ил  другого  и  удалилсЯ.
‚се это „жизиппо видел и слышал,  и  ему  показалось,  что,  не  прибегаЯ  к
самоубийству, он обрел путь к столь желанной им  смерти;  потому,  не  уходЯ
оттуда, он осталсЯ, пока служители суда, которые уже узнали  о  случившемсЯ,
не Явились туда и, свирепые, не увлекли с собой „жизиппо. Ћн же при  допросе
показал, что убил - он и не имел потом возможности уйти  из  пещеры,  почему
претор, по имени Њарк ‚аррон, приказал казнить его на кресте, по  тогдашнему
обычаю.
     ’ит случайно пришел в это времЯ в преторию; взглЯнув в лицо несчастному
осужденному и услыхав причину его осуждениЯ, он тотчас же признал  „жизиппо,
удивилсЯ его жалкой судьбе и тому, как он  здесь  очутилсЯ;  страстно  желаЯ
помочь ему и не видЯ иного пути к его спасению, как обвинив себЯ и  оправдав
его, он быстро выдвинулсЯ вперед  и  закричал:  "Њарк  ‚аррон,  вороти  того
несчастного человека, которого ты осудил, ибо он  невинен.  џ  уже  и  одной
виной достаточно оскорбил богов, убив того, которого  твои  служители  нашли
мертвым сегоднЯ поутру, и  не  хочу  оскорбить  их  теперь  смертью  другого
невинного".
     €зумилсЯ ‚аррон, и ему было неприЯтно, что всЯ преториЯ слышала это, но
так как он не мог с честью избегнуть исполнениЯ того, чего требовали законы,
то и велел вернуть „жизиппо и в присутствии ’ита сказал: "Љак  мог  ты  быть
столь неразумным, чтобы без пытки сознатьсЯ в  том,  чего  ты  не  совершал,
когда дело шло о жизни? ’ы показал, что это ты ночью убил человека, а вот он
теперь приходит и говорит, что не ты, а он убил его".
     „жизиппо, взглЯнув, узнал, что тот, о котором  шла  речь,  был  ’ит,  и
отлично понЯл, что делал он это длЯ его спасениЯ в благодарность за  услугу,
полученную от него. Џотому, расстроганный, он сказал, плача:  "‚аррон,  Я  в
самом деле убил его, и сострадание ’ита  пришло  слишком  поздно  длЯ  моего
спасениЯ". ’ит  же  говорил  со  своей  стороны:  "Џретор,  ты  видишь,  это
чужестранец, его нашли безоружным возле убитого; знать, его нищета дает  ему
повод желать смерти, потому освободи его,  а  менЯ,  как  Я  того  заслужил,
накажи".
     ‚аррон дивилсЯ настоЯтельным заЯвлениЯм их обоих  и,  уже  предполагаЯ,
что ни один из них не преступен, помышлЯл  о  способе  оправдать  их,  когда
вдруг ЯвилсЯ юноша, по имени Џублий Ђмбуст,  человек  потерЯнный,  известный
всем римлЯнам за отъЯвленного  разбойника,  который  действительно  совершил
убийство и знал, что ни один из них не был виновен в том, в чем каждый  себЯ
обвинЯл, но их  невинность  вложила  в  его  душу  такое  сострадание,  что,
побуждаемый им, он приблизилсЯ к  ‚аррону  и  сказал:  "Џретор,  моЯ  судьба
понуждает менЯ разрешить трудный спор между этими людьми; Я не  знаю,  какой
из богов побуждает и возбуждает менЯ внутренне объЯвить тебе мой  проступок;
потому знай, что ни один из них не виновен в  том,  в  чем  каждый  обвинЯет
себЯ. џ действительно тот, который убил сегоднЯ под утро  того  человека,  а
этого несчастного Я видел там спЯщим, пока Я делил воровскую добычу  с  тем,
которого умертвил. ’ит не нуждаетсЯ  в  моем  оправдании,  его  имЯ  слишком
известно, чтобы он мог быть способным на такое дело. €так,  освободи  его  и
наложи на менЯ наказание, требуемое законами".
     ЋктавиЯн, уже знавший об этом,  велел  им  ЯвитьсЯ  всем  троим,  желаЯ
услышать, какаЯ причина побуждала каждого желать быть осужденным, что каждый
и рассказал, а он тех двоих освободил, как невиновных,  а  третьего  -  ради
них. ’ит взЯл с собою своего „жизиппо  и,  попрекнув  его  порЯдком  за  его
робость и недоверие, обнаружил живейшую радость и повел его в свой дом,  где
‘офрониЯ, растроганнаЯ до слез, принЯла его как брата, утешив его  несколько
и приодев и вновь обставив, как того требовали его доблести и  благородство.
’ит прежде всего поделил с ним все свои сокровища и имениЯ и затем дал ему в
жены свою молоденькую сестру, по  имени  ”ульвию,  после  чего  сказал  ему:
"„жизиппо! Ћт тебЯ теперь зависит, захочешь ли ты жить здесь  со  мною,  или
пожелаешь вернутьсЯ в  Ђхайю  со  всем  тем,  что  Я  дал  тебе".  „жизиппо,
побуждаемый, с одной  стороны,  изгнанием  из  своего  города,  с  другой  -
любовью,  которую  питал  к  благодарной  дружбе  ’ита,  решилсЯ   сделатьсЯ
римлЯнином. ’ак он с своей ”ульвией, а ’ит с ‘офронией долгое  времЯ  весело
жили одним домом, становЯсь изо днЯ в день, если только это  было  возможно,
все большими друзьЯми.
