...  •оть  ты  и
служил в драгунском полку, все же ты старый урод. —орт побери!  …сли  хочешь
сохранить мое уважение, то не советую тебе к этим достоинствам добавлЯть еще
глупость  и  полагать,  что  такаЯ  девушка,  как  Я,   откажетсЯ   скрасить
впечатление от своей  астматической  любви  при  помощи  цветов  чьей-нибудь
прекрасной юности.
     - Ђкилина, ты, конечно, шутишь?
     - Ђ ты разве не шутишь? ’ы думаешь, Я, как дура, поверю в твой  отъезд?
"Ќынче вечером Я уезжаю",- передразнила она.- Ђх, мЯмлЯ,  да  разве  так  ты
говорил бы, покидаЯ свою Ќаки? ’ы ревел бы не хуже теленка.
     - Ќу, а если Я уеду, ты приедешь ко мне? - спросил он.
     - ‘кажи сначала, не глупаЯ ли шутка все это твое путешествие?
     - ‘ерьезно, Я уезжаю.
     - ‚ таком случае серьезно Я остаюсь. ‘частливого пути, дитЯ  мое!  Ѓуду
тебЯ ждать. ‘корее Я расстанусь жизнью, чем с миленьким моим Џарижем.
     - € ты не захочешь отправитьсЯ в €талию, в Ќеаполь, зажить там приЯтно,
спокойно, роскошно со своим толстЯчком, который пыхтит, как тюлень?
     - Ќет.
     - ЌеблагодарнаЯ!
     - ЌеблагодарнаЯ? - сказала она, вставаЯ с кресла.- ‘ию же минуту уйду Я
отсюда в чем мать родила. џ отдала тебе все сокровища юности и то,  чего  не
вернуть  даже  ценой  всей  крови  твоей  и  моей.  …сли  бы  возможно  было
как-нибудь, хоть бы заплатив спасением  своей  души,  вернуть  девственность
моему телу, как вновь обрела Я, может быть, девственность души,  если  бы  Я
могла тогда отдатьсЯ любовнику чистаЯ, как лилиЯ,- Я  не  колебалась  бы  ни
минуты! —ем ты вознаградил менЯ за мою жертву? ’ы менЯ  кормил  и  устраивал
мне жилье, руководЯсь тем  же  самым  чувством,  с  которым  кормЯт  собаку,
отводЯт ей конуру, потому что она - хороший сторож, потому что она принимает
побои, когда мы не в духе, и лижет нам руку, едва мы ее позовем. Љто  же  из
нас двоих более щедр?
     - „итЯ мое, разве ты не видишь, что Я шучу?  -  возразил  Љастанье.-  џ
предпринимаю небольшое путешествие; оно не затЯнетсЯ. Ђ в театр ты  со  мной
поедешь: в полночь Я  отправлюсь  в  дорогу,  по-хорошему  распростившись  с
тобой.
     - Љотеночек  ты  мой,  значит,  и  вправду  уезжаешь?  -  сказала  она,
притЯгиваЯ его к себе за шею, чтобы спрЯтать его голову у себЯ на груди.
     - ‡адушишь! - кричал Љастанье, уткнувшись носом в грудь Ђкилины.
     Ќаша  девица  наклонилась  к  уху „женни. - Џойди скажи ‹еону, чтобы он
приходил  в  час,  не раньше. …сли его не застанешь и он придет, пока мы тут
будем  прощатьсЯ,  задержи  его  у себЯ... ‹адно, прекраснейший из тюленей,-
продолжала  она,  поднЯв голову Љастанье и теребЯ его за нос,- пойду с тобой
нынче в театр. Ђ теперь - за стол! Ћбед не плох, все твои любимые кушаньЯ.
     - Ќелегко покидать такую женщину, как ты,- сказал Љастанье.
     - —его же ради ты уезжаешь? - спросила она.
     - —его ради? чего ради? —тобы все объЯснить, понадобилось бы рассказать
о многом, и ты увидела бы тогда, что моЯ любовь к тебе доходит  до  безумиЯ.
Љоли ты подарила мне свою честь, то ведь и Я продал свою,  мы  квиты.  ђазве
это не любовь?
     - ‚се это пустЯки,- сказала она.- Ќет, если  бы  ты  сказал  мне,  что,
заведи Я любовника, ты все-таки по-прежнему будешь отечески менЯ любить, вот
это была бы любовь! ‘кажите так сейчас же и дайте лапку.
     - џ убил бы тебЯ,- улыбаЯсь, ответил Љастанье. Ћни уселись за  стол,  а
пообедав, отправились в †имназ. Џосле первой пьесы Љастанье решил показатьсЯ
кое-кому из своих знакомых, замеченных им в зале, чтобы как можно дольше  не
возникали подозрениЯ, что он  бежал.  Ћн  оставил  г-жу  де  ‹агард  в  ложе
(согласно их скромным привычкам, взЯта была ложа в бенуаре) и пошел пройтись
по фойе. …два сделал он несколько шагов, как  увидал  Њельмота,  от  взглЯда
которого  у  него  возникло  уже  знакомое  чувство  тошноты  и  ужаса;  они
столкнулись лицом к лицу.
     - Њошенник! - крикнул англичанин.
     “слыхав это восклицание, Љастанье взглЯнул  на  прогуливавшихсЯ  кругом
людей. Љазалось ему, он видит у них на лицах удивление  и  любопытство,  ему
захотелось сию же минуту  отделатьсЯ  от  англичанина,  и  он  поднЯл  руку,
намереваЯсь  нанести  пощечину,  но  почувствовал,  что   его   парализовала
неодолимаЯ сила, овладевшаЯ им и пригвоздившаЯ его  к  полу;  чужеземец,  не
встретив сопротивлениЯ, взЯл его под руку, и они вместе пошли по  фойе,  как
два друга.
     - Љто настолько силен, чтобы противитьсЯ мне? - сказал англичанин.ђазве
ты не знаешь, что здесь, на земле, все должно мне  подчинЯтьсЯ,  что  Я  все
могу сделать? џ читаю в сердцах, вижу  будущее,  знаю  прошлое.  џ  нахожусь
здесь, но могу оказатьсЯ где угодно! џ не завишу ни от времени, ни от места,
ни  от  расстоЯниЯ.  ‚есь  мир  мне  слуга.  џ  обладаю  способностью  вечно
наслаждатьсЯ и вечно давать  счастье.  Њой  взор  пронизывает  стены,  видит
сокровища, и Я черпаю их полными пригоршнЯми. Љивну головой  -  воздвигаютсЯ
дворцы, и строитель мой не знает ошибок. ‡ахочу - и всюду распустЯтсЯ цветы,
нагромоздЯтсЯ кучи драгоценных каменьев, груды золота,  все  новые  и  новые
женщины будут моими; словом, все мне подвластно. џ мог бы  играть  на  бирже
навернЯка, если  бы  человек,  знающий,  где  скупцы  хоронЯт  свое  золото,
нуждалсЯ в чужом кошельке. ’ак ощути, жалкое существо, объЯтое стыдом, ощути
же мощь держащих тебЯ тисков. ЏопытайсЯ согнуть эту  железную  руку!  смЯгчи
крепкое, как адамант, сердце! попробуй укрытьсЯ от менЯ! „аже спрЯтавшись  в
глубине проходЯщих под ‘еной подземелий, разве ты  перестанешь  слышать  мой
голос? ђазве, спустившись в катакомбы, перестанешь ты менЯ видеть? Њой голос
громче громов, Ясный свет моих глаз  соперничает  с  солнцем,  ибо  Я  равен
‘ветоносному.
     Љастанье слушал эту ужасную речь, не будучи в силах ничего возразить, и
шел рЯдом с англичанином, не имеЯ возможности отойти от него.
     - ’ы мне принадлежишь, ты только что совершил преступление.  Ќаконец-то
Я нашел себе сотоварища, которого давно искал. •очешь узнать свою судьбу? ’ы
собиралсЯ посмотреть  спектакль,  он  от  тебЯ  не  уйдет,  ты  увидишь  два
спектаклЯ. €дем! представь менЯ госпоже де ‹агард как лучшего своего  друга.
ђазве не во мне - последнЯЯ твоЯ надежда?
     Љастанье вернулсЯ в  ложу,  его  сопровождал  чужеземец,  которого  он,
повинуЯсь только что  полученному  приказу,  поспешил  представить  г-же  де
‹агард.  Ђкилину  как  будто  нисколько  не  удивило   поЯвление   Њельмота.
Ђнгличанин отказалсЯ  занЯть  переднее  место  в  ложе,  он  пожелал,  чтобы
Љастанье сидел рЯдом со своей возлюбленной. Џростейшее  желание  англичанина
ЯвлЯлось приказом, которому  следовало  повиноватьсЯ.  Ќачиналась  последнЯЯ
пьеса. ’огда в маленьких театрах давалось только по три  пьесы  в  вечер.  ‚
†имназ играл тогда актер, который создавал своему театру большой  успех.  Ќа
этот раз Џерле должен был играть в "ќтампском комедианте", водевиле, где  он
исполнЯл четыре различных роли. Љогда занавес поднЯлсЯ, чужестранец  простер
руку над залом.  Љастанье  испустил  бы  крик  ужаса,  если  бы  у  него  не
перехватило горло: Њельмот пальцем указал ему на сцену, даваЯ понЯть, что по
его приказу спектакль изменен. Љассир увидал кабинет Ќусингена;  его  патрон
совещалсЯ   со   старшим   чиновником   полицейского   управлениЯ,   который
истолковывал  ему  поведение  Љастанье,  сообщив,  что  из  кассы   похищена
некотораЯ сумма денег, что ущерб нанесен банкиру при  помощи  подделки,  что
кассир сбежал. ’отчас же была  составлена  жалоба,  подписана  и  направлена
королевскому прокурору.
     - ‚ы думаете, еще не поздно? - спрашивал Ќусинген.
     - Ќет,- отвечал агент,- он сейчас в †имназ " ничего не опасаетсЯ.
     Љастанье заерзал на стуле, собираЯсь уйти; но рука Њельмота  опустилась
ему на плечо и принудила его остатьсЯ на месте  -  с  той  ужасающей  силой,
действие  которой  мы  ощущаем  в  кошмарном  сне.  ‘ам  этот  человек   был
воплощенным  кошмаром  и  оказывал  гнетущее  действие  на   Љастанье,   как
насыщеннаЯ Ядом  атмосфера.  Љогда  бедный  кассир  обернулсЯ  с  мольбой  к
англичанину, он встретилсЯ с  огненным  взглЯдом,  излучавшим  электрические
токи. Љастанье чувствовал себЯ так, как будто в него вонзились металлические
иглы, проткнув его насквозь и пригвоздив к месту.
     - —то Я тебе  сделал?  -  говорил  он  в  изнеможении,  задыхаЯсь,  как
загнанный олень на берегу ручьЯ.- —то тебе от менЯ нужно?
     - ѓлЯди! - крикнул ему Њельмот.
     Љастанье взглЯнул на сцену. „екорациЯ уже переменилась; Љастанье увидал
на сцене самого себЯ после спектаклЯ, он и Ђкилина  сходили  с  экипажа,  но
когда он входил во двор своего дома на улице ђише, декорациЯ вдруг  еще  раз
переменилась, она изображала теперь внутренность его квартиры. “  камина,  в
комнате хозЯйки, „женни  разговаривала  с  молодым  армейским  сержантом  из
парижского гарнизона.
     - “езжает,-  говорил  сержант,  по-видимому  человек  из  состоЯтельной
семьи,- теперь Я буду счастлив без  помех!  џ  так  люблю  Ђкилину,  что  не
стерплю, чтобы она принадлежала этой старой жабе! Ќет, Я женюсь  на  госпоже
де ‹агард! - восклицал сержант.
     "‘тараЯ жаба!" - скорбно подумал Љастанье.
     -  ЃарынЯ  с  барином   приехали,   прЯчьтесь!   ‚от   сюда,   господин
‹еон,- говорила ему „женни.- Ѓарин, должно быть, недолго останетсЯ.
     Љастанье видел, как  сержант  живо  прЯталсЯ  за  платьЯ  Ђкилины в  ее
гардеробной.  ‚скоре  и  сам  кассир  поЯвилсЯ  на  сцене,  он  прощалсЯ   с
возлюбленной, котораЯ потешалась над ним, подмигиваЯ „женни, а ему  говорила
самые сладкие, самые  ласковые  слова.  ЋбращаЯсь  к  нему  -  она  плакала,
обращаЯсь к горничной - смеЯлась. ‡рители требовали повторениЯ куплетов.
     - ЏроклЯтаЯ баба!- кричал Љастанье у себЯ в ложе. Ђкилина  хохотала  до
слез, восклицаЯ:
     - Ѓоже мой, как потешен Џерле в роли англичанки! —то же это? ‚ы один во
всем зале не смеетесь? ‘мейсЯ, мой котеночек! - говорила она кассиру.
     Њельмот так захохотал, что кассира бросило  в  дрожь.  ќтот  английский
хохот выворачивал ему все внутренности и отзывалсЯ в мозгу так больно, точно
хирург раскаленной сталью трепанировал ему череп.
     - Ћни смеютсЯ! ‘меютсЯ! - конвульсивно произносил Љастанье.
     ‚место стыдливой леди, которую так комично представлЯл Џерле, что от ее
англо-французского говора готов был лопнуть со смеху весь зал, кассир  видел
самого себЯ: он бежал по улице ђише, возле бульвара  садилсЯ  на  извозчика,
нанимал его в ‚ерсаль. „екорациЯ еще раз переменилась. Ћн увидел  плохонькую
гостиницу, которую содержал бывший его вахмистр на углу Ћранжерейной улицы и
улицы ”ранцисканцев. Ѓыло два часа утра, царило полнейшее молчание, никто за
ним не шпионил; подъехал экипаж; в  упрЯжке  были  почтовые  лошади,  и  его
подали сначала к дому на Џарижском авеню, так как  из  осторожности  он  был
нанЯт от имени какого-то англичанина, проживавшего там. Љастанье  садилсЯ  в
экипаж и ехал.  Ќо,  смотрЯ  на  сцену,  Љастанье  у  заставы  увидал  пеших
жандармов, поджидавших экипаж. Ћн готов был испустить крик ужаса, но подавил
его, встретившись со взглЯдом Њельмота.
     - ‘мотри дальше и молчи! - сказал англичанин.  ‚след  за  тем  Љастанье
увидал, как его бросили в тюрьму Љонсьержери. Џотом в пЯтом акте этой драмы,
озаглавленной "Љассир", он увидал себЯ через три месЯца: он выходил из суда,
приговоренный к двадцати годам каторги. …ще раз у него вырвалсЯ крик,  когда
он увидал, как его выставили напоказ среди площади „ворца правосудиЯ  и  как
палач клеймил его раскаленным железом. Ќаконец, в последней сцене  он  стоЯл
во дворе Ѓисетра среди шестидесЯти каторжников, ожидаЯ, когда до него дойдет
очередь и его закуют в кандалы.
     -  Ѓоже  мой!  Я  больше  не  в  силах  смеЯтьсЯ!  - говорила Ђкилина.-
Љотеночек мой, вы так мрачны! —то с вами? ‚аш приЯтель ушел.
     - „ва слова, Љастанье,- сказал ему  Њельмот  в  тот  момент,  когда  по
окончании пьесы г-жа де ‹агард приказала капельдинерше подать манто.
     Љоридор полон был народу, бегство было невозможно.
     - —то скажете?
     - ’ы проводишь Ђкилину домой, отправишьсЯ в ‚ерсаль и там подвергнешьсЯ
аресту. Ќет такой власти человеческой, котораЯ  помогла  бы  тебе  избегнуть
этого.
     - Џочему?
     -  Џотому  что  рука,  держащаЯ  тебЯ,  не  даст  тебе  уйти,-   сказал
англичанин.
     Љастанье пожалел, что не наделен способностью произнести  такие  слова,
от которых уничтожилсЯ бы он сам, исчез бы в глубинах ада.
     - …сли демон потребует твою душу, не отдашь ли ты ее в обмен на власть,
равную божьей власти? „остаточно одного слова, и ты вернешь в  кассу  барона
Ќусингена взЯтые тобой пЯтьсот тысЯч франков. „а  и  твой  аккредитив  будет
разорван, и исчезнут всЯкие следы преступлениЯ. Ќаконец,  золото  потечет  к
тебе рекой. ’ы ни во что не веришь,  не  правда  ли?  ‹адно,  если  все  это
произойдет, ты поверишь по крайней мере в чорта?
     - Ђх, если бы было возможно! - радостно воскликнул Љастанье.
     - ’ебе порукой тот,- ответил англичанин,- кто может сделать вот это...
     €, стоЯ в ту минуту с Љастанье и г-жой де ‹агард на  бульваре,  Њельмот
протЯнул руку.  Њоросил  мелкий  дождь,  землЯ  была  грЯзной,  атмосфера  -
тЯжелой, а небо - черным. …два простерлась рука этого человека  -  и  солнце
осветило Џариж. Љастанье казалось, что сиЯет  прекрасный  июльский  полдень.
„еревьЯ были покрыты листьЯми, по-праздничному расфранченные парижане весело
прогуливались в два рЯда. Џродавцы  "кокосового  напитка"  кричали:  "Ђ  вот
освежающий! Ђ вот прохладительный!" ЉатЯсь по  мостовой,  сверкали  экипажи.
Љассир испустил крик ужаса. € тогда бульвар снова стал серым и мрачным. ѓ-жа
де ‹агард села в экипаж.
     - „а скорей же, друг мой,-  сказала  она,-  садись  или  уж  оставайсЯ.
Џраво, нынче ты скучен, как этот дождь.
     - —то же нужно сделать? - сказал Љастанье Њельмоту.
     - •очешь со мной поменЯтьсЯ местами? - спросил у него англичанин.
     - „а.
     - Џрекрасно. —ерез несколько минут буду у тебЯ.
     - —то же это, Љастанье? ’ы  не  в  духе,-  говорила  ему  Ђкилина.-  ’ы
затеваешь что-то неладное, в театре ты был так мрачен  и  задумчив...  Њилый
друг, не нужно ли тебе чего? Ќе могу ли Я чем-нибудь тебе помочь? Ќу,  скажи
хоть словечко!
     - џ подожду, пока мы вернемсЯ домой,- тогда узнаю, любишь ли ты менЯ.
     - Ќет нужды ждать,- ответила она, бросаЯсь ему на шею,- вот как люблю!
     Ћна обнимала его, казалось, очень страстно, осыпала ласками, но в  этом
у подобных созданий проЯвлЯютсЯ профессиональные навыки, как у актрисы  -  в
сценической игре.
     - Ћткуда музыка? - сказал Љастанье.
     - Ќу вот! „ошел уж до того, что слышишь какую-то музыку.
     - ЌебеснаЯ музыка! -продолжал он.- Њожно подумать, что звучит где-то  в
вышине.
     - ’ы никогда не хотел брать ложу  в  €тальЯнский  театр,  говорил,  что
терпеть не можешь музыку, а теперь вдруг стал меломаном, и еще в такой  час!
„а ты с ума сошел! ќто у тебЯ  в  башке  музыка,  повредилась  дрЯхлаЯ  твоЯ
головушка! - сказала она, обхватываЯ руками его голову и укладываЯ  ее  себе
на плечо.- ‘кажи, папаша, быть может, запели колеса кареты?
     - Ќаки, прислушайсЯ! …сли бы  ангелы  играли  на  струнах  длЯ  благого
творца, их музыка звучала бы так,  как  звучат  эти  аккорды.  џ  впиваю  их
слухом, они проникают во все мои поры... Ќе  знаю,  как  тебе  описать;  это
сладостно, точно медовый напиток!
     - Љонечно, ангелы играют на струнах длЯ благого  творца,  ведь  ангелов
всегда рисуют с арфами.
     "—естное слово, он сошел с ума",-  подумала  она,  видЯ,  что  Љастанье
застыл, словно курильщик опиума, погруженный в экстаз.
     Џриехали домой.  Љастанье,  поглощенный  всем  только  что  виденным  и
слышанным  и  не  знаЯ,  верить  или  сомневатьсЯ,  похож  был  на  пьЯницу,
утратившего разум. Ћн пробудилсЯ в комнате Ђкилины,  куда  его  возлюбленнаЯ
вместе со швейцаром и „женни перенесла его, потому что, сходЯ с экипажа,  он
потерЯл сознание. - „рузьЯ мои, друзьЯ мои, он сейчас придет! - сказал он  в
отчаЯнии, бросаЯсь в глубокое кресло возле камина.
     ‚ эту минуту „женни услыхала  звонок,  пошла  открывать  и  сообщила  о
приходе англичанина,- или, как она доложила, "какого-то господина,  которому
барин назначил свидание". € сразу же предстал Њельмот. ‚оцарилось  молчание.
Ћн взглЯнул на швейцара - швейцар ушел. Ћн взглЯнул на „женни - „женни ушла.
     - ‘ударынЯ,- сказал Њельмот куртизанке,- позвольте нам закончить  дело,
не терпЯщее отлагательства.
     Ћн взЯл Љастанье за руку,  Љастанье  встал.  €дЯ  в  гостиную,  они  не
захватили с собою свечи, ибо взглЯд Њельмота осветил бы самый глубокий мрак.
‡ачарованнаЯ странным взглЯдом незнакомца,  Ђкилина  чувствовала,  что  силы
покинули ее, она не могла позаботитьсЯ о тайном  своем  любовнике;  впрочем,
как она полагала, ‹еон должен был спрЯтатьсЯ у горничной, между тем  „женни,
захваченнаЯ  врасплох  быстрым  возвращением   Љастанье,   заперла   его   в
гардеробной, совсем как в сцене из той драмы, которую в  театре  играли  длЯ
Њельмота и его жертвы. „верь гостиной с силой захлопнулась, и  вскоре  снова
ЯвилсЯ Љастанье.
     - —то с тобой? - в ужасе вскричала его возлюбленнаЯ.
     Љассир преобразилсЯ. Љрасноватый цвет лица  сменилсЯ  той  же  странной
бледностью, котораЯ придавала  чужеземцу  зловещий  и  холодный  вид.  ѓлаза
метали мрачный пламень, причинЯвший боль невыносимым своим блеском.  “же  не
добродушие, а  деспотизм  и  гордость  сквозили  в  его  облике.  Љуртизанка
заметила, что Љастанье стал худее, лоб его казалсЯ ей величественно ужасным,
от драгуна исходило то  страшное  влиЯние,  которое  подавлЯло  других,  как
тЯжкаЯ атмосфера. ‘ минуту Ђкилина ощущала какую-то стесненность.
     - —то сейчас произошло между тобой  и  этим  дьЯвольским  человеком?  -
спросила она.
     - џ продал ему свою душу. —увствую, что Я уже не тот. Ћн взЯл себе  мое
бытие, а свое отдал мне.
     - Љак это?
     - ’ебе ничего не  понЯть...  Ђ!  он  был  прав,  этот  демон,-  холодно
продолжал Љастанье.- џ вижу все и все знаю. ’ы менЯ обманывала!
     Ћт таких слов  Ђкилина  оцепенела.  Љастанье  зажег  свечу  и  пошел  в
гардеробную. ЌесчастнаЯ девушка последовала за ним, и как же велико было  ее
изумление, когда Љастанье, раздвинув платьЯ на вешалке, обнаружил сержанта!
     - ‚ыходите, милый мой,- сказал он и, взЯв ‹еона  за  пуговицу  сюртука,
повел его за собой в спальню.
     ђастерЯвшись,  побледневшаЯ  пьемонтка  бросилась  в  кресло.  Љастанье
уселсЯ на диванчике у камина, предоставив  любовнику  Ђкилины  стоЯть  перед
ним.
     - ‚ы бывший военный,- сказал ‹еон,- Я готов дать вам удовлетворение.
     -  Љак  вы  глупы,- сухо ответил Љастанье.- Њне нет нужды в дуэли, кого
хочу,  Я  убью  взглЯдом.  „итЯ, Я расскажу вам вашу историю. Љ чему мне вас
убивать?  “  вас  на  шее  Я вижу красную полосу. ‚ас ждет гильотина. „а, вы
умрете  на  ѓревской  площади.  ‚ы  -  достоЯние  палача, ничто не может вас
спасти.  ‚ы  принимаете  участие  в  венте  карбонариев [Љарбонарии - тайнаЯ
политическаЯ  организациЯ  в  €талии  в первой трети XIX в., ставившаЯ целью
своей  деЯтельности национальную независимость €талии; во ”ранции карбонарии
в  20-30-е  годы  XIX в. вели бо рьбу за свержение реставрированной династии
Ѓурбонов]. ‚ы участвуете в заговоре против правительства.
     - Ћб этом ты мне не говорил! - крикнула пьемонтка ‹еону.
     - ’ак, значит, вы не знаете,- продолжал кассир,- что министерство нынче
утром решило принЯть меры против  вашего  сообщества?  ѓенеральный  прокурор
получил ваши списки. Џредатели на вас донесли. ‚ настоЯщий момент собираютсЯ
материалы длЯ обвинительного акта.
     - ’ак это ты его предал? -  сказала  Ђкилина,  взревев  как  львица,  и
поднЯлась, готоваЯ растерзать Љастанье.
     - ’ы  слишком  хорошо  менЯ  знаешь,  чтобы  этому  поверить,-  ответил
Љастанье с хладнокровием, заставившим оцепенеть его возлюбленную.
     - Љак же ты об этом узнал?
     - „о того как Я вошел в гостиную, Я ничего не знал,  но  теперь  Я  все
вижу, все знаю, все могу.
     ‘ержант остолбенел.
