џ
держал путь к „ольнему ‹есу, севернаЯ кромка которого находилась в часе ходьбы
от берега. џ избрал его местом своего изгнаниЯ потому, что никто и никогда не
заходил туда, ибо он внушал окрестным жителЯм суеверный страх. Џо местному
поверью, пришедшему из глубины веков, этот лес ЯвлЯлсЯ местом свЯщенным и
заколдованным, куда попадали осужденные на проклЯтие и кару богов. ‹ес был такой
густой и темный, что мне стоило большого труда прокладывать себе дорогу в его
непроходимых зарослЯх. Џрошло немало времени, прежде чем Я выбралсЯ из леса и
очутилсЯ на огромной полЯне, окруженной со всех сторон плотной стеной деревьев.
“ подножиЯ высокого скалистого холма широко раскинулось озеро, и в черном
зеркале его вод блестела луна. Џосреди него виднелсЯ поросший лесом остров. џ
взобралсЯ на вершину холма и оказалсЯ на ровной площадке перед входом в огромную
и глубокую пещеру. Ћттуда, с высоты, мне был виден весь „ольний ‹ес, тЯнущийсЯ
до самого южного горизонта, и моим взорам открылись голые песчаные холмы на
западе и море на севере, и только на востоке взглЯд упиралсЯ в укрепленные стены
замка ’реб. Ћколо берега в темноте Яркими плЯшущими огнЯми горели костры моих
спутников, мигаЯ, когда их вдруг закрывали людские тела. Њне казалось, что Я
почти слышу их песни и смех. ќто было словно последнее и грустное напоминание о
мире людей, который Я покидал. ђЯдом со мной равнодушнаЯ в своем неумолимом
спокойствии дикаЯ природа поднималась из леса, властно подступаЯ к самой вершине
горы. € Я осталсЯ там, наслаждаЯсь видением ночи, проникаЯсь этой торжественной
картиной, ЯвившейсЯ в сиЯнии ночных светил, и знаЯ, что здесь Я буду жить до
скончаниЯ своих дней.
     ‘обрав охапку листьев, Я вошел в свое новое жилище. ‚нутри было сухо и чисто. ‚
глубине Я сложил несколько шкур и, устроив лежанку, лег на нее. ‹уна повисла над
самым входом в пещеру, через который проникал ее холодный свет. ‚друг между мной
и луной встала чьЯ-то высокаЯ и изЯщнаЯ тень, окруженнаЯ тусклым сиЯнием,
похожим на померкший нимб. ‚ивиана прилегла рЯдом со мной.
     - ’ак, значит, - сказал Я ей с притворной строгостью, - с первой же минуты моей
отшельнической жизни ты уже преследуешь менЯ мирским искушением и заставлЯешь,
подобно Ђнтонию из ѓераклеополЯ, боротьсЯ с соблазнительными видениЯми плоти.
     - Ќе прогонЯй менЯ. џ хочу побыть с тобой еще несколько часов. •отЯ бы до утра.
     - “верен, тебе не понадобитсЯ столько времени, чтобы взЯть надо мной верх.
џ привлек ее к себе, крепко обнЯл и добавил:
     - …сли бы ЂнтониЯ Ђнахорета искушали подобным образом, то, полагаю, он бы не
устоЯл. Ќу а Я и не думаю противитьсЯ тебе.
     € ‚ивиана продлила эти часы на всю ночь, на весь день и часть следующей ночи.
Ќаконец нас сразил сон. џ почувствовал, как она отодвинулась от менЯ и встала с
ложа, и проснулсЯ. Ћна подошла к выходу из пещеры и стала совершать странные
заклинаниЯ, в которых Я без труда узнал противоречивую веру Љардевка,
преисполненную суеверий древних друидов. Ћна взывала к галльскому богу Ћгмию,
просЯ его - если ей не дано привЯзать менЯ к себе узами любви - помочь удержать
менЯ в плену с помощью волшебных чар. € эта безнадежнаЯ и бесхитростнаЯ вера в
соединении с глубоким умом, это уверение в любви, высказанное в проклЯтии,
сделали свое дело: она добилась цели. ‚ивиана вернулась и легла рЯдом со мной, а
Я притворилсЯ, что только сейчас проснулсЯ.
     - ‡анимаетсЯ день, Њерлин. ’ы прогонишь менЯ?
     - Ќо чего хочешь ты?
     - џ хочу навсегда остатьсЯ рЯдом с тобой. џ не вернусь к своему отцу, Я поселюсь
со всем моим двором в „ольнем ‹есу и сделаю его своим владением. ‚месте с теми,
кто захочет остатьсЯ и свЯзать свою судьбу с моей, Я построю замок на острове,
что посреди озера. Њы сами станем землекопами, каменотесами, каменщиками,
лесорубами и плотниками. “бежище твое будет неведомо никому, гора эта -
заповедной, и одна только Я смогу навещать тебЯ. џ буду любить тебЯ, а ты - менЯ
учить. ‚от чего Я хочу.
     ’ак ‚ивиана стала ‚ладычицей Ћзера.

        27

     ‘ тех пор минуло почти полвека. „ни следовали за днЯми, не отмеченные больше
великими деЯниЯми людей и не сотрЯсаемые историческими смутами, но похожие один
на другой, следуЯ неуловимой смене времен года, изменениЯм неба и воздуха и
неприметным переменам в облике деревьев и повадках животных. ‚ремЯ подчинЯлось
годовым кругооборотам, в которых решительно растворЯлась всЯкаЯ конечнаЯ цель.
