века, который, сознаваЯ  себЯ
погибшим, надеетсЯ  таким  способом хотЯ бы посеЯть  сомнениЯ и, может быть,
выгодным длЯ себЯ образом направить  внимание общества в  другую сторону. Ќо
откуда бы ни исходили все эти  злостные слухи, надо прежде всего положить им
конец. Ћни сами собой прекратились бы, если бы выЯснилось, - и вернее  всего
так оно и есть,  -  что господа де ‚альмон и  „ансени не беседовали  друг  с
другом  после  своего злосчастного  поединка  и  никто никому  не  передавал
никаких бумаг.
     ‚ своем нетерпении скорее проверить все  это Я послала сегоднЯ утром  к
„ансени, но его тоже  нет в Џариже. …го слуги сказали моему лакею,  что этой
ночью он уехал, следуЯ  полученному вчера совету, и что  местопребывание его
хранитсЯ  в  тайне. Џо  всей  видимости, он  опасаетсЯ возможных последствий
своего дела. Џоэтому  лишь от  вас,  мой  дорогой и  достойный  друг, могу Я
узнать  подробности, которые  менЯ  интересуют и которые, возможно, окажутсЯ
крайне необходимыми госпоже де Њертей. …ще раз прошу вас сообщить мне их как
можно скорее.

     P.S.  Ќедомогание  моей   дочери  не  имело  никаких  последствий.  Ћна
свидетельствует вам свое уважение.

     Џариж, 11 декабрЯ 17...


        Џисьмо 169

     Ћт кавалера „ансени к госпоже де ђозмонд
     ЊилостиваЯ государынЯ!
     Њожет быть, то, что Я сейчас  делаю,  покажетсЯ вам весьма странным, но
молю вас, выслушайте менЯ, прежде чем осудить, и  не усматривайте дерзости и
вызова там,  где имеютсЯ лишь почтение и доверчивость. џ не скрываю от себЯ,
насколько  виновен перед  вами, и никогда  в жизни не  простил бы  себе этой
вины, если  бы  хоть на мгновение  подумал, что длЯ менЯ  возможно  было  ее
избежать.  Ѓудьте также уверены, сударынЯ, что хотЯ Я не  могу ни в чем себЯ
упрекнуть, Я,  во всЯком  случае, ощущаю скорбь и со  всей искренностью хочу
добавить, что глубоко скорблю о той скорби, которую доставил  вам. „лЯ  того
чтобы  вы  поверили  чувствам,  в  которых  Я  осмеливаюсь вас уверЯть,  вам
достаточно  отдать должное самой  себе и иметь также в виду, что,  хоть Я не
имею чести быть вам известным, Я тем не менее знаю вас.
     Ћднако  в  то  времЯ как Я  тоскую под бременем роковых  обстоЯтельств,
послуживших причиной вашего горЯ и моих бедствий, менЯ пытаютсЯ уверить, что
вы, всецело отдавшись мысли о  мщении, готовы с этой целью прибегнуть даже к
суровости законов.
     Џозвольте мне прежде всего  обратить ваше внимание на то, что  в данном
случае вы ослеплены горем, ибо тут мои интересы теснейшим  образом свЯзаны с
интересами господина де ‚альмона: добейсЯ вы моего осуждениЯ, оно  затронуло
бы в равной степени  и его. Џоэтому,  сударынЯ, Я  полагал  бы, что с  вашей
стороны  могу рассчитывать  скорее на содействие, чем на помехи в стараниЯх,
которые мне,  возможно, придетсЯ  приложить  к тому,  чтобы это  злосчастное
происшествие осталось погребенным в молчании.
     Ќо эта поддержка, вынужденнаЯ  соучастием  и оказываемаЯ как виновному,
так и невиновному, недостаточна длЯ моей щепетильности: желаЯ отстранить вас
как истца, Я прошу,  чтобы вы были моим судьей! “важение тех,  кого мы чтим,
длЯ нас слишком дорого, чтобы Я согласилсЯ лишитьсЯ вашего, не  защищаЯсь, а
мне кажетсЯ, что длЯ защиты у менЯ есть полнаЯ возможность.
     €  действительно, если  вы согласны  с тем,  что  мщение дозволено или,
вернее,  что мы  обЯзаны его совершить,  оказавшись  жертвою  измены дружбе,
любви,  а главное, взаимному доверию, - если вы с  этим  согласны, моЯ  вина
перестанет длЯ вас существовать. Ќе верьте моим словам,  но прочитайте, если
у  вас хватит мужества, переписку,  которую Я отдаю  в  ваши руки2. Ћгромное
количество писем, имеющихсЯ  здесь  в оригинале, подтверждает,  по-видимому,
достоверность тех, что представлены в копиЯх. Љ тому же Я получил эти бумаги
в том  виде,  в каком имею честь  вам  их  переслать, лично  от господина де
‚альмона.  џ  ничего к ним  не прибавил и изъЯл  только два  письма, каковые
позволил себе предать гласности.
     Ћдно было необходимо длЯ общего нашего - моего и  господина де ‚альмона
- мщениЯ, на  которое оба мы  имели право  и  которое  он мне завещал. Љроме
того,  Я считал,  что  окажу  услугу  обществу, разоблачив перед  ним  такую
опасную  женщину,  как  госпожа  де  Њертей, котораЯ,  как  вы сами  сможете
убедитьсЯ, ЯвлЯетсЯ  единственной, истинной  причиной  всего, что  произошло
между господином де ‚альмоном и мною.
     —увство справедливости  побудило менЯ предать гласности  и второе, ради
оправданиЯ господина де Џревана,  которого Я едва знаю, но который отнюдь не
заслужил ни постигшей его суровой кары, ни даже еще более жестокой строгости
общественного приговора,  под тЯжестью которого  он с тех  пор изнывает,  не
имеЯ никакой возможности защититьсЯ.
     ‚ы поэтому найдете  здесь лишь копии этих двух писем, оригиналы которых
Я  почитаю  своим  долгом хранить  у себЯ. —то  до  всего  остального, то  Я
полагаю, что не мог бы доверить  более  надежным рукам архив, который,  быть
может, в моих интересах было бы не уничтожать, но которым  Я посовестилсЯ бы
злоупотребить. Ќе  сомневаюсь, сударынЯ,  что,  доверЯЯ  вам  эти  письма, Я
послужу заинтересованным в них лицам так же хорошо,  как если  бы их передал
им самим. ’ем самым Я избавлЯю  их  от  смущениЯ,  которое они  испытали бы,
получаЯ  их от менЯ  и знаЯ, что  Я осведомлен  о приключениЯх,  которые им,
разумеетсЯ, хотелось бы от всех скрыть.
     ‘читаю своим  долгом предупредить, что  прилагаемаЯ переписка есть лишь
часть  гораздо  более  обширного собраниЯ писем,  из  которого  господин  де
‚альмон  извлек их  в  моем присутствии;  по  снЯтии печатей  вы  несомненно
найдете его под названием, которое  Я лично видел: "Ћткрытый счет маркизы де
Њертей и виконта  де  ‚альмона".  ђешение, которое следует  принЯть в данном
случае, подскажет вам ваше благоразумие.
     Ћстаюсь, сударынЯ, с уважением и проч.

