.
     - Џодержите минутку, пока Я достану английскую булавку.
     Ѓарлеп поднЯл голову и откинулсЯ на подушку.  ЉраснеЯ,  но  по-прежнему
деловито и энергично, Ѓеатриса снимала одну из булавок с маленькой картонной
пластинки.
     - ’еперь настает самый трудный момент, - со смехом сказала  она.  -  ‚ы
ничего не имеете против, если Я воткну булавку вам в тело?
     - Ќичего, - сказал Ѓарлеп, и это была правда:  он  ничего  не  имел  бы
против. …му было бы даже приЯтно, если бы она сделала  ему  больно.  Ќо  она
этого не сделала. Ћна с профессиональной ловкостью заколола бинт.
     - ѓотово!
     -  Ђ  что  прикажете  делать  теперь?  -  спросил   Ѓарлеп,   жаждавший
повиноватьсЯ.
     - ‹ожитесь.
     Ћн лег. Ћна застегнула пуговки его пижамы.
     - Ђ теперь извольте заснуть как можно скорей.  -  Ћна  покрыла  его  до
подбородка одеЯлом и рассмеЯлась. - ‚ы совсем как маленький мальчик.
     - Ђ вы поцелуете менЯ на прощание?
     ™еки Ѓеатрисы вспыхнули. Ќагнувшись, она поцеловала его в лоб.
     - ‘покойной ночи, - сказала она.
     € вдруг ей захотелось обнЯть его, прижать его голову к груди, погладить
его по волосам. Ќо вместо этого она только приложила на мгновение руку к его
щеке и выбежала из комнаты.
 
        XIX
  
     Њаленький ”ил лежал в  постели.  Љомната  была  погружена  в  оранжевые
сумерки. ’онкаЯ игла солнечного света проникала сквозь задернутые занавески.
”ил был сегоднЯ более беспокоен, чем всегда.
     - Љоторый час? - крикнул  он,  хотЯ  он  уже  спрашивал  раньше  и  ему
отвечали, что он должен лежать смирно.
     - —ас такой, что тебе еще рано вставать, - ответила  мисс  ”улкс  через
коридор. ѓолос у нее был заглушенный, потому что она надевала  свое  голубое
платье: ее голова была в шелковой темноте, а руки тщетно старались попасть в
рукава. ‘егоднЯ должны были приехать родители ”ила; их ожидали в  ѓаттендене
к ленчу. ЋбстоЯтельства требовали, чтобы мисс ”улкс облачилась в свое лучшее
голубое платье.
     - Ђ который час? - сердито прокричал мальчик. - Љоторый  час  на  ваших
часах?
     ѓолова мисс ”улкс вышла на свет.
     - Ѓез двадцати час, - отозвалась она. - ‹ежи смирно.
     - Ђ почему не час?
     - Џотому что не час. Ђ теперь Я больше с тобой не разговариваю. …сли ты
будешь кричать, Я расскажу маме, какой ты гадкий.
     - ‘ама ты гадкаЯ! - отозвалсЯ ”ил с плаксивой свирепостью, но так тихо,
что мисс ”улкс почти не слышала его. - Ќенавижу тебЯ! - Љонечно, он вовсе не
испытывал к ней ненависти. Ќо он выразил протест - честь была спасена.
     Њисс ”улкс продолжала приводить себЯ в порЯдок. Ћна была  взволнованна,
испуганна, болезненно взвинчена. —то скажут они о ”иле - о ее  ”иле,  о  том
”иле, каким она его сделала? "Ќадеюсь, он будет вести себЯ хорошо, -  думала
она, - надеюсь, он будет вести себЯ хорошо". Љогда он хотел,  он  умел  быть
таким ангелом, таким милым. Ђ если он не был ангелом, на это всегда  имелась
причина; но, чтобы  увидеть  эту  причину,  нужно  было  знать,  нужно  было
понимать его. ‚ероЯтно, они не  сумеют  понЯть  причину.  Ћни  отсутствовали
слишком долго; они, должно быть, забыли, какой он. „а они и не могут  знать,
какой он теперь, каким он стал за последние месЯцы. ќтого ”ила знает  только
она. Ђ ведь настанет день, когда ей придетсЯ расстатьсЯ с ним. Ћна не  имеет
на него права, она только любит его. Ћни могут отнЯть его у  нее,  когда  им
вздумаетсЯ. …е отражение в зеркале заколебалось и пропало в тумане радужного
цвета, и внезапно слезы потекли по ее щекам.
     Џоезд пришел минута в минуту; автомобиль ожидал их на станции. ”илип  и
ќлинор уселись в машину.
     - Љак чудесно, что мы снова здесь! - ќлинор  взЯла  мужа  за  руку.  …е
глаза сиЯли. - Ќо, Ѓоже милосердный, - с ужасом добавила она,  не  дожидаЯсь
его ответа, - они настроили там на холме уйму новых домов. Љак они смеют?
     - „а, что-то вроде города-сада, - сказал ”илип. -  ЉакаЯ  жалость,  что
англичане так любЯт природу! Ћни убивают ее своей любовью.
     - € все-таки здесь хорошо. Ќеужели ты можешь оставатьсЯ спокойным?
     - Љак тебе сказать, - осторожно начал он.
     - Ќеужели ты не радуешьсЯ даже тому, что снова увидишь своего сына?
     - ‘амо собой, радуюсь.
     - ‘амо собой! - насмешливо повторила ќлинор. - € таким тоном!  ‚  таких
вещах не может быть никакого "само собой". Ђ Я вот чувствую, что  никогда  в
жизни так не волновалась.
     Ћба замолчали. Њашина неслась по извилистой дороге среди холмов; дорога
шла вверх. Ћни поднЯлись сквозь буковый  лес  на  лесистое  плато.  ‚  конце
длинной зеленой аллеи высилсЯ, залитый солнцем, самый  грандиозный  памЯтник
величиЯ ’энтемаунтов - дворец маркиза  ѓаттенденского.  ”лаг  развевалсЯ  по
ветру; значит, его светлость у себЯ в резиденции.
     - Ќадо будет навестить как-нибудь старого безумца, - сказал ”илип.
     Љрасновато-желтые олени щипали траву в парке.
     - ‡ачем люди путешествуют? - спросила ќлинор, взглЯнув на оленей.
     Њисс ”улкс и маленький ”ил ждали на лестнице.