†изнь природы, поочередно то буйнаЯ и бьющаЯ через край, то замирающаЯ и сонно
дремлющаЯ, неистощимаЯ и непостижимаЯ, обретала смысл лишь в моих наблюдениЯх, с
помощью которых Я пыталсЯ проникнуть в ее тайну. ќта тайна была одновременно и
тайной человека - той его темной стороны, котораЯ боретсЯ с созданиЯми его ума и
влечет его назад к изначальному хаосу - хаосу, в котором Я постепенно научилсЯ
видеть стройный порЯдок, составлЯющий естественный закон. € так Я понЯл, что нас
ставит в тупик и заставлЯет страдать отнюдь не противоположность абсолютной
упорЯдоченности мысли абсолютному беспорЯдку и бессмысленности вещей, но
противопоставление абстрактной внешней целесообразности - логики разума - и
тайной, сокровенной целесообразности - логики бессознательного инстинкта, то
есть противоречие двух законов, к примирению которых Я стремилсЯ. џ изучал жизнь
растений и их полезные и вредные свойства, тонкое различие между которыми
зачастую было лишь вопросом меры - что материально объЯснЯло давний спор церкви,
видЯщей в добре и зле два непримиримо противоположных начала, и философии, длЯ
которой добро и зло - одно и то же начало, чьЯ двойственность определЯетсЯ
количественным отношением. џ наблюдал также за животными, и скоро они не только
перестали менЯ избегать, терпЯ мое присутствие, но и сами стали выходить мне
навстречу во времЯ моих прогулок по лесу, выпрашиваЯ немного еды, просЯ
успокоить боль от нанесенных им ран или ожидаЯ от менЯ просто ласки. €збегаЯ,
как и Я, подданных ‚ивианы, они таким образом отделили менЯ от человеческого
рода - как еще раньше это сделали сами люди, но из других побуждений - и теперь
та самаЯ чужеродность, котораЯ отдалила менЯ от людей и окружила пустыней
страха, наполнила мое одиночество нежной привЯзанностью лесных обитателей.
Ќекоторые из них - и не самые маленькие - забирались даже на скалистую вершину,
проводЯ ночь в моей пещере или укрываЯсь там, когда люди с озера устраивали
охоту. Ќередко случалось, что тЯжелый кабан или огромный олень приходили и
ложились перед моей лежанкой или, разделив со мной ужин из трав и кореньев,
оставались сторожить вход в пещеру. „аже самые кровожадные и осторожные звери,
волк и лиса, по-собачьи ласкались ко мне и лизали мне руку, ЏриносЯ иногда мЯсо
своей еще теплой добычи, которое Я вежливо отвергал. џ говорил со всеми, и мне
казалось, что им нравилось это. €м была ведома фантазиЯ, стремление к цели и
любовь, а тем, что исключало их из нравственного закона и ограничивало их
сознание простейшими истинами, - была их полнаЯ неспособность заранее предвидеть
и осознать собственную смерть, оттого что они ничего не узнавали об этом из
смерти других. € потому они каждый день проживали своего рода вечность, не
задумываЯсь и не придаваЯ этому значениЯ, покорные бесконечности круговорота. €
в этом сходстве неосознанного бессмертиЯ и ЃессмертиЯ, о котором мечтает
абсолютное сознание человека, Я увидал безнадежную никчемность разума.
…ще была ‚ивиана. Ћна часто навещала менЯ, и, как она того и хотела, Я целиком
посвЯщал себЯ ей, отдаваЯ все свои силы ее телу и духу, извлекаЯ из обоих все
большее и большее наслаждение. ‘о временем тело и ум ее созревали, и сама она
становилась все более обольстительной и мудрой, обретаЯ с возрастом новое
вдохновение. Ћна успешно боролась с холодом и равнодушием старости, посЯгавшими
на мое тело и мой дух, говорЯ, что времЯ не имеет власти надо мной из-за моего
происхождениЯ.
     —ерез нее до менЯ иногда доходили еще известиЯ о мире и ‹огрисе, поскольку она
времЯ от времени оставлЯла „ольний ‹ес и ненадолго отправлЯлась в империю Ђртура
или же посылала туда гонцов с поручением привезти ей последние новости из
внешнего мира. Ќекоторые событиЯ имели на ее жизнь непосредственное влиЯние.
’ак, в четыреста девЯносто третьем году, в скором времени после нашего прибытиЯ
в „ольний ‹ес, король Љлаудас, владыка обширной страны к югу от Ђрморики,
называемой ЏустыннаЯ ‡емлЯ, начал войну против Ѓана из Ѓеноика и его брата
Ѓогорта из страны гонов. ќта война продолжалась семь лет и завершилась на рубеже
веков победой Љлаудаса и гибелью Ѓана и Ѓогорта. Ђртур, который вместе с
Њордредом и ѓавейном вел в это времЯ на севере Ѓритании ожесточенную и упорную
войну против пиктов, не смог прийти на помощь своим союзникам. € Љлаудас
сделалсЯ властелином трех королевств. ‚ивиана принЯла в Ћзерном замке сына Ѓана,
‹анселота, а также сыновей Ѓогорта: старшего, ‹ионелЯ, и Ѓогорта, названного в
честь отца, ибо он родилсЯ в тот самый день, когда тот погиб в бою. ‚ивиана
стала приемной матерью троих детей и взЯла на себЯ заботу об их воспитании. Ћна
предложила мне ради них нарушить свое уединение и преподать им науки. џ
отказалсЯ. Ћна мне часто о них рассказывала, спрашиваЯ моего совета, и Я
побуждал ее воспитать их воинами и мудрецами, преданными делу Ђртура и Љруглого
‘тола, как в прежние времена король “эльса воспитал Џендрагона и “тера в
преданности моему делу. € спустЯ некоторое времЯ она отвезла их в Љардуэл и
представила Ђртуру, а тот дал им армию и в поддержку Њордреда, чтобы отвоевать
их наследные владениЯ. ‚тораЯ война с Љлаудасом началась в пЯтьсот двадцатом
году. ‹анселот и Њордред совершили в ней много славных подвигов, так что
невозможно было решить, кто из двоих был лучшим воином и кто - лучшим стратегом.
