емЯ быть поднЯтым в огне.


        10

     ’аверна  на  окраине  ‘егонтиума,  в  которой  Я  остановилсЯ,   была
достаточно удобной, хотЯ  стоЯла  и  не  у  большой  дороги.  ‡десь  редко
поЯвлЯлись проезжие, а собирались обычно поесть и выпить  местные  жители,
прибывшие на рынок или в порт - отправлЯть свои грузы морем.
     ‡аведение это знавало лучшие дни, оно предназначалось  в  свое  времЯ
длЯ обслуживаниЯ солдат из большой казармы  за  городом.  €  простоЯло  на
своем месте, наверное, не менее двухсот лет.  Љогда-то  это  было  прочное
каменное строение, а внутри - одна просторнаЯ комната, почти зала, большой
очаг и черные  дубовые  стропила  прочнее  железа,  поддерживавшие  крышу.
Ќесколько скамей и тЯжелых столов еще  и  теперь  стоЯли  в  таверне,  все
запЯтнанные, обожженные и изрезанные ножами пьЯных легионеров,  вырезавших
на досках свои имена и еще кое-какие менее пристойные надписи.  —удо  еще,
что и в таком виде таверна сохранилась: кладка стен была кое-где порушена,
а камень разворован, и по меньшей мере однажды в них бушевал пожар - после
набега соседей-ирландцев. Ћт старых времен осталась  только  продолговатаЯ
каменнаЯ коробка, и крыша  на  черных  стропилах  была  не  черепичнаЯ,  а
тростниковаЯ. Љухней служила мазанаЯ пристройка позади огромного очага.
     Ќо в очаге полыхали поленьЯ, пахло добрым элем  и  свежим  хлебом  из
печи снаружи, а в сарае имелась свежаЯ подстилка  и  корм  длЯ  кобылы.  џ
позаботилсЯ о том, чтобы ее поставили в теплое место, вычистили  и  задали
ей корму, а уж потом пошел в таверну выговорить себе ночлег и ужин.
     †изнь в порту об эту пору года  замирает.  ‚  городе  почти  не  было
проезжих, и завсегдатаи не  задерживались  в  таверне,  а  с  наступлением
темноты спешили скорее домой, в  теплую  постель.  Џоэтому  мое  поЯвление
осталось мало кем замеченным, никто менЯ не расспрашивал, разошлись  рано,
Я мирно отправилсЯ спать и проспал крепким сном до утра.
     ‘ледующий день был солнечный - один из  тех  ослепительных,  лучистых
дней, которые иногда швырЯет на землю декабрь, точно  блестЯщее  золото  в
пригоршне свинцовых  монет  зимней  чеканки.  џ  позавтракал  рано,  зашел
проведать мою лошадку, оставил ее спокойно отдыхать и вышел из таверны.
     Џовернув к востоку, прочь от города и порта, Я пошел по  берегу  реки
туда, где на возвышенности, в полумиле от города, стоЯли развалины  бывшей
римской крепости ‘егонтиум. —уть ниже по склону виднелась ЃашнЯ Њаксена. ‚
ней расположил своих солдат верховный король ‚ортигерн,  когда  мой  отец,
король ћжного “эльса, прибыл туда со свитой из Њаридунума длЯ переговоров.
€ Я, двенадцатилетний отрок, был тогда с ними и  в  этой  поездке  впервые
удостоверилсЯ, что грезы кристального грота сбываютсЯ. ‡десь, в этом диком
и тихом уголке земли, Я впервые ощутил силу, осознал себЯ Ясновидцем.
     ’огда мы тоже ехали зимой. €  сейчас,  проходЯ  заглохшей  дорогой  к
бывшим воротам, от  которых  остались  только  две  разрушенные  башни,  Я
старалсЯ оживить в памЯти пестроту плащей и флагов и блеск оружиЯ там, где
теперь, исполосованный синими  утренними  тенЯми,  лежал  один  нетронутый
иней. ‘троениЯ стоЯли пустые, заброшенные. ’ам и  сЯм  на  голой  каменной
кладке  сохранились  Языки  копоти  -  красноречивые  свидетельства  былых
пожаров. ‚ других местах видно было, где люди вывозили  камень  длЯ  своих
построек, выламывали даже булыжники из мостовой.  ‚  оконных  проемах  рос
чертополох, на стенах между  камней  укоренились  молодые  деревца.  ‡иЯла
колодезнаЯ Яма, заваленнаЯ щебнем. –истерны переполнЯла  дождеваЯ  вода  и
вытекала струйкой по желобкам, которые  образовались  в  тех  местах,  где
некогда воины точили о каменный край свои мечи. „а, смотреть  было  не  на
что. Ќичего здесь не было, даже призраков. ‡имнее солнце освещало  мертвые
развалины. Љругом царила тишина.
     Џомню, что, бродЯ среди остовов зданий, Я думал не о прошлом  и  даже
не о цели моих теперешних поисков, но, как подобало строителю, о  будущем.
џ прикидывал на глазок, как учил менЯ некогда  ’реморинус,  что  тут  надо
будет  сделать:  это  снести,  то   подправить,   башни   отремонтировать,
северо-восточной  частью  крепости  пожертвовать,  чтобы   зато   надежнее
укрепить западную и южную...  „а,  если  Ђртуру  когда-нибудь  понадобитсЯ
‘егонтиум...
     џ поднЯлсЯ на самое высокое место посредине  крепости,  где  когда-то
стоЯл дом начальника гарнизона,  дом  Њаксима.  ‡десь  также  все  было  в
запустении. ’ЯжелаЯ дверь еще  висела  на  ржавых  петлЯх,  но  потолочное
перекрытие разошлось, потолок угрожающе  провис.  џ  осторожно  переступил
через порог. ‚ главный покой сквозь прорехи в крыше сочилсЯ дневной  свет,
у стен лежали груды мусора, когда-то Яркие фрески облупились и побурели от
сырости. ‚ сумраке Я разглЯдел старый стол - он был так тЯжел, что вынести
его оказалось слишком трудно, а рубить на топливо не стоило. Џозади  стола
свисали лохмотьЯ кожи, некогда украшавшие стену. ‡десь восседал полководец
и замышлЯл покорить ђим, как прежде  ђим  покорил  Ѓританию.  Ћн  потерпел
поражение и пал, но своим поражением посеЯл семена  мечты,  которые  потом
собрал  другой   король.   "Ќаша   страна   будет   единым   государством,
самостоЯтельным королевством, - говаривал мой отец, - а не просто  римской
провинцией. ђим гибнет, мы же еще пока способны выстоЯть". ‚след  за  этим
памЯть принесла мне другой голос, голос пророка, который по временам вещал
моими устами: "€ королевства станут одним Љоролевством, и  боги  -  единым
Ѓогом".
     Ѓудет срок прислушатьсЯ к этим призрачным голосам, когда здесь  снова
станет восседать полководец. џ вышел  обратно  на  свет  зимнего  погожего
утра. ѓде среди этого запустениЯ найду Я то, что ищу?
     €з крепости открывалсЯ вид на море и порт, вокруг которого  теснились
маленькие домишки, а против порта в море виднелсЯ остров друидов,  который
зоветсЯ Њона, или, иначе, ‚он, так что местные жители называют свой город:
Љаэр-и-н' ар-‚он. Ђ позади менЯ возвышалсЯ  ‘нежный  •олм,  €-‚идфа;  там,
если бы в человеческих силах было туда  взобратьсЯ  и  существовать  среди
снегов, человек может въЯве встретить  на  тропках  живых  богов.  Ќа  его
белоснежном отдаленном фоне чернела близкаЯ и разрушеннаЯ башнЯ Њаксена. €
вдруг мне представилось все в  ином  свете,  как  бы  заново.  ЃашнЯ  моих
видений; башнЯ с картин на стене у  ЂдьЯна...  џ  покинул  дом  начальника
гарнизона и быстро зашагал к башне.
     Ћна торчала из груды обрушенных камней, но Я знал, что сбоку в склоне
вход в подземный храм Њитры и, задумавшись, сам не заметил, как направилсЯ
туда.
     ‚низ вели ступени, скользкие, треснутые.  Ћдна  выломалась  и  встала
ребром, перегородив спуск, а в самом низу скопилась куча грЯзи и отбросов,
оставленных крысами  и  бродЯчими  псами.  ‘тоЯл  сильный  запах  сырости,
гниениЯ  и  давних  действ,  быть  может  свЯзанных  с  пролитием   крови.
ђазрушенную стену над дверью избрали местом  ночлега  какие-то  птицы,  их
помет  выбелил  последние  ступени.  ’еперь  эти  белые  потеки   зеленели
плесенью. ѓалка? ‚орон  Њитры?  €ли  мой  тезка  кречет-мерлин?  Ћсторожно
ступаЯ по осклизлым камнЯм, Я приблизилсЯ к порогу старого храма.
     ‚нутри стоЯла тьма, но свет днЯ просочилсЯ вслед за мною, и к тому же
из какой-то прорехи в кровле тоже падал слабый луч, и Я  смог  оглЯдетьсЯ.
‡десь была та же мерзость запустеньЯ, что и на лестнице. ’олько  прочность
каменных сводов уберегла  это  помещение,  иначе  его  давно  бы  погребли
навалившиесЯ сверху камни. “тварь тоже не сохранилась -  жаровни,  скамьи,
резьба. Ћдин голый остов, как и заброшенные руины  наверху.  —етыре  малых
алтарЯ были обрушены, но срединный, самый массивный, все еще прочно  стоЯл
на  месте  и  на  нем  виднелась  надпись:  Mithrae   invicto   -   "Њитре
непобежденному", но над алтарем, в апсиде, топор, молот и огонь уничтожили
все следы  повествованиЯ  о  быке  и  боге-победителе.  Ћт  всей  картины,
изображавшей убиваемого быка, чудом уцелел один пшеничный колос  в  нижнем
углу, резьба четкаЯ, как новаЯ. Љислый плесенный дух вызывал кашель.
     ‡десь подобало сотворить молитву ушедшему богу. џ стал произносить ее
вслух, и голос мой отдавалсЯ от стен, но не эхом, а  как  бы  ответом.  Ќу
конечно. џ ошибалсЯ. ‘тарый храм не пуст. Ќекогда он был свЯт  и  свЯтость
свою утратил, но что-то все же сохранилось и  витало  у  хладного  алтарЯ.
Љислый дух -  это  не  запах  плесени.  ќто  аромат  незажженных  курений,
остывшего пепла, непроизнесенных молитв.
     Љогда-то и Я был  его  слугой.  Ђ  здесь,  кроме  менЯ,  никого  нет.
Њедленно вышел Я на середину и простер раскрытые ладони.


     ‘вет, краски, огонь. Ѓелые одежды, песнопениЯ. ђвущиесЯ кверху  Языки
пламени. ђев умирающего быка и запах крови. Ђ  вверху,  снаружи  -  сиЯние
солнца в городе, ликуют толпы, приветствуЯ нового королЯ,  слышен  смех  и
топот марширующих ног. ‚округ менЯ клубитсЯ густой аромат курений, и  надо
всем - голос, негромкий и спокойный: "Џовергни наземь мой  алтарь.  Џришло
времЯ ему быть повергнутым".


     џ очнулсЯ, закашлЯвшись. ‚округ клубилась густаЯ пыль, и  грохот  все
еще отдавалсЯ в сводчатых стенах. ‚оздух дрожал и звенел. “ моих ног лежал
опрокинутый алтарь.
     ‚се плыло у менЯ перед глазами. Љак во сне, глЯдел Я на дыру в  полу,
образовавшуюсЯ на месте алтарЯ. ‚ голове гудело, руки,  вытЯнутые  вперед,
были перепачканы, на одной ладони из пореза текла кровь. Ђлтарь был тЯжел,
вырублен из цельного камнЯ, в своем уме Я бы никогда  не  поднЯл  на  него
рук; и, однако же, вот он лежал, повергнутый, передо мною, и  отзвуки  его
падениЯ замирали под сводами, и уже слышалсЯ шорох щебнЯ,  осыпающегосЯ  в
образовавшуюсЯ Яму.
     ‚ глубине отверстиЯ что-то виднелось: твердый край и  угол,  чересчур
острый длЯ камнЯ. џщик. џ опустилсЯ на колени и коснулсЯ его.
     џщик был металлический и очень  тЯжелый,  но  крышка  откинулась  без
труда. ’от, кто спрЯтал его здесь, полагалсЯ больше  на  божье  береженье,
чем  на  силу  замка.  ‚нутри  мои   пальцы   нащупали   сгнивший   холст,
расползавшийсЯ от прикосновениЯ, в нем - еще одна обертка, из промасленной
кожи, а в ней - что-то длинное, и узкое, и гибкое. Ќаконец-то.  џ  бережно
вынул меч и поднЯл его, обнаженный, на ладонЯх.
     ‘то лет назад они спрЯтали его здесь, те, кто  вернулсЯ  из  ђимского
похода. € теперь он сверкал у менЯ в руках, такой же блестЯщий, грозный  и
прекрасный, как в тот день, когда был выкован. € не диво, подумалось  мне,
что за эти сто лет он превратилсЯ  в  легенду.  ‹егко  верилось,  что  это
произведение искусства седого кузнеца ‚еланда, который  был  стар  еще  до
прихода римлЯн, его последнЯЯ работа перед тем,  как  он  затерЯлсЯ  среди
туманных холмов вместе с другими малыми  богами  лесов,  рек  и  родников,
уступив людные долины картинным богам ѓреции и ђима. џ чувствовал, как  из
меча мне в ладони вливаетсЯ сила, словно Я держу их в воде,  куда  ударила
молниЯ. "Љто достанет тот меч из-под камнЯ, и есть король всей Ѓритании по
праву рождениЯ..." ‘лова были Ясные, словно сказаны вслух, и сиЯли, словно
насеченные на клинке. џ, Њерлин, единственный сын королЯ ЂмброзиЯ,  достал
этот меч из-под камнЯ. џ, в жизни не выигравший  ни  одного  сражениЯ,  не
командовавший даже отрЯдом, не умеющий управитьсЯ  с  боевым  скакуном,  а
мирно разъезжающий на меринах и кобылах.  џ,  ни  разу  не  возлежавший  с
женщиной. џ, даже и не муж, а лишь глаза и голос. ‹ишь дух, как  Я  сказал
однажды, лишь слово, не более.
     ќтот меч - не длЯ менЯ. …му придетсЯ подождать.
     џ снова обернул прекрасный клинок в жалкие обертки и стал на  колени,
чтобы уложить его обратно. Ќо Ящик оказалсЯ глубже, чем  Я  думал,  в  нем
лежало  еще  что-то.  ‘квозь  прорехи  в  холсте  Я  разглЯдел   мерцающую
широкогорлую чашу-кратер, какие видел во времЯ моих странствий  к  востоку
от ђима. Ћна была из червонного золота и усажена изумрудами. ђЯдом с чашей
блеснуло острие копьЯ.  ЋбнажилсЯ  край  блюда,  украшенного  сапфирами  и
аметистами.
     џ наклонилсЯ, протЯнул руки с мечом.  Ќо  уложить  его  на  место  не
успел, потому что тЯжелаЯ металлическаЯ крышка Ящика вдруг ни с того ни  с
сего с лЯзгом  захлопнулась.  Ћт  этого  звука  опЯть  пробудилось  эхо  и
обрушило со стен и из апсиды каскад камней и штукатурки. џ отшатнулсЯ, и в
мгновение ока отверстие  в  полу  и  Ящик  со  всем  содержимым  оказались
погребены под кучей щебнЯ.
     џ осталсЯ стоЯть на коленЯх, задыхаЯсь и кашлЯЯ в туче пыли и  крепко
держа в грЯзных,  окровавленных  руках  запыленный,  потускневший  меч.  ‘
задней стены апсиды исчез последний след  резьбы.  ’еперь  это  было  лишь
углубление в каменной кладке, гладкое и темное, как стена грота.


        11

     Џаромщик в „эве знал свЯтого отшельника, про которого рассказывал мне
кузнец. Ћказалось, он живет в горах, выше замка ќктора в „иком лесу.  •отЯ
Я больше не нуждалсЯ в наставлениЯх отшельника, от беседы с ним  не  могло
быть худа, а его кельЯ - часовнЯ, как называл ее паромщик, - лежала у менЯ
на пути и могла послужить мне пристанищем, покуда Я не решу, когда  и  как
мне предстать у графских ворот.
     Ќе знаю, действительно ли обладание мечом давало волшебную  силу,  но
дальше Я ехал быстро, без препЯтствий и приключений. Џрошла неделЯ, как мы
с моей кобылой покинули ‘егонтиум, и  однажды  в  исходе  зимнего  днЯ  мы
неспешной рысью выехали на ровный травЯнистый берег широкого тихого озера,
а на той стороне, высоко, как звезда среди  древесных  стволов,  мерцал  в
ранних сумерках бледный огонек. Љ нему Я и погнал мою лошадку.
     Џуть вокруг озера оказалсЯ неблизкий, и было уже совсем темно,  когда
Я на усталой кобыле выехал по лесной тропе на полЯну и увидел над живым  и
трепетным мраком леса черный недвижный клин - крышу часовни.
     —асовнЯ оказалась небольшим продолговатым строением,  возведенным  на
самой опушке в дальнем конце полЯны. ‚округ стеной стоЯли  высокие  темные
сосны под звездной крышей,  а  из-за  сосен  со  всех  сторон  выглЯдывали
снежные вершины, кольцом замыкавшие эту тихую  ложбину.  ‘боку  на  полЯне
было углубление в мшистых камнЯх, и в  нем,  как  в  чаше,  стоЯла  чернаЯ
неподвижнаЯ вода - один из тех родников, что беззвучно бьют со  дна.  Ѓыло
холодно, пахло сосной.
     Љ дверЯм часовни вели обомшелые,  разбитые  каменные  ступени.  „вери
были распахнуты, и в глубине горел ровный огонь. џ спешилсЯ и дальше повел
кобылу в поводу.  Ћна  споткнулась  о  камень,  громко  брЯкнув  подковой.
Љазалось бы, житель этих безлюдных мест должен был выйти и узнать,  в  чем
дело; однако никто не поЯвилсЯ. ‹ес стоЯл словно замерший:  ни  звука,  ни
шороха. ’олько звезды в вышине будто дышали, как бывает  зимней  порою.  џ
стЯнул с кобылы уздечку и пустил ее напитьсЯ из родника. Ђ  сам,  подобрав
полы плаща, поднЯлсЯ по замшелым ступенЯм и вошел.
     Џомещение было  небольшое,  продолговатое,  но  с  высоким  сводчатым
потолком. ‘транно было видеть такое сооружение в гуще леса - здесь живут в
подслеповатых хижинах, если не в пещерах или расселинах между скал. Ќо это
было  свЯтилище,  предназначенное  длЯ  обитаниЯ  божества.  Џол   слагали
каменные плиты,  чистые  и  целые.  Џосредине,  против  двери,  возвышалсЯ
небольшой алтарь, а позади него висел тЯжелый занавес из плотного вышитого
полотнища. ‘ам алтарь тоже был под покровом чистого грубого холста,  а  на
нем стоЯл зажженный светильник, простаЯ  деревенскаЯ  лампа,  проливавшаЯ,
однако, ровный Яркий свет.  …е  недавно  наполнили  маслом,  подровнЯли  и
подкрутили фитиль. ‘боку от алтарЯ  на  приступке  стоЯла  каменнаЯ  чаша,
какие использовались длЯ жертвоприношений.  Ћна  была  добела  вычищена  и
налита  свежей  водой.  ‘  другого  бока  помещалсЯ  черный  металлический
горшочек  под  крышкой,  весь  в  отверстиЯх  -  в  таких  христиане  жгут
благовониЯ. ‚оздух в часовне еще сохранЯл слабый смолЯной аромат. “  стены
три бронзовые незажженные лампы, три трехсвечника.
     Ѓольше в часовне ничего не было. ’от, кто содержал  ее  в  чистоте  и
порЯдке, кто недавно заправил лампу и курил благовониЯ, сам жил  в  другом
месте.
     џ громко воззвал:
     - …сть тут кто-нибудь?
     ќхо замерло под высоким потолком. Ћтвета не было.
     ‚ руке у менЯ оказалсЯ кинжал - каким образом,  Я  даже  не  заметил.
Љогда-то Я уже встречал вот такие же покинутые дома,  и  тогда  это  могло
означать только одно; но то было в ‚ортигерновы  времена,  во  дни  ‚олка.
’акой человек, как этот отшельник, живущий один в безлюдном месте, вверЯет
свою безопасность самой келье своей, свЯтости ее стен,  заступничеству  ее
бога. € обычно они надежно хранЯт его  -  так  было  по  крайней  мере  во
времена моего отца. Ќо потом наступили перемены, даже за те несколько лет,
что прошли с его  смерти.  “тер  -  не  ‚ортигерн,  но  порой  можно  было
подумать, что возвращаютсЯ дни ‚олка. Ќаше времЯ - буйное и дикое,  полное
военных тревог, но самое главное - изменЯютсЯ верованиЯ и обЯзательства, и
ум людской не поспевает их осознать. ‘реди моих современников  есть  люди,
которые не задумываютсЯ убить хоть бы и прЯмо на алтаре. Ќо Я полагал, что
в ђегеде этого нет, иначе бы не выбрал его пристанищем длЯ Ђртура.
     ’ут мне пришла в голову одна мысль, Я шагнул  за  алтарь  и  отдернул
тЯжелый занавес. ’ак и есть, за занавесом оказалось помещение, полукруглаЯ
ниша, где, как видно,  хранились  разные  вещи,  в  полутьме  Я  разглЯдел
составленные вместе табуреты, банки с ламповым маслом, свЯщенные сосуды. ‚
задней стене была пробита узкаЯ дверца.
     џ прошел через нее и очутилсЯ в каморке, где, как видно, жил тот, кто
смотрел за часовней. ќто была маленькаЯ  квадратнаЯ  пристройка  у  задней
стены, с низким оконцем и наружной дверью, открывающейсЯ прЯмо  в  лес.  џ
прошел ощупью, отворил дверь. ‚ свете звезд Я увидел близкую стену  сосен,
а у порога - сарай и поленницу под навесом, больше ничего.
     Џри  отворенной  двери  Я  стал  разглЯдывать  каморку.  ’ам   стоЯла
деревЯннаЯ кровать, заваленнаЯ грудой шкур и одеЯл, рЯдом табурет, столик,
на столике чашка и тарелка с остатками недоеденной пищи.  џ  взЯл  в  руки
чашку - в ней  было  до  половины  налито  слабое  вино.  Ќа  столе  свеча
расплавилась и застыла лужицей  воска.  ‘вечной  чад  еще  чувствовалсЯ  в
воздухе, смешанный с запахами вина и  остывшей  золы  в  очаге.  џ  тронул
расплывшийсЯ воск - он был еще теплый.
     џ вернулсЯ в часовню.  ‚стал  у  алтарЯ.  ‘нова  позвал.  ‚ысоко  под
потолком - одно против другого - зиЯло два незастекленных оконца, и хозЯин
должен был услышать менЯ, если  отошел  не  очень  далеко.  Ћднако  ответа
по-прежнему не было.
     ‚друг большим бесшумным призраком в  окошко  влетела  огромнаЯ  белаЯ
сова и описала круг в полусвете под потолком.  џ  разглЯдел  хищный  клюв,
широко раскинутые мЯгкие крыльЯ, вытаращенные слепые и мудрые глаза. € так
же бесшумно, точно призрак, птица вылетела  вон.  ќто  была  всего  только
"диллиан уэн", белаЯ сова, котораЯ в тех краЯх гнездитсЯ в каждой башне, в
каждой развалине, но у менЯ от страха похолодела  спина.  ‘наружи  донессЯ
протЯжный, душераздирающий, жуткий совиный крик, а  вслед  за  ним  слабым
эхом прозвучал человеческий стон.
     …сли бы он не застонал, Я бы не нашел его до света. Ћн был  в  черном
плаще с капюшоном и лежал ниц на краю  полЯны  под  деревьЯми  у  родника.
Љувшин, выпавший у него из рук, указывал, какое дело его туда  привело.  џ
нагнулсЯ и бережно перевернул его на спину.
     ќто был старец, худой, изможденный  -  одни  кости,  хрупкие,  как  у
цыпленка. џ удостоверилсЯ, что все они целы, поднЯл старца на руки и  внес
в часовню. ѓлаза его были полуоткрыты, но в сознание он не  приходил,  при
свете лампы видно было, что одна сторона его лица как-то скошена -  словно
рука ваЯтелЯ, напоследок провела по  мЯгкой  глине  и  сгладила  черты.  џ
уложил его на кровать, тепло укутал. ‚озле очага лежала растопка, а в золе
покоилсЯ камень, который раскалЯют в огне и употреблЯют  длЯ  обогрева.  џ
принес еще дров, развел огонь и, когда  камень  разогрелсЯ,  вытащил  его,
обернул трЯпицей и положил к ступнЯм старца. Ѓольше Я пока ничего  не  мог
длЯ него сделать, поэтому, задав корму кобыле, Я приготовил  еду  также  и
себе и устроилсЯ подле угасающего огнЯ дожидатьсЯ наступлениЯ утра.


     —етыре днЯ Я ходил за ним, и ни  одна  живаЯ  душа  не  поЯвлЯлась  у
часовни - только лесные звери, да дикие олени, да по ночам  летала  вокруг
белаЯ сова, словно  ждала,  когда  пора  будет  сопровождать  его  душу  в
последний полет.
     џ понимал, что он не поправитсЯ. ‘ерые щеки его  запали,  вокруг  рта
легли те же синие тени, какие  Я  видел  на  лицах  умирающих  солдат.  Џо
временам он, казалось, приходил в себЯ и сознавал мое присутствие. ‚ такие
минуты он бывал беспокоен, и Я понимал,  что  его  тревожит  свЯтилище.  џ
пыталсЯ заговорить с ним и уверить его, что все в порЯдке, но он как будто
бы не понимал моих слов, и в конце концов Я отдернул  занавес,  отделЯвший
часовню от его каморки, так чтобы он сам  мог  видеть  лампу,  по-прежнему
горевшую на алтаре.
     ‘транное это было длЯ  менЯ  времЯ.  „нем  Я  хлопотал  в  часовне  и
ухаживал за старцем, а ночью почти все времЯ  бодрствовал  над  больным  и
вслушивалсЯ в его бессвЯзное бормотание, ловЯ в нем хоть какой-то смысл. “
старца имелсЯ небольшой запас крупчатой муки и вина, а в моих сумках  было
вЯленое мЯсо и изюм, так что  пищей  Я  был  обеспечен.  ‘тарец  с  трудом
глотал, и Я поддерживал в нем силы горЯчим вином с водой, а  также  особым
отваром из целебных трав, которые у менЯ  были  с  собой.  Љаждое  утро  Я
только диву давалсЯ, что  он  опЯть  пережил  ночь.  ’ак  Я  и  жил,  днем
хозЯйничал, а долгими ночными часами сидел над больным  или  же  уходил  в
часовню, где постепенно выветривалсЯ запах курений и  через  оконца  тЯнул
лесной сосновый ветер, сбиваЯ на бок Язычок пламени на фитиле.
     ’еперь, когда Я вспоминаю это времЯ, оно представлЯетсЯ  мне  как  бы
островом среди текучих вод. €ли ночным сном, вносЯщим отдых и  бодрость  в
дни трудов.  Њне  бы  рватьсЯ  в  путь,  чтобы  поскорее  увидеть  Ђртура,
потолковать снова с ђальфом  и  сговоритьсЯ  с  графом  ќктором,  как,  не
выдаваЯ тайны, включитьсЯ в Ђртурову жизнь. џ же ни о чем этом  просто  не
думал. ѓлухаЯ стена леса, ровный тихий светоч на алтаре,  меч,  спрЯтанный
мною под стрехой сараЯ, - все это  удерживало  менЯ  на  месте,  в  благом
ожидании. —еловеку не дано знать, когда призовут или посетЯт его боги;  но
в иные минуты верные слуги ощущают их приближение. ‚от так было и тогда.
     Ќа пЯтую  ночь,  когда  Я  внес  охапку  дров  длЯ  очага,  отшельник
заговорил со мною. Ћн смотрел на  менЯ  с  кровати,  не  в  силах  поднЯть
голову, но взглЯд его был спокоен и Ясен.
     - Љто ты?
     џ опустил дрова на пол и подошел к его ложу.
     - Њое имЯ - ќмрис. џ проезжал через этот  лес  и  наткнулсЯ  на  твое
свЯтилище. ’ебЯ Я нашел у родника, внес в дом и уложил на кровать.
     - џ... помню. џ пошел по воду... - ‚идно было, каких усилий стоит ему
это воспоминание, но сознание полностью вернулось в его глаза, и речь его,
хотЯ и не совсем внЯтнаЯ, была достаточно вразумительна.
     - ’ы болен, - сказал Я ему. - Ќе утруждай себЯ теперь. џ принесу тебе
питье, а потом ты должен опЯть отдыхать. ‚от у  менЯ  тут  отвар,  который
укрепит твои силы. џ врач, не бойсЯ и выпей.
     Ћн вылил, и вскоре бледность  его  чуть  отступила  и  дыхание  стало
легче. џ спросил, не больно ли ему, и он одними губами беззвучно  ответил:
"Ќет". Џотом он некоторое времЯ лежал спокойно, глЯдЯ  на  свет  лампы  за
порогом. џ подбросил дров в огонь и поднЯл изголовье больного,  чтобы  ему
легче дышалось, а сам уселсЯ рЯдом и стал ждать. Ќочь была  тиха;  снаружи
доносилось близкое  уханье  белой  совы.  џ  подумал:  "’ебе  уже  недолго
осталось ждать, сестра". Ћколо  полуночи  старец  легко  повернул  ко  мне
голову и спросил:
     - ’ы христианин?
     - џ служу богу.
     - ’ы будешь блюсти это свЯтилище, когда менЯ не станет?
     - ‘вЯтилище будет блюстись. „аю тебе слово.
     Ћн кивнул, удовлетворенный, и опЯть какое-то времЯ полежал  спокойно.
Ќо Я чувствовал, что его что-то томит, Я видел заботу в глубине его  глаз.
џ подогрел еще вина, смешал с настоем  трав  и  поднес  к  его  губам.  Ћн
поблагодарил менЯ вежливо, но рассеЯнно, словно  думал  о  чем-то  другом.
‚зглЯд его снова устремилсЯ к освещенной двери в свЯтилище.
     џ сказал:
     - …сли хочешь, Я съезжу вниз и привезу тебе христианского свЯщенника.
’олько тебе придетсЯ объЯснить мне, как ехать.
     Ћн покачал головой и снова закрыл глаза. Ќемного  погодЯ  он  жалобно
спросил:
     - ’ы слышишь их?
     - џ слышу только сову.
     - Ќет, не ее. „ругих.
     - Љого - других?
     - ’ех, кто толпитсЯ у дверей. €ногда в летнюю ночь  они  кричат,  как
молодые птицы или как отары на отдаленных холмах. - Ћн повернул голову  из
стороны в сторону. - Ќе дурно ли Я поступил, что закрылсЯ от них?
     џ понЯл его. џ вспомнил жертвенную чашу у алтарЯ, родник  за  стеной,
незажженные девЯть светильников - атрибуты древнейшей из религий. €  белую
парЯщую тень в сумеречных верхушках сосен, кажетсЯ, тоже. „а,  здесь,  как
подсказывала мне моЯ кровь, место было свЯто еще с незапамЯтных времен.  џ
тихо спросил:
     - —ье здесь было свЯтилище, отец?
     - ‚ старину оно звалось свЯтилищем деревьев. Џотом - свЯтилище камнЯ.
Џотом оно носило еще одно  имЯ...  а  сейчас  селЯне  внизу  называют  его
‡еленаЯ часовнЯ.
     - Ђ то что было за имЯ?
     Ћн поколебалсЯ, потом ответил:
     - ‘вЯтилище меча.
     џ почувствовал холод в затылке, словно к нему прикоснулсЯ клинок.
     - Џочему, отец? ’ебе известно?
     Њинуту он молчал, прикидываЯ что-то  в  мыслЯх,  не  отводЯ  от  менЯ
внимательных глаз. Џотом еле заметно кивнул, словно принЯл решение:
     - ‘тупай к алтарю и сними с него покров.
     џ послушалсЯ, переставил горЯщую лампу на приступку  и  снЯл  покров,
которым алтарь был закутан до самого основаниЯ. џ уже  и  раньше  заметил,
что это не обычный христианский алтарь в виде стола - он был выше, мне  по
грудь, и формой напоминал римский алтарь. ’еперь Я в  этом  удостоверилсЯ.
’очно такой же Я видел в ‘егонтиуме, посвЯщенный  Њитре.  ‚  виде  стоЯщей
плиты с завитками по краю, обрамлЯющими выбитую надпись. ‡десь  тоже  была
когда-то надпись, но теперь она бесследно исчезла. ‘верху еще  можно  было
разобрать invicto и Mithrae, но на боковой поверхности, на  месте  обычных
слов оказалось изображение меча, и его крестообразнаЯ рукоЯть  приходилась
точно на середину алтарЯ.  Џрежние  буквы  были  стесаны,  длинный  клинок
выступал поверх всего высоким рельефом. ђезьба была грубаЯ,  но  четкаЯ  и
знакомаЯ  моему  взглЯду,  как  рукоЯть  меча  была  уже   знакома   моему
прикосновению. €, глЯдЯ на него, Я вдруг  понЯл,  что  это  перекрестье  в
камне - единственный  крест  во  всей  часовне.  Ќад  ним  имелось  только
посвЯщение Њитре Ќепобежденному. Ђ в остальном алтарь был гол.
     џ вернулсЯ к ложу старца. ‚ глазах его  было  ожидание  и  вопрос.  џ
сказал:
     - —то делает здесь Њаксенов меч, выбитый вместо креста на алтаре?
     ‚еки его опустились и тут же снова легко поднЯлись, вздох  облегчениЯ
сорвалсЯ с губ.
     - ’ак. ќто ты. ’ы послан сюда. „авно пора было. ‘Ядь, и  Я  тебе  все
расскажу.
     џ сел, и он  заговорил  голосом,  достаточно  крепким,  но  тонким  и
натЯнутым, точно проволока:
     - “ менЯ как раз достанет времени тебе все поведать. „а, ты прав, это
меч Њаксена, того,  что  звалсЯ  у  римлЯн  Њаксимом,  был  императором  в
Ѓритании еще до поЯвлениЯ саксов и женилсЯ на британской принцессе. Ђ  меч
его, рассказывают, выкован к югу отсюда из  железа,  добытого  на  ‘нежном
•олме в виду морского побережьЯ, а закален в ручье, что бежит с того холма
в море. ќто меч верховного королЯ Ѓритании,  он  предназначен  длЯ  защиты
Ѓритании от врагов.
     - ’ак что, когда он взЯл его с собой в ђим,  там  его  чудеснаЯ  сила
иссЯкла?
     - „ивно еще, что он не сломалсЯ  у  него  в  руке.  Ќо  после  гибели
Њаксена меч привезли обратно в Ѓританию, и теперь  он  дожидаетсЯ  королЯ,
который сможет его найти и, найдЯ, поднЯть.
     - € тебе известно, где его спрЯтали?
     - џ не знал этого, но, когда  юным  отроком  Я  пришел  сюда  служить
богам, хранитель алтарЯ говорил мне, что меч перенесли обратно в ту землю,
где он был создан, в ‘егонтиум. Ћн рассказывал, как все это было,  в  этом
вот самом месте, только давно, задолго до его  времени.  ќто  было...  это
было после того, как император Њаксен пал под Ђквилеей, что  у  ‘рединного
морЯ, и те из британцев, кто осталсЯ  в  живых,  возвратились  домой.  Ћни
перебрались через Ѓретань  и  высадились  на  западном  берегу,  а  дальше
двигались по дороге через холмы и как  раз  проходили  поблизости  отсюда.
‘реди них были поклонники Њитры, и, увидав свЯтое место, они  остановились
здесь, чтобы вознести молитвы в летнюю полночь. Ќо больше было христиан, и
один из них даже свЯщенник, и  потому,  когда  те  помолились,  единоверцы
попросили его отслужить обедню. Ќо у него не  было  ни  креста,  ни  чаши,
только вот этот алтарь, как видишь ты его сегоднЯ. ’огда они  посовещались
между собой, отошли к своим конЯм и достали из сум неисчислимые сокровища.
     ‘реди тех сокровищ был меч, и чаша - большой кратер, ѓрааль из  земли
греческой, широкий и глубокий. Њеч поставили, прислонив к  алтарю,  вместо
креста и испили из ѓраалЯ, и, как рассказывали потом люди, все, кто в этот
день здесь был, утолили дух свой. ‡олото они оставили длЯ  свЯтилища,  меч
же и ѓрааль оставить не могли. Ћдин из них взЯл молоток и долото  и  выбил
на алтаре изображение, которое ты видел. Ђ  потом  они  сели  на  коней  и
уехали, и больше их не видели в этом краю.
     - ‘транный рассказ. џ никогда прежде его не слышал.
     - Ќикто его не слышал. •ранитель свЯтилища поклЯлсЯ старыми и  новыми
богами, что не скажет ни слова никому, кроме того,  кто  будет  здесь  его
преемником. ’ак, в свой черед, узнал об этом и  Я.  -  Ћн  помолчал.  -  џ
узнал, что придет день, когда меч вернетсЯ сюда и опЯть  послужит  крестом
при алтаре. ‚от почему Я  так  заботилсЯ  о  том,  чтобы  в  свЯтилище  не
осталось ничего лишнего. ‚ынес светильники и жертвенные чаши и  выкинул  в
озеро кривой нож. Ќад жертвенным камнем теперь  выросла  трава.  џ  выгнал
сову, котораЯ гнездилась под крышей, достал из родника серебрЯные и медные
монеты и роздал бедным. - ЋпЯть наступило молчание, такое  долгое,  что  Я
уже подумал было, что старца не стало. Ќо вот его глаза снова открылись. -
Џравильно ли Я поступал? - спросил он.
     - Ћткуда мне знать? ’ы делал то, что полагал правильным. Ѓольше,  чем
это, кто может сделать?
     - Ђ ты что будешь делать?
     - ’о же самое.
     - € то, что Я рассказал тебе, не откроешь  никому,  кроме  тех,  кому
надлежит об этом знать?
     - Ћбещаю.
     Ћн полежал тихо, но  лицо  его  оставалось  озабоченным  и  взглЯд  -
устремленным  на  вещи  давние  и  дальние.  Џотом,  почти  незаметно,  но
неколебимо, как человек, вступающий в холодную воду, чтобы перейти на  тот
берег, он принЯл решение.
     - Џокров все еще снЯт с алтарЯ?
     - „а.
     - ’огда засвети девЯть светильников, наполни чашу маслом  и  вином  и
открой двери в лес, а менЯ перенеси  и  положи  так,  чтобы  мне  еще  раз
увидеть меч.
     џ знал, что, если подыму его, он умрет у менЯ на руках.  „ыхание  его
тЯжело вырывалось из тощей груди, сотрЯсаЯ  все  его  тщедушнее  тело.  Ћн
опЯть, теперь уже с трудом, повернул голову.
     - Џоспеем. - џ колебалсЯ, и страх мелькнул в его  взглЯде.  -  ѓоворю
тебе, Я должен его видеть. ‘делай, как Я сказал.
     џ подумал про свЯтилище, из которого выкинуты  все  древние  свЯтыни,
подумал о настоЯщем мече, спрЯтанном мною вместе с королевским золотом под
стрехой сараЯ. Ќо было уж поздно и длЯ этого.
     - џ не могу поднЯть тебЯ,  отец,  -  сказал  Я  ему.  -  Ќо  ты  лежи
спокойно. џ перенесу к тебе алтарь.
     - Ќо как?.. - начал было он, но осексЯ. ‚зглЯд его выразил изумление.
- ’огда перенеси его поскорее, - шепнул он. - Ђ потом отпусти менЯ.
     џ встал на колени возле его ложа и, отворотЯсь от него, стал смотреть
на красную сердцевину пламени. Џрогоревшие поленьЯ рассыпались кристаллами
искр, образуЯ ослепительный огнедышащий шар. ђЯдом со мною билось  тЯжелое
дыхание умирающего, как мучительные пульсы моей крови. ЋстраЯ боль стучала
у менЯ в висках, жгла и разрасталась в животе. Џо лицу струилсЯ пот, кости
дрожали в ножнах плоти, а между тем у темной голой стены напротив Я толику
за толикой, дюйм  за  дюймом  возводил  длЯ  старца  алтарную  плиту.  Ћна
медленно поднималась и загораживала огонь в очаге. ЉаменнаЯ поверхность ее
переливалась и мерцала, вокруг рЯбили  и  наплывали  волны  света,  словно
каменнаЯ плита плыла по освещенной солнцем воде. Џотом, один за другим,  Я
зажег девЯть светильников, и они поплыли вместе с плитой,  будто  болотные
огни. ‚ чаше заплескалось вино, из  курильницы  повалил  благовонный  дым.
"Invicto", - начертал Я на камне и, весь в поту, стал  подбирать  имЯ  длЯ
бога.  Ќо  ничего  не  приходило  в  голову,  кроме  одного  только  слова
"Invicto". Џотом меч выступил из камнЯ, словно вспорол ножны, клинок белой
стали, и вдоль  него,  в  бликах  водЯнистого  света,  из-под  драгоценной
рукоЯти - руны, сложившиесЯ в слово: "...непобежденному..."


     Ѓыло утро, просыпались птицы. ‚ каморке и в часовне было тихо. ‘тарец
почил, отошел незаметно, как и те видениЯ, что Я длЯ него вызвал. Ђ  Я,  с
трудом разогнувшись, измученный и вЯлый, побрел в часовню натЯнуть  покров
на алтарь и подправить фитиль в лампе.


         * ЉЌ€ѓЂ ’ђ…’њџ. Њ…— * 


        1

     ЋбещаЯ старцу позаботитьсЯ о его свЯтилище, Я вовсе не имел  в  виду,
что стану блюсти его сам.  ‚  одной  из  долин  близ  замка  графа  ќктора
расположен небольшой монастырь, где нетрудно будет, как Я  полагал,  найти
желающего стать блюстителем часовни. ќто не значило, впрочем, что Я должен
буду передать ему тайну  меча:  она  принадлежала  мне,  и  окончание  его
истории было в моих руках.
     Ќо шли дни, и Я раздумал обращатьсЯ к монашеской братии.  Џоначалу  у
менЯ просто не было такой возможности, зато оказалось  много  времени  длЯ
размышлений.
     џ похоронил старца, и как раз вовремЯ: на следующий день выпал  снег,
лег на землю мЯгко, глухо и глубоко, одев белым саваном лес и засыпав  все
пути,  свЯзывавшие  часовню  с  остальным  миром.  Џо  правде  сказать,  Я
обрадовалсЯ заточению: пищи и дров  было  вдоволь,  а  мы  оба  с  кобылой
нуждались в отдыхе.
     ‘нег пролежал недели две с лишком. џ потерЯл счет днЯм, знаЯ  только,
что пришло и миновало рождество, наступил  Ќовый  год.  Ђртуру  сравнЯлось
девЯть лет.
     ’ак, поневоле, Я стал блюстителем свЯтилища. џ понимал, что тот,  кто
потом придет на смену старцу, постараетсЯ опЯть  изгнать  из  часовни  все
следы чуждых ему религий, Я же пока что распахнул  ее  двери  всем  богам.
Џусть входЯт, кому нужда. џ убрал покров с алтарЯ, начистил три  бронзовые
лампы, расставил их вокруг и зажег девЯть светильников. Љамнем и  родником
мне предстоЯло занЯтьсЯ позже, когда растает снег. Ќе  удалось  мне  также
разыскать жертвенный нож, чему Я про себЯ был рад: зазывать в часовню  эту
богиню у менЯ не было особой охоты. ‚ ее жертвенной чаше Я держал  сладкую
свежую воду и по утрам и вечерам сжигал  щепотку  благовоний.  ЃелаЯ  сова
прилетала и улетала, когда ей вздумаетсЯ. Ќа  ночь  Я  затворЯл  дверь  от
холода  и  ветра,  но  никогда  не  запирал,  а  днем  она  всегда  стоЯла
распахнутаЯ, отбрасываЯ на снег отблески огней.
     ‚скоре после зимнего солнцеворота снег  растаЯл,  и  в  лесных  топЯх
снова открылись черные тропы. Ќо Я все медлил. “ менЯ было вдоволь времени
все обдумать, и Я заключил, что в эту часовню менЯ привела та же рука, что
и в ‘егонтиум. Њожно ли найти место лучше этого, где Я мог бы жить  вблизи
от Ђртура, не привлекаЯ ничьего  вниманиЯ?  ‡десь  мне  так  удобно  будет
спрЯтатьсЯ. †ители питают к таким местам свЯщенный ужас -  а  заодно  и  к
отшельникам, их охранЯющим. "‘вЯтой человек в лесу" ни у кого  не  вызовет
подозрениЯ. Џройдет слух, что в часовне живет новый, молодой отшельник, но
местные преданиЯ уходЯт в глубокую  старину,  люди  привыкли,  что  каждый
свЯтой старец, умираЯ, оставлЯл после себЯ преемника, и  скоро  Я  в  свою
очередь стану просто "отшельником „икого леса", какие были и  до  менЯ.  Ђ
обосновавшись в часовне, Я займусь лечением больных и смогу  спускатьсЯ  в
деревни за провизией, разговаривать с людьми и  так  узнавать  новости,  и
рано или поздно до графа ќктора дойдут известиЯ о том, что Я  поселилсЯ  в
„иком лесу.
     —ерез неделю после того, как стаЯл  снег,  когда  Я  еще  не  решалсЯ
вывести џгодку на топкую черную тропу, ко мне Явились гости. „вое  жителей
леса: низкорослый коренастый мужчина в плохо  выделанных  оленьих  шкурах,
издававших  неприЯтный  запах,  и  девушка,   его   дочь,   закутаннаЯ   в
грубошерстное полотнище. Ћни были такие же смуглые и  черноглазые,  как  и
жители холмов в ѓвинедде, но притом еще обветренное  темное  лицо  девушки
было осунувшимсЯ, бескровным. Ћна страдала, хотЯ и немо, как  животное,  -
не дернулась, не издала ни звука, когда отец  размотал  ветошь  у  нее  на
руке, от локтЯ до запЯстьЯ раздувшейсЯ и почерневшей от Яда.
     - џ обещал ей, что ты ее исцелишь, - просто сказал мужчина.
     џ ничего не ответил на это, но взЯл ее руку и ласково обратилсЯ к ней
на древнем Языке. Ћна отшатнулась в страхе, когда Я объЯснил мужчине - его
звали Њаб, - что должен нагреть воды и прокалить в огне нож, и он ввел  ее
в мое жилище. џ взрезал опухоль, очистил и  перевЯзал  рану.  Џродолжалось
это довольно долго, и за все времЯ девушка  не  издала  ни  звука,  только
бескровное лицо ее под слоем грЯзи еще больше побледнело, поэтому,  сделав
перевЯзку, Я подогрел им обоим немного вина и вынес последние запасы изюма
и  несколько   Ячменных   лепешек.   ‹епешки   были   моего   собственного
приготовлениЯ - Я припомнил, как пекли  их  дома  слуги,  и  попыталсЯ  им
подражать. Џервый мой хлеб был малосъедобен, даже будучи размочен в  вине,
но постепенно дело у менЯ пошло на лад, и теперь Я с  гордостью  наблюдал,
как Њаб и его дочка едЯт  и  тЯнутсЯ  взЯть  еще.  ‚от  так,  от  магии  и
божественных голосов до Ячменных лепешек, и этим самым низменным  из  моих
искусств Я гордилсЯ не меньше, чем другими.
     - Ќу, - сказал Я Њабу, - так вы, выходит, знали, что Я здесь?
     - ‘лух прошел по лесам. Ќет, ты не  смотри  так,  Њирддин  ќмрис.  Њы
никому не передаем. Ќо мы следуем за каждым, кто движетсЯ лесом,  и  знаем
все, что происходит.
     - „а. ‚ этом ваша сила. Њне говорили. Њне еще придетсЯ, быть может, к
ней прибегнуть, покуда Я сижу в этой часовне.
     - Ќаша сила - к твоим услугам. ’ы возжег здесь старые светильники.
     - ’огда поведай мне, что слышно на свете.
     Ћн выпил и утерсЯ.
     - ‡има прошла спокойно. Ќа побережьЯх тихо -  благодарЯ  штормам.  Ќа
юге шли сражениЯ, но кончились, и  границы  восстановлены  прежние.  –исса
уплыл на корабле обратно в ѓерманию. Ђэлле с сыновьЯми осталсЯ. Ќа  севере
мир. Џравда, ѓвартегидд повздорил с отцом  своим  Љау,  ну  да  это  племЯ
отродЯсь не сидело спокойно. Ћн убежал в €рландию, но это все пустое.  …ще
говорЯт, ђиагат в €рландии у Ќиалла. Ќиалл задал пир ѓилломану,  и  теперь
между ними мир.
     ќто было голое перечисление фактов, и говорилось все без пониманиЯ  и
выражениЯ, будто заученное наизусть. Ќо Я смог  разобратьсЯ,  о  чем  идет
речь. ‘аксы, €рландиЯ, пикты на севере: угрозы со всех сторон,  но,  кроме
угроз, ничего - пока что.
     - Ђ король? - спросил Я.
     - Љороль в себе, но не тот, что был. ђаньше был  храбр,  теперь  зол.
Џриближенные его боЯтсЯ.
     - Ђ сын королЯ? - џ ждал ответа. Њного ли знают эти люди?
     —ерные глаза посмотрели загадочно.
     - Ћн, слышно, находитсЯ на ‘теклЯнном острове, но тогда  что  делаешь
здесь ты, Њирддин ќмрис?
     - ‘мотрю за свЯтилищем. —тобы ты мог зайти,  когда  вздумаешь.  —тобы
каждый мог зайти.
     Ћн промолчал. …го дочь сидела на корточках у очага и смотрела на менЯ
уже без всЯкого страха. Ћна поела и еще украдкой сунула несколько  лепешек
себе за пазуху. џ посмеЯлсЯ про себЯ.
     џ спросил у Њаба:
     -  …сли  мне  понадобитсЯ  послать  весть,  ваши  люди  возьмутсЯ  ее
доставить?
     - ‘ охотою.
     - „аже королю?
     - Њы так устроим, что она дойдет до королЯ.
     - Ђ теперь про сына королЯ, - сказал Я. - ’ы говоришь, вы знаете все,
что происходит в лесу. …сли моЯ магическаЯ сила доберетсЯ до сына королЯ в
его укрытии и привлечет его ко мне, будет ли он в  безопасности,  проезжаЯ
через лес?
     Ћн сделал странный знак, который у менЯ на глазах делали раньше  люди
‹лида, и кивнул.
     - Ћн будет в безопасности. Њы позаботимсЯ об  этом.  ’ы  ведь  обещал
‹лиду, что он будет и длЯ нас королем, а не  только  длЯ  жителей  городов
юга?
     - Ћн будет король длЯ всех, - ответил Я.


     ђука его дочери, как видно, заживала хорошо, потому что больше он  ее
ко  мне  не  приводил.