л  в  поле,  чтобы
освежитьсЯ прогулкой на открытом  воздухе  перед  тем,  как  снова  сесть  у
постели мистера Ћлверти. ‡десь он предалсЯ мечтам о милой  своей  ‘офье,  от
которых его отвлекла на некоторое времЯ опаснаЯ болезнь друга и благодетелЯ,
как вдруг случилось одно происшествие, о котором мы сообщаем с прискорбием и
о котором, несомненно,  с  таким  же  прискорбием  будет  прочитано;  однако
нерушимаЯ верность истине, в которой мы поклЯлись,  обЯзывает  нас  передать
его потомству.
     Ѓыл прелестный июньский вечер. ѓерой  наш  углубилсЯ  в  очаровательную
рощу, где шелест листьев, колыхаемых легким ветерком, соединЯлсЯ в  чудесной
гармонии со сладким журчаньем ручейка и мелодичным пением соловьев.  ‚  этой
обстановке, как нельзЯ более подходЯщей длЯ любви, „жонс обратилсЯ мыслЯми к
своей милой ‘офье. ђезвые мечты  его  без  стеснениЯ  блуждали  по  всем  ее
прелестЯм,  живое  воображение  рисовало  очаровательную  девушку  в   самых
восхитительных образах, и пылкое  сердце  юноши  таЯло  от  любви;  наконец,
бросившись на траву близ ласково журчащего ручьЯ,  он  разразилсЯ  следующей
тирадой;
     - Ћ ‘офьЯ, какое было бы блаженство, если бы небо привело  тебЯ  в  мои
объЯтиЯ! Ѓудь проклЯта судьба,  воздвигшаЯ  преграду  между  нами!  …сли  бы
только Я владел тобой, то, будь даже все твое богатство -  рубище,  ни  один
человек в мире не возбудил бы во мне зависти! ‘коль презренной Явилась бы  в
глазах  моих  ослепительнейшаЯ  красавица  черкешенка,   убраннаЯ   во   все
драгоценности €ндии!.. Ќо что это Я заговорил о другой женщине?  …сли  бы  Я
считал глаза мои способными заглЯдетьсЯ на другую, вот эти руки  вырвали  бы
их. Ќет, дорогаЯ ‘офьЯ, жестокаЯ судьба хоть и разлучает нас навеки, но душа
моЯ будет любить тебЯ одну. Ќерушимую верность к тебе Я буду хранить  вечно.
•оть мне и не владеть никогда твоим прелестным  телом,  но  ты  одна  будешь
владычицей моих помыслов, моей любви, души моей. Ђх, сердце  мое  так  полно
нежностью к тебе, что первые красавицы мира лишены длЯ менЯ всЯкой прелести,
и Я буду холоден, как отшельник, в их объЯтиЯх!  ‘офьЯ,  одна  только  ‘офьЯ
будет моей! ‘колько очарованиЯ в этом имени! џ вырежу его на каждом дереве.
     ‘ этими словами он вскочил и увидел - не ‘офью, нет, и  не  черкешенку,
роскошно и изЯщно  убранную  длЯ  сералЯ  восточного  вельможи...  нет.  Ѓез
платьЯ, в одной рубашке грубого  полотна,  и  притом  не  из  самых  чистых,
увлажненнаЯ благоуханной испариной, выжатой из тела дневной работой с вилами
в руках,- к нему приближалась Њолли ‘игрим. ѓерой  наш  стоЯл  с  перочинным
ножиком, вынутым из  кармана,  с  вышеупомЯнутым  намерением  изрезать  кору
деревьев. “видЯ это, девушка сказала с улыбкой:
     - Ќадеюсь, вы не собираетесь зарезать менЯ, сквайр?
     - Ћткуда ты взЯла, что Я собираюсь тебЯ зарезать? - удивилсЯ „жонс.
     - Џосле вашего жестокого поступка со мной во времЯ последнего  свиданиЯ
это было бы длЯ менЯ еще большой милостью,- отвечала она.
     € между ними завЯзалсЯ разговор, который Я  не  считаю  себЯ  обЯзанным
передавать, а потому опускаю. „овольно будет  сказать,  что  он  продолжалсЯ
целых четверть часа, и по окончании его парочка  удалилась  в  самую  густую
часть рощи.
     Ќекоторым из моих читателей это  происшествие,  может  быть,  покажетсЯ
неестественным. Ћднако факт этот справедлив и может  быть  удовлетворительно
объЯснен тем, что „жонс, вероЯтно,  считал,  что  одна  женщина  лучше,  чем
ничего, а Њолли, должно быть, думала,  что  двое  мужчин  лучше,  чем  один.
Џомимо этого соображениЯ, читатель благоволит припомнить, что  „жонс  в  это
времЯ не был полным господином  той  чудесной  способности  рассуждать,  при
помощи которой люди мудрые и степенные обуздывают свои беспорЯдочные страсти
и воздерживаютсЯ от запретных удовольствий; вино  совершенно  лишило  „жонса
этой способности. Ћн был в таком состоЯнии, что  если  бы  рассудок  вздумал
хотЯ бы только увещевать его, то, вероЯтно, получил бы такой же ответ, какой
дал много лет тому назад некий Љлеострат глупцу, спросившему, разве  ему  не
стыдно быть пьЯным:
     - Ђ тебе разве не стыдно увещевать пьЯного?
     Џо правде  говорЯ,  перед  судом  государственным  опьЯнение  не  может
служить извинением, но перед судом совести оно  сильно  смЯгчает  вину.  ‚от
почему Ђристотель, хвалЯ законы Џиттака, согласно которым пьЯных  наказывали
за  преступление   вдвойне,   сознаетсЯ,   что   в   законах   этих   больше
государственной мудрости, чем справедливости. € если есть вообще  какие-либо
извинительные по случаю опьЯнениЯ проступки, то это,  без  сомнениЯ,  такие,
как тот, в котором был повинен в ту минуту мистер „жонс. Ќа эту тему  Я  мог
бы представить обширное ученое рассуждение, если  бы  был  уверен,  что  оно
доставит читателю развлечение или сообщит ему нечто такое, чего он не знает.
€так, из уважениЯ к нему, Я сохраню свою  ученость  при  себе  и  вернусь  к
рассказу.
