Њолли ѓлосс. Ћвечий сезон

Ћцените этот текст:
Њолли ѓлосс. Ћвечий сезон




     8/8
     Lambing Season by Molly Gloss.rtf
     Molly Gloss "Lambing Season"
     © 2002 by Molly Gloss
     © 2003, ѓужов …., перевод
     Eugen_Guzhov@yahoo.com
     --------------------------------------------




     ‘  маЯ  по  сентЯбрь „елиЯ  брала  овец  породы  чурро,  двух  собак  и
отправлЯлась жить в  горы „жо-„жонса. €  все  лето  мило  проводила  в поле.
Љаждую пару  недель Љен Ћуэн  присылал одного  из своих мексиканцев с грузом
продуктов, но в оставшеесЯ времЯ она была одна со своими  овцами и собаками.
…й  нравилось одиночество. Ќравилась тишина. Ќекоторые из овцеводов, что она
знала,  без остановки болтали с  собаками, со  скалами,  с дикобразами, пели
песни и слушали радио, вслух читали  свои журналы, но „елиЯ позволЯла тишине
угнездитьсЯ  в ней, и ранним летом она  начинала слышать потрескивание сухой
травы как Язык, с которого  она почти могла переводить. ‘обак звали  •есус и
Ђлиса.  "Љо мне,  •есус",  говорила она,  когда они  шли с  овцами. "‚перед,
Ђлиса." ‘ маЯ по сентЯбрь  эти слова-команды собакам были  почти единственно
случаЯми,  когда  она  слышала собственный голос;  да еще, когда  мексиканец
привозил  продукты, вежливый разговор  на  испанском  о  погоде,  о здоровье
собак, о плодовитости Ярок.
     —уррос  - очень стараЯ порода. ђанчо Ћ-Ѓар имело  федеральный участок в
горах, где  камни  и  редкие  травы хорошо подходили чуррос, которые Яростно
защищают  своих ЯгнЯт и обладают  длиннорунной шерстью, котораЯ  укрывает от
непогоды.  Ћни хорошо  ростут  на  скудной траве гор,  там, где другие  овцы
терЯют в весе и отдают своих ЯгнЯт койотам. Њексиканец был старым человеком.
Ћн сказал, что помнит чуррос с детства, проведенного на высокогорье Ћаксака,
овнов с четырьмЯ рогами, два загнуты вверх, два  вниз. "Buen carne,", сказал
он „елии. Ќа редкость хорошее мЯсо.
     ‚ начале  сезона пахнущий можжевельником, полынью и пыльцой ветер дул с
юго-запада, в более поздние месЯцы  он дул  прЯмо с востока, сухой, пахнущий
пылью  и дымом, приносЯщий ливень иссохших  листьев, семЯн тысЯчелистника  и
сурепки.  ‘ востока часто  приходили грозы,  громадные  облачные ландшафты с
сердцем  из  Яростной магенты и  тусклой  зелени.  ‚ такое  времЯ, если  она
ночевала на хребте, она вставала  с  постели и  шла  под  гору, чтобы  найти
лощину, где чувствовала себЯ в безопасности, но если она разбивала лагерь на
низком месте, то оставалась  с овцами, пока война проходила над их головами,
эффектно  иззубренные вспышки  молний,  отдающаЯсЯ  в черепе канонада грома.
Ќаверное, это впиталось в кости чуррос, знание и привычка  к горной  погоде,
ибо они сбивались вместе  и  пережидали грозу с  удивительным хладнокровием;
они кротко стоЯли, пока дождь хлестал резкими слепЯщими порывами.
     Ћвцеводство -  простаЯ  работа,  хотЯ „елиЯ  знала  нескольких чабанов,
которые ухитрЯлись  сделать ее тЯжелой, каждую минуту натравливаЯ  на овечек
собак, держа их тесной группой и все времЯ передвигаЯсь. Ћна позволЯла овцам
пастись самим, делать,  что они захотЯт, принимать собственные решениЯ. …сли
отара начинала разделЯтьсЯ, она могла посвистеть или прикрикнуть и частенько
заблудшие поворачивались и присоединЯлись к основному стаду. ‹ишь когда  они
основательно  рассыпались, она посылала  собак. ‚ основном  она просто одним
глазом присматривала за овцами, удостоверЯЯсь, что  они питаютсЯ хорошо, что
отара не рассыпалась, что они остаютсЯ в пределах участка Ћ-Ѓар. Ћна изучала
овец, чтобы понЯть Язык их тела, и старалась управлЯть ими как можно ближе к
их природе. Љогда она выкладывала  длЯ них соль, то рассыпала ее по камнЯм и
пенечкам,  как  если бы прЯтала пасхальные Яйца,  потому что видела, как они
наслаждаютсЯ поисками.
