересом. "„а поможет вам Ѓог в этом деле",
- сказал он. Ћн задал много вопросов, потом кратко охарактеризовал важное
значение этой операции. "„аннаЯ им замечательнаЯ характеристика этого плана
произвела на менЯ глубокое впечатление, - писал —ерчилль, - Ћна показала,
как быстро и полно русский диктатор овладел проблемой, до того не известной
ему. Ќемногие люди могли бы за несколько минут так глубоко понЯть причины и
мотивы, над которыми мы так долго бились. Ћн моментально разобралсЯ во
всем". /џ.ѓрей/
     "Љогда Я уходила, отец отозвал менЯ в сторону и дал мне деньги. Ћн стал
делать так в последние годы, после реформы 1947 года, отменившей бесплатное
содержание семей Џолитбюро. „о тех пор Я существовала вообще без денег, если
не считать университетскую стипендию, и вечно занимала у своих "богатых"
нЯнюшек, получавших изрЯдную зарплату.
     Џосле 1947 года отец иногда спрашивал в наши редкие встречи: "’ебе
нужны деньги?" - на что Я отвечала всегда "нет". - "‚решь ты, - говорил он,
- сколько тебе нужно?" џ не знала, что сказать. Ђ он не знал ни счета
современным деньгам, ни вообще сколько что стоит, - он жил своим
дореволюционным представлением, что сто рублей - это колоссальнаЯ сумма. €
когда он давал мне две-три тысЯчи рублей, - неведомо, на месЯц, на полгода,
или на две недели, - то считал, что дает миллион...
     ‚сЯ его зарплата ежемесЯчно складывалась в пакетах у него на столе. џ
не знаю, была ли у него сберегательнаЯ книжка, - наверное нет. „енег он сам
не тратил, их некуда и не на что было ему тратить. ‚есь его быт, дачи, дома,
прислуга, питание, одежда, - все это оплачивалось государством, длЯ чего
существовало специальное управление где-то в системе ЊѓЃ, а там - своЯ
бухгалтериЯ, и неизвестно, сколько они тратили... Ћн и сам этого не знал.
€ногда он набрасывалсЯ на своих генералов из охраны, на ‚ласика, с бранью:
"„армоеды! Ќаживаетесь здесь, знаю Я, сколько денег у вас сквозь сито
протекает!" Ќо он ничего не знал, он только интуитивно чувствовал, что
улетают огромные средства... Ћн пыталсЯ как-то провести ревизию своему
хозЯйству, но из этого ничего не вышло - ему подсунули какие-то выдуманные
цифры. Ћн пришел в Ярость, но так ничего и не мог узнать. Џри своей
всевластности он был бессилен, беспомощен против ужасающей системы, выросшей
вокруг него как гигантские соты, - он не мог ни сломать ее, ни хотЯ бы
проконтролировать... ѓенерал ‚ласик распорЯжалсЯ миллионами от его имени, на
строительство, на поездки огромных специальных поездов, - но отец не мог
даже толком выЯснить где, сколько, кому..." /‘в. Ђллилуева/
     "„армоедкой живешь, на всем готовом?" - спросил он как-то в
раздражении. € узнав, что Я плачу за свои готовые обеды из столовой,
несколько успокоилсЯ. Љогда Я переехала в город, в свою квартиру, - он был
доволен: хватит бесплатного жительства... ‚ообще никто так упорно как он не
старалсЯ привить своим детЯм мысль о необходимости жить на свои средства.
"„ачи, казенные квартиры, машины, - все это тебе не принадлежит, не считай
это своим", - часто повторЯл он". /‘в.Ђллилуева/
     "‚от какой разговор состоЯлсЯ у „жиласа со ‘талиным в 1944 году, в то
времЯ, когда ђузвельт и —ерчилль поздравлЯли друг друга с ловкостью, с
какой они ладЯт с „Ядюшкой „жо:
     "‚ы, может, полагаете - на том только основании, что мы союзники
англичан, - будто мы забыли, кто они такие и кто такой —ерчилль. €м ничто не
доставлЯет большего удовольствиЯ, как обвести своих союзников вокруг пальца.
‚о времЯ первой мировой войны они постоЯнно обманывали русских и французов.
Ђ —ерчилль? —ерчилль - это человек, который у вас из кармана копейку утащит,
если вы за ним не будете приглЯдывать. „а, да, копейку утащит из кармана! Ђ
ђузвельт? ђузвельт не таков. ќтот руку запускает только за крупной монетой.
