 подобном моему. € как
же  мне  не  быть  осторожным?  ђазве  дело  идет не о моей жизни? ќлеонора,
уступите  моей  просьбе. ‚ы найдете в ней некоторую отраду. ‚ам будет все же
приЯтно.  Ќо  чувствовать  себЯ  так  сильно любимой, видеть менЯ возле вас,
занЯтым  только  вами,  существующим  только  длЯ  вас,  обЯзанным вам всеми
ощущениЯми  счастьЯ,  на  какое  Я еще способен, избавившись благодарЯ нашей
близости от страданиЯ и отчаЯниЯ.
     џ  продолжал долго в таком же роде, уничтожаЯ все возражениЯ, перебираЯ
на  тысЯчу  ладов все доводы, говорившие в мою пользу. џ был таким покорным,
таким  безропотным,  Я  просил так немного, Я был бы так несчастлив, получив
отказ.
     ќлеонора  была  тронута.  Ћна  поставила  мне  несколько  условий.  Ћна
согласилась  принимать  менЯ лишь изредка, в многочисленном обществе, обЯзав
менЯ  никогда  не  говорить ей о любви. џ обещал все, что она хотела. Њы оба
были  довольны.  џ  -  тем,  что  возвратил  себе  то  благо, которое боЯлсЯ
потерЯть,  ќлеонора  -  тем,  что  одновременно  показала себЯ великодушной,
чувствительной и осторожной.
     “же   на   другой  день  Я  воспользовалсЯ  данным  мне  позволением  и
пользовалсЯ  им  и  впредь.  ќлеонора  не думала больше о том, чтобы Я редко
посещал  ее:  скоро  ей  стало  казатьсЯ  вполне  естественным  видеть  менЯ
ежедневно.  „есЯть  лет  ее верности внушили господину Џ. полное доверие. Ћн
предоставлЯл  ќлеоноре  самую  большую  свободу.  ЃлагодарЯ  тому,  что  ему
приходилось  боротьсЯ  с  общественным  мнением,  стремившимсЯ исключить его
любовницу  из  круга,  в  котором  он был призван жить, ему нравилось, когда
число  знакомых  ќлеоноры увеличивалось. Ќаполненный гостЯми дом утверждал в
его глазах победу над общественным мнением.
     Љогда Я приходил, Я замечал во взглЯде ќлеоноры выражение удовольствиЯ.
…сли  разговор казалсЯ ей забавным, ее глаза естественно обращались на менЯ.
Љогда  рассказывали что-либо занимательное, она звала менЯ послушать. Ќо она
никогда  не  была  одна.  Ѓывало, за целые вечера Я ничего не мог сказать ей
наедине,  кроме  нескольких  незначительных  или отрывистых слов. ‚скоре эта
стесненность  стала раздражать менЯ. џ сделалсЯ мрачным, молчаливым, нервным
в  своих  настроениЯх,  желчным  в  своих  речах.  џ едва сдерживалсЯ, когда
кто-нибудь  другой,  кроме  менЯ, разговаривал отдельно с ќлеонорой, Я резко
прерывал эти разговоры. Њне не было дела до обиды других, и Я даже не всегда
останавливалсЯ  перед боЯзнью скомпрометировать ее. Ћна сетовала в разговоре
со мной на эту перемену.
     -  —его  же вы хотите? - нетерпеливо ответил Я. - ‚ы, конечно, думаете,
что много сделали длЯ менЯ. џ принужден сказать, что вы ошибаетесь. џ ничего
не  понимаю в вашей новой манере жить. Џрежде вы жили замкнуто; вы бежали от
скучного  общества,  вы  избегали  этих  вечных  разговоров, которые тЯнутсЯ
именно  потому,  ,  что  никогда не должны были бы начинатьсЯ. Ђ теперь ваши
двери  открыты  длЯ  всего  мира. Њожно сказать, что, попросив вас принимать
менЯ,  Я  длЯ  всей  вселенной  получил  то  же  разрешение,  что  длЯ себЯ.
Џризнаюсь,  что, видЯ вас прежде такой осторожной, Я не ожидал от вас такого
легкомыслиЯ.
     џ прочитал на лице ќлеоноры выражение недовольства и печали.
     - „орогаЯ ќлеонора, - сказал Я ей, внезапно смЯгчившись, - неужели Я не
заслуживаю, чтобы вы; отличили менЯ от тысЯчи осаждающих вас докучных людей?
ђазве  у  дружбы  нет ее тайн? ђазве она не ЯвлЯетсЯ подозрительной и робкой
среди шума и толпы?
     ќлеонора  боЯлась, что, проЯвив себЯ непреклонной, она снова вызовет во
мне  ту  неосторожность,  котораЯ  пугала ее за себЯ и за менЯ. …е сердце не
допускало  больше  мысли  о  разрыве.  Ћна согласилась принимать менЯ иногда
наедине.  ’огда  строгие  правила,  придуманные  ею,  быстро изменились. Ћна
позволила  мне  описывать  мою  любовь;  постепенно она привыкла к ее Языку,
скоро она призналась, что любит менЯ.
     џ  провел  несколько  часов  у ее ног, называЯ себЯ самым счастливым из
людей,  расточаЯ  ей  тысЯчи  уверений  в  нежности,  преданности  и  вечном
уважении.  Ћна  рассказала  мне,  что  она выстрадала, пытаЯсь отдалитьсЯ от
менЯ;  сколько  раз  она  надеЯлась, что Я отыщу ее, несмотрЯ на ее стараниЯ
скрытьсЯ;  и  малейший  звук,  казалось,  возвещал  ей о моем приходе; какую
радость,  какой  страх  она  почувствовала,  снова  увидев  менЯ;  от какого
недовериЯ  к  самой  себе,  длЯ  того, чтобы сочетать сердечную склонность с
осторожностью,  она  предалась  светским  развлечениЯм  и  искала  толпу, от
которой  прежде бежала. џ заставлЯл ее повторЯть малейшие подробности, и эта
историЯ  несколько  недель  казалась нам историей целой жизни. ‹юбовь как бы
неким  волшебством  заменЯет  собой  долгие  воспоминаниЯ.  „лЯ  всех других
сближений нужно прошлое: любовь, как по волшебству, создает прошлое, которым
окружает нас. Ћна дает нам как бы сознание того, что мы уже много лет жили с
человеком,  который  недавно  был  длЯ  нас  почти чужим. ‹юбовь есть только
светЯщаЯсЯ  точка, и, тем не менее, она покорЯет времЯ. Ќесколько дней назад
она еще не существовала, скоро она не будет больше существовать, но пока она
есть,  она  разливает свой свет на времЯ, которое предшествовало ей, так же,
как и на то, которое последует за ней.