     - ЉажетсЯ, автомобиль,  -  сказала  мисс  ”улкс.  …е  одутловатое  лицо
побледнело; ее сердце билось с удвоенной  силой.  -  Ќет,  -  добавила  она,
напрЯженно прислушиваЯсь. Ћна слышала только тревожный стук своего сердца.
     Њаленький ”ил беспокойно  топталсЯ  на  месте,  испытываЯ  только  одно
желание - пойти "в одно место". Ћн чувствовал  себЯ  так,  точно  у  него  в
животе ворочаетсЯ еж.
     - Ќеужели ты не рад? - спросила  мисс  ”улкс  с  деланным  энтузиазмом,
забываЯ о собственных  неприЯтных  предчувствиЯх  и  желаЯ  одного  -  чтобы
ребенок проЯвил дикую радость  при  виде  родителей.  -  Ќеужели  ты  можешь
оставатьсЯ спокойным? - Ќо  ведь  они  могут  отнЯть  его  у  нее,  если  им
вздумаетсЯ, отнЯть его, и она никогда больше не увидит его.
     - „а, - рассеЯнно ответил маленький ”ил. Ћн был слишком  поглощен  тем,
что происходило в его внутренностЯх.
     …го спокойный тон огорчил мисс ”улкс. Ћна испытующе посмотрела на него.
     - ”ил? -  Ћна  наконец  заметила  его  беспокойный  чарльстон.  ђебенок
кивнул. Ћна взЯла его за руку и потащила в дом.
     Њинутой позже ”илип и ќлинор подъехали к  опустевшей  лестнице.  ќлинор
была разочарована. Ћна так Ясно слышала его крики. Ђ теперь на ступеньках не
было никого.
     - Ќикто нас не встречает, - грустно сказала она.
     - Џо-твоему, они должны были торчать тут  все  времЯ  и  ждать  нас?  -
отозвалсЯ ”илип. Ћн ненавидел всЯкую  суету.  …му  было  бы  приЯтней  всего
вернутьсЯ домой в шапке-невидимке. ’о, что их никто не встречал,  было  тоже
приЯтно.
     Ћни вышли из автомобилЯ. ‚ходнаЯ дверь была открыта. Ћни вошли.  ’ри  с
половиной столетиЯ  дремали  в  молчаливом,  пустом  холле.  ‘олнечный  свет
проникал  сквозь  сводчатые  окна.  Џанели  по  стенам,  выкрашенные  еще  в
восемнадцатом  столетии,  были  бледно-зеленого  цвета.  ‘тариннаЯ   дубоваЯ
лестница, всЯ залитаЯ светом, вела в верхние этажи. ‚  воздухе  носилсЯ  еле
слышный аромат  старого  саше,  словно  многовековаЯ  тишина  старого  дома,
претвореннаЯ в запах. ќлинор посмотрела вокруг себЯ, она глубоко  вздохнула,
она  дотронулась  кончиками  пальцев  до  полированной   поверхности   стола
орехового дерева, согнутым  пальцем  она  постучала  по  стоЯвшей  на  столе
круглой венецианской вазе; стеклЯннаЯ  нота  нежно  прозвенела  в  ароматной
тишине.
     - Љак замок спЯщей красавицы, - сказала она. Ќо  стоило  ей  произнести
эти слова, как чары  рассеЯлись.  Ќеожиданно,  точно  пробужденный  к  жизни
звоном стекла, дом наполнилсЯ звуками и движением. ѓде-то наверху  открылась
дверь,  и  оттуда  вместе  с  санитарным  шумом  спускаемой   воды   донессЯ
пронзительный голос ”ила; маленькие ножки мЯгко затопали по ковру  коридора,
потом застучали, как копытца, по дубовым ступенЯм. ‚ то же  мгновение  дверь
быстро  распахнулась,  и  в  холле  поЯвилась  колоссальнаЯ  фигура   старой
горничной „обс.
     - Љак! Њиссис ќлинор? Ђ Я и не слышала...
     Њаленький ”ил выбежал на последний марш лестницы. Џри виде родителей он
громко вскрикнул; он побежал еще быстрей; он почти скользил со ступеньки  на
ступеньку.
     - ’ише, тише! -  беспокойно  закричала  его  мать  и  побежала  к  нему
навстречу.
     - ’ише! - как эхо отозвалась мисс ”улкс, поспешно спускаЯсь с  лестницы
позади ”ила. € неожиданно из гостиной, выходившей в  сад,  поЯвилась  миссис
Ѓидлэйк - белаЯ и молчаливаЯ, с развевающейсЯ вуалью, как величавый призрак.
‚ маленькой корзиночке она  несла  букет  только  что  срезанных  тюльпанов;
садовые ножницы болтались на желтой ленте. ‡а ней с лаем следовал ’'анг III.
ЏоднЯлсЯ шум, потому что все говорили разом, обнимались и  жали  друг  другу
руки.  ‚  приветствиЯх  миссис  Ѓидлэйк   была   величественность   ритуала,
торжественнаЯ грациЯ древнего свЯщенного танца.  Њисс  ”улкс  извивалась  от
смущениЯ и волнениЯ, стоЯла то на одной ноге, то на другой,  принимала  позы
модных картинок и  манекенов  и  времЯ  от  времени  пронзительно  смеЯлась.
‡дороваЯсь с ”илипом, она извивалась так  отчаЯнно,  что  едва  не  потерЯла
равновесиЯ.
     "ЃеднаЯ девушка! - подумала  ќлинор  в  промежутке  между  вопросами  и
ответами. - ‚от уж кому  действительно  необходимо  замуж!  ‘ейчас  это  еще
заметней, чем когда мы уезжали!"
     - Ќо как он вырос! - сказала она  вслух.  -  €  как  изменилсЯ!  -  Ћна
отодвинула  ребенка   на   расстоЯние   вытЯнутой   руки   жестом   знатока,
рассматривающего картину. - ђаньше он был вылитый ”ил.  Ђ  теперь...  -  Ћна
покачала головой. ’еперь широкое  лицо  удлинилось,  короткий  прЯмой  носик
(смешнаЯ "пуговка" ”илипа, над которой она всегда  смеЯлась  и  которую  так
любила)  стал  тоньше,  и  на  нем  поЯвилась  маленькаЯ  горбинка,   волосы
потемнели. - ’еперь он очень  похож  на  “олтера.  Џравда,  мама?  -  Њиссис
Ѓидлэйк рассеЯнно кивнула, - Ђ когда он смеетсЯ, он по-прежнему очень  похож
на ”ила.
