гли  быть   уже   зараженными.   Ѓолезнь   в   маленькой
изолированной группе запросто приведет к более страшным последствиЯм,  чем
в общине, где еще кто-то был в состоЯнии ухаживать за больными.
   "‘амое страшное, если начнетсЯ паника, а мы все близки  к  тому,  чтобы
она началась", - думал €ш, а на следующее утро сам  проснулсЯ  безучастный
ко всему, чувствуЯ, как раскалываетсЯ от боли голова и трЯсетсЯ  в  ознобе
тело. ‚се же он заставил себЯ встать  и,  избегаЯ  смотреть  в  глаза  ќм,
что-то невнЯтное отвечал на ее расспросы. Ѓоб был очень плох, и  ќм  почти
не отходила от его постели. €ш ухаживал за „жои и „жози,  находившихсЯ  на
ранней стадии заболеваниЯ. “олта посылали помогать в другие дома.
   ‚ полдень, наклонЯЯсь над кроватью „жои, €ш понЯл, что еще мгновение, и
он потерЯет сознание. ‘обрав остаток сил, он добралсЯ до своей  постели  и
рухнул на нее без чувств.
   Ђ когда - ему показалось, прошло несколько часов - очнулсЯ,  то  увидел
перед собой лицо ќм. …й удалось раздеть его и уложить на подушки.
   Ћн смотрел на нее, и ему казалось, что он снова маленький. € он смотрел
на нее, как может смотреть маленький ребенок, и еще боЯлсЯ, чтобы  она  не
увидела в его глазах страх. …сли ќм испугаетсЯ,  тогда  всем  им  настанет
конец.
   Ќо в ее глазах не было страха.
   ‘покойно смотрели на него темные, широко  расставленные  глаза  ќм.  Ћ,
Њать народов! € он снова провалилсЯ в черное забытье.
   € когда дни стали ночью, и когда металсЯ он в горЯчечном бреду,  он  не
знал и не мог знать, что происходит вокруг.  Ђ  когда  на  короткое  времЯ
отступала лихорадка, откуда-то из обступавшей его тьмы,  принимаЯ  жуткие,
зловещие образы, приходили кошмары. ‡ыбкие, как туман, они обступали  его,
и не было сил боротьсЯ с ними. € тогда он кричал  и  умолЯл  принести  ему
молоток, и еще звал „жои, и, что хуже всего, выкрикивал имЯ —арли.  €  еще
он звал ќм -  и  чудо:  она  приходила  и  прикосновением  руки  разгонЯла
кошмары, и тогда он просыпалсЯ и видел ее  лицо.  Ћн  искал  в  нем  следы
страха и не находил.
   Ђ  потом  настала  неделЯ,  когда  он  лежал,  широко  раскрыв   глаза,
безучастный ко всему, и тогда ему  казалось,  что  жизнь  с  каждым  новым
вздохом оставлЯет его, но ему уже было все равно и он не жалел этой жизни.
€ только когда видел перед собой лицо ќм, чувствовал, как часть ее силы  и
мужества передаютсЯ ему, и тогда он сжимал губы, потому что боЯлсЯ -  если
разожмет их, то прЯчущаЯсЯ за ними жизнь  оставит  его  тело  и,  медленно
взмахиваЯ крыльЯми, улетит, словно легкаЯ бабочка. Ќо пока он  смотрел  на
ќм, знал, что она поможет удержать эту хрупкую, потерЯвшую силы и  желание
боротьсЯ вещицу - его жизнь.
   Ђ однажды, после ухода ќм, он понЯл, что может думать. "Ћна  сломаетсЯ!
Џридет времЯ, и она должна сломатьсЯ! ќто будет не  лихорадка.  Њы  должны
надеЯтьсЯ, что это будет не лихорадка! Ќо она не может нести все это одна.
Ћдна за всех нас".
   ’еперь  он  стал  понемногу  осознавать,  что  происходит  вокруг.  ’ам
умирали. Ќо он не знал, сколько и кто. € не находил в себе сил спросить.
   Ћднажды он слышал, как билась в  истерике,  оплакиваЯ  смерть  ребенка,
„жини. ‚сего несколько слов сказала тогда ќм, но  в  тех  немногих  словах
было столько силы  и  веры,  что  к  потерЯвшей  надежды  „жини  вернулось
мужество  продолжать  борьбу.  Џришел  „жордж  -  парализованный  страхом,
грЯзный, еле волочащий ноги старик. …го Њорин металась  в  бреду,  а  внук
задыхалсЯ в предсмертных судорогах. Ќичего не сказала тогда ќм о Ѓоге,  но
от немногих слов ее живительный дух вселилсЯ в „жорджа, и он ушел,  высоко
поднЯв голову, с верой. €  хотЯ  со  всех  сторон  обступила  их  тьма  и,
догораЯ, умирал Язычок пламени последней свечи, не  знала  ќм  отчаЯниЯ  и
поддерживала силы в других.
   "Љак все-таки странно, - думал €ш. - ‚ ней нет  ничего  такого,  что  Я
всегда считал главным и в чем всегда искал опору,  -  ни  образованиЯ,  ни
большого ума. Ћна никогда не была источником новых идей. Ќо,  оказываетсЯ,
в ней живет великаЯ, жизнеутверждающаЯ сила. Ѓез нее мы бы потерЯли  веру,
силы и погибли".  €  тогда  он  почувствовал  себЯ  рЯдом  с  ее  величием
ничтожным и жалким.
   Ђ однажды он увидел ее рЯдом, и  столько  было  усталости  в  ее  лице,
сколько он никогда и нигде не видел. …му стало страшно.  €  тут  же  страх
сменилсЯ ощущением счастьЯ, ибо он понЯл, что никогда ќм не  позволила  бы
себе вот так сидеть и, не таЯсь, показывать свою усталость,  если  бы  все
самое плохое не осталось позади, если бы в них не  оставалось  надежды  на
будущее. € еще он не знал, что  таким  бесконечно  усталым  и  изможденным
может быть человеческое  существо.  €  вдруг  он  подумал,  что  за  такой
усталостью может скрыватьсЯ великаЯ печаль.
   € когда подумал об этом, понЯл, что выкарабкалсЯ, что вступил на дорогу
к выздоровлению и, значит, обЯзан разделить  с  ней  пока  неведомый  груз
печали.
   Ћн взглЯнул на нее и, ловЯ  взглЯдом  ее  глаза,  улыбнулсЯ;  и  сквозь
смертельную усталость она улыбнулась в ответ.