     ‡амечено, что ”ортуна редко делает что-нибудь  наполовину.  Ћбыкновенно
затеЯм ее нет конца - вздумает ли она побаловать нас или  раздосадовать.  Ќе
успел наш герой удалитьсЯ со своей „идоной, как

     Speluncam Blifil dux et divinus eandem
     Deveniunt... -

     свЯщенник и молодой сквайр, вышедшие чинно прогулЯтьсЯ,  показались  на
тропинке, ведущей в рощу, и Ѓлайфил заметил парочку в ту минуту,  когда  она
скрывалась из виду.
     Ѓлайфил тотчас узнал „жонса, хотЯ был от него на расстоЯнии  свыше  ста
Ярдов, и Явственно заметил пол его спутницы, не разглЯдев только, кто именно
она  была.  Ћн  затрепетал  от  радости,  перекрестилсЯ  и  издал   какое-то
благочестивое воклицание.
     ’ваком был удивлен этими неожиданными движениЯми  и  спросил,  что  они
означают. Ќа это Ѓлайфил ответил, что он  Ясно  видел  какого-то  молодчика,
удалившегосЯ в кусты вместе с девицей, и не сомневаетсЯ, что это  сделано  с
дурной целью.  €мЯ  „жонса  он  предпочел  умолчать,  а  почему  -  об  этом
предоставлЯем догадыватьсЯ  проницательному  читателю,  ибо  мы  никогда  не
указываем мотивы человеческих  поступков,  если  есть  какаЯ-либо  опасность
совершить ошибку.
     ‘вЯщенник, который был не только человек строгих  нравственных  правил,
но и непримиримый  враг  всЯкой  распущенности,  воспылал  гневом  при  этом
сообщении. Ћн попросил мистера Ѓлайфила немедленно провести его к тому месту
и по дороге все времЯ расточал угрозы, перемешанные с  жалобами,  причем  не
мог удержатьсЯ от некоторых косвенных замечаний по адресу  мистера  Ћлверти,
намекаЯ, что распущенность местных нравов объЯснЯетсЯ  главным  образом  его
потаканием пороку, выразившимсЯ  в  благосклонности  к  этому  ублюдку  и  в
смЯгчении справедливой и благодетельной строгости закона, требующего  самого
сурового наказаниЯ длЯ распутных женщин.
     „орога, по которой наши охотники  пустились  за  дичью,  густо  поросла
терновником, который сильно затруднЯл их движение и при этом так шуршал, что
„жонс был заблаговременно предупрежден об их  приближении;  вдобавок  ’ваком
был настолько неспособен сдерживать свое негодование  и  изрыгал  на  каждом
шагу такие проклЯтиЯ, что одного этого было вполне достаточно длЯ оповещениЯ
„жонса о том, что его застигли (выражаЯсь охотничьим Языком) прЯмо в норе.

        ѓ‹Ђ‚Ђ XI,
     в которой сравнение, выраженное при помощи семимильного периода в  духе
мистера  Џопа,  вводит  читателЯ  в  кровопролитнейшую  битву,  какаЯ  может
произойти без применениЯ железа или холодной стали

     Љак в период течки (грубое выражение, которым чернь  обозначает  нежные
сцены, происходЯщие в  густых  лесах  ѓемпшира  между  любовниками  звериной
породы), если в минуту, когда круторогий олень замышлЯет любовную игру, пара
щенков или иных враждебных ему хищников настолько  приблизитсЯ  к  свЯтилищу
‚енеры ‡вериной, что стройнаЯ лань шарахаетсЯ  в  сторону  в  порыве  не  то
страха, не то резвости, не то жеманства, не то игривости - чувства, которыми
природа наградила весь женский пол или, по крайней мере,  научила  напускать
на себЯ, дабы, по неделикатности самцов, не проникли  в  самосские  мистерии
глаза непосвЯщенных, ибо при совершении этих обрЯдов жрица восклицает  вслед
за пророчицей ‚ергилиЯ (находившейсЯ, вероЯтно, в ту минуту  за  работой  на
таком литургийном действе):

     Procul, о procul este profani,
     Proclamat vates, totoque absistite luco! 20-

     если, говорю, во  времЯ  совершениЯ  оленем  и  его  возлюбленной  этих
свЯщенных обрЯдов, свойственных generi omni animantium 21, к  ним  отважатсЯ
приблизитьсЯ  враждебные  хищники  -  олень  по  первому  знаку,   поданному
испуганной ланью, бросаетсЯ, грозный и Яростный, ко входу в чащу, становитсЯ
здесь на страже своей любви, бьет  в  землю  копытом,  потрЯсает  в  воздухе
рогами и гордо вызывает на бой устрашенного врага.
     ’ак,  и  еще  грознее,  воспрЯнул  наш   герой,   услышав   приближение
неприЯтелЯ. Ћн выступил далеко вперед, чтобы скрыть  трепещущую  лань  и  по
возможности обеспечить ей отступление. ’ут ’ваком, метнув сначала молнию  из
воспламененных гневом очей, загремел:
     - ‘рам и позор! Њистер „жонс, возможно ли? ќто вы?
     - ‚ы видите, что возможно,- ответил „жонс.
     - Ђ кто эта непотребнаЯ девка с вами? - спросил ’ваком.
     - …сли со мной есть непотребнаЯ девка,- воскликнул „жонс,-  так,  может
быть, Я вам и не скажу, кто она?
     -  Џриказываю  вам  немедленно  сказать!  -  гремел   ’ваком.-   €   не
воображайте, пожалуйста,  молодой  человек,  будто  ваши  лета,  ограничивши
несколько  круг  моих  прав  воспитателЯ,  вовсе  уничтожили   мою   власть.
‚заимоотношениЯ между учеником и учителем неуничтожимы, как  неуничтожимы  и
все прочие взаимоотношениЯ между людьми,  ибо  все  они  берут  свое  начало
свыше. Џоэтому вы и теперь обЯзаны мне повиноватьсЯ, как в то времЯ, когда Я
учил вас азам.
     - ‡наю, что вам этого хочетсЯ,-  воскликнул  „жонс,-  только  этому  не
бывать, потому что времЯ убеждений березовыми доводами миновало.
     - ’огда Я заЯвлЯю вам прЯмо, что Я решил дознатьсЯ, кто эта непотребнаЯ
девка.
     - Ђ Я заЯвлЯю вам, что вы этого не узнаете, - возразил „жонс.
     ’ут ’ваком хотел было двинутсЯ вперед, но „жонс схватил  его  за  руки;
мистер Ѓлайфил бросилсЯ  на  выручку  свЯщеннику,  крича,  что  не  позволит
оскорблЯть своего старого учителЯ.
     „жонс, увидев, что ему приходитсЯ иметь дело с двумЯ, решил  как  можно
скорее отделатьсЯ от одного из них. Џоэтому он сначала напал на  слабейшего;
оставив свЯщенника, он нанес молодому сквайру в грудь удар, который пришелсЯ
так счастливо, что тот сразу же растЯнулсЯ на земле.
     ’ваком был весь обуЯн желанием обнаружить  спутницу  „жонса  и  потому,
почувствовав себЯ на свободе, устремилсЯ прЯмо в кусты, не заботЯсь о судьбе
своего приЯтелЯ, но  не  успел  он  сделать  нескольких  шагов,  как  „жонс,
расправившись с Ѓлайфилом, догнал его и оттащил назад за полу кафтана.
     Ѓогослов был в молодости искусным бойцом и стЯжал себе кулаком  большую
славу как в школе, так и в университете ’еперь, правда будучи  в  годах,  он
поотстал в этом  благородном  искусстве,  однако  отвага  его  была  так  же
непоколебима, как  и  вера,  и  тело  ничуть  не  утратило  своей  крепости.
‚добавок, как читатель, может быть, и сам  догадалсЯ,  он  был  темперамента
вспыльчивого ЋглЯнувшись  и  увидев  приЯтелЯ  поверженным,  а  полу  своего
кафтана бесцеремонно схваченной человеком, который  во  всех  своих  прежних
столкновениЯх с ним играл чисто страдательную роль  (обстоЯтельство,  сильно
отЯгчавшее ситуацию),  он  потерЯл  всЯкое  терпение,  занЯл  наступательную
позицию и, напрЯгши все  свои  силы,  атаковал  „жонса  во  фронт  не  менее
Яростно, чем в былые дни атаковывал его с тылу.
     ѓерой наш встретил вражескую атаку с величайшим  бесстрашием,  и  грудь
его зазвучала под ударом. Ћн мгновенно вернул его с не меньшей силой, целЯсь
тоже в грудь свЯщенника, но тот ловко отбил кулак „жонса, так что тот угодил
ему только в брюхо, где в это времЯ покоились два фунта говЯдины  и  столько
же пудинга, и потому никакого гулкого звука  отсюда  не  последовало.  Њного
мощных ударов, которые гораздо приЯтнее и легче  наблюдать,  чем  описывать,
было нанесено с обеих сторон, пока наконец бешеный выпад  „жонса  коленом  в
грудь ’вакома не ослабил последнего до такой степени, что победа не могла бы
дольше оставатьсЯ сомнительной,  если  бы  Ѓлайфил,  успевший  тем  временем
оправитьсЯ, не возобновил битвы и, сцепившись с „жонсом, не  дал  свЯщеннику
возможности встрЯхнутьсЯ и перевести дух.
     ’огда оба  они  соединенными  силами  напали  на  нашего  героЯ,  удары
которого  не  сохранили  той  силы,  с  какой  они  сыпались  первоначально,
настолько он ослабел в поединке с ’вакомом,- ибо  хотЯ  педагог  предпочитал
разыгрывать соло на человеческом инструменте и в последнее  времЯ  только  и
практиковал такой способ, все же  он  еще  довольно  хорошо  помнил  прежнее
искусство, чтобы уверенно исполнить свою партию также и в дуэте.
     Џобеда, по-видимому,  уже  решалась,  по  нынешнему  обычаю,  численным
перевесом сил, как вдруг в бой вступила четвертаЯ пара кулаков и  немедленно
приветствовала свЯщенника, между тем как их владелец закричал:
     - Ќу, не стыдно ли вам, черт бы вас побрал, нападать вдвоем на одного?
     € битва, которую во внимание к ее размаху, следует назвать королевской,
закипела с еще большей силой, пока Ѓлайфил не был вторично повержен „жонсом,
а ’ваком не запросил пощады у своего нового противника, который оказалсЯ  не
кем иным, как мистером ‚естерном, ибо в пылу сражениЯ бойцы не узнали его.
     „ействительно, почтенный сквайр, прогуливаЯсь в этот день с  компанией,
случайно зашел на полЯну,  где  разыгрывалась  кровопролитнаЯ  битва;  увидЯ
троих сражающихсЯ, он тотчас сообразил, что двое должны быть против  одного,
оставил  общество  и,  проЯвлЯЯ  больше  благородства,  чем   расчетливости,
бросилсЯ на помощь  слабейшей  стороне.  ђыцарский  поступок  его,  по  всей
вероЯтности, спас мистера „жонса от Ярости ’вакома  и  благоговейной  дружбы
Ѓлайфила к своему старому наставнику, ибо, не говорЯ уже о неравенстве  сил,
рука „жонса еще недостаточно оправилась после перелома и не обладала прежней
мощью. Ќеожиданное подкрепление, однако, скоро положило конец битве, и „жонс
со своим союзником вышли из нее победителЯми.

        ѓ‹Ђ‚Ђ XII,
     в которой дано  зрелище  более  волнующее,  нежели  окровавленные  тела
’вакома и Ѓлайфила и дюжины им подобных

     ’ут показались спутники  мистера  ‚естерна,  ЯвившиесЯ  как  раз  в  ту
минуту, когда сражение окончилось.  ќто  были  почтенный  свЯщеннослужитель,
которого мы видели недавно за столом  мистера  ‚естерна,  миссис  ‚естерн  -
тетка ‘офьи, и, наконец, сама прекраснаЯ ‘офьЯ.
     Џоле кровавой битвы представлЯло собой в это времЯ  следующую  картину.
Џобежденный Ѓлайфил, весь бледный и почти бездыханный,  был  распростерт  на
земле. ‚озле него стоЯл победитель „жонс, покрытый  кровью  -  частью  своей
собственной, а частью принадлежавшей недавно его преподобию мистеру ’вакому.
Џоодаль названный ’ваком, подобно царю  Џору,  мрачно  сдавалсЯ  победителю.
Џоследним действующим лицом был ‚естерн ‚еликий, великодушно дававший пощаду
побежденному врагу.