     Ћднако  это  спокойствие  длилось  недолго.  ќлеонора  была  тем  более
настороже  своей слабости, что ее преследовало воспоминание об ее ошибках, а
мое  воображение, мои желаниЯ, самомнение, которого Я сам не замечал в себе,
восставали против такой любви.
     ‚сегда  робкий,  часто  раздраженный,  Я  жаловалсЯ,  сердилсЯ,  осыпал
ќлеонору  упреками. Ћна неоднократно намеревалась порвать эту свЯзь, котораЯ
вносила в ее жизнь только беспокойство и волнение; неоднократно Я смЯгчал ее
своими мольбами, уверениЯми и слезами.
     "ќлеонора,  -  писал Я ей однажды, - вы не знаете, как Я страдаю. Ћколо
вас,  вдали  от  вас Я одинаково несчастен. ‚ те часы, когда мы разлучены, Я
брожу,  где придетсЯ, согбенный под бременем существованиЯ, которое не знаю,
как  вынести. Ћбщество надоедает мне, одиночество менЯ угнетает. ђавнодушные
люди,  которые  наблюдают  за  мною  и  не  знают о том, что заполнЯет менЯ,
которые смотрЯт на менЯ с любопытством, лишенным интереса, с удивлением, без
жалости,  -  эти  люди,  которые  осмеливаютсЯ говорить мне о чем-то другом,
кроме  вас, вселЯют в менЯ смертельную тоску. џ бегу от них, но, одинокий, Я
напрасно ищу воздуха длЯ моей стесненной груди. џ бросаюсь на землю, котораЯ
должна  была бы открытьсЯ, чтобы навеки поглотить менЯ. џ 'Ћпускаю голову на
холодный  камень,  который должен был бы успокоить снедающую менЯ горЯчку. џ
влачусь  на  холм,  с которого виден ваш дом, Я стою там, устремлЯЯ взоры на
это убежище, в котором Я никогда не буду жить вместе с вами. Ђ если бы Я вас
встретил  раньше,  вы  могли  бы  быть  моею!  џ  бы  сжал  в своих об'ЯтиЯх
единственное  существо, которое природа создала длЯ моего сердца, длЯ сердца
столько,  страдавшего, потому что оно искало вас и нашло вас слишком поздно!
Љогда,  наконец,  эти  часы  исступлениЯ проходЯт, когда приближаетсЯ минута
свиданиЯ  с  вами, Я, трепеща, направлЯюсь к вашему дому. џ боюсь встречи со
всеми  теми, кто может угадать чувства, что Я ношу в себе. џ останавливаюсь,
Я  иду  медленными  шагами, Я отдалЯю минуту счастьЯ, которому все угрожает,
которое  всегда  боюсь  потерЯть,  счастиЯ,  неполного  и тревожного, против
которого,   может   быть,   ежеминутно  злоумышлЯют  и  роковые  событиЯ,  и
завистливые  взглЯды,  и  жесткие  прихоти, и ваша собственнаЯ волЯ! Љогда Я
ступаю  на ваш порог, когда Я приоткрываю дверь, новый ужас овладевает мной:
Я  движусь,  как  виноватый,  просЯ пощады у всех вещей, попадающихсЯ мне на
глаза,  как  если  бы все они были враждебны мне, как если бы все завидовали
предстоЯщему  мне  часу  блаженства.  Њалейший  звук  пугает  менЯ, малейшее
движение  вблизи  приводит менЯ в ужас, самый шум моих шагов заставлЯет менЯ
отступать.  ‘овсем  близ  вас,  Я  все  еще боюсь какого-нибудь препЯтствиЯ,
которое  внезапно может встать между нами. Ќаконец, Я вас вижу, Я вижу вас и
вздыхаю  свободно,  Я смотрю на вас и останавливаюсь, как беглец, вступающий
на  безопасную  землю,  котораЯ должна защитить его от смерти. Ќо даже в тот
миг,  когда  все  мое  существо  устремлЯетсЯ  к  вам,  когда  мне так нужно
отдохнуть от мучений, положить голову вам на колени, дать волю своим слезам,
нужно, чтобы Я изо всех сил обуздывал себЯ, чтобы даже возле вас Я продолжал
жить  этой  жизнью  усилий:  ни  одной секунды свободного излиЯниЯ! Ќи одной
секунды  забвениЯ!  ‚аши  взглЯды  наблюдают  за  мной.  ‚ы  смущены,  почти
оскорблены  моим  волнением.  џ  не  знаю, какое стеснение заменило собою те
сладостные  часы,  когда  вы  хотЯ  бы признавались мне в вашей любви. ‚ремЯ
бежит,  иные заботы призывают вас: вы никогда не забываете их, вы никогда не
отдалЯете  минуту моего ухода. ЏриходЯт чужие: мне больше нельзЯ смотреть на
вас; Я чувствую, что должен бежать от подозрений, которые менЯ окружают.
     џ   покидаю   вас   более   взволнованный,   более   измученный,  более
безрассудный,  чем  прежде;  Я  покидаю  вас  и  погружаюсь  в  то  страшное
одиночество, в котором Я бьюсь, не встречаЯ ни одного существа, на которое Я
мог бы оперетьсЯ и немного отдохнуть".
     ќлеонора  никогда не была так любима. ѓосподин Џ. испытывал к ней очень
искреннюю  привЯзанность,  большую  благодарность  за  ее самопожертвование,
большое уважение к ее характеру, но в его обращении с ней был всегда оттенок
превосходства  над  женщиной,  котораЯ  отдалась  ему  открыто,  без  брака.
‘огласно  общему мнению, он мог бы вступить с ней в более почетную свЯзь; он
не  говорил ей об этом, может быть, не говорил об этом и самому себе; но то,
что  не  говорЯт, существует тем не менее, а обо всем, что существует, можно
догадатьсЯ.