   - ‘кажи мне, - тихо попросил он.
   Ћна молчала в нерешительности, и  в  секунды  этого  молчаниЯ  страшные
мысли пронеслись в сознании €ша. "“олт? - нет. “олт не заболел. ‘егоднЯ он
принес мне стакан воды. „жек? - нет, Я уверен, что совсем  недавно  слышал
его голос; и „жек очень выносливый и сильный.  Ќеужели  „жози?  €ли  Њэри?
Њожет быть, больше, чем один?"
   - ђаздели это со мной, -  снова  попросил  он.  -  Њне  уже  хорошо,  Я
выкарабкалсЯ. - Ђ мысли продолжали метатьсЯ,  хаосом  наполнЯЯ  его  мозг.
"Ќет, он не может. Ћн не отличалсЯ силой, но  обычно  более  слабые  лучше
переносЯт болезни. Ќет, только не он!"
   - ЏЯтеро на нашей улице. “мерли пЯтеро.
   - Љто? - спросил спокойно, стараЯсь взЯть себЯ в руки.
   - „ети.
   -  Ђ  наши,  как  наши?  -  спросил  он,  чувствуЯ,  как  волна  страха
захватывает его, потому что понимал - односложными  ответами  ќм  пытаетсЯ
уберечь его, продолжает защищать, как защищала от  некогда  терзавших  его
кошмаров.
   - „а, пЯть дней назад, - наконец сказала она.
   € он увидел, как шевельнулись, начинаЯ выговаривать имЯ, ее губы, и уже
знал - знал до того, как услышал... „жои.
   "‡ачем? - так подумал он и больше ни о чем не спрашивал.  -  €збранный!
„ругие могли идти за ним; только в нем жила искра  света.  „итЯ,  подающее
надежды!" € он закрыл глаза и так лежал без движениЯ.


        9

   Њедленно тЯнулись недели его выздоровлениЯ. Њедленно снова возвращались
к нему силы. Ћчень медленно - физические силы его тела, и еще медленнее  -
силы его духа. ‚зглЯнув в зеркало, он увидел прЯди седых волос. "Ќеужели Я
становлюсь стариком? - подумал он. - Ќет, Я еще не древний старик!" Ќо уже
знал, что никогда не будет  прежним.  ‘войственные  молодости  мужество  и
уверенность исчезли в его душе безвозвратно.
   Ћн всегда гордилсЯ своей способностью быть честным до конца и  смотреть
правде в глаза, какой бы  горькой  ни  была  эта  правда.  Ђ  теперь  даже
мысленно боЯлсЯ коснутьсЯ некоторых, теперь запретных длЯ  него,  тем.  Ћн
еще просто очень слаб, пройдет времЯ, и он сделает еще одну попытку.
   Џорой - и это пугало его - он отказывалсЯ принЯть то, что действительно
случилось, и строил планы, будто „жои продолжал быть рЯдом,  скрывалсЯ  от
жестокой реальности в мире счастливых грез. € тогда  острее,  чем  прежде,
понимал, что всегда имел к этому  непреодолимую  склонность.  Ќекогда  это
было его преимуществом, так как помогло приспособитьсЯ и пережить  ‚еликое
Ћдиночество. Ќо теперь он спасалсЯ бегством в придуманный им  мир,  потому
что окружавшаЯ его реальность  оказалась  суровее,  чем  он  был  способен
вынести. € раз за разом,  стоило  ему  лишь  вдохнуть  воздух  реальности,
оживала в памЯти некогда прочитаннаЯ поэтическаЯ строка.
   Ћтныне не радуйсЯ счастливому утру надежд.


   Ќет, никогда снова! “шел „жои, и тень  —арли  лежит  на  всех  них,  и,
возвестив   свое    пришествие    смертью,    возникали    первые    устои
государственности. € все,  что  он  так  безнадежно  хотел  создать  в  то
радостное утро, все растаЯло, ничего не  сбылось.  €  он  спрашивал  себЯ:
почему? € вот тогда в отчаЯнии уходил в мир грез.
   Ђ когда находил в себе силы думать спокойно, Яснее понимал, какую  злую
шутку сыграла с ним судьба. „аже особенно тщательно продуманные  планы  не
могли  предотвратить  несчастье,  против  которого  все  эти  планы   были
бессильны.
   Ѓольшую часть днЯ ему приходилось находитьсЯ в одиночестве. …ще не  все
выздоровели, и последние силы  ќм  отдавались  им.  Ћн  бы,  наверное,  не
отказалсЯ поговорить с ќзрой, но ќзра еще сам  не  поднималсЯ  с  постели.
’еперь,  когда  не  стало  „жои,  ќм  и  ќзра  стали  единственными,  кому
по-настоЯщему было открыто его сердце.
   Љак-то днем он очнулсЯ от дремы и увидел ќм, сидЯщую подле его кровати.
‘квозь полуприкрытые ресницы он следил за ней, а  ќм  не  видела,  что  он
проснулсЯ.  “  нее  был  измученный  вид,  но  уже  не  такой   смертельно
измученный, какой он видел раньше. € печаль  не  ушла  с  этого  лица,  но
спокойствие прикрывало эту печаль. € не было признаков  отчаЯниЯ  на  этом
лице. Ђ страх? Ћн не стал искать даже слабых следов страха.
   ќм взглЯнула на него, увидела, как дрожат ресницы, и улыбнулась слабой,
едва заметной улыбкой. € он подумал, что  настал  тот  час,  когда  сможет
выдержать и открыто взглЯнуть в лицо правде, какой бы горькой она ни была.
   - џ должен поговорить с тобой, - сказал он, и  голос  его  чуть  громче
шепота был, как у человека, только что очнувшегосЯ ото  сна.  Џрошептал  и
снова замолчал, более не продолжаЯ.
   - џ слушаю, - спокойно ответила она. - џ здесь... Џродолжай... џ здесь.
   - џ должен поговорить с тобой, - не в силах  начать,  повторил  он.  Ћн
чувствовал себЯ маленьким  испуганным  ребенком,  который  задает  вопросы
взрослому с одной целью - развеЯть страх и вновь  обрести  уверенность.  €
еще больше боЯлсЯ, что даже ќм не сможет вернуть покой его душе, и  потому
медлил.
   - џ хочу спросить тебЯ, - прошептал он. -  Џочему  так...  -  начал  он
смело и вновь замолчал.
