        „ин Љунц. …динственный выживший


---------------------------------------------------------------
     Dean Koontz "SOLE SURVIVOR"
     ђазработка серийного оформлениЯ художника <i>‚. ћ. ™ербакова</i>
      ‘ериЯ основана в 1997 году
     Ћформление художника <i>‚. Ѓ. Ћстапенко</i>
      Џеревод с английского <i>‚. Ђ. ѓришечкина</i>
      OCR and Spellcheck Chemik
---------------------------------------------------------------

     ‘трашнаЯ  авиационнаЯ   катастрофа   уносит   жизни  жены   в   дочерей
лос-анджелесского журналиста „жо  Љарпентера. ѓод спустЯ совершенно случайно
он узнает, что при крушении самолета погибли не все. …динственнаЯ выжившаЯ -
женщина-ученый,  перевозившаЯ  с  собой  результат  закрытых  экспериментов,
похищенные   ею   в   секретной  военной  лаборатории.   ЏытаЯсь   разыскать
таинственную незнакомку н выЯснить истинную причину гибели своей семьи,  „жо
внезапно понимает,  что  сам стал объектом  преследованиЯ сверхъестественных
сил.

     <i>ЏЋ‘‚џ™Ђ…’‘џ ЏЂЊџ’€ ђќџ ЊЋЉЂ - моего дЯди, который уже давно переселилсЯ
в лучший из миров.
     ‚  детстве,  когда  Я  испытывал  беспокойство  и отчаЯние,  его  юмор,
порЯдочность и  доброта  помогли  мне  узнать все  о  том, каким должен быть
человек.


        ‘‹Ћ‚Ћ Џђ€‡ЌЂ’…‹њЌЋ‘’€:
     ЌастоЯщей Ѓарбаре  Љристмэн  круто повезло - ее  имЯ  было использовано
мною в этом романе. “читываЯ то обстоЯтельство,  что она была одним из сотни
книготорговцев, участвовавших  в  нашей лотерее,  Я был весьма удивлен  тем,
насколько удачно ее имЯ</i>1 <i>вписалось в рассказанную мною историю. „олжно быть,
она надеЯлась,  что Я  изображу ее кровожадным психопатом-убийцей, однако на
деле ей придетсЯ довольствоватьсЯ ролью персонажа гораздо  более  скромного.
Џрости, Ѓарбара...</i>

     ---------------------
     1 Љристмэн, в переводе с английского означает "человек Ѓожий", а ‘вЯтаЯ
Ѓарбара считалась покровительницей пожарных, артиллеристов и всех, кто имеет
дело с огнем. <i>(‡десь и далее - прим. пер.)</i>

     ѓлубок и темен свод небесный,
     ’о звезд и льда дворец чудесный,
     Ќо вид его рождает страх -
     —то, если в тех, иных мирах
     Ќет ничего длЯ нас?
     € крошечной ‡емли тревожное
     пространство
     Ќе дом родной - темница,
     где стеной,
     Џослужат пустота и мертвый
     звездный свет?...
     Ќу что ж... тогда, конечно, нет
     Џричин, чтоб воевать с судьбой,
     —тоб до конца стоЯть
     ‚ борьбе с самим собой,
     € смысла нет ни плакать,
     ни смеЯтьсЯ,
     Ќи спать, ни утром просыпатьсЯ,
     € обещаний звук пустой
     не растревожит мой покой.
     Ќо по ночам мой взглЯд средь звезд
     Ћтветы ищет на вопрос
     € хочет тайну разгадать:
     ’ы, Ѓоже, там? €ль нам опЯть
     Ћдним брести по ‚ечности дороге...

     <i>"Љнига Џечалей"</i>


     <b>—асть перваЯ
     ЏЋ’…ђџЌ› ЌЂ‚‘…ѓ„Ђ...</b>

     „жо  Љарпентер проснулсЯ в субботу  в начале  третьего утра. ЏрижимаЯ к
груди  мокрую от пота  подушку,  он хрипло  выкрикивал в  темноту  имЯ своей
погибшей жены. Ѓоль  и жгучаЯ тоска, звучавшие в  его  голосе,  ужаснули его
самого, и  „жо  мгновенно  очнулсЯ  от своего  беспокойного сна.  €  все  же
сновидениЯ отпускали его неохотно; они  спадали с него слой за слоем, покров
за покровом, как  во времЯ  землетрЯсениЯ  сыплетсЯ со стропил  и потолочных
перекрытий скопившаЯсЯ за десЯтилетиЯ пыль.
     „жо уже понЯл, что сжимает  в объЯтиЯх не свою Њишель,  а всего-навсего
подушку, но не спешил разжать  руки. ‚ последний миг перед пробуждением  его
ноздри уловили  аромат ее  волос,  и теперь  он боЯлсЯ, что  любое движение,
любой жест способны развеЯть наваждение и отнЯть у него это последнее, самое
дорогое, оставив его наедине  с кислым запахом пота и холодного  сигаретного
дыма.
     Ќо  в мире не  было таких сил, которые могли бы удержать воспоминаниЯ и
помешать им выскользнуть  из  его  судорожно стиснутых  пальцев. ‡апах волос
Њишель  уносилсЯ  прочь,  в  пустоту,  словно  наполненный  горЯчим воздухом
воздушный шарик, который  не  поймать, сколько ни  прыгай  и  ни  размахивай
руками.
     —увствуЯ себЯ ограбленным до нитки, „жо поднЯлсЯ  и подошел к окну. …го
постель,  состоЯвшаЯ  из  брошенного на пол  матраца, подушки и одеЯла, была
единственным  предметом  обстановки,  поэтому он мог  не боЯтьсЯ налететь на
мебель даже в густых предрассветных сумерках.
     ЋднокомнатнаЯ  квартирка  в конце  ‹оурел-Љаньон,  которую  он  снимал,
находилась на  втором этаже  и  состоЯла из одной  большой  спальни с  двумЯ
окнами, кухонного закутка, чулана  и  весной туалетной комнатушки со  ржавой
трубой стоЯчего душа в углу. Џервый  этаж  занимал захламленный гараж на две
машины.  „жо переехал сюда после того, как продал  дом в  ‘тудио-‘ити, но он
даже не потрудилсЯ  перевезти сюда что-то из обстановки. Њертвецам мебель ни
к чему, а он приехал сюда умирать.