Љлаудас потерЯл все завоеванные им земли, свою собственную страну, а в конце
концов и жизнь. ‹анселот стал королем Ѓеноика, ‹ионель - королем ѓонским, а
Ѓогорт - королем Џустынной ‡емли; так власть ‹огриса распространилась на
значительную часть ѓаллии. ’ри юных государЯ стали пэрами Љруглого ‘тола. Ћни
навестили свою приемную мать, и по этому случаю в Ћзерном замке было устроено
большое празднество. Ќа следующий день ‚ивиана с радостью и тревогой сообщила
мне, что ‹анселот воспылал страстной любовью к женщине, котораЯ на двадцать лет
его старше, и также любим ею. ќтой женщиной была королева ѓвиневера.
Џосле этого смуты и волнениЯ оставили Ђрморику. Ђртур захватил ѓорру и разбил
пиктов и скоттов, живших в стране „алриада. € там снова Њордред и ‹анселот
прославились своей воинской доблестью и неустрашимостью в бою, своей
безраздельной верностью королю и великодушием к побежденным врагам. € как прежде
был "мир “тера", так теперь наступил "мир Ђртура".
ЃезмЯтежное и невозмутимое спокойствие „ольнего ‹еса как будто разлилось по
всему ‹огрису. ‚ремена года чередой сменЯли друг друга. Њои волосы постепенно
белели, и, когда Я оборачивалсЯ и смотрел назад, моЯ жизнь казалась мне
бесконечной, а мое рождение - навсегда затерЯвшимсЯ где-то во мраке времен. ‚
светлой дымке тех далеких, ставших легендой времен, когда родилась моЯ мечта,
блуждали тени тех, кого Я так любил и кто лежит теперь у Љаменных ‘толбов.
Ћднако Я не чувствовал в своем теле никакой усталости, тогда как спокойнаЯ и
печальнаЯ отрешенность малопомалу завладевала моим все еще деЯтельным умом,
погруженным в изучение материи и времени в поисках всемирного закона. џ все еще
любил ‚ивиану, ее ставшее еще более нежным, более чувственным и ласковым тело,
достигшее своего расцвета, немного отЯжелевшее и уступившее возрасту, вечную
юность ее ума, жаждущего наслаждений и познаниЯ. Ћзерный замок опустел, а она и
не старалась заменить умерших, словно желаЯ, чтобы историЯ ее крошечного
королевства закончилась вместе с ее жизнью.
     Ќесокрушимый ‹огрис и легендарный Љруглый ‘тол воплотились в почти божественном
триединстве: Ђртур, Њордред и ‹анселот. ’ри поколениЯ, ЯвлЯвшие собой лучшие
образцы человеческой породы. Њежду тем благородные узы, скреплЯвшие этот
тройственный союз, уже подтачивала кое-где разъедающаЯ ржавчина, котораЯ до сих
пор не давала себЯ знать в чрезвычайных условиЯх непрекращавшихсЯ походов и
войн, подавлЯл емаЯ тем необъЯснимым великодушием силы, которое поддерживает
постоЯннаЯ необходимость рисковать своей жизнью рЯдом со своим ближним и ради
него. ќтой разъедающей ржавчиной были: кровосмешение, супружескаЯ неверность и
ложь. Ќо мир стоЯл, как и прежде, империЯ Ђртура держалась непоколебимо, как
если бы Ѓог и дьЯвол соединили свои усилиЯ, чтобы сотворить совершеннейший из
миров, когда-либо бывших на земле. € этот мир, основы которого заложил Я, был в
своем роде величественным продолжением моей собственной двойственной природы.
Ѓыть может, в конце концов Я бы и победил.
     ЏрекраснаЯ мечта рухнула по мановению руки. ЃогопротивнаЯ любовь ѓвиневеры €
‹анселота внезапно открылась и сделалась всем известной. Ќачалась междоусобнаЯ
война. Ђртур и ‹анселот выступили войной друг против друга в Ђрморике, оставив
правителем ‹огриса Њордреда, не захотевшего вмешиватьсЯ в этот спор. Ќо вскоре
он - с обидой и гневом видЯ, как безрассуднаЯ страсть и беспутство торжествуют
над разумом и законом, - возненавидел Ђртура и ‹анселота за их безумие и за ту
ничтожную причину, котораЯ толкнула их - что борзых кобелей - к войне и котораЯ
делала их в его глазах недостойными Љруглого ‘тола. ЏозорнаЯ эта война разбудила
в нем старинную горечь и злобу против плотского греха, плодом и жертвой которого
он ЯвилсЯ в этот мир. ’аким образом, именно его беззаветнаЯ верность привела его
к измене. Ћн всенародно открыл свое происхождение и былой грех королЯ,
провозгласил себЯ законным государем ‹огриса и велел казнить ѓвиневеру. Ђртур,
заключив перемирие с ‹анселотом, возвратилсЯ в Ѓританию во главе своей армии.
Ћтец и сын готовы были растерзать друг друга. Њоргана торжествовала. ’огда Я
покинул „ольний ‹ес и вернулсЯ в мир.

        28

     Љогда Я приехал в Љамланн, все было кончено. Њой конь осторожно продвигалсЯ
вперед, с опаской ступаЯ меж распростертых на земле тел, шарахаЯсь в сторону,
когда в море мертвой человечьей плоти что-то вдруг начинало шевелитьсЯ,
содрогаемое последними мучительными движениЯми жизни. Љартина чудовищного
апокалипсиса, открывшаЯсЯ моему взору, и бренные останки некогда великого мира,
обнаруженные мною по возвращении, вернули менЯ к началу всего, напомнили мне
другого всадника, другое поле, устланное телами убитых, и то, как давным-давно,
в незапамЯтные времена, Я впервые столкнулсЯ со смертью в столь полном и
грандиозном ее воплощении. џ как будто слышал этот строгий, любимый и
ненавидимый мной голос - того, чей закон наконец восторжествовал:
"Ќа свете есть только война, Њерлин, - и ничего, кроме войны". € в кровавом
свете утренней зари, и в сгущавшихсЯ закатных сумерках, обступивших с двух
сторон ослепительное и мимолетное сиЯние днЯ - днЯ Љруглого ‘тола, - Я увидел
памЯть и предвестие бескрайней ночи.
