скользила по моей
одежде от самых  ступней  до поЯса, сжимаЯсь то здесь,  то  там.  ‡апинаЯсь,
глухим, изменившимсЯ голосом, настоЯтельница  просила менЯ не прекращать мои
ласки.  џ  подчинилась.  €  наконец  настала минута,  когда она-не  знаю, от
сильного  удовольствиЯ или от  страданиЯ,-побледнела как  мертваЯ; глаза  ее
закрылись,   тело   судорожно  вытЯнулось,  губы,  сначала  крепко   сжатые,
увлажнились, и на  них выступила  легкаЯ пена.  Џотом  рот полуоткрылсЯ, она
испустила  глубокий вздох.  Њне показалось,  что она  умирает.  џ  вскочила,
решив, что ей стало дурно, и хотела выбежать,  чтобы  позвать на помощь. Ћна
приоткрыла глаза и сказала мне слабым голосом:
     - Ќевинное дитЯ! “спокойтесь. Људа вы? Џостойте...
     џ смотрела на нее, ничего не  понимаЯ, не знаЯ, оставатьсЯ или уходить.
Ћна совсем открыла глаза, но не могла произнести ни слова и знаком попросила
менЯ приблизитьсЯ и  снова сесть  к  ней на колени. Ќе  знаю,  что  со  мной
происходило;  Я была испугана, всЯ  дрожала,  сердце у менЯ сильно билось, Я
тЯжело  дышала, чувствовала себЯ смущенной, подавленной,  взволнованной; мне
было  страшно;  казалось, что силы менЯ  покидают  и что  Я лишаюсь  чувств.
Ћднако Я бы не сказала, чтобы мои ощущениЯ были мучительны  џ подошла к ней;
она снова знаком попросила менЯ сесть к ней на  колени. џ села. Ћна казалась
мертвой,  Я-умирающей. Њы обе  довольно  долго оставались  в  таком странном
положении.  …сли бы неожиданно  вошла  какаЯ-нибудь монахинЯ-право,  она  бы
перепугалась.  Ћна  вообразила  бы,  что мы  либо  потерЯли  сознание,  либо
заснули. Ќаконец моЯ  добраЯ настоЯтельница-ибо  невозможно  обладать  такой
чувствительностью, не  будучи  доброй,-стала  приходить  в себЯ. Ћна все еще
полулежала на своем стуле, глаза ее были закрыты, но лицо  оживилось, на нем
поЯвилсЯ Яркий румЯнец. Ћна брала то одну мою руку;
     то другую и целовала их.
     - Њатушка, как вы менЯ напугали!-сказала Я
     ей.
     Ћна кротко улыбнулась, не раскрываЯ глаз.
     - ђазве вам не было дурно?
     - Ќет.
     - Ђ Я думала, что вам стало нехорошо.
     - Ќаивное дитЯ! Ђх, дорогаЯ малютка, до чего она мне нравитсЯ!
     ѓоворЯ  это, она  поднЯлась и снова уселась на  свой стул, обнЯла  менЯ
обеими руками, крепко поцеловала в обе щеки и спросила:
     - ‘колько вам лет?
     - ‘коро исполнитсЯ двадцать.
     - Ќе веритсЯ.
     - ќто истиннаЯ правда, матушка.
     - џ хочу знать всю вашу жизнь; вы мне ее расскажете?
     - Љонечно, матушка.
     - ‚се расскажете?
     - ‚се.
     - Ћднако сюда могут войти. ‘Ядем за клавесин ‚ы мне дадите урок.
     Њы подошли к клавесину. “ж не знаю, по какой причине, но у менЯ дрожали
руки,  ноты сливались  перед  глазами, и Я не могла  играть.  џ  ей об  этом
сказала, она  рассмеЯлась и занЯла мое место, но у нее вышло еще хуже: она с
трудом держала руки на клавишах.
     - „итЯ мое,-сказала настоЯтельница,-Я вижу, что  вы не в состоЯнии дать
мне урок,  а  Я не в  состоЯнии  заниматьсЯ.  џ  слегка утомлена, мне  нужно
отдохнуть.  „о свиданиЯ.  ‡автра, не  откладываЯ, Я  должна узнать все,  что
происходило в этом сердечке. „о свиданиЯ...
     Ћбычно, когда мы расставались,  она провожала менЯ до порога и смотрела
мне вслед, пока Я по коридору не доходила  до своей кельи. Ћна  посылала мне
воздушные поцелуи и возвращалась  к себе только тогда, когда Я закрывала  за
собой дверь.
     Ќа этот раз она едва приподнЯлась  и смогла лишь  добратьсЯ до  кресла,
стоЯвшего  у ее  кровати,  села,  опустила голову  на подушку,  послала  мне
воздушный поцелуй, глаза ее закрылись, и Я ушла.
     ЊоЯ кельЯ была почти напротив  кельи сестры ’ерезы;  дверь  в нее  была
отворена. ’ереза поджидала менЯ, она остановила менЯ и спросила:
     - Ђх, сестра ‘юзанна, вы были у матушки?
     - „а,-ответила Я.
     - € долго вы там оставались?
     - ‘только времени, сколько она пожелала.
     - Ђ ваше обещание?
     - џ ничего вам не обещала.
     - Ћсмелитесь ли вы рассказать мне, что вы там делали?
     •отЯ совесть  ни  в  чем  менЯ не  упрекала, все  же не  скрою от  вас,
господин  маркиз,  что  ее  вопрос  менЯ  смутил.  Ћна  это заметила,  стала
настаивать, и Я ответила:
     - ЊилаЯ  сестра,  быть  может, вы  мне  не поверите,  но  вы,  наверно,
поверите нашей матушке. џ попрошу ее рассказать вам обо всем.
     - —то вы, сестра ‘юзанна,-с жаром прервала она менЯ,-упаси вас Ѓоже! ‚ы
не захотите сделать менЯ несчастной. Ћна мне этого никогда не простит. ‚ы ее
не  знаете:  она способна от самой  большой нежности  перейти  к  величайшей
жестокости.  Ќе  знаю,  что  тогда  будет  со  мной!  Ћбещайте ничего  ей не
говорить.
     - ‚ы этого хотите?
     - џ на коленЯх молю вас об этом. џ  в отчаЯнии,  Я  понимаю, что должна
покоритьсЯ, и Я покорюсь. Ћбещайте мне ничего ей не говорить.
     џ поднЯла ее и  дала ей слово молчать. Ћна поверила мне и  не ошиблась.
Њы разошлись по своим кельЯм.
