Ђльфонс „оде. ђегистратор

Ћцените этот текст:
Ђльфонс „оде. ђегистратор

---------------------------------------------------------------
Џеревод ђ. ’омашевской
€з книги "”ранцузскаЯ новелла XIX века" т. 2
ѓосударственное издательство художественной литературы
"Њосква-‹енинград" 1959
ђучной ввод текста Ђ. Ѓахарев
---------------------------------------------------------------

- Ѓррр... какой туман! -- говорит наш старичок, выходЯ на улицу. Ћн
поспешно поднимает воротник своего пальто, натЯгивает шарф до самого рта и,
засунув руки в карманы, насвистываЯ, отправлЯетсЯ на службу в свою контору.
€ действительно, непроглЯдный туман. Ќа улицах еще терпимо: в центре
больших городов туман, как и снег, держитсЯ недолго. Ћн стелетсЯ по крышам,
стены домов поглощают его и, врываЯсь сквозь открытые двери, он осаждаетсЯ
на лестницах и перилах, которые становЯтсЯ мокрыми и скользкими. „вижение
экипажей и людей -- несчастных торопливых утренних прохожих -- рассеивает
туман, дробит его, уносит. Ћн садитсЯ на убогую одежду мелких служащих, на
накидки продавщиц из магазинов мод, на их обмЯкшие вуалетки и большие
клеенчатые картонки. Ќо там, на набережных, еще пустых в этот час, на
мостах, на крутом берегу широкой реки, там, за собором Ќотр-„ам, где солнце
поЯвлЯетсЯ, как тусклое мерцание ночника сквозь матовое стекло, там туман
становитсЯ густым, тЯжелым, неподвижным...
‚се же, несмотрЯ на ветер и сильный туман, старичок наш идет вдоль
набережной, направлЯЯсь к себе на службу. Ћн мог бы пойти другой дорогой,
но, видимо, река манит его, она имеет длЯ него какую-то особенную,
таинственную привлекательность. …му доставлЯет удовольствие идти вдоль
парапета, едва касаЯсь этих каменных плит, отшлифованных локтЯми фланирующей
публики. ‚ такой ранний час и в такую погоду ее почти не видно. €зредка лишь
можно встретить женщину с тЯжелой корзиной бельЯ, остановившуюсЯ у парапета,
чтобы передохнуть, или какого-нибудь чудака, который, перегнувшись, с
тоскливым видом смотрит в воду. Љаждый раз при встрече с такими людьми наш
человечек с любопытством вглЯдываетсЯ в них, затем смотрит на воду, как
будто некаЯ сокровеннаЯ мысль соединила в его сознании этих людей с рекой.
Ќеприветливо выглЯдит река в это утро. ’уман, поднимаЯсь над волнами,
словно делает ее медлительной и тЯжелой. ’емные крыши домов на берегу, эти
неровные, покосившиесЯ дымоходные трубы, скрещиваЯсь и отражаЯсь в воде,
дымЯт посреди реки, - все это похоже на какой-то зловещий завод, который со
дна ‘ены напускает на Џариж весь свой дым в виде густого тумана. Ќо нашему
человечку всЯ эта картина не кажетсЯ столь печальной. ‘ырость пронизывает
его до костей, одежда промокла до нитки, а он все идет вперед, насвистываЯ,
с блаженной улыбкой на устах. Ћ, он давно привык к туманам ‘ены! Љ тому же
он знает, что, придЯ к себе на службу, он найдет свой теплый меховой мешок
длЯ ног, затопленную печку, котораЯ весело трещит, ожидаЯ его, и маленькую
сковородку, на которой он каждое утро готовит себе завтрак. ‚ этом только и
заключаетсЯ утеха мелких служащих, единственнаЯ радость бедных узников,
радость, понЯтнаЯ лишь тем убогим, у которых всЯ жизнь протекает
беспросветно, в каком-то промозглом закутке.
"Ќе забыть бы Яблок купить", - неотступно думает он и все насвистывает
и торопливо идет вперед. ђедко встретишь человека, идущего на службу в таком
веселом настроении.
Ѓесконечно тЯнутсЯ набережные. ‚от уж и мост виднеетсЯ. ’еперь
человечек наш находитсЯ за собором Ќотр-„ам. ‡десь, на этой стрелке острова,
туман еще плотнее, чем где-либо. Ћн надвигаетсЯ сразу с трех сторон; до
половины обволакиваЯ высокие башни собора, он еще больше сгущаетсЯ у моста,
как будто желаЯ что-то скрыть в этом месте... —еловечек останавливаетсЯ: он
пришел.
Љакие-то зловещие тени смутно вырисовываютсЯ в тумане; люди на тротуаре
сидЯт на корточках, как бы в ожидании чего-то, а перед ними, точно у
больничных оград и садовых решеток, рЯдами лежат на лотках сухари,
апельсины, Яблоки. Ћ, как Ярко блестЯт в тумане эти свежие красные Яблоки!
Ћн наполнЯет ими свои карманы, приветливо улыбаетсЯ торговке, котораЯ,
поставив ноги на грелку, все же дрожит от холода. ‡атем в густом тумане он
нащупывает дверь, открывает ее и входит в небольшой двор, где стоит
запрЯженнаЯ тележка.
- Ђ что, есть длЯ нас что-нибудь? -- спрашивает он мимоходом. Џромокший
до костей возчик отвечает:
- „а, сударь! € даже очень миловидное.
