хоть она пока и жива, могу сообщить примерно то же самое, ибо
взЯта она толедской инквизицией за то, что откапывала мертвецов,  не  будучи
злоречивой. ѓоворЯт также, что каждую  ночь  она  прикладывалась  нечестивым
лобызаньем к сатане в образе козла. ‚ доме у нее нашли ног,  рук  и  черепов
больше, чем в  какой-нибудь  чудотворной  часовне;  наименее  же  тЯжкое  из
предъЯвлЯемых ей обвинений  -  это  обвинение  в  подделывании  девственниц.
ѓоворЯт, что она должна выступить в ауто в троицын день и получить четыреста
смертоносных  плетей.  ‚есьма  печально,  что  она  срамит  всех  нас,  а  в
особенности менЯ, ибо в конце концов Я слуга королЯ и с такими родичами  мне
не по пути. ’ебе, сынок, осталось кое-какое наследство, припрЯтанное  твоими
родителЯми, всего около четырехсот дукатов. џ твой дЯдЯ, и все, что Я  имею,
должно принадлежать тебе. ‚виду  этого  можешь  сюда  приехать,  и  с  твоим
знанием латыни и  риторики  ты  будешь  неподражаемым  в  искусстве  палача.
Ћтвечай мне тотчас же, а пока да хранит тебЯ господь и т. д.
     Ќе  могу  отрицать,  что  весьма  опечалилсЯ  Я  нанесенным  мне  новым
бесчестием, но отчасти оно менЯ и обрадовало. ‚едь родительские грехи, сколь
велики бы они ни были, утешают детей в их несчастьЯх.
     џ поспешил к дону „ьего, занЯтому чтением письма своего отца, в котором
тот приказывал ему вернутьсЯ домой и, наслышавшись о моих  проделках,  велел
не брать менЯ с собою. „он „ьего  сообщил,  что  собираетсЯ  в  путь-дорогу,
рассказал об отцовском повелении и призналсЯ, что ему жаль покидать менЯ.  џ
жалел еще больше. Џредложил он устроить менЯ на службу к другому  кабальеро,
своему другу, а Я на это только рассмеЯлсЯ и сказал:
     - „ругим Я стал, сеньор, и другие у менЯ мысли. –елю Я повыше,  и  иное
мне нужно звание, ибо если батюшка мой попал на  лобное  место,  то  Я  хочу
попытатьсЯ выше лба прыгнуть.
     џ рассказал ему, сколь благородным образом помер мой родитель, как  его
разрубили и пустили в оборот и что написал мне обо всем этом мой дЯдЯ-палач,
а также и о делах моей матушки, ибо ему, поскольку он  знал,  кто  Я  такой,
можно было открытьсЯ без  всЯкого  стыда.  „он  „ьего  весьма  опечалилсЯ  и
спросил, что Я намерен предпринЯть. џ поделилсЯ с ним  своими  замыслами,  и
после всего этого на другой день он в глубокой скорби отправилсЯ в  ‘еговию,
а Я осталсЯ дома, всЯчески скрываЯ мое несчастье. џ сжег письмо, дабы оно не
попало кому-либо в руки, если потерЯетсЯ, и  стал  готовитьсЯ  к  отъезду  с
таким расчетом, чтобы, вступив во владение своим имуществом и познакомившись
с родственниками, тотчас же удрать от них подальше.


       ѓлава VIII

     о путешествии из Ђлькала в ‘еговию и о том, что случилось,  со  мною  в
пути до ђехаса, где Я заночевал

     Џришел день моего расставаниЯ с наилучшей жизнью, которую Я  когда-либо
вел. Ћдному богу ведомо, что перечувствовал  Я,  покидаЯ  моих  приЯтелей  и
преданных друзей, число коих  было  бесконечно.  џ  распродал  длЯ  дорожных
расходов все свои припрЯтанные пожитки и с  помощью  разных  обманов  собрал
около шестисот реалов. ЌанЯл Я мула и выехал из дому, откуда мне  оставалось
только забрать свою тень.
     Љто поведает мне  печаль  сапожника,  поверившего  мне  в  долг,  вопли
ключницы из-за наших расчетов и ругань хозЯина,  не  получившего  квартирной
платы? Ћдин сокрушалсЯ, говорЯ: "‚сегда Я это предчувствовал",  другой:  "Ќе
зрЯ  твердили  мне,  что  он  мошенник".  ‘ловом,  Я  уехал,  столь   удачно
рассчитавшись со всем населением города,  что  одна  половина  его  по  моем
отъезде осталась в слезах, а другаЯ смеЯлась над ее плачем.
     „орогой Я развлекал себЯ мыслЯми обо  всем  этом,  как  вдруг,  миновав
’ороте, нагнал, какого-то человека, ехавшего верхом на муле. —еловек этот  с
великим жаром что-то доказывал сам себе и был так погружен в свои мысли, что
не заметил менЯ даже тогда, когда Я с ним поравнЯлсЯ. џ обратилсЯ к  нему  с
приветствием, он ответил; тогда Я спросил  его,  куда  он  едет,  о  том  же
спросил и он менЯ, и, обменЯвшись ответами, мы принЯлись рассуждать,  затеют
ли турки войну и каковы силы нашего государЯ. ‘путник  мой  начал  объЯснЯть
мне, каким способом можно завоевать ‘вЯтую землю  и  завладеть  Ђлжиром.  €з
этих  объЯснений  Я  понЯл,  что  он  помешан  на  делах  государственных  и
правительственных. Њы продолжали беседовать о том, о сем, как это полагаетсЯ
у бродЯчих людей, и наконец добрались до  ”ландрии.  ’ут  спутник  мой  стал
вздыхать.
     - ќто государство стоит мне больших расходов, чем королю,  -  промолвил
он, - ибо вот уже четырнадцать лет, как вожусь Я с одним  проектом,  который
хоть и неисполним, но привел бы все  в  порЯдок,  если  бы  его  можно  было
осуществить.
     -  Љакой  же  это  проект,  -  полюбопытствовал  Я,  -  и   почему   он
неосуществим, несмотрЯ на столь великие его выгоды?
     - Ђ кто сказал вам, ваша милость, - возразил мой собеседник, -  что  он
неосуществим? Ћн осуществим, но не исполнЯетсЯ, а это совсем не  одно  и  то
же, и если это вам не будет в тЯгость, Я бы поведал, в  чем  тут  секрет.  ‚
свое времЯ, впрочем, вы это узнаете, ибо Я собираюсь теперь  напечатать  его
вместе с другими моими сочинениЯми, в коих Я, между прочим, указываю  королю
два способа завоевать Ћстенде.
     џ попросил его изложить мне эти два способа, и он, вытащив из кармана и
показав мне большой план неприЯтельских и наших укреплений, сказал:
     - ‚ы видите Ясно, ваша милость, что всЯ трудность  заключаетсЯ  в  этом
кусочке морЯ. Ќу вот, Я и велел бы высосать его при помощи  губок  и  убрать
прочь.
     Ќа эту глупость Я разразилсЯ хохотом, а он, взглЯнув на менЯ, заметил:
     - ‚се, кому Я это рассказывал, приходили в такой же восторг, как и вы.
     - ‚аша идеЯ, - ответил Я, - столь нова и столь тщательно обдумана,  что
в этом Я нимало не сомневаюсь. Џримите только во внимание, ваша милость, что
чем больше вы будете высасывать воду, тем больше нагонит ее с морЯ.
     - Њоре этого не сделает, - возразил он,  -  ибо  Я  его  считаю  весьма
истощившимсЯ, и остаетсЯ лишь приступить к делу, а кроме  того,  Я  придумал
способ углубить его поодаль на двенадцать человеческих ростов.
     џ не осмелилсЯ возражать ему из страха, чтобы он не  принЯлсЯ  излагать
мне способ спустить небо на землю. Ќикогда еще в  жизни  не  доводилось  мне
видеть такого чудака. Ћн сообщил мне,  что  изобретениЯ  •уанело  ничего  не
стоЯт и что сейчас он сам разрабатывает проект, как поднимать воду из ’ахо в
’оледо более легким способом, и на  мой  вопрос,  как  именно,  сказал,  что
способ этот заключаетсЯ в заклинании. ‘лыхана ли была на свете  такаЯ  чушь,
ваша милость? Ќаконец он объЯвил мне:
     - џ и не думаю привести все это в исполнение до тех пор, пока король не
пожалует мне командорства, которое мне вполне подойдет, ибо Я  происхожу  из
достаточно знатного рода.
     ‚ таких беседах прошел путь до ’орехона, где он покинул менЯ, ибо  ехал
туда навестить какую-то свою родственницу.
     ЏомираЯ со смеху от тех  проектов,  которыми  занимал  свое  времЯ  мой
спутник, Я направилсЯ далее, как вдруг еще издали увидел посланных мне богом
и счастливым случаем мула без седока и  спешившегосЯ  около  него  всадника,
который, уставившись в книгу, чертил на земле какие-то линии  и  измерЯл  их
циркулем. Ћн перескакивал и перепрыгивал с одной стороны дороги на другую  и
времЯ  от  времени,  скрестив  пальцы,  проделывал   какие-то   танцевальные
движениЯ. Џризнаюсь, за  дальностью  расстоЯниЯ  Я  сначала  принЯл  его  за
чернокнижника и даже не осмеливалсЯ к нему подъехать. Ќаконец Я решилсЯ.  Ћн
заметил менЯ, когда Я уже был близко от него,  захлопнул  книгу  и,  пытаЯсь
вдеть ногу в стремЯ, поскользнулсЯ и упал.  џ  помог  ему  поднЯтьсЯ,  а  он
объЯснил мне:
     - џ плохо рассчитал центр соотношениЯ  сил,  чтобы  сделать  правильную
описывающую дугу при восхождении.
     “разумев его речь, Я пришел в  смущение  тем  более  законное,  что  он
действительно оказалсЯ самым  сумасбродным  человеком  из  всех,  когда-либо
рожденных женщиной. Ћн спросил, направлЯюсь ли Я в Њадрид по прЯмой  или  по
окружно-изогнутой линии, и Я,  хоть  и  не  понЯл  этого  вопроса,  поспешил
ответить, что по окружно-изогнутой. ’огда  он  поинтересовалсЯ,  чьЯ  рапира
висит у менЯ на боку. џ ответил, что моЯ собственнаЯ. Ћн посмотрел на нее  и
сказал:
     - “ таких рапир поперечина  у  рукоЯти  должна  была  бы  быть  гораздо
больше, чтобы легче было  отражать  режущие  удары,  приходЯщиесЯ  на  центр
клинка, - и завел тут такую длинную речь, что в конце концов  заставил  менЯ
спросить, чем он занимаетсЯ.  Ћн  поЯснил,  что  ЯвлЯетсЯ  великим  мастером
фехтованиЯ и может доказать это в любых обстоЯтельствах.
     …ле сдерживаЯ смех, Я сказал ему:
     - Ђ Я, признатьсЯ, увидав вас издали, по первости решил, что вы колдун,
чертЯщий магические круги.
     - Ђ это, - обменил он мне, - Я исследовал обман с большим переходом  на
четверть окружности так, чтобы одним выпадом уложить противника, не  оставив
ему ни единого мига длЯ покаЯниЯ, дабы он не донес, кто  это  сделал.  Џрием
этот Я хотел обосновать математическим путем.
     - Ќеужели длЯ этого нужна математика? - спросил Я его.
     - € не только математика, - ответил он, - но и  богословие,  философиЯ,
музыка и медицина.
     - —то касаетсЯ медицины, Я нисколько не сомневаюсь  в  этом,  раз  дело
идет о человекоубийстве.
     - Ќе шутите, - возразил он мне, - Я  сейчас  изучаю  парад  при  помощи
широкого режущего удара, заключающего спиральное мулине.
     - €з того, что вы мне говорите, Я все равно ни слова не понимаю.
     - ‚се это разъЯснит вам, - успокоил он менЯ, - вот эта книга, именуемаЯ
"‚еличие шпаги", книга весьма хорошаЯ и содержащаЯ в себе истинные чудеса. Ђ
чтобы вы всему этому поверили, в ђехасе, где мы сегоднЯ с  вами  остановимсЯ
на ночлег,  Я  покажу  вам  чудеса  при  помощи  двух  вертелов.  Њожете  не
сомневатьсЯ, что всЯкий, кто изучит эту книгу, убьет кого ему будет  угодно.
…е написал, само  собой  разумеетсЯ,  человек  великой  учености,  чтобы  не
сказать больше.
     ‚ подобных разговорах добрались мы  до  ђехаса  и  спешились  у  дверей
какой-то гостиницы. Ћн, видЯ, как Я схожу с мула, поспешил громко  крикнуть,
чтобы Я  расставил  ноги  сначала  под  тупым  углом,  а  затем  свел  их  к
параллелЯм, дабы опуститьсЯ перпендикулЯрно к земле. ‡аметив, что Я  смеюсь,
хозЯин гостиницы также расхохоталсЯ и спросил, не  индеец  ли,  часом,  этот
кабальеро, что столь чудно выражаетсЯ. џ думал, что сойду с ума от смеха,  а
фехтовальщик подошел к хозЯину и обратилсЯ к нему с просьбой:
     - „айте мне, сеньор, два вертела длЯ двух-трех геометрических фигур,  Я
их вам незамедлительно возвращу.
     - ѓосподи €исусе! - воскликнул хозЯин. -  „авайте,  ваша  милость,  эти
фигуры сюда, и жена моЯ вам их зажарит, хоть Я и не слыхал никогда про таких
птиц.
     - ќто не птицы! - ’ут спутник мой обратилсЯ ко мне: - —то  вы  скажете,
ваша милость, о таком невежестве! „авайте сюда ваши вертела. Ћни  нужны  мне
только длЯ фехтованиЯ. Ѓыть может, то, что  Я  проделаю  у  вас  на  глазах,
принесет вам больше пользы, чем все деньги, что заработали вы за всю жизнь.
     ‚ертела, однако, были занЯты, и нам  пришлось  удовольствоватьсЯ  двумЯ
огромными поварешками. Ќикогда еще не было  видно  ничего  столь  достойного
смеха. ”ехтовальщик подпрыгивал и объЯснЯл:
     - ЊенЯЯ место, Я сильно выигрываю, ибо под этим  углом  могу  атаковать
противника в профиль.  —тобы  парировать  его  удар  в  среднем  темпе,  мне
достаточно замедленного движениЯ. ’аков должен  был  быть  колющий  удар,  а
такой вот режущий.
     Ћн и на милю не приближалсЯ ко мне, а вертелсЯ вокруг со своей  ложкой,
а так как Я спокойно оставалсЯ на месте, то все его выпады походили на возню
кухарки около горшка с убегающим на огне супом.
     - ‚от это настоЯщее  фехтование,  -  заметил  он,  -  а  не  те  пьЯные
выкрутасы, которые выписывают и коим учат всЯкие жулики под  видом  мастеров
шпаги, ибо они умеют только пить горькую.
     Ќе успел он  договорить  эти  слова,  как  из  соседней  комнаты  вышел
здоровенный мулат с  оскаленными  зубами  в  широченной,  точно  привитой  к
зонтику шлЯпе, в колете из буйволовой кожи под расстегнутой  куцей  курткой,
увешанной  лентами,  кривоногий,  точно  орел  на  императорском  гербе,   с
физиономией, отмеченной  per  signura  crucis  de  inimicis  suis  {Љрестным
знамением  врагами  его  (лат.)},  острой  бородкой,  усами,  торчащими  как
перекладина на рукоЯти меча, и со шпагой, украшенной более частой  решеткой,
нежели решетки в приемных женских монастырей. Њрачно уставЯ глаза в пол,  он
сказал:
     - џ дипломированный маэстро фехтованиЯ и клЯнусь  солнцем,  согревающим
хлеба, что изрежу на куски  каждого,  кто  плохо  отзываетсЯ  о  людЯх  моей
профессии.
     ‚идЯ, какой оборот принимает  дело,  Я  встал  между  ними  и  принЯлсЯ
уверЯть маэстро, что разговор наш его не касалсЯ и что ему нечего обижатьсЯ.
     - ’ак пусть берет шпагу, если она у него имеетсЯ, бросит  ложки,  и  мы
посмотрим, кто владеет настоЯщим искусством!
     ’ут мой незадачливый спутник открыл книгу и громко заЯвил:
     - Џро это написано в  данной  книге,  а  напечатана  она  с  дозволениЯ
королЯ, и Я буду доказывать, что все в ней истиннаЯ правда, и с ложкой и без
ложки, и здесь и в любом ином месте. …сли же нет - давайте измерим. - ’ут он
достал циркуль и начал: - ќтот угол - тупой...
     ’огда новоприбывший маэстро, вытаскиваЯ шпагу, сказал:
     - џ не знаю ни “гла, ни ’упого  и  в  жизни  своей  не  слыхивал  таких
прозвищ, но вот этой шпагой Я разрежу вас на кусочки.
     ’ут он набросилсЯ на моего беднЯгу и начал наносить ему  удары,  а  тот
пустилсЯ в бегство, прыгаЯ по всему дому и крича:
     - Ћн не сможет менЯ ранить, ибо Я могу разить его в профиль!
     џ, хозЯин  и  все  присутствующие  утихомирили  их,  хотЯ  Я  едва  мог
пошевелитьсЯ от смеха.
     Ќесчастного отвели в его комнату, где поместилсЯ  и  Я.  ‚се  обитатели
гостиницы отужинали и легли спать, а он в два часа ночи поднЯлсЯ с кровати и
в одной рубашке стал  бродить  в  потемках  по  комнате,  времЯ  от  времени
вытворЯЯ какие-то прыжки и бормоча  на  своем  геометрическом  Языке  всЯкую
ерунду. Ќе удовольствовавшись тем, что это менЯ разбудило,  он  спустилсЯ  к
хозЯину, чтобы забрать у него свечку, ибо, по его словам, нашел верную точку
длЯ нанесениЯ колющего удара через радиус в хорду. •озЯин послал его ко всем
чертЯм за то, что тот потревожил  его  сон,  и  обозвал  сумасшедшим.  ’огда
фехтовальщик поднЯлсЯ ко мне и предложил, если Я захочу  встать  с  кровати,
показать мне изумительный прием, который  он  придумал  против  турок  с  их
Ятаганами, присовокупив, что в ближайшее времЯ  отправитсЯ  обучать  королЯ,
дабы прием этот послужил на пользу католикам. ’ем временем  наступило  утро;
мы все оделись, заплатили за постой, помирили нашего сумасброда с мулатом, и
тот, прощаЯсь с ним, заметил, что книга моего спутника, конечно, хороша,  но
что по ней мастерству не научишьсЯ, а скорее сойдешь с ума, ибо  большинство
ни аза в ней не поймет.


       ѓлава IX

     о том, что произошло при встрече с одним поэтом по дороге в Њадрид

     џ двинулсЯ по направлению к Њадриду, а фехтовальщик простилсЯ со  мною,
так как ехал другой дорогой, уже отдалившись на порЯдочное расстоЯние, он  с
большой, однако, поспешностью вернулсЯ и, громко  окликнув  менЯ,  прошептал
мне на ухо в открытом поле, где нас и так никто не слыхал:
     -  “молЯю,  сеньор,  не  открывайте   никому   тех   глубочайших   тайн
фехтовального искусства, которые Я вам сообщил. •раните их про себЯ, ведь вы
человек с умом.
     џ пообещал ему так и  сделать.  Ћн  повернулсЯ  и  поехал  прочь,  а  Я
посмеЯлсЯ над его удивительными тайнами.
     ’ак Я проехал больше мили, не повстречав ни души. …хал Я,  обдумываЯ  и
передумываЯ то великое множество трудностей,  кои  стоЯт  на  пути  чести  и
добродетели, ибо Я должен был сначала скрыть, сколь малаЯ толика совершенств
украшала моих родителей, а затем украсить себЯ оными в той степени, чтобы их
слава не перешла на менЯ. Њысли эти казались мне  столь  достойными,  что  Я
благодарил за них сам себЯ и думал: "Ѓольше  всего  Я  должен  быть  доволен
самим собой, так как не у кого было мне  научитьсЯ  добродетели,  коей  люди
обычно научаютсЯ у своих предков".
     џ все еще продолжал рассуждать и размышлЯть,  как  вдруг  столкнулсЯ  с
одной престарелой особой духовного званиЯ, следовавшей  верхом  на  муле  по
мадридской дороге. “ нас с ним завЯзалась беседа, и он спросил менЯ,  откуда
Я еду. џ сказал, что из Ђлькала.
     - „а проклЯнет господь, - воскликнул он, - столь гнусных  людей,  коими
населен этот город, ибо среди них нет ни одного просвещенного человека.
     џ полюбопытствовал, почему так худо отзываетсЯ он о городе,  в  котором
собрано столько ученейших мужей, и он в большом гневе ответствовал мне:
     -  “ченейших!  ‘толь  ученых,  скажу  Я  вашей  милости,  что  вот  уже
четырнадцать лет, как  Я  сочинЯю  в  Њахалаонде,  где  состою  сакристаном,
песнопениЯ к празднику тела господнЯ и к рождеству,  а  они  не  удосужились
отметить наградой  ни  одного  моего  стишка.  Ђ  чтобы  вы,  ваша  милость,
убедились в их несправедливости по отношению ко мне, Я вам кое-что  почитаю.
“бежден, что Я доставлю вам удовольствие.
     ЊучитьсЯ нетерпением он менЯ не заставил и тут же обрушил на менЯ целый
поток вонючих строф. Џо этой первой вы можете составить себе мнение,  каковы
были остальные.

     Џастухи, не прелестнаЯ ль шутка,
     —то снисходит до наших желудков
     ’от, кто всех непорочнее агнцев?
     ‘вЯтой Љорпус Љристе,
     €з пречистых пречистый,
     „несь спускаетсЯ в чрево испанцев.
     Џусть то поводом будет длЯ танцев!
     ‡аиграй, сакабуча,
     —тоб отметить сей случай,
     € да вторЯт свирель ей и дудка!
     Џастухи, не прелестнаЯ ль шутка,
     € ’. „.

     {‘тихи даны в переводе €. ‹ихачева}

     - —то лучшее мог бы сочинить сам изобретатель  острословиЯ?  -  спросил
он. - Ћбратите внимание, сколь много тайн заключает в себе одно  только  это
слово: "пастухи". Ћно стоило мне больше месЯца работы.
     ‡десь Я не мог уже сдержать смеха, который с  клокотанием  вырывалсЯ  у
менЯ из глаз и из ноздрей, и, давЯсь от хохота, сказал:
     - “дивительные стихи! Ќо Я только позволю себе  спросить,  почему  ваша
милость употребила выражение "свЯтой Љорпус Љристе"? ‚едь Corpus  Christi  -
тело господнее - это не свЯтой, а день установлениЯ таинства причастиЯ.
     - ‚от это мило! -  ответил  он  мне  со  смехом.  -  „а  Я  вам  покажу
календарь, и вы увидите - закладываю свою голову, - что это канонизированный
свЯтой!
     џ не мог спорить с ним из-за душившего менЯ при виде столь неслыханного
невежества смеха, но все же признал, что стихи достойны любой награды и  что
мне не доводилось до сих пор читать или слышать столь изЯщное произведение.
     - Ќе доводилось? - подхватил он. - ’ак  послушайте  же,  ваша  милость,
небольшой отрывок из книжечки, которую Я сочинил в честь  одиннадцати  тысЯч
дев-мучениц, из коих каждой Я посвЯтил по пЯтидесЯти октав. ќто удивительное
произведение!
     „абы уклонитьсЯ от выслушиваниЯ стольких миллионов октав, Я умолил  его
не читать мне божественных стихов, и тогда  он  принЯлсЯ  мне  декламировать
комедию, в которой было больше хорнад, чем в пути до €ерусалима. Ћн  поЯснил
мне:
     - ќту комедию Я сочинил в два днЯ, и это у менЯ черновик.
     ЉомедиЯ занимала собою до пЯти дестей бумаги, и  называлась  она  "Ќоев
ковчег". ‚ ней действовали петухи, мыши, лошади,  лисицы  и  кабаны,  как  в
баснЯх ќзопа. џ похвалил ее замысел и выполнение, на что он ответил мне:
     - ќто все моЯ выдумка, и другой такой комедии нет на всем свете.  ‘амое
важное - это ее новизна, и если мне удастсЯ поставить ее на  сцене,  то  это
будет великое событие.
     - Љак же можно будет играть ее на сцене, - полюбопытствовал Я, - если в
ней должны выступать животные, которые ведь не умеют говорить?
     - ‚ этом и состоит трудность, - ответил он, - а не будь ее, разве могло
бы поспорить с ней какое-либо другое произведение? ‚прочем, Я подумаю о том,
чтобы поручить исполнЯть ее попугаЯм, сорокам и дроздам, -  они  ведь  умеют
говорить, а в интермедиЯх мы займем обезьЯн.
     - „а, конечно, это будет великое произведение.
     - “ менЯ есть и другие, еще более великие, - не унималсЯ  он.  -  €х  Я
написал длЯ одной женщины, в которую Я влюблен. Џолюбуйтесь-ка на  девЯтьсот
один сонет и двенадцать редондилий,  -  все  это  выглЯдело  так,  будто  он
разменивает эскудо на мараведи, - кои Я сложил к ногам моей дамы.
     џ спросил его, видал ли он их в природе. Ћн ответил, что его сан  этого
ему не позволил, но что сонеты его их прозревали. Џо правде говорЯ, хотЯ мне
и было забавно его послушать, но Я убоЯлсЯ  такой  массы  плохих  стихов,  а
потому начал переводить разговор на другие  предметы  и  заметил,  что  вижу
зайцев.
     - ’ак Я вам начну, - живо подхватил он, - с того стиха, где Я сравниваю
ее с этими зверьками.
     € тотчас же начал. џ, чтобы отвлечь его, спросил:
     - ‚идите вы, ваша милость, вон те звезды, что заметны и днем?
     Ќа это он отвечал:
     - Ђ вот Я закончу этот сонет  и  прочту  вам  тридцать  третий,  где  Я
сравниваю ее со звездой. Ќо оценить его можно только тогда, когда вы знаете,
с какой целью они все написаны.
     џ весьма опечалилсЯ, понЯв, что  нельзЯ  ничего  назвать  и  ни  о  чем
упомЯнуть, по поводу чего он не сочинил бы какой-нибудь глупости, но,  видЯ,
что мы приближаемсЯ к Њадриду, возрадовалсЯ всей душой, ибо понадеЯлсЯ,  что
теперь он замолчит от стыда. Ќо случилось наоборот, так как, желаЯ  обратить
на себЯ внимание, он при въезде в город только возвысил свой голос. џ умолЯл
его прекратить эту декламацию и предупреждал, что если дети пронюхают в  нем
поэта, то не останетсЯ  ни  одной  кочерыжки,  котораЯ  бы  своим  ходом  не
понеслась нам вдогонку, ибо поэты объЯвлены сумасшедшими в некой прагматике,
изданной одним из их собратий, удалившимсЯ от занЯтий поэзией в  доброчинную
жизнь. Ћн, весьма взволновавшись, попросил менЯ прочесть ему эту прагматику,
если она у менЯ имеетсЯ. џ пообещал сделать это в гостинице. Њы  направились
к той из них, где он имел обыкновение останавливатьсЯ, и натолкнулись  у  ее
дверей на целую дюжину слепцов. Ћдни узнали его, видимо, по запаху, другие -
по голосу и громко его приветствовали. Ћн обнЯл каждого из них, и тогда одни
стали просить у  него  побуждающую  к  щедрости  молитву  праведному  судье,
писанную торжественными и нравоучительными стихами, другие - молитву за души
в чистилище. Ћни тут же принЯлись торговатьсЯ. Џолучив от каждого по  восьми
реалов задатку, он попрощалсЯ с ними и сказал:
     - ќти слепцы приносЯт мне больше трехсот реалов  дохода.  ‘  позволениЯ
вашей милости, Я теперь ненадолго уединюсь, дабы сочинить длЯ них кое-что, а
потом, после обеда, послушаем прагматику.
     Ћ, несчастнаЯ  жизнь!  €бо  нет  никого  несчастнее  безумцев,  которые
зарабатывают себе на пропитание своим собственным сумасшествием!


       ѓлава X

     о том, что Я делал в Њадриде и что случилось со мною вплоть до прибытиЯ
в ‘ереседилью, где Я и заночевал

     ‘тихотворец уединилсЯ на некоторое  времЯ,  чтобы  занЯтьсЯ  сочинением
всЯкой ереси и глупостей длЯ слепцов. ’ем временем наступил  час  обеда.  Њы
пообедали, и тотчас же поэт попросил менЯ  прочесть  прагматику.  Ќе  будучи
занЯт ничем другим, Я достал ее, прочитал и теперь помещаю  здесь,  ибо  она
показалась мне соответствующей  тому,  что  автор  ее  поставил  себе  целью
обличить. ѓласила она следующее:
                        ЏђЂѓЊЂ’€ЉЂ ђЂ‡ЋЃ‹Ђ—€’…‹њЌЂџ
         ЏђЋ’€‚ ЏЋќ’Ћ‚ ‘Љ“„Ћ“ЊЌ›•, ЊЌЋѓЋђ…—€‚›• € ‹€…ЌЌ›• €‡ћЊ€ЌЉ€

     ‡аглавие это вызвало у сакристана взрыв самого громкого,  какой  только
раздавалсЯ в мире, хохота, и он сказал:
     - ђаньше бы сказал, в чем дело! Ђ то Я, ей-богу, подумал, что этот указ
касаетсЯ менЯ, а выходит, что он относитсЯ только к поэтам без изюминки.
     ќти слова его весьма умилили менЯ, ибо он произнес  их  так,  словно  у
него кладовые ломились от сабзы и  кишмиша.  џ  опустил  вступление  и  стал
читать прЯмо с первого пункта, где значилось:
     - "ЏринимаЯ во внимание,  что  тот  род  пресмыкающихсЯ,  коих  именуют
поэтами, - наши ближние и христиане, хотЯ и  плохие,  ввиду  того,  что  они
круглый год занЯты обожанием бровей, зубов, шелковых лент, волос и  туфелек,
совершаЯ к тому же еще большие прегрешениЯ, повелеваем, чтобы  на  страстной
неделе все площадные поэты и песельники  были  собираемы,  подобно  женщинам
предосудительного  поведениЯ,  порицаемы  за  их  ошибочный  образ  жизни  и
увещеваемы обратитьсЯ на истинный ее  путь.  Њестом  длЯ  этого  назначаютсЯ
исправительные дома.
     Item: принимаЯ во внимание обилие жару в  не  знающих  прохлады  стихах
поэтов, иссушенных, как изюм, бесчисленными солнцами и светилами,  кои  идут
на их сочинительство, обЯзываем их к строгому молчанию  по  поводу  небесных
Явлений, определив месЯцы, запретные длЯ муз, подобно тому,  как  существуют
запретные месЯцы длЯ охоты и  рыбной  ловли,  дабы  не  исчерпать  природные
запасы и вышепоименованных.
     Item: принимаЯ во внимание,  что  адскаЯ  секта  людей,  осужденных  на
вечный консептизм, разрушителей слов и извратителей  мысли,  заразила  своей
поэтической лихорадкой и женщин, объЯвлЯем, что сиЯ последнЯЯ  напасть  есть
справедливое возмездие за то зло, которое  причинила  Ђдаму  прародительница
наша …ва. Ђ поелику век наш оскудел и  испытывает  нужду  в  драгоценностЯх,
повелеваем стихотворцам сжечь свои сочинениЯ, подобно старым бахромам,  дабы
извлечь из них сии благородные металлы, ибо в  большинстве  стихов  они  дам
своих превращают в некие  подобиЯ  статуй  Ќавуходоносора,  из  всевозможных
металлов изваЯнных".
     ’ут мой сакристан не стерпел и, вскочив, воскликнул:
     - …ще и достоЯниЯ нашего лишить нас хотЯт! Ѓросьте читать дальше,  ваша
милость. €бо если дело дошло до этого, Я поеду к папе и растрачу все, что  у
менЯ есть. Ќеужели же  мне,  духовной  особе,  прилично  перенести  подобное
оскорбление? џ  докажу,  что  стихи  поэта  духовного  сана  не  подчинЯютсЯ
подобной прагматике. ‘ейчас же иду подавать жалобу в суд!
     ЊенЯ разбирал смех, но, дабы не задерживатьсЯ - было уже  поздно,  -  Я
сказал ему:
     - ‘еньор мой, эта прагматика написана шутки ради, она не имеет ни силы,
ни обЯзательности, ибо не исходит от власть имущих.
     - Ѓедный Я грешник! - воскликнул он в сильном  волнении.  -  Ќадо  было
предупредить менЯ об  этом,  и  тогда  Я  был  бы  избавлен  от  величайшего
огорчениЯ на свете. ЏредставлЯете ли вы себе, ваша милость, что это значит -
написать восемьсот тысЯч строф и выслушивать нечто подобное? Џродолжайте же,
ваша милость, господь да простит вам тот страх, который менЯ обуЯл.
     џ продолжал:
     - "Item: обращаем внимание  на  то,  что,  благодарЯ  свЯтому  таинству
крещениЯ,  добраЯ  половина  их  писаний  стала  ложью,  и  истина  в   оных
проЯвлЯетсЯ лишь тогда, когда они поносЯт друг друга.
     Item: принимаЯ во внимание, что они ни о чем здраво  судить  не  могут,
решив, что все равно все будет рассужено в долине  €осафатовой,  и  оставили
там свой рассудок, постановлЯем, чтобы разрешали им проживать в  государстве
не иначе, как с особой отметиной, а буйных  бы  вЯзали,  даваЯ  им,  однако,
пользоватьсЯ всеми льготами, положенными умалишенным, дабы, если случитсЯ им
где напроказить, упоминаниЯ того, что они поэты, если  они  представЯт  тому
доказательство, было им достаточно, чтобы не только избавитьсЯ от наказаниЯ,
но еще и заслужить благодарность за то, что они ничего худшего не натворили.
     Item: замечаЯ, что, перестав быть маврами, хотЯ и сохранив  кое-что  от
прошлого, стихотворцы превратились  в  пастухов,  и  скот  по  этой  причине
тощает, так как питаетсЯ их слезами и иссушиваетсЯ огнем их пламенеющих душ,
и перестал пастись,  так  как  упоенно  слушает  их  музыку,  повелеваем  им
оставить это занЯтие, отведЯ уединенные места длЯ любителей  отшельничества,
а остальным предписав освоитьсЯ с веселым ремеслом погонщиков мулов, которым
и соленое словцо употребить не страшно".
     - Љакой-то шлюхин сын, содомит, рогатый муж или иудей выдумал все  это,
- вскричал сакристан, - и если бы Я узнал, кто он,  Я  бы  сочинил  на  него
такую сатиру, котораЯ бы задала жару и ему, и всем его читателЯм.  Џодумайте
сами, пристало ли отшельничество таким безбородым людЯм, как  Я?  Џочтенному
сакристану, имеющему дело со свЯщенными сосудами, - и вдруг стать погонщиком
мулов! Љак хотите, сеньор, но это страшное оскорбление!
     - џ уже вам объЯснил, ваша милость, - сказал Я, - что  это  всего  лишь
шутки, и как шутки их и следует слушать.
     ‡атем Я продолжал:
     - "Item: во избежание великих хищений запрещаем ввоз стихов из  Ђрагона
в Љастилию и из €талии в €спанию под страхом длЯ  поэта  быть  нарЯженным  в
хорошее платье; а если провинность повторитсЯ, то и ходить чистым и умытым в
течение целого часа".
     ќто очень понравилось моему  слушателю,  ибо  он  носил  поседевшую  от
старости  сутану  с  таким  количеством  грЯзи  на  подоле,  что   если   бы
потребовалось предать его погребению, то достаточно было бы стрЯхнуть ее  на
его останки; плаща же его хватило бы на унавоживание двух полей.
     ЏосмеиваЯсь над моим поэтом, Я сказал ему,  что  прагматика  повелевает
считать  повинных  в  смертном  грехе  отчаЯниЯ  всех  женщин,  влюблЯющихсЯ
исключительно в поэтов, и отказывает им  в  церковном  погребении,  как  это
делаетсЯ с повесившимисЯ и бросившимисЯ в пропасть.
     - "Item, - добавил Я, - имеЯ в виду великие урожаи редондилий, канцон и
сонетов, которые имели место за последние  плодородные  годы,  повелеваетсЯ:
охапки рукописей, которые из-за плохого качества бумаги избегнут  бакалейных
лавок, должны быть отправлены без всЯкой пощады в отхожие места".
     Ќаконец Я дошел до последнего пункта, гласившего:
     - "Ћднако, милостиво принимаЯ в соображение, что в государстве  имеетсЯ
три рода людей, столь несчастных, что они не могут жить без поэтов, а именно
- слепцы, комедианты и сакристаны, объЯвлЯем, что допускаетсЯ  существование
нескольких лиц, занимающихсЯ этим искусством,  при  условии  наличиЯ  у  них
экзаменационного свидетельства, выданного им  местным  поэтическим  касиком,
вместе  с  тем  обЯзываем  поэтов,  пишущих  длЯ  комедиантов,  не   кончать
интермедий  ни  избиением  палками,  ни  поЯвлением  чертей,  а  комедий   -
свадьбами; пусть также  длЯ  привлечениЯ  публики  не  рассчитывают  они  на
объЯвлениЯ, будь то на листках или изустные под звуки труб.  Џоэтам  же  длЯ
слепцов возбранЯетсЯ местом действиЯ их романсов избирать ’етуан и длЯ того,
чтобы срифмовать "•риста  ради",  не  вспоминать  "о  награде",  повелев  им
изгнать из своего  словарЯ  следующие  речениЯ:  "возлюбленный  христианин",
"человечный" и "дело чести"".
     ‚сем, кто прослушал  эту  прагматику,  она  показалась  превыше  всЯких
похвал, и каждый из слушателей попросил у менЯ ее копию. Ћдин лишь сакристан
стал клЯстьсЯ торжественной вечерней, "Introibo" {џ войду (лат.).} и "Kyrie"
{ѓосподи (греч.).}, что эта сатира направлена против него, судЯ по тому, что
в ней говорилось о слепцах, и добавил, что в своем деле  он  разбираетсЯ  не
хуже всЯкого другого.
     - џ лицо, - заЯвил он под конец, - которое проживало в одной  гостинице
с ‹иньЯном, лицо, которое не один раз  обедало  вместе  с  ќспинелем,  лицо,
бывшее в Њадриде в такой же близости к ‹опе  де  ‚еге,  как  и  он  ко  мне,
видевшее дона Ђлонсо де ќрсилью тысЯчу раз, имеющее  в  своем  доме  портрет
божественного ”игероа и купившее штаны, оставшиесЯ  от  Џадильи,  когда  тот
пошел в монахи, штаны, носимые и теперь, хотЯ они и прохудились.
     Ћн показал эти штаны, чем так рассмешил всех собравшихсЯ,  что  они  не
хотели уходить из гостиницы.
     Ћднако было уже два часа, а так как  ехать  все  равно  надо  было,  мы
покинули Њадрид. џ распрощалсЯ не без сожалениЯ с сакристаном и направилсЯ к
горному проходу. Ѓогу было угодно,  дабы  Я  не  предалсЯ  дурным  помыслам,
послать мне на дороге какого-то солдата. Њы  с  ним  немедленно  вступили  в
беседу. Ћн спросил, не следую ли Я из столицы. џ  ответил,  что  был  в  ней
проездом.
     - Ѓольшего она и недостойна, - сказал  он  на  это,  -  Я  предпочту  -
клЯнусь господом богом! - просидеть в осаде, по поЯс в снегу, вооруженный  с
ног до головы, как человечек с башенных  часов,  и  питатьсЯ  корой,  нежели
переносить всЯкие мерзости, творимые там над честным человеком.
     Ќа это Я указал ему, что, насколько можно  судить,  в  столице  имеетсЯ
все, что угодно, и что там весьма почтительно обращаютсЯ с каждым порЯдочным
и удачливым человеком.
     - Џочтительно обращаютсЯ! - воскликнул он в великом  раздражении.  -  џ
проторчал там полгода, хлопоча о чине прапорщика за двадцать лет подвигов  и
за то, что проливал свою кровь на службе у королЯ, о чем вопиют мои раны!
     ’ут он показал мне шрам величиной с ладонь в паху, происхождение  коего
от бубона было Ясно, как солнце, а также две отметины на пЯтках, сказав, что
они сделаны пулЯми, и кои Я, поскольку и у менЯ было  две  таких  же  точно,
признал за отмороженные места. Џотом он снЯл шлЯпу и показал мне свое  лицо.
Ћно было украшено шестнадцатью швами, и шрам этот  рассек  ему  нос  надвое.
…сли прибавить к этому  шраму  еще  три,  что  у  него  были,  не  покажетсЯ
удивительным, что лицо у него смахивало на  географическую  карту,  так  оно
было исчерчено.
     - ќтим, - объЯснил он, - менЯ наградили  в  Џариже  на  службе  богу  и
королю, истыкав мне все лицо, а  теперь  мне  тычут  в  нос  любезные  речи,
заступившие ныне место злых дел. Џрочтите эти бумаги,  заклинаю  вас  жизнью
лисенсиата, из которых вы увидите, что никогда не  ходил  в  бой  -  клЯнусь
€исусом •ристом! - человек  -  разрази  менЯ  господь!  -  столь  отмеченный
заслугами.
     ‚ этом он, пожалуй, был прав, ибо отмечен он был основательно.  ’ут  он
стал  вытаскивать  какие-то  жестЯнки  и  совать   мне   бумаги,   навернЯка
принадлежавшие кому-то другому, чье имЯ он себе  присвоил.  џ  прочитал  их,
расточив тысЯчи похвал воину, с подвигами которого  сравнЯютсЯ  лишь  деЯниЯ
‘ида и Ѓернардо дель Љарпио. “слыхав это, он подскочил и воскликнул:
     - Љак так сравнЯютсЯ? ђазрази менЯ господь, но со мной не сравнЯютсЯ ни
ѓарсиа де Џаредес, ни •улиан ђомеро, ни  кто-либо  другой  из  героев!  —ерт
побери, тогда-то ведь еще не было артиллерии! ЉлЯнусь господом богом, в наше
времЯ Ѓернардо не выдержал бы и часа сражениЯ! ‘просите-ка во  ”ландрии  про
подвиги Љорзубого, услышите, что вам понарасскажут.
     - Ќе вы ли этот самый Љорзубый, ваша милость? - спросил Я.
     Ћн ответил:
     - Ђ кто же еще. ђазве не заметно, скольких зубов не хватает у  менЯ  во
рту? Ќо оставим этот разговор,  ибо  неприлично  мужчине  восхвалЯть  самого
себЯ.
     ЉоротаЯ  времЯ  в  таких  беседах,  мы  настигли  ехавшего  на   ослике
отшельника с бородой столь длинной, что он  вывозил  ее  в  дорожной  грЯзи,
тощего и одетого в серое сукно. Ћн приветствовал нас обычным  "Deo  gratias"
{Ѓлагодарение господу (лат.).} и начал расхваливать  тучные  пажити  -  знак
великой благости божьей. ‘олдат подскочил и воскликнул:
     - ќ, отче! џ видел более густую щетину пик, направленных  на  менЯ,  и,
клЯнусь богом, все же не  сплоховал,  когда  мы  громили  Ђнтверпен.  „а-да,
свидетель мне всевышний!
     Ћтшельник упрекнул его в  том,  что  он  столь  часто  клЯнетсЯ  именем
господним. Ќа это солдат ответил:
     - ‘разу видно, отче, что вы не были солдатом, раз попрекаете менЯ  моим
собственным ремеслом.
     ЊенЯ весьма рассмешило его понЯтие о солдатском ремесле, и  Я  смекнул,
что  это  просто-напросто  какой-нибудь   трус   и   проходимец,   ибо   длЯ
сколько-нибудь выдающегосЯ воина  нет  более  отвратительной  привычки,  да,
пожалуй, и длЯ всех солдат вообще. Њы достигли  горного  прохода.  Ћтшельник
молилсЯ, перебираЯ свои четки, сделанные из здоровенных обрубков дерева, так
что  при  каждой  "Ave  Maria"  они  стучали,  как  кегельные  шары.  ‘олдат
шествовал, сравниваЯ скалы с замками, кои ему довелось видеть, и  воображаЯ,
где могут быть возведены на них укреплениЯ и  где  следовало  бы  разместить
артиллерию. џ ехал, разглЯдываЯ их  обоих,  в  равной  мере  боЯсь  и  четок
отшельника, и солдатского враньЯ.
     - ќх, взорвал бы Я порохом большую часть  этого  прохода,  -  хвасталсЯ
солдат, - и сделал бы доброе дело длЯ путешественников.
     ‚ этих и тому подобных разговорах - добрались мы с наступлением темноты
до ‘ереседильи и все трое направились на постоЯлый  двор.  ‡аказали  ужин  -
была пЯтница, - и отшельник в ожидании его предложил:
     - ‡аймемсЯ-ка  делом,  ибо  безделье  -  мать  пороков.  ‘ыграем-ка  на
авемарии!
     ‘ этими словами он извлек из своего рукава  колоду  карт.  ЊенЯ  весьма
рассмешило это зрелище, в особенности когда Я подумал о его четках.
     ‘олдат сказал:
     - Ќет, сыграем на деньги, но только по-дружески, не больше, как на  сто
реалов, которые при мне.
     џ из алчности к деньгам согласилсЯ на эту сумму, а отшельник,  дабы  не
расстроить компанию, сказал, что имеет при себе лампадного масла  на  двести
реалов. Џризнаюсь, Я понадеЯлсЯ, что буду совой, котораЯ это  масло  у  него
выпьет, но надеждам этим суждено было осуществитьсЯ так же, как  и  замыслам
турецкого султана. ђешили мы сыграть в парар, и самое забавное было то,  что
отшельник сказалсЯ незнакомым с этой игрой и попросил научить его. Џотом  он
благодушно дал нам выиграть две партии, а затем  обобрал  нас  так,  что  на
столе не осталось ни полушки. Ћн сделалсЯ нашим наследником  еще  при  нашей
жизни, и больно было видеть,  как  он  сгребает  ладонью  наши  денежки.  Ћн
проигрывал карты, на которые  мало  было  поставлено,  и  вознаграждал  себЯ
дюжиной крупных ставок. Џри каждом его выигрыше  солдат  разражалсЯ  дюжиной
клЯтв и стольким же количеством ругательств,  подкрепленных  проклЯтиЯми.  џ
грыз себе ногти, в  то  времЯ  как  отшельник  загребал  своими  руками  мои
капиталы. Ќе было ни одного свЯтого, которого  Я  не  призывал  бы  себе  на
помощь. ‘частливой карты мы ждали, как евреи ждут мессии, и столь же тщетно.
Ћтшельник начисто нас обчистил, мы хотели играть под заклад  вещей,  но  он,
выиграв у менЯ шестьсот реалов, составлЯвших все мое достоЯние, а у  солдата
- сотню, сказал, что играл с нами лишь длЯ забавы, что мы его ближние и  что
он не хочет больше нас обыгрывать.
     - Ќикогда не клЯнитесь, - поучал  он,  -  мне  повезло,  потому  что  Я
поручил себЯ господу богу.
     Њы же, ничего не знаЯ о ловкости его рук от пальцев  до  запЯстьЯ,  ему
поверили. ‘олдат дал клЯтву больше никогда не клЯстьсЯ, и Я  последовал  его
примеру.
     - ‚от незадача! - горевал бедный прапорщик - в разговоре  со  мною,  он
присвоил себе этот чин. - Ѓывал Я среди лютеран и мавров, но  так  менЯ  еще
никто не грабил.
     Ћтшельник в ответ только ухмыльнулсЯ и снова стал перебирать четки.  џ,
оставшись без гроша, попросил его угостить менЯ ужином и оплатить до ‘еговии
постой за нас двоих, ибо мы были обречены на путешествие  почти  in  puribus
{Ќагишом (лат.).}. Ћн пообещал сделать это и, заказав Яичницу из  семидесЯти
Яиц - в жизни Я не видал ничего подобного! - заЯвил, что отправлЯетсЯ спать.
     Њы провели ночь в общей зале с другими путниками, ибо отдельные комнаты
были уже занЯты. џ  лег  в  великой  печали,  а  солдат  призвал  хозЯина  и
препоручил  ему  жестЯнку  со  своими  бумагами  и  пакет  с  изношенными  -
сорочками.  Њы  улеглись.  Ћтец  пустынник  осенЯл  себЯ  крестами,  мы   же
открещивались от него. Ћн заснул, а Я бодрствовал, обдумываЯ  способ  лишить
его денег. ‘олдат во сне бормотал что-то о своих ста реалах, точно они еще у
него не сгинули.
     Ќаступило времЯ вставать.  џ  попросил  поскорее  подать  свет.  •озЯин
принес его, захватив и сверток с рубахами длЯ солдата и позабыв про бумаги в
жестЯной банке. Ќезадачливый прапорщик чуть не обрушил дом  своими  криками,
требуЯ принести ему его самонужнейшие списки.
     •озЯин переполошилсЯ, а  так  как  все  мы  кричали,  чтобы  он  принес
требуемое, он опрометью притащил три ночные вазы и сказал:
     - ‚от длЯ каждого из вас своЯ. Њожет быть, вам нужно еще?
     Ќаверное, он думал, что у нас разболелись животы. ’ут солдат вскочил  с
кровати и в одной сорочке бросилсЯ со шпагой за хозЯином, клЯнЯсь, что убьет
его за насмешки над его особой, котораЯ была в сражении у ‹епанто и в  битве
при ‘ен-Љантене и которой вместо бумаг подают ночные горшки.
     •озЯин оправдывалсЯ:
     - ‘еньор, ваша милость попросила самонужнейшие списки, а Я полагал, что
на солдатском Языке так называютсЯ ночные вазы.
     Њы успокоили их и вернулись в залу. Џодозрительный отшельник осталсЯ  в
кровати, сказавшись от страха больным. Ћн заплатил за нас,  и  мы  двинулись
вдоль  горного  прохода,  озлобленные  поступком  отшельника  и  неудавшимсЯ
замыслом отобрать у него наши деньги.
     „орогою мы встретились с одним генуэзцем,