ал отбиватьсЯ. ѓаврош  подумал:  "“ж
не прикончил ли он его?"
     ‘тарик не произнес ни слова, ни разу не крикнул. Џотом он выпрЯмилсЯ, и
ѓаврош услышал, как он сказал Њонпарнасу:
     - ‚ставай.
     Њонпарнас поднЯлсЯ, но старик все еще  держал  его.  “  Њонпарнаса  был
униженный и разъЯренный вид волка, пойманного овцой.
     ѓаврош смотрел во все глаза и слушал во все уши. Ћн забавлЯлсЯ от души.
     Ћн был вознагражден за свое  добросовестное  беспокойство  зрителЯ.  „о
него долетел разговор, приобретавший  в  ночной  тьме  трагический  оттенок.
‘тарик спрашивал, Њонпарнас отвечал:
     - ‘колько тебе лет?
     - „евЯтнадцать.
     - ’ы силен и здоров. Џочему ты не работаешь?
     - Ќу, это скучно.
     - —ем же ты занимаешьсЯ?
     - Ѓездельничаю.
     - ѓовори серьезно. Њожно ли сделать что-нибудь  длЯ  тебЯ?  Љем  бы  ты
хотел быть?
     - ‚ором.
     ‚оцарилось молчание.  Љазалось,  старик  глубоко  задумалсЯ.  Ћн  стоЯл
неподвижно, не выпускаЯ, однако, Њонпарнаса.
     ‚ремЯ от времени молодой бандит,  сильный  и  ловкий,  делал  внезапные
движениЯ  животного,  пойманного  в  капкан.  Ћн  вырывалсЯ,  пыталсЯ   дать
подножку,  бешено  извивалсЯ  всем  телом,  стараЯсь  ускользнуть.   ‘тарик,
казалось, этого не замечал, держа обе его руки  в  одной  своей  с  властным
спокойствием беспредельной силы.
     ‡адумчивость  старика  длилась  несколько  минут,   потом,   пристально
взглЯнув на Њонпарнаса, он слегка повысил голос и среди обступившей их  тьмы
обратилсЯ к нему с чем-то вроде торжественной речи, которую ѓаврош выслушал,
не проронив ни звука.
     - „итЯ  мое,  из-за  своей  лени  ты  начинаешь  влачить  самое  тЯжкое
существование. ’ы объЯвлЯешь себЯ бездельником? ’ак готовьсЯ же работать! ’ы
видел одну страшную машину? Ћна  называетсЯ  прокатным  станом.  ‘ледует  ее
остерегатьсЯ - она кровожадна и коварна; стоит ей только  схватить  человека
за полу, как он весь будет втЯнут в нее.  Џраздность  подобна  этой  машине.
Ћстановись, пока еще  есть  времЯ,  и  спасайсЯ!  €наче  конец;  не  успеешь
оглЯнутьсЯ, как попадешь в шестерню. € раз ты пойман, не надейсЯ  больше  ни
на что. ‡а работу, лентЯй! Ћтдых кончилсЯ. †елезнаЯ рука  неумолимого  труда
схватила тебЯ. ‡арабатывать на жизнь, делать свое дело, выполнЯть свой  долг
- ты этого не хочешь? †ить как другие тебе скучно? Ќу  так  вот!  ’ы  будешь
жить иначе. ђабота - закон; кто отказываетсЯ  от  нее,  видЯ  в  ней  скуку,
узнает ее как мучительное наказание. ђаз ты не хочешь  быть  тружеником,  то
станешь рабом. ’руд если и отпускает нас, то только длЯ  того,  чтобы  снова
схватить, но уже по-иному; раз ты не хочешь быть его другом, то  будешь  его
невольником.  ’ы  не  хотел  честной  человеческой  усталости?   ’ы   будешь
обливатьсЯ потом грешника в преисподней! Љогда другие будут петь, ты  будешь
хрипеть. ’ы увидишь издали, снизу, как другие работают,  и  тебе  покажетсЯ,
что они отдыхают. Џахарь, жнец, матрос, кузнец ЯвЯтсЯ тебе, залитые  светом,
подобно блаженным в раю. —то за свет излучает наковальнЯ! ‚ести плуг, вЯзать
снопы - какое наслаждение! ‚арка на свободе под ветром, - ведь это праздник!
Ђ ты, лентЯй, работай киркой, таскай, ворочай,  двигайсЯ!  Џлетись  в  своем
Ярме, ты уже стал вьючным животным в адской запрЯжке! Ќичего не делать - это
твоЯ цель? Ќу так вот! Ќи одной недели, ни одного днЯ, ни  одного  часа  без
изнеможениЯ.  ЏоднЯть  что-нибудь  станет  длЯ  тебЯ  мукой.  ЉаждаЯ  минута
заставит трещать твои мускулы. —то длЯ других будет легким, как перышко,  то
длЯ  тебЯ  будет  каменной  глыбой.  ‚ещи,  самые  простые,  покажутсЯ  тебе
непреодолимой  крутизной.  †изнь  станет  чудовищной   длЯ   тебЯ.   •одить,
двигатьсЯ, дышать - какаЯ тЯжелаЯ работа! ’вои легкие  будут  казатьсЯ  тебе
стофунтовой тЯжестью.  ‡десь  пройти  или  там  -  станет  длЯ  тебЯ  трудно
разрешимой задачей. ‹юбой человек, желающий выйти из дому, отворЯет дверь, и
готово - он на улице. „лЯ тебЯ же выйти из дому - значит пробуравить  стену.
—тобы очутитьсЯ на улице, что обычно делают? ‘пускаютсЯ по лестнице;  ты  же
разорвешь простыни, совьешь веревку, потом вылезешь в окно и  на  этой  нити
повиснешь над пропастью, - и это будет ночью, в дождь,  в  бурю,  в  ураган;
если же веревка окажетсЯ слишком короткой,  у  тебЯ  останетсЯ  только  один
способ спуститьсЯ - упасть. “пасть,  как  придетсЯ.  €ли  же  тебе  придетсЯ
карабкатьсЯ в дымоходе, рискуЯ сгореть, или ползти по стокам  отхожих  мест,
рискуЯ утонуть. џ уж не говорю о дырах, которые нужно прикрывать, о  камнЯх,
которые нужно вынимать и снова вставлЯть двадцать раз в день, о  штукатурке,
которую нужно прЯтать в тифЯке. „опустим, перед тобой замок; у горожанина  в
кармане есть ключ, изготовленный слесарем. Ђ ты, если захочешь обойтись  без
ключа, будешь обречен на изготовление страшной, диковинной вещи. ’ы возьмешь
монету в  два  су  и  разрежешь  ее  на  две  пластинки.  Џри  помощи  каких
инструментов? ’ы их изобретешь. ќто уж  твоЯ  забота.  Џотом  ты  выскоблишь
внутри эти две пластинки, стараЯсь не попортить их поверхности,  и  нарежешь
их винтом так, чтобы они плотно скреплЯлись друг с другом, как дно и крышка.
‘винченные таким образом, они ничем себЯ не  выдадут.  „лЯ  надзирателей,  -
ведь за тобой будут следить, - это просто  монета  в  два  су,  длЯ  тебЯ  -
Ящичек. —то  же  ты  спрЯчешь  в  него?  Њаленький  кусочек  стали.  —асовую
пружинку, на которой ты сделаешь зубцы и котораЯ превратитсЯ в пилочку. ќтой
пилочкой, длиной с булавку, спрЯтанной  в  твою  монету,  ты  должен  будешь
перепилить замочный Язычок и задвижку, дужку висЯчего замка,  перекладину  в
твоем окне и железное кольцо на твоей  ноге.  €зготовив  этот  изумительный,
дивный инструмент, свершив все эти  чудеса  искусства,  ловкости,  сноровки,
терпеньЯ, что ты  получишь  в  награду,  если  обнаружат  твое  изобретение?
Љарцер. ‚от твое будущее. ‹ень, праздность - да ведь  это  омут!  Ќичего  не
делать - печальное решение, знаешь ли ты это? †ить за  счет  общества?  Ѓыть
бесполезным, то есть вредным! ќто ведет прЯмо в глубь нищеты. ѓоре тому, кто
хочет быть тунеЯдцем! Ћн станет отвратительным червем. Ђ, тебе  не  нравитсЯ
работать? “ тебЯ только одна мысль - хорошо попить,  хорошо  поесть,  хорошо
поспать? ’ак ты будешь пить воду, ты будешь  есть  черный  хлеб,  ты  будешь
спать на досках, в железных цепЯх, сковывающих твое  тело,  и  ночью  будешь
ощущать их холод. ’ы разобьешь эти цепи, ты убежишь? Ћтлично.  ’ы  поползешь
на животе в кусты, и ты будешь есть траву, как зверь. € тебЯ поймают.  €  ты
проведешь целые годы в подземной  тюрьме,  прикованный  к  стене,  нащупываЯ
кружку, чтобы напитьсЯ, будешь грызть ужасный  тюремный  хлеб,  от  которого
отказались бы собаки, будешь есть  бобы,  изъеденные  до  тебЯ  червЯми.  ’ы
станешь мокрицей, живущей в погребе. Џожалей же себЯ, невластное дитЯ,  ведь
ты еще так молод, не прошло и двадцати лет с тех пор, как ты лежал  у  груди
кормилицы; наверно, и мать у тебЯ еще жива! ‡аклинаю тебЯ, послушайсЯ  менЯ.
’ы хочешь платьЯ из тонкого  черного  сукна,  лакированных  туфель,  завитых
волос, ты хочешь умащать свои кудри  душистым  маслом,  нравитьсЯ  женщинам,
быть красивым? ’ы будешь обрит наголо, одет в красную  куртку  и  деревЯнные
башмаки. ’ы хочешь носить  перстни  -  на  тебЯ  наденут  ошейник.  …сли  ты
взглЯнешь  на  женщину  -  получишь  удар  палкой.  ’ы  войдешь   в   тюрьму
двадцатилетним юношей, а выйдешь пЯтидесЯтилетним стариком! ’ы войдешь  туда
молодой,  румЯный,  свежий,  у  тебЯ  сверкающие  глаза,  прекрасные   зубы,
великолепные волосы, а выйдешь согнувшийсЯ, разбитый, морщинистый, беззубый,
страшный, седой! Ћ бедное мое дитЯ, ты на ложном пути, безделье подает  тебе
дурной совет! ‚оровство - самаЯ тЯжелаЯ работа! Џоверь мне, не бери на  себЯ
этот мучительный труд - лень. Ѓыть мошенником не легко. ѓораздо  легче  быть
честным человеком. Ђ теперь иди и подумай о том, что Я тебе сказал.  Љстати,
чего ты хотел от менЯ? ’ебе нужен мой кошелек? Ќа, бери.
     Ћтпустив Њонпарнаса, старик  положил  ему  в  руку  кошелек.  Њонпарнас
взвесил его на руке и, с привычной осторожностью, как если бы он украл  его,
тихонько опустил в задний карман сюртука.
     ‡атем старик повернулсЯ и спокойно продолжал прогулку.
     - „уралей! - пробормотал Њонпарнас.
     Љто был этот добрый старик? —итатель, без сомнениЯ, догадалсЯ.
     Ћзадаченный Њонпарнас смотрел, как он исчезает в сумерках.  ќти  минуты
созерцаниЯ были длЯ него розовыми.
     ‚ то времЯ как старик удалЯлсЯ, ѓаврош приближалсЯ.
     Ѓросив искоса взглЯд на изгородь, ѓаврош убедилсЯ,  что  папаша  Њабеф,
по-видимому, задремавший, все еще сидит на скамье. Њальчишка вылез из кустов
и тихонько пополз к Њонпарнасу, который стоЯл к нему  спиной.  Ќевидимый  во
тьме, он неслышно подкралсЯ к нему, осторожно засунул руку в  задний  карман
его черного  изЯщного  сюртука,  схватил  кошелек,  вытащил  руку  и  пополз
обратно, как уж, ускользающий  в  темноте.  Њонпарнас,  не  имевший  никаких
оснований остерегатьсЯ и задумавшийсЯ первый раз в жизни, ничего не заметил.
ѓаврош, вернувшись к тому месту, где сидел папаша Њабеф,  перекинул  кошелек
через изгородь и пустилсЯ бежать со всех ног.
     Љошелек упал на ногу папаши Њабефа. ќто его разбудило. Ћн наклонилсЯ  и
поднЯл кошелек. Ќичего не понимаЯ, он открыл его. ’о  был  кошелек  с  двумЯ
отделениЯми; в одном лежало немного мелочи, в другом - шесть золотых монет.
     ѓосподин   Њабеф   в   полной   растерЯнности   отнес   находку   своей
домоправительнице.
     - ќто упало с неба, - сказала тетушка Џлутарх.


         * Љнига пЯтаЯ, ЉЋЌ…– ЉЋ’ЋђЋ‰ Ќ… ЏЋ•Ћ† ЌЂ ЌЂ—Ђ‹Ћ * 


        ѓлава перваЯ. “…„€Ќ…ЌЌЋ‘’њ ‚ ‘Ћ—…’ЂЌ€€ ‘ ЉЂ‡ЂђЊЋ‰

     ѓоре Љозетты, такое острое, такое тЯжкое четыре или пЯть  месЯцев  тому
назад, незаметно длЯ нее начало утихать. Џрирода, весна, молодость, любовь к
отцу, ликование птиц и цветов заставили мало-помалу, день за днем, каплЯ  за
каплей, просочитьсЯ в эту столь юную, девственную душу нечто  походившее  на
забвение. „ействительно ли огонь в ней  погасал  или  же  только  покрывалсЯ
слоем пепла? ‚о всЯком случае, она почти не ощущала того, что прежде жгло ее
и мучило.
     Ћднажды она вдруг вспомнила Њариуса: "Љак странно! - сказала она  себе.
- џ больше о нем не думаю".
     Ќа той же неделе, проходЯ мимо садовой решетки, она заметила блестЯщего
уланского офицера, в восхитительном  мундире,  с  осиной  талией,  девичьими
щечками, с саблей на боку, нафабренными усами, блестЯщим кивером и сигарой в
зубах. “ него  были  белокурые  волосы,  голубые  глаза  навыкате,  красивое
круглое  лицо  с  пустыми  глазами   и   нахальным   выражением   -   полнаЯ
противоположность Њариусу. Љозетта подумала, что этот офицер,  наверное,  из
полка, размещенного в казармах на ‚авилонской улице.
     Ќа следующий день она увидела его снова. Ћна запомнила час.
     Ѓыла ли это простаЯ случайность, но только теперь она видела его  почти
каждый день.
     ЏриЯтели офицера заметили, что в этом "запущенном" саду, за этой ржавой
решеткой  в  стиле  рококо,  почти  всегда  обретаетсЯ  довольно  миловидное
создание в те часы, когда мимо проходит  красавец-лейтенант,  небезызвестный
читателю ’еодюль †ильнорман.
     - Џослушай, - говорили они ему, - тут есть малютка, котораЯ умильно  на
тебЯ поглЯдывает, обрати на нее внимание!
     - ‚от еще! ‘тану Я обращать внимание на всех девчонок, которые на  менЯ
поглЯдывают! - отвечал улан.
     ќто было как раз в то времЯ, когда Њариус был уже  близок  к  агонии  и
повторЯл: "’олько бы снова увидеть ее перед смертью!" …сли  бы  его  желание
осуществилось и он увидел Љозетту, поглЯдывавшую на улана, он, не  произнесЯ
ни слова, умер бы с горЯ.
     Љто был бы в этом виноват? Ќикто.
     Њариус принадлежал к числу людей, которые, погрузившись в печаль, в ней
и пребывают; Љозетта - к числу тех, которые, окунувшись в нее, выплывают.
     Љроме того, Љозетта переживала то опасное времЯ, то  роковое  состоЯние
предоставленной самой себе мечтательной женской души, когда  сердце  молодой
одинокой девушки походит на усики виноградной лозы, цеплЯющейсЯ  по  прихоти
случаЯ за капитель мраморной колонны или за стойку кабачка. ќто быстролетное
и решающее времЯ опасно длЯ всЯкой сироты, бедна она или богата, потому  что
богатство не защищает от дурного выбора: вступают в неравный брак и в высшем
обществе, подлинное неравенство в  браке  -  это  неравенство  душ.  Њолодой
человек, безвестный, без имени, без  состоЯниЯ,  может  оказатьсЯ  мраморной
колонной, поддерживающей храм великих чувств и великих идей, а  какой-нибудь
светский человек, богатый и самодовольный, щеголЯющий начищенными сапогами и
лакированными словами,  если  его  рассмотреть  не  извне,  а  изнутри,  что
доступно только его  жене,  оказываетсЯ  полным  ничтожеством,  подверженным
свирепым, гнусным и пьЯным страстЯм, - настоЯщей кабацкой стойкой.
     —то же таилось в душе Љозетты? “тихшаЯ или заснувшаЯ страсть;  витавшаЯ
ли там любовь, нечто прозрачное, сверкающее,  но  замутненное  на  некоторой
глубине и темное на дне? Ћбраз красивого офицера  отражалсЯ  на  поверхности
этой души. Ѓыло ли там, в глубине, какое-то воспоминание? ‚  самой  глубине?
Ѓыть может, Љозетта и не знала об этом. ‚друг произошел странный случай.


        ѓлава втораЯ. ‘’ђЂ•€ ЉЋ‡…’’›

     ‚ первой половине апрелЯ †ан ‚альжан куда-то уехал. Љак  известно,  ему
случалось уезжать иногда, хотЯ и редко. “езжал он на  день,  на  два.  Људа?
Ќикто этого не знал, даже Љозетта. ’олько раз она провожала его в фиакре  до
глухого переулка, на углу которого можно было прочитать:  "„ровЯной  тупик".
’ам он сошел, и фиакр отвез Љозетту обратно на ‚авилонскую улицу. Ћбычно †ан
‚альжан предпринимал эти маленькие путешествиЯ, когда в доме не было денег.
     €так, †ан ‚альжан был в отсутствии. “езжаЯ, он сказал: "џ вернусь через
три днЯ".
     ‚ечером Љозетта была одна в гостиной.  —тобы  развлечьсЯ,  она  открыла
фисгармонию и начала петь, аккомпанируЯ себе. "‚ лесу заблудились охотники!"
- хор  из  ќврианты,  быть  может,  самое  прекрасное  из  всех  музыкальных
произведений. Ћкончив, она задумалась.
     ‚незапно в саду послышались шаги.
     ќто не мог быть ее отец, он отсутствовал. ќто не могла быть ’усен,  она
спала. Ѓыло десЯть часов вечера.
     Ћна подошла к окну гостиной, закрытому внутренней ставней, и приникла к
ней ухом.
     …й показалось, что это мужские шаги и что ходЯт очень осторожно.
     Ћна  быстро  поднЯлась  на  второй  этаж,  в  свою   комнату,   открыла
прорезанную в ставне форточку и выглЯнула в сад. Ќа небе сиЯла полнаЯ  луна.
Ѓыло светло, как днем.
     ‚ саду никого не оказалось.
     Ћна открыла окно. ‚ саду было спокойно, а на улице, насколько удавалось
разглЯдеть, - пустынно, как всегда.
     Љозетта подумала, что ошиблась; очевидно, ей только показалось, что она
слышала шум.  ќто  была  галлюцинациЯ,  вызваннаЯ  чудесным,  мрачным  хором
‚ебера, который открывает духу пугающие неведомые глубины и  трепещет  перед
вами, подобно дремучему лесу, -  хором,  где  слышитсЯ  потрескивание  сухих
веток под торопливыми шагами скрывающихсЯ в сумраке охотников. Ћна перестала
об этом думать.
     Љозетта была не из  робких.  ‚  ее  жилах  текла  кровь  простолюдинки,
босоногой искательницы приключений. Џрипомним, что  она  более  походила  на
жаворонка, чем на голубку.  ‚  основе  ее  характера  лежали  нелюдимость  и
смелость.
     Ќа другой день вечером, но раньше, когда еще только стало темнеть,  она
гулЯла в саду. Ћт неЯсных мыслей, кружившихсЯ у нее в  голове,  ее  отвлекал
шум, подобный вчерашнему; ей начинало казатьсЯ, что  она  Ясно  слышит,  как
кто-то ходит в темноте под деревьЯми, не очень далеко от нее. Ћна  подумала,
что ничто так не напоминает шаги человека в траве, как шорох двух качающихсЯ
веток, задевающих одна другую, и не встревожилась. ‚прочем, она ничего и  не
видела.
     Ћна вышла из "зарослей"; ей оставалось лишь пересечь  зеленую  лужайку,
чтобы дойти до крыльца. Љогда Љозетта направилась к дому, луна отбросила  ее
- тень на эту лужайку.
     Љозетта остановилась в испуге.
     ђЯдом с ее тенью луна отчетливо  вырисовывала  на  траве  другую  тень,
внушившую ей страх и ужас, - тень в круглой шлЯпе.
     Љазалось, это  была  тень  человека,  стоЯвшего  у  самых  зарослей,  в
двух-трех шагах от Љозетты.
     Ћна не могла ни заговорить, ни крикнуть, ни позвать, ни пошевельнутьсЯ,
ни повернуть голову.
     Ќаконец собралась с духом и оглЯнулась.
     Ќикого не было.
     Ћна посмотрела на землю. ’ень исчезла. Ћна вернулась в  заросли,  смело
обыскала все углы, дошла до решетки и ничего не обнаружила.
     Ћна всЯ похолодела. Ќеужели это новаЯ галлюцинациЯ? Њожет ли это  быть?
„ва днЯ подрЯд! Ћдна галлюцинациЯ - это еще куда ни шло,  но  две?  Ћсобенно
тревожило ее то, что тень безусловно  не  была  привидением.  ЏривидениЯ  не
носЯт круглых шлЯп.
     Ќа следующий день †ан ‚альжан возвратилсЯ. Љозетта рассказала ему  все,
что ей послышалось и привиделось. Ћна ожидала, что отец ее успокоит и, пожав
плечами, скажет: "’ы глупышка".
     Ќо †ан ‚альжан задумалсЯ:
     - ’ут что-нибудь есть, - сказал он.
     Џод каким-то предлогом  он  оставил  ее  и  отправилсЯ  в  сад,  и  она
заметила, что он очень внимательно осматривал решетку.
     Ќочью она проснулась, на этот раз она Ясно услышала, что  кто-то  ходит
возле крыльца под ее окном. Ћна подбежала к форточке и открыла  ее.  ‚  саду
был человек с большой палкой в руке. Ћна уже собралась крикнуть,  как  вдруг
луна осветила профиль этого человека. ’о был ее отец.
     Ћна снова улеглась, подумав: "‡начит, он очень встревожен!"
     †ан ‚альжан провел в саду эту ночь и две следующих. Љозетта видела  его
в щель ставни.
     Ќа третью ночь убывающаЯ луна начала подниматьсЯ  позже,  и,  возможно,
был уже час ночи, когда она услышала взрыв громкого  хохота  и  голос  отца,
который звал ее.
     - Љозетта!
     Ћна вскочила с постели, надела капот и открыла окно. Ћтец стоЯл  внизу,
на лужайке.
     - џ разбудил тебЯ, чтобы ты успокоилась, - сказал  он.  -  ‘мотри!  ‚от
твой призрак в круглой шлЯпе.
     Ћн показал ей лежавшую  на  траве  длинную  тень,  обрисованную  луной,
действительно очень похожую на силуэт человека в  круглой  шлЯпе.  ќто  была
тень железной печной трубы с колпаком, возвышавшейсЯ над соседней крышей.
     Љозетта  рассмеЯлась,  все  ее  мрачные  предположениЯ  исчезли,  и  на
следующий день, завтракаЯ  с  отцом,  она  потешалась  над  зловещим  садом,
который посещали призраки печных труб.
     Љ †ану ‚альжану вернулось его спокойствие, а Љозетта не задумалась  над
тем, могла ли печнаЯ труба отбрасывать тень туда,  где  она  ее  видела  или
думала, что видит, и находилась ли луна в той же точке неба. Ћна не задалась
вопросом относительно  странного  поведениЯ  печной  трубы,  боЯвшейсЯ  быть
захваченной с поличным и  скрывшейсЯ  при  взглЯде  на  ее  тень,  ибо  тень
исчезла, как только Љозетта обернулась,  -  Љозетта  была  в  этом  уверена.
Ћднако  она  успокоилась  совершенно.  „оказательство  отца  показалось   ей
неоспоримым, и мысль, что кто-то вечером  или  ночью  мог  ходить  по  саду,
оставила ее.
     Ќо через несколько дней случилось новое происшествие.


        ѓлава третьЯ. ЋЃЋѓЂ™…ЌЌЂџ ЉЋЊЊ…Ќ’Ђђ€џЊ€ ’“‘…Ќ

     ‚ саду, возле решетки, выходившей на  улицу,  стоЯла  каменнаЯ  скамьЯ,
скрытаЯ от взглЯдов любопытных ветвЯми граба; тем  не  менее,  при  желании,
прохожий мог дотЯнутьсЯ до нее рукой через решетку и ветви.
     Љак-то вечером, в том же апреле месЯце, †ана ‚альжана не было  дома,  и
Љозетта после заката солнца пришла посидеть на  этой  скамье.  ‘вежий  ветер
шумел в  деревьЯх.  Љозетта  задумалась,  беспредметнаЯ  печаль  мало-помалу
овладела ею, - та непреодолимаЯ печаль, которую приносит  ветер  и  которую,
быть может, навевает приоткрывшаЯ себЯ в этот час загробнаЯ тайна.
     Љак знать, не присутствовала ли здесь ”антина, скрытаЯ в вечерней тьме?
     Љозетта встала, медленно обошла  сад,  ступаЯ  по  росистой  траве,  и,
несмотрЯ на меланхолический сон наЯву, в который  она  погрузилась,  все  же
промолвила про себЯ: "—тобы ходить по саду в  это  времЯ,  нужны  деревЯнные
башмаки. Ђ то можно простудитьсЯ".
     Ћна снова направилась к скамье.
     ЋпускаЯсь на нее,  она  заметила  на  том  место,  где  раньше  сидела,
довольно большой  камень,  которого  там,  конечно,  не  было  за  несколько
мгновений до этого.
     Љозетта смотрела на камень и спрашивала себЯ, что  это  может  значить.
‚незапно у нее возникла мысль, испугавшаЯ ее, -мысль, что камень поЯвилсЯ на
скамье не сам собой, что кто-то положил его сюда, что чьЯ-то рука дотЯнулась
сюда сквозь прутьЯ решетки. Ќа этот раз страх  имел  основаниЯ;  камень  был
налицо. ‘омнений не оставалось; даже не прикоснувшись к нему,  она  убежала,
боЯсь оглЯнутьсЯ, влетела в дом и тотчас закрыла  на  ставень,  на  замок  и
засов стеклЯнную входную дверь.
     - Ћтец вернулсЯ? - спросила она ’усен.
     - Ќет еще, барышнЯ.
     (Њы уже говорили, что ’усен заикаетсЯ. „а будет нам позволено больше на
это не указывать. Ќам претит изображение природного недостатка.)
     †ан ‚альжан, склонный к задумчивости, любил  ночные  прогулки  и  часто
возвращалсЯ довольно поздно.
     - ’усен! - продолжала Љозетта. -  •орошо  ли  вы  запираете  ставни  на
болты, хотЯ бы в сад? ‡акладываете ли вы в петли железные клинышки?
     - Ћ, будьте спокойны, барышнЯ!
     ’усен делала все добросовестно, и хотЯ Љозетта хорошо это знала, все же
не могла не прибавить:
     - ‚едь здесь так пустынно вокруг!
     - ‚от уж правда, барышнЯ, - подхватила ’усен. -  “бьют,  и  пикнуть  не
успеешь! Ђ наш хозЯин еще и дома не ночует. Ќо вы  не  бойтесь,  барышнЯ,  Я
запираю окна все равно как в крепости. Ћдни женщины в доме! Ќу  как  тут  не
дрожать от страха! Џодумать только! ‚друг ночью к тебе  в  комнату  ввалЯтсЯ
мужчины, прикажут: "Њолчи!" - и начнут  полосовать  тебе  горло.  €  не  так
боишьсЯ  смерти,  все  умирают,  тут  уж  ничего  не  поделаешь,  все  равно
когда-нибудь помрешь, но, поди, противно чувствовать, как эти  люди  хватают
тебЯ. Ђ потом, наверно, и ножи у них тупые! Ћ господи!
     - Џолно! - сказала Љозетта. - ‡априте все хорошенько.
     Љозетта, испуганнаЯ мелодрамой,  выдуманной  ’усен,  а  быть  может,  и
ожившим в ней воспоминанием о привидении на прошлой неделе, даже не  посмела
сказать: "‘тупайте, посмотрите, там кто-то положил камень  на  скамью!"  Ћна
боЯлась открыть двери в сад из страха перед тем, как бы "мужчины" не вошли в
дом. Ћна приказала тщательно запереть двери и окна, заставила  ’усен  обойти
весь дом от погреба до чердака, заперла дверь в  своей  комнате,  посмотрела
под кроватью и легла спать, но спала плохо. ‚сю ночь  ей  мерещилсЯ  камень,
похожий на огромную пещеристую гору.
     “тром, когда взошло солнце, - а стоит солнцу взойти,  как  рассеиваютсЯ
все ночные страхи и нам остаетсЯ только посмеЯтьсЯ над ними, и  чем  сильнее
страхи, тем радостней смех, - и Љозетта проснулась, все ее ужасы  показались
ей кошмарным сном. "—то это мне привиделось? - сказала она себе. - ‚от и  на
прошлой неделе померещились мне ночью шаги в саду! Ђ потом Я испугалась тени
печной трубы! Ќеужели Я стала трусихой?" џркое  солнце,  пробившеесЯ  сквозь
щели ставен и окрасившее пурпуром шелковые занавеси, настолько ободрило  ее,
что все эти ужасы померкли в ее воображении, даже камень.
     "Ќикакого камнЯ нет на скамейке, как не было и человека в круглой шлЯпе
в саду, - решила она. - Њне приснилсЯ этот камень, как и все остальное"
     Ћна оделась, спустилась в сад,  подбежала  к  скамье  и  всЯ  покрылась
холодным потом. Љамень был там.
     Ќо это длилось одно мгновение. ’о, что пугает  ночью,  днем  возбуждает
любопытство.
     "Љакой вздор! - сказала она себе. - Ќу-ка посмотрим, что тут такое!"
     Ћна приподнЯла камень, оказавшийсЯ довольно  тЯжелым.  Џод  ним  лежало
что-то похожее на письмо.
     ќто был конверт из белой бумаги. Љозетта схватила его. Ќа нем  не  было
ни адреса, ни печати на обратной стороне. ’ем не менее конверт,  хотЯ  и  не
заклеенный, не был пуст. ‚нутри лежали какие-то бумаги.
     Љозетта вскрыла его. ’еперь ею уже владели не страх и не любопытство, а
тревога.
     Ћна вынула из конверта тетрадку, где каждаЯ страница была пронумерована
и заключала несколько строк, написанных довольно  красивым,  как  показалось
Љозетте, и очень мелким почерком.
     Љозетта стала искать имЯ - его не было; подпись - ее не было. Љому  это
адресовано? ‚ероЯтно, ей, так как чьЯ-то рука положила пакет на  ее  скамью.
Ћт кого бы это? Ћна почувствовала себЯ  во  власти  непреодолимых  чар;  она
попыталась отвести глаза от этих листков, трепетавших в ее  руке,  взглЯнула
на небо, на улицу, на акации,  залитые  светит,  на  голубей,  летавших  над
соседней кровлей, потом вдруг взор ее упал на рукопись, и она подумала,  что
должна узнать, что здесь написано. ‚от что она прочла:


        ѓлава четвертаЯ. ‘…ђ„–… ЏЋ„ ЉЂЊЌ…Њ

     ‘осредоточение вселенной в одном существе, претворение одного  существа
в божество - это и есть любовь.
     ‹юбовь - это приветствие, которое ангелы шлют звездам.
     Љак печальна душа, когда она опечалена любовью!
     Љак пусто вокруг, когда нет рЯдом  существа,  которое  заполнЯет  собою
весь мир! Љак это верно, что любимое существо становитсЯ богом! Љак понЯтно,
что бог возревновал бы, если бы он, отец всего сущего, не создал, -  а  ведь
это очевидно, - вселенную длЯ души, а душу длЯ любви.
     „остаточно одной улыбки из-под белой креповой шлЯпки с лиловым  бантом,
чтобы душа вступила в чертог мечты.
     Ѓог  за  всем,  но  все  скрывает  бога.  ‚ещи  темны,  живые  творениЯ
непроницаемы. ‹юбить живое существо, значит проникнуть в его душу.
     €ные мысли - те же молитвы. …сть мгновениЯ, когда душа,  независимо  от
положениЯ тела, - на коленЯх.
     ђазлученные возлюбленные обманывают разлуку множеством химер,  которые,
однако, по-своему реальны. €м не дают видетьсЯ, они не могут переписыватьсЯ;
тогда они изобретают таинственные средства общениЯ. Ћни посылают друг  другу
пение птиц, аромат цветов,  детский  смех,  солнечный  свет,  вздохи  ветра,
звездные лучи, весь мир. —то же тут такого? ‚се творениЯ божий  созданы  длЯ
того, чтобы служить любви. ‹юбовь достаточно  могущественна,  чтобы  обЯзать
всю природу передавать свои посланиЯ.
     Ћ весна! ’ы - письмо, которое Я ей пишу.
     Ѓудущее в гораздо  большей  степени  принадлежит  сердцу,  нежели  уму.
‹юбить - вот то единственное, что может завладеть вечностью и наполнить  ее.
Ѓесконечное требует неисчерпаемого.
     ‚ любви есть что-то от самой души. Ћна той же  природы.  Џодобно  душе,
она  -  божественнаЯ  искра,  подобно   душе,   она   неуЯзвима,   неделима,
неистребима. ќто огненное средоточие,  бессмертное  и  бесконечное,  которое
ничто не может ограничить и ничто не может в нас  погасить.  —увствуешь  его
жар, пронизывающий до мозга костей, и видишь его сиЯние, достигающее глубины
небес.
     Ћ любовь! Ћбожание! Ќаслаждение двух душ, понимающих друг  друга,  двух
сердец, отдающихсЯ друг другу, двух взглЯдов, проникающих друг в друга! ‚едь
ты  придешь,  не  правда  ли,  о  счастье?  Ћдинокие  прогулки  вдвоем!  „ни
благословенные и лучезарные! €ногда мне грезилось, что времЯ от  времени  от
жизни ангелов отделЯютсЯ мгновениЯ и спускаютсЯ на землю,  чтобы  пронестись
сквозь человеческую судьбу.
     Ѓог ничего не может прибавить к счастью  тех,  кто  любит  друг  друга,
кроме бесконечной длительности этого счастьЯ. Џосле жизни,  полной  любви, -
вечность, полнаЯ любви; это действительно продление ее; но  увеличить  самую
силу невыразимого счастьЯ, которое любовь дает душе в этом мире,  невозможно
даже длЯ бога. Ѓог - это полнота неба; любовь -  это  полнота  человеческого
существа.
     Њы смотрим на звезду по двум причинам: потому, что она излучает свет, и
потому, что она непостижима. Ќо возле нас есть еще более нежное сиЯние и еще
более великаЯ тайна - женщина!
     “ всех нас, кто бы  мы  ни  были,  есть  существо,  которым  мы  дышим.
‹ишенные его, мы лишены воздуха, мы задыхаемсЯ. € тогда  -  смерть.  “мереть
из-за отсутствиЯ любви - ужасно. ќто смерть от удушьЯ.
     Љогда любовь соединила и слила два  существа  в  небесное  и  свЯщенное
единство, тайна жизни найдена ими; теперь они лишь две грани единой  судьбы;
теперь они лишь два крыла единого духа. ‹юбите, парите!
     ‚ тот день, когда вам покажетсЯ, что от  проходЯщей  мимо  вас  женщины
исходит свет, вы погибли, вы любите. ’огда вам остаетсЯ одно: думать  о  ней
так неотступно, что она будет принуждена думать о вас.
     ’о, что начинает любовь, может быть завершено только богом.
     €стиннаЯ любовь приходит в отчаЯние или в восхищение  из-за  потерЯнной
перчатки или найденного носового платка и нуждаетсЯ в  вечности  длЯ  своего
самоотвержениЯ и своих надежд. ‹юбовь слагаетсЯ одновременно  из  бесконечно
великого и из бесконечно малого.
     …сли вы камень - будьте магнитом; если вы растение  -  будьте  мимозой;
если вы человек - будьте любовью.
     ‹юбовь ничем не удовлетворЯетсЯ. —еловек обрел счастье, - он хочет раЯ;
он обрел рай, - он хочет неба.
     Ћ любЯщие друг друга, все это заключает  в  себе  любовь.  “мейте  лишь
найти это в ней. ‹юбовь обладает тем  же,  что  и  небо,  -  созерцанием,  и
большим, чем небо, - наслаждением.
     - Ѓывает ли она еще в ‹юксембургском саду? - Ќет, сударь. - Ћна ходит в
эту церковь, не правда ли? - Ћна больше туда не  ходит.  -  Ћна  по-прежнему
живет в этом доме? - Ћна переехала. - ѓде же она  теперь  живет?  -  Ћна  не
сказала.
     Љак безотрадно не знать адреса своей души!
     ‹юбви свойственна ребЯчливость, другим  страстЯм  -  мелочность.  Џозор
страстЯм, делающим человека мелким! —есть  той,  котораЯ  превращает  его  в
ребенка!
     Љак странно! ‡наете? џ - во тьме. Ћдно существо, уходЯ, унесло с  собою
небо.
     Ћ, лежать рЯдом, бок о бок, в одной гробнице  и  времЯ  от  времени  во
мраке тихонько касатьсЯ ее пальцев - этого мне было бы достаточно  на  целую
вечность!
     ‚ы, страдающие, потому что любите, любите еще сильней. “мирать от любви
- значит жить ею.
     ‹юбите. Ќепостижимое мерцающее звездами преображение соединено  с  этой
мукой. ‚ агонии есть упоение.
     Ћ радость птиц! “ них есть песни, потому что у них есть гнезда.
     ‹юбовь - божественное вдыхание воздуха раЯ.
     —уткие сердца, мудрые умы, берите жизнь такой, какой ее создал бог; это
длительное испытание, непонЯтное  приуготовление  к  неведомой  судьбе.  ќта
судьба - истиннаЯ судьба - открываетсЯ перед человеком  на  первой  ступени,
ведущей внутрь гробницы. ’огда нечто предстает ему, и он начинает  различать
конечное.  Љонечное!  ‚думайтесь  в  это  слово.  †ивые  видЯт  бесконечное;
конечное зримо только мертвым. ‚ ожидании любите и  страдайте,  надейтесь  и
созерцайте. ѓоре тому, кто  любил  только  тела,  формы,  видимость!  ‘мерть
отнимет у него все. ‘тарайтесь любить души, и вы найдете их вновь.
     џ встретил на улице молодого человека, очень бедного и влюбленного.  Ћн
был в поношенной шлЯпе, в потертой одежде; у него были дыры на локтЯх;  вода
проникала в его башмаки, а звездные лучи - в его душу.
     Љак хорошо быть любимым! € еще лучше -  любить!  ‘илою  страсти  сердце
становитсЯ героическим. Ћно хранит в себе лишь то, что чисто; оно  опираетсЯ
лишь на то, что возвышенно и велико. ЌедостойнаЯ мысль уже не  может  в  нем
пустить росток, как не может прорасти  крапива  на  льду.  „уша,  высокаЯ  и
ЯснаЯ, недоступна длЯ грубых чувств и страстей;  вознесЯсь  над  облаками  и
тенЯми земного мира, над безумствами, ложью, ненавистью, тщеславием, суетой,
она живет в небесной синеве и  ощущает  лишь  глубинные,  скрытые  колебаниЯ
судьбы; так горные вершины ощущают подземные толчки.
     Ќе найдись на свете хоть один любЯщий, солнце погасло бы.


        ѓлава пЯтаЯ. ЉЋ‡…’’Ђ ЏЋ‘‹… Џ€‘њЊЂ

     —итаЯ, Љозетта мало-помалу погружалась в мечтательную задумчивость. Љак
раз в ту минуту, когда она  поднЯла  глаза  от  последней  строки,  красивый
офицер, - это было времЯ его обычного поЯвлениЯ, - победоносно  прошествовал
мимо решетки. Љозетта нашла, что он отвратителен.
     Ћна снова углубилась в чтение. Џочерк показалсЯ Љозетте восхитительным;
записи были сделаны одной и той  же  рукой,  но  разными  чернилами,  иногда
бледноватыми,  иногда  густо-черными,  как  бывает,  когда   в   чернильницу
подливают чернил, - следовательно, они сделаны были в  разные  дни.  ‡начит,
это была мысль, изливавшаЯсЯ вздох за вздохом,  беспорЯдочно,  неровно,  без
отбора, без цели, случайно. Љозетта никогда не читала ничего подобного.  ќта
рукопись, в которой длЯ нее было больше сиЯниЯ,  чем  тьмы,  действовала  на
нее, как приоткрывшеесЯ перед ней свЯтилище. …й казалось, что каждаЯ из этих
таинственных строк сверкает, заливаЯ ее сердце странным  светом.  Џолученное
ею воспитание всегда твердило ей о душе и  никогда  -  о  любви;  так  можно
говорить о костре, не упоминаЯ о  пламени.  ђукопись  в  пЯтнадцать  страниц
внезапно и ласково открыла ей всю любовь, скорбь, судьбу,  жизнь,  вечность,
начало, конец. ‘ловно чьЯ-то рука разжалась и бросила  ей  пригоршню  лучей.
Ћна почувствовала в этих строках страстную,  пылкую,  великодушную,  честную
натуру, твердую волю, бесконечную скорбь и бесконечную  надежду,  страдающее
сердце, пылкий восторг. —то собой представлЯла эта рукопись? Џисьмо.  Џисьмо
без адреса, без имени, без числа,  без  подписи,  настойчивое  и  ничего  не
требующее, загадка, составленнаЯ  из  истин,  весть  любви,  достойнаЯ  быть
принесенной ангелом и прочитанной девственницей, свидание, состоЯвшеесЯ  вне
земных пределов,  любовнаЯ  записка  от  призрака  к  тени.  ќто  был  некто
отсутствующий, изнемогший и смиренный. Љазалось, готовый скрытьсЯ в  обитель
смерти и посылавший той, котораЯ ушла, тайну судьбы, ключ к  жизни,  любовь.
ќто было написано на краю могилы, со взором, поднЯтым к  небу.  ќти  строки,
оброненные одна за другой на бумагу, могли быть названы каплЯми души.
     Ќо от кого могли быть эти страницы? Љто мог их написать?
     Љозетта не колебалась ни одного мгновениЯ. ’олько один человек.
     Ћн!
     „уша ее вновь  озарилась  светом.  ‚се  ожило  в  ней.  Ћна  испытывала
небывалую радость и глубокую тревогу. ’о был он! Ћн писал ей! Ћн был  здесь!
…го рука проникла сквозь решетку! Ћна уже стала забывать о нем, а  он  снова
разыскал ее! Ќо разве она его забыла? Ќет! Ћна сошла с ума,  если  могла  на
мгновение этому поверить. Ћна всегда любила его, всегда обожала. Ћгонь в ней
подернулсЯ пеплом и некоторое времЯ тлел внутри, но - она Ясно это видела  -
он успел пробратьсЯ еще глубже и теперь,  вспыхнув  снова,  охватил  ее  всю
целиком. ќта тетрадь была как бы искрой, упавшей из другой души в  ее  душу.
Ћна чувствовала, как разгораетсЯ пожар. Ћна впитывала в  себЯ  каждое  слово
рукописи. "Ћ да! - говорила она. - Љак мне знакомо все это! џ уже раньше все
прочитала в его глазах".
     Љогда она в третий раз кончала чтение тетради, лейтенант ’еодюль  снова
возник перед решеткой, позваниваЯ шпорами по мостовой. ќто заставило Љозетту
взглЯнуть на него. Ћна нашла его  бесцветным,  нелепым,  глупым,  никчемным,
пошлым, отталкивающим, наглым и безобразным. Ћфицер счел долгом  улыбнутьсЯ.
Ћна отвернулась, устыженнаЯ и негодующаЯ. ‘ удовольствием  швырнула  бы  она
ему чем-нибудь в голову.
     Ћна убежала и, войдЯ в дом, заперлась в своей комнате,  чтобы  еще  раз
прочитать рукопись, выучить ее наизусть и помечтать. Џеречитав тетрадь,  она
поцеловала ее и спрЯтала у себЯ на груди.
     €так, свершилось. Љозетта  снова  предалась  глубокой  ангельски-чистой
любви. ђайскаЯ бездна снова открылась перед ней.
     ‚есь день Љозетта провела в каком-то чаду. Ћна  почти  не  в  состоЯнии
была думать, ее мысли походили на спутанный клубок, она терЯлась в догадках;
объЯтаЯ трепетом, она таила надежду. Ќа  что?  Ќа  что-то  неЯсное.  Ћна  не
осмеливалась ничего обещать себе и не хотела ни от чего отказыватьсЯ. Ћт  ее
лица то и дело отливала  краска,  по  телу  пробегала  дрожь.  ‚ременами  ей
казалось, что она бредит; она спрашивала себЯ: "Ќеужели это правда?" € тогда
она дотрагивалась до скрытой под платьем драгоценной тетради, прижимала ее к
сердцу, чувствовала ее прикосновение к телу, и если бы †ан ‚альжан видел  ее
сейчас,  он  содрогнулсЯ  бы,  глЯдЯ  на  непостижимую  лучезарную  радость,
изливавшуюсЯ из ее глаз. "Ћ да, - думала она, -  это  наверное  он!  ќто  он
написал длЯ менЯ".
     € она твердила  себе,  что  он  возвращен  ей  благодарЯ  вмешательству
ангелов, благодарЯ божественной случайности.
     Ћ превращениЯ любви! Ћ  мечты!  ќтой  божественной  случайностью,  этим
вмешательством ангелов был хлебный шарик, переброшенный одним вором  другому
со двора арлемань во ‹ьвиный ров через крыши тюрьмы ”орс.


        ѓлава шестаЯ. ‘’Ђђ€Љ€ ‘“™…‘’‚“ћ’, —’ЋЃ› ‚Ћ‚ђ…Њџ “•Ћ„€’њ €‡ „ЋЊ“

     ‚ечером, когда †ан ‚альжан ушел, Љозетта нарЯдилась. Ћна причесалась  к
лицу  и  надела  платье  с  вырезанным  несколько  ниже  обычного  корсажем,
приоткрывавшим шею  и  плечи,  и  поэтому,  как  говорили  молодые  девушки,
"немножко неприличным". ќто было ничуть не неприлично и в то же времЯ  очень
красиво. Ћна сама не знала, длЯ чего так принарЯдилась.
     ‘обиралась ли она выйти из дому? Ќет.
     Ћжидала ли чьего-нибудь посещениЯ? Ќет.
     ‚ сумерки она спустилась в сад. ’усен была занЯта в  кухне,  выходившей
окнами на дворик.
     Ћна бродила по аллеЯм, времЯ от времени отстранЯЯ рукой низко свисавшие
ветви деревьев.
     ’ак она дошла до скамьи.
     Љамень по-прежнему лежал на ней.
     Ћна села и положила нежную  белую  руку  на  камень,  точно  желаЯ  его
приласкать и поблагодарить.
     ‚друг  ею  овладело  то  непреодолимое  чувство.,  которое   испытывает
человек, когда кто-нибудь, пусть даже не видимый им, стоит позади.
     Ћна повернула голову и встала.
     ќто был он.
     Ћн стоЯл с непокрытой головой. Ћн был бледен  и  худ.  ‚  темноте  едва
можно было различить его черную одежду. ‚ сумерках белел его прекрасный лоб,
тонули в тени глаза. Џод дымкой необычайного умиротворениЯ в нем было что-то
от смерти и ночи. ‘вет угасавшего днЯ и мысль отлетавшей  души  озарЯли  его
лицо.
     Љазалось, то был еще не призрак, но уже не человек.
     …го шлЯпа лежала неподалеку на траве.
     Љозетта, - близкаЯ к обмороку, не вскрикнула. Ћна  медленно  отступала,
потому что чувствовала, как ее влечет к нему. Ћн  не  шевельнулсЯ.  Ћт  него
веЯло чем-то неизреченным и печальным, и она чувствовала  его  взглЯд,  хотЯ
глаз его не видела.
     ЋтступаЯ, Љозетта почувствовала за собой дерево и прислонилась к  нему.
Ќе будь этого дерева, она бы упала.
     € тут она услышала его голос, каким он никогда ни  с  кем  не  говорил,
чуть различимый в шелесте листьев и шептавший ей:
     - Џростите менЯ, Я здесь. ‘ердце мое истосковалось, Я не мог больше так
жить, и вот Я пришел сюда. ‚ы прочли то, что Я положил на скамью? ‚ы узнаете
менЯ? Ќе бойтесь. Џомните тот день, когда вы на менЯ взглЯнули?  ‘  тех  пор
прошло так много времени! ќто  было  в  ‹юксембургском  саду,  возле  статуи
ѓладиатора. Ђ день, когда вы прошли мимо?  ќто  было  шестнадцатого  июнЯ  и
второго июлЯ. Џочти год тому назад. џ не видел вас очень давно. џ  спрашивал
у женщины, сдающей стульЯ, и она мне сказала. что больше не видела  вас.  ‚ы
жили в новом доме на ‡ападной улице на третьем этаже,  окнами  на  улицу,  -
видите, Я знаю и это. џ провожал вас. —то же мне оставалось делать? Ђ  потом
вы  исчезли.  Ћднажды,  когда  Я  читал  газеты  под  аркадой  Ћдеона,   мне
показалось, что вы прошли. џ побежал. Ќо нет. ’о  была  какаЯ-то  женщина  в
такой же шлЯпке, как у вас. Ќочью Я прихожу сюда. Ќе бойтесь, никто менЯ  не
видит. џ прихожу посмотреть на ваши окна вблизи. џ ступаю очень тихо,  чтобы
вы не услышали, потому что вы, может быть, испугались бы. Ќедавно вечером  Я
стоЯл позади вас, но вы обернулись, и Я убежал. Ћдин раз Я  слышал,  как  вы
пели. џ был счастлив. ‚едь правда, вам не могло помешать то, что  Я  слушал,
когда вы пели в комнате? ‚ этом нет ничего дурного. Џравда, нет? ‚идите  ли,
вы - мой ангел. Џозвольте мне изредка приходить; мне кажетсЯ,  что  Я  скоро
умру. Ћ, если бы вы знали? џ обожаю вас!  Џростите  менЯ,  Я  не  знаю,  что
говорю вам. ‚ыть может, вы сердитесь на менЯ? ‘кажите, вы рассердились?
     -  Њатушка!  -  промолвила  она  и,  словно  умираЯ,  начала   медленно
склонЯтьсЯ долу.
     Ћн ее подхватил, она не держалась на ногах, он обнЯл ее, он сжал  ее  в
объЯтиЯх, не сознаваЯ, что делает. Ћн  поддерживал  ее,  хотЯ  сам  шаталсЯ.
ѓолова у него была, как в  чаду;  перед  глазами  вспыхивали  молнии,  мысли
исчезали куда-то; ему казалось, что он выполнЯет церковный обрЯд  и  что  он
совершает свЯтотатство. € все же он не испытывал вожделениЯ  к  пленительной
женщине, которую он прижимал к груди. Ћн обезумел от любви.
     Ћна взЯла его руку и приложила к своему сердцу. Ћн почувствовал бумагу,
спрЯтанную под платьем, и пролепетал:
     - ’ак вы менЯ любите?
     Ћна ответила так тихо, словно то был чуть слышный вздох:
     - Њолчи! ’