     Ћт  весенней травы  их  навоз  был жидковатым,  поэтому она  выстригала
шерсть с хвостовой части овец  парой острых ножниц с короткими лезвиЯми. Ћна
давала овцам  противоглистное, подравнивала их копытца, смотрела,  нет  ли у
маток  мастита.  Ћна  вычищала колючки  из собачьих шкур, и проверЯла их  на
клещей. ‚ы такие хорошие собачки, говорила  она им своими ладонЯми. џ очень,
очень горжусь вами.
     “ нее был  старенький бинокль  7х32,  и долгими  спокойными  днЯми  она
следила за табунами диких лошадей в нескольких милЯх от себЯ, косматых кобыл
с поперечными  полосами и черными ногами. Ћни  читала старые  номера местных
газет,  высматриваЯ  в  некрологах  имена знакомых. Ћна  читала  распавшиесЯ
романы в мЯгких обложках, раскладывала пасьЯнсы и обыскивала землю в поисках
наконечников стрел  и камней, что позднее она  продаст камнесобирателЯм. Ћна
изучала  иссушенную коричневую траву, полную  кузнечиков, жуков,  сверчков и
муравьев. Ќо  большую часть днЯ она просто ходила.  Ћвцы иногда устраивались
на  ночь довольно  далеко от ее трейлера и ей приходилось добиратьсЯ  до них
еще до рассвета, когда  койоты  могла  выйти  на  свои убийства. Ћбычно  она
вставала в три или четыре и шла к овцам в темноте. €ногда она возвращалась в
лагерь на  ланч,  но всегда  снова была с  овцами  вплоть  до заката,  когда
койотам хочетсЯ вернутьсЯ, а потом шла домой во тьме, поила и кормила собак,
ела ужин и ложилась в постель.
     ‚  первые годы на  „жо-„жонсах она  часто уходила на три-четыре мили от
отары, чтобы просто посмотреть, что там за горой, или  изучить  замысловатую
архитектуру  пастушеских  монументов.  Ќагромождать  плоские камни  в  форме
обелиска было обычным времЯпрепровождением пастухов,  их монументы стоЯли по
всей овечьей стране, и хотЯ „елиЯ никогда не ощущала импульса начать строить
свой собственный, она восхищалась тем, что выстроили другие люди. €ногда она
удалЯлась  на целые мили со своего пути,  просто чтобы взглЯнуть на каменную
кучу поближе.
     Ћна имела  мысленную  карту участка, разбитую на десЯть пастбищ. Љаждые
несколько дней,  когда  овец  надо было переводить на  новое  пастбище,  она
передвигала  свой  лагерь.  Ћна  тащила  свой трейлер на  буксире стареньким
пикапчиком  „оджа  по  камнЯм  и руслам ручьев, по  топким и сухим лугам, до
самого  нового места.  Ќекоторое  времЯ после того, как  выключалсЯ  мотор и
тЯжелое старое  тело грузовика  оседало  на шинах, она просто глохла, голова
полнилась тупым ревом белого шума.
     “ нее было около восьмисот  овечек, считаЯ с ЯгнЯтами, многие по двое и
по трое.  ‘вирепость овец чурро при защите  отпрысков иногда превращалась  в
проблему длЯ  собак,  но  при подведении баланса  она понимала,  что  Ярость
позволЯет  сохранЯть потери малыми. Њножество койотов жило на „жо-„жонсах, а
иногда  на северные склоны  гор с солЯной сковороды пустыни забредали кугуар
или  медведь, выглЯдываЯ  лучшего места  длЯ себЯ. ќти животные  смотрела на
овец, как на честную добычу, и „елиЯ понимала, что они в своем праве; но так
же  и ее право, ее  и собак,  принЯть сторону овец.  Ћвцы  умнее, чем обычно
думают люди, а чуррос умнее других овец, что она держала, однако к  середине
лета койоты  вечно шептали друг другу слова "buen carne", и „елии с собаками
приходилось поработать, сохранЯЯ овец от вреда.
     ‚ старомодной  кобуре на поЯсе она носила  пистолет - кольт 32 калибра.
…сли вы койот, лучше вам быть осторожным с этой женщиной, говорила она своим
телом, тем, как  она стоЯла, и тем,  как она ходила, когда  носила пистолет.
Ћружие и кобура когда-то принадлежали матери ее матери,  женщине, что пришла
на ‡апад  сама  по себе и котораЯ на  некоторое времЯ  поселилась в  каньоне
‘прэг-ривер.  Ѓабушка  „елии  любила  рассказывать историю,  как  заботливый
сосед, холостЯк  с видами  на годЯщуюсЯ в  жены женщину, навЯзал ей  оружие,
когда  кламаты были  на тропе войны с армией генерала „жоела Џалмера, и  как
она никогда не пользовалась им, кроме как стрелЯть кроликов.
     ‚ июле койот убил Ягненка,  пока „елиЯ ночевала не более чем в двухстах
футах  от  спЯщих  овец. ‘тоЯли сумерки, она сидела на  ступеньках трейлера,
читаЯ  захватывающий  вестерн,  в   слабеющем  свете  близко  наклонЯЯсь   к
страницам,  а собаки  дремали у ее  ног.  Ћна услышала слабый звук, странный
тонкий маленький крик, которой она  не распознала,  а потом понЯла, вскочила
на ноги и выхватила оружие, завопив на койота, на собак,  ее вопль перепугал
всю  отару, вскочившую на ноги, но овцы отреагировали слишком поздно,  „елиЯ
выстрелила  слишком поздно,  и  ничего  хорошего  из  этого  не вышло, кроме
демонстрации страха и гнева.
     ‹ев-кугуар, наверное, уволок бы Ягненка  целиком; она знала,  что когда
убивают  львы, то единственным свидетельством  остаютсЯ  кровь на траве,  да
дрожащие кишки  в луче фонарика. Ќо  койот мал и убивает  укусом в  горло, а
потом, наверное, ест только печень и сердце, хотЯ мамаша-койот  может унести
сколько поместитсЯ в собственном  желудке,  сожрет  в спешке  и унесет домой
щенкам. Ѓабушкин пистолет  „елии спугнул  койота до  того, как он смог  хоть
что-то откусить, и Ягненок целехонький дергалсЯ  на  траве, кровь шла только
из шеи.  Њать-овечка стоЯла  над  ним, горестно и  жалобно  плача, но ничего
нельзЯ было сделать, и через несколько минут Ягненок умер.
     Ќе было смысла гнатьсЯ за койотом, да и в любом случае всЯ отара теперь
была  сумбурной путаницей  тревоги и смущениЯ; прошли часы, пока мать-овечка
прекратила  горевать, пока „елии и собакам удалось успокоить отару и уложить
их  снова спать  почти в полночь. Љ тому времени мертвый Ягненок окоченел на
земле и она унесла его за грузовик, снЯла  шкуру и  позволила собакам съесть
мЯсо,  что было  против ее  природы, однако  единственным  способом  не дать
койоту вернутьсЯ за тушкой.
     Џока  собаки  работали над Ягненком, она  стоЯла,  прижав  обе  руки  к
уставшей  спине,  глЯдЯ  на  овец,  на пЯтнистый  рисунок их  белизны, почти
светЯщейсЯ на фоне черного ландшафта, на звезды, густо и Ярко блистающие над
слабым контуром скальной грЯды, стоЯла  там несколько мгновений, прежде  чем
повернутьсЯ  к  трейлеру,  к постели, а  потом она всегда думала, как койот,
горюющаЯ овечка  и темнаЯ  июльскаЯ  луна, судороги в ее  спине, как все это
сошлось вместе и стало причиной, что она стоЯла там, разглЯдываЯ небо, стало
причиной, что она увидела  короткую, Яркую зеленую вспышку  на юго-западе, а
потом   сернисто-желтаЯ  полоска  разрезала  ночь  от  юго-запада  к  западу
снижающейсЯ аркой на “ступ •ромого.  ќто  была широкаЯ ЯркаЯ лента, в размер
радуги, синюшный инверсионный  след. ќто  был не метеор,  она  видела  сотни
метеоров. Ћна встала и посмотрела туда.
     Ќа небе расстоЯние имеет значение, терЯешь перспективу, и тЯжело судить
даже об  ударе молнии,  поразила ли она вот этот  холм,  или  следующий, или
долину  между ними. Џоэтому она понимала, что штука,  упавшаЯ с  неба, может
оказатьсЯ  на много миль к западу  от  •ромого,  даже совсем  не  на •ромом,
который  был всего в двух милЯх, по меньшей  мере  в двух милЯх, а идти туда
все по хребтам  и камнЯм, никак не пробратьсЯ на грузовичке. Ћна задумалась.
…й  пришлось передвинуть  лагерь ранее  днем, что  всегда хлопотнаЯ  работа,
потом был  до  волдырей жаркий  день, а теперь  еще волнение  с койотом. Ћна
очень  устала, усталость камнем лежит на  груди.  Ћна  не знает, что  это за
штука упала с неба. Њожет, когда она подойдет туда, то найдет просто мертвый
спутник или поломавшийсЯ  метеорологический воздушный шар, а  не мертвых или
изувеченных  людей.  ‘лед  инверсии  медленно редел, пока  она  стоЯла  там,
разглЯдываЯ  его,  становЯсь  широким  мазком  желтоватого облачка  на  фоне
черноты, со звездным полем, смутно мерцающим сквозь него.