Ђ вот —ерчилль - —ерчилль и за копейку готов..." /—арльз Џ.‘ноу/
     "‘ его точки зрениЯ, ђоссии предстоЯло самой позаботитьсЯ о себе:
спасать ее некому. ‘оветской системе суждено либо выжить в ђоссии, либо
погибнуть в ней. ‘тране необходимо полагатьсЯ на себЯ самое. ќту точку
зрениЯ он завуалированно изложил задолго до революции. ‚ысказатьсЯ до конца
откровенно ему так и не пришлось, но, несомненно, что внутреннЯЯ логика его
политической жизни основывалась именно на этом. ‘ годами ‘талин все больше
убеждалсЯ в том, что ни одно развитое общество не допустит революции.
     –ентрализованнаЯ государственнаЯ власть год от года делалась все более
неколебимой. Џо-видимому, произвела на него впечатление и приспособлЯемость
капиталистических структур. €значальное суждение ‘талина оказалось верным.
     ‘уждение это /или точнее - это интуитивное провидение/ наделЯло ‘талина
целеустремленностью и силой... ‘трану предстоЯло силой втащить в современное
индустриальное государство за половину жизни поколениЯ, иначе она отстала бы
безнадежно. —то бы ‘талин ни натворил, в этом он был Явно прав.
     ђешениЯ абсолютные не принимались им до тех пор, пока не была выиграна
битва за власть. Ќачать с того, что почти все времЯ, пока был жив ‹енин,
‘талин действовал осторожно. ’ихой сапой он прибрал к рукам аппарат партии,
пока другие либо не замечали, что он творил, либо считали это рутинной
организационной работой, к какой он был пригоден. ‘талин понимал больше. Ћн
завладел партийной кадровой машиной, ибо сознавал: тот, кто управлЯет
кадрами, управлЯет львиной долей государственных структур. ЌазначениЯ,
продвижениЯ, смещениЯ, понижениЯ - тому, на чьем столе собраны все эти
личные дела, и принадлежит реальнаЯ власть...
     Џрипоминаю, как-то раз в конце 40-х годов мне довелось позвонить
приЯтелю-чиновнику /с тех пор он сам стал важной персоной/ по поводу
назначениЯ, которое касалось нас обоих. џ упомЯнул Љазначейство. ѓолос
приЯтелЯ в телефонной трубке упал до почтительного шепота: "Ћни знают об
этом ужасно много". —то ж, ‘талин знал ужасно много о подающих надежды
назначенцах в коммунистической партии". /—арльз Џ. ‘ноу/
     "Ќе терЯЯ времени, он приступил (в какой-то мере был вынужден к тому,
ибо ход подобных процессов неумолим и неизбежен, тут одна из причин, почему
его враги оказались столь слабы) к величайшей из промышленных революций.
"‘оциализм в одной стране" должен был заработать. ђоссии в десЯтилетиЯ
предстоЯло сделать примерно то же, на что у Ђнглии ушло 200 лет. ќто
означало: все шло в тЯжелую промышленность, примитивного накоплениЯ капитала
хватало рабочим лишь на чуть большее, чем средства пропитаниЯ. ќто означало
необходимое усилие, никогда ни одной страной не предпринимавшеесЯ.
‘мертельный рывок! - и все же тут ‘талин был совершенно прав. „аже сейчас, в
60-е годы, рЯдом с техникой, не уступающей самой передовой в мире, различимы
следы первобытного мрака, из которого приходилось вырывать страну.
     ‘талинский реализм был жесток и лишен иллюзий. Џосле первых двух лет
индустриализации, отвечаЯ на мольбы попридержать движение, выдержать которое
страна больше не в силах, ‘талин заЯвил:
     "‡адержать темпы - это значит отстать. Ђ отсталых бьют. Ќо мы не хотим
оказатьсЯ битыми. Ќет, не хотим! ‘тарую ђоссию... непрерывно били за
отсталость. Ѓили монгольские ханы. Ѓили турецкие беки. Ѓили шведские феодалы
или польско-литовские паны. Ѓили англо-французские капиталисты. Ѓили
Японские бароны. Ѓили все - за отсталость. ‡а отсталость военную, за
отсталость культурную, за отсталость государственную, за отсталость
промышленную, за отсталость сельскохозЯйственную. Ѓили потому, что это было
доходно и сходило безнаказанно. Џомните слова дореволюционного поэта: "’ы и
убогаЯ, ты и обильнаЯ, ты и могучаЯ, ты и бессильнаЯ, матушка ђусь".
     ...Њы отстали от передовых стран на 50 - 100 лет. Њы должны пробежать
это расстоЯние в десЯть лет. ‹ибо мы сделаем это, либо нас сомнут".
     „оныне на это никому из умеренно беспристрастных людей возразить
нечего. €ндустриализациЯ сама по себе означала лишениЯ, страданиЯ, но не
массовые ужасы. ЉоллективизациЯ сельского хозЯйства дала куда более горькие
плоды. Ћсуществление грандиозной индустриализации требовало
     больше продуктов длЯ городов и меньше работающих на земле. ЉрестьЯнское
хозЯйство длЯ того не подходило...
     ‚ ‘оветском ‘оюзе оба процесса приходилось осуществлЯть в одни и те же
месЯцы, в те же самые два-три года. ‘ чудовищными человеческими потерЯми.
–елый класс богатых крестьЯн /кулаков, то есть фермеров, использовавших
наемных рабочих/ был стерт с лица земли... ’рудно не признать: некий вид
коллективизации, действительно, диктовалсЯ ходом событий. ‘тарое российское
крестьЯнское сельское хозЯйство, по западным меркам, пребывало в
средневековье.
     ’ак что провести в ней с совершеннейшим мастерством и человечностью
коллективизацию было бы непросто. Ќа деле же ее провели из рук вон плохо,
хуже некуда, и современнаЯ ђоссиЯ по сей день расплачиваетсЯ за это.
     ...’олько не надо думать, будто ‘талин, несмотрЯ на признание —ерчиллю,
воспринимал эти событиЯ как личное страдание. ‹юди дел и свершений, даже
склонные к доброте /чего у него никто не замечал/, сделаны не из того теста
- иначе они не стали бы людьми свершений и дел. ђешениЯ, затрагивающие
тысЯчи или миллионы жизней, принимаютсЯ без особых эмоций или, если
воспользоватьсЯ более точной технической терминологией, без аффекта... ’ак
поступил Ђсквит, необычайно сердечный человек, утверждаЯ решение о
наступлении при ‘омме в 1916 году, так поступил —ерчилль во вторую мировую
войну, так поступил ’румэн, подписываЯ приказ о применении атомной бомбы".
/—арльз Џ.‘ноу/


     * * *


     Ћна отвезет благополучно ѓаню с картинами к ‚аре, назавтра ѓанЯ уедет
учитьсЯ в ‹авру, они уже не будут видетьсЯ. €оанна снова с головой окунетсЯ
в суету, сценарные и семейные дела, лишь по ночам ей будет снитьсЯ ‹ужино,
рыжие стволы закатных лужинских сосен, рыжий дух Ђльмы третсЯ о мокрые от
росы ноги, и она с ѓаней бредут рука об руку и разговаривают молча, без
слов. Ћна будет мечтать, что весной опЯть напроситсЯ к дЯде †ене в мансарду,
и собирала длЯ него все детективные бестселлеры, но в феврале деда внезапно
увезут в больницу с инсультом. ‚арЯ будет самоотверженно выхаживать его, не
отходЯ от койки, и вроде бы поставит на ноги, но на восьмое марта
несознательные больные раздобудут спирта и устроЯт женский праздник. ‚
результате - повторный инсульт.
     Ќа похороны €оанна поехать не смогла, была на сороковины, где узнала,
что дЯдЯ †енЯ оставил неожиданное завещание, определив полдачи в ‹ужине
племЯннику ѓлебу. —то многочисленнаЯ прЯмаЯ роднЯ в Ярости, считает, что
выжившего из ума деда охмурили "проклЯтые сектанты" и грозит судом.
     ‘удитьсЯ отец Љиприан не благословил и повелел от наследства
отказатьсЯ, что и было исполнено к величайшему огорчению €оанны. •отЯ она в
глубине души и восхищалась послушанием ѓлеба ‡акону свыше, не позволЯющему
судитьсЯ.
     Ќаследники, видимо, не очень-то верЯ в твердость глебовых намерений, да
и не питаЯ особого желаниЯ проводить каждое лето в совместных скандалах и
препирательствах, решили дачу продать, а деньги поделить.
     Џрошли весна, лето. Џоправки, худсоветы, съемки, магазины, ссоры с
окончательно отбившимсЯ от рук ”илиппом и свекровью, котораЯ к старости
совсем оборзела, затем в сентЯбре три недели с „енисом в Џицунде в доме
Љинематографистов. „енис видел - что-то с ней творитсЯ, но предпочитал ни о
чем не спрашивать и не будить спЯщую собаку. ЏрогрессирующаЯ потерЯ интереса
к жизни. Љ киноновинкам, книгам, разговорам, прежним знакомствам и свЯзЯм.
Ћна будто исправно играла давно надоевшую роль, с покорным равнодушием
ожидаЯ, когда же прозвучит ее последнЯЯ реплика и можно будет уйти со сцены.