     - Ђ что вы мне привезли? - спросил маленький ”ил с беспокойством. Љогда
люди уезжали и потом возвращались, они всегда привозили  ему  что-нибудь.  -
ѓде мои подарки?
     - —то за вопрос! - ужаснулась мисс ”улкс, краснеЯ от стыда и извиваЯсь.
     Ќо ќлинор и ”ил только рассмеЯлись.
     - Љогда он серьезен, он совсем как “олтер, - сказала ќлинор.
     - €ли как ты. - ”илип переводил взглЯд с сына на жену.
     - Ќе успели папа и мама приехать, а ты уже спрашиваешь  о  подарках!  -
упрекала мисс ”улкс.
     - ѓадкаЯ! - ответил мальчик и откинул голову назад с сердитым и  гордым
выражением.
     ќлинор едва удержалась от смеха.  Љогда  ”ил  вскинул  подбородок,  это
движение было пародией на  надменную  манеру  старого  мистера  Љуорлза.  Ќа
мгновение мальчик  превратилсЯ  в  ее  свекра,  в  крошечную  карикатуру  ее
нелепого и жалкого свекра. ќто было комично и вместе  с  тем  все  это  было
очень серьезно. …й хотелось рассмеЯтьсЯ, и в то же времЯ  она  с  угнетающей
Ясностью увидела перед собой  тайну  и  сложность  жизни,  пугающую  загадку
будущего. Џеред ней ее ребенок, но в то же времЯ в  нем  ”илип,  в  нем  она
сама, в нем “олтер, ее отец, ее мать, а теперь, когда он поднЯл  подбородок,
в нем неожиданно проступил жалкий мистер Љуорлз. € в нем  могут  быть  сотни
других людей. Њогут быть? Ћни есть в нем. ‚ нем тетки и двоюродные сестры, с
которыми она почти никогда не виделась; деды и бабки, которых  она  знала  в
детстве, а теперь совершенно забыла; предки, умершие давным-давно, и так  до
начала времен. –елаЯ толпа чужих людей населЯла и формировала это  маленькое
тело, жила в этом мозгу и управлЯла его желаниЯми, диктовала ему мысли  -  и
еще будет диктовать и еще будет управлЯть. ”ил, маленький ”ил - это имЯ было
абстракцией, условным обозначением,  вроде  имени  "”ранциЯ"  или  "ЂнглиЯ",
именем целого коллектива,  вечно  менЯющегосЯ,  состоЯщего  из  бесконечного
количества людей, рождавшихсЯ, живших и умиравших внутри его, как  рождаютсЯ
и умирают жители страны, составлЯющие одно целое -  народ,  к  которому  они
принадлежат. Ћна посмотрела на ребенка с  каким-то  ужасом.  ЉакаЯ  огромнаЯ
ответственность!
     - ќто корыстнаЯ любовь! - не унималась мисс ”улкс. -  €  ты  не  должен
называть менЯ "гадкой".
     ќлинор тихонько вздохнула, усилием воли вывела себЯ из задумчивости  и,
взЯв мальчика на руки, прижала его к груди.
     - Ќичего, - сказала она, обращаЯсь наполовину к мисс ”улкс,  наполовину
к самой себе. - Ќичего. - Ћна поцеловала сына.
     ”илип посмотрел на часы.
     - Џожалуй, надо бы пойти и привести себЯ  в  порЯдок  перед  ленчем,  -
сказал он. Ћн был очень пунктуален.
     - Ќо сначала, - сказала ќлинор, считавшаЯ, что не человек длЯ ленча,  а
ленч длЯ человека, -  сначала  мы  просто-таки  обЯзаны  зайти  на  кухню  и
поздороватьсЯ с миссис €нмэн. …сли мы не пойдем, она нам  не  простит  такой
обиды. ‚перед. - ‚се еще держа на руках маленького ”ила,  она  прошла  через
столовую. —ем дальше они шли, тем сильней становилсЯ запах жареной утки.
     —увствуЯ  себЯ  неловко  от  сознаниЯ  собственной  непунктуальности  и
оттого, что ему придетсЯ, хотЯ бы и при посредничестве ќлинор, разговаривать
с туземцами кухни, ”илип неохотно последовал за ней.
     ‡а ленчем  маленький  ”ил  отпраздновал  приезд  родителей  невыносимым
поведением.
     - Ћн слишком разволновалсЯ, - повторЯла  беднаЯ  мисс  ”улкс,  стараЯсь
оправдать ребенка, а тем самым и себЯ.  Ћна  готова  была  заплакать.  -  ‚ы
увидите, миссис Љуорлз, какой он будет, когда привыкнет к  вам,  -  говорила
она, обращаЯсь к ќлинор. - ‚ы увидите:  он  бывает  таким  ангелом.  ќто  от
волнениЯ.
     Ћна так полюбила своего воспитанника, что его победы и  поражениЯ,  его
добродетели и пороки заставлЯли ее торжествовать  или  сетовать,  испытывать
удовлетворение или стыд, точно это были ее собственные победы  и  поражениЯ,
добродетели и пороки. Љроме того, здесь была затронута  ее  профессиональнаЯ
гордость. ‚се эти месЯцы ответственность за него лежала на  ней  одной;  она
учила его, как нужно вести себЯ в обществе, и объЯснЯла, почему  треугольник
€ндии окрашен на карте в малиновый цвет; она сделала,  сформировала  его.  €
теперь, когда предмет ее нежнейшей любви, продукт ее  опытности  и  терпениЯ
кричал за столом, выплевывал непрожеванную пищу и разливал воду, мисс  ”улкс
не только краснела от  стыда,  точно  это  она  сама  кричала,  плевалась  и
проливала воду, но испытывала то унизительное  чувство,  которое  переживает
фокусник, когда его тщательно подготовленный трюк не  удаетсЯ  при  публике,
или  изобретатель,  когда  его  идеальнаЯ  летательнаЯ   машина   решительно
отказываетсЯ поднЯтьсЯ с земли.
     - Ќичего, - утешала ее ќлинор, - этого следовало  ожидать.  -  …й  было
искренне жаль бедную девушку. Ћна посмотрела на своего сына.  Ћн  кричит,  а
она думала, что к их приезду он станет  совсем  другим,  совсем  взрослым  и
разумным существом. ‘ердце у нее упало. Ћна любила его, но дети  невыносимы,
просто невыносимы. Ђ он все еще дитЯ. - ‘лушай, ”ил, - строго сказала она, -
перестань сейчас же. …шь без разговоров.
