десЯт:  как  видите, это
попросту обмен.
     ‚се смеЯлись и были на моей стороне, а молодой  советник удалилсЯ. Ћдин
любезный  господин  нашел  ответ  мой  удачным  и, приблизившись к  Љамилле,
спросил  ее  на  ухо,  кто Я такой;  знакомство  состоЯлось.  ’о  был г-н де
Њариньи, брат госпожи Њаркизы; Я счастлив был с ним познакомитьсЯ, ибо хотел
представить ему своего брата, которого ожидал со днЯ на день. Ћн был главный
надзиратель королевских строений, и всЯ ЂкадемиЯ живописи зависела  от него.
џ теперь же поговорил с ним  о брате,  и  он обещал ему покровительство. …ще
один молодой  господин  завЯзал со  мною  беседу,  просил  заходить к нему и
сказалсЯ  герцогом Њаталонским. џ отвечал,  что  восемь лет назад  видел его
ребенком  в Ќеаполе и дЯдЯ его, дон ‹елио Љараффа,  был  моим  благодетелем.
ћный герцог был счастлив и стал еще настойчивее звать менЯ к себе; мы близко
подружились.
     Ѓрат мой прибыл в  Џариж  весною <i>1751-го</i>  года,  поселилсЯ  со  мною  у
госпожи Љенсон и начал с успехом работать по частным заказам; но главной его
мыслью было написать картину и представить  ее на суд Ђкадемии. џ представил
его г-ну де Њариньи, который оказал ему добрый прием, ободрил и  обещал свое
покровительство. Ѓрат тогда  же  принЯлсЯ прилежно учитьсЯ, дабы не упустить
случаЯ.
     Џосольство г-на Њорозини завершилось, и он возвратилсЯ  в ‚енецию, а на
его  место  прибыл  г-н  Њочениго.  Џосле  того, как менЯ  рекомендовал  г-н
Ѓрагадин,  двери  его дома  были  всегда  открыты  и длЯ менЯ, и  длЯ брата,
каковому  расположилсЯ  он  покровительствовать  как венецианцу  и  молодому
человеку,  пожелавшему  посредством  своего  дарованиЯ  добитьсЯ  успеха  во
”ранции.
     ѓ-н де  Њочениго  был  весьма  доброго нрава;  он любил  карты и  вечно
проигрывал; любил женщин и был несчастен, ибо не умел найти верного подхода.
—ерез два  года по приезде в Џариж влюбилсЯ он в г-жу де Љоланд;  она была к
нему жестока, и венецианский посланник наложил на себЯ руки.
     ѓоспожа ‘упруга дофина  разродилась  герцогом  Ѓургундским;  Я наблюдал
такое ликование, в какое нынче,  когда  глЯдишь, что чинит та же самаЯ нациЯ
против своего королЯ, веритсЯ с трудом. ЌациЯ желает доставить себе свободу;
намерение ее благородно и разумно, и она приведет предприЯтие сие к зрелости
в царствование этого монарха, каковой, наследуЯ шестидесЯти пЯти королЯм, из
которых всЯкий был  более или менее тщеславен и ревнив до своего могущества,
по  некоему особенному и  неповторимому складу души оказалсЯ непритЯзателен.
Ќо возможно ли поверить, будто душа его перейдет и к его преемнику?
     ”ранциЯ повидала  на троне  своем  множество иных  монархов -- ленивых,
гнушающихсЯ трудом, не терпЯщих забот и хлопочущих единственно о собственном
покое.  “далившись в  глубины дворца, оставлЯли  они  вершить  своим  именем
деспотическую власть первых министров, однако ж  оттого не менее  оставались
королЯми и истинными  монархами; но никогда еще прежде не видел мир  королЯ,
подобного   этому,   --  который   бы  по  доброй   воле   возглавил  нацию,
объединившуюсЯ,  дабы  свергнуть его с престола. ЉажетсЯ,  он  счастлив, что
наконец должен думать лишь о том, как бы повиноватьсЯ. ‘тало быть, рожден он
не на царствование и, похоже, подлинно видЯт личных своих врагов в тех, кто,
движимый истинною заботой о его  интересах, несогласен с декретами собраниЯ,
каковые только и уничижают королевское величие.
     ЌациЯ,  бунтующаЯ  против деспотического ига,  каковое  называет она  и
всегда  будет называть тиранией,  -- дело нередкое, ибо  бунт этот побуждаем
природой;  свидетельством  тому   вечнаЯ  настороженность  монарха,  который
остерегаетсЯ  выпускать  из рук  бразды, ибо уверен,  что нациЯ не  преминет
закусить удила. Ќо монарх, что встает во главе двадцати трех миллионов своих
подданных  и не просит их ни о чем ином, как лишь оставить  ему  бесполезный
титул  королЯ  и главы  не  затем, чтобы ими  править, но дабы исполнЯть  их
велениЯ, -- дело редкостное, единственное и неслыханное.
     "Ѓудьте законодатели, -- говорит он им,  -- и Я велю исполнить все ваши
законы,  если  только подадите  вы  мне  помощь  против мЯтежников,  что  не
пожелают подчинитьсЯ; впрочем, в вашей власти будет не щадить их и разорвать
в клочки без всЯкого суда и следствиЯ -- ибо кому под силу противитьсЯ вашей
воле?  ‚оистину  вы  займете  мое  место.  ‚озражать этому  станет  знать  и
духовенство,  но  их  всего  один человек из двадцати  пЯти.  ‚ ваших  силах
подрезать  им крыльЯ, физически и духовно, и они будут не в состоЯнии класть
пределы  вашему могуществу и вредить вам.  „абы достигнуть этого, вам должно
смирить гордыню духовенства, отдав церковные должности в руки равных себе, а
свЯщенникам  назначив  лишь  жалованье, необходимое длЯ  прожитиЯ. —то же до
знати,  то  вам  нет нужды  лишать  ее богатства: довольно и  того,  что  вы
перестанете  почитать  ее  за пустые  родовые  титулы;  дворЯнство исчезнет;
возьмите пример с мудрых уложений турок; когда же  государи эти  увидЯт, что
они  более  не  маркизы  и  не  герцоги,  то  умерЯт   свое  властолюбие,  и
единственным их удовольствием останетсЯ тратить  деньги на всЯкую роскошь --
но тем лучше длЯ нации, ибо через расходы эти их деньги потекут к ней, а она
пустит их в оборот и умножит торговлею. —то  же до министров моих, то впредь
они станут разумней, ибо будут зависимы от вас, и не моим делом будет судить
об их способностЯх;  Я стану подбирать их  сам, длЯ виду, но и удалЯть стану
всЯкий раз, как вы захотите. —ерез то положу Я наконец предел тирании, когда
они подавлЯли менЯ,  заставлЯли  делать  все, что  им было  угодно,  нередко
вредили моей  репутации и  вечно  обременЯли  ѓосударство  долгами от  моего
имени. џ молчал -- но более так не мог; и теперь Я наконец на свободе. ‡наю,
жена  моЯ, со временем -- дети, братьЯ мои  и кузены, так  называемые принцы
крови, осудЯт менЯ, но только в душе, ибо не осмелЯтсЯ заговорить об этом со
мною. Ќыне,  под высоким  вашим  покровительством,  стану Я  длЯ  них  более
грозным, нежели когда  защитою мне  служил  один лишь мой род, бесполезность
какового Я сам помог вам доказать публично.
     ’е, что  покинули королевство, недовольные, рано или поздно возвратЯтсЯ
домой, если  пожелают, а  коли  нет, так пускай делают, что им  угодно;  они
называют себЯ истинными моими друзьЯми,  и мне  смешно,  ибо не может у менЯ
быть истинных друзей,  кроме тех,  чей образ мыслей  согласен  с  моим.  Ћни
полагают,  будто  всего  важнее  на  свете  древние  права  нашего  дома  на
королевскую власть,  нераздельную с деспотией; а Я полагаю, что всего важнее
на  свете, во-первых,  мой покой, во  второй черед уничтожение  тирании, что
захватили  надо мною министры,  и, в-третьих, ваше довольство. џ мог  бы еще
сказать, когда бы  был обманщик, что  забочусь о богатстве королевства -- но
оно мне  безразлично,  ибо думать о нем должны  вы и  касаетсЯ это только до
вас: королевство мне более  не принадлежит. Ѓлагодарение Ѓогу,  Я  более  не
король ”ранции, но,  как вы прекрасно говорите, король французов. ‚се, о чем
Я прошу вас, --  это поспешить и дозволить мне наконец отправитьсЯ на охоту,
ибо Я устал скучать".
     €з  сей доподлинной исторической  речи, Я  полагаю, Ясно  следует,  что
контрреволюции случитьсЯ не может. Ќо не  менее  Ясно  следует и то, что она
случитсЯ, как только образ мыслей королЯ переменитсЯ; примет тому нет -- как
нет примет и тому, что преемник его будет на него похож.
     Ќациональное  собрание станет  делать  все, что пожелает,  невзираЯ  на
знать  и  духовенство,  ибо  на службе  у него  необузданный  народ,  слепой
исполнитель  его  велений.  Ќынче французскаЯ  нациЯ  представлЯетсЯ  чем-то
наподобие  пороху либо шоколаду: и  тот, и другой  состоЯт из трех составных
частей,  и  свойство их не зависит, и  не  может  зависеть ни от чего иного,
кроме  как  от  пропорции.  ‚ремЯ  покажет,  каковы  были  составные  части,
преобладавшие перед ђеволюцией, и каковы те, что  преобладают теперь. џ знаю
одно: зловоние серы смертельно, а ваниль -- Яд.
     —то же до народа, то он повсюду одинаков:  дайте крючнику шесть франков
и велите кричать <i>„а здравствует король</i>, он вам доставит сие удовольствие, но
за три  ливра минутою позже закричит  <i>„а  умрет король</i>.  Џоставьте во  главе
народа  зачинщика, и  он в один день разнесет мраморную крепость. “ него нет
ни  законов, ни убеждений, ни  веры, божества его -- хлеб, вино и  безделье,
свободу он полагает безнаказанностью,  аристократию -- тигром, а демагога --
пастырем, нежно любЯщим свое  стадо.  €ными словами, народ -- это необъЯтных
размеров животное, оно  не  рассуждает. Џарижские  тюрьмы  набиты  узниками,
которые  все  --  представители  восставшего  народа.  ‘кажите  им: если  вы
согласитесь поднЯть на воздух залу ‘обраниЯ, Я открою  вам  ворота тюрьмы,--
они  пойдут с  радостью.  ‚сЯкий народ --  это сборище палачей.  ”ранцузское
духовенство,  знаЯ  это и рассчитываЯ лишь  на себЯ, стремитсЯ  внушить  ему
религиозное рвение,  каковое,  быть может, пересилит тЯгу к свободе: свобода
есть  длЯ   народа   лишь   некаЯ  отвлеченность,  длЯ   материальных  голов
недоступнаЯ.
     ’рудно, впрочем,  поверить, чтобы нашелсЯ в Ќациональном собрании  хотЯ
бы  один его  член, движимый единственно заботою  о  благе  отечества.  „уша
всЯкого одержима лишь собственным его интересом, и ни один, будь он королем,
не последовал бы примеру ‹юдовика XV.
     ѓерцог  Њаталонский  познакомил  менЯ  с  доном  Њаркантуаном  и  доном
„жованни-Ѓаттистой   Ѓоргезе,   римскими   кнЯзьЯми,   приехавшими  в  Џариж
поразвлечьсЯ и  жившими весьма  скромно. џ  заметил, что, когда этих римских
кнЯзей представлЯли при французском дворе,  титуловали их маркизами. Џо  тем
же  причинам  не   желали  титуловать  кнЯзьЯми,  princes,  русских  кнЯзей:
представлЯЯ,  их  так и  называли "кнЯзь". €м было все  равно,  ибо  "кнЯзь"
значит по-русски то же, что  "prince" по-французски. Џри французском дворе к
титулам всегда относились  весьма щепетильно: чтобы заметить это, достаточно
один  раз почитать  газету.  ’ам  скупЯтсЯ на  титул "Monsieur",  милостивый
государь, каковой при этом обычен во всех иных местах, и всЯкому, у кого нет
титула, говорЯт "sieur", господин. џ приметил, что король ни одного епископа
своего не  звал епископом, но только  аббатом.  Ћн также нарочито  не  желал
знатьсЯ ни с одним из сеньоров  в своем королевстве, чье имЯ не значилось бы
в  списке  придворных. Ћднако  ж надменность  ‹юдовика XV происходила не  от
натуры  его, но  была  привита  ему воспитанием.  …сли один  из  посланников
кого-то ему представлЯл, представленный возвращалсЯ домой в уверенности, что
король ”ранции  видел его,  вот  и  все.  ’о  был учтивейший  из  французов,
особливо  с  дамами  и,  прилюдно,  со  своими  возлюбленными;  всЯкий,  кто
осмеливалсЯ  выказать  им  хотЯ  б  малейшее непочтение,  попадал  у  него в
немилость;  и более всЯкого другого был он наделен  королевской добродетелью
-- умением верно хранить  тайну:  уверенность, что знает  он нечто никому не
известное, доставлЯла ему радость. Њалый тому пример  -- г-н д'ќон,  что был
женщиною. Љороль  единственный с самого начала знал,  что это женщина, и всЯ
распрЯ фальшивого  кавалера  с  канцелЯрией €ностранных  дел  была настоЯщей
комедией, которую король ради забавы позволил разыграть до конца.
     ‹юдовик XV был  велик во всем  и  не имел бы  вовсе  изъЯнов,  когда бы
льстецы  не принудили  его их приобрести. Љак  мог  он знать, что  поступает
дурно, если все в один голос твердили, что он лучший из королей? ‚ то  времЯ
кнЯгинЯ д'Ђрдоре разродилась мальчиком. ‘упруг ее, неаполитанский посланник,
пожелал,  чтобы ‹юдовик XV  был  крестным отцом ребенка, и король  с  охотою
согласилсЯ. Љрестнику своему он поднес в подарок полк.  Ќо роженица полка не
захотела, ибо не любила ничего военного. ѓ-н маршал ђишелье говорил мне, что
король никогда так не смеЯлсЯ, как будучи извещен об этом отказе.
     “ герцогини  де ”юльви познакомилсЯ Я  с  девицею ѓоссен,  которую  все
звали  ‹олоттой;  она   была  любовницей   милорда   Ћлбемарла,  английского
посланника,  человека умного, весьма  благородного  и щедрого: однажды ночью
гулЯл  он с ‹олоттой  и, слыша, как  восхвалЯет  она красоту звезд  на небе,
сожалел, что не может  их ей подарить.  Љогда б сей лорд оставалсЯ министром
во  ”ранции и во времЯ  разрыва меж его  нацией  и нацией французской, он бы
всех примирил, и  не разразилась бы злосчастнаЯ война, стоившаЯ ”ранции всей
Љанады. Ќет никакого сомнениЯ, что доброе согласие меж двумЯ нациЯми зависит
чаще всего от министров,  которых  держат они  при дворе друг у друга  в  то
времЯ, когда ссорЯтсЯ либо когда грозит им опасность поссоритьсЯ.
     —то же  до  возлюбленной его, то все,  кто  ее знал, были единодушны  в
своих  оценках. Ќе было в  ней черты, каковаЯ бы делала ее недостойной выйти
за  него  замуж; все без изъЯтиЯ именитые дома  ”ранции принимали ее  в свое
общество  и  без  титула  миледи  Ћлбемарл,  и  соседство  ее не  оскорблЯло
добродетели ни одной дамы -- все знали, что иного званиЯ, кроме возлюбленной
милорда,  у нее никогда не было.  ’ринадцати лет попала она из рук матери  в
милордовы, и  поведение ее  всегда было безупречно; детей  ее милорд признал
своими. “мерла она графиней д'ќрувиль. ‚ своем месте Я еще вернусь к ней.
     ’огда же  познакомилсЯ Я  у г-на Њочениго, венецианского посланника,  с
одной  венецианкой,  вдовой  английского  рыцарЯ “инна,  что  возвращалась с
детьми  из  ‹ондона.  …здила  она  туда  справитьсЯ  о  своем приданом  и  о
наследстве  покойного супруга,  каковое могло перейти к  ее детЯм лишь в том
случае,  если примут они  англиканскую веру. Џроделав  все это, возвращалась
она в ‚енецию, довольнаЯ своим путешествием. ‘ дамою этой ехала и ее старшаЯ
дочь, которой было всего двенадцать лет; однако  ж нрав ее обрисовывалсЯ уже
в  совершенстве  на красивом  личике. Ќынче  она  вдова покойного графа  фон
ђозенберга,   умершего   в  ‚енеции   посланником  царствующей   €мператрицы
Њарии-’ерезии,  и живет  в ‚енеции; на  родине  блистает  она благоразумием,
умом,  величайшей  обходительностью  и  иными  светскими добродетелЯми.  ‚се
говорЯт, что  единственный  ее недостаток  --  то,  что она небогата. ‚ерно,
однако никто, кроме нее, не вправе сожалеть об этом: лишь она может ощутить,
как велик сей изъЯн, когда мешает он ей проЯвить щедрость.
     ‚ то времЯ случилась у менЯ одна тЯжба с французским правосудием.
     <i>ѓ‹Ђ‚Ђ •</i>
     <i>џ имею дело с парижским правосудием. „евица ‚езиан</i>
     ЊладшаЯ дочь хозЯйки моей, г-жи Љенсон,  частенько ЯвлЯлась без зову ко
мне  в комнату, и Я, заметив, что она любит менЯ,  рассудил, что странно мне
было  бы  разыгрывать перед  нею жестокосердие; к тому же  она была  не  без
достоинств, имела  прелестный голос, читала все модные книжки  и  судила обо
всем вкривь и, вкось  с весьма  привлекательною живостью. ‚озраста  она была
благовонного -- лет пЯтнадцати-шестнадцати.
     ‚ первые четыре или  пЯть  месЯцев  не  было  промеж нами  ничего, одно
ребЯчество, но однажды случилось,  что, вернувшись запоздно домой,  застал Я
ее уснувшей на моей постели. Њне сделалось любопытно, проснетсЯ она или нет,
Я сам  разделсЯ, улегсЯ  -- а  остальное понЯтно и без слов. Ќа рассвете она
спустилась вниз и улеглась в свою  постель. ‡вали  ее Њими. „вумЯ  или тремЯ
часами позже случай привел ко мне модную торговку с девицею, просить менЯ  к
завтраку. „евица  была  недурна,  но  Я  уже  изрЯдно  потрудилсЯ с  Њими и,
поболтав с ними час, отправил их восвоЯси. Ћни как раз уходили, и тут входит
г-жа  Љенсон  с Њими, убрать мою постель.  џ  сажусь писать и слышу, как она
говорит:
     -- Ђх они прохвостки!
     -- Ќа кого вы сердитесь, сударынЯ?
     -- Ќевелика загадка: простыни-то испорчены!
     -- Њне очень жаль; простите; перемените их и довольно об этом.
     --  Љак  это  довольно?  Џусть  они только вернутсЯ! Ћна спускаетсЯ  за
другими простынЯми, Њими остаетсЯ, Я пенЯю ей за неосторожность, она смеетсЯ
и говорит, что, хвала небу, все вышло совсем невинно. ‘ того  днЯ Њими более
не стеснЯлась: она приходила  ко мне ночью, когда  хотела, а Я без стеснениЯ
отсылал ее, когда бывал не в духе, так что жили  мы в  мире и согласии. ‘оюз
наш продолжалсЯ четыре месЯца, когда  Њими  объЯвила  мне, что  беременна; Я
отвечал, что не знаю, как ей помочь.
     -- Ќадобно подумать о всЯких вещах.
     -- ’ак подумай.
     -- Ћ чем, по-твоему, Я должна думать? —то  будет, то пускай и будет. Џо
мне так лучше вовсе об этом не думать.
     Ќа  пЯтом  или  шестом  месЯце живот Њими не оставлЯет у матери никаких
сомнений; она таскает дочь за волосы, колотит, принуждает  во всем сознатьсЯ
и желает знать, кто ей помог растолстеть; Њими отвечает -- и быть  может, не
лжет, -- что это Я.
     ‚ гневе г-жа Љенсон поднимаетсЯ ко мне, врываетсЯ в  комнату, бросаетсЯ
в  кресла, переводит дух, утишает  негодование  свое бранью и в конце концов
объЯвлЯет, что  Я должен быть  готов  женитьсЯ  на  ее  дочери.  Џолучив сей
приговор и понЯв, о чем идет дело, Я отвечаю, что женат в €талии.
     -- ’огда зачем же вы сделали ребенка моей дочери?
     -- “верЯю вас, Я не имел подобного намерениЯ; да и  кто вам сказал, что
это Я?
     -- Ћна, сударь, собственной персоной: она в этом уверена.
     -- ‘  тем ее поздравлЯю.  џ же  готов поклЯстьсЯ,  что  вовсе в этом не
уверен.
     -- —то же теперь?
     --  ’еперь  ничего.  Љоли  она беременна,  так  родит.  Ћна  с угрозами
спускаетсЯ вниз, и Я вижу в окно, как она садитсЯ в фиакр. Ќазавтра вызывают
менЯ  к  квартальному  комиссару;  Я  иду  и  встречаю  там г-жу  Љенсон  во
всеоружии. Љвартальный,  спросив мое  имЯ,  сколько  времени Я  в  Џариже  и
множество других вещей и записав  мои  ответы, вопрошает,  признаю ли Я, что
нанес дочери присутствующей здесь дамы обиду, в которой менЯ обвинЯют.
     -- ‘делайте одолжение, господин квартальный, запишите ответ мой слово в
слово.
     -- €звольте.
     -- џ не наносил никакой обиды Њими, дочери присутствующей здесь госпожи
Љенсон, и в том полагаюсь на саму Њими, каковаЯ всегда питала  ко мне  то же
дружеское расположение, что и Я к ней.
     -- Ћна говорит, что вы сделали ей ребенка.
     -- Ѓыть может; но наверное это не известно.
     -- Ћна утверждает это достоверно, ибо другого мужчины, кроме вас, у нее
не было.
     -- Љогда так, она достойна жалости,  ибо мужчина в подобных делах может
верить лишь законной своей жене.
     -- —то вы ей дали, чтобы соблазнить?
     -- Ќичего, ибо это она соблазнила менЯ, и мы вмиг поладили.
     -- Ѓыла ли она девицею?
     -- ќто менЯ не занимало ни до, ни после: не имею понЯтиЯ.
     --  Њать  ее  требует  от  вас  удовлетворениЯ,  и закон  признает  вас
виновным.
     -- Ќикакого удовлетворениЯ от менЯ она не получит, а что до закона,  то
Я охотно ему  повинуюсь, но прежде должен взглЯнуть на него и убедитьсЯ, что
и в самом деле его преступил.
     --  ‚ы уже  во всем сознались. €ли вы  полагаете,  что мужчина,  сделав
ребенка честной девушке в доме, где живет, не преступает законов общества?
     -- ‘огласен, когда бы мать ее была обманута; но когда она сама посылает
дочь свою ко мне в комнату, разве не  должен Я полагать, что она расположена
мирно перенести все последствиЯ нашего разговора?
     -- Ћна посылала к вам дочь, чтобы та вам служила, не более того.
     -- Ћна мне и  услужила,  а Я  воспользовалсЯ  ее услугами, удовлетворЯЯ
потребности  природы человеческой;  если  г-жа Љенсон сегоднЯ вечером  снова
пришлет ее ко мне, Я, быть может, поступлю точно так  же, но никак не силой,
а  с  согласиЯ Њими и  только  в своей комнате, за  которую  всегда исправно
платил.
     -- Њожете говорить что угодно; но штраф вы заплатите.
     --  џ  не стану ничего  платить;  невозможно, чтобы  нужно было платить
штраф,  ни  в  чем  не  преступив права,  и  если Я  буду осужден, то  стану
жаловатьсЯ во все суды, покуда не будет восстановлена справедливость,  ибо Я
знаю  себЯ,  и длЯ  менЯ,  каков Я есть,  невыносима  такаЯ  низость,  чтобы
отказать  в ласках  понравившейсЯ мне девушке, котораЯ  придет в собственную
мою  комнату  и,  главное, если Я буду  уверен, что  приходит  она  с ведома
матери.
     ‚се это с малыми отличиЯми занесено было  в мой допросный лист, который
Я  прочел  и подписал и который  квартальный понес к судье; тот пожелал менЯ
выслушать  и, взглЯнув  на  мать и дочь, простил менЯ,  а опрометчивую  мать
приговорил уплатить судебные издержки  квартальному. Ћднако  ж Я поддалсЯ на
слезы  Њими  и дал  ее матери денег  на  роды. Њими  разродилась  мальчиком,
которого Я  отправил в приют на  пользу французской нации. Њими после  этого
сбежала из материнского  дома и стала актрисой на Ярмарке ‘ен-‹оран, у Њоне,
в комической  опере. ‡десь никто ее не знал, и ей  не составило  труда найти
любовника,  который  принЯл ее за  девицу. ‚стретив ее на балагане, Я был  в
восторге и нашел, что она очень мила.
     -- џ и не знал, что ты училась музыке.
     -- Ќе более чем все мои товарищи. „евицы из парижской Ћперы не знают ни
одной ноты, однако ж поют. Ќадобно лишь иметь красивый голос.
     џ попросил Њими позвать на  ужин Џатю, каковой нашел ее  прелестной. Ќо
после она сбилась с  пути,  влюбилась в какого-то скрипача  по имени  Ѓерар,
который проел все ее сбережениЯ, и пропала из виду.
     ‚  то  времЯ итальЯнским  комедиантам  дозволено было  давать на театре
своем  пародии  на оперы  и трагедии; Я  познакомилсЯ  с знаменитой антийи,
каковаЯ прежде  была возлюбленной маршала ‘аксонского, а ныне звалась ”авар,
ибо  поэт  ”авар женилсЯ  на  ней. ‚  пародии на  "”етиду и  ЏелеЯ"  г-на де
”онтенелЯ пела она роль ’онтона  и снискала невероЯтный успех. —арами своими
и  дарованием сумела она увлечь  человека величайших достоинств,  известного
творениЯми своими по всей ”ранции.  ’о  был аббат  де ‚уазенон,  с которым Я
свел  знакомство  столь  же близкое,  как и  с Љребийоном.  ‘оздателем  всех
сочинений длЯ театра,  что приписываютсЯ г-же ”авар и носЯт ее имЯ,  был сей
знаменитый  аббат, какового после  моего отъезда  избрали членом Ђкадемии. џ
познакомилсЯ  с  ним,  поддерживал  знакомство, и  он  удостоил  менЯ  своей
дружбой.  €менно   Я  подал  ему  мысль  написать  оратории  в  стихах,  что
исполнЯлись впервые в „уховном концерте в ’юильри на протЯжении тех немногих
дней  в  году,  когда религиЯ велит  закрыть театры.  ‡доровье  сего аббата,
тайного сочинителЯ многих комедий, было под стать малому  его росту;  он был
сама  любезность и остроумие, славилсЯ своими шутками, каковые, несмотрЯ  на
остроту,  никого  не  задевали. “  него не  могло  быть врагов: критика  его
скользила по поверхности кожи, не наносЯ уколов.
     --  Љороль зевал, -- сообщил он мне однажды, вернувшись из ‚ерсалЯ,  --
ибо  завтра  ему надобно  идти  в Џарламент  на  заседание,  именуемое "ложе
правосудиЯ".
     -- Ђ отчего так зоветсЯ торжественное заседание?
     -- Ќе знаю. Ѓыть может, оттого, что правосудие на нем спит.
     ’очною копией  этого  аббата  был  граф  ”ранц •ардиг, ныне полномочный
министр  €мператора  при  дворе  курфюрста ‘аксонского: Я  повстречал  его в
Џраге. Ђббат этот представил менЯ г-ну де ”онтенелю, каковому было в те поры
девЯносто  три  года,  но  он не только  сохранЯл  светлый разум,  но и  был
глубокий физик, а сверх того славилсЯ своими шутками, из которых  составилсЯ
бы целый том. ‚сЯкое приветствие непременно оживлЯл он остроумием. џ сказал,
что приехал из €талии <i>нарочно</i> длЯ того, чтобы нанести ему визит. Ћн отвечал,
ухватившись за слово "нарочно":
     -- Џризнайтесь, вы заставили себЯ ждать. Ћтвет весьма учтивый,  но в то
же  времЯ   и  критический,   ибо  в  нем  обнажалась  неискренность   моего
приветствиЯ.  Ћн подарил мне свои сочинениЯ. Ќа вопрос его, нахожу ли Я вкус
во  французских спектаклЯх, Я отвечал, что видел в  Ћпере "”етиду и  ЏелеЯ",
"Th tis et P l e":  то  была его пьеса, однако  когда Я стал хвалить  ее, он
объЯвил, что это "t tepel e" лысаЯ голова.
     -- ‚ пЯтницу <i>у ”ранцузов</i> видел Я "ѓофолию", -- сказал Я.
     -- ќто, сударь, шедевр ђасинов, и ‚ольтер напрасно обвинЯет менЯ в том,
будто  Я  критиковал  его,  и  приписывает  мне  эпиграмму неизвестно  чьего
сочинениЯ, два последних стиха которой весьма дурны:
     Љакой талант, однако, нужен,
     —тоб написать "ќсфири" хуже!
     Џоговаривали, будто г-н ”онтенель  был милым  другом г-же  де ’ансен, и
плодом их  близости стал  г-н д'Ђламбер.  Џриемного отца его  звали ‹ерон. ‘
д'Ђламбером познакомилсЯ Я у г-жи де ѓрафиньи.  ‚еликий сей философ в высшей
степени  владел  секретом нимало  не  казатьсЯ ученым,  находЯсь в  приЯтном
обществе не  сведущих в науках людей. Ћн  также  весьма искусно вел  беседу,
так, что всЯкий, разговариваЯ с ним, становилсЯ умней.
     Љогда во второй раз возвращалсЯ Я в Џариж, бежав из ‘винцовых тюрем, то
уже заранее радовалсЯ встрече с ”онтенелем, но он скончалсЯ через две недели
после моего приезда, в начале 1757 года.
     Љогда Я возвращалсЯ в Џариж в третий раз, с намерением  остатьсЯ там до
самой моей смерти, то полагалсЯ на  дружеское расположение  г-на д'Ђламбера,
но он умер через две недели после моего приезда,  в конце <i>1783 года</i>. Ќикогда
более  не  видеть  мне ни  Џарижа, ни ”ранции: слишком  страшат  менЯ казни,
вершимые необузданным народом.
     ѓ-н  граф фон ‹оз, посланник королЯ Џольского и курфюрста ‘аксонского в
Џариже,  тогда  же, в  <i>1751  году</i>, велел мне  перевести  на итальЯнский Язык
какую-нибудь  французскую оперу, что подавалась бы на большие  изменениЯ,  и
несколько больших балетов на тот же сюжет, что и опера; Я выбрал "‡ороастра"
г-на  де Љаюзака. Њне  пришлось приноровлЯть итальЯнские слова к французской
хоровой музыке: музыка сохранилась прекрасно, но стихи  итальЯнские  были не
блестЯщи. Ћднако ж Я получил от щедрого государЯ красивую  золотую табакерку
-- и доставил великое удовольствие своей матери.
     ‚  то  же самое времЯ Явилась с  братом своим  в Џариж девица ‚езиан --
совсем юнаЯ, родовитаЯ и прекрасно воспитаннаЯ, прехорошенькаЯ, пренаивнаЯ и
любезнаЯ  до  крайности. Ћтец ее, служивший во французских  войсках, умер на
родине,  в  Џарме;  дочь,  оставшись  сиротою  и  не  имеЯ  средств к жизни,
послушалась чьего-то совета, продала все  и потащилась  с братом  в ‚ерсаль,
дабы разжалобить военного министра и что-нибудь получить. ‘ойдЯ с дилижанса,
она села  в  фиакр и велела отвезти ее в меблированные комнаты неподалеку от
€тальЯнского  театра,  и фиакр  привез  ее  в  Ѓургундскую  отель  на  улице
Њоконсей, где жил и Я.
     Џоутру сказали  мне, что  на моем этаже,  в задней комнате,  поселились
двое только  что приехавших юных итальЯнцев, брат и сестра, весьма красивые,
а  поклажи у  них  только  и  было, что маленькаЯ  дорожнаЯ сумка. Ћни  были
итальЯнцы,  красивы, бедны,  едва приехали  и  мои соседи:  вот  сразу  пЯть
поводов длЯ менЯ пойти и своими глазами взглЯнуть, кто они такие. џ стучусь;
стучусь еще -- и вот открывает мне дверь мальчик в рубахе и просит прощениЯ,
что не одет.
     -- ќто  Я  должен просить прощениЯ.  џ  итальЯнец, ваш сосед и к  вашим
услугам.
     Ќа полу Я вижу матрац, на котором спал брат, этот мальчик, и предо мною
постель с задернутым пологом: полагаЯ, что здесь должна находитьсЯ сестра, Я
говорю,  что  когда бы  предполагал  в  девЯть  часов утра  застать ее еще в
постели, то  никогда  бы не  дерзнул постучатьсЯ  к ней  в  дверь. Ћна из-за
полога  отвечает,  что  спала  долее  обыкновенного,  ибо  легла  утомленнаЯ
путешествием, но что  если мне  угодно  будет дать ей несколько времени, она
теперь же встанет.
     --  “далЯюсь к себе  в комнату, сударынЯ, а вы,  когда сочтете, что вам
можно показатьсЯ на люди, сделаете милость и позовете менЯ. џ вам сосед.
     Ќе прошло  и четверти часа,  как  она, вместо того  чтобы менЯ позвать,
входит сама в мою комнату и говорит с красивым реверансом, что пришла отдать
визит и  что  брат поЯвитсЯ, как  только будет  готов. џ благодарю, прошу ее
сесть, объЯснЯю чистосердечно причину своего любопытства, и она  в восторге,
не  дожидаЯсь долгих расспросов,  рассказывает ту  самую простую и  короткую
повесть, что Я только что передал; завершает она ее словами, что нынче же ей
надобно подыскать себе  другое жилище,  подешевле, ибо осталось у  нее всего
шесть франков, продать ей нечего, а за комнату, что она занимала, полагалось
платить за месЯц вперед. џ спрашиваю, есть ли у нее рекомендательные письма,
и  она  вынимает из кармана сверток, где Я сию же  минуту нахожу семь-восемь
аттестатов  ее  отца,  свидетельства  о  рождении  его,  ее  самой и  брата,
свидетельства о смерти, свидетельства о поведении, о бедности и  паспорта. €
ничего другого.
     -- џ вместе с братом отправлюсь к военному министру, -- говорит она, --
надеюсь, он сжалитсЯ над нами.
     -- ‚ы никого здесь не знаете?
     -- Ќикого. ‚ы первый человек во ”ранции, которому Я о себе рассказала.
     --  Њы соотечественники; положение  ваше и облик  длЯ  менЯ достаточнаЯ
рекомендациЯ, и, если вы не возражаете, Я мог бы стать вам советчиком. „айте
мне  ваши  бумаги и позвольте  навести  справки. Ќикому не говорите  о своей
нищете, не выходите никуда из отели, и вот вам два луидора.
     Џреисполнившись признательности, она соглашаетсЯ взЯть деньги.
     „евица ‚езиан была шестнадцатилетнЯЯ брюнетка редкой привлекательности,
хотЯ  и  не  совершеннаЯ  красавица.  Ћна  хорошо  говорила по-французски  и
поведала мне о плачевных своих делах без всЯкой низости и без той робости во
взоре, что происходит, надо полагать, из страха, как бы слушатель не подумал
извлечь  выгоду  из  несчастьЯ,  ему  поведанного.  ‚  лице  ее  не  было ни
униженности,  ни  дерзости; не терЯЯ  надежды,  она и  не  похвалЯлась своим
мужеством;  держалась  она  благородно  и отнюдь не  выпЯчивала вперед  свою
добродетель,  однако  ж  было  в  ней что-то, отчего  развратник  приходил в
смущение. „оказательство  тому  -- Я сам: глаза  ее, стройный стан,  белизна
кожи, свежесть, утреннее платье, все влекло менЯ к ней, однако ж чувства мои
с первой же минуты оказались в ее власти,  и Я не только ничего  над нею  не
учинил, но  и обещал себе, что  не стану первым,  кто собьет  ее с истинного
пути.  џ  отложил  на  другое  времЯ  речь,  посредством каковой намерен был
испытать ее на сей  счет и, быть может, предпринЯть сам иной образ действий;
в тот первый миг сказал  Я  ей только, что прибыла она в город,  где, должно
быть, решитсЯ ее  судьба и где  все  достоинства ее, казалось бы, подаренные
природой  длЯ  того, чтобы  достигнуть  счастьЯ, могут  обернутьсЯ  причиной
безвозвратной ее погибели.
     -- ‚ы приехали  в город, где  богатые мужчины презирают девиц  вольного
обхождениЯ, кроме тех, кто пожертвовал им свою честь. …сли вы сохранили ее и
решились хранить и дальше, готовьтесь к тому, чтобы терпеть нужду, но если ж
чувствуете,  что разум ваш небрежет предрассудками  и  готов согласитьсЯ  на
все, дабы доставить вам безбедную жизнь, постарайтесь, во  всЯком случае, не
дать  себЯ обмануть. Ќе  берите  на веру те  золоченые  слова, какие  станет
говорить  вам мужчина,  пылающий страстью и жаждою  добитьсЯ ваших милостей;
верьте  тогда  лишь,  когда  прежде  слов  увидите  дела,  ибо  пыл,  обретЯ
наслаждение,  гаснет,  и  вы  окажетесь  в  ловушке.  Ѓойтесь  также  искать
бескорыстных  чувств  в  тех,  кого увлечете  своими прелестЯми: вам дадут в
изобилии фальшивых монет и заставЯт платить полновесной. Ѓудьте недоступной.
‘ам Я уверен, что не причиню вам зла, и надеюсь, что сделаю добро; дабы и вы
убедились в этом, Я  стану  обходитьсЯ  с  вами по-братски, ибо слишком  еще
молод, чтобы быть вам отцом; Я не говорил бы всего этого, когда б не находил
вас очаровательной.
     ’ут наконец вошел ее брат, милый и весьма  стройный  восемнадцатилетний
мальчик, который,  однако,  вовсе не умел держатьсЯ, говорил  весьма  мало и
лицо  имел  совсем  невыразительное. Њы  позавтракали; Я пожелал услышать от
него  самого,  какое поприще  он  счел  бы длЯ себЯ  привлекательным,  и  он
отвечал, что готов на все, только бы жить честным трудом.
     -- …сть ли у вас какой-нибудь дар?
     -- џ недурно пишу.
     --  ќто  уже кое-что. …сли станете выходить на  улицу, не показывайтесь
никому на глаза; избегайте кофейных домов, а  на прогулках не вступайте ни с
кем  в разговоры. Ћбедайте дома, с сестрой, и, не откладываЯ, снимите себе в
пЯтом этаже маленький кабинет. Ќапишите сегоднЯ же что-нибудь по-французски,
а завтра утром  отдайте  написанное  мне и  будьте надежны.  —то же до  вас,
сударынЯ, то  вот  книги, выбирайте любые.  Ѓумаги ваши  у  менЯ, а сообщить
что-то Я смогу только завтра, ибо возвращаюсь очень поздно.
     Ћна  взЯла  несколько  книг  и удалилась  с  видом  весьма благочинным,
сказав, что во всем полагаетсЯ на менЯ.
     ‘трастно желаЯ услужить этой девушке, Я во весь день, куда бы ни пошел,
говорил о  ее деле,  и повсюду, от мужчин и  от женщин, слышал, что коли она
хороша  собою, удача  непременно ей улыбнетсЯ, надобно только  не прекращать
попыток; в  отношении же брата  менЯ заверили, что если он умеет  писать, то
его удастсЯ  определить в какую-нибудь канцелЯрию. Њне пришла в голову мысль
найти какую-нибудь достойную женщину, котораЯ бы рекомендовала и представила
девушку г-ну д'Ђржансону. ’о был  единственно верный путь, Я знал, что сумею
пока ее  поддержать, и просил ‘ильвию  переговорить  на сей счет с г-жою  де
Њонконсей, каковаЯ имела большое влиЯние на умонастроениЯ военного министра.
‘ильвиЯ обещала, пожелав прежде видеть саму барышню.
     ‚озвратившись к  себе в одиннадцать  часов,  увидал Я  свет  в  комнате
‚езиан, постучал,  и она открыла со словами, что не ложилась спать в надежде
видеть менЯ.
     џ  дал  ей  отчет  во  всем,  что  длЯ нее  сделал, и  понЯл, что  она,
преисполненнаЯ благодарности, готова на все. Ћ положении  своем говорила она
с видом благородного безразличиЯ, каковой помогал ей сдержать  слезы; она не
хотела  плакать,  но  Я   видел,  что  глаза  ее  блестЯт   еще  сильнее  от
навернувшихсЯ слез, зрелище это исторгло из моей  груди  вздох,  но Я тут же
его устыдилсЯ. Ѓеседа  наша продолжалась уже два  часа.  Ѓлагопристойно и  к
слову поведала  она,  что  никогда еще не любила, а  значит, достойна такого
возлюбленного,  какой  в обмен на  пожертвованную ему  честь  воздаст  ей по
заслугам.  ‘мешно было бы  полагать, что  воздаЯнием  этим непременно должен
стать брак;  хотЯ юнаЯ ‚езиан не оступилась ни разу, она была не такаЯ дура,
чтобы  твердить, будто  не  сделает ложного  шага  и  за  все золото в мире:
мечтала она лишь о том, чтобы отдатьсЯ не из пустой прихоти и не задешево.
     ‘лушаЯ эти искренние, не по юному ее возрасту, разумные речи, Я вздыхал
и сгорал  от  страсти. Њне  вспоминалась  беднЯжка  ‹ючиЯ  из  Џасеано,  мое
раскаЯние, то, как Я ошибсЯ,  поступивши с нею подобным образом; теперь же Я
видел,  что сижу  подле овечки, каковаЯ  станет скоро  жертвою какого-нибудь
голодного волка, но вскормлена  отнюдь не длЯ  этого, и чувства ее благодарЯ
воспитанию достойны того, чтобы и впредь  не расставатьсЯ  с добродетелью  и
честью. џ  вздыхал, ибо  не в силах был ни составить счастье ее, завладев ею
незаконно,  ни сделатьсЯ ее телохранителем. Ѓольше того, Я видел, что,  став
покровителем ее, причиню ей скорее  зло, нежели добро, и не только не помогу
ей достигнуть богатства честным  путем, но, быть  может, окажусь причиной ее
погибели. Ћна сидела  подле  менЯ, Я же говорил  с нею  о  чувствах, но не о
любви, и чересчур часто целовал ей руки, бессильный и прийти к какому  ни то
решению, и начать дело, что вмиг пришло бы  к  завершению и оттого заставило
бы менЯ удержать ее при себе;  тем самым лишалась  она надежды на удачу, а Я
-- возможности  от нее  избавитьсЯ. †енщин Я  любил  до  безумиЯ,  но всегда
предпочитал им свободу. Ћднажды Я оказалсЯ в опасности и едва не пожертвовал
ею, но по чистой случайности спассЯ.
     ‹ишь  в три  часа  пополуночи оставил Я  девицу  ‚езиан,  каковаЯ,  без
сомнениЯ, не могла  приписать сдержанность мою на счет добродетели и, должно
быть,  сочла  ее  следствием  стыда,  либо  бессилиЯ,  либо какой-то  тайной
болезни;  но отнюдь  не безразличной холодности, ибо любовный  мой  пыл Ясно
читалсЯ и в глазах, и в  той смешной жадности,  с  какой целовал Я ей  руки.
’аким   принужден  Я  был  предстать   перед   этой  прелестной  девушкой  и
впоследствии раскаивалсЯ. Џожелав ей доброй ночи,  Я сказал,  что  завтра мы
пообедаем вместе.
     Ћтобедали мы  очень весело, и брат ее отправилсЯ  на  прогулку. €з окон
моей   комнаты  видна  была  всЯ  ”ранцузскаЯ  улица,  а   равно  и  кареты,
съезжавшиесЯ  к дверЯм  €тальЯнского театра, где в  тот  день  было  великое
стечение публики. џ  спрашиваю у соотечественницы, не желает ли она, чтобы Я
отвел ее в комедию; она просит об этом; Я усаживаю ее в амфитеатр и оставлЯю
одну, сказав, что мы увидимсЯ дома в одиннадцать часов. Њне не хотелось быть
с нею рЯдом, ибо пришлось бы непременно отвечать на вопросы:  чем проще была
она одета, тем более привлекала внимание.
     Ћтужинав у ‘ильвии, возвращаюсь  Я домой и вижу у дверей весьма изЯщный
экипаж;  мне  говорЯт,  что  это карета  одного молодого  господина, который
ужинал с барышнею ‚езиан и теперь еще не ушел. ‚от она и на пути к  счастью.
џ смеюсь над собою и иду спать.
     Ќаутро, поднЯвшись, Я вижу, как у  дверей  отели останавливаетсЯ фиакр,
из  него выходит молодой человек в  утреннем платье, поднимаетсЯ по лестнице
и, слышу,  входит  к моей  соседке. Њне  все  равно. џ одеваюсь  и собираюсь
уходить,  но тут ЯвлЯетсЯ ‚езиан и говорит,  что не входит  к сестре, потому
что у нее тот самый господин, который накормил их ужином.
     -- ќто в порЯдке вещей.
     -- Ћн богатый и вежливый необычайно. Ћн хочет сам отвезти нас в ‚ерсаль
и немедлЯ определить менЯ на какое-нибудь место.
     -- Љто он?
     -- Ќе имею понЯтиЯ.
     џ  кладу  бумаги его в  конверт, запечатываю, вручаю  ему  пакет, чтобы
вернул сестре, и ухожу. ‚озвращаюсь к себе  в три  часа,  и хозЯйка передает
мне  записку,  которую уехавшаЯ мадемуазель сказывала  отдать мне.  џ иду  в
комнату,  открываю  конверт,  нахожу  в  нем  два  луидора  и  такие  слова:
"‚озвращаю с благодарностью деньги, какими вы ссудили менЯ. ѓраф Ќарбоннский
оказывает  мне  внимание  и,  без  сомнениЯ, не желает мне ничего иного, как
только добра, а также и  брату моему:  напишу вам  обо всем из дома, где ему
угодно менЯ поселить, чтобы Я ни в  чем не  знала недостатка; но дружба ваша
длЯ менЯ  весьма и весьма  дорога,  и мне бы  очень не хотелось потерЯть ее.
Ѓрат остаетсЯ в своем кабинете в пЯтом этаже, и комната моЯ весь месЯц будет
за мной, Я за все заплатила".
     Ћна рассталась с братом:  этим  все сказано.  Џоторопилась. ђешив ни во
что больше не вмешиватьсЯ, Я браню себЯ, что отдал ее нетронутой этому юному
графу,  который сделает  из нее Ѓог  весть что. џ  одеваюсь  и отправлЯюсь к
”ранцузам,  справитьсЯ об этом Ќарбонне: хоть и был Я  сердит, но чувствовал
себЯ стороною заинтересованной и  желал  все знать. ‚о  ”ранцузской  комедии
первый  же встречный сообщает, что Ќарбонн -- сын  богача,  зависит от отца,
весь в долгах как в шелках и не пропускает ни одной девицы в Џариже.
     ‚сЯкий день  ходил Я  на два-три  спектаклЯ -- не столько ради  ‚езиан,
каковую, как мне казалось, презирал, сколько длЯ того, чтобы встретить этого
Ќарбонна:  мне любопытно было свести с ним знакомство; неделЯ  прошла, а мне
так и не удалось ничего узнать, и юного сего господина Я не видел. џ начинал
уже забывать это приключение, как вдруг ЯвилсЯ ко мне в восемь утра ‚езиан и
сказал, что сестра его у себЯ в комнате и желает  побеседовать со  мною.  Ќе
терЯЯ  ни минуты, иду Я к ней и застаю ее в глубокой печали и с заплаканными
глазами. Ћна велела брату идти погулЯть и вот что рассказала:
     -- џ  решила, что г-н де  Ќарбонн человек честный, ибо мне надобно было
его таковым считать; Я  сидела там же,  где вы  менЯ оставили, он  подсел ко
мне, сказал, что лицо мое привлекло его внимание, и спросил, кто Я  такаЯ. џ
отвечала ему  то же,  что и вам.  ‚ы обещали подумать  обо мне;  но  Ќарбонн
объЯвил, что ему нет нужды думать, он все сделает теперь же. џ  поверила ему
и оказалась в дураках: он менЯ обманул; он подлец.
     Ћна не могла более сдерживать  слез, и Я  отошел  к окну, чтобы дать ей
поплакать вволю, а несколькими минутами позже снова уселсЯ с нею рЯдом.
     --  ђасскажите  мне все,  дорогаЯ  ‚езиан,  облегчите душу без  всЯкого
стеснениЯ.  Ќе  считайте,  будто виноваты передо мною, ибо по сути Я  и есть
причина вашего  несчастьЯ. Љогда б  Я  по  неосторожности  не  отвел  вас  в
комедию, вы бы сейчас не печалились и не терзали себе душу.
     -- “вы, сударь, не надо так говорить! Њогу ли Я упрекать вас за то, что
вы поверили  в  мое  благоразумие? Љороче. Ћн обещал позаботитьсЯ обо мне во
всем  при условии,  что  Я дам  ему верное доказательство довериЯ, какое  он
заслужил; иными словами, что Я перееду жить к одной добропорЯдочной женщине,
у которой снимал он маленький домик, но непременно без брата, ибо злые Языки
могли  счесть е