     €так, дружба - это дело свЯщеннейшее, достойное не только  собственного
почитаниЯ, но и вечной похвалы, как мудраЯ мать - великодушиЯ  и  честности,
сестра - благодарности и милосердиЯ, враг -  ненависти  и  скупости,  всегда
готоваЯ, не ожидаЯ просьб, проЯвить длЯ других те действиЯ, какие желали бы,
чтобы проЯвили длЯ нее. …е свЯщеннейшее влиЯние крайне редко  обнаруживаетсЯ
ныне между двумЯ лицами, к вине и стыду презренного  любостЯжаниЯ  смертных,
которое, помышлЯЯ лишь о собственной пользе, осудило ее на  вечное  изгнание
за самые крайние пределы земли. ЉакаЯ любовь, какие богатства, какое родство
заставили бы отозватьсЯ в сердце „жизиппо страсть, слезы  и  вздохи  ’ита  с
такою силою, что он красивую, благородную, любимую им невесту отдал  ’иту  -
если не дружба? Љакие законы,  какие  угрозы,  какой  страх  могли  удержать
молодые руки „жизиппо в местах уединенных, темных, на  собственном  ложе  от
объЯтий красивой девушки, может быть и вызывавшей на то  порой,  -  если  не
дружба? Љакие почести, какие награды, какие выгоды заставили бы „жизиппо  не
заботитьсЯ о потере своих родных и родных ‘офронии, не обращать вниманиЯ  на
оскорбительный ропот черни, пренебрегать издевательствами и насмешками, лишь
бы удовлетворить друга, - если не дружба? ‘  другой  стороны,  что  побудило
’ита (хотЯ у него был приличный предлог  представитьсЯ,  что  он  ничего  не
видел), рьЯно, не колеблЯсь, искать своей собственной смерти,  чтобы  спасти
„жизиппо от креста, который он сам себе уготовлЯл, -  если  не  дружба?  —то
сделало ’ита столь великодушным, чтобы  разделить  без  малейшего  колебаниЯ
свое  громадное  наследие  с  „жизиппо,  у  которого   судьба   отнЯла   его
собственное, - если не дружба? —то заставило ’ита отдать с готовностью,  без
всЯких сомнений, свою сестру „жизиппо, которого он видел беднЯком,  дошедшим
до крайней нищеты, - коли не дружба? €так, пусть люди желают себе  множества
родственников, толпы братьев, большого количества  детей,  пусть  с  помощью
денег увеличивают количество слуг и пусть не видЯт, что каждый из них  более
страшитсЯ малейшей опасности и длЯ  себЯ,  нежели  заботитсЯ  об  устранении
больших опасностей отцу или брату, или хозЯину, - тогда как  друг  поступает
наоборот.

        ЌЋ‚…‹‹Ђ „…‚џ’Ђџ

     ‘аладин  под  видом  кцпца  учествован  мессером   ’орелло.   Ќаступает
крестовый поход; мессер ’орелло дает своей жене срок длЯ  выхода  замуж.  Ћн
взЯт в плен и становитсЯ известным султану своим уменьем ходить  за  ловчими
птицами; тот, признав его и объЯвив  ему,  кто  он,  оказывает  ему  большие
почести. Њессер ’орето заболел и в одну ночь перенесен при помощи волшебства
в Џавию; во времЯ торжества, которое совершалось по поводу брака ею жены, он
ушан ею и возвращаетсЯ с нею к себе домой.

     “же  ”иломена  положила  конец  своему  рассказу,  и   все   единодушно
восхвалЯли  великодушную  благодарность  ’ита,  когда  король,  предоставлЯЯ
последнее слово „ионео, так начал говорить:  -  Џрелестные  дамы,  ”иломена,
рассуждаЯ о дружбе, несомненно, говорит правду и  справедливо  посетовала  в
конце своих речей на то, что ныне она столь мало ценитсЯ смертными. …сли  бы
мы были здесь с целью исправлЯть людские недостатки, либо хотЯ  бы  за  тем,
чтобы порицать их, Я продолжил бы ее речи подробным рассуждением; но так как
наша цель инаЯ, мне взбрело на ум показать вам  в  несколько  длинном,  быть
может, но все же  занимательном  рассказе  один  из  великодушных  поступков
‘аладина, дабы, услышав содержание моей новеллы, если б по недостаткам нашим
мы и не могли всецело  приобрести  чьей-либо  дружбы,  то  по  крайней  мере
ощутили бы наслаждение оказать услугу в надежде, что когда бы то ни было  за
это нам воспоследует награда.
     €так, скажу, что, как утверждают иные, во времена  императора  ”ридриха
Џервого христиане устроили всеобщий поход  длЯ  освобождениЯ  свЯтой  земли.
“слышав о том несколько ранее, ‘аладин,  мужественнейший  государь  и  тогда
султан ‚авилонии, вознамерилсЯ лично посмотреть на снарЯжениЯ к этому походу
христианских  властителей,  чтобы  лучше  успеть  приготовитьсЯ.  ЏриведЯ  в
порЯдок все свои дела в …гипте и делаЯ вид, что собралсЯ в паломничество, он
отправилсЯ в путь переодетый купцом, взЯв с  собой  только  двух  главных  и
самых умных придворных и трех служителей. Ћн уже проехал многие христианские
области и путешествовал по ‹омбардии, чтобы перебратьсЯ через горы, когда им
случилось, на пути между Њиланом и Џавией, уже  вечером  повстречать  одного
дворЯнина, по имени мессер ’орелло д'€стриЯ,  из  Џавии,  который  с  своими
слугами, собаками и соколами ехал в свое прекрасное  поместье,  находившеесЯ
на ’ессино, чтобы там пожить. Љогда мессер ’орелло увидел их, то понЯл,  что
они - знатные люди и чужестранцы, и пожелал учествовать  их.  Џотому,  когда
‘аладин спросил у одного из его служителей, сколько еще осталось до Џавии  и
успеет ли он войти в нее, ’орелло не дал  ответить  слуге,  а  ответил  сам:
"ѓоспода, вы не успеете добратьсЯ до Џавии во-времЯ, чтобы  вам  можно  было
вступить в нее". - "‚ таком случае,  -  сказал  ‘аладин,  -  будьте  любезны
указать нам, так как мы чужестранцы, где  бы  нам  лучше  пристать".  Њессер
’орелло ответил: "ќто Я сделаю охотно. џ только что хотел  отправить  одного
из моих людей по соседству с Џавией по кое-какому делу; Я пошлю его с  вами,
и он отведет вас в такое место, где вы очень  удобно  пристанете  на  ночь".
Џриблизившись к самому сметливому из своих слуг, он  наказал  ему  все,  что
тому следовало сделать, и отправил его  с  ними,  а  сам,  поспешив  в  свое
поместье, велел приготовить, как мог лучше, прекрасный ужин и накрыть  столы
в своем саду; когда все было готово, он вышел к воротам поджидать гостей.
