о моего отца; но наверно не только за  это.
‘ейчас Я не питаю к нему никакой  ненависти.  Љ  неумному  „умузи  у  менЯ
только жалость: он был всего  лишь  игрушкой  богов  гораздо  больше,  чем
кто-либо из нас.


        3

   ’еперь моЯ жизнь резко изменилась. „ни игр были окончены, начались  дни
моего обучениЯ.
   Џоскольку Я был царевичем рода ‹угальбанды и ќнмеркара, мне не пришлось
посещать простонародный дом  табличек,  где  сыновей  торговцев,  храмовых
управителей и надсмотрщиков обучали письму. ‚место  этого  Я  каждый  день
приходил в маленькую комнатку с низким потолком в древнем маленьком  храме
недалеко от Ѓелого Џомоста, где жрец с бритым лицом и такой же головой вел
уроки длЯ восьми или девЯти высокорожденных мальчиков.  Њои  одноклассники
были сыновьЯми правителей, послов,  генералов,  высших  жрецов,  они  были
очень высокого мнениЯ о себе. Ќо Я-то был сыном царЯ.
   ќто послужило причиной многих моих трудностей. џ привык к привилегиЯми,
к тому, что мне все уступали, и Я требовал соблюдениЯ моих, обычных  прав.
Ќо в классе прав у менЯ не было. џ был высок и силен, но не был  ни  самым
большим, ни самым сильным, потому что кое-кто из мальчиков был на пЯть,  а
то и на шесть лет старше. Џервые уроки, которые мне пришлось усвоить, были
очень болезненны.
   “ менЯ было  два  главных  мучителЯ.  Ћдного  звали  Ѓир-•уртурре,  сын
‹удингирры, что был колесничим моего отца и ушел в погребальную Яму  спать
подле него. „ругой был ‡абарди-Ѓунугга, сын ѓунгунума, высшего  жреца  Ќа.
Џо-моему, Ѓир-•уртурре держал  на  менЯ  зло  из-за  того,  что  его  отцу
пришлось  умереть,  когда  почил  мой  отец.  —то  не  поделил   со   мной
‡абарди-Ѓунугга, Я так до конца и не понЯл, хотЯ, возможно, причиной  была
зависть, которую его отец питал к ‹угальбанде. ќти двое  решили,  что  мои
права и привилегии, принадлежащие мне по  рождению,  должны  прекратитьсЯ,
когда корона перешла к „умузи.
   ‚ классе Я занЯл первое  сиденье.  ќто  было  мое  право.  Ѓир-•уртурре
сказал:
   - ќто сиденье мое, о сын ‹угальбанды!
   ‚ его устах "сын ‹угальбанды" прозвучало, как если бы  он  сказал  "сын
навозной мухи" или "сын мусорщика".
   - ќто  мое  сиденье,  -  спокойно  ответил  ему  Я.  Њне  это  казалось
самоочевидным и не нуждалось в объЯснениЯх.
   - Ђ-а-а. ’вое так твое, сын ‹угальбанды, - ответил он усмехнувшись.
   Љогда Я вернулсЯ с  полуденного  перерыва,  то  обнаружил,  что  кто-то
сходил к реке, поймал желтую жабу и ножом пригвоздил ее к  моему  сиденью.
Ћна еще не сдохла. Џо одну сторону жабы кто-то нарисовал на  сиденье  рожу
злого духа ђабису, а по другую - буревестника €мдугуда с высунутым Языком.
   џ вырвал жабу из сиденьЯ и повернулсЯ к Ѓир-•уртурре.
   - Њне кажетсЯ, что ты забыл у менЯ на сиденье свой обед, - сказал Я.  -
ќто пища длЯ тебЯ, а не длЯ менЯ.
   џ схватил его за волосы и ткнул жабу ему в рот.
   Ѓир-•уртурре было десЯть лет. •отЯ он и был не выше, чем Я, но  он  был
широк в плечах и необыкновенно силен. Џоймав менЯ за запЯстье, он  оторвал
мою руку от своих волос и прижал ее мне к боку. Ќикто до сих  пор  так  не
обращалсЯ со мной, даже  в  играх.  џ  почувствовал,  как  гнев  и  Ярость
обрушились на менЯ, как зимние ливни на ‡емлю.
   - Ћн что, не  хочет  сидеть  со  своей  сестрицей-лЯгушкой?  -  спросил
‡абарди-Ѓунугга, взиравший на все это с веселым любопытством.
   џ  вырвалсЯ  из   тисков   Ѓир-•уртурре   и   швырнул   жабу   в   лицо
‡абарди-Ѓунугге.
   - ЊЋџ сестра? - завопил Я. - ’воЯ! ’воЯ двойнЯшка!
   ‚оистину,   ‡абарди-Ѓунугга    был    поразительно    неприглЯден,    с
носом-пуговицей и волосами, которые  росли  у  него  на  голове  какими-то
пучками.
   Ћни оба набросились на менЯ. Ћдин держал  менЯ,  заломив  мне  руки  за
спину, другой издевалсЯ надо мной и лупил менЯ. ‚о  дворце  никто  так  не
поступал со мной даже в самой грубой игре: никто не посмел бы.
   - Ќе смейте менЯ трогать! - кричал Я. - ’русы! ‘виньи! ‚ы  знаете,  кто
Я?!
   - ’ы Ѓугал-лугал, сын ‹угал-бугала, - сказал Ѓир-•уртурре,  и  все  они
засмеЯлись, словно он сказал нечто остроумное.
   - Џридет день, и Я стану царем!
   - Ѓугал-лугал! ‹угал-бугал!
   - џ вам кости переломаю! џ вас реке скормлю!
   - ‹угал-бугал-лугал! Ѓугал-лугал-лугал!
   џ думал, душа вырветсЯ из моей груди. Љакой-то миг Я не мог ни  дышать,
ни видеть, ни думать. џ боролсЯ и  вырывалсЯ  изо  всех  сил,  потом  пнул
мучителЯ ногой и услышал хныканье. џ вырвалсЯ и помчалсЯ вон из класса  не
от страха перед ними, а от страха, что убью их.
   Ћтец-наставник и его помощник как  раз  возвращались  после  полдневной
трапезы. ‚ своей слепой Ярости Я налетел прЯмо на них, они схватили менЯ и
держали,  пока  Я  не  успокоилсЯ.  џ  показал  в  сторону   класса,   где
Ѓир-•уртурре и ‡абарди-Ѓунугга глазели  на  менЯ  и  корчили  мне  рожи  с
высунутыми Языками. џ потребовал,  чтобы  их  немедленно  предали  смерти.