     - ’огда спаси его, мой друг!  -  воскликнула  Ђкилина,  бросаЯсь  перед
Љастанье на колени.- ‘пасите его, раз вы все  можете  сделать!  џ  буду  вас
любить, обожать, не любовницей, но рабой буду Я. ‘амым разнузданным прихотЯм
вашим Я буду покорна... будешь делать со мной, что захочешь. „а, больше  чем
любовь к вам Я обрету в себе; то будет дочернЯЯ покорность и вместе с тем...
Ќо... пойми же, ђодольф! ‘ловом, какие бы страсти ни владели мной, Я  всегда
буду  твоей!  Љакими  еще  словами  можно  тебЯ  растрогать?..  џ   изобрету
наслаждениЯ... Я... Ѓоже мой! —его бы ты от  менЯ  ни  потребовал,  хотЯ  бы
выброситьсЯ в окно, тебе достаточно будет напомнить: ‹еон! и Я ринусь в  ад,
готова буду  претерпеть  всЯческие  мучениЯ,  всЯческие  болезни,  всЯческие
горести, все, что ты мне прикажешь.
     Љастанье оставалсЯ невозмутимым. ‚  ответ  он  лишь  указал  на  ‹еона,
произнесЯ с адским хохотом:
     - …го ждет гильотина.
     - Ќет, он отсюда не уйдет, Я его спасу! - воскликнула она.- „а, Я  убью
того, кто к нему прикоснетсЯ! Џочему ты не хочешь его спасти? - кричала  она
звенЯщим голосом; глаза ее  пылали,  волосы  растрепались.-  ’ы  можешь  это
сделать?
     - џ все могу.
     - Џочему же ты не спасешь его?
     - Џочему? - крикнул Љастанье, и от его голоса  задрожал  пол.-  џ  мщу!
‡лые дела - это мое ремесло.
     - Љак?  Ћн  умрет?  -  восклицала  Ђкилина.-  “мрет  мой  возлюбленный?
‚озможно ли?
     Ћна бросилась к комоду, схватила лежавший в корзинке стилет и подошла к
Љастанье, который только рассмеЯлсЯ.
     - ’ы отлично знаешь, что сталь менЯ не берет... ђука  Ђкилины  ослабла,
как вдруг у арфы слабеет перерезаннаЯ струна.
     -   “ходите,   милый  друг,-  сказал  кассир,  обращаЯсь  к  сержанту,-
занимайтесь своим делом.
     Ћн протЯнул руку, и военный был принужден подчинитьсЯ необоримой  силе,
исходившей от Љастанье.
     - ‡десь Я у себЯ дома, Я мог  бы  послать  за  полицейским  комиссаром,
выдать ему  человека,  забравшегосЯ  ко  мне,  но  предпочитаю  вернуть  вам
свободу: Я демон, а не шпион.
     - џ уйду с ним! - сказала Ђкилина.
     - €ди,- ответил Љастанье.- „женни, „женни! - ЏоЯвилась „женни.- Џошлите
швейцара нанЯть им извозчика.- ‚от тебе, Ќаки,- сказал Љастанье,  вытаскиваЯ
из кармана пачку банковых билетов.-  ’ы  не  уйдешь  нищенкой  от  человека,
который еще любит тебЯ.
     Ћн протЯнул ей триста тысЯч франков. Ђкилина схватила их,  швырнула  на
землю, плюнула на них и, в бешенстве отчаЯниЯ топча их ногами, сказала:
     - Њы с ним уйдем пешком, не возьмем от тебЯ ни  гроша.  Ђ  ты,  „женни,
оставайсЯ.
     -  Џрощайте,-  ответил  кассир,  подбираЯ  деньги.- Ќу, а Я вернулсЯ из
своей   поездки...   „женни!   -   сказал   он,  взглЯнув  на  остолбеневшую
горничную,- мне кажетсЯ, ты славнаЯ девушка. ’ы осталась без хозЯйки, иди ко
мне! Ќа нынешний вечер у тебЯ будет хозЯин.
     ‚сего опасаЯсь, Ђкилина быстро направилась вместе с ‹еоном к  одной  из
своих подруг. Ќо он был  на  подозрении  у  полиции,  за  каждым  его  шагом
следили. ‘пустЯ короткое времЯ его арестовали вместе с тремЯ его товарищами,
как сообщали о том газеты.
     Љассир чувствовал, что он совершенно изменилсЯ, и духовно и  физически.
’ого Љастанье, который когда-то в прошлом  был  влюбленным  юношей,  храбрым
военным, одураченным и разочарованным мужем,  кассиром,  преступником  из-за
страстной любви,- больше не существовало. …го внутренний облик был разрушен.
Њгновенно раздалсЯ в ширину его лоб, обострились ощущениЯ. …го мысль  объЯла
весь мир, он все видел, точно его поместили на необычайные высоты, Џеред тем
как пойти в театр, он испытывал безумнейшую страсть к Ђкилине; он был  готов
закрыть глаза на ее измены, только бы не  расставатьсЯ  с  ней;  это  слепое
чувство исчезло, как облако тает от  солнечных  лучей.  „овольнаЯ  тем,  что
заступила место своей хозЯйки и завладела ее  богатством,  „женни  исполнЯла
все желаниЯ кассира. Ќо Љастанье, получивший  способность  читать  в  душах,
открыл истинную причину ее покорности, чисто физической. Ћн насладилсЯ  этой
девушкой с коварной жадностью - так ребенок съедает сочную мЯкоть  вишни,  а
косточку бросает. Ќа следующий день, за завтраком, когда „женни  чувствовала
себЯ барыней и хозЯйкой дома, Љастанье повторил ей слово за словом, мысль за
мыслью, все, о чем она размышлЯла, прихлебываЯ кофе.
     - Ђ знаешь, малютка, что ты думаешь? -  сказал  он,  улыбнувшись.-  ‚от
что: "ЏрекраснаЯ мебель палисандрового дерева, о которой Я  так  мечтала,  и
прекрасные платьЯ, которые Я примерЯла, стали, наконец, моими! € стоили  они
мне какую-то ерунду, в которой  почему-то  барынЯ  ему  отказывала.  —естное
слово, чтобы разъезжать в карете, получать дорогие уборы,  занимать  ложу  в
театре  да  сколотить  себе  ренту,-  ради  этого  Я  дала  бы  ему  столько
наслаждений, что он сдох бы, не  будь  он  крепок,  как  турок.  Ќикогда  не
встречала подобного мужчины!" ‚едь верно? - продолжал он  таким  тоном,  что
„женни побледнела.- „а, дочь моЯ, это тебе не по  силам,  длЯ  твоего  блага
отпускаю тебЯ, ты бы себЯ замучила насмерть. ‹адно, расстанемсЯ друзьЯми.
     € он равнодушно ее отослал, уплатив ей весьма незначительную сумму.
     “жасную власть, купленную ценою  вечного  блаженства,  Љастанье  прежде
всего решил всецело употребить на полное  удовлетворение  своих  инстинктов.
ЏриведЯ дела свои в порЯдок и  без  труда  сдав  счета  г-ну  де  Ќусингену,
назначившему в преемники ему какого-то честного немца, он  захотел  устроить
вакханалию, достойную лучших дней ђимской империи, и  с  отчаЯнием  предалсЯ
наслаждениЯм, как ‚алтасар на последнем своем пиру. Ќо,  подобно  ‚алтасару,
он Ясно видел излучающую свет  руку,  котораЯ  в  самый  разгар  наслаждений
чертила  ему  приговор,  только  не  на  стенах  тесной  залы,  а   на   тех
беспредельных сводах, где выступает радуга. ‚ самом деле,  его  пир  был  не
оргией, ограниченной рамками какого-нибудь банкета, а  расточительной  игрою
всех сил и всЯческих наслаждений.  Џраздничным  чертогом  была  как  бы  всЯ
землЯ,  уже  сотрЯсавшаЯсЯ  у  него  под  ногами.  ’о  был   последний   пир
расточителЯ, который ни о чем уже не думает. Џолными  пригоршнЯми  черпаЯ  в
сокровищнице человеческого сладострастиЯ, ключ от которой вручил ему  демон,
он быстро опустошил ее до дна. ‘разу захваченнаЯ, неимовернаЯ  власть  сразу
же была испытана, обречена и обессилена. —то было всем, стало ничем. Ќередко
случаетсЯ, что обладать, значит - убить самые грандиозные  поэмы,  созданные
желанием,  так  как  достигнутаЯ  цель  редко  соответствует  мечтам.  ’акую
плачевную  развЯзку,  свойственную  некоторым  страстЯм,  таило  в  себе   и
всемогущество Њельмота.  ’щета  природы  человеческой  вдруг  открылась  его
преемнику, которому наивысшаЯ власть принесла с  собою  в  дар  ничтожность.
—тобы лучше понЯть то удивительное положение, в котором  очутилсЯ  Љастанье,
следовало бы мысленно рассмотреть все пережитые  им  внезапные  изменениЯ  и
понЯть, сколь часто они совершались,- обо всем этом  трудно  составить  себе
понЯтие людЯм, скованным законами времени, места и расстоЯний. ‚озросшие его
способности изменили прежний характер свЯзей между миром и им самим. Џодобно
Њельмоту, Љастанье мог в несколько мгновений очутитьсЯ  в  цветущих  долинах
€ндостана, мог пронестись,  как  крылатый  демон,  над  пустынЯми  Ђфрики  и
скользить  по  морЯм.  Љак  Ясновидение  позволЯло   ему   постигать   любой
материальный предмет и самые сокровенные мысли любого человека, лишь  только
Љастанье устремлЯл на него свой взор,- точно так же его Язык  сразу  как  бы
схватывал все вкусовые ощущениЯ. …го желаниЯ подобны  были  топору  деспота,
срубающего дерево длЯ того, чтобы достать плоды. „лЯ  него  не  существовало
больше никаких переходов, никаких чередований, которые горе сменЯют радостью
и вносЯт разнообразие во все наслаждениЯ  человеческие.  …го  небо,  ставшее
непомерно  чувствительным,  вдруг  пресытилось,  налакомившись   всем.   „ва
наслаждениЯ - женщиной и вкусной пищей - были до такой степени им изведаны с
тех пор как он мог лакомитьсЯ ими до пресыщениЯ, что ему не хотелось  больше
ни есть, ни любить. ‡наЯ, что ему подвластна будет любаЯ женщина,  какую  он
ни пожелал бы, знаЯ, что он наделен силой, не знающей поражений, он более не
желал женщин; заранее видЯ их покорными самым беспутным прихотЯм, он  ощущал
в себе ужасную жажду любви, он желал такой любви,  которой  женщины  ему  не
могли дать. …динственное, в чем отказал ему мир,- это вера  и  молитва,  два
вида  любви,  умиленной  и  целительной.  …му  покорЯлись.   Љакое   ужасное
состоЯние! Џотоки скорби, мыслей и наслаждений, потрЯсавшие его тело и душу,
одолели  бы  самую  могучую  человеческую  натуру,-  но  в  нем  заключалась
жизненнаЯ сила, соответствующаЯ мощи обуревавших его чувствований. Ћн ощущал
в себе какую-то беспредельность, удовлетворить которую землЯ уже  не  могла.
Ћн проводил целые дни в томлении, простираЯ свои  крыльЯ,  желаЯ  пронестись
через сиЯющие сферы, которые он воспринимал интуицией, отчетливой  и  полной
отчаЯниЯ. Ћн внутренне иссох, ибо взалкал и возжаждал того, чего не  едЯт  и
не пьют, но что влекло его неудержимо. …го губы, как у  Њельмота,  пламенели
от желаний, он задыхалсЯ от тоски по неведомому, ибо знал все. ‡наЯ основу и
механизм мира, он уже не восхищалсЯ их проЯвлениЯми и вскоре ко  всему  стал
выказывать глубокое презрение, делающее человека  высшего  порЯдка  подобным
сфинксу, который все знает, все видит и пребывает молчалив  и  недвижим.  Ќи
малейшей потребности сообщать свои  знаниЯ  другим  он  не  чувствовал.  …го
богатством была всЯ землЯ, мгновенно мог он промчатьсЯ по  ней  из  конца  в
конец, но это богатство и власть уже не имели длЯ него никакой ценности.  Ћн
ощущал ту ужасную меланхолию наивысшего  могущества,  исцеление  от  которой
сатана и бог находЯт длЯ себЯ в деЯтельности, но тайна  ее  известна  только
им. Љастанье не обладал присущей  его  повелителю  неистощимой  способностью
ненавидеть и творить зло:  он  чувствовал  себЯ  демоном,  но  демоном  лишь
возникающим, тогда как сатана - демон во веки веков, искуплениЯ длЯ него  не
существует, он это знает, и потому ему нравитсЯ  ворошить  мир,  как  навоз,
своими трезубыми вилами, вносЯ путаницу в планы господа бога. Љ несчастью, у
Љастанье  оставалась  еще  надежда.  €так,  он  вдруг  получил   возможность
мгновенно перенестись от одного полюса до  другого,  как  птица  в  отчаЯнии
летает между двух стенок клетки; но, совершив, как  птица,  этот  полет,  он
увидал беспредельные пространства. ‘озерцание бесконечного уже не  позволЯло
ему смотреть на человеческие дела  человеческим  взором.  Ѓезумцы,  жаждущие
демонического могущества, судЯт  о  нем  с  точки  зрениЯ  человеческой,  не
предвидЯ того, что, получив  власть  демона,  они  воспримут  и  его  мысли,
оставаЯсь людьми, живЯ среди существ, которые уже не способны  их  понимать.
Ќовый Ќерон, мечтающий сжечь Џариж, чтобы полюбоватьсЯ пожаром, как любуютсЯ
искусственным пожаром на сцене, не подозревает, что Џариж сохранит длЯ  него
не больше значениЯ, чем длЯ торопливого  путника  муравейник  возле  дороги.
Ќауки стали длЯ Љастанье скучнее лотогрифа, разгадка которого уже  известна.
–ари, правительства внушал" ему чувство жалости. Ѓезудержный разгул был  длЯ
него в некотором смысле плачевным прощанием со своей человеческой  природой.
…му  тесно  сделалось  на  земле,  ибо  адское  могущество   позволЯло   ему
присутствовать при  зрелище  творениЯ,  сущность  и  цель  которого  он  уже
прозревал. ‡наЯ, как недоступно  длЯ  него  то,  что  на  всех  Языках  люди
называют небом, он ни о чем другом не мог помышлЯть, кроме неба.  Ћн  постиг
тогда внутреннюю опустошенность, выражавшуюсЯ на лице  его  предшественника,
он понЯл, как далеко устремлЯлсЯ этот взглЯд, воспламененный надеждой, вечно
обманываемой, он ощутил жажду, котораЯ жгла эти красные губы, ощутил тревоги
непрестанного  поединка  между  двумЯ   началами,   достигшими   необычайных
размеров. Ћн еще мог быть ангелом - и обретал в себе демона. Ћн  уподоблЯлсЯ
прекрасному существу, злым  хотением  волшебника  заключенному  в  уродливое
тело, помещенному под стеклЯнный колпак договора и нуждающемусЯ в чужой воле
длЯ того, чтобы разбить ненавистную оболочку.  Џодобно  тому,  как  подлинно
великий  человек,  испытав  разочарование,  еще   с   большим   жаром   ищет
бесконечности чувства в женском  сердце,-  и  Љастанье  вдруг  был  подавлен
единой идеей, котораЯ, может быть, служила ключом  к  высшим  мирам.  €менно
потому, что он отрексЯ от вечного блаженства, он думал теперь лишь о будущей
жизни тех, кто верует и молитсЯ. Љогда после разгула, в котором  он  проЯвил
все свое могущество, Љастанье ощутил, как его гнетут  эти  новые  мысли,  он
познал тогда скорби,  изображенные  в  столь  гигантских  чертах  свЯщенными
поэтами, апостолами и великими провозвестниками веры. Џодстрекаемый пылающим
мечом, острие которого вонзалось в его чресла, он поспешил к Њельмоту, чтобы
узнать о судьбе своего  предшественника.  Ђнгличанин  жил  близ  церкви  св.
‘ульпициЯ, на улице ”еру, в мрачном, темном особнЯке, сыром и холодном.  Љак
все улицы,  выходЯщие  под  прЯмым  углом  на  левый  берег  ‘ены,  то  есть
обращенные на север, она принадлежит к самым унылым  парижским  улицам,  что
придает общий характер обоим рЯдам ее  домов.  ‚ступив  на  порог,  Љастанье
увидал, что дверь  затЯнули  черным,  что  также  задрапирован  и  сводчатый
потолок. Џод этим сводом во множестве пылали погребальные свечи.  ‚оздвигнут
был катафалк, с каждой стороны которого стоЯл свЯщенник.
     - Ќет нужды спрашивать, почему вы Явились сюда,- обратилась к  Љастанье
стараЯ привратница,- так вы похожи на дорогого нашего покойника. Ќо если  вы
и впрЯмь его брат, слишком поздно пришли вы, чтобы проститьсЯ с ним. ‘лавный
джентльмен умер позавчера ночью.
     - Љак он умирал? - спросил Љастанье у одного из свЯщенников.
     - Ѓудьте спокойны,- отвечал ему старый  свЯщенник,  приподнимаЯ  черное
сукно покрова.
     Љастанье увидал перед собой одно  из  тех  лиц,  которым  вера  придает
возвышенный характер, тех лиц, в которых как бы светитсЯ душа, озарЯЯ других
людей  и  согреваЯ  их  чувством  непрестанного  милосердиЯ.  ‘вЯщенник  был
духовником сэра „жона Њельмота.
     -  ‡авидна  кончина  вашего  почтенного  брата,-  продолжал свЯщенник,-
ангелы возликуют. ‚ы знаете, какой радостью исполнЯютсЯ небеса при обращении
грешной  души.  Џо  милости божией слезы раскаЯниЯ текли у него, не иссЯкаЯ,
одна  лишь  смерть  могла  их остановить. „ух свЯтой почил на нем. …го речи,
пылкие  и  живые,  достойны  были  царЯ-пророка. …жели за всю мою жизнь Я не
слышал  ничего ужаснее, чем исповедь этого ирландского дворЯнина, то никогда
не  слыхивал  Я  и  молитв  более пламенных. Љак ни глубоки его прегрешениЯ,
своим  раскаЯнием  в  одну  минуту  он  до  краев  заполнил эту бездну. ђука
господнЯ  Явственно  простерлась  над  ним, ибо черты лица его изменились до
неузнаваемости,  столь  свЯтаЯ красота обнаружилась в них. …го суровые глаза
смЯгчились  от  слез;  его  голос,  устрашавший  своими  раскатами, приобрел
нежность  и  мЯгкость,  свойственные  речам  людей  смиренных. …го слова так
возвышали души окружающих, что особы, привлеченные зрелищем сей христианской
кончины,  падали  на  колени, слушаЯ, как он прославлЯет бога, как говорит о
его  бесконечном  величии и повествует о жизни на небесах. …жели и ничего не
оставил  он  своим  родственникам,  зато, конечно, они получили такое благо,
выше  которого  нет  ничего длЯ семьи усопшего,- свЯтого заступника, который
бдит над всеми вами и приведет вас на путь праведный.
     ’акие  слова  оказали  столь  сильное  действие  на  Љастанье,  что  он
немедленно ушел и направилсЯ к церкви св.  ‘ульпициЯ,  подчинЯЯсь  какому-то
року: раскаЯние Њельмота его ошеломило. ’о были годы, когда знаменитый своим
красноречием свЯщенник в установленные дни произносил  по  утрам  проповеди,
поставив  себе  целью  доказать  истины   католической   веры   современному
юношеству, о чьем безразличии к вопросам  религии  провозгласил  другой,  не
менее красноречивый оратор. Џроповедь была приурочена к похоронам  ирландца.
Љастанье  ЯвилсЯ  как  раз  в  тот  момент,  когда  проповедник  с  чарующей
умилительностью, с той проникновенностью, которой  он  и  обЯзан  был  своей
славой, уже  подводил  итог  доказательствам  предстоЯщего  нам  блаженства.
Ћтставной драгун, в которого вселилсЯ демон, находилсЯ в состоЯнии, особенно
благоприЯтном длЯ того, чтобы не бесплодно  упало  семЯ  божественных  слов,
истолкованных свЯщенником. ‚ самом деле, разве нельзЯ считать  установленным
нравственное Явление,  именуемое  в  народе  "верой  угольщика"?  ‘ила  веры
находитсЯ в прЯмой зависимости  от  того,  какое  дал  человек  употребление
своему разуму. ќто видно по людЯм простым, по солдатам. Љто всю  свою  жизнь
брел под стЯгом инстинкта, тот более способен воспринЯть  свет  истины,  чем
люди, утомившие ум и сердце тонкостЯми мира сего. ‘ шестнадцати лет почти до
сорока Љастанье,  по  происхождению  южанин,  служил  французскому  знамени.
Џростому кавалеристу, обЯзанному сражатьсЯ  и  нынче,  и  вчера,  и  завтра,
приходилось больше думать о своем коне, чем о самом себе. Џока  он  обучалсЯ
военному делу,  не  много  оставалось  у  него  времени  длЯ  размышлениЯ  о
предстоЯщем человеку  будущем.  ‘тав  офицером,  он  занЯлсЯ  солдатами,  он
перекочевывал с одного полЯ битвы на другое, никогда не  думаЯ  о  том,  что
будет после смерти. Ћсобой работы  ума  военнаЯ  служба  не  требует.  ‹юди,
неспособные поднЯтьсЯ  до  высших  соображений,  объемлющих  взаимные  свЯзи
наций, планы политические не менее, чем план  кампании,  военную  тактику  и
тактику администратора,- живут в  таком  же  невежестве,  как  самый  грубый
крестьЯнин самой отсталой  французской  провинции.  Ћни  наступают,  покорно
повинуютсЯ голосу командира и убивают людей, оказавшихсЯ  на  их  пути,  как
дровосек рубит деревьЯ в  лесу.  Ћни  постоЯнно  переходЯт  то  к  схваткам,
требующим полного применениЯ физических сил, то к отдыху, во времЯ  которого
восстанавливаютсЯ их силы. Ћни разЯт и пьют вино, они разЯт и едЯт, разЯт  и
спЯт, длЯ того чтобы еще лучше разить. ‚  этом  вихре  духовные  способности
изощрЯютсЯ мало. „ушевнаЯ жизнь  сохранЯет  у  таких  людей  свою  природную
простоту.  Љогда  они,  столь  энергичные  на  поле  битвы,  возвращаютсЯ  в
цивилизованную среду, то оказываетсЯ, что  в  большинстве  случаев  те,  кто
оставалсЯ в низших чинах,  не  обнаруживают  ни  выработанных  взглЯдов,  ни
способностей, ни значительности. ‚от  отчего  юное  поколение  и  удивлЯлось
тому, что люди, принадлежавшие к нашим грозным и славным армиЯм, по развитию
своему стоЯт не выше приказчика,  что  они  простоваты,  как  дети.  Љапитан
императорской гвардии, поражавшей врагов, едва способен выписывать квитанции
в конторе газеты. ‚етераны сохранЯют девственность в области  умозаключений,
зато  душа  их  покорЯетсЯ  сильным  импульсам.  Џреступление,   совершенное
Љастанье, относитсЯ к фактам, возбуждающим столько вопросов, что  моралисту,
обсуждаЯ его, следовало бы его расчленить  (если  воспользоватьсЯ  словечком
парламентского Языка).  ќто  преступление  было  внушено  страстью,  женским
колдовством, которое бывает иногда таким непреодолимым и жестоким, что  если
сирена вступит в борьбу и изощрит  свое  обаЯние,  она  доводит  мужчину  до
галлюцинаций, он ни о чем не может сказать: "ќтого  Я  никогда  не  сделаю".
€так, живое слово было воспринЯто  сознанием  человека,  еще  незнакомого  с
религиозными истинами, которыми в условиЯх  ”ранцузской  революции  и  своей
военной профессии  Љастанье  не  интересовалсЯ.  “жаснаЯ  фраза:  "‚ас  ждет
блаженство или муки на веки веков!" - поразила его с  особенной  силой,  так
как землЯ уже ничего ему не давала, словно он трЯс дерево, лишенное  плодов,
а он, всемогущий в своих желаниЯх, стремилсЯ лишь к тому  уголку  земли  или
неба, который был длЯ него запретен. …сли позволительно  сопоставлЯть  столь
высокие ЯвлениЯ с нелепостЯми общественной жизни, то он походил на некоторых
банкиров-миллионеров: все доступно им в обществе, но, раз  их  не  принимает
знать, они только и думают о том, как бы с ней свести знакомство,  и  ни  во
что не ставЯт все добытые ими социальные привилегии, если им отказано только
лишь в одной. —еловек более могущественный, чем все  короли  вместе  взЯтые,
человек,  способный,  подобно  сатане,  боротьсЯ  с  самим   богом,   стоЯл,
прислонившись к пилЯстру  церкви  св.  ‘ульпициЯ,  согнувшись  под  бременем
чувства, и погружалсЯ в мысль о будущем  -  мысль,  до  него  поглотившую  и
Њельмота.
     - ‘частливец! - воскликнул Љастанье.-  Ћн  умирал  в  уверенности,  что
пойдет на небо.
     Њгновенно  величайший  переворот  произошел  в  мыслЯх  кассира.  Џобыв
несколько дней демоном, он  был  теперь  лишь  человеком,  воплощением  того
первородного греха, о котором повествуют  все  космогонии.  Ќо,  снова  став
малым по видимости, он приобрел основу величиЯ, он закален  был  созерцанием
бесконечности.   ЋбладаЯ   адским