     Њальчик заорал еще громче. Ћн очень хотел бы вести себЯ хорошо,  но  он
не мог остановитьсЯ и перестать вести себЯ плохо. Ћн сам привел  себЯ  в  то
состоЯние, когда  человеку  все  становитсЯ  противным  и  он  против  всего
бунтует; а теперь это было сильней его самого. „аже если бы он  захотел,  он
не мог бы вернутьсЯ к прежнему настроению. Љ тому же  он  никогда  не  любил
жареной утки; а теперь, после того как он добрых пЯть минут думал о  жареной
утке с отвращением и ужасом,  он  просто  ненавидел  ее.  …го  действительно
тошнило от ее вида, запаха и вкуса.
     Њежду тем миссис Ѓидлэйк пребывала  в  метафизическом  спокойствии.  …е
душа неуклонно плыла, как большой корабль по волнующемусЯ морю или,  вернее,
как воздушный шар, парЯщий высоко над водами в спокойном и безветренном мире
фантазии. Ћна говорила с ”илипом о буддизме. (“ миссис Ѓидлэйк  было  особое
пристрастие к буддизму.) Џри первых  воплЯх  она  даже  не  поинтересовалась
узнать, в  чем  дело,  и  только  возвысила  голос,  чтобы  его  можно  было
расслышать среди этого  шума.  Ќо  вопли  не  прекращались.  Њиссис  Ѓидлэйк
замолкла и закрыла глаза. ‚ красноватой  темноте,  наполнЯвшей  ее  закрытые
глаза, скрестив ноги, сидел безмЯтежный и золотой Ѓудда; его окружали  жрецы
в желтых мантиЯх, сидевшие в той же позе, что и  он,  погруженные  в  экстаз
созерцаниЯ.
     - ЊайЯ, - сказала она со вздохом, точно обращаЯсь к самой себе, -  ЊайЯ
- вечнаЯ иллюзиЯ. -  Ћна  открыла  глаза.  -  “тка,  правда,  жестковата,  -
обратилась она к ќлинор и мисс ”улкс, которые безуспешно пытались  уговорить
ребенка.
     Њаленький ”ил жадно ухватилсЯ за этот предлог.
     - Ћна жесткаЯ, - заревел он, отталкиваЯ вилку, на которой  мисс  ”улкс,
чьи руки дрожали от сильных переживаний, протЯгивала ему ломтик жареной утки
и половину молодой картофелины.
     Њиссис Ѓидлэйк снова на миг закрыла глаза, потом повернулась к  ”илипу,
продолжаЯ обсуждать "‚осемь путей к совершенству".
     ‚ этот вечер ”илип сделал довольно большую  запись  в  своем  дневнике,
куда он заносил без всЯкого порЯдка мысли и событиЯ, разговоры,  виденное  и
слышанное за день. ‘траница была озаглавлена: "ЉухнЯ в старом доме".
 
     €зобразить ее довольно  легко.  ’юдоровские  оконницы,  отражающиесЯ  в
донышках развешанных на стенах  медных  кастрюль.  ЊассивнаЯ  чернаЯ  плита,
отделаннаЯ  блестЯщей  сталью,  огонь,  вырывающийсЯ   из-под   полузакрытых
конфорок. џщики с резедой на  окнах.  †ирный  кастрированный  кот  огненного
цвета, дремлющий в  корзине  возле  шкафа.  Љухонный  стол,  такой  истертый
временем и постоЯнным отскребыванием, что прожилки дерева выступают на  нем,
точно какой-то гравер изготовил клише отпечатка  гигантского  пальца.  Ѓалки
низкого потолка. ’емные буковые стульЯ. ’есто, раскатываемое на столе. ‡апах
стрЯпни. Ќаклонный столб солнечного света и  толкущиесЯ  в  нем  пылинки.  €
наконец, стараЯ миссис  €нмэн,  кухарка:  маленькаЯ,  хрупкаЯ,  неукротимаЯ,
творец стольких тысЯч обедов! Ћтделать немножко - и картина готова.  Ќо  мне
этого мало. ‡арисовать кухню во времени, а не только в пространстве: намеком
раскрыть ее значение в космосе человека. џ нишу одну фразу: "‹ето за  летом,
с тех времен, когда експир был мальчишкой, и до сих пор,  десЯть  поколений
кухарок пользовались инфракрасными лучами, чтобы разбить молекулы протеина в
насаженных на вертел утках. ("Њне - смерть, тебе - бессмертье суждено" и  т.
д.) Ћдна фраза - и вот уже Я погружен в историю, искусство и все науки.  ‚сЯ
историЯ вселенной заключена в любой ее части. ‚нимательный глаз,  заглЯдываЯ
в любой предмет, видит сквозь него, как через  окошко,  весь  космос.  ‡апах
утки, жарЯщейсЯ на старой кухне; сделай его прозрачным - и ты  увидишь  все,
от спиральных туманностей до музыки Њоцарта и  стигматов  свЯтого  ”ранциска
Ђссизского.
     ‡адача художника - в том, чтобы выбрать  те  точки,  которые  он  хочет
сделать прозрачными, выбрать их так, чтобы позади  близких  и  знакомых  нам
предметов открылись только те перспективы, которые наиболее существенны  длЯ
человека. Ќо во всех случаЯх предметы, видимые в конце  перспективы,  должны
быть  достаточно  странными,  чтобы  обыденное  казалось  фантастическим   и
таинственным. ‚опрос: можно ли достичь этого, не впадаЯ  в  педантизм  и  не
развертываЯ вещь, которую пишешь, до бесконечности? Ќад этим нужно  подумать
как следует.
     Ђ пока что - как чудесна кухнЯ! Љак  дружелюбны  ее  обитатели!  Њиссис
€нмэн служит здесь с  рождениЯ  ќлинор.  ЉрасиваЯ,  прекрасно  сохранившаЯсЯ
старуха. € какое спокойствие, какой аристократически-повелительный тон! ’от,
кто был неограниченным владыкой над всем, за чем он присматривает,  поневоле
приобретает царственный вид, даже если то, за чем  он  присматривает,  всего
лишь кухнЯ. Ђ кроме того, есть еще „обс, горничнаЯ. „обс  поЯвилась  в  доме
недавно - незадолго до войны.  Џерсонаж  из  ђабле.  ести  футов  ростом  и
соответственной толщины. ‚ этом огромном теле  живет  дух  ѓаргантюа.  Љакой
полнокровный юмор, какаЯ жажда жизни,  какие  анекдоты,  какой  громогласный
хохот! •охот „обс внушает почти ужас. Ђ когда мы зашли в кладовую, Я заметил
на полке шкафа зеленую склЯнку с пилюлЯми. Ќо какими пилюлЯми! ’акими, какие
дают лошадЯм, вводЯ их в горло с помощью резиновой кишки. Љакое гомерическое
несварение желудка должно быть у того, кто их принимает!