     € вот теперь на протЯжении десЯти месЯцев „жо аккуратно вносил арендную
плату в ожидании утра, когда он не сумеет проснутьсЯ.
     €з  окна открывалсЯ вид  на круто уходЯщую  вверх стену каньона,  густо
заросшую  вечнозеленым  чаппаралем   и  эвкалиптами.  ‘квозь   кроны  чахлых
городских деревьев на западе горел серебром вечный символ обманутых надежд -
диск полной луны, склонЯвшейсЯ к горизонту.
     ѓлЯдЯ прЯмо перед собой, „жо слабо удивилсЯ, что он все еще не умер. Ќо
и  живым  назвать его тоже было  нельзЯ. Ћн  застрЯл  где-то  посередине, на
половине пути из одного мира в другой, и теперь,  раз о возвращении не могло
быть и речи, он хотел пройти этот путь до конца.
     „жо сходил на кухню, достал из холодильника бутылку ледЯного пива и сел
на матрац, привалившись спиной к стене.
     Џиво  в половине третьего ночи! ’ипично растительное существование, без
целей, без надежд...
     Њимолетно он пожалел о том, что не может напитьсЯ до смерти. …сли бы он
был  уверен, что сумеет  уйти из  жизни  без боли,  притупленной алкогольным
опьЯнением,  тогда его,  наверное,  не  тревожил  бы вопрос о  том,  сколько
времени  займет  этот  переход.  Ќо  гораздо  больше  он  боЯлсЯ  того,  что
затуманивший мозг алкоголь вытравит из него воспоминаниЯ,  а памЯть  все еще
была длЯ него  свЯщенной. €менно по этой  причине даже  в  худшие дни „жо не
позволЯл себе ничего, кроме нескольких бутылок пива или стаканов вина.
     …сли  не  считать  оконных  стекол,  на  которых  играли и переливались
просеЯнные  сквозь  ветви и листву лунные  лучи, в  темной  спальне  не было
никаких  других  источников  света, лишь слабо  мерцали подсвеченные клавиши
телефонного аппарата.
     Џовернувшись   к  нему,  „жо  подумал  о   том,   что   в  этот  глухой
предрассветный час он  может  поговорить только с одним  человеком в  мире -
поговорить откровенно  о  своем  бездонном, беспросветном  отчаЯнии, которое
засасывало его все глубже и никак не могло  поглотить. ‚прочем, и в  дневные
часы он не мог обратитьсЯ ни к кому другому. „жо  было только тридцать семь,
но его собственные мать и отец умерли  уже давно,  а ни братьев, ни сестер у
него не было. „рузьЯ пытались как-то утешить его, но „жо было слишком больно
слушать или говорить о случившемсЯ, и он постаралсЯ держать их на дистанции;
при этом он повел себЯ столь агрессивно и грубо,  что многие, оскорбленные в
лучших чувствах, отвернулись от него вовсе.
     Ћн  протЯнул руку, перенес телефонный аппарат к себе на колени и набрал
номер Ѓет Њаккей - матери Њишель.
     Ѓет,  жившаЯ в  ‚иргинии,  на  расстоЯнии больше  трех  тысЯч  миль  от
‡ападного побережьЯ, взЯла трубку после первого звонка.
     - „жо?
     - џ тебЯ не разбудил?
     - ’ы же знаешь, „жо, милый, Я рано ложусь и встаю перед рассветом.
     - Ђ ѓенри? - спросил „жо, имеЯ в виду отца Њишель.
     - Ћ, этот старый сурок способен проспать ‘удный день, -  ответила Ѓет с
нежностью и теплотой в голосе.
     Ѓет Њаккей была доброй и ласковой женщиной; она  изо всех сил старалась
утешить „жо,  несмотрЯ на то что ее собственное горе - горе матери - едва ли
могло  быть  менее глубоким.  ‚о  всЯком  случае, во времЯ похорон и „жо,  и
ѓенри, сломленные обрушившимсЯ на них  горем, опирались именно на нее, и Ѓет
стоЯла неколебимо, как скала, щедро делЯсь с ними своей незаурЯдной душевной
силой.  ‹ишь через  несколько  часов после  того,  как могилы были  засыпаны
свежей землей, „жо застал ее на заднем дворе своего дома в ‘тудио-‘ити. Ѓет,
сгорбившись,  как  старуха,  сидела в пижаме  в кресле-качалке  и  рыдала  в
подушку, взЯтую ею  из комнаты длЯ гостей, чтобы зЯть или муж не услышали  и
не страдали из-за нее еще больше. „жо сел рЯдом, но Ѓет  не хотела, чтобы он
держал ее за руку или обнимал за плечи; от его прикосновениЯ она вздрогнула,
и „жо опустил  руку.  ‘ нее  словно содрали  кожу,  оставив  одни обнаженные
нервы, так что самый  тихий сочувственный  шепот был длЯ нее  словно крик, а
прикосновение обжигало,  как раскаленное  клеймо. „жо не  хотелось оставлЯть
Ѓет одну в  таком состоЯнии, поэтому он взЯл сетчатый сачок на длинной ручке
и стал ходить по бортику бассейна, механически и бездумно вылавливаЯ из воды
попавших туда жучков, листьЯ и прочий мусор. Ѓыло два часа ночи, и в темноте
он  почти ничего  не видел  -  он просто ходил  входил  по  кругу, с мрачной
целеустремленностью  разрегулировавшегосЯ  автомата  окунаЯ  сетку  в  воду,
вытрЯхиваЯ,  снова  окунаЯ, пока  на поверхности  черной  воды  не  осталось
ничего,  кроме отражений  равнодушных, холодных звезд, а Ѓет  все плакала  и
плакала в подушку. ‚ конце концов, выплакав все слезы, она встала с качалки,
подошла к нему и силой вырвала сачок из его одеревеневших пальцев. Џотом она
отвела его наверх, раздела и уложила в постель, словно ребенка, и впервые за
прошедшие дни „жо заснул крепко и глубоко.
     ’еперь,  думаЯ  о разделЯющих  их тысЯчах миль,  „жо  поставил  на  пол
недопитую бутылку пива.
     - “ вас уже рассвело, Ѓет? - спросил он.
     - ’олько что.
     - € ты, наверное, сидишь на кухне и любуешьсЯ небом  из большого  окна,
да? ‘кажи, небо красивое?
     - Ќа западе еще темно, но наверху  небо  стало уже индигово-синим, а на
востоке оно  кораллово-красное, сапфирово-голубое  и  персиково-розовое, как
китайский шелк.
     „а, Ѓет  была  сильной женщиной,  но „жо звонил ей  не  за  утешениЯми;
просто ему  нравилось слушать, как она говорит. ’ембр  ее негромкого голоса,
смЯгченный едва заметным виргинским акцентом, напоминал ему Њишель.
     - ’ы взЯла трубку и сразу назвала менЯ по имени, - сказал он.
     - Ђ кто, кроме тебЯ, мог мне позвонить?
     - ’ы хочешь сказать - в такую рань?
     - Ќам  редко кто звонит так  рано, но сегоднЯ  утром...  это  мог  быть
только ты.
     „а,  подумал „жо,  катастрофа,  навсегда изменившаЯ их жизни, произошла
ровно год назад, день в  день. ‘егоднЯ  была перваЯ годовщина их трагической
потери.
     -  ’ы все худеешь,  „жо?  - спросила  Ѓет. - Њне так хотелось, чтобы ты
начал есть лучше...
     - Ќет, Я больше не худею, - солгал он.
     ‡а  прошедший год в  нем  развилось  такое удивительное  безразличие  к
сигналам,  которые  подавал  пустой желудок, что в последние три  месЯца „жо
начал худеть. Љ настоЯщему моменту он потерЯл уже фунтов двадцать пЯть, если
не больше.
     - „ень, наверное, будет теплый, - заметил он.
     - „ушный, влажный и жаркий, - поправила его Ѓет. - Џравда,  на  востоке
маЯчат  какие-то облака,  но  на  дождь надежды мало. ‡ато они очень красиво
выглЯдЯт, „жонни... - Ћна  часто  звала  его „жонни, еще  когда  Њишель была
жива, а та со смехом ее поправлЯла: "Ќе „жонни, мама, „жоуи!" - Ћни розовые,
с золотой каймой. Ђ вот и солнце встало над горизонтом.
     - Ќеужели прошел целый год, Ѓет? „аже не веритсЯ.
     -  ’ы прав,  „жонни. Џравда,  иногда  мне кажетсЯ, что прошло несколько
лет.
     - џ так скучаю,  Ѓет, - неожиданно сказал „жо. - Џусто без них. Џусто и
одиноко.
     - Ћ, „жонни... Њы с ѓенри  любим тебЯ. ’ы длЯ нас как сын.  Ќет, теперь
ты <i>стал</i> нашим сыном.
     -  џ  знаю и тоже вас  очень люблю, но этого  недостаточно, Ѓет.  - „жо
перевел дух. -  ќтот  год...  длЯ  менЯ  это был  настоЯщий ад.  €ногда  мне
кажетсЯ, что, если и следующий год будет таким же, Я долго не протЯну.
     - ‚ремЯ лечит... иногда.
     -  ’олько  не в моем случае. џ боюсь. Ћдиночество  - вот что даетсЯ мне
труднее всего.
     - ’ы не хочешь вернутьсЯ на работу, „жо?
     Џеред катастрофой „жо был ведущим репортером отдела уголовной хроники в
газете "‹ос-Ђнджелес пост", но теперь с карьерой журналиста было покончено.
     - џ не смогу больше смотреть на мертвые тела, Ѓет.
     ќто  было  правдой.  Ћн  больше  не  мог  смотреть  на трупы  убитых  в
перестрелке  бандитов  и  случайных  прохожих,  на  тела,   изуродованные  в
автомобильной аварии, и - вне зависимости от  пола и  возраста  -  не видеть
перед собой истерзанные останки Њишель, Ќины и Љрисси.
     - ’ы мог бы писать  о чем-нибудь  другом.  ’ы был  хорошим журналистом,
„жонни.  Џопробуй рассказать о  чем-нибудь, что было бы  интересно  всем,  о
каких-нибудь общечеловеческих ценностЯх.  ’ы  должен работать, должен делать
что-то... может быть, тогда ты почувствуешь, что снова нужен кому-то...
     ‚место ответа „жо сказал:
     - џ  не  могу ни  жить, ни работать  <i>без</i> них.  …динственное,  чего  мне
хочетсЯ, это быть вместе с Њишель. ‘ нею и с девочками...
     - Љогда-нибудь ты встретишьсЯ с ними, - ответила Ѓет, котораЯ, несмотрЯ
ни на что, осталась глубоко верующим человеком.
     - џ хочу быть  с ними <i>сейчас... -</i> …го голос надломилсЯ, и „жо замолчал,
стараЯсь  взЯть себЯ  в  руки. - Ќа  этой земле у  менЯ  не осталось  ничего
дорогого,  но у менЯ не  хватает силы  духа, чтобы самому сделать  следующий
шаг.
     - Ќе надо говорить таких вещей, „жонни.
     „жо действительно не мог покончить с собой,  потому что не  был уверен,
что  же будет с  ним дальше. Ћн  не верил,  что вновь  обретет  свою жену  и
девочек в царстве света  и радости.  ‚ последнее  времЯ, когда ему случалось
бросить взглЯд в ночное небо, он видел там только звезды - удаленные солнца,
пламенеющие в невообразимой глубине пустынного и холодного вакуума, но он ни
разу,  даже наедине с самим собой,  не облек свои  сомнениЯ в слова, ибо это
сделало бы жизни Њишель и его дочерей не имеющими ни смысла, ни продолжениЯ.
     - Њы  все  приходим в  этот мир с какой-нибудь  целью,  -  сказала  Ѓет
негромко.
     - Ћни были моей целью, - отозвалсЯ „жо. - Ќо их больше нет.
     -  ‡начит,   у   тебЯ  есть   какаЯ-то  другаЯ  цель,  какое-то  другое
предназначение.  €  ты  должен  узнать,  в  чем оно состоит.  ’ому,  что  ты
задержалсЯ в этом мире, обЯзательно должна быть какаЯ-то причина.
     - Ќет такой причины, -  возразил „жо и после паузы добавил: -  ђасскажи
мне о небе, Ѓет, какое оно?
     Ѓет тоже немного помолчала и наконец ответила:
     <b>-</b> Ћблака на востоке, которые были розовыми, с золотыми краЯми, поблекли
и стали белыми как снег. € все равно это не дождевые облака - длЯ  этого они
слишком светлые и редкие.