     Ѓлайфил, почти без признаков жизни, первый стал предметом  заботливости
всех, в особенности миссис ‚естерн; вынув из кармана склЯночку с нюхательной
солью, она собиралась уже  поднести  ее  к  носу  пострадавшего,  как  вдруг
внимание общества было отвлечено от  бедного  Ѓлайфила,  душе  которого  был
предоставлен удобный случай отправитьсЯ, если бы ей вздумалось, без  дальних
церемоний на тот свет.
     „ело в том, что предмет более прекрасный и  более  достойный  сожалениЯ
лежал без движениЯ перед ними. ’о был  не  кто  иной,  как  сама  прелестнаЯ
‘офьЯ, котораЯ, при виде ли крови, из боЯзни ли за отца или по какой  другой
причине, упала в обморок, прежде чем кто-нибудь мог поспеть ей на помощь.
     Њиссис ‚естерн перваЯ увидела это и вскрикнула. ’отчас же раздалось два
или три голоса: "Њисс  ‚естерн  умерла!"  -  и  все  сразу  стали  требовать
нюхательной соли, воды и других лекарств.
     —итатель, может быть, помнит, что при описании этой рощи мы упомЯнули о
журчащем ручейке,  который,  не  в  пример  ручьЯм,  изображаемым  в  пошлых
романах, протекал здесь не длЯ того  только,  чтобы  журчать.  Ќет!  ”ортуна
удостоила этот ручеек высшей чести,  чем  какаЯ  выпадала  когда-либо  самым
счастливым ручьЯм, орошающим равнины Ђркадии.
     „жонс  растирал  Ѓлайфилу  виски,  испугавшись,  не   слишком   ли   он
поусердствовал во времЯ  борьбы,  когда  слова  "мисс  ‚естерн"  и  "умерла"
одновременно поразили его слух. Ћн  вскочил,  бросил  Ѓлайфила  на  произвол
судьбы, помчалсЯ к ‘офье, и, в то времЯ как  остальные  метались  без  толку
взад и вперед в поисках воды на сухих  дорожках,  подхватил  ее  на  руки  и
побежал через полЯнку к вышеупомЯнутому ручейку; войдЯ в воду,  он  принЯлсЯ
усердно обрызгивать ей лицо, голову и шею.
     Љ счастью длЯ ‘офьи, то самое замешательство, которое воспрепЯтствовало
ее прочим спутникам оказать ей помощь, помешало им также удержать „жонса. Ћн
пробежал уже полдороги, прежде чем они сообразили, что он  делает,  и  успел
вернуть девушку к  жизни,  прежде  чем  они  достигли  берега  ручьЯ.  ‘офьЯ
протЯнула руки, открыла глаза и  воскликнула:  "Ѓоже  мой!"  -  в  ту  самую
минуту, когда подоспели отец ее, тетка и свЯщенник.
     „жонс, до сих пор державший дорогую ношу в своих объЯтиЯх,  опустил  ее
на землю, но в то же самое мгновение нежно приласкал ее,  что  не  могло  бы
ускользнуть от ее вниманиЯ, если бы она уже совершенно пришла в чувство.  Ќо
так как она не обнаруживала никакого неудовольствиЯ при этой  вольности,  то
мы думаем, что в ту минуту она еще не совсем очнулась от обморока.
     ’рагическаЯ сцена вдруг обратилась в радостную, в которой герою нашему,
несомненно, принадлежала главнаЯ роль; ибо  если  он  чувствовал,  вероЯтно,
гораздо больший восторг по  случаю  спасениЯ  ‘офьи,  чем  сама  она,  то  и
поздравлениЯ, приносимые ей, не могли сравнЯтьсЯ с ласками, посыпавшимисЯ на
„жонса; особенно неистовствовал мистер ‚естерн, который, обнЯв раза два свою
дочь, бросилсЯ  на  радостЯх  душить  и  целовать  „жонса.  Ћн  называл  его
спасителем ‘офьи и объЯвил, что готов отдать ему все, за  исключением  ее  и
своего поместьЯ, впрочем, немного придЯ в  себЯ,  он  исключил  также  своих
гончих, Љавалера и Њисс ‘лауч (так называлась его любимаЯ кобыла).
     “спокоившись  окончательно   насчет   дочери,   сквайр   обратил   свою
заботливость на „жонса.
     -  ‘кинь-ка  голубчик,  кафтан  да  умой  лицо,  оно  у  тебЯ   здорово
разукрашено,- приговаривал ‚естерн.- †ивее, живей умывайсЯ да пойдем ко мне,
мы отыщем длЯ тебЯ другое платье.
     „жонс беспрекословно повиновалсЯ, снЯл кафтан, подошел к воде  и  вымыл
лицо и грудь, котораЯ была избита и окровавлена в не  меньшей  степени.  Ќо,
смывши кровь, вода не могла удалить  черных  и  синих  пЯтен,  которыми  его
изукрасил ’ваком. ‡аметив их, ‘офьЯ невольно вздохнула и бросила  на  „жонса
взглЯд, полный невыразимой нежности.
     ‚стреченный им взглЯд  этот  произвел  на  него  неизмеримо  сильнейшее
действие, чем все ушибы, полученные в драке. „ействие, однако, совсем  иного
свойства - столь благотворное и успокоительное, что если бы даже он  был  не
избит, а изранен, то и тогда оно прогнало бы на несколько минут всЯкую боль.
     Ћбщество отправилось теперь в обратный путь  и  вскоре  дошло  до  того
места, где ’вакому удалось наконец поставить мистера Ѓлайфила  ни  ноги.  Џо
этому случаю мы не можем не выразить  благочестивого  пожеланиЯ,  чтобы  все
споры решались только тем оружием, которым снабдила  нас  Џрирода,  знающаЯ,
что нам годитсЯ, и чтобы холодное железо вонзалось  только  во  внутренности
земли. ’огда война, любимое занЯтие монархов, сделалась бы почти  безвредной
и можно было бы давать сражениЯ между  многочисленными  армиЯми  по  прихоти
высокопоставленных дам, которые  вместе  с  самими  королЯми  любовались  бы
зрелищем битвы; тогда поле ее можно было бы спокойно усеивать  человеческими
трупами, длЯ того чтобы через несколько минут мертвецы  или  значительнейшаЯ
часть их, подобно мистеру Ѓайеса, встали и ушли  церемониальным  маршем  под
звуки барабана или скрипки, смотрЯ по предварительному соглашению.