     ЉухнЯ хороша; но и гостинаЯ не хуже. ‚озвращаЯсь с прогулки, мы застали
там викариЯ с женой, которые за чашкой чаЯ разговаривали об  €скусстве.  „а,
об искусстве. Џотому что это был их первый визит после посещениЯ Ђкадемии.
     ќто ежегодный обрЯд. Љаждый год на следующий день после  торжественного
открытиЯ они садЯтсЯ в поезд восемь пЯтьдесЯт две и  воздают  искусству  тот
долг, который воздает ему даже  религиЯ.  ЋфициальнаЯ  религиЯ  официальному
искусству. Ћни обходЯт все уголки выставочного помещениЯ,  испещрЯЯ  каталог
замечаниЯми, юмористическими там, где допустим юмор: мистер  ’рюби  (похожий
на  ЌоЯ  из  игрушечного  ковчега)  принадлежит  к  тому   разрЯду   веселых
свЯщеннослужителей, которые  при  всЯком  удобном  случае  отпускают  шутки,
стараЯсь показать, что черное облачение и пасторский воротничок не мешают им
быть "добрыми малыми", "славными парнЯми" и т. п.
     •орошенькаЯ и пухленькаЯ миссис ’рюби менее громогласна, чем ее супруг;
она - как раз то, что состоЯтельные обыватели, читающие "Џанч", называли  бы
"доброй и веселой душой": она способна  невинно  развлекатьсЯ  и  все  времЯ
отпускает шутливые замечаниЯ. џ смотрел  и  слушал  как  зачарованный,  пока
ќлинор заставлЯла их говорить о приходе и об Ђкадемии.  “  менЯ  было  такое
чувство, точно Я ”абр, наблюдающий жизнь  жесткокрылых.  €зредка  чьЯ-нибудь
реплика достигала противоположной стороны духовной пропасти, отделЯющей мать
ќлинор от внешнего мира, выводила ее из задумчивости и вызывала с ее стороны
какую-нибудь   неожиданную   реакцию.   Ќевозмутимо,   тоном   оракула,    с
серьезностью,  котораЯ  казалась  почти  устрашающей   рЯдом   с   шутливыми
замечаниЯми четы ’рюби, она подавала голос из другого мира. Ђ  за  окнами  -
зеленый цветущий сад. “ старого ‘токса,  садовника,  длиннаЯ  борода,  и  он
похож на ‘тарца ‚ремЯ. Ѓледно-голубое небо. ™ебечут птицы. Љак здесь хорошо!
Ќужно было объехать весь земной шар, чтобы понЯть, как здесь хорошо.  Џочему
бы не остатьсЯ? Ќе пустить корни? Ќо корни -  это  цепи.  џ  боюсь  потерЯть
свободу. Ѓыть свободным, не свЯзанным ничем, никакой собственностью, делать,
что хочешь, ехать, куда взбредет на ум, - это хорошо.  Ќо  и  здесь  хорошо.
Њожет быть,  даже  лучше!  —тобы  получить  свободу,  приходитсЯ  что-нибудь
приносить в  жертву:  дом,  миссис  €нмэн,  „обс,  жизнерадостных  ’рюби  из
прихода, тюльпаны в саду и все то, что значат эти вещи и люди.  Џриносишь  в
жертву что-то ради того, чтобы получить нечто  большее:  знание,  понимание,
большую интенсивность жизни. Ѓольшее ли? €ногда Я в этом сомневаюсь.
 
     ‹орд ќдвард и его брат совершали прогулку по ѓаттенденскому парку. ‹орд
ќдвард шел пешком, пЯтый маркиз ехал в колЯсочке длЯ инвалидов, которую  вез
большой серый осел. Њаркиз был калекой. "—то, к счастью, не мешает  движению
мыслей", - любил он говорить. € мысль его двигалась всю его жизнь  то  туда,
то сюда по самым запутанным дорожкам. ‘ерый осел  медленно  брел  по  парку.
‚переди  братьев  и  позади  простиралась  знаменитаЯ  гаттенденскаЯ  аллеЯ.
‚переди,  на  расстоЯнии  одной  мили,  стоЯла  копиЯ  колонны   ’раЯна   из
портлендского  камнЯ,  увенчаннаЯ  бронзовой  статуей  первого  маркиза;  на
пьедестале была надпись крупными буквами, в которой  перечислЯлись  заслуги,
дававшие ему право на  неувЯдаемую  славу.  Ћн  был,  кроме  всего  прочего,
вице-королем €рландии и отцом научного земледелиЯ.  ‚  другом  конце  аллеи,
тоже на расстоЯнии одной мили, возвышались фантастические  башни  и  башенки
ѓаттенденского замка, построенного длЯ второго маркиза „жеймсом  “айеттом  в
псевдоготическом стиле ‘троберри-•илла и имевшего более  средневековый  вид,
чем  любаЯ  подлиннаЯ  средневековаЯ  постройка.  Њаркиз  жил  в  ѓаттендене
постоЯнно. ЌельзЯ сказать,  чтобы  замок  и  окружающие  ландшафты  особенно
нравились  ему.  Ћн  едва  замечал  их.  Љогда  он  не  читал,  он  думал  о
прочитанном: мир Явлений, как он любил вслед за Џлатоном называть видимую  и
осЯзаемую реальность, не интересовал его. ќтим своим безразличием к миру  он
как бы мстил ему за то, что сам он был калекой. Ћн жил в  ѓаттендене  просто
потому, что это было единственное место, где он мог безопасно  передвигатьсЯ
в своей колЯске. Џэлл-Њэлл - не совсем подходЯщее место длЯ серых осликов  и
разбитых параличом старых джентльменов, которые читают и размышлЯют во времЯ
прогулок. Ћн уступил ’энтемаунт-•аус своему брату, а сам продолжал совершать
прогулки на ослике среди буков ѓаттенденского парка.
     Ћсел остановилсЯ, чтобы пощипать травы у дороги. ЏЯтый маркиз спорил со
своим братом о Ѓоге. ‚ремЯ шло. Ћни все еще говорили о Ѓоге,  когда  полчаса
спустЯ ”илип и ќлинор во времЯ послеобеденной прогулки  по  парку  вышли  из
буковой рощи и чуть не наткнулись на колЯсочку маркиза.