Ћтец-наставник  спокойно  ответил  мне  на  это,  что  Я  самовольно,  без
разрешениЯ, покинул свое место в классе и обратилсЯ к нему без разрешениЯ.
‡а этот проступок он отдал  менЯ  рабу-экзекутору  выпороть  менЯ  за  мое
непослушание. Ќе  в  первый  раз  те  двое  терзали  менЯ,  иногда  к  ним
присоединЯлись и другие, те, кто посильнее по крайней мере. Ћтец-наставник
и его помощники всегда принимали сторону мучителей и говорили мне, чтобы Я
сдерживал свой Язык, и укрощал свой нрав.
   ’огда  Я  записал  имена  своих  врагов  как  одноклассников,   так   и
наставников, чтобы запороть их до смерти, когда стану царем. Љогда Я  стал
старше и начал понимать  какие-то  вещи  намного  лучше,  Я  выбросил  эти
списки.
   —тение и письмо - вот  то,  чему  Я  научилсЯ  в  первую  очередь.  „лЯ
царевича это очень важно. Џодумать только,  что  все  приходитсЯ  доверЯть
честности писцов и министров, когда пакеты летЯт туда и  обратно  на  поле
битвы или когда приходитсЯ вести  переписку  с  царем  чужой  земли!  …сли
господин не умеет читать и писать, его можно  как  угодно  обвести  вокруг
пальца, и великий человек может быть предан в руки своих врагов.
   •отелось бы мне с честью сказать о себе, что  мое  стремление  овладеть
этими   искусствами   было   вызвано   столь   хитрыми   и   дальновидными
рассуждениЯми! “вы, никаких таких величественных мыслей у  менЯ  не  было.
ЊенЯ привлекла к изучению письма моЯ вера в то, что оно  волшебное.  “меть
создавать  волшебство  -  это  или  какое  другое  -  было   необыкновенно
заманчиво.
   Љазалось чудом, что слова можно поймать и  удержать,  как  Ястребов  на
лету, а потом посадить, как в клетки, на куски красной глины и потом снова
выпустить. € на это способен тот, кто знает это искусство. ‚начале Я  даже
не верил, что такое вообще возможно.
   - ’ы просто выдумываешь слова,  пока  скользишь  глазами  по  глине,  -
сказал Я отцу-наставнику. - ’ы притворЯешьсЯ, что видишь в этих  каракулЯх
смысл, ты просто все придумываешь!
   Ќевозмутимо он передал табличку своему помощнику, который тут же, слово
в слово, прочел  то,  что  перед  этим  прочел  отец-наставник.  ‡атем  он
пригласил в класс мальчика постарше, из другой комнаты, и тот  прочел  все
то же самое. Ђ менЯ отстегали тростником по пальцам за мое неверие. Ѓольше
Я не сомневалсЯ. “ этих людей - простых смертных, даже  не  богов!  -  был
некий дар извлекать живые слова из  глины.  Џоэтому  Я  очень  внимательно
слушал,  когда  помощник  отца-наставника  рассказывал,  как   приготовить
глинЯную  табличку,  как  подрезать  тростниковое  перо,  чтобы  оно  было
правильно  заострено,  как  выдавливать  те  значки,  которые  и  ЯвлЯютсЯ
письмом, прижимаЯ тростниковое перо к сырой табличке. џ силилсЯ понЯть эти
значки.
   ђазобратьсЯ в них поначалу было трудно. ‡начки  были  точно  такие  же,
какие делали куры лапой в пыли. Џостепенно Я научилсЯ различать  отдельные
начертаниЯ, из которых перед моими изумленными глазами возникало слово или
его часть. Ќекоторые значки обозначали  отдельные  звуки,  а  некоторые  -
целые понЯтиЯ: бог, царь, плуг. Ќекоторые значки  показывали,  как  данное
слово соотноситсЯ со словами вокруг него. Џостепенно Я постиг  суть  этого
колдовства. џ обнаружил, что без труда могу заставить значки раскрыть моим
глазам свое значение. џ мог  посмотреть  на  табличку  и  прочесть  список
вещей: "золото, серебро, бронза, медь". €ли: "Ќиппур, ќриду,  Љиш,  “рук".
€ли  еще:  "стрела,  дротик,  копье,  меч".  ђазумеетсЯ,  мне  никогда  не
приходилось читать, как читают писцы, резво пробегаЯ  глазами  колонки  на
табличке, извлекаЯ из нее полное богатство значений и тонкостей. ќто дело,
которому надо посвЯтить всю свою жизнь, а у менЯ были другие задачи. Ќо  Я
хорошо знал письмена, которым училсЯ, и до  сих  пор  хорошо  ими  владею,
поэтому никогда менЯ не сможет обмануть раб, задумавший нечистую игру.
   …ще нас учили деЯниЯм богов и служению им и тому, как был  создан  мир,
как была создана ‡емлЯ. Ћтец-наставник рассказывал нам, как Ќебо  и  ‡емлЯ
выступили из морЯ, как облака были поставлены между ними, как были сделаны
‡емлЯ  и  планеты.  Ћн  говорил  о  сиЯющем  небесном  отце  Ђне,  который
повелевает и решает, что должно произойти; о Ќинхурсаг - великой матери  и
об ќнлиле - боге бури; о мудром  ќнки  и  о  блистательном  солнце  “ту  -
источнике справедливости; о  спокойной  безмЯтежной  серебристой  Ќанне  -
правительнице ночи. € конечно, он много  говорил  об  €нанне  -  владычице
“рука. Љогда же он поведал нам, как был создан  род  человеческий,  это  и
огорчило и разгневало менЯ. „ело не в  том,  что  мы  были  созданы,  дабы
прислуживать богам - ибо кто Я такой, чтобы  негодовать  на  это,  -  было
обидно, что создание человека было таким жестоким и небрежным.
   ’олько посмотрите, как скверно была выполнена работа и как мы  страдаем
из-за тупости наших создателей!
   ќто было в те времена,  когда  боги  жили  на  земле  как  смертные,  -
вспахивали землю и ухаживали за стадами. Ќо  лишь  потому,  что  они  были
богами, им не угодно было самим работать на себЯ,  поэтому  зерно  сгорало
под солнцем, а скот пал - и боги изголодались.  Џоэтому  мать  морЯ  Ќамму
пришла к своему сыну ќнки, который  тогда  лениво  пребывал  в  счастливой
земле „ильмун, где лев не убивает добычи, а волк  не  хватает  Ягненка,  и
рассказала о скорби и бедах его товарищей-богов.
   - ‚осстань со своего ложа, - сказала она ему, - используй свою мудрость
и сделай нам прислужников, которые будут делать  нашу  работу  и  угождать
нашим желаниЯм.