     ‚ернувшись к  себе, Я не в состоЯнии была  собратьсЯ с мыслЯми;  хотела
молитьсЯ-и не могла, старалась чем-нибудь занЯтьсЯ, взЯлась за одну работу и
оставила ее, принЯлась за другую,  но и ее бросила и перешла к третьей.  ‚се
валилось у менЯ из  рук, Я ничего не соображала. Ќикогда еще Я не испытывала
ничего  подобного.  ѓлаза мои слипались;  Я задремала, хотЯ днем  никогда не
сплю.  Џроснувшись, Я  стала  разбиратьсЯ  в том, что произошло между мною и
настоЯтельницей,  Я тщательно проверЯла себЯ, и после долгих размышлений мне
показалось,  что... но это были  такие смутные,  такие  безумные  и  нелепые
мысли,   что   Я  их  отбросила.  ‚   результате  Я  пришла  к  выводу,  что
настоЯтельница, должно быть, подвержена какой-то болезни; а потом мне пришла
и  другаЯ  мысль-что,   по-видимому,  болезнь   эта  заразительна,  что  она
передалась уже сестре ’ерезе и что мне тоже ее не миновать.
     Ќа следующий день после заутрени настоЯтельница сказала мне:
     -  ‘естра  ‘юзанна,  сегоднЯ Я  надеюсь узнать  все, что  вам  пришлось
пережить. €демте.
     џ последовала за ней. Ћна усадила  менЯ  в кресло рЯдом  с кроватью,  а
сама поместилась  на  более низком  стуле. џ  несколько возвышалась над ней,
потому что Я выше ростом и мое  сиденье было выше. ЌастоЯтельница находилась
так близко  от  менЯ,  что прижала  свои  колени к  моим и  облокотилась  на
кровать. Џосле минуты молчаниЯ Я начала свой рассказ:
     -  •отЯ Я  еще очень молода,  но  перенесла  много горЯ. ‚от уже  скоро
двадцать лет,  как Я живу на свете, и двадцать  лет,  как страдаю. Ќе  знаю,
сумею ли  Я вам все  рассказать и хватит ли у вас  сил менЯ выслушать. Њного
выстрадала  Я  в  родительском доме,  страдала  в  монастыре  свЯтой  Њарии,
страдала в лоншанском монастыре-всюду были  одни  страданиЯ, ‘  чего  начать
мне, матушка?
     - ‘ первых горестей.
     -  Ќо рассказ  мой будет  очень  длинным и грустным;  Я  бы  не  хотела
огорчать вас так долго.
     -  Ќе бойсЯ, Я люблю поплакать; лить слезы-такое чудесное состоЯние длЯ
чувствительной души. ’ы, наверно, тоже  любишь плакать? ’ы утрешь мои слезы,
а Я твои, и, может быть, когда ты будешь рассказывать о своих страданиЯх, мы
будем счастливы. Љак знать, куда приведет нас наше умиление?
     Џри последних словах  она посмотрела на  менЯ  снизу вверх уже влажными
глазами. Ћна взЯла менЯ за руки и еще больше придвинулась ко мне, так что мы
касались друг друга.
     -  ђассказывай,  дитЯ  мое,-промолвила  она,-Я  жду,  Я  чувствую самую
настоЯтельную потребность растрогатьсЯ. ЉажетсЯ, за сею свою жизнь Я никогда
еще не была до такой степени преисполнена состраданиЯ и нежности...
     € вот Я  начала свой  рассказ, почти совпадающий с тем, что Я  написала
вам. Ќевозможно передать впечатление,  которое  он на  нее произвел, как она
вздыхала,  сколько   пролила  слез,  как  негодовала  против  моих  жестоких
родителей,  против  отвратительных  сестер  из  монастырЯ  св.  Њарии  и  из
лоншанского монастырЯ. џ бы  не  хотела, чтобы на них  обрушилась хоть малаЯ
долЯ  тех  бед, которые она  им желала. Ќет,  мне не хотелось бы, чтобы хоть
волос упал из-за менЯ с головы моего злейшего врага.
     ‚ремЯ от  времени  она  менЯ прерывала,  вставала  и  прохаживалась  по
комнате, потом снова  садилась  на  свое место. €ногда  она поднимала руки и
глаза к небу, потом прЯтала свое лицо в моих коленЯх.
     Љогда Я ей рассказывала о сцене  в карцере, об изгнании из менЯ беса, о
моем церковном покаЯнии,  она  чуть не рыдала.  Љогда же Я дошла  до конца и
умолкла  она низко склонилась  к своей  кровати, уткнулась лицом  в  одеЯло,
заломила руки и долго оставалась в таком положении.
     - Њатушка,-обратилась  Я к  ней,-простите менЯ за огорчение,  которое Я
вам причинила. џ вас предупреждала, но вы сами захотели...
     Ћна ответила лишь следующими словами:
     - ‡лые твари! Џодлые твари! ’олько в  монастыре можно  до такой степени
утратить  человеческие чувства. Љогда  к обычному дурному  расположению духа
присоединЯетсЯ еще ненависть, они  переходЯт уже все  границы. Љ счастью,  Я
кротка и  люблю всех своих монахинь; одни из них в большей, другие в меньшей
степени  уподобились  мне,  и  все любЯт друг  друга.  Ќо  как  такое слабое
здоровье могло выдержать столько мучений? Љак эти  маленькие  руки и ноги не
подломились?  Љак  такой хрупкий организм все это выдержал?  Љак  блеск этих
глаз не угас от слез? Ѓезжалостные! ‘крутить эти руки веревками!-€ она брала
мои руки и  целовала  их.-‡атопить  слезами эти  глаза!..-€ она целовала мне
глаза.-€сторгнуть жалобы и стоны из этих уст! - € она целовала менЯ в губы.-
‡атуманить  печалью  это  прелестное  и  безмЯтежное лицо! -  € она целовала
менЯ.-‘огнать  румЯнец  с  этих щек!-€  она  гладила  мои  щеки  и  целовала
их.-Ћбезобразить эту головку, вырываЯ волосы! Ћмрачить этот лоб тревогами! -
€  она целовала мне  голову, лоб, волосы...-  ЋсмелитьсЯ накинуть веревку на
эту шею и раздирать острием бича эти плечи.
     Ћна приподнЯла  мой нагрудник и  головной  убор, расстегнула верх моего
одеЯниЯ. Њои волосы рассыпались по голым  плечам, моЯ  грудь была наполовину
обнажена, и она покрывала поцелуЯми мою шею, плечи и полуобнаженную грудь.