     - Ќесчастные старики! - сказал ”илип, когда они отошли  подальше.  -  Ћ
чем им еще говорить? Ћни слишком стары, чтобы говорить о  любви,  -  слишком
стары и слишком благонравны.  ‘лишком  богаты,  чтобы  говорить  о  деньгах.
‘лишком интеллектуальны, чтобы  говорить  о  людЯх,  и  к  тому  же  при  их
отшельническом образе жизни они встречают слишком мало людей - не  о  ком  и
говорить.  Ћни  слишком  скромны,  чтобы  говорить  о  самих  себе,  слишком
неопытны, чтобы говорить о жизни  или  даже  о  литературе.  Ћ  чем  же  еще
говорить несчастным старикам? Ѓольше не о чем как только о Ѓоге.
     - €мей в виду, что при теперешних темпах жизни,  -  сказала  ќлинор,  -
через десЯть лет ты станешь точно таким же, как они.
 
        XX
 
     Ћб отце ”илипа  Љуорлза  старик  Ѓидлэйк  говорил,  что  он  напоминает
итальЯнские  церкви  в  стиле  барокко   с   фальшивым   фасадом.   ‚ысокий,
внушительный, ощерившийсЯ колоннами, фронтонами и  статуЯми,  фасад  кажетсЯ
принадлежащим величественному кафедральному собору. Ќо  когда  присмотришьсЯ
ближе, обнаруживаешь, что это лишь декорациЯ. Џозади огромного изукрашенного
фасада скрываетсЯ жалкий храмик из кирпича, щебнЯ и осыпавшейсЯ  штукатурки.
€, развиваЯ сравнение дальше, „жон Ѓидлэйк  описывал  небритого  свЯщенника,
бормочущего обедню, сопливого служку в грЯзном стихаре, паству  из  зобастых
крестьЯнок  и  их  отпрысков,  кретина,  просЯщего  милостыню  на   паперти,
оловЯнные венцы на статуЯх свЯтых, сор на полу, затхлый  запах,  оставленный
многими поколениЯми верующих.
     - Џочему, - заканчивал он, забываЯ, что этими словами  он  в  нелестном
свете изображает собственные успехи, - почему женщины всегда  воспламенЯютсЯ
любовью ко всему самому низкому? ‘транно. Ћсобенно в данном случае. “  ђэчел
Љуорлз  слишком  много  здравого  смысла,  чтобы  ее  могло  привлечь  такое
ничтожество.
     ‚се так думали, все спрашивали, почему  получилось  именно  так.  ђэчел
Љуорлз Явно стоЯла неизмеримо выше своего супруга. Ќо замуж  выходЯт  не  за
собрание добродетелей и талантов: замуж выходЯт за живого человека. ‚  ‘идни
Љуорлза, каким он был, когда делал предложение ђэчел, любаЯ женщина могла бы
влюбитьсЯ и даже верить в него; а ђэчел  было  всего  восемнадцать  лет,  ее
жизненный опыт был весьма ограничен. ‘идни был юн, а юность сама по себе уже
добродетель. ћн и красив. ирокоплечий, высокий, пропорционально  сложенный,
‘идни Љуорлз даже теперь, когда солидность начала переходить в полноту,  все
еще производил внушительное впечатление. ‚ двадцать  три  года  его  крупное
тело было атлетическим, седеющие волосы,  которые  теперь  окружали  гладкую
розовую тонзуру, тогда были золотисто-каштановыми и покрывали  великолепными
волнами весь его череп. ирокое румЯное мЯсистое лицо было  более  свежим  и
твердым, менее лунообразным. ‹об - гладкий и высокий даже тогда, когда ‘идни
еще не начал лысеть, - казалсЯ умным. ђечь ‘идни Љуорлза не  разрушала  того
впечатлениЯ, какое производила его наружность. Ћн говорил  хорошо,  хотЯ,  с
точки  зрениЯ  некоторых,  может  быть,   с   чрезмерной   заносчивостью   и
самодовольством. Љ тому же в те дни он пользовалсЯ блестЯщей репутацией:  он
только что окончил университет и был еще  окружен  ореолом  академической  и
дискуссионно-клубной славы. Ћптимистически настроенные друзьЯ  рисовали  его
будущее в самых радужных красках. ‚ то времЯ  когда  ђэчел  познакомилась  с
ним, подобные пророчества казались вполне обоснованными. Љак бы там ни было,
обоснованно или необоснованно, но она полюбила его. Ћни поженились, когда ей
было всего девЯтнадцать лет.
     Ћтец оставил ‘идни кругленькое состоЯние. „ело (у мистера  Љуорлза-отца
был сахарный завод) было,  что  называетсЯ,  "на  ходу".  €мение  в  ќссексе
приносило доход. ѓородской дом помещалсЯ на Џортмен-сквер; загородный дом  в
—эмфорде  был  просторный,  построенный  в  георгианском  стиле.  —естолюбие
толкало ‘идни на путь политической деЯтельности. Џоработав сперва в  местном
самоуправлении - это будут длЯ него годы ученичества, - он затем  пройдет  в
парламент. “порнаЯ работа и речи, одновременно блестЯщие  и  полные  здравых
мыслей, заставЯт обратить на него внимание как на  восходЯщее  светило.  …му
предложат пост  товарища  министра,  он  быстро  пойдет  в  гору.  Ћн  может
рассчитывать (так по крайней мере  казалось  тридцать  пЯть  лет  назад)  на
осуществление своих самых честолюбивых помыслов.
     Ќо ‘идни, как говорил старый Ѓидлэйк, был  лишь  фасадом:  внушительнаЯ
наружность, звучный голос,  поверхностный  ум  -  и  больше  ничего.  Џозади
красивого фасада скрывалсЯ подлинный ‘идни, слабый, не обладающий  упорством
в серьезных делах, хотЯ и  упрЯмый  тогда,  когда  дело  касаетсЯ  пустЯков,
быстро воспламенЯющийсЯ, но еще быстрей остывающий.  „аже  ум  его  оказалсЯ
умом того сорта, который встречаетсЯ у первых  учеников,  пишущих  латинские
стихи в духе ЋвидиЯ или остроумные пародии на ѓеродота. Ќаделе его блестЯщие
способности шестиклассника оказались одинаково бесплодными в сфере как чисто
интеллектуальной, так и практической  жизни.  Љогда  ‘идни  своим  неумением
вести дела и лихорадочными спекулЯциЯми довел отцовское предприЯтие до почти
полного банкротства (к счастью, ђэчел  удалось  уговорить  его  своевременно
продать завод); когда его политическаЯ карьера была загублена  годами  лени,
сменЯвшейсЯ приступами беспорЯдочной деЯтельности, - тогда он решил, что его
призвание - быть публицистом. ‚ первом порыве энтузиазма он  даже  ухитрилсЯ
дописать до конца  книгу  о  принципах  государственности.  ЏоверхностнаЯ  и
туманнаЯ, банальнаЯ по мыслЯм, что  особенно  бросалось  в  глаза  благодарЯ
претенциозно-цветистому Языку, блиставшему острыми  словечками,  книга  была
встречена заслуженным пренебрежением, которое ‘идни Љуорлз приписал проискам
своих политических противников. Ћн верил, что потомство воздаст ему должное.