     Џосле лужинской библиотеки €оанна начисто охладела к так называемой
"светской культуре". Ћднажды „енис увидел, что она читает на плЯже ксерокс -
"‹ествицу" преподобного отца €оанна. Џрочел наугад: "Ќередко червь,
достигнув совершенного возраста, получает крыльЯ и уноситсЯ в высоту; так
тщеславие, достигнув своей полноты, рождает гордость, сию начальницу и
совершительницу всех зол".
     - Ќу вот, жена в монастырь собираетсЯ, а этот - вообще графоман...
"ѓрафоманом" был Љравченко, отдыхавший с ними в Џицунде с женой Ќиной и
сыновьЯми-близнецами, мастерами спорта по плаванию. ‘ыновьЯ целыми днЯми
штурмовали море, Ќина штудировала зарубежные научные журналы, а
остепенившийсЯ, сидЯщий на диете Љравченко /он в последнее времЯ стал
раздаватьсЯ/, глотал вместо еды какие-то американские порошки и запоем
сочинЯл детские стишки из жизни насекомых, рыб и млекопитающих. ‚се были при
деле, но „ениса это ужасно раздражало, он считал это "закидонами", мешающими
делу. €х общему делу.
     - —ервь получает крыльЯ и уноситсЯ в высоту... ‡дорово! ’щеславие
рождает гордость, сию начальницу и совершительницу всех зол... ђазве
гордость - такое уж зло?
     €оанна ответила, что за гордость сатана был низвержен с неба, возомнив
себЯ вторым богом, отключив мир бесплотный, а потом и людей от единственного
€сточника †изни и ввергнув мироздание во тьму, катастрофу и смерть. Ћна
сказала, что все, что мы имеем, - дары от Ѓога, и гордитьсЯ этим - безумие.
     - ђазве от нас ничего не зависит?
     €оанна сослалась на …вангельскую притчу о талантах, данных отлучающимсЯ
из дома господином нескольким рабам. Њожно талант приумножить и заслужить от
ѓосподина похвалу, можно зарыть в землю и просто сохранить, но какой от
этого сохранениЯ прок? Ђ можно, что еще хуже, и врагу служить данными Ѓогом
талантами. ‡десь у нас свобода выбора.
     ’огда „енис спросил, кому же, по ее просвещенному мнению, служат они?
     €оанна уже привыкла к неприЯтию обществом разговоров на религиозные
темы, порой прЯмые усмешки. Ћни считались чем-то неприличным, вроде
разговоров о смерти. Џоначалу это обижало, возмущало, изумлЯло. Љак всЯкой
неофитке ей казалось, что стоит лишь заговорить о том, что вдруг стало Ясней
Ясного и важней важного длЯ нее самой, окружающие будут слушать, разинув
рот, и побегут если не в церковь, то по читальнЯм и букинистическим в
поисках столь труднодоступной тогда духовной литературы. Ќо семЯ редко
попадало на благодатную почву, люди чаще всего отмахивались, переводили
разговор на другую тему, самые просвещенные привычно отшучивались, иные
раздражались. €ли откровенно намекали, что она "малость того". €ногда,
правда, выслушивали, разинув рот, залпом прочитывали, ахали, восхищались
и... продолжали спокойненько жить, как жили.
     "Њои овцы знают Њой ѓолос"... Ђ она - разве идет на ‡ов? ђазве ведет
христианскую жизнь? Ћна по-прежнему теплохладнаЯ, между Ќебом и землей. Ћна
все более изнемогала от этой вроде бы нормальной, как у всех, жизни, и опЯть
ненавидела себЯ. Ћсобенно худо становилось во времЯ так называемого
"отдыха", когда, освобожденнаЯ от суеты и работы, она оказывалась наедине со
своими бичующими мыслЯми.
     - Ќу, а мы кому служим, а, †анна?
     ќтот денисов вопрос насчет их совместного творчества она не раз себе
задавала и, как ни странно, тут ее совесть молчала. Ћни обличали пороки,
высвечиваЯ в людЯх темную, греховную сторону, учили мужеству, честности,
добру, справедливости, любви к ђодине, защите слабого... ”ормально далекие
от религии, их фильмы были христианскими по сути. Џочти всЯ так называемаЯ
культура соцреализма взЯла на деле на вооружение христианскую этику. €
Љольчугин - вовсе не „жеймс Ѓонд, хоть и супермен. Ѓонд защищает совсем
другую цивилизацию, мышление, образ жизни. „аже ѓосподь сказал: "Њилости
хочу, а не жертвы"...
     ’о есть не надо Њне ваших подношений, люди. „айте спасти вас, оказать
милость...
     ’ак примерно €оанна ответит „енису, и это ему понравитсЯ. …два приехав,
уже в середине октЯбрЯ, она позвонит ‚аре и заодно с информацией о ѓане,
который