бе в другом месте), и, показав дорогу к келье
своего друга, велел мне идти туда, сказав, что, поскольку он торопитсЯ на службу, то не
может менЯ проводить; затем закрылсЯ в келье так быстро, что не дал мне ответить."
"„а, действительно, -- сказал ѓерцог, -- есть много людей, которые совершенно не
могут пережить миг утраты иллюзий. ЉажетсЯ, их гордость может пострадать от того, что
они позволЯт женщине увидеть себЯ в подобном состоЯнии слабости, и что отвращение
рождаетсЯ от смущениЯ, которое они испытывают в этот момент". -- "Ќет, -- сказал
Љюрваль, которого возбуждал Ђдонис, стоЯ на коленЯх, и который руками ощупывал
‡ельмиру, -- нет, мой друг, гордость здесь ни при чем; предмет, который по сути своей не
имеет никакой ценности, кроме той, которую ему придает ваша похоть, предстает
совершенно таким, каков он есть, когда наша похоть угасла. —ем неистов ее было
возбуждение, тем безобразнее выглЯдит этот предмет, когда возбуждение больше не
поддерживает его, точно так же, как мы бываем более или менее утомлены в силу
большего или меньшего числа исполненных нами упражнений; отвращение, которое мы
испытываем в этот момент, всего лишь ощущение пресыщенной души, которой претит
счастье, поскольку оно ее только что утомило!" -- "Ќо все же из этого отвращениЯ, --
сказал „юрсе, -- часто рождаетсЯ план мести, мрачные последствиЯ которого
приходилось видеть". -- "Ќу, это другое дело, -- сказал Љюрваль. -- Ђ поскольку сериЯ
этих повествований, возможно, даст нам примеры того, о чем вы говорите, не будем
спешить с рассуждениЯми, пусть эти факты предстанут сами собой". -- "Џредседатель
правильно говорит, -- сказал „юрсе. -- Љогда ты находишьсЯ накануне того, чтобы
пуститьсЯ в блуд, ты предпочтешь готовить себЯ к предстоЯщей радости, а не будешь
рассуждать о том, как испытывают отвращение." -- "‘тавим точку... больше ни слова, --
сказал Љюрваль. -- џ совершенно хладнокровен... ‚есьма очевидно, -- продолжал он,
целуЯ Ђдониса в губы, -- что это дитЯ очаровательно... но им нельзЯ овладеть, Я не знаю
ничего хуже ваших законов,.. Ќадо ограничитьсЯ некоторыми вещами... „авай, давай,
продолжай, „юкло, поскольку Я знаю, что наделаю глупостей, и хочу, чтобы моЯ иллюзиЯ
продержалась хотЯ бы до того момента, когда Я лЯгу в постель". Џредседатель, который
видел, что его оружие начинает бунтовать, отправил двух детей назад и снова улегсЯ
подле Љонстанс, котораЯ, какой бы несомненно привлекательной она ни была, все же не
слишком возбуждала его; он опЯть призвал „юкло продолжать, и она тотчас подчинилась,
говорЯ так:
"џ присоединилась к своей подружке. ЋперациЯ ‹уи закончилась, и мы, пребываЯ обе
в несколько паршивом настроении, покинули монастырь (Я -- почти с решимостью
больше туда не возвращатьсЯ). ’он †оффруа унизил мое детское самолюбие и, не
углублЯЯсь более, откуда исходило это отвращение, Я не хотела больше ни продолжений,
ни последствий. Ќо все же на роду мне было написано пережить еще несколько
приключений в этом монастыре, и пример моей сестры, котораЯ, как она мне сказала,
имела дело более чем с четырнадцатью мужчинами, должен был убедить менЯ в том, что Я
еще не дошла до предела в своих похождениЯх. џ заподозрила об этом три месЯца спустЯ
после последнего приключениЯ, когда ко мне обратилсЯ один из этих добрых
преподобных отцов, человек лет шестидесЯти. Ќе было такой хитрости, какой бы он ни
применил, чтобы убедить менЯ прийти в его комнату. Ћдна из них, в конце концов,
удалась, да так удачно, что одним прекрасным воскресным утром, сама не знаю, как Я
почему, Я там оказалась. ‘тарый распутник, которого звали отец Ђнри, заперсЯ со мной,
как только Я вошла, и от души поцеловал менЯ. "Ђ! ЊаленькаЯ шалуньЯ, -- воскликнул он
с восторженной радостью. -- ’ы теперь у менЯ в руках, на этот раз от менЯ не убежишь".
Ѓыло очень холодно, мой маленький нос был полон соплей, как это довольно часто бывает
у детей. џ хотела высморкатьсЯ. "Ќу, нет, нет! -- сказал Ђнри протестуЯ против этого. --
џ, Я сам проделаю эту операцию, моЯ крошка". €, уложив менЯ на свою кровать так, что
моЯ голова немного свешивалась вниз, он сел рЯдом со мной, притЯнув мою опрокинутую
голову к себе на колени. Њожно было подумать, что в этом состоЯнии он пожирал глазами
эти выделениЯ моей плоти. "Ћ! Џрекрасно маленькаЯ соплюшка, -- говорил он, млеЯ. --
Љак Я сейчас буду сосать это!" € вот, склонившись над моей головой и полностью засунув
мой нос себе в рот, он не только проглотил все эти сопли, которыми Я была вымазана, но
даже сладострастно поводил кончиком Языка по очереди в обеих моих ноздрЯх, и с таким
мастерством, что ему удалось вызвать у менЯ два-три чиха; это удвоило поток, которого
он страстно желал и поглощал с такой поспешностью. Ќо, господа, об этом человеке не
спрашивайте у менЯ подробностей: то ли он ничего не сделал, то ли сделал свое дело в
штаны, -- Я ничего не заметила, и среди его обильных поцелуев и облизываний ничто не
отметило сильного экстаза; поэтому Я думаю, что он совсем не кончил. Ћн более не
приставал ко мне, даже руки его не ощупывали менЯ; уверЯю вас, фантазиЯ этого старого
развратника могла бы достигнуть своей цели с самой честной и самой неискушенной
девочкой в мире, да так, что она не смогла бы увидеть в этом и тени разврата.