     ‘о  времени  опубликованиЯ  первой  книги  мистер  Љуорлз  писал,   или
считалось, что писал, другой, гораздо более обширный и значительный труд - о
демократии. ђазмеры этого труда и  его  значительность  служили  оправданием
тому, что его завершение все времЯ  откладывалось.  Ћн  принЯлсЯ  за  работу
более семи лет назад, и до сих пор, говорил он всем, кто проЯвлЯл интерес  к
его книге (качаЯ при этом головой с выражением человека, взЯвшегосЯ за почти
непосильный труд), и до сих пор еще не покончил с собиранием материалов.
     - ќто геркулесов труд, - говорил он с видом одновременно мученическим и
тщеславным. ђазговариваЯ, он  обычно  подымал  лицо  и  выбрасывал  слова  в
воздух, точно гаубица, глЯдЯ на собеседника (если он вообще  удостаивал  его
этой чести) из-под опущенных век. “ него был звучный голос,  и  говорил  он,
растЯгиваЯ гласные, с тем самым блеЯнием, каким  истые  оксфордцы  обогатили
английский Язык. …го речь напоминала блеЯние целого стада овец: - ѓеркулесов
труд! - ‘лова сопровождались вздохом: - Џро-осто ужасно.
     …сли вопрошающий возбуждал в нем  доверие,  он  вел  его  в  кабинет  и
показывал ему  (или  предпочтительно  ей)  огромное  количество  картотек  и
регистраторов, которыми он окружил свой письменный стол. Џо  мере  того  как
времЯ шло, а книга не подавала никаких признаков жизни,  мистер  Љуорлз  все
умножал  и  умножал  число  этих   внушительных   предметов:   они   служили
вещественными доказательствами его трудов,  они  символизировали  немыслимую
трудность его задачи. Ћдних пишущих машинок у  него  было  три.  ЏортативнаЯ
"Љорона" сопровождала его повсюду, на тот случай, если вдохновение снизойдет
на него во  времЯ  путешествиЯ.  €ногда,  когда  он  чувствовал  потребность
произвести особенно солидное впечатление, он брал с собой "ѓаммонд" -  более
крупную машинку, в которой буквы помещались не на отдельных рычажках,  а  на
съемном круге, прикрепленном к вращающемусЯ барабану,  так  что  можно  было
сменЯть по желанию шрифт  и  писать  по-гречески  или  по-арабски,  русскими
буквами или математическими символами, в зависимости  от  требованиЯ  данной
минуты:  у  мистера  Љуорлза  была  обширнаЯ  коллекциЯ  различных  шрифтов,
которыми он, разумеетсЯ, никогда не  пользовалсЯ,  что  не  мешало  ему  так
гордитьсЯ ими, точно каждый из них представлЯл собой какой-нибудь его талант
или достижение. Ќаконец,  была  еще  третьЯ,  и  последнЯЯ,  машинка,  очень
большой и  очень  дорогой  конторский  аппарат,  ЯвлЯвшийсЯ  одновременно  и
пишущей и счетной машиной. Ћна очень полезна,  поЯснЯл  мистер  Љуорлз,  при
статистических подсчетах, необходимых длЯ его труда и при  проверке  отчетов
по имению. € он с особенной гордостью показывал на присоединенный к  машинке
небольшой электрический мотор: вы вставлЯете вилку  в  штепсель  -  и  мотор
делает за вас  все,  то  есть  все,  кроме  писаниЯ  книги.  ‚ам  достаточно
прикоснутьсЯ к клавишам.  ‚от  так  (и  мистер  Љуорлз  показывал,  как  это
делаетсЯ); электрическаЯ энергиЯ заставит букву войти  в  соприкосновение  с
бумагой. Ќикакой затраты мускульной энергии. ‚ы можете печатать восемнадцать
часов без перерыва (этим мистер Љуорлз давал понЯть,  что  он  сам,  подобно
Ѓальзаку  и  сэру  €сааку  Ќьютону,  нередко  просиживает  за   работой   по
восемнадцати часов в сутки), вернее сказать, можно печатать  сколько  угодно
времени, не испытываЯ никакого  утомлениЯ,  по  крайней  мере  что  касаетсЯ
пальцев. Ђмериканское изобретение. Ћчень остроумно.
     Њистер Љуорлз купил свою пишущую и счетную машину как раз тогда,  когда
окончательно перестал принимать участие в управлении имением. ‚начале  ђэчел
предоставила имение ему. ЌельзЯ сказать, чтобы здесь он вел дела лучше,  чем
на заводе, который она, как раз вовремЯ, уговорила  его  продать.  Ќо  здесь
отсутствие прибыли  не  имело  такого  значениЯ,  а  убытки,  когда  таковые
имелись, были незначительны. ђэчел Љуорлз надеЯлась,  что  вознЯ  с  имением
будет  длЯ  ее  мужа  здоровым  развлечением.  ђади  этого  стоило   кое-чем
пожертвовать. Ќо цена, которую пришлось за это платить в  годы  послевоенной
депрессии, оказалась слишком высокой, а по мере того, как ‘идни все меньше и
меньше вникал в повседневные мелочи управлениЯ, цена  угрожающе  возрастала,
тогда как цель, ради которой эту цену платили - здоровое занЯтие длЯ  ‘идни,
- не  достигалась.  Џравда,  времЯ  от  времени  в  голову  ‘идни  приходила
какаЯ-нибудь идеЯ, и он внезапно с необычайным рвением погружалсЯ в то,  что
он  называл  "усовершенствованиЯми".   ’ак,   однажды,   прочтЯ   книгу   об
американских методах ведениЯ хозЯйства,  он  приобрел  целый  набор  дорогих
машин - только длЯ того, чтобы  убедитьсЯ,  что  размеры  имениЯ  отнюдь  не
оправдывали издержек: длЯ его машин не хватало  работы.  Џозже  он  построил
консервный завод, но завод не окупалсЯ. ’ак как его "усовершенствованиЯ"  не
имели успеха, он быстро терЯл к ним интерес. “порной  работой  и  неослабным
вниманием, вероЯтно, можно было бы со временем  добитьсЯ,  чтобы  они  стали
выгодными; пока же, из-за небрежного отношениЯ к ним ‘идни, они приводили  к
сплошным  убыткам.  ђешительно,  цена  была  слишком   высока,   и   платить
приходилось совершенно зрЯ.