     P.S.  Џолученные мною предупреждениЯ и советы друзей  побудили  менЯ на
некоторое времЯ покинуть Џариж, но тайна моего убежища, строго охранЯемаЯ от
всех,  вам  должна  быть  открыта. …сли  вы  удостоите менЯ  ответом,  прошу
адресовать его в командорство *** через Џ*** на имЯ господина командора ***.
Ћт него Я и имею честь писать вам.

     Џариж, 12 декабрЯ 17...


        Џисьмо 170

     Ћт госпожи де ‚оланж к госпоже де ђозмонд
     џ перехожу, дорогой друг мой, от неожиданности к неожиданности, от горЯ
к  горю.  Ќужно  быть  матерью  длЯ  того,  чтобы представить  себе,  что  Я
выстрадала в течение вчерашнего утра. €  хоть самаЯ остраЯ тревога моЯ с тех
пор улеглась, Я все же нахожусь в сильнейшем волнении и не вижу ему конца.
     ‚чера,  около десЯти  часов утра, удивленнаЯ тем, что  дочь моЯ  еще не
поЯвлЯетсЯ, Я послала свою горничную  выЯснить, что означает это  опоздание.
—ерез минуту она возвратилась крайне испуганнаЯ и еще больше  напугала менЯ,
сообщив, что дочери моей нет в  ее комнате и что горничнаЯ тоже не нашла  ее
там рано утром. Џредставьте себе мое состоЯние! џ призвала всех своих слуг и
прежде  всего швейцара;  все поклЯлись мне, что им  ничего не известно и что
они  ничего  не могут  сообщить  мне  по  поводу случившегосЯ. џ  тотчас  же
направилась  в комнату  дочери.  Џо царившему там беспорЯдку мне стало Ясно,
что она покинула ее  лишь утром, но никаких других указаний Я не обнаружила.
џ осмотрела  ее  шкафы,  Ящики секретера - все  оказалось  на месте, все  ее
платьЯ, кроме одного,  в котором она  ушла. Ћна  не взЯла даже той небольшой
суммы денег, котораЯ у нее была.
     ’ак  как она  лишь  вчера узнала  обо всем,  что говорЯт  о госпоже  де
Њертей,  так как она к ней сильно привЯзана, - настолько, что весь вчерашний
день проплакала, -  и так как, кроме того,  Я вспомнила, что она не знала об
отъезде госпожи  де Њертей  в деревню, мне прежде всего пришло в голову, что
она пожелала увидеть свою приЯтельницу и по своему легкомыслию отправилась к
ней одна.  Ќо времЯ шло, она не возвращалась, и мною вновь овладела тревога.
‘ каждым  мгновением муки мои  усиливались, Я  изнывала от  неизвестности и,
однако,   не  решалась  наводить  какие-либо  справки  из  опасениЯ  придать
гласности поступок, который впоследствии, может быть, захочу от всех скрыть.
Ќет, никогда в своей жизни Я так не страдала!
     Ќаконец, только после двух часов днЯ Я получила сразу два  письма: одно
от дочери,  другое от настоЯтельницы ***ского  монастырЯ.  ‚  письме  дочери
говорилось  только,  что  она  опасалась,  как бы  Я  не  воспротивилась  ее
призванию  стать монахиней, и что поэтому  не  осмеливалась со  мной об этом
заговорить. „алее она пространно  извинЯлась, что без моего согласиЯ принЯла
это решение,  которое,  добавлЯла  она, Я, наверно,  могла бы лишь одобрить,
если  бы  знала причины его, о  которых тем  не менее  она  менЯ  просила не
спрашивать ее.
     ЌастоЯтельница  сообщала, что, так  как молодаЯ  девушка приехала одна,
она сначала отказалась принЯть  ее. Ќо, расспросив  незнакомку  и узнав, кто
она такаЯ, она решила, что окажет  мне услугу, если прежде всего предоставит
моей  дочери  убежище,  чтобы  не  принудить  ее  ехать дальше, на  что  та,
по-видимому,  твердо решилась. ЏредлагаЯ, разумеетсЯ, вернуть мне дочь, если
Я  потребую  ее  возвращениЯ,  настоЯтельница,  как  это  и  подобает  в  ее
положении, советует мне не  препЯтствовать призванию,  которое она  называет
бесповоротным.  Ћна  пишет  также,  что не известила  менЯ  об этом  событии
раньше,  ибо  ей стоило  большого труда заставить мою дочь написать мне:  та
хотела,  чтобы  никто  не знал, куда  она  удалилась. ЉакаЯ  жестокаЯ вещь -
безрассудство детей!
     џ   тотчас   же   отправилась   в   этот   монастырь.   Џереговорив   с
настоЯтельницей, Я  сказала, что  хочу  видеть свою  дочь; та  пришла  очень
неохотно и всЯ дрожала. џ говорила с ней  в присутствии монахинь, говорила и
наедине. Ћна  все времЯ  обливалась слезами,  и единственное, чего  Я от нее
добилась, это  то,  что она может быть  счастлива  только в  монастыре.  Њне
пришлось позволить ей остатьсЯ там, но еще не в качестве послушницы, как она
хотела.  Ѓоюсь,  что  смерть госпожи  де ’урвель  и  господина  де  ‚альмона
чересчур взволновала ее  юную голову. Љак ни чту Я монашеское призвание, мне
все  же было  бы мучительно  и даже  страшно  видеть, как моЯ дочь принимает
схиму. Њне кажетсЯ,  что у нас и  без того довольно  обЯзанностей и  незачем
налагать на себЯ новые, не говорЯ уже о том, что в столь юном возрасте мы не
можем знать, что нам больше подходит.
     ‡амешательство  мое  еще  усиливаетсЯ  из-за  предстоЯщего  возвращениЯ
господина де  †еркура. Ќеужели столь выгодный брак должен  расстроитьсЯ? Љак
же  нам  создавать счастье детей, раз недостаточно  желать этого и прилагать
все свои усилиЯ? ‚ы оказали бы мне огромную услугу, если бы написали, как бы
вы  поступили  на моем месте.  џ же ни на  чем  не могу остановитьсЯ:  самое
страшное  -  решать судьбу  других,  и  в данном случае  Я  одинаково  боюсь
проЯвить и строгость судьи, и слабость матери.
     Ѓеспрестанно укорЯю  Я себЯ за то, что увеличиваю ваши горести, донимаЯ
вас  своими.  Ќо Я знаю ваше  сердце: самое  большое длЯ вас утешение -  то,
которое вы можете дать другим.
     Џрощайте, мой дорогой и достойный друг; с нетерпением жду вашего ответа
на оба мои вопроса.

     Џариж, 13 декабрЯ 17...