   - Ћ, мать, - ответил он, - это можно сделать.
   Ћн повелел ей опустить руки в бездну морЯ и  с  самого  дна  зачерпнуть
пригоршню глины. Ђ потом ќнки и его жена, мать земли Ќинхурсаг,  и  восемь
богинь взЯли глину и слепили из нее первое смертное существо и сказали:
   - Ќаши слуги будут такими.
   ќнки и Ќинхурсаг - на радостЯх от того, что им удалось сделать  -  дали
великий пир длЯ всех богов и показали им, как создание человеческого  рода
облегчит им существование.
   - ‘мотрите, - сказали они, - у каждого из вас на земле будут угодьЯ,  а
эти существа примут на  себЯ  ваши  обЯзанности  и  будут  угождать  вашим
прихотЯм. ќто будут прислужники, чей удел - работать. Ќад ними мы поставим
надсмотрщиков, надзирателей и проверЯющих, а еще выше  -  царей  и  цариц,
которые будут жить во дворцах, подобно нам, - с управлЯющими, кастелЯнами,
прислужницами и возничими. € весь - род человеческий будет работать на нас
день и ночь.
   Ѓоги захлопали в ладоши и осушили множество чаш вина и  пива.  ‚се  они
упились на радостЯх.
   ‚ опьЯнении ќнки и Ќинхурсаг продолжали лепить из  глины  фигурки.  Ћни
породили нечто, без мужских и женских органов, и  сказали,  то  это  будет
евнух, чтобы сторожить гарем царЯ. ќто их очень рассмешило.  Ђ  затем  они
создали страдающих всЯкими болезнЯми духа и тела и тоже выпустили их. Ђ  в
конце концов они породили существо с именем џ-ђожден-’ак-„авно, чьи  глаза
потухли и помутнели, чьи колени не гнутсЯ, а ноги  не  стоЯт.  ’ак  в  мир
Явилась старость, так пришли в него болезни, безумие и все, что  считаетсЯ
злом и проклЯтием. € все это - лишь пьЯнаЯ шутка  бога  ќнки  и  его  жены
богини Ќинхурсаг -  матери  земли.  Љогда  мать  ќнки,  мать  морЯ  Ќимму,
увидела, что он натворил, она изгнала его во веки веков в  бездну  океана,
где он до сих пор и пребывает. Ќо зло было содеЯно. ЏьЯные боги  на  славу
повеселились, а мы страдаем и всегда будем страдать. џ не возражаю  против
того, что они создали нас длЯ служениЯ себе, но  почему  они  сделали  нас
такими несовершенными?
   џ задал этот вопрос отцу-наставнику, и он выпорол менЯ за это.
   џ узнал и многое другое, что смутило и испугало менЯ. џ знал преданиЯ и
повести, которые арфист “р-Љунунна распевал в дворцовом дворике. Љогда они
исходили из уст человека нежного и  мудрого,  каким  был  “р-Љунунна,  они
зажигали в моей душе теплый свет,  а  когда  Я  слышал,  как  эти  повести
произносит  сухой  четкий  голос  отца-наставника  с   поджатыми   губами,
преданиЯ, казалось, превращались в темную  и  тревожную  силу.  “р-Љунунна
делал богов мудрыми, веселыми и игривыми,  а  в  передаче  отца-наставника
боги становились глупыми, бессовестными и жестокими. Ђ ведь это были те же
самые преданиЯ. ќто были те же самые боги. „аже слова были одни и те же.
   —то же изменилось?  “р-Љунунна  воспевал  богов  любЯщих,  празднующих,
славЯщих жизнь. Ћтец-наставник подарил нам  сварливых,  ссорЯщихсЯ  богов,
недостойных довериЯ, погрузивших мир  в  хаос  без  сожалениЯ  и  жалости.
“р-Љунунна жил в радости и шел  на  смерть  не  жалуЯсь,  знаЯ,  что  боги
возлюбили его. Ћтец же наставник учил менЯ, что люди должны жить свой  век
в страхе, ибо немилосердны боги.
   Ђ это были те  же  самые  боги:  мудрый  ќнки,  величественный  ќнлиль,
прекраснаЯ €нанна. Ќо мудрый ќнки создал  нам  старость,  слабость  плоти.
‚еличественный  ќнлиль  в  своей  ненасытной  похоти  силой  овладел  юной
богиней-девственницей Ќинлиль и от нее породил  луну.  ЏрекраснаЯ  €нанна,
чтобы освободитьсЯ от оков подземного мира,  предала  своего  мужа  „умузи
демонам. ‘тало быть, боги совсем не лучше нас. ’акие же мелочные, такие же
эгоистичные, такие же бездушные. Љак же до  сих  пор  Я  не  замечал  этих
вещей, слушаЯ арфиста “р-Љунунну? Њожет быть Я был  слишком  молод,  чтобы
понЯть? Ђ может быть  от  тепла  его  песен  и  боги  со  своими  деЯниЯми
приобретали иной облик?
   Њир, который открыл мне отец-наставник, был негостеприимен и жесток. €з
него можно было убежать только одним путем:  в  загробную  жизнь,  котораЯ
была еще тЯжелее и страшнее, чем эта. Ќа что же  тогда  надеЯтьсЯ?  —то  в
этой жизни длЯ нас? —то длЯ нищего и царЯ? ‚от на что обрекли нас боги.  €
сами боги столь же уЯзвимы и напуганы: €нанна, донага раздетаЯ по дороге в
ад, стоит перед царицей подземного  мира.  —удовищно!  —удовищно!  Ќадежны
нет, думал Я, и не будет ни здесь, ни где-либо еще.
   ’Яжелые мысли длЯ такого маленького ребенка,  даже  длЯ  потомка  царЯ,
даже длЯ того, кто на две трети бог и только  на  треть  смертный.  џ  был
полон отчаЯниЯ. Ћднажды Я ушел к городской стене у реки и увидел,  как  по
реке плывут мертвые тела тех, кому не по карману похороны.  €  Я  подумал:
царь ли, нищий ли - ни в чем нет смысла.  ’Яжелые  мысли!  —ерез  какое-то
времЯ Я изгнал их из своей души. џ был молод. ЌельзЯ же все времЯ думать о
таких вещах.
   Џозже Я понЯл: если боги столь же безжалостны и похотливы, как  мы,  то
верно то, что мы можем возвыситьсЯ, подобно богам. Ќо  долго  же  пришлось
учить, этот урок!


        4

   ‚о мне текла божественнаЯ  кровь,  поэтому  Я  быстро  вырос  и  достиг
невиданной  силы.  Љогда  мне  исполнилось  девЯть,  Я  был  крупнее  всех
мальчиков в маленькой храмовой школе и больше  не  опасалсЯ  Ѓир-•уртурре,
‡абарди-Ѓунугги, и их товарищей. Њало того,  они  увидели  во  мне  своего
вожака, играли в те игры, которые нравились мне, и уступали мне первенство
во всем. …динственнаЯ разница между нами состоЯла в том, что на их телах и
лицах росли волосы, а у менЯ нет.
   џ отправилсЯ к колдуну на улице Љуллаб и купил у него за  девЯносто  се
серебра  и  полсила   хорошего   вина,   примочку   из   толченого   корнЯ
можжевельника, сока  кассии,  извести  и  чего-то  еще,  что  должно  было
ускорить приближение мужской зрелости. џ натерсЯ этой мазью под мышками  и
вокруг чресел - кожа моЯ начала гореть, будто  ее  жгли  тысЯчи  дьЯволов.
—ерез некоторое времЯ волосы начали расти на мне столь же  бурно,  как  на
любом воине.


   „умузи вел военные кампании против Ђратты, против города  Љиша,  против
диких племен  Њарту,  живущих  в  пустыне.  џ  был  слишком  молод,  чтобы
принимать участие в этих войнах, но Я каждый день упражнЯлсЯ  в  искусстве
метаниЯ дротика, владениЯ копьем, мечом, палицей  и  топором.  €з-за  моей
силы другие мальчики боЯлись упражнЯтьсЯ в паре со мной, и мне приходилось
боротьсЯ с юношами старше менЯ. Ћднажды, сражаЯсь на топорах с  воином  по
имени Ђбба-сагга, Я рассек его щит надвое. Ћн бросил свое оружие и  убежал
прочь с полЯ. Џосле этой истории мне трудно  было  найти  противника  даже
среди взрослых мужчин. Љакое-то времЯ Я занималсЯ  сам,  изучаЯ  искусство
стрельбы из лука, хотЯ это  оружие  охотника,  а  не  воина.  Џервый  лук,
который длЯ менЯ сделали, был  слишком  слаб,  и  Я  сломал  его,  пытаЯсь
натЯнуть. Џотом Я купил дорогой лук, сделанный  из  разных  пород  дерева,
хитроумно склеенных вместе: кедр, сосна, ива и Ясень. Ћн и  сейчас  служит
мне.
   …ще одним искусством, которое Я постиг, было зодчество. џ  изучал,  как
смешиваютсЯ мастики, алебастр, битум, как смешиваетсЯ алебастр  с  дегтем,
как делают кирпичи, как штукатурЯт  и  красЯт  стены  и  многое  другое  в
ремесле. џ трудилсЯ вместе со строителЯми в поте лица, постигаЯ их тайны и
совершенствуЯ свое умение.
   …динственнаЯ причина, по которой Я все это делал,  заключалась  в  том,
что по обычаю царевичи обучаютсЯ подобным вещам, чтобы  играть  подобающую
роль в создании храмов. ‚ других  землЯх  царевичи  обычно  ездЯт  верхом,
охотЯтсЯ и развлекаютсЯ с женщинами, но  наши  обычаи  не  таковы.  Џомимо
того, что мне однажды предстоЯло взЯть на себЯ ответственность за подобные
дела, Я прежде всего стремилсЯ овладеть этим мастерством ради собственного
удовольствиЯ познавать новое. Љогда Я делал кирпичи и складывал их в  рЯд,
создаваЯ стройную стену, Я переживал чувство такое же сильное, какое бы  Я
чувствовал от свершениЯ подвига. Ѓыло что-то удивительное  в  изготовлении
кирпича, в умении смешивать глину и солому, утрамбовывать ее  в  форме,  и
снимать с нее излишки глины ребром ладони. Њне это нравилось.
   ‘уществуют и другие источники  удовольствиЯ  и  другие  ощущениЯ,  куда
более чувственные. ‚ этих вопросах Я рано начал свое образование.
   Њоей  первой  учительницей  была  маленькаЯ  косоглазаЯ  пастушка  коз,
которую Я повстречал однажды на улице ‘корпиона в  конце  зимы.  Њне  было
одиннадцать или десЯть, она, должно быть, была постарше, потому что у  нее
уже была грудь и волосы внизу.  Ћна  выклЯнчила  у  менЯ  кусочек  золотой
проволоки, которой Я закручивал волосы, и Я спросил:
   - Ђ что ты мне за это дашь?
   Ћна засмеЯлась и сказала:
   - Џойдем со мной.
   ‚  темном  подвале  на  груде  мокрой  старой  соломы  она   заработала
проволоку, хотЯ то, что мы делали, больше напоминало борьбу, чем соитие. џ
даже не уверен, что вошел в нее, настолько Я был неопытен. Њы  встречались
еще один или два раза, и теперь Я  знал,  что  то,  что  мы  делали,  было
по-настоЯщему. џ никогда не спрашивал, как ее зовут, никогда не называл ей
своего имени. Ћт нее несло козьим молоком и козьей мочой, лицо у нее  было
грубым, а темнаЯ кожа прыщава. ‚ моих объЯтиЯх она извивалась и вертелась,
словно угорь. Љогда Я обнимал ее, она казалась мне  столь  же  прекрасной,
как €нанна, а наслаждение, которое  она  мне  дарила,  пронзало  мое  тело
молнией ќнлилЯ. џ был  приобщен  к  великому  таинству  чуть  раньше,  чем
полагаетсЯ происходить таким вещам, и крайне незаконным образом.
   Џосле нее было  много  других.  ѓород  был  полон  грЯзнолицых  чумазых
девчонок, охотно готовых пойти на часок поразвлечьсЯ, и  Я,  должно  быть,
перепробовал половину из них.
   Џотом Я открыл длЯ себЯ, что те же  удовольствиЯ,  только  без  вони  и
прочих  небольших  недостатков,  можно  получить  и  от  девушек   высшего
общества. Њало кто мне отказывал, и то больше из страха, что  им  попадет.
џ, со своей стороны, всегда был ненасытен. Њне казалось,  что,  когда  мое
тело трепетало в наивысшем наслаждении, Я общалсЯ с богами. ќто было  так,
словно тебЯ бросало прЯмо  к  богам.  ђазве  это  не  так?  Ђкт  соитиЯ  -
возможность познать  все,  что  свЯто.  Џока  ты  этого  не  совершил,  ты
пребываешь словно за пределами всего того, что разумно. ’ы  немногим  выше
животного. …динение духа и плоти в акте совокуплениЯ как раз  и  есть  то,
что приближает нас к богам. џ каждый раз  чувствовал,  что  в  то  бешеное
мгновение перед излитием семени со мной не  просто  урукскаЯ  девчонка,  а
сама огненнаЯ богинЯ €нанна - богинЯ, а не жрица. ќто свЯтое занЯтие.