     Ќагромождение тел становилось плотнее вокруг вождей, где разгорелсЯ самый
ожесточенный бой. €зрубленные, в богатых одеждах, испачканных и разбитых
доспехах, они лежали на земле, соединившись в отвратительном братстве смерти,
как некогда были едины в своей мечте о более совершенном мире, прежде чем их
разделила самаЯ беспощаднаЯ ненависть, которую только может породить самаЯ
преданнаЯ любовь. Џочти все лица были мне незнакомы, но некоторых из них Я все
же узнал - из тех, кого помнил по временам их юности, когда они заменили за
‘толом своих отцов, павших на •олмах Ѓадона. џ давал имена этим мертвенным
ликам, на которых пересекались отметины, начертанные временем и оставленные
мечом, и где, словно на восковых масках, навсегда застыло выражение отрешенно-
безмЯтежного спокойствиЯ или уродливый оскал Ярости и страданиЯ: ѓавейн,
‘агремор, €он, Љарадос, ‹укан, €вейн. ‘тарик с белоснежными волосами и бородой,
липкими от спекшейсЯ крови, лежал на спине с открытым черным и беззубым ртом,
как если бы бросал небу свои последние проклЯтиЯ. € в этом совершенном
воплощении старческой немощи и отчаЯниЯ с большим трудом различил Я тЯжелые,
грубоватые и веселые черты ЉэЯ, молочного брата Ђртура. ‚ерного ЉэЯ. џ знал, что
в сражениЯх он никогда не оставлЯл королЯ, и поэтому стал искать поблизости его
тело. џ нашел Њордреда. Ќа мгновение Я принЯл его за Ђртура, Ќо в его
неподвижных глазах, чуть подернутых дымкой смерти, обращенных к небу и словно
всматривавшихсЯ в пустоту, Я узнал знакомый зеленый огонек глаз Њорганы. …го
спокойное, не тронутое мечом лицо в обрамлении длинных седых волос, которые одни
выдавали его возраст, сохранило всю свою красоту и устоЯло в схватке со
временем. Њордред - изменник от избытка преданности, злодей от чрезмерной
добродетели, совершенный плод того мира, который Я создал и который он разрушил
именно благодарЯ своему совершенству. …го руки судорожно обхватили клинок,
глубоко вонзившийсЯ ему в живот, сжимаЯ его с такой силой, что лезвие разрезало
ладони. ќто было замечательное оружие, самое прекрасное в ‹огрисе. Љогда-то Я
сам преподнес меч Ђртуру в день его коронации. ќто был его меч. ’ак, отец убил
своего сына. Ќо, без сомнениЯ, и сын не осталсЯ в долгу перед отцом, потому что
ничто, кроме смерти, не могло вынудить Ђртура расстатьсЯ с чудесным мечом. џ
снова принЯлсЯ за свои поиски, но так и не нашел того, что искал. ’огда Я
спешилсЯ, выдернул меч из тела Њордреда и привЯзал его к своему поЯсу. Џотом,
охваченный какой-то неосознанной любовью, Я обхватил его руками и перекинул
через круп своего конЯ. ’ело было большим и очень тЯжелым, но Я почувствовал,
что мои иссохшие члены нисколько не потерЯли своей силы. € при виде такой
прочности жизни, крепко державшейсЯ во мне - знамении бессмертиЯ посреди
всеобщего разрушениЯ, проклЯтиЯ сознаниЯ, обреченного на вечное одиночество в
пустыне забвениЯ, сердце мое горестно сжалось в неизбывной тоске.
џ продолжил свой путь и поднЯлсЯ на высоту, с которой видны были окрестные
камланнские полЯ. Ќа севере - от краЯ и до краЯ земли - тЯнулась Ђдрианова
стена, скрываЯсь далеко на востоке, залитаЯ последними лучами заходЯщего солнца.
Ќа юге был разбит огромный лагерь. ’уда Я и направилсЯ. Џо мере того как Я
подъезжал к нему, Я видел движущиесЯ фигурки людей. Ћдни беспокойно сновали взад
и вперед. „ругие, согнанные в кучу, сидели на земле. Љазалось, что они были
свЯзаны. Ћчевидно, все же кто-то осталсЯ в живых - ничтожные победители и
побежденные в этой чудовищной бойне. Ќесколько человек вышли мне навстречу. Ћдин
схватил под уздцы моего конЯ.
     - Љто ты? - спросил он менЯ.
     - џ - Њерлин.
     Ќа мгновение наступило общее замешательство; охваченные ужасом, они словно
потерЯли дар речи. Џотом один старый воин вышел вперед и поцеловал край моего
плаща.
     - џ узнаю тебЯ, государь. џ был в сражении при Ѓадоне, незадолго до твоего
исчезновениЯ. Ќо ты не можешь знать моего имени, Я - лишь один из тысЯч твоих
солдат, чье лицо и тело исказило времЯ, не властное над тобой.
     - џ тоже узнаю тебЯ. ’ы был возле ‹еодегана, когда он умер.
Ћн заплакал. € в слезах его была благодарность и как будто облегчение, как если
бы повергнутый и сдавший неузнаваемым мир вдруг обрел смысл, как если бы то, что
он с ужасом считал концом всего, оказалось лишь очередным поворотом. "Ќарод
последует за тобой, потому что ему не столь важно понимать, сколько хочетсЯ
верить", - вспомнились мне слова Ѓлэза.
     - “спокойсЯ, - сказал Я ему. - € отвечай мне. ’ы был за Њордреда или Ђртура?
     - ‡а Ђртура, потому что Я не изменЯю своему королю.
     - ѓде король? Ћн мертв?
     - ђанен. Њежду жизнью и смертью. Ћн в своем шатре.
     - Ђ все вожди?
     - Џогибли.
     - Џеренесите Њордреда в королевский шатер.
Ћни были растерЯны, но беспрекословно повиновались. џ вошел в шатер. Њогучее
тело покоилось на ложе, покрасневшем от крови. Ћно было обнажено до поЯса -
широкаЯ рана рассекала грудь. ‚ нем читалась одновременно сила и старость.
Њышцы, поддерживаемые постоЯнными трудами, были выпуклыми, но времЯ сделало их
узловатыми, лишило той совершенной, полной и изЯщной соразмерности, какаЯ
свойственна молодому телу. ‚ытЯнувшеесЯ исхудавшее лицо, почти такое же белое,
как и пышные седые волосы, обрамлЯвшие его, сохранЯло, несмотрЯ на морщины,
правильную красоту черт. Ћн был исполнен необыкновенного достоинства и
благородства. ќто был Ђртур, тот же самый и немного другой. Ќекоторое времЯ Я
молча смотрел на него. Ћн слабо дышал, глаза его были закрыты. ‹екарь неотлучно
сидел у его ног. џ велел ему выйти. ђана начала гноитьсЯ. џ надрезал ее, от чего
у королЯ вырвалсЯ стон, промыл ее, снова зашил и наложил новую повЯзку, которую
изготовил из всего, что сумел найти в лекарских запасах. ’уго перевЯзал его.
Џотом силой вставил меж губ Ђртура носик бурдюка и наполнил водой его рот.
‘начала он поперхнулсЯ и выплюнул воду, смешанную с кровью. Џотом стал с
жадностью пить. Ћткрыл глаза и посмотрел на менЯ. Ћн протЯнул мне руку, и Я сжал
ее в своей. € это пожатие двух крепких старческих рук было как будто знаком
старинного договора, подкрепленного слишком поздно и не имеющего теперь другого
смысла, кроме несбыточной грезы на смертном одре. ‡авет бескорыстной любви на
пороге небытиЯ. џ держал его руку до тех пор, пока Ђртур не впал в беспамЯтство,
забывшись тЯжелым сном. ’огда Я встал и посмотрел на лежавших рЯдом отца и сына.
€ вышел из шатра.
     Џеред входом стоЯла стена людей. ‡десь собрались все, кто осталсЯ в живых. €х
было, может быть, несколько тысЯч. Ћни ждали. џ сказал им:
     - Ћсвободите пленных и верните им оружие.
Ћни словно остолбенели. Ќикто не шелохнулсЯ и не издал ни звука.
     - Џосмотрите на север.
     ‚ наступающей ночи было видно, как над твердыней Ђдриана засветились тысЯчи
маленьких огоньков.
     - ќто стервЯтники. Ћни прилетели вкусить мертвого тела ‹огриса. € это только
начало. ‡а ними слетЯтсЯ другие. Њы должны дратьсЯ здесь. Ћтступать
бессмысленно, к тому же король не выдержит еще одного перехода. Љаждый человек
будет на счету. „елайте, что Я говорю.
     Ћни освободили пленников, и недавние враги перемешались.
     - ’еперь сосчитайтесь и пересчитайте коней.
€х было почти пЯть тысЯч, а коней немного больше.
     - ‘колько вас было перед сражением?
     - ‚ десЯть раз больше, чем теперь. „вадцать тысЯч с Ђртуром и тридцать с
Њордредом. ‚се мужчины ‹огриса.
     ѓоворил ветеран Ѓадона.
     - ‚озьми с собой десЯть человек, - сказал Я ему. - Џоезжай туда и посмотри, что
это за люди. ‘кажи мне, кто они и сколько их. „а поторапливайсЯ.
—ерез час он вернулсЯ.
     - ќто армиЯ мЯтежной ѓорры. Ћни не принимали участиЯ в нашей войне, ожидаЯ
своего часа. ’ам много пиктов, есть также скотты. €х, по меньшей мере, двадцать
тысЯч, а может быть, и больше. Ћни стоЯт лагерем. “тром они будут здесь, и тогда
в ‹ог-рисе не останетсЯ больше ни одного воина.
џ снова собрал своих людей и сказал им:
     - Џусть все без исключениЯ воины со всеми конЯми идут до ближайшего леса. Џусть
каждый из вас срубит по десЯть кольев толщиной в ладонь и в восемь футов длиной
и привезет их сюда. ‚ы должны успеть все это сделать до конца второй стражи.
€ к шестому часу ночи пЯтьдесЯт тысЯч кольев огромной горой были сложены перед
лагерем.
     - ‘колько там на поле лежит вождей Љруглого ‘тола? - спросил Я у ветерана
Ѓадона.
     - ‚се, кроме королЯ и Њордреда - они лежат здесь - и трех государей Ђрморики.
€того сто сорок пЯть вождей.
     ’огда Я обратилсЯ к толпе, собравшейсЯ при свете факелов:
     - ќтими кольЯми вы заградите всю Љамланнскую равнину. ‚от что вы сделаете: вы
вобьете их в землю через каждые три фута, так, чтобы выступающий конец
приходилсЯ на высоту человеческого роста, - по триста десЯть кольев вместе,
выстроенных в десЯть шеренг по тридцати одному колу в каждой. ђасстоЯние между
шеренгами должно быть шесть футов. Љаждый такой отрЯд должен отстоЯть от другого
на десЯть шагов, и перед каждым вы вобьете по одному отдельному колу. ‚сего
должно быть сто сорок пЯть отрЯдов, расставленных в линию на общем расстоЯнии в
четыре тысЯчи шагов. Љ каждому из кольев, составлЯющих шеренгу, вы привЯжете
мертвого воина, а к каждому отдельно стоЯщему колу - вождЯ. ‚ы должны привЯзать
их за щиколотки, за колени, у поЯса и за плечи, так, чтобы они стоЯли совершенно
прЯмо, а еще вы привЯжете их волосы к вершине кола, так, чтобы их головы были
гордо и высоко поднЯты. ‚ы воткнете в землю деревЯнные рукоЯти копий и к каждому
древку прикрепите руку воина. ‚озьмите все веревки, какие вы найдете в лагере и,
если их будет недостаточно, используйте длЯ этого ткань шатров, одеЯла и даже
одежду. ‚ы должны успеть до зари.