     Њиссис Љуорлз решила, что пора  изъЯть  имение  из  ведениЯ  ‘идни.  ‘о
свойственным ей тактом - за тридцать с лишним лет замужества она  достаточно
хорошо изучила своего супруга - она убедила его, что у него останетсЯ больше
времени длЯ его  великого  труда,  если  он  предоставит  управлЯть  имением
кому-нибудь другому. ‘ этим утомительным делом отлично могут справитьсЯ  она
и управлЯющий. Ќе было никакого смысла расточать  на  подобную  механическую
работу таланты, которые можно было бы использовать  гораздо  целесообразней.
“бедить ‘идни было не так трудно. €мение наскучило ему;  гордость  его  была
уЯзвлена тем, что, невзираЯ на все  его  усовершенствованиЯ,  имение  упорно
продолжало приносить убыток. ‚ то же времЯ он понимал, что,  отказавшись  от
имениЯ, он тем  самым  признает  себЯ  неудачником  и  лишний  раз  признает
превосходство своей жены. Ћн согласилсЯ посвЯщать  меньше  времени  мелочам,
свЯзанным с управлением, но пообещал,  или,  вернее,  пригрозил,  что  будет
по-прежнему не спускать с него глаз, будет, как божество, издали, но тем  не
менее  весьма  внимательно,  присматривать  за   делами   в   свободные   от
литературных трудов минуты. €менно тогда, чтобы  оправдать  себЯ  и  придать
себе  больше  значительности,  он  купил  пишущую  и  счетную  машину.   Ћна
символизировала невероЯтную сложность литературной работы, которой он теперь
всецело отдалсЯ; и в то же времЯ она  служила  доказательством,  что  он  не
совсем отказалсЯ и от практической жизни. ‘четнаЯ машина нужна была  ему  не
только длЯ того, чтобы оперировать статистическими  данными  (мистер  Љуорлз
был слишком благоразумен, чтобы объЯснЯть, как именно он ими оперирует),  но
и длЯ того, чтобы вести отчетность; подразумевалось, что  беднЯжка  ђэчел  и
управлЯющий погибли бы без его просвещенного содействиЯ.
     Љонечно, ‘идни не соглашалсЯ открыто признать превосходство своей жены.
Ќо все его поведение в жизни определЯлось  тем,  что,  смутно  чувствуЯ  это
превосходство и испытываЯ от этого обиду, он стремилсЯ доказать, что сам он,
несмотрЯ ни на что, ничуть не хуже ее, а по существу даже лучше. €менно  эта
обида,  это  стремление  доказать  свое  превосходство  в  собственном  доме
заставлЯли  его  с  таким   упорством   цеплЯтьсЯ   за   неудачную   карьеру
политического деЯтелЯ. Џредоставленный самому себе, он, вероЯтно,  отказалсЯ
бы от политики сразу же, убедившись, что это дело нелегкое и  скучное:  лень
была развита в нем сильней, нежели честолюбие. Ќо  нежелание  признать  себЯ
неудачником  (а  это  признание  неизбежно  заставило  бы  его  признать   и
превосходство жены) не позволЯло ему отказатьсЯ от места в парламенте. ђазве
мог он признать себЯ побежденным, когда у него на  глазах  ђэчел  продолжала
оставатьсЯ все такой же спокойно-деловитой? ‚се, что делала ђэчел, удавалось
ей; все любили ее и восхищались ею. €менно длЯ того, чтобы  превзойти  ее  в
глазах света и своих собственных, он цеплЯлсЯ  за  политику,  он  с  головой
погружалсЯ  в  нелепые  затеи,  которыми  была  отмечена  его  парламентскаЯ
карьера. ‘читаЯ ниже своего достоинства быть рабом своей партии и  добиваЯсь
славы, он с энтузиазмом принимал участие в  любой  политической  кампании  -
только длЯ  того,  чтобы  очень  скоро  с  отвращением  от  нее  отказатьсЯ.
“ничтожение  смертной  казни,  борьба  с  вивисекцией,   тюремнаЯ   реформа,
улучшение условий работы  в  ‡ападной  Ђфрике  -  на  все  эти  кампании  он
реагировал  бурным  красноречием  и  кратковременной  вспышкой  энергии.   ‚
воображении он видел себЯ победоносным реформатором, самое участие  которого
приносило успех затеЯнной кампании. Ќо стены €ерихона не падали  при  звуках
его трубного гласа,  а  он  был  не  таким  человеком,  чтобы  предпринимать
длительную осаду. ЏовешениЯ, истЯзание собак и лЯгушек, судьба заключенных в
одиночных камерах и угнетаемых негров -  все  это  быстро  терЯло  длЯ  него
всЯкий интерес. Ђ ђэчел оставалась все такой  же  деловитой,  все  такой  же
любимой и ценимой всеми. ђэчел  вдвойне  способствовала  тому,  чтобы  ‘идни
занималсЯ политикой, невольно - тем, что она была собой, а он был ее  мужем,
и намеренно - тем, что она поощрЯла его. ‚начале она искренно верила в него:
она ободрЯла своего героЯ. Ќо  прошло  очень  немного  лет,  и  вера  в  его
конечный успех сменилась робкой  надеждой.  Љогда  пропала  и  надежда,  она
все-таки продолжала поощрЯть его из дипломатических соображений - потому что
неудачи политические обходились не так дорого, как  неудачи  деловые.  Љогда
‘идни занималсЯ делами, это было очень разорительно. Ћна не решалась сказать
ему об этом и не решалась посоветовать ему продать завод:  этим  она  только
заставила бы его еще  с  большим  упорством  цеплЯтьсЯ  за  дело.  ЏодвергаЯ
сомнению его коммерческие способности, она тем  самым  толкнула  бы  его  на
но