     ’ут  Я заметила по  охватившей  ее  дрожи, по сбивчивости  ее речи,  по
блуждающим глазам, по трЯсущимсЯ рукам, по ее коленЯм, которые прижимались к
моим, по пылкости  и неистовству ее объЯтий, что припадок у нее не  замедлит
повторитьсЯ.  Ќе знаю, что происходило  со мной, но менЯ охватил ужас, Я всЯ
дрожала,  была близка  к обмороку.  ‚се это подтверждало мое подозрение, что
болезнь ее заразительна.
     - Њатушка, в какой вид вы менЯ привели? …сли кто-нибудь войдет...
     - ЋстаньсЯ,-просила она менЯ глухим голосом,- никто сюда не придет.
     Ќо Я старалась встать и вырватьсЯ от нее.
     - Њатушка,-сказала  Я ей,-поберегите  себЯ, не то приступ вашей болезни
снова повторитсЯ. ђазрешите мне покинуть вас...
     џ  хотела  уйти, Я этого  хотела,- в этом сомнениЯ нет,-но не  могла  џ
чувствовала полный упадок сил,  ноги  у  менЯ подкашивались. Ћна сидела, а Я
стоЯла;
     она потЯнула менЯ к себе; Я боЯлась  на нее упасть и ушибить ее. џ села
на край ее кровати и сказала ей:
     - Њатушка, не знаю, что со мной; мне дурно.
     - € мне тоже,-ответила она,-прилЯг, это пройдет, это пустЯки.
     ‚ самом  деле,  настоЯтельница успокоилась,  и Я  тоже.  Њы обе  были в
изнеможении: Я  опустила голову на ее подушку,  она склонила  голову  на мои
колени  и  прижалась к  моей руке. ‚ таком положении мы оставались несколько
минут.  Ќе  знаю,  о чем она думала, Я же ни о чем  не могла  думать, Я была
совершенно без
     сил.
     Њы обе хранили молчание; настоЯтельница перваЯ
     нарушила его и сказала:
     -  ‘юзанна,   судЯ  по  тому,  что  вы  мне  говорили  о  вашей  первой
настоЯтельнице, она, по-видимому, была вам очень дорога.
     - Ћчень.
     -  Ћднако  она любила вас  не  больше, чем Я; но вы ее больше любили...
Џочему вы не отвечаете?
     - џ была очень несчастна, она утешала менЯ в моих горестЯх.
     - Ќо откуда у вас такое отвращение к монастырской жизни? ‘юзанна, вы от
менЯ что-то скрываете!
     - ‚ы ошибаетесь, матушка.
     -  Ќе может быть, чтоб вам, такой очаровательной-а вы полны очарованиЯ,
дитЯ мое, вы даже сами не знаете, как оно велико,-не может быть, чтобы никто
не говорил вам об этом.
     - Њне говорили.
     - Ђ тот, кто говорил, вам нравилсЯ?
     - „а.
     - € вы почувствовали склонность к нему?
     - Ќет, нисколько.
     - Љак, ваше сердце никогда не трепетало?
     - Ќикогда.
     - ‘юзанна, разве не страсть, тайнаЯ  или  порицаемаЯ вашими родителЯми,
причина вашей неприЯзни к монастырю? „оверьтесь мне, Я снисходительна.
     - Њне нечего доверить вам.
     - Ќо все же скажите, что вызвало в вас такое отвращение  к монастырской
жизни?
     -  ‘ама  эта жизнь.  џ  ненавижу весь  ее уклад,  обЯзанности,  которые
возлагаютсЯ  на  нас,  затворничество,  принуждение.  Њне кажетсЯ,  что  мое
призвание- в другом.
     - Ќо почему вам это кажетсЯ?
     - Џотому, что менЯ гнетет тоска, Я тоскую.
     - „аже здесь?
     - „а, матушка, даже здесь, несмотрЯ на всю вашу доброту ко мне.
     -  Ѓыть  может, в  глубине вашей  души  рождаютсЯ  безотчетнаЯ тревога,
какие-нибудь желаниЯ?
     - Ќет, никогда.
     - ‚ерю; мне кажетсЯ, что у вас спокойный нрав,
     - ‚ достаточной степени.
     - „аже холодный.
     - ‚озможно.
     - ‚ы не знаете мирской жизни?
     - џ мало ее знаю.
     - —ем же она привлекает вас?
     - Ќе могу сама себе уЯснить, но, вероЯтно, в ней есть длЯ менЯ какаЯ-то
прелесть.
     - Ќе сожалеете ли вы о свободе?
     - Љонечно; а может быть, о многом другом.
     -  Ћ чем же именно? „руг мой, говорите откровенно.  •отели  бы  вы быть
замужем?
     -  џ  бы   предпочла   замужество  моему  теперешнему  положению.   ќто
несомненно.
     - Ћткуда такое предпочтение?
     - Ќе знаю.
     -  Ќе  знаете.  Ќо,  скажите,  какое  впечатление  производит  на   вас
присутствие мужчины?
     - Ќикакого. …сли он умен и красноречив, Я слушаю его  с  удовольствием;
если он хорош собой, это не ускользает от моего вниманиЯ.
     - € ваше сердце остаетсЯ спокойным?
     - „о сих пор оно не знало волнений.
     -  „аже  когда  их   страстные  взглЯды   ловили  ваши,  разве   вы  не
испытывали...
     - €ногда Я испытывала смущение; Я опускала
     глаза.
     - € ваш покои не был нарушен?
     - Ќет.
     - € страсти ваши молчали?
     - џ не знаю, что такое Язык страстей.
     - Ћднако он существует.
     - ‚озможно.
     - € вы не знакомы с ним?
     - Ќе имею о нем понЯтиЯ.
     - Љак! ‚ы... Ђ ведь это очень сладостный Язык. •отели бы вы узнать его?
     - Ќет, матушка, длЯ чего он мне?
     - „лЯ того, чтобы рассеЯть вашу тоску.
     -  Ђ может быть, он  усилит  ее. € к  чему  может  послужить этот  Язык
страстей, если не с кем говорить?
     - Љогда пользуешьсЯ им,  то всегда к кому-нибудь обращаешьсЯ.  Љонечно,
это  лучше, чем  такаЯ беседа с  самим  собой, хотЯ  и  последнее не  лишено
прелести.
     - џ ничего в этом не смыслю.
     - …сли хочешь, дорогое дитЯ, Я могу выразитьсЯ Яснее.
     - Ќе надо, матушка, не  надо. џ ничего не знаю и предпочитаю оставатьсЯ
в неведении, нежели  узнать  то, что, быть может,  сделает  менЯ  еще  более
несчастной.  “  менЯ  нет желаний, и Я  не  стремлюсь иметь  такие  желаниЯ,
которых не смогу удовлетворить.