     џ осталсЯ у изголовьЯ Ђртура. Ќезадолго до конца четвертой стражи бадонский
ветеран пришел сказать мне, что люди закончили свою работу. џ вышел из шатра и
увидел построенную в безукоризненном порЯдке, стоЯщую на огромном поле самую
большую армию, какаЯ когда-либо только собиралась на земле ‹огриса. Ќа востоке
над холмами показалось солнце, и логрскаЯ сталь засверкала тысЯчами огней в
свете наступившего утра. ’огда Я велел утомленным воинам седлать коней и
выстроитьсЯ в одну линию позади мертвецов. ‡атем неспешным шагом объехал эту
мертвую армию, восставшую, чтобы защитить гибнущий мир. Ћкровавленные. “ одних
не хватало руки или ноги, у других было сплошное кровавое месиво вместо лица. Ќо
все они, привЯзанные к своим шестам, стоЯли твердо, как будто готовые к бою,
воодушевленные какой-то ужасной решимостью, непобедимые. ѓавейн, казалось,
улыбалсЯ, а Љэй изрыгал свои бесконечные проклЯтиЯ.
‚раг поЯвилсЯ на том самом холме, откуда Я накануне обозревал окрестные полЯ.
…го стройные, плотно сомкнутые шеренги вдруг застыли в неподвижности. Џовисла
глубокаЯ тишина. Ћни увидали перед собой огромную армию ‹огриса, стоЯвшую
поперек Љамланнской равнины. џ галопом подскакал к ним и остановил конЯ перед
вождЯми. € крикнул им:
     - Џосмотрите на менЯ. џ - Њерлин. џ вернулсЯ из страны, откуда нет возврата,
чтобы призвать к жизни воинов, павших при Љамлание. ‚от они стоЯт перед вами -
как и прежде братьЯ. Ћни ждут вас. ‹огрис и Љруглый ‘тол бессмертны. ‚ы же
умрете страшной смертью.
     џ выхватил меч Ђртура и поднЯл его надсобой. …го лезвие сверкнуло в солнечных
лучах. ’огда пЯть тысЯч конных логров испустили старинный боевой клич “тера:
"Џендрагон!" € крик этот был так силен, что казалось, будто кричали пЯтьдесЯт
тысЯч глоток. Ћн прокатилсЯ по равнине и заполнил собой все вокруг. € ужас обуЯл
врага. Ћхваченный паникой, он отхлынул в беспорЯдке, каждый прорубал себе дорогу
ударами меча, всадники скакали по телам пеших воинов. ‘ высоты холма Я видел,
как толпы людей устремлЯютсЯ разом к проходам в стене, сталкиваютсЯ и давЯтсЯ,
разбиваЯсь, подобно бурной реке, вздувшейсЯ от схлестнувшихсЯ вод перед слишком
узкой длЯ нее горловиной. € вскоре на равнине Љамланна не осталось больше ни
одного вражеского воина, кроме задавленных и затоптанных в ужасном бегстве.
Џриветствуемый ликующими криками, Я вернулсЯ в лагерь. ‹огры радовались как
дети, казалось позабыв о своей скорби, как если бы их товарищи, гниющие, словно
казненные у своих позорных столбов, были живы и могли разделить их торжество.
’огда, шатаЯсь, из своего шатра вышел Ђртур. Ћн, как зачарованный, смотрел на
свою армию, восставшую из мертвых. —ерез повЯзку кровь сочилась из его ран,
заливаЯ грудь и живот. Ћн сделал шаг вперед и рухнул замертво.
Ќа следующий день на заре из Ђрморики прибыл ‹анселот с ‹ионелем, Ѓогортом и
двенадцатью тысЯчами воинов. Љогда он увидал трупы Ђртура и Њордреда, то
обезумел от горЯ. Ћн повалилсЯ наземь и, не помнЯ себЯ, без конца повторЯл имЯ
Ђртура.
     ‚ восьмом часу ветер повернул и задул с юга. ‚се более усиливавшеесЯ смрадное
зловоние мертвечины, изгонЯемое прежде ветром к востоку, достигло вдалеке
бегущего врага и заставило его вернутьсЯ назад. “видев, каким образом он был
обманут, он приготовилсЯ осадить лагерь. ’огда Я сказал ‹анселоту, с которым
прежде не обменЯлсЯ ни словом, так велик был гнев и презрение, которое Я
испытывал к нему:
     - ‹огрис мертв, поэтому всЯкое сражение становитсЯ бессмысленным. ‚озвращайсЯ в
свою страну.
     - ‚ этом сражении длЯ менЯ будет смысл: Я найду в нем смерть, потому как Я не
хочу больше жить.
     € была втораЯ битва при Љамланне. ‹анселот сражалсЯ во главе своих войск и
логрских воинов, чье ликование сменилось отчаЯнием. Ћн разбил армию ѓорры,
пиктов и скоттов, но сам был убит, равно как ‹ионель, Ѓогорт и большаЯ часть их
людей. €з воинов ‹огриса ни один не осталсЯ в живых.
џ принЯл начальство над безутешно скорбЯщими солдатами, мы предали огню тела
Њордреда и вождей, и, оставив стоЯщих мертвецов заботитьсЯ о своих лежащих
собратьЯх и забрав с собой тела четырех королей, мы пустились в обратный путь в
Ђрморику. Ќе доплыв немного до побережьЯ Ѓеноика, Я велел высадить менЯ с телом
Ђртура на песчаный берег Ђвадона.
     € было это в пЯтьсот тридцать девЯтом году. ’огда, на полЯх Љамланна, мир рухнул
во второй раз.

        29

     Ђвалон был пуст и безжизнен. Љорабли арморикских бриттов, испуганных мрачной
легендой, свЯзанной с островом, быстро уплывали к южному горизонту, туда, где
вставала из вод тонкаЯ полоска берегов Ѓеноика.
џ пошел по петлЯющей тропинке через Яблоневую рощу; ветви Яблонь, отЯгощенные
сочными зелеными плодами, напрасно сулили богатый урожай - его никогда не
коснетсЯ рука человека, тление поглотит его, и даже птицы никогда не прилетЯт
полакомитьсЯ им. Џотому что там не было птиц. Ќи одной живой души - ни на земле,
ни в небе. Ќичто не нарушало гнетущей, удушливой тишины, разлитой вокруг. џ
медленно продвигалсЯ вперед, несЯ на плечах тело Ђртура, и шорох моих тЯжелых
шагов необыкновенно гулко отдавалсЯ в повисшем безмолвии. ‘ам воздух был
недвижим, и ровный ветер, дувший с морЯ, проносилсЯ над этим бескрайним
фруктовым садом, скрытым за высокими стенами береговых скал, не извлекаЯ при
этом ни одного звука, даже самого легкого, в пышной роскоши разросшихсЯ дерев.
џ вышел на широкую полЯну, на которой стоЯл укрепленный замок. Љрепостные ворота
были открыты, Я вошел во двор, потом - в богато убранные залы. ‚далеке был виден
высокий человек, который, казалось, ожидал менЯ. џ сделал к нему несколько
шагов.
     - Ћстановись, Њерлин.
џ вздрогнул, узнав прекрасный, ничуть не изменившийсЯ голос Њорганы. „линнаЯ
свита, бывшаЯ на ней, полностью скрывала ее лицо. џ осторожно опустил на пол
тело Ђртура.
     - Ђртур и Њордред - твой брат и твой сын - убили друг друга и в своем падении
увлекли за собой ‹огрис и Љруглый ‘тол. џ пришел сюда, чтобы воздвигнуть
усыпальницу длЯ Ђртура, в месте, недоступном варварскому осквернению.
     - •орошо, Њерлин. ’ебе придетсЯ свершить этот труд одному, ибо Я ничем не смогу
помочь тебе. џ уничтожила все и всех, кто приближалсЯ ко мне, и теперь осталась
одна. ‚озьми все орудиЯ, какие найдешь. ‚се необходимое тебе возьми из моего
замка. ђазрушь его до основаниЯ, если потребуетсЯ. џ позабочусь о твоей пище и о
том, чтобы ты ни в чем не нуждалсЯ. Ќо не пытайсЯ ни подойти ко мне, ни
заговаривать со мной, даже издали. Љогда достроишь усыпальницу, поставь внутри
не один, а два саркофага. Ђ потом уходи.
     € она исчезла в недрах своего замка. ЏЯть долгих лет Я работал день за днем,
останавливаЯсь, чтобы передохнуть, только в короткие ночные часы, разделЯющие то
времЯ, когда Я уже больше не видел своей руки, и то, когда Я снова начинал ее
различать. џ собрал сложные леса и сделал машины, способные поднимать на большую
высоту тЯжелые камни. џ забрал из крепостной стены и из замка все дерево и весь
камень, какой смог использовать длЯ строительства, а недостающее вырубил сам в
древесных стволах и граните скал. џ построил одну прЯмоугольную залу, высокую и
просторную, вроде кельи, окруженную снаружи резными колоннами, так что они
полностью скрывали стены. ‚нутри ее было свободно, там был лишь голый и гладкий
камень, и, как в пещере, малейший звук отзывалсЯ долгим эхом. ‘вет проникал туда
только через большие двери с двумЯ тЯжелыми, окованными железом, деревЯнными
створками. Џосредине Я вырезал в камне две гробницы, как менЯ и просила Њоргана.
Ќа стенах - за исключением той, в которой был вход, - высек историю ‹огриса: на
левой стене - сотворение, на дальней стене - его торжество, а на правой - его
гибель. Џотом сделал еще девЯть каменных обелисков высотой в десЯть футов,
шириной в пЯть и толщиной в три ладони. € на каждом из них вырезал выпуклое
изображение. џ расставил их вдоль стен, отступив от каждой на два шага, так,
чтобы изваЯниЯ голов были обращены в сторону гробниц. Џеред стеной сотворениЯ Я
поставил четыре таких обелиска, изображавших моего деда, мою мать, Џендрагона и
“тера. Џеред стеной славы Я поставил только один обелиск, на котором представил
Ђртура. Ђ перед стеной гибели выстроил в рЯд четыре оставшихсЯ камнЯ с
изображениЯми Њорганы, Њордреда, ‚ивианы и ‹анселота. џ потратил несколько
месЯцев упорного и настойчивого труда, прежде чем добилсЯ точного
воспроизведениЯ их лиц, таких, какими они запечатлелись в моей памЯти, прежде
чем они стали похожи на свои оригиналы в тот миг их жизни, который моЯ памЯть
избрала, чтобы навсегда сохранить их черты. ‘воего деда Я изобразил таким, каким
он был после битвы при €ске, свою мать - во времЯ нашей первой встречи,
Џендрагона - в ‚енте Ѓелгарум, а “тера - в день его коронации. ‹ицо Ђртуру Я
сделал прекрасным и суровым - как во времена Ѓадона. џ представил Њоргану - в
‡амке „олины, Ћткуда Ќет ‚озврата, после ее родов, Њордреда - с безмЯтежной
маской смерти на лице, как на Љамланнской равнине, ‚ивиану - охотницей, такой,
какой она Явилась мне в Љардуэльском лесу, и безутешное лицо ‹анселота, которого
Я видел всего лишь один раз, незадолго перед его последним боем.
€, работаЯ как одержимый, безжалостно отбрасываЯ все, что казалось мне
приблизительным или неумелым, воздвигаЯ здание такого совершенства и красоты,
каких Я никогда прежде не достигал ни в мыслЯх, ни в действительности, исправлЯЯ
в мертвом и неподвижном веществе те изъЯны, которые не мог уничтожить в живом
теле и в живой душе, Я Ясно и отчетливо, на своем опыте, осознал, почему человек
с незапамЯтных времен живет в большей степени легендой и преданием, чем
историей, и почему в его сердце поэзиЯ в конечном счете берет верх над властью.
Џотому что легенда неустанно возводит здание бессмертиЯ, лживость и порочность
которого тщитсЯ доказать историЯ. € Я, который на вершине своего могущества
заставил историю признать бессмертие Љруглого ‘тола, Я строил теперь, в своем
ничтожестве, памЯтник своему собственному поражению, который останетсЯ,
возможно, самым прекрасным и самым вечным из того, что Я сделал - используЯ в
качестве строительного материала легенду, камень и слова, чтобы навсегда
остановить и увековечить ускользающее прошлое, побежденную мечту и мертвую
плоть.
     ‡а эти пЯть лет Я ни разу не видел Њоргану. Љаждый день у дверей залы замка,
служившей мне жилищем и строительной мастерской, Я находил простую, обильную и
хорошую пищу, равно как и все необходимое длЯ поддержаниЯ чистоты моего тела, а
иногда и новую одежду. Ќо в последнее времЯ, когда моЯ работа подходила уже к
концу, пища поЯвлЯлась все реже и все хуже приготовленнаЯ, и все чаще Я замечал
несколько кусочков, упавших на пол возле блюд, как если бы приготовление и
принесение пищи требовало все более мучительного усилиЯ. ‚ последние два днЯ не
было уже ничего.
     Љогда мой труд был завершен, Я, забывшись, долгое времЯ любовалсЯ им, охваченный
вдруг бесконечной усталостью и почти безжизненным спокойствием при виде этого
исхода, не оставлЯвшего после себЯ никакой надежды и обещавшего в будущем лишь
пустоту абсолютного одиночества.
     ‚ одну из гробниц Я положил высохшие останки Ђртура. ‡атем, пренебрегши
запретом, все же отправилсЯ в замок, вернее, в то, что от него оставалось, в
поисках Њорганы. џ вошел в богато убраные покои. ‚ глубине, на ложе неподвижно
лежал человек. џ подошел ближе. ’ело лежащего было длинным, и тонкаЯ и богатаЯ
ткань платьЯ только подчеркивала его изЯщную и болезненную хрупкость. ‹ицо его -
будто ссохшийсЯ череп Њедузы - было ужасно. ‚валившеесЯ, изборожденное временем,
опустошенное ненавистью, невыносимым страданием и чрезмерными наслаждениЯми, в
обрамлении тЯжелых вьющихсЯ прЯдей, похожих на белоснежных шелковистых змей. €
когда Я смотрел на эту чудовищную печать, которую времЯ наложило на лицо
красивейшей женщины запада, мне вдруг почудилось, что Я увидел обнажившуюсЯ душу
Њорганы. Ћна открыла глаза, и Я узнал их Яркий зеленый свет - такой же, как
всегда. Ћна чуть слышно прошептала:
     - џ не хотела, чтобы ты видел менЯ такой.
џ поднЯл ее на руки и прижал к своей груди, как делал, когда она была маленькой
девочкой. Ћна снова заговорила:
     - џ не знаю больше ничего о добре и зле, о любви и ненависти, о мечте и о
небытии. џ знаю только, что Я умираю. Ќо с тобой, Њерлин, мне не страшно.
€ как когда-то в Љардуэльском лесу, она заснула у менЯ на руках, теперь уже
навсегда. € внезапно - сраженный временем, усталостью и скорбью - Я заплакал
второй раз в своей жизни.

        29

     џ прожил сто лет.
     ‚о мраке усыпальницы Њоргана покоитсЯ возле королЯ - своего брата, своего
возлюбленного и врага. Ћни наконец примирились, окруженные каменными призраками,
бывшими некогда светлой зарей, Ясным днем и закатом ‹огриса и Љруглого ‘тола.
‚ опустевшем Ћзерном замке, в большой зале, на хладном камне лежит тело. џ стер
слова, начертанные на стене моей пещеры. Ќапрасный труд - они навсегда
запечатлены в моей памЯти: "‹анселот мертв, а ты исчез. Ћгмий оказалсЯ бессилен.
…сли ты вернешьсЯ, мой любимый обманщик, то знай, что Я сама положила конец
своим днЯм - пустым и постылым. Ћставь менЯ там, где найдешь. Џусть весь этот
замок будет моей отверстой могилой. џ жила свободной, и после смерти Я хочу
оставатьсЯ свободной. „аже там, в пустыне одиночества, Я боюсь заточениЯ".
џ прожил сто лет.
     џ живу в мире, придуманном Њорганой, в мире ее мечты - одинокий, на блуждающей
планете, бессмысленно и бесцельно греющейсЯ в лучах безжизненного светила.
џ живу в одном из миллионов возможных миров.
Ђ Њоргана живет во мне, в мире моих грез - необыкновеннаЯ маленькаЯ девочка,
негодующаЯ и мЯтежнаЯ, рассуждающаЯ под высоким деревом, маленькаЯ девочка,
мирно спЯщаЯ у менЯ на руках по дороге в Љардуэл..
ќто, в конечном счете, все - что у менЯ есть.
џ смотрю на „ольний ‹ес, замок на Ћзере „ианы, на крепостные стены ’реб, на
Ђвалон, на небо и на море. € Я не вижу ничего, кроме трех гробниц и смерти
человека - и торжествующей силы лета.