ждой взЯть ванну и хорошенько вымытьсЯ. Џосле взЯтиЯ ванны каждаЯ  из  нас
должна была переодетьсЯ в больничное белье и халат. Ќас всего было  со  мною
четырнадцать душ. Љогда нас ввели в довольно большую  комнату,  то  поЯвилсЯ
полицмейстер с доктором и начальницей женского отделениЯ  госпиталЯ.  „октор
без  всЯкого  вниманиЯ  к  нашей  стыдливости,  в  присутствии  конвойных  и
полицмейстера,  велел  каждой  раздетьсЯ  донага,  подробно  осматривал  ее,
выслушивал сердце и затем приказывал опЯть надеть рубашку и халат.  €з  слов
доктора полицмейстеру Я понЯла, что нас вымыли и  доктор  осматривал,  чтобы
решить, не  вредно  ли  будет  какой-нибудь  из  нас  немедленное  наказание
розгами. •отЯ в тюрьме без всЯких подобных церемоний, по жалобе  надзирателЯ
или по капризу смотрителЯ тюрьмы, нам давали и по пЯтидесЯти розог.
     „октор нашел, что  всех  можно  наказывать  без  опасности  длЯ  нашего
здоровьЯ. ’огда, по приказанию надзирательницы, конвойные свЯзали  нам  руки
толстыми веревками. Џока конвойные вЯзали нам руки, надзирательница вышла из
комнаты. џ и многие из нас стали плакать и просить, чтобы полицмейстер, если
не хочет простить, то велел бы наказывать женщинам  и  в  присутствии  одной
надзирательницы. Ќо он ответил, что ни сам, ни доктор  не  могут  по  закону
уйти, а наказывать и - держать должны конвойные. Џосле этого некоторые стали
бранитьсЯ, произносить неприличные слова и  даже  обвинЯть  полицмейстера  с
доктором, что они хотЯт любоватьсЯ их голыми телами... Ќо когда полицмейстер
пригрозил дать вместо  двадцати  розог  сорок  или  даже  больше,  то  брань
прекратилась  и  большинство  стало  только  громко  реветь  и   умолЯть   о
прощении... —ерез некоторое времЯ, показавшеесЯ нам целой  вечностью,  опЯть
поЯвилась надзирательница, за ней две бабы несли длинную,  узенькую  скамью,
на которой, очевидно, нас будут  наказывать;  сзади  две  сестры  милосердиЯ
несли громадное количество длинных пучков розог из березовых прутьев...  Џри
виде такого количества ужасных розог, плач и рыданиЯ перешли в настоЯщий вой
и  крики  о  прощении...  Ќо  это  не  произвело  на   начальство   никакого
впечатлениЯ; полицмейстер только снова пригрозил удвоить или утроить  порцию
тем, которые не перестанут громко орать,  -  после  этого  крики  затихли  и
перешли опЯть в сдержанные  рыданиЯ.  Џервою  была  вызвана  девушка  Ѓетти;
скамейка уже стоЯла среди комнаты, и около нее столпилось все начальство,  а
один конвойный взЯл пучок розог и стоЯл около скамейки; он слегка  взмахивал
розгами. ‘естры милосердиЯ положили пучки розог  на  пол  около  скамейки  и
собирались уходить, но надзирательница  велела  обеим  остатьсЯ;  одной  она
приказала стать около скамейки и считать удары розог.
     Ѓетти пошла покорно, только стала громче всхлипывать, когда  конвойный,
при помощи другого солдата, стал  ее  укладывать  на  скамейку.  Ѓетти  была
хорошенькаЯ  девушка,  всего  девЯтнадцати  лет.  Ћна  была  тихаЯ,   слегка
рыжеватаЯ,  с  темным  блестЯщим  оттенком  волос.  ‚  лице  ее  сохранилось
пугливое,  скромное  и  лукавое  выражение.  Ѓыло  что-то   таинственное   в
уклончивом взглЯде ее густо темносиних глаз из-под длинных опущенных ресниц.
„аже ложась -под розги, она  сохранила  свои  манеры,  усмешки  и  интонации
скромной, но развратной свЯтоши. Ќаконец ее обнажили,  один  конвойный  стал
держать за ноги, а другой за руки. ‘олдат с розгами в руках поднЯл их высоко
- и смотрел на полицмейстера, ожидаЯ знака длЯ начала  экзекуции.  Џоследний
кивнул головой, и мгновенно розги  со  свистом  опустились  на  круп  Ѓетти,
котораЯ дико крикнула и рванулась, но солдаты,  видимо,  крепко  держали,  и
Ѓетти, когда последовали  новые  удары,  перестала  рватьсЯ  и  только  дико
кричала все времЯ, пока ее секли. ‘естра милосердиЯ  громко  считала  удары.
‘олдат бил очень сильно и с расстановкой, удерживаЯ  после  удара  несколько
секунд розги на теле... Џосле двадцатого удара полицмейстер велел прекратить
сечение.  ‚се  тело  несчастной  Ѓетти  было   исполосовано   темно-красными
полосами,  из  которых  сочилась  кровь.  Њногие  полосы  были   фиолетовые.
Џолицмейстер похвалил солдата...  Ѓетти  с  трудом  встала  со  скамейки  и,
пошатываЯсь, вышла из комнаты в сопровождении одной  из  сестер  милосердиЯ.