     - Ђ почему бы ты не смогла удовлетворить их?
     - „а как же?
     - ’ак, как Я.
     - Љак вы! Ќо ведь в этом монастыре никого нет,
     - …сть вы, дорогой друг, и есть Я.
     - Ќу, и что же Я длЯ вас? —то вы длЯ менЯ?
     - ЉакаЯ невинность!
     - ‚ы  правы, матушка, Я очень  невинна  и  предпочла  бы  умереть,  чем
перестать  быть  такою, какаЯ  Я  есть, не знаю, почему последние мои  слова
произвели  неприЯтное  впечатление  на  настоЯтельницу,  но  лицо  ее  вдруг
изменилось, она стала  серьезной, пришла  в замешательство. ђука ее, котораЯ
лежала на моем  колене, перестала его сжимать,  потом она руку совсем снЯла.
ѓлаза ее были опущены.
     - —то  случилось,  матушка?  - спросила Я  ее.- €ли  у  менЯ  сорвалось
какое-нибудь  слово,  обидевшее вас?  Џростите менЯ.  џ  пользуюсь свободой,
которую вы сами мне  предоставили.  џ не взвешиваю  того, что говорю вам,  и
даже если б Я взвешивала свои слова, Я бы иначе не выразилась, а может быть,
сказала бы что-нибудь еще  более неуместное. Џредмет нашей беседы  так  чужд
мне! Џростите менЯ...
     Џри  последних  словах  Я обвила  руками шею настоЯтельницы и прильнула
головой к ее плечу. Ћна порывисто менЯ обнЯла и нежно прижала к себе. ’ак мы
оставались  несколько  минут.  ‡атем,  обретЯ  спокойствие,  она  с  обычной
сердечностью спросила:
     - ‘юзанна, вы хорошо спите?
     - Џрекрасно,-ответила Я,-особенно в последнее времЯ.
     - € скоро засыпаете?
     - Ћбычно довольно скоро.
     - Ђ когда вы засыпаете не сразу, о чем вы думаете?
     - Ћ моей  прошлой жизни,  о той,  которую остаетсЯ прожить; молюсь Ѓогу
или плачу,-всего не перескажешь.
     - Ђ утром, когда вы рано просыпаетесь?
     - џ встаю.
     - ‚ы сразу встаете?
     - ‘разу.
     - Ќе любите помечтать?
     - Ќет.
     - ЏонежитьсЯ на подушке?
     - Ќет.
     - ЌасладитьсЯ теплотой постели?
     - Ќет.
     - Ќикогда?..
     Ћна  остановилась  на  этом слове,  и не без  основаниЯ. ’о,  о чем она
собиралась спросить менЯ,  было дурно, и возможно, что Я поступаю  еще хуже,
передаваЯ это вам, но Я решила ничего не утаивать.
     - “ вас никогда не ЯвлЯлсЯ соблазн полюбоватьсЯ своей красотой?
     - Ќет, матушка. џ не знаю, так ли Я хороша, как вы находите, но если бы
Я и была красива, то мною должны были бы любоватьсЯ другие, а не Я сама.
     - Ђ у вас не ЯвлЯлась мысль провести руками по этой  чудесной груди, по
бедрам, по животу, по этому крепкому телу, такому нежному и белому?
     - Ћ, никогда. ‚едь это грешно, и если бы это  случилось, Я не знаю, как
бы Я в этом созналась на исповеди...
     Ќе помню, о чем еще у  нас  шел разговор, когда  вдруг пришли  доложить
настоЯтельнице, что ее ожидают в приемной. Њне показалось, что посещение это
ее раздосадовало  и  что  она  предпочла бы продолжать нашу беседу, хотЯ  мы
болтали о таких пустЯках, что о них не стоило жалеть. Њы расстались.
     Ќикогда еще община не переживала таких счастливых  дней, как со времени
моего  вступлениЯ  в  монастырь.  Љазалось, что  сгладились  все  неровности
характера настоЯтельницы. ѓоворили, что  благодарЯ мне  она обрела  душевное
равновесие. Ћна даже предоставила общине ради менЯ несколько  дней отдыха: а
в  такие  дни, называемые  праздниками,  стол бывает  несколько  лучше,  чем
обычно, церковные службы короче, и все времЯ между ними отводитсЯ досугу.
     Ќо  это счастливое времЯ вскоре  должно было кончитьсЯ длЯ всех, как  и
длЯ менЯ.
     ‡а  только что  приведенным  мною  эпизодом  последовало множество  ему
подобных, но Я их опускаю. ‚от что случилось после первого из них.
     ЉакаЯ-то  тревога  охватила  настоЯтельницу,  она   похудела,  потерЯла
обычную  жизнерадостность и покой. ‘ледующей ночью, когда все уже спали и  в
монастыре воцарилась тишина, она встала с постели и, побродив  по коридорам,
подошла к моей келье. “  менЯ чуткий сон, и мне показалось, что Я узнала  ее
шаги. Ћна остановилась,  по-видимому,  прижалась лбом к моей двери, и шорох,
которым все это сопровождалось, бесспорно разбудил бы менЯ, если бы Я спала.
џ  молчала, мне послышались какие-то жалобные стоны и вздохи.  џ вздрогнула,
потом решила прочесть "Ave". ‚место того чтобы подать голос,  кто-то легкими
шагами удалилсЯ  и через  некоторое времЯ снова  вернулсЯ. ‚здохи и стенаниЯ
возобновились, Я опЯть прочла  молитву, и шаги  удалились  во  второй раз. џ
успокоилась и уснула. ‚о времЯ моего сна кто-то вошел ко мне, сел возле моей
кровати и приоткрыл  полог.  „ержа в руке  маленькую  свечу, свет от которой
падал  мне в лицо, вошедшаЯ смотрела на менЯ в то  времЯ, как Я спала,-  так
мне по крайней мере показалось, судЯ по  ее позе, когда Я открыла глаза. ќто
была наша настоЯтельница.
     џ вскочила. Ћна заметила мой испуг и промолвила:
     - ‘юзанна, успокойтесь, это Я... џ снова положила голову на подушку.
     - Њатушка,-спросила Я,-что вы здесь  делаете  в такой поздний  час? —то
вас сюда привело? Џочему вы не спите?
     -  џ не  могу уснуть,-ответила она,-и не  усну еще долго.  ЊенЯ  мучают
тЯжелые  сны. ‘тоит  мне  закрыть  глаза,  как страданиЯ, перенесенные вами,
представлЯютсЯ моему  воображению:  Я вижу  вас в  руках  этих  бессердечных
женщин,  вижу  ваши рассыпавшиесЯ по лицу волосы, ваши  окровавленные  ноги,
вижу  вас с  факелом  в  руке и с  веревкой на  шее;  мне  кажетсЯ  что  они
собираютсЯ вас  умертвить. џ  вздрагиваю,  всЯ трепещу,  обливаюсь  холодным
потом;  хочу  прийти вам  на  помощь,  испускаю крики, просыпаюсь  и  тщетно
стараюсь снова  заснуть. ‚от  что  случилось  со  мной сегоднЯ  ночью.  џ со
страхом  подумала, что  это  само  небо предупреждает  менЯ о беде,  котораЯ
стрЯслась  с  моим другом.  џ встала, подошла к вашим дверЯм и прислушалась.
Њне показалось,  что  вы  не  спите, вы  что-то говорили, Я  ушла.  џ  снова
вернулась, вы опЯть заговорили, и Я опЯть ушла. џ  вернулась в третий раз и,
когда решила, что вы уснули, вошла к  вам. “же  довольно долго Я  сижу возле
вас и боюсь вас разбудить. ‚начале Я не решалась отдернуть ваш полог, хотела
уйти из боЯзни нарушить ваш покой, но не могла удержатьсЯ от желаниЯ узнать,
хорошо ли  себЯ  чувствует моЯ дорогаЯ ‘юзанна.  џ смотрела на  вас.  Љак вы
прекрасны даже во времЯ сна!
     - ‚ы так добры, матушка!
     - џ озЯбла, но теперь Я знаю, что мне  нечего боЯтьсЯ за мою малютку, и
думаю, что засну. „айте мне вашу руку.
     џ ей подала руку.
     - Љакой спокойный пульс, какой ровный! Ќичто ее не волнует.
     - “ менЯ довольно спокойный сон.
     - ЉакаЯ вы счастливаЯ!
     - Њатушка, вы еще больше озЯбнете.
     - ‚ы правы; до свиданиЯ, дружок, до свиданиЯ, Я ухожу.
     Ћднако  она  не  уходила  и  продолжала  на менЯ  смотреть.  „ве  слезы
скатились из ее глаз.
     - Њатушка,-воскликнула Я,-что  с  вами? ‚ы  плачете?  Љак  Я жалею, что
рассказала вам о моих горестЯх!..
     ‚ ту  же  минуту она закрыла двери, погасила свечу и  бросилась ко мне.
Ћна заключила  менЯ  в  свои объЯтиЯ,  легла рЯдом  со  мной поверх  одеЯла,
прижалась лицом к моему лицу и орошала  его слезами. Ћна вздыхала и говорила
жалобным и прерывающимсЯ голосом:
     - „орогой друг, пожалейте менЯ!..
     -Њатушка,-спросила Я,-что с вами? ‚ы нездоровы? —то нужно сделать?
     -   ЊенЯ   трЯсет,-прошептала   она,-Я  всЯ  дрожу,  смертельный  холод
пронизывает все мое тело.
     - •отите, Я встану и уступлю вам свою постель?
     - Ќет,-сказала она,-вам не нужно вставать, приподнимите немного одеЯло,
Я лЯгу рЯдом с вами, согреюсь, и все пройдет.
     - Њатушка,  но  ведь  это запрещено.  —то скажут, если узнают об  этом?
‘лучалось,  что  на монахинь налагали епитимью  и  за меньшие провинности. ‚
монастыре свЯтой  Њарии одна монахинЯ вошла ночью в келью  к другой, к своей
закадычной подруге, и не могу вам даже передать, как о ней дурно отзывались.
„уховник  несколько раз  менЯ  спрашивал,  не  предлагал  ли мне  кто-нибудь
ночевать со мной, и строго запретил  допускать  это. џ рассказала ему о том,
как вы ласкали менЯ-Я ведь ничего  дурного в  этом  не  вижу,- но  он совсем
другого мнениЯ. Ќе понимаю,  как Я могла  забыть  его наставлениЯ; Я  твердо
решила поговорить с вами об этом.
     - „руг мой,-сказала  она,-все спЯт, и никто не узнает. џ награждаю, Я и
наказываю, и, что  бы ни  говорил духовник,  Я не  вижу дурного  в  том, что
подруга  пускает к  себе  подругу,  которую  охватило беспокойство,  котораЯ
проснулась и ночью, несмотрЯ на холод, пришла узнать, не грозит ли опасность
ее милочке.  ‘юзанна,  разве вам в  родительском доме не  приходилось  спать
вместе с одной из ваших сестер?
     - Ќет, никогда.
     - …сли бы Явилась такаЯ необходимость, разве вы бы не сделали этого без
всЯких  угрызений совести?  …сли бы  ваша сестра, встревоженнаЯ, дрожащаЯ от
холода, попросила местечко рЯдом с вами, неужели вы бы отказали ей в этом?
     - „умаю, что нет.
     - Ђ разве Я не ваша матушка?
     - „а, конечно; но это запрещено.
     - „орогой друг, Я это запрещаю другим, вам же Я это  разрешаю и об этом
прошу, џ только минутку погреюсь и уйду. „айте мне руку.
     џ дала ей руку.
     - ‚от, потрогайте-Я дрожу, менЯ знобит. џ всЯ заледенела.
     € это была сущаЯ правда.
     -  Ђх,  матушка,  да  вы заболеете. Џодождите,  Я  отодвинусь  на  край
кровати, а вы лЯжете в тепло.
     џ примостилась сбоку,  приподнЯла одеЯло, и она легла на мое место. Љак
ей  было плохо! …е  всю  трЯсло,  как  в лихорадке.  Ћна  хотела мне  что-то
сказать, хотела придвинутьсЯ, но Язык повиновалсЯ ей с  трудом, она не могла
шевельнутьсЯ.
     - ‘юзанна,-прошептала она,-друг мой, придвиньтесь ко мне.
     Ћна протЯнула  руки.  џ  повернулась к  ней  спиной,  она обнЯла менЯ и
привлекла к себе; правую руку она подсунула снизу, левую положила на менЯ.
     - џ всЯ закоченела, мне так холодно, что Я не хочу прикоснутьсЯ к  вам;
боюсь, что вам это будет неприЯтно.
     - Ќе бойтесь, матушка.
     Ћна тотчас положила  одну руку мне на грудь, а другой обвила мою талию.
…е ступни были под моими ступнЯми; Я растирала их  ногами,  чтобы согреть, а
матушка говорила мне:
     - Ax, дружок мой, видите, как скоро согрелись мои ноги, потому  что они
тесно прижаты к вашим ногам.
     - Ќо что же мешает вам, матушка, таким же образом всей согретьсЯ?
     - Ќичего, если  вы не возражаете,-сказала она.  Ќо  тут кто-то три раза
громко постучал в дверь. Џерепугавшись, Я  сразу соскочила с  кровати в одну
сторону,  настоЯтельница  в другую. Њы прислушались.  Љто-то  возвращалсЯ на
цыпочках в соседнюю келью.
     - Ђх,-воскликнула Я,-это сестра ’ереза. Ћна видела, как вы проходили по
коридору  и вошли ко мне. Ћна подслушивала нас и, наверно, разобрала то, что
мы говорили. —то она подумает?
     џ была ни жива ни мертва.
     - „а, это она,-раздраженным тоном подтвердила настоЯтельница,-это  она,
Я в этом не сомневаюсь;
     но Я надеюсь, что она долго будет помнить свою дерзость.
     - Ђх, матушка, не поступайте с ней слишком строго
     - „о  свиданиЯ,  ‘юзанна,-сказала  она  мне,-  доброй  ночи; ложитесь в
постель  и  спите  спокойно, Я вас  освобождаю от  заутрени.  Џойду  к  этой
сумасбродке. „айте мне руку...
     џ протЯнула ей руку через кровать. Ћна приподнЯла рукав моей рубашки и,
вздыхаЯ, покрыла поцелуЯми руку,  с кончиков пальцев  до плеча. Џотом вышла,
твердЯ, что дерзкой девчонке,  осмелившейсЯ  ее  обеспокоить, это  даром  не
пройдет.
     џ поспешно пододвинулась  к  другому краю  кровати, поближе к дверЯм, и
стала слушать: настоЯтельница вошла к сестре ’ерезе.  “ менЯ Явилось сильное
желание встать  и, если сцена окажетсЯ  очень бурной, пойти и заступитьсЯ за
сестру. Ќо  мне  было так не  по себе, Я была так взволнована, что предпочла
остатьсЯ
     постели.  Ћднако  заснуть  Я не могла. џ  подумала, что весь  монастырь
станет злословить  на мой счет, что это  происшествие,  само  по себе  такое
обыденное,  разукрасЯт самыми  неблаговидными подробностЯми,  что  здесь мое
положение будет еще хуже, чем в ‹оншане, где  все обвинениЯ  были совершенно
необоснованны,  что наш проступок будет  доведен до сведениЯ начальства, что
нашу настоЯтельницу сместЯт  и нас обеих строго накажут. џ была настороже, с
нетерпением   ожидаЯ,  когда   настоЯтельница  выйдет   от  сестры   ’ерезы.
Џо-видимому, уладить это дело было не  так-то  легко, потому что она провела
там почти всю  ночь. Љак Я ее жалела!  Ћна была в одной рубашке, босаЯ и всЯ
дрожала от гнева и холода.
     “тром   у  менЯ   был  большой   соблазн   воспользоватьсЯ  разрешением
настоЯтельницы  и  остатьсЯ  в  постели, но  потом Я подумала,  что этого не
следует делать. џ  поспешила одетьсЯ  и первой оказалась  в церкви,  куда ни
настоЯтельница,  ни  сестра  ’ереза  не  Явились  вовсе.  Ћтсутствие  ’ерезы
доставило мне большое  удовольствие:  во-первых, потому, что Я не  смогла бы
без  смущениЯ  встретитьсЯ  с  ней; во-вторых,  разрешение  не  приходить  к
заутрене  говорило  о  том,  что,  по  всей  вероЯтности,  она  добилась  от
настоЯтельницы прощениЯ и мне не о чем было беспокоитьсЯ. џ угадала.
     Љак только окончилась служба, настоЯтельница послала за мной. џ зашла к
ней; она еще была в постели. ‚ид у нее был очень усталый, и она мне сказала:
     - Њне нездоровитсЯ, Я совсем не спала. ‘естра ’ереза сошла с  ума. …сли
это еще раз с ней повторитсЯ, мне придетсЯ посадить ее под замок.
     - Ђх, матушка, никогда этого не делайте,-попросила Я.
     - ќто будет  зависеть от ее поведениЯ. Ћна мне обещала исправитьсЯ, и Я
на это рассчитываю. Ђ вы как себЯ чувствуете, дорогаЯ ‘юзанна?
     - Ќедурно, матушка.
     - ‚ы хоть немного поспали?
     - ‘овсем мало.
     - Њне говорили, что вы были в церкви. Џочему вы так рано встали?
     -  џ бы плохо  себЯ чувствовала  в постели. € потом мне показалось, что
будет лучше, если...
     - Ќет, ничего неуместного в этом  бы не было. Њне хочетсЯ  подремать, Я
советую вам  пойти к себе и тоже отдохнуть, если только  вы не предпочитаете
прилечь рЯдом со мной.
     -  џ очень вам благодарна, матушка,  но привыкла  быть одна  в постели,
иначе Я не смогу заснуть.
     -  Ќу  так идите.  џ не спущусь в трапезную  к обеду, мне подадут сюда.
‚озможно, что Я останусь в постели весь день. Џриходите ко мне, у менЯ будут
еще несколько монахинь, которых Я к себе пригласила.
     - Ђ сестра ’ереза тоже придет?-спросила Я.
     - Ќет,-ответила она.
     - Ћчень рада.
     - Џочему?
     - Ќе знаю, но мне как-то страшно встретитьсЯ с ней.
     - “спокойсЯ, дитЯ мое. Џоверь мне,  это она  боитсЯ тебЯ, а тебе нечего
ее боЯтьсЯ.
     џ покинула настоЯтельницу и пошла к себе отдохнуть. Џосле обеда Я снова
вернулась  к  ней  и  застала  в  ее келье  довольно  многолюдное  собрание,
состоЯвшее  из  самых  молодых  и  хорошеньких  монахинь  нашего  монастырЯ.
Ћстальные только навестили ее и ушли. “верЯю вас, господин  маркиз,-вы  ведь
знаете  толк  в  живописи,-что  картина, представшаЯ перед моими глазами, не
лишена   была   прелести.   ‚ообразите   себе   мастерскую,   где   работали
десЯть-двенадцать девушек, из которых младшей было лет пЯтнадцать, а старшаЯ
не  достигла еще двадцати трех. Ќа своей  кровати полулежала настоЯтельница,
женщина  лет  сорока,  белаЯ, свежаЯ, пухлаЯ,  с двойным  подбородком,  мало
портившим  ее,  с полными, будто выточенными руками  в Ямочках,  с  тонкими,
длинными  пальцами, с большими черными  глазами,  живыми и ласковыми,  почти
всегда полузакрытыми, словно их обладательнице слишком утомительно полностью
их открыть,  с алыми, как  роза, губами, с белоснежными  зубами, прелестными
щеками, красивой  головой, глубоко ушедшей в мЯгкую,  пышно взбитую подушку.
ђуки,  лениво  вытЯнутые  по  бокам,  покоились  на  подложенных  под  локти
подушечках.  џ сидела на  краю кровати  и  ничего не  делала; одна  монахинЯ
поместилась в кресле, держа на коленЯх маленькие пЯльцы, некоторые уселись у
окон и плели  кружева, другие,  устроившись на полу,  на подушках, снЯтых со
стульев, шили, вышивали, раздергивали по ниткам ткань или прЯли на маленьких
прЯлках. ’ут были и блондинки и брюнетки, ни  одна не походила на другую, но
все были хороши собой.  Џо  характеру они были столь  же различны, как  и по
наружности.  Ћдни  были  невозмутимо  спокойны,  другие   веселы,  некоторые
серьезны,  задумчивы или  грустны. Љак  Я уже  сказала, все,  за исключением
менЯ, работали.  Ќетрудно  было определить,  кто с кем  дружит,  кто  к кому
относитсЯ  равнодушно  или  враждебно. Џодруги поместились  рЯдом  или  одна
против   другой.  ђаботаЯ,  они   болтали,  советовались,   переглЯдывались;
передаваЯ булавку, иглу или ножницы, пожимали друг другу украдкой пальцы.
     ѓлаза настоЯтельницы останавливались  то на одной, то  на другой,  одну
она  журила  за  слишком  большое  усердие,  другую  за  праздность,  ту  за
равнодушие,  эту  за  грусть. Ќекоторым она приказывала показать ей  работу,
хвалила или отзывалась неодобрительно, поправлЯла кое-кому головной убор.
     -   Џокрывало  чересчур  надвинуто...  —епец  слишком  закрывает  лицо,
недостаточно  видны  щеки.  ‘кладки  эти  плохо  заложены.-€  к  каждой  она
обращалась либо с ласковым словом, либо с легким укором.
     ‚ то времЯ как мы были занЯты  таким  образом, Я услышала легкий стук и
направилась к двери.
     ЌастоЯтельница крикнула мне вслед:
     - ‘естра ‘юзанна, вы вернетесь?
     - Љонечно, матушка.
     - Ќепременно возвращайтесь; Я должна сообщить вам что-то очень важное.
     - џ сейчас же вернусь.
     ‡а  дверью стоЯла  беднаЯ сестра  ’ереза. Ќесколько минут она  не могла
произнести ни слова, Я тоже молчала, потом спросила ее:
     - ‘естрица, это вы менЯ хотели видеть?
     - „а.
     - —то Я могу длЯ вас сделать?
     - ‘ейчас вам скажу. џ навлекла на  себЯ немилость  матушки. џ полагала,
что она менЯ простила, и имела некоторые основаниЯ так думать. Ћднако все вы
собрались у нее, кроме менЯ. Њне же приказано оставатьсЯ в своей келье.
     - Ђ вы хотели бы войти?
     - „а.
     -   Њожет   быть,   вы   желаете,   чтобы  Я  попросила   разрешениЯ  у
настоЯтельницы?
     - „а.
     - Џодождите, дорогаЯ моЯ, Я сейчас пойду к ней.
     - € вы в самом деле будете просить за менЯ?
     -  Љонечно. Ђ  почему бы мне и не  обещать  вам  этого? €  почему бы не
исполнить того, что обещала?
     - Ђх,-сказала она, нежно на менЯ  взглЯнув,-Я ей прощаю-да, Я прощаю ей
ее склонность к  вам; вы наделены  всеми  достоинствами-изумительной душой и
прекрасной наружностью.
     џ с радостью готова была оказать ей эту маленькую услугу. џ вернулась в
келью. „ругаЯ монахинЯ за это времЯ занЯла мое  место  на  краю кровати; она
наклонилась к  настоЯтельнице, оперлась локтем на ее колени  и показывала ей
свою работу. ЌастоЯтельница,  полузакрыв  глаза, отвечала ей  "да" и  "нет",
почти  не глЯдЯ на нее. Ћна менЯ не  заметила, хотЯ Я стоЯла рЯдом. Њысли ее
где-то витали. Ћднако вскоре  она  очнулась. ЊонахинЯ, занимавшаЯ мое место,
уступила  мне  его. џ  села  и, слегка наклонЯсь  к  настоЯтельнице, котораЯ
приподнЯлась  на  своих подушках,  молча посмотрела  на  нее, словно  хотела
попросить о какой-то милости.
     -  Ќу что,-спросила она,-в чем  дело,  ‘юзанна? —то вам  нужно? ђазве Я
могу в чем-нибудь вам отказать?
     - ‘естра ’ереза...
     - Џонимаю. џ очень недовольна ею, но  сестра ‘юзанна просит за нее, и Я
ее прощаю. ‘кажите, что она может войти.
     џ побежала. ЃеднаЯ сестричка ждала у дверей. џ пригласила ее войти. Ћна
вошла, всЯ дрожа,  с опущенными глазами. ‚ руках она  держала  длинный кусок
кисеи, прикрепленный к выкройке, который она выронила при первых же шагах. џ
его поднЯла, взЯла ее под руку и подвела к настоЯтельнице.  ’ереза бросилась
на колени, схватила руку  матушки,  поцеловала  ее, вздыхаЯ, со  слезами  на
глазах, потом взЯла мою руку, вложила ее в руку  настоЯтельницы и поцеловала
обе. ЌастоЯтельница знаком позволила ей  встать и занЯть любое место. ’ереза
воспользовалась ее  разрешением.  Џодали угощение.  ЌастоЯтельница встала  с
кровати, но не села  с нами;  она прохаживалась  вокруг стола, клала руку на
голову одной сестры, слегка  ее запрокидывала и целовала в лоб; приподнимала
нагрудник  у  другой, проводила ладонью  по ее шее и  несколько минут стоЯла
позади  нее, облокотись  на  спинку кресла; переходила к третьей, гладила ее
или  подносила руку к ее  губам. …два  прикасаЯсь  к поданным сладостЯм, она
угощала  ими  то  одну,  то другую. ЋбойдЯ  таким  образом  весь  стол,  она
остановилась рЯдом  со мной  и посмотрела  на  менЯ  очень ласково и  нежно.
Ћстальные монахини, особенно сестра  ’ереза, потупили взор, словно  боЯсь ее
стеснить или  отвлечь ее  внимание.  Љогда покончили с угощением,  Я села за
клавесин и  стала аккомпанировать двум сестрам, которые пели  очень недурно,
со  вкусом,  не  фальшивЯ,  хотЯ  у  них  и не  было  школы.  џ  тоже  пела,
аккомпанируЯ себе.  ЌастоЯтельница  села  сбоку  у  клавесина; казалось,  ей
доставлЯло  величайшее   удовольствие  слушать  менЯ  и  смотреть  на  менЯ.
Ќекоторые слушали стоЯ, ничего не делаЯ, другие  снова принЯлись за  работу.
ќто был восхитительный вечер. Џосле музыки все разошлись.
     џ хотела уйти вместе с другими, но настоЯтельница остановила менЯ.
     - Љоторый час?-спросила она.
     - Ћколо шести.
     -  ‘ейчас ко  мне зайдут  некоторые  монахини из  нашего  монастырского
совета. џ обдумала то,  что вы мне рассказали о вашем  уходе из  лоншанского
монастырЯ, и сообщила  им мое  мнение. Ћни согласились со  мной,  и мы хотим
обратитьсЯ  к  вам с предложением. Њы,  безусловно, добьемсЯ  успеха, и  это
принесет кое-какие блага монастырю, да и вы не останетесь в убытке.
     ‚ шесть часов пришли члены  монастырского совета;  он состоит обычно из
очень  старых,  совсем  дрЯхлых   монахинь.   џ   встала,   они  уселись,  и
настоЯтельница обратилась ко мне:
     - Ќе говорили ли вы мне, сестра  ‘юзанна,  что вкладом, внесенным в наш
монастырь, вы обЯзаны щедрости господина Њанури?
     - ‘овершенно верно, матушка.
     -  ‡начит, Я не ошиблась, и сестры  из лоншанского монастырЯ продолжают
владеть вкладом, внесенным вами в их обитель?
     - „а, матушка.
     - Ћни ничего вам не вернули?
     - Ќичего, матушка.
     - Ћни вам не назначили никакой ренты?
     - Ќикакой, матушка.
     - ќто  несправедливо, о чем Я и сообщила членам монастырского совета, и
они полагают,  так же как  и Я, что вы  вправе предъЯвить лоншанским сестрам
иск. Ћни должны  либо передать  этот вклад нашему монастырю,  либо назначить
вам  соответствующую ренту. ‘редства, предоставленные вам господином Њанури,
который принЯл участие в вашей судьбе, не имеют никакого  отношениЯ к  долгу
лоншанских сестер, и не в их интересах он действовал, вносЯ за вас вклад.
     - џ тоже так думаю, но, чтобы в  этом  убедитьсЯ, самое простое было бы
ему написать.
     - Ѓезусловно, и в случае, если он ответит в желательном длЯ нас смысле,
мы намерены сделать вам следующее предложение: мы предъЯвим  от вашего имени
иск к лоншанскому монастырю,  примем на наш счет все издержки; они  будут не
очень  велики-ведь, по всей вероЯтности, господин Њанури не  откажетсЯ взЯть
на себЯ ведение дела. …сли мы выиграем процесс, наш монастырь поделит с вами
пополам самый вклад или ренту. Љак вы на это смотрите, дорогаЯ сестра? ‚ы не
отвечаете? Ћ чем вы задумались?
     - џ думаю о том,  что лоншанские сестры  причинили мне много зла,  и  Я
была бы просто в отчаЯнии, если бы они вообразили, что Я им мщу.
     - „ело тут не в  мести, а в том, чтобы  потребовать от них  то, что они
вам должны.
     - …ще раз привлечь к себе общее внимание!
     - Ћб этом нечего  беспокоитьсЯ: о вас почти не будет и  речи. Љ тому же
наша община бедна, а лоншанскаЯ богата. ‚ы будете нашей благодетельницей, по
крайней мере пока вы живы. Љонечно, мы постараемсЯ сохранить вам жизнь не из
этих побуждений, мы все вас любим...
     € все монахини разом воскликнули:
     - Љак можно ее не любить? Ћна - само совершенство!
     - џ  могу в  любую минуту умереть, а  моЯ преемница, возможно, не будет
питать  к вам таких  чувств, как Я. Ћ нет, она, конечно, не будет питать их!
‚ы  можете  почувствовать  недомогание, у вас  могут возникнуть какие-нибудь
потребности;  ведь  так  приЯтно   располагать  небольшими  деньгами,  чтобы
облегчить жизнь себе и помочь другим.
     -  „орогие  матери,- сказала Я,- этими соображениЯми нельзЯ пренебречь,
раз  они  исходЯт от вас,  но есть и  другие, длЯ менЯ  более  существенные.
‚прочем,  какое  бы  отвращение  во  мне  это  ни вызывало,  Я  готова  всем
поступитьсЯ  ради  вас.  …динственнаЯ  милость,  о  которой   Я  прошу  вас,
матушка,-это ничего  не предпринимать, не посоветовавшись в моем присутствии
с господином Њанури.
     - —то ж, это вполне уместно. ‚ы хотите ему сами написать?
     - Љак вам будет угодно, матушка.
     -  Ќапишите, и чтобы не  возвращатьсЯ к этому вопросу  дважды, ибо Я не
выношу  такого рода дел- мне делаетсЯ  скучно от них до смерти,-напишите ему
сейчас же!
     Њне дали перо, чернил и бумаги,  и Я тут  же  написала г-ну Њанури, что
прошу его  оказать мне любезность и прибыть в монастырь, как только он будет
располагать  временем, что  Я опЯть нуждаюсь в его  помощи  и  указаниЯх  по
важному делу. ‘овет заслушал это письмо, одобрил его, и оно было послано.
     ѓ-н  Њанури приехал через  несколько дней.  ЌастоЯтельница изложила ему
суть  дела, и он,  ни минуты не колеблЯсь, присоединилсЯ  к ее  мнению.  ЊоЯ
щепетильность  была  признана  нелепой.  Ѓыло  решено на следующий  же  день
возбудить дело против  лоншанского монастырЯ. ’ак и поступили. € вот, против
моей  воли,  мое  имЯ  вновь  стало  упоминатьсЯ в  прошениЯх,  в  докладных
записках,  на  судебных  заседаниЯх,  и  притом  еще  с  добавлением   таких
подробностей, таких клеветнических  измышлений, такой лжи и  мерзости, какие
только  можно  придумать, чтобы  очернить  человека  в глазах  его  судей  и
вооружить против него общественное мнение.
     Ђх,  го