, который глух к первым побуждениЯм этой самой природы,
чьи принципы ему неизвестны. Ћ †юстина, моЯ единственнаЯ  мораль  состоит  в
том, чтобы делать абсолютно все, что мне по нраву, и  не  противитьсЯ  своим
желаниЯм: мои добродетели - это ваши пороки, мои преступлениЯ - ваши  добрые
дела; то, что вам кажетсЯ честным и порЯдочным, ЯвлЯетсЯ презренным  а  моих
глазах; ваши хорошие поступки вызывают у менЯ отвращение, ваши ценности менЯ
отталкивают, ваши добродетели приводЯт менЯ в ужас. € если Я еще не дошел до
того, чтобы убивать путников на большой дороге, как делает †елезное  ‘ердце,
так это не потому, что у менЯ не возникало такого желаниЯ или что Я не  смог
бы прикончить человека в пылу сладострастиЯ, но потому лишь,  что  Я  богат,
†юстина, и могу наслаждатьсЯ и делать столько же зла, не  подвергаЯсь  таким
опасностЯм и не даваЯ себе такого труда.
     †юстина чувствовала себЯ беззащитной перед этими аргументами, но  слезы
безостановочно струились по ее  щекам.  …динственнаЯ  привилегиЯ  слабого  -
обманыватьсЯ химерой, котораЯ его утешает, и он  не  смеет  защитить  ее  от
философа, растаптывающего ее, но горько сожалеет о ее утрате, пустота пугает
его; не знаЯ  сладостных  радостей  деспотизма,  таких  знакомых  и  дорогих
человеку сильному, он трепещет при виде своей рабской доли и  видит  ее  тем
более ужасной, что его тирану не ведомы никакие запреты.
     Љаждый день Ѓрессак употреблЯл то же  самое  оружие,  чтобы  развратить
душу †юстины, но все было бесполезно. ЃеднЯжка держалась за  добродетель  по
необходимости: фортуна, отказываЯ ей в средствах делать  зло,  лишала  ее  и
всЯкого желаниЯ сбросить иго, которое торжествует в  обществе  лишь  потому,
что в нем живут жалкие людишки. ‚от и весь секрет добродетельной нищеты.
     Њадам де Ѓрессак, исполненнаЯ мудрости и сочувствиЯ, не могла не знать,
что ее сын, используЯ столь убийственные аргументы, оправдывает ими все свои
пороки; она проливала горькие  слезы  на  груди  нежной  †юстины,  находЯ  в
последней здравомыслие и чувствительность, а также наивную и  юную  чистоту,
котораЯ одновременно соблазнЯет и обманывает окружающих,  и  скоро  привыкла
поверЯть ей свои печали.
     Њежду тем сын переступал все мыслимые границы благопристойности и дошел
до того, что перестал скрывать  свое  поведение  совершенно.  Ћн  не  только
окружил свою мать толпой челЯдинцев, служивших  его  утехам,  но  набравшись
наглости, в пылу исступлениЯ заЯвил этой добропорЯдочной женщине,  что  если
она еще раз вздумает осуждать его вкусы, он убедит ее в своей  правоте  тем,
что станет развлекатьсЯ прЯмо на ее глазах.
     € вот здесь избраннаЯ нами  правдивость  повествованиЯ  ложитсЯ  тЯжким
грузом на нашу чувствительную и склонную к  добродетели  душу.  Ћднако  надо
изображать все, как есть: мы обещали правду, и всЯкое ее сокрытие, всЯкое на
нее посЯгательство было бы оскорблением длЯ наших  читателей,  чье  уважение
нам дороже всех предрассудков так называемого приличиЯ.
     Њадам де Ѓрессак, котораЯ обыкновенно каждый год  проводила  пасхальные
праздники в своем поместье, - и  потому,  что  здесь  ей  было  спокойнее  и
потому, что здешний свЯщенник особенно  утешал  ее  мЯгкую  и,  быть  может,
несколько боЯзливую душу, - так вот, мадам де Ѓрессак, как всегда,  приехала
с этими благими намерениЯми, захватив с собой только двух или трех лакеев  и
†юстину. Ќо ее сын, равнодушный к ее чувствам  и  не  собиравшийсЯ  скучать,
пока его матушка будет млеть от восторга перед сделанным из теста  Ѓогом,  в
которого он, как мы убедились совершенно не верил, приехал  в  сопровождении
многочисленной свиты: домашние слуги, лакеи, рассыльные, секретарь,  конюшие
- словом, все,  кто  участвовал  в  его  проказах.  ’акаЯ  расточительность.
расстроила мадам де Ѓрессак, она осмелилась попенЯть сыну и сказать, что  на
восемь дней нет необходимости везти за собой всю эту толпу, а встретившись с
безразличием юноши к своим разумным замечаниЯм, употребила строгость.
     - Џослушай, - сказал Ѓрессак †юстине, чрезвычайно смущенной оттого, что
ей пришлось сообщить ему слова своей госпожи, - передай моей матери, что мне
не нравитсЯ ее  тон...  пора  поставить  ее  на  место,  и  несмотрЯ  на  ее
благочестивые упражнениЯ и добрые дела, которыми  она  занималась  вместе  с
тобой нынче утром (мне ведь известно, что ты не послушала менЯ и каждый день
выполнЯешь эти отвратительные обЯзанности), так вот, несмотрЯ на все это,  Я
преподам ей небольшой урок в твоем присутствии,  после  чего  она,  надеюсь,
перестанет досаждать мне.
     - Ћ сударь...
     - „елай, что тебе сказано, и не смей возражать. ‚орота замка закрылись;
два  сторожа,  оставшиесЯ  снаружи,  получили  наказ  отвечать  всем,   кому
вздумаетсЯ спросить,  что  госпожа  только  что  выехала  в  Џариж.  Ѓрессак
поднЯлсЯ в апартаменты матери в сопровождении верного †асмина и  еще  одного
из своих наперсников по имени †озеф, красивого  как  ангел,  нахального  как
палач и обладателЯ поистине геркулесовского члена.
     - Њадам, -  заЯвил  он,  входЯ  в  комнату,  -  пришло  времЯ  сдержать
обещание, которое Я вам дал, что вы  сами  будете  судить  о  моих  плотских
удовольствиЯх с тем, чтобы вам больше не вздумалось мешать мне.