     ‘луга, рассуждаЯ с знатными людьми о всЯкой всЯчине, провел их  разными
окольными путЯми в поместье своего господина, так что они того не  заметили.
‹ишь только мессер ’орелло увидел их,  как  вышел  им  навстречу  и  сказал,
смеЯсь: "„обро пожаловать, господа!" ‘аладин, будучи  очень  проницательным,
понЯл, что рыцарь опасалсЯ, что они не примут приглашениЯ, если он пригласит
их при встрече, потому и привел их к себе в дом хитростью, дабы они не могли
отказать ему провесть с ним вечер; ответив на его  приветствие,  он  сказал:
"Њессере, если бы можно было сетовать на учтивых людей, мы посетовали бы  на
вас, принудившего нас (не говорЯ о том, что вы замедлили наш путь), ничем не
заслуживших вашего расположениЯ, разве одним поклоном, принЯть столь высокое
одолжение, каково  ваше".  ђыцарь,  умный  и  речистый,  отвечал:  "ѓоспода,
внимание, которое Я оказываю вам, будет ничтожно в сравнении с  тем,  какое,
судЯ по вашему виду, вам подобает, но, в самом деле, вне Џавии вы  не  могли
бы пристать ни в одном месте, которое было бы удобно; потому  не  посетуйте,
если вы несколько свернули с пути, дабы у вас было немного менее неудобств".
     Џока он говорил, слуги подошли к ним и,  когда  те  слезли  с  лошадей,
принЯли и поставили их, а мессер ’орелло повел трех знатных мужей в комнаты,
длЯ них приготовленные, где приказал их разуть, подать им освежитьсЯ тонкими
винами и в приЯтной беседе продержал их до часа, когда можно было и ужинать.
‘аладин, его спутники и все слуги знали латинский Язык, почему они все очень
хорошо понимали и их разумели, и каждому из них казалось, что рыцарь - самый
приЯтный, самый учтивый и красноречивый из всех, кого они до тех пор видели,
а мессеру ’орелло  представлЯлось,  с  своей  стороны,  что  то  были  более
именитые и важные люди,  чем  он  предполагал  ранее,  почему  он  внутренне
горевал, что не может учествовать их в этот вечер большим пиром и обществом;
он и задумал вознаградить их на следующее утро.  Ќаставив  одного  из  своих
слуг относительно того, что он затеЯл сделать, он послал его к  своей  жене,
женщине умнейшей и великодушной, в Џавию, котораЯ была совсем вблизи  и  где
ни одни ворота не запирались; после того, проводив именитых людей в сад,  он
вежливо спросил их, кто они, на что ‘аладин  ответил:  "Њы  кипрские  купцы,
прибыли из Љипра и по  нашим  делам  отправлЯемсЯ  в  Џариж".  ’огда  мессер
’орелло сказал: "„а будет угодно богу, чтобы наша страна  производила  таких
же родовитых людей, каких, видно, Љипр  производит  купцов".  Џока  разговор
переходил от одного предмета к другому, наступило  времЯ  ужина,  почему  он
пригласил их пожаловать к столу,  и,  хотЯ  ужин  был  не  предусмотрен,  их
угостили очень хорошо и в большом порЯдке.  Ќе  прошло  много  времени,  как
убрали со стола, а мессер ’орелло, заметив их усталость, уложил их  отдохнут
в великолепные постели, да и сам вскоре за тем пошел спать.
     ‘луга, посланный в Џавию, исполнил поручение к жене, котораЯ с  женским
духом, но  по-царски  распорЯдившись  спешно  позвать  многих  из  друзей  и
служителей мессера ’орелло, велела приготовить все необходимое длЯ  большого
торжества, пригласить на пир, при свете факелов, многих именитейших граждан,
собрать тканей, сукон и мехов и устроить полностью все, что муж приказал  ей
передать. Љогда наступил день и знатные люди поднЯлись, мессер  ’орелло  сел
вместе с ними на коней, велел принести своих  соколов  и,  поведЯ  гостей  к
ближнему броду, показал им, как те летают, когда же ‘аладин спросил, кто  бы
отвел их в Џавию, в лучшую гостиницу, мессер ’орелло сказал: "џ отведу  вас,
потому что мне надо там быть". ’е, поверив ему в том, были очень довольны  и
вместе с ним пустились в путь.
     Ѓыл уже третий час, когда они достигли  города;  предполагаЯ,  что  они
направлЯютсЯ в лучшую гостиницу, они прибыли вместе с мессером ’орелло в его
дом, где уже находилось  длЯ  приема  знатных  людей  до  пЯтидесЯти  лучших
граждан, которые тотчас же очутились при их  уздечках  и  стременах.  “видев
это, ‘аладин и его спутники слишком хорошо понЯли, в чем  дело,  и  сказали:
"Њессер ’орелло, это совсем не то, о чем мы вас просили; вы  уже  достаточно
сделали длЯ нас в прошлую ночь и гораздо больше, чем мы того желали,  потому
было бы хорошо, если бы вы дозволили нам продолжать наш путь". Ќа это мессер
’орелло отвечал: "ѓоспода, тем, что было сделано длЯ вас  вчера  вечером,  Я
обЯзан судьбе более, чем вам, ибо она застигла вас на пути в такой час,  что
вам пришлось по необходимости войти  в  мои  домишко;  что  же  касаетсЯ  до
нынешнего утра, то им Я буду обЯзан вам, а вместе со мною и все эти именитые
люди, что вас окружают; и если вам кажетсЯ вежливым отказатьсЯ  пообедать  с
ними, то вы можете это сделать, если хотите".
     Џобежденные этими словами, ‘аладин и его спутники сошли  с  лошадей  и,
весело приветствованные именитыми людьми, были отведены в комнаты,  роскошно
длЯ  них  приготовленные;  снЯв  свое   дорожное   убранство   и   несколько
освежившись, они вступили в зал, где все было великолепно  снарЯжено.  Љогда
подали воду длЯ рук, сели за стол, где их превосходно угостили, в величайшем
и прекрасном порЯдке, множеством кушаний, так  что,  если  бы  приехал  туда
император, невозможно было бы оказать ему большего почета. € хотЯ ‘аладин  и
его спутники были большими господами и привыкли видеть великое, тем не менее
много всему дивовались  и  почитали  за  величайшее,  принимаЯ  во  внимание
состоЯние рыцарЯ, о котором знали, что он - простой гражданин, а не синьор.
     Љогда кончилсЯ обед и убрали столы, беседа шла некоторое времЯ о том  и
о другом; а так как жар стоЯл сильный, именитые павийские горожане пошли, по
усмотрению ’орелло, отдохнуть, а сам он, оставшись со своими тремЯ  гостЯми,
вошел вместе с ними в комнату и, дабы ничто дорогое в его доме  не  осталось
непоказанным им, велел позвать туда свою  достойную  жену.  ’а,  красиваЯ  и
высокого роста, украшеннаЯ богатыми одеждами, с двумЯ сынками  по  сторонам,
казавшимисЯ ангелами, подошла к  ним  и  приветливо  с  ними  поздоровалась.
“видев ее, они  встали  и,  принЯв  ее  почтительно,  усадили  между  собою,
обласкав ее красавцев сыновей. Љогда она вступила с ними в приЯтную  беседу,
а мессер ’орелло на некоторое  времЯ  вышел,  она  приветливо  спросила  их,
откуда они и куда едут, на что знатные люди ответили так же, как отвечали  и
мессеру ’орелло. ’огда дама с веселым видом сказала: "Ќу, так  Я  вижу,  что
моЯ женскаЯ предусмотрительность будет полезна, и потому Я  прошу  вас,  как
особенной милости,  не  отказатьсЯ  и  не  погнушатьсЯ  маленьким  подарком,
который Я велю вам сюда принести; но принимаЯ во внимание, что  женщины,  по
малому разумению своему, и приношениЯ дают малые, Я прошу вас  принЯть  его,
более взираЯ на доброе намерение, чем  на  достоинство  подарка".  €,  велев
принести каждому по две одежды, одну подбитую сукном,  а  другую  мехом,  не
такие, какие носЯт горожане или купцы, а синьоры, и три платьЯ  из  тафты  и
тонкое белье, сказала: "Џримите это,  Я  и  мужа  своего  одела  из  тех  же
материЯ, что и вас; что же касаетсЯ до других вещей, то, принимаЯ в  расчет,
что вы вдалеке от ваших жен и тот долгий путь, который сделан, и сколько его
еще осталось, знаЯ также, что купцы привыкли к опрЯтности и холе, Я полагаю,
хотЯ все это и малоценно, но может вам пригодитьсЯ". ‡натные люди изумились,
Ясно понЯв, что, чествуЯ их, мессер  ’орелло  не  хотел  упустить  ни  одной
мелочи, и они усомнились, видЯ роскошь совсем не купеческих одежд, не узнали
ли их; тем не менее один из них ответил  его  жене:  "Њадонна,  великие  это
дары, и нам было бы не так-то легко принЯть их, если бы к тому не принуждали
нас ваши просьбы,  на  которые  нельзЯ  ответить  отказом".  Љогда  все  это
устроилось и мессер ’орелло вернулсЯ, жена его, поручив их  милости  божией,
простилась с ними и пошла снабдить их слуг такими вещами, какие им пристали.
     Њессеру ’орелло удалось после многих просьб добитьсЯ от  гостей,  чтобы
они провели у него весь этот день, потому, выспавшись, они облеклись в  свои
одежды и вместе с мессером ’орелло поехали верхом несколько  прогулЯтьсЯ  по
городу, а когда наступил час ужина, великолепно поужинали вместе  с  другими
именитыми гостЯми. Љогда настало времЯ, они пошли  отдохнуть;  поднЯвшись  с
наступлением днЯ, нашли вместо своих усталых коней три крупные и  прекрасные
парадные лошади, а также свежих и сильных лошадей  длЯ  своих  слуг.  “видев
это, ‘аладин сказал, обратившись  к  своим  спутникам:  "ЉлЯнусь  богом,  не
бывало человека более совершенного, более учтивого  и  более  внимательного,
чем этот, и если короли христианские настолько же короли по себе,  насколько
он - рыцарь, то султан ‚авилонии не сможет отразить и одного, не только  что
всех тех, которые, мы видим, на него снарЯжаютсЯ". ЏонимаЯ, что  отказу  нет
места, они, поблагодарив очень вежливо, сели  на  коней.  Њессер  ’орелло  с
многими спутниками проводил их за город довольно  далеко,  и  хотЯ  ‘аладина
печалила разлука с мессером ’орелло, - так он успел полюбить его, -  тем  не
менее, торопЯсь в путь, он попросил его вернутьсЯ. Ђ тот,  хотЯ  ему  трудно
было расставатьсЯ с ними, сказал: "ѓоспода, Я так и сделаю, коли вам угодно,
но скажу вам следующее: Я не знаю, кто вы, и не хочу знать о том больше, чем
то вам желательно, но кто бы вы ни были, на этот раз вы не оставите  менЯ  в
уверенности, чтобы вы  были  купцами.  „а  хранит  вас  бог!"  ‘аладин,  уже
простившийсЯ со всеми спутниками мессера ’орелло, отвечал ему: "Њессере, еще
может случитьсЯ, что мы покажем вам свой товар и тем утвердим  вас  в  вашей
уверенности. ‘ богом!"
     ’ак ‘аладин с спутниками и уехал с величайшим желанием, если только  он
будет жив и не разорен в войне, которой ждал,  оказать  мессеру  ’орелло  не
меньше почести, чем тот оказал ему; и много он беседовал с спутниками о нем,
его жене и всех его делах и поступках, еще более расхваливаЯ все. Џосле того
как не без  больших  трудов  он  объехал  весь  ‡апад,  сел  на  корабль  и,
вернувшись с своими спутниками в Ђлександрию, вполне ознакомленный с делами,
стал приготовлЯтьсЯ к обороне.
     Њессер ’орелло вернулсЯ в Џавию и долго размышлЯл, кто бы могли быть те
трое гостей, но никогда не добралсЯ, даже приблизительно, до  истины.  Љогда
наступило  времЯ  крестового  похода  и  со  всех  сторон  делались  большие
приготовлениЯ, мессер ’орелло, несмотрЯ на просьбы и слезы своей жены, также
решилсЯ отправитьсЯ; приготовив все, что нужно, и садЯсь на конЯ, он  сказал
своей жене, которую сильно любил: "†ена, как видишь,  Я  иду  в  этот  поход
столько же длЯ мирской чести, как и длЯ спасениЯ души; поручаю тебе все наши
дела и нашу честь; а так как, насколько Я уверен в том, что  иду,  настолько
нет уверенности, что вернусь, ввиду тысЯчи  случаев,  могущих  произойти,  Я
хочу попросить тебЯ об одном одолжении: что бы со мной ни случилось, если ты
не будешь иметь верного известиЯ о моей жизни, то подожди  менЯ,  не  выходи
наново замуж в течение одного года, одного месЯца и  одного  днЯ,  считаЯ  с
сегоднЯшнего, когда Я уезжаю". †ена, сильно  плакавшаЯ,  ответила:  "Њессере
’орелло, не знаю, как перенесу Я горе, в котором вы менЯ оставлЯете, уезжаЯ;
но если жизнь моЯ окажетсЯ сильнее его и с вами бы что-либо приключилось, вы
можете жить и умереть в уверенности, что Я буду жить и  умру  женою  мессера
’орелло, верною его памЯти". Ќа это мессер ’орелло сказал: "џ вполне уверен,
жена, что если то будет  зависеть  от  тебЯ,  все  будет  так,  как  ты  мне
обещаешь; но ты молода, красива, хорошего рода, у тебЯ  много  достоинств  и
они повсюду известны; вот почему Я не сомневаюсь, что многие  из  знатных  и
именитых людей, если возникнут обо  мне  сомнениЯ,  станут  просить  тебЯ  в
замужество у твоих братьев и родных; а  от  их  приставаний  хотЯ  бы  ты  и
желала, ты не сможешь защититьсЯ,  и  тебе  придетсЯ  насильно  уступить  их
желанию. ‚от та причина, по которой Я прошу у тебЯ этого срока, а  не  более
долгого". †ена отвечала: "џ сделаю все, что могу, из того, что вам  сказала,
а если б мне и пришлось поступить иначе, Я наверно исполню то,  что  вы  мне
приказываете. Њолю бога, чтобы он за это времЯ не привел ни менЯ, ни вас  до
такой крайности". ‘казав это, дама с плачем обнЯла мессера ’орелло и, снЯв с
своего пальца кольцо, отдала его ему, говорЯ: "…сли  случитсЯ,  что  Я  умру
раньше, чем увижу вас, то, глЯдЯ на него, вспоминайте менЯ".  ‚зЯв  его,  он
сел на конЯ и, попрощавшись с каждым, направилсЯ в путь.
     „обравшись со своими спутниками до ѓенуи и сев в галеру,  он  выехал  и
немного времени спустЯ достиг Ђкры, где пристал к другому войску христиан, в
котором мало-помалу начались великие болезни и смертность. Џока она длилась,
хитростью или удачей ‘аладина, только почти все спасшиесЯ христиане были  им
взЯты без боЯ и распределены и посажены в тюрьмы по разным городам. ‚  числе
прочих был взЯт и мессер ’орелло и посажен в тюрьму в Ђлександрии. Ќе будучи
известным никому и боЯсь, чтобы кто-нибудь не признал его,  он,  вынужденный
необходимостью, занЯлсЯ приручением птиц, на  что  он  был  большой  мастер,
почему весть о нем дошла до  ‘аладина,  который,  велев  освободить  его  из
тюрьмы, удержал его  при  себе  в  качестве  сокольничего.  Њессер  ’орелло,
которого ‘аладин не называл иным  именем,  как  христианин,  и  которого  не
узнавал, так же как и тот его, жил душой в Џавии  и  несколько  раз  пыталсЯ
бежать, но ему не  удавалось;  вот  почему,  когда  некие  генуэзцы  прибыли
послами  к  ‘аладину  длЯ  выкупа  своих  сограждан   и   уже   намеревались
возвратитьсЯ, он надумал написать своей  жене,  что  он  жив  и  постараетсЯ
насколько возможно скоро вернутьсЯ к ней, и чтобы она ожидала его; так он  и
сделал и настоЯтельно упросил одного из послов, которого знал, устроить так,
чтоб письмо попало в руки аббата ‘ан Џиетро в —ьель д'Ћро, который  был  ему
дЯдей.
     Џока мессер ’орелло находилсЯ в  таком  положении,  случилось  однажды,
что, когда ‘аладин беседовал с ним о своих птицах, тот  улыбнулсЯ  и  сделал
движение, на которое ‘аладин, еще находЯсь  в  его  доме  в  Џавии,  обратил
особое внимание. Џри этом движении ‘аладину вспомнилсЯ  мессер  ’орелло,  он
стал пристально всматриватьсЯ в него, и ему показалось, что это он  и  есть;
потому, оставив прежний разговор, он сказал ему: "‘кажи мне, христианин,  из
какой ты страны ‡апада?" - "ѓосударь мой, -  ответил  мессер  ’орелло,  -  Я
ломбардец,  из  города,  называемого  Џавией,  человек  бедный   и   низкого
происхождениЯ". Љогда ‘аладин услышал это, то, почти уверившись в том, в чем
сомневалсЯ, сказал себе радостно: "ѓосподь дал мне случай доказать ему,  как
дорого мне было его гостеприимство", - и, не сказав  ему  ничего,  он  велел
разложить в одной комнате все свои  одежды,  повел  его  туда  и  промолвил:
"ЏоглЯди-ка, христианин, нет  ли  среди  этих  платьев  такого,  которые  ты
когда-либо видел?" Њессер ’орелло стал смотреть и заметил  те,  которые  его
жена подарила ‘аладину; не предполагаЯ, однако, что это были именно они,  он
все-таки сказал: "ѓосударь мой, Я не признаю ни одного, правда, вот эти  две
одежды похожи на те, в которые Я был когда-то одет вместе с  тремЯ  купцами,
остановившимисЯ в моем доме".
     ’огда ‘аладин, не будучи в состоЯнии удержатьсЯ далее, нежно обнЯл его,
говорЯ: "‚ы - мессер ’орелло д'€стриЯ, а Я - один из  трех  купцов,  которым
жена ваша дала эти платьЯ; теперь настало времЯ упрочить вашу уверенность  в
том, каков мой товар, как, уезжаЯ, Я  говорил  вам,  что  может  случитьсЯ".
“слыхав это, мессер ’орелло обрадовалсЯ, но и устыдилсЯ: радовалсЯ тому, что
принимал  такого  гостЯ,  стыдилсЯ  потому,  что,  ему  казалось,  он  бедно
участвовал его. Ќа это ‘аладин сказал: "Њессер  ’орелло,  так  как  сам  бог
послал вас ко мне, знайте, что теперь не Я, а вы здесь хозЯин". Ћба радостно
приветствовали друг друга, а  ‘аладин,  повелев  его  облечь  в  царственные
одежды, вывел его к своим набольшим баронам, много  говорил  в  похвалу  его
доблести и приказал, чтобы каждый, кому дорога милость его,  чествовал  его,
как его собственную особу, что каждый отныне и делал, но более других те два
синьора, которые были в его доме товарищами ‘аладина.
     ‚еличие неожиданной славы, в какой очутилсЯ  мессер  ’орелло,  отвлекли
немного его мысли от ‹омбардии, тем более что  он  твердо  был  уверен,  что
письмо его дошло до дЯди. ‚ тот день, когда  ‘аладин  взЯл  в  плен  стан  и
войско христиан, умер среди них и был погребен некий рыцарь из Џрованса,  не
важный по достоинствам, которого звали мессер ’орелло ди „иньес; вот  почему
каждый из войска, где мессера ’орелло д'€стриЯ знали  за  его  благородство,
услыхав, что "мессер ’орелло скончалсЯ",  подумал,  что  то  мессер  ’орелло
д'€стриЯ, а не „иньес; присоединившеесЯ к тому взЯтие в  плен  не  позволило
разуверить  заблуждавшихсЯ;  потому  многие  итальЯнцы  вернулись   с   этим
известием, а между ними нашлись и такие  самонадеЯнные,  которые  осмелились
говорить, что видели его мертвым и были при погребении. ‚се  это,  дойдЯ  до
жены и родственников его, было причиной величайшей,  невыразимой  печали  не
только длЯ них, но длЯ каждого, кто его знал.
     „олго было бы рассказывать, каковы и сколь велики были горе,  печаль  и
слезы его жены, котораЯ после нескольких месЯцев постоЯнного гореваниЯ стала
сетовать менее, когда за нее начали свататьсЯ многие  из  именитейших  людей
‹омбардии, а братьЯ и родные принЯлись убеждать ее снова выйти замуж. ‚ этом
она много раз отказывала с величайшим  плачем,  но,  наконец,  ей  пришлось,
вынужденной, поступить, как желали  ее  родные,  с  тем  условием,  что  она
останетсЯ, не выходЯ  замуж,  столько  времени,  сколько  пообещала  мессеру
’орелло.
     Џока в Џавии дела его жены находились в таком положении  и  оставалась,
быть может, неделЯ до срока, когда она должна была  выйти  замуж,  случилось
однажды, что мессер ’орелло встретил в  Ђлександрии  человека,  которого  он
видел, как он вместе с послами садилсЯ на галеру, шедшую  в  ѓеную;  потому,
велев позвать его, он спросил,  каково  было  их  путешествие  и  когда  они
прибыли в ѓеную? Ќа что тот ответил: "ѓосподин мой,  несчастное  путешествие
совершила галера, как  то  Я  слышал  на  Љрите,  где  осталсЯ,  потому  что
поблизости ‘ицилии поднЯлсЯ опасный северный ветер, отбросивший их к отмелЯм
Ѓерберии, и никто не спассЯ, и между прочим погибли там и  оба  мои  брата".
Њессер ’орелло, поверив его словам, которые были вполне правдивы,  вспомнив,
что срок, испрошенный им у жены, истекает через несколько дней, и рассчитав,
что о его положении в Џавии ничего не знают, был уверен, что жена его  снова
вышла замуж, и потому впал в такую печаль, что потерЯл охоту есть и  слег  в
постель, решившись умереть. Љогда ‘аладин, очень  его  любивший,  услыхал  о
том, пришел к нему и, после многих настоЯтельных просьб  узнав  причину  его
печали и болезни, много порицал его, что он не сказал ему о  том  раньше,  а
затем попросил его успокоитьсЯ, уверЯЯ, что если он его послушает,  все  так
устроитсЯ, что к назначенному сроку он будет в Џавии. €  он  рассказал  ему,
как он это устроит.
     Њессер ’орелло поверил словам ‘аладина и, наслышавшись много  раз,  что
это возможно и часто делалось, начал  бодритьсЯ  и  стал  просить  ‘аладина,
чтобы  он  поторопилсЯ.  ‘аладин  приказал  одному  из  своих   некромантов,
искусство которого уже испытал, чтоб он нашел способ перенести в  одну  ночь
мессера ’орелло на кровати в Џавию, на что некромант отвечал, что все  будет
исполнено, но что длЯ его же блага мессера  ’орелло  надо  усыпить.  “строив
это, ‘аладин вернулсЯ к мессеру  ’орелло  и,  найдЯ  его  твердо  решившимсЯ
попасть, коли то возможно, в Џавию к поставленному сроку,  а  если  нет,  то
умереть, сказал ему так: "Њессер ’орелло, если вы сердечно любите жену  вашу
и боитесь, как бы она не стала женою другого, то видит бог, Я  не  могу  вас
порицать за это, так как изо всех когда-либо виденных мною женщин она -  та,
чьи нравы и обычаи и уменье держать себЯ (оставим в стороне красоту, котораЯ
есть не  что  иное,  как  бренный  цветок)  заслуживают,  по  моему  мнению,
наибольшей похвалы и любви. Њне  было  бы  очень  приЯтно,  так  как  судьба
привела вас сюда, если б все то времЯ, какое суждено вам и мне,  мы  прожили
вместе, как равные властители, в управлении царством, которым Я  владею;  но
если уж бог не судил мне того, ибо  вам  запало  в  душу  или  умереть,  или
очутитьсЯ к назначенному сроку в Џавии, мне было бы крайне желательно узнать
о том во-времЯ, дабы Я мог доставить вас в дом ваш с теми почестЯми,  с  тем
торжеством и той свитой, какаЯ достоит вашей доблести; но так как и это  мне
не дано, а вы хотите быть там тотчас же, Я вас  доставлю,  как  могу  и  тем
способом, о каком говорил". Ќа это мессер ’орелло сказал: "ѓосударь  мои,  и
без этих слов дела ваши достаточно доказали мне ваше благоволение, которое в
такой высокой степени Я никогда не заслужил; в полной вере ко всему, что  вы
говорили, если бы даже вы того не высказали, Я буду жить и умру; но так  как
Я уже принЯл такое решение, прошу вас, чтобы то, что  вы  желаете  длЯ  менЯ
сделать, было сделано скорее, потому что завтра последний день,  когда  менЯ
обЯзаны ждать". ‘аладин ответил, что без сомнениЯ все уже готово.
     Ќа другой день, намереваЯсь отправить его в следующую  ночь,  он  велел
устроить в большой зале прекрасную, роскошную постель из  матрацев,  которые
были, по их обычаю, все из бархата и парчи, сверху приказав положить одеЯло,
вышитое по известному  рисунку  крупным  жемчугом  и  драгоценными  камнЯми,
которые здесь впоследствии оценили в несметное  сокровище,  и  две  подушки,
какие подобной постели приличествовали. ‘делав это, он  распорЯдилсЯ,  чтобы
на мессера ’орелло, уже окрепшего, надели  платье  на  сарацинский  образец,
богатейшее и красивейшее, какое кто когда-либо видел, а голову повЯзали,  по
их обычаю, одной из его длинных повЯзок. Ѓыл уже поздний час, когда  ‘аладин
с многими из своих баронов направилсЯ в ту  комнату,  где  находилсЯ  мессер
’орелло, и, сев рЯдом с ним на кровати,  начал  почти  плача  говорить  так:
"Њессер ’орелло, близитсЯ час, который должен разлучить менЯ с вами,  и  так
как Я не могу ни сопутствовать вам, ни дать вам спутника, ввиду того способа
путешествиЯ, который предстоит вам и того не допускает, мне надо  проститьсЯ
с вами здесь в комнате, длЯ чего Я и пришел. Џотому, прежде чем  препоручить
вас богу, Я попрошу вас, во имЯ любви и  дружбы,  существующей  между  нами,
чтобы вы памЯтовали менЯ; и если то возможно, прежде чем истекут  наши  дни,
что бы вы, приведЯ в порЯдок свои дела в ‹омбардии, хоть один  раз  приехали
повидатьсЯ со мною, дабы Я мог хоть на этот раз,  порадовавшись  свиданию  с
вами, исправить тот недочет, который  ваш  спех  заставлЯет  менЯ  совершить
теперь; а пока это случитсЯ, да не будет вам в труд извещать менЯ  письмами,
и о чем бы вы ни пожелали попросить  менЯ,  Я  наверное  исполню  все  более
охотно, чем длЯ кого-либо из живущих".
     Њессер ’орелло не мог удержать своих слез и, так как  они  мешали  ему,
отвечал в немногих словах, что ему невозможно  когда-либо  запамЯтовать  его
благодеЯниЯ и его доблесть и что  он  без  сомнениЯ  исполнит,  что  он  ему
повелел, если у него  хватит  жизни.  Џосле  того  ‘аладин,  нежно  обнЯв  и
поцеловав его, с великим плачем сказал ему: "Ѓог да  сопутствует  вам!  -  и
вышел из комнаты, а затем все другие бароны попрощались с  ним  и  вместе  с
‘аладином направились в тот зал, где была приготовлена постель.
     ’ак как было уже поздно и некромант дожидалсЯ, чтобы привести свое дело
в исполнение, и торопил их, ЯвилсЯ врач с напитком и,  уверив  ’орелло,  что
дает его ему длЯ подкреплениЯ, велел выпить; прошло немного времени, как  он
заснул. ’ак, спЯщего, его и отнесли на  прекрасную  кровать,  по  приказанию
‘аладина, который возложил на нее большой красивый  венец  дорогой  цены,  с
таким знамением, что впоследствии все Ясно уразумели, что то послал  ‘аладин
жене мессера ’орелло. ‡атем он надел на палец мессера  ’орелло  перстень,  в
который вделан был карбункул, так блестевший, что, казалось,  зажжен  факел;
его стоимость едва ли можно было определить. „алее  он  велел  опоЯсать  его
мечом, украшениЯ которого оценить было бы нелегко; сверх  того  он  приказал
приколоть ему спереди прЯжку, где были жемчужины, подобных  которым  никогда
не видели, и много других драгоценных камней; с того и  другого  бока  велел
поставить два больших золотых сосуда, полных дублонов, а  кругом  его  много
ниток из жемчуга, перстней и поЯсов и другие вещи, о которых долго  было  бы
рассказывать. “строив  все  это,  он  снова  поцеловал  мессера  ’орелло,  а
некроманту сказал, чтобы он  поторопилсЯ;  вследствие  чего,  в  присутствии
‘аладина, кровать, как была с мессером ’орелло, умчалась, а ‘аладин осталсЯ,
беседуЯ о нем со своими баронами.
     “же мессер ’орелло очутилсЯ, как о том и просил, в церкви св.  Џетра  в
—ьель д'Ћро в Џавии, со всеми вышереченными драгоценностЯми и украшениЯми, и
еще спал, когда позвонили к заутрени, и ключарь, войдЯ в церковь со свечой в
руке, тотчас же  увидел  богатый  одр  и  не  только  изумилсЯ,  но,  ощутив
величайший страх, бросилсЯ бежать назад; увидев его бегущим, аббат и  монахи
удивились и спросили его, какаЯ тому причина. Њонах все  рассказал.  "ќх,  -
сказал аббат, - ведь ты уже не мальчик, не новичок  в  этой  церкви,  а  так
легко пугаешьсЯ! Џойдем-ка мы посмотрим, кто тебе  устроил  буку".  ‡атеплив
несколько свечей, аббат со всеми своими монахами вошли в церковь  и  увидели
ту кровать,  столь  чудную  и  богатую,  а  на  ней  спЯщего  рыцарЯ;  пока,
нерешительные  и  боЯзливые,  они,  не  подходЯ  к  постели,   рассматривали
роскошные драгоценности,  случилось,  что  сила  напитка  иссЯкла  и  мессер
’орелло, проснувшись, испустил глубокий вздох. Љак увидели это монахи,  а  с
ними вместе и аббат, перепуганные, бросились все  бежать,  крича:  "ѓосподи,
помилуй!"
     Њессер ’орелло, раскрыв глаза и осмотревшись, Ясно понЯл, что  он  там,
куда просил ‘аладина себЯ доставить, чем он был  очень  доволен;  вследствие
этого, поднЯвшись и сев, он внимательно рассмотрел, что было вокруг него,  и
хотЯ щедрость ‘аладина и ранее была ему известна, теперь  она  представилась
ему большею, и он более ее познал. ’ем не  менее,  не  переменЯЯ  положениЯ,
слыша, что монахи бегут, и понЯв, почему,  он  принЯлсЯ  кликать  аббата  по
имени, просЯ его не боЯтьсЯ, ибо он - ’орелло, его племЯнник.  “слышав  это,
аббат еще более устрашилсЯ, ибо считал  его  умершим  за  несколько  месЯцев
назад, но по некотором времени, успокоенный хорошими  доводами,  слыша,  что
его все еще зовут, он, положив на себЯ знамение креста, пошел к нему. Њессер
’орелло сказал ему: "Ћтец мой, чего вы боитесь? џ жив, по милости божьей,  и
вернулсЯ сюда из-за морЯ". •отЯ у него  была  большаЯ  борода  и  он  сам  в
арабской одежде, аббат по некотором времени все-таки признал его  и,  совсем
уверившись, взЯл его за руку и сказал: "‘ын мой,  добро  пожаловать!"  €  он
продолжал: "’ебе нечего дивитьсЯ нашему страху, потому что нет в этом городе
человека, который не был бы совершенно уверен, что ты умер, настолько,  что,
скажу тебе, мадонна Ђдалиэта, твоЯ жена, побежденнаЯ  просьбами  и  угрозами
своих родных, против своего желаниЯ, снова выходит  замуж  и  сегоднЯ  утром
должна отбыть к новому супругу; и свадьба и все, что  нужно  длЯ  торжества,
уже готово".
     ‚став с богатой постели и  радостно  приветствовав  аббата  и  монахов,
мессер  ’орелло  попросил  всех,  чтобы  они  никому  не  сказывали  о   его
возвращении, пока он не устроит одного своего дела. ‡атем, велев  припрЯтать
драгоценные вещи, он рассказал аббату все, что с  ним  было  до  этой  поры.
Ђббат, радуЯсь его удаче, вместе с ним возблагодарил господа.  ‡атем  мессер
’орелло спросил аббата, кто такой новый муж его жены. Ђббат объЯснил ему; на
это мессер ’орелло сказал: "Џрежде чем узнают о моем возвращении, Я  намерен
посмотреть, как будет держать себЯ на этой свадьбе моЯ жена; потому, хотЯ  и
не в обычае, чтобы духовные люди ходили на такие пиры,  Я  желаю,  чтобы  из
любви ко мне вы так устроили, чтобы нам туда ЯвитьсЯ".  Ђббат  ответил,  что
сделает это охотно, и, когда настал день, послал сказать молодому, что он  с
товарищем желают быть на его свадьбе; на что тот отвечал, что ему это  очень
приЯтно.
     Љогда настал час обеда, мессер ’орелло, в  том  платье,  в  каком  был,
отправилсЯ с аббатом в дом молодого, причем всЯкий, кто его видел, глЯдел на
него с удивлением, до никто не признал, а аббат  всем  говорил,  что  это  -
сарацин, посланный султаном к французскому королю в качестве  посла.  €  вот
мессера ’орелло посадили за стол как раз напротив его жены,  на  которую  он
смотрел с  величайшим  удовольствием,  и  ему  казалось  по  лицу,  что  она
опечалена этой свадьбой. Ћна также смотрела на него порой, не потому,  чтобы
хотЯ бы сколько-нибудь его  признала,  ибо  тому  препЯтствовали  и  большаЯ
борода, и невиданный нарЯд, и прочное убеждение, в котором  она  находилась,
что он умер. Љогда мессеру ’орелло показалось, что настало  времЯ  испытать,
помнит ли она его, он снЯл с руки  кольцо,  подаренное  ему  женою  при  его
отъезде, и, велев позвать мальчика, прислуживавшего ей, сказал  ему:  "‘кажи
от менЯ молодой, что в моей стране  существует  обычай:  когда  какой-нибудь
чужеземец, как Я, обедает на пиру у какой-нибудь молодой,  какова  она,  она
посылает ему, в знак того, что ей приЯтно его присутствие за столом,  кубок,
полный вина, из которого сама пьет, а когда гость отопьет  из  него  сколько
ему угодно и закроет кубок, молодаЯ выпивает, что осталось". Њальчик передал
это поручение даме, котораЯ, как женщина воспитаннаЯ и умнаЯ,  полагаЯ,  что
он  -  человек  очень  именитый,  и  желаЯ  показать,  что  ей  приЯтно  его
присутствие, велела взЯть большой позолоченный кубок, стоЯвший перед нею, и,
наполнив вином, поднести гостю, что и было сделано.
     Њессер ’орелло, положив себе в рот ее перстень,  устроил  так,  что  во
времЯ питьЯ опустил его в кубок, чего никто не заметил,  и,  оставив  в  нем
немного вина, закрыл  его  и  отослал  даме.  ’а  взЯла  его,  чтобы  вполне
исполнить его обычай, открыла и, когда поднесла ко  рту,  увидела  перстень;
молча она бросила на него взглЯд и узнала, что это - тот самый, который  она
дала мессеру ’орелло при его отъезде; взЯв его и внимательно  присмотревшись
к тому, кого считала чужеземцем, и уже  признав  его,  она,  точно  бешенаЯ,
опрокинула стол, что был перед нею, крича: "‚от  мой  хозЯин,  это  воистину
мессер ’орелло". €, бросившись к столу, за  которым  он  сидел,  не  обращаЯ
вниманиЯ на свои платьЯ и на то, что было на столе, она  перекинулась  через
него, насколько могла, крепко обнЯла мужа, и ничьим словом, ни делом  нельзЯ
было отор