     „о  тех  пор  ќлеонора  не  имела  никакого  понЯтиЯ  о таком страстном
чувстве,   о  таком  существовании,  всецело  отданном  ей,  и  моЯ  Ярость,
несправедливость  и  упреки  были еще только большими доказательствами этого
чувства. …е упорство воспламенило все мои чувства и помыслы: Я возвращалсЯ к
страстным порывам, которые ее пугали, к покорности, к нежности, к безмерному
преклонению.  џ смотрел на нее, как на создание неба. ЊоЯ любовь была похожа
на  культ,  и  имела  длЯ нее тем больше прелести, что она постоЯнно боЯлась
увидеть себЯ униженной. Ќаконец, она отдалась мне.
     ѓоре  человеку, который в первые мгновениЯ любовной свЯзи не верит, что
эта свЯзь должна быть вечной! ѓоре тому, который в об'ЯтиЯх своей любовницы,
только  что  отдавшейсЯ  ему,  сохранЯет  пагубную зоркость и предвидит, что
может расстатьсЯ с нею! †енщина, уступившаЯ своему сердечному влечению, таит
в  себе  в это мгновение что-то трогательное и свЯщенное. Ќи наслаждение, ни
природа,  "и  чувственность  не  развращают  нас,  но  те расчеты, к которым
приучает  нас  общество и размышлениЯ, рождаемые опытом. џ любил, Я в тысЯчу
раз  больше  уважал ќлеонору после того, как она мне отдалась. џ с гордостью
ходил  среди  людей  и смотрел на них взглЯдом победителЯ. “же самый воздух,
которым  Я  дышал, был длЯ менЯ наслаждением. џ устремлЯлсЯ к природе, чтобы
благодарить  ее  за  нечаЯнное  благо,  за  то  огромное  благо, которое она
подарила мне.


                           ѓлава четвертаЯ


     Ћчарование любви! Љто может описать тебЯ? ќта уверенность в том, что мы
нашли  существо,  предназначенное  длЯ  нас  природой;  этот  свет, внезапно
озаривший  жизнь  и  как  бы  проЯснЯющий  ее тайну; эта небывалаЯ ценность,
которую  мы  придаем  малейшим  обстоЯтельствам;  эти  быстрые  часы,  столь
сладостные,  что  памЯть  не сохранЯет их подробностей, и оставлЯющие в душе
только  долгий след счастьЯ; эта резваЯ веселость, котораЯ порой беспричинно
примешиваетсЯ  к  обычной  умиленности;  столько  радости от присутствиЯ и в
разлуке   столько   надежды;   этот   уход  от  всех  низменных  забот,  это
превосходство  над всем окружающим; эта уверенность, что отныне мир не может
настигнуть  нас  в нашей новой жизни; это - взаимное понимание, отгадывающее
каждую  мысль и отвечающее каждому душевному движению, очарование любви, кто
испытывал тебЯ, тот не может тебЯ описать!
     ѓосподин  Џ. должен был на шесть недель отлучитьсЯ по неотложным делам.
‚се  это  времЯ  Я  провел  почти  без перерыва у ќлеоноры. Љазалось, что ее
привЯзанность  возросла  от  принесенной мне жертвы. џ никогда не уходил без
того,  чтобы  она  не пыталась удержать менЯ. Ћна всегда спрашивала, корда Я
вернусь.  „ва  часа  разлуки  были  длЯ  нее  невыносимы.  ‘ беспокойством и
точностью   назначала  она  мне  минуту  моего  возвращениЯ.  џ  с  радостью
подчинЯлсЯ  этому,  Я  был признателен, Я был счастлив чувством, которое она
проЯвлЯла  ко  мне.  Ћднако,  интересы  совместной  жизни  не подчинЯютсЯ по
произволу  всем  нашим  желаниЯм. €ногда мне было неудобно размечать заранее
свои  шаги  и  таким образом высчитывать все минуты. џ вынужден был ускорЯть
свои  дела  и  порвать  почти  со  всеми своими знакомствами. џ не знал, что
отвечать  знакомым, когда они предлагали мне какую-нибудь общую прогулку, от
которой отказатьсЯ прежде у менЯ не было повода. џ не сожалел, проводЯ времЯ
с ќлеонорой, об этих удовольствиЯх, которые никогда особенно не интересовали
менЯ,  но  Я  бы  желал,  чтобы  она  более  свободно  позволила  мне от них
отказатьсЯ. Њне было бы приЯтнее возвращатьсЯ к ней по собственному желанию,
не говорЯ себе, что час настал, когда она с тревогой ждала менЯ; Я хотел бы,
чтобы  к  мысли о счастье, ожидавшем менЯ с нею, не примешивалась мысль о ее
тоске.  Љонечно,  ќлеонора  была  живой  радостью моей жизни, но она не была
больше целью: она менЯ свЯзывала.
     Љроме  того,  Я боЯлсЯ скомпрометировать ее. Њое постоЯнное присутствие
должно  было  удивлЯть ее слуг, ее детей, которые могли наблюдать за мной. џ
трепетал  от  мысли,  что  могу  разрушить ее жизнь. џ чувствовал, что мы не
можем быть соединены навсегда и что моей свЯщенной обЯзанностью было уважать
ее покой. €так, Я давал ей советы быть осторожной, уверЯЯ ее в то же времЯ в
моей  любви.  Ќо чем больше Я подавал ей такого рода советов, тем меньше она
была  расположена  выслушивать менЯ. ‚месте с тем, Я страшно боЯлсЯ огорчить
ее. ‹ишь только Я видел на ее лице выражение печали, как ее волЯ становилась
моей  волей.  џ чувствовал себЯ хорошо, когда она была мною довольна. Љогда,
настоЯв на необходимости удалитьсЯ на несколько минут, Я покидал ее, мысль о
причиненном  ей страдании преследовала менЯ всюду. Њною овладевала лихорадка
раскаЯниЯ,  котораЯ  увеличивалась  каждую  минуту  и,  наконец, становилась
невыносимой.  џ летал к ней, Я был счастлив при мысли утешить, успокоить ее.
Ќо  по  мере  приближениЯ  к ее дому к моим чувствам примешивалось и чувство
негодованиЯ   против   этой   странной   власти  надо  мной.  ќлеонора  была
вспыльчивой. џ верю, что она чувствовала ко мне то, чего не чувствовала ни к
кому.  ‚  прежних отношениЯх ее сердце было оскорблено тЯжелой зависимостью.
‘о  мной  она чувствовала себЯ совершенно свободно, потому что мы оба были в
совершенно  одинаковом положении. Ћна выросла в собственных глазах благодарЯ
любви, чуждой всЯких расчетов, всЯкой корысти; она знала, что Я был уверен в
том,  что  она  отдалась  мне  всецело, она не скрывала от менЯ ни одного из
своих  душевных  порывов, и когда Я входил в ее комнату, радуЯсь, что пришел
раньше  срока,  Я  находил  ее  печальной  или  раздраженной. ‚дали от нее Я
страдал  два  часа  при мысли, что она тоскует без менЯ; возле нее Я страдал
два часа, прежде чем мне удавалось ее успокоить.
     Ћднако  Я  не  был  несчастлив...  џ  говорил  себе, что сладостно быть
любимым,  даже если эта любовь требовательна. џ знал, что делаю ей добро, ее
счастье было мне необходимо, и Я знал, что Я был необходим длЯ ее счастьЯ.
     Љроме  того,  смутнаЯ  мысль  что,  по самому ходу вещей, наша свЯзь не
может  быть  длительной,  мысль  во  многих  отношениЯх  печальнаЯ,  все  же
успокаивала  менЯ  во  времЯ  приступов  усталости или нетерпениЯ. ЋтношениЯ
ќлеоноры  с  графом  Џ., несоответствие нашего возраста, различие положений,
мой близкий от'езд, хотЯ и замедленный всевозможными обстоЯтельствами, - все
эти  соображениЯ  заставлЯли  менЯ  давать ей и брать от нее возможно больше
счастьЯ. џ был уверен в годах, Я не оспаривал дней.
     ѓраф  Џ.  возвратилсЯ.  Ћн  не  замедлил  заподозрить  мои  отношениЯ с
ќлеонорой.  ‘  каждым  днем  он принимал менЯ все холоднее и мрачнее. џ живо
рисовал  ќлеоноре грозившие ей опасности, Я умолЯл ее позволить мне прервать
на  несколько  дней мои посещениЯ, Я говорил ей о необходимости сохранить ее
репутацию,  ее  состоЯние,  ее детей. Ћна долго слушала менЯ в молчании. Ћна
была бледна, как смерть.
     - ’ак или иначе, - сказала она наконец, - но вы скоро уедете.
     Ќе  будем  ускорЯть  этой  минуты, не огорчайтесь за менЯ. Ѓудем ловить
дни,  будем  ловить  часы.  „ни  и  часы  - вот все, что мне нужно. Љакое-то
предчувствие говорит мне, Ђдольф, что Я умру в ваших об'ЯтиЯх.
     €так, мы продолжали жить попрежнему: Я - всегда беспокойный, ќлеонора -
всегда  печальнаЯ,  граф Џ.- всегда молчаливый и озабоченный. Ќаконец пришло
письмо,  которого  Я ждал. Ћтец приказывал мне приехать к нему. џ принес это
письмо ќлеоноре.
     - “же! - сказала она, прочитав его. - џ не думала, что это случитсЯ так
скоро.  -  Џотом,  заливаЯсь  слезами,  она  взЯла менЯ за руки и сказала: -
Ђдольф,  вы видите, что Я не могу жить без вас. џ не знаю, что будет со мной
в  будущем, но заклинаю вас не уезжать еще. Ќайдите предлог, чтобы остатьсЯ.
Џопросите  отца  раз  решить  вам  еще  на  шесть  месЯцев  продолжить  ваше
пребывание здесь. есть месЯцев, разве это так много?
     џ  хотел  доказать  ей, что надо ехать, но она плакала так горько и она
так дрожала, в ее чертах было выражение такого мучительного страданиЯ, что Я
не  мог продолжать. џ бросилсЯ к ее ногам, Я сжал ее в об'ЯтиЯх. џ уверил ее
в  моей  любви  и  вышел,  чтобы написать отцу. џ действительно написал ему,
побуждаемый  печалью  ќлеоноры.  џ  приводил тысЯчу доводов в доказательство
необходимости  моего задержаниЯ, подчеркнул полезность длЯ менЯ продолжить в
„.  изучение  некоторых  предметов,  чего  Я не мог сделать в ѓеттингене, и,
когда  Я  отправил  свое  письмо  на почту, Я горЯчо хотел получить просимое
согласие.
     ‚ечером Я вернулсЯ к ќлеоноре. Ћна сидела в кресле. ѓраф Џ. находилсЯ у
камина и довольно далеко от нее. „ети были в глубине комнаты. Ћни не играли,
и  на  их лицах было то выражение детского изумлениЯ, когда ребенок замечает
волнение,  о  причине которого он не подозревает. џ жестом показал ќлеоноре,
что  исполнил  то,  что  она  хотела. ‹уч радости засветилсЯ в ее глазах, но
скоро  исчез.  Њы  ничего  не  говорили. „лЯ всех троих молчание становилось
тЯгостным.
     - ЊенЯ уверЯют, сударь, - сказал наконец граф, - что вы уезжаете.
     џ ответил ему, что не знал об этом.
     -  Њне  кажетсЯ,  - возразил он, - что в ваши годы не нужно откладывать
выбора  своей  карьеры.  ‚прочем,  -  прибавил  он, посмотрев на ќлеонору, -
здесь, может быть, не все придерживаютсЯ моего мнениЯ.
     Ћтвет  отца  не  заставил себЯ ждать. ђаспечатываЯ письмо, Я дрожал при
мысли о горе ќлеоноры в случае отказа. Њне даже казалось, что Я с одинаковой
горечью  разделил  бы  с  нею это горе, но когда Я читал о его согласии, все
неудобства  продлениЯ  моего  пребываниЯ  здесь внезапно представились моему
уму.
     "…ще  шесть месЯцев стеснениЯ и принужденности! - воскликнул Я. - есть
месЯцев  Я  буду оскорблЯть человека, который выказал мне дружбу, подвергать
опасности женщину, котораЯ менЯ любит. џ рискую лишить ее того единственного
положениЯ,  в  котором  она  может жить спокойно и пользоватьсЯ уважением. џ
обманываю  своего  отца.  €  длЯ  чего? „лЯ того, чтобы на одно мгновение не
пойти  навстречу  печали, котораЯ рано или поздно все равно неизбежна. ђазве
мы  не  испытываем  эту  печаль  каждый  день понемногу и каплЯ за каплей? џ
причинЯю  ќлеоноре  одно  зло.  Њое  чувство,  такое  как оно есть, не может
удовлетворЯть  ее.  џ  жертвую  собой  бесплодно  длЯ того, чтобы сделать ее
счастливой,  а  сам  живу  здесь бесполезно, лишенный независимости, не имеЯ
свободной минуты, не имеЯ возможности вздохнуть спокойно".
     џ вошел к ќлеоноре, поглощенный этими размышлениЯми. џ нашел ее одну.
     - џ остаюсь еще на шесть месЯцев, - сказал Я ей.
     - ‚ы очень сухо сообщаете мне эту новость.
     -  Џотому  что,  признаюсь вам, Я очень боюсь длЯ нас обоих последствий
этого промедлениЯ.
     -  Њне  думаетсЯ,  что  длЯ  вас,  по  крайней  мере, они не могут быть
чересчур неприЯтными.
     - ‚ы прекрасно знаете, ќлеонора, что Я не о себе думаю больше всего.
     - Ќо и не о счастьи других.
     ђазговор   принЯл  бурный  характер.  ќлеонора  была  оскорблена  моими
сомнениЯми,  она  думала,  что  Я  разделЯю  ее радость! џ был оскорблен той
победой,   какую   она  одержала  над  моими  недавними  решениЯми.  ‘трасти
разгорелись.  Њы  разразились  взаимными  упреками. ќлеонора обвинЯла менЯ в
том,  что Я обманул ее, что у менЯ было лишь мимолетное увлечение ею, в том,
что  Я  лишил  ее  привЯзанности  графа,  что  Я  снова поставил ее в глазах
общества  в то двусмысленное положение, из которого она всю жизнь стремилась
выйти.  џ  рассердилсЯ, увидев, что она поставила мне на вид то, что Я делал
только  из  повиновениЯ ей, из страха огорчить ее. џ жаловалсЯ на постоЯнную
принужденность,  на  то,  что  молодость  моЯ  проходит в бездействии, на ее
деспотический  контроль  над  всеми  моими  поступками.  ѓоворЯ так, Я вдруг
увидел  ее  лицо,  орошенное  слезами. џ остановилсЯ, Я готов был взЯть свои
слова  обратно,  отрицать  сказанное, об'ЯснЯть. Њы обнЯлись, но первый удар
был  нанесен, перваЯ преграда была перейдена. Њы оба произнесли непоправимые
слова;  мы  могли молчать, но не могли забыть их. …сть вещи, о которых долго
не говоришь себе, но раз окажешь, то никогда не перестанешь повторЯть их.
     ’аким  образом,  мы  прожили  еще четыре месЯца в отношениЯх натЯнутых,
иногда сладостных, всегда не вполне свободных, еще находЯ в них наслаждение,
но  уже  не  видЯ  в них очарованиЯ. ’ем не менее, ќлеонора не отдалЯлась от
менЯ.
     Џосле  ссор  наиболее  сильных она все так же стремилась менЯ увидеть и
столь  же заботливо назначала времЯ наших свиданий, как если бы наш союз был
самым  мирным  и  нежным.  џ  часто  думал,  что  даже  самое  мое поведение
способствовало  пребыванию  ќлеоноры в таком настроении. …сли бы Я любил ее,
как  она  менЯ,  у нее было бы больше спокойствиЯ, и она бы, в свою очередь,
думала  о  тех опасностЯх, которые презирала. Ќо всЯкаЯ осторожность была ей
непосильна,  потому  что  осторожность  исходила  от  менЯ; она не учитывала
размеров  своей  жертвы,  потому что делала усилиЯ длЯ того, чтобы заставить
менЯ  принЯть  ее.  “ нее не было времени охладеть ко мне, потому что все ее
времЯ и все силы шли на то, чтобы удержать менЯ.
     ‘нова приближалось времЯ, назначенное длЯ моего от'езда. „умаЯ о нем, Я
испытывал  чувство  радости  и  сожалениЯ,  похожее  на то, какое испытывает
человек,   которому   предстоит  верное  излечение  посредством  болезненной
операции.   Ћднажды   утром  ќлеонора  написала  мне,  просЯ  притти  к  ней
немедленно.
     -  ѓраф,  -  сказала  она,  -  запрещает  мне  принимать вас. џ не хочу
повиноватьсЯ   этому   деспотическому   приказанию.   ‡а  этим  человеком  Я
последовала  в  изгнание, Я спасла его состоЯние, Я помогала ему во всех его
делах. ’еперь он может обойтись без менЯ. џ же не могу обойтись без вас.
     ‹егко можно отгадать, как Я настаивал, чтобы отвратить ее от намерениЯ,
которого Я не понимал. џ говорил ей об общественном мнении.
     -  ќто мнение, - ответила она, - никогда не было ко мне справедливым. ‚
продолжение  десЯти  лет  Я исполнЯла свои обЯзанности лучше, чем какаЯ-либо
другаЯ  женщина,  но, тем не менее, общественное мнение не давало мне занЯть
заслуженное мной положение.
     џ напомнил ей о детЯх.
     -  Њои  дети  -  дети  господина  Џ.  Ћн  признал  их,  он  будет о них
заботитьсЯ.  „лЯ  них  будет  счастьем  забыть  мать,  с  которой  они могут
разделЯть только стыд.
     џ удвоил свои мольбы.
     -  Џослушайте  - сказала она, - если Я порву с графом, откажетесь ли вы
менЯ  видеть?  Ћткажетесь  ли  вы?  -  повторила она, схватив менЯ за руку с
силой, котораЯ заставила менЯ затрепетать.
     -  Ќет,  конечно  - ответил Я. - € чем более вы будете несчастливы, тем
больше Я буду вам предан, но взвесьте...
     - ‚се  взвешено,  -  прервала она. - Ћн  сейчас вернетсЯ, уходите  и не
возвращайтесь больше сюда.
     џ провел остаток днЯ в неиз'Яснимой тревоге. Џрошло два днЯ, и Я ничего
не  слышал  об  ќлеоноре.  џ страдал от неизвестности о ее судьбе, Я страдал
даже,  что  не  мог  ее  видеть, и Я был удивлен болью, причинЯемой мне этим
лишением. ’ем не менее, Я хотел, чтобы она отказалась от решениЯ, которого Я
так  боЯлсЯ, и Я уже начал радоватьсЯ этому, когда какаЯ-то женщина передала
мне записку, в которой ќлеонора просила менЯ притти навестить ее, - такаЯ-то
улица,  такой-то дом, в третьем этаже. џ помчалсЯ туда, еще надеЯсь, что, не
имеЯ  возможности  принЯть  менЯ  у господина Џ., она в последний раз хотела
встретитьсЯ  со  мной  в другом месте. џ нашел ее, готовЯщейсЯ к длительному
устройству.  Ћна  подошла  ко  мне  с видом одновременно довольным и робким,
желаЯ прочитать в моих глазах впечатление от ее слов.
     -  ‚се  кончено,  -  сказала  она. - џ совершенно свободна. џ имею свое
личное  состоЯние  в семьдесЯт пЯть луидоров ренты. ќтого мне достаточно. ‚ы
пробудете  здесь  еще  шесть  недель.  Љогда вы уедете, Я смогу, быть может,
поехать к вам; может быть, и вы вернетесь навестить менЯ.
     €  как  бы  страшась  ответа, она стала вдаватьсЯ в тысЯчу подробностей
относительно  своих  планов. Ќа тысЯчи ладов она старалась убедить менЯ, что
будет  счастлива,  что  она  ничем  длЯ  менЯ  не пожертвовала, что решение,
которое она принЯла, было длЯ нее удобным независимо от менЯ. Ѓыло Ясно, что
она  делала  большое усилие и лишь наполовину верила тому, что говорила. Ћна
опьЯнЯлась своими словами из страха услышать мои, она напрЯженно тЯнула свою
речь,  чтобы  отдалить  момент,  когда  мои  возражениЯ  вновь ввергнут ее в
отчаЯние.  џ  не  мог найти в своем сердце ни одного возражениЯ. џ принЯл ее
жертву, Я благодарил за нее. џ сказал, что счастлив от ее поступка, Я сказал
ей  еще больше: уверил ее, что всегда хотел, чтобы какое-нибудь непоправимое
решение  поставило  менЯ  в необходимость никогда не покидать ее; Я приписал
мою нерешительность чувству деликатности, не позволЯвшему мне согласитьсЯ на
то,  что  перевернуло  бы  всю  ее жизнь. Ћдним словом, у менЯ не было иного
желаниЯ,  как  отогнать  от  нее всЯкую боль, всЯкий страх, всЯкое сомнение,
всЯкую  неуверенность  в  моем  чувстве. Џока Я говорил с ней, Я имел в виду
только эту цель и был искренен в своих обещаниЯх.


                               ѓлава пЯтаЯ


     ђазрыв  ќлеоноры  с  графом Џ. произвел в обществе впечатление, которое
было  не  трудно предвидеть. ќлеонора в одно мгновение потерЯла то, что было
ею  достигнуто  десЯтилетней  преданностью  и  постоЯнством.  …е  отнесли  к
женщинам  той  категории,  которые  легко переходЯт от одной привЯзанности к
другой.  ’о, что она оставила своих детей, заставило смотреть на нее, как на
порочную  мать,  и  женщины безупречной репутации с удовольствием повторЯли,
что  пренебрежение  добродетелью, наиболее важной длЯ их пола, быстро влечет
за  собой  и  пренебрежение всеми другими. ‚ то же времЯ ее жалели, чтобы не
лишитьсЯ  удовольствиЯ  осуждать  менЯ.  ‚  моем  лице  видели соблазнителЯ,
неблагодарного,   поправшего   закон  гостеприимства  и  длЯ  удовлетворениЯ
мгновенной  прихоти  принесшего  в жертву спокойствие двух лиц, из которых Я
был  обЯзан  уважать  одно  и  беречь  другое.  Ќекоторые  друзьЯ моего отца
выразили  мне  серьезное  порицание,  другие, не столь откровенные, скрытыми
намеками дали мне почувствовать свое осуждение. Њолодые люди, наоборот, были
восхищены ловкостью, с которой Я занЯл место графа, и в своих многочисленных
шутках,  от которых Я тщетно пыталсЯ удержать их, поздравлЯли менЯ с победой
и  обещали  подражать  мне.  џ  не  могу  описать  всего,  что  мне пришлось
выстрадать  и от этой строгой критики, и от этих постыдных похвал. џ убежден
в  том,  что  если  бы Я любил ќлеонору, то Я сумел бы обратить общественное
мнение  в нашу пользу. ’акова сила истинного чувства: когда оно говорит, все
ложные  толкованиЯ  и  условные  приличиЯ  смолкают.  Ќо  Я  был лишь слабым
человеком,  признательным  и  подчинЯющимсЯ,  менЯ  не  поддерживало ни одно
побуждение,   которое   бы   исходило  из  сердца.  Џоэтому  Я  высказывалсЯ
принужденно,  старалсЯ  прекратить  разговор, а если он затЯгивалсЯ, Я резко
обрывал  его,  показываЯ  собеседникам,  что  Я  готов поссоритьсЯ с ними. €
     ќлеонора  очень  скоро  заметила,  что  общество  было  против нее. „ве
родственницы  господина Џ., которых он своим авторитетом принудил сблизитьсЯ
с  ќлеонорой,  постарались придать как можно больше огласки своему разрыву с
него.  Ћни  были  счастливы  проЯвить  свое недоброжелательство, столь долго
сдерживаемое   суровыми   принципами  морали.  Њужчины  продолжали  посещать
ќлеонору,  но  в  их  обращение  с  нею  проникла  некотораЯ  фамильЯрность,
говорившаЯ  о  том,  что  у  нее  не было больше сильного защитника, не было
оправданиЯ  свЯзи,  почти  признанной. Ћдни приходили к ней потому, что, как
говорили,  давно  ее  знали;  другие  - потому, что она была еще красивой, и
потому,  что  ее  недавнее  легкомыслие  давало  им право на домогательства,
которые  они не старались скрыть от нее. Љаждый мотивировал свои отношениЯ с
ней,  так  как  считал, что эти отношениЯ требуют об'ЯснениЯ. ’аким образом,
несчастнаЯ  ќлеонора  увидела  себЯ  находЯщейсЯ  всегда в том положении, из
которого  она  всю жизнь хотела вырватьсЯ. ‚се способствовало оскорблению ее
души  и  гордости. Ќа разрыв с одними она смотрела, как на доказательство их
презрениЯ,   на   частые   посещениЯ  других,  -  как  на  признак  какой-то
оскорбительной надежды. Ћна страдала в одиночестве, она краснела в обществе.
Ћ, конечно, Я должен был утешать ее, Я должен был прижать ее к своему сердцу
и  сказать ей: "Ѓудем жить друг длЯ друга, забудем людей, не понимающих нас.
Ѓудем  счастливы  одним нашим взаимным уважением и одной нашей любовью". џ и
пробовал  поступить так, но разве может вынужденное решение разжечь чувство,
которое угасает?
     ќлеонора  и  Я  -  мы  притворЯлись  друг  перед  другом.  Ћна не смела
раскрывать  передо  мной свои страданиЯ - результат той жертвы, которой, как
она  хорошо  знала, Я не просил ее приносить. џ принЯл эту жертву. џ не смел
жаловатьсЯ  на  несчастье,  которое  предвидел  и  которое  Я  был  бессилен
предотвратить;  €так,  мы  молчали  о  том  единственном,  что  нас занимало
непрестанно.  Њы  расточали  друг  другу  ласки,  мы говорили о любви, но мы
говорили об этом из страха, чтобы не заговорить о другом.
     Љак  только в сердцах двух любЯщих поЯвлЯетсЯ тайна, как только один из
них  решилсЯ  скрыть  от другого хотЯ бы одну мысль, - очарование разрушено,
счастье уничтожено. ѓнев, несправедливость и даже рассеЯнность поправимы, но
притворство  вносит в любовь чуждый ей элемент, который извращает и губит ее
в ее собственных глазах.
     ‚  силу  какой-то  странной  непоследовательности,  в то времЯ, как Я с
негодованием отвергал малейшие намеки, направленные против ќлеоноры, Я сам в
разговорах содействовал осуждению. ЏодчинЯЯсь ее воле, Я возненавидел власть
женщины.  џ  непрестанно порицал в беседах их слабость, их требовательность,
деспотизм  их  страданиЯ.  џ  провозглашал  самые суровые принципы. € тот же
самый человек, который не мог устоЯть ни перед одной слезой, который уступал
молчаливой  печали,  которого  в  разлуке  преследовал образ причиненного им
страданиЯ,  во  всех речах своих ЯвлЯлсЯ презирающим и безжалостным. ‚се мои
непосредственные  похвалы  ќлеоноре не уничтожили впечатлениЯ, производимого
подобными  речами.  ЊенЯ  ненавидели, ее жалели, но не уважали. …й ставили в
вину  то,  что  она не сумела внушить своему любовнику большего почитаниЯ ее
пола и большего уважениЯ к сердечным узам.
     Ћдин человек, всегда посещавший ќлеонору, который со времени ее разрыва
с  графом  Џ.  выказывал  ей сильнейшую страсть и благодарЯ своим нескромным
преследованиЯм  вынудивший ее не принимать его больше, позволил по отношению
к  ней  столь оскорбительные насмешки, что мне показалось немыслимым терпеть
их.  Њы  дрались.  џ  опасно ранил его и был ранен сам. џ не могу описать то
выражение  волнениЯ,  ужаса,  признательности и любви, которое отразилось на
лице  ќлеоноры, когда она увидела менЯ после этого событиЯ. Ћна поселилась у
менЯ,  несмотрЯ на мои просьбы, она не оставлЯла менЯ ни на минуту вплоть до
моего  выздоровлениЯ.  „нем  она  читала  мне  вслух, большую часть ночи она
бодрствовала  около  менЯ,  она  наблюдала  за  моими  малейшими движениЯми,
предупреждала  каждое мое желание. …е изобретательнаЯ доброта увеличивала ее
способности  и  удваивала ее силы. Ћна постоЯнно уверЯла, что не пережила бы
менЯ.  џ  был  полон нежности, Я мучилсЯ раскаЯнием. џ хотел бы найти в себе
то,  чем вознаградить столь постоЯнную и нежную привЯзанность. џ призывал на
помощь  воспоминаниЯ,  воображение, даже рассудок и чувство долга. Ќапрасные
усилиЯ!  ’рудность  положениЯ,  уверенность  в  том,  что будущее должно нас
разлучить,   какой-то  непонЯтный  протест  против  уз,  которых  Я  не  мог
разорвать,   -   все   это   внутренне   с'едало  менЯ.  џ  упрекал  себЯ  в
неблагодарности, которую старалсЯ от нее скрыть. џ огорчалсЯ, когда видел ее
сомневающейсЯ  в любви, столь длЯ менЯ необходимой, но Я огорчалсЯ не менее,
когда  она верила ей. џ чувствовал, что она была лучше менЯ, Я презирал себЯ
за  то,  что  был недостоин ее. “жасное несчастье не быть любимым, когда сам
любишь,  но  очень большое несчастье и тогда, когда ты страстно любим, а сам
не  любишь. †изнь, которую Я только что подвергал опасности ради ќлеоноры, Я
отдал бы тысЯчу раз за то, чтобы она была счастлива без менЯ.
     есть  месЯцев,  подаренных  мне отцом, кончились. Ќужно было думать об
от'езде.  ќлеонора  не  воспротивилась моему от'езду, она даже не попыталась
отдалить его, но она взЯла с менЯ обещание, что через два месЯца Я вернусь к
ней  или  позволю  ей  приехать ко мне. џ торжественно поклЯлсЯ ей в этом. €
какого обещаниЯ Я не дал бы в эту минуту, когда видел, как она боролась сама
с  собой  и  сдерживала  свою  печаль?  Ћна  могла бы потребовать от менЯ не
покидать  ее. џ знал в глубине души, что не мог бы устоЯть перед ее слезами.
џ  был  признателен  ей за то, что она не воспользовалась своей властью. Њне
кажетсЯ,  что  Я больше любил ее за это. Ќо и Я, в свою очередь, расставалсЯ
не  без  печали  с  существом,  столь  исключительно  мне преданным. ‚ долго
длЯщихсЯ  свЯзЯх  есть  что-то  очень  глубокое! Ћни становЯтсЯ, помимо нас,
такой  интимной  частью  нашего  существованиЯ! ‚дали мы принимаем спокойное
решение порвать их; нам кажетсЯ, что мы с нетерпением ждем этого времени, но
когда   момент   разрыва  наступает,  он  наполнЯет  нас  ужасом.  €  такова
причудливость  нашего  жалкого  сердца,  что  мы  с  мучительным  страданием
покидаем тех, возле которых жили без радости.
     ‚о  времЯ  моего  отсутствиЯ  Я  аккуратно писал ќлеоноре. џ разрывалсЯ
между  страхом, что мои письма могут причинить ей боль и желанием изобразить
ей  свое  истинное  чувство.  џ хотел, чтобы она угадала мои переживаниЯ, но
чтобы  она,  угадав  их, не огорчилась этим. џ радовалсЯ, когда мог заменить
слова  любви  словами  участиЯ,  дружбы, преданности, но вдруг Я представлЯл
себе  бедную ќлеонору печальной и одинокой, не имеющей иного утешениЯ, кроме
моих писем, и тогда в конце двух холодных и сострадательных страниц Я быстро
прибавлЯл  несколько  горЯчих  или нежных фраз, которые снова могли обмануть
ее.  ’аким  образом,  никогда  не говорЯ того, что могло удовлетворить ее, Я
всегда  писал  то,  что  могло  бы  ввести  ее  в  заблуждение. ‘транный вид
лживости,  котораЯ,  даже достигаЯ своей цели, обращалась против менЯ, длила
мою муку и была длЯ менЯ невыносимой.
     џ беспокойно считал протекавшие дни и часы; своими желаниЯми Я замедлЯл
ход  времени;  Я  дрожал,  видЯ,  как  приближаетсЯ  срок  исполнениЯ  моего
обещаниЯ.  џ  не  представлЯл  себе  возможности  от'езда.  џ  не считал длЯ
ќлеоноры  допустимым  поселитьсЯ  в  одном  городе со мной, может быть, если
говорить  откровенно,  Я  и  не  желал этого. џ сравнивал свою независимую и
спокойную жизнь с той торопливой, беспокойной и тревожной жизнью, на которую
менЯ  осуждала  ее страсть. Њне было так приЯтно чувствовать себЯ свободным,
уходить,  приходить,  итти куда-нибудь, возвращатьсЯ и знать, что никому нет
до  этого  никакого  дела!  ‚  равнодушии  других Я, так сказать, отдыхал от
утомительности се любви.
     ’ем  не  менее,  Я  не смел высказать ќлеоноре, что желал отказатьсЯ от
наших  планов.  €з  моих  писем  она понЯла, что мне было бы трудно оставить
отца.  €так, она написала мне, что начала приготовлЯтьсЯ к своему от'езду. џ
долго не спорил по поводу ее решениЯ; Я не отвечал ей по этому поводу ничего
определенного.  џ неЯсно намекнул, что буду всегда очень рад ее присутствию,
и  потом  прибавил,  что  буду  рад  сделать  ее счастливой; жалкие увертки,
вынужденные слова, о неЯсности которых Я сожалел и которые страшилсЯ сделать
более Ясными! Ќаконец, Я решил говорить с нею откровенно. џ сказал себе, что
обЯзан  это  "сделать.  Џротив  своей  слабости Я выставлЯл совесть, виду ее
печали  Я  противопоставлЯл  ее  спокойствие.  џ  ходил  большими  шагами по
комнате,  громко  произносЯ  все  то,  что  собиралсЯ  сказать ей. Ќо едва Я
написал  несколько  строк,  как мое настроение изменилось. џ не рассматривал
больше  мои  слова  по  их  смыслу, но по тому действию, какое они неминуемо
должны  будут  произвести,  и,  как  бы руководимый некой сверхъестественной
силой,  Я  ограничилсЯ  тем,  что  посоветовал  ей  отложить  свой приезд на
несколько  месЯцев.  џ  не  высказал  то,  что  думал. ‚ моем письме не было
никакой искренности. „оводы, приводимые мной, были слабы, потому что не были
правдивы.
     Ћтвет  ќлеоноры  был бурным. Ћна была возмущена моим желанием не видеть
ее.  —его  просила  она? †ить около менЯ в полной неизвестности. Џочему бы Я
мог  боЯтьсЯ  ее  присутствиЯ в каком-нибудь скрытом уголке большого города,
где  ее  никто  не  знал. Ћна пожертвовала длЯ менЯ всем богатством, детьми,
репутацией;  в  награду  за  эти жертвы она не требовала ничего другого, как
только  ждать  моего  прихода,  подобно  смиренной рабыне, проводить со мной
ежедневно  несколько  минут, наслаждатьсЯ теми мгновениЯми, которые Я захочу
подарить  ей.  Ћна  покорно  принЯла двухмесЯчную разлуку не потому, что эта
разлука  казалась  ей необходимой, но потому, что Я, повидимому, желал ее; а
когда,  наконец, с тоскою, считаЯ день за днем, она дожила до срока, который
Я  сам  назначил,  Я  предлагаю  ей снова начать эту долгую пытку! Ћна могла
ошибитьсЯ,  могла отдать свою жизнь жестокому и сухому человеку, Я был нолей
в  своих  поступках,  но Я не имел права обрекать на страданиЯ се, покинутую
тем, длЯ кого она всем пожертвовала.
     ‚скоре  за  этим  письмом приехала сама ќлеонора. Ћна известила менЯ о"
своем  приезде.  џ  зашел к ней с твердым решением выразить большую радость.
Њне  не  терпелось  успокоить  ее  сердце  и  дать ей, хотЯ бы на мгновение,
счастье  и  мир.  Ќо она была оскорблена. Ћна смотрела на менЯ с недоверием:
она заметила мою напрЯженность. Ћна раздражала мою гордость своими упреками,
она  жестоко  порицала  мой  характер, она изобразила менЯ таким ничтожным в
моей слабости, что восстановила менЯ против себЯ еще больше, чем против себЯ
же   самого.   Ќами  овладела  безумнаЯ  Ярость:  всЯкаЯ  осторожность  была
отброшена, всЯкаЯ деликатность забыта. Њожно было сказать, что фурии толкали
нас  друг против друга. Њы приписывали друг другу все, что самаЯ беспощаднаЯ
ненависть могла измыслить против нас. € эти два несчастных существа, знавших
на  земле лишь друг друга, единственные, могущие оправдать, понЯть и утешить
друг  друга,  казались двумЯ непримиримыми врагами, готовыми растерзать один
другого.
     Њы  расстались  после  трехчасовой  сцены.  €  в  первый раз в жизни мы
разлучились без об'ЯснениЯ, без примирениЯ. …два Я удалилсЯ от ќлеоноры, как
глубокаЯ  печаль  сменила  мою  злобу. џ был как бы в оцепенении, оглушенный
всем  случившимсЯ.  џ с удивлением повторЯл себе мои собственные слова, Я не
     Ѓыло  очень  поздно.  џ  не смел вернутьсЯ к ќлеоноре. џ дал себе слово
пойти к ней завтра рано утром и вернулсЯ к отцу. “ него было много гостей, и
в  этом  большом  обществе  мне было легко держатьсЯ в стороне и скрыть с