‘ледующей повели сечь †еню. ќто была двадцатилетнЯЯ девушка. …й  нужно  было
скорее быть в лечебнице, чем жить  в  публичном  доме.  Ћна  исступленно,  с
какой-то  особенной  жадностью  отдавалась  каждому  мужчине,  даже   самому
отвратительному. Џодруги подшучивали над нею и слегка презирали ее  за  этот
порок. †анна даже  очень  удачно  передразнивала  †еню,  как  она  вздыхала,
стонала в минуты экстаза и выкрикивала страстные слова, которые были  слышны
в соседних комнатах. џ знала, что †енЯ поступила в мой дом  вовсе  не  из-за
нужды и не  соблазном  или  обманом,  а  добровольно,  под  влиЯнием  своего
ненасытного полового инстинкта. Њне, конечно, было выгодно поощрЯть слабость
девушки, и Я ее баловала, потому что она шла нарасхват и зарабатывала в пЯть
или шесть раз больше других девушек. Ћна имела массу  постоЯнных  гостей.  ‚
праздники Я даже не выпускала ее в общее зало, чтобы не  обижать  постоЯнных
гостей отказом в  услугах  †ени.  Њногие  мужчины  были  в  нее  влюблены  и
предлагали  ей  пойти  на  содержание.  ЏассивнаЯ  во  всем,  кроме   своего
ненасытного сладострастиЯ, †енЯ пошла бы ко всЯкому, но Я  всеми  средствами
старалась помешать этому невыгодному длЯ  менЯ  казусу.  ‚прочем,  она  сама
стыдилась своего чрезмерного сладострастиЯ.  Љ  подругам  она  относилась  с
удивительной нежностью, любила обниматьсЯ с ними, целоватьсЯ, спать в  одной
постели, но к ней все относились с некоторой  брезгливостью.  „енег  она  не
любила и была в полном смысле бессребреницей. Ќадо  было  видеть  ее  испуг,
когда ее повели сечь. Ќо кричала она не особенно сильно во времЯ  экзекуции.
’ак перебрали всех нас. Џоследнюю секли менЯ. Ћт страшной  боли  Я  кричала,
как безумнаЯ. ‚  госпитале  нас  потом  без  всЯких  подобных  торжественных
церемоний секли розгами за всЯкий пустЯк и малейший ропот  -  правда,  секли
женщины".
     ‚ одном довольно любопытном сочинении "Pisanus Fraxi" мы нашли описание
Ѓардом виденной лично им сцены в публичном доме госпожи Ѓельзебут.
     "„ом госпожи Ѓельзебут, - говорит ‚ард, - был одним  из  средних  домов
терпимости ‹ондона. ќто был трехэтажный дом в византийском стиле.  ђоскошный
монументальный подъезд; дорогой бархатный ковер на лестнице; в  танцевальном
зале паркет, на окнах тЯжелые штофные занавеси желтого цвета и  тюль;  вдоль
стен белые с золотом и богатой резьбой стульЯ и зеркала в золоченных  рамах;
было несколько гостиных с диванами, пуфами и другой богатой мЯгкой  мебелью;
с особенной роскошью были отделаны  спальные  комнаты.  Џомимо  всевозможных
удобств, комнаты были устроены так, что в соседних можно было решительно все
делать без всЯкой боЯзни, что будет слышно за стеной. Џодбор девиц был  тоже
очень разнообразный, и все они имели роскошные туалеты.
     ‚от с трудом поднимаетсЯ по лестнице очень почтенный господин, лет  под
шестьдесЯт.  Џри  виде  его  управлЯющаЯ  торопливо  подошла  к   одной   из
пансионерок и в полголоса спросила, готовы ли у нее свежие розги. ’ак как  Я
сидел очень близко, то слышал, как девушка ответила:  "Љонечно,  вы  отлично
знаете, что Я сама купила их сегоднЯ!"
     Џри входе этого господина, наши дамы покидают нас, как  будто  скромные
девственницы, оставив почтенного сатира с двумЯ девицами. Њы уходим  в  зало
кафе. ЊенЯ особенно удивило, что он выбрал двух здоровенных девиц...
     Џозднее Я увидал этого посетителЯ спускающимсЯ с лестницы, и спросил  у
управлЯющей, почему она спрашивала о розгах у девушки?  Ќа  мой  вопрос  она
улыбнулась  и  сообщила,  что  этот  пожилой  господин  с   такой   невинной
наружностью платит девицам, чтобы они раздевали и секли его до тех пор, пока
у  него  не  ЯвитсЯ  возбуждение  и  он  не  будет  в  состоЯнии   совершить
совокупление с одной из них. ‚се времЯ, пока его, растЯнутого и привЯзанного
на деревЯнной кобыле, секут розгами, он умолЯет о прощении. Ќо чем более  он
просит о пощаде, тем более секущие его девушки состЯзаютсЯ в  нанесении  ему
более сильных ударов. ‘екут они его до тех пор, пока не увидЯт, что член его
пришел в состоЯние напрЯжениЯ, достаточное длЯ совершениЯ полового акта".
     ‚  начале  XIX  века  в  ‹ондоне  существовали  меблированные  комнаты,
чрезвычайно  роскошно  обставленные.  ќти  комнаты  были  предназначены  длЯ
поклонников  флагеллЯциЯ.  †енщины  полусвета  приходили  туда  и  исполнЯли
активные и пассивные роли флагеллЯнтш.  €мена  некоторых  их  этих  артисток
сохранились в скандальной  истории.  ’ак,  мистрис  Љоллет  посещал  регент,
впоследствии король ѓеорг IV; ее  племЯнница,  миссис  Њитчел,  пользовалась
также большой славой; она была раньше горничной леди Љламикард  и  удалилась
от дел с большим состоЯнием. Ќо во главе всех стоЯла ’ереза Ѓеркли,  котораЯ
в  этом  отношении  не  имела  соперниц.  “  нее  был  удивительный   подбор
всевозможных орудий длЯ истЯзаниЯ. ЏостоЯнно большой запас толстых и длинных
березовых прутьев хранилсЯ у нее всегда в воде, чтобы розги имели  гибкость.
„евЯтихвостые плетки, гибкие бичи, всевозможной  толщины  и  длины,  кожаные
ремни: и т. д. ‹етом в особых вазах имелась зеленаЯ крапива, которой  она  в
состоЯнии была воскресить любого мертвеца, - конечно, воскресить  к  половой
жизни. Ћна могла угодить на все вкусы, и даже любители активной  флагеллЯции
имели в своем распорЯжении собственное тело госпожи Ѓерклей.
     †урнал "The Bouton Magazine" за 1792 год дает несколько подробностей  о
дамском клубе, помещавшемсЯ на одной из  центральных  улиц  ‹ондона.  Љаждое
собрание в клубе состоЯло по меньшей мере из двенадцати лиц: шести  активных
и шести пассивных;  жребий  решал,  к  какому  классу  принадлежит  вынувшаЯ
жребий. Џрезидентша сама раздавала розги и пользовалась правом первой  сечь.
‡атем  активные  начинали  сечь  пассивных;  положение  во  времЯ  наказаниЯ
пассивной, а также число розог вполне зависело от активной; пассивнаЯ должна
была  беспрекословно  исполнЯть  все  приказаниЯ   активной,   под   угрозой
исключениЯ из клуба. Љогда все активные находили, что  пассивные  достаточно
наказаны, то заЯвлЯли  президентше;  после  этого  роли  менЯлись  -  бывшие
активными становились пассивными.
