ь  найдена  вещь,  котораЯ
никогда  не  была  украдена.  ‚ещи,  которые  и  найдены  и  были  украдены,
представлЯют собой waviata, и они принадлежат лорду владетелю.
     - ‡начит, лорд владетель -  приемщик  краденого  имущества!  -  объЯвил
доктор; все дружно расхохотались, и громче всех он сам.
     ‚ор, упорно отстаиваЯ свою невиновность, уже почти  перетЯнул  на  свою
сторону (так как не было против него улик)  врача,  Ѓарнабаса,  ’ау-‚ауза  и
кое-кого еще, когда Ѓетти напомнила им, что они упустили из  виду  маленькую
золотую монетку, которую  она  снесла  наверх  пострадавшему;  а  тот  готов
показать под присЯгой, что отличил бы ее из миллиона и даже из десЯти тысЯч.
ќто сразу  решило  судьбу  пойманного,  так  как  все  теперь  признали  его
виновным. Ѓыло поэтому решено посадить  его  на  ночь  под  замок,  а  утром
спозаранку отвести к судье.


                                 ѓлава XV,
           показывающаЯ, как миссис ’ау-‚ауз смилостивилась и как
         Ѓарнабас и врач ревностно преследовали вора; с добавлением
        рассуждениЯ о причинах их усердиЯ, равно как и рвениЯ многих
                 других лиц, в нашей истории не упомЯнутых

     Ѓетти сказала своей хозЯйке, что, по ее суждению, их раненый  постоЯлец
- более  важнаЯ  особа,  чем  тут  считали  до  сих  пор,  так  как,  помимо
необычайной белизны его кожи и  нежности  рук,  она  подметила,  что  они  с
приезжим джентльменом держатсЯ на самой дружеской  ноге,  и  добавила,  что,
несомненно, они близкие знакомые, если не родственники.
     ќто несколько смЯгчило суровое выражение лица миссис ’ау-‚ауз. Ѓоже  ее
упаси, сказала она, не  исполнить  своего  христианского  долга,  когда  под
кровом ее дома находитсЯ молодой  джентльмен;  бродЯг  она  не  жалует,  это
верно, но она не хуже всЯкого другого умеет  посочувствовать  христианину  в
несчастье.
     - …сли путешественник - джентльмен, - сказал ’ау-‚ауз, - пусть он  даже
не при деньгах, нам, по всей вероЯтности,  будет  уплачено  после;  так  что
можешь, ежели тебе угодно, отпускать ему в долг.
     Њиссис ’ау-‚ауз в ответ попросила мужа "придержать свой глупый  Язык  и
не учить ее".
     - џ поистине от всего сердца жалею бедного джентльмена, - сказала  она,
- Я надеюсь, что мерзавец, который  так  варварски  с  ним  обошелсЯ,  будет
повешен. Ѓетти, сходи узнай, не надо ли ему чего. Ѓоже упаси, чтоб он у менЯ
в доме терпел в чем-нибудь нужду.
     Ѓарнабас и врач  поднЯлись  к  „жозефу  удостоверитьсЯ  насчет  золотой
монетки. „жозефа с трудом  упросили  показать  ее;  но  никакие  уговоры  не
склонили его выпустить монетку из рук. Ћн, однако же, заверил,  что  это  та
самаЯ золотаЯ монета, котораЯ была у него отнЯта; а Ѓетти  бралась  показать
под присЯгой, что монета найдена была при воре.
     Ћставалось теперь  только  одно  затруднение:  как  предъЯвить  золотую
монетку судье? ‚ести к нему самого  „жозефа  представлЯлось  невозможным,  а
получить монету никто уже не надеЯлсЯ: „жозеф привЯзал ее лентой к  запЯстью
и торжественно поклЯлсЯ, что ничто, кроме непреоборимой  силы,  не  разлучит
его с нею; и мистер Ђдамс, сжав руку  в  кулак  чуть  поменьше  бабки  быка,
объЯвил, что поддержит несчастного в его решении.
     Џо этому случаю возник спор об уликах, который не  так  уже  необходимо
здесь передавать, а затем врач сменил „жозефу повЯзку  на  голове,  все  еще
настаиваЯ, что его пациент находитсЯ в грозной опасности;  но  в  заключение
добавил, многозначительно сдвинув брови, что поЯвлЯетсЯ некотораЯ надежда  и
что он пришлет больному порцию целебной наркотической  микстуры  и  навестит
его утром. Џосле чего они с Ѓарнабасом удалились, оставив мистера „жозефа  и
мистера Ђдамса наедине.
     Ђдамс сообщил „жозефу, по какому случаю предпринЯл он  свою  поездку  в
‹ондон: он решил издать три тома своих проповедей;  к  этому  его  поощрило,
сказал он, объЯвление, сделанное недавно обществом  книгопродавцев,  которые
предлагают купить любую рукопись по цене, устанавливаемой обеими  сторонами;
но, хотЯ он и предвкушал, что получит по  этому  случаю  большие  деньги,  в
которых его семьЯ крайне нуждалась, он все же заЯвил, что не оставит „жозефа
в таком положении; и, наконец, сказал, что в кармане у него девЯть шиллингов
и три с половиной пенса и этой суммой „жозеф  может  располагать  по  своему
усмотрению.
     „оброта пастора Ђдамса вызвала слезы на глазах „жозефа; он сказал,  что
теперь у него поЯвилась и втораЯ причина жаждать жизни: он хочет жить, чтобы
выказать свою благодарность такому другу. Ђдамс  тогда  приободрил  его:  не
надо, сказал он, падать духом; сразу видно, что врач просто  невежда,  да  к
тому же еще хочет стЯжать себе  славу  исцелением  тЯжелого  больного,  хотЯ
совершенно очевидно, что раны на голове у  „жозефа  отнюдь  не  опасны;  он,
пастор, убежден, что никакой лихорадки у „жозефа нет  и  через  денек-другой
ему можно будет снова пуститьсЯ в путь.
     ќти слова влили в „жозефа жизнь; он сказал, что  у  него,  правда,  все
тело болит от ушибов, но он не думает, чтобы какаЯ-либо кость  была  у  него
сломана  или  что-нибудь  внутри  повреждено;  вот  только  странно   как-то
посасывает под ложечкой, но он не знает: может быть, это происходит  оттого,
что он больше суток ничего  не  ел?  Ќа  вопрос,  есть  ли  у  него  желание
подкрепитьсЯ, он ответил, что есть. ’огда пастор Ђдамс попросил его назвать,
чего бы ему больше всего хотелось: может быть, Яичка  всмЯтку  или  куриного
бульона? „жозеф ответил, что поел бы охотно и того и другого, но что  больше
всего его, пожалуй, тЯнет на кусок тушеной говЯдины с капустой.
     Ђдамсу было приЯтно  такое  бесспорное  подтверждение  его  мысли,  что
никакой лихорадки у больного нет, но все же он ему посоветовал  ограничитьсЯ
на этот вечер более легкой пищей. €так, „жозеф поел не  то  кролика,  не  то
дичи - мне так и не удалось с полной достоверностью выЯснить, чего именно; а
затем по распорЯжению миссис ’ау-‚ауз его перенесли на более удобную кровать
и обрЯдили в одну из рубашек ее мужа.
     ђано поутру Ѓарнабас и врач пришли в гостиницу - посмотреть,  как  вора
поведут к судье. Ћни всю ночь провели в прениЯх о том, какие  можно  принЯть
меры, чтобы предъЯвить в качестве вещественной  улики  против  него  золотую
монету: потому что они оба отнеслись к делу с чрезвычайным рвением, хотЯ  ни
тот, ни другой  не  был  ни  в  малой  мере  заинтересован  в  преследовании
преступника; ни одному из них он не нанес никакой личной обиды, и никогда за
ними не замечалось столь сильной любви к ближним, чтобы она побудила  одного
из них безвозмездно прочитать проповедь, а  другого  -  бесплатно  отпустить
больному лекарства хоть на один прием.
     —тобы помочь нашему читателю по возможности уЯснить себе причину такого
усердиЯ, мы должны сообщить ему, что в том приходе, по несчастью, не имелось
юриста; а посему между врачевателем духа и врачевателем тела шло  постоЯнное
соревнование  в  той  области  науки,  в  которой   оба   они,   не   будучи
профессионалами, в равной мере притЯзали на большую осведомленность. ќти  их
споры велись с великим обоюдным презрением и чуть ли не делили на два лагерЯ
весь приход: мистер ’ау-‚ауз и половина соседей склонЯлись на сторону врача,
а миссис ’ау-‚ауз со второй половиной - на сторону пастора. ‚рач черпал свои
познаниЯ из двух неоценимых источников, именуемых один "Љарманным  спутником
адвоката", другой "‘водом законов"  мистера  „жекоба;  Ѓарнабас  же  всецело
полагалсЯ на "‡аконоположениЯ"  ‚уда.  ‚  данном  случае,  как  это  нередко
бывало, два наших ученых мужа расходились в вопросе  о  достаточности  улик:
доктор держалсЯ того мнениЯ, что присЯга служанки и без предъЯвлениЯ золотой
монеты поведет к осуждению арестованного;  пастор  же  -  e  contra  {Џротив
(ит.).}, tods viribus {‚семи силами (лат.).}.  ‘тремление  покичитьсЯ  своей
ученостью пред лицом судьи и всего прихода - вот  единственнаЯ  обнаруженнаЯ
нами  причина,  почему  оба  они  так  заботились  сейчас  об   общественной
справедливости.
     Ћ ’щеславие! как мало признана сила твоЯ  или  как  слабо  распознаетсЯ
твое воздействие! Љак своенравно обманываешь ты человечество под  различными
масками! €ногда ты прикидываешьсЯ состраданием, иногда - великодушием; более
того, ты даже имеешь  дерзость  рЯдитьсЯ  в  те  великолепные  уборы,  какие
составлЯют  принадлежность  только  добродетели   героЯ.   ’ы,   мерзостное,
безобразное чудовище,  поносимое  свЯщенниками,  презираемое  философами'  и
высмеЯнное поэтами! ЌайдетсЯ ли столь  завзЯтый  мерзавец,  который  открыто
призналсЯ бы в знакомстве с тобой? Ђ кто  между  тем  не  услаждаетсЯ  тобою
втайне? „а, у  большинства  людей  всЯ  жизнь  наполнена  тобою.  ‚еличайшие
подлости ежедневно совершаютсЯ в угоду тебе; ты снисходишь порою  до  самого
мелкого вора, но и на самого великого героЯ не боишьсЯ  поднЯть  свой  взор.
’вои ласки часто бывают единственной целью и единственной наградой разбоЯ на
большой дороге или разграблениЯ целой  провинции.  —тобы  насытить  тебЯ,  о
бесстыднаЯ тварь, мы пытаемсЯ отнЯть у другого то, что нам и не  нужно,  или
не выпустить из рук того, что нужно другому. ‚се наши страсти -  твои  рабы.
‘амаЯ ‘купость зачастую твоЯ прислужница,  и  даже  Џохоть  -  твоЯ  своднЯ!
•вастливый забиЯка-‘трах, как трус,  пред  тобой  обращаетсЯ  в  бегство,  а
ђадость и ѓоре прЯчут головы в твоем присутствии.
     џ знаю, ты подумаешь, что, хулЯ, Я тебЯ улещаю и что  только  любовь  к
тебе вдохновила  менЯ  написать  этот  саркастический  панегирик,  -  но  ты
обманулась, Я не ставлю тебЯ ни в грош, и ничуть мне не будет  обидно,  если
ты убедишь читателЯ расценить это отступление как чистейший вздор. ’ак узнай
же, к стыду своему, что Я отвел тебе здесь место не длЯ чего  иного,  как  с
целью удлинить короткую главу; а засим Я возвращаюсь к моему повествованию.


                                 ѓлава XVI
       Џобег вора. ђазочарование мистера Ђдамса. Џрибытие двух весьма
        необычайных личностей и знакомство пастора Ђдамса с пастором
                                 Ѓарнабасом

     Љогда Ѓарнабас и врач вернулись, как мы сказали, в  гостиницу  с  целью
сопроводить  вора  к  судье,  их  сильно  огорчило  известие   о   небольшом
происшествии: это было не что иное, как исчезновение вора,  который  скромно
удалилсЯ среди ночи, уклонившись от пышных церемоний и не пожелав, в отличие
от кое-кого из больших людей, покупать известность ценою того, что  на  него
станут указывать пальцем.
     Ќакануне вечером, когда общество разошлось,  вора  поместили  в  пустой
комнате и приставили к нему длЯ охраны констеблЯ и одного молодого  паренька
из числа тех, кто его поймал. Љ началу второй стражи как узник,  так  и  его
караульные стали жаловатьсЯ на жажду. ‚ конце концов они согласились на том,
что констебль останетсЯ на посту, а его сотоварищ  наведаетсЯ  в  погреб;  в
таком решении пареньку не мнилось никакой опасности, так как  констебль  был
хорошо вооружен и мог к тому же легко призвать его на помощь, вздумай  узник
сделать хоть малейшую попытку вернуть себе свободу.
     …два паренек вышел из комнаты, как констеблю пришло в голову, что узник
может наскочить на него врасплох и, таким образом, не дав ему пустить в  ход
оружие - особливо же длинный жезл, на который он больше всего  полагалсЯ,  -
уравнЯть шансы на победу в  борьбе.  Џоэтому,  чтобы  предупредить  подобную
неприЯтность, он благоразумно выскользнул из комнаты и запер  дверь,  а  сам
стал на караул снаружи,  с  жезлом  в  руке,  готовый  сразить  злосчастного
узника, если тот в недобрый час задумает вырватьсЯ на волю.
     Ќо человеческаЯ жизнь, как было открыто  кем-то  из  великих  людей  (Я
отнюдь  не  намерен  приписать  себе  честь  подобного   открытиЯ),   весьма
напоминает шахматную игру, ибо как там  игрок,  уделЯЯ  чрезмерное  внимание
укреплению одного своего фланга, иной раз оставлЯет неприкрытую  лазейку  на
другом, - так оно приключаетсЯ зачастую и в жизни; и так  приключилось  и  в
этом случае, ибо  осторожный  констебль,  столь  предусмотрительно  завладев
позицией у двери, забыл, на беду, про окно.
     ‚ор, игравший против  него,  едва  заметив  эту  лазейку,  тотчас  стал
подбиратьсЯ  к  ней  и,  убедившись,  что  путь  свободен,  прихватил  шапку
паренька, вышел без церемонии на улицу и быстро зашагал своей дорогой.
     Џаренек,  вернувшись  с  двойной  кружкой  крепкого   пива,   несколько
удивилсЯ, найдЯ констеблЯ по сю сторону двери; но  еще  более  удивилсЯ  он,
когда дверь открыли и он увидел, что узник сбежал, - и понЯл каким путем! Ћн
швырнул наземь кружку и, ничего не говорЯ констеблю, только  выругавшись  от
души, проворно выскочил в окно и снова пустилсЯ в погоню за своею дичью: ему
очень не хотелось терЯть награду, которую он уже считал обеспеченной.
     Љонстебль в этом случае не осталсЯ вне подозрений:  поговаривали,  что,
поскольку он не принимал участиЯ в поимке вора, он не мог рассчитывать ни на
какую часть награды, если бы тот был осужден; что  у  вора  было  в  кармане
несколько гиней; что едва ли констебль мог допустить  такой  недосмотр;  что
предлог, под которым он вышел из  комнаты,  был  нелеп;  что  он  всю  жизнь
держалсЯ принципа, согласно коему умный человек никогда не  отказываетсЯ  от
денег, на каких бы условиЯх их ни предлагали; что на всех выборах он  всегда
продавал свой голос обеим сторонам, и так далее.
     Ќо, невзираЯ на эти и многие другие утверждениЯ, сам  Я  в  достаточной
мере убежден в  его  невиновности,  поскольку  менЯ  заверили  в  ней  лица,
получившие свои сведениЯ из его собственных уст, - что, по мнению  некоторых
наших современников, есть лучшее и, в сущности, единственное доказательство.
     ‚се семейство было теперь на ногах и  вместе  со  многими  посторонними
собралось на кухне. Њистер ’ау-‚ауз был сильно смущен заЯвлением врача, что,
по закону, хозЯин гостиницы  в  ответе  за  побег  вора,  -  так  как  побег
совершилсЯ из его дома. Ћднако его несколько утешило мнение Ѓарнабаса,  что,
поскольку побег совершилсЯ ночью, обвинение отпадает.
     Њиссис ’ау-‚ауз разразилась следующей речью:
     - —естное слово, не было еще на свете такого дурака, как мой муж! ђазве
кто-нибудь другой оставил бы человека- под охраной  такого  пьЯного  разини,
такого болвана, как ’ом ‘акбрайб (так именовалсЯ констебль)? и если б  можно
было засудить его без вреда длЯ его жены и детей, Я была  бы  рада  -  пусть
засудЯт! (’ут донессЯ звонок из комнаты „жозефа.) ќй,  Ѓетти,  „жон,  слуги,
где вас черти носЯт? Ћглохли вы или совести у вас  нет,  что  вы  не  можете
получше поухаживать за больным? “знайте, чего надо джентльмену. € что бы вам
самому сходить к нему, мистер ’ау-‚ауз? Ќо вам, хоть помри человек, чувств у
вас что у чурбана! Џроживи человек в вашем доме  две  недели,  не  платЯ  ни
пенни, вы бы ему никогда и не напомнили о том! ‘просили бы, чего он хочет  к
завтраку - чаю или кофе.
     - •орошо, моЯ дорогаЯ, - сказал ’ау-‚ауз.
     Ћна отнеслась к  доктору  и  к  мистеру  Ѓарнабасу  с  вопросом,  какой
утренний напиток они предпочитают, и те ответили, что  посидЯт  у  очага  за
кружкой сидра; оставим же их весело его распивать и вернемсЯ к „жозефу.
     Ћн проснулсЯ  чуть  не  на  рассвете;  но  хотЯ  его  раны  не  грозили
опасностью, избитое тело так ныло, что невозможно было и думать о том, чтобы
теперь же пуститьсЯ в дорогу; поэтому  мистер  Ђдамс,  чей  капитал  заметно
убавилсЯ по оплате ужина и завтрака и не выдержал  бы  расходов  еще  одного
днЯ, начал обдумывать, как  бы  его  пополнить.  Ќаконец  он  вскричал,  что
"счастливо напал на верный способ, и хотЯ придетсЯ при этом повернуть вместе
с „жозефом домой - но это не беда". Ћн вызвал ’ау-‚ауза, отвел его в  другую
комнату и сказал, что хотел бы занЯть у него три гинеи, под которые он  даст
ему щедрый залог. ’ау-‚ауз, ожидавший часов, или кольца, или чего-нибудь еще
более ценного, отвечал, что, пожалуй,  сможет  его  выручить.  ’огда  Ђдамс,
указуЯ на свою седельную суму, с высокой торжественностью в голосе  и  взоре
объЯвил, что здесь, в этой суме, лежат ни  более  и  ни  менее,  как  девЯть
рукописных томов проповедей и стоЯт они сто фунтов так же верно, как шиллинг
стоит двенадцать пенсов; и  что  один  из  томов  он  вверит  ’ау-‚аузу,  не
сомневаЯсь, конечно, что тот честно вернет залог, когда получит свои деньги:
иначе он, пастор, окажетсЯ в слишком большом убытке, ибо каждый  том  должен
ему принести свыше десЯти фунтов, как его осведомило одно духовное лицо в их
округе. "Џотому что, - добавил он, - сам Я никогда не имел дела с печатаньем
и не беру на себЯ определить точную цену таким предметам".
     ’ау-‚ауз, несколько смущенный этим залогом, сказал (не отступаЯ  далеко
от истины), что он не судьЯ в ценах на такой товар,  а  с  деньгами  у  него
сейчас, право, у самого туговато. Ќо все же, возразил Ђдамс, он  ведь  может
дать взаймы три гинеи под вещь, котораЯ, несомненно, стоит никак  не  меньше
десЯти? •озЯин гостиницы возразил, что у него, пожалуй, и не найдетсЯ  таких
денег в доме и к тому же ему сейчас самому нужны наличные. Ћн охотно  верит,
что книгам цена гораздо даже выше, и от всей души сожалеет, что ему  это  не
подходит. ‡атем он крикнул: "€ду, сэр!" - хотЯ никто его не звал, - и  сломЯ
голову кинулсЯ вниз по лестнице.
     Ѓедный Ђдамс был крайне угнетен крушением  своей  надежды  и  не  знал,
какой бы еще попробовать способ. Ћн незамедлительно прибег к  своей  трубке,
верному другу и утешителю во всех огорчениЯх, и, склонившись  над  перилами,
предалсЯ раздумью, черпаЯ бодрость и вдохновение в клубах табачного дыма.
     Ќа пасторе был ночной  колпак,  натЯнутый  поверх  парика,  и  короткое
полукафтанье, не покрывавшее долгополой рЯсы; такаЯ  одежда  в  сочетании  с
несколько смешным складом лица придавала его фигуре вид, способный  привлечь
взоры тех, кто вообще-то не слишком склонен к наблюдению.
     Џока он, стоЯ в такой  позе,  курил  свою  трубку,  во  двор  гостиницы
въехала карета цугом  с  многочисленной  свитой.  €з  кареты  вышел  молодой
человек со сворой гончих, а вслед за ним соскочил  с  козел  другой  молодой
человек и пожал первому руку; тотчас же их обоих, с собаками вместе,  мистер
’ау-‚ауз  повел  в  комнаты;  и  пока  они  шли,   между   ними   происходил
нижеследующий быстрый и шутливый диалог:
     - Ђ вы у нас отменный кучер, „жек! - говорил тот, что вышел из  кареты.
- …два не опрокинули нас у самых ворот!
     - —ума на вас! - говорит кучер. - …сли бы Я  свернул  вам  голову,  это
только избавило бы от такого труда кого-нибудь другого, но мне жалко было бы
гончих.
     - Ђх, с... сын! - отозвалсЯ первый. - „а если  бы  никто  на  свете  не
стрелЯл лучше вас, гончие были бы ни к чему.
     - Џровались Я на этом месте!  -  говорит  кучер.  -  „авайте  буду  вам
стрелЯть на пари: пЯть гиней с выстрела.
     - Љ черту! Љ дьЯволу! - говорит первый. - Џлачу пЯть гиней, если вы мне
попадете в мЯгкую часть!
     - Џо рукам! - говорит кучер. - џ вас отделаю, как вас не  отделывала  и
„женни Ѓаунсер.
     - Ћтделайте вашу бабушку! - говорит  первый.  -  Ќаш  ’ау-‚ауз  постоит
перед вами мишенью за шиллинг с выстрела.
     - Ќу нет, Я лучше знаю их честь, - вскричал ’ау-‚ауз, - Я  в  жизни  не
видывал более меткого стрелка по куропаткам! ЏромахнутьсЯ, конечно,  каждому
случаетсЯ; но если бы Я стрелЯл хоть вполовину так хорошо, как их  честь,  Я
бы и думать не стал о лучшем доходе и жил бы тем, что мне давало бы ружье.
     - —ума на вас! - сказал кучер. - ‚аша голова того не стоит, сколько  вы
перестрелЯли дичи! ќх, вот у менЯ сука, ’ау‚ауз! —ерт менЯ подери, если  она
хоть раз в  жизни  проморгала  {"Џроморгать"  птицу  (to  blink)  -  термин,
употреблЯемый охотниками длЯ обозначениЯ того, что собака прошла мимо птицы,
не сделав стойку. (Џримеч. автора.)} птицу.
     - Ђ у менЯ щенок! - кричит второй джентльмен. - …му еще нет и  года,  а
на охоте он забьет вашу суку - хоть спорь на сто гиней!
     - Џо рукам! - говорит кучер. - ’олько вы ведь скорей повеситесь, чем  и
впрЯмь пойдете на пари. Ќо все же, - вскричал он, - если вы намерены  битьсЯ
об заклад, Я ставлю сотню на своего чернопегого  против  вашей  белой  суки!
€дет?
     - Џо рукам! - говорит другой. - € Я ставлю еще сотню на  своего  Ќахала
против вашего ђазгильдЯЯ.
     - Ќе пройдет! - кричит соскочивший с козел. - Ђ вот поставить  на  Њисс
„женни против вашего Ќахала Я рискнул бы, или против ѓаннибала.
     - Љ дьЯволу! - кричит вышедший из кареты. - ’ак Я и принЯл любое  пари,
ждите! Џредлагаю тысЯчу на ѓаннибала против ђазгильдЯЯ, и если вы  рискнете,
Я первый скажу "по рукам"!
     Ћни уже дошли, и читатель будет очень рад оставить их  и  вернутьсЯ  на
кухню, где Ѓарнабас, врач и некий акцизный чиновник покуривали  свои  трубки
над сидром и куда Явились теперь и слуги,  сопровождавшие  двух  благородных
джентльменов, которые только что у нас на глазах первыми оставили карету.
     - ’ом, - кричит один из лакеев, - вон там пастор Ђдамс курит на галерее
свою трубку!
     - „а, - говорит ’ом, - Я ему поклонилсЯ, и пастор поговорил со мной.
     - Љак, значит, джентльмен - служитель церкви? - говорит Ѓарнабас (когда
мистер Ђдамс впервые  приехал,  рЯса  под  его  полукафтаньем  была  у  него
подобрана).
     - „а, сэр, - ответил лакей, - и немного найдетсЯ таких, как он.
     - ‚от как! - сказал Ѓарнабас. - ‡нал бы  Я  раньше,  Я  бы  давно  стал
искать его общества; Я всегда склонен выказать должное почтение к сану.  Љак
вы скажете, доктор, что, если нам перейти в комнату и пригласить его  выпить
с нами стакан пунша?
     ‚рач тотчас согласилсЯ; и  когда  пастор  Ђдамс  принимал  приглашение,
много любезных слов было высказано обоими служителЯми церкви, которые в один
голос изъЯвили свое высокое уважение к сану. Ќе успели они пробыть вместе  и
несколько  минут,  как  между  ними  завЯзалась  беседа  о  малой  десЯтине,
продолжавшаЯсЯ добрый  час;  и  за  этот  час  ни  врачу,  ни  акцизному  не
представилось случаЯ ввернуть хоть слово.
     ‡атем предложено было перейти на общий разговор, и  акцизный  заговорил
длЯ начала о внешней политике; но некстати оброненное одним из  собеседников
слово  повело  к  обсуждению  того,  сколь  жестокую  нужду  терпЯт  младшие
служители церкви, и длительное это  обсуждение  завершилось  тем,  что  были
упомЯнуты девЯть томов проповедей. Ѓарнабас привел бедного Ђдамса  в  полное
уныние: мы живем, сказал он, в  такой  испорченный  век,  что  никто  сейчас
проповедей не читает.
     - Џодумайте только, мистер Ђдамс! џ и сам (так он сказал) хотел однажды
издать том своих проповедей, и у менЯ был на них  одобрительный  отзыв  двух
или  трех  епископов;  но  как  вы  полагаете,  что  предложил  мне  за  них
книгопродавец?
     - „а, уж верно, двенадцать гиней! - воскликнул Ђдамс.
     - „аже двенадцати пенсов не предложил, вот как! -  сказал  Ѓарнабас.  -
„а, этот скареда отказалсЯ дать мне в обмен хотЯ бы изданный им справочник к
Ѓиблии. ‚ конце концов Я предложил ему напечатать их даром,  лишь  бы  книга
вышла с посвЯщением тому самому джентльмену, который  только  что  пожаловал
сюда в собственной карете; и представьте себе, книгопродавец  имел  наглость
отклонить мое предложение, и  Я,  таким  образом,  потерЯл  хороший  приход,
который  впоследствии  был  отдан  в  обмен  за  легавого  щенка   человеку,
который... но Я не хочу ничего говорить против лица, облеченного в сан.  ’ак
что вы понимаете, мистер Ђдамс, на что вы можете  рассчитывать;  потому  что
если бы проповеди имели хождение, то Я полагаю... не хочу хвалить себЯ,  но,
чтобы долго не распространЯтьсЯ, скажу: три епископа нашли, что  это  лучшие
проповеди, какие только были написаны;  но  поистине  проповедей  напечатано
весьма изрЯдное количество, и они еще не все раскуплены.
     - Џростите, сэр, -  сказал  Ђдамс,  -  как  вы  полагаете,  сколько  их
напечатано?
     - ‘эр, - ответил Ѓарнабас, - один книгопродавец говорил  мне,  что,  по
его счету, пЯть тысЯч томов, не меньше.
     - ЏЯть тысЯч! - вмешалсЯ врач. - Ћ чем  же  они  могут  быть  написаны?
ЏомнитсЯ, когда Я был мальчишкой, мне доводилось читать некоего  ’иллотсона;
и право, если бы человек осуществлЯл хоть половину того,  что  проповедуетсЯ
хотЯ бы в одной из этих проповедей, он попал бы прЯмехонько в рай.
     - „октор! -  вскричал  Ѓарнабас.  -  ‚ы  богохульствуете,  и  Я  должен
поставить это вам в укор. Љак бы часто ни внушалсЯ человеку его долг,  здесь
повторение не может  быть  излишним.  Ђ  что  касаетсЯ  ’иллотсона,  то  он,
конечно, хороший автор и превосходно излагает вещи, но - к чему сравнениЯ? €
другой человек может написать не хуже... џ думаю, иные из моих проповедей...
- и тут он поднес свечу к своей трубке.
     - џ думаю, что и среди моих  найдутсЯ  такие,  -  воскликнул  Ђдамс,  -
которые любой епископ признал бы  не  совсем  недостойными  изданиЯ;  и  мне
говорили, что Я могу выручить за них весьма изрЯдную (даже огромную!) сумму.
     - …два ли так, - ответил Ѓарнабас, - однако если вы хотите получить  за
них малую толику денег, то, может быть, вам удастсЯ их продать, предлагаЯ их
как "рукопись проповедей одного  свЯщеннослужителЯ,  недавно  скончавшегосЯ,
доселе не опубликованных, и с полным ручательством за подлинность каждой". Ђ
знаете, мне пришла мысль: Я буду вам очень обЯзан, если у вас найдетсЯ среди
них надгробное слово и вы  мне  разрешите  позаимствовать  его  у  вас;  мне
сегоднЯ предстоит говорить проповедь на похоронах, а Я не  набросал  еще  ни
строчки, хотЯ мне обещана двойнаЯ плата.
     Ђдамс отвечал, что такаЯ речь у него только одна, но он боитсЯ, что она
не подойдет Ѓарнабасу, так  как  посвЯщена  памЯти  некоего  судьи,  который
проЯвлЯл  необычайное  усердие  в  охране  нравственности  своих  ближних  -
настолько, что в приходе, где он жил, не осталось  ни  одного  кабака  и  ни
одной распутной женщины.
     - „а, - сказал Ѓарнабас, - это мне не совсем  подойдет:  покойный,  чьи
добродетели Я должен буду славить в моей речи,  был  чрезмерно  привержен  к
возлиЯниЯм и открыто держал любовницу.  Џожалуй,  мне  лучше  взЯть  обычную
проповедь и, положившись на памЯть, ввернуть что-нибудь приЯтное о нем.
     - Џоложитесь лучше на изобретательность, -  сказал  доктор,  -  памЯть,
чего доброго, только подведет вас: ни один человек на земле не  припомнит  о
покойном ничего хорошего.
     ‚ беседе о  такого  рода  высоких  материЯх  они  осушили  чашу  пунша,
заплатили по счету и разошлись: Ђдамс и врач пошли наверх к „жозефу;  пастор
Ѓарнабас отправилсЯ славословить упомЯнутого  выше  покойника;  акцизный  же
спустилсЯ в погреб - перемеривать бочки.
     „жозеф был теперь готов приступить к бараньему филе и поджидал  мистера
Ђдамса, когда тот вошел к нему с доктором. „октор, пощупав у больного  пульс
и осмотрев его раны, объЯвил, что находит значительное улучшение, которое он
приписывает  своей  наркотической  микстуре,  -  лекарству,  коего  целебные
свойства были, по его словам, неоценимы. € воистину они были весьма  велики,
если „жозеф был обЯзан им в той мере, как это воображал врач, - ибо лишь  те
испарениЯ,  какие  пропускала  пробка,  могли  содействовать   выздоровлению
больного: микстура, как ее принесли, так и стоЯла, нетронутаЯ, на окне.
     ‚есь тот день и три следующих „жозеф провел со своим другом Ђдамсом;  и
за это времЯ ничего примечательного не произошло, кроме того, что  его  силы
быстро восстанавливались. ’ак как он обладал превосходной, здоровой  кровью,
раны его уже  почти  совсем  зажили,  а  ушибы  причинЯли  теперь  так  мало
беспокойства, что он убеждал Ђдамса отпустить его в путь;  он  говорил,  что
никогда не сможет достаточно отблагодарить пастора за  все  его  милости,  и
просил, чтобы тот не задерживалсЯ больше  и  продолжал  свое  путешествие  в
‹ондон.
     ЌевзираЯ на Явное, как он понимал, невежество ’ау-‚ауза  и  на  зависть
(так он рассудил)  мистера  Ѓарнабаса,  Ђдамс  возлагал  на  свои  проповеди
большие надежды; поэтому, видЯ „жозефа почти здоровым, он сказал ему, что не
станет возражать, если тот на другой день с утра двинетсЯ дальше в  почтовой
карете, так как он полагает, что после уплаты по счету у него останетсЯ  еще
достаточно, чтобы обеспечить ему проезд на один  день,  а  там  „жозефу  уже
можно будет пробиратьсЯ дальше пешком или подъехать на какой-нибудь попутной
телеге, - тем более что в том городе, куда направлЯетсЯ почтоваЯ карета, как
раз открываетсЯ Ярмарка и многие из его прихода потЯнутсЯ туда. ‘ам  же  он,
пожалуй, и впрЯмь поедет своею дорогой в столицу.
     Ћни прогуливались по двору  гостиницы,  когда  во  двор  въехал  верхом
жирный, гладкий,  коротенький  человечек  и,  спешившись,  подошел  прЯмо  к
Ѓарнабасу, который сидел на скамье и курил свою трубку. Џастор и  незнакомец
очень любезно пожали друг другу руки и прошли в помещение.
     ЌадвигалсЯ вечер, и „жозеф удалилсЯ в  свою  комнату,  а  добрый  Ђдамс
пошел его проводить и воспользовалсЯ этим  случаем,  чтобы  прочитать  юноше
наставление - о милостЯх, оказанных ему господом за  последнее  времЯ,  и  о
том, что ему следует не  только  глубоко  чувствовать  это,  но  и  выразить
благодарность за них. Џоэтому они оба преклонили  колена  и  довольно  много
времени провели в благодарственной молитве.
     ’олько они кончили, как вошла Ѓетти  и  передала  мистеру  Ђдамсу,  что
мистер Ѓарнабас хочет поговорить с ним внизу о каком-то важном деле.  „жозеф
попросил, если разговор затЯнетсЯ надолго, дать ему знать о том, чтоб он мог
вовремЯ лечь в постель; мистер Ђдамс обещал, и на всЯкий случай они пожелали
друг другу спокойной ночи.


                                 ѓлава XVII
         ЏриЯтный разговор между двумЯ пасторами и книгопродавцем,
            прерванный злосчастным происшествием, приключившимсЯ
           в гостинице и вызвавшим не очень ласковый диалог между
                       миссис ’ау-‚ауз и ее служанкой

     Љак только Ђдамс  вошел  в  комнату,  мистер  Ѓарнабас  представил  его
незнакомцу, который был, как он сказал, книгопродавцем и мог не хуже всЯкого
другого войти с ним в сношениЯ насчет  его  рукописей.  Ђдамс,  поклонившись
книгопродавцу, ответил Ѓарнабасу, что очень признателен ему и  что  это  длЯ
него самое удобное: у него нет никаких других  дел  в  столице,  и  он  всем
сердцем желал бы поехать обратно домой вместе с молодым  человеком,  который
только что оправилсЯ после постигшего его  несчастьЯ.  Џотом  он  прищелкнул
пальцами (как было у него в обычае) и  в  радостном  волнении  два-три  раза
пробежалсЯ по  комнате.  „алее,  чтобы  подогреть  в  книгопродавце  желание
покончить с делом как можно быстрее и дать ему за рукопись высшую  цену,  он
заверил своих новых  знакомых,  что  это  длЯ  него  чрезвычайно  счастливаЯ
встреча: сейчас у него, как нарочно, крайнЯЯ нужда в деньгах, так  как  свою
наличность он всю почти потратил, а в этой  же  гостинице  у  него  оказалсЯ
друг, который только что оправилсЯ от ран,  нанесенных  ему  грабителЯми,  и
находитсЯ в самом бедственном положении.
     - ’ак что, - сказал он, - длЯ обеспечениЯ моих и его нужд  Я  не  найду
более счастливого средства, как безотлагательно заключить с вами сделку!
     Љогда он наконец уселсЯ, книгопродавец начал такими словами:
     - ‘эр, Я никоим образом не отказываюсь поинтересоватьсЯ  тем,  что  мне
рекомендует мой друг, но проповеди - это гиблый товар. ђынок так ими  забит,
что Я не хочу иметь с ними дела, - если только они не выпускаютсЯ в свет под
именем “айтфилда, или “эсли,  или  другого  столь  же  великого  человека  -
епископа, например  или  кого-нибудь  в  этом  роде;  или  пусть  это  будет
проповедь, сказаннаЯ на тридцатое ЯнварЯ; или чтоб мы  могли  проставить  на
титульном листе: "ЏечатаетсЯ по настоЯтельной просьбе паствы"  или,  скажем,
прихожан; но, право, от рЯдовых проповедей - извините, прошу  менЯ  уволить!
’ем более сейчас, когда у менЯ предостаточно товара  на  руках.  Ћднако  же,
сэр, так как мне о них замолвил слово мистер Ѓарнабас,  Я  готов,  если  вам
будет угодно, захватить с собою вашу рукопись в город  и  прислать  вам  мой
отзыв о ней в самом недалеком времени.
     - Ћ, - сказал Ђдамс, - если хотите, Я вам  прочитаю  две-три  речи  длЯ
образца.
     Ќо Ѓарнабас, которому проповеди надоели не меньше, чем лавочнику  фиги,
поспешил  отклонить  это  предложение  и  посоветовал  Ђдамсу  отдать   свои
проповеди в руки книгопродавца; пусть Ђдамс оставит свой адрес, сказал он, и
ему нечего беспокоитьсЯ - ответ придет незамедлительно. €  конечно,  добавил
он, можно без тени опасениЯ доверить их книгопродавцу.
     - Ћ да, - сказал книгопродавец, - будь это даже пьеса,  котораЯ  прошла
на сцене двадцать вечеров крЯду, уверЯю вас, она была бы в сохранности.
     Џоследние слова никак не пришлись Ђдамсу  по  вкусу;  ему,  сказал  он,
прискорбно слышать, что проповеди приравнивают к пьесам.
     - Ђ Я и не приравниваю, боже упаси! - вскричал книгопродавец,  -  хотЯ,
боюсь, цензура скоро приведет их к  тому  же  уровню;  впрочем,  недавно,  Я
слышал, за одну пьесу уплачено было сто гиней.
     - ’ем позорнее длЯ тех, кто заплатил! - вскричал Ѓарнабас.
     - Џочему? - сказал книгопродавец. - Ћни на ней выручили не одну сотню.
     - Ќо разве безразлично, - молвил Ђдамс, - посредничать ли  при  подании
человечеству добрых поучений или дурных? ђазве честный человек не согласитсЯ
скорей потерЯть свои деньги на одном, чем заработать на другом?
     -  …сли  вы  сыщете  таких  людей,  Я  им  не   помеха,   -   отозвалсЯ
книгопродавец,  -  но  Я  так  сужу:   тем   лицам,   которые   зарабатывают
произнесением проповедей, им-то как  раз  и  пристало  бы  нести  убытки  от
изданиЯ оных; а длЯ менЯ - какаЯ книга лучше всего раскупаетсЯ,  та  и  есть
самаЯ лучшаЯ; Я  вовсе  не  враг  проповедей,  -  но  только  они  никак  не
раскупаютсЯ; проповедь “айтфилда Я так же рад издать, как любой какой-нибудь
фарс.
     - Љто печатает  такую  еретическую  мерзость,  того  надо  повесить,  -
говорит Ѓарнабас. - ‘эр, - добавил он, обратившись к Ђдамсу, - писаниЯ этого
человека (не знаю,  попадались  ли  они  вам  на  глаза)  направлены  против
духовенства.  Ћн  хотел  бы  низвести  нас  к  образу  жизни  первых   веков
христианства, да  и  народу  внушает  ложную  мысль,  что  свЯщенник  должен
непрестанно проповедовать и  молитьсЯ.  Ћн  притЯзает  на  буквальное  Якобы
понимание ‘вЯщенного писаниЯ и хочет убедить человечество,  что  бедность  и
смирение,  предписанные  церкви  в  ее  младенчестве  и  ЯвлЯвшиесЯ   только
временным обличием, присвоенным ею в условиЯх  преследованиЯ,  Якобы  должны
сохранЯтьсЯ и в ее цветущем, упрочившемсЯ состоЯнии. ‘эр, доктрины  ’оланда,
‚улстона и прочих вольнодумцев и вполовину не так вредоносны,  как  то,  что
проповедует этот человек и его последователи.
     - ‘эр, - отвечал Ђдамс, - если  бы  мистер  “айтфилд  не  шел  в  своей
доктрине дальше того,  что  вами  упомЯнуто,  Я  бы  оставалсЯ,  как  и  был
когда-то, его доброжелателем. џ и сам такой же, как и он, Ярый враг блеска и
пышности духовенства. ђавно как и он, под процветанием церкви  Я  отнюдь  не
разумею дворцы, кареты, облачениЯ,  обстановку,  дорогие  Яства  и  огромные
богатства ее служителей. ќто, несомненно,  предметы  слишком  земные,  и  не
подобают они слугам того, кто учил, что царствие его не  от  мира  сего;  но
когда “айтфилд призывает себе на помощь исступление и бессмыслицу и  создает
омерзительную доктрину, по которой вера противопоставлЯетсЯ добрым делам,  -
тут Я ему больше не друг; ибо эта доктрина поистине измышлена в аду, и можно
думать, что только диавол  посмел  бы  ее  проповедовать.  Њожно  ли  грубее
оскорбить величие божье, чем вообразив, будто всеведущий господь  скажет  на
том свете доброму и праведному: "ЌевзираЯ на чистоту твоей  жизни,  невзираЯ
на то, что ты шел по земле, неизменно держась правил благости и добродетели,
- все же, коль скоро ты не всегда веровал  истинно  ортодоксальным  образом,
недостаточность веры твоей ведет к твоему осуждению!" €ли, с другой стороны,
может ли какаЯ-нибудь доктрина иметь более гибельное  влиЯние  на  общество,
чем убеждение, что ортодоксальность веры  послужит  добрым  оправданием  длЯ
злодеЯ в ‘удный день? "ѓосподи, - скажет он, - Я никогда не  следовал  твоим
заповедЯм, но не наказывай менЯ, потому что Я в них верую".
     - Џолагаю, сэр, - сказал книгопродавец, - ваши проповеди иного рода?
     - „а, сэр, - ответил  Ђдамс,  -  почти  каждаЯ  их  страница,  скажу  с
благодарностью господу, заключает в себе обратное, - или Я  лгал  бы  против
собственного мнениЯ, которое всегда состоЯло в том, что добрый  и  праведный
турок или Язычник угоднее взору создателЯ, чем злой и  порочный  христианин,
хотЯ бы вера его была  столь  же  безупречно  ортодоксальна,  как  у  самого
свЯтого Џавла.
     - †елаю вам успеха, - говорит книгопродавец, - но прошу  менЯ  уволить,
потому что у менЯ сейчас так много товара на руках...  и,  право,  Я  боюсь,
среди торговцев вы не легко  найдете  охотника  на  издание  книги,  котораЯ
будет, несомненно, осуждена духовенством.
     - Ѓоже нас избави, - говорит Ђдамс, - от распространениЯ книг,  которые
духовенство может осудить; но если вы под духовенством  разумеете  небольшую
кучку  лиц,  отколовшихсЯ  от  всех  и  мечтающих  узаконить  какие-то  свои
излюбленные схемы, приносЯ им в жертву свободу человечества и самую сущность
религии, - то, право, не во власти этих людей опорочить всЯкое неугодное  им
произведение; свидетельством тому превосходнаЯ книга, называющаЯсЯ  "Џростой
Ћтчет о Џрироде и –ели ЏричастиЯ"; книга, написаннаЯ (если позволительно мне
так выразитьсЯ) пером  ангела  и  стремЯщаЯсЯ  восстановить  истинный  смысл
христианства и этого свЯщенного таинства, ибо что же может в большей степени
служить благородным целЯм религии, нежели частые радостные  собраниЯ  членов
общины, где они в присутствии друг друга и в  служении  верховному  существу
дают обещание быть добрыми, дружественными и доброжелательными друг к другу?
€ вот на эту превосходную книгу ополчилсЯ кое-кто, но безуспешно.
     Џри этих его словах Ѓарнабас принЯлсЯ звонить изо всей силы, и когда на
звонок ЯвилсЯ слуга, он велел ему  подать  немедленно  счет:  ибо  он  сидит
здесь, как он понимает, "в обществе самого сатаны; и  если  останетсЯ  здесь
еще на несколько минут, то услышит,  чего  доброго,  восславление  Ђлкорана,
‹евиафана или ‚улстона". Ђдамс тогда спросил своего собеседника: раз его так
взволновало упоминание книги, на  которую  он,  Ђдамс,  сослалсЯ,  никак  не
думаЯ, что может этим кого-нибудь оскорбить,  -  не  будет  ли  тот  любезен
изложить свои возражениЯ против нее, и он тогда попробует на них ответить.
     - Њне? €злагать возражениЯ?! -  сказал  Ѓарнабас.  -  џ  не  прочел  ни
полслова ни в одной такой вредной  книге;  поверьте,  Я  их  в  жизни  своей
никогда и не видел.
     Ђдамс хотел было сказать слово, но тут в гостинице поднЯлсЯ безобразный
шум, в  котором  слились  одновременно  звучавшие  голоса  миссис  ’ау-‚ауз,
мистера ’ау-‚ауза и Ѓетти; однако голос миссис ’ау-‚ауз,  как  виолончель  в
оркестре, был Ясно и отчетливо различим среди прочих и произносил  следующие
слова:
     - Ђх ты чертов негодЯй, и этим ты мне платишь за все мои заботы о  тебе
и о твоей семье? ќто награда моей добродетели? ’ак-то ты обходишьсЯ с женой,
котораЯ принесла тебе состоЯние и предпочла стольким  женихам  не  в  пример
лучше тебЯ!  ‡амарать  мою  постель,  мою  собственную  постель  с  моей  же
служанкой! „а Я ее измолочу, мерзавку, Я ей вырву ее гнусные глазища! †алкий
пес, на кого позарилсЯ - на подлую девку! Ѓудь она благороднаЯ, как  Я,  тут
еще можно было б извинить; но нищаЯ, наглаЯ, грЯзнаЯ служанка! ‚он из  моего
„ома, шлюха!
     € к этому она добавила еще другое наименование,  которым  мы  лучше  не
будем оскорблЯть бумагу. ќто было двусложное слово,  начинающеесЯ  на  букву
"с" и означающее в точности то же, как если бы сказано было: "собака-самка",
- каковым термином мы и будем пользоватьсЯ в этом  случае,  чтоб  никого  не
задеть, - хотЯ на самом деле и хозЯйка и служанка  применЯли  вышеупомЯнутое
слово "с..." - слово, крайне ненавистное женщинам низшего сословиЯ. Ѓетти до
этой минуты все сносила терпеливо и отвечала только  жалобными  воплЯми,  но
последнее наименование задело ее за живое.
     - џ такаЯ  же  женщина,  как  и  вы,  -  заорала  она,  -  а  вовсе  не
собака-самка; а что Я пошалила немного, так не Я перваЯ, и  если  Я  грешна,
как все на свете, - голосила она, рыдаЯ, - так это не причина,  чтоб  вы  не
звали менЯ моим именем; инаЯ и выше менЯ, а ведет себЯ ни-ниже!
     - Ђх ты, дрЯнь!  -  кричит  миссис  ’ау-‚ауз.  -  “  тебЯ  еще  хватает
бесстыдства мне отвечать? ’очно Я не поймала тебЯ на месте, подлаЯ ты...
     € тут она опЯть повторила страшное слово, отвратительное  длЯ  женского
слуха.
     - џ не стерплю, чтоб  менЯ  так  звали,  -  сказала  Ѓетти.  -  …сли  Я
поступила дурно, Я сама за это отвечу на том свете; но Я не сотворила ничего
противоестественного, и Я сию же минуту ухожу из вашего дома, потому что  ни
одной хозЯйке в Ђнглии Я не позволю называть менЯ собакой-самкой.
     ’ут м