        Џисьмо 171

     Ћт госпожи де ђозмонд к кавалеру „ансени
     Џосле того, что мне  стало известно от вас, сударь, мне остаетсЯ только
плакать и  молчать.  Љогда узнаешь о подобных мерзостЯх,  жалеешь,  что  еще
живешь на белом свете. ‘тыдно быть женщиной, когда видишь, что есть женщина,
способнаЯ на такое распутство.
     —то  касаетсЯ  лично  менЯ,  сударь, то  Я  охотно  соглашаюсь  предать
молчанию  и  забвению  все,  что может  напомнить  эти  горестные событиЯ  и
привести  к  каким-либо  их последствиЯм.  џ хотела  бы  даже, чтобы они  не
доставили  вам  никаких  огорчений,  кроме  тех, что  неразрывно  свЯзаны  с
печальным преимуществом, которое вы получили  над моим племЯнником. ЌесмотрЯ
на то, что Я вынуждена признать  всю его неправоту, Я  чувствую, что никогда
не  утешусь  в  том, что  потерЯла его.  Ќо  мое  неиссЯкаемое  горе  -  это
единственнаЯ месть, которую Я позволю себе по отношению к вам. Ќасколько она
велика - определить может ваше сердце.
     Џозвольте мне, во внимание к моему преклонному возрасту, высказать одно
суждение, которого обычно не делают люди в ваши годы: если бы мы понимали, в
чем  истинное  наше  счастье,  мы никогда не  искали  бы  его  за пределами,
установленными законами божескими и  человеческими.  Њожете не сомневатьсЯ в
том,  что Я охотно и добросовестно сохраню  доверенные мне вами бумаги. Ќо Я
прошу  вас  предоставить  мне  право  не передавать  их  никому  и  даже  не
возвращать вам,  - разве что это стало бы необходимым длЯ вашего оправданиЯ.
‘мею надеЯтьсЯ, что вы не откажете в  этой просьбе, ибо  вам теперь понЯтно,
как зачастую  раскаиваешьсЯ в  том,  что  предалсЯ даже самому справедливому
мщению.
     Џросьбы мои этим не ограничиваютсЯ, ибо Я уверена в вашем великодушии и
чувствительности: было бы вполне достойно  их, если бы вы передали мне также
письма мадемуазель де ‚оланж, которые, по-видимому, хранЯтсЯ у вас и которые
теперь, без сомнениЯ, вам  уже не нужны. џ знаю, что эта молодаЯ особа очень
перед вами  виновата, но  Я не думаю, чтобы вы намеревались наказывать ее за
это; и хотЯ  бы из уважениЯ к самому себе  вы не опозорите существо, которое
так любили. Џоэтому мне  нет необходимости добавлЯть, что внимание, которого
не заслуживает  дочь, должно  оказывать  матери, женщине  весьма  почтенной,
перед которой  вы далеко не  безгрешны;  ибо в конце  концов сколько  бы  ни
обманывать себЯ так называемой тонкостью чувства, тот,  кто первым  пытаетсЯ
обольстить  сердце  еще невинное  и  неопытное, тем самым  становитсЯ первым
виновником  его  порчи  и всю свою жизнь несет ответственность за дальнейшие
его заблуждениЯ и грехи.
     Ќе удивлЯйтесь, сударь,  подобной строгости с моей стороны:  именно она
ЯвлЯетсЯ  величайшим  доказательством  моего  к  вам  полного  уважениЯ.  ‚ы
обретете еще  большее право  на  него, согласившись,  как  Я  и  прошу  вас,
обеспечить сохранение  тайны, разглашение  которой  вам самому причинило  бы
вред и Явилось бы смертельным ударом  длЯ материнского сердца,  которому  вы