   Џомимо этого Я заметил - и  очень  рано,  -  что  соитие  замечательным
образом успокаивало мою душу. €бо тогда,  да  и  много  лет  спустЯ,  менЯ
разрывали бурные чувства, которые Я едва понимал  и  от  которых  не  умел
защищатьсЯ. Њне кажетсЯ, что моЯ горЯчаЯ кровь кипела не только от обычной
плотской  потребности,  но  от  чего-то  более  глубокого  и  темного,  от
мучительного одиночества, которое нападало на менЯ, аки волк в ночи. —асто
мне казалось, что  Я  единственное  живое  существо  в  мире  призраков  и
привидений. Ќе имеЯ ни отца, ни брата, ни настоЯщего  друга,  отстраненный
от людей своей богоподобностью, печать которой мог  видеть  на  мне  любой
недоумок, Я обнаружил, что погружен в странную, ошеломлЯющую пустоту души.
Ћна жалила менЯ и жгла холодом, словно лед, приложенный к коже. Џоэтому  Я
тЯнулсЯ к женщинам и  девушкам  за  единственным  утешением,  которое  мог
найти. “довлетворение страсти, по крайней мере, давало мне несколько часов
передышки от возмущениЯ духа.
   Љогда мне было одиннадцать лет и  одиннадцать  месЯцев,  один  из  моих
дЯдей заметил в банЯх, что мое тело превратилось в мужское, и сказал мне:
   - Њы пойдем сегоднЯ вечером в жилище жриц  при  храме.  Џо-моему,  твое
времЯ давно пришло.
   џ знал, что он имел в виду. € у менЯ не хватило смелости  сказать  ему,
что Я не дождалсЯ законного посвЯщениЯ во взрослые.
   Љогда полдневнаЯ жара чуть спала, мы облачились в юбки тонкого льнЯного
полотна, дЯдЯ на моих плечах нарисовал тонкую красную черту и срезал прЯдь
моих волос. Њы вместе пошли в храм €нанны. Њы прошли через задний  двор  и
пересекли  лабиринт  небольших  комнатушек,   мастерских,   кладовых   длЯ
инструментов, библиотеку, где храмовые жрицы ждут поклонЯющихсЯ.
   - ‘ейчас ты отдашьсЯ богине, - сказал мне дЯдЯ.
   Љакую-то страшную секунду мне показалось, что он устроил так,  что  мою
предполагаемую девственность Я должен был  принести  самой  €нанне,  а  не
жрице.  Њожет,  царский  сын  и  должен  рассчитывать  на  столь  высокого
наставника в искусстве любви, Я должно быть, нашел  бы  в  себе  храбрость
сочетатьсЯ хоть с самой богиней, но обнимать верховную жрицу  было  совсем
другим делом. …е Ястребиное лицо пугало  менЯ.  …е  лицо,  и  мысль  о  ее
жиреющей плоти. Ћна была старше моей матери. Ќесомненно, в свое времЯ  она
была самой совершенной женщиной; теперь она старела, и  поговаривали,  что
она  болеет,  а  на  последнем  празднике  урожаЯ,  когда  она  поЯвилась,
умащеннаЯ маслами, в украшениЯх и почти нагаЯ, Я сам видел, что ее красота
уходит от нее. Ќо страхи мои были нелепы, €нанна - стараЯ  или  молодаЯ  -
приберегаетсЯ только длЯ царЯ. †рица, которую мой дЯдЯ  выбрал  длЯ  менЯ,
была сонной  девицей  лет  шестнадцати,  с  золотой  краской  на  щеках  и
посверкивающим красным камнем, вставленным в левую ноздрю.
   - џ Ђбисимти, - сказала она, прикасаЯсь ладонью к  груди  и  чреслам  в
свЯщенном приветствии €нанны.
   Ћна провела менЯ в свою каморку. ‚ комнатке Ђбисимти были кровать, таз,
статуэтка богини. Ћна зажгла свет и  совершила  возлиЯниЯ,  затем  подвела
менЯ к длинному узкому ложу. Њы встали  возле  него  на  колени  и  вместе
произнесли молитвы; она - крайне торжественно. ‚ медной жаровне она сожгла
прЯдь моих волос, которую срезал дЯдЯ. Џотом она снЯла  с  менЯ  одежду  и
обтерла менЯ мокрой прохладной тканью. “видев мою наготу, она нахмурилась.
   - ‘колько тебе лет? - спросила она.
   - —ерез месЯц будет двенадцать.
   - „венадцать? ’олько-то? - она мило рассмеЯлась и хлопнула в ладоши.  -
Ѓоги очень благоволЯт тебе!
   џ ничего не ответил, только жег взглЯдом  ее  высокую  округлую  грудь,
видневшуюсЯ сквозь полупрозрачную ткань одеЯниЯ.
   - Љакой ты нетерпеливый! - воскликнула она. - Џервый раз  вкушаешь  это
таинство и едва можешь вытерпеть еще минутку!
   ‹гать жрице Я не смел, но и правды мне говорить не хотелось. Џоэтому  Я
отвернулсЯ, притворившись смущенным.
   Ђбисимти распустила свое одеЯние, и оно упало к ее ногам. Ќо прежде чем
Я овладел ею, она должна была  подробно  рассказать  мистическое  значение
того, что мы с ней собирались  совершить,  что  Я  и  без  нее  уже  успел
осознать и прочувствовать. Џотом она рассказала мне о способах в искусстве
соитиЯ. ќто опЯть же было лишнее,  но  Я  это  терпеливо  снес.  ‡атем  мы
перешли к делу. џ изображал неловкость, из которой давно вырос. Љогда  все
кончилось, глаза Ђбисимти сиЯли. Џристойно ли ей,  думал  Я,  получать  от
этого такое наслаждение, если она жрица?  Џозднее  Я  узнал,  что  это  не
только  пристойно,  а  благословенно,  если  жрица   €нанны   наслаждаетсЯ
служением ей в храме. ЋбычнаЯ шлюха может ненавидеть свое дело и презирать
своих клиентов, но жрица  €нанны  участвует  в  самом  свЯщенном  ритуале,
который считаетсЯ мостом между смертными и богами. Љ шлюхе  это  относитсЯ
тоже, только она не понимает подобных вещей.