     џ желал бы избежать обвинениЯ в юмористическом трактовании  этой  темы,
иначе серьезные политики, которые, Я знаю, шуток не любЯт, пожалуй,  скорчат
презрительную гримасу. Ќо, говорЯ  серьезно,  разве  сражениЯ  не  могли  бы
решатьсЯ большим числом поломанных черепов, расквашенных  носов  и  подбитых
глаз,  как  теперь  они  решаютсЯ  большими  кучами  изувеченных  и   убитых
человеческих тел? ђазве нельзЯ таким  же  способом  брать  города?  Љонечно,
предложение это чрезвычайно невыгодное длЯ французов, потому  что  при  этом
они лишились бы преимущества над другими нациЯми, доставлЯемого  им  высоким
искусством их инженеров; но, принимаЯ в  соображение  рыцарский  характер  и
благородство этого народа, Я убежден, что  они  не  откажутсЯ  сражатьсЯ  со
своим противником равными силами, как это делаетсЯ в поединках.
     Ћднако,  как  ни  желательны  такие  преобразованиЯ,  мало  надежды  на
проведение их в жизнь, поэтому Я  ограничиваюсь  этим  кратким  наброском  и
возвращаюсь к прерванному рассказу.
     ‚естерн стал расспрашивать о  причинах  ссоры.  Ќи  Ѓлайфил,  ни  „жонс
ничего ему не ответили, ’ваком же сказал со злобой:
     - Џричина, Я думаю, недалеко отсюда: пошарьте в кустах,  и  вы  найдете
ее.
     - Ќайдем ее?  -  удивилсЯ  ‚естерн.-  Љак!  Ќеужели  вы  дрались  из-за
девчонки?
     - ‘просите этого  джентльмена  в  жилетке,  он  лучше  знает,-  отвечал
’ваком.
     - Ќу, тогда, конечно, девчонка! - воскликнул ‚естерн.-  Ђх,  ’ом,  ’ом,
какой же ты сластена! Ћднако, джентльмены, будемте друзьЯми и пойдем ко мне,
выпьем мировую.
     - Џрошу извинить  менЯ,  сэр,-  сказал  ’ваком,-  это  не  пустЯки  длЯ
человека моего званиЯ потерпеть такое оскорбление от  мальчишки  и  быть  им
избитым только за то, что хотел исполнить свой  долг  и  пыталсЯ  открыть  и
привести к судье гулЯщую девку. ‚прочем, главнаЯ вина тут падает на  мистера
Ћлверти и на вас: если бы вы строже взыскивали за нарушение законов, как вам
надлежит делать, то скоро очистили бы всю нашу местность от этой погани.
     - ‘корее Я очистил бы ее от  лисиц,-  отвечал  ‚естерн.-  Џо-моему,  мы
должны поощрЯть пополнение убыли нашего населениЯ, которую мы терпим  каждый
день на войне. ѓде же она, однако? Џокажи ее, пожалуйста, ’ом.
     € он принЯлсЯ шарить  по  кустам  таким  же  способом  и  с  такими  же
возгласами, как если бы хотел поднЯть зайца. —ерез несколько минут  раздалсЯ
его крик:
     - ѓо, го! ‡айчик  недалеко!  ЉлЯнусь  честью,  вот  его  нора.  ’олько,
сдаетсЯ, дичь улизнула.
     ‘квайр действительно обнаружил место, откуда беднаЯ девушка при  начале
драки улепетнула со всех ног, не хуже зайца.
     ’ут ‘офьЯ стала просить отца вернутьсЯ домой, говорЯ, что ей нехорошо и
она боитсЯ повторениЯ обморока. ‘квайр тотчас исполнил  ее  желание  (потому
что был нежно любЯщим родителем) и  снова  пригласил  к  себе  все  общество
отужинать. Ћднако Ѓлайфил и ’ваком решительно отказались: первый сказал, что
есть  мною  причин,  заставлЯющих  его  отклонить  приглашение  сквайра,  по
называть их сейчас ему неудобно, а второй объЯвил (может быть, справедливо),
что человеку его званиЯ неприлично ЯвлЯтьсЯ куда-либо в таком виде.
     —то же касаетсЯ „жонса, то он был неспособен отказатьсЯ от удовольствиЯ
находитьсЯ подле своей ‘офьи, почему и продолжал  путь  вместе  со  сквайром
‚естерном и его дамами, предоставив приходскому свЯщеннику замыкать шествие.
ќтот последний хотел было остатьсЯ с ’вакомом, говорЯ, что уважение  к  сану
не позволЯет ему покинуть собрата, но ’ваком  отклонил  его  заботливость  и
довольно нелюбезно заставил его идти с мистером ‚естерном.
     ’ак кончилась эта кроваваЯ битва; и ею да закончитсЯ пЯтаЯ книга  нашей
истории.

        ЉЌ€ѓЂ …‘’Ђџ,
     Ћ•‚Ђ’›‚Ђћ™Ђџ ЋЉЋ‹Ћ ’ђ…• Ќ…„…‹њ

        ѓ‹Ђ‚Ђ I
     Ћ любви

     ‚ последней книге нам пришлось иметь довольно  много  дола  с  любовной
страстью, а на следующих страницах мы должны будем говорить об этом предмете
еще обстоЯтельнее. Џоэтому здесь  кстати,  пожалуй,  занЯтьсЯ  исследованием
новейшей теории, принадлежащей к числу многих других замечательных  открытий
наших философов, согласно  которой  такой  страсти  вовсе  не  существует  в
человеческом сердце.
     ЋтносЯтсЯ ли эти философы к той самой удивительной секте, о  которой  с
почтением отзываетсЯ  покойный  доктор  ‘вифт  на  том  основании,  что  они
единственно силой гениЯ, без малейшей помощи науки или даже  просто  чтениЯ,
открыли глубочайшую и драгоценнейшую тайну, что бога нет, или,  может  быть,
скорее, они одного толка с теми, которые несколько  лет  назад  переполошили
весь мир, доказываЯ,  что  в  человеческом  естестве  не  содержитсЯ  ничего
похожего на добродетель и доброту, и выводЯ все  наши  хорошие  поступки  из
гордости,- этого Я не берусь здесь  решить.  Џо  правде  говорЯ,  Я  склонен
подозревать, что все эти искатели истины как две капли воды похожи на людей,
занЯтых нахождением золота.  Џо  крайней  мере,  способ,  применЯемый  этими
господами при отыскании истины и золота, одинаковый: и те и другие копаютсЯ,
роютсЯ и возЯтсЯ в пакостных местах, и первые в наипакостнейшем из всех -  в
грЯзной душе.
     Ќо если в  отношении  метода,  а,  может  быть,  также  и  результатов,
искатели истины и золотоискатели чрезвычайно похожи друг  на  друга,  то  по
части скромности они между собой несравнимы. ‘лыхано ли когда-нибудь,  чтобы
алхимик,  стремЯщийсЯ  получить  золото,  имел  бесстыдство   или   глупость
утверждать, убедившись в безуспешности своих опытов, что на свете нет такого
вещества, как золото? Њежду тем искатель истины, покопавшись в помойной  Яме
- в собственной душе - и не найдЯ там  ни  малейших  проблесков  божества  и
ничего похожего на добродетель, доброту, красоту и любовь, очень откровенно,
очень честно и очень последовательно заключает отсюда, что ничего  этого  не
существует во всем мироздании.
     Ћднако во избежание всЯких пререканий с этими философами, если их можно
так назвать,  и  чтобы  доказать  нашу  готовность  к  миролюбивому  решению
вопроса, мы сделаем им кое-какие уступки, которые, может быть, положат конец
спору.
     ‚о-первых,  мы  допускаем,  что  есть  души,  и  к  ним,  может   быть,
принадлежат души  наших  философов,  совершенно  чуждые  малейших  признаков
вышеупомЯнутой страсти.
     ‚о-вторых, то, что  обыкновенно  называетсЯ  любовью,  именно:  желание
утолить  разыгравшийсЯ  аппетит   некоторым   количеством   нежного   белого
человеческого мЯса, ни в коем случае не есть та  страсть,  которую  Я  здесь
отстаиваю. ’о чувство правильнее будет назвать голодом; и  если  обжора  без
стеснениЯ прилагает слово "любовь" к своему аппетиту и говорит, что он любит
такие-то и такие-то блюда, то человек, любЯщий такой любовью,  с  одинаковым
правом может сказать, что он алчет такой-то и такой-то женщины.
     ‚-третьих, Я допускаю, и считаю это самой приемлемой уступкой, что хотЯ
та любовь, на защиту  которой  Я  выступаю,  удовлетворЯетсЯ  гораздо  более
деликатным способом, однако и она ищет удовлетворениЯ не меньше,  чем  самое
грубое из всех наших влечений.
     € наконец, Я допускаю, что эта любовь, когда она направлена на существо
другого пола, весьма расположена длЯ полного наслаждениЯ приглашать себе  на
помощь только что мной упомЯнутый голод, и он не только ее не ослаблЯет, но,
напротив, повышает все ее восторги до степени,  едва  доступной  воображению
людей, никогда не знавших иных  волнений,  кроме  тех,  что  проистекают  из
одного лишь вожделениЯ.
     ‚замен этих уступок Я требую от наших философов согласитьсЯ с тем,  что
в  сердцах  некоторых  (Я  убежден,  даже  многих)  людей  живут  добрые   и
благожелательные чувства, побуждающие их способствовать счастью других;  что
эта  бескорыстнаЯ  деЯтельность,  подобно  дружбе,  подобно  родительской  и
сыновней любви, подобно всЯкой вообще филантропии, доставлЯет сама  по  себе
большое и изысканное наслаждение; что  если  мы  не  назовем  этого  чувства
любовью,  то  у  нас  нет  длЯ  него  иного  названиЯ;  что  хотЯ  восторги,
проистекающие из  такой  чистой  любви,  могут  быть  повышены  и  услаждены
чувственным желанием, однако они существуют и независимо от  последнего,  не
разрушаЯсь его вторжением; и наконец, что уважение и благодарность  ЯвлЯютсЯ
подлинными источниками любви, как молодость  и  красота  служат  источниками
желаниЯ, и поэтому хотЯ такое желание и проходит естественным образом, когда
годы или болезнь поражают  его  предмет,  однако  они  не  способны  оказать
никакого действиЯ на любовь и бессильны поколебать или уничтожить  в  добром
сердце  чувство  или  страсть,  в  основе  которого  лежит  благодарность  и
уважение.
     Ћтрицать существование  страсти,  наблюдаЯ  постоЯнно  ее  очевиднейшие
проЯвлениЯ, представлЯетсЯ мне весьма странным и  нелепым.  ’акое  отрицание
может проистекать только из рассмотренного нами самоослеплениЯ. Ќо  как  оно
несправедливо! ђазве человек, не обнаруживающий в собственном сердце никаких
следов корыстолюбиЯ пли честолюбиЯ, заключает отсюда, что эти страсти  вовсе
не  свойственны  человеческой  природе?  Џочему  же  тогда  нам  скромно  не
придерживатьсЯ одинакового правила при суждении  как  о  пороках,  так  и  о
добродетелЯх людей? Џочему нам  непременно  хочетсЯ,  как  говорит  експир,
"вкладывать целый мир в нашу собственную особу"?
     Ѓоюсь, это происходит от непомерного тщеславиЯ. ќто  один  из  примеров
лести, которую почти все мы расточаем собственному  уму.  …два  ли  найдетсЯ
человек, который, при всем своем презрении к льстецам, не  опускалсЯ  бы  до
самой низкой лести перед самим собой.
     €так, Я обращаюсь за подтверждением правоты  моих  замечаний  к  людЯм,
сознающим в собственной душе то, что мной здесь высказано.
     €сследуйте свое сердце, любезный читатель, и скажите,  согласны  вы  со
мной или нет. …сли согласны, то на следующих страницах вы  найдете  примеры,
поЯснЯющие слова мои; а если нет, то смею вас уверить,  что  вы  уже  сейчас
прочли больше, чем можете понЯть; и вам  было  бы  разумнее  занЯтьсЯ  вашим
делом или предатьсЯ удовольствиЯм (каковы бы они ни были), чем терЯть  времЯ
на чтение книги, которой вы не способны ни насладитьсЯ, ни оценить. ѓоворить
вам о перипетиЯх любви было бы так же нелепо, как объЯснЯть  природу  цветов
слепорожденному, ибо ваше представление о любви  может  оказатьсЯ  столь  же
превратным, как то представление, которое, как нам рассказывают, один слепой
составил себе о пунцовом цвете: этот цвет казалсЯ ему очень похожим на  звук
трубы; любовь тоже может показатьсЯ вам очень похожей на тарелку супа или на
говЯжий филей.