уже нанесли рану. ‘ловом, сударь, Я желаю оказать эту  услугу моему другу. €
если бы Я могла опасатьсЯ, что  вы мне откажете в этом утешении, Я попросила
бы вас подумать сперва  о том, что это единственное утешение, которое вы мне
оставили.
     €мею честь... и проч.

     €з замка ***, 15 декабрЯ 17...


        Џисьмо 172

     Ћт госпожи де ђозмонд к госпоже де ‚оланж
     …сли  бы,  дорогой  мой  друг,  мне пришлось запрашивать  из Џарижа  те
сведениЯ  относительно  госпожи  де  Њертей,  которых вы  у менЯ просите,  и
дожидатьсЯ  их, Я  сейчас еще не имела бы возможности вам их дать  и в конце
концов получила  бы нечто  смутное  и  неопределенное. Ћднако мне доставлены
были сведениЯ, которых Я совсем не ожидала, да и не могла ожидать. Ќо они, к
сожалению, слишком достоверны. Ћ друг мой! Љак эта женщина вас обманула! Њне
противно   разбиратьсЯ   в  подробностЯх:  это   нагромождение  всевозможных
мерзостей. Ќо что бы об этом ни распространЯли, все - не сомневайтесь в этом
-  еще далеко до  действительности. Ќадеюсь, дорогой друг мой, что вы знаете
менЯ достаточно  хорошо, чтобы  поверить мне на слово и не требовать от менЯ
никаких доказательств. „остаточно вам знать, что их множество, и в настоЯщее
времЯ они находЯтсЯ в моих руках.
     ‘ крайним прискорбием вынуждена Я обратитьсЯ к вам еще с одной такой же
просьбой - не заставлЯйте менЯ приводить основаниЯ длЯ совета, которого вы у
менЯ  просите касательно мадемуазель де ‚оланж. џ советую вам не противитьсЯ
призванию, которое у нее обнаружилось. ђазумеетсЯ, не  существует причин, по
которым можно  было бы заставить принЯть монашеский сан того, кто к этому не
призван. Ќо иногда  такое  призвание - великое  счастье. ‚идите - дочь  ваша
сама  говорит,  что  вы  не  стали  бы порицать ее, если  бы  знали причины,
побуждающие ее стремитьсЯ к этому. ’от, кто вдохновлЯет наши  чувства, знает
лучше, чем наш суетный рассудок, что нужно каждому из  нас.  € часто то, что
мы принимаем за проЯвление его суровости, есть на самом деле акт милосердиЯ.
     ‘ловом, мое мнение - Я понимаю, что оно вас огорчит, но именно  поэтому
вы не должны сомневатьсЯ, что Я его тщательно обдумала, - мое мнение таково,
что  вам надо  оставить  мадемуазель де  ‚оланж в  монастыре,  раз она  сама
сделала  такой выбор,  что вы  должны не  только не препЯтствовать  решению,
которое она, по-видимому,  принЯла,  но и поддержать его  и  что в ожидании,
пока оно осуществитсЯ, вам следует, не  колеблЯсь, отказатьсЯ от задуманного
вами брака.
     Џосле того как Я выполнила этот печальный долг дружбы, будучи бессильна
чем-либо  вас  утешить,  Я  должна  еще, друг  мой,  попросить  вас об одной
милости: не расспрашивать менЯ  ни о чем, имеющем  какое-либо касательство к
этим  грустным  событиЯм.  Џредадим  их  заслуженному  забвению  и,  не  ища
бесполезных  и  горьких  разъЯснений,  подчинимсЯ  воле  божией;  уверуем  в
мудрость ее предначертаний даже тогда, когда она не дозволЯет нам понЯть их.
Џрощайте, друг мой.

     €з замка ***, 15 декабрЯ 17...


        Џисьмо 173

     Ћт госпожи де ‚оланж к госпоже де ђозмонд
     Ћ друг мой! Љаким страшным покровом окутываете  вы длЯ менЯ участь моей
дочери! €,  по всей видимости, вы боитесь, чтобы Я не  попыталась приподнЯть
его! —то же такое скрываетсЯ за ним,  способное огорчить сердце матери  даже
больше, нежели ужасные подозрениЯ, к  которым вы менЯ  тем самым вынуждаете?
—ем больше вспоминаютсЯ мне ваши дружеские чувства и  снисходительность, тем
сильнее  становЯтсЯ  мои муки. ђаз  двадцать  со  вчерашнего  днЯ  хотела  Я
избавитьсЯ от этой жестокой  неуверенности  и просить  вас поведать мне все,
как оно есть,  ничего не  смЯгчаЯ,  ни  о чем не умалчиваЯ. €  всЯкий  раз Я
трепетала  от страха, вспоминаЯ о  вашей просьбе  не расспрашивать вас ни  о
чем.  Ќаконец,  Я останавливаюсь на  решении, оставлЯющем  все  же некоторую
надежду, и  от вашей дружбы жду, что вы не  откажете  исполнить мое желание.
Ћтветьте  мне,  понЯла  ли Я  хоть  приблизительно  то,  что  вы  могли  мне
рассказать.  Ќе  бойтесь  сообщить  мне все,  что  может принЯть материнскаЯ
снисходительность,  все,  что  еще  можно исправить. …сли  же несчастьЯ  мои
превышают эту меру, тогда Я согласна,  чтобы единственным вашим разъЯснением
было молчание. ’ак вот что Я пока узнала, вот  насколько могут  простиратьсЯ
мои опасениЯ.
     „очь моЯ  несколько увлеклась кавалером „ансени,  и,  как мне сообщили,
дело дошло до того, что она  получала от него письма и даже отвечала ему. Ќо
Я полагала, что  мне удалось  воспрепЯтствовать  каким бы то ни было опасным
последствиЯм  этого  ребЯческого  заблуждениЯ.  ’еперь  же,  когда  Я  всего
опасаюсь, Я допускаю мысль, что моЯ бдительность была обманута, и боюсь, что
моЯ обольщеннаЯ дочь дошла в своих заблуждениЯх до предела.
     Њне   припоминаютсЯ  кое-какие  обстоЯтельства,  которые,  может  быть,
подтверждают  эти опасениЯ. џ сообщала вам, что моЯ дочь почувствовала  себЯ
плохо, узнав  о  несчастии  с  господином  де  ‚альмоном.  Њожет  быть,  эта
чувствительность  объЯснЯлась мыслью об опасности,  которой в этом  поединке
подвергалсЯ господин „ансени. Љогда затем она так сильно плакала, узнав все,
что говорилось о госпоже де Њертей, может быть, то, что Я  считала дружеским
состраданием,  было  лишь  следствием  ревности или  огорчениЯ,  оттого  что
возлюбленный оказалсЯ неверным. € последний  ее поступок может, мне кажетсЯ,
объЯснЯтьсЯ той же причиной. —асто считаешь себЯ призванным к служению  богу
лишь  потому,  что  негодуешь  на людей. ‘ловом, если предположить,  что все
обстоит именно так, и вы об этом узнали, вы, конечно, могли усмотреть в этих
обстоЯтельствах достаточное основание длЯ своего сурового совета.
     Ћднако если даже это так, то, осуждаЯ  свою  дочь, Я все же считала бы,
что  обЯзана  сделать  все  возможное,  чтобы   избавить  ее  от  мучений  и
опасностей, которые  таЯтсЯ в воображаемом, необдуманно выбранном призвании.
…сли  господин  „ансени не потерЯл  остатка  порЯдочности, он  не  откажетсЯ
исправить беду, единственный виновник которой он сам. € Я, наконец, полагаю,
что женитьба на моей дочери - дело достаточно выгодное, чтобы он и его семьЯ
были этим только польщены.
     ‚от,  дорогой  и  достойный  друг мой, единственнаЯ  оставшаЯсЯ  у менЯ
надежда. Џоспешите подтвердить ее, если это возможно. ‚ы сами понимаете, как
Я жду вашего ответа и каким ужасным ударом было бы длЯ менЯ ваше молчание.3
     џ  уже  собиралась запечатать это письмо,  когда менЯ пришел  навестить
один знакомый,  рассказавший мне о жестокой сцене, которую пришлось пережить
госпоже де  Њертей. ’ак как в последние дни Я ни с кем не виделась,  то и не
знала ничего об этом происшествии. ‚от что сообщил мне о нем очевидец.
     ‚ернувшись из  деревни  позавчера, в  четверг, госпожа де Њертей велела
отвезти себЯ в €тальЯнскую комедию, где у нее своЯ ложа.  Ћна сидела  в  ней
одна, и ей должно было показатьсЯ странным, что в течение всего вечера никто
из мужчин к ней не зашел. Џо окончании спектаклЯ она, по своему обыкновению,
направилась  в  фойе,  уже  полное  народа.  ’отчас  же  поднЯлсЯ  шум,  но,
по-видимому,  она  не  принЯла его  на  свой счет.  ‡аметив на  одном диване
свободное  место,  она уселась,  но тотчас  же  все  уже сидевшие  там  дамы
поднЯлись, словно сговорившись, и оставили  ее в  полном  одиночестве. ‘толь
подчеркнутое   проЯвление  всеобщего   негодованиЯ  присутствующие   мужчины
встретили знаками одобрениЯ, и ропот усилилсЯ, переходЯ, как говорЯт, даже в
свист.
     Ќа  ее  беду, словно длЯ того,  чтобы чаша  ее унижениЯ  переполнилась,
господин де  Џреван, нигде не поЯвлЯвшийсЯ после своего приключениЯ, в ту же
минуту вошел  в фойе.  …два завидев его, все, и  мужчины и женщины, окружили
его  и  стали  наперерыв  приветствовать, так что  он  был,  если  можно так
выразитьсЯ, подведен к госпоже  де Њертей публикой, сомкнувшейсЯ вокруг них.
“верЯют, что  она сохранила невозмутимый вид, - словно ничего не видела и не
слышала,  и  даже  не  изменилась  в  лице.  Ќо  Я   думаю,  что  уж  это-то
преувеличено. Љак  бы то ни  было,  но в таком, поистине позорном, положении
она находилась до тех пор, пока не  доложили, что ее карета подана, а  когда
она выходила, оскорбительный свист и выкрики еще усилились. “жасно сознавать
себЯ родственницей этой женщины. ‚  тот же вечер господина де Џревана весьма
сердечно принЯли в свой круг присутствовавшие тут офицеры  его части,  и нет
сомнениЯ,  что  ему  скоро  вернут и  должность  и  чин.  ‹ицо, так подробно
рассказавшее  мне  обо всем этом, сообщило также, что на  следующую  ночь  у
госпожи  де  Њертей  обнаружилсЯ  сильный  жар.  ‘перва  полагали,  что  это
следствие крайне мучительного  положениЯ, в котором  она оказалась, но вчера
вечером выЯснилось,  что  она  заболела оспой в очень злокачественной форме.
„умаю,  что  длЯ  нее было  бы истинным  счастьем  умереть от  этой болезни.
ѓоворЯт  даже, что  всЯ  эта  историЯ может сильно повредить  ей в процессе,
который  должен в  ближайшее времЯ состоЯтьсЯ, ибо  длЯ успеха в нем ей Явно
потребовалась бы благосклонность тех, от кого это зависит.
     Џрощайте, мой дорогой  и  достойный друг.  џ вижу,  что  злодеи несут в
данном случае  кару,  но  не нахожу ни малейшего утешениЯ  длЯ их несчастных
жертв.

     Џариж, 18 декабрЯ 17...


        Џисьмо 174

     Ћт кавалера „ансени к госпоже де ђозмонд
     ‚ы  совершенно правы, сударынЯ,  и разумеетсЯ, поскольку это зависит от
менЯ, Я не откажу вам ни в чем, что вы  почитаете длЯ себЯ важным. ‚ пакете,
который  Я  сейчас  имею  честь  вам  препроводить,  находЯтсЯ   все  письма
мадемуазель де ‚оланж. …сли вы их прочтете,  то, может  быть, у  вас вызовет
удивление,   каким   образом  в  одном  существе  могут  сочетатьсЯ  столько
простодушиЯ  и столько  вероломства. ‚о всЯком  случае, именно это  поразило
менЯ, когда Я в последний раз перечитывал эти письма.
     Ќо  прежде  всего можно  ли  удержатьсЯ  от самого  гневного возмущениЯ
госпожой  де  Њертей, когда вспомнишь, с каким  гнусным удовольствием она не
щадила усилий, чтобы злоупотребить всей этой невинностью и простодушием?
     Ќет,  любовь моЯ прошла. Ќичего не  осталось  во  мне от  чувства,  так
ужасно  поруганного,  и  не  оно   заставлЯет  менЯ  искать  оправданий  длЯ
мадемуазель де ‚оланж. € все же, разве это столь  неискушенное сердце, столь
мЯгкий и податливый характер не склонились бы к добру гораздо легче, чем они
дали себЯ увлечь на путь зла? Љто из юных девиц, точно  так же едва вышедших
из монастырЯ  без опыта и без всЯких представлений:  о жизни и  вступающих в
свет, как  это почти всегда бывает,  в полнейшем неведении как добра,  так и
зла,  - какаЯ юнаЯ  девица, повторЯю, сумела бы более успешно сопротивлЯтьсЯ
столь гнусным ухищрениЯм? Ђх, чтобы проЯвить  снисходительность,  достаточно
подумать, от скольких не подвластных нам обстоЯтельств зависит роковой выбор
- сохраним  ли  мы  неиспорченность  чувств  или они станут  растленными? ‚ы
поэтому  справедливо  судили  обо  мне, сударынЯ, полагаЯ,  что  заблуждениЯ
мадемуазель де ‚оланж, которые менЯ глубоко уЯзвили, не внушают мне, однако,
никакой жажды их покарать. „остаточно того, что Я вынужден был отказатьсЯ от
любви к ней; а возненавидеть ее было бы длЯ менЯ слишком тЯжко.
     Њне  незачем  долго раздумывать, чтобы  стремитьсЯ  сохранить в  полной
тайне  все  то,  что  касаетсЯ  ее  и  может ей  повредить.  …сли  вам могло
показатьсЯ,  что  Я  некоторое  времЯ медлил исполнить  ваше  на  этот  счет
желание, то, думаетсЯ мне,  могу не скрывать от вас причины: Я  хотел сперва
иметь уверенность в том,  что  все это злополучное  дело не будет иметь  длЯ
менЯ тЯгостных последствий. ‚ то времЯ как Я домогалсЯ вашего снисхождениЯ и
осмеливалсЯ даже считать, что имею на него некоторое право, Я опасалсЯ, что,
проЯвлЯЯ в данном случае уступчивость, Я как бы пытаюсь  подкупить  вас. Ќо,
уверенный  в чистоте  своих побуждений,  Я возымел, не скрою  этого,  гордое
желание, чтобы и вы  в ней  не усомнились. Ќадеюсь, что вы простите мне эту,
быть  может, чрезмерную  щепетильность, ибо причина ее  -  то  благоговейное
чувство, которое вы мне внушаете, и то значение, которое Я придаю уважению с
вашей стороны.
     ’е  же  чувства  заставлЯют менЯ  просить  вас о  последней  милости  -
благоволите сообщить мне, считаете ли вы, что Я до  конца выполнил свой долг
в  тех  злосчастных обстоЯтельствах, в  каких оказалсЯ? “спокоившись на этот
счет,  Я приведу в исполнение  то, что  решил. џ  уезжаю на  Њальту. ’ам Я с
радостью принесу  обеты, которые разлучат менЯ со  светом,  ибо, несмотрЯ на
свои юные годы, Я уже немало от него настрадалсЯ, -  и буду их свЯто блюсти.
€,  наконец,  Я  буду старатьсЯ  позабыть под  чужим  небом  обо  всем  этом
нагромождении  злодеЯний, памЯть о которых может  лишь омрачить и осквернить
мою душу.
     Ћстаюсь, сударынЯ, с глубоким уважением ваш покорнейший... и проч.

     Џариж, 26 декабрЯ 17...


        Џисьмо 175

     Ћт госпожи де ‚оланж к госпоже де ђозмонд
     ‘удьба госпожи де  Њертей, кажетсЯ, наконец, совершилась, мой дорогой и
достойный друг, и она такова, что даже злейшие враги ее испытывают не только
возмущение, какого заслуживает  эта  женщина, но и жалость,  которую  она не
может  не внушать. џ была  права, когда  говорила, что, быть может,  длЯ нее
было бы счастьем умереть от оспы. Ћна  же, правда, поправилась, но оказалась
ужасно обезображенной, а главное - ослепла на один глаз. ‚ы  сами понимаете,
что Я с ней не виделась, но говорЯт, что она стала совершенным уродом.
     Њаркиза  де***, не  упускающаЯ ни  малейшей  возможности  позлословить,
вчера,  говорЯ  о ней,  сказала,  что болезнь вывернула  ее  наизнанку и что
теперь душа ее у нее  на  лице. Љ сожалению, все нашли, что это очень удачно
сказано.
     …ще одно событие увеличило и  несчастьЯ ее  и  вину.  …е дело позавчера
слушалось  в  суде,  и  она  проиграла  его  полностью.  €здержки,  протори,
возмещение  расходов -  все  было  присуждено  в  пользу  несовершеннолетних
наследников, так что небольшаЯ  часть  состоЯниЯ, относительно которой тЯжба
не велась, полностью поглощена издержками.
     …два  только   это  стало  ей  известно,   она,   еще  не  окончательно
поправившись, тотчас  же  собралась и уехала  ночью  одна в почтовой карете.
‘луги ее сегоднЯ рассказывают, что никто из них не  пожелал ее сопровождать.
ѓоворЯт, она отправилась в ѓолландию.
     ќтот отъезд наделал еще больше  шуму, чем  все остальное,  так как  она
увезла свои бриллианты на очень крупную сумму, которые подлежали возвращению
в наследство ее мужа; она увезла также серебро, драгоценности - словом, все,
что могла, и  оставила неуплаченными долги на 50000 ливров. ќто самое полное
банкротство.
     ђоднЯ  ее  собираетсЯ  завтра  на  семейный  совет,  чтобы   как-нибудь
договоритьсЯ с кредиторами. •отЯ Я и  очень дальнЯЯ  родственница,  но  тоже
предложила  свое  участие.  Ћднако  на  этом собрании Я  не буду, ибо должна
присутствовать  на  церемонии еще  более печальной: завтра моЯ дочь приносит
обет послушницы. Ќадеюсь, вы не  забыли, дорогой друг мой,  что единственнаЯ
длЯ  менЯ причина  считать себЯ вынужденной принести  столь великую жертву -
это ваше молчание в ответ на мое последнее письмо.
     ѓосподин  „ансени покинул Џариж  недели  две  тому  назад. ѓоворЯт,  он
собираетсЯ  на Њальту  и  намерен там  остатьсЯ. Њожет быть,  есть еще времЯ
удержать  его?..  „руг  мой!..  Ќеужели  дочь  моЯ  настолько виновна?.. ‚ы,
конечно, простите матери  то, что ей так трудно  примиритьсЯ  с этой ужасной
уверенностью.
     ‘ некоторых  пор  надо мной властвует какой-то злой рок,  поражаЯ  менЯ
такими ударами по самым дорогим мне существам. ЊоЯ дочь и мой друг!
     Љак  можно  без  содроганиЯ  помыслить о  бедствиЯх,  которые  способна
причинить хотЯ бы одна  опаснаЯ  свЯзь! € скольких  несчастий можно  было бы
избежать при большей  рассудительности! ЉакаЯ женщина не обратитсЯ в бегство
при первых же словах обольстителЯ? ЉакаЯ мать могла бы без  трепета  видеть,
что  дочь  ее доверительно  говорит  не с  нею,  а с кем-то другим!  Ќо  эти
запоздалые  соображениЯ  приходЯт  в  голову  лишь  после того, как все  уже
случилось.  €  одна из  самых важных, а  также самых  общепринЯтых истин  не
применЯетсЯ в жизни, сметаемаЯ вихрем наших неустойчивых нравов.
     Џрощайте,  мой  дорогой и  достойный друг.  ‘ейчас  Я  на горьком опыте
познаю,  что  разум наш, столь мало  способный предотвращать наши несчастьЯ,
еще менее пригоден длЯ того, чтобы даровать нам утешение.


     Џричины  частного  характера и соображениЯ,  уважать  которые  мы будем
всегда считать своим долгом, вынуждают нас здесь остановитьсЯ.
     ‚ настоЯщее времЯ мы не можем дать —итателю ни продолжениЯ  приключений
мадмуазель  де ‚оланж, ни изложить ему  мрачные событиЯ, которые переполнили
чашу бедствий госпожи де Њертей и довершили ее карьеру.
     Њожет быть, когда-нибудь нам и будет дозволено дополнить этот  труд, но
никаких обЯзательств в этом отношении мы на себЯ взЯть  не  можем. Ђ если бы
это и оказалось возможным,  мы сочли бы  своим долгом  справитьсЯ в начале о
желании читающей Џублики, котораЯ отнюдь  не имеет  тех  же оснований, что и
мы, интересоватьсЯ такого рода ‘очинениЯми.

     €здатель


     1 Џисьма 81 и 85 этого собраниЯ.
     2 €з этой  переписки, а  также из  писем, переданных госпоже де ђозмонд
после  смерти  госпожи де  ’урвель  и  доверенных ей же  госпожой де ‚оланж,
составлен был настоЯщий сборник. Ћригиналы  находЯтсЯ  в  руках  наследников
госпожи де ђозмонд.
     3 ќто письмо осталось без ответа.