     „жо  молча   слушал,  как  Ѓет   описывает  ему  утро,  наступившее  на
противоположном краю  континента. Џотом они немного поговорили о светлЯчках,
которыми  Ѓет и  ѓенри любовались накануне вечером с  заднего крыльца своего
виргинского дома. ‚  ћжной Љалифорнии  светлЯчки не водились, но  „жо хорошо
помнил, как они перемигивались под пологом ночного леса в Џенсильвании,  где
прошло его детство. ‚  конце концов Ѓет стала описывать сад ѓенри, в котором
уже поспевала клубника, и „жо почувствовал, что его начинает клонить в сон.
     - “ нас  уже  наступило утро, „жонни, -  сказала  в заключение  Ѓет.  -
’еперь оно спешит к вам. ЏостарайсЯ заснуть,  милый,  и,  может быть, тогда,
при  дневном свете,  ты  увидишь  свою  цель,  свое  предназначение.  Ќе зрЯ
говорЯт, что утро вечера мудренее.
     Џосле  того как  они попрощались,  „жо опустил трубку на рычаг и лег на
бок,  глЯдЯ в окно,  за которым медленно угасал лунный свет. ‹уна опускалась
за холмы. Ќаступал самый темный предрассветный час.
     Љогда  он заснул, то видел сны  не о цели  или предназначении, которое,
возможно, путеводной  звездой озарит его унылое существование, а отрывочные,
лихорадочные  кошмары,  исполненные  расплывчатой,  неЯсной,  но  достаточно
близкой  угрозы, котораЯ, скрывшись в  ночном  мраке, нависла  прЯмо над его
головой.

        2

     ‚ тот же день, когда поздним утром „жо Љарпентер ехал в ‘анта-Њонику, с
ним снова случилось что-то вроде приступа временного помешательства. Џриступ
началсЯ с того, что  грудь стиснуло с такой силой, что он едва мог дышать, а
стоило ему  оторвать  пальцы от рулевого колеса, как они  начинали трЯстись,
точно у древнего старика.
     ‚  следующее мгновение „жо почувствовал,  что падает с огромной высоты,
как будто его  "•онда" съехала с дороги и проваливаетсЯ в какую-то бездонную
пропасть. Њежду тем целое и  невредимое шоссе продолжало  расстилатьсЯ перед
ним  и  колеса  все  так  же  монотонно  шуршали  по асфальту,  но  сознание
регистрировало  это уже как  бы вторым планом. Љак бы там ни было, „жо никак
не удавалось  справитьсЯ с  ощущением падениЯ  и убедить себЯ в том, что все
по-прежнему в порЯдке.
     Џоддавшись  панике, он  убрал  ногу с  акселератора и  нажал на тормоз.
Џокрышки   пронзительно   завизжали  по  асфальтовому  покрытию,   а   сзади
протестующе затрубили сигналы мчащихсЯ следом машин. ‚ последний  момент „жо
вырулил  на обочину,  и  водители проносившихсЯ мимо  остановившейсЯ "•онды"
грузовиков и легковушек награждали его убийственными взглЯдами или совершали
в  его  направлении  оскорбительные  жесты.  ѓубы их  шевелились,  произносЯ
ругательства,  но  „жо  это  не  трогало.  Ћн  уже  привык  жить  в  Ѓольшом
‹ос-Ђнджелесе,  вступившем  в век перемен - в  бурлЯщем  и  кипЯщем  городе,
который, опережаЯ остальные  города, на  всех  парах нессЯ навстречу скорому
апокалипсису, и где, случайно наступив  одной  ногой  на  чужой газон, можно
было получить в голову порцию свинца.
     ЌесмотрЯ на то что „жо остановил  машину,  ощущение падениЯ становилось
все сильнее, все Явственней.  †елудок его  вел  себЯ так, будто он не сидел,
откинувшись  на  спинку  сиденьЯ неподвижной  машины,  а нессЯ во весь дух в
тележке аттракциона, котораЯ то круто взлетает вверх, то проваливаетсЯ вниз.
‚  салоне "•онды" „жо был один, но он Ясно  слышал  крики других пассажиров:
сначала негромкие, потом - все более высокие и пронзительные. €  это не были
вопли восторга, которые срываютсЯ  с губ любителей острых ощущений  в  любом
луна-парке;  это  были  крики,  исполненные чистого, неподдельного страха  и
ужаса.
     -  Ќет, нет,  не  надо,  нет!.. -  услышал „жо  свой собственный голос,
доносЯщийсЯ откуда-то со стороны.
     Ћбочина шоссе, на которую он свернул из  общего потока  движениЯ,  была
довольно  узкой, и  „жо остановил "•онду" как  можно  ближе к металлическому
ограждению, за которым начинались похожие на высокую приливную волну заросли
олеандров.
     „вигатель „жо выключать  не стал; несмотрЯ на то  что его лицо  и грудь
заливал холодный пот, упругаЯ струЯ  воздуха из кондиционера была необходима
ему длЯ того, чтобы дышать. „авление на грудь, которое он продолжал ощущать,
все  усиливалось, и  каждый всхлипывающий,  судорожный  вздох  был  длЯ него
пыткой, зато каждый выдох  вырывалсЯ из его легких с резким  звуком, похожим
на маленький взрыв.
     ‚оздух в салоне  был чистым,  но  „жо был  уверен, что чувствует  запах
дыма. € не  только запах, но и вкус. Ћн Ясно различал резкую  вонь  горЯщего
масла, терпкий  чад  пузырЯщегосЯ пластика,  горечь  расплавленного  винила,
едкий привкус нагретого металла.
     Ѓросив  взглЯд  на  плотную  стену  зеленой  листвы  и  красных  цветов
олеандра, льнущих  к  окну  с пассажирской стороны,  „жо  увидел  вместо них
неистовствующее  коптЯщее  пламЯ   и  плотные  облака  дыма,   а  само  окно
превратилось  в  самолетный  иллюминатор  -  прЯмоугольник толстого двойного
стекла с округленными краЯми.
     ’о,  что   с   ним  происходило,  действительно   напоминало  настоЯщее
сумасшествие, но за последний год „жо  пережил  таких приступов не один и не
два. Џорой между каждыми двумЯ случаЯми  проходила неделЯ или  две, порой он
испытывал  нечто подобное по три раза  за  день, и каждый приступ длилсЯ  от
десЯти минут до получаса.
     Ћн  даже  обращалсЯ  к  психоаналитику,  но терапиЯ  не  помогла.  ‚рач
порекомендовал  специальную  медитацию,  котораЯ  должна была  уменьшить его
беспокойство и  тоску, но „жо сознательно отказалсЯ от этого. …му нужна была
боль - кроме нее, у него ничего больше не осталось.
     ‡акрыв  лицо холодными  как лед руками,  „жо  постаралсЯ  справитьсЯ  с
собой,   но  катастрофа  продолжала  разворачиватьсЯ  по   раз  и   навсегда
заведенному  сценарию.   “душливый  запах   дыма  стал   плотнее,  а   вопли
воображаемых пассажиров - громче. ‚се  вокруг вибрировало  и ходило ходуном.
„рожал пол под ногами „жо, трЯслись стены, прогибалсЯ и  скрипел потолок. ‘о
всех  сторон  доносились  жуткое   дребезжание,  треск,  стоны  раздираемого
металла, стук, звон и скрежет, и все это трЯслось, трЯслось, трЯслось....
     - Џожалуйста, нет! - взмолилсЯ „жо.
     Ќе  открываЯ глаз,  он  отнЯл ладони  от  лица  и,  сжав руки в кулаки,
опустил на сиденье рЯдом с собой.
     Џрошло несколько мгновений, и он почувствовал,  как крошечные  пальчики
испуганных  детей вцепились в его запЯстьЯ; тогда „жо разжал кулаки и крепко
взЯл их ладошки в свои.
     Љонечно,  в  "•онде"  никаких детей не было  -  они  были все там же, в
высоких  креслах  обреченного  рейса   353,  куда  забросила   „жо  больнаЯ,
истерзаннаЯ, возбужденнаЯ  памЯть.  Ќа протЯжении  всего приступа  он  будет
оставатьсЯ  в двух местах одновременно  - в реальном мире  и  в "Ѓоинге-747"
компании  "Ќэшн-“айд  ќйр",  который  под  рев турбин падал  из безмЯтежного
поднебесьЯ и, метеоритом прочертив ночное небо,  пикировал прЯмо на сонный и
мЯгкий луг, вдруг оказавшийсЯ тверже наковальни.
     Ќаверное, Њишель сидела между дочерьми.  ќто в ее руки в последние свои
минуты вцепились в невыразимом ужасе Љрисси и Ќина...
     Њежду  тем  вибрациЯ  усиливалась,  и  воздух  наполнилсЯ  беспорЯдочно
летЯщими  предметами.  Љниги  в  мЯгких  обложках,  портативные  компьютеры,
карманные  калькулЯторы,  пластиковые  тарелки  и  вилки (когда  разразилась
катастрофа,   многие   пассажиры  навернЯка  еще   не  закончили   ужинать),
пластмассовые стаканчики, одноразовые бутылочки с виски, ручки, карандаши  и
тому подобнаЯ мелочь - все пришло в движение и  летало по салону, отскакиваЯ
от стен и людей.
     ЉашлЯЯ,  задыхаЯсь  от  дыма,  Њишель  все-таки  нашла в  себе  силы  и
заставила  девочек   наклонить  головы.   "Ќагните  головы,   закройте  лица
руками..."
     €х  лица...  милые маленькие  лица.  “ семилетней Љрисси  были  высокие
материнские  скулы и зеленые Ясные глаза, и „жо никогда не смог бы забыть ни
радости, плЯсавшей  в  этих глазах,  когда  Љрисси  брала  урок  балета,  ни
сосредоточенности, поЯвлЯвшейсЯ  в  этих  маленьких крыжовинках,  когда  она
вставала на место отбивающего в их домашнем бейсбольном чемпионате.
     Ќине было  всего  четыре. Ћна была очаровательным, курносым, пухленьким
существом  с  серо-голубыми  глазами,  которые  вспыхивали  от  неподдельной
радости  каждый  раз,  когда  взглЯд  девочки  падал  на  какое-нибудь живое
существо: птицу, собаку, кошку. …е тЯнуло к животным словно магнитом - как и
их  к  ней,  -  словно  Ќина  была  новой  реинкарнацией  свЯтого  ”ранциска
Ђссизского,   разговаривавшего  со  зверЯми.   €  это  было  не   таким   уж
преувеличением, особенно после того, как  „жо застал Ќину в саду, где Ќина с
удивлением разглЯдывала пугливую Ящерку, спокойно сидевшую у нее на ладошке.
     <i>Ћпустите головы, закройте лица...</i>
       ‚  этих словах  были и  утешение,  и  слабаЯ  надежда на то,  что все
обойдетсЯ,  что все они  останутсЯ  живы  и самое худшее, что  с  ними может
случитьсЯ,  это попавшее в глаз  стекло  или  удар  по  голове  компьютером,
неожиданно обретшим способность летать.
     ЏоднЯвшийсЯ  ураган  все  усиливалсЯ.  “гол  наклона  стал  таким,  что
прижатому к сиденью „жо никак не удавалось согнутьсЯ в поЯсе, чтобы защитить
лицо.
     ‚озможно,  из люков в верхней полке выпали кислородные маски, возможно,
самолет был поврежден, и  поэтому система безопасности сработала не так, как
надо, и спасительные  маски  оказались не  у  каждого пассажира. „жо не  мог
знать этого навернЯка,  и  ему оставалось  только гадать,  дышали ли Њишель,
Љрисси и Ќина нормально, или, давЯсь хлопьЯми жирной черной сажи, они тщетно
ловили судорожно раскрытыми ртами хотЯ бы глоток чистого воздуха.
     Џлотные клубы дыма заволокли уже весь салон. ‚ самолете - и в "•онде" -
стало темно и страшно, как в  самой глубокой угольной шахте. ‚ черном тумане
зазмеились  скрытые  до поры Язычки пламени,  и  охвативший пассажиров  ужас
усилилсЯ,  ибо  никто не  знал,  в каком направлении будет  распространЯтьсЯ
огонь и что будет, когда пожар забушует в салоне со всей Яростью.
     ‚оздействующаЯ на падающий самолет сила стала  такой, что  весь фюзелЯж
судорожно вздрогнул.  Ћгромные  крыльЯ  трепетали  так, словно  готовы  были
вот-вот оторватьсЯ, стальные нервюры,  шпангоуты и лонжероны стонали и выли,
как живые существа,  в  мучительной агонии, а  из-под  обшивки раздалась как
будто приглушеннаЯ оружейнаЯ пальба - это отлетали головки  болтов. ѓде-то в
чреве  погибающего самолета  с  пронзительным скрежетом  разошлись несколько
клепаных швов.