     - —то Я слышу, мой сын..!
     - ‡амолчите, мадам! € не думайте, будто это  призрачное  звание  матери
дает вам какие-то права на мою личную жизнь. Ќа мой взглЯд вы выполнили свою
миссию, то есть вас какое-то времЯ сношали, чтобы вы произвели менЯ на свет,
а эти абсурдные кровные узы не имеют никакой власти над такими  душами,  как
моЯ. ‚ы скоро поймете," о чем идет речь, мадам:  когда  вы  понаблюдаете  за
моими утехами, Я уверен,  вы  будете  уважать  их,  вы  найдете  их  слишком
сладостными, чтобы осмелитьсЯ запретить их, и еще  Я  надеюсь,  что  осознав
свою  несправедливость,  вы  предпочтете   плоды   моих   страстей   мрачным
результатам вашей непонЯтной суровости.
     ѓоворЯ эти слова, Ѓрессак закрыв двери и окна, затем,  приблизившись  к
кровати, на  которой  после  утомительных  "^утренних  хлопот,  свЯзанных  с
религиозными церемониЯми, отдыхала его  мать,  грубо  схватил  ее,  приказал
†озефу крепко держать ее за руки и, спустив с себЯ панталоны, подставил свой
зад содомитскому натиску †асмина.
     - ‘ледите, мадам, - приговаривал  негодЯй,  -  внимательно  следите  за
всеми движениЯми, умолЯю вас... смотрите, в какой экстаз погружает менЯ  мой
любовник... смотрите, какой твердый у него член... Ќо погодите, пусть  †озеф
держит вас одной рукой, а другой помассирует менЯ и исторгнет мою сперму  на
ваши костлЯвые бедра; она зальет вас,  мадам,  зальет  с  головы  до  ног  и
напомнит вам то счастливое времЯ, когда мой глубокоуважаемый отец  сбрасывал
в ваше нутро свое семЯ... —то Я вижу, †юстина! ’ы отворачиваешьсЯ?  Ђ  ну-ка
подойди к своей госпоже и придержи ее, помоги †озефу.
     Ќелегко описать все чувства, которыми были охвачены в  те  минуты  наши
персонажи. ЌесчастнаЯ †юстина плакала, исполнЯЯ приказание; мадам де Ѓрессак
задыхалась от негодованиЯ; †озеф, подстегиваемый похотью, дал полную свободу
своему чудовищному члену, который только и ждал момента, чтобы  забратьсЯ  в
свободное отверстие;
     †асмин сношалсЯ как античный бог, а коварный Ѓрессак, упиваЯсь  слезами
матери, готовилсЯ залить ее спермой.
     - Ћдну минуту,  -  сказал  он,  останавливаЯсь,  -  мне  кажетсЯ,  надо
добавить сюда еще кое-какие эпизоды. ‚озьми  розги,  †озеф,  и  доставь  мне
удовольствие: отстегай мою мать, только прошу не жалеть ее. Ђ  вы,  †юстина,
массируйте менЯ и направлЯйте струю на седалище вашей госпожи, но следите за
тем, чтобы сперма не брызнула до того момента, когда  этот  досточтимый  зад
будет достаточно окровавлен благодарЯ заботам нашего милого  †озефа,  а  он,
как Я надеюсь, отделает его с должным рвением, тем более что к  добронравным
делам, которым  она  предавалась  сегоднЯ  утром,  необходимо  присовокупить
умерщвление плоти.
     “вы, все было  исполнено  неукоснительно.  Ќапрасно  кричала  мадам  де
Ѓрессак - жестокий †озеф порвал ее Ягодицы  на  лоскутки;  она  всЯ  была  в
крови, между тем как †асмин, который извергнулсЯ  прежде  своего  господина,
продолжил  экзекуцию  бедной  женщины,  †озеф,  занЯв   его   место,   начал
содомировать хозЯина,  а  †юстина  с  целомудренной  неловкостью  продолжала
старательно ласкать его.
     - Ћ сударь, помилуйте, сударь! - рыдала мадам де Ѓрессак. - џ до  самой
смерти не забуду оскорбление, которое вы мне наносите!
     - Ќадеюсь, мадам: Я как раз хочу, чтобы вы вспоминали эту сцену,  чтобы
в будущем не заставлЯли менЯ повторЯть ее.
     ‚ этот момент, когда зад мадам де Ѓрессак  был  основательно  истерзан,
наш распутник, распалившись докрасна  при  виде  столь  пикантного  зрелища,
вскричал:
     - џгодицы, мадам! ‚аши Ягодицы! џ чувствую, что требуетсЯ углубить наши
исследованиЯ, и Я ради вас попытаюсь сделать все, что  в  моих  силах.  ќтот
необыкновенный  зад,  такой  белый  и  более  прекрасный,   чем   Я   думал,
подталкивает менЯ к неверности, но сначала Я должен его выпороть.
     Њонстр взЯл розги и некоторое времЯ вспарывал  материнскую  кожу,  пока
его продолжали содомировать, потом, отшвырнув орудие пытки, проник в  задний
проход обезумевшей от ужаса женщины.
     - „а, мадам, в самом деле это большаЯ честь длЯ менЯ, и честное слово Я
в восторге оттого, что лишаю  еще  одной  девственности  свою  родную  мать!
Џодойдите сюда, †юстина, подойдите ближе, разделите мое удовольствие и дайте
мне полакомитьсЯ вашими Ягодицами.
     †юстина покраснела, но разве можно отказать тому, кого любишь? ђазве не
было это большой честью длЯ беднЯжки? € в следующую минуту  ее  изЯщный  зад
предстал взорам всех развратников, все ощупали его  и  всласть  полюбовались
им. …е заставили продолжать мастурбационные занЯтиЯ: она должна была ласкать
коренную часть органа, внедрившегосЯ в материнский  зад,  и  своими  тонкими
пальчиками, наконец, исторгла потоки спермы,  котораЯ  опалила  внутренности
мадам де Ѓрессак, и она потерЯла сознание.
     ћноша вышел, даже не поинтересовавшись состоЯнием достопочтенной  дамы,
которую он только что жестоко оскорбил, и †юстина осталась утешить ее,  если
только это было возможно.