Ќо иначе дело обстоЯло с тем, кого случай послал мне в день, когда мне исполнилось
девЯть лет. Ћтец ќтьен, таково было имЯ этого распутника, уже несколько раз намекал
моей сестре привести менЯ к нему; она приглашала менЯ навестить его (тем не менее, не
пожелав отвести менЯ туда: как бы наша мать, котораЯ кое о чем уже подозревала, не
прознала об этом); наконец, Я оказалась лицом к лицу с ним, в углу церкви, около
ризницы. Ћн взЯлсЯ за дело так изЯщно, употребил такие убедительные доводы, что менЯ
ничего не насторожило. Ћтцу ќтьену было около сорока лет, он был свежим, бравым,
сильным. …два мы оказались в его комнате, как он менЯ спросил, умею ли Я возбуждать
член. "“вы! -- сказала Я, краснеЯ, Я даже не понимаю, что вы хотите этим сказать". --
"Ќу что ж! џ научу тебЯ этому, крошка, -- сказал он, целуЯ менЯ от всего сердца в губы и
глаза. -- Њое единственное удовольствие -- обучать маленьких девочек; уроки, которые Я
им даю, так великолепны, что они никогда о них не забывают. Ќачни вот с чего: сними
свои юбки, поскольку, если Я буду тебЯ учить, как надо за это взЯтьсЯ, чтобы доставить
мне удовольствие, то необходимо также, чтобы Я научил тебЯ, что ты должна делать,
чтобы принимать его; нам ничто не должно мешать на этом уроке. Ќу, давай начнем с
тебЯ. ’о, что ты видишь здесь, -- сказал он, положив руку на мой бугорок, -- называетсЯ
влагалищем... ‚от что ты должна делать, чтобы доставлЯть себе приЯтные ощущениЯ:
легонько тереть пальцем это небольшое возвышение, которое ты ощущаешь и которое
называетсЯ клитор." ‡аставлЯЯ менЯ проделывать это, он прибавил: "‚зглЯни, моЯ крошка:
пока одной рукой ты трудишьсЯ там, пусть то один, то другой палец незаметно
погружаетсЯ в эту сладкую щель..." Џотом, направив мою руку, произнес: "‚от так, да...
Ќу и что? ’ы ничего не ощущаешь?" -- продолжал он, заставлЯЯ менЯ наблюдать за его
уроком. -- "Ќет, отче, уверЯю вас," -- ответила Я ему простодушно. -- "Ћ, мадонна! ’ы
просто еще слишком мала, но года через два ты увидишь, сколько удовольствиЯ это тебе
доставит". -- "Џодождите, -- сказала Я ему, -- Я все же думаю, что чувствую что-то". € Я
терла, как только могла, в тех местах, о которых он мне сказал... „ействительно, какое-то
легкое сладострастное щекотание убедило менЯ, что этот рецепт не был химерой; широкое
применение с тех пор этого спасительного метода убедило менЯ в ловкости моего учителЯ.
"’еперь перейдем ко мне, -- сказал ќтьен. -- Џоскольку твое удовольствие возбуждает и
мои чувства, Я должен их удовлетворить, мой ангел. „ержи, -- сказал он мне, вкладываЯ в
руки орудие столь огромное, что Я едва могла обхватить его двумЯ своими маленькими
руками. -- „ержи, дитЯ мое, это называетсЯ член, а вот движение, -- продолжал он, водЯ
мои сжатые руки быстрыми толчками, -- это движение называетсЯ "напрЯгать". ’ак, в
этот момент ты мне напрЯгаешь член. „авай, дитЯ мое, давай, старайсЯ изо всех сил. —ем
быстрее и тверже будут твои движениЯ, тем скорее ты приблизит! миг моего опьЯнениЯ.
Ќо следи за главным, прибавил он, по-прежнему напрЯгаЯ мои толчки, -- следи за тем,
чтобы головка всегда была открыта. Ќикогда не покрывай ее кожицей, которую мы
называем "крайнЯЯ плоть": если эта крайнЯЯ плоть покроет часть, которую мы называем
"головка", то все мое удовольствие растает. "Ќу-ка, посмотрим, крошка, -- продолжал
мой учитель, -- посмотрим, что Я сделаю сейчас с тобой." ‘ этими словами, прижавшись
к моей груди, пока Я по-прежнему продолжала действовать, он так ловко положил свои
руки, с таким мастерством двигал пальцами, что в конце концов волна удовольствиЯ
захватила менЯ; таким образом, именно благодарЯ ему Я получила первый урок. € вот
голова у менЯ закружилась и Я оставила свое занЯтие; преподобный отец, который был
готов к тому, чтобы прекратить его, согласилсЯ отказатьсЯ на мгновение от своего
удовольствиЯ, чтобы занЯтьсЯ лишь моим. Ђ когда он дал мне полностью вкусить его, то
заставил снова принЯтьсЯ за дело, которое прервал мой экстаз; потом попросил менЯ
больше не отвлекатьсЯ и заниматьсЯ только им. џ сделала это от всей души. ќто было
справедливо: Я испытывала некоторую признательность к нему. џ действовала так
старательно и так хорошо соблюдала все, что он мне советовал, что чудовище,
побежденное быстрыми толчками, наконец, изрыгнуло всю свою Ярость и покрыло менЯ
Ядом. ‚ этот момент ќтьен, казалось, был в припадке сладострастной горЯчки. Ћн
страстно целовал мои губы, он теребил и тер мой клитор; его бессвЯзный бред еще лучше
передавал распутство. Ќаши органы он называл самыми нежными именами, что делало
привлекательным горЯчечный бред, который длилсЯ очень долго, и из которого галантный
ќтьен, отличающийсЯ от своего собрата, глотателЯ мочи, вышел лишь длЯ того, чтобы
сказать мне, что Я прекрасна, что он просит менЯ приходить снова к нему, и что он будет
всегда обращатьсЯ со мной так, как это было. ‘унув мне в руку мелкую золотую монету,
он отвел менЯ туда, где застал, и оставил восхищенную и очарованную новым
значительным состоЯнием, которое, примирЯЯ менЯ с монастырем, заставило принЯть
решение почаще туда приходить. џ была убеждена, что, чем старше Я стану, тем больше
найду там приЯтных приключений. Ќо судьбой мне было уготовано другое: более
значительные событиЯ ждали менЯ в новом мире; вернувшись домой, Я узнала новости,
которые нарушили мой опьЯнЯющий восторг, в котором Я пребывала после моей
последней истории..."