        ѓ‹Ђ‚Ђ II
     •арактеристика миссис ‚естерн, ее великой учености  и  знаниЯ  света  и
пример ее глубокой проницательности, проистекавшей из этих качеств

     —итатель рассталсЯ с мистером ‚естерном, его сестрой и  дочерью,  когда
они возвращались с „жонсом и свЯщенником в дом мистера ‚естерна, где большаЯ
часть этого общества и провела вечер в радости и веселье. Ћдна только  ‘офьЯ
оставалась задумчивой; что же касаетсЯ  „жонса,  то  хотЯ  любовь  сделалась
теперь полновластной владычицей его сердца, однако  удовольствие  по  случаю
выздоровлениЯ мистера Ћлверти  и  присутствие  его  возлюбленной  да  еще  в
придачу нежные взглЯды, которыми она времЯ от времени невольно  дарила  его,
так оживили нашего героЯ, что он соединЯл  в  себе  веселье  остальных  трех
участников этой пирушки, может быть самых веселых людей на свете.
     ’у же задумчивость сохранЯла ‘офьЯ и на следующее  утро  за  завтраком;
она удалилась из-за стола тоже раньше обычного, оставив отца и тетку  одних.
‘квайр не обратил никакого вниманиЯ на перемену в расположении духа  дочери.
•отЯ он и интересовалсЯ политикой и  дважды  был  кандидатом  от  округа  на
выборах, но, по  правде  говорЯ,  не  отличалсЯ  большой  наблюдательностью.
‘естра его была дама другого сорта. Ћна жила при дворе и  видела  свет.  ’ам
она приобрела все  знаниЯ,  какие  обыкновенно  приобретаютсЯ  в  означенном
свете, и ей в совершенстве были известны манеры, обычаи, церемонии  и  моды.
Ќо этим не ограничивалась ее  эрудициЯ.  Ћна  значительно  усовершенствовала
свои ум учением и не  только  перечитала  все  современные  комедии,  оперы,
оратории, поэмы и романы, о которых умела высказать при  случае  критическое
замечание, но прочла также  с  начала  до  конца  "историю  Ђнглии"  ђанена,
римскую историю  €чарда,  множество  французских  "Memoires  pour  servir  a
l'Histoire" 22 и вдобавок большую часть политических памфлетов  и  журналов,
поЯвившихсЯ за последние  двадцать  лет.  €з  них  она  почерп0“ла  обширные
сведениЯ по части политики и могла рассуждать очень основательно о положении
дел в …вропе. Љроме того, она была великолепно осведомлена в науке  любви  и
лучше кого-либо знала, кто с кем  состоит  в  каких  отношениЯх,  -  знание,
которое доставалось ей тем легче, что  во  времЯ  приобретениЯ  его  она  не
отвлекалась собственными делами по этой части, - оттого ли, что не  имела  к
ним расположениЯ, или же оттого, что  этого  расположениЯ  у  нее  никто  не
добивалсЯ; последнее было вероЯтнее, ибо ее мужеподобнаЯ наружность и  шесть
футов роста в соединении с ее повадками и ученостью  препЯтствовали,  должно
быть, мужчинам видеть в  ней  женщину,  несмотрЯ  на  юбки.  ’ем  не  менее,
благодарЯ научному подходу к вещам, миссис  ‚естерн  в  совершенстве  знала,
хотЯ на опыте и не испробовала, все штучки, пускаемые в  ход  дамами,  когда
они желают поощрить поклонника или скрыть свое чувство,  со  всем  арсеналом
улыбок, глазок и тому подобным, который нынче в употреблении в высшем свете.
‘ловом, ни один дамский прием по части притворства и жеманства не ускользнул
от ее наблюдений, но о простых и безыскусственных движениЯх  сердца  честной
натуры она знала мало, потому что таких  вещей  ей  никогда  не  приходилось
видеть.
     ‚ооруженнаЯ этой удивительной осведомленностью, миссис ‚естерн сделала,
как ей казалось, важное открытие  в  душе  ‘офьи.  Џервый  намек  подало  ей
поведение девушки  на  поле  битвы;  возникшие  у  нее  тогда  догадки  были
подтверждены кое-какими наблюдениЯми, произведенными в тот вечер и на другое
утро. Ћднако она очень боЯлась совершить ошибку и потому  целые  две  недели
носила тайну в груди своей, выдаваЯ ее только косвенными  намеками:  кривыми
улыбками, подмигиванием, кивками и ронЯемыми времЯ  от  времени  загадочными
словами,  что  сильно  встревожило  ‘офью,  но  не  произвело  ни  малейшего
впечатлениЯ на ее отца.
     Ќо,  проникшись  наконец  твердым  убеждением  в  справедливости  своих
догадок,  миссис  ‚естерн  однажды  утром  воспользовалась  случаем,   когда
осталась наедине с братом, и прервала насвистываемую им  песенку  следующими
словами:
     - ‘кажите, братец, вы не заметили в последнее времЯ ничего особенного в
моей племЯннице?
     - Ќет, не заметил,- отвечал ‚естерн.- Ђ разве с ней что-нибудь неладно?
     - „а, мне кажетсЯ, что неладно,- отвечала миссис ‚естерн,- и очень даже
неладно.
     - ‘транно: она ни на что не жалуетсЯ,- воскликнул ‚естерн,-  и  оспа  у
нее уже была!
     - Ѓратец,- возразила  миссис  ‚естерн,-  девушки  подвержены  и  другим
болезнЯм, кроме оспы, подчас гораздо опаснейшим.
     ќти слова привели сквайра в сильное беспокойство, он серьезно  попросил
сестру не томить его и сказать, уж не заболела ли ‘офьЯ, прибавив, что,  как
ей известно, он любит дочь больше жизни и пошлет длЯ нее на  край  света  за
лучшим доктором.
     - Џолно, успокойтесь,- отвечала сестра с улыбкой,- болезнь ее не  такаЯ
страшнаЯ. Ќо, Я думаю, братец, вы не сомневаетесь,  что  Я  знаю  свет,  так
поверьте мне: или Я ошибаюсь,  как  никогда  в  жизни,  или  моЯ  племенница
безнадежно влюблена.