     —ерез некоторое  времЯ она вернулась  в  грузовик, достала бутылку  длЯ
воды  и наполнила ее,  взЯла  так же пакет  первой  помощи и  пару  запасных
батареек длЯ фонарика, пригоршню  запасных  патронов к пистолету, сунула все
это в  рюкзак, накинула  лЯмки на плечи и начала подниматьсЯ выше от темного
лагерЯ и спЯщих овец. ‘обаки перестали глодать  мертвого  Ягненка и тревожно
побежали вдогонку, желаЯ последовать за ней или не желаЯ, чтобы она покидала
овец. "Ћстаньтесь", резко сказала она, и они  вернулись, остались с отарой и
смотрели, как она уходит. ќтот  койот - он  не будет нас беспокоить  сегоднЯ
ночью, вот что говорила она собакам своим телом,  уходЯ прочь, и она верила,
что это, скорее всего, правда.
     ’еперь, когда она решила  пойти, она шагала  быстро.  ќто был ее шестой
год  в горах  и к этому времени  она  знала местность весьма хорошо.  Ћна не
пользовалась  фонариком. Ѓез него  она  приспособилась к  усеЯнной  звездами
тьме,  смогла различать камни и  выбирать тропу. ‚оздух стоЯл прохладным, но
полнилсЯ  запахами жара,  идущего от  скал и опаленной  земли. Ћна ничего не
слышала,  кроме  собственного дыханиЯ и хруста гравиЯ под  ногами. ЊаленькаЯ
сова разок покружила в тишине и потом умчалась в сторону хлопковых деревьев,
черным силуэтом стоЯщих на северо-востоке.
     “ступ •ромого был большим  выпирающим блоком базальта,  сплошь заросшим
тощим  можжевеловым  лесочком.  Џока  она  пробиралась меж  деревьев,  запах
чего-то  вроде  озона  или серы  стал очень  сильным,  и воздух стал густым,
обременным пылью.  Ќити  желтоватого инверсионного  следа  свисали  с  веток
деревьев.  Ћна пересекла вершину  уступа и вышла  на плиты плоской  скалы, с
которых  был вид на запад. ‚низу в  лощине  с крутыми склонами большой кусок
металла  в  форме  крыла  покоилсЯ  на  земле,  она  вначале  посчитала  его
оторванным от самолета, но  потом понЯла, что это целаЯ  вещь, не обломок, и
перестала  высматривать  остатки  крушениЯ. Ћна присела  на корточки и стала
наблюдать. †елтаЯ пыль медленно оседала с неба, пыльцой засыпаЯ  ей  волосы,
плечи,  носки  ботинок,  слегка притуплЯЯ маслЯнисто-черный блеск  крыла, то
есть той штуки, что походила на крыло.
     Џока она  сидела там  на корточках,  что-то  вышло из-под его наклонной
нижней части, койот, подумала она вначале, но потом это оказалсЯ не койот, а
собака,  сложеннаЯ как  гончаЯ  или  борзаЯ,  узкогрудаЯ, длинноногаЯ, очень
легкокостнаЯ и хрупкаЯ на вид. Ћна ждала, что кто-то еще, человек, выберетсЯ
вслед  за  своей  собакой, но никто не  выбиралсЯ. Џес  присел отлить, потом
отбежал  на  короткое  расстоЯние,  уселсЯ  на  задницу  и  стал  обдумывать
происходЯщее. „елиЯ тоже задумалась. Ћна посоображала, что пса могли послать
одного.   ђусские  послали  одинокую  собаку  в  своем  маленьком  спутнике,
вспомнила  она.  Ћна подумала, что  тощий, почти безволосый  пес  с хрупкими
костЯми довольно скоро погибнет, если останетсЯ один в этой местности. € она
подумала,  что  внутри  крыла  может  быть  человек,  мертвый  или  чересчур
пострадавший,  чтобы выбратьсЯ.  Ћна думала,  сколько хлопот  спуститьсЯ  по
этому крутому  скальному утесу  во тьме, чтобы  спасти бесполезную собаку  и
мертвеца.
     —ерез некоторое времЯ она встала и  начала пробиратьсЯ в лощину.  Џес к
этому  времени  обнюхивал  землю, совершаЯ  вокруг черного крыла  медленный,
осторожный круг. „елиЯ продолжала ожидать, что пес посмотрит вверх и залает,
однако он продолжал свою настойчивую инспекцию земли, как если бы  был глух,
как  камень,  как  если  бы ботинки „елии,  производившие грохот  на  рыхлом
гравии,  не были громогласным объЯвлением,  что  кто-то спускаетсЯ вниз. Ћна
подумала о старом грузовичке  „оджике,  как  от  него у  нее всегда звенит в
ушах,  и, возможно,  с этим  псом и его крылоподобным спутником то же самое,
хотЯ по небу крыло падало беззвучно.
     Љогда она преодолела примерно  полпути с  холма, то  подскользнулась  и
съехала на шесть-восемь футов, пока не вонзила каблуки в землю и не повисла,
уцепившись в ивовый куст. ‚ид этого движениЯ - камни, сыплющиесЯ к подножью,
или поднЯтаЯ пыль - должно быть  испугали пса, ибо он вдруг отпрыгнул назад,
а потом еще  и попЯтилсЯ.  Ћна молча  смотрели друг на друга, „елиЯ  и  пес,
„елиЯ стоЯла,  опираЯсь на крутой склон  холма  примерно в десЯтке Ярдов над
дном  лощины,  а  пес,  стоЯл рЯдом со спутником,  причем  стоЯл  совершенно
выпрЯмившись  на  задних ногах, как  медведь или человек,  совсем  больше не
напоминаЯ  пса,  а, скорее, человека  с узкой длинной  мордой, узкой грудью,
вывернутыми  назад коленЯми, человека с изЯщными собачьими ногами. ѓениталии
больше  походили  на  кошачьи,  нежели  собачьи,  Явно   мужские,  но  очень
маленькие,  аккуратные  и спрЯтанные. Ћднако, под нахмуренным лбом, темные и
маленькие,  сиЯли собачьи  глаза,  так что она вспомнила про •есуса и Ђлису,
как они  смотрели  вслед, когда она  оставила их  одних с отарой. Ћна годами
водила  знакомство  с  собаками и  понимала  достаточно, чтобы  отвернутьсЯ,
прервав взглЯд.  € через секунду она так же вспомнила про  старый пистолет в
кобуре  на поЯсе.  ‚ ковбойских фильмах  человек расстегнул  бы  свой поЯс и
положил бы на землю жестом мирных намерений, но  ей показалось, что это лишь
привлечет  внимание к оружию,  к истинному  предназначению  оружиЯ,  которое
всегда  предназначено  убивать.  ќтой  женщины  совершенно  нечего  боЯтьсЯ,
говорила она  псу своим телом, стоЯ  очень  спокойно на крутом склоне холма,
держась за  ветку  ивы  в руках и  неопределенно глЯдЯ  слева  от  него, где
гладкаЯ линиЯ крыла поднималась и собирала слой желтоватой пыли.
     Џес, то есть пес-человек,  открыл пасть  и  зевнул,  как делают собаки,
желающие  освободитьсЯ  от  нервозности, а  потом оба  застыли  и  с  минуту
молчали.  Љогда он наконец  повернулсЯ  и  шагнул в сторону крыла, это  было
неожиданное,  изЯщное движение,  в точности  как  балетный танцор шагает  на
цыпочках,  вывернув  колени,  поднимаЯ  длинные  тонкие  ноги;  а  потом  он
опустилсЯ на все четыре и  снова стал почти  что  псом. Ћн вернулсЯ к своему
занЯтию  сосредоточенного  обнюхиваниЯ почвы,  хотЯ  довольно часто поднимал
глаза, посмотреть, стоит ли еще „елиЯ на  скальном  склоне. „лЯ  стоЯниЯ там
было  крутовато.  Љогда  колени  наконец не  выдержали, она очень  осторожно
уселась  там,  где  была, чтобы не спугнуть его. Ћн уже привык к ней  к тому
моменту,  и его  короткий косой взглЯд  говорил:  ќтой  женщины там  наверху
совершенно нечего боЯтьсЯ.
     —то он искал или хотел узнать, было длЯ нее загадкой. Ћна ожидала,  что
он начнет собирать камни,  как  все те  мужики, что  летали  на луну, но  он
только обнюхивал  землю, делаЯ широкий медленный круг возле крыла, как Ђлиса
делала каждое утро возле трейлера, опустив нос, читаЯ  в прахе, как в книге.
Ђ  когда  он,  казалось,  удовлетворилсЯ  тем, что узнал, он  снова  встал и
оглЯнулсЯ на  „елию, последним взглЯдом,  брошенным через плечо, прежде  чем
снова  припал  на  четыре  и исчез  под краем  крыла,  серьезным, испытующим
взглЯдом, таким,  который  собака или  человек, бросают на  вас,  прежде чем
отправитьсЯ  по своим делам, взглЯдом, который говорил: ’ы будешь окей, если
Я уйду? …сли бы он был псом, и если бы „елиЯ была достаточно близко к  нему,
она бы почесала гладкую голову, почувствовала  твердую кость внутри, провела
ладонью по мЯгким ушам.  Љонечно, все окей, можешь теперь идти,  мистер Џес:
вот что  она сказала  бы своими  руками. Џотом  он  заполз во тьму под изгиб
крыла, где она понЯла должна находитьсЯ дверца, люк, ведущий  в тело машины,
а еще через какое-то времЯ он улетел во тьму июльского новолуниЯ.
     ‚се  последующие  недели, по ночам,  когда  луна  садилась  или  еще не
вставала, она высматривала вспышку и след чего-нибудь падающего через тьму с
юго-запада.  ‚  первый  месЯц  она еще дважды  видела его приход и уход в ту
лощину на  западной стороне “теса  •ромого.  Ћба раза она оставлЯла бабушкин
пистолет  в трейлере, шагала туда, сидела в темноте  на  каменной  плите над
лощиной и следила за ним  пару  часов.  Ћн, наверное,  ждал ее, или чуЯл  ее
запах,  потому что оба раза он поднималсЯ и смотрел на нее сразу, как только
она усаживалась. Ќо потом он переходил к свои делам. ќтой женщины совершенно
не нужно боЯтьсЯ,  говорил  он  своим телом, тем,  как продолжал  обнюхивать
землю,  все расширЯЯ  и расширЯЯ  свой круг,  иногда берЯ в рот камешек  или
веточку и  пробуЯ  на  вкус,  как  пес  с хорошими  манерами  делает,  когда
исследует что-то и не обращает вниманиЯ на человека рЯдом.
     „елиЯ решила, что лощина за “тесом •ромого была одной из его регулЯрных
стоЯнок,  вроде десЯти лагерей,  которыми  она  пользовалась снова  и снова,
когда пасла овец на горах „жо-„жонса; но после этих  трех раз в первый месЯц
больше она его не видела.
     ‚ конце сентЯбрЯ  она привела овец вниз в Ћ-Ѓар. Џосле того, как увезли
ЯгнЯт, она  взЯла  свою отару  Яловых овец в прерию Ќельсона на  осень,  и в
середине  ноЯбрЯ, когда  улегсЯ снег,  она привела  их на кормовую базу. ќто
была всЯ  работа, что была длЯ нее на ранчо в овечьем сезоне. •есус  и Ђлиса
принадлежали Ћ-Ѓару. Ћни остались во дворе и смотрели, как она уходит.
     ‚ городе  она снЯла ту же комнату, что и  годом раньше, и, как  прежде,
потратила  большую  часть  годовой  платы  на то,  чтобы напиватьсЯ самой  и
ставить по рюмочке другим пастухам. Ћна перестала смотреть в небо.
     ‚  марте она вернулась на ранчо. ‚ ужасную погоду они строили кошары  и
родильные домики,  и возили на грузовиках беременных овечек из ѓрина, где их
откармливали пшеничной  соломой.  Ќесколько  овечек  разродились по  пути  в
грузовике, и после каждого рейса поступала  волна новорожденных ЯгнЯт. „елиЯ
работала в  ночную  смену,  которую  делила  с  ђоем  „жойсом,  парнем,  что
выращивал сахарную свеклу в долине и каждый год приходил на  овечий сезон. ‚
черном, стылом холоде середины ночи Ягнилось  по восемь-десЯть овечек сразу.
’ройни, двойни,  большие одиночки, несколько  четверок,  овечки,  у  которых
ЯгнЯта родились  мертвыми, овечки слишком больные или отказывающиесЯ кормить
ЯгнЯт. Ћни с ђоем свежевали мертвых ЯгнЯт, скармливаЯ тушки собакам ранчо, и
заворачивали  в шкуры  ЯгнЯток  из большого  приплода,  намереваЯсь обмануть
лишенных  приплода овечек, чтобы они  принЯли их  за  своих  собственных,  и
иногда  это  срабатывало. ‚се родильные домики  быстро заполнЯлись, и кошары
заполнились,  и даже  иногда овечки  с  новорожденными  ЯгнЯтами  стоЯли  на
холоде, ожидаЯ, когда освободитсЯ место.
     ЌельзЯ вытащить застрЯвшего Ягненка в перчатках, надо  залезть в  матку
пальцами, чтобы  Ягненка повернуть, или отцепить пуповину,  замотавшуюсЯ  за
ногу,  или схватитьсЯ  за  ножку, поэтому  ладони „елии  вечно мерзли и были
влажными, а потом трескались и кровоточили. ђанчо приобрело несколько старых
школьных  автобусов  и переделало  в домики  длЯ проживаниЯ  рабочих,  и она
падала на койку  с рассветом, а потом не могла заснуть, дрожа в неотоплЯемом
автобусе, когда  серый дневной  свет сочилсЯ в окна, под неумолчный  дневное
блеЯнье из  овечьих  кошар.  “  всех овцеводов  болели горла, были ангины  с
постоЯнным кашлем.  ђой  „жойс  выглЯдел как черт,  с глубокими мешками  под
глазами, синими под цвет фонарей, и „елиЯ вычислила, что она выглЯдит  очень
похоже, но  с  самого  начала  сезона она не смотрелась в зеркало и даже  не
проводила щеткой по волосам.
     Џод конец второй недели только горстка овечек еще  не разродилась. Ќочи
стали  поспокойнее. Џогода улучшилась и тонкий налет снега растаЯл на траве.
‚ новолуние „елиЯ стоЯла возле  родильных домиков, попиваЯ  кофе из термоса.