     Ћ проституции писалось очень много. ‚еличайшие философы мира задавались
вопросом, прекратитсЯ ли она когда-нибудь или она погибнет  с  исчезновением
человека? џ выскажу свое мнение: думаю, это вековечное историческое  Явление
прекратитсЯ  тогда,  когда   осуществитсЯ   дивнаЯ   утопиЯ   анархистов   и
социалистов,  когда  землЯ  сделаетсЯ  ничьей,  общей,  когда  любовь  будет
свободна и подчинена одним только половым желаниЯм, а человечество  образует
одну счастливую семью, где не будет различиЯ между твоим и моим, и на  земле
настанет рай;  человек  сделаетсЯ  безгрешным,  блаженным  и  станет  ходить
нагим...
     Љонечно, легко теоретизировать, сидЯ в  комнате  за  чаем  с  булкой  и
сыром, но пока будет собственность, - будет и нищета.  Џока  будет  брак,  -
будет  и  проституциЯ.  ‚едь  проституциЯ  поддерживаетсЯ  и  питаетсЯ   так
называемыми порЯдочными людьми, любЯщими братьЯми, безукоризненными мужьЯми,
благородными отцами семейства... ќти господа всегда отыщут  приличный  повод
нормировать и узаконить платный разврат, чтобы не допустить его проникнуть в
спальни  и  детские.  „лЯ  них  проституциЯ   -   это   возможность   увести
сладострастие подальше от стен дома. „а и сам  любЯщий  брат  или  почтенный
отец семейства не прочь втихомолку предатьсЯ разврату  -  им  надоедает  все
одно  и  то  же:  горничнаЯ,  гувернантка,   жена   и   дама   на   стороне.
Џетушино-любовным инстинктам человека особенно  вольготно  развертыватьсЯ  в
таких чудесных рассадниках, как заведение госпожи Ѓельзебут  в  ‹ондоне  или
госпожи  ‘тоецкой  в  Њоскве,  и  т.  п.  —еловек,  в   сущности,   животное
многобрачное, что отлично понЯл Њагомет,  мормоны  и  т.  п.  ‚се  фальшивые
мероприЯтиЯ, вроде разных  приютов  длЯ  падших  женщин,  -  чушь  и  чистое
надругательство... Џочтенные супруги, отцы пЯтерых взрослых  дочерей  всегда
будут кричать об ужасе проституции, устраивать в пользу приютов длЯ спасениЯ
женщин  любительские  спектакли  и  лотереи,  но  в  душе  все   они   будут
благословлЯть и поддерживать существование проституции...
     ‚ начале этого тома Я описал, как публично наказывали  в  средние  века
проституток во ”ранции за нарушение полицейских правил.  ‚от  как  описывает
английский журнал "‹ондонский шпион" наказание публичных  женщин  в  Ђнглии:
"Ћдин мой приЯтель свел менЯ в Ѓридвель (исправительный дом),  где  как  раз
был "приемный день", чтобы Я имел возможность полюбоватьсЯ,  как  укрощаетсЯ
строптивость некоторых  панельных  дам  низшего  разбора  при  благосклонном
участии девЯтихвостой плетки.
     ЏройдЯ  в  ворота  монументального  зданиЯ,  которое,  как  сказал  мне
приЯтель, носит название Ѓридвель, и переступив порог, Я  сперва  готов  был
подумать, что попал, скорее, во дворец королЯ, чем в. исправительный дом; но
осмотревшись хорошенько,  Я  заметил  в  громадном  зале  много  изможденных
женщин, в бедных и у многих изорванных платьЯх.
     Ћттуда  мы  прошли  на  другой  двор,  где  постройки  имели  такой  же
величественный вид по наружности. Џеред нами была особаЯ ограда, за  которой
помещалось женское отделение. ‚ойдЯ в него,  мы  увидали  множество  женщин,
заключенных,  как  монахини  или  рабыни,  и   находившихсЯ   под   надзором
надзирательницы, ходившей все времЯ.
     Ћт них пахло как от козлов или от грудных детей в воспитательном  доме,
и они держали себЯ с такою же распущенностью, как заключенные в  центральной
тюрьме. ‚прочем, они весело исполнЯли свою унизительную работу.  Њежду  ними
были совсем молоденькие, и менЯ особенно поразило, что они  в  таком  раннем
возрасте успели уже пасть так низко.
     Џока Я, усталый, с грустью наблюдал бесстыдство  этих  несчастных,  мой
приЯтель попросил  менЯ  вернутьсЯ  назад  опЯть  на  первый  двор,  где  мы
поднЯлись по лестнице и вошли в обширное зало, где с большой помпой  заседал
полицейский суд. Ћдин очень представительный господин, по  строгому  костюму
которого можно было догадатьсЯ, что это  был  почтенный  гражданин,  занимал
президентское кресло; в руке у него, как у судебного пристава на  аукционах,
был молоток, а в соседней комнате, двери которой были настежь открыты, чтобы
присутствующие лица могли видеть и слышать  все  в  ней  происходЯщее,  одну
женщину  секли  плетью.  Ќаконец  молоток  стукнул,  и   наказание   женщины
прекратилось. џ обратил внимание на то  обстоЯтельство,  что  почтенный  суд
происходил в присутствии большого числа мужской и женской прислуги, а  также
проституток.
     ‘ледующей подсудимой  была  очень  молоденькаЯ  проститутка.  ќто  была
высокаЯ, красиваЯ девушка с круглыми бровЯми, с голубыми глазами навыкате, с
самым  типичным  лицом  английской   проститутки.   ‘удЯ   по   прочитанному
обвинительному  протоколу,  она  ударила  гостЯ  по  лицу,  бросила  стакан,
наполненный вином, а когда ее  за  это  хозЯйка  немедленно,  в  присутствии
пострадавшего гостЯ, велела разложить на скамейке и дать пЯтьдесЯт розог, то
девица встала со скамейки и плюнула в лицо  гостю  и  хозЯйке;  тогда  гость
велел позвать полицейского, который составил протокол о всем происшедшем,  и
девушку привлекли к суду. •озЯйка показала, что девушка эта - очень  добраЯ,
уступчиваЯ, никогда никому не может  отказать  в  просьбе,  и  невольно  все
относЯтсЯ к ней с большой нежностью. Ћна краснеет, когда дает  показание  ее
хозЯйка. Ќо  стоит  девушке,  -  продолжает  показывать  хозЯйка,  -  выпить
три-четыре рюмки виски, как  она  делаетсЯ  совсем  неузнаваемой  и  учинЯет
всевозможные скандалы, так  что  всегда  требуетсЯ  вмешательство  экономки,
швейцара и иногда полиции. Ќа другой день Я ее за скандал  всегда  наказываю
розгами, порой очень строго. Џосле наказаниЯ она никогда не дерзит, а просит
прощениЯ. ‚о времЯ наказаниЯ также все времЯ просит о прощении...  ‚чера  Я,
по настоЯнию гостЯ, чтобы не посылать за  полицией,  согласилась  немедленно
при нем же высечь ее розгами... Ќо у нее хмель не  прошел,  почему  она  все
времЯ, пока ее секли, ругалась похабными словами, а после наказаниЯ  плюнула
мне и гостю в лицо. џ хотела ее  снова  сечь  и  даже  послала  швейцара  за
свежими розгами,  но  гость  не  согласилсЯ  простить  и  велел  послать  за
полицией...
     “ обвинЯемой девушки не было защитника,  и  суд  через  две-три  минуты
постановил  наказать  ее  тут  же  десЯтью  ударами  плети;  наказание  было
сравнительно мЯгкое, вероЯтно, вследствие благоприЯтного показаниЯ  хозЯйки,
а, главным образом, также того, что беднаЯ девушка была уже довольно  строго
наказана розгами хозЯйкой.
     Ќемедленно по прочтении приговора два сторожа увели девушку в  соседнюю
комнату, но мы отлично видели,  как  ее  раздели  совсем  донага  и,  свЯзав
предварительно обе руки, подвели к стене и привЯзали к  кольцам  за  руки  и
ноги, так что она была как бы приклеена  к  стене.  ‡атем  президент  поднЯл
молоток, и сторож, взЯв  девЯтихвостку  в  руки,  стал  сечь  провинившуюсЯ,
котораЯ все времЯ неистово орала и корчилась.  ‘  первого  же  удара  у  нее
показалась кровь на теле, которое и без  того  все  было  в  синих  полосах,
очевидно, от вчерашнего наказаниЯ розгами по приказанию хозЯйки. Џри десЯтом
ударе молоток опустилсЯ на стол с силой, и немедленно сторож перестал сечь и
отвЯзал девушку,  котораЯ  вскоре  вышла  одетаЯ,  с  заплаканными  глазами,
которыми она старалась не смотреть на присутствующих. •озЯйка подошла к  ней
и хотела увести ее с собой, но президент остановил их обеих и,  обращаЯсь  к
девушке, сказал, чтобы она в другой раз не  буЯнила,  иначе,  независимо  от
наказаниЯ хозЯйки, он велит ей дать не менее двадцати плетей. •озЯйку же  он
просил уже не наказывать девушку сегоднЯ еще розгами, прибавив,  что  с  нее
довольно вчерашнего наказаниЯ розгами  и  сегоднЯшних  плетей  за  буЯнство.
•озЯйка откровенно созналась, что она, хотЯ очень любит девушку, но  длЯ  ее
же пользы собиралась дать ей после обеда сто розог за вчерашнюю проделку, но
"раз господин президент просит больше за вчерашнюю вину не наказывать, то  Я
даю вам слово, что не буду сегоднЯ ее наказывать".
     Ђнгличанин-человек положительный. “ него нет ни  времени,  ни  терпениЯ
самому позаботитьсЯ о своем удовольствии, нужно, чтобы это сделали  за  него
другие  лица.  ‚  Ђнглии  почти  все  занЯты  той  или  иной  коммерцией.  “
англичанина чувство любви играет сравнительно редко важную роль.  Џоэтому-то
существует  множество  лиц,  торгующих  молодостью  и   красотой   голодных,
беззащитных девочек. Ќет ничего поэтому удивительного в том, что  в  ‹ондоне
гнусный торг белыми рабынЯми процветает в самой широкой степени.
     ‘уществует масса лиц,  лишенных  всЯкого  понЯтиЯ  о  нравственности  и
охранЯющих целомудрие своих девиц  до  семнадцатилетнего  возраста  не  ради
любви к добродетели, а  единственно  потому,  что  девственность  есть  тоже
своего рода товар, от которого они готовы  освободитьсЯ  лишь  за  известную
сумму денег. ’аким образом, в Ђнглии молодых девственниц можно  получить  по
такой-то цене за голову; это не будет считатьсЯ обольщением или совращением,
а простой поставкой девственности по договору за наличные  деньги..  Ѓывают,
конечно, случаи, когда девушка сопротивлЯетсЯ, но правильнаЯ поставка  имеет
в виду только таких девиц, которые смотрЯт на  свою  девственность,  как  на
простую товарную ценность.
     ’акова теориЯ, изложеннаЯ в парламенте одним из его членов,  когда  был
затронут вопрос относительно развитиЯ проституции среди малолетних девушек.
     ‘ледует еще заметить, что английский закон нисколько не защищает  детей
старше тринадцати лет. …сли девушка четырнадцати лет под влиЯнием ласки  или
угрозы немедленного телесного наказаниЯ, или под влиЯнием насилиЯ, или  даже
при помощи побоев соглашаетсЯ против своего желаниЯ на поступок, последствиЯ
которого она не вполне понимает, то закон вмешиваетсЯ с единственною целью -
защиты обольстителЯ. ђаз жертва согласилась на совокупление, то было ли  это
согласие получено обманом или силой, в глазах  закона  это  не  имеет  ровно
никакого значениЯ. ‡акон как бы нарочно указывает на подобных детей  как  на
хорошую дичь длЯ распутников.
     Љак только девочке исполнилось тринадцать лет, она в  глазах  закона  -
женщина и имеет полное право  располагать  своей  особой  в  пользу  первого
встречного, который силой или другим каким-либо способом сумеет ее настолько
устрашить, что она ему пожертвует своей  честью.  Ћдна  лондонскаЯ  сводница
показала на суде, что происходит, если девушка отказываетсЯ позволить лишить
себЯ невинности после того, как сама продала эту невинность: "Љогда  девушка
слишком много шумит, то терЯет свою невинность задаром  вместо  того,  чтобы
потерЯть ее за деньги. ‘амое лучшее средство, чтобы  добитьсЯ  цели  у  этих
дурочек, это внушить  им,  что  раз  настало  времЯ,  они  все  равно  будут
обольщены, хотЯт или не хотЯт. …сли не хотЯт,  то  их  будут  сперва  пороть
розгами, пока они сами от боли не  согласЯтсЯ  на  все.  …сли  же  они  орут
отчаЯнно, но не просЯт, чтобы их лучше лишили невинности,  только  перестали
бы сечь, то порка продолжаетсЯ до  полного  изнеможениЯ  девушки,  почти  до
потери ею сознаниЯ от боли, после чего ее берут силой".
     €ногда девушка проЯвлЯет столько упорства, что  приходитсЯ  даже  после
порки помогать обольстителю; что и произошло с четырнадцатилетней †ени, дело
которой дошло до суда. "ќта девочка причинила нам массу хлопот; мы ее сперва
очень больно высекли розгами за сопротивление господину; после этого  мы  ее
опЯть отпустили к  господину,  но  она  все-таки  продолжала  отбиватьсЯ,  и
пришлось ее снова сечь, в этот раз уже  плетью.  Ќо  после  жестокой  порки,
когда мы отдали ее господину, она все еще продолжала кусатьсЯ и  царапатьсЯ,
так что господин, который заплатил, опЯть ничего не мог с  нею  поделать.  ‚
конце концов пришлось ее держать и только тогда удалось ее обольстить,  хотЯ
она все времЯ орала, как безумнаЯ". Ђнглийский  суд,  несмотрЯ  на  подобное
насилие, оправдал всех подсудимых по обвинению в изнасиловании и пособии ему
на том основании, что девочка была четырнадцати лет, сама сперва согласилась
на обольщение и взЯла за это деньги; только потом, когда  наступила  минута,
она раздумала и отказалась, на что, по мнению суда, уже не имела права.  ‘уд
нашел только, что за отказ исполнить  свое  обещание  девочку  могли  высечь
розгами и плетью, но не так  жестоко,  как  она  была  высечена,  по  мнению
свидетельствовавшего ее доктора, почему приговорил сводницу,  по  приказанию
которой пороли девушку, к штрафу в 50 фунтов стерлингов (около 500 р.)  и  к
шестимесЯчному  заключению  в  рабочем  доме,  а  трех  женщин,  поровших  и
державших девушку во времЯ экзекуции, - к штрафу в 10 фунтов стерлингов (100
р.) и двухмесЯчному тюремному заключению.  ѓлавный  лорд-судьЯ,  к  которому
перешло дело до апеллЯции, изменил  приговор  в  том  смысле,  что  сводницу
приговорил к штрафу в 10 фунтов  стерлингов  и  двухмесЯчному  заключению  в
рабочем доме, а трех помогавших ей женщин оправдал. ‚иновник  же  обольщениЯ
был также оправдан.
     ‚ ‹ондоне существуют очень приличные на вид приюты, содержимые  учеными
акушерками,  куда  сводницы  приводЯт  девочек  до  лишениЯ  девства,  чтобы
установить наличие девственности, и куда их опЯть приводЯт после потери оной
длЯ восстановлениЯ ее искусственным путем и новой продажи ее.
     „о чего может доходить услужливость сводниц, желающих  пойти  навстречу
капризам своих клиентов, служит лучше всего доказательством следующий факт.
     —тобы угодить одному  богатому  клиенту,  который  в  беспутных  оргиЯх
настолько растратил свои половые силы, что  только  сечение  его  розгами  в
присутствии молоденькой девственницы могло разбудить заснувшие его чувства и
позволить ему совершить с нею половой акт, - одна очень почтеннаЯ дама  сама
секла его розгами и помогала ему удовлетворить свою похоть. …сли же  девушка
сопротивлЯлась, что бывало иногда, она привЯзывала  ее  за  ноги  и  руки  к
кровати. ‚ некоторых  подобных  случаЯх,  как  обнаружилось  тоже  на  суде,
пользуютсЯ длЯ привЯзываниЯ строптивых девушек  особыми  ремнЯми,  подбитыми
ватой.
     - ђусский писатель Њаксим ѓорький довольно подробно описывает  телесное
наказание проституток в доме терпимости. ќто происходит  в  современное  нам
времЯ {Њ. ѓорький. - ‚аська Љрасный. ‘обр. соч., т. III.}.
     "Ќедавно в публичном доме одного из поволжских городов  служил  человек
лет сорока, по имени ‚аська, по прозвищу Љрасный. Џрозвище было дано ему  за
его Ярко-рыжие волосы и толстое лицо цвета сырого мЯса.
     ’олстогубый, с большими ушами, которые торчали на его черепе, как ручки
на рукомойнике,  он  поражал  людей  жестоким  выражением  своих  маленьких,
бесцветных глаз; они заплыли у него жиром, блестели как льдины, и,  несмотрЯ
на его сытую, мЯсистую фигуру, всегда взглЯд его имел такое  выражение,  как
будто этот человек был смертельно голоден. Ќевысокий и коренастый, он  носил
синий казакин, широкие суконные шаровары и Ярко вычищенные сапоги  с  мелким
набором. ђыжие волосы его вились кудрЯми, и, когда он надевал на голову свой
щегольский картуз, они, выбиваЯсь из-под картуза кверху, ложились на, околыш
картуза - тогда казалось, что на голове у ‚аськи надет красный венок.
     - Љрасным его прозвали товарищи, а девицы прозвали его Џалачом,  потому
что он любил истЯзать их.
     ‚аська был известен во всех домах  этого  квартала,  его  имЯ  наводило
страх на девиц, и когда они почему-нибудь ссорились и вздорили с хозЯйкой  -
хозЯйка грозила им:
     - ‘мотрите, вы!.. Ќе выводите менЯ из терпеньЯ... а  то  как  позову  Я
‚аську Љрасного!..
     €ногда достаточно было одной этой угрозы,  чтобы  девицы  усмирились  и
отказались от своих требований, порой вполне законных и  справедливых,  как,
например, требование улучшениЯ пищи или права уходить из дома на прогулку. Ђ
если одной угрозы оказывалось  недостаточно  длЯ  усмирениЯ  девиц,  хозЯйка
звала ‚аську.
     Ћн  приходил  медленной  походкой  человека,   которому   некуда   было
торопитьсЯ, запиралсЯ с хозЯйкой в ее комнате, и там хозЯйка  указывала  ему
подлежащих наказанию девиц.
     Њолча выслушав ее жалобу, он кратко говорил ей:
     - ‹адно...
     € шел к девицам. Ћни бледнели  и  дрожали  при  нем,  он  это  видел  и
наслаждалсЯ их страхом. …сли сцена разыгрывалась в кухне, где девицы обедали
и пили чай, он долго стоЯл у дверей, глЯдЯ на них, молчаливый и неподвижный,
как статуЯ, и моменты его неподвижности были не менее мучительны длЯ  девиц,
как и те истЯзаниЯ, которым он подвергал их.
     Џосмотрев на них, он говорил равнодушным и сиплым голосом:
     - Њашка! €ди сюда...
     - ‚асилий Њироныч! - умолЯюще и решительно говорила иногда  девушка:  -
ты менЯ не тронь! Ќе тронь... тронешь - удавлюсь Я...
     - €ди, дура, веревку дам... - равнодушно, без усмешки говорил ‚аська.
     Ћн всегда добивалсЯ, чтоб виновные сами шли к нему.
     - Љараул  кричать  буду...  ‘текла  выбью...  -  задыхаЯсь  от  страха,
перечислЯла девица все, что она может сделать.
     - Ѓей стекла... а Я тебЯ заставлю жрать их... - говорит ‚аська.
     € упрЯмаЯ девица в большинстве случаев сдавалась, подходила  к  Џалачу;
если же она не хотела сделать этого, ‚аська сам шел к ней, брал ее за волосы
и бросал на пол. …е же подруги, - а зачастую и единомышленницы, -  свЯзывали
ей руки и ноги, завЯзывали рот и тут же, на полу кухни и на  глазах  у  них,
виновную пороли. …сли это была бойкаЯ девица, котораЯ могла и  пожаловатьсЯ,
ее пороли толстым ремнем, чтобы не  рассечь  ей  кожу,  и  сквозь  простыню,
смоченную водой, чтобы на  теле  не  оставалось  кровоподтеков.  “потреблЯли
также длинные и тонкие мешочки, набитые  песком  и  дресвой,  -  удар  таким
мешком по Ягодицам причинЯл человеку тупую боль, и  боль  эта  не  проходила
долго...
     ‚прочем,  жестокость  наказаниЯ  зависела  не  столько   от   характера
виновной, сколько от степени ее вины и симпатии ‚аськи. €ногда он  и  смелых
девиц порол без всЯких предосторожностей и пощады; у него в кармане  шаровар
всегда  лежала  плетка  о  трех  концах  на   короткой   дубовой   рукоЯтке,
отполированной частым  употреблением.  ‚  ремни  этой  плетки  была  искусно
вделана проволока, из которой на концах ремней образовывалась кисть.  Џервый
же удар плетки просекал кожу до костей, и часто,  длЯ  того,  чтобы  усилить
боль, на  иссеченную  спину  приклеивали  горчичник  или  же  клали  трЯпки,
смоченные круто соленой водой.
     ЌаказываЯ девиц, ‚аська никогда не  злилсЯ,  он  был  всегда  одинаково
молчалив, равнодушен, и глаза его никогда не  терЯли  выражениЯ  ненасытного
голода, лишь порой он прищуривал их, отчего они становились острее...
     Џриемы наказаний не ограничивались  только  этими,  нет  -  ‚аська  был
неисчерпаемо  разнообразен,  и  его  изощренность  в  деле  истЯзаниЯ  девиц
возвышалась до творчества.
     Ќапример: в одном из заведений девица  ‚ера  Љоптева  была  заподозрена
гостем в краже у него пЯти тысЯч рублей. ѓость этот, сибирский купец, заЯвил
полиции, что он был в комнате  ‚еры  с  нею  и  ее  подругой  ‘арой  ерман;
последнЯЯ, посидев с ним около часу, ушла, а с ‚ерой он оставалсЯ всю ночь и
ушел от нее пьЯный.
     „елу дан был законный ход; долго  тЯнулось  следствие,  обе  обвинЯемые
были подвергнуты предварительному  заключению,  судились  и,  по  недостатку
улик, были оправданы.
     ‚озвратЯсь после  суда  к  своей  хозЯйке,  подруги  снова  попали  под
следствие; хозЯйка была уверена, что кража- дело их рук, и  желала  получить
от них свою долю.
     ‚аре удалось доказать, что она не при чем в этой краже;  тогда  хозЯйка
ревностно принЯлась за ‚еру Љонтеву. Ћна заперла ее в  баню  и  там  кормила
соленой икрой, но, несмотрЯ на это и многое другое, девица не созналась, где
спрЯтала деньги. Џришлось прибегнуть к помощи ‚аськи.
     …му было обещано сто рублей, если он допытаетсЯ, где деньги.
     € вот однажды ночью, в баню, где сидела ‚ера, мучимаЯ жаждой, страхом и
тьмой, ЯвилсЯ дьЯвол.
     Ћн был в черной лохматой шерсти, а от шерсти его исходил запах  фосфора
и голубоватый светЯщийсЯ дым. „ве огненные  искры  сверкали  у  него  вместо
глаз. Ћн стал перед девушкой и страшным голосом спросил ее:
     - ѓде деньги?
     Ћна сошла с ума от ужаса.
     ќто было зимой. Џоутру другого днЯ ее, босую и в одной рубашке, вели из
бани в  дом  по  глубокому  снегу,  она  же  тихонько  смеЯлась  и  говорила
счастливым голосом:
     - ‡автра Я с мамой опЯть пойду к обедне... опЯть пойду... опЯть пойду к
обедне...
     Љогда ‘ара ерман увидала ее такой, она тихо и растерЯнно объЯвила  при
всех:
     - Ђ ведь деньги-то украла Я...
     ђазумеетсЯ, больше всего скопилось страха пред ‚аськой  и  ненависти  к
нему у девиц того дома, где он был "вышибалой".  ‚  пьЯном  виде  девицы  на
скрывали этих чувств и громко жаловались гостЯм на ‚аську; но, так как гости
приходили к ним не затем,  чтоб  защитить  их,  жалобы  не  имели  смысла  и
последствий. ‚ тех же случаЯх, когда они возвышались до истерического  крика
и рыданий и ‚аська слышал их, - его огненнаЯ голова  показывалась  в  дверЯх
зала и равнодушный, деревЯнный голос говорил:
     - ќй ты, не дури...
     - Џалач! €зверг!.. - кричала девица. - Љак ты  смеешь  уродовать  менЯ?
Џосмотрите, господин, как он менЯ  расписал  плетью...  -  и  девица  делала
попытку сорвать с себЯ лиф...
     ’огда ‚аська подходил к ней, брал ее за руку и, не  изменЯЯ  голоса,  -
что было особенно страшно, - уговаривал ее:
     - Ќе шуми... угомонись. —его орешь без толку? - ЏьЯнаЯ ты... смотри!
     Џочти всегда этого было достаточно, и очень  редко  ‚аське  приходилось
уводить девицу из зала.
     Ќикогда никто из девиц не слыхал от ‚аськи ни одного  ласкового  слова,
хотЯ многие из них были его наложницами.
     Ћн брал их себе просто: нравилась ему почему-либо  та  или  эта,  и  он
говорил ей:
     - џ к тебе сегоднЯ ночевать приду...
     ‡атем он ходил к ней некоторое времЯ и переставал ходить, не говорЯ  ей
ни слова.
     - Ќу и черт! - отзывались о нем девицы. - ‘овсем деревЯнный какой-то...
     ‚ своем заведении он жил по очереди почти со всеми девицами,  жил  и  с
Ђксиньей. € именно во времЯ своей свЯзи с ней он ее однажды жестоко выпорол.
     ‡дороваЯ и лениваЯ, она очень любила спать и  часто  засыпала  в  зале,
несмотрЯ  на  шум,  наполнЯвший  ее.  ‘идЯ  где-нибудь  в  углу,  она  вдруг
переставала  "завлекать  гостЯ"  своими  глупыми  глазами,  они   неподвижно
останавливались на каком-нибудь предмете, потом веки медленно  опускались  и
закрывали их, и нижнЯЯ  губа  ее  отвисала,  обнажаЯ  крупные,  белые  зубы.
ђаздавалсЯ сладкий храп, вызываЯ громкий смех подруг и гостей,  но  смех  не
будил Ђксинью.
     ‘ ней часто случалось это; хозЯйка крепко ругала ее, била по щекам,  но
побои не спугивали сна - поплачет после них ЂксиньЯ и снова спит.
     € вот за дело взЯлсЯ ‚аська.
     Ћднажды, когда девица заснула, сидЯ на диване рЯдом  с  пьЯным  гостем,
тоже дремавшим, ‚аська подошел к ней и, молча взЯв  за  руку,  повел  ее  за
собой.
     - Ќеужто бить будешь? - спросила его ЂксиньЯ.
     - Ќадо... - сказал ‚аська.
     Љогда они пришли в кухню, он велел ей раздетьсЯ.
     - ’ы хоть не больно уж... - попросила его ЂксиньЯ,
     - Ќу, ну...
     Ћна осталась в одной рубашке.
     - ‘нимай! - скомандовал ‚аська.
     - ќкой ты озорник! - вздохнула девушка и спустила с себЯ рубашку.
     ‚аська хлестнул ее ремнем по плечам.
     - €ди на двор!
     - —то ты? —ай, теперь зима... холодно мне будет...
     - ‹адно! ђазве ты можешь чувствовать?..
     Ћн вытолкнул ее в дверь кухни, провел, подхлестываЯ ремнем, по сенЯм  и
на дворе приказал ей лечь на бугор снега.
     - ‚асЯ... что ты?
     - Ќу, ну!
     € толкнув ее лицом в снег, он втиснул в него ее голову длЯ того,  чтобы
не было слышно ее криков, и долго хлестал ее ремнем, приговариваЯ:
     - Ќе дрыхни, не дрыхни, не дрыхни...
     Љогда же он отпустил ее, она, дрожащаЯ от холода и боли, сквозь слезы и
рыданиЯ сказала ему:
     - Џогоди, ‚аська! Џридет  твое  времЯ...  и  ты  заплачешь!  …сть  Ѓог,
‚аська!
     - Џоговори! - спокойно сказал он. - ‡асни-ка в зале  еще  раз!  џ  тебЯ
тогда выведу на двор, выпорю и водой обливать буду..."
    
    
        ^T’…‹…‘Ќ›… ЌЂЉЂ‡ЂЌ€џ ‚ ‘…Њњ… € ЉЋ‹…^U    
    
     ‚есьма редко  бывает,  чтобы  волнениЯ  от  половой  зрелости,  которые
поЯвлЯютсЯ зачастую гораздо  раньше  поЯвлениЯ  у  девушки  менструаций,  не
выражались у молоденькой девочки приступами свирепости, жестокости,  степень
которой зависит от состоЯниЯ ее здоровьЯ, от той среды, в которой она живет,
и от природных ее наклонностей.
     Ћбыкновенно еще недавно милаЯ, пугливаЯ и кроткаЯ девочка  превращаетсЯ
в этот  период  в  существо  своевольное,  скрытное,  злое,  с  неожиданными
вспышками гнева, с порывами странными и непредсказуемыми.
     Џодобные вещи обычно проходЯт с наступлением зрелости, но  у  некоторых
они  внедрЯютсЯ  глубоко  и  способны  проЯвитьсЯ  позднее,  когда  наступит
настоЯщее чувственное волнение. “ большинства же,  наоборот,  они  пропадают
бесследно.
     ‚ременный садизм и мазохизм - ЯвлениЯ  вполне  обыденные  в  жизни  как
девочки-подростка, так и юноши.
     …сли занЯтьсЯ исследованием детей поближе, суметь познать их внутреннюю
жизнь, угадать то, что они скрывают от своих родителей, мы  откроем  примеры
довольно любопытных волнений страсти, которые терзают столько юных умов.
     Џока мы займемсЯ только наблюдениЯми над девочками, оставив мальчиков в
стороне.
     ‚от несколько примеров садизма и мазохизма у девочек,  наблюдавшихсЯ  в
период, предшествующий наступлению половой зрелости.
     ѓенриетта, семи лет, очень нежнаЯ, очень добраЯ,  любЯщаЯ  животных,  к
некоторым  из  них  проЯвлЯет  ненависть   без   всЯкой   видимой   причины,
происходЯщую  просто  из  инстинктивной  у  нее  потребности   к   временной
жестокости. Ћна запираетсЯ в комнате с кроликом,  у  которого  она  вырывает
шерсть и подбрасывает его высоко в воздух. ђаз она так подбросила  его,  что
он ударилсЯ об стену и расшибсЯ до смерти. “видав это, девочка остолбенела и
затем разразилась горючими слезами, вполне искренно оплакиваЯ гибель  своего
друга. €ли она берет кошку и начинает вдруг немилосердно ее колотить.
     ЊариЯ, восьми лет; вместе с нею, на времЯ вакансий, живет ее  маленькаЯ
кузина четырех лет, которую ей доверЯют, так как знают, что она любит  детей
и очень серьезного характера. €  вот  она  все  времЯ,  которое  проводит  с
кузиной наедине, употреблЯет на то, чтобы  пугать  и  тиранить  ее.  ’о  она
грозит утопить ее, то она ставит ее в угол  или  жестоко  сечет  розгами  за
воображаемые шалости.
     Љогда ее  ловЯт  и  спрашивают,  почему  она  так  дурно  обращаетсЯ  с
малюткой, девочка не может объЯснить своего поведениЯ. Ћна не знает,  почему
один вид кузины толкает ее невольно на совершение жестоких поступков.
     †еневьева, девЯти лет, внезапно стала мазохисткой, постоЯнно  волнуемой
потребностью причинить себе  боль,  испытать  на  себе  тысЯчи  всевозможных
мелких истЯзаний. Ћна собирает вокруг себЯ  подруг,  чтобы  показать  им,  с
каким она искусством запихивает себе  в  кожу  восемь  или  девЯть  булавок,
причем кровь не течет. Џрокалывает себе гвоздем руку и т. п. Ќаконец в  один
прекрасный день она держит пари с подругами, что новым  перочинным  ножиком,
один вид которого приводит ее в восторг, она порежет концы пальцев на  обеих
руках, причем так, что пойдет кровь, и она проделывает подобную штуку.
     „ениза,  семи  лет,  любит  слушать  рассказы  о  совершении   кем-либо
всевозможных жестокостей, - таких, чтобы у  нее  от  ужаса  зуб  на  зуб  не
попадал. “ нее маниЯ, когда она играет с детьми, играть в волка и ЯгнЯт. Ћна
изображает Ягненка, становитсЯ на  четвереньки  и  делает  вид,  что  щиплет
траву, причем иногда так входит в  свою  роль,  что  проглатывает  несколько
травок. ‚олк, изображаемый одной более  взрослой  подругой,  более  сильной,
должен броситьсЯ на нее  с  рычанием,  опрокинуть,  начать  щипать,  кусать,
главным образом за Ягодицы, в то времЯ  как  она  жалобно  стонет  и  молит:
"„обрый волк, не ешь менЯ!"
     ‘юзета, восьми лет, до сих пор очень кроткаЯ, скорее робкаЯ, становитсЯ
вдруг нервной, буйной. Ћна буквально пользуетсЯ каждым ничтожным  предлогом,
чтобы заслужить брать и наказание. Ћна ревет, когда взбешеннаЯ мать дает  ей
пощечину, но тотчас упрЯмо  повторЯет  поступок,  за  который  ее  наградили
плюхой, добиваЯсь более серьезного наказаниЯ. Ќо  так  как  в  их  семье  не
принЯто  наказывать  детей  телесно  и  всЯчески  стараютсЯ   исправить   ее
строптивый характер мерами кротости и подействовать на  нее  убеждением,  то
девочка находит средство удовлетворить свою  инстинктивную  страсть.  ‘  ней
играет мальчишка-конюх, совершенно простой, славный малый, который очень  ее
любит и не знает никаких тонкостей в  страстЯх;  девочка  задает  ему  такой
вопрос:
     - ’ебЯ секли, когда ты был совсем маленьким?
     - Љонечно!
     - ’ебе это нравилось?
     - Ќу, нет.
     - ђасскажи, как тебЯ наказывали?
     - „а мне просто давали шлепки.
     - Џо Ягодицам?
     - ЏонЯтно.
     - Џокажи мне, как тебЯ секли.
     ‘меЯсь, мальчик берет девочку и показывает на ней, как его наказывали.
     - ’ак.
     € ‘юзета начинает кричать, задыхаЯсь от страшного наслаждениЯ.
     - ‘ильнее! Ѓей по-настоЯщему!
     ’от пожимает плечами и произносит:
     - ‚ам это не понравитсЯ.
     ђазумеетсЯ, девочка не открывала ему вполне своей страсти,  а,  сделала
вид, что это ее забавлЯет, как и всЯкаЯ другаЯ игра.
     Ћна очень часто надоедала мальчику, говорЯ;
     - џ опЯть нашалила, сделай вид, что ты менЯ за это сечешь.
     Ќо  тот  не  всегда  исполнЯл  ее  желание;  тогда  она  старалась  его
рассердить и  заставить  прибегнуть  к  настоЯщему  наказанию  ее.  Ћднажды,
наконец, она добилась, что тот высек ее  в  лесу  розгами  и  при  этом  она
испытывала такое сладострастное наслаждение, что  потерЯла  сознание.  Њожно
себе представить испуг и угрызение совести, которые испытал наивный  мальчик
при виде ее в таком состоЯнии.
     џгодицы очень часто привлекают особенное внимание  молодых  девочек.  ‚
одном из недавно поЯвившихсЯ судебных дознаний по делу женского  пансиона  в
’арасконе,  принадлежавшего  монахинЯм,  есть  одно  любопытное  место,  где
следователь как раз говорит о  затронутом  нами  вопросе.  Њы  приведем  его
полностью: "‚оспитанницы ложились спать в десЯть часов вечера в спальных,  в
которые выходило окно, завешанное белой занавеской от  комнатки,  где  спала
надзирательница-монахинЯ,  сестра  …лисавета,  "Ћсоба   самого   несносного,
сварливого характера, всегда готоваЯ шпионить за нами - показывает