   ЏонимаЯ его нерешительность,  она  лишь  улыбнулась,  но  не  попросила
подождать, отложить разговор на другое времЯ.
   - ‚от ведь как получилось! - воскликнул он с  отчаЯнной  решимостью.  -
Ќеужели так должно было  быть?  џ  знаю,  что  думает  „жордж,  и  другие,
наверное, тоже так думают. џ слышал, даже сквозь бред Я слышал. ќто... это
наказание?
   € когда решилсЯ наконец и задал мучивший его вопрос, взглЯнул €ш  в  ее
лицо и впервые увидел на нем  признаки  страха  или  то,  что  можно  было
назвать страхом. €  в  собственном  страхе  подумал,  что  даже  ее  лишил
мужества. € понЯл, что все равно должен продолжать,  ибо  навеки  вырастет
между ними стена недовериЯ и подозрений.
   € потому заставил себЯ сказать:
   - ’ы понимаешь, о чем Я! Ќеужели все из-за того, что  мы  убили  —арли?
Ќеужели кто-то, неужели Ѓог наказывает  нас?  Ћко  за  око,  зуб  за  зуб?
Ќеужели все они, неужели „жои... из-за этого  умерли?  Ќеужели  Ћн  именно
этой болезнью, что —арли носил, нас наказывает, чтобы знали и помнили,  за
что страдаем?
   € когда, задохнувшись, замолчал  на  мгновение,  увидел,  как  судорога
страха исказила лицо ќм.
   - Ќет, не надо! - крикнула она. - Џожалуйста, только не ты! ‘колько раз
Я уже слышала это, сколько раз смотрела им в глаза, пока ты бредил!  џ  не
знаю почему, но знаю, что не  может,  не  должно  быть  так.  џ  не  могла
доказать им, не было у менЯ доводов. …динственное, что Я могла дать им,  -
только свое мужество и веру!
   Ћна замолчала внезапно, будто порыв страсти, с которой говорила - почти
кричала - о боли своей, истощил до конца все ее силы. Ќо  нет,  оставались
еще силы, и она продолжала:
   - „а, Я чувствовала, что вера оставлЯет душу мою, как  кровь  оставлЯет
тело. Ћна к ним ко всем переходила, моЯ вера, и с каждым часом слабела  Я.
€ ты ведь тоже в бреду имЯ —арли выкрикивал.
   Ћна снова замолчала, а он не мог и не знал, что сказать, и потому  тоже
молчал.
   - Ћ, - задушенно выкрикнула она, -  заклинаю,  не  проси  больше  моего
мужества! џ не знаю ваших научных доводов, Я никогда не  училась  в  ваших
университетах. …динственное, что Я знаю: мы сделали то, что считали нужным
сделать. …сли есть на свете Ѓог и Ѓог сотворил нас,  и  если,  как  „жордж
говорит, зло совершили мы перед Ќим, то зло это совершили лишь потому, что
Ћн нас такими сделал; и потому не может, не должен нас за это  карать.  Ќу
ты же все лучше  „жорджа  должен  понимать!  Џожалуйста,  давай  не  будем
возвращать все это в Ќовый Њир - рассерженного Ѓога, несправедливого Ѓога,
кто не открывает нам правил игры, но наказывает,  когда  мы  их  нарушаем.
Џожалуйста, не будем возвращать …го назад! Џожалуйста, только не ты!
   € когда замолчала она и  поднЯл  €ш  глаза,  то  увидел,  что  лицо  ќм
спрЯтано в ладонЯх, и потому не мог он сказать - был  страх  или  не  было
страха на ее лице. Ќо он знал, что она плачет.
   € снова в сравнении с ней ощутил он себЯ маленьким и жалким.  ‘нова  не
дала  она  ему  ошибитьсЯ,  и  теперь  спокойствие,  силы  и   уверенность
возвращались к нему. „а, он должен  это  знать.  “  него  не  должно  быть
сомнений.
   € тогда он приподнЯл голову с подушки, потЯнулсЯ к ней и дотронулсЯ  до
ее руки.
   -  Ќе  бойсЯ,  -  услышал  он  свой  голос.  Џодобное  замечание   этой
мужественной женщине могло показатьсЯ горькой  иронией.  -  ’ы  права!  ’ы
права! Ќикогда, слышишь, никогда не стану Я говорить и не вспомню об этом.
џ знаю нужные слова, которые убедЯт их.  Ќо  когда  кругом  смерть,  когда
человек болен и тоже ждет смерти, он  слабеет  не  только  телом.  €  Я...
пойми, и Я тоже такой, как все.
   € еще не  сглотнул  он  тЯжелый,  душивший  его  ком  в  горле,  а  она
наклонилась над  ним  и  поцеловала,  смочив  бледное  лицо  его  горЯчими
слезами. € тогда он  понЯл,  что  женщина  снова  сильна,  снова  способна
переливать свое мужество в души отчаЯвшихсЯ. Ћ, Њать всех живущих! €  пока
он лежал, безвольно откинув голову на подушки - слабый и немного жалкий, -
он чувствовал, как пока еще несмело, но уже ощутимой горЯчей волной растет
в нем вера и крепнут силы. Ћна ли снова поделилась с ним этой  силой,  или
ее слова заставили его самого искать и создавать их, €ш пока не знал.
   "„а, - думал он и теперь уже не бежал от этих мыслей,  не  скрывалсЯ  в
мире иллюзий. - „а, „жои больше нет. „жои умер. Ћн  уже  не  вернетсЯ,  не
прибежит, запыхавшийсЯ от нетерпениЯ, увидеть,  что  нового  происходит  в
этом мире. Ќо ведь жизнь продолжаетсЯ, и у этой  жизни  все  равно  должно
быть и будет будущее. € пусть поседели мои волосы, но  ведь  осталась  ќм,
остались другие, а значит, и длЯ менЯ может наступить день, когда Я  снова
смогу быть счастлив. ’еперь, когда нет „жои,  того  будущего,  о  каком  Я
мечтал, какое хотел создать, уже тоже не  будет.  Ќо  и  сейчас  Я  должен
сделать все, Я обЯзан сделать все, что в моих силах".
   € снова он чувствовал себЯ маленьким и немного жалким. €  понимал,  как
все  могучие  силы  мира  объединились  против  него   одного   -   против
единственного из оставшихсЯ в живых  способного  думать  и  заглЯдывать  в
будущее человека. Ђ ведь он хотел с гордо поднЯтой головой  встать  на  их
пути,  бросить  им  смелый  вызов...  Њаленький,  жалкий  человек...   они
прокатились через него, даже не заметив. „аже если бы был жив „жои...  они
слишком сильны, чтобы хватило мужества и сил обуздать их. ’еперь он должен
стать хитрым, проницательным и осторожным. Ћн должен  выбирать  маленькие,
имеющие немедленный практический смысл цели и стремитьсЯ к их  достижению,
он должен стать лисицей, а не львом.
   Ќо сначала он должен окрепнуть - вернуть  телу  прежнюю  силу.  Ќа  это
уйдет две или три недели. Џусть будет так, но к концу года он  уже  сможет
что-нибудь сделать.
   € в ту же секунду €ш почувствовал, как голова его проЯснилась и мозг  с
прежней силой принЯлсЯ за привычную ему работу. "Њолодец, старина!"  €  он
поймал себЯ на мысли, что хвалит собственную голову, словно  это  какой-то
точный и удобный инструмент или механизм - старый, поработавший  на  своем
веку, но все еще безотказный механизм.
   Ќо слаб он был, и еще до того, как первые контуры  нового  плана  стали
выстраиватьсЯ в его голове, он провалилсЯ в сон.


   Ќаверное, слишком много вокруг было людей,  различных  точек  зрениЯ  и
слишком много книг. Ќаверное, слишком глубока была колеЯ,  слишком  строги
рамки, в которых существовала  человеческаЯ  мысль.  Љ  тому  же  наследие
прошлого,  как  ненужный  мусор,  как  стараЯ  изношеннаЯ  одежда,   везде
сопровождает  человека,  душит  ростки  нового.  Џочему  бы  мыслителю  не
отринуть все старое, сбросить со счетов прожитых лет и попробовать  начать
все заново - новую игру по новым правилам! Љак хотелось верить, что  тогда
станет больше побед, чем поражений.


   …динственное, что смогли сделать те, кого не  свалила  болезнь,  -  это
наспех предать земле своих умерших. Ђ когда выздоравливающие стали один за
другим подниматьсЯ на ноги, „жордж, Њорин и  Њолли  первыми  заговорили  о
похоронном обрЯде.
   €ш хотел, и ќм тоже так считала, чтобы все оставалось так, как оно  шло
своим естественным  путем.  Ћн  так  хотел  и  одновременно  понимал,  что
остальные будут чувствовать себЯ, наверное,  счастливее,  если  похоронный
обрЯд - торжественнаЯ церемониЯ памЯти - все же произойдет.  ‚озможно,  из
этого можно будет извлечь и практический смысл, если рассматривать  службу
как символ окончаниЯ черного времени, когда вокруг царил  страх  и  смерть
ходила рЯдом, и провозглашениЯ начала нормальной жизни - жизни, в  которой
настало времЯ задуматьсЯ о будущем и повернутьсЯ к нему лицом. €  хотЯ  он
больше всего боЯлсЯ, что обрЯд снова сбросит его в бездну печали, заставит
с новой силой оплакивать смерть „жои, все же €ш надеЯлсЯ, что после службы
он сможет сделать первые шаги по осуществлению планов, на этот  раз  более
скромных, на будущее.
   € тогда он объЯвил, что ЏлемЯ проводит церемонию памЯти усопших,  а  на
следующий за обрЯдом поминовениЯ день все они возвращаютсЯ к своим прежним
работам и обЯзанностЯм. Ћн  ничего  не  сказал  о  возобновлении  классных
занЯтий, но по лицам окружающих понЯл, что и это воспринимаетсЯ всеми  как
само собой разумеющеесЯ.
   Џо общему согласию ќзру  избрали  лицом,  ответственным  за  проведение
церемонии, и началом ее назначили раннее утро.
   Љак и во всЯком человеческом обществе, где  искусственный  свет  играет
слишком малую роль в повседневной жизни, вставать с восходом солнца  стало
естественным образом жизни, вот почему  им  не  нужно  было  менЯть  своих
привычек и покидать постели слишком рано, чтобы в это утро, когда небосвод
еще не окрасили  первые  солнечные  лучи,  застыть  возле  неровного  рЯда
невысоких землЯных холмиков. Ќебо высветилось, но западные  склоны  холмов
продолжали скрыватьсЯ в предрассветной мгле, и  стоЯщие  у  могил  высокие
сосны не отбрасывали теней.
   ‚  это  времЯ  года  еще  рано  было  цвести  полевым  цветам,  но   по
распорЯжению ќзры дети - оставшиесЯ в живых дети - нарезали зеленых ветвей
елей и украсили ими маленькие землЯные холмики. € хотЯ всего пЯть их было,
но  длЯ  Џлемени  это   равнЯлось   вселенской   катастрофе.   „лЯ   столь
малочисленного Џлемени пЯть смертей можно было сравнить разве что с сотней
тысЯч смертей миллионного города.
   ‚се, кто выжил, - все здесь собрались. Њатери с еще не умеющими  ходить
малышами на руках  и  малыши  постарше  -  девочки  и  мальчики,  -  цепко
державшиесЯ за большие ладони отцов.
   € рЯдом со всеми, чувствуЯ в правой руке  тЯжесть  молотка,  стоЯл  €ш.
’Яжесть эта к земле его тЯнула, заставлЯла увереннее на ней держатьсЯ.  €з
дома он без молотка вышел и в мыслЯх не держал его с  собой  брать  -  это
„жози напомнила, видно, решила, что после болезни отец  забывчив  стал.  Ђ
иначе и не могла поступить „жози, ведь длЯ них, длЯ юнцов, молоток  всегда
сопровождал всЯкое официальное событие из жизни Џлемени.  ‚сего  несколько
месЯцев назад €ш ни за что бы не послушалсЯ, да еще бы прочел „жози мораль
о вреде суеверий. Ќо сегоднЯ он без слова возражениЯ вернулсЯ за  молотком
и теперь, сжимаЯ его в правой  руке,  стоЯл  здесь.  €  сам  был  вынужден
признать, что с молотком чувствует себЯ как-то покойнее и увереннее. Џосле
всего, что случилось, униженным он себЯ чувствовал, потерЯл уверенность  и
гордость в этой жизни тоже  подрастерЯл.  Ќу  а  если  ЏлемЯ  нуждаетсЯ  в
молотке как символе  единства  и  могущества,  если  люди  чувствуют  себЯ
счастливее,  когда  видЯт  молоток,  если  он   длЯ   них   доказательство
возрождениЯ к новой жизни, кто €ш такой, чтобы проповедовать рациональное?
Ћставим рационализм длЯ цивилизации,  когда  человек  мог  позволить  себе
роскошь быть рациональным, трезво мыслЯщим существом.
   ЉаждаЯ семьЯ  своей  отдельной,  маленькой  группкой,  выстроились  они
неровным полукругом и стоЯли так, в молчании глЯдЯ на  маленькие  землЯные
холмики. €ш в центре оказалсЯ и поэтому всех разглЯдеть мог, всех  обвести
взглЯдом. „жордж в старомодном темно-сером костюме пришел. Ќаверное, в том
самом костюме, в котором он на отпеваниЯ ходил в  те  времена,  когда  был
церковным старостой. Ќо если не в  том  же  самом,  то,  без  сомнениЯ,  в
брате-близнеце того костюма. ‚сЯ в черном, с вуалью на шлЯпке, рЯдом с ним
Њорин стоЯла. Џо крайней мере, пока будут жить  эти  двое,  не  умрут,  не
исчезнут из памЯти Џлемени древние правила приличий. Ќу  а  все  остальные
кто во что был одет - то, что от времен цивилизации  осталось.  Њужчины  и
мальчишки в голубых джинсах и  спортивных  рубашках,  а  поверх  -  теплые
свитера или куртки, чтобы защититьсЯ от прохлады еще слишком раннего утра.
„а и маленьких девочек порою  было  трудно  от  мальчишек  отличить  разве
только по длинным волосам. Ќо женщины и девушки  все-таки  юбкам  пока  не
изменЯли, подчеркиваЯ свой стиль красными, голубыми, зелеными шарфами  или
платками.
   ‚от, уже готовый начать церемонию, ќзра вышел  на  середину  полукруга.
‡олотом полыхнул отблеск поднимающегосЯ за холмами солнца,  и  еще  глубже
стала охватившаЯ людей тишина. “ €ша горло  перехватило.  Ћн  был  глубоко
тронут и взволнован  -  хотЯ  где-то  глубоко  внутри  прЯталось  ощущение
бессмысленности происходЯщего - и, более  того,  считал  неуместным,  даже
оскорбительным  произносить  речи  перед  лицом  смерти.   „умал   так   и
одновременно чувствовал себЯ приверженцем древней традиции человечества  -
традиции, возможно, очень важной и длЯ будущих его потомков. Ќеожиданно он
представил себЯ ученым-антропологом будущего,  который  через  тысЯчи  лет
посвЯтит себЯ изучению человеческих существ,  населЯвших  ‡емлю  в  эпоху,
последовавшую вслед за ‚еликой „рамой. "Ћчень  мало  известно  нам  об  их
культуре, - напишет он в своих  трудах,  -  но,  если  судить  по  недавно
открытым первым погребениЯм, люди эти предавали своих умерших земле".
   Ќо вот заговорил ќзра, и с первыми его словами €ш почувствовал  легкое,
смешанное со страхом беспокойство; слишком  скользкаЯ  это  тема,  слишком
многое можно сказать из того, что потом никогда не поправишь.  Ќо  говорил
ќзра, и понемногу успокаивалсЯ €ш. •орошо начал его старый друг, ему можно
доверЯть и положитьсЯ на него можно. Ќе стал ќзра вести церемонию так, как
полагалось это делать в ‘тарые ‚ремена. Ќе произносил  привычных  в  таких
случаЯх слов. Ћн не говорил о надежде длЯ тех, кого сегоднЯ  отдавали  они
земле. €з всех, кто собралсЯ здесь, только „жордж  и  Њорин  да,  пожалуй,
Њолли нашли бы утешение в таких словах. ‚споминаешь эти слова, и странными
они теперь кажутсЯ, трудно поверить  в  это,  когда  на  веру  и  традиции
прошлого черной отметиной легла ‚еликаЯ „рама.
   ќзра, который знал людей и знал, что человеку  нужно,  не  о  загробном
мире, а о  каждом  из  детишек  говорил.  ђассказывал  маленькие  забавные
истории, которые сам  помнил  и  думал,  что  другим  тоже  будет  приЯтно
вспомнить.
   Ђ когда в самую последнюю очередь о „жои заговорил, вот  тогда  ослабел
€ш. Ќо ќзра не стал рассказывать, каким удивительным мальчиком  был  „жои,
ни единым словом не обмолвилсЯ о годе, который в честь „жои назвали. Љак и
про остальных детей, вспоминал ќзра случившийсЯ в  детской  игре  забавный
эпизод.
   € пока говорил ќзра про „жои, почувствовал €ш на себе  быстрые  детские
взглЯды. „ети знали, какие нити свЯзывали „жои и его отца. Ђ может,  ждали
от €ша, что в самый последний момент оборвет  он  ќзру,  сделает  твердый,
решительный шаг вперед? Њожет быть, воображали, как он - —еловек  Џрежнего
Њира, Ђмериканец, знающий  все  эти  непонЯтные  премудрости,  -  в  самый
последний момент  шагнет  вперед,  взмахнет  зажатым  в  руке  молотком  и
объЯвит, что „жои не умер, что „жои продолжает  жить,  что  скоро,  совсем
скоро вернетсЯ к ним снова „жои? Ќе начнет ли тогда шевелитьсЯ и осыпатьсЯ
землЯ на маленьком холмике?
   Ќо только быстрые взглЯды ловил на себе €ш. ’олько поглЯдывали  дети  в
его сторону - настороженно поглЯдывали и молчали. Ќо что бы  ни  думали  в
эту минуту дети, он знал точно - не сможет он совершить,  не  получитсЯ  у
него чуда.
   ќзра закончил говорить о „жои, но на  этом  не  завершил  церемонию,  а
продолжал говорить какие-то общие, ничего не значащие слова. Џочему он  не
заканчивает? €ш чувствовал - происходит  что-то  неправильное,  фальшивое.
ЌельзЯ, ни в коем случае нельзЯ затЯгивать эту скорбную церемонию!
   € вдруг, комкаЯ концы фраз, закончил и замолчал ќзра внезапно, и  в  ту
же секунду €ш  понЯл  -  мир  изменилсЯ.  Џока  еще  непонЯтнаЯ,  перемена
наступила в нем. ‚се вокруг засверкало, стало Ярче -  это  солнце  верхним
полукругом своим вырвалось из-за стены прЯтавших его гор.
   € в замешательстве не мог понЯть €ш, то ли радоватьсЯ, то ли огорчатьсЯ
происходЯщему. "Љаково придумано, - размышлЯл он. -  Ћднако  больше  такое
длЯ театра, а не длЯ жизни подходит... ‘ценический эффект!" „умал он  так,
а когда оглЯнулсЯ и посмотрел на людей, то понЯл - все  счастливы.  €  сам
почувствовал, как спадает  внутреннее  напрЯжение,  как  свободнее  дышать
стало; и хотЯ не слишком по вкусу ему этот налет  театральности  пришелсЯ,
все же помог он ему покой в душе начать восстанавливать.
   ‚озвращение ‘олнца! ‘имвол,  сопровождающий  всю  тысЯчелетнюю  историю
человечества!  ‘лишком  честен  был  ќзра,  чтобы  бессмертие  собравшимсЯ
обещать, но вместо этого  выбрал  нужное  времЯ,  и  повезло  ему  -  небо
безоблачным и чистым в это утро оказалось. Ћ чем бы ты в  этот  момент  ни
думал  -  о  загробной  жизни  и  воскрешении  из  мертвых  или  просто  о
продолжении  жизни  на  этой  земле,  -  вот  он  перед   тобой,   символ,
подтверждающий мысли твои.
   Ђ желтые полосы солнечного света уже дробились  на  части,  прорывались
сквозь длинные тени высоких темных деревьев.


   ’олько тогда людьми можем считатьсЯ, когда о мертвых  своих  думаем.  Ђ
ведь когда-то не так было, и когда умирал один из нас, то лежал  там,  где
смерть его застала у входа в каменный зев пещеры, а мы входили и выходили,
и безразлично переступали через мертвое тело,  и  не  останавливались,  не
застывали в скорбном молчании. Ђ вот теперь мы  стоим,  обнажив  головы  и
выпрЯмив спины, и думаем о мертвых.
   € когда ложитсЯ на землю наш товарищ, чтобы уже не встать  никогда,  не
оставлЯем мы его лежать там, где к нему смерть пришла. Ќо не хватаем грубо
за ноги и не волочим по земле в лес,  где  лисицы  и  лесные  крысы  будут
глодать его кости. € не швырЯем небрежно в реку, чтобы  унес  его  с  глаз
наших долой быстрый поток.
   Ќет, мы положим его туда, где землЯ расступилась слегка, и покроем тело
листьЯми и ветками деревьев. ’ак он к земле вернетсЯ - к земле, откуда все
на этом свете происходит.
   €ли можно оставить его высоко в ветвЯх деревьев спать, а значит, отдать
его небу. € ничего не будет плохого,  если  налетит  стаЯ  черных  птиц  и
начнет клевать его тело. —ерные птицы - ведь они тоже дети неба.
   €ли предадим мы его очищающей силе огнЯ.
   Ђ потом мы возвратимсЯ к прежней жизни  и  скоро  забудем  о  том,  что
сделали, как забывают, потому что  не  могут  помнить,  звери.  „аже  если
забудем, все равно мы сделали это, но когда не будем  делать  -  не  имеем
права людьми называтьсЯ.


   € когда закончилсЯ обрЯд у могил, медленно пошли они  каждый  по  своим
домам, и лучи восходЯщего солнца освещали их путь. Ђ  €ш  хотел  побыть  в
одиночестве, страстно хотел, но не думал, что правильно поступит,  оставив
ќм в такой час одну. „олго они прожили вместе и научились друг  друга  без
слов понимать. € сейчас, почувствовав его  состоЯние,  ќм  первой  принЯла
решение.
   - Ќе сиди дома, - сказала она.  -  ’ебе  нужно  сейчас  побыть  одному,
походить где-нибудь.
   € он решил пойти. ‚ышло то, чего он так боЯлсЯ,  -  скорбнаЯ  церемониЯ
снова открыла кровоточащие раны его души.  …сть  люди,  которые  в  минуты
скорби не могут оставатьсЯ одни. €м гораздо  легче  пережить  боль,  когда
рЯдом люди. Ћн же совсем другой, ему легче в  одиночестве.  ‡а  ќм  он  не
беспокоилсЯ, ќм гораздо сильнее его.
   Ћн Ќе стал брать с собой в дорогу еды, он просто не ощущал голода. Ќу а
если захочет есть, достаточно будет толкнуть двери какого-нибудь  магазина
и взЯть с полки консервную банку. € еще он не пристегнул к поЯсу кобуру  с
пистолетом, хотЯ у всех уже давно в твердое правило  вошло:  отправлЯешьсЯ
далеко от дома -  обЯзательно  бери  с  собой  оружие.  €,  уже  собираЯсь
отправлЯтьсЯ, в самую последнюю минуту  он  сделал  несколько  неуверенных
шагов к камину, постоЯл в нерешительности, но  все-таки  протЯнул  руку  и
снЯл с каминной полки молоток.
   € поступок этот немного смутил и обеспокоил его.  Џочему  этот  предмет
стал занимать столько места в его мыслЯх? „а, это  его  свЯзующаЯ  нить  с
прошлым, но по всему дому лежат вещи еще  более  старые,  те,  которые  он
помнит еще с раннего детства. € все равно ни одна из этих вещей не  значит
длЯ него столько, сколько значит этот молоток. ‚озможно, с молотком у него
свЯзаны воспоминаниЯ о первых днЯх, когда он боролсЯ за то,  чтобы  просто
выжить. Ќаверное, это так, но никогда не станет он верить  в  то,  во  что
верЯт дети ‘ан-‹упо.
   Ћн вышел из дома и,  не  обращаЯ  вниманиЯ,  куда  идет,  мерил  шагами
дорогу. Ќаправление не имело значениЯ, главное, чтобы ему удалось провести
этот  день  в  одиночестве,  наедине  со  своими  мыслЯми.   Ћн   шел,   и
раскачивающийсЯ в руке молоток скоро стал надоедать ему, и он  чувствовал,
как  поднимаетсЯ  раздражение  против  этой   неизвестно   зачем   взЯтой,
бесполезной вещи. Ќеужели он, как и дети, тоже заразилсЯ суевериЯми?
   Ђ почему бы ему не положить молоток куда-нибудь под куст и  не  забрать
потом на обратном пути? €ли лучше сделать это завтра?  ’ак  думал  он,  но
продолжал идти, сжимаЯ в ладони твердую рукоЯтку.
   Џостепенно он начал понимать, что, конечно,  не  временные  неудобства,
свЯзанные с тЯжестью раскачивающегосЯ в такт его шагам молотка, раздражают
его. ђаздражает, безусловно, другое - мысли,  что  молоток  и  он  как  бы
становЯтсЯ единым целым. € стоило лишь оформитьсЯ этой  мысли,  он  твердо
решил избавитьсЯ от молотка,  покончить  с  ним  раз  и  навсегда.  Ћн  не
позволит столь никчемной вещи занимать его сознание. Ћн сделает  так,  как
уже однажды проделал в своем воображении. Ћн спуститсЯ к  ‡аливу,  встанет
на старом пирсе и что было сил швырнет  эту  гадость  в  морские  волны  -
швырнет далеко, как можно дальше. € тогда он увидит лишь  столб  брызг,  а
молоток уйдет на дно, воткнетсЯ в мЯгкий ил - и это будет конец. ’ак думал
он и продолжал идти дальше. Ђ потом  нахлынули  воспоминаниЯ  о  маленьком
„жои, захватили его, и не вспоминал €ш больше о молотке.
   Ђ когда отпустило немного горе, понЯл он,  что  продолжает  нести  свою
тЯжелую ношу. € еще понЯл, что вопреки решению путь его лежит не к ‡аливу,
а совсем в другую сторону. Ћн шел к югу, а не на запад.
   "ќто будет долгий и трудный путь - до ‡алива, а Я еще не слишком силен,
- сказал он себе. - ‚овсе не  обЯзательно  забиратьсЯ  так  далеко,  чтобы
избавитьсЯ от этого старого молотка. ‚едь Я могу бросить его в любой овраг
- вот их сколько за кустами - и скоро навсегда забуду, куда бросил".
   € когда подумал так,  то  понЯл,  что  его  собственный  мозг  пытаетсЯ
обмануть его, и если он бросит молоток в овраг,  то  никогда  не  забудет,
куда бросил, и никогда  от  него  не  отделаетсЯ.  €  тогда  он  прекратил
притворЯтьсЯ, потому что знал: он не хочет и не может  уже  разлучитьсЯ  с
этой вещью, молоток совершенно необъЯснимым образом стал значить длЯ  него
слишком много. €  еще  понЯл,  почему  идет  на  юг  и  куда,  управлЯемые
подсознательной реакцией мозга, несут его ноги.
   Ћн шел по широкой улице,  котораЯ  должна  была  вывести  его  прЯмо  к
“ниверситетскому городку. „авно он там не был. €  пока  он  шел,  медленно
обходЯ дорожные рытвины,  горе  и  скорбь  продолжали  наполнЯть  его,  но
почему-то перестало острой болью сжимать сердце, будто лишь стоило решить,
что делать с молотком, как все сразу изменилось.
   € снова, как часто бывало раньше,  оглЯнулсЯ  он,  и  зрелище  перемен,
принесенных годами, захватило его без остатка, уводЯ все дальше  и  дальше
от скорбных мыслей. ќтот район города сильно пострадал  от  землетрЯсениЯ.
ЏрЯмо перед ним во всю ширину  асфальтовой  мостовой  уходил  вниз  провал
глубокого оврага. ‚идно, во времЯ землетрЯсениЯ треснул асфальт. ‡азмеилсЯ
трещиной, а потоки дождевой воды завершили начатое,  превратив  трещину  в
глубокий и широкий овраг, и теперь деревьЯ и кусты стоЯли по краЯм оврага,
настоЯщей  стеной  перегородив  широкую  улицу.   —тобы   придать   прыжку
необходимое ускорение, он несколько раз взмахнул молотком,  оттолкнулсЯ  и
прыгнул через полутораметровую впадину на другой край  мостовой  и,  когда
удачно приземлилсЯ, обрадовалсЯ, что, несмотрЯ на болезнь, ноги  сохранили
силу.
   € он шел по дороге, а справа и слева окружали его руины - руины некогда
нарЯдных особнЯков, превратившихсЯ в бесформенные груды кирпича в тот миг,
когда  зашевелилась  землЯ,  и  потом  годы  закончили  то,   что   начало
землетрЯсение. € виноградные лозы оплели остовы стен, и деревьЯ выросли на
развалинах.
   ‚езде он  видел  следы  борьбы  между  дикой  растительностью,  некогда
покрывавшей  эту  землю  и  изгнанной  человеком   из   своих   садов,   и
экзотическими цветами и растениЯми, которые  собственными  руками  посадил
здесь человек, а потом любовно ухаживал и лелеЯл.
   € €ш разглЯдывал эти сады, чтобы отвлечь себЯ, не  думать  о  скорби  и
боли. ђазглЯдывал и пыталсЯ определить, какие из растений  уже  прекратили
свое существование на этой земле. Ћн не видел  ни  глициний,  ни  камелий,
хотЯ раньше ни один сад не обходилсЯ без этих цветов. Ђ вот розовые  кусты
сохранились и буйно тЯнули к солнцу  свои  гибкие  ветви.  ‚  раскидистом,
красивом, вечнозеленом дереве он узнал деодар - гималайский кедр,  родиной
которого были отроги ѓималаев. € сейчас дерево чувствовало себЯ как  дома,
но не увидел €ш под ним молодых побегов. Ћчевидно, крепко  прижилсЯ  здесь
кедр, будет продолжать расти, но не сможет заселить землю себе  подобными.
Ђ  под  завезенным  сюда  из  Ђвстралии  эвкалиптовым  деревом  он  увидел
пробивающиесЯ сквозь толстый слой опавшей листвы гибкие молодые побеги.
   Ќа подходе к городку он  миновал  рощицу  итальЯнских  каменных  сосен.
ѓусто  переплетЯсь  между  собой,  ветви  сосен   прикрыли   землю   живым
балдахином, и под ними нежно  зеленела  молодаЯ  трава,  и  потому  вид  у
рощицы, в отличие от виденных им садов, был трогательно  опрЯтный,  совсем
как в старых парках его детства.
   “ одного из деревьев он увидел свернувшуюсЯ на солнце большую  гремучую
змею. ЉажетсЯ, не оправившись от ночной прохлады, она все еще находилась в
спЯчке. Ћн мог убить ее - убить без особого труда.  ‚  нерешительности  он
замедлил шаги и все же прошел мимо.
   „а, когда-то  его  самого  ужалила  гремучаЯ  змеЯ,  и  он  еще  помнит
пережитый им в одиночестве маленькой горной хижины ужас смерти. Ќо  нет  в
его душе места злобе на все змеиное племЯ. Ѓолее того, возможно,  что  тот
змеиный укус спас  ему  жизнь.  ‚озможно,  вместо  того  чтобы  испытывать
ненависть, он должен быть благодарен этим тварЯм и вместе с соплеменниками
почитать гремучую змею как покровительствующее им божество. Ќет,  не  надо
им и этого. ‹учше оставатьсЯ нейтральными.
   € когда он думал об этом, то понЯл, что не в гремучих змеЯх  тут  дело,
просто корни такого отношениЯ к живой природе лежат гораздо глубже.  Ќечто
подобное он уже замечал в поведении молодежи.  ‚едь  в  эпоху  цивилизации
человек считал себЯ властелином всего живущего и поэтому  убивал  гремучих
змей. Ђ теперь дикаЯ природа настолько  подавлЯла  человека,  что  желание
управлЯть ею не возникало и просто не могло возникнуть даже в очень смелом
воображении. —еловек стал ее частью, а не главенствующей,  диктующей  свои
условиЯ силой. Ѓессмысленно беспокоить себЯ убийством одной гремучей змеи,
потому что нельзЯ уничтожить всех гремучих  змей  или,  по  крайней  мере,
значительно изменить их количество. Љонечно, если змеЯ поЯвлЯетсЯ у твоего
жилища, ты убиваешь ее, защищаЯ  своих  детей.  Ќо  ведь  ты  не  объЯвишь
крестовый поход против гремучих змей,  как  не  станешь  объЯвлЯть  его  и
против пумы.
   € он все дальше уходил от места,  где,  свернувшись  на  солнце,  спала
гремучаЯ змеЯ, спустилсЯ по заросшим травой каменным  ступенЯм  и  перешел
деревЯнный мост. €  когда  шел  по  мосту,  чувствовал,  как  предательски
заходили под ним, закачались прогнившие деревЯнные опоры.  ќто  был  очень
старый мост, он помнит его еще с  детства.  Ѓерег  ручьЯ  за  годы  сильно
зарос, и он с трудом  продиралсЯ  сквозь  хаотичное  переплетение  зеленых
ветвей - продиралсЯ и чувствовал под ногами твердость асфальта.
   Ђ когда услышал хруст ветвей в чаще, замер с гулко бьющимсЯ  сердцем  и
вспомнил, что не взЯл с собой оружиЯ. ќто могла быть пума. ‚олки или дикие
собаки тоже могли найти себе пристанище в этих  непроходимых  зарослЯх  на
берегу быстрого ручьЯ.
   Ќо когда выбралсЯ €ш из зарослей, то увидел, как мелькнуло за  стволами
деревьев сильное тело оленЯ.
   ‘лева он увидел высокое университетское здание. Ћн  не  мог  вспомнить,
какой факультет помещалсЯ в этом корпусе. Ќекогда аккуратно  подстриженный
кустарник вытЯнулсЯ вверх и закрыл лохматыми ветвЯми окна первого этажа.
   ’еперь до цели  его  путешествиЯ  оставалось  совсем  немного.  ‚от  он
продралсЯ сквозь еще одну стену  зарослей,  вышел  на  открытую  полЯну  и
увидел величественное здание библиотеки.
   ‡астыл €ш и долго, не двигаЯсь с места,  смотрел  на  серый  гранит  ее
стен. Љусты и деревьЯ плотной стеной  обступили  здание.  Ћдно  окно  было
разбито и зиЯло темным,  пустым  провалом.  ‚идно,  тЯжелаЯ  ветвь  сосны,
раскачиваЯсь на сильном ветру,  выдавила  хрупкое  стекло.  ќто  случилось
после того, как он в последний раз был здесь, и прошло с тех пор несколько
долгих лет. Ћн хранил библиотеку как резерв будущего их  Џлемени.  Ћднажды
он даже преподал  детЯм  жестокий  урок  уважительного  к  ней  отношениЯ,
невольно, сам того не желаЯ, превратив в запретный символ - в табу.  €  не
только здесь, а, пожалуй, везде, где только можно было, он пыталсЯ внушить
детЯм буквально мистическое представление о ценности  книги.  ЃрошеннаЯ  в
костер книга в умах детей должна была стать символом самого злого,  самого
недостойного человеческого поступка.
   ’рудно было проложить себе путь в непроходимых зарослЯх  кустов,  и  он
несколько раз обошел здание, предпринимаЯ безуспешные попытки добратьсЯ до
его стен. Џомог поваленный ствол сосны, по которому, цеплЯЯсь за сучьЯ, он
наконец добралсЯ до цели и нашел некогда выбитое им, а потом  заколоченное
досками окно. Њолотком он стал  отбивать  одну  из  досок.  Ћн  делал  это
осторожно и аккуратно, чтобы не сломать  доску,  чтобы  снова  можно  было
приколотить ее на прежнее место. ђаботаЯ, он с  некоторым  удовлетворением
отметил,  что  в  основе  идеи  взЯть  с  собой  молоток   таилось   некое
неосознанное рациональное зерно.
   Ћн отбил доску и освободил свободное пространство,  достаточное,  чтобы
пролезть внутрь. ‘ейчас он вспомнил, как  делал  это  в  первый  раз.  ќто
случилось, когда ќм сказала, что у них  будет  ребенок,  и  он  разыскивал
книги по акушерству. Љакой огромной,  какой  неразрешимой  казалась  тогда
вставшаЯ перед ними проблема, а закончилось все так просто. Џочему он  так
и не научилсЯ не  беспокоитьсЯ  и  не  переживать  наперед?  ‚едь  нередко
проблемы в его жизни решались сами собой.
   Ћн прошел по залу и отыскал ведущую к книжным  полкам  дверь.  €  когда
открыл эту дверь, то увидел, что не так здесь чисто, как могло быть и  как
он ожидал увидеть. ЌесмотрЯ на принЯтые им меры предосторожности,  летучие
мыши все же нашли сюда лазейку. ‚озможно,  ею  послужило  разбитое  веткой
сосны окно.  Љроме  следов  пребываниЯ  летучих  мышей,  он  увидел  помет
каких-то грызунов. Ќо это не повредило книгам. €ш  протЯнул  руку,  провел
пальцем по корешкам, и, когда отнЯл руку, на пал