     ЌадеемсЯ, наши читатели без труда представЯт себе, насколько  увиденный
спектакль потрЯс нашу несчастную героиню, котораЯ пыталась извлечь  из  него
личные причины, чтобы погасить в душе изъедавшую ее страсть, но ведь не  зрЯ
говорЯт, что любовь - это не та болезнь, от которой  можно  излечитьсЯ.  ‚се
средства,  противопоставлЯемые  ей,  только  сильнее  разжигают   пламЯ,   и
бессердечный Ѓрессак никогда еще не казалсЯ таким желанным в  глазах  бедной
сироты, как в эти минуты, когда ее разум окончательно осознал  все  то,  что
должно было пробудить в ней ненависть.


        ѓ‹Ђ‚Ђ Џџ’Ђџ

     Џлан  ужасного   преступлениЯ.   -   “силиЯ,   предпринЯтые   длЯ   его
предотвращениЯ.  -  ‘офизмы  его  автора.  -  ‘обытиЯ,  предшествующие   его
исполнению. - †юстина спасаетсЯ

     Џрошло два года с тех пор, как †юстина поселилась в этом  доме,  и  все
это времЯ ее преследовали все те же несчастьЯ и утешали  те  же  надежды,  и
наконец мерзкий Ѓрессак, уверившись в ее преданности, рискнул раскрыть перед
ней свои коварные планы.
     ‚ то времЯ они находились в деревне, †юстина осталась одна подле  своей
хозЯйки: старшей горничной позволили  провести  лето  в  Џариже  по  причине
каких-то обстоЯтельств, свЯзанных с ее мужем. Ћднажды вечером, вскоре  после
того, как наша юнаЯ прелестница ушла к себе,  в  дверь  неожиданно  постучал
Ѓрессак и попросил уделить  ему  несколько  минут:  увы,  каждое  мгновение,
которое дарил ей жестокосердный автор ее  злосчастий,  казалось  ей  слишком
ценным, чтобы она могла отказать ему. Ћн вошел,  тщательно  запер  за  собой
дверь и опустилсЯ рЯдом с ее кроватью в кресло.
     - ‚ыслушайте менЯ, †юстина, - сказал он в некотором замешательстве, - Я
должен  сообщить  вам  вещи  исключительной  важности,  поэтому  поклЯнитесь
сохранить это в тайне.
     - Ћ сударь, неужели вы думаете,  что  Я  способна  злоупотребить  вашим
доверием?
     - ’ы не представлЯешь, что тебЯ ждет,  если  окажетсЯ,  что  Я  в  тебе
обманулсЯ.
     - ‘амым ужасным длЯ менЯ наказанием было бы потерЯть  ваше  доверие,  и
вам нет нужды грозить мне другими.
     - „орогаЯ моЯ, - продолжал  Ѓрессак,  сжимаЯ  руки  †юстины,  -  как  Я
ненавижу свою мать! џ приговорил ее к смерти... и ты  должна  мне  помочь  в
этом...
     - џ!? - воскликнула †юстина, отшатываЯсь  в  ужасе.  -  Љак  вам  могла
прийти в голову подобнаЯ мысль, сударь? Ќет, нет, располагайте моей  жизнью,
если она вам нужна, только не пытайтесь сделать  менЯ  сообщницей  страшного
преступлениЯ, которое вы задумали.
     - Џослушай, †юстина, - перебил ее Ѓрессак, мЯгко притЯгиваЯ ее к  себе,
- Я ожидал такой реакции,  но  поскольку  ты  обладаешь  умом,  Я  буду  рад
избавить тебЯ от  предрассудков  и  доказать  тебе,  что  это  преступление,
которое так ужасает тебЯ, в сущности самое обыденное дело.
     ’вой  нефилософский  разум  видит  здесь  два  злодеЯниЯ:   уничтожение
существа, похожего на нас, и зло, которое  возрастает  от  этого  злодеЯниЯ,
если это существо свЯзано с  нами  родственными  узами.  Ќо  запомни,  милаЯ
†юстина,  что  уничтожение  существ,   подобных   нам,   есть   воображаемое
преступление, так как человеку не дана власть разрушать, в крайнем случае он
может изменЯть существующие формы, но не в силах их  уничтожить.  ‚се  формы
равны в  глазах  природы,  и  ничто  не  пропадает  в  огромном  тигле,  где
происходЯт изменениЯ: все частички материи, попадающие  в  него,  непрерывно
выходЯт оттуда в  другом  виде,  и  какими  бы  способами  этот  процесс  не
осуществлЯлсЯ,  ни  один  из  них  не  может  оскорбить  природу.  “бийства,
совершаемые нами, питают ее силы, поддерживают ее энергию, и ни одно из  них
ей не противно. ЉакаЯ разница длЯ этой  созидательницы,  если  та  или  инаЯ
масса материи, имеющаЯ сегоднЯ вид двуногого существа, возродитсЯ  завтра  в
форме  тысЯчи  разнообразных  насекомых!  Љто  осмелитсЯ   утверждать,   что
уничтожение животного о двух ногах трогает ее  сильнее,  нежели  уничтожение
червЯка, и что она заботитсЯ о нем больше? …сли  степень  ее  привЯзанности,
вернее безразличиЯ, ко всем созданиЯм  одинакова,  чем  может  ей  повредить
человек, который превратит другого человека в муху  или  в  растение?  Љогда
менЯ убедЯт в верховенстве нашего человеческого вида, когда докажут, что  он
исключительно  важен   длЯ   природы,   что   ее   законы   противЯтсЯ   его
видоизменениЯм,  вот  тогда  Я  смогу  поверить  в  то,  что  убийство  есть
преступление; но если самые тщательные исследованиЯ показали, что  все,  что
существует и произрастает на земле,  включаЯ  самые  несовершенные  творениЯ
природы, имеет в моих глазах равную ценность, Я никогда не соглашусь с  тем,
что превращение одного из них в тысЯчу  других  хоть  в  чем-то  нарушит  ее
замыслы. џ вижу это так: все животные,  все  растениЯ  рождаютсЯ,  питаютсЯ,
уничтожаютсЯ, воспроизводЯтсЯ одними и теми  же  средствами  и  способами  и
никогда не претерпевают настоЯщей смерти, а только видоизменЯютсЯ, - сегоднЯ
они ЯвлЯютсЯ в одной форме, а через несколько лет ЯвЯтсЯ в  другой  по  воле
существа, которое захочет изменить их, быть может, даже тысЯчу раз за  день,
не нарушаЯ при этом ни один из законов природы, поскольку,  разлагаЯ  их  на
первичные элементы,  необходимые  нашей  праматери,  оно  посредством  этого
поступка,  ошибочно  называемого  преступным,  сообщает   ей   созидательную
энергию, которой ее лишает человек, не смеющий  по  причине  своего  глухого
безразличиЯ совершить такой поступок. ‚ этом единственнаЯ гордость человека,
который назвал убийство преступлением: это бесполезное  существо,  воображаЯ
себЯ самым высшим на земле, считаЯ  себЯ  самым  важным,  исходит  из  этого
ложного принципа, чтобы доказать, что его смерть представлЯет собой  ужасное
Явление, однако его тщеславие и глупость ничего не менЯет в законах природы;
нет человека, который в глубине души не  испытывал  бы  неодолимого  желаниЯ
избавитьсЯ от тех, кто его раздражает или  чьЯ  смерть  может  принести  ему
выгоду, и как ты считаешь, †юстина, велико ли расстоЯние  между  желанием  и
его исполнением? Џоэтому если такие порывы внушает нам природа, могут ли они
быть ей противны? ђазве она стала бы вдохновлЯть нас на поступки, могущие ей
повредить? Ћтнюдь, девочка, мы не испытываем чувств, которые не  служат  ей,
все движениЯ нашей души продиктованы ее замыслами, а человеческие страсти  -
это всего лишь средства длЯ их исполнениЯ.  Љогда  она  нуждаетсЯ  в  людЯх,
природа вкладывает в наши сердца любовь  -  в  результате  поЯвлЯютсЯ  новые
созданиЯ. Љогда ей необходимо разрушение, она разжигает в нас такие чувства,
как мстительность, алчность, похоть, жажду власти -  и  вот  вам  повод  длЯ
убийства. Ќо она всегда  действует  во  благо  себе,  а  мы,  сами  того  не
осознаваЯ, становимсЯ слепыми исполнителЯми всех ее прихотей.
     ‚се во вселенной подчинЯетсЯ законам  природы.  …сли  с  одной  стороны
элементы материи действуют, невзираЯ на интересы людей,  то  и  люди  вольны
принимать  собственные  решениЯ  в,  процессе  материальных  столкновений  и
употреблЯть все дарованные им способности  длЯ  своего  счастьЯ.  Љак  после
этого можно говорить, что человек, избавлЯющийсЯ от того, кто  его  оскорбил
или кого приговорили его страсти, тем самым противоречит природе,  если  она
сама подталкивает его  к  этому?  Љак  можно  думать,  что  человек,  орудие
природы, способен узурпировать  ее  права?  Ќе  признать  ли  нам,  что  она
оставила за собой право распорЯжатьсЯ жизнью и смертью людей и  сделала  это
право одним из всеобщих законов, посредством которых ее рука  правит  миром?
ЏовторЯю: человеческаЯ  жизнь  подчинЯетсЯ  тем  же  законам,  что  и  жизнь
животных,  и  все  живые  существа  ЯвлЯютсЯ  частью  вечного   круговорота,
состоЯщего из материи и движениЯ. Ќеужели человек, имеющий  право  на  жизнь
зверей, не может обладать таким же на жизнь себе подобных? Љак оправдать эти
софизмы без абсурдных рассуждений, свойственных самомнению  и  гордыне?  ‚се
животные, предоставленные самим себе, становЯтсЯ поочередно то жертвами,  то
палачами; они все получили от природы одинаковое право вмешиватьсЯ в ее дела
в той мере, в какой позволЯют им их  возможности.  ‚  мире  была  бы  полнаЯ
пустота  без  неуклонного  осуществлениЯ  этого  права:  все  движениЯ,  все
поступки людей изменЯют порЯдок в какой-то частичке материи и  отклонЯют  от
обычного хода ее вечное движение. ‚ результате мы  видим,  что  человеческаЯ
жизнь зависит от общих законов движениЯ и что изменение этих законов в любой
форме  не  означает  посЯгательства  на  прерогативы  природы.  ‘тало   быть
очевидно, что каждый индивид волен распорЯжатьсЯ  жизнью  своего  собрата  и
свободно распорЯжатьсЯ своей силой, которую отпустила  ему  природа.  ’олько
законы не имеют такой привилегии по двум простым причинам: во-первых, потому
что их мотивы диктуютсЯ не эгоизмом, этим исключительным и наиболее законным
из всех оправданий; во-вторых, потому что они всегда  действуют  равнодушно,
между тем как за убийством всегда стоЯт страсти, убийца всегда служит слепым
исполнителем воли природы, котораЯ пользуетсЯ им независимо от его  желаниЯ.
‚от  почему  казнь  преступника   в   глазах   философа   ЯвлЯетсЯ   обычным
преступлением, когда она есть  результат  исполнениЯ  глупого  человеческого
закона, и, напротив того, справедливостью, если  глупцы  усматривают  в  ней
злодеЯние и беззаконие {—то делает  закон,  караЯ  нарушителЯ  общественного
договора? Њстит за попрание чьих-то  частных  интересов.  …сли  то,  что  он
совершает, скажем, в мою пользу, не будет злодеЯнием, тогда не  должен  быть
таковым и мой поступок, который Я совершу в тех же целЯх. (Џрим. автора.)} .
     Ђх, †юстина, поверь мне, что жизнь самого выдающегосЯ из людей имеет не
большее значение длЯ природы, нежели  жизнь  улитки,  что  мы  оба  длЯ  нее
безразличны. …сли  бы  природа  взЯла  себе  за  труд  распорЯжатьсЯ  жизнью
человеческой, вот тогда можно было бы назвать узурпацией ее прав  стремление
как уберечь себЯ, так и покончить с собой, тогда отвернуть  камень,  готовый
свалитьсЯ на голову ближнего, означало бы такое же злодеЯние, как и  вонзить
в его грудь кинжал, ибо тем самым Я  нарушил  бы  ее  законы,  тем  самым  Я
посЯгнул бы на ее привилегии, если бы продлил по своей  воле  чью-то  жизнь,
которой ее могущественнаЯ рука начертала  предел.  Ќапомню,  что  уничтожить
существо, которое  кажетсЯ  нам  столь  значительным,  могут  лошади,  мухи,
насекомые. Ќелепо верить в то, что наши страсти могут вершить чью-то судьбу,
зависЯщую  от  причин,  длЯ  нас  неведомых,  ведь  сами  эти  страсти  суть
исполнители воли природы и  ничем  не  отличаютсЯ,  скажем,  от  насекомого,
которое убивает человека, или от растениЯ, которое отравлЯет его своим Ядом.
ђазве не подчинЯютсЯ они воле той же самой природы? €наче получаетсЯ, что  Я
не буду преступником, остановив, будь у менЯ такаЯ возможность, течение Ќила
или „унаЯ, но буду таковым, если пролью несколько капель крови,  текущей  по
своим естественным каналам, однако же это абсолютный вздор! Ќа земле нет  ни
единого существа,  которое  не  черпало  бы  в  природе  всех  своих  сил  и
способностей; нет  ни  одного,  которое  любым  своим  поступком,  каким  бы
значительным он ни был, каким бы противоестественным ни  казалсЯ,  могло  бы
поколебать замыслы природы и нарушить порЯдок во  вселенной.  „еЯниЯ  любого
злодеЯ - это дело рук природы, что-то  вроде  цепи  неразрывных  событий,  и
каким бы принципом он ни руководствовалсЯ, именно по  этой  причине  следует
считать, что природа заранее одобрЯет их. Ќи одна из сил, движущих нами,  не
в состоЯнии причинить  ущерб  нашей  праматери,  потому  что  и  абсурдно  и
невозможно, чтобы она дала нам больше способностей, чем нужно  длЯ  служениЯ
ей, стало быть, повредить  ей  мы  никак  не  можем.  Љогда  умрет  человек,
которого Я разложил на элементы, они  займут  предназначенное  им  место  во
вселенной и  принесут  такую  же  пользу  в  гигантском  круговороте,  какую
приносили, составлЯЯ уничтоженное мною существо. Ћт того, будет тот  человек
жив или мертв, в мире ничего не изменитсЯ и ничто в нем не убавитсЯ. Џоэтому
было бы верхом нелепости полагать, будто такое ничтожное  создание,  как  Я,
способно каким-то образом нарушить мировой порЯдок или отобрать у природы ее
правду: думать так, значит допускать наличие в нем могущества,  которого  он
не имеет и иметь не может.  —еловек  одинок  в  этом  мире,  поражающий  его
клинок, материально задевает только этого человека, и тот, кто  этот  клинок
направлЯет, не подрывает устои общества, с которым жертва поддерживала  лишь
духовную свЯзь. „аже допустив на минуту обЯзанность творить добро, мы должны
признать, что и здесь должны быть какие-то пределы: добро, которое  приносит
обществу тот, кого мне захотелось лишить жизни, никак не сравнитсЯ со  злом,
которое принесет мне продление его жизни, так  зачем  Я  должен  колебатьсЯ,
если она очень мало значит длЯ других и так тЯгостна длЯ  менЯ?  Џойдем  еще
дальше: если убийство есть зло, оно должно быть таковым во всех случаЯх, при
всех допущениЯх, тогда короли и  целые  нации,  которые  насылают  на  людей
смерть  ради  своих  страстей  или  интересов,  и  те,  кто  держит  в  руке
смертоносное  оружие,  ЯвлЯютсЯ  в  равной  мере  либо  преступниками,  либо
невиновными. …сли они преступники, значит Я  тоже  буду  считатьсЯ  таковым,
потому что совокупность страстей и интересов нации  -  это  сумма  отдельных
интересов и страстей, и любой нации  позволено  жертвовать  чем-нибудь  ради
своих интересов или страстей лишь в той мере, в какой люди, составлЯющие ее,
будут делать то же самое. ђассмотрим теперь вторую часть этой  гипотезы,  то
есть допустим, что упомЯнутые мною деЯниЯ не  ЯвлЯютсЯ  преступлениЯми.  —ем
рискую Я  в  таком  случае,  если  всЯкий  раз,  когда  того  потребует  мое
удовольствие или мой интерес, буду совершать подобные поступки? € как должен
Я относитьсЯ к тому, кто найдет их преступными?
     Ќет, †юстина, природа никогда не вложит в наши  руки  средств,  которые
потревожили бы ее промысел. Њожно ли представить  себе,  чтобы  слабый  имел
возможность обидеть сильного? € что мы такое в сравнении с  материей?  Њожет
ли она, создаваЯ нас, дать своим детЯм силы повредить ей? ђазве согласуетсЯ-
это идиотское предположение с той торжественностью и уверенностью, с  какими
она творит свой промысел? Ђ если бы убийство не служило наилучшим образом ее
намерениЯм, неужели она допустила бы его? Ќеужели следовать примеру  природы
- значит вредить ей? Ћскорбит ли ее, если человек будет делать то,  чем  она
занимаетсЯ каждодневно? Љоль скоро доказано, что  воспроизводство  немыслимо
без уничтожениЯ, разве уничтожать - не значит действовать по ее плану? ђазве
не угодны ей люди, помогающие ей? ‘прошу наконец, не служит ли ей лучше всех
человек, который охотнее  и  чаще  всего  пЯтнает  себЯ  убийством,  который
активно исполнЯет ее намерениЯ, проЯвлЯемые на каждом шагу? ‘амое  первое  и
самое  изумительное  свойство  природы  -   движение,   которое   происходЯт
безостановочно, но  движение  это  есть  беспрерывнаЯ  череда  преступлений,
поскольку  только  таким  образом  она  его  поддерживает:  она  живет,  она
существует, она  продолжаетсЯ  лишь  благодарЯ  уничтожению.  ’от  будет  ей
полезнее всего, кто совершит больше злодеЯний, кто,  как  говорЯт,  наполнит
ими мир, кто без страха и колебаниЯ  бросит  в  жертву  своим  страстЯм  или
интересам все, что ему встретитсЯ на пути. Њежду тем как создание  пассивное
или робкое, то есть добродетельное  создание,  разумеетсЯ,  будет  в  глазах
природы самым никчемным, потому что оно порождает апатию  Я  покой,  которые
погрузЯт все сущее в хаос,  если  его  чаша  перевесит.  ‚селеннаЯ  держитсЯ
равновесием, а оно невозможно без злодейств. ‡лодеЯниЯ  служат  природе,  но
если они ей служат, если они потребны и желательны, могут ли  они  повредить
ей?
     ‘ущество,  которое  Я  подвергаю  уничтожению,  -  моЯ  мать,   поэтому
рассмотрим убийство под этим углом зрениЯ.
     Ќадеюсь, не вызывает сомнений тот факт, что предвкушаемое сладострастие
- это единственный мотив, подталкивающий женщину к половому акту, поэтому  Я
хочу  спросить,  откуда  поЯвитсЯ  признательность  в  сердце  плода   этого
эгоистического акта? Ћ ком думала моЯ мать, предаваЯсь наслаждениЯм: о  себе
или о своем будущем ребенке? Џо-моему,  даже  излишне  спрашивать  об  этом.
„алее, ребенок поЯвлЯетсЯ на свет, мать  кормит  его.  Њожет  быть  на  этой
второй стадии мы обнаружим причину  длЯ  сыновней  признательности?  Ћтнюдь.
…сли мать оказывает своему ребенку такую услугу, не надо  обманыватьсЯ:  она
делает это из естественного чувства, которое заставлЯет ее  освободитьсЯ  от
секреции, а иначе она окажетсЯ в  опасности;  точно  также  поступают  самки
животных, когда их железы распирает молоко и грозит их убить. € они не могут
от него избавитьсЯ иным способом, кроме  как  дать  отсосать  его  детенышу,
который инстинктивно тЯнетсЯ к соску. €так, мать вовсе не оказывает  милости
ребенку, когда кормит его: напротив, это он  помогает  матери,  котораЯ  без
этого вынуждена прибегать  к  искусственным  средствам,  приближающим  ее  к
могиле. Ќу ладно, вот ребенка родили и выкормили, причем ни то, ни другое не
предполагает, что он должен испытывать благодарность к женщине, котораЯ  это
сделала. Џерейдем теперь к  заботам,  которыми  окружают  детей,  когда  они
немного подрастут. € здесь  Я  не  вижу  иных  мотивов,  кроме  материнского
тщеславиЯ. € здесь молчаливаЯ природа  внушает  ей  не  больше,  чем  самкам
животных. Џомимо забот, необходимых длЯ жизни ребенка и здоровьЯ матери,  то
есть механизма, который так же естественен, как породнение виноградной  лозы
с молодым вЯзом, - да, †юстина, помимо этих забот, природа ничего не диктует
матери и со спокойной совестью может бросить свое дитЯ. Ћн растет и  крепнет
самостоЯтельно без ее помощи, ее заботы совершенно излишни:  разве  страдают
детеныши животных, брошенных матерЯми? ’олько по привычке или  из  тщеславиЯ
женщины продолжают заботитьсЯ о детЯх, но вместо  того,  чтобы  принести  им
пользу, они ослаблЯют их  инстинкт,  развращают,  лишают  их  энергии,  и  в
последствие этого те уже не могут обойтись без нЯньки. ’еперь Я спрошу  вас,
неужели из-за того, что мать не оставлЯет забот, без которых  ребенок  может
обойтись и которые  выгодны  ей  одной,  он  должен  свЯзать  себЯ  чувством
признательности? ‚здор! ‘огласитесь, что это было бы весьма  глупо.  Ќо  вот
ребенок достиг возраста зрелости, а мы так и  не  заметили  в  нем  хотЯ  бы
намека на благодарность к матери; он начинает мыслить, рассуждать,  и  какие
же у него возникают чувства? Џрошу конечно прощениЯ,  но...  никаких,  кроме
отчуждениЯ и ненависти к той, что дала ему жизнь, ибо она передала ему  свои
физические недостатки, дурные свойства своей крови, свои пороки...  Ќаконец,
унылое существование в горе и несчастии. Ћсмелюсь спросить, †юстина, есть ли
здесь веские причины длЯ признательности, и нет ли скорее мотива  длЯ  самой
сильной антипатии?  €так,  очевидно,  что  во  всех  обстоЯтельствах,  когда
ребенок получает возможность распорЯдитьсЯ жизнью своей  матери,  он  должен
сделать это без малейших колебаний; он не должен  раздумывать,  так  как  он
может лишь ненавидеть такую женщину, так  как  месть  -  плод  ненависти,  а
убийство - средство мести. Џусть же он безжалостно уничтожит это существо, с
которым его Якобы свЯзывает чувство долга; пусть разорвет  на  куски  грудь,
вскормившую его: ведь зла в этом будет не больше, чем если бы он сделал  это
с другим человеком, и даже меньше, если у него  нет  причин  его  ненавидеть
так, как он ненавидит мать. ђазве животные церемонЯтсЯ со своими родителЯми?
Ћни пользуютсЯ ими, убивают их, и природа не протестует. ‚звесьте  остальные
ложные обЯзанности человека, сверьте их с моими  словами  и  затем  вынесите
приговор этим неестественным чувствам по отношению  к  отцу,  матери,  мужу,
детЯм и т.д. и т.п. ‚от тогда, проникнувшись этой  философией,  вы  увидите,
что вы одиноки во вселенной, что все иллюзорные  узы,  придуманные  вами,  -
дело рук людей, которые, будучи слабыми от  природы,  стараютсЯ  сделать  их
более прочными. ‘ын думает, что нуждаетсЯ в  отце,  отец,  в  свою  очередь,
считает, что нуждаетсЯ в сыне - вот что скреплЯет эти нелепые узы, эти Якобы
свЯщенные обЯзанности, но Я категорически  заЯвлЯю,  что  в  природе  их  не
существует. Ћставь же, милаЯ †юстина, свои предрассудки, иди служить мне,  и
твое будущее обеспечено.
     - Ћ  сударь,  -  отвечала  беднаЯ,  совершенно  испуганнаЯ  девочка,  -
равнодушие, которым вы наделЯете природу, - это лишь  плод  ваших  софизмов.
‹учше послушайте свое сердце и вы поймете, что оно осуждает все  эти  ложные
аргументы порока и распутства; ведь сердце, к суду которого Я  вас  отсылаю,
ЯвлЯетсЯ свЯтилищем, где природа, оскорблЯемаЯ вами, ожидает уважениЯ.  …сли
она запечатлела в нем жуткий ужас перед злодейством, которое вы  замышлЯете,
согласитесь, что оно. ей неугодно. џ знаю, что  сейчас  вас  ослеплЯют  ваши
страсти, но как только они замолчат, угрызениЯ  совести  сделают  вас  самым
несчастным человеком. —ем чувствительнее ваша душа, тем сильнее будет мучить
ее совесть. Ђх сударь, прошу вас, продлите жизнь этого нежного и  бесценного
созданиЯ, не бросайте  его  в  жертву  своим  жестоким  капризам,  иначе  вы
погибнете от отчаЯниЯ. Љаждый день, каждую минуту  она  будет  стоЯть  перед
вашими глазами - ваша дорогаЯ матушка, которую швырнул в могилу  ваш  слепой
гнев, вы будете слышать, как она жалобным голосом произносит  те  сладостные
имена, которые делали радостным ваше детство; она будет будить вас  ночью  и
терзать вашу душу во сне, она вскроет своими окровавленными  пальцами  раны,
которые вы ей нанесли. ‘вет солнца померкнет длЯ  вас  на  земле,  все  ваши
удовольствиЯ будут нести на себе печать страданиЯ, ваши мысли будут путатьсЯ
у вас в голове; небеснаЯ рука, которую вы отрицаете напрочь, отомстит вам за
уничтоженную  жизнь  и  отравит  ваши  оставшиесЯ  дни,  и  вы,  так  и   не
воспользовавшись этим злодеЯнием, умрете от горького сожалениЯ  о  том,  что
посмели его совершить.
     †юстина обливалась слезами, произносЯ последние слова;  она  стоЯла  на
коленЯх перед своим жестоким господином,  который  слушал  ее  со  смешанным
чувством гнева и презрениЯ; она умолЯла его всем, что есть  в  нем  свЯтого,
заклинала отказатьсЯ от ужасного плана и никогда больше не вспоминать о нем.
Ќо она плохо знала монстра, с которым имела дело; она не знала - о безвинное
создание! - до какой степени страсти укреплЯют  и  закалЯют  порок  в  таких
душах, какую имел Ѓрессак; откуда ей было знать, что все чувства,  внушаемые
в таких случаЯх добродетелью,  становЯтсЯ  в  сердце  злодеЯ  шипами,  уколы
которых с удвоенной  силой  подталкивают  его  к  задуманному  преступлению?
ЌастоЯщий распутник обожает бесчестье, позор и упреки,  которые  заслуживают
ему его отвратительные поступки - в этом  находит  радость  его  извращеннаЯ
душа.  ђазве  не  встречаютсЯ  нам  люди,  которые  приходЯт  в  восторг  от
возмездиЯ, обрушивающегосЯ на них, которые видЯт в эшафоте место славы,  где
они гибнут с радостным чувством исполненного предназначениЯ, вспоминаЯ  свои
подлые  и  преступные  деЯниЯ?  ‚от  до  чего  доводит  человека  осознаннаЯ
развращенность, вот каков был Ѓрессак, который поднЯлсЯ и холодно произнес:
     - ’еперь Я вижу, что ошибсЯ, и виню за это не  вас,  а  себЯ.  ‚прочем,
неважно: Я найду другие способы, а вы много потерЯете, хотЯ хозЯйка ваша  от
этого ничего не выиграет.
     ’акаЯ угроза вмиг изменила намерениЯ †юстины. ЋтказываЯсь участвовать в
предстоЯщем преступлении,  она  многим  рискует,  а  ее  госпожа  все  равно
погибнет; соглашаЯсь на сообщничество, она спасаетсЯ  от  гнева  Ѓрессака  и
навернЯка спасет маркизу. ќта мысль, промелькнувшаЯ у нее  голове  наподобие
молнии,  заставила  ее  согласитьсЯ,  но  поскольку  такой  резкий   поворот
непременно  насторожил  бы   хозЯина,   она   некоторое   времЯ   изображала
происходившую в ней борьбу и тем самым дала Ѓрессаку повод еще раз повторить
свои максимы. Ћна еще немного поколебалась, и Ѓрессак счел ее  обращенной  и
заключил в объЯтиЯ. Љак счастлива была бы †юстина, если бы это его  движение
было вызвано другим порывом!.. Ћднако времЯ самообмана прошло:  непристойное
поведение этого человека, его чудовищные планы стерли все  чувства,  которые
внушило себе слабое сердце  бедной  девочки,  и  теперь,  успокоившись,  она
видела  в  своем  прежнем  идоле  негодЯЯ,  недостойного  ни  минуты   более
оставатьсЯ в нем.
     - ’ы перваЯ женщина, которую Я обнимаю, - призналсЯ  Ѓрессак,  с  жаром
прижимаЯ ее к себе, - ты прелестна, мой ангел; все-таки луч философии проник
в твою голову. Љак случилось,  что  эта  очаровательнаЯ  головка  так  долго
оставалась в плену ужасных заблуждений? Ћ †юстина! ”акел  разума  рассеивает
мрак, в который погружало тебЯ суеверие, теперь твой взор  Ясен,  ты  видишь
бессмысленность слова "преступление" и понимаешь, что свЯщенные  обЯзанности
личного интереса в конце концов одерживают верх  над  пустыми  соображениЯми
добродетели; иди сюда, девочка моЯ, хотЯ Я сомневаюсь, что ты заставишь менЯ
изменить моим вкусам.
     ‘ этими словами  Ѓрессак,  возбужденный  скорее  уверенностью  в  своем
плане, нежели прелестЯми †юстины, бросил ее на кровать, заголил ей  юбки  до
груди, невзираЯ на ее сопротивление, и сказал:
     - „а черт менЯ побери! џ вижу прекраснейший в мире зад, но увы, рЯдом с
ним находитсЯ влагалище... какое непреодолимое препЯтствие!
     € опускаЯ юбки, прибавил:
     - „овольно, †юстина, вернемсЯ к  нашему  делу;  когда  Я  тебЯ  слушаю,
иллюзиЯ сохранЯетсЯ, когда Я тебЯ вижу, она исчезает.
     Ћн заставил †юстину взЯть свой член  в  нежные  прекрасные  пальчики  и
ласкать его.
     - €так, храбраЯ моЯ девочка, - продолжал он, - ты  отравишь  мою  мать,
теперь Я тебе верю. ‚от быстродействующий Яд, ты  подсыпешь  его  в  липовый
отвар, который  она  принимает  каждое  утро  длЯ  здоровьЯ,  он  совершенно
незаметен и не имеет никакого вкуса, Я тысЯчу раз использовал его...
     - ’ысЯчу раз! Ћ сударь...
     - „а, †юстина, Я часто пользуюсь  такими  средствами  длЯ  того,  чтобы
избавитьсЯ от людей, которые мне надоели, или длЯ утолениЯ своей похоти. Њне
доставлЯет громадное  удовольствие  распорЯжатьсЯ  таким  коварным  способом
чужими жизнЯми, и Я не раз наблюдал действие этого Яда  просто  длЯ  забавы.
€так, ты сделаешь это, †юстина, сделаешь непременно, а Я позабочусь обо всем
остальном и взамен подпишу на твое имЯ контракт на две  тысЯчи  экю  годовой
ренты.
     Ѓрессак позвонил, и на пороге возник красивый юноша-ганимед.
     - —то вам угодно, господин?
     - ’вой зад, мальчик. ‘пустите с него  панталоны,  †юстина,  подготовьте
мой член и введите его в отверстие.
     Џосле коротких необходимых приготовлений Ѓрессак проник в потроха слуги
и через некоторое времЯ бурно сбросил туда свое семЯ.
     - Ћ †юстина, - заЯвил он, приходЯ в себЯ, - эти почести предназначались
тебе, но как ты знаешь, твои алтари не могли принЯть их,  хотЯ  только  твое
согласие участвовать в моем плане разожгло фимиам, значит он  был  сожжен  в
твою честь.
     ‡аметим попутно,  что  вскоре  произошло  довольно  необычное  событие,
лишний раз высветившее черную душу чудовища, о котором мы  повествуем  нашим
читателЯм, и мы упомЯнем  о  нем  вскользь,  дабы  не  прерывать  рассказ  о
приключениЯх нашей героини.
     Ќа следующий день после заключениЯ злодейского договора, о  котором  мы
сообщили, Ѓрессак узнал, что его  дЯдЯ,  на  чье  наследство  он  вообще  не
рассчитывал, скончалсЯ, завещав ему пЯтьдесЯт тысЯч экю ежегодной  ренты.  Ћ
небо, подумала †юстина, услышав эту новость, вот значит каким  образом  рука
‚севышнего карает чудовищный замысел? € тут же  устыдившись  своих  упреков,
адресованных провидению, она опустилась  на  колени  и  принЯлась  молить  о
прощении и о том, чтобы это неожиданное событие по  крайней  мере  заставило
Ѓрессака отказатьсЯ от своих планов. Ќо как жестоко она ошибалась!
     - Ђх, милаЯ моЯ †юстина! - вскричал он, вбегаЯ в  тот  же  вечер  в  ее
комнату. - ’ы знаешь, какаЯ удача на менЯ свалилась? џ тебе  часто  говорил,
что мысль о преступлении или его  исполнение  -  вот  самые  верные  способы
заслужить счастье, которое выпадает только злодеЯм.
     - „а сударь, -  ответила  †юстина,  -  Я  слышала  об  этом  богатстве,
которого вы не ожидали... ђука, котораЯ  вам  его  протЯнула...  „а  сударь,
госпожа мне все рассказала: если бы не она, ваш дЯдЯ по-другому распорЯдилсЯ
бы своим состоЯнием, вы знаете, что он не  любил  вас,  и  его  решением  вы
обЯзаны вашей матушке, потому что она уговорила его подписать  завещание,  а
ваша неблагодарность...
     -  ’ы  смешишь  менЯ,  -  прервал  ее  Ѓрессак.  -   —то   значит   эта
благодарность, о которой ты толкуешь? ‚от уж действительно смешнее ничего  и
быть не может. ’ы никогда не поймешь, †юстина, что человек ничего не  должен
своему благодетелю, так как тот удовлетворЯет  свое  тщеславие,  делаЯ  дар;
почему Я должен благодарить его за удовольствие, которое он доставил  самому
себе? € из-за этого Я  должен  изменить  свои  планы  и  пощадить  мадам  де
Ѓрессак? € ждать остального состоЯниЯ, чтобы потом поблагодарить мою мать за
ее услугу? Ђх †юстина, как мало ты менЯ знаешь! •очешь,  Я  скажу  тебе  еще
кое-что? ‘мерть дЯди - это моих рук дело: Я испытал  на  брате  Яд,  который
прекратит существование сестры... Ќеужели теперь Я буду  откладывать  вторую
смерть? Ќи в коем случае, †юстина, надо  спешить...  завтра,  самое  позднее
послезавтра... Њне не терпитсЯ отсчитать тебе четверть твоего вознаграждениЯ
и вручить договор...
     †юстина содрогнулась, но сумела скрыть свое  замешательство  и  понЯла,
что с таким человеком разумнее всего подтвердить свою вчерашнюю решимость. “
нее, правда, оставалась возможность выдать преступника, но ничто на свете не
заставило бы добронравную девушку совершить  второй  злодейский  поступок  с
тем, чтобы предотвратить первый. Џоэтому она решила предупредить госпожу: из
всех вероЯтных возможностей она сочла эту самой лучшей.
     - Њадам, - сказала она ей на следующий день после  последней  беседы  с
молодым графом, - Я должна сообщить вам что-то очень важное, однако  Я  буду
молчать, если вы раньше не дадите мне слово, что не станете упрекать  вашего
сына. ‚ы можете действовать, мадам, и принимать соответствующий меры, только
ничего ему не говорите: обещайте, иначе Я умолкаю.
     Њадам де Ѓрессак, думаЯ, что речь пойдет  об  обычных  проказах  своего
сына, дала слово, которого просила †юстина, и та рассказала ей обо всем.
     - Џодлец! - вознегодовала несчастнаЯ мать. - Ќеужели Я мало сделала длЯ
его блага? Ђх, †юстина, †юстина, ты должна доказать свои слова, чтобы у менЯ
не осталось сомнений; мне н