     „олжно  быть,  Њишель  и  девочкам   показалось,  что   самолет   может
развалитьсЯ на куски еще в воздухе и ворвавшийсЯ в салон ураган разлучит их,
выбросит  в ночную  темноту, и  они,  привЯзанные  каждаЯ к  своему  креслу,
понесутсЯ к земле поодиночке, но этого не случилось. "Ѓоинг-747", обладавший
многократным  запасом прочности, был настоЯщим чудом конструкторской мысли и
воплощенным   триумфом   современной  технологии.  ЌесмотрЯ   на   неполадки
гидросистемы и  потерю  управлениЯ,  его  крыльЯ  не  отломились, фюзелЯж не
рассыпалсЯ на части. Џод вой мощных турбин "Џратт и “итни", словно бросавших
вызов земному тЯготению, лайнер падал на землю <i>целиком.</i>
      ‚ какой-то момент Њишель, должно быть, понЯла что надежды нет, что они
несутсЯ навстречу смерти со все возрастающей скоростью,  но  - с характерным
длЯ  нее мужеством и самоотречением - она  навернЯка думала  в эти мгновениЯ
только  о детЯх и попыталась как-то утешить их  или хотЯ бы отвлечь.  ‘ловно
наЯву  „жо  видел, как  она наклонЯетсЯ к Ќине, как прижимает  ее  к себе и,
перекрываЯ грохот и лЯзг, задыхаЯсь от Ядовитых продуктов горениЯ, кричит ей
на ухо "‚се в порЯдке, малышка,  Я  с тобой,  и  Я люблю тебЯ! ’ы  моЯ самаЯ
лучшаЯ маленькаЯ девочка на свете!"
     €  пока самолет  чертил  темную ночь  над  Љолорадо  Њишель  -  даже  в
последние  секунды жизни  - не  могла  не  найти  слов  и  длЯ Љрисси.  Ћна,
несомненно  произнесла  их таким  же взволнованным, но искренним и без  тени
паники голосом:  "‚се  хорошо,  дочка, мама  с тобой.  ‚озьми менЯ за руку и
держи. џ люблю тебЯ и горжусь тобой. ‚се обойдетсЯ: мы вместе и всегда будем
вместе..."
     ‘идЯ в своей "•онде" на обочине оживленного шоссе, „жо слышал последние
слова и голос  Њишель  так, словно он сам присутствовал при этом и запомнил,
записал  их в  памЯть,  как  записывает магнитофон.  …му  отчаЯнно  хотелось
верить,   что  в  эти  решительные  и  страшные  минуты  его  дочери  сумели
позаимствовать  часть  исключительной внутренней силы,  которой обладала  их
мать - удивительнаЯ и стойкаЯ женщина. „жо просто <i>необходимо</i> было знать, что
последним, что его девочки слышали в своей жизни,  был голос Њишель, котораЯ
говорила им о своей любви.
     Џри  столкновении авиалайнера с  землей раздалсЯ  взрыв такой силы, что
его было слышно в радиусе добрых двадцати миль. ‡вуковаЯ волна разнеслась по
пустынным сельским  районам  Љолорадо, потревожив сов  в  лесах, вспугнув  с
гнезд Ястребов и орлов и разбудив  усталых  фермеров,  дремавших в креслах у
очагов или отправившихсЯ спать с наступлением сумерек.
     Љатастрофа была ужасной.  Џри ударе о землю "Ѓоинг" не просто взорвалсЯ
- он  был разорван на тысЯчу обожженных,  изуродованных, смЯтых и скрученных
кусков, которые пропахали в разных  направлениЯх безмЯтежно  дремавший  луг.
Ћранжевые  брызги  горЯщего  топлива  разлетелись  во  все стороны и  зажгли
плотные  заросли  вечнозеленых   кустарников  и  деревьев.  ’риста  тридцать
человек, включаЯ бортпроводников и экипаж, погибли мгновенно.
     € Њишель, научившаЯ „жо почти всему, что он знал о сострадании и любви,
тоже исчезла, сгинула в этот страшный миг...
     € Љрисси, семилетнЯЯ балерина и бейсболистка, никогда больше не встанет
к  станку,  не  подниметсЯ на  пуанты  и  не  взмахнет тЯжелой,  со  свистом
рассекающей воздух битой...
     € если  живые твари чувствовали  такую  же  прочную  свЯзь  с маленькой
Ќиной,  как и она с ними, то в эту  страшную ночь в лесистых холмах Љолорадо
все  они дрожали  в своих  норках,  зажмурив глаза  и  заткнув лапками  свои
мохнатые уши.
     €з всей большой и счастливой семьи „жо Љарпентер был единственным,  кто
осталсЯ в живых.
     Ќо его не было с ними на борту  рейса 353. ‚се пассажиры, оказавшиесЯ в
салоне  злосчастного  "Ѓоинга", обратились в прах, и  если бы  среди них был
„жо, то и его останки можно было бы опознать лишь по  записЯм дантиста да по
одному-двум  пальцам,  кожа  на  которых не настолько обгорела,  чтобы с них
нельзЯ было бы  снЯть отпечатков. ќти его  возвращениЯ  в прошлое  не  имели
поэтому никакого отношениЯ  к  памЯти. ‚иновато во  всем  было  лихорадочное
возбуждение, болезнь измученного разума, приступы которой настигали его и во
сне, и наЯву -  как сейчас. —увство вины за  то,  что  он не  погиб  если не
вместо  Њишель и дочерей, то, по крайней мере, вместе с ними, не  давало „жо
покоЯ, и  он не переставаЯ  мучил  себЯ  попытками  разделить с дорогими ему
людьми ужас их последних минут.
     Ќо, как и следовало ожидать, воображаемые  полеты  на борту обреченного
лайнера не приносили ему желанного облегчениЯ. Љак „жо ни старалсЯ, он никак
не  мог смиритьсЯ с происшедшим и принЯть его окончательно. Ќапротив, каждый
ночной кошмар и каждый приступ, случавшийсЯ с ним при свете днЯ, лишь заново
растравлЯли его незажившие, кровоточащие раны.
     „жо  вздрогнул  и,  открыв  глаза, с  легким  удивлением  уставилсЯ  на
несущийсЯ  мимо поток машин. Ќа мгновение он задумалсЯ о том,  что стоит ему
только открыть дверцу  и сделать быстрый шаг  на  шоссе, как  он будет  сбит
тЯжелым грузовиком, и тогда все страданиЯ длЯ него кончатсЯ...
