ной девушкой,  по  положению  своему обреченной на
молчаливое бездействие, Я  воспользовалась  этим, чтобы  наблюдать и думать.
ЊенЯ  считали  ветреной  и рассеЯнной, ибо, по  правде  сказать, Я  почти не
слушала речей, с  которыми  ко  мне  наперебой обращались, зато  старательно
прислушивалась ко всему, что от менЯ желали утаить.
     ќто весьма плодотворное любопытство не только помогло мне узнать жизнь,
но вдобавок  научило  и  притворЯтьсЯ. ‚ынужденнаЯ часто  скрывать  от  глаз
окружающих, что именно привлекло мое внимание, Я  упражнЯлась в  способности
управлЯть собственными  своими взорами и с тех пор научилась придавать своим
глазам  по  желанию  то  рассеЯнное выражение, за которое  вы менЯ так часто
хвалили.  ЋбодреннаЯ  первым  успехом,  Я  постаралась подобным  же  образом
подчинить своей воле все разнообразные выражениЯ  своего лица. …сли мне было
почему-нибудь грустно, Я старалась принЯть  безмЯтежный,  даже веселый  вид.
ђвение мое зашло так далеко, что Я даже причинЯла себе нарочно  боль,  чтобы
научитьсЯ изображать  в  этот  миг  удовольствие.  ‘толь же тщательно, но  с
большим трудом училась Я подавлЯть проЯвлениЯ неожиданной  радости. ’аким-то
образом и  приобрела Я над своим лицом ту власть, котораЯ вас, видимо, порою
так сильно изумлЯла.
     џ  была еще очень  молода и  почти не привлекала к себе  вниманиЯ,  мне
принадлежали  только мои мысли,  и  менЯ возмущало,  что  можно  уловить их,
овладеть  ими вопреки моей воле. Џолучив в  руки это первое оружие,  Я стала
его испытывать. Ќе довольствуЯсь тем, что теперь менЯ было уже не разгадать,
Я забавлЯлась, надеваЯ  самые разные личины. “вереннаЯ в своих  движениЯх, Я
следила   за  своими  речами.  џ  управлЯла   и  тем  и  другим,  смотрЯ  по
обстоЯтельствам  и  даже лишь  по  случайной  прихоти.  ‘  того времени  мой
истинный  образ  мыслей  стал  лишь  моим  личным  достоЯнием,  людЯм  же  Я
показывала лишь то, что мне было выгодно.
     ќта  работа над собой заставила менЯ  внимательно следить за выражением
лиц и характером физиономий, и таким образом  приобрела Я тот проницательный
взглЯд, которому, впрочем, жизненный опыт  научил менЯ  доверЯть не всецело,
но который в общем редко менЯ обманывал.
     Њне не  исполнилось еще пЯтнадцати лет, а Я уже обладала способностЯми,
которым  большинство  наших  политиков обЯзаны  своей славой,  а  между  тем
постигла лишь основные начала науки, которою стремилась овладеть.
     ‚ы понимаете,  что, подобно  другим девушкам, Я старалась узнать все  о
любви  и  ее  радостЯх, но,  не бывши никогда  в  монастыре, не имеЯ близкой
подруги и живЯ под наблюдением бдительной мамаши, имела лишь самые общие  на
этот счет представлениЯ, лишенные  какой-либо определенности.  „аже природа,
на которую  с тех пор мне, конечно, жаловатьсЯ не приходилось, не давала мне
еще ни малейших указаний.  Њожно было подумать, что она  безмолвно  трудитсЯ
над совершенствованием своего творениЯ. Ѓрожение шло лишь у менЯ в голове: Я
хотела  не  наслаждатьсЯ,  а знать. ‘тремление просветитьсЯ  подсказало  мне
средства.
     џ почувствовала,  что  единственный мужчина,  с которым Я могла об этом
заговорить, не скомпрометировав себЯ,  был мой духовник. ’отчас же Я принЯла
решение: преодолев легкий стыд и похваставшись проступком, которого  даже  и
не  совершала, Я обвинила себЯ  в том, что сделала все,  что делают женщины.
’ак Я выразилась,  но, говорЯ это, Я, по правде сказать, сама  не знала, что
означали мои  слова.  Ќадежды мои  не  были  ни целиком обмануты,  ни вполне
удовлетворены: страх выдать  себЯ помешал  мне высказатьсЯ Яснее.  Ќо добрый
свЯщенник  объЯвил  мой грех столь великим, что Я сообразила, как же  велико
должно  быть  наслаждение, и желание  знать, что оно такое, сменилось жаждой
вкусить его.
     ’рудно сказать, как  далеко завело  бы  менЯ  это желание. ’огда Я была
совершенно  неопытна, и,  может быть, какаЯ-нибудь  случайность  могла  менЯ
погубить. Ќа мое  счастье, через несколько дней  мамаша объЯвила  мне, что Я
выхожу замуж. “веренность, что  вскоре  Я  все  узнаю, сразу же охладила мое
любопытство, и в объЯтиЯ господина де Њертей Я попала девственницей.
     џ уверенно ждала мгновениЯ, которое должно было  менЯ просветить, и мне
пришлось поразмыслить, прежде чем Я изобразила смущение и страх. ЏресловутаЯ
перваЯ  ночь,  о которой обычно  создаетсЯ представление  столь  ужасное или
столь  сладостное, длЯ  менЯ была  только случаем приобрести некоторый опыт:
боль, наслаждение -  Я за всем тщательно наблюдала  и в  этих  разнообразных
ощущениЯх видела лишь факты, которые надо было воспринЯть и обдумать.
     ‚скоре этот  род  занЯтий  стал  мне  нравитьсЯ; однако,  вернаЯ  своим
принципам  и, может быть,  инстинктивно чувствуЯ, что никому  не следует так
мало доверЯть, как мужу, Я - именно потому, что была чувственной, - решила в
его   глазах   казатьсЯ   бесстрастной.   ЉажущаЯсЯ  моЯ  холодность   стала
впоследствии непоколебимым основанием его слепого довериЯ.  Џоразмыслив еще,
Я добавила к ней  шаловливость, естественную  в моем возрасте, и  никогда не
считал он менЯ ребенком  больше, чем в те минуты, когда Я его беззастенчивее
всего разыгрывала.
     „олжна, впрочем,  сознатьсЯ, что на первых  порах менЯ увлекла светскаЯ
суета,  и  Я  всецело  отдалась  ее ничтожным развлечениЯм. Ќо  когда  через
несколько месЯцев господин де Њертей увез менЯ в свою  унылую деревню, страх
соскучитьсЯ пробудил  во  мне вновь  вкус к  занЯтиЯм. ’ам Я  была  окружена
людьми, стоЯвшими настолько ниже  менЯ по положению, что подозрение не могло
менЯ  коснутьсЯ, и,  воспользовавшись этим,  Я расширила поле своих  опытов.
€менно  там Я  убедилась, что  любовь,  которую  расхваливают  как  источник
наслаждений, самое большее - лишь повод длЯ них.
     Ѓолезнь  господина де  ЊертеЯ  прервала эти приЯтные  занЯтиЯ. Џришлось
сопровождать его  в столицу, где он искал врачебной помощи.  Ќемного времени
спустЯ он, как вам известно, умер, и хотЯ, в сущности, мне не приходилось на
него жаловатьсЯ, Я тем не  менее весьма  живо ощутила  цену свободы, которую
обеспечивало мне вдовство, и твердо решила воспользоватьсЯ ею.
     Њать моЯ полагала, что Я удалюсь в  монастырь или  вернусь жить  с нею.
Ћтказавшись  и  от  того и от другого, Я принесла  лишь одну дань приличиЯм:
возвратилась в ту самую деревню,  где  мне  оставалось сделать еще несколько
наблюдений.
     џ подкрепила  их чтением, но  не думайте, что  оно  было  исключительно
такого рода, какой вы предполагаете. џ изучала наши нравы по романам, а наши
взглЯды - по  работам  философов. џ искала даже у  самых суровых моралистов,
чего они от нас  требуют,  и,  таким образом,  достоверно узнала, что  можно
делать, что  следует  думать,  какой  надо казатьсЯ.  Џолучив  вполне  Ясное
представление об этих трех предметах, Я понЯла, что лишь третий представлЯет
некоторые  трудности,  но надеЯлась преодолеть их и  стала обдумывать, какие
необходимы длЯ этого средства.
     Њне начинали уже  надоедать сельские удовольствиЯ, слишком однообразные
длЯ моего  живого  ума.  “  менЯ  возникла  потребность  кокетничать, и  она
примирила менЯ с любовью,  но, по правде сказать, мне хотелось не испытывать
чувство любви, а внушать  его и  изображать. Ќапрасно  твердили  мне,  - и Я
читала об этом, -  что чувство это нельзЯ подделать. џ отлично  видела,  что
длЯ этого  нужно  сочетать  ум  писателЯ  с  талантом  комедианта.  џ  стала
упражнЯтьсЯ на  обоих поприщах и,  пожалуй, не без  успеха,  но вместо того,
чтобы добиватьсЯ  пустых рукоплесканий зрительного зала, решила использовать
на благо себе то, чем другие жертвуют тщеславию.
     ‚  этих разнообразных занЯтиЯх  прошел  год. ’ак как траур мой пришел к
концу и мне опЯть можно было  поЯвитьсЯ в  свете, Я возвратилась  в столицу,
полнаЯ  своих великих  замыслов,  но  первое  же  препЯтствие, с  которым  Я
столкнулась, Явилось длЯ менЯ неожиданностью.
     „лительное  одиночество  и строгаЯ  затворническаЯ жизнь как бы покрыли
менЯ  налетом  неприступности, смущающим  наших самых  любезных волокит. Ћни
держались   поодаль   и  предоставили   менЯ   скучной   толпе  всевозможных
претендентов на мою руку. Ћтказывать им было делом несложным, но нередко эти
отказы раздражали  мою  семью,  и  в семейных разногласиЯх Я  терЯла  времЯ,
которое надеЯлась  проводить столь приЯтно. € вот  длЯ того  чтобы  привлечь
одних и  отвадить  других,  мне пришлось  несколько  раз  открыто  проЯвлЯть
легкомыслие и употреблЯть  во  вред  своей доброй славе стараниЯ,  с помощью
которых  Я рассчитывала ее сохранить.  Њожете не  сомневатьсЯ, что в  этом Я
легко преуспела. Ќо так как менЯ не увлекала никакаЯ страсть, Я сделала лишь
то, что считала необходимым, и осмотрительно дозировала свою ветреность.
     „остигнув желаемой  цели,  Я  принЯлась  за прежнее  и  при  этом  дала
возможность  некоторым   женщинам,  уже  не  имеющим  данных  притЯзать   на
наслаждениЯ и потому ударившимсЯ в добродетель, приписывать себе честь моего
обращениЯ  на  путь  истинный. ќтот искусный  ход  дал  мне  больше,  чем  Я
надеЯлась. Ѓлагородные дуэньи стали  моими  Ярыми  защитницами,  и их слепаЯ
забота о  том, что они именовали делом своих  рук, доходила до того, что при
малейшем  замечании  по моему  адресу  всЯ  орава  ханжей поднимала  крик  о
злословии  и  клевете.  ’от  же  самый  прием  обеспечил мне благосклонность
женщин,  добивающихсЯ  успеха  у  мужчин:  уверившись,  что  Я не  собираюсь
подвизатьсЯ на том  же поприще, они принимались расточать мне похвалы всЯкий
раз, когда хотели доказать, что они злословЯт далеко не о всех.
     Њежду  тем прежнее  мое  поведение  вернуло мне поклонников.  —тобы  не
терЯть ни  их,  ни моих довольно неверных покровительниц, Я стала выказывать
себЯ  женщиной  чувствительной,  но  очень требовательной,  которой  крайнЯЯ
душевнаЯ утонченность дает в руки оружие против любви.
     ’огда-то Я и начала демонстрировать на большой сцене дарованиЯ, которые
сама  в себе развила.  Џрежде  всего позаботилась  Я о  том,  чтобы прослыть
непобедимой, „лЯ достижениЯ этой  цели Я делала вид, что принимаю ухаживаниЯ
только тех мужчин, которые на самом деле мне  вовсе  не  нравились. Ћни были
очень  полезны  мне  длЯ  того,  чтобы  Я  могла  снискать  честь  успешного
сопротивлениЯ, тем временем вполне безопасно  отдаваЯсь  любовнику, которого
предпочитала.  Ќо  ему-то  Я, притворЯЯсь  скромницей,  никогда не разрешала
проЯвлЯть  ко мне внимание в свете, и на глазах у общества оказывалсЯ всегда
несчастливый поклонник.
     ‚ы  знаете, как быстро Я выбираю любовника; но дело в том, что, по моим
наблюдениЯм,  тайну женщины  почти всегда выдают предварительные ухаживаниЯ.
Љак себЯ ни веди, но тон до и тон после успеха - всегда разный. ђазличие это
никогда не ускользнет от внимательного наблюдателЯ, и Я нашла, что ошибитьсЯ
в  выборе  не  так опасно ,  как  дать  себЯ  разгадать постороннему. ќтим Я
выигрывала и то, что выбор  мой  представлЯлсЯ неправдоподобным,  а судить о
нас  можно только  на  основании правдоподобиЯ.  ‚се эти предосторожности, а
также и  то, что  Я  никогда не писала любовных писем  и  никогда не  давала
никаких  вещественных  доказательств  своего  поражениЯ,  могут   показатьсЯ
чрезмерными.  џ  же  никогда не  считала  их достаточными. ‡аглЯнув  в  свое
сердце, Я  по нему  изучала  сердца других. џ увидела, что нет  человека, не
хранЯщего в нем тайны, которой ему важно было бы не раскрывать. €стину эту в
древности  знали,  кажетсЯ,  лучше,  чем  теперь,  и  искусным  символом  ее
ЯвлЯетсЯ, по-видимому, историЯ ‘амсона2. ЌоваЯ „алила, Я, подобно ей, всегда
употреблЯла  свою власть на то, чтобы выведать важную тайну. Ћ, немало у нас
современных  ‘амсонов, над  чьими  волосами занесены мои  ножницы! ќтих-то Я
перестала  боЯтьсЯ,  и  лишь их одних позволЯла  Я себе  изредка  унижать. ‘
другими  приходилось быть  изворотливей: умение делать их  неверными,  чтобы
самой  не  показатьсЯ  непостоЯнной,  притворнаЯ дружба,  кажущеесЯ доверие,
кое-когда  великодушные  поступки,  лестное  представление, сохранЯвшеесЯ  у
каждого, что он был единственным моим  любовником, - вот чем добивалась Я их
молчаниЯ. Ќаконец, если средств этих  у менЯ  почему-либо  не было, Я умела,
заранее предвидЯ разрыв,  заглушить насмешкой или клеветой то доверие, какое
эти опасные длЯ менЯ мужчины могли приобрести.
     ‚ы хорошо  знаете,  что  Я  непрестанно осуществлЯю  то,  о чем  сейчас
говорю, и  вы еще  сомневаетесь  в моем благоразумии! Ќу,  так  вспомните то
времЯ, когда  вы только начали за мной ухаживать.  Ќичье внимание не льстило
мне  так,  как ваше.  џ  жаждала  вас еще  до того, как  увидела. ‚аша слава
обольстила  менЯ, и мне  казалось,  что только вас не хватает славе  моей. џ
горела нетерпением вступить с вами в единоборство. ‚ы - единственное из моих
увлечений, которое на миг приобрело надо мною власть. € все  же, пожелай  вы
менЯ  погубить, какие  средства  удалось бы  вам пустить  в ход? Џустые,  не
оставлЯющие  никаких  следов  разговоры,  которые   именно  благодарЯ  вашей
репутации  вызвали бы подозрениЯ, да  рЯд не  слишком правдоподобных фактов,
даже правдивый рассказ о которых показалсЯ бы плохо сотканным романом.
     Џравда,  с тех пор Я стала  поверЯть  вам все свои тайны, но вы знаете,
какие  интересы нас  свЯзывают,  и  менЯ  ли из  нас двоих можно обвинЯть  в
неосторожности?3
     ђаз уж Я даю  вам отчет, то  хочу,  чтобы он был точным. џ так и слышу,
как вы говорите мне, что уж, во всЯком случае, Я  завишу от своей горничной.
€ правда,  если она  не посвЯщена в тайну моих  чувств, то  поступки  мои ей
хорошо известны.  Љогда  в свое времЯ  вы мне это  говорили,  Я  вам  только
ответила, что уверена  в ней. „оказательством,  что этот мой ответ вас тогда
вполне  успокоил, служит  то, что  с  тех пор  вы  не  раз доверЯли ей  свои
собственные  и довольно опасные тайны. ’еперь  же, когда Џреван  внушает вам
подозрениЯ  и у вас от этого голова идет кругом, Я думаю, что вы не поверите
мне на слово. €так, надо вам все объЯснить.
     Џрежде всего девушка эта - моЯ молочнаЯ сестра, а эта свЯзь, которой мы
не признаем, имеет известное значение длЯ людей ее званиЯ. ‚добавок Я владею
ее тайной, и даже больше того: став жертвой любовного увлечениЯ, она погибла
бы, если бы Я ее не  спасла. …е  родители со своим высоким понЯтием о  чести
кипели гневом и хотели ни более ни менее, как заточить ее. Ћни обратились ко
мне.  џ в один миг  сообразила, какую выгоду могу  извлечь из  их Ярости.  џ
поддержала их, исходатайствовала приказ  об аресте и  получила его. ‡атем  Я
внезапно  перешла  на  сторону  милосердиЯ,  склонила  к  нему  родителей и,
пользуЯсь  своим влиЯнием на  старого министра, убедила их всех вручить этот
приказ  мне на хранение,  дав мне право оставить его без последствий или  же
потребовать его исполнениЯ, в зависимости  от  того,  как Я  стану в будущем
судить о поведении девушки. Ћна, следовательно, знает,  что участь ее в моих
руках, и если бы - что совершенно невероЯтно - даже столь мощное средство не
удержало бы девушку,  не очевидно ли, что огласка ее поведениЯ и  наказание,
которое  она непременно  понесла бы,  вскоре лишило бы ее разговоры  обо мне
всЯкого довериЯ?
     Љ   этим  предосторожностЯм,   которые   Я  считаю   основными,   можно
присовокупить великое множество других, местного  или  случайного характера,
которые  мне по мере  надобности подсказывают  сообразительность и привычка.
Џодробно  излагать их вам было бы слишком  кропотливо, но уметь пользоватьсЯ
ими очень важно, и если вам так хочетсЯ знать, в чем они заключаютсЯ, вы уже
не поленитесь извлечь их из моего поведениЯ в целом.
     Ќо как вы могли решить, что Я, приложив столько стараний, допущу, чтобы
они остались  бесплодными;  что,  тЯжкими  усилиЯми  высоко  поднЯвшись  над
другими женщинами, Я соглашусь, подобно им, пресмыкатьсЯ, то делаЯ глупости,
то  излишне  робеЯ;  что -  это самое главное - Я  способна  буду  настолько
испугатьсЯ какого-нибудь мужчины, чтобы видеть единственное  свое спасение в
бегстве? Ќет, виконт, никогда!  €ли победить, или погибнуть! —то же касаетсЯ
Џревана, то Я  хочу, чтобы он оказалсЯ  в моих руках, и он в них попадет. Ћн
хочет сказать  то же самое обо  мне, но не скажет: вот,  в  двух словах, наш
роман. Џрощайте.

     €з ***, 20 сентЯбрЯ 17...


        Џисьмо 82

     Ћт ‘есили ‚оланж к кавалеру „ансени
     Ѓоже мой, до чего огорчило менЯ ваше письмо! ‘тоило с таким нетерпением
его ждать! џ надеЯлась найти в нем хоть какое-нибудь утешение,  а теперь мне
еще тЯжелее, чем до него. —итаЯ  его, Я горько заплакала. Ќо не за это Я вас
упрекаю: Я уж и раньше, бывало, плакала из-за  вас, но  это не было длЯ менЯ
мукой. ‘ейчас, однако, дело совсем другое.
     —то  вы хотите сказать, когда  пишете,  что  любовь становитсЯ длЯ  вас
пыткой,  что вы  больше не можете так  жить и  переносить  такое  положение?
Ќеужели вы перестанете любить менЯ потому, что это стало не так приЯтно, как
прежде? ЉажетсЯ, Я не счастливее вас, даже напротив того, и, однако, Я люблю
вас еще  больше.  …сли господин  де ‚альмон вам не написал, так  это не  моЯ
вина.  џ  не  могла  его попросить, потому что  мне не довелось  быть с  ним
наедине,  а мы условились, что никогда не будем  говорить друг с другом  при
посторонних.  €  это ведь тоже ради  нас  с  вами,  чтобы  он  поскорее смог
устроить то, чего вы  хотите. џ не говорю, что сама не хотела бы того  же, и
вы  должны этому поверить; но что Я могу  поделать? …сли вы думаете, что это
так легко, придумайте способ, Я только этого и хочу.
     Љак, по-вашему, приЯтно  мне, что мама каждый день бранит менЯ, - мама,
котораЯ мне прежде ни одного худого слова  не говорила  - совсем напротив. Ђ
сейчас мне хуже, чем в монастыре.  џ все-таки  утешалась  тем, что все это -
ради  вас. Ѓывали даже минуты,  когда мне от этого было радостно. Ќо когда Я
вижу,  что вы тоже сердитесь, и уж совсем ни за что, ни про что, Я огорчаюсь
из-за этого больше, чем из-за всего, что перенесла до сих пор.
     ‡атруднительно  даже получать  ваши письма. …сли бы господин ‚альмон не
был  такой  любезный и изобретательный, Я бы просто не знала,  что делать. Ђ
писать вам  - еще того труднее. Џо утрам Я не осмеливаюсь этого  делать, так
как мама всегда  поблизости и то  и дело  заходит  ко мне в  комнату. €ногда
удаетсЯ  в середине днЯ, когда  Я ухожу под предлогом,  что хочу попеть  или
поиграть на арфе. € то приходитсЯ все  времЯ прерывать писание, чтобы слышно
было, что Я упражнЯюсь.  Љ  счастью, моЯ  горничнаЯ  иногда по вечерам  рано
ложитсЯ спать,  и Я ей  говорю, что отлично улЯгусь без ее помощи, чтобы она
ушла и  оставила мне свет.  Ђ тогда  надо забиратьсЯ  за занавеску, чтобы не
видели  огнЯ,  и прислушиватьсЯ  к  малейшему  шуму, чтобы  все  спрЯтать  в
постель, если придут. •отела бы Я,  чтобы вы все это  видели! ‚ы  бы понЯли,
что нужно  уж  очень крепко  любить, чтобы все  это делать.  ‘ловом,  свЯтаЯ
правда, что Я делаю  все возможное и хотела бы иметь возможность делать  еще
больше.
     Љонечно же, Я  не отказываюсь говорить вам, что люблю вас и всегда буду
любить. Ќикогда Я не говорила  этого чистосердечнее, а вы  сердитесь! Ђ ведь
вы уверЯли менЯ  до того, как Я  это  сказала,  что  этих слов  вам было  бы
достаточно длЯ счастьЯ. ‚ы не можете отрицать: так написано в ваших письмах.
•оть их у менЯ  сейчас и нет, но Я помню их так,  словно перечитываю  каждый
день. Ђ вы из-за того, что мы в разлуке, стали думать иначе! Ќо, может быть,
разлука наша - не навсегда? Ѓоже, как Я несчастна, и причина тому - вы!..
     Љстати, о ваших письмах: надеюсь, вы сохранили те, которые мама забрала
у менЯ и переслала  вам; наступит же день, когда Я не буду так стеснена, как
сейчас, и вы мне все их вернете.  Љак Я буду счастлива,  когда смогу хранить
их всегда и никто не сможет найти в этом ничего дурного! Ќовые ваши письма Я
возвращаю  господину  де ‚альмону, иначе  можно  попасть в беду; несмотрЯ на
это, всЯкий раз, как Я их ему отдаю, мне ужасно больно.
     Џрощайте,  мой  дорогой  друг. џ люблю  вас всем  сердцем. Ќадеюсь, что
теперь  вы  уже не  сердитесь, и будь  Я  в  этом  уверена, то и сама бы  не
грустила. Ќапишите мне  как можно скорее,  ибо Я чувствую, что до тех пор не
перестану грустить.

     €з замка ***, 21 сентЯбрЯ 17...


        Џисьмо 83

     Ћт виконта де ‚альмона к президентше де ’урвель
     Њолю вас, сударынЯ, возобновим наш так давно прерванный разговор! Џусть
же дано мне будет окончательно доказать  вам,  насколько отличаюсь Я от того
гнусного  портрета, который вам с менЯ написали,  а  главное, пусть дано мне
будет и дальше пользоватьсЯ милым доверием, которое вы начали мне оказывать!
Љакое   очарование  умеете  вы  придавать  добродетели!  Љакими  прекрасными
представлЯете вы все благородные чувства и как заставлЯете их любить!  Ђх, в
этом ваше главное очарование. Ћно сильнее всех других. ’олько оно и  властно
покорЯет, и в то же времЯ внушает почтение.
     ђазумеетсЯ,  достаточно увидеть вас,  чтобы захотеть  вам  понравитьсЯ,
достаточно услышать вас  в  обществе,  чтобы  желание это усилилось. Ќо тот,
кому выпало счастье узнать вас ближе, кто хоть изредка может заглЯнуть вам в
душу,  отдаетсЯ вскоре более  благородному пылу и, проникнувшись  не  только
любовью,  но  и   благоговением,  поклонЯетсЯ  в   вашем  лице  образу  всех
добродетелей. Њожет быть, более, чем кто другой, был  Я создан, чтобы любить
их  и следовать за ними, хотЯ некоторые заблуждениЯ  и отдалили менЯ от них.
‚ы снова приблизили менЯ к ним, вы снова заставили менЯ ощутить их прелесть.
Ќеужто сочтете  вы преступной эту  вновь обретенную  любовь? Ћсудите ли дело
своих же рук? “прекнете ли себЯ  за участие,  которое могли к нему проЯвить?
Љакого зла можно опасатьсЯ от  столь чистого  чувства и  неужто не сладостно
его вкусить?
     ‹юбовь моЯ вас пугает? ‚ы считаете  ее  бурной, неистовой?  “кротите ее
более нежной любовью.  Ќе отказывайтесь от власти, которую Я  вам предлагаю,
которой обЯзуюсь вечно покорЯтьсЯ и котораЯ - смею в  это верить - отнюдь не
несовместима с добродетелью.  ЉакаЯ жертва  покажетсЯ мне слишком тЯгостной,
если Я буду уверен, что сердце ваше знает ей цену? …сть ли человек настолько
несчастный,  чтобы не суметь наслаждатьсЯ  лишениЯми,  которым  он сам  себЯ
подверг, и чтобы не предпочесть одного слова, одного добровольно данного ему
взглЯда  всем наслаждениЯм, которые он мог бы  взЯть силой или обманом? € вы
подумали, что Я такой человек! € вы менЯ опасались! Ђх, почему не зависит от
менЯ  ваше  счастье?  Љак отомстил  бы Я  вам,  сделав  вас  счастливой!  Ќо
бесплоднаЯ дружба не дарит этой власти: ею мы обЯзаны одной только любви.
     ќто  слово пугает вас?  Ќо  почему? Ѓолее  нежнаЯ  привЯзанность, более
тесный союз,  единство мысли, общее счастье, как и  общие страданиЯ, - разве
есть  во всем этом что-либо чуждое вашей душе? Ђ ведь именно  такова любовь,
во всЯком случае,  та, которую  вы внушаете и  которую Я  ощущаю. Ќо  прежде
всего она,  бескорыстно  взвешиваЯ  наши деЯниЯ, умеет  судить о  них  по их
истинному  достоинству,  а  не  по  рыночной ценности.  Ћна -  неисчерпаемое
сокровище чувствительных  душ,  и все, содеЯнное ею или ради нее, становитсЯ
драгоценным.
     —то же  страшного  в  этих истинах, которые так  легко уразуметь и  так
сладостно осуществлЯть  в жизни?  € какие же  опасениЯ  может  вызвать у вас
чувствительный  человек,  которому любовь не  позволЯет и  представить  себе
иного счастьЯ, кроме вашего? Ќыне  это  единственное мое желание: чтобы  оно
исполнилось,  Я  готов  пожертвовать  всем, исключаЯ  чувство,  которым  оно
вызвано,  а раздели вы это чувство  -  и вы станете руководить им по  своему
усмотрению. Ќо не допустим же, чтобы оно  отдалЯло нас друг от друга,  когда
ему надлежало  бы  нас соединЯть.  …сли предложеннаЯ  вами  дружба не пустое
слово,  если,  как  вы  мне  вчера  говорили,  это самое  нежное  из чувств,
доступных  вашей  душе, пусть  оно и будет  основой нашего соглашениЯ; Я  не
отвергну его власти, но, будучи судьей любви, пусть оно согласитсЯ выслушать
любовь:  отказ  здесь  был  бы несправедливостью, а  дружбе несправедливость
чужда.
     „лЯ второго нашего  разговора встретитсЯ не больше препЯтствий, чем длЯ
первого; эту возможность  нам мог бы предоставить случай, и вы сами могли бы
назначить подходЯщее времЯ. џ готов поверить, что не прав. Ќо  неужто  вы не
предпочтете  вразумить  менЯ  вместо  того,  чтобы  изгонЯть,  и  неужто  вы
сомневаетесь в моей покорности? …сли бы не докучное поЯвление третьего лица,
Я, возможно,  уже вполне  согласилсЯ бы с вами. Љто знает, как далеко  может
простиратьсЯ ваша власть?
     Џризнаюсь  ли вам?  ќта  неодолимаЯ  власть,  которой  Я  предаюсь,  не
осмеливаЯсь ее  измерить, это  непобедимое очарование,  которое сделало  вас
владычицей моих мыслей и поступков, - иногда Я  начинаю их  боЯтьсЯ. “вы! Ќе
мне ли опасатьсЯ беседы, о которой Я вас прошу? Њожет быть, потом, свЯзанный
обещаниЯми,  Я обречен буду сгорать от  любви, котораЯ - Я это чувствую - не
сможет  угаснуть,  не дерзнув воззвать к вам о помощи! Ђх,  сударынЯ, будьте
милосердны,  не  злоупотреблЯйте  своей властью.  Ќо  что  Я  говорю!  ‹юбые
страданиЯ мои, если вы от них станете счастливее и будете считать менЯ более
достойным  вас,  облегчит  эта  утешительнаЯ  мысль!  „а,  Я  чувствую,  что
поговорить с  вами еще раз  означает дать вам против  менЯ еще более сильное
оружие и еще  полнее  отдатьсЯ на  вашу  волю.  ‹егче  сопротивлЯтьсЯ  вашим
письмам. Ћни, конечно, то же, что ваши речи, но тут нет вас  самой, ибо ведь
ваше  присутствие и придает им  настоЯщую силу. Ћднако радость  слышать  ваш
голос заставлЯет  менЯ презирать  эту  опасность.  “  менЯ  по крайней  мере
останетсЯ счастливое сознание, что Я все длЯ вас сделал, даже во вред  себе,
и  жертвы, мною принесенные, будут выражением  моего благоговениЯ.  џ был бы
беспредельно счастлив доказать вам тысЯчью способов, - как Я на тысЯчу ладов
чувствую, - что вы ЯвлЯетесь и навеки останетесь, даже  больше, чем  Я  сам,
существом, наиболее дорогим моему сердцу.

     €з замка ***, 23 сентЯбрЯ 17...


        Џисьмо 84

     Ћт виконта де ‚альмона к ‘есили ‚оланж
     ‚ы видели, как нам вчера мешали. ‚  течение всего днЯ Я не мог передать
вам  письмо, которое  длЯ вас получил. Ќе знаю,  будет  ли это легче сделать
сегоднЯ.  Ѓоюсь подвести  вас,  проЯвив больше стараний, чем  ловкости, и не
прощу  себе  какой-либо неосторожности, котораЯ  станет длЯ  вас роковой  и,
сделав вас навеки несчастной,  приведет в отчаЯние моего друга. Њне, однако,
хорошо известно, как нетерпелива любовь. џ понимаю, как должна быть тЯгостна
в вашем положении малейшаЯ отсрочка в получении единственного доступного длЯ
вас теперь  утешениЯ. Ќепрестанно размышлЯЯ, какими способами можно  было бы
одолеть препЯтствиЯ,  Я  придумал один, который легко осуществим, если  и вы
приложите некоторые стараниЯ.
     Ќасколько  мне  удалось заметить,  ключ  от вашей  двери,  выходЯщей  в
коридор,  всегда находитсЯ  на  камине  в  комнате  вашей матушки.  ‚ы  сами
понимаете, что завладей  мы этим  ключом  - и все сразу  станет легко. Ќо за
неимением этого Я раздобуду  длЯ вас второй, точно такой  же.  „лЯ этого мне
достаточно будет получить в свое распорЯжение на час-другой тот первый ключ.
‚ам, конечно,  легко представитсЯ случай взЯть его, а чтобы не  заметили его
отсутствиЯ,  прилагаю  другой,  принадлежащий  мне ключ, довольно похожий на
тот; тогда разницы не заметЯт, если, конечно, не станут его пробовать, чего,
однако, не  случитсЯ. Ќужно  только,  чтобы  вы  привЯзали  к  нему  голубую
ленточку, продернув ее таким же образом, как она продернута на вашем.
     Ќадо  постаратьсЯ добыть  этот ключ завтра или послезавтра  к  моменту,
когда сЯдут за утренний  завтрак. ’огда вам будет легче передать  мне его, и
он сможет быть положен на место уже к вечеру, то есть ко времени, когда ваша
матушка, возможно, могла бы обратить  на него больше вниманиЯ, чем обычно. џ
мог  бы вернуть  его  вам  перед  самым  обедом,  если  мы хорошо  обо  всем
договоримсЯ.
     ‚ы знаете, что, когда мы  направлЯемсЯ из гостиной  в  столовую, позади
всех  идет госпожа  де ђозмонд. Ћна  будет  идти под руку со мной. ‚ам  надо
будет только помешкать за  своими пЯльцами или же обронить что-нибудь, чтобы
задержатьсЯ: тогда вы  сможете взЯть  ключ, который Я  буду держать в  руке,
заложенной за спину. ’олько не забудьте  тотчас же после того,  как возьмете
ключ,  подойти к моей  тетушке  и как-нибудь  приласкатьсЯ  к  ней. …сли  вы
случайно оброните  ключ,  не  терЯйтесь: Я сделаю вид, что обронил  его Я, и
отвечаю за все.
     ‚ообще  же  эту  маленькую хитрость  вполне оправдывает недоверие вашей
матушки к вам и ее суровое  обращение  с  вами. Љ  тому же  это единственный
способ получать и впредь письма „ансени и передавать ему ваши. ‚сЯкие другие
способы были бы действительно крайне опасны и могли бы безвозвратно погубить
вас  обоих.  Ћсторожность  и  дружеские  чувства  к  вам  не  дозволЯют  мне
пользоватьсЯ ими в дальнейшем.
     ђаз уж мы будем иметь ключ, нам останетсЯ лишь принЯть  кое-какие  меры
против скрипа двери и ключа в замке, но это дело простое. Џод тем же шкафом,
куда Я прЯтал длЯ вас  бумагу, вы найдете склЯнку с маслом и перо. €ногда вы
заходите к себе в комнату в такие часы,  когда бываете там совсем одна; надо
воспользоватьсЯ этим и смазать замок и дверные петли.  ’олько позаботьтесь о
том, чтобы  не  наделать  пЯтен, которые  могут  вас  выдать.  ‘ледует также
подождать  наступлениЯ   ночи,  ибо   если  все   будет  сделано  с  должной
осмотрительностью, на  которую вы вполне способны, утром уже никто ничего не
заметит.
     …сли же все это будет замечено, говорите, не колеблЯсь,  что сделал это
полотер замка. ‚ этом  случае надо будет точно указать времЯ и даже передать
ваш  с  ним разговор -  например,  сказать,  что  он хотел  предохранить  от
ржавчины замки,  которыми  не  пользуютсЯ. ‚ы  сами  понимаете,  что было бы
неправдоподобно, если бы  все это  делалось в вашем присутствии, а вы бы  не
спросили,  в  чем  дело.  ‚едь   как  раз  мелкие  подробности  способствуют
правдоподобию, а правдоподобие охранЯет ложь от  неприЯтных последствий, так
как не вызывает никакой потребности что-либо проверЯть.
     Џосле  того как вы прочтете это письмо, прошу вас перечитать его и даже
обдумать.  Џрежде   всего  надо  основательно  знать  то,  что   собираешьсЯ
основательно  сделать, а  затем длЯ  того, чтобы убедитьсЯ, что Я ничего  не
упустил. Ќепривычный хитрить  в  своих личных  интересах,  Я не имею в таких
делах большого опыта. € нужны были  по  меньшей мере моЯ  горЯчаЯ  дружба  к
„ансени и сочувствие, которое вы мне  внушаете, чтобы Я решилсЯ пользоватьсЯ
подобными  средствами, сколь бы невинными они ни  были. Њне ненавистно  все,
что напоминает обман, такой  уж у менЯ характер... Ќо несчастьЯ ваши до того
растрогали менЯ, что Я все сделаю длЯ того, чтобы их облегчить.
     ‚ы  хорошо понимаете, что раз  уж  между нами  установитсЯ  возможность
постоЯнного  общениЯ,  мне  гораздо  легче  будет  устроить  вам  с  „ансени
свидание, которого он так добиваетсЯ. Ћднако пока  вы  ему  обо всем этом не
сообщайте.  Ћн   только  станет   нетерпеливее,   а  между  тем  возможность
удовлетворить его нетерпение все же еще не наступила. Џо-моему, вы должны не
раздражать его, а успокаивать.  Џолагаюсь в этом отношении на вашу  душевную
тонкость.  Џрощайте,  моЯ  прелестнаЯ подопечнаЯ, ибо Я  теперь  как  бы ваш
опекун.  Џолюбите  хоть  немного  своего  опекуна,  а  главное,  будьте  ему
послушны,  - и вы  от  этого лишь  выиграете. џ  забочусь о вашем счастье и,
верьте мне, найду в этих заботах и свое.

     €з ***, 24 сентЯбрЯ 17...

     €з ***, 24 сентЯбрЯ 17...


        Џисьмо 85

     Ћт маркизы де Њертей к виконту де ‚альмону
     Ќаконец-то вы успокоитесь, а  главное - отдадите  мне должное. ‘лушайте
же и  не  смешивайте  менЯ  с другими  женщинами.  џ  довела  до конца  свое
приключение с Џреваном. „о конца! - понимаете ли  вы, что это значит? ’еперь
вы  сможете  рассудить, кто же из  нас -  он или Я - имеет  право хвалитьсЯ.
ђассказ  об  этом будет не  так забавен, как сама историЯ. Ќо  было бы  даже
несправедливо, если бы  вы, только рассуждавший - удачно или неудачно  - обо
всем  этом, получили  такое же  удовольствие,  как  Я, отдавшаЯ  этому  делу
столько времени и стараний.
     ‚прочем,  если  вы задумали  какое-нибудь большое предприЯтие, если  вы
намереваетесь  осуществить какой-нибудь  замысел,  при  котором вы  имели бы
основание  опасатьсЯ этого  соперника, приезжайте.  Ћн оставил вам  открытым
поле битвы, во всЯком случае, на некоторое времЯ. Ђ может быть, он и никогда
не оправитсЯ от удара, который Я ему нанесла.
     Љак повезло вам,  что  вы имеете такого друга, как Я! џ  длЯ вас добраЯ
феЯ. ‚ы томитесь  вдали  от прельстившей  вас красавицы -  Я  произношу одно
слово, и  вот вы уже  подле нее. ‚ы  хотите отомстить  женщине,  котораЯ вам
вредит, - Я указываю, куда нанести удар,  и отдаю ее в  полную вашу  власть.
Ќаконец, когда вам нужно удалить с ристалища опасного соперника, вы взываете
ко мне  же,  и Я снисхожу.  Џраво же, если вы не  благодарите менЯ всю  свою
жизнь,  значит,  вам   чужда  признательность.  Ќо  возвращаюсь   к   своему
приключению и расскажу о нем с самого начала.
     ‘видание, назначенное  так громко при  выходе из Ћперы4, было  принЯто.
Џреван  ЯвилсЯ, и когда маршальша любезно  сказала  ему,  что она очень рада
видеть его два раза подрЯд в свои приемные дни, он не преминул ответить, что
со  вторника он только  и делал, что перетасовывал часы своих визитов, чтобы
освободить  себе сегоднЯшний  вечер.  €меющий  уши  да слышит! ’ак  как  мне
хотелось  с  полной  точностью знать,  ЯвлЯюсь  ли именно Я  объектом  этого
лестного усердиЯ, Я решила заставить нового воздыхателЯ  сделать выбор между
мною и его главной страстью и заЯвила, что не стану играть. € действительно,
он, со своей стороны, нашел тысЯчи предлогов, чтобы тоже не играть, и, таким
образом, перваЯ победа одержана была мною над ландскнехтом5.
     „лЯ разговора  Я завладела епископом ***ским. ‚ыбор мой остановилсЯ  на
нем из-за близости его с героем днЯ, которому Я всЯчески старалась облегчить
возможность  подойти  ко  мне. Њне также  очень удобно было иметь уважаемого
всеми свидетелЯ, который в случае необходимости мог бы дать показаниЯ о моем
поведении  и речах. ‚се устроилось  отлично. Џосле  первых неопределенных  и
обычных фраз Џреван вскоре завладел разговором и стал придавать ему то один,
то  другой  тон,  ища  того,  который  бы  мне понравилсЯ.  џ отказалась  от
чувствительного тона,  заЯвив,  что не верю в  чувства, и серьезностью своей
сдержала его веселость, показавшуюсЯ мне  длЯ начала слишком легкомысленной.
’огда он ударилсЯ в заботливо-дружеский тон, и под этим затрепанным знаменем
начали мы вести атаку друг против друга.
     “жинать  епископ не пошел. ђуку мне, следовательно,  предложил  Џреван,
который,  естественно,  очутилсЯ и за столом рЯдом со мной. Ќадо отдать  ему
справедливость,  он  с  большим искусством поддерживал  наш  с  ним  частный
разговор, делаЯ в то же времЯ вид, будто занЯт лишь общей беседой и вдобавок
принимает в  ней  главное  участие.  ‡а десертом зашла  речь о  новой пьесе,
которую должны были давать в ближайший понедельник во  ”ранцузском театре. џ
высказала некоторое сожаление,  что  у менЯ там нет  ложи. Ћн предложил  мне
свою, от чего Я, как принЯто, сперва отказалась. Ќа это он  довольно забавно
ответил, что Я его не  понЯла, что  он не  пожертвовал  бы своей ложей  лицу
малознакомому, а только хотел предупредить менЯ, что  ею  будет  располагать
маршальша. Ћна благосклонно принЯла эту шутку, и Я согласилась.
     Љогда все  снова  поднЯлись в  гостиную,  он, как  вы  сами  понимаете,
попросил и  длЯ себЯ место в ложе.  Њаршальша,  котораЯ всегда очень добра к
нему,  обещала  допустить  его, если он будет  умником. Ћн ухватилсЯ  за эти
слова и  завел одну из тех двусмысленных  бесед, за блестЯщую способность  к
которым  вы его так хвалили. „ействительно, примостившись  у ее  колен,  как
послушный  мальчик,  по  его  собственному   выражению  -  длЯ  того,  чтобы
спрашивать у нее  советов и  умолЯть  о наставлениЯх, -  он  наговорил  кучу
лестных вещей, не лишенных и нежности; мне нетрудно было принЯть их на  свой
счет. ’ак как после ужина кое-кто перестал участвовать в игре, разговор стал
более общим и  менее  длЯ нас  интересным.  ‡ато  глаза наши говорили весьма
красноречиво. џ говорю - наши глаза, но должна была  бы  сказать  - его, ибо
мои  выражали  только  одно  -  удивление.  Џо-видимому,  он  думал,  что  Я
удивлЯлась  ему  и  поглощена была исключительно  произведенным  им  на менЯ
необычайным впечатлением. ЉажетсЯ, он осталсЯ вполне удовлетворен. џ была не
менее довольна.
     ‚  следующий  понедельник  Я,  как  и  было  условлено,  отправилась во
”ранцузский  театр.  •отЯ  вы и  увлекаетесь  литературой, Я ничего не  могу
сказать вам о представлении, кроме того, что у Џревана необычайное искусство
улещивать и что пьеса провалилась. ‚от все, что Я  узнала в театре. Њне жаль
было,  что  этот вечер, который  мне так понравилсЯ, идет  к концу, и, чтобы
продолжить  его,  предложила  маршальше  поужинать  у  менЯ,  что  дало  мне
возможность  предложить  то  же самое  любезному  льстецу, который  попросил
только дать  ему  времЯ  съездить  к  графине  де  Џ*** [‘м.  письмо  70.] и
освободитьсЯ  от  обещаниЯ быть у них. Љогда он произнес это имЯ, менЯ вновь
охватил  гнев.  џ  сразу  сообразила,  что  он  начнет  свои  признаниЯ,  но
припомнила ваши мудрые  советы и дала себе слово... продолжать приключение в
полной уверенности, что излечу его от этой опасной нескромности.
     ‚  собравшемсЯ  у менЯ обществе, в  этот вечер немногочисленном, он был
чужим  и  должен был оказывать мне  обычные  знаки вниманиЯ. Џоэтому,  когда
пошли  ужинать,  он  предложил  мне  руку.  ЏринимаЯ ее,  Я  имела коварство
постаратьсЯ,  чтобы  моЯ рука слегка дрогнула, и  идти  рЯдом с ним, опустив
глаза  и глубоко  вздыхаЯ. џ напустила на себЯ такой вид, будто предчувствую
свое  поражение и опасаюсь победителЯ.  Ћн это отлично заметил, предатель, и
тотчас же изменил тон и манеру себЯ  держать. Ћн был любезным, а теперь стал
нежным. Ќе  в том дело, что  речи наши сколько-нибудь заметно изменились - в
данных обстоЯтельствах  это было бы невозможно, - но  взглЯд его, сделавшись
менее живым,  стал  более  ласкающим,  голос  приобрел  мЯгкость,  улыбка из
проницательной превратилась в удовлетворенную. Ќаконец, и  в речах его огонь
насмешки,  остроумие уступили место чувствительности. ‘кажите  мне, можно ли
было действовать лучше?
     џ  со  своей стороны впала в  задумчивость,  и  притом  настолько,  что
окружающие  это  заметили.  Љогда же менЯ в этом упрекнули, Я имела ловкость
защищатьсЯ довольно неловко и бросить на Џревана взглЯд быстрый, но робкий и
растерЯнный - так, чтобы он подумал, что боюсь Я только одного: как бы он не
разгадал причину моего смущениЯ.
     Џосле  ужина,  воспользовавшись   тем,  что   добраЯ  маршальша  начала
рассказывать одну  из  своих  вечных историй,  Я  раскинулась на оттоманке в
небрежной позе, свойственной нежной мечтательности. џ ничего не имела против
того,  чтобы  Џреван  увидел менЯ  в  таком положении,  и  он  действительно
удостоил менЯ особым вниманием. ‚ы сами понимаете,  что робкие  мои взоры не
осмеливались встречатьсЯ с глазами моего победителЯ. Ќо когда Я  обратила их
к  нему  более смиренным образом,  они вскоре открыли  мне,  что  Я добилась
впечатлениЯ, которое хотела произвести.  Ћставалось еще убедить его, что и Я
разделЯю  это впечатление. Џоэтому, когда маршальша объЯвила, что собираетсЯ
уезжать, Я  воскликнула мЯгким  и  нежным голоском: "Ђх, боже  мой, мне было
здесь  так  хорошо!"  ‚се  же  Я встала, но, прежде  чем расстатьсЯ  с  ней,
спросила о ее планах на ближайшие дни, чтобы иметь предлог поговорить о моих
и оповестить кого следует, что послезавтра буду находитьсЯ дома. Ќа этом все
разошлись.
     ’ут  Я  принЯлась  размышлЯть. џ  не  сомневалась  в  том,  что  Џреван
обЯзательно воспользуетсЯ свиданием,  которое Я ему вроде как бы  назначила,
что  он  ЯвитсЯ достаточно рано,  чтобы застать  менЯ одну, и  что нападение
будет энергичным. Ќо Я была  также  уверена, что благодарЯ моей репутации он
не  будет  вести  себЯ с  тем  легкомыслием,  которое  человек  мало-мальски
воспитанный  позволЯет себе лишь  с искательницами приключений  и  женщинами
совершенно неопытными, и успех казалсЯ мне обеспеченным, если он  произнесет
слово  "любовь"  и  в  особенности  если  он  станет добиватьсЯ,  чтобы  его
произнесла Я.
     Љак  удобно  иметь  дело   с  вами,  людьми,  у  которых   есть  твердо
выработанные правила поведениЯ! Џорой какой-нибудь сумасбродный поклонник то
смутит своей робостью, то приведет в замешательство своим бурным пылом - это
ведь  своего  рода  лихорадка  с  ознобом,  жаром,  имеющаЯ  иногда и другие
симптомы.  Ќо  ваши  размеренные шаги  так легко угадать!  ЏоЯвление, манеру
держатьсЯ,  тон, разговоры  - Я  все знала еще