   ‚от  так  плыл  Я  в  мужскую  зрелость.  Њне  казалось,  Я  вижу,  как
развертываетсЯ передо мной дорога моей судьбы. џ буду вкусно есть и сладко
пить, наслаждатьсЯ многими женщинами, буду воином, жрецом и царевичем, а в
один прекрасный день „умузи умрет,  а  менЯ  назовут  царем  “рука.  џ  не
сомневалсЯ в этом. Ѓыло Ясно, что это и есть моЯ  судьба.  •отЯ  Я  хорошо
понимал, что боги капризны, глупцами Я их не  считал:  кто  мог  бы  лучше
управлЯть городом, если не сын ‹угальбанды? Њне казалось  неизбежным,  что
совет города назовет менЯ, когда дни „умузи окончатсЯ.
   Ќо пока царем был „умузи. € „умузи, хотЯ юношей его и не назовешь - ему
тогда было не меньше  двадцати  четырех,  -  легко  мог  прожить  еще  лет
двадцать, если ему повезет на бранном поле. „олго же  мне  придетсЯ  ждать
трона! ‚о мне кипели досада и нетерпение. џ  пыталсЯ  сдерживать  их,  как
мог.


        5

   Ћднажды, когда Я упражнЯлсЯ в  метании  дротика,  пришел  ко  мне  раб,
носЯщий знак €нанны, и сказал:
   - ‘ейчас ты пойдешь в храм богини.
   Ћн повел менЯ по извилистым  переходам,  которых  Я  никогда  не  видел
прежде, может быть мы спускались  с  ним  в  глубокие  туннели  под  Ѓелым
Џомостом. ‚ неверном свете наших маслЯных светильников Я видел переходы  с
высокими сводами, богато украшенными мозаикой красных и  желтых  оттенков,
что было странно в этом обиталище  вечной  ночи.  ‚  воздухе  витал  запах
курений, сырости, словно сами стены источали влагу. ќто Явно была какаЯ-то
свЯтынЯ, возможно, свЯтаЯ свЯтых самой €нанны. Њне стало не по  себе,  как
всегда бывало при встрече с —…Њ-’Ћ, слишком близко свЯзанным с богиней.
   џ чувствовал в полутьме  присутствие  маленьких  существ,  слышал  звук
хриплого, затрудненного дыханиЯ. ‚ремЯ от времени наш проход пересекалсЯ с
другими, и Я видел вдали зажженные светильники. „важды  натыкались  мы  на
демонов и колдунов, занЯтых своим делом. ‘корчившись  на  мозаичном  полу,
они  разбрасывали  вокруг  себЯ  Ячменную  муку  и  резко  пахнущие  ветви
тамариска. Ќа нас они не обращали вниманиЯ. ‚ боковом проходе,  Я  мельком
увидел трех приземистых, двуногих демонов с бочкообразной волосатой грудью
и козлиными копытами. Ћни сразу же потрусили прочь от нас. џ уверен, что Я
их видел на самом деле. џ не сомневаюсь, что это были демоны. џ знал,  что
нахожусь в месте, полном опасностей, где один мир граничит с другим, и то,
что должно  быть  невидимо,  переходит  границы,  которые  ему  не  должно
переходить.
   Њы держались нашей тропы, слегка наклонной. ‚ конце концов мы оказались
возле огромной окованной  бронзой  двери,  котораЯ  вращалась  на  большом
круглом камне, утопленном в плиты пола.
   - €ди туда, - сказал раб.
   џ вошел в длинную  узкую  комнату,  темную  и  бесконечную.  …е  грубые
кирпичные  стены  были  украшены  черной  слюдой  и  красным   песчаником,
вделанным в битум, а светильники, укрепленные в  стенах,  давали  неверный
колеблющийсЯ свет. Ќа полу два наложенных друг на  друга  треугольника  из
белого металла составлЯли шестиконечную звезду.
   ‚ центре звезды стоЯла женщина, абсолютно неподвижнаЯ.
   џ ожидал, что окажусь перед самой  €нанной,  а  отнюдь  не  перед  этой
жрицей, одной из младших. Ћна была выше, моложе, тоньше и стройней €нанны.
џ был уверен, что видел ее раньше на церемониЯх в честь  богини,  рЯдом  с
€нанной по правую руку,  -  она  одевала  и  раздевала  богиню,  как  того
требовал ритуал. Џрислужница богини - одна из внутреннего круга храма.  Њы
молча смотрели друг на друга. Љрасота ее была  необыкновенна.  Ћна  словно
обхватила менЯ так крепко, что не мог ускользнуть. џ почувствовал, как  ее
сила сжала и обожгла мою душу, как жаркий летний ветер. Ћна была изысканно
убрана: щеки накрашены  желтой  охрой,  верхние  веки  зачернены  сурьмой,
нижние подкрашены малахитовой зеленой пудрой, а  густые  блестЯщие  волосы
выкрашены красной хной. Ќа ней были богатые одежды, а свЯзка  тростника  -
эмблема  €нанны  -  была  вышита  на  груди.  ‚  курильнице,  стоЯвшей  на
серебрЯной треноге,  тлели  благовониЯ.  ѓлаза  ее,  темные  и  блестЯщие,
смерили менЯ от плеча к плечу и с головы до пЯт. Ћна словно снимала с менЯ
мерку.
   Ќаконец она назвала менЯ по имени, нареченным при рождении именем. џ же
не мог назвать ее никак. џ просто стоЯл на месте, тупо глЯдЯ на нее.
   ’огда она сказала, чуть ли не свирепо:
   - Ќу? ’ы менЯ помнишь?
   - џ видел, как ты прислуживала €нанне на церемониЯх.
   ѓлаза ее сверкнули.
   - ђазумеетсЯ. ’ам-то менЯ все видели. Ќо ты  и  Я,  мы  встречались.  €
говорили.
   - Љогда?
   - „авным-давно. ’ы был совсем молод. „олжно быть, это вылетело  у  тебЯ
из головы.
   - Љак тебЯ зовут? ‘кажи мне свое имЯ, и Я вспомню, встречал ли Я тебЯ.
   - Ђх, значит, ты менЯ все-таки не забыл?
   - џ мало что забываю. ‘кажи мне свое имЯ, - сказал Я.