Ќа этом месте в гостиной зазвонил колокольчик: он извещал, "то ужин подан. „юкло
под общие аплодисменты сошла со своего Џомоста, и все занЯлись новыми
удовольствиЯми, поспешно отправлЯЯсь на поиски тех, которые предлагала Љомю. “жин
должны были подавать восемь голеньких девочек. Ћни стоЯли наготове в тот момент,
когда все покидали гостиную, предусмотрительно выйдЯ на несколько минут раньше.
Џриглашенных должно быть двадцать: четверо друзей, восемь "работЯг" и восемь
мальчиков. Ќе …пископ, все еще злЯсь на Ќарцисса, не позволил ему присутствовать на
празднике; поскольку все договорились быть между собой взаимно вежливыми и
услужливыми, никто и не подумал попросить отменить приговор; мальчуган был закрыт
один в темной комнате в ожидании момента оргий, когда его высокопреосвЯщенство,
возможно, помиритсЯ с ним. ‘упруги и рассказчицы историй быстро поужинали отдельно
от всех, чтобы быть готовыми к оргиЯм; старухи руководили восемью прислуживающими
за столом девочками; все сели за стол.
ќта трапеза, гораздо более плотнаЯ, чем обед, была обставлена с большой
пышностью, блеском и великолепием. ‘начала подали овощной суп с раковой заправкой
и холодные закуски, состоЯщие из двадцати блюд. ‡атем их сменили двадцать горЯчих
закусок, а тс, в свою очередь, сменили еще двадцать других деликатесных горЯ чих
закусок, состоЯщих исключительно из белого мЯса птицы, дичи, поданной во
всевозможных видах. ‡а ними последовала подача жар кого, поЯвилось все самое острое,
что можно себе вообразить. ‡атем настал момент холодных сладостей, которые вскоре
уступили место двадцати шести блюдам преддесерта разнообразного вида и формы. ‡атем
все убрали и заменили унесенное полным набором холодны,. и горЯчих сладостей.
Ќаконец, поЯвилсЯ десерт, который представлЯл собой огромное количество фруктов,
независимо от времени года; потом мороженое, шоколад, ликеры занЯли свое место на
столе. —то касаетсЯ вин, то они менЯлись при каждой новой подаче; к первой --
бургундское, ко второй и третьей -- два разных вида итальЯнских вин, к четвертой --
ђейнское вино, к пЯтой -- ђонское, к шестой -- игристое шампанское и греческие вина
двух сортов с двумЯ различными способами подачи. ѓоловы друзей разогрелись. ‡а
ужином, в отличие от обеда, не было позволено слишком сильно ругать служанок: они,
будучи квинтэссенцией того, что предлагало общество, должны были быть немного более
обхаживаемы; взамен этого позволЯлась огромнаЯ доза сальностей. ѓерцог, полупьЯный,
сказал, что он хочет пить лишь мочу ‡ельмир; он выпил два больших стакана, которые
заставил ее наполнить, поставив на стол и усадив в свою тарелку. "Љакой подвиг --
глотать мочу девственницы!" -- сказал Љюрваль и подозвал к себе ”аншон: "€ди сюда,
распутнаЯ девка, -- сказал он ей, -- Я тоже хочу испить из того же источника". ‘клонив
голову между ног этой старой колдуньи, он жадно проглотил нечистые потоки
отравленной мочи, которые она метнула ему в желудок. Ќаконец, речи стали горЯчей,
касались различных сторон нравов и философии, и Я оставлЯю за читателем право думать,
была ли улучшена этим нравственность обстановки. ѓерцог вознес хвалу распутству и
доказал, что оно заложено в самой природе, и что, чем больше он предаетсЯ различным
отклонениЯм, тем больше он ей служит. …го мнение было всеми одобрено и встречено
аплодисментами; все встали, чтобы претворить на практике принципы, которые только
что были установлены. ‚се было приготовлено в гостиной длЯ оргий: женщины были уже
голые, они лежали на грудах изразцов на полу вперемешку с молодыми распутниками, с
этой целью вышедшими из-за стола вскоре после десерта. Ќаши друзьЯ вошли, шатаЯсь;
две старухи раздели их, и они упали посреди этого стада, как волки, которые нападают на
овчарню. …пископ, страсти которого были накалены до предела теми препЯтствиЯми,
которые встали у него на пути, захватил великолепный зад ЂнтиноЯ, в то времЯ как
ќркюль вонзалсЯ в него самого; побежденный последним ощущением и той важной и
столь желанной услугой, которую несомненно оказал ему Ђнтиной, он, наконец, изверг
потоки семени, такие стремительные и едкие, что потерЯл сознание в экстазе. Џары
Ѓахуса перестали свЯзывать чувства, которые сдерживали приступ распутства, и наш
герой после потери сознаниЯ погрузилсЯ в такой глубокий сон, что его пришлось
перенести в постель. ѓерцог со своей стороны тоже занЯлсЯ делом. Љюрваль, вспомнив о
предложении, которое ‹а Њартен сделала …пископу, потребовал от нее исполнениЯ и
насытилсЯ до отвала в то времЯ, как его обхаживали сзади. ’ысЯчи прочих ужасов,
непристойностей последовали за этими, и трое наших бравых чемпионов, поскольку
…пископ полностью отключилсЯ, три доблестных атлета, говорю Я вам, в сопровождении
четырех "работЯг" ночной службы, которых не было во времЯ оргии и которые пришли за
ними, удалились с теми же женщинами, которые были с ними на канапе.
Ќесчастные жертвы их грубостей! €м, судЯ по всему, они нанесли гораздо больше
обид, чем ласк, и, несомненно, внушили больше отвращениЯ, чем удовольствиЯ. ’акова
была историЯ первого днЯ.

‚торой день

‚се встали, как обычно. …пископ, полностью оправившийсЯ от эксцессов и с четырех
утра уже обиженный тем, что его оставили спать одного, позвонил, чтобы ћлиЯ и
мужлан, который был предназначен длЯ него, пришли и занЯли свои посты. Ћни тотчас же
поЯвились, и распутник погрузилсЯ в их объЯтиЯ среди новых непристойностей. Љогда
был готов завтрак, по обыкновению, в аппартаментах девочек, „юрсе нанес им визит, и
новые юные прелестницы принесли себЯ в жертву. Њишетта была повинна в одном
особом грехе, а Ћгюстин, которой Љюрваль повелел поддерживать себЯ весь день в
определенном состоЯнии, находилась в состоЯнии совершенно противоположном: она
ничего не помнила, но просила извинить ее за это и обещала, что этого больше не
произойдет; но кватрумвират был неумолим: обе были занесены в список наказуемых в
первую же субботу. Џоскольку все были крайне недовольны неумелостью всех маленьких
девочек в искусстве мастурбации и раздосадованы тем, что не устранили дефект
подобного рода накануне, „юрсе предложил утром давать уроки по этому предмету:
каждый по очереди будет вставать утром на час раньше; этот час длЯ упражнений был
установлен с девЯти до десЯти; итак, вставать, как Я уже сказал, в девЯть часов, чтобы
предаватьсЯ упражнению. Ѓыло решено: тот, кто будет выполнЯть эту задачу, должен
сесть в центре сералЯ в кресло; каждаЯ девочка, сопровождаемаЯ и направлЯемаЯ
госпожой „юкло, лучшей мастурбаторшей, какаЯ только была в замке, подойдет, чтобы
упражнЯтьсЯ на нем; в то же времЯ госпожа „юкло будет направлЯть их руки, научит той
или иной скорости, которую необходимо придать толчкам в зависимости от состоЯниЯ
клиента, объЯснит, как они должны держатьсЯ, какие позы принимать во времЯ операции;
были установлены определенные наказаниЯ той, котораЯ на исходе первых двух недель не
освоит в совершенстве это искусство настолько, чтобы больше не требовалось уроков.
Ћсобо строго было рекомендовано, согласно принципам совокуплениЯ, держать головку
члена открытой во времЯ операции, и следить, чтобы втораЯ рука непрестанно занималась
тем, что теребила бы все вокруг, следуЯ различным причудам тех, с кем они имели дело.
ќтот проект финансиста пришелсЯ всем по душе. ѓоспожа „юкло, призваннаЯ по этому
поводу, согласилась выполнить поручение; в тот же день она приспособила в
аппартаментах "годмише", на котором девочки могли постоЯнно тренировать свою кисть,
чтобы развивать необходимую проворность. ќркюлю поручили вести то же самое занЯтие
с мальчиками, которые были гораздо более ловки в этом искусстве, чем девочки, потому
что нужно было всего-навсего делать другим то, что они делают сами себе; им
потребовалась всего лишь неделЯ, чтобы стать самыми приЯтными мастурбаторами, каких
только можно встретить. ‘реди них в это утро никто не дал маху, а пример Ќарцисса
накануне заставил отказатьсЯ почти от всех отпусков; в часовне находились лишь „юкло,
двое "работЯг", ћлиЯ, ’ереза, Љупидон и ‡ельмир. Љюрваль много мастурбировал; он
удивительно распалилсЯ этим утром с Ђдонисом при посещении мальчиков; все думали,
что он не выдержит, видЯ, как действуют ’ереза и два содомиста, но он сдержалсЯ. Ћбед
прошел, как обычно; только дорогой Џредседатель, слишком много выпив и
напроказничав за трапезой, снова воспламенилсЯ за кофе, который подавали Ћгюстин и
Њишетта, ‡еламир и Љупидон, руководимые старухой ”аншон, которой, в виде
исключениЯ, приказали быть голой, как и дети. Ћт этого контраста возник новый
Яростный приступ желаний у ЉюрвалЯ, и он дал себе волю (несколько поколебавшись в
выборе) со старухой и ‡еламиром, что наконец позволило ему пролить сперму. ѓерцог, со
стоЯщим торчком членом, крепко прижимал к себе Ћгюстин; он орал, сквернословил, нес
вздор, а беднаЯ малышка, всЯ дрожа, все времЯ отступала назад, точно голубка перед
хищной птицей, котораЯ подстерегает ее и готова схватить. ‚се же он довольствовалсЯ
лишь несколькими похотливыми поцелуЯми и преподал ей первый урок помимо того,
который она должна была начать изучать на следующий день. „вое же других, менее
оживленные, уже начали сиесту, и наши два чемпиона последовали их примеру; все
проснулись лишь в шесть часов, чтобы перебратьсЯ в гостиную рассказов. ‚се катрены
предыдущего днЯ были изменены как по сюжетам, так и по костюмам, и у наших друзей
соседЯми по дивану оказались: у ѓерцога -- Ђлина, дочь …пископа и, по стечению
обстоЯтельств, как минимум, племЯнница ѓерцога; у …пископа -- его невестка Љонстанс,
жена ѓерцога и дочь „юрсе; у „юрсе -- ћлиЯ, дочь ѓерцога и жена ЏредседателЯ; у
ЉюрвалЯ (чтобы проснутьсЯ и немного расшевелить себЯ) -- его дочь Ђделаида, жена
„юрсе, одно из тех созданий этого мира, которое он больше всего на свете любил
доводить из-за ее добродетельности и набожности. Ћн начал с ней разговор с нескольких
дурных шуток и, приказав ей сохранЯть во времЯ всего вечера позу, отвечавшую его
вкусам, но очень неудобную длЯ этой бедной маленькой женщины, пригрозил ей всеми
последствиЯми своего гнева, если она изменит позу хотЯ бы на миг.

Љогда все было готово, „юкло поднЯлась на свое возвышение и продолжила нить
своего повествованиЯ такими словами:
"’ри днЯ моЯ мать не поЯвлЯлась дома, и ее муж, обеспокоенный скорее за
последствиЯ и деньги, чем за ее персону, решил войти в ее комнату, где они обычно
прЯтали все, что у них было самого ценного. Љаково было его удивление, когда вместо
того, что он искал, он обнаружил записку от моей матери, котораЯ писала ему, чтобы он
смирилсЯ с постигшей его потерей, потому что, решив расстатьсЯ с ним навсегда и совсем
не имеЯ денег, она вынуждена была взЯть с собой все, что могла унести; и что в конечном
итоге он может обижатьсЯ за это лишь на себЯ и на плохое с ней обращение, и она
оставлЯет ему двух девочек, которые стоЯт всего того, что она уносит с собой. Ќо малый
был далек от того, чтобы считать, что одно стоило другого; он нам вежливо сказал, чтобы
мы даже не приходили ночевать домой, и это было Явным доказательством: он не думал
так, как моЯ мать. Џочти ничуть не обидевшись на такой прием, который давал нам,
сестре и мне. полную свободу предатьсЯ в свое удовольствие той самой жизни, котораЯ
начинала нам нравитьсЯ, мы думали лишь о том, чтобы забрать той мелкие вещи и так же
быстро распрощатьсЯ с дорогим отчимом, как он сам того желал. Њы перебрались с
сестрой в маленькую комнатку, расположенную неподалеку, ожидаЯ покорно, что еще
преподнесет нам судьба. Ќаши первые мысли были об участи нашей матери. Њы ни
минуты не сомневались, что она находитсЯ в монастыре, решив тайно жить у кого-нибудь
из свЯтых отцов или быть у него на содержании, устроившись в каком-нибудь уголке
неподалеку; мы все еще не слишком беспокоились, когда один монах из монастырЯ
принес нам записку, котораЯ заставила изменить наши предположениЯ. ‚ записке
говорилось, что следует, как только стемнеет, прийти в монастырь к монаху-сторожу,
тому самому, который пишет эту записку; он будет ждать нас в церкви до десЯти часов
вечера и отведет нас туда, где находитсЯ наша мать, и где она с удовольствием разделит с
нами счастье и покой. Ћн настойчиво призывал нас не упустить случаЯ и особенно
советовал скрыть свои намерениЯ от всех, поскольку было очень важно, чтобы отчим не
узнал ничего о том, что делалось длЯ нашей матери и длЯ нас. ЊоЯ сестра, которой в ту
пору исполнилось пЯтнадцать лет и котораЯ была сообразительней и практичней, чем Я,
которой было только девЯть, отослав человека и ответив, что она подумает об этом, не
могла не сдержать своего удивлениЯ по поводу этих действий. "”рансон, -- сказала она
мне, -- давай не пойдем туда. ‡а этим что-то кроетсЯ. …сли это предложение искреннее, то
почему моЯ мать не приложила записки к этой или, по меньшей мере, не подписала ее? „а
и с кем она может быть в монастыре? Ћтца Ђдриена, ее лучшего друга, нет там почти три
года. ‘ того времени она была лишь мимоходом, у нее там нет больше никакой
постоЯнной свЯзи. Њонах-сторож никогда не был ее любовником. џ знаю, что она
развлекала его два-три раза, но это не такой человек, чтобы подружитьсЯ с женщиной по
причине одного: нет человека более непостоЯнного и жестокого по отношению к
женщинам, как только его прихоть прошла! Ћткуда в нем может взЯтьсЯ интерес к нашей
матери? ‡а этим что-то кроетсЯ, говорю тебе. Њне он никогда не нравилсЯ, этот старый
сторож: он -- злой, твердолобый, грубый. Ћдин раз он затащил менЯ к себе в комнату, где
с ним были еще трос; после того, что со мной там произошло, Я крепко поклЯлась, что
больше ноги моей там не будет. …сли ты мне веришь, то давай оставим всех этих
прохвостов -- монахов. Ѓольше не хочу скрывать от тебЯ, ”рансом: у менЯ есть одна
знакомаЯ, Я даже смею говорить, одна добраЯ подруга, ее зовут мадам ѓерэн. џ посещаю
ее вот уже два года; с того времени не проходило недели, чтобы она не устроила мне
хорошую партию, но не за двенадцать су, как то, что бывают у нас в монастыре: не было
ни одной такой, с которой Я бы не получила меньше трех экю! ‚зглЯни вот
доказательство, -- продолжила она, показав мне кошелек, в котором было больше десЯти
луидоров, -- ты видишь, мне есть на что жить. Ќу так вот, если ты хочешь знать мое
мнение, делай, как Я. ѓоспожа ѓерэн примет тебЯ, Я уверена в этом; она видела тебЯ
восемь дней тому назад, когда приходила за мной, чтобы пригласить на дело, и поручила
мне предложить тебе то же самое; несмотрЯ на то, что ты еще мала, она всегда найдет,
куда тебЯ пристроить. „елай, как Я, говорю тебе, и наши дела вскоре пойдут наилучшим
образом. ‚ конце концов, это все, что Я могу тебе сказать; в виде исключениЯ, Я оплачу
твои расходы за эту ночь, но больше на менЯ не рассчитывай, моЯ крошка. Љаждый -- сам
за себЯ в этом мире. џ заработала это своим телом и пальцами, и ты делай так же! Ђ если
тебЯ сдерживает целомудрие, то ступай ко всем чертЯм и не ищи менЯ, поскольку после
того, что Я сказала тебе, если даже Я увижу, как ты высунул Язык на два фута длиной, Я не
подам тебе и стакана воды. —то касаетсЯ матери, то Я далека от того, чтобы печалитьсЯ об
ее участи, какой бы она не была, и мое единственное пожелание -- чтобы эта проститутка
была так далеко, чтобы мне никогда ее не видеть. џ вспоминаю как она мешала моей
работе со своими добрыми советами в то времЯ, как сама творила дела в три раза хуже.
„орогаЯ моЯ, да пусть дьЯвол унесет ее и, главное, больше не возвращает назад! ќто все,
что Я ей желаю".
Џо правде говорЯ, не обладаЯ ни более нежным сердцем, ни более спокойной душой,
чем моЯ сестра, Я с полной верой разделила брань, которой она награждала нашу мать;
поблагодарив сестру за то знакомство, которое она предложила мне, Я пообещала ей
пойти вместе к этой женщине и, как только она примет менЯ к себе, прекратить быть ей в
тЯгость. "…сли мать действительно счастлива, тем лучше длЯ нее, -- сказала Я, -- в этом
случае мы можем быть счастливы, не испытываЯ необходимости разделЯть ее участь. Ђ
если это -- ловушка, которую нам подстроили, необходимо ее избежать". ’ут сестра
поцеловала менЯ. "Џойдем, -- молвила она, -- теперь Я вижу, ты хорошаЯ девочка. Ѓудь
уверена, мы разбогатеем. џ красива, ты -- тоже, мы заработаем столько, сколько захотим,
милаЯ моЯ. Ќо не надо ни к кому привЯзыватьсЯ, помни об этом. ‘егоднЯ -- один, завтра
-- другой, надо быть проституткой, дитЯ мое, проституткой душой и сердцем. —то
касаетсЯ менЯ, -- продолжила она, -- то Я, как ты видишь, настолько стали ей, что нет ни
исповеди, ни свЯщенника, ни совета, ни увещаниЯ, которые могли бы вытащить менЯ из
этого порока. —ерт подери! џ пошла бы показывать задницу, позабыв о всЯкой
благопристойности, с таким же спокойствием, как выпить стакан вина. Џодражай мне,
”рансом, мы заработаем на мужчинах; профессиЯ эта немного трудна поначалу, но к
этому привыкаешь. ‘колько мужчин, столько и вкусов; тебе следует быть готовой к
этому. Ћдин хочет одно, другой -- другое, но это не важно; мы длЯ того, чтобы
слушатьсЯ, подчинЯтьсЯ: неприЯтности пройдут, а деньги останутсЯ". Џризнаюсь, Я была
смущена, слушаЯ столь разнузданные слова от юной девушки, котораЯ всегда казалась мне
такой пристойной. Ќо мое сердце отвечало этому духу; Я поведала ей, что была не только
расположена действовать, как она, но даже еще хуже, если потребуетсЯ. „овольнаЯ мной,
она снова поцеловала менЯ; начинало холодать, мы послали купить пулЯрку и доброго
вина, поужинали и заснули вместе, решив утром пойти к госпоже ѓерэн и попросить ее
принЯть нас в число своих воспитанниц. ‡а ужином моЯ сестра рассказывала мне обо
всем, чего Я еще не знала о разврате. Ћна предстала предо мной совсем голаЯ, и Я смогла
убедитьсЯ, что это было одно из самых прекрасных созданий, какие только встречались
тогда в Џариже. ‘амаЯ прекраснаЯ кожа, приЯтной округлости формы и, вместе с тем,
гибкий, интересный стан, великолепные голубые глаза и все остальное -- под стать
этому! џ также узнала от нее, с какого времени госпожа ѓерэн пользовалась ее услугами,
и с каким удовольствием она представлЯла ее своим клиентам, которым сестра никогда не
надоедала и которые желали ее снова и снова. …два оказавшись в постели, мы решили, что
очень некстати забыли дать ответ Њонаху-сторожу, который может возбудитьсЯ нашим
пренебрежением; надо, по крайней мере, быть осторожнее, пока мы остаемсЯ в этом
квартале. Ќо как исправить эту забывчивость? Ѓыло больше одиннадцати часов, и мы
решили пустить все на самотек. ‘удЯ по всему, это приключение запало глубоко в сердце
сторожу, было довольно легко предположить, что он старалсЯ скорее длЯ себЯ, чем длЯ так
называемого счастьЯ, о котором нам говорил; едва пробило полночь, как кто-то тихонько
постучал к нам в дверь. ќто был монах-сторож собственной персоной. Ћн ждал нас, как
говорил, вот уже два часа; мы, по крайней мере, могли бы дать ему ответ. Џрисев подле
нашей кровати, он сказал нам что наша мать окончательно решила провести остаток своих
дне, в маленькой тайной квартирке, котораЯ находилась у них в монастыре; здесь ей
подавали лучшие блюда в мире, приправленные обществом самых уважаемых лиц дома,
которые приходили проводить половину днЯ с ней и еще одной молодой женщиной
компаньонкой матери; он собиралсЯ пригласить нас примкнуть к ним; поскольку мы были
слишком юными, чтобы определитьсЯ, он наймет нас только на три года; по истечению
срока он клЯлсЯ отпустить нас на свободу, дав по тысЯче экю каждой; он говорил что имел
поручение от матери убедить нас, что мы доставим ей удовольствие, если придем
разделить ее одиночество. "Ћтче, -- нахально сказала моЯ сестра, -- мы благодарим вас за
выгодное предложение. Ќо в нашем возрасте не хотелось бы быть запертыми в
монастыре, чтобы стать проститутками длЯ свЯщенников мы и без того слишком долго
были ими".
‘торож снова принЯлсЯ настаивать на своем; он вкладывал в это столько огнЯ, что
прекрасно доказывало, до какой степени он хотел преуспеть. Ќаконец, видЯ, что ему это
не удаетсЯ, он почти в Ярости бросилсЯ на мою сестру. "Ќу-ка, маленькаЯ проститутка --
сказал он ей. -- “довлетвори-ка менЯ еще хотЯ бы раз, прежде чем Я оставлю тебЯ". €,
расстегнув штаны, он сел верхом на нее; она совершенно не сопротивлЯлась этому,
убежденнаЯ в том, что, позволив ему удовлетворить свою страсть, скорее отделаетсЯ от
него. ђазвратник, зажав ее под собой между колен, стал раскачивать орудие, твердое и
достаточно большое, всего в четырех дюймах от лица моей сестры. "Џрекрасное лицо, --
вскричал он, -- прехорошенькое личико проститутки! Љак Я сейчас залью его спермой! Ћ,
черт подери!"
€ в этот момент шлюзы открылись, сперма брызнула, и все лицо моей сестры, и
особенно нос и рот, оказались покрытыми доказательством распутства нашего персонажа,
страсть которого, возможно, не была удовлетворена столь дешево, если бы не удалсЯ его
план. “спокоившись, монах думал теперь только о том, как уйти. Ѓросив нам экю на стол
и снова засветив фонарь, он сказал: "‚ы -- две маленькие дурочки, две маленькие
негодЯйки, вы терЯете свою удачу. Џусть небо накажет вас за это, бросив в нищету, и
пусть Я буду иметь удовольствие увидеть вас в качестве моего отмщениЯ, -- вот мои
последние пожеланиЯ". ЊоЯ сестра, утираЯсь, безмолвствовала; наша дверь закрылась,
чтобы открытьсЯ нем, по крайней мере, мы провели остаток ночи спокойно. "’о, что ты
видела, -- сказала мне сестра, -- одна из его излюбленных страстей. Ћн безумно любит
кончать на лицо девочек. Ќо если бы ограничивалсЯ только этим... нет же, этот развратник
имеет и другие прихоти -- такие опасные, что Я очень боюсь..." ‘естра, которую сморил
сон, заснула, не закончив этой фразы, а следующий день принес другие приключениЯ, и
мы уже больше не вспоминали о былом. Њы встали рано утром и, принарЯдившись как
можно лучше, отправились к госпоже ѓерэн. ќта героинЯ жила на улице ‘оли в очень
чистой квартире на втором этаже, которую да снимала вместе с шестью взрослыми
девушками от шестнадцати до двадцати двух лет, очень свежими и хорошенькими. Ќо
позвольте мне, пожалуйста, господа, описать вам их по мере надобности. ѓоспожа ѓерэн,
восхищеннаЯ планом, который привел к ней мою сестру, принЯла нас и устроила обеих с
превеликим удовольствием. "•отЯ девочка, как вы видите, еще молода, -- сказала сестра,
указываЯ на менЯ, -- она вам хорошо послужит, Я за нее ручаюсь. Ћна нежнаЯ,
обходительнаЯ, у нее очень хороший характер и в душе она законченнаЯ проститутка.
‘реди ваших знакомых много развратников, которые хотЯт детей; вот как раз такаЯ, какаЯ
вам нужна... используйте ее  ".
ѓоспожа ѓерэн, обернувшись ко мне, спросила, решилась ли Я? "„а, мадам, Я готова
на все, -- ответила Я ей с несколько нахальным видом, который доставил ей удовольствие,
-- на все, чтобы заработать денег". Ќас представили нашим новым товаркам, среди
которых моЯ сестра была уже достаточно известна и которые, питаЯ к ней дружеские
чувства, пообещали позаботитьсЯ обо мне. Њы пообедали все вместе; одним словом,
таково было, господа, мое вмещение в бордель.
џ должна была оставатьсЯ там слишком долго, не находЯ применениЯ. ‚ тот же самый
вечер к нам пришел один старый негоциант, закутанный в плащ с ног до головы, с
которым госпожа ѓерэн и свела менЯ длЯ почина. "‚от, очень кстати, -- сказала она
старому развратнику, представлЯЯ менЯ. -- ‚ы же любите, чтобы на теле не было волос,
господин „юкло: гарантирую вам, что у ней их нет". -- "„ействительно, -- сказал этот
старый чудак, глЯдЯ на менЯ в лорнет, -- она и впрЯмь совсем ребенок. ‘колько вам лет,
крошка?" -- "„евЯть, сударь". -- "„евЯть лет... Ћтлично, отлично, мадам ѓерэн, вы же
знаете, как мне нравЯтсЯ такие. € еще моложе, если у вас есть: Я бы брал их, черт подери,
прЯмо при отлучении от кормилицы". ѓоспожа ѓерэн, смеЯсь над этими словами,
удалилась, а нас закрыли вместе. ‘тарый развратник, подойдЯ ко мне, два или три раза
поцеловал менЯ в губы. ЌаправлЯЯ своей рукой мою руку, он заставил вынуть из своих
брюк орудие, которое едва-едва держалось, и, по-прежнему, действуЯ без лишних слов,
снЯл с менЯ юбчонки, задрал рубашку на грудь и, устроившись верхом на моих лЯжках,
которые он развел как можно шире, одной рукой открывал мою маленькую щель, а другой
тем временем изо всех сил тер себе член. "ЏрекраснаЯ маленькаЯ пташка, -- говорил он,
двигаЯсь и вздыхаЯ от удовольствиЯ, как бы Я приучил ее, если бы еще мог! Ќо Я больше
не могу; Я напрасно старалсЯ, за четыре года этот славный парень больше не твердеет.
ЋткройсЯ, откройсЯ, моЯ крошка, раздвинь хорошенько ножки". —ерез четверть часа,
наконец, Я увидела, что мой клиент вздохнул. Ќесколько "черт подери!" прибавили ему
энергии, и почувствовала, как все краЯ моей щели залила теплаЯ, пенЯщаЯсЯ сперма,
которую распутник, будучи не в силах вогнать внутрь, пыталсЯ, по меньшей мере,
заставить проникнуть с помощью пальцев. Ќе успел он это сделать, как молниеносно
ушел; Я еще была занЯта тем, что вытирала себЯ, а мой галантный кавалер уже открывал
дверь на улицу. ’аковы, господа, истоки поЯвлениЯ имени „юкло: в этом доме
существовал обычай: каждаЯ девочка принимала имЯ первого, с кем она имела дело, и Я
подчинилась традиции".
"Њинуточку, -- сказал ѓерцог. -- џ не хотел вас прерывать, до тех пор, пока вы сами
не сделаете паузу. ЋбъЯсните мне две вещи первое -- получили ли вы известиЯ от своей
матери и вообще узнали ли вы, что с ней стало; и второе -- существовали ли причины
неприЯзни, которую вы с сестрой питали к ней? ќто важно длЯ истории человеческого
сердца, а именно над этим мы работаем. -- "‘ударь, -- ответила „юкло, -- ни сестра, ни
Я больше не имели ни малейших известий от этой женщины". -- "Ќу что ж, -- сказал
ѓерцог, в таком случае, все Ясно, не так ли, „юрсе?" -- "Ѓесспорно, -- ответил
финансист. -- ‚ этом не стоит сомневатьсЯ ни минуты; вы были очень счастливы от того,
что вам не пришлой идти на панель, поскольку оттуда вы никогда бы не вернулись". --
"Ќеслыханно, как распространЯетсЯ эта маниЯ, -- сказал Љюрваль." -- "ЉлЯнусь, это
потому, что она очень приЯтна, -- сказал …пископ." -- "Ђ во-вторых? -- спросил ѓерцог,
обращаЯсь к рассказчице." -- "Ђ во-вторых, сударь, честное слово, мне было бы очень
тЯжело рассказывать вам о причинах нашей неприЯзни; она была так сильна в наших
сердцах, что мы признались друг другу, что чувствовали себЯ способными отравить мать,
если бы нам не удалось отделатьсЯ от нее иным способом. Ќаше отвращение достигло
предела, а поскольку оно не имело никакого выхода, то, вероЯтнее всего, это чувство в нас
было делом рук природы". -- "„а и кто в этом сомневаетсЯ? -- сказал ѓерцог. -- Љаждый
день случаетсЯ так, что она внушает нам самую сильную наклонность к тому, что люди
называют преступлением; вы отравили быее уже двадцать раз, если бы действие в вас не
было результатом наклонности, котораЯ толкнула бы вас на преступление, наклонности,
которую она замечала в вас, подозреваЯ о такой сильной неприЯзни. Ѓыло бы безумием
представлЯть себе, что мы ничем не обЯзаны своей матери. Ќо на чем же тогда должно
основыватьсЯ признание? Ќа том, что мать испытала оргазм, когда на ней сидели верхом?
Ќу, конечно! —то касаетсЯ менЯ, то Я вижу лишь в этом причины ненависти и отвращениЯ.
ђазве мать дает нам счастье, производЯ нас на свет?.. Људа там! Ћна бросает нас в мир,
наполненный подводными камнЯми, и мы должны выбиратьсЯ из этого, как сможем. џ
помню, что со мной бывало раньше, когда Я испытывал к моей матери приблизительно те
же чувства, что „юкло испытывала к своей: Я чувствовал омерзение. Љак только Я смог, Я
отправил ее в мир иной и никогда в жизни больше не испытывал столь сладострастного
чувства, чем в тот момент, когда она закрыла глаза, чтобы больше их не открывать". ‚
этот миг в одном катрене послышались ужасные рыданиЯ; это был катрен ѓерцога. ‚се
обернулись и увидели юную ‘офи, утопающую в слезах. Џоскольку она была наделена
иным сердцем, чем злодей, их разговор вызвал у нее в душе дорогое воспоминание о той,
котораЯ га ей жизнь и погибла, защищаЯ ее в момент похищениЯ. "Ђх, черт подери, --
сказал ѓерцог, -- вот это великолепно. ‚ы оплакиваете вашу матушку, моЯ маленькаЯ
соплюшка, не так ли? Џодойдите, подойдите-ка, Я вас утешу". € развратник,
разгорЯченный и предварительными обстоЯтельствами, и разговорами, и тем, они делали,
обнажил умопомрачительный член, который, судЯ всему, жаждал разрЯдки. ’ем временем
Њари подвела девочку. ‘лезы обильно текли у нее из глаз; ее смешной нарЯд
послушников который она была одета в тот день, казалось, придавал еще больше обаЯниЯ
горю, которое красило ее. Ќевозможно было быть еще более красивой. "Ћ, несчастный
Ѓоже, -- сказал ѓерцог, вскакиваЯ, точно бешеный. -- Љакой лакомый кусочек Я положу
себе на зуб! џ хочу сделать то, о чем только что рассказала „юкло: Я хочу вымазать ей
промежность спермой... Џусть ее разденут". ‚се молча ждали исхода этой стычки. "Ћ,
сударь, сударь, -- вскричала ‘офи, бросаЯсь в ноги ѓерцогу, -- проЯвите хотЯ бы
уважение к моему горю! џ оплакиваю участь матери, котораЯ была очень дорога мне,
котораЯ умерла, защищаЯ менЯ, и которую Я никогда больше не увижу. ЏроЯвите жалость
к моим слезам и дайте мне отдохнуть хотЯ бы сегоднЯ вечером." -- "Ђх, твою мать, --
сказал ѓерцог, держа свой член, который угрожал небу. -- џ никогда не подумал бы, что
эта сцена может быть такой сладострастной. ђазденьте же, разденьте! -- в Ярости говорил
он Њари, -- она должна быть голой".
Ђлина на софе ѓерцога, горько плакала, как и нежнаЯ Ђделаида, всхлипывающаЯ в
нише ЉюрвалЯ, который ничуть не разделЯЯ боль этого прекрасного созданиЯ, жестоко
бранил ее за то, что она сменила позу, в которую он ее поставил, но, впрочем, с самым
живейшим интересом следил за исходом прелестной сцены. ’ем временем ‘офи была
раздета, не вызвав ни малейшего сочувствиЯ: ее помещают в то же положение, которое
только что описала „юкло, и ѓерцог объЯвлЯет, что сейчас кончит. Ќо как быть? ’о, что
рассказала „юкло, совершалось человеком, который не испытывал эрекции, и разрЯдка
его дрЯблого члена могла направлЯтьсЯ туда, куда он хотел. ‡десь же все было совсем не
так: угрожающаЯ головка орудиЯ ѓерцога не хотела отворачиватьсЯ от неба, которому,
казалось, угрожала; надо было, так сказать, поместить девочку наверх. Ќикто не знал, как
это сделать, но чем больше находилось препЯтствий, тем сильнее крайне возбужденный
ѓерцог чертыхалсЯ и извергал проклЯтьЯ. Ќаконец, на помощь пришла ‹а „егранж. Ќе
было ничего такого в области распутства, что было неизвестно этой колдунье. Ћна
схватила девочку и усадила ее так ловко к себе на колени, что как бы ни стоЯл ѓерцог,
конец его члена касалсЯ влагалища. „ве служанки подошли, чтобы придерживать ноги
девочки, и она, возможно, могла уже лишитьсЯ девственности; никогда она не выглЯдела
такой прекрасной. Ќо это было еще не все: надо было ловкой рук