     Ќо он осталсЯ сидеть в  "•онде". € не  потому, что  боЯлсЯ смерти, а по
причинам, которые  не были Ясны ему самому. ‚озможно, впрочем, „жо казалось,
что он должен продлить казнь и приговорить себЯ к добавочной порции жизни.
     ‡а  окном  пассажирской дверцы качались и кивали  под ветром,  поднЯтым
проносЯщимисЯ  машинами,  ветки  и  цветы олеандров. Ћни негромко шуршали  и
скребли  по стеклу, и салон  "•онды"  наполнилсЯ  еле  слышными  призрачными
голосами, похожими на жалобы потерЯнных, заблудившихсЯ душ.
     „жо понЯл, что больше не дрожит. ‡аливавший лицо  пот начал подсыхать в
потоке прохладного воздуха, с шипением вырывавшегосЯ  из  сопел кондиционера
на приборной доске. Ћщущение падениЯ  тоже исчезло. Ћн  больше не падал - он
достиг самого дна.
     ‚  жарком августовском мареве, в  пелене синеватого  смога легковушки и
грузовики  мчались по  шоссе,  словно призраки или миражи,  которые какой-то
сверхъестественный ураган  стремительно несет на запад - к чистому воздуху и
прохладному морю. ‚ыждав,  пока  в  потоке  машин  образовалсЯ просвет,  „жо
вырулил с обочины и прибавил скорость. Ћн тоже направлЯлсЯ на побережье.

        3

     ‚  сиЯнии  жаркого августовского солнца песок плЯжа  казалсЯ белым, как
кость,  выбеленнаЯ  ветром  и  дождем.  ‡еленоватый  океан  лениво  и  мерно
накатывалсЯ  на  берег,  выносЯ  на  песок  крошечные  ракушки и экзоскелеты
мертвых и умирающих обитателей шельфа.
     ЏлЯж у ‘анта-Ђны был забит людьми, которые загорали, играли  в мЯч или,
с удобством  расположившись на больших  полотенцах или покрывалах, поглощали
привезенную с собой  или купленную поблизости провизию. ЌесмотрЯ на то что в
глубине континента уже  властвовал жаркий и душный  день, на побережье  было
достаточно комфортно и свежо благодарЯ легкому бризу, приносившему  прохладу
с просторов ’ихого океана.
     Ќекоторые купальщики  с любопытством  и легким  недоумением косились на
„жо,  который  медленно брел  вдоль  береговой линии  в белой майке, бежевых
просторных брюках и спортивных кроссовках на босу ногу. •мурое выражение его
лица тоже указывало на то, что он пришел сюда  не за тем, чтобы купатьсЯ или
загорать.
     ‘пасатели   зорко   следили   за   купающимисЯ;   девушки   в   бикини,
прогуливавшиесЯ  у  кромки  берега,  следили  за  спасателЯми,  завороженные
движениЯми их тренированных загорелых тел, и  не обращали  никакого вниманиЯ
на чудесные  раковины,  которые щедрый  океан  швырЯл к их  ногам  вместе  с
гирлЯндами  белой  пены  и водорослей.  Ќа мелководье возились  дети, но „жо
старалсЯ как можно  реже  поворачиватьсЯ в их  сторону. €х  звонкаЯ радость,
восторженные крики и беззаботный смех действовали ему на  нервы  и рождали в
душе иррациональный, ничем не обоснованный гнев.
     „ержа  в  одной  руке  полотенце,  а  в  другой  -   пенополистироловый
охладитель, „жо продолжал медленно двигатьсЯ на север,  глЯдЯ на  обожженные
солнцем  холмы  Њалибу, встающие за  изгибом береговой линии залива. Ќаконец
ему  удалось  найти относительно безлюдный участок плЯжа. ‡десь он расстелил
полотенце, сел на него и, обратившись лицом к воде, достал изо льда жестЯнку
пива.
     …сли бы океан был  его собственностью, он предпочел бы покончить  жизнь
самоубийством на берегу. Ќесмолкающий  шорох прибоЯ, сверкающие  под солнцем
или  посеребренные   луной   пенистые  барашки,  безупречнаЯ  дуга  далекого
горизонта - все это не дарило  „жо ни мира, ни покоЯ. …динственное, о чем он
способен был думать, глЯдЯ на волны, это о блаженном забытьи.
     Њонотонные ритмы  морЯ были  единственным,  что  в  представлениЯх  „жо
как-то ассоциировалось с понЯтиЯми о Ѓоге и ‚ечности.
     Ѓольше всего  „жо  надеЯлсЯ, что  после того, как  он выпьет  несколько
бутылок  пива,  живописные пейзажи ’ихоокеанского  побережьЯ окажут на  него
свое благотворное  действие и успокоЯт настолько,  что он сумеет собратьсЯ с
силами и отправитьсЯ на кладбище. —тобы постоЯть на земле, укрывшей его жену
и дочь. —тобы коснутьсЯ каменного надгробиЯ, на котором высечены их имена...
     ‘егоднЯ  „жо  чувствовал свой  долг перед мертвыми сильнее, чем в  иные
дни.
     „вое подростков -  неправдоподобно тонких, в  мешковатых  плавках, едва
державшихсЯ на их узких бедрах, - прибрели вдоль берега с северной стороны и
остановились напротив „жо.  Ћдин из  них носил длинные волосы,  стЯнутые  на
затылке резинкой, второй был острижен по последней моде - под машинку и имел
в ухе серьгу. Ћба были обожжены солнцем буквально до черноты. ‹юбуЯсь морем,
они  повернулись  к  „жо  спинами и  загородили  ему  всю панораму.  „жо уже
собиралсЯ попросить их отойти, когда один из подростков неожиданно спросил:
     - ќй, приЯтель, что продаешь?
     „жо  промолчал, так  как ему  показалось,  что  подросток обращаетсЯ  к
своему стриженому дружку.
     - Ќу  так как? -  снова  спросил тот,  продолжаЯ таращитьсЯ  в  сторону
океана. - ’равка там у тебЯ или выпивка?
     -  “ менЯ здесь  только несколько  банок пива, -  нетерпеливо отозвалсЯ
„жо, поднимаЯ на лоб солнечные очки, чтобы взглЯнуть на парней получше. - Ќо
они не продаютсЯ.
     - ‚от и хорошо, - сказал стриженый. -  Ђ то  мы  видели двух придурков,
которые, похоже, считают, что у тебЯ полный Ящик травы.
     - ѓде?
     -  ’олько  не  поворачивайсЯ  туда  сразу,  - предупредил  подросток  с
"конским хвостом". -  Џодожди,  пока мы отойдем подальше. ќти двое уже давно
тебЯ  пасут, и от них за милю несет  копами. “дивлЯюсь, как ты до сих пор не
почувствовал вони.
     -  ЏЯтьдесЯт  футов  к  югу,  возле  спасательной  вышки,  -  подхватил
стриженый, также не оборачиваЯсь. - „ва фраера в гавайских рубашках, похожих
на проповедников в отпуске. “ одного бинокль, а у другого - рациЯ.
     - ‘пасибо, -  с признательностью ответил „жо <b>и</b> опустил очки.  - Ѓольшое
спасибо.
     -  Ќе  стоит,  -   откликнулсЯ  длинноволосый.  -  Њы   просто   хотели
предупредить, по-дружески. Ќенавижу копов.
     - ‘ранаЯ система! -  добавил стриженый  с неожиданной циничной горечью,
котораЯ казалась особенно странной у такого молодого человека.
     Џотом  с грацией молодых  тигрЯт подростки двинулись вдоль плЯжа дальше
на  юг,  поглЯдываЯ  на девушек в  бикини. €х  лиц  „жо так и не  рассмотрел
толком.
     Њинут  через  пЯть,  прикончив  первую банку  пива,  „жо  повернулсЯ  к
охладителю и взЯлсЯ за крышку.  “брав пустую жестЯнку, он  бросил  небрежный
взглЯд  в сторону,  в которую удалились  подростки.  ‚  тени,  отбрасываемой
спасательной вышкой,  действительно  стоЯли  двое мужчин  в  Ярких гавайских
рубашках. ’от, что повыше, одетый в рубашку по преимуществу  зеленых тонов и
белые хлопчатобумажные брюки, как раз рассматривал „жо  в  бинокль. ‡аметив,
что „жо  глЯдит в его сторону, он  спокойно повернулсЯ и направил бинокль на
юг, притворЯЯсь, будто поглощен разглЯдыванием  группы девочек-подростков  в
почти невидимых купальных костюмах.
     ‚торой наблюдатель  был  в  рубашке  красно-оранжевых  тонов и  длинных
бежевых шортах, закатанных выше колен. Ћн  стоЯл на песке босиком и держал в
левой руке сандалии и носки. ‚ его правой руке „жо заметил какой-то предмет,
который мог оказатьсЯ и миниатюрным транзисторным приемничком,  и переносным
проигрывателем компакт-дисков. Ќе исключено, впрочем, что это на  самом деле
была полицейскаЯ коротковолноваЯ рациЯ.
     ‚ысокий  коп  был  покрыт  ровным бронзово-красным загаром; волосы  его
выгорели на солнце и казались соломенно-желтыми. …го товарищ, напротив, Явно
пренебрегал солнечными ваннами - его кожа была болезненно-светлой.
     „жо  откупорил  банку  пива и, вдыхаЯ запах  показавшейсЯ из  отверстиЯ
пены, снова  повернулсЯ к воде. ЌесмотрЯ на то что ни один  из этих двоих не
был похож на человека, вышедшего из дома с  намерением отправитьсЯ именно на
плЯж,  оба наблюдателЯ не слишком бросались  в глаза. ‚о  всЯком случае,  не
больше, чем сам „жо. Џодростки сказали, что от  них за  милю несет полицией,
однако  „жо, хоть  и проработал репортером  отдела уголовной  хроники  целых
четырнадцать лет, даже сейчас не опознал в них копов.
     ‚ любом  случае у полиции  не было, да и  не могло  быть никаких причин
интересоватьсЯ его скромной  персоной.  Љоличество убийств возрастало  не по
днЯм,  а  по  часам;   число   изнасилований  почти  сравнЯлось   с   числом
романтических  увлечений, вспыхивавших  ежевечерне в барах  и дискотеках,  а
кражи и грабежи были настолько  распространены, что порой  могло показатьсЯ,
будто  одна  половина  населениЯ  штата  постоЯнно что-то  крадет  у  другой
половины и наоборот,  и „жо вполне резонно полагал, что  копы врЯд ли станут
придиратьсЯ к нему за то, что он пьет пиво на общественном плЯже.
     ‘   севера,  словно   белые  молнии,  поЯвились  три  бесшумные  чайки,
поднЯвшиесЯ  с  какого-то дальнего  пирса.  ‘начала они неслись  параллельно
береговой линии, но потом неожиданно  взмыли высоко в небо и закружились над
сверкающим заливом.
     “лучив  момент, „жо бросил  в  направлении  спасательной вышки еще один
осторожный взглЯд. Ќаблюдателей там уже не было.
     Ћн снова повернулсЯ к океану.
     Ќабегавшие на  берег  небольшие волны разбивались  на песке и отползали
обратно, оставлЯЯ после себЯ клочьЯ пены,  и „жо  наблюдал  за этим извечным
движением  с  напрЯженным вниманием добровольца, который во времЯ публичного
выступлениЯ гипнотизера следит за его брелоком, раскачивающимсЯ у него перед
глазами на тонкой серебрЯной цепочке.
     Ќа этот раз, однако,  волнам так и не удалось  загипнотизировать его до
полной  потери чувствительности.  Љак  „жо ни  старалсЯ,  он так и  не сумел
направить свои мысли в более  спокойное русло. Љак движущаЯсЯ планета влиЯет
на поведение собственного  спутника, так и „жо попал под магическое действие
календарЯ, и все  его мысли вращались  только вокруг  одной и  той  же даты:
пЯтнадцатое  августа,  пЯтнадцатое августа,  пЯтнадцатое  августа...  ЏерваЯ
годовщина  катастрофы. ‘ловно гирЯ,  эта дата увлекала его за собой на самое
дно, в черный омут мучительных воспоминаний.
     Љогда  после  расследованиЯ   обстоЯтельств  катастрофы   и  тщательной
переписи  всех органических и неорганических  фрагментов, найденных на месте
крушениЯ, „жо  наконец  получил  останки  Њишель и девочек,  он  был  немало
удивлен  тем,  что  запаЯнные  цинковые  гробы оказались  очень  небольшими.
”актически,  все  три  гробика  оказались  детскими,  во  всЯком  случае  по
размерам, но он принЯл их так, словно это были раки с мощами свЯтых.
     ‚ качестве корресп