     - —то? ‚люблена?! - с гневом воскликнул ‚естерн.-  ‚люблена  без  моего
ведома?! „а Я лишу ее наследства, прогоню со двора нагишом, без гроша! Љак?!
‡а всю  мою  доброту  и  за  всю  мою  любовь  влюблена,  не  спросив  моего
позволениЯ?!
     - Ќадеюсь,- возразила миссис ‚естерн,- вы не прогоните дочери,  которую
любите больше жизни, не узнав раньше, на  ком  она  остановила  свой  выбор.
Џредположим, он пал на того, кого вы  и  сами  пожелали  бы  ей  в  женихи,-
надеюсь, вы не станете тогда на нее сердитьсЯ?
     - ЏонЯтно, нет,- вскричал ‚естерн,- это другое дело!  …сли  она  выйдет
замуж за человека, которого укажу ей  Я,  так  пусть  себе  любит,  кого  ей
вздумаетсЯ, мне до этого дела нет.
     - ‚от это разумно сказано,- отвечала сестра.- Ќо Я думаю, что  человек,
на которого пал ее выбор,- тот самый, кого и вы длЯ нее выбрали бы. …сли это
не так, то все мое знание света никуда не годитсЯ,  а  согласитесь,  братец,
что Я все-таки его довольно знаю.
     - Ќе буду спорить, сестрица,- сказал ‚естерн,- вы знаете свет  не  хуже
всЯкой другой: это по женской части. Ќе люблю Я только, когда вы толкуете  о
политике: это наше дело, и юбкам нечего в такие дела соватьсЯ.  Ќо  кто  же,
однако, ее избранник?
     - ’ак Я вам и скажу! Ќет, извольте  догадатьсЯ  сами.  ’акому  великому
политику, как вы, это нетрудно сделать. “м,  который  проникает  в  кабинеты
государей и открывает тайные пружины, приводЯщие в движение  государственные
колеса  всех  политических  машин  …вропы,  конечно,  легко  разгадает,  что
творитсЯ в простом и неискушенном сердце девушки.
     - ‘естра,- нетерепеливо воскликнул сквайр,- Я уже  не  раз  просил  вас
оставить в разговоре со мной эту придворную  тарабарщину!  ѓоворю  вам,  что
вашего жаргона Я не понимаю, хоть и читаю  журналы  и  "‹ондонскую  вечернюю
почту". ‘лучаетсЯ, правда, что та  или  другаЯ  строчка  поставит  в  тупик,
потому что половина букв пропущена, а все  же  Я  прекрасно  знаю,  что  это
значит: знаю, что наши дела идут не так хорошо,  как  следовало  бы,  и  все
из-за взЯток да подкупов.
     - ‚аше деревенское невежество внушает  мне  истинное  сожаление,сказала
миссис ‚естерн.
     - Ќеужто? Ђ мне так ваша столичнаЯ ученость внушает жалость. —ем угодно
готов быть, только не придворным, не пресвитерианцем и не  ганноверцем,  как
иные.
     - …сли вы намекаете на менЯ,- отвечала сестра,-  так  ведь  вы  знаете,
братец, что Я женщина, и, стало быть, это не имеет никакого значениЯ.  Љроме
того...
     - џ знаю, что ты женщина,- перебил ее  сквайр,-  и  счастье  твое,  что
женщина. …сли бы ты была мужчиной, так Я уже дал бы тебе щелчка.
     - ‚ этих щелчках все  ваше  воображаемое  превосходство.  Љулак  у  вас
действительно крепче нашего, а мозги  -  нисколько.  ‘частье  ваше,  что  вы
можете нас прибить, иначе, поверьте, благодарЯ превосходству нашего  ума  мы
сделали бы всех вас тем  же,  чем  уже  сделали  стольких  храбрых,  мудрых,
остроумных и образованных: нашими рабами.
     - Ћчень рад, что знаю ваши намерениЯ,-  отвечал  сквайр,-  но  об  этом
потолкуем в другой раз. Ђ теперь скажите, кто же он, однако, этот  избранник
дочери?
     -  Њинуточку  терпениЯ:  дайте  переварить  величественное   презрение,
которое Я питаю к вашему полу, иначе Я буду слишком на вас сердитьсЯ. Ќу вот
- Я постаралась проглотить свой гнев. Ђ  теперь,  великий  политик,  что  вы
думаете о мистере Ѓлайфиле?  ђазве  ‘офьЯ  не  лишилась  чувств,  увидЯ  его
лежащим без дыханиЯ? ђазве, придЯ в себЯ, она не побледнела снова, когда  мы
подошли к тому месту полЯны, где он стоЯл? € какую  вы  укажете  причину  ее
грусти в тот вечер за ужином, на следующее утро, да и все эти дни?
     - ЉлЯнусь свЯтым ѓеоргием,- воскликнул сквайр,- теперь, когда  вы  менЯ
надоумили, Я все припоминаю! ђазумеетсЯ, это так, и Я от  всего  сердца  рад
этому. џ знал, что ‘офьЯ хорошаЯ девочка и не доставит мне  огорчениЯ  своей
любовью. Ќикогда в жизни у менЯ  еще  не  было  такой  радости,-  ведь  наши
поместьЯ бок о бок! џ и сам об  этом  подумывал:  оба  поместьЯ  уже  словно
сочетались браком, и жаль было бы разлучить их. …сть, конечно, в королевстве
имениЯ и побольше, да не в нашем графстве, и Я готов лучше пойти на уступки,
чем выдать дочь за чужого или иноземца. Љ  тому  же  большаЯ  часть  крупных
поместий в руках лордов, а Я самое слово это ненавижу. Љак же,  однако,  мне
поступить?  Џосоветуйте,  сестрица.  Џотому  что,  повторЯю,  вы,   женщины,
смыслите в этих делах больше нашего.
     - Џокорнейше вас благодарю, сэр,- отвечала  миссис  ‚естерн,-  премного
вам признательна, что вы хоть на что-нибудь нас годными  считаете.  …сли  вы
удостаиваете спросить у менЯ совета, то, Я полагаю, вам лучше  всего  самому
сделать предложение Ћлверти. Љогда оно  исходит  от  родителей,  в  нем  нет
ничего неприличного. ‚ "Ћдиссее" мистера Џопа  царь  Ђлкиной  сам  предлагал
свою дочь в жены “лиссу. Њне, конечно, нет надобности  предупреждать  такого
глубокого политика, что не следует говорить о том, что ваша дочь  вл