   Ћна хитро улыбнулась и назвала свое имЯ, которое  Я  не  могу  записать
здесь, ибо, как и мое нареченное имЯ, его сменило имЯ  более  свЯщенное  и
первоначальное имЯ должно быть оставлено навеки. ‡вук ее имени оживил  мою
памЯть, и из кладовой воспоминаний хлынул поток впечатлений: нити  голубых
бусин,  амулеты  из  розовых  раковин,  нагое  гибкое  девичье   тело,   с
нарисованными на нем змеЯми, юнаЯ грудь, резкие  благовониЯ.  ‘тало  быть,
эта женщина была той самой хитрой девчонкой? „а. ‘ейчас ее грудь  была  не
холмиком,  а  проказливый  блеск  глаз  скрыла  краска,  которой  она  так
раскрасила себЯ. Ќо Я знал, что разглЯдел девчонку внутри женщины.
   - „а, теперь припоминаю, - сказал Я. -  „ень,  когда  объЯвлЯли  нового
царЯ, Я потерЯлсЯ в лабиринте храма. ’ы пришла за  мной,  утешила  менЯ  и
отвела назад на церемонию. Ќо как ты переменилась...
   - Џо-моему, не так уж сильно. џ тогда начинала быть  женщиной.  Љ  тому
времени Я трижды изливала из себЯ  кровь  богини.  Џо-моему,  Я  не  очень
изменилась. Ќо ты совсем другой. ’огда ты был маленьким ребенком.
   - ќто было шесть лет назад, может, чуть больше.
   - Ќеужели? Љаким ты был хорошеньким! -  она  бросила  на  менЯ  быстрый
дерзкий взглЯд. - Ќо ты больше не ребенок. Ђбисимти  говорит  мне,  то  ты
настоЯщий мужчина.
   ‘мутившись, Я в испуге воскликнул:
   - Ђ Я-то считал, что деЯниЯ жриц - свЯщеннаЯ тайна!
   - Ђбисимти мне все рассказала." Њы с ней как сестры.
   џ смущенно переминалсЯ с ноги на ногу. Љак и  раньше,  давным-давно,  Я
чувствовал гнев и  неуверенность,  потому  что  мне  трудно  было  понЯть,
смеетсЯ  она  надо  мной  или  нет.  Џеред  ее  хитростью  Я  был  странно
беспомощен. „а, Я стал старше, но и она тоже. €  если  мне  было  немногим
более двенадцати, то ей было, по меньшей  мере,  шестнадцать.  Ћна  далеко
ушла вперед на дороге познаниЯ мира. ‚ ней словно сидело какое-то  острие,
которое больно ранило менЯ всЯкий раз, когда Я пыталсЯ поймать ее.
   џ сказал чуть резче, чем надо было:
   - ‡ачем Я здесь?
   - Њне казалось, нам  надо  снова  встретитьсЯ.  ‘перва  Я  видела  тебЯ
однажды во времЯ празднества, когда ты приносил жертвы в храме. Њой взглЯд
упал на тебЯ, и Я подумала, кто это?  џ  спросила  о  тебе  свою  подругу,
кажетсЯ. Ћна ответила: это мальчик, сын ‹угальбанды. ЊенЯ удивило, что  ты
так быстро вырос. Ђ через несколько  дней  Ђбисимти  сказала,  что  к  ней
приходил царевич, и она посвЯтила его в мужчины. џ спросила у  нее,  какой
царевич, и она сказала, то это был сын ‹угальбанды. ‚ыслушав  Ђбисимти,  Я
решила, что мне надо снова поговорить с тобой.  ‘лова  Ђбисимти  пробудили
мое любопытство.
   Љак же менЯ взбесило то, что Я не мог понимать значений,  спрЯтанных  в
словах!
   Њожет быть, она говорила, что хотела сама посвЯтить менЯ в мужчины? ’ак
мне показалось, иначе зачем ей было звать менЯ,  зачем  ее  глаза  столько
дерзко и с неприкрытым желанием смотрели на менЯ? …е красота доводила менЯ
до безумиЯ. Ќо Я не был уверен, что она хотела именно  этого.  џ  не  смел
проверить свою догадку, боЯсь, что менЯ отвергнут.  ЌельзЯ  заполучить  на
ложе  жрицу  самой  €нанны,  просто  попросив  об  этом.  ’олько  те,  кто
прислуживают в храме, став свЯщенными продажными жрицами, могут отдаватьсЯ
любому. Ќедостойно приставать к остальным, которых называют невестами бога
и держат отдельно от прочих. Ћни - невесты бога, или царЯ,  в  котором  он
воплощен. џ не знал, к каким жрицам она относитсЯ. Ђ может быть,  длЯ  нее
это   была   просто   игра,   а   Я   был   всего-навсего   ее   игрушкой?
Њужчиной-игрушкой, как был некогда игрушкой-ребенком.  џ  чувствовал,  как
она плетет вокруг менЯ паутину, и Я потерЯлсЯ в ней.
   Ћна спросила:
   - Љак тебе жилось? —ем ты сейчас  занимаешьсЯ?  џ  никогда  не  покидаю
храма. џ не знаю, что происходит в городе. „о менЯ доходЯт  только  слухи,
которые мне приносЯт служанки, жадные до них.
   - ЊоЯ мать стала жрицей Ђна. џ иногда прислуживаю в его  храме.  €зучаю
всЯкие вещи,  которые  надлежит  изучать  молодому  человеку.  †ду,  когда
наступит всЯ полнота моей зрелости.
   - € что тогда?
   - Ѓуду выполнЯть волю богов.
   - Љакой-нибудь бог уже выбрал тебЯ своим рабом?
   - Ќет, - ответил Я. - …ще нет.
   - ’ы этого хотел бы?
   џ пожал плечами:
   - ќто произойдет тогда, когда придет времЯ.
   - €нанна выбрала менЯ, когда мне было семь лет.
   - ќто случитсЯ тогда, когда должно случитьсЯ, - сказал Я.
   - Љогда ты будешь знать, ты придешь ко мне, расскажешь, какой это бог?
   Ћна пристально, неотрывно глЯдела на менЯ. Љазалось, она утверждает  на
менЯ какие-то права, а Я не мог понЯть почему. ќто все мне  не  нравилось.
Ќо сила ее была могуча. € Я услышал, как отвечаю ей кротко:
   - „а, Я тебе обЯзательно расскажу. …сли ты этого пожелаешь.
   - „а, Я этого хочу, - ответила она.
   ‚ ней словно бы что-то смЯгчилось: ехидное острие  спрЯталось  куда-то,
пропало то, что Я называл чувственностью. €з мешочка на поЯсе  она  вынула
амулет и сунула его мне в  руку:  статуэтка  €нанны,  с  огромной  грудью,
полными бедрами, вырезаннаЯ из какого-то гладкого зеленого камнЯ, которого
Я никогда раньше не видывал. Љазалось, камень сиЯет собственным внутренним
светом.
   - ‚сегда держи его при себе, - сказала она.
   Њне неловко было брать у нее амулет. Њне  казалось,  что  цена  за  эту
статуэтку - моЯ собственнаЯ душа.
   - Љак же Я могу принЯть это? - сказал Я.
   - Ќе смей отказыватьсЯ. ќто страшный грех - отвергнуть дар богини.
   - ‚ернее, дар жрицы.
   - ЃогинЯ гласит устами своих жриц. ќта вещь твоЯ, и пока она  с  тобой,
ты под защитой богини.
   Њожет быть, так оно и есть. Ќо мне от этого было не по себе. ‚се  мы  в
“руке под защитой богини, но €нанна - богинЯ опаснаЯ, и неразумно  быть  к
ней слишком близко. Њой отец служил €нанне, как подобает  царю  “рука,  но
всЯкий раз, когда он шел в храм по личным делам, он обращалсЯ к  небесному
отцу Ђну. „а и мне самому спокойнее было  с  отцом  бурь  ќнлилем,  чем  с
богиней. Ќо  у  менЯ  не  было  другого  выбора:  Я  взЯл  амулет.  Ћпасно
поклонЯтьсЯ €нанне, но еще опаснее навлечь на себЯ ее гнев.
   Љогда Я покинул  храм,  у  менЯ  было  странное  чувство,  словно  менЯ
заставили силой отдать что-то бесконечно дорогое. Ќо Я  понЯтиЯ  не  имел,
что именно.
   ‡а последние несколько месЯцев менЯ много раз вызывали в  комнатку  длЯ
встреч в конце того самого перехода демонов и колдунов глубоко под  храмом
ќнмеркара. ‚се было точно таким же: бессвЯзнаЯ беседа, грозное и  пугающее
кокетство, никуда не ведущее, ощущение, что  она  обыграла  менЯ  в  игре,
правил которой Я не понимал. —асто она дарила мне какую-нибудь мелочь,  но
когда Я что-нибудь ей приносил, она ничего  не  брала.  Ћна  хотела  знать
многое: новости дворца, совета. —то Я слышал? —то говорЯт во  дворце?  Ћна
была ненасытна. џ стал с ней осторожнее, говорил мало,  старалсЯ  отвечать
на вопросы так коротко и расплывчато, как только смел. џ не  понимал,  что
ей от менЯ нужно. џ страшилсЯ силы ее красоты, ибо понимал, что она  может
ввергнуть менЯ в пучину разрушениЯ и гибели. ‹юбой другой женщины Я мог бы
по молодости сказать: "Џойдем  со  мною".  Ќо  как  Я  посмел  бы  сказать
подобные слова …‰? ‡ащищеннаЯ аурой богини, она была недоступна, пока сама
не выразила бы согласиЯ. Ћдно ее слово, одно движение мизинца - и Я пал бы
перед ней на колени. Ќо она не делала этого. џ молил богов  послать  ее  в
мои объЯтиЯ всЯкий раз, когда она посылала за мной. •отЯ тепло  ее  улыбки
говорило одно, ледЯной блеск глаз означал совсем другое,  и  это  отдалЯло
менЯ от нее, как будто Я  был  евнухом.  Ћна,  казалось,  была  вообще  за
пределами моей досЯгаемости. Ќо Я не забыл те поразительные  слова,  какие
она произнесла, встретив менЯ в детстве: "Љогда ты будешь  царем,  Я  буду
лежать в твоих объЯтиЯх!"


        6

   Ќаступил месЯц ’ашриту,  сезон  нового  года,  когда  царь  вступает  в
‘вЯщенный Ѓрак с €нанной, и все живое возрождаетсЯ. ќто времЯ,  когда  бог
переступает через порог храма, словно вихрь, и ронЯет свое семЯ в  богиню.
ЏриходЯт дожди после долгой-долгой смерти-при-жизни, что зоветсЯ летом.
   ќто величайший и самый свЯщенный праздник в “руке, от которого  зависит
все остальное. ЏриготовлениЯми занЯты  все  жители  города  на  протЯжении
многих недель по мере умираниЯ лета. ’о, что было осквернено за  прошедший
год, должно быть очищено жертвами. ’е, кто нечисты  от  рождениЯ  -  члены
нечистых каст, -  должны  уйти  за  стены  города  и  построить  себе  там
временное жилище. ‘лабых и уродливых  животных  надо  убить.  ‚се  дома  и
общественные  зданиЯ,  требующие  обновлениЯ,  должны  быть  приведены   в
порЯдок, а праздничные украшениЯ развешены по местам.  Ќаконец  начинаютсЯ
парады. ‚переди идут музыканты, продажные женщины надевают  Яркие  шали  и
плащи, мужчины на левую сторону тела навешивают женскую  одежду.  †рецы  и
жрицы проносЯт по улицам окровавленные мечи, и двуострые топоры,  которыми
умерщвлЯлись жертвы. ’анцоры скачут сквозь обручи и прыгают через веревку.
‚ своем храме  €нанна  совершает  омовение,  ее  натирают  благовониЯми  и
надевают  свЯщенные   украшениЯ:   большое   гранатовое   кольцо,   бусины
лЯпис-лазури,  блистающаЯ  золотаЯ  набедреннаЯ  пластина,  украшениЯ  длЯ
пупка, длЯ  бедер,  длЯ  носа,  длЯ  глаз,  золотые  и  бронзовые  серьги,
нагрудные украшениЯ из слоновой кости. Ђ бог „умузи, податель  плодородиЯ,
входит в царЯ, который едет на лодке в  храм,  и  входит  через  ворота  в
свЯтилища €нанны, ведЯ овцу и держа в руках козленка. Ћни вместе стоЯт  на
пороге храма, жрица и царь, богинЯ и бог, пока весь город приветствует  их
в  великой  радости.  Ђ  потом  они  входЯт  внутрь  храма,  в  специально
приготовленную спальню. Ћн ласкает ее, и входит в нее, и вспахивает ее,  и
изливает  свое  семЯ  в  ее  чрево.  ’ак  было  от  начала  начал,   когда
существовали только боги, и царскаЯ власть еще не была ниспослана с небес.
   ‚ день новой луны, который означает начало нового года, Я отправилсЯ  с
остальными к Ѓелому помосту, чтобы дождатьсЯ поЯвлениЯ  €нанны  и  „умузи.
‹егкий ветерок, влажный и ароматный, дул с  юга.  ќто  ветер,  который  мы
называем обманщиком, ибо он обещает весну, но  на  самом  деле  возвращает
зиму.
   Ќа западной стороне Џомоста поЯвилсЯ царь с козленком  и  овцой.  ’олпа
расступилась, даваЯ ему дорогу, когда он медл