—еловечек торопливо входит в контору. ‚от где тепло и уютно! ‚ углу
гудит горЯщаЯ печка; меховой мешок длЯ ног на своем месте, возле старого
кресла у окна. ’уман, как легкаЯ занавеска на окнах, пропускает ровный и
мЯгкий свет; толстые книги с зелеными корешками чинно выстроились на полках.
ЌастоЯщий кабинет нотариуса!
—еловечек наш облегченно вздыхает: он у себЯ.
Ќо прежде чем приступить к работе, он раскрывает большой шкаф, достает
оттуда люстриновые нарукавники, тщательно натЯгивает их; затем вынимает
маленькую глинЯную плошку, несколько кусочков сахара, оставшихсЯ после
вчерашнего кофе, и, с чувством глубокого удовлетворениЯ оглЯдываЯ все
вокруг, принимаетсЯ чистить Яблоки. € действительно, трудно найти более
веселое и более светлое служебное помещение, где царил бы такой образцовый
порЯдок! Ќо только странно: со всех сторон доноситсЯ беспрерывный шум воды;
он окружает, обволакивает, оглушает, как если бы вы находились в трюме
кораблЯ. ‚низу бьетсЯ ‘ена, с грохотом и ревом ударЯЯсь об устои моста и
разбиваЯ свой пенистый вал у самой стрелки острова, загроможденного сваЯми,
досками и всЯкими обломками. ‚ самом деле, даже из соседнего помещениЯ
доноситсЯ шум льющейсЯ из ведер воды, как будто там что-то промывают, упорно
и долго. Ќе знаю почему, но этот шум хлещущей воды пронизывает вас холодом.
—увствуетсЯ, что вода ударЯетсЯ о пол, подскакиваЯ на каменных плитах и на
мраморных столах, и от этого она кажетсЯ еще холоднее.
—то они так старательно отмывают в этом странном доме? Љакое
несмываемое пЯтно?
Џо временам, когда поток воды стихает, оттуда доноситсЯ шум падающих
одна за другой тЯжелых капель, как это бывает при оттепели или после
проливного дождЯ. Њожно подумать, что туман, скопившийсЯ на крышах и на
стенах домов, от горЯчей печки тает и беспрерывно падает крупными каплЯми...
—еловечек не обращает вниманиЯ на эти звуки. Ћн всецело поглощен своими
Яблоками, которые шипЯт в глинЯной плошке, распространЯЯ легкий приЯтный
запах жженого сахара. € это милое шипенье отвлекает его от зловещего шума
воды.
- Љогда соизволите, господин регистратор?.. -- раздаетсЯ в соседнем
помещении хриплый голос. Ћн смотрит на Яблоки и нехотЯ выходит. Људа он
идет?
‚ полуоткрытую дверь на минуту врываетсЯ затхлый холодный воздух,
пахнущий камышом и болотной тиной, и вот, как видение, промелькнула сохнущаЯ
на веревках одежда -- полинЯлые блузы, рабочие куртки и штаны, и тут же
рЯдом ситцевое платье, повешенное за рукава, - вода стекает с него каплЯ за
каплей...
’еперь все закончено. ‚от он снова входит к себе, кладет на стол
какие-то промокшие мелкие предметы и, продрогший, идет к печке отогревать
свои красные от холода руки.
- Ќужно совсем взбеситьсЯ, чтобы в такую погоду... -- говорит он,
вздрагиваЯ. -- € что с ними такое?
Ћн совсем согрелсЯ, и, так как сахар в плошке густеет, он усаживаетсЯ у
краЯ стола завтракать. ‚о времЯ еды он открывает одну из больших книг длЯ
записей и с Явным удовольствием перелистывает ее. Ћна содержитсЯ так
аккуратно, эта толстаЯ книга! ‘трочки ровные, заглавные буквы выведены
синими чернилами, на каждой странице промокательнаЯ бумага и еще заметный
отблеск золотистого песка -- одним словом, забота и безукоризненный
порЯдок...
„ела, по-видимому, идут хорошо. „обрЯк радуетсЯ. “ него довольный вид
счетовода, удачно справившегосЯ с годовым отчетом. € в то времЯ как он с
наслаждением перебирает страницы своей книги, двери соседнего помещениЯ
раскрываютсЯ, и оттуда доноситсЯ шум шагов, гулко звенЯщих на каменных
плитах пола. ѓоворЯт тихо, как в церкви:
- Ђх, какаЯ молоденькаЯ!.. ЃеднЯжка!.. -- € народ толпитсЯ и
шепчетсЯ...
Ђ ему-то какое дело до того, что она молода? ‘покойно доедаЯ Яблоки, он
пододвигает к себе только что принесенные предметы. ’ут и наперсток, полный
песку, кошелек, в котором осталась меднаЯ монетка, маленькие ржавые ножницы,
такие заржавленные, что никогда уже нельзЯ будет пользоватьсЯ ими, - о,
никогда! -- наконец расчетнаЯ книжка со слипшимисЯ листками и обрывки письма
со стертыми буквами, где можно разобрать несколько слов: "ребенок... денег
нет... за месЯц кормилице..."
ђегистратор пожимает плечами, как бы говорЯ: "ќто мне знакомо!"
‡атем он берет перо, тщательно сдувает упавшие на книгу крошки хлеба,
усаживаетсЯ поудобнее и своим красивым писарским почерком пишет имЯ, которое
ему удалось разобрать на промокшем листке:
"”елиси ђамо, красильщица, семнадцати лет".

Last-modified: Wed, 10 Oct 2001 21:05:51 GMT
Ћцените этот текст: