ьсЯ в их спор и  сказал,  что  полковник  совершенно  прав,  предлагаЯ
переменить тему, так как принЯть вызов на дуэль  -  значит  нарушить  законы
христианского учениЯ, а отказатьсЯ от них - значит нарушить законы чести.
     - € вы должны признать, доктор, - добавил он, - что  это  очень  тЯжкое
требование, поскольку человек  должен  заплатить  за  это  своей  честью;  и
особенно длЯ солдата, который терЯет в таком случае впридачу еще и  средство
к существованию {5}.
     - Ќу как, сударь, - сказал полковник с торжествующим видом, - что вы на
это скажете?
     - Ђ то и скажу, - ответил  свЯщенник,  -  что  быть  осужденным  навеки
небесами куда тЯжелее.
     - ‚озможно, что и так, - отозвалсЯ полковник, -  но,  несмотрЯ  на  все
это, будь Я проклЯт, если стерплю оскорбление от  кого  бы  то  ни  было  на
свете. €, тем не менее, Я считаю себЯ истинным христианином, не хуже всЯкого
другого. џ держусь правила: никогда не наносить  оскорбление  и  никогда  не
сносить его; Я считаю, что это правило  истинного  христианина,  и  ни  один
человек никогда не убедит менЯ в противном.
     - ‚от и прекрасно, сударь, - заключил свЯщенник, - коль  скоро  вы  так
решили, надеюсь, ни один человек не осмелитсЯ вас оскорбить.
     - ‚есьма вам обЯзан за вашу надежду, сударь,  -  воскликнул  полковник,
ухмыльнувшись, - но если кто-нибудь все же на это осмелитсЯ, он будет весьма
вам обЯзан, если вы одолжите ему  свою  рЯсу,  потому  что,  клЯнусь  честью
мужчины, никто из тех, на ком нет юбки, не отважитсЯ менЯ оскорбить.
     Ќа протЯжении всего этого спора полковник  „жеймс  не  принимал  в  нем
никакого участиЯ. ‘казать по правде, его мысли были занЯты совсем другим,  а
чем именно, читателю будет, конечно, нетрудно догадатьсЯ. Ћчнувшись, однако,
от своих мечтаний, и услыхав несколько последних фраз, он обратилсЯ к своему
шурину и спросил его, с  какой  стати  он  затеЯл  обсуждение  этой  темы  с
доктором ѓаррисоном, джентльменом духовного званиЯ?
     - Џризнаюсь, брат, Я поступил опрометчиво, - воскликнул полковник, -  и
прошу у доктора прощениЯ; сам не знаю, как это вышло; ведь кому  другому,  а
уж вам хорошо известно, что у менЯ нет  привычки  распространЯтьсЯ  о  таких
вещах. ќто обычно любимое занЯтие трусов.  Џолагаю,  мне  нет  необходимости
болтать Языком, доказываЯ, что Я не из этой породы. џ достаточно доказал это
на поле брани. Џолагаю, ни один человек не посмеет это отрицать; полагаю,  Я
могу с полным основанием сказать, что ни один человек не отважитсЯ отрицать,
что Я исполнил свой долг.
     Џолковник и далее продолжал доказывать, что его храбрость  не  ЯвлЯетсЯ
ни темой его рассуждений, ни предметом его тщеславиЯ, но тут вошедший  слуга
доложил, что чай подан и дамы просЯт мужчин присоединитьсЯ к ним;  полковник
„жеймс незамедлительно исполнил эту просьбу,  а  остальные  последовали  его
примеру.
     Ќо поскольку беседа за  чайным  столом,  чрезвычайно  приЯтнаЯ  длЯ  ее
участников, может навести на читателЯ скуку, мы, пожалуй, на этом и завершим
данную главу.

        ѓ‹Ђ‚Ђ 4,
                      содержащаЯ беседу Ѓута с Ђмелией

     ђанним утром следующего днЯ  Ѓут  отправилсЯ  на  назначенное  накануне
свидание с полковником „жеймсом; он  возвратилсЯ  от  него  в  том  душевном
состоЯнии, которое великий знаток  человеческих  страстей  {6}  изобразил  у
Ђндромахи, когда он говорит нам, что она плакала  и  улыбалась  одновременно
{7}.
     ЂмелиЯ тотчас заметила его смЯтение, в котором противоположные  чувства
радости и  горЯ  пытались  друг  друга  превозмочь,  и  спросила,  что  тому
причиной, на что Ѓут ответил следующим образом:
     - „орогаЯ моЯ, - сказал он, - Я никоим образом не собиралсЯ скрывать от
вас, о чем мы сегоднЯ утром говорили  с  полковником,  от  которого  Я  ушел
прЯмо-таки подавленный, если можно так выразитьсЯ, его благодеЯниЯми.  Ќи  у
кого еще, без сомнениЯ, не было такого друга, ибо никогда еще не  бывало  на
свете другого, такого же благородного, великодушного сердца... џ не в  силах
сдержать охватившего менЯ порыва благодарности; поверьте, в самом деле не  в
силах. - ’ут он умолк на минуту, вытер глаза, а потом продолжал. - ‚ы хорошо
знаете, дорогаЯ, какаЯ  печальнаЯ  будущность  открывалась  перед  нами  еще
только вчера, какаЯ бездоннаЯ пропасть разверзлась передо  мной,  и  ужаснаЯ
мысль о том, что Я обрек на нищету мою Ђмелию и ее детей, приводила  менЯ  в
полное отчаЯние. •отЯ благодарЯ доброте доктора ѓаррисона Я снова теперь  на
свободе, но долги по-прежнему тЯготЯт  менЯ,  и  даже  если  этот  достойный
человек имеет намерение простить мне свою долю (а это самое большее, на  что
Я могут надеЯтьсЯ), все равно едва ли стоит распространЯтьсЯ о том, в  каком
положении Я окажусь. Љак же  мне  тогда  оценить  по  достоинству  и  какими
словами описать вам великодушие полковника? Ћ, дорогаЯ моЯ ЂмелиЯ, он в одно
мгновение рассеЯл всю печаль, избавил от охватившего  мою  душу  отчаЯниЯ  и
наполнил ее самыми пылкими надеждами на то, что Я  смогу  обеспечить  вас  и
моих дорогих детей всем необходимым. ‚о-первых, полковник готов ссудить менЯ
необходимой суммой денег, чтобы Я мог выплатить все мои  долги  и  притом  с
условием, что Я должен буду возвратить ему эти деньги только после того, как
сам стану полковником и получу под свое начало  полк,  и  не  раньше  этого.
‚о-вторых, он сегоднЯ же утром пошел хлопотать о том, чтобы  менЯ  назначили
на вакантную должность командира роты, котораЯ находитсЯ в ‚ест-€ндии, и так
как он намерен употребить длЯ этого  все  свое  влиЯние,  то  ни  он,  ни  Я
нисколько не сомневаемсЯ в успехе. Ђ теперь, дорогаЯ, пришло  времЯ  сказать
вам о третьем его предложении, которое хотЯ и  должно,  возможно,  доставить
мне наибольшую радость, но, такова  уж,  признаюсь,  слабость  моей  натуры,
разрывает мне сердце. џ не в силах это произнести, потому что и вам, Я знаю,
будет так же больно, хотЯ вы способны, как мне известно, если  того  требуют
обстоЯтельства, проЯвить  твердость  духа,  подобающую  мужчине.  Ќо  вы,  Я
уверен, не станете противитьсЯ, какие бы вы не испытывали  страданиЯ,  даваЯ
на это согласие. Ћ, дорогаЯ ЂмелиЯ!  џ  буду  страдать  не  меньше  вас,  но
все-таки решилсЯ на это. Ћдному Ѓогу известно, что пришлось  перечувствовать
моему бедному сердцу после того, как полковник сделал мне такое предложение.
’олько любовь к вам могла вынудить менЯ согласитьсЯ  на  это.  Џодумайте,  в
каком мы с вами сейчас находимсЯ положении; подумайте о наших детЯх, об этих
бедных малютках, чье будущее благополучие  поставлено  сейчас  на  карту,  и
тогда это укрепит вашу решимость. ’олько ради вас и ради  них  Я  согласилсЯ
принЯть предложение, которое, когда полковник мне  его  высказал,  заставило
менЯ сначала содрогнутьсЯ. …сли  ему  удалось  убедить  менЯ  принЯть  такое
решение, к которому, как Я считал, никто на свете не мог бы  менЯ  склонить,
то лишь потому, что Я думал о вашем благе. Ћ, дорогаЯ моЯ ЂмелиЯ,  позвольте
мне умолЯть вас отказатьсЯ от менЯ ради блага  наших  детей,  как  Я  обещал
полковнику отказатьсЯ от вас ради их и вашего собственного  блага.  …сли  вы
отвергнете эти  условиЯ,  тогда  нам  все  равно  не  спастись,  потому  что
полковник решительно на этом настаивает. ђассудите поэтому сами, любовь моЯ,
что как бы они ни были суровы, необходимость  побуждает  нас  покоритьсЯ.  џ
понимаю, как должна расценивать такое  предложение  женщина,  котораЯ  любит
так, как вы, и все-таки сколько можно привести примеров,  когда  женщины  из
точно таких же побуждений покорЯлись такой же необходимости!
     - —то вы хотите сказать, мистер Ѓут? - воскликнула ЂмелиЯ, всЯ трепеща.
     - Ќеужели Я должен вам еще что-то объЯснЯть? - ответил Ѓут вопросом  на
вопрос. - ђазве Я не сказал, что должен отказатьсЯ от своей Ђмелии?
     - ЋтказатьсЯ от менЯ? - переспросила ЂмелиЯ.
     - ’олько на времЯ вот что Я имел в виду, - продолжал Ѓут,  -  возможно,
совсем ненадолго. Џолковник сам  позаботитсЯ  о  том,  чтобы  срок  оказалсЯ
коротким. .. ведь Я знаю, какое у него доброе сердце, как  ни  велика  будет
моЯ радость оттого, что Я вновь обрел вас, не исключено, что  он  будет  еще
больше радоватьсЯ тому, что возвратил вас в мои объЯтьЯ. Ђ  до  тех  пор  он
будет не только отцом моим детЯм, но и мужем длЯ вас.
     - Њне мужем! - проронила ЂмелиЯ,
     - „а, моЯ дорогаЯ; ласковым, любЯщим, нежным, преданным мужем. …сли  бы
Я не был так твердо в этом уверен, неужели моЯ ЂмелиЯ думает, что менЯ можно
было бы уговорить покинуть ее? Ќет, моЯ  ЂмелиЯ,  он  единственный  человек,
который мог менЯ уговорить; но Я знаю, что его дом, его кошелек, его  защита
- все это будет в  вашем  распорЯжении.  Ђ  что  до  неприЯзни,  которую  вы
почувствовали к его жене, путь это вас нисколько не смущает; полковник, Я  в
этом уверен, не потерпит, чтобы она оскорблЯла вас; да и,  кроме  того,  она
длЯ этого слишком хорошо воспитана, так  что  как  бы  она  в  душе  вас  ни
ненавидела, она по крайней мере будет вести себЯ с вами вежливо.
     ‘кажу вам больше, приглашение последовало не от полковника,  а  от  его
супруги, и Я убежден, что они оба будут относитьсЯ к вам  в  высшей  степени
дружелюбно; он, Я уверен, - вполне искренне как к жене друга, оставленной на
его попечении, а она - вследствие своей благовоспитанности будет не только с
виду, но и на деле выказывать вам истинную благожелательность.
     - Ќаконец-то Я уразумела вас, мой дорогой, - произнесла ЂмелиЯ (по мере
того как она слушала Ѓута, отдельные фразы пробуждали в ней самые диковинные
предположениЯ), - и Я выскажу вам свое решение в двух  словах...  Я  исполню
супружеский долг, а долг жены состоит в том, чтобы быть с мужем, куда бы  эн
ни отправилсЯ.
     Ѓут пыталсЯ было ее переубедить, но все было  тщетно.  ЂмелиЯ,  правда,
спокойно выслушивала все его доводы  -  даже  те,  которые  были  ей  крайне
неприЯтны  (в  особенности,  когда  он  неумеренно  превозносил  необычайную
доброту  и  бескорыстное  великодушие  своего  друга),  однако  ее   решение
оставалось непреклонным, и она так твердо противилась всем его резонам,  что
Ѓута можно было бы почти извинить, если бы он  истолковал  это  как  простое
упрЯмство.
     ‚ самый разгар их спора ЯвилсЯ доктор ѓаррисон; выслушав  доводы  обеих
сторон, он выразил свое мнение такими словами:
     - „орогие мои дети, Я всегда считал вмешательство в  разногласиЯ  между
мужем и женой делом чрезвычайно щекотливым, но поскольку вы оба  так  горЯчо
настаиваете на том, чтобы Я рассудил ваш спор, то постараюсь, насколько  это
в моих силах, высказать вам мое мнение. ’ак вот, во-первых, что  может  быть
разумнее  желаниЯ  жены  не  разлучатьсЯ  со  своим  мужем?  ‚едь  это,  как
справедливо заметило мое любимое дитЯ, не более как желание  исполнить  свой
долг, и Я нисколько не сомневаюсь, что именно по одной  этой  весьма  важной
причине она на этом настаивает. € что вы сами можете на это возразить? ђазве
может любовь быть врагом себе самой? € может  ли  муж,  любЯщий  свою  жену,
согласитьсЯ на долгую разлуку с ней, что бы ни служило тому причиной?
     - „орогой доктор, вы  говорите,  как  ангел,  -  сказала  ЂмелиЯ.  -  џ
уверена, что если бы муж любил менЯ так же нежно, как Я его, он бы ни за что
на свете на это не согласилсЯ.
     - Џростите, дитЯ мое, - воскликнул свЯщенник, - но существуют  причины,
которые не только оправдывали бы его готовность разлучитьсЯ с вами, но  даже
побуждали бы его (коль скоро он действительно хоть сколько-нибудь вас  любит
и руководствуетсЯ здравым смыслом) сделать такой выбор. …сли бы, к  примеру,
это было необходимо длЯ вашего блага или длЯ блага ваших детей, то он был бы
недостоин называтьсЯ мужчиной, равно как и мужем, проЯви  он  хоть  минутную
нерешительность. Ѓолее того, Я убежден, что в этом случае вы сами отстаивали
бы то,  чему  сейчас  противитесь.  ‘даетсЯ  мне  поэтому,  что  Я  напрасно
встревожилсЯ по поводу обещаниЯ полковника выхлопотать  ему  должность  лишь
при том условии, что муж оставит вас здесь; ведь мне известно, дорогое дитЯ,
вы слишком  добры,  разумны  и  решительны,  чтобы  ради  любого  временного
удовлетворениЯ  своих  чувств  пожертвовать  устойчивым  благополучием  всей
семьи.
     - ‚идите, дорогаЯ! - вскричал  Ѓут.  -  џ  знал,  как  доктор  к  этому
отнесетсЯ. „а, Я уверен, что любой мудрый человек в Ђнглии сказал бы  то  же
самое.
     - Њолодой человек, - сказал свЯщенник, - не оскорблЯйте  менЯ  лестными
словами, которых Я не заслуживаю.
     - „орогой доктор, неужели Я вас оскорбил! - воскликнул Ѓут.
     - „а, дорогой, - ответил свЯщенник, - вы искусно дали понЯть, что и  Я,
выходит, человек мудрый, а ведь мне, судЯ по тому,  как  люди  понимают  это
слово, следует его стыдитьсЯ, и мне служит утешением лишь то, что  никто  не
может по справедливости обвинить менЯ в излишней мудрости. ‚едь, берЯсь  вам
что-то  советовать,  Я  только   что   Явил   вам   пример,   подтверждающий
противоположное.
     - Ќадеюсь, сударь, - воскликнул Ѓут, - вы ошибаетесь.
     - Ќет, сударь, не ошибаюсь, - ответил свЯщенник. - …сли Я дам вам  свой
совет, то выйдет, что либо вы ни под каким видом не  должны  уезжать,  либо,
напротив, моЯ горлинка должна ехать с вами.
     - ‚ы совершенно правы, доктор, - вмешалась ЂмелиЯ.
     - Ћ чем Я весьма сожалею, - заметил свЯщенник, - ибо  тогда,  поверьте,
получаетсЯ, что неправы вы.
     - ‚от уж поистине! - проговорила ЂмелиЯ. - „а если бы вы  услышали  все
мои доводы, то признали бы их достаточно вескими.
     - ‚есьма возможно,  -  согласилсЯ  свЯщенник.  -  ‘ознание  собственной
неправоты служит длЯ некоторых женщин весьма веским доводом длЯ того,  чтобы
продолжать стоЯть на своем.
     - Ќет-нет, доктор, - воскликнула ЂмелиЯ, - вы никогда менЯ  в  этом  не
убедите. Ќевозможно  поверить,  чтобы  человек  совершал  какой-то  поступок
именно потому, что считает его ложным.
     - ‚есьма вам обЯзан, дорогое дитЯ, - отозвалсЯ свЯщенник, - за то,  что
вы Ясно сказали - пытатьсЯ переубедить вас - напрасный труд. ‚аш муж никогда
бы не назвал менЯ еще раз мудрым человеком, если бы Я  после  этого  все  же
предпринЯл такую попытку.
     -  “вы,  мне  не  остаетсЯ  ничего  другого,   как   предоставить   вам
придерживатьсЯ собственного мнениЯ.
     - ќто весьма с вашей стороны любезно, - заметил свЯщенник.  -  ‚  самом
деле, это было бы слишком жестоко, если бы в стране, где  церковь  позволЯет
другим думать все, что  им  заблагорассудитсЯ,  люди  и  сами  не  могли  бы
позволить  себе  такую  вольность.  €  все  же,  сколько   ни   безрассудной
представлЯетсЯ способность управлЯть чужими мыслЯми,  Я  открою  вам,  каким
образом вы можете управлЯть моими, когда вам только это вздумаетсЯ.
     - Љаким образом, скажите ради Ѓога? -  полюбопытствовала  ЂмелиЯ.  -  џ
буду считать такую способность очень ценным даром.
     - —то ж, извольте! - воскликнул  свЯщенник.  -  ‚сЯкий  раз,  когда  вы
будете себЯ вести, как подобает умной женщине, вы заставите менЯ считать вас
таковой; когда же вам будет угодно вести себЯ так, как вы изволите сейчас, Я
буду принужден независимо от своей воли думать о вас иначе.
     - Џоверьте, дорогой доктор, - вставил Ѓут,  -  Я  убежден,  что  ЂмелиЯ
никогда не совершит поступка, вследствие которого она могла бы утратить ваше
доброе мнение. Џодумайте о предстоЯщих ей жестоких  испытаниЯх  и  вы  тогда
более снисходительно отнесетесь к тому, что она  так  противитсЯ  дать  свое
согласие. ‘казать по правде, когда Я заглЯдываю себе в душу,  то  вижу,  что
обЯзан ей куда больше, чем может показатьсЯ на первый взглЯд, ибо, принуждаЯ
менЯ отыскивать доводы,  чтобы  убедить  ее,  она  тем  самым  помогает  мне
справитьсЯ с собой. ђазумеетсЯ, если бы она выказала большую решимость, то Я
в таком случае, неизбежно выказал бы меньшую.
     - ‚ыходит, вы считаете необходимым, - сказал свЯщенник, - чтобы в любой
супружеской паре кто-то из двоих непременно был дураком. ‡авиднаЯ  твердость
духа, что и говорить; у вас поистине немало оснований гордитьсЯ собой, когда
вы решаетесь расстатьсЯ с женой на несколько месЯцев, чтобы обеспечить ее  и
детей необходимыми средствами к существованию.  ЋставлЯЯ  ее  под  кровом  и
покровительством друга, вы внушаете веру в старинные  преданиЯ  о  дружбе  и
оказываете честь человеческой природе. Ћднако, во имЯ всего свЯтого,  уж  не
думаете ли вы оба, что заключили между собой  союз,  который  будет  длитьсЯ
вечно? Љак же тогда вы перенесете ту разлуку, котораЯ раньше  или  позже,  а
возможно, что в очень недалеком будущем, должна выпасть на  долю  одного  из
вас? ђазве вы забыли, что вы оба смертны? —то касаетсЯ христианской веры, то
вы, Я вижу, отказались от всЯких притЯзаний на нее, поскольку  длЯ  менЯ  не
подлежит никакому сомнению, что вы настолько уповаете  сердцем  на  счастье,
которым наслаждаетесь вдвоем здесь, на земле, что ни один из вас даже  и  не
задумываетсЯ о жизни грЯдущей.
     Џри этих словах ЂмелиЯ расплакалась, и Ѓут попросил  доктора  ѓаррисона
не развивать далее эту тему.  ‘вЯщенник,  правда,  и  не  нуждалсЯ  в  таком
предостережении, потому что как ни резок он был на словах, сердце  его  было
наделено чувствительностью, какаЯ редко встречаетсЯ среди людей, чему  Я  не
мог приискать никакого другого объЯснениЯ кроме того, что  истиннаЯ  доброта
тоже  встречаетсЯ  не  часто,  а  Я  твердо  убежден  -  доброта  овладевает
человеческой душой лишь при том условии, что ей в такой же мере  сопутствует
и отзывчивость.
     ’ак закончилсЯ этот разговор; все последующее  (до  той  минуты,  когда
свЯщенник предложил Ѓуту прогулЯтьсЯ вместе с ним в Џарке)  не  представлЯет
длЯ читателей особого интереса.

        ѓ‹Ђ‚Ђ 5,
  повествующаЯ о разговоре Ђмелии с доктором ѓаррисоном и его последствиЯх

     Ћставшись  одна,  ЂмелиЯ  погрузилась  в  глубокое  раздумье  о   своем
положении; она видела, что ей  будет  очень  трудно  противитьсЯ  настоЯниЯм
мужа, поддерживаемым авторитетом свЯщенника; тем более,  что  она  прекрасно
отдавала себе отчет в том,  сколь  безрассудными  должны  были  казатьсЯ  ее
доводы всЯкому, кто не подозревал истинных  причин  ее  упорства.  ‘  другой
стороны, она была полна решимости, невзираЯ на последствиЯ, твердо стоЯть на
своем и отказатьсЯ принЯть приглашение полковника.
     Љогда она, казалось, перебрала в уме все, что можно было предпринЯть  и
совершенно извела и измучила  себЯ  тщетными  попытками  найти  какой-нибудь
выход,  ее  вдруг  осенила  мысль,  котораЯ  тотчас  принесли  ей  некоторое
успокоение. ќта мысль  заключалась  в  том,  чтобы  поверить  свои  опасениЯ
свЯщеннику и рассказать ему все без  утайки.  ’акое  решение  показалось  ей
теперь настолько здравым, что она удивилась, как она  не  подумала  об  этом
раньше, но таково  уж  свойство  отчаЯниЯ  -  оно  ослеплЯет  нас  и  лишает
способности видеть спасительное средство, сколь бы оно ни  было  доступно  и
очевидно.
     “твердившись в этом решении, она написала свЯщеннику короткую  записку,
в которой уведомлЯла его, что ей необходимо сообщить ему  нечто  чрезвычайно
важное, однако это непременно должно остатьсЯ тайной от ее мужа;  она  также
просила его постаратьсЯ увидетьсЯ с ней возможно скорее.
     Џолучив эту записку днем, доктор ѓаррисон без  промедлениЯ  откликнулсЯ
на просьбу Ђмелии; он застал ее за чаем в обществе мужа и миссис Ђткинсон и,
подсев к столу, присоединилсЯ к ним.
     ‚скоре после того, как был убран чайный стол, миссис Ђткинсон вышла  из
комнаты, и тогда свЯщенник сказал, обращаЯсь к Ѓуту:
     - Џолагаю, капитан, вы  преисполнены  подобающего  послушаниЯ,  которое
надлежит выказывать церкви, хотЯ наше духовенство не часто требует этого  от
своей паствы. ’ем не менее, иногда бывает уместно использовать нашу  власть,
дабы напомнить мирЯнам об их долге. Ђ посему должен сказать вам, что у  менЯ
есть к вашей жене личное дело, и Я ожидаю, что вы без  промедлениЯ  оставите
нас вдвоем.
     - ЉлЯнусь, доктор, - ответил Ѓут, -  Я  твердо  убежден,  что  ни  один
католический духовник не провозгласил бы  свою  волю  и  желание  с  большей
торжественностью и достоинством, и поэтому никому из них не  выказывалось  и
столь незамедлительное послушание.
     Ѓут тотчас же вышел из комнаты, попросив свЯщенника вновь  позвать  его
как только тот переговорит с Ђмелией об интересующем его деле.
     - Љак видите, сударынЯ, - сказал свЯщенник, обратЯсь  к  Ђмелии,  когда
они остались вдвоем, - Я выполнил ваш приказ и готов выслушать важную тайну,
о которой вы мне писали.
     € тут ЂмелиЯ рассказала своему  другу  все,  что  ей  было  известно  о
полковнике „жеймсе, все, что  она  видела  и  слышала,  и  все,  о  чем  она
подозревала. „обраЯ душа - свЯщенник был, судЯ по всему, настолько  потрЯсен
всем услышанным, что пребывал некоторое времЯ в молчаливом изумлении.  “видЯ
это, ЂмелиЯ спросила:
     - —ем вы так поражены, сударь? Ќеужели подлость так редко встречаетсЯ?
     - Љонечно, нет, дитЯ мое, - проговорил свЯщенник, - но Я потрЯсен  тем,
как искусно  она  скрыта  под  столь  добродетельной  личиной.  Љроме  того,
признатьсЯ вам откровенно, тут, видимо, задето и мое тщеславие, -  менЯ  так
ловко обвели вокруг пальца. џ и в самом  деле  испытывал  к  этому  человеку
чрезвычайное уважение: помимо  восхищенных  отзывов  о  нем  вашего  мужа  и
многочисленных свидетельств, которые служат к его чести, он обладает  еще  и
самой  привлекательной  и  располагающей  наружностью,  какую  Я  когда-либо
встречал. Ђ ведь недаром говоритсЯ, что красивое лицо - это рекомендательное
письмо {8}. Ћ, Џриррда, Џрирода, почему ты так  бесчестна,  что  то  и  дело
посылаешь миру людей с таакими лживыми рекомендациЯми?
     - Ђх, дорогой доктор, - воскликнула ЂмелиЯ, -  Я  становлюсь  от  этого
сама не своЯ: ведь выходит, что едва ли не все люди в душе своей  негодЯи  и
подлецы.
     - ‘тыдитесь, дитЯ мое! - укорил  ее  свЯщенник.  -  Ќе  следует  делать
вывод, столь порочащий ‘оздателЯ. —еловеческаЯ природа по сути своей  далека
от  порочности,  она  с  избытком  наделена  отзывчивостью,  милосердием   и
состраданием, она жаждет  одобрениЯ  и  почестей  и  остерегаетсЯ  позора  и
бесчестьЯ. Ћднако дурное воспитание, дурные  привычки  и  обычаи  развращают
нашу природу, а безрассудство влечет  ее  к  пороку.  Њирские  правители,  а
также, боюсь, и духовенство повинны в падении  нравов.  ‚место  того,  чтобы
всеми имеющимисЯ в их распорЯжении средствами противодействовать пороку, они
слишком уж склонны смотреть на него сквозь пальцы. ‚зЯть, к примеру,  тЯжкий
грех прелюбодеЯниЯ; принЯло ли правительство  какой-нибудь  закон,  карающий
его {9}? стремитсЯ ли духовный пастырь наставить на путь истинный нарушающих
его? €, с другой стороны, наносит  ли  особенно  закоренелаЯ  приверженность
этому пороку хоть какой-нибудь ущерб карьере или репутации повинного  в  нем
человека  в  обществе?  Џреграждает  ли  это  ему  путь  к   более   высоким
государственным должностЯм, Я чуть было не сказал - церковным? Љладет ли это
какое-нибудь пЯтно  на  его  герб,  служит  ли  препЯтствием  длЯ  получениЯ
почестей? ђазве такого человека не встречаешь каждый день в  обществе  самых
знатных женщин или в кабинетах самых  влиЯтельных  особ  и  даже  за  столом
епископов? —то же тогда удивительного в том, что общество в целом  относитсЯ
к этому чудовищному преступлению как к поводу  длЯ  шутки,  и  что  люди  не
противЯтсЯ  искушению  своего   ненасытного   аппетита,   коль   скоро   его
удовлетворению потворствует закон и  оправданием  ему  служит  укоренившийсЯ
обычай? џ убежден, что даже в характере этого самого полковника  заложены  и
добрые задатки, потому что он проЯвлЯл дружелюбие и щедрость к  вашему  мужу
еще до того как стал помышлЯть  о  посЯгательстве  на  вашу  добродетель;  в
истинно христианском обществе, к каковому наше, мне кажетсЯ, приближаетсЯ не
более, чем любаЯ провинциЯ в ’урции, этот же самый  полковник,  вне  всЯкого
сомнениЯ, был бы достойным и полезным гражданином.
     - „орогой мистер ѓаррисон, - воскликнула ЂмелиЯ, -  вы  поистине  самый
мудрый и самый лучший человек на свете...
     - Ќи слова о моей мудрости, прошу вас, - перебил ее доктор.  -  “  менЯ
нет ее и в помине... и Я нисколько не искушен в хрематистике {’ак Ђристотель
называет  в  своей  "Џолитике"  искусство  наживать  богатство  (примеч.  ѓ.
”илдинга) {10}.}, как это называет мой старый приЯтель. џ понЯтиЯ  не  имею,
как раздобыть хотЯ бы шиллинг и как удержать его в кармане, когда он у  менЯ
завелсЯ.
     - Ќо зато вы постигли человеческую природу до самой ее сути, - ответила
ЂмелиЯ, -  и  ваш  разум  -  это  поистине  кладезь  древней  и  современной
премудрости.
     - •отЯ вы и льстиваЯ маленькаЯ плутовка, - воскликнул пастор,  -  но  Я
все равно вас люблю и, в доказательство отвечу вам такой же лестью и  скажу,
что вы поступили в высшей степени  благоразумно,  скрыв  все  это  от  мужа.
Ћднако вы поставили менЯ теперь в затруднительное положение: ведь  Я  обещал
вновь пообедать с этим господином завтра, и из-за вас мне теперь  невозможно
будет сдержать свое слово.
     - Ќет-нет, дорогой мистер ѓаррисон, - воскликнула ЂмелиЯ, - ради  всего
свЯтого,  будьте  осторожны!  ‚едь  если  вы  проЯвите  к  полковнику   хоть
какое-нибудь неуважение, мой муж может что-то заподозрить... особенно  после
нашего разговора наедине.
     - Ќе тревожьтесь, дитЯ мое.  џ  не  дам  длЯ  этого  капитану  Ѓуту  ни
малейшего повода. Ђ длЯ большей уверенности в том, что это не произойдет, на
некоторое времЯ отлучусь. ‚едь не думаете же вы, надеюсь,  что  после  всего
услышанного Я совершенно изменю самому себе и  стану  изображать  приЯзнь  к
человеку, способному на такую низость. Љроме того,  Я  не  давал  полковнику
твердого обещаниЯ прийти к нему и неизвестно удалось бы  мне  встретитьсЯ  с
ним, даже если бы Я не узнал от вас ничего. „ело в том, что Я со днЯ на день
ожидаю старого друга; он живет в двадцати милЯх от  ‹ондона  и  придет  сюда
пешком, чтобы увидетьсЯ со мной; Я непременно должен с ним  встретитьсЯ:  он
очень беден и может подумать, что Я именно по этой причине не питаю  к  нему
должного почтениЯ.
     -  Ђх,  сударь,  -  воскликнула  ЂмелиЯ,  -  как  мне  после  этого  не
восхищатьсЯ вами и не любить вас за вашу доброту!
     - ‚осхищатьсЯ мной? - переспросил свЯщенник.  -  „а  стоит  мне  только
захотеть и Я могу мигом излечить вас от этого.
     - “верена, сударь, - сказала ЂмелиЯ, - что вам это не по силам.
     - „а стоило бы мне только убедить вас, - продолжал свЯщенник, -  что  Я
не считаю вас красивой, как тотчас бы испарилась всЯ ваша уверенность в моей
доброте. Џризнайтесь откровенно, разве Я не прав?
     - ‚озможно, но у менЯ были бы тогда основаниЯ считать, что у вас не все
в порЯдке со зрением, - ответила ЂмелиЯ,  -  и,  возможно,  это  даже  более
откровенное признание, нежели вы  могли  от  менЯ  ожидать.  Ќо  прошу  вас,
сударь, будьте серьезным и посоветуйте, как мне поступить? Џодумайте о  том,
какую трудную роль мне предстоит сыграть; ведь Я уверена, что  после  всего,
что вам теперь стало известно, вы не допустите, чтобы Я очутилась под  одной
крышей с полковником.
     - —то за вопрос, конечно, нет, - заЯвил свЯщенник. - Џока у  менЯ  есть
дом, в котором Я могу предоставить вам убежище.
     - Ќо как переубедить моего мужа, - настаивала ЂмелиЯ, - не дав  ему  ни
малейшего повода догадатьсЯ об истинной  причине?  џ  трепещу  при  мысли  о
возможных последствиЯх.
     - „авайте отложим это на завтра - утро вечера мудренее, а утром Я снова
с вами повидаюсь. ’ем временем вы не тревожьтесь и  не  принимайте  это  так
близко к сердцу.
     - •орошо, сударь, - ответила ЂмелиЯ, - Я теперь полностью полагаюсь  на
вас.
     - Њне огорчительно это слышать, - воскликнул свЯщенник.  -  ђазве  ваша
добродетель не служит вам надежной опорой, на которую вы можете полагатьсЯ с
куда большей уверенностью? ’ем не менее, Я сделаю все,  что  в  моих  силах,
дабы помочь вам, а сейчас мы, если вам угодно, позовем вашего мужа: клЯнусь,
он выказал истинно католическое послушание. „а, а где сейчас честный сержант
и его жена? Њне очень по душе, как вы оба ведете себЯ с этим достойным малым
в противоположность принЯтым в свете обычаЯм: ведь вместо  того  чтобы,  как
предписывают нам заповеди нашей  веры,  считать  друг  друга  братьЯми,  нас
приучают относитьсЯ к тем, чье общественное или  имущественное  положение  в
какой-то степени уступают нашему, как к существам низшей породы.
     ‚скоре после этого в комнату возвратилсЯ Ѓут, а вместе с ним и  сержант
с миссис Ђткинсон; обе пары провели этот вечер как нельзЯ  более  приЯтно  и
весело;  лучшего  собеседника,  чем  доктор  ѓаррисон,  трудно   было   себе
представить;  все,  что  он  говорил,  было   настолько   проникнуто   духом
доброжелательности, бодрости и шутливости, что невозможно было не  поддатьсЯ
его обаЯнию.

        ѓ‹Ђ‚Ђ 6,
          содержащаЯ, быть может, самое удивительное происшествие,
                   о коем когда-либо повествовала историЯ

     Ѓут успел уже тем временем рассказать сержанту  о  необычайной  доброте
полковника „жеймса и о том,  какие  радужные  надежды  он  в  свЯзи  с  этим
возлагает на помощь друга. ‘ержант, конечно, не преминул  втайне  поделитьсЯ
услышанным со своей женой. …два ли есть необходимость намекать  читателю,  к
какому умозаключению она на сей счет пришла. ‘амо собой разумеетсЯ, она,  не
задумываЯсь,  недвусмысленно  дала   понЯть   мужу,   что   полковник   Явно
вознамерилсЯ посЯгнуть на честь Ђмелии.
     ќта мысль не давала бедному сержанту покоЯ; он долго не мог  из-за  нее
уснуть ночью, и потом навЯзчиваЯ  идеЯ  преследовала  его  во  сне  ужасными
кошмарами, в которых ему представлЯлось, будто полковник стоит с  обнаженной
шпагой в руке у кровати Ђмелии и угрожает тотчас заколоть ее,  если  она  не
уступит его желаниЯм. € тут сержант, не  выдержав,  приподнЯлсЯ  во  сне  на
постели и, схватив жену за горло, закричал:
     - ‘ейчас же убери шпагу, негодЯй,  и  убирайсЯ  прочь  отсюда,  не  то,
клЯнусь, черт побери, Я проткну тебЯ насквозь.
     Ћт  столь  грубого  обращениЯ  миссис  Ђткинсон,  естественно,   тотчас
проснулась и, увидЯ воинственную позу мужа, а  также  почувствовав,  что  он
стиснул ей руками шею, она испустила дикий вопль и тут же лишилась чувств.
     …е вопль разбудил самого Ђткинсона; вмиг сообразив, что  он  смертельно
перепугал жену, сержант опрометью вскочил с постели, схватил бутылку с водой
и стал щедро обрызгивать супругу, - но все было тщетно: она  не  произносила
ни звука и не подавала никаких признаков жизни. ’огда  сержант  принЯлсЯ  во
все горло звать на помощь; услыхав его вопли, Ѓут,  чьЯ  комната  находилась
этажом ниже, как раз под спальней Ђткинсонов, прыгнул из постели и,  схватив
зажженную свечу, бросилсЯ наверх. ‚ыхватив у него свечу, сержант  устремилсЯ
к кровати и тут его глазам предстало зрелище, от которого он едва не лишилсЯ
рассудка. Џостель была всЯ залита кровью, и его жена лежала посреди кровавой
лужи. “видев это, сержант, не помнЯ себЯ от ужаса, завопил:
     - Ѓоже, смилуйсЯ надо мной, Я убил свою жену! џ заколол ее!  џ  заколол
ее!
     - —то все это значит? - спросил Ѓут.
     - Ђх, сударь, - воскликнул сержант, - мне приснилось, будто Я  вызволЯл
вашу жену из рук полковника „жеймса  и,  вот  видите,  убил  при  этом  свою
несчастную жену.
     ‘ этими словами он повалилсЯ на постель рЯдом с миссис Ђткинсон,  обнЯл
ее и зарыдал как человек, обезумевший от отчаЯниЯ.
     Љ этому времени и  ЂмелиЯ,  едва  успевшаЯ  набросить  на  себЯ  халат,
прибежала сюда на крики и увидела сержанта и его жену, лежащих на кровати, и
Ѓута, стоЯщего рЯдом и застывшего, как изваЯние. Ћна была так потрЯсена, что
не сразу сумела совладать с собой, -  уж  очень  душераздирающую  и  ужасную
картину представлЯла эта кроваваЯ постель.
     ЂмелиЯ послала Ѓута поскорее привести служанку, чтобы та ей помогла, но
еще до того, как он возвратилсЯ, миссис Ђткинсон стала приходить  в  себЯ  и
вскоре к невыразимой радости сержанта обнаружилось, что никакой раны  у  нее
нет: чувствительный к запахам нос Ђмелии {11} обнаружил вскоре  то,  что  не
уловило более грубое обонЯние сержанта, к тому же до смерти перепугавшегосЯ;
оказалось, что краснаЯ жидкость, который была испачкана всЯ постель, хотЯ  и
может иногда течь в жилах прелестной женщины, была, однако же, не  тем,  что
строго говорЯ, называют кровью, а вишневой наливкой, бутылку которой  миссис
Ђткинсон всегда держала под рукой в  своей  комнате  на  случай  немедленной
надобности, поскольку в дни своих бедствий она привыкла прибегать  к  такого
рода утешению. ‚от эту бутылку беднЯга сержант второпЯх  принЯл  за  бутылку
воды, когда стал отхаживать свою жену. ’аким образом, все вскоре  окончилось
вполне благополучно и без всЯких неприЯтных  последствий,  если  не  считать
испачканное белье. ЂмелиЯ и Ѓут возвратились к  себе  в  комнату,  а  миссис
Ђткинсон пришлось встать с постели, чтобы переменить простыни.
     ќто происшествие тем бы и закончилось, не оставЯ никакого  следа,  если
бы слова, сорвавшиесЯ с Языка сержанта  в  минуту,  когда  он  сам  себЯ  не
помнил, не произвели на Ѓута некоторое впечатление;  во  всЯком  случае  они
вызвали в его душе любопытство, и, пробудЯсь на следующее утро, он послал за
сержантом  и  попросил  его  рассказать  более  подробно  о  том,  что   ему
приснилось, коль скоро речь шла и об Ђмелии.
     ‘ержант поначалу Явно не имел особой  охоты  выполнЯть  эту  просьбу  и
всЯчески пыталсЯ отговоритьсЯ. Ќо это только подстегнуло любопытство Ѓута  и
он сказал:
     - “ж как хочешь, а Я намерен выслушать все до конца. Џодумай, дурень ты
этакий, неужели ты считаешь менЯ настолько слабодушным,  что  менЯ  испугает
твой сон, даже самый кошмарный?
     - Ќу, что тут сказать, сударь, - воскликнул сержант, - ведь сны  иногда
сбываютсЯ. Ћдин мой сон, хорошо помню - как  раз  насчет  вашей  чести  -  и
вправду исполнилсЯ; это было, когда вы еще только ухаживали за моей  молодой
госпожой; так вот, мне приснилось, будто вы на ней женились; а ведь это было
еще в то времЯ, когда ни Я сам, ни кто-нибудь другой в округе  и  не  думал,
что вы сумеете ее заполучить. Ќо что касаетсЯ  вчерашнего  сна,  то  уж  тут
ѓосподь не допустит, чтобы он когда-нибудь сбылсЯ.
     - ’ак что же тебе все-таки приснилось? - упорствовал Ѓут - џ непременно
хочу знать.
     - Љонечно, - сударь, что и говорить, - замЯлсЯ сержант, - Я не смею вам
отказать; надеюсь, однако, что вы сразу же выбросите мои  слова  из  головы.
Ќу, так вот, сударь, мне снилось, что вы  уехали  в  ‚ест-€ндию,  а  госпожу
оставили здесь на попечении полковника  „жеймса,  и  мне  приснилось,  будто
полковник подошел к постели госпожи с намерением совершить над  ней  насилие
и, обнажив шпагу, стал грозить, что  тотчас  же  заколет  ее,  если  она  не
уступит его вожделению. Љак уж Я сам там очутилсЯ  -  понЯтиЯ  не  имею,  но
только мне снилось, будто Я схватил его за горло и поклЯлсЯ прикончить, если
он тотчас же не уберетсЯ из комнаты. ’ут Я проснулсЯ и  вот,  собственно,  и
весь мой сон. џ никогда в жизни не обращал на сны никакого вниманиЯ... но  и
то сказать, у менЯ еще ни разу не бывало, чтобы  все  представлЯлось  мне  с
такой Ясностью. Љазалось, это и впрЯмь происходит на самом деле.  Ќа  шее  у
моей жены навернЯка остались следы моих пальцев. Ђ ведь Я и за сто фунтов не
позволил бы себе такое обращение с ней.
     - ‚от уж поистине странный сон, - проговорил Ѓут, - и объЯснить его  не
так просто, как твой давний сон про  мою  женитьбу;  не  зрЯ  же  сказано  у
експира: "‚едь сны основаны на том, что ранее на ум нам приходило" {12}. Ќо
ведь совершенно невероЯтно, чтобы тебе могло прийти такое.
     - Љак бы там ни было, сударь, - отвечал сержант,  -  но  ведь  в  вашей
власти предупредить всЯкую возможность того, чтобы  такой  сон  сбылсЯ:  длЯ
этого достаточно лишь не оставлЯть госпожу под присмотром  полковника;  если
вы принуждены расстатьсЯ с ней, так ведь есть и другие места, где она  будет
в полной безопасности, и поскольку  моЯ  жена  говорила  мне,  что  и  самой
госпоже опека полковника очень не по душе, уж не знаю, по какой причине, так
надеюсь, вы, сударь, выполните ее желание.
     - ‚от теперь Я припоминаю,  -  произнес  Ѓут,  -  что  миссис  Ђткинсон
случалось ронЯть неодобрительные  замечаниЯ  по  адресу  полковника.  “ж  не
обидел ли он ее чем-нибудь?
     - ’о-то и оно, что обидел, сударь, - отозвалсЯ сержант, -  он  позволил
себе сказать о ней такое, чего она уж никак не заслуживала и за что, не будь
он настолько старше менЯ по чину, Я бы отрезал ему уши. „а что там моЯ жена,
- ведь он способен отзыватьсЯ дурно о ком угодно, не только о ней.
     - „а знаешь ли ты, Ђткинсон, - воскликнул Ѓут очень внушительным тоном,
- что ты говорить о самом близком моем друге?
     - Ќу, что ж, если уже выкладывать начистоту, - возразил сержант, - то Я
вовсе так не считаю. …сли бы полковник и в самом деле был вашим другом, Я бы
относилсЯ к нему гораздо лучше.
     - ‚ таком случае, изволь объЯснитьсЯ, Я настаиваю на этом, - воскликнул
Ѓут. - џ слишком хорошего  мнениЯ  о  тебе,  Ђткинсон,  чтобы  считать  тебЯ
способным говорить подобные вещи без достаточного на то основаниЯ... џ желаю
знать всю правду.
     - џ уж и сам не рад тому, что у менЯ нечаЯнно  сорвалось  с  Языка  это
слово. Џоверьте, Я никак этого не хотел, у менЯ это вышло  нечаЯнно,  а  вы,
сударь, сразу ухватились за мою обмолвку.
     - …ще бы, Ђткинсон,  -  настаивал  Ѓут,  -  ведь  ты  менЯ  чрезвычайно
встревожил, и Я должен теперь получить от тебЯ необходимые объЯснениЯ.
     - ‚ таком случае, сударь, - сказал сержант, - поклЯнитесь прежде  своей
честью, а не то пусть менЯ разрежут на тысЯчу кусков, если Я скажу хоть одно
слово.
     - ‚ чем же Я, собственно, должен поклЯстьсЯ? - спросил Ѓут.
     - Ђ в том, что вы  не  затаите  после  того,  что  Я  скажу,  обиды  на
полковника, - выпалил Ђткинсон.
     - ‡атаю обиду! •орошо, даю слово чести, - воскликнул Ѓут.
     ’ем не менее, сержант заставил его еще несколько раз  подтвердить  свое
обещание и только  после  этого  рассказал  о  своем  недавнем  разговоре  с
полковником, притом лишь о той его  части,  котораЯ  касалась  самого  Ѓута,
полностью умолчав о том, что относилось непосредственно к Ђмелии.
     - Ђткинсон, - воскликнул Ѓут, - Я не могу  на  тебЯ  сердитьсЯ:  ты,  Я
знаю, любишь менЯ и Я многим тебе  обЯзан,  но  ты  поступил  дурно,  осудив
полковника за его суждение обо мне. ‚едь Я заслужил от него порицание -  оно
продиктовано дружеским ко мне отношением.
     - Ќо с его стороны, сударь, было не очень красиво говорить все это мне,
простому сержанту, да еще в такое длЯ вас времЯ.
     - џ не желаю больше об этом слушать,  -  отрезал  Ѓут.  -  Њожешь  быть
уверен, что ты единственный человек, которому Я могу это простить, да  и  то
при условии, что ты никогда больше даже не заикнешьсЯ о  чем-либо  подобном.
ќтот идиотский сон, Я вижу, совсем сбил тебЯ с толку.
     - €звольте не беспокоитьсЯ, сударь, с этим  все  покончено,  -  заверил
сержант. - џ знаю свое место и знаю, кому должен повиноватьсЯ; но прошу вас,
сударь, сделайте одолжение, не обмолвитесь ни единым словом о том, что Я вам
сейчас рассказал, моей госпоже: ведь она, Я знаю, никогда бы  мне  этого  не
простила, ни за что бы не простила, - Я это знаю по рассказам жены. €, кроме
того, сударь, не стоит напоминать об этом миссис Ђткинсон: она и так все это
знает, и даже намного больше этого.
     Ѓут не замедлил отпустить сержанта,  попросив  его  напоследок  держать
Язык за зубами, и тут  же  направилсЯ  к  жене,  которой  и  пересказал  сон
Ђткинсона.
     ЂмелиЯ сделалась бледна, как снег, и у нее началсЯ такой нервный озноб,
что и  Ѓуту,  заметившему  происходЯщее  с  ней,  тотчас  же  передалось  ее
состоЯние.
     - „орогаЯ моЯ, - произнес он, впившись в нее исступленным  взглЯдом,  -
здесь, без сомнениЯ, кроетсЯ нечто большее, нежели  мне  известно.  Љакой-то
дурацкий сон не мог бы так сильно вас  встревожить.  џ  прошу,  умолЯю  вас,
сказать мне... действительно ли полковник „жеймс когда-нибудь...
     Џри одном упоминании имени полковника ЂмелиЯ упала на  колени  и  стала
умолЯть мужа не пугать ее.
     - Ќо что же Я такого сказал, любовь моЯ, - воскликнул Ѓут, - что  могло
вас так испугать?
     - Ќичего особенного, дорогой мой, - отвечала ЂмелиЯ, - но  эта  ужаснаЯ
сцена, которую Я увидела нынче  ночью,  до  того  менЯ  потрЯсла,  что  даже
нелепый сон, над которым в другое времЯ Я бы только посмеЯлась, и тот бросил
менЯ в дрожь. Ћбещайте мне только, что вы не оставите менЯ здесь одну,  и  Я
совершенно успокоюсь.
     - ‚ы можете быть совершенно спокойны,  -  заверил  ее  Ѓут,  -  ведь  Я
никогда ни в чем вам не откажу. Ћднако же успокойте  и  вы  менЯ.  џ  должен
знать, заметили ли вы в поведении полковника „жеймса что-нибудь  такое,  что
было вам неприЯтно?
     - ‡ачем вам питать такие подозрениЯ? - вскричала ЂмелиЯ.
     - ‚ы заставлЯете менЯ испытывать смертельные муки! - не уступал Ѓут.  -
Ќо, клЯнусь ‚севышним, Я  все  равно  узнаю  правду.  …ще  раз  спрашиваю  -
позволил ли он себе какой-нибудь поступок или слово, которые были вам не  по
душе?
     - „орогой м