их-либо определенных целей €ш повертел  ее  в
руках, а потом сунул под мышку и, посвистываЯ, зашагал по дороге.
   Џринцесса, низко опустив голову, трусила  в  нескольких  метрах  сзади,
потом учуЯла след и, вероЯтно забыв о недавних унижениЯх, с радостным лаем
скрылась за холмом.
   - ‘мотри, не так, как вчера! - напутствовал он ее вослед.
   ‘ам же человек шел без определенной цели,  разве  что  немного  размЯть
ноги и, если повезет, найти  сад  со  спелыми  фруктами.  ‚от  почему  вид
пасущихсЯ на лугу теленка и коровы сначала  не  пробудил  в  нем  никакого
определенного  интереса.  ќта  картина  не  содержала  длЯ   него   ничего
примечательного или необыкновенного, так  как  он  видел  коров  и  телЯт,
пожалуй, на каждом лугу штата ’еннесси. €сключение  составлЯло  лишь  одно
обстоЯтельство -  сейчас  он  ЯвлЯлсЯ  обладателем  зарЯженного  ружьЯ  и,
кажетсЯ, начал понимать,  какие  именно  смутные  мысли  вертелись  в  его
голове.
   Ђккуратно пристроив винтовку на перекладине  забора,  он  с  удивлением
обнаружил, что в прорези прицела Ясно видит коричневый  бок  теленка  чуть
пониже лопатки. ‘трелЯть с такой дистанции - работа длЯ мЯсника. Ћн  мЯгко
нажал на спусковой крючок, оружие  рЯвкнуло,  при  отдаче  больно  стукнув
прикладом в плечо. Љогда затих звук выстрела и  наступил  миг  тишины,  он
услышал сдавленный хрип теленка. ’от стоЯл на широко расставленных, но уже
начавших подрагивать ногах, и тонкий ручеек крови вытекал из  его  ноздрей
на землю. Џотом теленок рухнул как подкошенный.
   Џри звуке выстрела корова отбежала на  несколько  метров  в  сторону  и
стоЯла там, удивленно и неуверенно поводЯ  мордой  с  большими  блестЯщими
глазами. €ш понЯтиЯ  не  имел,  на  что  способны  коровы,  защищаЯ  своих
детенышей. ’щательно прицелившись, он и ей  попал  под  лопатку,  и  когда
корова  опрокинулась  набок,  исключительно  из   соображений   милосердиЯ
выстрелил еще дважды.
   ’еперь пришлось пойти  в  мотель  за  охотничьим  ножом.  ‚ернулсЯ  он,
продолжаЯ держать  под  мышкой  зарЯженное  ружье.  Џодобное  поведение  с
некоторой точки зрениЯ выглЯдело  весьма  забавным.  „о  сегоднЯшнего  днЯ
человек совершенно не думал об оружии, но сейчас  не  расставалсЯ  с  ним,
словно объЯвив войну всему живому, искренне страшилсЯ  возмездиЯ.  ’ем  не
менее, когда добралсЯ до места, где оставил лежать  корову  и  теленка,  и
перелез  через  забор,  то  не   встретил   никакого   сопротивлениЯ   или
противостоЯниЯ. ’еленок, к его великому стыду, все еще дышал.  Ѓез  особой
радости, как неприЯтную обЯзанность, он перерезал ему горло. €ш никогда не
был охотником и, более того, никогда не занималсЯ разделкой  туш,  поэтому
дело у него не очень спорилось, а точнее, получалось из рук вон  плохо.  ‚
конечном счете, вымазавшись по локоть в  крови,  он  ухитрилсЯ  откромсать
печенку. Ђ когда она все-таки оказалась в его руках, стало Ясно, что нести
ее не в чем, разве только в этих самых  руках.  Џришлось  снова  соединить
окровавленную массу  с  внутренностЯми  и  пойти  за  кастрюлей.  Ђ  когда
вернулсЯ, прогнал ворону, уже пристроившуюсЯ клевать глаза его добыче.
   Љогда в очередной раз €ш оказалсЯ в мотеле, он был настолько перепачкан
в крови и смешавшейсЯ с ней грЯзи, что  все  желание  съесть  благополучно
доставленную в кастрюле печенку пропало начисто. Ћн кое-как умылсЯ и,  так
как дождь снова забарабанил по крыше, сел на кровать и бездумно  уставилсЯ
в угол. ‚ернулась Џринцесса и стала настойчиво просить впустить ее.  Ќу  а
так  как  за  сегоднЯшний  день,  растерЯв  запах  скунса,   она   немного
проветрилась, €ш  впустил  ее.  †алкаЯ,  совершенно  мокраЯ,  исцарапаннаЯ
колючками шиповника, грЯзнаЯ, с  занозой  в  лапе  собака,  высунув  Язык,
растЯнулась на полу. Ћн тоже улегсЯ  на  кровать,  безучастный  ко  всему,
эмоционально  выжатый,  но  по  крайней  мере  избавленный  от   состоЯниЯ
неудовлетворенности. Ђ дождь все лил и лил, не  переставаЯ,  и,  наверное,
через час после всего случившегосЯ он понЯл, что им овладело новое чувство
- откровенной скуки.
   ‚стал, пошарил по углам, нашел полугодовой давности журнал  и  посвЯтил
себЯ чтению статьи о  проблемах  взаимоотношений  мальчиков  и  девочек  с
моралью, что истинной  любви  прежде  всего  мешает  отсутствие  свободных
квартир. ‚ его нынешней ситуации подобные истории были так  же  актуальны,
как и повествованиЯ о строительстве пирамид. Ћн прочел еще три  статьи  на
моральные темы и пришел к выводу, что рекламные объЯвлениЯ - чтение все же
более занимательное. Ќи одна из  более  десЯтка  прочитанных  рекламок,  с
учетом его потребностей  в  нынешней  ситуации,  не  имела  ровным  счетом
никакого практического смысла прежде всего потому, что предназначалась  не
отдельному человеку как личности, а человеку как представителю  какой-либо
социальной группы. Ќапример, вы обЯзаны боротьсЯ с дурным запахом изо  рта
не потому, что дурной запах изо рта ЯвлЯетсЯ симптомом болезни  зубов  или
дурного пищеварительного процесса, а потому, что, если у вас дурной  запах
изо рта, девочкам не  понравитсЯ  с  вами  танцевать,  а  приЯтели  начнут
избегать вести с вами беседы.
   Ќо по крайней мере, журнал отвлек его от занЯтий самоедством. Љ полудню
€ш почувствовал голод и, когда взглЯнул на мирно  покоившуюсЯ  в  кастрюле
печенку, обнаружил, что воспоминаниЯ об окровавленном, медленно  умирающем
теленке  начисто  выветрились  из  его  головы.  €   тогда   он   поджарил
замечательный сочный кусок и сжевал  его  с  превеликим  аппетитом.  Љусок
свежего мЯса - вот, оказываетсЯ, в чем он действительно нуждалсЯ. ѓлЯдЯ на
жалобные глаза Џринцессы, он и ей дал попробовать.
   Џосле удавшегосЯ ленча человек испытал прилив  новых  чувств  глубокого
удовлетворениЯ  и  внутренней  свободы.  Џодстрелить  теленка  не  великий
охотничий подвиг и, уж конечно, не способ добывать себе  пропитание.  •отЯ
такой вид деЯтельности  где-то  более  приближен  к  реальной  жизни,  чем
процесс открываниЯ консервной банки. € кажетсЯ, сейчас  он  сделал  первый
шаг к расставанию с ролью попрошайки, живущего плодами чужого труда, и  на
один шаг приблизилсЯ к состоЯнию,  в  котором  находились  встреченные  им
негры.  “тверждать,  что   акт   разрушительного   убийства   стал   актом
созидательным, было бы нелепым парадоксом,  но  где-то  в  душе  он  думал
именно так.


   ‡абор можно рассматривать как вещественную  реальность  и  одновременно
как символ. Њежду скотом и урожаем забор есть реальность, но между рожью и
овсом всего лишь символ, потому что овес и  рожь  никогда  не  смешиваютсЯ
друг с другом. ќто из-за заборов разделилась землЯ на куски и кусочки. ‹уг
резко обрываетсЯ и становитсЯ вспаханным полем  по  одну  сторону  забора,
чтобы снова стать лугом, но уже по другую; за неровной линией забора бежит
дорога, а за дорогой сад, и потом еще забор с лужайкой и  домом,  а  потом
еще забор, прЯчущий хлев. Ќо когда рухнут  заборы  и  как  символ,  и  как
реальность, не станет более кусков и кусочков, и тогда не отличишь их, ибо
все смешаетсЯ, все сольетсЯ в единое, и будет все, как в начале.


   € еще равнодушнее стал он к бегу времени. ‡арЯдили дожди, и дороги были
уже не такими гладкими и прЯмыми, как на ‡ападе, и потому он не вел машину
подолгу. Ѓолее того, исчезло раньше все времЯ гнавшее его  вперед  желание
спешить.  Ѓудто  выполнЯЯ  скучную  обЯзанность,  держа   направление   на
северо-восток, проехал он холмы  Љентукки,  пересек  пойму  Ћгайо-ривер  и
въехал в Џенсильванию.
   ’еперь у него поЯвилсЯ  интерес  самому  добывать  себе  пищу.  ‘обирал
молочные початки на заросших травой кукурузных полЯх,  поспевшие  Ягоды  и
фрукты. ‚ремЯ от времени находил в огородах не  поеденный  червЯми  латук.
€скал морковку и ел ее сырой, потому что очень любил сырую морковку  прЯмо
с грЯдок. Џодстрелил поросенка и из дробовика двух куропаток.  Ђ  однажды,
заперев бурно протестовавшую Џринцессу в  машине,  провел  два  счастливых
часа, выслеживаЯ стаю индюшек, каждый раз стремительно  убегавших,  стоило
приблизитьсЯ ему на  дистанцию  выстрела.  ‚  конце  концов,  ему  повезло
подкрастьсЯ незамеченным и  свалить  здоровенного  индюка.  …ще  несколько
недель назад это были совсем домашние птицы,  но  жизненнаЯ  необходимость
спасатьсЯ  от  лисиц  и  диких  котов  сделала  их  такими   пугливыми   и
осторожными, будто прожили всю свою жизнь эти птицы в диких лесах.
   Ђ когда на короткое времЯ  прекращались  дожди  и  выглЯдывало  солнце,
становилось жарко, и тогда он скидывал одежду и купалсЯ  в  приглЯнувшейсЯ
реке. ‚ода из трубопроводов стала казатьсЯ протухшей, и он пил из ручьев и
набирал воду из  колодцев  и  еще  думал:  должно  быть,  и  большие  реки
очистились от отравленных стоков городов и заводов.
   Ћн привык и перестал удивлЯтьсЯ виду больших городов  и  даже  научилсЯ
определЯть: полностью пустынны и  покинуты  они,  или  если  поискать,  то
найдешь одного или двоих  оставшихсЯ  в  живых.  ‚инные  магазины  большей
частью  были  разграблены,  в  некоторых  банках  тоже  были  видны  следы
посещений человеческих существ, которые, кажетсЯ, даже сейчас не  потерЯли
веру в волшебную силу денег. Ќа  улицах  можно  было  встретить  случайную
свинью или собаку и гораздо реже кошку.
   „аже в  этой,  достаточно  густонаселенной  части  страны  он  встречал
сравнительно мало беспорЯдочно лежащих мертвых тел,  и  запах  смерти  был
слабее, чем он ожидал и боЯлсЯ. Ѓольшинство ферм и маленьких городков были
просто оставлены их последними обитателЯми, ушедшими в надежде на помощь в
большие города или бежавшими в горы, там  надеЯсь  избежать  инфекции.  Ќа
окраинах каждого большого города он видел холмы вывороченной земли, здесь,
наверное, до последнего днЯ трудились бульдозеры.  €  когда  наступили  те
последние дни, много тел осталось лежать неубранными, но было  это  вокруг
объЯвленных карантинной зоной госпиталей. Ќос тут же  предупреждал  его  о
близости таких мест, и он торопливо объезжал  их  стороной.  ‚стречавшиесЯ
ему на пути люди жили в основном в одиночку и очень редко  парами.  ‘ловно
привЯзанные, не покидали они своих  родных  мест.  €ногда  люди,  кажетсЯ,
действительно хотели, чтобы €ш осталсЯ, но  никогда  не  выражали  желаниЯ
поехать вместе. Ђ он так и не мог найти того, с  кем  бы  хотел  разделить
будущее. …сли очень понадобитсЯ, у него еще будет времЯ вернутьсЯ.
   ‚ сельской местности, как это ни странно, он замечал больше  изменений.
‘ этим можно было не согласитьсЯ, но на  полЯх  кукуруза  росла  вместе  с
сорнЯками, и пшеница была не  убрана,  и  стоЯла,  низко  наклонив  спелые
колосьЯ, а кое-где уже начало сыпатьсЯ  на  землю  зерно.  ‘кот  и  лошади
бродили там, где им хотелось бродить, а это означало, что начали  рушитьсЯ
заборы. ’ам, где заборы были прочны, нетронутыми стоЯли  кукурузные  полЯ,
но в большинстве случаев скотина  находила  себе  путь  через  оставленные
человеком преграды.
   Ђ однажды утром он пересек „елавэр-ривер, ехал по  земле  Ќью-„жерси  и
только тут понЯл, что после полуднЯ может добратьсЯ до Ќью-‰орка.


        4

   ‚ полдень €ш выехал на Џуласки  ‘кайвей  [Skyway  (англ.)  -  "Ќебесный
путь"]. Ћднажды - ему было пЯтнадцать  -  он  проезжал  здесь  с  отцом  и
матерью. ’огда поток летЯщих машин  поверг  его  в  состоЯние  панического
ужаса. ѓрузовики и легковые автомобили, ревЯ моторами, казалось, возникали
отовсюду и так же неожиданно, как поЯвлЯлись, исчезали  бесследно,  словно
по  невидимым  спускам  уходили  вниз  под  землю.  Ћн  еще  помнит,  как,
озабоченно вглЯдываЯсь в  дорожные  знаки,  крутил  головой  отец  и  как,
нервничаЯ, давала советы мама. Ќу  а  теперь  на  переднем  сиденье  спала
Џринцесса, и он сам, постепенно увеличиваЯ скорость, мчалсЯ по  "Ќебесному
пути". Џока еще далеко, но уже заметные, светло-серыми пЯтнами  выделЯлись
на фоне низких облаков башни  небоскребов.  ‡десь  только  что  закончилсЯ
ливень и длЯ середины лета было прохладно.
   Љогда €ш увидел эти башни,  странное  смЯтение  овладело  им.  Џожалуй,
теперь он знал навернЯка то, что смутно чувствовал, но  не  мог  объЯснить
даже себе - почему подсознательно он стремилсЯ  в  Ќью-‰орк.  „лЯ  каждого
американца именно здесь находилсЯ центр всего мира. Џо тому, что случилось
в Ќью-‰орке, он и без  дальних  путешествий  будет  знать,  что  случилось
везде. "Џадет ђим, и вместе с ним падет весь мир".
   Ќа въезде в „жерси-‘ити он остановилсЯ посередине  "Ќебесного  пути"  и
стал изучать "клеверный лист" дорожного указателЯ. € не взвизгнули за  его
спиной  тормоза,  ни  один  автомобильный  сигнал   не   заставил   нервно
вздрогнуть, ни одно проклЯтие не сорвалось с губ  водителЯ  грузовика,  ни
один полицейский не заорал в мегафон.
   "Џо крайней мере, - думал он, - жить стало гораздо спокойнее".
   €здалека донеслись до  него  звуки  -  дважды  пронзительно  вскрикнула
птица, морскаЯ чайка наверное, и снова тишина,  только  слабое  бормотание
застывшего в ленивом бездействии мотора  его  машины  -  едва  различимое,
сонное бормотание, как жужжание пчел на медовом лугу.
   ‚ последний момент он передумал  въезжать  в  город  по  туннелЯм.  Ѓез
присмотра они могли оказатьсЯ затопленными, а в нем все еще жил  маленький
страх оказатьсЯ в ловушке. €ш  повернул  на  север,  пересек  мост  ѓеорга
‚ашингтона и оказалсЯ в Њанхэттене.


   ЏротЯнувшемусЯ вдоль берегов двух своих рек городу суждена  еще  долгаЯ
жизнь. Љамень и кирпич, бетон, асфальт и стекло - времЯ милосердно к  ним.
ђазве только дожди оставЯт темные клЯксы, поЯвитсЯ кое-где  зеленое  пЯтно
мха, или травинка пробьетсЯ в трещине  асфальта.  Ћслабнут  петли  оконной
рамы,  начнет  дрожать  она,  бессильнаЯ  противитьсЯ  порывам  ветра,   и
когда-нибудь сорветсЯ и рухнет вниз. “дарит  молниЯ,  и  обрушитсЯ  плитка
карнизов. ‡арЯдЯт дожди, подмоют фундамент,  накренитсЯ  стена,  и  вскоре
обвалитсЯ, засыпав улицу обломками кирпича. Џосле  зимних  морозов  придет
мартовскаЯ оттепель, и будет трескатьсЯ и  отслаиватьсЯ  камень.  „ождеваЯ
вода будет стекать в люки по водосточным стокам, и  если  засорЯтсЯ  люки,
вода все равно побежит по  водосточным  стокам,  но  теперь  уже  в  реки.
‡аметет снегом улицы, и будут лежать никем не тронутые высокие сугробы.  Ђ
весной растает снег и талой водой тоже устремитсЯ по водосточным  желобам.
Љак и в пустыне, год здесь будет часом в ночи, век днем станет.
   ѓород та же пустынЯ. ‘ закованной в бетон и асфальт земли также катЯтсЯ
дожди в реки. ‘квозь трещины разве только бледнаЯ травка пробьетсЯ, но  ни
дерево, ни винограднаЯ лоза,  ни  высокаЯ  трава  не  пустЯт  здесь  своих
корней. ’енистые деревьЯ, некогда украшавшие широкие авеню,  зачахнут  без
опеки человека в своих мелких и тесных каменных  карманах.  „аже  олень  и
кролик станут пугливо обходить стороной пустые улицы; пройдет времЯ, крысы
и те уйдут из этих мест. ’олько способные летать найдут здесь приют. Џтицы
будут вить гнезда на высоких крышах, а утром и вечером через разбитые окна
будут вылетать и влетать в дома летучие мыши. € длитьсЯ тому долго,  очень
долго.


   Ћн выехал на Ѓродвей, думаЯ доехать по нему, не  сворачиваЯ,  прЯмо  до
Ѓаттери. Ќо  на  пересечении  со  ‘то  семидесЯтой  дорогу  ему  преградил
чрезвычайно официальный знак "движение закрыто", со стрелкой, показывающей
объезд по  восточной  стороне.  Ћн  мог,  не  обращаЯ  вниманиЯ  на  знак,
продолжать  ехать  прЯмо,   но   неожиданно   почувствовав   настоЯтельную
необходимость  выполнить  приказ  неизвестного  ему  начальника,   свернул
налево, выехал на Ђмстердам-авеню и уже по ней продолжил свой путь на  юг.
‘удЯ по запаху, Њедицинский центр стал одной из последних  опорных  баз  в
сражении за человечество, и знак указывал направление объезда.
   Ќепривычной  тишиной  встретила   его   и   Ђмстердам-авеню.   ‚   этих
пространствах,  соединивших  в  единое  целое  камень,   бетон,   известь,
штукатурку; в этих похожих на пещеры норах, которые  назывались  человеком
"квартиры", где-то обЯзательно должны жить люди. Џусть, как он уже  понЯл,
катастрофа захватила весь мир, пусть в перенаселенном  Њанхэттене  болезнь
должна была свирепствовать с еще большей жестокостью,  пусть  то,  что  он
называл ‚торой ‘мертью, будет иметь более страшные  последствиЯ  именно  в
городах, но он уже знал и другое: люди  все-таки  выжили,  и  конечно  же,
среди  миллионов  населЯвших  Њанхэттен  тоже  кто-то  обЯзательно  должен
выжить. Ќо он не стал утруждать  себЯ  сигналами  автомобильного  гудка  -
одиночки не представлЯли длЯ него сейчас никакого интереса.
   ’ак он и двигалсЯ - молча, квартал за кварталом.  €  везде  неподвижный
покой встречал его. ‚етер разогнал облака,  и  солнце  стоЯло  высоко  над
головой. Ќо тротуары были пусты, словно луной стало солнце, а  стрелки  на
часах показывали три ночи. Ќо даже и ночью он встретил бы полицейского или
желтое такси. ЏустаЯ детскаЯ площадка осталась позади.
   ђедкие машины застыли вдоль тротуаров. Ћн помнил, что отец вез  его  по
нижнему Њанхэттену воскресным утром,  и  тогда  даже  “олл-стрит  казалась
безлюдной пустыней. ‘ейчас все здесь выглЯдит, как в то  воскресное  утро,
только гораздо страшнее.
   “ входа на ‹ьювинсонский стадион  две  тощие,  копошащиесЯ  в  отбросах
собаки  стали  в  этом  застывшем  городе  первыми  увиденными  им  живыми
существами. € еще стайка голубей в соседнем квартале  -  совсем  крошечнаЯ
стайка вспорхнувших к небу птиц.
   ЏродолжаЯ  медленный  путь,  оставил  он  за  спиной   красный   кирпич
Љолумбийского  “ниверситета  и  остановилсЯ  перед  громадой  все  еще  не
завершенного ‘обора.  …го  не  достроили  сегоднЯ,  и,  значит,  таким  он
останетсЯ всегда.
   €ш прикоснулсЯ  рукой  к  дверЯм  храма,  они  поддались,  распахнулись
широко, он сделал шаг вперед, и, рожденнаЯ страхом, мелькнула догадка, что
главный неф будет завален грудами тел тех, кто  в  последний  час  молилсЯ
здесь Ѓогу. Ќо тишиной забвениЯ встретили его  своды  храма,  и  тогда  он
пошел по боковому нефу, мимо апсид, вмещающих в  себЯ  маленькие  часовни,
куда могли войти англичанин, француз, итальЯнец и все другие, кто  населЯл
этот  огромный  многоЯзычный  город,  и  преклонить  колени  в  молитве  и
восхвалении Ѓожества. ‘олнечный свет струилсЯ сквозь запыленные стекла,  и
все здесь было так же  прекрасно,  как  прекрасно  было  всегда.  €  тогда
испытал он страстное желание самому пасть на колени перед алтарем. "€  нет
безбожников в лисьей норе", - вспомнил он. Ђ сейчас весь мир стал огромной
лисьей норой. Ќо после того, что свершилось в этом мире, на какие муки  он
был обречен, не мог верить €ш в любовь Ѓога, в  милосердие  к  человеку  и
всему человечеству.
   Ћн вернулсЯ в главный неф и, оглЯдываЯсь, поразилсЯ и униженным стал от
величиЯ  его.  €  вот  таков   конец   великих   устремлений   и   желаний
человечества... —то-то перехватило горло, и он вышел на  пустынную  улицу,
забралсЯ в машину и тронулсЯ в свой скорбный путь.
   Ћт ‘оборной он свернул на восток и, не  обращаЯ  вниманиЯ  на  дорожные
знаки, въехал в –ентральный парк и там по €ст-драйв дальше к югу, наверное
думаЯ, что в летний воскресный день люди обЯзательно  отправЯтсЯ  в  парк,
как привыкли ходить в парк в любой другой обыкновенный  летний  воскресный
день. Ќо никого не увидел он. ‚ тот первый приезд  мальчика  €ша  поразило
множество белок, но сейчас не было даже белок.  ѓолодные  собаки  и  кошки
свели с ними последние счеты. ‡ато на лугу  мирно  щипал  траву  бизон,  а
совсем рЯдом с бизоном лошадь. Ћн проехал мимо Њетрополитен и видел  "€глу
Љлеопатры" - теперь вдвойне осиротевшую. ‚озле памЯтника  ерману  свернул
на ЏЯтую авеню,  и  обрывок  стихотворной  строчки  всплыл  в  памЯти:  "€
тщетными станут все ваши победы".


   ‡еленый овал –ентрального парка -  остров  на  острове  -  будет  жить.
Џотому что есть на нем  живаЯ  землЯ,  впитывающаЯ  струи  дождЯ,  и  есть
солнце, греющее эту землю. ‘начала высоко подниметсЯ здесь трава  и  будут
падать в нее семена деревьев и кустов, а  птицы  принесут  другие  семена.
Џройдет два года, пройдет три года, и молодые гибкие побеги новых деревьев
поЯвЯтсЯ  на  этой  земле.  Џройдет  двадцать  лет,  и  уже  непроходимыми
джунглЯми молодой поросли станут они, и каждое дерево будет  стремитьсЯ  к
солнцу,  расти  ввысь,  чтобы  кроны  братьев  не   застилали   света.   €
неприхотливые Ясень и тополь - те, кто всегда жили  и  рождались  на  этой
земле, - станут расти быстрее и  лишат  влаги  и  света  нежные  растениЯ,
посаженные здесь человеком. € уже не найдешь здесь  дорожки  длЯ  верховой
езды; толстый ковер прелой листвы укроет тропинки.  Џриходите  сюда  через
сто лет и попадете в настоЯщий лес,  и  никогда  не  мелькнет  мысль,  что
когда-то давно здесь были люди,  разве  что  арка  над  туннелем,  ставшим
странной пещерой, напомнит о них. € будет тогда олень бродить  в  чаще,  и
дикий кот охотитьсЯ на кролика, и окунь резвитьсЯ в озере.


   ‚ысокие витрины магазинов  моды,  а  в  них  единственные  обитатели  -
застывшие  в  нелепых  позах,  одетые  в  легкомысленные  одежды,  сверкаЯ
поддельными бриллиантами - мертвые куклы-манекены. € не было другой  жизни
на ЏЯтой авеню - лежала она перед ним безлюднаЯ и  покойнаЯ,  как  главнаЯ
улица  Џодунка  ранним  воскресным  утром.  ‚итрины  большого   ювелирного
магазина зиЯли провалами разбитых стекол. "ЃеднЯга, - думал €ш. - Ќадеюсь,
он хоть нашел их приЯтными на вкус... Ќет, наверное, он из тех, кто  любит
красивые камни только за то, что они  красивые.  Ћн,  наверное,  похож  на
ребенка, собирающего камешки в прибрежной волне песчаного плЯжа.  …сли  со
всеми своими рубинами и сапфирами он умер счастливым, мир  праху  его".  -
Ћдна маленькаЯ неприЯтнаЯ деталь нарушала безмолвную идиллию ЏЯтой  авеню.
- "‹ежит труп в хорошем состоЯнии, - отметил он. - ЏЯтаЯ авеню  даже  труп
сделает прекрасным".
   ‚стревоженные шумом единственного мотора, со ступеней  ђокфеллер-центра
взлетели голуби. Ѓез видимой цели, повинуЯсь лишь непонЯтному капризу,  на
углу ‘орок первой он вышел из  машины,  остановив  ее  на  самой  середине
авеню.
   Ћн шел по восточной части улицы и поражалсЯ, какими широкими  стали  ее
тротуары. ‚ошел в –ентральный вокзал  и  замер  ничтожным  карликом  среди
неохватных пространств исполинских размеров зала.
   - Ћ-о-о-о! - крикнул он громко, и радости детства вспомнились человеку,
когда, отраженное от свода, наполнило пустоту раскатистое эхо.
   € все... Ћн вышел на улицу, и там, сверкнув лучом солнца, привлекло его
внимание стекло вращающейсЯ двери. Ћн  толкнул  ее  лениво  и  оказалсЯ  в
вестибюле отелЯ. ‘трой диванов и кресел вел прЯмо к конторке портье. „вери
мЯгко покачивались за его спиной,  и  неожиданно  глупаЯ  идеЯ  подойти  к
полированной стойке и вступить  в  дискуссию  с  воображаемым  клерком  на
мгновение  овладела  им.  Ћн  звонил...  да,  Љанзас-‘ити  длЯ  этой  цели
подойдет. "„а, и вы же подтвердили, что  этот  номер  останетсЯ  за  мной!
Љакие могут быть извинениЯ?" Ќо мимолетное желание тут  же  угасло.  Љогда
пустыми стоЯт тысЯчи номеров, когда не стало бедного портье, - кто  знает,
где он сейчас? - шутка уже не казалась смешной.
   ‚се как всегда, и как  было  всегда,  и  лишь  одно  маленькое  отличие
бросилось в глаза. Љресла, диваны,  пепельницы,  мрамор  пола  -  все  это
покрывал тонкий слой сероватой пыли.
   Њожет  быть,  не  имеЯ  на  такие  вещи  наметанного  глаза   прилежной
домохозЯйки, он раньше никогда не обращал  вниманиЯ  на  пыль,  или  здесь
действительно скопилось слишком много  пыли...  ЉакаЯ  разница!  Ћтныне  и
всегда пыль станет его надежным спутником, частью его жизни.
   ‚ машине он переключил  скорость,  пересек  ‘орок  первую  и,  медленно
продвигаЯсь вперед, продолжил свой путь к  югу.  Ќа  ступенЯх  библиотеки,
вытЯнув вперед лапы, лежала толстаЯ сераЯ кошка - карикатура  на  каменных
львов над ее головой.
   ‡а ”латирон-билдигс он выехал  на  Ѓродвей  и,  никуда  не  сворачиваЯ,
доехал  до  “олл-стрит.  ‡десь  они  вышли  оба,  и   Џринцессу   тут   же
заинтересовал  след  на  тротуаре.  €  это  “олл-стрит!  ‘транно,  но  ему
нравилось в одиночестве мерить шагами ее пустоту. Ќемного вниманиЯ,  и  он
увидел зелень травинок, пробивающихсЯ в трещинах водостоков.  Ћн  вспомнил
семейную историю о том, как их предок - первый голландский  переселенец  -
владел в этих краЯх большой фермой. Љогда начинала расти  аренднаЯ  плата,
отец всегда приговаривал: "Ђ ведь жаль, что мы расстались с этой фермой на
Њанхэттен-айленде". ’еперь €ш мог забрать эту землю обратно. •отЯ  пустынЯ
из бетона, стали и асфальта, пожалуй, будет самое последнее место, где  бы
пожелал сейчас жить человек.  Ћн  бы,  не  раздумываЯ,  обменЯл  ферму  на
“олл-стрит на десЯть акров земли в долине Ќала или даже на маленький  угол
–ентрального парка.
   Ќа Ѓаттери-он остановилсЯ  и  смотрел,  как  воды  залива  сливаютсЯ  с
океаном. ‡десь закончилась его дорога.
   ѓде-нибудь в …вропе или ћжной Ђмерике,  или  на  каком-нибудь  острове,
наверное, живут люди, но не добратьсЯ ему туда и не найти  их.  ‡десь,  на
этом самом месте, триста лет назад сошел на берег его голландский  предок.
Ђ сейчас €шервуд “ильЯмс замкнул здесь круг времени.
   ‘татуЯ ‘вободы... "‘вобода! - горько подумал он. - ѓораздо больше,  чем
могли представить те, кому пришла в голову идеЯ  поставить  здесь  даму  с
факелом".
   “ песчаной косы ѓубернаторского острова покачивалсЯ  большой  океанский
лайнер. Џрижала его к берегу приливнаЯ волна, а когда  схлынула,  врезалсЯ
корабль громадным днищем в песок, накренилсЯ под безумным углом, да так  и
застынет здесь навечно. …ще до отплытиЯ из …вропы невидимой  поднЯлась  по
его трапам смерть, и когда один за другим умирали пассажиры и команда,  он
отчаЯнно стремилсЯ добратьсЯ  до  порта  -  порта,  который  встретил  его
безмолвием, и не увидел корабль приветственных огней  маЯков,  и  ни  один
буксир не вышел встречать его. € тогда последний  оставшийсЯ  на  мостике,
знаЯ, что нет уже живых отдать Якорь, направил  его  дрожащую  громаду  на
илистую банку отмели. ‡десь теперь будет  покоитьсЯ  он,  и  волны  намоют
вокруг преграды его корпуса  груды  ила,  и  через  сто  лет  скроет  его,
превратив в поросший  тростником  холм  в  центре  маленького  острова,  и
деревьЯ поднимутсЯ вокруг него.
   Џри повороте на €ст-сайд €ш задохнулсЯ от поднимающегосЯ над госпиталем
Ѓеллевью смрада,  повернул  на  запад,  но  у  Џенсильванского  вокзала  и
близлежащих отелей запах смерти  стал  еще  невыносимей,  и  он  с  трудом
добралсЯ до Ћдиннадцатой авеню, и  поехал  прЯмо  на  север.  Џовернул  на
ђиверсайд-драйв и только сейчас  заметил,  как  низко  опустилось  солнце,
повиснув над трубами „жерси, из которых уже не взметнутсЯ, осквернЯЯ небо,
столбы черного дыма. Ћт размышлений, где провести вечер  и  ночь,  оторвал
его громкий возглас:
   - ќй, подождите!
   ‚звилась Џринцесса безумным лаем, вздрогнув от неожиданности, остановил
€ш машину, оглЯнулсЯ назад и увидел мужчину в  подъезде  жилого  дома.  Ќе
выпускаЯ Џринцессу, €ш вышел к нему навстречу.
   Ђ тот, заранее протЯгиваЯ руку, ждал. Ќе примечательного вида, если  не
считать гладко выбритых щек,  средних  лет,  начинающий  полнеть  человек,
улыбаЯсь, ждал встречи с другим человеком. € показалось €шу на  мгновение,
что услышит сейчас традиционное приветствие, каким  на  пороге  маленького
магазина хозЯин встречает дорогого посетителЯ: "„обрый день, сэр. —ем могу
быть полезен вам сегоднЯ?"
   - ЊенЯ зовут Ђбрамс, - сказал человек. - Њильт Ђбрамс.
   €ш пробормотал свое имЯ и,  когда  закончил,  вздохнул  с  облегчением,
потому что отвык произносить эти звуки, и потому странными  казались  они.
‡акончились представлениЯ, и Њильт Ђбрамс  повел  его  в  дом.  ‚  славной
квартирке на третьем этаже, за  низким  столиком  длЯ  коктейлей  рЯдом  с
шейкером и  пустыми  стаканами  ждала  их  светловолосаЯ,  хорошо  одетаЯ,
привлекательной наружности дама лет около сорока.
   - Џознакомьтесь с миссис, - произнес Њильт Ђбрамс, и по  тому,  как  он
замЯлсЯ, €ш понЯл,  что  нейтральное  "миссис"  призвано  скрыть  смущение
мистера Ђбрамса. Љатастрофа врЯд ли одновременно пощадила и мужа и жену, и
поэтому подобного рода предрассудки казались Явной нелепостью. Ќо  недаром
Њильт Ђбрамс производил впечатление  "типичного  представителЯ",  которого
даже в подобных обстоЯтельствах могли волновать такие глупости.
   Њиссис, о которой шла речь, глЯдела на €ша с улыбкой, причиной  которой
вполне могли служить неудобства, испытываемые Њильтом.
   - ‡овите менЯ Ђнн,  -  сказала  она,  продолжаЯ  улыбатьсЯ.  -  „авайте
выпьем! ’еплое мартини - единственное,  что  Я  вам  могу  предложить.  Ќи
кусочка льда во всем городе Ќью-‰орке! - Џо-своему, но и она была типичной
представительницей города Ќью-‰орка.
   - џ говорю ей, - вступил в разговор Њильт. - џ не  устаю  повторЯть  ей
снова и снова - не пить этого. ’еплое мартини - отрава.
   - Ќет, вы только подумайте, -  не  обращаЯ  вниманиЯ  на  замечаниЯ  об
отраве, упорно продолжала развивать свою мысль Ђнн. - Џровести все лето  в
Ќью-‰орке и без единого кусочка льда! - ‘удЯ  по  отставленным  в  сторону
пустым стаканам, ей все же удалось преодолеть нелюбовь к теплому мартини.
   - Ђ Я, пожалуй,  предложу  вам  нечто  получше,  -  оживилсЯ  Њильт.  -
ЋткрываЯ бар, он широким жестом указал на полки, заставленные амонтильЯдо,
французскими коньЯками и ликерами. - € они, - торжественно объЯвил  Њильт,
- не требуют никакого льда.
   Ћчевидно, Њильт понимал  толк  в  напитках,  и  бутылка  коллекционного
коньЯка оказалась тому основательным подтверждением.
   •олоднаЯ солонина из банки под "•еннеси", конечно, совсем не то  блюдо,
о котором можно было мечтать, но вино было настолько  хорошо  и  было  его
настолько много, что к концу вечера счастливым дурманом наполнилась голова
€ша. € Ђнн к тому времени стало уже совсем хорошо.
   Љак мило проходил этот вечер. Ћни играли в карты при свечах - бридж  на
троих. Ћни пили ликеры. Ћни слушали музыку - пластинки  на  поскрипывающем
переносном патефоне - прекрасном изобретении  человечества,  не  требующем
электрической  энергии,  приводимом   в   действие   несколькими   легкими
поворотами рукоЯтки завода. Ћни говорили - говорили о том, о  чем  принЯто
говорить в такие покойные, милые вечера... "ќта иголка так скрипит...  Ђх,
мой трюк с дамой пик не прошел... Ќалейте мне, пожалуйста, еще вина".
   Љак все это напоминало детскую игру в  притворство.  ‚ы  притворЯетесь,
что за окнами вашего дома кипит жизнь, вы играете в карты, потому что игра
в карты при свечах приЯтна и доставлЯет вам удовольствие; вы не предаетесь
воспоминаниЯм; вы не говорите  о  том,  о  чем,  вероЯтнее  всего,  должны
говорить люди, оказавшиесЯ в таких обстоЯтельствах. € это было прилично  и
правильно.  Ќормальным  людЯм  -  а  Њильт  и  Ђнн   безусловно   ЯвлЯлись
нормальными людьми - не следует  беспокоитьсЯ  как  о  прошлом,  так  и  о
далеком будущем. Љ их счастью, они жили настоЯщим.
   Ћднако по случайно брошенным фразам, когда  разговором  занимали  паузы
между сдачами карт, пока разливали вино, €ш сумел собрать воедино  большую
часть осколков их разбитой прежней жизни. Њильт на паЯх  владел  маленьким
ювелирным магазином. Ђнн была женой человека по имени ѓарри,  и  жили  они
так хорошо, что каждое лето позволЯли  себе  проводить  на  плЯжах  Њэйна.
‡абавы ради постоЯть за прилавком фешенебельного парфюмерного  магазина  в
период ђождественской покупательской лихорадки - вот единственнаЯ  работа,
которую когда-либо за деньги выполнЯла Ђнн. €  теперь  эти  двое  занимали
апартаменты, которые даже ѓарри со  всеми  своими  доходами  врЯд  ли  мог
позволить. Џравда, электричества не  стало  почти  сразу  же,  потому  что
тепловые электростанции Ќью-‰орка не  могли  существовать  без  людей,  но
водопровод по-прежнему работал  исправно,  освобождаЯ  от  многих  проблем
гигиенического толка.
   ‘ловно  выброшенными  на   необитаемый   остров,   оказались   они   на
ђиверсайд-драйв. Ѓродвей, со своими хорошо сохранившимисЯ  продуктовыми  и
винными магазинами, ограничивал границы их передвижениЯ на востоке,  а  на
западе преградой стала река. Ќаверное, они  гулЯли  по  ђиверсайд-драйв  -
полмили туда и полмили обратно. ќто и был их мир.
   Ћни не считали, что кто-то еще мог остатьсЯ в живых  в  этом  замкнутом
пространстве, а представлениЯ о происходЯщем в остальном городе у них было
ничуть не больше, чем у €ша. „лЯ них восточные улицы  казались  такими  же
далекими, как, к примеру, ”иладельфиЯ, а слово "Ѓруклин"  звучало  так  же
загадочно, как ‘аудовскаЯ ЂравиЯ.
   ‚ремЯ от времени они слышали шум моторов проезжающих по ђиверсайд-драйв
машин и даже видели некоторые. Ќо осторожность не  позволила  приблизитьсЯ
ни к одной, потому что одиночество и неспособность защитить себЯ  поселило
в  их  душах  страх  от  одной  мысли,  что  сделают  с   ними   случайные
бандиты-гангстеры.
   - Ќо все вокруг оставалось так тихо  и  покойно,  что  Я  действительно
начал испытывать непреодолимое желание просто увидеть кого-либо,  -  робко
призналсЯ Њильт. - Ђ вы были один, и совсем не похожи на бандита, и  номер
вашей машины не городской...
   €ш было хотел сказать, что даст  им  пистолет,  но  вовремЯ  передумал.
Ћружие с такой же  легкостью  может  не  только  решать,  но  и  создавать
проблемы. ‚не всЯких сомнений, Њильт врЯд ли за всю свою  жизнь  хоть  раз
нажал на спусковой крючок, а главное, не производил впечатление  человека,
который сможет этому научитьсЯ. —то касаетсЯ Ђнн, то она относилась к типу
тех экзальтированных особ, в чьих  руках  оружие  может  при  определенных
обстоЯтельствах оказатьсЯ одинаково опасным  как  длЯ  врага,  так  и  длЯ
друга.
   ЌесмотрЯ на полное отсутствие привычных развлечений: концерты,  театры,
кино, вечеринки с коктейлЯми, несмотрЯ на отсутствие этого великого шоу  -
проплывающего перед глазами нескончаемого людского потока, - Ђнн  и  Њильт
не производили впечатлениЯ умирающих  от  скуки.  Ћни  играли  в  карты  -
крибидж на двоих, - назначаЯ крупные, но, естественно, мифические  ставки.
‚ результате Ђнн задолжала Њильту несколько миллионов. Ќа своем  маленьком
патефоне они слушали бесконечные  пластинки  -  джаз,  фолк,  танцевальные
ритмы. Ћни читали  тома  приключенческих  романов,  которые  одалживали  в
соседних библиотеках и которые невозвращенным, ненужным  мусором  валЯлись
теперь по всей квартире. Љак €ш мог догадыватьсЯ, в физическом  плане  они
находили друг друга привлекательными.
   Ќа их лицах он не заметил выражениЯ скуки, но и особой радости от жизни
там  не  было  тоже.  ‘корее  пустота,  которую  не   заполнить   книгами,
пластинками и любовью. Џорой ему начинало казатьсЯ, что и  двигаютсЯ  они,
словно бредут в густом тумане. ‹юди, лишенные надежды. Ќью-‰орк - весь  их
мир - исчез бесследно и  никогда  при  их  жизни  не  станет  прежним.  Ќе
проЯвлЯЯ интереса, они безучастно слушали, когда €ш пыталсЯ  рассказывать,
что происходит в других штатах. "Џадет ђим - падет весь мир".
   “тром следующего днЯ Ђнн опЯть пила мартини и продолжала жаловатьсЯ  на
отсутствие даже крошки льда во всем городе Ќью-‰орке. Ћни уговаривали  его
погостить еще, они даже уговаривали его остатьсЯ навсегда.  Ћни  говорили,
что, без всЯких сомнений, он найдет длЯ себЯ в городе Ќью-‰орке  приличную
девушку, и тогда они смогут играть в  бридж  вчетвером.  Ћни  были  самыми
милыми людьми, каких только €ш встречал где-либо после катастрофы.  Ќо,  к
сожалению, он не испытывал желаниЯ оставатьсЯ с  ними,  даже  если  найдет
девушку длЯ бриджа и прочих нужд. Ќет, он поедет назад, на ‡апад.
   Ќо стоило ему отъехать от дома, обернутьсЯ назад и увидеть их,  одиноко
стоЯщих у подъезда и машущих ему на прощание, он  чуть  было  не  вернулсЯ
остатьсЯ с ними еще немного. Ћни  нравились  ему,  и  €ш  жалел  их.  €  с
ненавистью гнал прочь мысли, что станет с ними,  когда  ударЯт  морозы,  и
сугробы вырастут в проходах между домами, и северный ветер, как по  трубе,
понесетсЯ по Ѓродвею.  Ќе  будет  в  эту  зиму  центрального  отоплениЯ  в
Ќью-‰орке, но будет много льда, и не придетсЯ больше пить теплое мартини.
   Ћн сомневалсЯ, смогут ли они пережить зиму, даже если сожгут  в  камине
всю  мебель.  ‚полне  возможно,  что   какой-нибудь   трагический   случай
произойдет с ними, или простуда свалит  их  с  ног.  Ћни  были  похожи  на
породистых коккер-спаниелей или  пекинесов,  некогда  на  концах  поводков
гулЯвших по городским улицам. Њильт и Ђнн - это дети города.  Љогда  умрет
город, врЯд ли надолго смогут пережита они его смерть. €м придетсЯ понести
жестокое наказание, которое, как он знал,  природа  накладывает  на  любой
живой организм, ограничивающий  свою  жизнедеЯтельность  какой-либо  одной
средой. Њильт и Ђнн - владелец ювелирного  магазина  и  женщина,  игравшаЯ
роль продавщицы духов, - они слишком хорошо приспособились к прежней жизни
и  никогда  не   научатсЯ   жить   в   новых   условиЯх.   …сли   измерЯть
приспособлЯемость оставшихсЯ в живых человеческих существ по единой шкале,
они находились на противоположном конце от арканзасских негров, которые  с
необычайной легкостью вернулись к существованию на земле, давшей  им  силы
выжить и продолжать жить счастливо.
   “лица изогнулась поворотом, и теперь он знал, что не увидит  их  больше
никогда, даже если повернетсЯ.  ’еплой  влагой  наполнились  его  глаза...
прощайте, Њильт и Ђнн.


        5

   „ержа путь на запад, возвращаЯсь домой, как он называл это,  €шу  порой
начинало казатьсЯ что он праздный турист, ради  собственного  удовольствиЯ
затеЯвший это длинное путешествие на другой край страны. —еловек и  собака
ехали в машине, и  без  счета  ‘менЯлись  похожие  один  на  другой  такие
покойные, безмЯтежные дни.
   Ћн пересек черноземные  полЯ  ‚осточной  Џенсильвании,  где  колыхались
темного золота колосьЯ несжатой пшеницы и кукурузные стебли поднимались  в
рост человека. Ђ когда добралсЯ до  пустынного  федерального  шоссе,  нога
сама вжалась в педаль акселератора, и он опьЯнел от ощущениЯ  скорости,  и
гнал машину вперед и  вперед,  даже  на  аккуратно  огороженных  каменными
барьерами поворотах  не  сбавлЯЯ  скорости,  зараженный  простой  радостью
свободы, что давало ему ощущение бешено мчащейсЯ машины. ’ак  он  добралсЯ
до Ћгайо.
   Љ этому времени плиты на кухнЯх мотелей уже не работали - не было газа,
но он уже стал владельцем двухконфорной бензиновой плитки, и  она  служила
ему верой и правдой. Љогда позволЯла погода, он останавливалсЯ  на  опушке
леса и там разводил огонь, и готовил себе пищу. Љонсервы,  которые  дарили
ему открытые двери магазинов, по-прежнему составлЯли основу  его  рациона,
но он  не  отказывал  себе  в  удовольствии  забиратьсЯ  за  початками  на
кукурузные полЯ или приносить к своему костру  овощи  и  фрукты,  конечно,
когда удавалось все это найти. Ћн бы еще не отказалсЯ от Яиц, но бесследно
исчезли курицы, словно их никогда и не было. € домашних уток  он  тоже  не
видел давно. Ћставалось предполагать, что ласки,  кошки  и  крысы  начисто
извели всю мелкую птицу, слишком одомашненную  и  потому  слишком  глупую,
чтобы жить без защиты. Џравда,  однажды  он  слышал  гортанную  перекличку
цесарок и два раза видел гусей, спокойно плавающих в тихой воде прудов  на
скотных дворах. Ћн подстрелил одного, но старый гусак  оказалсЯ  настолько
жестким, что в конце концов, перепробовав  и  бензиновую  плитку  и  огонь
костра, €ш отчаЯлсЯ приготовить  из  него  что-нибудь  съедобное.  ‚  лесу
иногда  попадались  индейки,  и,  только   благодарЯ   удачному   стечению
обстоЯтельств, ему  удалось  подстрелить  одну.  …сли  бы  Џринцесса  была
тренирована на  птиц,  он  бы  мог  попробовать  охотитьсЯ  на  фазанов  и
куропаток.  €  хотЯ  глупаЯ  собака  постоЯнно  исчезала  в   погонЯх   за
бесчисленными кроликами и  зайцами,  ни  один  из  них  не  оказывалсЯ  на
расстоЯнии выстрела €ша. ‚ конце он  уже  стал  подумывать,  что  все  эти
невидимые  зайцы  не  что  иное,   как   плод   разгорЯченного   собачьего
воображениЯ.
   Ќа пастбищах водилось много скота, но воспоминаниЯ об однажды сыгранной
роли разделывающего тушу мЯсника вызывали в нем отвращение, тем более  что
в жаркую погоду он не испытывал особой потребности в мЯсе. €ногда он видел
совсем немногочисленные группки пасущихсЯ овец. Љогда  путь  его  пролегал
через болотистые низины, он порой чуть было не наезжал колесами пикапа  на
свиней, которым, видимо, доставлЯло громадное  удовольствие  разваливатьсЯ
где-нибудь в тени на холодном и пустынном бетоне автострады. ’ощие  собаки
по-прежнему бродили по заброшенным  улицам  городов.  Ћн  почти  не  видел
кошек, но иногда слышал по  вечерам  их  душераздирающие  вопли  и  отсюда
заключил, что кошки не отказались от удовольствиЯ ночных забав.
   ЋбъезжаЯ стороной большие города,  он  упрЯмо  продвигалсЯ  в  западном
направлении. €ндиана,  €ллинойс,  ‰ова  -  мимо  кукурузных  полей,  через
маленькие, вымершие городки, залитые солнцем и пустынные днем, погруженные
в сумерки и пустынные вечером. € все времЯ наблюдал, как  в  стремлении  к
реваншу наступает на следы, оставленные человеком, дикаЯ природа. Џока еще
хрупкий побег тополЯ на некогда ухоженной,  а  теперь  заро