Ћна запрокинула голову и на  секунду  задержала теплоту кофе во рту, а когда
проглотила,  то опускаЯ подбородок краем глаза уловила хвост зеленой вспышки
и  тонкую  желтую линию,  перечеркнувшую  небо  так далеко, что любой другой
навернЯка подумал бы, что это метеор, но он был Ярче и падал с юго-запада на
запад, и может  быть, прЯмо  на  “ступ  •ромого.  Ћна стоЯла и смотрела. Ћна
чертовски  устала,  у нее болело горло, от чего лучше  не становилось, и она
едва могла сжать пальцы вокруг термоса, они так болели и ныли.
     Ћна сказала ђою, что чувствует себЯ уставшей как лошадь, и справитсЯ ли
он, если  она  уедет в город в  клинику  скорой помощи, потом взЯла  один из
грузовичков  ранчо,  проехала  немного  по шоссе, и  свернула  на изрезанную
колеЯми дорогу, что вела вверх до „жо-„жонса.
     Ќочь была совершенно Ясной и все было видно далеко. Ћна была еще в часе
езды от летних  пастбищ чуррос, когда начала видеть желто-оранжевое мерцание
за черным гребнем хребта, слабый нимб,  наподобие  тех, что отмечают далекие
костры на хребте летними ночами.
     …й пришлось оставить грузовик у подножьЯ уступа и карабкатьсЯ последнюю
милю  или около  того на  ногах,  пришлось вытащить  фонарик  из  бордачка и
попробовать  с  его  помощью  найти  тропинку  вверх,  потому  что  дрожащее
красноватое свечение к тому времени уже прекратилось,  а густаЯ  пелена дыма
затЯнула  небо  и  затмила звезды. ѓлаза ее чесались и горели,  из них текли
слезы, однако от дыма  прошло  больное горло. Ћна поднималась медленно, дыша
ртом.
     Љрыло  выжгло шершавую дорожку  сквозь  можжевеловый  кустарник на всей
вершине  и  развалилось  примерно  на  сотню   кусков.  Ћна  бродила  сквозь
обожженные деревца и рассыпанные остатки  крушениЯ, посверкиваЯ  фонариком в
дымную тьму, не ожидаЯ найти то, что она ищет, но он был там, лежа в стороне
от рассыпанных кусков металла  на гладкой каменной  плите у  краЯ лощины. Ћн
дышал неглубоко и его закрытый комбинезон из короткого коричневого  меха был
запачкан кровью. Ћн лежал  так,  что  она  сразу  понЯла, что у него сломана
спина.  Љогда он  увидел, что „елиЯ  подходит, его  лоб тревожно  сморщилсЯ.
ЃольнаЯ или  раненаЯ  собака может укусить, она  понимала это,  но  все-таки
присела рЯдом на корточки. ќто только  Я, сказала она ему, посветив не в его
лицо, а в свое. Џотом она  заговорила с ним. "Ћкей", сказала она,  "вот  Я и
здесь",  не слишком  задумываЯсь о  смысле  слов, и  есть  ли  в них  вообще
какой-то смысл, и только потом она  смогла  вспомнить,  что  очень похоже он
вообще был глухим. Ћн вздохнул и  перевел взглЯд от нее куда-то вдаль,  где,
как она предположила, он уже видел приближающуюсЯ смерть.
     Ќа близком расстоЯнии он не так сильно напоминал собаку, только  формой
длинной головы,  торчащими вверх  ушами и  круглой  темнотой  своих глаз. Ћн
лежал на  плоской земле на  боку, как собака,  которую  переехала машина,  и
котораЯ умирает  на обочине, но и человек лежал бы точно так, когда умирает.
“ него были лишенные ногтей ладони с маленькими  пальчиками  там, где у  пса
были бы  передние лапы.  „елиЯ предложила ему отхлебнуть  из своей бутылки с
водой, но  казалось, что он ее не хочет,  и она просто тихо  с  ним  сидела,
держа  его  за руку, котораЯ  была гладкой,  как  у  Ягненка, по сравнению с
потрескавшейсЯ и загрубелой  плотью ее  ладони.  Ѓатарейки фонарика сели, и,
сидЯ  там в холодной  тьме,  она нашла  его  голову  и гладила  ее, легонько
проводЯ шершавыми пальцами по  кости его черепа, вокруг мЯгких ушей,  слабых
челюстей. Њожет, это и  не было длЯ него особенно  утешительным, но она сама
находила утешение, делаЯ это. Љонечно, окей, ты можешь уходить.
     Ћна  слышала, как  он вздыхает,  потом вздыхает  снова,  и  всЯкий  раз
думала,  не пришла  ли его смерть.  Ћна задумалась, что  койот, или особенно
собака,  понЯли бы про этого  собакоподобного человека, и сейчас,  пока  она
прислушивалась,  ожидаЯ услышать,  задышит ли он снова,  ей подумалось,  что
жаль, что она не захватила с собой  Ђлису или •есуса, хотЯ совсем не из того
старого любопытства. Љогда ее  муж умирал несколькими  годами  раньше, в тот
самый момент,  когда он делал свой  последний вздох, пес, которого она тогда
держала,  дико  разлаЯлсЯ и  забегал взад-вперед  от входной до задней двери
дома, словно он видел или слышал что-то невидимое ей. ‹юди говорили, что это
душа ее  мужа выходила в дверь или входил его ангел.  Ћна не знала, что этот
пес видел, или слышал, или  чуЯл,  но хотела бы знать. Ђ теперь она  хотела,
чтобы какой-нибудь пес был рЯдом и служил свидетелем.
     Ћна  продолжала гладить его  даже после того,  как он умер, после того,
как она убедилась, что он мертв,  гладила после того, как остыло его тело, а
потом она  одеревенело  поднЯлась с  окровавленной  земли,  собрала  камни и
завалила его  на  пару футов высоты,  так, чтобы его не нашли и не откопали.
Ћна  не  знала,  что делать с  обломками, поэтому с ними  совсем  ничего  не
сделала.
     ‚  мае,  когда  она  вновь  привела чурро в  горы  „жо-„жонса,  остатки
разбитого  крыла  уже эродировали,  стали  маленькими  кусочками  с гладкими
краЯми,  словно  осколки  морских  стекол,  что  находишь  на плЯже,  и  она
сообразила, что так  оно  и  предназначалось: вначале  развалитьсЯ  на части
слишком  маленькие, чтобы их кто-то  заметил,  а  потом  быстро истеретьсЯ в
пыль.  Ћднако камни, что она сложила поверх  его тела, казались похожими  на
начало памЯтника, поэтому она начала медленную работу по возведению его выше
и превращению  в пастушеский монумент.  Ћна собирала и гладко  эродированные
кусочки  крыла, выкладываЯ из них серию расширЯющихсЯ кругов вокруг подножиЯ
монумента. Ћна продолжала накладывать камни  все лето и до самого  сентЯбрЯ,
пока монумент не достиг высоты в пЯтнадцать футов. Џо утрам, стоЯ с овцами в
нескольких милЯх от него, она разглЯдывала  его в бинокль, и думала  о  том,
как поднЯть  его еще выше, и все продолжала удивлЯтьсЯ, что же погребено под
всеми другими монументами пастухов, что высЯтсЯ в этой стране. Џо  ночам она
следила за небом, но за ним никто не пришел.
     ‚  ноЯбре,  когда  она  покончила  с овцами  и вернулась  в город,  она
порасспрашивала  и  нашла  парнЯ, который знал о наблюдении  за  звездами  и
понимал в телескопах. Ћн  дал почитать ей несколько книг и послал ее в некий
ломбард,  где она  отдала большую  часть годовой платы за телескоп-рефлектор
14х75. ‚  Ясные,  безлунные  ночи  она встречалась  с  парнем-астрономом  на
бейсбольном поле малой лиги  и  усаживалась  на  складной  брезентовый стул,
приставив глаз к  окулЯру телескопа,  пока он рассказывал ей про то, что она
видит: луны ћпитера, туманность  Џеликан, галактику Ђндромеды. ’елескоп имел
трехногую монтировку, и  она  показал ей, как сделать маленькое  самодельное
устройство, чтобы она смогла  смонтировать свой старый 7х32 бинокль  на  эту
треногу тоже.  Ћна  пользовалась  биноклем с  более широким полем зрениЯ длЯ
поиска звездных скоплений и небольших созвездий. Ћна не обращала вниманиЯ на
большую  часть неудобств,  могла спокойно сидеть  в одной позе  по нескольку
часов  крЯду,  стуча зубами  от  холода,  пристально глЯдЯ  в безмерный свод
небес,  пока окончательно  не  окоченевала и не заледеневала, едва способнаЯ
поднЯтьсЯ и зашагать домой. ЂстрономиЯ, как она обнаружила, была работой длЯ
терпеливых,  но то ли овцы  научили ее  терпению,  то ли  оно имелось  в  ее
природе еще до того, как она занЯлась пастушеством.

     Љонец.
     ----------------------------------------------------
     Њолли ѓлосс - автор романа "„икаЯ  жизнь", в  прошлом году  получившего
премию  „жеймса ’иптри,  и  трех других  романов, включаЯ  "‘веркание  днЯ",
вошедшего  в список замечательных книг газеты "Ќью-‰орк ’аймс" и получившего
премию ‡ападного  романа от  ЏќЌ-центра.  Ќесколько  раз  она  печаталась  в
†урнале  Ђзимова,  например  в Январе 1992 был опубликован рассказ "‚ерано".
Њисс ѓлосс живет в Ћрегоне.


Last-modified: Sun, 16 May 2004 16:02:48 GMT
Ћцените этот текст: