        “ильЯм Ѓекфорд. ‚атек

 
                              ЂрабскаЯ сказка 

----------------------------------------------------------------------------
     William Beckford
     Vathek
     Џеревод с французского Ѓориса ‡айцева
     “олпол. Љазот. Ѓекфорд. ”антастические повести.
     ‘ериЯ "‹итературные памЯтники"
     €здание подготовили ‚.Њ.†ирмунский и Ќ.Ђ.‘игал
     ‹., "Ќаука", 1967
     OCR Ѓычков Њ.Ќ. mailto:bmn@lib.ru
----------------------------------------------------------------------------
 
     ‚атек, девЯтый халиф из рода Ђбассидов, {1} был сыном Њутасима и внуком
ѓаруна аль-ђашида. Ћн взошел на престол в цвете  лет.  ‚еликие  способности,
которыми  он  обладал,  давали  народу  надежду  на  долгое   и   счастливое
царствование. ‹ицо его было приЯтно и величественно; но в гневе взор  халифа
становилсЯ столь ужасным, что его нельзЯ было выдержать: несчастный, на кого
он  его  устремлЯл,  падал  иногда,  пораженный  насмерть.  ’ак  что,  боЯсь
обезлюдить свое государство и обратить в пустыню  дворец,  ‚атек  предавалсЯ
гневу весьма редко.
     Ћн очень любил женщин и удовольствиЯ хорошего  стола.  …го  великодушие
было безгранично и разврат безудержен. Ћн не думал, как Ћмар бен  Ђбдалазиз,
{2} что нужно сделать из этого мира ад, чтобы оказатьсЯ в раю за гробом.
     Џышностью он превзошел всех своих предшественников. „ворец  Ђлькорреми,
построенный его отцом Њутасимом на холме Џегих ‹ошадей, господствовавшем над
всем городом ‘амаррой, {3} показалсЯ ему тесным. Ћн  прибавил  к  нему  пЯть
пристроек, или, вернее,  пЯть  новых  дворцов,  и  предназначил  каждый  длЯ
служениЯ какому-либо из своих чувств.
     ‚ первом столы всегда были уставлены отборными кушаньЯми. €х переменЯли
днем и ночью, по мере того как они остывали.  ‘амые  тонкие  вина  и  лучшие
крепкие  напитки  изливались  в  изобилии  сотнею   фонтанов,   никогда   не
иссЯкавших. ќтот дворец называлсЯ _‚ечным Џраздником_, или _Hенасытимым_.
     ‚торой дворец был храмом _ЃлагозвучиЯ_, или _Ќектаром души_.  ’ам  жили
лучшие музыканты и поэты того времени. “совершенствовав здесь свои  таланты,
они разбредались повсюду и наполнЯли окрестности своими песнЯми.
     „ворец  под  названием  _ЌаслаждениЯ  ѓл_а_за_,  или  _Ћпора   ЏамЯти_,
представлЯл  из  себЯ  сплошное  волшебство.   Ћн   изобиловал   редкостЯми,
собранными со всех концов  света  и  размещенными  в  строгом  порЯдке.  ’ам
находились  галереЯ  картин  знаменитого  Њани  {4}  и  статуи,  наделенные,
казалось, душой. ‚ одном месте отличнаЯ перспектива  очаровывала  взглЯд;  в
другом его приЯтно обманывала магиЯ  оптики;  в  третьем  были  собраны  все
сокровища природы. Ћдним словом, ‚атек, любопытнейший из людей, не упустил в
этом  дворце  ничего  такого,  что  могло  бы  возбудить  любопытство  и   у
посетителЯ.
     „ворец   _Ѓлагоуханий_,    который    называлсЯ    также    _Џоощрением
—увственности_, состоЯл из нескольких зал. „аже днем  там  горели  факелы  и
ароматические лампы. —тобы развеЯть приЯтное опьЯнение этого места,  сходили
в обширный  сад,  где  от  множества  всЯких  цветов  воздух  был  сладок  и
крепителей.
     ‚ пЯтом дворце, называвшемсЯ _“бежищем ђадости_,  или  _Ћпасным_,  жило
несколько групп молодых девушек. Ћни были прекрасны и услужливы, как  гурии,
и никогда не принимали плохо тех, кого халиф желал допустить в их общество.
     ЌесмотрЯ на то что ‚атек утопал в сладострастии, подданные любили  его.
Џолагали, что властитель, предающийсЯ наслаждениЯм, по крайней мере столь же
способен к управлению, как и тот, кто  объЯвлЯет  себЯ  врагом  их.  Ќо  его
пылкий и беспокойный нрав не позволил ему ограничитьсЯ этим. Џри жизни  отца
он столько училсЯ ради развлечениЯ, что знал многое;  он  пожелал,  наконец,
все узнать, даже науки, которых не существует. Ћн любил спорить  с  учеными;
но они не могли слишком далеко заходить в возражениЯх.  Ћдних  он  заставлЯл
смолкать  подарками;  тех,  чье  упорство  не  поддавалось   его   щедрости,
отправлЯли в тюрьму длЯ успокоениЯ - средство, часто помогавшее.
     ‚атек захотел также  вмешатьсЯ  в  теологические  распри  и  высказалсЯ
против партии, обычно считавшейсЯ правоверной. ќтим он вооружил против  себЯ
всех ревностных к вере; тогда он стал их преследовать, ибо желал всегда быть
правым, чего бы это ни стоило.
     ‚еликий пророк Њагомет, наместниками которого на земле ЯвлЯютсЯ халифы,
пребываЯ на седьмом небе, возмутилсЯ безбожным поведением  одного  из  своих
преемников. "Ћставим его, - сказал он гениЯм, всегда готовым  исполнЯть  его
приказаниЯ, - посмотрим, как далеко зайдет безумие и нечестие  ‚атека:  если
оно будет чрезмерно, мы сумеем должным образом наказать его.  Џомогайте  ему
строить башню, которую он воздвигает в подражание Ќемвроду,  {5}  -  не  длЯ
того, чтоб спасатьсЯ от нового потопа,  как  этот  великий  воин,  но  из-за
дерзкого любопытства, желающего проникнуть в тайны Ќеба. —то бы он ни делал,
ему никогда не угадать участи, ожидающей его!"
     ѓении повиновались; и в то времЯ, как работники выводили за  день  один
локоть башни, они прибавлЯли  за  ночь  еще  два.  Ѓыстрота,  с  какой  была
окончена  эта  башнЯ,  льстила  тщеславию  ‚атека.  Ћн   думал,   что   даже
бесчувственнаЯ материЯ применЯетсЯ к его намерениЯм. ќтот государь, несмотрЯ
на все свои знаниЯ, не принимал во внимание того, что успехи безрассудного и
злого суть первые лозы, которыми наносЯтсЯ ему же удары.
     …го гордость достигла высшего предела, когда, взойдЯ в  первый  раз  по
одиннадцати тысЯчам ступеней своей башни, он взглЯнул вниз. ‹юди  показались
ему  муравьЯми,  горы  -  раковинами,  а  города  -  пчелиными  ульЯми.  ќто
восхождение необыкновенно поднЯло его в собственных  глазах  и  окончательно
вскружило ему голову. Ћн готов был поклонитьсЯ  себе,  как  богу,  но  когда
взглЯнул вверх, увидел, что звезды так же далеки от него, как  и  от  земли.
Ќевольному ощущению своего ничтожества ‚атек нашел утешение в мысли, что все
считают его великим; к тому же он льстил себЯ надеждой, что свет его  разума
превзойдет силу его зрениЯ и он заставит звезды дать отчет  в  приговорах  о
его судьбе.
     „лЯ этого он проводил большую часть ночей на вершине  башни  и,  считаЯ
себЯ посвЯщенным в тайны астрологии, вообразил,  что  планеты  предсказывают
ему  удивительную  будущность.  Ќеобыкновенный  человек  должен  прийти   из
неизвестной страны;  он  и  возвестит  об  этом.  ’огда  ‚атек  с  удвоенным
вниманием стал наблюдать за чужестранцами и приказал объЯвить при звуке труб
на улицах ‘амарры, чтобы никто из его  подданных  не  принимал  и  не  давал
приюта путешественникам; он желал, чтобы всех их приводили к нему во дворец.
     ‘пустЯ некоторое времЯ в городе поЯвилсЯ человек,  лицо  которого  было
так ужасно, что стражи, которые  схватили  его,  чтобы  отвести  во  дворец,
принуждены были зажмурить глаза. ‘ам халиф, казалось, был изумлен его видом;
но скоро этот невольный страх сменилсЯ радостью. Ќеизвестный разложил  перед
ним  редкости,  подобных  которым  он  никогда  не   видел   и   возможности
существованиЯ которых даже не предполагал.
     „ействительно, товары этого чужестранца  были  необычайны.  Ѓольшинство
его драгоценностей были столь же  роскошны,  как  и  превосходно  сработаны.
Љроме того,  они  обладали  особенными  свойствами,  указанными  на  свитках
пергамента, привешенных к ним. ’ут  были  туфли,  помогавшие  ходить;  ножи,
которые резали, едва их брали в руки; сабли, наносившие удары  при  малейшем
движении, - все это было украшено никому не известными драгоценными камнЯми.
     ‘реди этих диковин  были  ослепительно  сиЯвшие  сабли.  •алиф  пожелал
приобрести их и решил на  досуге  разобрать  вырезанные  на  них  непонЯтные
надписи. Ќе спрашиваЯ продавца о  цене,  он  велел  принести  все  золото  в
монетах из казнохранилища и предложил ему взЯть  сколько  угодно.  ’от  взЯл
немного, продолжаЯ хранить глубокое молчание.
     ‚атек  не  сомневалсЯ,  что  молчание  неизвестного  внушено   чувством
почтениЯ  к  нему.  ‘  благосклонным  видом  он  велел  ему  приблизитьсЯ  и
приветливо спросил, кто он, откуда и  где  достал  эти  замечательные  вещи.
—еловек, или, вернее, чудовище, вместо того  чтобы  отвечать,  трижды  потер
себе черный, как из эбена, {6} лоб,  четырежды  ударил  себЯ  по  громадному
животу, раскрыл огромные глаза,  казавшиесЯ  раскаленными  углЯми,  и  шумно
захохотал, обнажаЯ большие Янтарного цвета зубы, испещренные зеленью.
     •алиф, слегка взволнованный, повторил вопрос; последовал тот же  ответ.
’огда ‚атек начал раздражатьсЯ и воскликнул: "‡наешь ли ты, несчастный,  кто
Я? Џонимаешь ли, над кем издеваешьсЯ?" €,  обращаЯсь,  к  стражам,  спросил,
слышали  ли  они  его  голос.  Ћни  ответили,  что  он  говорил,  но  что-то
незначительное. "Џусть же говорит снова, - повторил ‚атек, - пусть  говорит,
как может, и пусть скажет, кто он, откуда пришел и  откуда  достал  странные
редкости, которые предлагает мне. ЉлЯнусь ‚алаамовой ослицей,  {7}  если  он
будет молчать, Я заставлю его раскаЯтьсЯ в его упорстве".  Џри  этих  словах
халиф не мог удержатьсЯ и метнул на неизвестного свой страшный взглЯд;  тот,
однако, нисколько несмутилсЯ; грозный и смертоносный взор не оказал на  него
никакого действиЯ.
     Љогда  придворные  увидели,  что  дерзкий   торговец   выдержал   такое
испытание, удивлению их не было границ. Ћни пали на землю, склонив  лица,  и
безмолвствовали, пока халиф не  закричал  в  бешенстве:  "‚ставайте,  трусы,
схватите этого несчастного! ‚ тюрьму  его!  €  пусть  лучшие  мои  воины  не
спускают с него глаз. џ дозволЯю ему взЯть с собой деньги, которые он только
что получил; пусть оставит их при себе, лишь бы заговорил". Џри этих  словах
все кинулись на чужеземца; его заковали в крепкие цепи и отправили в темницу
большой башни. ‘емь оград из железных брусьев, снабженных остриЯми  длинными
и оттточенными, как вертела, окружали ее со всех сторон.
     Њежду тем халиф находилсЯ в  Яростном  возбуждении.  Ћн  молчал,  почти
позабыл о пище и съел только тридцать два  блюда  из  трехсот,  которые  ему
обычно подавали. Ћдна столь непривычнаЯ диета могла бы лишить его  сна.  Љак
же подействовала она в соединении с пожирающим  беспокойством!  Ќа  заре  он
отправилсЯ в темницу, чтобы узнать что-либо от упрЯмого  незнакомца.  Љаково
же было его бешенство, когда неизвестного в тюрьме  не  оказалось;  железные
решетки были сломаны, а стражи мертвы. ‘транное безумие тогда  овладело  им.
Ћн принЯлсЯ топтать  ногами  трупы,  лежавшие  вокруг,  и  предавалсЯ  этому
занЯтию целый день. Џридворные и везиры  прилагали  все  усилиЯ,  чтобы  его
успокоить; но видЯ, что это бесполезно, они воскликнули все  вместе:  "•алиф
сошел с ума! •алиф сошел с ума!"
     ‘лух о его сумасшествии тотчас разнессЯ по улицам  ‘амарры,  Ћн  дошел,
наконец, и до царицы Љаратис,  матери  ‚атека.  Ћна  Явилась  встревоженнаЯ,
пытаЯсь испробовать власть, которую имела над сыном.
     ‘лезами и ласками она добилась того, что он перестал метатьсЯ и  скоро,
уступаЯ ее настоЯниЯм, позволил отвести себЯ во дворец.
     Љаратис не имела желаниЯ оставлЯть сына одного. Џриказав уложить его  в
постель, она подсела к нему и старалась утешить и успокоить  своими  речами.
Ћна могла достичь этого скорее, чем кто-либо. Ѓатек любил  и  уважал  в  ней
мать, но, кроме того, женщину исключительных дарований. Ћна была гречанка, и
через нее он усвоил  все  системы  и  науки  этого  народа,  пользовавшегосЯ
уважением у добрых мусульман.
     Ћдною из таких наук была астрологиЯ, и Љаратис знала ее в совершенстве.
€так, первой ее заботой было заставить сына вспомнить,  что  предрекали  ему
светила; она предложила посоветоватьсЯ с ними снова. "“вы! -  сказал  халиф,
как только к нему вернулась способность речи. - џ безумец, - не потому,  что
нанес сорок тысЯч ударов ногами стражам, которые позволили  так  глупо  себЯ
убить; но Я не сообразил, что этот необыкновенный человек - тот самый, о ком
возвестили мне планеты. ‚место того, чтобы дурно с ним обращатьсЯ, Я  должен
был попробовать подкупить его мЯгкостью и ласками". - "Џрошлого не  вернешь,
- ответила Љаратис, - надо подумать о будущем. Њожет быть,  ты  еще  увидишь
того, о ком сожалеешь; может быть, эти надписи на саблЯх дадут тебе сведениЯ
о нем. …шь и спи, дорогой сын; завтра посмотрим, что предпринЯть".
     Ѓатек последовал этому мудрому совету, встал в лучшем расположении духа
и тотчас велел принести удивительные сабли. —тобы не ослепнуть от их блеска,
он смотрел на них через цветное  стекло  и  старалсЯ  прочесть  надписи,  но
тщетно: сколько ни ломал он себе голову, он не разобрал ни единой буквы. ќто
препЯтствие чуть не привело его  в  прежнюю  Ярость,  но  тут  кстати  вошла
Љаратис.
     "€мей терпение, сын мой, - сказал она, -  ты,  разумеетсЯ,  знаешь  все
науки. ‡нание Языков - это пустЯк, достойный  педантов.  Џредложи  достойную
тебЯ награду тому, кто объЯснит эти варварские слова, непонЯтные длЯ тебЯ, и
разбирать которые тебе не подобает, и ты будешь удовлетворен". "Њожет  быть,
- сказал халиф, - но тем временем менЯ измучит легион мнимых ученых, которые
станут  заниматьсЯ  этим  из-за  удовольствиЯ  поболтать  и  чтобы  получить
обещанное".  Њинуту  подумав,  он  прибавил:   "џ   желаю   избежать   этого
затруднениЯ. џ прикажу умерщвлЯть всех, кто не даст настоЯщего ответа;  ибо,
благодарение  богу,  у  менЯ  достаточно  сообразительности,  чтобы  понЯть,
переводЯт ли мне или сочинЯют".
     "Ћ, Я в этом не сомневаюсь, - ответила Љаратис. - Ќо умерщвлЯть  невежд
-  немного  строгое  наказание,  и  оно  может  иметь  опасные  последствиЯ.
ЋграничьсЯ тем,  чтобы  сжигать  им  бороды;  бороды  не  так  необходимы  в
государстве, как люди". •алиф согласилсЯ и  в  этом  с  матерью  и  приказал
позвать своего первого  везира.  "Њораканабад,  -  сказал  он  ему,  -  вели
глашатаЯм возвестить по ‘амарре и по всем  городам  моего  государства,  что
тот, кто прочтет надписи,  кажущиесЯ  непонЯтными,  убедитсЯ  лично  в  моей
щедрости, известной всему свету; но в случае неудачи ему  выжгут  бороду  до
последнего волоса. Џусть также  сообщат,  что  Я  дам  пЯтьдесЯт  прекрасных
рабынь и пЯтьдесЯт Ящиков с абрикосами с острова Љирмита тому, кто  доставит
мне сведениЯ об этом странном человеке, которого Я хочу снова увидеть".
     Џодданные халифа, как и их властелин, очень любили женщин и абрикосы  с
острова Љирмита. ЋбещаниЯ разлакомили их, но им ничего не удалось  отведать,
ибо никто не знал, куда исчез  чужеземец.  ’ак  же  не  исполнили  и  первой
просьбы халифа. “ченые, полуученые и разные  самонадеЯнные  невежды  Явились
смело, рискнули своими бородами и все лишились их. …внухи только  и  делали,
что жгли бороды; от  них  стало  даже  пахнуть  паленым,  что  не  нравилось
женщинам сералЯ; пришлось поручить это дело другим.
     Ќаконец, ЯвилсЯ старец, борода которого превосходила на  полтора  локтЯ
все прежние. Љомандующие дворцовой стражей, вводЯ его, говорили: "Љак  жаль!
Ћчень жаль жечь такую отличную бороду!" •алиф был того  же  мнениЯ;  но  ему
нечего было огорчатьсЯ. ‘тарик без труда прочел надписи и изложил их слово в
слово следующим образом: "Ќас сделали там, где все делают хорошо; мы - самое
малое из чудес страны, где  все  чудесно  и  достойно  величайшего  государЯ
земли".
     "Ћ,  ты  превосходно  перевел,  -  вскричал  халиф.  -  џ   знаю,   кто
подразумеваетсЯ под этими словами. „айте старику столько роскошных одеЯний и
столько тысЯч цехинов, сколько слов он произнес: он  облегчил  мое  сердце".
‡атем Ѓатек пригласил его отобедать и даже провести несколько дней  в  своем
дворце.
     Ќа другой день халиф велел позвать старца и сказал ему: "Џрочти мне еще
раз то, что читал; Я не могу, как  следует,  понЯть  этих  слов,  как  будто
обещающих мне сокровище, которого Я жажду". ‘тарик тотчас надел свои зеленые
очки. Ќо они свалились с его носа, когда он  заметил,  что  вчерашние  буквы
заменились новыми. "—то с тобой? - спросил  его  халиф.  -  —то  значит  это
удивление?" "Џовелитель мира, надписи на саблЯх изменились!" - "—то такое? -
спросил халиф. - ‚прочем, это безразлично; если можешь, растолкуй мне их". -
"‚от что они значат, государь, - сказал старик. - ѓоре дерзкому,  кто  хочет
знать то, что выше  его  сил".  -  "ѓоре  тебе  самому!  -  вскричал  халиф,
совершенно вне себЯ. - Џрочь  с  моих  глаз!  ’ебе  выжгут  только  половину
бороды, ибо вчера ты разгадал хорошо. —то касаетсЯ подарков,  Я  никогда  не
беру назад  своих  даров".  ‘тарик,  достаточно  умный,  чтобы  понЯть,  что
недорого расплатилсЯ за глупость - говорить повелителю неприЯтную истину,  -
тотчас скрылсЯ и не поЯвлЯлсЯ более.
     ‚атек немедленно раскаЯлсЯ в своей горЯчности. ‚се  времЯ  рассматриваЯ
надписи, он заметил, что они менЯютсЯ ежедневно; а объЯснить их было некому.
ќто беспокойное занЯтие разгорЯчало его кровь, доводило до головокружений  и
такой слабости, что он едва держалсЯ  на  ногах;  он  только  и  делал,  что
заставлЯл относить себЯ на вершину башни, надеЯсь выведать у звезд  что-либо
приЯтное; но он обманулсЯ в  этой  надежде.  ѓлаза,  ослепленные  туманом  в
голове, плохо служили ему;  он  не  видел  ничего,  кроме  густого,  темного
облака: предзнаменование, казавшеесЯ ему угрожающим.
     €знуренный такими заботами, халиф  совершенно  пал  духом;  он  заболел
лихорадкой, потерЯл аппетит, и подобно тому как прежде необычайно много  ел,
так теперь принЯлсЯ безудержно пить. ЌеестественнаЯ жажда пожирала его; днем
и ночью он вливал себе в рот, как в  воронку,  целые  потоки  жидкостей.  Ќе
будучи в состоЯнии пользоватьсЯ благами жизни, несчастный государь  приказал
запереть  „ворцы  ЏЯти  —увств,  перестал  показыватьсЯ  народу,  выставлЯть
напоказ свою пышность, отправлЯть правосудие и удалилсЯ в сераль. Ћн  всегда
был хорошим мужем; жены сокрушались о нем, неустанно молились о его здоровье
и все времЯ поили его.
     Њежду тем царица Љаратис испытывала  живейшее  горе.  Љаждый  день  она
запиралась с везиром Њораканабадом, стараЯсь найти средства излечить или  по
крайней мере облегчить больного. “веренные в том, что  это  наваждение,  они
вместе перерыли все магические книги и приказали  искать  повсюду  страшного
чужеземца, которого считали виновником колдовства.
     ‚  нескольких  милЯх  от  ‘амарры  подымалась  высокаЯ  гора,  покрытаЯ
тимьЯном и богородицыной травкой; она увенчивалась красивой полЯной, которую
можно было принЯть за рай длЯ правоверных мусульман. Њножество  благоухающих
кустарников и рощи апельсинов, кедров,  лимонов,  переплетаЯсь  с  пальмами,
виноградниками и гранатами, доставлЯли радость вкусу и обонЯнию. ‡емлЯ  была
всЯ усеЯна фиалками; кусты гвоздики наполнЯли воздух ароматом. Љазалось, что
четыре светлых источника, столь изобиловавших водой, что ее хватило  бы  длЯ
десЯти армий, изливались здесь длЯ большего сходства с ќдемским  садом,  {8}
орошаемым свЯщенными реками. Ќа их зеленеющих берегах соловей пел о рождении
розы, своей возлюбленной, оплакиваЯ  мимолетность  ее  очарованиЯ;  горлинка
тосковала о более жизненных наслаждениЯх, а жаворонок  приветствовал  своими
песнЯми  животворЯщий  свет:  здесь  более,  чем  где-либо,  щебетание  птиц
выражало различные страсти их; восхитительные  плоды,  которые  они  клевали
вволю, казалось, удваивали их силу.
     €ногда ‚атека носили на эту гору, чтобы дать подышать свежим воздухом и
вдоволь  напоить  из  источников.  ‘опровождали  его  только  мать,  жены  и
несколько евнухов. ‚се они торопились наполнить водой большие  чаши  горного
хрусталЯ и наперерыв подносили ему питье; но их усердиЯ  было  недостаточно,
чтобы насытить его жажду; часто он ложилсЯ на землю и лакал  воду  прЯмо  из
источников.
     Ћднажды бедный ‚атек долго пролежал  в  такой  унизительной  позе,  как
вдруг раздалсЯ хриплый, но громкий  голос:  "‡ачем  ты  подражаешь  псу?  B,
халиф, столь гордый своим  саном  и  могуществом!"  Џри  этих  слонах  Ќатек
подымает голову и видит чужеземца, виновника стольких  бед.  …го  охватывает
волнение, гнев воспламенЯет сердце; он кричит: "Ђ ты зачем здесь,  проклЯтый
ѓЯур? ђазве тебе мало,  что  ты  обратил  бодрого  и  здорового  государЯ  в
какое-то подобие меха? ђазве ты не видишь, что Я погибаю столько же от того,
что слишком много пью, как и от жажды?"
     "’ак выпей еще глоток,  -  сказал  чужеземец,  подаваЯ  ему  пузырек  с
красноватой жидкостью; - и чтобы утолить жажду твоей души, когда ты  утолишь
телесную, Я скажу тебе, что Я €ндиец, но из страны, неведомой никому".
     _€з страны, неведомой никому!_ ‚ этих словах блеснула длЯ халифа  искра
света. ќто было исполнение части его желаний. €, льстЯ  себЯ  надеждой,  что
скоро все они будут удовлетворены, он взЯл магическую жидкость  и  выпил  не
колеблЯсь. ’отчас же он почувствовал себЯ здоровым, жажда его  утолилась,  и
тело стало подвижнее, чем  когда-либо.  ђадость  его  была  чрезвычайна;  он
бросилсЯ на шею страшному €ндийцу и целовал его  противный  слюнЯвый  рот  с
таким пылом, точно это были коралловые губки прекраснейшей из его жен.
     ќти излиЯниЯ восторга никогда бы не кончились, если красноречие Љаратис
не привело бы его в себЯ. Ћна предложила сыну возвратитьсЯ в ‘амарру,  и  он
распорЯдилсЯ, чтобы  впереди  шел  герольд,  возглашавший  громогласно,  что
чудесный  чужеземец  поЯвилсЯ  вновь,  он  исцелил  халифа,  он   заговорил,
заговорил!
     ’отчас все жители этого большого города высыпали из домов.  ‚зрослые  и
дети толпой бежали взглЯнуть на ‚атека и €ндийца. Ћни непрестанно повторЯли:
"Ћн  исцелил  нашего  повелителЯ,  он  заговорил,  заговорил!"   ќти   слова
раздавались целый день, и их не забыли на народных празднествах,  устроенных
в тот же вечер в знак радости; длЯ  поэтов  они  служили  припевом  ко  всем
песнЯм, которые они сложили на этот прекрасный случай.
     ’огда халиф приказал вновь открыть „ворцы —увств, и так как  он  спешил
посетить прежде всего „ворец ‚куса, то велел приготовить  там  блистательное
пиршество, куда пригласил своих любимцев и  высших  военачальников.  €ндиец,
сидевший рЯдом с халифом, вел себЯ так, будто думал, что, удостоившись такой
чести, он может есть, пить и говорить  сколько  угодно.  Ѓлюда  исчезали  со
стола тотчас по поЯвлении. Џридворные удивленно переглЯдывались,  а  €ндиец,
точно не замечаЯ этого, пил целыми стаканами за здоровье всех,  пел  во  все
горло, рассказывал истории, над которыми сам хохотал  до  упаду,  и  сочинЯл
экспромты, которые заслужили бы одобрение, если  бы  он  не  сопровождал  их
ужасными гримасами; во времЯ пира он болтал, как двадцать астрологов, ел  не
меньше сотни носильщиков и пил соответственно.
     ЌесмотрЯ на то что стол накрывали тридцать два раза, халиф  страдал  от
прожорливости  своего  соседа.  …го   присутствие   становилось   длЯ   него
невыносимым, и он с трудом мог скрыть свое дурное настроение и беспокойство;
наконец, улучив минуту, он сказал  на  ухо  начальнику  своих  евнухов:  "’ы
видишь, Ѓабабалук, какой размах у этого человека! —то, если он доберетсЯ  до
моих жен? ђаспорЯдись усилить за ними надзор, особенно за черкешенками,  они
больше всех придутсЯ ему по вкусу".
     Џропели третьи петухи,  пробил  час  „ивана.  {9}  ‚атек  обещал  лично
присутствовать на нем. Ћн встает из-за стола и  опираетсЯ  на  руку  везира,
более утомленный своим шумливым соседом, чем выпитым вином; бедный  государь
едва держалсЯ на ногах.
     ‚езиры, высшие придворные, юристы выстроились  полукругом  перед  своим
повелителем в почтительном молчании, а €ндиец развЯзно уселсЯ  на  ступеньке
трона, с таким хладнокровием, будто он  еще  ничего  не  ел,  и  посмеивалсЯ
из-под  капюшона  плаща  над  негодованием,  которое  внушала  зрителЯм  его
дерзость.
     Њежду тем халиф плохо соображал от  усталости,  путалсЯ  и  ошибалсЯ  в
отправлении правосудиЯ. Џервый везир заметил это  и  нашел  способ  прервать
судебное заседание, сохранив достоинство своего  господина.  Ћн  сказал  ему
едва  слышно:  "ѓосударь,  царица  Љаратис  провела  ночь  в  наблюдении  за
планетами; она приказывает передать,  что  тебе  грозит  близкаЯ  опасность.
Ѓерегись, чтобы  этот  чужеземец,  которому  ты  оказал  столько  почета  за
несколько магических драгоценностей, не посЯгнул на твою жизнь. …го жидкость
как будто исцелила тебЯ; но, может быть, это просто  Яд,  действие  которого
будет внезапно. Ќе отбрасывай этого подозрениЯ; по крайней мере, спроси его,
как он ее приготовил, где взЯл, и упомЯни о саблЯх, о которых  ты,  кажетсЯ,
забыл".
     ‚ыведенный из себЯ  дерзостью  €ндийца,  ‚атек  ответил  везиру  кивком
головы и сказал, обращаЯсь к чудовищу: "‚стань и расскажи пред всем „иваном,
из каких снадобий состоит жидкость, которую ты мне дал; главное  же,  открой
тайну проданных мне сабель и будь признателен за милости,  которыми  Я  тебЯ
осыпал".
     •алиф замолчал, произнесЯ эти слова насколько мог сдержанно. Ќо €ндиец,
не отвечаЯ и не трогаЯсь с места,  продолжал  хохотать  и  корчить  гримасы.
’огда  ‚атек  потерЯл  самообладание;  ударом  ноги  он  сбрасывает  его   с
возвышениЯ, бросаетсЯ за ним и продолжает бить  его  с  такою  Яростью,  что
увлекает за собой весь „иван. ’олько и видно  было,  как  мелькали  поднЯтые
ноги; каждый хотел дать ему пинок с удвоенной силой.
     €ндиец  как  будто  поддавалсЯ  этой  игре.  Ѓудучи  малого  роста,  он
свернулсЯ в шар и каталсЯ под ударами нападавших, которые гнались за  ним  с
неслыханным остервенением. ЉатЯсь таким образом из покоЯ в покой, из комнаты
в комнату, шар увлекал за собой всех,  кто  попадалсЯ  на  пути.  ‚о  дворце
поднЯлось смЯтение и страшный шум.  €спуганные  султанши  выглЯдывали  из-за
занавесей; но как только поЯвилсЯ шар, они не  в  силах  были  сдерживатьсЯ.
Ќапрасно евнухи щипали их до крови, пытаЯсь удержать, - они вырывались из их
рук, и сами эти верные стражи, полумертвые от  страха,  также  не  могли  не
броситьсЯ по следам злополучного шара.
     Џронесшись таким образом по залам, комнатам, кухнЯм, садам и  дворцовым
конюшнЯм, €ндиец выкатилсЯ, наконец, во двор. •алиф разъЯрилсЯ больше всех и
гналсЯ за ним по пЯтам, что было сил, колотЯ его  ногами;  благодарЯ  такому
усердию он сам получил несколько пинков, предназначавшихсЯ шару.
     Љаратис, Њораканабад и два-три мудрых везира, удерживавшихсЯ доселе  от
общего увлечениЯ, бросились перед халифом на  колени,  не  желаЯ  допустить,
чтобы он стал посмешищем длЯ народа; но он перепрыгнул  через  их  головы  и
побежал дальше.  ’огда  они  приказали  муэдзинам  {10}  созывать  народ  на
молитву, надеЯсь убрать его с дороги и отвратить бедствие молениЯми,  но  не
помогло и это.  „остаточно  было  взглЯнуть  на  дьЯвольский  шар,  как  все
кидались за ним. ‘ами муэдзины, хотЯ и  видели  его  издали,  спустились  со
своих минаретов и присоединились к толпе. Ћна росла так быстро, что скоро  в
домах ‘амарры остались только паралитики, калеки, умирающие и грудные  дети;
кормилицы бросали их, чтобы  удобнее  было  бежать;  наконец,  и  царица,  и
Њораканабад, и другие примкнули к ним. Љрики женщин, вырвавшихсЯ из сералей,
и евнухов, старавшихсЯ не упустить их из виду; брань мужей,  грозивших  друг
другу во времЯ бега; пинки ногами; общаЯ свалка -  все  это  делало  ‘амарру
похожей на город, взЯтый приступом  и  отданный  на  разграбление.  Ќаконец,
проклЯтый €ндиец, принЯвший вид  шара,  пронесшись  по  улицам  и  площадЯм,
вылетел из опустевшего города и направилсЯ долиной, пролегавшей  у  подножиЯ
горы четырех источников, к равнине Љатула.
     ‘ одной стороны эта долина ограждалась высоким холмом, с другой -  была
страшнаЯ пропасть, вырытаЯ водопадом. •алиф  и  следовавшаЯ  за  ним  толпа,
боЯсь, что шар броситсЯ туда, удвоили усилиЯ, чтобы догнать его, но все было
тщетно: шар скатилсЯ в бездну и исчез в ней подобно молнии.
     ‚атек, разумеетсЯ, кинулсЯ бы за вероломным  ѓЯуром,  если  бы  его  не
удержала как бы  невидимаЯ  рука.  Ѓежавшие  тоже  остановились;  все  сразу
успокоились. Џреследователи переглЯдывались с  изумлением.  €,  несмотрЯ  на
смешной характер этой сцены, никто не смеЯлсЯ.  Џотупившись,  в  смущении  и
молчании все возвратились в ‘амарру и разбрелись по домам, не  думаЯ  о  той
непреодолимой  силе,  котораЯ  одна  могла  быть  причиной  таких   позорных
безумств; люди, превозносЯ себЯ за добро,  когда  ЯвлЯютсЯ  всего  лишь  его
орудиЯми, несомненно склонны приписывать себе и  ошибки,  которые  совершили
помимо своей воли.
     Ћдин халиф не  захотел  возвращатьсЯ.  Ћн  приказал  разбить  в  долине
палатки и, несмотрЯ на уговоры Љаратис и Њораканабада, обосновалсЯ  на  краю
пропасти. ‘колько ни убеждали его, что в этом месте землЯ может осыпатьсЯ  и
что, кроме того, он находитсЯ  слишком  близко  к  волшебнику,  увещаниЯ  не
помогли. Џриказав зажечь тысЯчи факелов, беспрерывно заменЯвшихсЯ новыми, он
лег на грЯзном краю пропасти и  с  помощью  этого  искусственного  освещениЯ
старалсЯ проникнуть взором во тьму, которую не мог бы рассеЯть весь небесный
свет. Џо временам ему казалось, что из бездны слышатсЯ голоса, среди которых
он как будто различал голос €ндийца; на самом же  деле  это  ревели  воды  и
шумели водопады, с клокотанием свергавшиесЯ с гор.
     ‚атек провел ночь в таком тЯгостном положении. Ќа заре он возвратилсЯ в
палатку и, ничего не поев, заснул, а проснулсЯ лишь с наступлением  сумерек.
’огда он вернулсЯ на прежнее место и несколько ночей подрЯд не покидал  его.
Ћн ходил взад и вперед большими шагами и бросал свирепые  взоры  на  звезды,
как бы упрекаЯ их в том, что они обманули его.
     ‚друг по лазури неба, от долины до ‘амарры и далее, проступили кровавые
полосы; казалось, что грозное Явление  захватывало  вершину  большой  башни.
•алиф пожелал взойти туда; но силы оставили его, и в ужасе он прикрыл голову
полой одежды.
     ‚се эти пугающие знамениЯ  только  возбуждали  его  любопытство.  ’аким
образом, вместо того чтобы возвратитьсЯ к обычной жизни,  он  упорствовал  в
намерении остатьсЯ там, где исчез €ндиец.
     Ћднажды ночью, когда он в одиночестве прогуливалсЯ по равнине,  луна  и
звезды внезапно померкли; свет сменилсЯ глубоким мраком, и из заколебавшейсЯ
земли раздалсЯ голос  ѓЯура,  подобный  грому:  "•очешь  ли  предатьсЯ  мне,
поклонитьсЯ силам земли, отступитьсЯ от Њагомета? ’огда Я открою тебе дворец
подземного пламени.  ’ам,  под  огромными  сводами,  ты  увидишь  сокровища,
обещанные тебе звездами; оттуда и мои сабли; там почивает ‘улейман бен „ауд,
{11} окруженный талисманами, покорЯющими мир".
     €зумленный халиф ответил, вздохнув, но  тоном  человека,  привыкшего  к
сверхъестественному: "ѓде  ты?  Џокажись,  рассей  этот  утомительный  мрак!
‘колько факелов сжег Я, чтобы тебЯ увидеть, а ты все не  показываешь  своего
ужасного лица!" - "Ћтрекись от  Њагомета,  -  произнес  €ндиец,  -  дай  мне
доказательства своей искренности, иначе ты никогда менЯ не увидишь".
     Ќесчастный халиф обещал все.  ’отчас  небо  проЯснилось,  и  при  свете
планет, казавшихсЯ огненными,  ‚атек  увидел  разверстую  землю.  ‚  глубине
находилсЯ эбеновый портал. Џеред ним, растЯнувшись, лежал  €ндиец,  держа  в
руке золотой ключ и постукиваЯ им о замок.
     "Ђх! - воскликнул ‚атек. - Љак мне спуститьсЯ к тебе,  не  сломав  шеи?
Џомоги мне и отопри поскорее дверь!" - "’ише! - ответил €ндиец. - ‡най,  что
менЯ пожирает жажда, и Я не могу открыть тебе, пока не утолю ее.  Њне  нужна
кровь пЯтидесЯти детей, выбери  их  из  семейств  твоих  везиров  и  главных
придворных. €наче ни моЯ жажда, ни твое любопытство не будут  удовлетворены.
€так,  возвратись  в  ‘амарру,  доставь  мне,  чего  Я   желаю,   брось   их
собственноручно в эту пропасть - тогда увидишь".
     ‘ этими словами €ндиец повернулсЯ к нему спиной; а халиф,  по  внушению
демонов, решилсЯ на  ужасную  жертву.  Ћн  сделал  вид,  что  успокоилсЯ,  и
направилсЯ в ‘амарру при кликах  народа,  который  еще  любил  его.  Ћн  так
искусно сумел казатьсЯ  спокойным,  что  даже  Љаратис  и  Њораканабад  были
обмануты. ’еперь речи шли только о празднествах  и  развлечениЯх.  ЏринЯлись
даже говорить об истории с шаром, о которой доселе никто не смел заикнутьсЯ:
повсюду над ней смеЯлись; однако некоторым было не до смеха. Њногие  еще  не
выздоровели от ран, полученных в этом памЯтном приключении.
     ‚атек был очень доволен этим отношением к нему, потому что понимал, что
оно поможет осуществлению его гнусных замыслов. Ћн был приветлив  со  всеми,
особенно с везирами и главными придворными. Ќа другой день он  пригласил  их
на пышное пиршество. Ќезаметно заведЯ разговор  об  их  детЯх,  он  с  видом
благожелательности стал расспрашивать, у кого самые красивые мальчики.  Ћтцы
превозносили каждый своих. ‘пор разгорелсЯ; дошло бы до рукопашной, если  бы
не присутствие халифа, который притворилсЯ, что хочет самолично быть  судьей
в этом деле.
     ‚скоре ему привели целую толпу этих несчастных  детей.  ‹юбЯщие  матери
разодели их как только могли, чтобы лучше выставить  их  красоту.  Ќо  в  то
времЯ, как их блистательнаЯ юность привлекала к себе  все  взоры  и  сердца,
‚атек рассматривал их с вероломной жадностью и выбрал пЯтьдесЯт  длЯ  жертвы
ѓЯуру. ‡атем с видом благодушиЯ он предложил устроить в долине праздник  длЯ
этих маленьких избранников.  Ћни  должны,  говорил  он,  более  всех  других
порадоватьсЯ его выздоровлению. „оброта  халифа  очаровывает.  ‘коро  о  ней
узнает всЯ ‘амарра. ЏриготовлЯют носилки, верблюдов, лошадей; женщины, дети,
старики, юноши - все размещаютсЯ как  хотЯт.  ествие  трогаетсЯ  в  путь  в
сопровождении всех кондитеров города и  предместий;  толпа  народа  движетсЯ
пешком; все ликуют, и никто  уже  не  вспоминает,  во  что  обошлось  многим
последнее путешествие по этой дороге.
     ‚ечер был прекрасен, воздух свеж, небо Ясно, цветы  благоухали.  ЊирнаЯ
природа, казалось,  радовалась  лучам  заходЯщего  солнца.  €х  мЯгкий  свет
позлащал вершину горы четырех источников,  озарЯЯ  и  ее  цветущий  склон  и
резвЯщиесЯ на нем стада.  ‘лышно  было  только  журчание  источников,  звуки
свирели и голоса пастухов, перекликавшихсЯ на холмах.
     Ќесчастные жертвы, которые  шли  на  погибель,  составлЯли  часть  этой
идиллии. ‚ чистоте  душевной  и  сознании  безопасности  дети  двигались  по
равнине, резвЯсь, гонЯлись за бабочками,  рвали  цветы,  собирали  блестЯщие
камешки; многие легким шагом уходили  вперед,  радуЯсь,  когда  приближались
остальные, и целовали их.
     ‚дали уже виднелась ужаснаЯ  пропасть,  в  глубине  которой  находились
эбеновые врата. Љак бы  черной  полосой  пересекала  она  середину  равнины.
Њораканабад и его товарищи принЯли ее за одно из тех затейливых  сооружений,
которые любил халиф; несчастные не знали  ее  назначениЯ.  ‚атек,  вовсе  не
желаЯ, чтобы злополучное место рассматривали вблизи, останавливает шествие и
велит очертить широкий круг. ‚ыступают  евнухи,  чтобы  отмерить  место  длЯ
состЯзаниЯ в беге  и  приготовить  кольца,  куда  должны  пролетать  стрелы.
ЏЯтьдесЯт мальчиков быстро раздеваютсЯ; стройность и приЯтность очертаний их
нежных тел вызывают восторг. ѓлаза их светЯтсЯ радостью, котораЯ  отражаетсЯ
и на лицах родителей. Љаждый напутствует в сердце того из маленьких  воинов,
кто его больше всех интересует; все внимательны к играм этих милых, невинных
существ.
     •алиф пользуетсЯ этой минутой, чтобы отделитьсЯ от толпы. Ћн подходит к
краю пропасти и не без трепета слышит голос  €ндийца,  скрежещущего  зубами:
"ѓде же они?" - "Ѓезжалостный ѓЯур! - ответил ‚атек в волнении. - ЌельзЯ  ли
удовлетворить тебЯ иным способом? Ђх, если б ты  видел  красоту,  изЯщество,
наивность этих детей,  ты  бы  смЯгчилсЯ".  -  "‘мЯгчилсЯ?  ЏроклЯтие  тебе,
болтун! - вскричал €ндиец. - „авай, давай  их  сюда,  живо!  €ли  мои  двери
никогда не отворЯтсЯ". - "Ќе кричи так громко", - взмолилсЯ халиф,  краснеЯ.
- "Ќа это Я согласен, - ответил ѓЯур  с  улыбкой  людоеда,  -  ты  не  лишен
разума, Я потерплю еще минуту".
     Џока они вели этот  ужасный  разговор,  игры  шли  своим  чередом.  Ћни
окончились, когда сумерки окутали горы. ’огда халиф, стоЯ  на  краю  бездны,
закричал  как  можно  громче:  "Џусть  приблизЯтсЯ  ко  мне  пЯтьдесЯт  моих
маленьких любимцев, пусть  подходЯт  в  порЯдке  успеха  на  играх!  Џервому
победителю Я дам свой бриллиантовый браслет, второму - изумрудное  ожерелье,
третьему - поЯс из топазов, а каждому из остальных - какую-нибудь часть моей
одежды, кончаЯ туфлЯми".
     Џри этих словах радостные восклицаниЯ удвоились; превозносили до  небес
доброту государЯ, решившего остатьсЯ  нагим  длЯ  удовольствиЯ  подданных  и
поощрениЯ молодежи. Њежду тем халиф, раздеваЯсь понемногу,  поднимал  каждый
раз руку с блиставшей наградой как можно выше  и,  подаваЯ  ее  торопЯщемусЯ
взЯть ребенку, другой рукой сталкивал его в пропасть, откуда ѓЯур  продолжал
повторЯть ворчливым голосом: "…ще! еще!.."
     ќтот страшный обман происходил с такой быстротой,  что  подбегавшие  не
успевали догадатьсЯ об участи товарищей; а зрителЯм мешали видеть темнота  и
расстоЯние. Ќаконец, сбросив  пЯтидесЯтую  жертву,  ‚атек  решил,  что  ѓЯур
сейчас ЯвитсЯ за ним и протЯнет ему золотой  ключ.  Ћн  уже  воображал,  что
равен ‘улейману и не обЯзан никому давать отчета в содеЯнном, как  вдруг,  к
его великому удивлению, краЯ трещины сблизились,  и  под  ногами  он  ощутил
обыкновенную твердую землю. …го бешенство и  отчаЯние  были  неописуемы.  Ћн
проклинал вероломного €ндийца, обзывал его самыми позорными именами и  топал
ногой, точно желаЯ, чтобы тот услышал. Ћн так бесновалсЯ, -  что  измученный
упал на землю как бы в беспамЯтстве. ‚езиры  и  главные  придворные,  будучи
ближе других к нему, решили сначала, что он сел на траву и играет с  детьми;
но потом они стали беспокоитьсЯ, приблизились и увидели, что с  халифом  нет
никого. "—то вам нужно?" - спросил он в смЯтении. - "ѓде же дети?  ѓде  наши
дети?" - воскликнули они. - "Ћчень забавно, - ответил ‚атек, - что вы хотите
сделать менЯ ответственным за всЯкую случайность. €граЯ, ваши дети свалились
в пропасть, котораЯ тут была, и куда Я сам упал  бы,  если  бы  не  отскочил
вовремЯ".
     Ћтцы погибших детей ответили на это раздирающими  криками;  им  вторили
матери, тоном выше; остальные же, не знаЯ в чем дело, вопили громче  других.
‘коро повсюду стали говорить: "•алиф выкинул с нами эту штуку, чтобы угодить
проклЯтому ѓЯуру! Ќакажем его за  вероломство,  отмстим!  отмстим  за  кровь
невинных! бросим жестокого властителЯ в  водопад,  и  пусть  исчезнет  самаЯ
памЯть о нем!"
     Љаратис, испуганнаЯ ропотом, приблизилась  к  Њораканабаду.  "‚езир,  -
сказала она ему, - ты потерЯл двоих славных  детей,  ты,  наверно,  -  самый
безутешный из отцов; но ты благороден - спаси своего повелителЯ!" - "•орошо,
госпожа, - ответил везир, - рискуЯ собственной жизнью, Я  попробую  избавить
его от опасности, а затем  покину  на  произвол  его  печальной  судьбы".  -
"Ѓабабалук, - продолжала Љаратис, - стань во главе своих  евнухов;  оттесним
толпу; отведем, если возможно, несчастного государЯ во дворец". ‚ первый раз
Ѓабабалук с товарищами порадовалсЯ, что у  них  не  могло  быть  детей.  Ћни
повиновались, и везир,  помогаЯ  им  насколько  мог,  довел  до  конца  свое
великодушное дело. Џотом он удалилсЯ, чтобы отдатьсЯ своим слезам.
     Љак только  халиф  возвратилсЯ,  Љаратис  приказала  запереть  вход  во
дворец. Ќо, видЯ, что возмущение растет и со всех сторон слышатсЯ проклЯтиЯ,
она сказала сыну: "Џрав ты или нет  -  неважно!  Ќадо  спасать  твою  жизнь.
“далимсЯ в твои покои; оттуда подземным ходом, известным лишь  тебе  и  мне,
пройдем в башню, где  нас  защитЯт  немые,  никогда  не  выходившие  оттуда.
Ѓабабалук будет думать, что мы еще во  дворце,  и  в  собственных  интересах
станет  защищать  его;  тогда,  не  утруждаЯ   себЯ   советами   этой   бабы
Њораканабада, мы посмотрим, что предпринЯть".
     ‚атек ничего не ответил матери и позволил вести себЯ беспрекословно, но
во времЯ пути беспрестанно повторЯл: "ѓде ты, страшный ѓЯур?  ‘ожрал  ли  ты
уже детей? ѓде твои сабли, золотой ключ, талисманы?" Џо этим словам  Љаратис
догадалась кое о чем. Љогда в башне сын успокоилсЯ немного,  она  без  труда
выведала от него все. „алекаЯ от тревог совести, она была  зла,  как  только
может быть женщина, а этим сказано многое,  ибо  слабый  пол  претендует  на
превосходство во всем пред сильным. €так, рассказ  халифа  не  удивил  и  не
привел в ужас Љаратис; она была только поражена обещаниЯми ѓЯура  и  сказала
сыну: "Ќадо сознатьсЯ, что этот ѓЯур несколько кровожаден; однако  подземные
божества, вероЯтно, еще страшнее. Ќо обещаниЯ одного  и  дары  других  стоЯт
некоторых усилий; за такие сокровища  можно  пойти  на  любое  преступление.
€так, перестань жаловатьсЯ на €ндийца; мне кажетсЯ, ты не выполнил всех  его
предписаний.  џ  нисколько  не  сомневаюсь,  что  нужно  сделать  приношениЯ
подземным духам, и об этом нам придетсЯ подумать,  когда  мЯтеж  утихнет;  Я
быстро восстановлю спокойствие и не побоюсь истратить на это твои богатства,
ибо мы получим достаточно взамен  их".  €  царица,  обладавшаЯ  удивительным
даром убеждать, вернулась подземным ходом во дворец  и  показалась  из  окна
народу. Ћна обратилась к  нему